Тайны Тёмного Лорда (гет)

Беллатриса сладко потянулась под теплым одеялом, выпростала наверх руки и протерла глаза, прогоняя остатки сна. Она понятия не имела, сколько сейчас времени, но видела, что солнце, заглянувшее в спальню сквозь узкое, как бойница окно, взошло уже давно. Впрочем, ей всегда нравилось понежиться в постели. Но тут Белла поняла, что лежит прямо в чем мать родила, на пальце красуется роскошное кольцо, на шее — тяжелый золотой медальон с изумрудной змейкой. Рядом на столике лежала диадема с сапфирами и бриллиантами. Память чародейки вернулась к событиям вчерашнего дня, и мысли закружились в ее голове словно вихрь: предложение, невероятные дары, страстное слияние телес, Круциатус за признание в любви и гневные слова, что лучше даже не мечтать о ней, и снова неистовые объятия и безумные поцелуи. Все казалось каким-то нереальным сном. Волшебница повернулась на другой бок и увидела, что Волдеморт лежит рядом, подперев голову рукой, и внимательно ее разглядывает. Беллатриса посмотрела прямо в темно-серые глаза, в которых сейчас вовсе не было гнева, и только две едва заметные багровые искры мерцали где-то в самой их глубине. В голове у нее бился один невысказанный вопрос: зачем, зачем я вам? Темный лорд потрепал девушку по щеке, провел прохладной ладонью по нежной шее и остановился на плече.

— Ты и в самом деле нужна мне, Белла, — спокойно и бесстрастно изрек он. — Никакая другая волшебница не подойдет мне лучше тебя. В тебе течет благородная чистая кровь, ты красива, умна, обладаешь колоссальным магическим потенциалом, невероятно талантлива. А еще мы с тобой очень похожи, хотя тебе это пока сложно до конца осознать. Но будь ты другой, то вряд ли бы стала применять Непростительные проклятья. Ты понимаешь меня с полуслова так, как еще никто не понимал. Кроме того, после всего, что произошло с тобой там, в Лютном переулке, думаю, немного найдется столь же рьяных маглоненавистников. Ты тоже готова поступаться совестью ради себя любимой и в угоду своим амбициям идти к цели любыми путями, хоть бы и по головам. И разве пожирательница мужских сердец не попробовала уже вкуса власти над другими и не желает при этом вкусить его еще? Подобное родство очень притягательно! Да, кстати, — как бы между прочим спросил чародей, хотя ответ был для него важен. — Какой у тебя Патронус?

На губах у Волдеморта мелькнула легкая усмешка, а Белла покраснела от смущения и, опустив глаза, ответила.

— Милорд, не насмехайтесь надо мной! Вы, должно быть, уже увидели в моих воспоминаниях, что заклинание Патронуса мне не удавалось ни разу, хоть я и пробовала неоднократно его совершить.

— Возможно, ты просто прибегала к недостаточно сильным воспоминаниям? — высказал маг предположение, хотя в его голосе звучала уверенность. — Попробуй вспомнить тот момент, когда ты стала свободной от Кребба!

Белла послушалась и сделала все так, как ей велел Волдеморт. Она снова ощутила мрачное торжество, когда Крэбб разорвал помолвку, злобную радость и пьянящее чувство власти над кем-то другим.

— Экспекто Патронум! — громко и энергично выкрикнула она, в то время как ее карие глаза сверкнули недобрым огнем.

Серебристая змея сразу же вылетела из волшебной палочки колдуньи и стала кружить по комнате в поисках дементоров, а не найдя их, вылетела в окно.

— Замечательно! — довольно прошипел Волдеморт. — Все дело в том, что твой учитель ЗОТИ не нашел подхода к столь необычной студентке.

— Вы гений! — привычно восхитилась ведьма.

— Теперь ты понимаешь, почему нам с тобой по пути, учитывая, что мой Патронус — василиск. И после всего этого зачем, скажи мне на милость, нам бесполезные сантименты. Оставь их для никчемных грязнокровок. Думаешь, для удачного и прочного союза нужна любовь? — продолжал иронизировать он. — У нас будет кое-что получше! Когда мир будет очищен от магловской грязи, я смогу обрести истинное величие, а ты будешь подле меня и тоже приобщишься к нему. И волшебники больше не будут прятаться, скрывать свои способности. Разве не парадокс — сила и мощь в плену у немощи и бессилия? Но я и мои сторонники положим этому конец!

— Милорд, — снова заговорила волшебница со смесью страха и восхищения. — Вы сказали, что видели, как любовь убивает. Когда и кого?

— Кого? Неважно! — холодным голосом отвечал Волдеморт, и взгляд его был какой-то отсутствующий. Казалось, что мыслями он сейчас где-то далеко.

— Когда? Давно. Я был тогда молод, как ты сейчас. — Темный лорд погладил Беллу по щеке.

— Милорд, если мы нужны друг другу и похожи, то как это назвать?

— Это не любовь! — раздраженно отвечал черный маг. — Воздух и вода тоже нужны тебе, не так ли? И что, им ты тоже будешь объясняться в пламенных чувствах? Хватит вопросов! — отрезал Волдеморт, явно не желая продолжать разговор на эту тему, и чародейка тут же умолкла. Белла взяла со столика диадему Кандиды Когтевран и надела ее на голову, неспешно и внимательно разглядывая себя.

— Очень красиво! — раздался низковатый голос ведьмы. — Наверное, никто еще не получал такого подарка на помолвку.

— Разумеется! — усмехнулся Волдеморт. — Но и ни одна женщина еще не удостаивалась чести быть невестой Темного лорда. Ну, а на свадьбу ты получишь нечто такое, о чем любая другая жена может только мечтать. В мире довольно много разных магов, но только один лорд Волдеморт.

Говоря это, колдун отдавал себе отчет в каждом слове. Действительно, в его хранилище в Гринготтсе давно лежали без дела привезенные им из его странствий золотой венец и хрустальное зеркало, которые позволяли оставаться прекрасной и молодой. А теперь, кажется, бесценные артефакты скоро обретут свою хозяйку. Но было бы ошибкой говорить, что Темный лорд лишь хотел порадовать Беллатрису. Он и здесь намеревался ублажить свою гордыню и тщеславие. До того, как вернуться в Британию, он даже и не помышлял о том, чтобы сделать какую-либо женщину своей законной супругой. Но раз уж решил оказать мисс Блэк эту честь, то ей как Темной леди полагалось быть самой красивой и самой нарядной, затмевая остальных чистокровных дам.

* * *

Для Беллатрисы время, проведенное с Волдемортом в Слизерин-Кэстле, летело неимоверно быстро. Только через двое суток она впервые вспомнила о доме и встревожилась о том, что ее ждет, когда она туда вернется. Но Темного лорда эти мысли только позабавили, и тогда он молча протянул чародейке маленькие золотые песочные часы на золотой же цепочке.

— Маховик времени? — изумленно спросила Беллатриса.

— Он самый! — утвердительно кивнул Волдеморт. — Причем не прототип, а самый настоящий полноценный артефакт. Поэтому тебе не составит труда вернуться на два дня назад, просто повернув его пару раз.

— Но как вам удалось… — заговорила было ведьма, однако маг жестом остановил ее.

— Не все ли тебе равно! Отправишься в прошлое, воспользуешься порталом и вернешься в свою спальню как ни в чем не бывало. А потом отдашь мне эту вещицу.

Всего несколько дней назад в числе сторонников Волдеморта в предстоящей борьбе за интересы чистой крови появился некий Августус Роквуд, сотрудник Отдела тайн при Министерстве магии. Именно в этом подразделении и хранились под строгим надзором все маховики времени, и Волдеморт был согласен принять чиновника в число своих соратников, если тот сможет достать для него такой артефакт хотя бы на время. В конце концов служащему это удалось, но наследник Слизерина медлил с дарованием черной метки из соображений осторожности, ведь наличие этого знака могло привлечь внимание мракоборцев из отдела Магического правопорядка. Однако из милости позволил носить форму пожирателей смерти.

Отправляясь в Лютный переулок на встречу с Беллой, колдун взял маховик времени с собой, думал, что если ведьма все же применит к обидчикам непростительное проклятие, то тогда ему станет совершенно очевидно: это действительно моя женщина. Но Волдеморт не предполагал, во что выльется это свидание. Однако, когда Беллатриса отдалась ему, то и сам чародей не меньше ведьмы упивался этой близостью, позабыв про все на свете. Белле не хотелось уходить, а он, в свою очередь, с трудом сейчас соглашался отпустить ее, разве только на самое короткое время.

— Возвращайся к себе и жди. Я намерен завтра же наведаться к твоему отцу и говорить с ним о тебе.

— Уже завтра? — глаза Беллы заблестели от счастья.

— Я не намерен тянуть с этим! — Волдеморт привлек чародейку к себе и завладел теплыми пухлыми губами. — Только один день!

— Но для меня-то целых три! — грустно вздохнула Белла, снимая кольцо, медальон и диадему.

— Оставь! — сказал Темный лорд. — Ведь это мой дар на помолвку.

— А если отец откажет? — встревожилась было чародейка. — Хотя не должен, ведь вы же были почетным гостем на том балу, — продолжала задумчиво размышлять колдунья и вдруг ехидно усмехнулась. — Впрочем, я ведь теперь знаю, что с этим делать!

Тут красные глаза Волдеморта встретились с ее глазами в то время, как чародей очень серьезно сказал, специально акцентируя внимание на словах.

— Девочка моя, я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда: отказывать в чем-либо лорду Волдеморту и ставить ему условия может только сам лорд Волдеморт! Я всегда получаю то, что хочу, так или иначе!

Беллатриса смотрела на Темного лорда полными восхищения глазами, ведь он казался ей таким величественным, всемогущим, говорил маг очень уверенно, даже высокомерно, не допуская мысли будто что-то или кто-то способен помешать ему осуществить свои намерения. Но будучи ослепленным своей непомерной гордыней колдун не понимал, что на силу всегда рано или поздно находится другая сила. И уже на другой день ему будет суждено узнать, как обстоятельствам и судьбе вздумается поиграть с ним и проучить.

Волшебница тем временем надела цепочку с маховиком времени, взяла в руки кубок, два раза повернула золотые песочные часы и активировала портал, чтобы переместиться во времени и пространстве. Белла снова была в своей спальне, возвратившись туда точно в тот самый момент, когда ее двойник отбыл в Лютный переулок. Получалось все так, как будто она никуда и не исчезала, на девушке была та же сорочка, в руке — тот же самый портал, который перенес ее на урок к Волдеморту. Она даже на мгновение подумала, что все ей просо привиделось во сне, а вот сейчас она проснулась. Однако кольцо на руке, медальон на шее, диадема на голове и, что особенно примечательно, красные отметины на теле от неистовых поцелуев, свидетельствовали как раз об обратном, и чародейка с любовью взглянула на них. С виду она была все та же, что и два дня назад. Но только Мерлин да еще, пожалуй, искусный легилимент могли бы сказать, какие перемены произошли в старшей мисс Блэк за какие-то минуты или дни — не все ли равно для таких разительных изменений. До своего отбытия из дома это была только лишь горделивая и надменная девица, верная идеям чистоты крови и презирающая маглов, потому что так с детства учили. Кроме того, она была невинна, а сейчас превратилась в женщину, целиком и полностью отдавшей себя мужчине, которого сама выбрала. Ему теперь принадлежали ее сердце, тело, душа и мысли, и за ним она была готова пойти, куда бы он ни позвал. Ради него даже стала убийцей и по его научению не собиралась об этом жалеть.

Волдеморт же, едва дождавшись следующего дня и предварительно отправив чете Блэк сову, с нетерпением трансгрессировал в поместье. Однако в холле его не встретил Сигнус, а оказалась одна только Друэлла, которая обдала его холодом.

— Добрый день, мистер Реддл!

— Что? — опешил Волдеморт. Меньше всего он ожидал сейчас чего-то подобного, ведь день этот должен был стать его триумфом.

— Да, мистер Реддл. Я с самой первой встречи узнала вас и не позволю, чтобы вы использовали мою дочь в каких-то своих корыстных целях. Я ничего не сказала Сигнусу о вашем письме и все объяснила Беллатрисе. Она, конечно, в отчаянии, но ничего, успокоится. А главное, моя дочь не собирается быть орудием вашей мести ее отцу и не желает больше вас видеть. Потому вам не стоит беспокоить ее.

— Ты пожалеешь об этом, Дру! А вообще, так рьяно защищать свою дочь тебе следовало бы раньше, когда ее отдавали за Кребба, а она прятала в корсаже яд, намереваясь хоть так избежать этого союза. Но ты повела себя точно так же, как и перед собственной свадьбой. Ты равнодушна к идеям чистокровности, тебе претят темные искусства, но открыто воспротивиться всему этому, как некоторые маглолюбы, ты тоже не в состоянии. Хоть бы уж на что-нибудь решилась, бесхребетная кукла и размазня. К тому же, весьма глупая кукла, если решила встать на моем пути.

— Неужели? Не думаю, Том, что ты осмелишься убить меня. Иначе тебя ждут неприятные последствия.

— Ошибаешься! — елейным шелковым голосом, в котором ясно слышалась угроза, отвечал Волдеморт. — Я могу убить тебя хоть сейчас, и будь уверена, мне удастся замести следы убийства, однако с этим все же придется повозиться. А мое время дорого. Да и попросту проливать чистую кровь я не собираюсь. Поэтому, обливиэйт! — И небрежно взмахнул волшебной палочкой.

На несколько мгновений взгляд Друэллы стал бессмысленным, а потом она удивленно посмотрела на Волдеморта и вежливо как ни в чем не бывало заговорила.

— Милорд, что привело вас в нашу скромную обитель?

— Ничего, я хотел побеседовать с вашим супругом, миссис Блэк, но лучше наведаюсь в другой раз.

— В таком случае, всего хорошего, сэр!

С этими словами она вышла из холла, оставив Волдеморта в одиночестве. Разумеется, чародей не поверил Друэлле, что Беллатриса не хочет его видеть, и уже собрался было обернуться змеей, чтобы привычно пробраться к ней в комнату и забрать с собой, что бы там Друэлла или Сигнус ни говорили. Их слова были для него пустым звуком, тем более что от своего маг добровольно отказываться не собирался. Но в этот самый момент раздался хлопок, и перед глазами Темного лорда предстал домовой эльф, одного взгляда на которого было достаточно, чтобы увидеть в нем слугу, до мозга костей преданного своим хозяевам. На голове эльф держал поднос, а на нем кроме маховика времени лежали кольцо, медальон и диадема. Раб отдавал Темному лорду драгоценности, не совсем внятно бормоча при этом.

— Хозяйка, мисс Белла, приказала Кикимеру вернуть лорду Волдеморту его вещи, все-все вернуть!

— Да как ты смеешь, мерзкая мартышка, так говорить со мной!

— Мисс Белла велела Кикимеру все отдать! — не обращая внимания на слова чародея, продолжал домовик. — Кикимер порядочный эльф, он всегда слушает своих хозяев и выполняет их приказы. — гнусил эльф, всовывая в руки поднос. — Так что пусть лорд Волдеморт заберет свое и мисс Беллу больше не тревожит!

При этих словах и без того налитые кровью свирепые глаза вспыхнули гневом.

— Ах ты, никчемная дрянь! Круцио!

Бедный эльф запищал от боли, но Волдеморт заклинанием заставил его замолчать. Вскоре, однако, колдун снял проклятье и, держа в одной руке тисовую палочку, а в другой — поднос, трансгрессировал в Слизерин-Кэстл. Ему с большим трудом удалось спокойно сосредоточиться даже на одно мгновение, дабы не потерять при трансгрессии руку или ногу. Сейчас даже это простое привычное действо оказалось для него еле выполнимым. Взгляд его упал на часы, и чародей понял, что провел у Блэков не более пятнадцати минут. Однако ему показалось, что прошла целая вечность. Волшебника бил озноб, руки дрожали, а ноги подкашивались, отказываясь служить, и маг попросту рухнул в кресло. Кольцо, медальон и диадема лежали у него на коленях, голова склонилась над ними, а длинные костлявые пальцы с силой сжимали подлокотники из черного дерева. Волдеморт вспомнил, что после визита в Блэкам собирался прямиком отправится в Гринготтс, где у него в хранилище лежали хрустальное зеркало и золотой венец… Но теперь в этом уже не было смысла, и бесценные артефакты теперь вряд ли вообще дождутся какой-либо своей владелицы! Волдеморт крепко зажмурился, чтобы не видеть блеска роскошных украшений, но это не помогало потому, что перед внутренним взором чародея стояла Беллатриса с этой самой диадемой над пышными волосами, с медальоном на изящной смуглой шее и кольцом на тонком пальце. На секунду у волшебника мелькнула было мысль наведаться к ней в комнату, объясниться. Ни за что! Чтобы сам Темный лорд кому-то что-то объяснял! Этого не будет никогда. Он только не мог понять, почему ведьма поверила словам матери, хоть Друэлла и верно угадала его первоначальные намерения. Но как Белла могла усомниться в нем после всего, что произошло с ними в замке Слизерина! Разумеется, у чародея было предостаточно возможностей заполучить ведьму: амортенция, Империус, парочка заклинаний по работе с памятью, после которых хоть Беллатриса, хоть Сигнус с Друэллой почли бы за честь его сватовство… Выбирай любой способ, какой захочется и возьми то, что приглянулось! Но удивительно, что сейчас ни один из этих способов не годился, хотя в другой ситуации и с любым другим человеком он бы без колебаний воспользовался любым из них. Но по непонятной причине ему непременно нужно было именно добровольное согласие ведьмы и ничто другое! Волдеморт открыл глаза, снова взглянул на старинные вещи и увидел, что они почему-то сырые. “Что это за вода?”- подумалось темному колдуну. Но поднеся мокрые пальцы к губам и ощутив соленый вкус, Волдеморт с изумлением понял, что это слезы, которые уже давно залили его бледные впалые щеки, а он этого даже не замечал. Однако сдерживать их чародей даже не думал, потому что сделать это сейчас было просто невозможно, и перед глазами все время стояла пелена из переливающихся всеми цветами радуги слез. Когда соленый поток немного утих, Волдеморт снова посмотрел на кольцо, медальон и диадему, а еще вспомнил, как Беллатриса пила вино из чаши Пенелопы Пуффендуй. И тут снова почувствовал укол в самое свое холодное окаменевшее сердце, которое, казалось, уже ничто не могло заставить дрогнуть. Лицо, всегда такое непроницаемое, на этот раз скривилось от боли, а в глазах появилась обреченность вместе с отчаянной решимостью.

Сжав в руках украшения, Волдеморт прошипел.

— Нечего сомневаться, ведь все и так уже расколото и раздроблено! — Красные глаза при этом горели мрачным огнем. И ничто, ровным счетом ничто не могло заставить его извлечь урок из того, что Провидение или судьба так настойчиво в который раз пытались преподать ему. Не желал Волдеморт оставить свои коварные планы, отказаться от властолюбия, переступить через гордыню, даровать кому-то прощение даже ради Беллатрисы, вот и лишился ее, едва обретя.