Зелёный Цветок (гет)

Kind hearts are more than coronets.

Добрые сердца значат больше, чем короны.

Эленрин и Лаилот сидели у самого края на вершине красного утёса бухты. Внизу море играло белыми гребнями волн, перебрасывая их, словно с руки на руку, с одной полоски своих морщинок на другую.

— Отчего здесь камни такого странного цвета? — спросил Лай. — Я был в горах, но нигде не видел таких.

— Это Алые Скалы, — ответила Эленрин. — Они возникли из гнева Валаров, когда в конце Начальной Эпохи Зло чуть не поглотило Землю. Прибежище Зла вместе с сушей было разрушено и поглощено морем, а эти новые берега получили цвет крови, отданной в битве за спасение этого Мира.

Лай слушал звук её голоса, и словно уносился в далёкие дни прошлого, где звучали призывы труб, грохот битв и штормовой рёв. А потом опять возвращался сюда к тихому ветерку, ясному свету и песенке крапивника в кустах.

Он был счастлив. Так счастлив он не был давно, а, может быть, и вообще никогда. Эленрин заполнила его мир, в котором открылись новые тайны, засияли новые краски, вспомнились забытые радости тихой размеренной жизни.

Они вместе мечтали о будущем, но при этом не думали о времени. Это был их второй день вместе…

* * *

Луна светила сквозь тонкое полупрозрачное облако, похожее на огромную чешуйчато-полосатую рыбину, и была окружена радужным ореолом. Эленрин и Кирдан тихо беседовали на ночной веранде.

— Неужели ты всё решила? — опять спросил Кирдан.

— Ты не понимаешь, кто он для меня, — ответила она.

— А ты понимаешь, на что ты идёшь? Бесценный дар Первых Детей Илуватара меняешь на короткий трудный век людей.

— Ты верно сказал: мы — Первые Дети, а значит мы — старшие братья. Старшие всегда в ответе за младших. Они так безрассудны, так наивны. Им нужна наша мудрость, наша сила, хоть они сами этого иногда не понимают…

— Но ведь ты приносишь себя в жертву…

— И надеюсь, что это не напрасно. Я хочу помочь им стать мудрее и сильнее. Используя свои знания, я буду продлевать им жизнь. Не сохранить себя, а растратить без остатка — в этом моё предназначение.

— Тогда я тоже буду надеяться, что это не напрасно, — тихо повторил Кирдан и посмотрел на радужную луну.

Где-то недалеко запела птица. Чудесные трели, казалось, уносятся вверх к самым звёздам.

— Я прожил много веков в этом мире, — задумчиво продолжил он, — и думал, что смысл жизни в том, чтобы накапливать знания и умения, в том, чтобы творить, наслаждаться гармонией… Но, возможно, и ты права — смысл в том, чтобы суметь отказаться от себя в пользу других…

Элли обняла его, и они ещё долго тихо говорили о чём-то на старой ночной веранде.

* * *

Башни на холмах показались на второй день пути. Покрытые густым лесом, холмы вырастали из плоской степной равнины. Всадникам пришлось свернуть с проторённой дороги и сквозь цветущие луговые травы направиться к возвышенности.

Жёлтые чашечки лютиков и белые головки ромашек волнами расходились под тёплым ветром. То тут, то там из густой травы вспархивали испуганные вторжением птицы. Они удивлённо пересвистывались невдалеке, не узнавая привычной угрозы от странных новых нарушителей покоя.

— Да-а-а… — задумчиво протянул маг. — Сюда давно не ступала нога человека. Возможно мы — первые посетители за несколько десятков или даже сотен лет.

Спешившись у опушки, путники ступили под полог вековечных дубов Эмин Берайда. Издалека три башни, возвышающиеся над лесом, были видны хорошо. А вот в лесу, где ветви дубов плотно закрывали листвой небо, ориентироваться приходилось по склону холма. Гэндальф повёл своих спутников всё выше и выше, пока среди деревьев они не наткнулись на остатки полуразрушенной мостовой.

Следуя этой дорогой, они скоро приблизились к другому более светлому лесу. Здесь среди необычных светлокорых стволов деревьев, увенчанных кронами из бело-розово-зелёных листьев, возвышались каменные статуи в длиннополых одеяниях с капюшонами, надвинутыми так низко, что скрывали лица полностью. Они были обращены в центр составленного ими круга. У каждой фигуры в руках поблёскивали металлические предметы: меч, кувшин, топор, молот, весы, серп и свиток. В центре круга стоял гладко отполированный круглый голубой камень. Он напомнил Лаю камень из пещеры накера.

— Вот они — Духовные Стражи Северного Королевства, — вымолвил, подходя к статуям, Гэндальф. — Ещё одна удача: ноги сами привели нас сюда.

— И что же они сторожат? — спросил Лай.

Элли дотронулась до статуи с кувшином.

— Это представители стихий, — сказала она, — каменные служители Валаров. Вот это — слуга целительницы Эсте, а это… — она показала на фигуру с длинным двуручным мечом, — последователь Оромэ — защитника земли от тёмных сил.

В отличие от тенистого засыпанного старой листвой дубняка, в этом светлом лесу повсюду зеленела трава и цвели цветы. Птицы перелетали со статуи на статую, весело присвистывая, и совсем не боялись пришельцев, которые направились прямо к центральному камню.

Постаменты застывших фигур обросли мхом, а металлические предметы были покрыты вековой патиной. Тем удивительнее было то, что каменный стол сиял отполированными боками, словно новый. Наклонившись над ним, все увидели своё отражение на фоне гладкого дымчато-синего в серо-голубых прожилках камня.

— Послушайте меня, мои юные друзья, — обратился к своим спутникам Гэндальф…