Узы, что нас связывают (джен)

Кейси сердито засопел, глядя, как черепахи собираются в свое особое тренировочное путешествие. Они совсем забросили своих друзей, словно те не были воинами. Ну ладно, Лили не была, но все же. Кейси Джонс не останется в стороне.

С другой стороны, Кейси Джонс не мог наравне с ними быть единым с природой. Он оставит это обнимающимся с деревьями хиппи. Лучше думать о происходящем как о способе остаться наедине с Эйприл. Но мысль эта пробудила в нем чувство вины.

После битвы с Демоном скорости Кейси понял, что Дон его друг. Друг, за которого он не колеблясь готов положить свою жизнь. Они создали отличную команду. Может быть, не такую крутую, как с Рафом, но чертовски близкую к подобной.

Кейси нужна Эйприл. Скверно. Но он отказывался от мысли причинять боль Донни. Все это превратилось в такую путаницу, о которой Кейси не хотел и думать. Так что и не стал бы. Кейси играл в эту игру, повинуясь импульсу и инстинкту, неплохо послужившим ему в прошлом.

Ну, а если ребята собираются потренироваться, почему бы ему не сделать то же самое? Он не может позволить им обогнать его. А теперь надо найти рыжика. Нет ничего дурного и постыдного в поиске спарринг-партнера.

* * *

Лили в унынии сидела на диване. Дом без черепах в нем казался таким пустым. По правде он и был пустым, если не считать ее. Лили слышала голоса Эйприл и Кейси, проводивших спарринг во дворе, и приходилось подавлять вспышку зависти.

Лили знала, каково это — быть настолько грациозной и сильной, благодаря видениям Лео, и знала, что никогда такой не станет. И мешала ей не слепота. Эйприл доказала, что борьба вслепую вполне возможна и эффективна, когда столкнулась с Химерой, с которой была психически связана.

Через Лео Лили почувствовала не только физический потенциал, необходимый чтобы стать опытным ниндзя, но и дух воина, который потребуется. И у нее не было ни того, ни другого. Девушка никогда не была особенно сильной, и ей не приходила в голову мысль причинить вред другому разумному существу, врагу или нет. Лили не была создана для борьбы и думала, что это не беспокоит ее.

До недавнего времени. С тех пор, как Лео очнулся, череда событий, связанных в основном с пролитым мутагеном, словно бы нарочно подчеркивала, насколько она бесполезна. Большую часть каждого происшествия Лили проводила там, где Майки решал спрятать ее, и слушала о его дерзких, предположительно забавных героических поступках.

Но даже когда лично ей не грозила опасность, Лили ничем не могла помочь. У нее не было сил разбудить друзей, когда напали Бобры снов, и девушка не сумела даже помочь Эйприл сделать макияж Большой ноге, чтобы произвести впечатление на Донни.

По крайней мере, когда Лео впервые очнулся, Лили могла гулять с ним по участку, пока он поправлялся. Но он быстро обогнал ее, и вскоре девушка поняла, что вместо того, чтобы поощрять его к продвижению вперед, она вынуждает его сдерживаться, чтобы она не отставала.

Леонардо выздоровел намного быстрее, чем это казалось возможным. Лили была уверена, что он почти полностью исцелился. Травма, казалось, больше навредила его сознанию, чем телу, и Лео яростно протестовал даже против малейшего признака боли, словно возвращаясь к тому моменту, когда впервые получил травму.

Проведя большую часть времени в психиатрическом заведении, Лили понимала это, как никто другой, но не могла передать это понимание, так что ее осознание было лишь отчасти полезным. Бесполезна.

Этот ход мыслей был бессмысленным и обреченным на поражение. Безнадежность — порочный круг. Лили не поддавалась ему раньше, не станет и сейчас. Не тогда, когда наконец ощутила сопричастность кому-то.

Лили просто думала, как будет весело, когда друзья вернутся. Полнолуние должно вскоре наступить, учитывая, как давно было последнее. Все ненавидели беспорядок, учиняемый Майки, когда он прикидывался настоящей черепахой, но Лили считала это достаточно забавным, чтобы оправдать последующий день большой уборки.

Он обещал придумать для нее супер-классное прозвище. Когда же Лили сказала, что оно у нее уже есть, Майки умолял рассказать ему. Но, как бы близки они ни стали, Лили чувствовала, что это прозвище принадлежит лишь ей и Лизе.

Узнав, что это тайна, Майки загорелся мыслью угадать его. Он даже не приблизился к правильному, но его догадки не могли не скрасить ей день. Пока Лили концентрируется на том, что у нее есть, а не на том, чего лишена, все будет в порядке.

* * *

Майки сосредоточился, как никогда в жизни, поглощенный тишиной и покоем леса вокруг себя. Время, казалось, остановилось, и внимание сконцентрировалось на цели с особой точностью. Майки мог слышать Рахзара и не боялся. Он знал, когда придет момент атаковать, чувствовал направление каждого удара еще до того, как Рахзар наносил их, уворачиваясь от каждого буквально на волосок.

Неожиданно он оказался позади Рахзара, и кама* изготовленные Майки, пронзили врага, обратив его в дым. Он победил. Внимание его рассредоточилось, и Микеланджело, тяжело дыша, опустился на колени. Он не думал, что сумеет повторять это постоянно, но осознание того, что он способен, добавляло силы. Он никогда не чувствовал себя ниндзя более, чем сейчас.

* * *

Донателло стоял безоружным на шатком горном уступе перед злорадствующим Тигриным Когтем. Сознание настаивало, что он обречен. У него было немного шансов с самого начала. Теперь же, без опоры для движения и оружия для защиты, шансов нет и вовсе. Тигриный Коготь слишком силен.

Но это не реальный мир, где применимы правила. Это царство духа. Его отец жив и ожидает его где-то, послав сюда, и наверняка не сделал бы этого, окажись задание действительно невыполнимым. Должен быть какой-то способ.

В этот момент блестящий ум Донателло стал скорее помехой, чем подмогой. Что говорил сэнсэй? Ему нужно полагаться и на тело. Поверить в его силу. Годы, за которые его лупил Раф, хитростью одолевал Лео и чистой случайностью — Майки, понемногу расшатали уверенность Донни в собственных физических способностях.

Мастер Сплинтер сказал, что он сможет это сделать. Сказал, что он силен. Непоколебим, как гора. Донателло чувствовал твердый древний камень под ногами и эоны, державшие его вес, становясь частью его.

Неожиданно Тигриный Коготь возник перед ним. Вместо того, чтобы бежать или уворачиваться, Донателло остался на месте и поймал удар тигра, игнорируя его насмешки и призывы к логике и разуму. Он силен. Сильнее, чем когда-либо верил.

Он изобретательно обратил силу Тигриного Когтя против него самого и сбросил его с горы, наблюдая, как тот обратился в дым, будучи окончательно и полностью побежден. Донни сделал это. На этот раз его тело было в гармонии с разумом. Сильный и неколебимый, как гора.

* * *

Раф скрючился в воде, в то время как Фишфейс кружил вокруг него, избивая. Когда же все пошло не так? Он не выскакивал из панциря от энтузиазма, когда Лео предложил это маленькое приключение, но ему нравились леса и природа вообще сильнее, чем Раф был готов признаться.

И было приятно вновь видеть Лео уверенным и ответственным. Он вернется в Нью-Йорк по раскаленным углям, если это сможет поддержать брата. Поэтому Раф последовал за ним в этот раз без недовольства, все шло на удивление мирно и подтверждало выживание в дикой природе только с его мастерством и решимостью. Все шло отлично, за исключением унизительного боя с оленями-духами-мутантами.

Но его отец жив, и у него есть враги, которых надо победить. Рафаэль изготовил себе доспехи и сделал оружие, тэкко-каги, чтобы доказать, что может превратить силу врага в свою собственную, добавив к ней огонь, который сэнсэй увидел в его духе. Донни не единственный, кто может сделать что-то своими руками.

Рафаэль одолел всех Футов в этой пещере, решив ответить на вызов. Преодолеть это препятствие меж собой и отцом. Но сейчас Фишфейс надрал ему панцирь. В воде со всех сторон. Он долбанная черепаха, но разве эти дурацкие роботизированные ноги не должны замедлять врага, рыба тот или нет?

Разгневанный, Раф поднялся на каменный выступ и вышел из воды. В его когтях был скрыт механизм, стреляющий пламенем. Черт. Что теперь?

Он мог чувствовать, как Фишфейс снова приближается, очередная неудача казалась все ближе, и это заставило его кровь вскипеть от ярости. Быть настолько близко и проиграть. Что сказал отец? Контролировать свой гнев? Нет, сосредоточиться. Превратить его в отточенное оружие, которое можно применить.

На этот раз его гнев, не контролируемый хозяином, не вспыхнул диким бездумным порывом. Теперь он был силой, откликнувшейся на его желание. Тэкко-каги Рафаэля вспыхнули, заряженные силой его гнева. С воинственным кличем он полоснул морду рыбы и обратил ее в клуб дыма.

Ему не надо воевать с самим собой. Не нужно бороться с этим или как-то себя менять. Он должен был принять свою особенность и освоить ее. Рафаэлю наконец-то было комфортно в его собственном панцире, и он был готов. Готов вернуть своего отца, свой город и свой мир.

* * *

Лео вскарабкался на вершину горы, его нога кричала в агонии. Почему он думал, что сможет это сделать? Он сломлен. Его нога никогда не заживет. Он никогда не станет прежним. Это всегда будет сдерживать его, сделает бесполезным, непригодным для лидерства. Он стал бременем для братьев и всей семьи.

Кратковременная радость, когда руководство отца осветило ночь накануне, погасла от этого осознания. Шредер собирается убить его. Снова. Отчаявшись, Леонардо посмотрел вверх, ожидая последнего удара, слабый и жалкий, каким и был. Но вместо Шредера он увидел левитирующего перед ним оленя. Духовного посланника.

Хотя тот ничего не говорил, он был здесь, чтобы что-то поведать Лео. Нечто важное. Черепашка совсем не двигался, но его колено скрутило от жестокой мучительной боли. Но он не шевелился? Потому что не его тело ранено. Больше нет. Боль и травма в его сознании. Он единственный сдерживает себя. И так было все это время. Прозрение было ошеломляющим по своей силе.

Да, то существо, каким он был, умерло и не вернется, но Леонардо не сломлен. Он может собрать новое более сильное «я» из уцелевших частей, и он сделает это. Глубоко вдохнув, Лео втянул в себя посланника, позволяя осознанию наполнить его существо.

Части его, пережившие вторжение, слились во что-то новое. Нечто сильное, ожесточенное и смелое, но закаленное болью и опытом. Он не сломлен, просто стал воином, которым должен быть, и каждая боль, потеря и ошибка на его пути служили лишь для того, чтобы продвинуть его в этом путешествии, помогая расти. Он готов.

Боль в ноге исчезла, когда Леонардо отбросил сомнения. Легче воздуха и быстрый, как ветер, он атаковал, не обращая внимания на то, что Шредер стал невероятно огромен. Независимо от того, насколько его враг велик или силен, он не сможет удержать Лео.

Он освободился от всего, что его сдерживало, и пустил стрелу в глаз своему врагу, чувствуя уверенность в победе до самой глубины существа. Если он победил Шредера в области духа, то сумеет и в реальном мире. И сделает это. Больше его ничто не удержит.

* * *

Эйприл сидела на крыльце рядом с Кейси, наслаждаясь мороженым и стараясь не думать, каким образом произвела его Морозильная кошка. Лучше получать удовольствие от бесплатной еды. У них, по сути, не осталось денег после последней вылазки, и у Эйприл не было никаких идей, что они будут есть дальше.

Она скрывала это от Кейси, Донни и Майки, но Раф и Лео знали, насколько неустойчиво их положение, и пытались ловить рыбу и охотиться, конечно, с меньшим успехом, чем Эйприл хотелось, прежде чем отправиться в свой небольшой поход.

Как они могли оставить ее? Она куноити. Естественно, у нее есть интуиция, которую мастер Сплинтер тренировал все годы обучения. Именно поэтому он и предложил обучать ее. Она показала бы класс в духовном обучении — и все же они оставили ее. Ну ладно, Лео, может быть, и Раф. Если бы оставили и Майки с Донни, она бы согласилась с ними.

Но Эйприл расстроилась не из-за этого. Майки проводил большую часть времени с Лили. Кейси либо тренировался с Рафом, либо работал над родстером* вместе с Донни, который занимался этим или пытался изобрести ретро-мутаген, чтобы спасти Нью-Йорк. А Лео все еще поправлялся.

Все это важные вещи. Ну, может, кроме родстера. И Эйприл не хотела расстраивать Кейси или портить его недавно зародившуюся дружбу с Донни, возрождая их соперничество. И, когда они были вместе, девушка тренировалась с Рафом.

Было здорово, что он не сдерживался после того раза, когда Эйприл уложила его несколькими ударами. Ей нравилось, когда ее воспринимали всерьез. Но обычно Эйприл чувствовала себя больной и измотанной несколько дней после каждого раза, из-за чего такая форма дружеского общения оказалась несостоятельной.

Эйприл думала, что Лео будет проводить с ней больше времени после того, как она потащила его за Химерой, но он казался смущенным, что его тогда пришлось подталкивать в панцирь, из-за чего, кажется, немного избегал ее. Эйприл просто устала быть брошенной.

По крайней мере, пока Лили дулась в доме, последние несколько дней Эйприл наслаждалась временем, проведенным с Кейси. Они усиленно тренировались, и он не давил на нее, когда она была не готова. Было приятно зависнуть и просто поболтать с ним, но это возвращало все запутанные чувства, которых Эйприл избегала, и дилемму насчет того, что делать с ними.

Донни попытался дать ей выход после случая с Большой ногой, но выглядел при этом таким несчастным, что она просто должна была дать ему еще один шанс. Эйприл подумала, что может быть, получится зажечь чувство поцелуем. Она любила его, но поцелуй точно выявил, что лишь как друга и брата. Эйприл привнесла еще больше беспорядка в их отношения, и на этот раз это была ее вина.

Что еще хуже, находиться наедине с Кейси, помимо того, что захватывающе, еще и опасно, напоминало ей о его неприкрытой притягательности, которую Эйприл отказывалась признавать. Девушка надеялась, что друзья скоро вернутся. Пора переключить внимание.

— Хочешь снова помочь мне наколоть дрова? — поморщился Кейси.

В последние дни силы Эйприл еще не восстановились после очередного состязания с Рафом. В основном, она просто ударила по бревнышку, которое держал перед собой Кейси, отправив его в полет с целым куском дерева.

Но он не отступил, так как Эйприл знала, что не отступит. Вместо того, чтобы ответить, Кейси поднялся и, подхватив бревнышко, с мрачной решимостью ожидал ее во дворе. Это выглядело почти смешно, и Эйприл пришлось сдержаться, чтобы не ухмыльнуться по-идиотски. Ей нужно сосредоточиться.

Что говорил Донни? Это не просто физический удар. Ей надо разбить бревнышко внутренней силой. Кейси держал его перед собой, как щит. Сделав глубокий вдох, Эйприл сосредоточилась, как в медитации, контролируя свое дыхание и ища баланс между телом и разумом.

— Если ты еще раз собьешь меня с ног, рыжик…

— О? И что ты сделаешь?

Но Эйприл уже не слушала его, не замечала ответ, уже подступивший машинально к губам. Она полностью сосредоточилась на своем «я», тело ее наполнилось энергией.

Сконцентрировавшись, девушка направила эту энергию в ногу и ударила по бревну. Сила удара полностью соответствовала ее воле. Бревнышко прекрасно раскололось, как по волшебству, без какой-либо отдачи в сторону Кейси. Она сделала это! Она действительно сделала это! Да!

— Наконец-то! Да! — на миг Эйприл забылась в ликовании, пока не заметила, как ошарашен Кейси. Она инстинктивно ощетинилась. Ее успех не был таким невероятным. За исключением того, что Кейси смотрел мимо нее.

Эйприл осторожно повернулась, и увиденное поразило ее, заставив онеметь, а дыхание застряло в горле, пока она наблюдала, как приближаются ее друзья. У каждого из них был флаг со своим символом, предположительно японским.

Лео был одет в капюшон, и за спиной у него было что-то похожее на самодельный набор для стрельбы из лука. Донни превратил свой бо в топор, а его плащ и маска делали его похожим на персонажа из игры «Legend of Zelda».

Эйприл не была уверена, как это должно работать, но Раф выглядел покрытым сетчатой броней, а нижний край его маски болтался намного ниже его глаз. А его похожие на промышленные когти напоминали о Шредере.

Маска же Майки теперь покрывала всю его голову, как будто он был Зорро или Уэсли из «Принцессы-невесты». На нем доспехи из коры? А в каждой руке мини-коса. Эйприл никогда не видела друзей настолько серьезными. Вау.

— Что там произошло?

Лео заговорил, излучая решительность:

— Пришло время. Мы возвращаемся в Нью-Йорк.

____________________________________________

* кама — оружие в виде серпа. Зачастую применялось в качестве парного оружия

* родстер — автомобиль с открытым двухместным кузовом, складным верхом и откидным задним сиденьем