Чаровница (джен)

Уютно потрескивали дрова в камине. Огненные блики отражались на кованных цветах, ягодах и деревьях медного экрана. Ноги утопали в глубоком ворсе ковра. За окном шелестел тихий дождь. Мы разделяли тишину.

Я грела пальцы о чашу. Аромат и вкус трав, чая успокаивал. Нарушать тишину не хотелось, Но мы собрались в царских покоях не просто так. Как бы мне хотелось позволить себе передышку, отдых, но это было невозможно. Грандмастер, Танос и Хела. Предстояло решить, как мы будем действовать дальше.

Я была за то, чтобы сразу решить вопрос с Грандмастером. Да, страшно идти в пасть к Кукловоду, но необходимо. Мы убили Коллекционера, и отголосок эха смерти Древнейшего наверняка достиг Сакаара. Так что я предполагала худшее.

Ясно же, что такой вот ход конем должен был чем-то аукнуться. А ждать нового удара — такое себе сомнительное удовольствие.

— Нам нужно обезопасить Асгард в первую очередь. — Тор первым нарушил тишину, наклонился в сторону матери, поправляя плед на ее коленях. — Матушка, вы с Тюром говорили? Или же его придется смещать?

Тор корпел над новой концепцией обороны города и царства долгими ночами. День делил между помощью царице с новыми обязанностями регента, эффективно повышая боеготовность и навыки выживания оной. И насколько мне было известно, Звездоглазый не был причиной такой активности брата. Он ни к чему Тора не подталкивал. Тот сам вдруг сообразил, что вторжение может кончиться для асов плохо.

Часть зданий в городе лишались гражданского значения и превращались в укрепленные огневые точки. Тор успевал бывать на стенах города и руководить стройкой там. Обветшалые за века сытого, ленивого благоденствия орудия модернизировали и заменяли. Он же стимулировал кузницы и мастерские обновлять оружейные запасы.

Если подытожить, то напряжение между братьями возрастало. Тюру, мягко говоря, не нравился дворцовый переворот и его основные участники. И прямо он не восстал только из-за Фригги и, кажется, того, что Локи бы его убрал, если бы тот дал ему повод. Я ему по-прежнему не нравилась, хотя даже демонстративно не вмешивалась во внутреннюю политику. А ведь было очень сложно оставаться условно нейтральной, когда придворные кланы пытались сожрать друг друга.

Вчера Бальдр по указу царицы бросил в темницу сразу троих приближённых Одина. Это вызвало сильные толки и бурчание в обществе. И все недовольные стекались жаловаться Тюру. Однако формально он все еще был верен той клятве, что дал матери, и ничего не делал, что бы Локи мог назвать изменой.

Я лично ждала взрыва, и в очередной раз укрепила защиту своего особняка, прочесала ряды прислуги, число которой сократилось. Не все были готовы жить по новым правилам и принести более строгие клятвы верности мне. Прежняя Амора довольно безалаберно подошла к этому вопросу, поэтому сестрица смогла добыть мой локон и проклясть меня. Наступать на те же грабли не хотелось, Особенно, когда злой, как орда демонов, царевич Асгарда каждый раз обжигает твою тушку ненавидящим взглядом. Настолько, что по белой коже ползут мурашки размером со слона.

— Говорила, — нежный и ясный голос царицы Фригги развеял темное облако тяжких мыслей на моем лице, — и сын меня понял. Думаю, Тюр включится в работу совсем скоро.

Тор поцеловал материнскую руку и посмотрел на Локи, а тот пожал плечами и изобразил на лице придворную, ничего не значащую улыбку. Хотя я была на сто процентов уверена, что в добровольное сотрудничество с Тюром он не верил. Тот выбрал сторону Одина и не доставлял проблем только из-за матери..

— Формирование убежищ под городом практически завершено.

Ну да, зачаровывали мы их всем миром. Все сведущие в сейде вносили свой вклад и крепость. Качественность работы проверял князь Локи лично. После Забвения следующие четыре дня я была фактически рекрутирована на царскую службу и только этим занималась. Не то чтобы были серьезные причины для нытья. Ведь то, что делалось, было частью моих идей.

Если все рухнет, то нужно было сделать, чтобы как можно больше асов спаслось. Никакого бестолкового бегства непонятно куда и непонятно на чем. Асгард — это лишь место, точка в пространстве. Да, его потеря ударит крайне больно, но если асы выживут, то ничего еще не будет потеряно. Вот это мне удалось донести до тех, кто сейчас правил с Золотого трона.

— Мы так и будем благостно избегать тему старшей дочери Одина?

Резкий вопрос Локи был, как говорится, не в бровь, а в глаз. План насчет пиздеца, конечно, хорош, но главной заботой была Хела, и нужно было что-то решать. И это было страшно. Ведь то, что я о ней помнила, никаких надежд не добавляло, а скорее обрывало оные на какую-ту адекватность первенца Одина. Тот, конечно, еще тот козел, но резать асов в отместку — чересчур.

Хотя, быть может, для Хелы все мы, те кто были рождены после её изгнания, просто падальщики. Плесень, которая выросла на телах тех, кто умер за нее. Тех, кто ковал величие Асгарда. То, что мы не знали правды, вряд ли притормозит дочь Одина. Вряд ли тысячи лет заключения сломили ее. Скорее она жаждет отмщения и права в этом.

Бойни нельзя было допустить. Мы обязаны будем либо убить ее, либо договориться. Первое выглядело даже более вероятным, чем последнее. Значит, допускать ее на землю Асгарда, где все будет подпитывать силы Хелы, нельзя. То, что здесь она была фактически непобедима без уничтожения самого Царства, наталкивало меня на

Нехорошие подозрения, которыми я поделилась с Звездоглазым. За чашей вина.

Может, Асгард уже выбрал первенца Одина своей царицей и питал ее именно поэтому? Тогда наши дела были еще хуже. И идея в качестве первого мирного жеста перед переговорами отдать ей Одина не казалась мне уж такой безумной. Пусть ответит за содеянное. За то, что тела тех, кто являлся честью и славой царства, даже обряда погребального не получили. Однако мой голос в этом вопросе уж точно не был решающим.

— Судя по яду, тебе есть что сказать, брат. Что ж, говори.

Тор остался невозмутим. Я вот смотрела на него и раздумывала: насколько Громовержец не хочет быть царем и насколько любит свое царство? А отца? Или же мать? От ответов на эти вопросы зависело так много, что становилось страшно. Можно было спросить Локи, тот бы точно не осудил меня за идею отдать царя на линчевание. Однако пока что рот я открывать не спешила, думая, что вот это свое предложение оставлю лишь на крайний случай.

— Один не сможет спать вечно, — озвучил очевидное Звездоглазый.

Один спал только потому, что чары Фригги и Локи не давали ему проснуться. И не мог сдохнуть, оставив нас один на один с разъяренной Хелой, которой чердак оторвало. Впору быть мрачными и злыми.

— Нам нужно понять, насколько царевна Хела открыта к диалогу или безумна. Предлагаю сходить в Хельхейм.

Я задохнулась. Тор посмотрел на брата с сомнением в его благоразумии. Да уж, картина странная: Тор, который не поддерживает очередную смертельную авантюру, а, как раз наоборот, не одобряет. Фригга лишь посмотрела в глаза сына, а потом поманила его к себе рукой.

— Локи, ты ведь что-то решил? И это вряд ли глупо или безумно.

Звездоглазый сжал её тонкие пальцы, поцеловал мать в щеку и сел на пол у ее ног.

— Что ты, матушка, я не собираюсь умирать от рук дочери Одина и брата бы на смерть не потащил. Амора, и тебя тоже. Но ждать явления Хелы глупость. Согласны?

— Если она явится сюда, то мы ее не сдержим, — ответила я, вставая, чтобы долить царице чая. Служанок Фригга отпустила. — Жертвам не будет числа. Но идти к ней?

Локи наблюдал за мной, поигрывая стилетом, подбрасывая его и ловя. Вальяжный как кот. Зато Тор хмурился. Видимо, в этот раз с братом Звездоглазый ничего не обсудил. И неведение Громовержцу нравилось не слишком. Очень не нравилось.

— Матушка, Эйтри выполнил заготовку по вашему заказу? Тор, пора тебе обзавестись оружием истинного царя Асгарда, даже если ты не жаждешь трона. И ковать его будем я, ты, ведь им тебе владеть, и величайший мастер Эйтри.

Неужели… Гром-Секире быть?

Локи собирался усилить Тора до максимума и уже с таким пойти в гости к Хеле. И тогда, быть может, у нас будет шанс унести ноги если не целыми, то живыми. Опять же, на моих глазах одно из ключевых событий Войны Бесконечности произошло раньше. Вот только что Мастер запросил за свою работу? И так ли это важно на фоне всего остального?