Белая овца (гет)

О некоторых вещах лучше было никогда и никому не рассказывать. Как, например, об этой. И Руби очень бы хотелось, чтобы это так оставалось и впредь. Ну, или чтобы под ней сейчас открылась гигантская дыра, куда можно было бы провалиться. А поскольку ничего из этого так и не произошло, то девочке оставалось лишь нервно теребить свое одеяло. Как вообще можно было объяснить парню, к которому ты неровно дышала, зачем тебе понадобилось прятать свою порнографию именно под его кроватью?

И это не говоря уже о жанре этой самой порнографии и нарисованных в ней монстрах, с которыми он мог иметь... самое что ни на есть непосредственное родство.

Ах да — к тому же он еще и оказался парнем ее собственной сестры.

Разве могло быть что-то хуже этого?

— Так ты... читаешь вот это?

Ну да, о чем это она? Разумеется, могло. Руби жалобно посмотрела на своего друга, намекая на то, что неплохо было бы не спрашивать у нее ни об этой коробке, ни тем более о ее происхождении.

— И люди делают подобное... с щупальцами?

Девочка вздрогнула.

— Н-нет. Это всего лишь выдуманные истории. Тем более, что таких вещей вообще не существу-... — она замолчала, неожиданно вспомнив, с кем именно сейчас разговаривала.

Ну, с тем, что ничего подобного не существовало, Руби слегка погорячилась...

— И тебе оно нравится? — спросил Жон.

— М-мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — девочка огляделась, пытаясь найти хоть какую-нибудь возможность сменить тему этого разговора. Неожиданно ей вспомнился один из советов дяди Кроу: не можешь обороняться — переходи в атаку. — Почему ты вообще стал рыться в моих вещах? Разве ты не знаешь, что это просто неприлично?

— Эта коробка стояла прямо под моей кроватью.

— М-мне надо было ее куда-то спрятать, чтобы Вайсс ее не заметила, — под кроватью самой Руби все уже было забито комиксами и средствами по уходу за оружием. — Кроме того, никто бы и не подумал копаться в твоих вещах. Это идеальное место для того, чтобы устроить тайник.

— Ты же понимаешь, что если бы эту коробку кто-нибудь нашел, то наверняка бы решил, что подобные штуки нравятся именно мне?

— Вполне допустимый риск, — кивнула Руби, немного поежившись, когда Жон даже не улыбнулся в ответ. — Ладно, это действительно не смешно. Но мне требовалось где-то ее спрятать, поскольку я обещала поступить именно так. К тому же нет абсолютно ничего плохого в том, что я читаю подобные журналы.

— На них стоит ограничение по возрасту в семнадцать лет.

— Ик, — девочка как-то успела уже позабыть о том, что Жон практически все воспринимал буквально. И теперь он, похоже, собирался ограничить ей доступ к ее же собственной порнографии, пока Руби не достигнет нужного возраста. Она попыталась выхватить журнал из его рук, но парень успел его отдернуть, при этом случайно открыв на развороте. Там была изображена удерживаемая щупальцами в довольно пикантной позе женщина.

— Э-это уже немного слишком, — прохрипел Жон. — Я... я имею в виду, что как это все могло в нее поместиться? И зачем ей вообще желать чего-то подобного?

— Это просто выдумка, — простонала Руби. — И не стоит задавать таких вопросов!

— Но это же даже не органы размножения. Это, скорее, просто дополнительные конечности, — тут парень понял, что именно сказал, и попытался хоть как-то исправить эту ситуацию: — Ну, по крайней мере, мне так кажется.

Ничего ему не казалось. Девочка сердито посмотрела на Жона, а ее щеки еще немного покраснели.

— Это все равно, что засунуть туда обе руки-...

— Не надо таких подробностей! — рявкнула Руби, сумев наконец выхватить комикс и теперь прижимая его к своей груди. — Д-давай просто оставим эту тему, ладно? И вообще — об этом никому не следует знать.

— Мне нужно об этом знать, иначе у меня так и останется моральная травма на всю жизнь.

Девочка покраснела еще сильнее.

— Никто, кроме тебя, не должен об этом узнать. Особенно Янг.

— Вряд ли она меня простит, если я буду держать что-то подобное в тайне от нее.

— А если ты ей об этом расскажешь, то тебя не прощу уже я, — заметила Руби, всем своим видом выражая страдание. — Это всего лишь такое развлечение. Люди занимаются самыми разными вещами. Например, та же Янг любит пойти выпить, и это-то как раз очень плохо. А я... мне всего лишь нравится читать хентай с тентаклями. Ну, может быть, это тоже плохо, но мое увлечение, по крайней мере, не приводит к циррозу печени или многочисленным переломам.

— А разве алкоголь приводит к переломам?

— Если Янг как следует напьется, то да. У окружающих. Пожалуйста, Жон, не говори ей ничего. Я обещала Блейк-...

— Блейк? Она тоже как-то с этим связана?

Руби моментально побледнела.

— Я ничего такого не говорила...

— Так значит, именно она тебя этим и снабжает!

— Я ни о чем таком не говорила. Абсолютно точно. С чего ты вообще это взял? — глаза девочки расширились от ужаса, когда Жон начал подниматься со своей кровати, вне всякого сомнения, собираясь пойти в комнату команды RYBN и допросить Блейк насчет того, зачем та развратила его подругу своими поставками порнографии с тентаклями.

С боевым криком Руби опрокинула его обратно на кровать, а затем уселась верхом. Возможно, в обычной ситуации она бы уже умерла со стыда, но сейчас девочка едва могла соображать от паники и бурлившего в крови адреналина.

— Нет, — прорычала она, надеясь, что это прозвучало хоть сколько-нибудь грозно. — Ты ничего не скажешь Янг и не будешь убивать Блейк. И вообще не станешь упоминать об этом... Это будет вечной клятвой лучшего друга.

Жон удивленно моргнул.

— Вечная клятва? Никогда об этом не слышал...

Скорее всего, так было именно потому, что Руби ее прямо сейчас и придумала. Но испытываемое ей отчаяние и имевшиеся у девочки знания о невероятной наивности парня не давали ей остановиться.

— Эта клятва связывает лучших друзей на всю жизнь, — пояснила она. — И ты не можешь ее нарушить, иначе... иначе произойдет что-то ужасное.

— Что-то ужасное?

— Мы перестанем быть друзьями, — пригрозила Руби. — А еще... еще тебе придется ходить на четвереньках и лаять как собака целых две недели.

Последнее она добавила просто на тот случай, если потери ее дружбы окажется недостаточно. Любой другой на его месте уже бы понял, что все это являлось всего лишь уловкой, но... но это же был Жон.

— Ч-что? Мне кажется, что это как-то слишком...

— Ага, — глубокомысленно кивнула девочка. — Но вечная клятва лучших друзей очень важна. Именно поэтому ты ничего не можешь рассказать Янг.

— Я даже не помню, чтобы давал ее тебе.

— Прямо вот только что ты и поклялся, — произнесла Руби, слезая с него и испытывая огромное облегчение от того, что никто так и не вошел в их комнату, когда она оседлала парня своей сестры прямо на его кровати. — И теперь ты не можешь никому об этом рассказать. Таковы правила.

— Ну... — Жон с некоторым сомнением посмотрел на девочку и моментально оказался в ловушке выступивших у нее на глазах слез. — Ну... ладно. Если это никому не повредит, то почему бы и нет...

Когда через сорок минут вернулась Пирра, в их комнате стояла какая-то неловкая тишина, а оба ее товарища по команде сидели на своих кроватях, уставившись в учебники. И самое главное — их позы были весьма напряженными, а щеки заметно покраснели. Это даже заставило ее позабыть о своих собственных проблемах.

— Я что-то пропустила?

— Нет! — откликнулись они оба в унисон.

И все же она явно что-то пропустила...

* * *

"Человечество должно быть стерто с лица Ремнанта", — произнес паразит. — "Думаю, что мы и так уже видели достаточно. Мы прибыли сюда, чтобы оценить их культуру, достижения и все прочее. Но теперь я считаю, что единственным возможным решением является их полное и окончательное уничтожение".

"Это всего лишь выдуманные истории, Реми".

"Ты же видел эту мерзость, Жон!" — взвыл паразит, и у парня почему-то возникло ощущение, что тот обнял себя всеми шестью своими коготками. — "Ты же сам видел, что та женщина творила с бедным Гриммом! Она пожирала его живьем! Засовывала щупальца себе в... в..."

Он издал вопль ужаса.

"Знаю, Реми. Я действительно все это видел. Но не стоит так волноваться — на самом деле ничего подобного не существует".

"Это просто ужасно... нужно истребить их всех..."

Жон оставил в покое своего маленького компаньона и попытался сосредоточиться на Пирре, которая желала с ним поговорить наедине и уже куда-то вела по безлюдному коридору. Честно говоря, он был этому даже рад. Не только потому, что так можно было сбежать от той неловкости, что установилась между ним и Руби, но еще и по той причине, что хотя бы представлял себе, что именно желала обсудить с ним девушка.

И когда Пирра наконец остановилась, явно не зная, с чего можно было начать этот разговор, парень решил сделать это за нее:

— Итак, ты хотела со мной поговорить?

— Да. Я... это довольно трудно объяснить.

— Я уже знаю о деве, — произнес Жон, получив в ответ удивленный взгляд. — Ты же была там, Пирра, когда мы с Озпином это обсуждали. Мне известно об этой ситуации, так что тебе не нужно ничего объяснять.

— Ты знаешь абсолютно все?

— Ну, основные моменты. Самое главное — мне известно, что он предложил тебе стать новой девой.

— Ха, — рассмеялась Пирра. — Думаю, это вполне очевидно, если вспомнить как именно ты себя с ним вел. И, к слову, у вас оказались куда менее формальные отношения, чем я ожидала. Озпин... он рассказал мне, что случилось с Амбер. И что вообще такое — дева Осени. А потом предложил подумать о том, чтобы стать следующей.

Как, собственно, и ожидалось.

— И что ты обо всем этом думаешь?

— Я пока еще ни в чем не уверена. Это все... звучит как-то слишком сказочно. Я имею в виду всяких волшебников, магию, дев времен года и все прочее. А на Амбер к тому же еще и напали. Я просто не знаю, хочу ли со всем этим связываться.

И это она даже и не подозревала о том, что за этим нападением, скорее всего, стояла старшая сестра Жона — еще один довольно весомый повод обеспокоиться благополучием Пирры.

— Если ты не хочешь в это ввязываться, то и не ввязывайся, — сказал парень. — Нет абсолютно никаких причин заставлять себя это делать.

— Но если не я, то кто? Эта ответственность-...

— Которую не обязательно взваливать именно на себя, — прервал ее Жон, взяв девушку за плечи. — Это долг, Пирра, но никто не говорил, что он обязан быть твоим. Озпин всего лишь сделал тебе предложение — ничего более. Тут есть только два варианта ответа, и ты сама прекрасно понимаешь, что правильным будет именно 'нет'.

— Ты выступал против того, чтобы мне вообще рассказали об этом, — заметила она. — Почему?

Правду тут говорить явно не стоило.

— Потому что я знаю, что это сделает тебя несчастной, — ответил Жон. — Потому что тебе вовсе не нужна очередная гиря на ноге. Ты говорила о том, как ненавидишь то, что люди видят в тебе именно твою славу, а не тебя саму. Здесь все будет еще хуже. Ты даже начнешь опасаться заводить себе подруг, чтобы в случае твоей смерти это бремя не свалилось на одну из них.

Голова Пирры постепенно опускалась все ниже и ниже.

— И так быть не должно! — воскликнул парень, заставив ее вздрогнуть. — Тебе это не нужно, и ты этого не хочешь. Так скажи им 'нет'. Откажись, и все останется позади.

— Это не так уж и просто...

— Ты — единственная, кто все здесь усложняет! — рявкнул Жон и, воспользовавшись тем, что девушка шокировано от него отшатнулась, поспешил донести до нее свою точку зрения: — Ты, похоже, считаешь, что на эту роль не годится никто другой. Но ведь Озпин же прямо сказал, что подойдет абсолютно любая достаточно молодая девушка — то есть от пятнадцати до двадцати процентов населения Ремнанта. По-моему, это довольно приличный выбор.

— Но если не я, то будет страдать кто-нибудь другой...

— Не надо судить остальных по себе.

Пирра вздрогнула.

— Что?

— Не надо судить остальных по себе, — повторил Жон. — Если ты откажешься, то новой девой станет другая девушка. Но Озпин вовсе не станет силой заставлять ее это сделать. Он предложит ей точно такой же выбор, что дает сейчас тебе. Или ты решила, что в ее случае все будет по-другому?

— Но-...

— С чего ты вообще взяла, что для этой девушки подобные обязанности будут в тягость? — особенно в комплекте с силами. — Ты не готова и не хочешь ввязываться во все это дело, а вот она, вполне возможно, всю жизнь мечтала о чем-то подобном. Но вместо того, чтобы последовать своему желанию и уступить место другой, ты начинаешь дергаться так, словно речь сейчас идет о жизни и смерти. Да если бы все действительно было настолько плохо, то Озпин просто не дал бы тебе времени на размышления. Ему требуется именно та, кто добровольно согласится стать девой. И уж точно ему не нужно, чтобы эта самая дева посвятила всю оставшуюся жизнь сожалениям о своем выборе.

Жон придвинулся практически вплотную к Пирре, встретившись с ней взглядом.

— А ведь так все и получится. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты не будешь жалеть о своем согласии.

На лице у девушки блеснула слезинка.

— Я не могу...

— Тогда просто не соглашайся, — улыбнулся ей парень. — Никому не нужно, чтобы ты была несчастной, Пирра. По крайней мере, я этого точно не желаю. И сильно сомневаюсь в том, что мнение Озпина на этот счет хоть чем-то отличается от моего. Иначе он просто не стал бы давать тебе выбора. И вместо того, чтобы заставлять себя делать то, что кажется тебе правильным, лучше попробуй поступить именно так, как тебе хочется. Кроме того, так уж получилось, что мне знакома вторая кандидатка. И я уверен в том, что она с удовольствием согласится на предложение директора.

Это явно заинтересовало девушку.

— Правда?! А кто она такая?

— Лучше тебе этого не знать. Озпин не хочет, чтобы вы с ней общались на эту тему. Просто поверь мне — она точно не будет испытывать никаких сожалений по этому поводу. Так что прекрати считать, будто без тебя мир рухнет. Мне очень жаль тебе это сообщать, но ты вовсе не избранная.

— Я... — неожиданно расхохоталась Пирра, прижавшись лбом к его груди. Жон поспешил заключить ее в свои объятья. — Я просто глупая.

— Ты пытаешься всем помочь, все время делаешь то, чего от тебя хотят другие люди, — произнес парень. — В этом вы с Руби очень похожи. Разница же между вами состоит в том, что она сама этого желает, а ты всего лишь идешь на поводу у окружающих. Мне хочется, чтобы ты тоже была счастлива, и сильно сомневаюсь в том, что мнение Вайсс или той же Руби на этот счет хоть чем-то отличается от моего.

Девушка еще крепче прижалась к его груди.

— Спасибо, — прошептала она.

— Зачем еще нужны друзья?

Пирра некоторое время простояла, прижимаясь к нему, и парень ничуть против этого не возражал, лишь испытав облегчение от того, что она не стала с ним спорить.

— Прости, Жон, — сказала девушка, отходя от него. — Я не должна была... ну... Янг, наверное, расстроится.

— Из-за того, что я помог своей подруге? Очень в этом сомневаюсь.

— Ха, — улыбнулась Пирра, и впервые за весь их разговор эта улыбка была абсолютно искренней. — Может быть, и не расстроится... Но я чувствую, что должна тебе кое-что рассказать...

— Ты мне ничего не должна.

— Должна. Хотя бы за то, что ты стал моим другом. Я... мне самой нужно это рассказать. Я хочу, чтобы ты это знал, — ее улыбка немного поблекла. — Наверное, это звучит как-то глупо, да?

Ну, может быть... но сейчас этот факт не имел абсолютно никакого значения.

— Если ты испытываешь необходимость выговориться, то значит, это очень важно для тебя. Разумеется, я тебя выслушаю. Просто не заставляй себя говорить, если тебе этого не хочется.

Пирра кивнула.

— Я не всегда была такой. Я родилась в большой семье из Мистраля, у которой имеется длинная история, традиции, честь и все прочее, что это с собой несет. Мы вовсе не были ни богатыми, ни могущественными, но у нас имелось некоторое влияние, и немало других семей желали бы увидеть наше окончательное падение. Впрочем, мои родители не позволяли всему этому коснуться моей жизни. Они вели себя как самые обычные папа и мама. Я... у меня было не очень много друзей. Дети из враждующих с нами семей с детства были научены меня ненавидеть, а остальные либо следовали их примеру, даже не осознавая причины этого, либо были слишком робкими, чтобы стоять рядом со мной в подобные моменты.

Она тяжело вздохнула.

— Все стало немного лучше, когда я слегка подросла. Скорее всего, я просто научилась полагаться лишь на своих родителей и семью. Отец стал моим лучшим другом. С ним я ходила на рыбалку, играла в карты или просто читала в библиотеке, — на лице девушки появилась теплая улыбка. — Мама учила меня готовить, но куда больше времени я проводила именно с отцом. Впрочем, она ничуть не возражала, и ее я тоже очень сильно любила. Мы были счастливы.

— Я так понимаю, что здесь должно быть какое-то 'но'? — поинтересовался Жон.

— Возможно, но его тут нет, — рассмеялась Пирра. — Мы были счастливы без всяких 'но'. Я просто поняла, что мне не так уж и нужны были друзья... Наверное, я стала полагаться на своих родителей даже слишком сильно. Отец никак не показывал, что я как-либо ему мешала, но мне почему-то казалось, что это было именно так. Он уделял мне немало своего времени, и иногда я слышала от других членов семьи — особенно от его собственной матери — что папа практически забросил свои дела. Ну, то есть не занимался укреплением позиций семьи и борьбой за власть и влияние. Он довольно часто ей отвечал, что все это не имело никакого значения по сравнению со мной. Для папы было важно лишь наше с мамой счастье.

— Похоже, что он очень хороший человек, — сказал Жон, подумав о своих собственных родителях. Не так уж и различались их с Пиррой истории. Оба жили в семьях, которых ненавидели окружающие. И оба имели друзей лишь среди своих родственников.

А ведь раньше парень даже и не подозревал об этом их сходстве.

— Пусть даже мой отец никогда не заставлял меня что-либо делать, я приняла слова бабушки очень близко к сердцу и пожелала хоть как-нибудь ему помочь. Однажды я наткнулась на какие-то соревнования и подумала, что раз уж все равно уже тренировалась, то это будет самым лучшим из доступных мне вариантов.

Пирра еще раз вздохнула.

— Папа с радостью принялся мне помогать, — продолжила она. — Он не знал, для чего мне все это понадобилось, скорее всего, решив, что я просто завела себе такое хобби. И как любящий отец, он пожелал меня во всем поддержать. Я все еще помню свой первый турнир. Мама с папой сидели в переднем ряду вместе с некоторыми другими членами нашей семьи. Те были несколько старше моих родителей и не слишком их любили, но когда я победила, то увидела, как в их взглядах появился интерес. Мы стали получать приглашения на семейные обеды, а любая критика в адрес моих родителей моментально прекратилась.

Это вполне могло бы стать счастливым концом, но Жон молчал, прекрасно понимая, что должно было быть что-то еще.

— Сначала все это мне даже нравилось. Меня любили, мне делали комплименты — я в некотором роде пристрастилась ко всему этому. Любовь моих родителей ко мне ничуть не изменилась, но теперь я чувствовала, что заслужила ее. Лишь спустя много лет мне стало понятно, что родительскую любовь не требуется заслуживать, но тогда это казалось очень важно. Мне хотелось доказать свою ценность, чтобы они не перестали меня любить.

— Не думаю, что они бы перестали, — произнес Жон. — Они всегда будут тебя любить.

— Да, знаю. Просто... это просто была моя глупость. В ней-то и состояла вся проблема, — кивнула девушка. — Тогда все только начиналось. Я считала, что делала все это для того, чтобы другие люди были счастливы. Что если кто-то обретет счастье именно из-за моих действий, то станет меня за это любить. Поэтому я продолжила сражаться на турнирах даже после того, как возненавидела эти самые турниры. Если оглянуться назад, то можно увидеть огромное количество возможностей завести себе друзей. Но я упустила их все, боясь даже просто попробовать это сделать. Вместо этого я выигрывала турнир за турниром, чтобы мои родители были счастливы. А они, считая, что я действительно желала именно этого, позволяли мне продолжать себя мучить.

Некоторое время Пирра молчала.

— В прошлом году отец застал меня рыдавшей в раздевалке после очередного боя, — призналась она. — Я вынудила своего противника закончить свою карьеру даже не из-за травм, а просто потому, что сломила его дух, победив в десятый раз. И он был наиболее близок к тому, чтобы называться моим другом. А в итоге я смотрела на то, как он ломал свой меч и бросал мечту лишь из-за моей глупости.

По лицу девушки не текли слезы — она была слишком сильной для этого. Но сожаления о том дне явно преследовали ее до сих пор.

— Мой отец не знал ни что делать, ни из-за чего вообще я начала плакать. Но я рассказала ему все. Абсолютно все.

Жон кивнул.

— И что он тебе ответил?

— Ничего. Он не знал, что тут можно было ответить, поэтому просто обнял меня и не отпускал, пока я не перестала рыдать. Потом мы поговорили, и... ну, он рассказал мне о моей глупости, — смущенно хихикнула Пирра. — А еще немного позже мы с ним и моей мамой решили, что я отправлюсь не в Хейвен, а в Бикон. Тогда я окажусь достаточно далеко от зоны влияния своей семьи, которая наверняка пожелала бы получить от меня еще больше побед. Отец сумел убедить их, что это позволит им расшириться за пределы Мистраля благодаря моей славе и мастерству. Они поверили. Ну, и поскольку моя семья здесь не так хорошо известна, я оказалась более-менее свободной в своих решениях.

— Существует ли риск того, что они смогут как-то достать тебя и здесь? — спросил Жон.

— Нет. В нашей команде состоит Вайсс Шни. И если верить моему отцу, то старейшины чуть ли не скакали от радости, когда об этом узнали. Кроме того, нужно сказать, что здесь я действительно счастлива. Я завела себе друзей — настоящих друзей. И при этом ничуть не разочаровала своих родителей. Их больше расстраивает тот факт, что они не замечали моего состояния, пусть даже в этом и не было их вины.

— Возможно, они просто не способны в тебе разочароваться, — заметил парень.

— Возможно, — улыбнулась ему Пирра.

— И теперь ты точно знаешь, что они любят именно тебя, а не твою славу. Они даже помогли тебе от нее сбежать.

— Это так. И я тоже очень сильно их люблю. Наверное... мне стоит расправить свои собственные крылья, перестав прятаться за их спинами. И я хотела, чтобы ты знал, что... ну, именно из-за этого... — она замолчала, так и не договорив.

— Именно из-за этого ты чуть было не согласилась на предложение Озпина, хотя сама желала совсем другого?

Девушка кивнула.

— Как уже было сказано, я всегда делала то, чего хотели от меня другие, надеясь получить взамен их дружбу. Именно поэтому я предложила потренировать тебя и стала заниматься вместе с Руби. Я считала, что если окажусь вам чем-нибудь полезной, то это быстрее сделает нас друзьями. Но сейчас это уже не так, — поспешила добавить Пирра, заметив, что парень уже открыл было рот, чтобы отменить их тренировки. — Сейчас мне самой это нравится. Действительно нравится. Помогая тебе, я испытываю гордость за то, что ты становишься лучше. И меня очень пугают мысли о том, что кто-то из моих друзей может пострадать только потому, что ему не хватит сил противостоять опасности. Особенно если я могла это исправить.

— Я понял, — кивнул Жон. — И еще я понимаю, почему ты так делала. Вряд ли мое собственное поведение было хоть капельку лучше...

— Но оно действительно было лучше, — возразила ему девушка. — Да, ты не слишком хорошо умел общаться. Но ведь потом ты стал нашим другом, не предлагая взамен тренировок или своих способностей.

Это потому, что его способностями дружбы все равно было не купить. Ну, может быть, кроме увлекавшейся чем-то подобным Руби.

"Сотрите мне память!" — взвыл Реми.

— Да, мы с тобой отличаемся, — признал очевидное Жон. — Но не слишком сильно.

Он вновь положил свою руку на плечо Пирры.

— Думаю, что сейчас это уже неважно. Мы с тобой друзья. Настоящие друзья. И абсолютно ничего не сможет изменить этот факт. Но как ты думаешь, если Руби с Вайсс услышат, что ты соглашаешься на подобное предложение и становишься несчастной, чтобы их этим порадовать, то как они будут себя при этом чувствовать? Мне кажется, что Руби сильно расстроится и наверняка начнет винить в этом именно себя. А вот насчет того, что сделает Вайсс, я даже не могу сказать ничего определенного.

— Да, она может быть весьма изобретательной, — хихикнула Пирра. — Скорее всего, просто запрет меня в комнате и устроит жуткий разнос.

— Это уж без сомнения.

Девушка улыбнулась.

— Да. Она... она оказалась совсем не такой, как я ожидала.

— То же самое можно сказать и об ожиданиях людей насчет тебя самой, — заметил Жон.

— Д-думаю, что ты прав. Поверить не могу, что угодила в ту же ловушку, на которую столько раз жаловалась. Это даже как-то заставляет сомневаться в собственном разуме.

— Ты всего лишь человек, Пирра, чего бы там по этому поводу ни говорили люди, что возносят тебя на пьедестал. Ты тоже совершаешь ошибки, и никто не собирается тебя за это винить.

— Это далеко не единственная ошибка, что я совершила, — сказала девушка, подходя поближе к Жону и глядя ему прямо в глаза. — Хотела бы я быть тогда чуть более уверенной в себе. Или хотя бы немного раньше понять, чего именно я желаю.

Парень удивленно моргнул.

— О чем это ты?

— Лучше тебе об этом не знать, — ответила Пирра, крепко его при этом обняв. Жон тоже ее обнял, раздумывая над тем, что девушке явно стало гораздо лучше. — Янг очень повезло.

— Правда?

— Да, — кивнула Пирра, еще крепче сжав его в своих объятьях. — И мне тоже. Ты — очень хороший друг, Жон. Как и Вайсс с Руби. Мне очень повезло, что вы у меня есть.

— А нам очень повезло с тобой, — ответил ей парень.

Девушка кивнула.

И у Жона появилось чувство, что с ней все будет в порядке.

* * *

— То есть ты пришел сюда поучаствовать в уничтожении Бикона и вообще в настолько масштабном предательстве, что его наверняка назовут изменой человечеству. И при всем при этом тебе показалось отличной идеей завести себе девушку?!

Меркури поежился, но выражение лица Синдер осталось неизменным. Этот дебил вполне заслужил немного страха.

— Я ее себе не заводил...

— Для чего-то подобного требуется согласие обоих участников, Мерк.

— Не влезай не в свое дело, Эм.

— Тихо, — рявкнула Синдер. — Эмеральд, этот разговор касается только меня и Меркури. Считай, что тебе очень сильно повезло, что ты в нем не участвуешь. Впрочем, я действительно не понимаю, как подобные отношения могут завестись без твоего в них участия. Ты хочешь сказать, что она сама на тебя набросилась?

— Н-не совсем...

Но румянец на лице парня говорил о том, что это было не очень далеко от правды. И этот факт заставил Синдер нахмуриться еще сильнее.

— Избавь меня, пожалуйста, от грязных подробностей. Просто ответь на вопрос: эти твои отношения сумеют как-либо повлиять на наши планы? Ты сам сможешь в нужный момент предать Бикон и эту твою девушку?

— Да.

Не сможет. Синдер прекрасно видела, как ее подчиненный на мгновение отвел от нее свой взгляд. Просто замечательно. Мало ей было Жона с его шилом в заднице, так теперь обнаружилось еще и это. Как раз именно из-за подобных ситуаций она хотела провести время до Фестиваля не здесь, а в Хейвене. Меркури и Эмеральд казались очень похожими на нее, но все же у них имелись и весьма существенные недостатки. Они были молоды и довольно легко привязывались к людям.

И за парнем теперь стоило присмотреть. Синдер взглядом показала Эмеральд, что это будет именно ее обязанностью. Как и его устранение в случае предательства. Та понимающе кивнула.

— Ладно, — сказала девушка, сделав вид, что поверила Меркури. — Проследи за тем, чтобы эта твоя интрижка никак не помешала нашей работе. Больше мне ничего от тебя и не требуется. Но если ты еще раз посмеешь ослушаться моего приказа, то я лично приму меры.

— Мне не нужно повторять это дважды, — отозвался ее подчиненный.

— А я и не собиралась это повторять. Подведи меня еще раз, и я нанесу визит именно твоей подружке, — улыбнулась Синдер. — И да — тебе не стоит до этого доводить.

— Я не подведу, — пообещал Меркури. — Второго раза не будет.

Но прежде, чем она успела сказать что-либо еще, в дверь их комнаты кто-то постучал.

— Посмотрим, — прошептала девушка, отправившись встречать гостей. В лучшем случае это окажется Жон, в худшем — Руби или еще кто-то из его надоедливых друзей. — Извини, но мне нужно делать домашнюю-...

— Добрый вечер, мисс Фолл, — поприветствовал ее генерал Айронвуд. — Я надеюсь, что не слишком сильно вам помешал?

— Н-нет, — ответила Синдер, пытаясь взять себя в руки. Что он вообще здесь забыл? — Чем я могу быть вам полезна, генерал? Я надеюсь, что у меня не появилось никаких неприятностей?

Иначе ей придется силой пробиваться к выходу.

— Нет-нет, я просто хотел кое о чем с вами поговорить наедине, — ответил Айронвуд, отступая от двери в коридор и приглашая ее следовать за собой. Девушка неохотно подчинилась, сопровождаемая встревоженными взглядами своей команды. И все же сейчас лучше всего было вести себя очень тихо, поэтому Синдер остановилась в дверях и успокаивающе им кивнула, а потом пошла вслед за генералом. К счастью, тот остановился в коридоре неподалеку от ее комнаты, что, вполне возможно, являлось хорошим знаком. Вряд ли он поступил бы именно так, знай хоть что-то о ее боевых возможностях.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить, генерал? — спросила девушка, как только они остались одни. Коридор оказался безлюден, что тоже было довольно неплохо, если все пойдет не так. Она завела руки себе за спину, что со стороны могло показаться признаком нервозности, но на самом деле являлось готовностью к бою.

— Я хотел пригласить вас на встречу с директором в его кабинете.

Небольшой огонек вспыхнул на ее ладони.

— О?

— Нет, у вас вовсе не ожидается никаких неприятностей, — усмехнулся Айронвуд.

Огонек угас.

— Мы просто хотим немного поговорить о вас с мистером Арком.

Язычок пламени вновь облизал ее ладонь.

— О Жоне? С ним что-то случилось?

— Насколько я знаю, с ним все в порядке, мисс Фолл.

Отлично. Девушка вновь позволила пламени угаснуть.

— Но нам известно о том, кем являются его родители.

Теперь огнем оказался объят весь ее кулак, а сама Синдер была готова ударить им своего собеседника прямо в морду.

— И у нас нет против этого абсолютно никаких возражений.

— Что? — огонь снова угас, но тут был виноват скорее ее шок, чем желание его потушить. — Вы... что?

— Нам известно о том, что его мать, можно сказать, стоит по другую сторону закона...

— Да, можно сказать и так, — признала девушка. Хотя это было довольно сильное преуменьшение. Вряд ли по эту самую другую сторону закона вообще хоть кто-нибудь стоял дальше, чем это делала Джунипер Салем Арк, Королева Гриммов. Но как они об этом узнали? И почему до сих пор не попытались убить саму Синдер?

— И еще мы знаем, что мистер Арк не совсем согласен с ее методами.

Пламя вновь появилось в ладони девушки. Они что, надеялись использовать Жона против его матери? Синдер никогда не позволит случиться чему-то подобному, чего бы ей это ни стоило. Если все сделать быстро, то можно сжечь Айронвуда еще до того, как его аура на это отреагирует, а потом схватить своего брата и убежать в Земли Гриммов.

— Разумеется, мы не станем требовать от него предавать тех, кто его вырастил.

Пламя в который уже раз угасло, а глаз девушки начал дергаться.

— А нельзя ли перейти к сути этого разговора, генерал?

Желательно до того, как она окончательно утратит над собой контроль и сожжет его вместе со всем остальным Биконом. Сейчас Синдер была готова сделать это хотя бы для того, чтобы избавиться от этой мерзкой неопределенности. Ее младший брат был как-то со всем этим связан, а она даже не знала, как именно. И Жон за это дорого заплатит. Девушка притащит его к Салем и даже сама подаст ей ремень.

Все ее планы были разрушены, потому что на нее настучал ее собственный младший-...

— Директор хочет сделать вам одно предложение, мисс Фолл. И оно потребует от вас определенной секретности. Мы можем обсудить это по дороге, но, пожалуйста, держите все, что вы услышите на этой встрече, в тайне даже от ваших товарищей по команде. Есть люди гораздо хуже, чем мать мистера Арка.

— Правда?

Потому что Салем наверняка захочется на них посмотреть.

— Правда. Это действительно ужасные люди, мисс Фолл. И нам следует защитить от них Вейл.

— Понятно... — в ее ладони вновь вспыхнул небольшой огонек. — И какова же во всем этом моя роль?

— Защитница, а может быть, и что-то большее. Если пойдете со мной, то узнаете все необходимое. И если это поможет вам успокоиться, то могу сказать, что мистеру Арку известно об этой встрече, и он полностью одобрил вашу кандидатуру.

— Да? — это действительно ее немного успокоило. А еще у Синдер появилось желание немедленно отловить Жона и выбить из него всю интересовавшую ее информацию. Впрочем, девушка уже достаточно себя контролировала, чтобы полностью избавиться от призванного силой девы огня. — Хорошо, генерал. Я согласна на эту встречу.

А если что-то пойдет не так, то ей найдется что сказать своему младшему брату.

* * *

Синдер вернулась меньше часа спустя с ничего не выражавшим лицом, так и не сказав никому ни слова. Она вошла в комнату, закрыла за собой дверь, уселась в свое кресло и уставилась в стену перед собой. Меркури попытался было осторожно поднять руку, но был вовремя остановлен покачавшей головой Эмеральд.

Втроем вместе с Нео они выскользнули из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Я заночую у Вельвет, — произнес Меркури.

— Думаю, что Вайсс не откажется меня приютить, — добавила Эмеральд. — Нео?

Та собралась было показать им какой-то жест, но услышав приглушенный стеной вопль ярости, лишь вздрогнула.

— Зачем вообще стараться что-то делать?! — донесся до них крик Синдер. — Аргх!

Да, пожалуй, лучше всего было оставить ее наедине с собой. По крайней мере, на эту ночь.