Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

Экзамены на шестом курсе пролетели легко, без напряжения. На следующий год будет ЖАБА, а пока прошел самый спокойный курс школы. Весной родители намекали в письмах, что на каникулах собираются отправить Беллу в турне по Европе. «Чтобы я не заводила в Англии опасных знакомств», — догадалась она. Надо было решить, что предпринять. В принципе, путешествие могло и не помешать ее планам. Можно жить в одном месте, а с визитом являться в другое, существуют же порталы, аппарация. Хотя аппарировать с континента ей вряд ли под силу. А международный портал трудно утаить.

Войти в контакт с радикальным движением будет легче, живя в Британии. Путешествие лучше бы оттянуть или полностью саботировать. В июле Белла достигнет совершеннолетия. Можно намекнуть, что если родители не устроят прием, это будет не слишком хорошо выглядеть. После семнадцати бывает экзамен по аппарации. Ради пользы дела его можно сдать не с первого раза… Белла поморщилась. Пойти на провал будет весомой жертвой ради дела.

Андромеда, сдав свой последний экзамен, забежала к старшей сестре. Белла с неловкостью подумала, что мало занимается Медой, той одиноко, и тут же ощутила приступ раздражения. От чувства вины становится только хуже и остается еще меньше желания общаться с младшей, призналась она самой себе.

Меда, не чувствуя настроения сестры, с удовольствием расположилась в ее спальне, а Селена Гойл завязала с гостьей светский разговор. Краем уха Белла слушала, как Меда рассказывает, что в теплицах кто-то с Хаффлпаффа посадил горячительное дерево, выпросил разрешение у профессора Спраут.

— Зачем оно нужно? — спросила Селена.

— Оно помогает возвращать чувства, когда они омертвеют от каких-нибудь патологических причин, — пояснила Меда. — Но если так наесться, без патологических причин, то ударишься в истерику.

— А возможен другой результат, кроме истерики? — вступила в разговор Белла. — Ярость, например?

— Не знаю, профессор не говорила.

В последние деньки перед отъездом из Хогвартса состоялся выпускной вечер седьмого курса. Рабастан Лестрейндж, Кассий Уилкс, Эдна Эйвери, Анат, Эвальд и множество других знакомых заканчивали сейчас школу. Лето пройдет — и в том году их в замке уже не будет, подумала Белла. От ее компании не остается почти никого.

Выпускникам вручили дипломы, а потом наступил через развлечений. Петь позвали восходящую звезду Селестину Уорбек, кумира домохозяек. «Котел, полный крепкой горячей любви», тянула она, извиваясь на сцене, и парочки топтались в такт.

— Музыкальный вкус у нашего директора отменный, — презрительно скривился Басти.

— Ладно тебе, — равнодушно сказал Кассий. — Еще неизвестно, кто отвечал за найм музыкантов и какой у них был выбор.

Больше они не будут видеться с Беллой каждый день, думал юноша. А он так и не добился от нее ничего определенного. Возможно, надо было проявить больше настойчивости. Возможно, надо было больше предложить ей. Предложить руку и сердце… Он несколько раз пытался собраться с духом и завести речь на эту тему. Вот и надо наконец решиться, сейчас — самое время.

Белла рассеянно следила за танцующими. Она уже прошла несколько кругов, и больше выходить на площадку не тянуло. Девушка понимала, над чем ломает голову Уилкс, но помогать ему не собиралась. Он не единственный, кто захочет взять ее в жены, и не лучший из всех возможных вариантов. Да и так ли нужно замужество? Конечно, оно выгоднее в видах отделения от родителей. Но с такой целью лучше поискать человека, который будет готов предоставить ей самостоятельность, а не смотреть влажными глазами и ревновать к каждому столбу.

Напротив нее кружилась в танце, закрыв глаза и шевеля губами, рыжеволосая Молли Прюэтт. Она положила голову на плечо партнера — значит, слова предназначаются не ему. Неужели она подпевает Селестине Уорбек, поразилась Белла? Котел, полный крепкой горячей любви крепкой горячей любви крепкой горячей любви — завывания певицы внезапно показались Белле невыносимыми, и она сжала ладонями виски, порывисто подняв руки.

— Что с тобой? — заботливо спросил Кассий.

— Хочу котел, полный зелья живой смерти, — буркнула ведьма.

-

Родители согласились с необходимостью приема в честь совершеннолетия наследницы. Приехав, Белла застала приготовления в разгаре. Празднество обещало быть грандиозным. Магу-специалисту заказали ботанические картины, которые будут представлять волшебные растения. Наняли музыкантов. Тетка Вальбурга согласилась наколдовать арома-симфонию в саду. Для готовки в помощь домовым эльфам взяли поваров-людей.

Через пару дней после приема семейство Блэк в составе пяти человек и двух домовиков должно было отправиться в заграничное турне. Решение приняли в спешке, до сих пор речь шла только о присмотре тети Вальбурги или других родственников. В первый же вечер дошло до скандала, и на сей раз Белла не уступила матери в крике — заранее поела листьев горячительного дерева, которые еще в Хогвартсе собрала после разговора с Андромедой.

Она ждала наказания, ждала, что родители усилят давление, но мать, получив отпор, потерялась и понемногу отступила, а отец вообще в разговор не вмешивался, только под конец переглянулся с матерью как-то странно.

Ведьма подумала было, что одержала победу.

А на следующий день в дом зашел какой-то человек не их круга. Друэлла поговорила с ним, а потом попросила Беллу поговорить. Манеры у него были мягкие, голос обволакивающий, успокаивающий. Не сразу у нее мелькнула догадка, что это целитель. А когда подозрение забрезжило, она настроилась на легилименцию, осторожно заглянула в ближайшие намерения гостя.

И постаралась сама повлиять на него: расположить к себе, успокоить, вызвать уверенность в ее вменяемости. После встречи она могла быть уверена, что показалась целителю приятной и в высшей степени уравновешенной девушкой.

Но беда в том, что угроза исходила не от врачевателей, а от отца с матерью. Для них очень удобно, чтобы меня признали невменяемой, нуждающейся в опеке, в панике поняла Белла. И если нужно, у них хватит денег, чтобы найти сговорчивого целителя, держать меня на зельях, которые и в самом деле скоро подавят рассудок и волю. До сих пор им казалось, что нужды в таких крутых мерах нет, но теперь расклад сил меняется, им уже трудно удержать меня в руках.

Утром своего дня рождения Белла стояла перед зеркалом в человеческий рост, на голове у нее красовалась корона черных волос, перевитых золотыми нитями. Платье, украшенное жемчугом, переливалось всеми цветами радуги. Готовили эту роскошную внешность пару часов. Может быть, никогда еще старшая дочь Блэков не выглядела такой красавицей — а на душе у нее не было так мрачно.

Съезжаться начали к обеду. Белла каждого приветствовала парой любезных фраз, следила, чтобы никто не оставался без компании, а про себя прикидывала, кто и чем мог бы оказаться полезным в решении нынешней проблемы. Величественная Боудика Берк, качнув массивными серьгами, снисходительно похвалила покрой мантии своей правнучатой троюродной племянницы, и Белла ответила витиеватым комплиментом.

Дядюшка Карактакус вручил дорогую безделушку из своей лавки. В памяти Беллы ожил день двухлетней давности, лавка в Ноктюрн-аллее, расслабляющий травяной настой, баюкающий голос и прикосновения. Она в безмолвной ярости посмотрела на дядюшку Берка. Хотелось дать ему пощечину, обвинить при всех — но она тут же опомнилась и вежливо, с улыбкой, поблагодарила.

Неужто вспомнила что-то, удивился про себя Карактакус. Не должна бы, а впрочем, ведьма она сильная, могла и преодолеть действие трав. И что с того? Жаловаться старшим она не посмеет, а если и скажет, Друэлла ее же обвинит. Ему и предъявить нечего: слишком близко сидел, слишком пристально глядел? девичьи бредни. Скажут ей, чтобы поменьше думала грязных мыслей и не позорила почтенных людей. О том, что девочка затаит обиду и отомстит, Берк уж совсем не заботился. Ранняя она, горячая, пойди на серьезные дела, сгинет легко. Он и поможет, коли надо будет.

Гости постепенно заполнили сад, и Белле удалось улизнуть к друзьям.

— Знаете новости? — спросила Эдна. — Молли Прюэтт сбежала из дома после выпускного!

Кружок молодежи взбудораженно сдвинулся.

— Куда? И зачем?

— Говорят, что с любовником сбежала.

— И этот любовник — какой-нибудь полукровка? Если ради него пришлось сбегать, значит, родители были против, значит, это мезальянс…

— У нее же были шашни с Уизли, — внезапно вспомнила Белла — тот танец на выпускном, следом вспомнился и жаркий летний день, полет жука-оленя, рыжая прядь волос под ладонью. Молли Прюэтт, девушка с огненными волосами.

— Может, с ним и бежала? Прюэтты, конечно, не слишком правильных взглядов, но союз с Уизли вряд ли одобрили бы.

Пока все обсуждали сплетню, Родольфус Лестрейндж, старший брат Рабастана, заговорщически улыбнулся Белле:

— Итак, в следующую субботу. Встреча будет в широком кругу.

— Где? — едва слышно спросила она.

— Я попросил Ивэна тебя подбросить. Так приличнее, потому что дом тебе незнакомый.

— Кстати, — громко заявила Эдна. — Мы пока не рассылали приглашений, но…

— Свадьба назначена на восьмое августа, — перебил Рабастан.

— Ты выглядишь просто отлично, — подошел к кузине Ивэн.

— Зато дела у меня — хуже некуда, — негромко ответила Белла.

— Брось, в чем беда? Через неделю ты посетишь, тебе ведь уже передали…

— Не получится, если я срочно не придумаю чего-нибудь, — прервала Белла. — Отец хочет увезти меня на все лето… и готов даже кое на что похуже.

— Куда увезти, к нашим?

— Нет, Луара слишком близко к Британии, и там у меня слишком много друзей. Родители собрались вглубь континента и готовы пожертвовать своим отдыхом ради надзора надо мной.

Ивэн нахмурился и озабоченно спросил:

— А что похуже?

Белла не видела кузена целый год, он и письма не прислал за это время. Сейчас похоже было, что он по-прежнему сочувствует ей и беспокоится, и от сердца у Беллы немного отлегло, но все-таки она поколебалась, прежде чем ответить:

— Они приглашали целителя. Чтобы определить состояние моего рассудка.

— Белл, это какой-то бред… Ты теперь совершеннолетняя…

Именно поэтому, поняла Белла. Они больше не могут законно распоряжаться мной, если только нет возможности признать меня недееспособной.

— Нда, — Ивэн помолчал. — Знаешь, можно поступить вот как. Мы с Анат с удовольствием провели бы пару месяцев подальше от отчего дома. Но, поскольку мы еще не женаты… С другой стороны, если бы ты поехала с нами, честь Анат была бы спасена. И, как понимаешь, известные нам сборища я пропускать не собираюсь.

— Мои не отпустят, — с сожалением покачала головой Белла. Розье не были для отца авторитетом и не могли на него надавить.

— Обратимся к поддержке старших, — неожиданно улыбнулся Ивэн. — Я уверен, тетя Вальбурга нам поможет.

— Что ты? — ответила Белла с досадой. — Она вашу семью никогда не жаловала.

— Вот именно поэтому. Что-то подсказывает мне, что ей не по сердцу видеть, как Блэк не дают ходу туда, где Розье принят.

— Нет, — возразила Белла. — Тетя, если узнает, постарается открыто надавить на отца, а не исподтишка организовывать обходные маневры. А он, мне кажется, не склонен отступать в этом вопросе. И тогда мы уже не сможем переиграть. Уж лучше Розье.

Андромеда вяло ковыряла перепела в сладкой подливке, разглядывая ботаническую картину, рядом с которой устроилась. Несколько лиан, переплетясь, образовали сложный многоцветный орнамент, а внутри него длинные лепестки цветов складывались в фигурки животных.

— Интересная идея, — заявил Макс Нотт, присаживаясь рядом. — Ты позволишь?..

Меда кивнула, не отрывая взгляда от растений. Неподалеку Ивэн переходил от одной группы гостей к другой. Все гости периодически меняли партнеров, и Меда подумала, что их сосредоточенное движение похоже на менуэт или шахматы. Вот на очередном ходу Ивэн говорит с бабушкой Констанцией. Вот они подходят к маме и оживленно беседуют. Потом кружок распадается, мама начинает очередной обход сада — проверить, все ли нашли себе развлечение и собеседников, все ли в порядке.

— Скучаешь? — спросил Нотт.

— Да нет, — Меде было с ним не по себе, они никогда не общались близко. — Я не очень люблю большие сборища.

Максимилиан разглядывал ее ненароком, притворяясь, что занят растительным узором. Приятно было узнавать черты Беллатрикс в ее сестре, видеть, как они проступают из совсем другого облика — робкого, размытого.

Сигнус уже сам не рад был тащиться куда-то через весь континент, оставлять дела без присмотра. Впрочем, если честно, наибольшее неудовольствие вызывала мысль, что в путешествии придется почти все время проводить в обществе жены и дочерей, и не будет кабинета, клуба, где можно отдохнуть от семьи. Однако Друэлла, возражавшая вначале, теперь уже смирилась с его поспешным планом совместной поездки по Мерлином забытым городишкам континента, и менять решение было бы несолидно.

Его брак с Друэллой был основан на множестве разного рода расчетов, в число которых совершенно не входили интерес и симпатия друг к другу. Скажем, Розье были, что бы ни говорила Вальбурга, достаточно почтенным и уважаемым родом — при этом, недавние выходцы из Франции, они не состояли с Блэками в близком родстве, как представители старых английских семей. Свежая кровь пришлась очень кстати и вполне оправдала себя. В случае Беллатрикс — даже слишком.

Будь Сигнус честнее с самим собой, он сознался бы, что начал побаиваться старшей дочери. Он никогда не сочетался бы браком с женщиной сильного самостоятельного нрава. Такой была его сестра, с которой легче было согласиться, чем спорить, но в собственном доме Сигнус хотел править сам. И Друэлла подходила для такого брака. Она была очаровательно слабой и привыкла добиваться удовлетворения своих желаний не прямо, а мелким обманом, капризами и наивными манипуляциями, которые Сигнус мог снисходительно позволить или, при необходимости, жестко пресечь. Дочери до поры до времени тоже поддавались его давлению.

Но теперь придется принимать какие-то меры. Жаль, целитель не увидел, как девчонка опасна, она обманула его, как всех обманывала. Найти другого… или просто сплавить ее куда-нибудь подальше, где она не сможет вредить гладкому течению семейных дел.

Дзынь — чей-то бокал упал на каменный бордюр цветника, стекло плеснуло во все стороны, и мгновенно осколки и брызги вина исчезли, прибранные расторопным невидимым домовиком. Сигнус проследил за ними, рассеянно подумав: как хорошо, если бы и проблемы с дочерью так же растворились в воздухе.

Лавируя между гостями, к нему подошла теща.

— У вас прекрасные эльфы. Вышколенные слуги — признак почтенного дома.

— Спасибо, дорогая Констанция, — скучающим тоном отозвался Сигнус. Теща обожала повторять навязшие в зубах расхожие выражения с таким видом, будто ей пришла в голову оригинальнейшая острота. Рядом с ней особенно чувствовалась нехватка Альфарда… но увы, братья были уже настолько на ножах, что Фа даже не прислали сюда приглашения.

— Мой внук хочет похитить вашу очаровательную дочурку, — с приторной улыбкой продолжала Констанция Розье.

— Простите? — приподнял брови Сигнус. Друэлла присоединилась к их кружку:

— Дорогой, это был бы неплохой выход…

Сигнус не знал, что Ивэн стал вхож в окружение мага, называющего себя Темным Лордом. И, поразмыслив, согласился отпустить дочь в Германию в компании кузена и его невесты.

Конечно, с Беллатрикс рано или поздно придется что-то делать, но сейчас он почувствовал себя лучше, отложив решение на потом.