Чаровница (джен)

— Локи?

Голова гудела сильно. Мы праздновали почти всю ночь, и Тони удалось меня споить. Потом Радужный мост и приземление, которое не назовешь мягким. Хорошо, что асы прочные. Даже когда собственно Привратник не в настроении, трудно что-то себе сломать. Даже если переход не был особенно мягким. Хеймдалль не был рад забирать из Мидгарда пьяную девицу. Тем более, если этой девицей была собственно я, Амора Чаровница. Та, которая сломала привычный уклад царства через колено.

Не сама, конечно, но Хеймдалль был вынужден присягнуть новой царице и получить из рук Хелы свою “награду” за службу. “Почетная” отставка с поста Стража Радужного Моста и должность привратника. Теперь вход в царство охраняют более серьезно, а Хеймдалль всего лишь открывает Биврест по зову тех, кто путешествует среди звезд.

От его чести, которой он так гордился, мало что осталось. Все узнали, как он предал старшую дочь Одина. И сделали это не Локи и не сама Хела. А неожиданно Тор рассказал правду, раз и навсегда уничтожив безусловное уважение, которое асы с младых ногтей привыкли питать к Хеймдаллю. Многие думали, что Хеймдалля постигнет смерть. Предательств за последнее время было более чем достаточно. Но царица решила иначе: жизнь в вечном позоре — достаточная вира за измену.

Служанки сообщили мне о госте, когда я заканчивала причесываться. Босые ноги в тапочки и запахнуть халат на ночном одеянии, потуже, борясь с дурными предчувствиями. Потому что мы выиграли войну, но отнюдь не победили. Остался еще Грандмастер, тот, кто никогда не выходил на открытый бой. И не будет нам покоя, пока не решится вопрос с ним. Раз Звездоглазый почтил мой дом таким неожиданным визитом, то стоило ждать новостей.

— Все хорошо. Во дворце в том числе.

Князь правильно понял мое волнение и ответил сразу на не прозвучавший вопрос. А что я могла подумать? Асгард спал после грандиозной пирушки, коей отмечали победу над безумным Титаном. Хотя бы без тризны над павшими. Их было более чем достаточно. И мы победили, потому что ждали Таноса. Он не свалился нам на голову, как снег внезапно. Встретить же его при таком раскладе было делом чести и здравого смысла.

— Я пришел не потому, что у нас случилась очередная катастрофа, Амора.

Локи смотрел непривычно мягко. Узнав правду обо мне, Звездоглазый стал более бережным союзником. Все же я многое сделала, и для него в том числе. Локи это признавал. Он не хотел терять источник таких ценных знаний. Можно сказать, в каждом пекле, в которое нам довелось отправиться, меня берегли.

— Тогда зачем, мой князь?

Указала рукой на кресло, разожгла пламя в камине и вообще взяла на себя труд изобразить радушную хозяйку. Почему-то предчувствие у меня было странным. Даже более странным, чем когда Брюс Беннер на предложение Старка пожить у него, а не у суперсолдат, взял и согласился. И большую часть они говорили о космосе и кротовых норах. Можно сказать, мы их потеряли. Впрочем, за этих двоих оставалось только порадоваться. Ну, за Брюса уж точно. Ведь мало кто был способен понимать и слушать, как Тони.

— Пора, Амора, я ухожу. Я уже прощался с матушкой и братьями.

Новость была всем новостям новостью. Он ведь не мог. Нет, как раз мог. Локи не раз говорил, что Асгард больше не вершина его мечтаний. Я и то понимала, что Звездоглазому тесно среди нас, и он будет искать большего. Однако никто не думал, что он уйдет так рано.

— Грандмастер?

Меня волновал прежде всего практический вопрос. Так сказать, вопрос нашего выживания. Мы слишком зарвались и проредили пешек Игрока под ноль. Не думаю, что Первый Заблудший готов спустить нам это с рук и забиться под ближайший камень, чтобы не нашли. Эксцентричного владельца гладиаторских боев Грандмастер только играл, оставаясь собой. Существом, возрастом в известную вселенную.

— На Сакааре случился бунт, — обманчиво безмятежно сообщил мне Звездоглазый. Будто бунт произошел сам собой, из ниоткуда, и его идейный вдохновитель не сидел передо мной.

Подозрение, что Локи устроил на Сакааре больший ад, чем был до этого, было крепким, как ствол Иггдрасиля. Я одобрила. Впрочем Локи использовал на Грандмастере его же стратегию — скрыто сеять хаос и смерть. Зная таланты князя, Сакаар сгорел.

— Первый Заблудший пал его жертвой. Не я. — Локи ухмыльнулся. — Хела и Тор. Меня хватило на то, чтобы сдержать Древнейшего и задать вопросы. И кукловоды умирают, Амора. Мы все смертны.

Интонация Звездоглазого была странной. Будто в этой победе князь находил для себя печаль. Пусть разбираться в мотивах Локи можно было бесконечно, и так по итогу ничего для себя не вынести, все же я отметила этот момент. Мне казалось, что я научилась неплохо так понимать Звездоглазого. Вряд ли Локи не торжествовал над таким исходом боя. Иначе и быть не могло. Он не был милосердным Богом.

— Когда вы успели?

— Утром, после пира. Смысла тянуть не было. Особенно после того, как с доски смахнули Таноса, самую сильную марионетку Грандмастера.

Мой кивок.

Не один Локи об этом думал. Я встала и отдернула тяжелую штору на окне. Ночь. беспредельный купол небес над Асгардом и город, который сияет, словно златая жемчужина. Неужели мы справились? И это все? Мир? Неверие было основной эмоцией, что мне дано было в тот момент ощутить. Все же от битвы с Биг Боссом я ждала иного, более трудно и кровавого, страшного по количеству жертв. Отнюдь не такой быстрой победы, пусть и не легкой.

— Почему я не ощутила эха смерти, как было с Тиваном?

Я повернулась к Локи и попыталась отыскать ответы на прекрасном лике Не-царевича Асгарда. Потому что это было странным. Такая смерть должна была пронестись эхом через миры. А я была сильным магом. Крайне сильным и еще более искусным. Но ничего не было. Было мирно. Там, в Мидгарде, на Земле, где я выбрала праздновать смерть Безумного Титана, было весело и хорошо. Почему я не почувствовала? Или, вернее, почему Локи единственный был способен скрыть смерть Грандмастера?

— Сакаара больше нет. Маленькое предупреждение тем, кто решит тронуть дом моей матери. — Локи покачивал ногой. Смотрел на панораму за окном. — А не ощутила ты, потому что я не дал. Могущественные сущности видели его конец. И этого довольно, Амора. Лучше спроси: где силы Первого Заблудшего?

Так вот почему он уходит. Догадка. И догадка верная вовсе меня не ослепила. Звездоглазый был столь беспределен и жаден, что сожрал буквально второго из тех, кто были Первыми на заре всего и вся. И судя по тому, что Звездоглазый все так же непроницаемо резкий, безграничная сила, поглощенная за раз, не принесла ему серьезного вреда.

Локи контролировал себя так, будто ничего и не случилось. Можно было поразиться, каким он был. Но я хорошо представляла, с чем имею дело. И несмотря на наше сродство в магии, планы по спасению мира и многое другое, я никогда не забывала и об ином. Помнила, что Локи нельзя злить или тем более становиться поперек его дороги. Я не родня, не Тор, которому он это прощал.

— Во мне. Я готов и пора уходить. Вот только ты мой друг, а не только соратница, и это наше “прощай” на время. Не навсегда.

Где бы Звездоглазый ни планировал строить свой мир, к Асгарду он тоже был привязан. Так же, как и я сама, которая подумывала о жизни в Мидгарде, на Земле. Все же Асгард и близость ко Дворцу означали постоянно напряжение для меня.

Встать и обнять князя было простым и желанным. Мы столько сделали вместе. Локи знал обо мне правду, и прощаться с ним формально я не хотела. Он уходил, поставив точку в противостоянии с Всеотцом собственной неопределенностью. Кто же он, ас или йотун? Звездоглазый пришел к выводу, что он нечто большее, и это было верным.

— Удачи и будь осторожен. Береги себя.

Меня стиснули и поцеловали в лоб, прежде чем полыхнули синие искры, и в них истаяло присутствие Локи. Я пару секунд обнимала пустоту. Все же без красивых жестов он не мог.