Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

В один погожий весенний денек пришло плотное письмо с эмблемой «Катапульт Керфилли». Алиса освободила сову от ноши, и птица еще потопталась по столу рядом с тарелкой, пока девушка разворачивала пергамент. С предложением поиграть в молодежном составе клуба, как тотчас выяснилось. Алиса спрятала послание, вернулась к омлету и только после завтрака подумала, что это ведь может быть и шутка, проделка недругов, которых всегда хватает, или слишком бесшабашных друзей.

Она решила показать письмо декану.

— Да, все верно, — подтвердила Макгонагалл. — Письмо пришло из-за пределов замка, и печать подлинная. Обычно так и происходит, возможное пополнение отбирают после четвертого-пятого курсов.

Алиса досадливо кивнула. Всегда так, стоит в чем-то одном попросить помощи, и тут же с тобой заговорят так, как будто вообще ни в чем не разбираешься. Про летние сборы она знала, Криспин уже играл за молодежную команду Коростелей Кенмара и рассказывал немного. Алиса надеялась, что в свое время и ей заинтересуются, но думала, это происходит позже, не на четвертом курсе.

Палладия, когда Алиса рассказала ей, не удивилась, спросила деловито:

— И как, поедешь?

— Да, конечно.

— Меня они тоже звали, — непринужденно сообщила хаффлпаффка. — Так что, может быть, встретимся летом.

— Может быть? Ты думаешь отказаться? — поразилась Алиса.

— Еще Холихедские Гарпии приглашают. Не знаю, на кого из них ставить.

— Не хочешь летать в женской команде? — спросила Алиса, не особенно интересуясь ответом.

— Нет, — удивленно посмотрела Палладия. — Я отлично себя чувствую в женской компании. Просто не выделяю особо ни ту, ни другую команду. Я бы вообще предпочла «Гордость Портри».

Палли давно за них болела, стена над ее кроватью была увешана плакатами с Катрионой Маккормик.

— Ну подожди, может, «Портри» тоже позовут, — засмеялась Алиса, старательно подавляя неприятное чувство. Ее-то не ждал ворох предложений. Но Палли — ее подруга.

— Летом мы будем со всеми командами играть. Посмотрим, может, мне удастся их заинтересовать. В любом случае, у нас еще три года в запасе.

С Райаном Алиса уже несколько недель не разговаривала, а как-то в конце мая он подошел, когда она сидела у озера, убеждая себя, что учит заклинания. День был пасмурный, но гроза все не разражалась. Людей на берегу почти не было, так что вряд ли кто-то увидел бы, как гриффиндорка и слизеринец мирно болтают. Девушка рассказала о приглашении в команду, и Райан поздравил. Потом она вспомнила, чем закончилась их последняя встреча, и неожиданно спросила:

— А что это за компания — Беллатрикс Блэк, Рабастан Лестрейнжд?..

— Слизеринцы, — Райан удивленно приподнял брови.

— Спасибо, — фыркнула Алиса. — Так-то я и не догадывалась.

— Старшекурсники. Крутые ребята. Наверное, самые крутые на факультете. Там еще всякий народ крутится при них. Уилкс, Нотт, Эдна Эйвери…

Алиса задумчиво хмыкнула.

— А ты почему спрашиваешь?

— Да так… столкнулись на узкой дорожке.

— С чего бы? — Райан попытался вообразить дорожку, на которой настолько далекие друг от друга люди могли бы столкнуться, и не смог. Они ни в чем не могли конкурировать. — Их квиддич не интересует.

— Крутые, которых квиддич не интересует? — недоверчиво посмотрела Алиса.

— Не только же ради снитча люди рождаются на свет.

— А что интересует? Черная магия?

Глупо, сразу поняла Алиса. Если она права, он ни за что не признает.

— Хватит мне зубы заговаривать, лучше объясни, что у тебя с ними за дела? — хмуро спросил Райан. Поговаривали, Рабастан тот еще ходок, и Райан мгновенно дорисовал в уме их мимолетные обжимания с гриффиндоркой где-нибудь в пустом классе.

Ну конечно, вскипела Алиса, чтобы прикрыть темные делишки товарищей по факультету, сразу начинает на меня гнать волну.

— Почему ты все время влипаешь в стычки со слизеринцами? — вечером недовольно спросила Марсия, соседка по спальне. Слух об очередном нарушении Уайтхорн уже разошелся по факультету.

— А почему у тебя над кроватью висит постер с Морреном, хотя ты сама жалуешься, что ничего в его песнях не понимаешь? — огрызнулась Алиса.

— При чем тут мой постер, за него с факультета не снимают баллов!

— Зато их снимают, когда тебя застают после отбоя с…

— Обязательно это обсуждать? — торопливо перебила соседка.

— Не обязательно. Не трогай меня, я не трону тебя!

Алиса с силой рванула полог над кроватью, прекращая разговор. Марсия недовольно сопела, но продолжать ссору не решалась. Красавчик Моррен, в сердцах думала Алиса. Почему не повесить плакат с Селестиной Уорбек? Хорошая певица, Марсия и сама ее любит. Но не хочет выглядеть дурочкой и выделывается. Баллы!.. Подумаешь, десяток с меня сняли за сегодняшнюю стычку. Не так и много, на трансфигурации вчера я заработала пять…

На гербологии профессор Спраут показала Семя раздора — невзрачное растеньице с мелкими семенными коробочками, которые, созрев, разрывались, рассеивая вокруг семена.

— Если растение непривитое и рядом с местом разрыва окажутся разумные существа, семя может вызвать ссоры, скандалы и даже драки. Поэтому Министерство обязывает

прививать все выращенные экземпляры, а об обнаружении дичков сообщать.

Алиса услышала, как Дариус Огден прошептал приятелю:

— Почему же про Уайтхорн никто вовремя не сообщил?

Она обернулась и вперила в одноклассника тяжелый пристальный взгляд. Он посмотрел в ответ, но первым не выдержал и отвел глаза.

Домой после семестра Алиса заехала совсем ненадолго. Показала родителям письмо, ма рассмотрела его со всех сторон и сказала неуверенно:

— Что ж, дело хорошее. Мы, правда, совсем по тебе соскучились…

— Ладно тебе, старушка, — проворчал отец. — Пусть едет.

Через неделю девушка уже помахала родному дому рукой, закинула за спину рюкзак с одеждой и спортивными принадлежностями, подхватила кота под бока и зашагала к лесочку, где ее ждал портключ.

Приземлилась она тоже в сельской местности, посреди редких деревьев и чахлого подлеска. Рядом виднелась пара домиков.

— Привет! — раздалось сзади.

— Палли! — Алиса бросилась обнимать приятельницу.

— С прибытием, — им навстречу уже спешил поджарый молодой человек. — Молодцы, что вовремя. Пойдемте, покажу ваше жилье.

Алисе досталось делить кров с Палладией и девушкой-охотницей лет на семь старше, по имени Офелия, Алиса ее даже не знала по школе.

Котябрь первым делом пометил коридор и ванную, потом, замеченный Офелией, с победным воплем увернулся от удара полотенцем и исчез в кустарнике.

— Ах ты, дрянной котяра! — заорала охотница вслед.

— Извини, — поспешно сказала Алиса. — Сейчас я уберу.

— Muscas repello! — в сердцах Офелия махнула палочкой слишком энергично, и едва заметные волоски на руке Алисы, которая только приступилась к кошачьей луже, позеленели и выпали.

— Ого, — нахмурилась загонщица. — Что, и кожа тоже слезет?

— Ох, прости, ради Морганы! — воскликнула Офелия. — Есть неприятные ощущения?

— Да вроде нет, — пожала плечами девушка. — Знаешь, я, конечно, отвечаю за своего кота, но не слишком ли круто…

— Прекрати, я же извинилась! Я ненарочно. И давай-ка на всякий случай к целителю заглянем, — Офелия схватила мантию с вешалки и потащила соседку к зеленому домику, видневшемуся вдали.

— А что это было за заклинание?

— От комаров, их тут уйма. Оно слабенькое, раза два в сутки надо обновлять. Ума не приложу, что я так намудрила…

С утра начинались тренировки — бег, полеты, силовые упражнения (для загонщиков особенно важные), потом обед, короткий отдых и снова тренировка, до вечера. Два раза в неделю встречи с другими командами. В команде «Катапульт» играл еще Бут, который недавно закончил Рейвенкло. Тогда они с Алисой не были дружны, а здесь он часто заходил в домик девочек поболтать с Офелией, и Палли с Алисой тоже обычно присоединялись. Остальные парни тоже иногда заглядывали. Посиделки бывали вечером, когда, устав от дневных нагрузок, ребята доползали до своих комнат. Кто-нибудь обходил дом с Muscas repello, кто-то ставил чай, за окном постепенно сгущалась темнота, а внутри горел светильник и дурачились друзья вокруг. Котябрь день-деньской пропадал в окрестностях, Алиса накладывала на него специальные заклятия, чтобы не ушел далеко и можно было знать, где он.

Напарник Алисы, другой загонщик, был Рэндольф Флинт. Сначала он ее окинул презрительным взглядом:

— Что, тут открыли филиал «Холихедских гарпий»?

Она посмотрела в ответ, недружелюбно, чуть сощурив глаза — так можно дольше не отводить взгляд, и уловка, как обычно, сработала, неприятель первым сдался. Алиса подхватила биту и сказала:

— Пойдем бладжер погоняем. Заодно и посмотрим насчет «Гарпий».

Парень был на несколько лет старше и сбит крепче, а у Алисы была отличная быстрая маневренная метла, реакция и удар поставленный, и, в общем, больше к ней Флинт не цеплялся, признал.

А через неделю, ухватившись за сломанный обувной рожок, спортсмены отправились состязаться с «Холихедскими гарпиями». Алиса насмешливо посмотрела на Флинта, но он отвернулся, не принял вызова. Еще она, зная, что этот клуб приглашал Палладию, ревностно приглядывалась к колдуньям. Сама Палли вела себя как обычно, с противником не заигрывала и снитч поймала, принеся своим победу, как и во всех матчах до сих пор.

Про необыкновенную успешность хаффлпаффки уже ходили разные слухи. Одни говорили, что она по материнской линии родственница Родерика Пламптона, легендарного ловца «Татсхилл Торнадос», установившего рекорд поимки снитча в три с половиной секунды, и он поцеловал ее в колыбели, вдохнув в уста внучатой племянницы свою спортивную удачу. Другие — что некая норвежская колдунья наслала на Палли заклятье, дающее власть над снитчем в обмен на красоту, таким образом у нее похищенную. Третьи — что Палладия нашла способ обдурить судей и незаметно пьет перед матчами запрещенное на соревнованиях зелье Феликс Фелицис.

Раньше эти толки долетали до алисиного слуха только в школе, и она плевала на них, а сейчас она поняла, что и ребята повзрослее их повторяют.

Играли они в тот раз с «Коростелями Кенмара», а значит, Алиса оказалась против своего товарища по школьной команде Криспина. Они отсалютовали друг другу битами, и Алиса напомнила себе, что сейчас они по разные стороны, это нормально, так бывает. Ребята выстроились на поле, капитаны пожали друг другу руки, и по свистку спорстмены взмыли вверх. Охотники у противника оказались неплохие, по голам «Коростели» скоро вырвались вперед, но Алиса с Флинтом помнили, что для них важнее прикрывать Палли, так капитан внушал на тренировках. Криспин один раз довольно удачно заехал по бладжеру и почти сбил ее, Алиса едва успела на подмогу, а потом Палладия устремилась вниз и вбок, и загонщики рванули туда же, пропахав рыхлое построение противника.

И опять победа.

— Фантастическая девочка. Ни одного провала, — сказал Криспин, когда они после матча отошли поболтать, пока не разбежались по порталам восвояси. — Все ставят, когда же она срежется.

— Да? — Алиса нахмурилась. — Мы с ней дружим вообще-то.

— Да я ей ничего плохого и не желаю, — Криспин постукивал битой по деревцу. — Просто интересно… Не может же человек выигрывать всегда. Это неестественно.

А вскоре пришло время играть с «Гордостью Портри», куда хаффлпаффка так хотела попасть. Алиса заметила, что Палли накануне легла спать пораньше. Посмеялась и крикнула вслед:

— Катрионы Маккормик на поле все равно не будет!

— Я просто слежу за режимом, — донесся недовольный голос Палладии.

Однако, когда они вышли на поле, оказалось, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Взлетев и осматриваясь вокруг, Алиса в какой-то момент увидела за пределами площадки одинокого зрителя. Эту фигуру и движения она не могла не узнать. Столько раз видела, как на плакате над ее кроватью жестикулирует и хохочет Кевин Бродмур, загонщик Фалмутских Соколов, знаменитый хулиган, принципиальный нарушитель правил.

Бладжер пролетел под самым ее носом и долбанул Палли по ноге. Та дернулась, но удержалась на метле, кривясь от боли. Флинт был от ловца дальше и понадеялся на Алису, а она проморгала, глядя на Бродмура. Ругая себя последними словами, загонщица больше не смотрела за поле. Тут и снитч объявился — далеко от них, куда ближе к ловцу противника. Счет пошел на секунды. Алиса, искупая вину, исхитрилась два раза послать бладжер в чужого ловца, один раз его отбили, а второй ювелирно попала — оба ловца шли уже нос к носу, можно было и своему помешать, но в итоге мяч пришелся по локтю ловцу «Гордости Портри», тот чуть отстал, и Палли схватила снитч.

Все спустились вниз. Бродмура уже не было видно. Палладия заметно хромала, к ней сразу кинулся целитель. Ребята обнялись, потом понемногу разбрелись по полю, болтая. К Палли, полулежащей на носилках, подошел капитан «Портри», вроде бы посочувствовать и извиниться за грубую игру своих. Разговор был коротким, но Палладия, профессионал тонких намеков, наверное, успела дать понять, что заинтересована.

Алиса погрузилась в эти расклады и только по прибытии домой заметила, что Офелия держится как-то пришибленно. Дома она сразу скрылась в ванной, потом выйдя в кухню, рассеянно взяла пару тостов и ушла в свою комнату. Глаза у нее были красные.

— Что это с ней? — удивилась Алиса. — Вроде бладжером не она получила…

— А ты не видела, что ли, кто в зрители пожаловал? — поморщился Рэндольф Флинт. Бут вскинул на него глаза:

— Хватит уже, и так тошно!

Палладия неожиданно сказала:

— Видела, — и внимательно посмотрела на Алису. Бут поднялся, с шумом отодвинув стул, и резко бросил:

— Пока!

Дверь за ним захлопнулась. Алиса непонимающе взглянула на Флинта.

— Да роман у нее с ним был.

— У кого с кем?

— Кевин наш дорогой Бродмур, гроза девственниц. Положил на нее глаз в доисторические времена, когда я еще в школе штаны протирал. Даже ребеночка заделал. У нее тогда еще прилично шли дела, светил основной состав «Катапульт», но, сама понимаешь, беременность, молоко, там, всякие женские дела. Вылетела из большого спорта года на три. Ну и надеялась все, что Бродмур как-то помогать будет и вообще вести себя с ней прилично. А он, конечно, не из тех, кто станет по вечерам младенцу колыбельные петь, он по вечерам найдет занятие поинтереснее.

— О Мерлин, — пробормотала Алиса. — А где сейчас ребенок? Я его ни разу не видела.

— А я знаю? — пожал плечами Рэндольф. — Наверное, у бабушек.

— Она в воскресенье отлучалась на полдня, — вмешалась Палли. — Может быть, к нему.

— В общем, у Бродмура таких наследников пол-Англии, а у Офелии теперь дела плохи.

— До сих пор не в основе? — понимающе спросила Палли. Она старалась говорить потише, и Флинт тогда тоже немного снижал тон.

— Ну и ничего ей уже особо не светит. Хотя играет не так чтобы совсем ужасно. Когда у нее все нормально, охотница она тоже нормальная. Но потом Бродмур опять появляется на горизонте — и пиши пропало. В общем, у «Катапульт» ей ловить нечего, удивляюсь, что на этот сезон ее позвали. Слушок был, что «Пушки Педдл» ей предлагали место в основном составе. Может, она и пойдет — хоть какие-то деньги и все-таки выход на соревнования. Но хуже команды, чем они, я не видел, и это, само собой, уже полный конец будет. Полный, — со вкусом закончил он.

— Карл Бродмур ничем не лучше Кевина, — хмуро сказала Палладия, когда девочки остались вдвоем. — Слыхала я…

— Ну что значит «не лучше». Не насиловал же он Офелию. Сама хотела с ним жить…

— А ты бы на ее месте хотела?

Алиса неловко засмеялась:

— Да мне никто не предлагает.

— Мне показалось, что пропущенный бладжер имел к нему отношение.

— Извини, — вспыхнула Алиса. — Это случайно вышло. Я просто удивилась…

— Ну да, что любимый спортсмен сошел с плаката. Ладно, что-то мы заболтались…

— Я не собираюсь спать с каждым, чей постер на стену вешаю.

— А я и не говорю, что собираешься, — пожала плечами Палли.

Алисино дело, как распоряжаться своей жизнью. Если бы не раздражение от ушиба, хаффлпаффка ей вообще ничего бы не сказала.

У себя в спальне Алиса, подумав, сняла со стены плакат. Надо с утра попросить Палли не говорить о нем Офелии, решила она.

На следующий день Палладия пропустила тренировку. Капитан знал, что это было распоряжение целителя, и не возражал. А Офелия опоздала и получила выволочку. На пробежке она отставала от других, потом понемногу втянулась.

Вечером, зайдя в дом, Алиса обнаружила Бута и Офелию на кухне. Они вели напряженный разговор и при вторжении Алисы неловко замолчали. Пожав плечами, она развернулась и отправилась к Флинту.

— Можно к тебе?

— А что, ваш дом захватила колония бандиманов и проела до состояния пены?

— Наш дом захватили Бут с Офелией.

— А, ну конечно, — понимающе кивнул он.

— Что еще? Чувствую, я не все детали взаимоотношений спортсменов знаю, — хмыкнула Алиса.

— Да он таскается за ней уже давно. Утешает, переживает, какой Бродмур подонок. За ручку держит. Может, иногда удается еще за что-то подержаться, я не в курсе.

— Прекрати, пошляк, — Алиса хлопнула его по руке спортивным журналом.

— Его не так давно пытались переманить «Стресморские сороки» , с перспективой попасть в основную команду — вместо МакФерлена, представляешь? Не факт, что прошел бы, конечно, но сама возможность. Он отказался, Офелию же они не возьмут. Сейчас уже, конечно, другой счастливчик на этом тепленьком месте.

— Ах ты черт, — грустно сказала Алиса.

— Во-во.

А в следующем матче Палладия потерпела первое на алисиной памяти поражение.

Встречались они с «Силлотскими стрелами». Игра шла сначала довольно расслабленно, снитч в первый раз появился минут через двадцать, Палли рванула за ним и успевала быстрее противника, но золотой мячик помаячил несколько секунд и исчез. Вратарь «Катапульт» поймал три квоффла и зевнул четвертый, зато Офелия забила два гола, так что они пока вырвались чуть-чуть вперед. Потом снитч опять блеснул в воздухе, и оба ловца бросились в погоню. Палладия выбрала получше траекторию, вражеский загонщик послала бладжер в надежде сбить ее с курса, Флинт бладжер отбил, но Палли сама поосторожничала и немного отклонилась, а ловец противника извернулся в невероятном рывке и успел на долю секунды раньше нее.

После ужина Офелия сразу ушла к себе. Бут заглянул и остался посидеть на кухне, с Алисой и Палли. Разговаривали они вяло, ни о чем, с большими паузами. Алиса поглядывала на подругу, пытаясь понять, как та переживает проигрыш. Она казалась более замкнутой, чем обычно — но ведь и странно было бы в такой ситуации радоваться. Офелия, наверное, плачет в спальне, Бут явно тоже не в своей тарелке.

— Привет, лазарет, — с порога заявил Флинт.

— Может, в картишки перекинемся? — взглянув на него, неожиданно предложил Бут.

Сначала ни у кого душа не лежала к игре, но постепенно стало полегче, отвлечься помогает, признала Алиса.

— Кстати, чемпионат смотреть все будут? — спросил Флинт. — Пора бы в «Бите и бладжере» места бронировать, а то не успеем.

Это был лондонский спортивный бар. Посмотреть Кубок Европы вживую мало кто из них мог себе позволить, но в «Бладжере» неплохие трансляционные чары.

— Почем скидываемся? — Палладия сунула руку в карман.

— По пять сиклей с носа должно хватить. Если что, добавлю из своих, потом сочтемся.

Через пару дней атмосфера не слишком изменилась, и гриффиндорка решила взять быка за рога, поговорить с Офелией.

— Еще и ты меня будешь жизни учить? — огрызнулась та.

— Да нет, — Алиса подумала, что стоит попробовать вести себя помягче. Как Палладия бы поступила. Нужно сказать что-то приятное для подслащения пилюли:

— Ты хорошо играла в последний раз.

— Ну да! И никакие сердечные дела для меня не помеха!

— Но вроде как раз…

— Что как раз? — грозно спросила Офелия.

— Ну, если ты говоришь, что не мешают, значит, не мешают…

— Это тебе Рэнди сказал?

— Да нет.

— Да да. Пусть бы он еще рассказал, как я его застала за питьем… впрочем, ладно.

— За питьем чего?

— Спроси у него самого. Не буду поощрять традицию сплетен за спиной, — резко отозвалась Офелия.

Но постепенно дела пошли на лад. Следующих два матча команда выиграла, парни заходили вечером поболтать или поиграть во взрыв-карты. Ничего спрашивать у Флинта Алиса не стала, а потом как-то пересказала разговор Палладии.

— Огневиски он, что ли, пил? — недоуменно закончила она.

— Вряд ли. Скорее уж стимулирующее зелье… хотя нет, тоже не слишком вероятно. Если она так спокойно тебе говорила, то и капитану сказала бы, и его бы, скорее всего, выперли из команды. Такие вещи делаются либо с ведома руководства, либо никак.

А вскоре подошел финал Кубка Европы1.

В «Бите и бладжере» Алиса с любопытством огляделась, ни разу здесь не была. Экран оказался огромный и отлично настроенный, все-таки техника не стоит на месте, подумала ведьма, с ностальгией вспомнив слабенький омниокль и доморощенные чары, через которые Уайтхорны смотрели чемпионат мира-1961. В этот раз состязались сборные Германии и Англии, Германия принимала.

Начался матч бурно. Немецкие охотники атаковали кольца соперников сплошным шквалом ударов. Загонщики англичан волей-неволей оттягивались к воротам, предоставляя свободу действий вражескому ловцу. Вратарь пропустил первый гол на восемнадцатой минуте, одновременно одного из немецких охотников огрели бладжером так, что он несколько минут приходил в себя на краю поля, однако игру не покинул.

Счет стремительно вырос до 60:10 в пользу хозяев. Дальше настало некоторое затишье, минут двадцать прошли без резких изменений. Снитч появился, облетел поле, никому не давшись, и скрылся. Немцы забили еще один гол, потом еще. Бладжер прилетел вратарю хозяев в лицо, тот увернулся и стукнулся головой о ворота, английский охотник тут же принял пас и послал мяч в кольцо, а загонщик немцев отбил его битой. Судьи назначили штрафной. Вратарь его взял, вызвав истерику у болельщиков. Еще пара голов, теперь наконец и гостям счастье улыбнулось.

Снитч вновь появился, немецкий ловец метнулся за ним и чуть не упал с метлы, сбитый бладжером, а Перкс, ловец английской сборной, темп не сбросил и схватил-таки мячик.

Опьяненные победой, зрители вскочили с мест, орали, прыгали и обнимались. Вдалеке кто-то запустил в небо фейерверки, на мгновение сложившиеся в цифры 170:70, которые сразу распались.

— Пойдем-ка погуляем, — сказал кто-то рядом, и толпа вывалилась из бара наружу. Впереди заорали: «Англия, вперед! Тебя победа ждет!», и куча народу подхватила кричалку.

Алиса двинулась вместе с толпой, надсаживаясь в крике: «Своих глоток не жалей и за Англию болей!». Товарищи по команде топали рядом, небо расцвечивалось огнями. А на выходах в магловские районы уже занимали посты сотрудники Департамента правопорядка — Алиса заметила мельком, подумала еще, что стирателей памяти сегодня тоже ждет много работы.

На тренировочную базу вернулись заполночь. Все устали и кто-то сразу спать пошел, а Алиса с Флинтом присели на старые качели перед домиком парней.

— Ты прикольная, — сказал он. — Здорово, что попала в команду.

— Да я тоже не против, — хмыкнула Алиса.

— А как тебе вообще в голову пришло податься в загонщики?

— Нравится, — пожала она плечами. — Вообще, когда лупишь чем-нибудь по чему-нибудь, это помогает избавиться от лишней энергии.

— Я смотрю, у тебя ее много, — засмеялся Флинт.

Назавтра на тренировке все были как вареные, но ругать их не стали.

А вечером, пока Палли гуляла где-то, Офелия зашла к Алисе в комнату.

— Раз уж мы об этом стали говорить… — начала она, не глядя на загонщицу.

— Да? — подбодрила Алиса.

— Тебе когда-нибудь нравился кто-то сильно круче тебя? Старше, популярнее?..

Алиса вспомнила историю с Улиссом.

— Ничего приятного в итоге из этого не получалось, — сказала она тоном бывалого человека.

— Разве можно знать, когда уже настал итог, а когда еще нет?

— А ты думаешь, что с ним еще есть на что надеяться?

Офелия вздохнула.

— Может, и есть, — покривила душой Алиса. Она решила придерживаться системы поведения Палладии: — Тебе лучше знать. На то, что вы поженитесь? И он останется только с тобой?

Охотница невесело усмехнулась:

— Звучит глупо, правда?

— Ну почему, — гнула свою линию Алиса.

— Нет, глупо, я понимаю сама.

— А Бут тебе не нравится?

— Ты и это знаешь… Ну как сказать. Он хороший друг. Может, он, конечно, надеется…

— А ты с ним не говорила…

— Да сотню раз мы с ним говорили, — перебила Офелия. — Что нет, я к нему не чувствую того, что… Что ему это неважно, хорошо, он согласен дружить… Да я, в конце концов, уже не знаю, что я чувствую!...

Она порывисто встала и принялась кружить по комнате.

— Как же душно!

— Я открою окно, — Алиса поднялась с кровати.

— Не надо, я выйду погуляю.

Снаружи было уже прохладно, звенела мошкара и приходилось идти быстро, чтобы избегать укусов. Алиса маленькая еще — хотя вот Палладии малолетство, кажется, не мешает быть уже изрядной выжигой — но гриффиндорка выглядела безопасной в смысле интриг всяких, ей вроде можно излить душу без последствий… как кошке. Может, и правда, хватит себя обманывать. Ничего с Бродом не выйдет.

Сезон уже заканчивался. Последний матч отыграли к концу августа.

--

1. Здесь мне пришлось отступить от канона. Согласно "Квиддичу сквозь века", Кубок Европы должен был разыгрываться в 1967, а не в 1968 году.