Зелёный Цветок (гет)

Прошло ещё два дня и, как и говорил Гэндальф, когда запах речной воды стал меняться незнакомым Лаю запахом моря, Луна приняла в своё русло последний приток. Он бежал с востока. С милых сердцу полей Шира. И, словно вторя ему, восточный лёгкий ветерок принёс издалека запахи родной земли. Может Лаю и показалось, а может и в самом деле ветер дохнул ему в лицо ароматом скошенного сена и молока. Лай потянулся ему навстречу, навалившись на левый борт лодки. И тут ветер принёс ещё и звук. Тонкий слух Лаилота различил в шорохе листьев и травы на левом берегу голос.

Голос был одновременно новый и такой, как будто он слышал его всегда, только не замечал его раньше, а теперь вот различил вдалеке сквозь другие голоса, доносимые ветром. Голос был прекрасен. Лай сразу вспомнил рассказ сестры о дивном пении энтинки на рассвете и недавно услышанный рассказ мага о волшебнице Мелиан, встретившей в лесу своего суженого — эльфа короля Тингола.

Эти мысли и образы кружились в голове Лая под волшебную музыку дивного голоса… Пока Гэндальф не толкнул его в плечо, чтобы показать появившийся на горизонте силуэт высоких прекрасных строений. «Вот и Гавани», — радостно и облегчённо вздохнул маг.

Когда лодка спустилась в устье, они сели на вёсла. И теперь Лаю было жаль, что гребля заставляла его смотреть в противоположную от Гаваней сторону. Он то и дело оборачивался через плечо, от восхищения замедляя свою работу, из-за чего Гэндальф сердито ворчал, ведь его гребки и без того были гораздо длиннее, чем у хоббита, и приходилось подстраиваться под Лая, потому что широкая лодка не позволяла ему грести одному. Однако, видя восхищение и восторг в глазах своего спутника, маг смягчался, скрывая в бороде улыбку. Он понимал, что Митлонд производил на Лая такое же впечатление, как и на маленького ребёнка волшебная сказка.

Лай не заметил, как берега реки быстро разбежались в стороны, словно страшась преграждать им путь в блистающие владения эльфов — Серые Гавани Митлонд. Почему их назвали Серыми? В ярком солнечном свете голубое море сливалось с голубым небом. Они перетекали друг в друга, и, впервые увидевший море, хоббит сразу не мог определить границу между ними. Казалось, небеса сами сейчас расплескались перед ними и подошли вплотную к берегу. А на берегу, окружённый светлыми лесами, возвышался порт. Только это был совсем не тот порт, какой можете представить вы. Это был каменный сад. Не сад камней, а именно каменный сад. Таких построек Лай ещё не видел. Никакие города людей и гномов не могли сравниться с Митлондом. Здесь камни не были камнями — они звучали в симфонии резьбы, играли с солнечным светом, казались невесомыми, парящими над землёй. Множество лёгких лестниц, арок и переходов поднимали Гавани ввысь. Эти лестницы словно вырастали из моря, протягиваясь вглубь берега, серебристыми лентами сшивая каменный сад.

Дальше на берегу за Митлондом поднимались скалы. Их обветренные стены, испещрённые глубокими трещинами, были необычного красного цвета.

Пристани были полны лёгких серебристых судов. Их борта причудливо изгибались. Лай так и не понял, кого они ему больше напоминали: рыб или птиц? Один корабль поразил его особенно. Белой громадой он возвышался над остальными судами. И сразу было видно, что это не судно рыбаков или мореходов. Длинный и узкий корпус его, словно стремящийся вперёд, на носу изгибался лебединой шеей. И так же, как лебедь, он был белоснежным и лёгким — то ли плывущий, то ли летящий вдаль…

Заметив, как Лай, разинув рот, разглядывает белый корабль, Гэндальф сказал: «Это творенье тэлери — благословеннейших эльфов. Редко приходят сюда такие корабли. И лишь за одним только грузом: их назначенье — увозить отсюда Перворождённых, покидающих навсегда этот гаснущий мир». При этих словах Лаю представилось, как он ступает на белую палубу, и у него похолодело внутри, и по всему телу пробежали мурашки. Мотнув головой, он постарался прогнать своё видение и больше не смотреть на величественный корабль.

Вскоре они нашли себе место на пристани между двух серебристых яликов и взошли на гранитную набережную. Никто не обратил на них особого внимания.

В Гаванях кипела работа. Вокруг со спокойной деловитостью сновали люди, каких Лай ещё никогда не видел. Это были эльфы: эльфы-мореходы, эльфы-рыбаки, лесные эльфы-охотники. Все они были прекрасные, молодые, грациозные и ловкие. На их работу можно было смотреть не отрываясь и удивляться мастерству. Однако Лай едва поспевал за широким шагом Гэндальфа, и рассматриваться особо было некогда.

Терпкий солёный воздух, раздробленный криком птиц, кружил голову Лаю. Радость наполняла взволнованное сердце. Казалось, что он попал в другой мир. Однако для Гэндальфа этот мир был привычен, и он шагал вперёд, уверенно выбирая дорогу среди лестниц, мостов и переходов. Вблизи здания Гаваней были ещё прекраснее: все стены украшали резные фигуры и сверкающие на солнце мозаики, изображающие жителей морских глубин. Таких рыб и животных Лай никогда не видел даже на картинках! Свивающие кольца спруты и разивающие пасти рыбы, невероятные узоры раковин и переплетения водорослей, крабы, медузы, морские коньки — всё удивляло и вдохновляло хоббита.