Зелёный Цветок (гет)

Good can never grow out of evil.

Добро из зла не вырастет.

Когда-то в очень далёкие времена за Рудаурским нагорьем в Ангмарских горах поселился подальше от других людских племён народ, владеющий тайным знанием знахарства и колдовства.

За свою такую необычную для смертных силу они платили тяжкую дань: чтобы не рассеять, не уменьшить свои знания, они передавали их своим детям единожды в жизни. В день пятнадцатилетия каждый юный ангмарец получал в дар к умениям ещё и магическую силу всех своих предков. На специальном священном капище самый старый человек клана во время обряда лишал себя жизни, и вся его магическая мощь переходила новому члену рода колдунов. Так каждый клан горцев ангмарцев сохранял силу своей магии, не теряя ни крупицы, но и не увеличивая количества горцев-колдунов. Это позволяло поддерживать власть в равновесии и содружестве между кланами. Однако всё когда-нибудь заканчивается…

В одну из осенних темнейших ночей безлуния княгиня горного клана — искуснейшая из колдуний своего народа — родила на свет сына, отдав ему при рождении не только его собственную жизнь и судьбу, но и свою. Такого ещё не бывало в ангмарском народе. Потеряв свою мать в момент рождения, младенец получил такую мощную магическую силу и защиту, что превзошёл всех своих соплеменников!

Когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, и состоялся обряд «вливания» магии, то в конце его, кроме жертвующего свою жизнь старца, замертво упало ещё двое старейшин. Этот сильный юноша вскоре стал князем своего клана.

Надо сказать, что суровые горцы итак не отличались мягкостью характера, а теперь, получив столь сильного лидера, стали претендовать на господство над другими кланами. Они всюду демонстрировали свою власть и над людьми, и над природой.

Выстроив неприступные замки в горах, Ангмарский король-колдун (так он себя теперь величал) стал украшать их обществом наипрекраснейших жён. Каждый клан стремился породниться с королём, и множество невест прибывали в великолепные покои его величества.

В начале всё выглядело достойно. Но, когда король объявил о законности брака сразу с тремя королевами, в народе прошёл недовольный ропот. Однако знать из верхушки кланов сочла это всё себе на пользу — больше возможностей приблизиться к трону. Остальные претендентки на руку владыки тут же находили себе супругов среди его родичей. И клан короля, вопреки всем обычаям предков, стал возрастать.

Вот только женщины там что-то долго не жили. Уже привычными стали их родильные смерти. И гонцы королевского клана разъезжались по горным тропам за новыми невестами. «Охотниками за девицами» прозвали их в народе. Рассказывали даже, что мужья во время рождения детей сами убивают своих жён, чтобы получить могущественных отпрысков для усиления и без того безграничной своей власти. Начались бунты и сопротивление, перешедшее в войну всех против всех. А магические войны — это, надо вам сказать, что-то особенное! В ход шли все средства, и скоро от ангмарцев почти ничего не осталось.

— Я не верю, конечно, — добавил Гэндальф, — в ужасы женоубийств. Скорее всего магия предков сама наказывала своих потомков, отошедших ради власти от традиций равновесия. Слишком много магии, как и власти, не приносит в этот мир добра.

— И что же с ними стало?

— В итоге, — продолжила Элли, — осталось лишь девять потомков королевского клана. Все они были из одной семьи: отец и восемь его сыновей. Всех женщин, детей и стариков они потеряли в этой войне. Ожесточились самым крайним образом, истребив почти весь ангмарский народ. Про них рассказывали, что убить их ни одним, известным человеку способом, было нельзя. Держа в страхе все земли Ангмара, и насылая болезни и ветры на округу, они засели в своём высокогорном замке, окружённом непроходимыми пропастями, а вместо коней завели себе мелких драконов, чёрных как смоль.

При упоминании о драконах Лай дёрнул мага за рукав, а Гэндальф спокойно накрыл его руку широкой ладонью, как бы подтверждая его догадку.

— Но не все знания мира открылись чёрным колдунам Ангмара, — продолжала Элли. — Всегда найдутся силы, способные утаить от вас самое главное, в любой непроглядной мгле способен зародиться луч надежды. Эти фигуры, окружающие нас, могущественны не менее ангмарских королей. Это их сёстры — семь непорочных вошебниц. Они спаслись от войны и от своих родичей здесь — в королевстве Арнора. Узнав о бедствиях, постигших половину Средиземья, и вине в этом своей семьи, они отреклись от жизненного бытия и пребывают в бытии, недоступном для нас. Проводя обряд со священными предметами своих предков, они смогли восстановить гармонию, заключённую в этом круглом столе. И теперь и они, и их братья представляют собой изваяния — ни живые, ни мёртвые, но всё такие же могущественные, как и прежде…

Лай представил себе, как в далёком высокогорном замке в главном зале самой высокой башни за круглым столом сидят могучие изваяния в доспехах, скрывающих лица, а во дворе замка слуги кормят мерзких полудраконов и трясутся от страха в ожидании возвращения своих хозяев…

— А скоро они проснутся? — Лай передёрнул плечами от представленной картины.

— Этого не знает никто в Средиземье… — задумавшись, протянул маг. — Одно ясно: любая магия имеет своё начало и свой конец. А пока, — он встряхнулся от мрачных мыслей, улыбнулся и приобнял за плечи своих спутников, — давайте-ка совершим один старинный обычай. О его могуществе я ничего не знаю, но вот о пользе кое-что слышал. Говорят, в таких священных местах, как это, каждому, проходящему мимо, надо принести в дар что-то очень ценное для него. Возможно, это поможет закончить наш путь благополучно.

Ну конечно же всем хотелось закончить этот путь благополучно. Лай всем сердцем стремился домой. Элли радовалась предстоящей встрече с новой семьёй. Гэндальф предвкушал возвращение в Имладрис. Все трое задумались над тем, какую же вещь можно посчитать самой ценной для него.