Тайны Тёмного Лорда (гет)

Активировав портал, Беллатриса на этот раз оказалась в незнакомом ей месте, каком-то полутемном помещении, а не в особняке покойного мистера Бэрка, теперь принадлежащем Волдеморту. Это был ночной бар. Вдоль стен и по центру стояли столики, и за ними сидели посетители. Однако, оглядевшись внимательнее, волшебница поняла, что посещение этого заведения не сулит ей ничего хорошего. Даже в полумраке взгляд девушки отметил темно-красный цвет обоев и, что особенно примечательно, вульгарно одетых женщин. У всех них был через чур уж яркий макияж, до непристойности низкий вырез на груди и такие разрезы на юбках, что Белла невольно залилась румянцем. Мантии же были лишь для виду небрежно наброшены на плечи. К тому же, вели себя эти особы весьма вызывающе, а некоторые беззастенчиво восседали на коленях у мужчин.

“Да это же бордель!” — со страхом подумала ведьма. — “Причем дешевый. Обстановка хоть и специфичная, но грошовая. Ни один чистокровный сюда не заявится!” Тут она со ужасом посмотрела на свое одеяние, которое сейчас было ни капли не скромнее, чем у остальных дамочек: хоть и длинная, но из тонкой ткани ночная сорочка на узеньких бретельках и ночные туфли. В смятении Белла забыла даже о Волдеморте, решив прямо сейчас уходить отсюда. Она попробовала было снова активировать портал, но он, похоже, был заколдован таким образом, чтобы доставить человека только в один конец. Тогда колдунья встала, достала волшебную палочку и привычно повернулась на правой ноге, но трансгрессировать ей не удалось. Видимо, на зал были наложены чары. Тогда она стремительно направилась к двери, но не успела дойти до нее, как услышала обращающийся к ней грубый мужской голос: “Эй, куда ты, красавица, а мы надеялись, что ты составишь нам компанию!” Беллатриса только ускорила шаг, испугавшись, что все же привлекла к себе нежеланное внимание. Однако, не сделала она и трех шагов, как за локоть ее схватила чья-то большая сильная рука, и ее обладатель резко развернул девушку к себе. В нос ей ударил сильный запах огневиски. Белла с отвращением посмотрела на его рябое лицо и отвисший живот. Рядом с ним был спутник постарше с проседью в темных волосах, морщинами на лице и недобрым огнем в глазах.

— Не стоит так поспешно убегать, оставляя нас в одиночестве и отчаянии! — насмешливо прогнусавил рябой, с ухмылкой изображая учтивость. — Будь нашей дамой на эту ночку! — Большая ладонь по-прежнему до боли сжимала правый локоть Беллатрисы так, что она не могла двинуть рукой и на несколько сантиметров, а значит, и от волшебной палочки, которую она с силой сжимала в ладони, не было никакого толку.

— Пошли с нами! — приказным тоном добавил старый и схватил девушку за волосы, потащив за собой к лестнице на второй этаж, где располагались комнаты для постыдных свиданий.

— Помогите! — невольно закричала Белла, то ли надеясь, что Волдеморт услышит ее, то ли уповая на чью-то помощь. Однако никто не двинулся с места, и ведьма поняла, что вмешиваться в происходящее никто не станет. В самом деле, ни одна порядочная женщина не переступит порога этого дома, и само присутствие здесь без слов говорило о цели. Убеждать, что ты не та, за кого тебя принимают, тоже бесполезно: в лучшем случае это сочтут за неудачную шутку, в худшем только разозлятся.

Двое пьяных мужчин уже втащили Беллу на второй этаж, рябой пнул ногой дверь первой попавшейся свободной комнаты и втолкнул в нее упирающуюся изо всех сил ведьму, от души лапая ее. Никто из троих не прибегал к магии: Белла от того, что ей по-прежнему не давали пошевелить правой рукой (удивительно, как вообще палочка до сих пор цела), ну, а разгоряченные похотливые мужчины без труда обходились одними лишь руками.

— Ух, как мы упираемся! — тяжело дыша, прогнусил рябой.

— Цену себе набивает! — ехидно поддакнул седой.

— Ну, мы уж тебя не обидим, такую красотку! — многозначительно кивнув, добавил рябой. — Отблагодарим как полагается, если поработаешь хорошенько! — Повалил на постель, задирая сорочку и беззастенчиво шаря по голому телу, медленно, но верно пробираясь к цели. От этого чародейку охватили два чувства: небывалое отвращение и лютая злоба, желание убить, изничтожить это мерзкое создание, которое вздумало надругаться над самой Беллатрисой Блэк. Хотелось стереть его в порошок, чтобы даже пыли не осталось. В этот самый момент колдунья увидела, что седой обидчик потянулся к ее волшебной палочке и поняла, что еще секунда, и она лишится последнего средства защитить себя. Гремучая смесь отвращения, злобы и страха словно открыла ей второе дыхание. Белла извернулась, как змея, до крови укусив здоровенную руку рябого, и тот, вскрикнув от боли, резко отпрянул, а его сообщник на мгновение растерялся. Этого самого мгновения чародейке оказалось достаточно, чтобы вскинуть правую руку и злобно проорать прямо в лицо рябого: “Авада Кедавра!” Полыхнуло зеленым, и в озарившей темную комнату вспышке Белла увидела, как мгновенно изменилось это самое лицо: черты словно окаменели, а глаза сделались точно стеклянными. Обмягшее и сразу потяжелевшее тело, еще теплое, но однозначно мертвое, завалилось на Беллатрису, но она без труда отпихнула его от себя. И в это самое время другая зеленая вспышка, порожденная невербальным заклинанием, сразила второго обидчика столь неожиданно, что он не успел даже вскрикнуть и бездыханным грохнулся на пол. Ведьма зажгла свет на кончике волшебной палочки и сразу же различила во мраке более темную фигуру.

— Все кончено, красавица! — послышался довольный голос Волдеморта, берущего Беллу за руку и помогавшего ей встать с постели. — Ты сдала этот экзамен на «превосходно»!

— Как? — воскликнула колдунья, в которой злость и шок от пережитого еще не улетучились. — Вы хотите сказать, что специально все это подстроили? А если бы я не смогла защититься? Вы хотели, чтобы эти выродки надругались надо мной? — из глаз Беллатрисы потекли слезы.

— Немедленно прекрати истерику! — сурово велел он. — И только потому, что ты сейчас не способна здраво рассуждать, я пропущу мимо ушей твои глупые обвинения. Если бы у меня в самом деле были такие намерения, разве я стоял бы в этот момент перед тобой? И какой смысл было избавлять тебя от брака с Крэббом, чтобы отдать на растерзание этим грязнокровкам? — Тут Волдеморт неожиданно мягко привлек волшебницу к себе и обнял за плечи. — Нужно было как-то научить тебя этому последнему непростительному проклятью, и другого способа сделать это я не видел. — Белая рука тем временем гладила черные кудри. — Но при этом тебе ничего не угрожало, ведь я все время был рядом, в двух метрах от тебя. И если бы только эта тварь (Волдеморт с презрением кивнул на седого) забрала у тебя палочку, то я, безусловно, разделался бы с ним сам.

При этих словах Белла сникла и снова заплакала то ли от облегчения, что все осталось позади, то ли от того, что Волдеморт не собирался обрекать ее на такую ужасную участь. Но тут до их слуха донеслись звуки шагов из коридора, а через приоткрытую дверь оба увидели отблески от зажженных волшебных палочек.

— Не пора ли нам уходить отсюда, если ты, конечно, не хочешь перебраться в Азкабан на постоянное место жительство и завести знакомства с дементорами? — как ни в чем не бывало заговорил Волдеморт.

Ведьма недоуменно огляделась, не понимая, как у них получится сбежать, ведь трансгрессировать нельзя, а пока они наколдуют портал, в комнату десять раз ворвутся те, кто, привлеченные криками, бежали сюда по коридору. Темный лорд направился к окну, и чародейка вспомнила, что колдун умеет летать, и, по-видимому, это был единственный способ убраться отсюда. Чародей протянул девушке руку, и она устремилась к окну, но так как комната освещалась только светом от одной палочки да отсветами из коридора, то колдунья не заметила лежащее на полу между кроватью и окном тело своей жертвы, и, споткнувшись об него, чуть не упала. Волдеморт уже открыл окно, за которым стояла холодная зимняя ночь, особенно темная, безлунная. Не было видно даже звезд, потому как небо затянулось плотными облаками. Мертвое тело преграждало Белле путь к окну так, что пройти вперед можно было только перешагнув через него. Оно словно не пускало волшебницу, предостерегало от чего-то, выступая в роли своеобразной границы. По одну ее сторону преступницу ждало суровое наказание за совершенный ею поступок, но в то же время был шанс искупить содеянное и, может быть, заслужить прощение. На другой стороне были призрачная свобода, мрак и холод. Темный лорд стоял там и звал ее за собой, молча протягивая руку, однако Беллатриса замерла в нерешительности. Тогда Волдеморт, которому подобные колебания давно уже были чужды, сам схватил волшебницу за руку и резко дернул к себе столь сильно, что ей поневоле пришлось сделать шаг вперед, чтобы не упасть. Из-под насборенной кружевной оборки, украшавшей подол сорочки, показалась красивая ножка в ночной туфельке, и в следующую секунду чародейка уже перешагнула через труп. С этого момента ей навсегда пришлось проститься со спокойствием совести, которое чувствуют люди, не совершившие в жизни страшных непоправимых поступков.

— Ну, вот и все, девочка! — ухмыляясь, изрек Темный лорд. — Все проще, чем ты думала.

Одновременно с этими словами он подхватил Беллу на руки, укутал ее, запахнув полы теплой черной мантии, и вылетел в окно, унося девушку с собой в холодную ночную мглу. Поднялся ветер, началась метель, и снежные вихри то и дело завивались вокруг них. Вскоре Беллатриса потеряла всякую ориентацию во времени и пространстве. Чародейка не знала, сколько времени они уже летят, не представляла, где, и даже не догадывалась куда. Ей сейчас ясно было только одно: Темный лорд крепко держит ее в своих руках, а сама она отныне полностью в его власти. Колдунья видела, что он даже не скрывает торжества. Наконец, физическая и моральная усталость взяли свое, и девушка незаметно для себя погрузилась в тяжелую дрему, уткнувшись в грудь Волдеморта и слушая мерные удары его холодного сердца.

* * *

Когда Беллатриса, наконец, почувствовала, что лежит на чем-то мягком, то открыла глаза и недоуменно осмотрелась. Она находилась в незнакомой ей комнате, отделанной в изумрудно-серых тонах, а ложем ей служила широкая кровать из черного дерева. Рядом с волшебницей сидел Темный лорд и внимательно смотрел на нее.

— Где мы? — спросила Белла.

— У меня дома! — последовал короткий ответ.

Чародейка бросила на Волдеморта вопросительный взгляд, и колдун пояснил.

— Бывший особняк Карактака Бэрка — это всего лишь моя штаб-квартира, а здесь мой настоящий дом. Завтра, если захочешь, я покажу тебе замок.

Ведьма кивнула в ответ. Где-то с минуту она сидела спокойно, но вдруг ее взяла нервная дрожь, которая, все усиливаясь, сильнее и сильнее сотрясала тело. Зубы стали стучать, но это не было запоздалой реакцией на недавно пережитый кошмар в неведомом борделе. Этот страх уже немного прошел, и колдунья смогла уже более отвлеченно вспоминать об этом, хотя подобные мысли и заставляли ее вздрогнуть. Только теперь до девушки стало доходить, что же она натворила.

— Убила! — дрожащими губами шептала Белла. — Человека убила!

Все предыдущие нелицеприятные поступки, даже применение Империуса к родному отцу и пытка Кребба Круциатусом казались пустяком, детскими шалостями. Хотя они и были предтечей этого страшного деяния, но в отличие от него, не были необратимыми. Их действие на жертву в любой момент можно было прекратить, а вот вернуть с того света убитого не представлялось возможным. Слова смертельного проклятья, осквернившего губы, нельзя было взять назад. И расплата за него в виде угрызений совести не заставила себя ждать. Но когда Волдеморт услышал непроизвольно слетевшие с девичьих уст слова горького раскаяния, то лишь засмеялся холодным жутким смехом.

— Кого? — не переставал хохотать черный маг. — Кого ты назвала человеком? Это мерзкое похотливое грязнокровное животное? Я тебя умоляю! Не смеши меня!

Потом добавил уже без смеха покровительственно-снисходительным тоном.

— Просто у тебя сегодня был непростой день. Ты переволновалась и устала, поэтому от слабости и утомления говоришь подобную чушь. Завтра мы с тобой обо все поговорим, девочка! А сейчас спи. Выпей это! — Волдеморт протянул ей кубок с горячим вином. — А то вся дрожишь!

Беллатриса и в самом деле окоченела от полета сквозь зимнюю ночную мглу, но от нервного напряжения не замечала этого. Она покорно выпила вино, и через какое-то время тело ее обмякло, а разум затуманился. Вскоре разморенная ведьма погрузилась в глубокий сон, который, однако, нельзя было назвать ни сладким, ни даже просто спокойным. В эту ночь она впервые увидела кошмар, который теперь преследовал ее до конца жизни, то периодически исчезая, то возвращаясь вновь. Чародейка видела себя стоящей на берегу широкой реки, и воды ее были холодны и темны, как ночь. А на другом берегу была ее жертва, первая в страшной толпе. Толстый рябой верзила стоял и смотрел на свою убийцу, протягивал к ней руки и непрестанно твердил так, что кровь стыла в жилах: “Я жду тебя!” Беллатриса кричала во сне от страха, но ее некому было разбудить. Когда же она, наконец, открыла глаза и вскочила на ноги, приложив руку к груди и унимая неистовый стук сердца, то поняла, что не останется одна в этой чужой комнате. Сна не было ни в одном глазу, и чародейка вышла в коридор с намерением разыскать Волдеморта, хотя и опасалась при этом рассердить его таким поступком. Искать долго ей не пришлось: едва волшебница переступила порог комнаты, как дверь напротив открылась, и волшебница увидела Темного лорда, одетого, как всегда, в темную мантию. Маг смерил ее пристальным взглядом и спокойно произнес.

— Не стану спрашивать, как тебе спится. И троллю понятно, что преотвратно. Ты очень громко кричала. — Улыбнулся он одними уголками губ и протянул ей руку.

— Идем!

Девушка подчинилась без слов, когда Волдеморт повел ее в свою спальню.

— Не волнуйся так! — Чародей потрепал Беллу по щеке. — Девочка моя, даю слово, это у тебя пройдет, и так терзаться совестью ты в очень скором времени перестанешь!

Темный лорд заключил лицо чародейки в свои ладони и припал к ее губам. Поцелуй этот не был у них первым, но никогда еще эти худые холодные руки не обнимали ее столь неистово и не были такими смелыми, сжимали сквозь тонкую ткань сорочки округлые бедра, потом спустили с плеч бретельки, открывая грудь. По всему телу Беллатрисы пробежала дрожь, но источником ее был уже не страх, а сладострастное желание отдаться этому человеку прямо сейчас, позабыв обо всем на свете. Чародейка чувствовала, что и сам Волдеморт жаждет того же, с упоением слушала его участившееся дыхание и была даже немного разочарована, когда маг вдруг прекратил поцелуй и ласки, отстраняясь от нее.

— Не сейчас! — глухо прошептал он.

Волдеморт взял волшебную палочку, наколдовал стакан воды, открыл небольшую прикроватную тумбочку и достал из нее хрустальный флакон. Маг капнул из него в стакан и протянул питье ведьме.

— Зелье сна без сновидений, отменное средство от кошмаров.

Ведьма, благодарно взглянув на волшебника, залпом осушила стакан. Снадобье подействовало весьма быстро, и меньше, чем через минуту колдунья уже спокойно сопела во сне. Волдеморт улегся рядом с ней.