Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

В конце лета приехала мамина кузина из Австралии. Лигейя не видела ее вообще никогда в жизни, а мама, кажется, лет двадцать. Кузина была очень деловитой и жизнерадостной, что в доме Ноктурна смотрелось странно. За пару недель миссис Клоуфингер перевернула жизнь семьи вверх дном. Вытащила Хлою с Лигейей в модный магазин Твилфитта, устроила у них дома прием гостей, до одышки загоняв единственного домовика, провела с Лигейей познавательную беседу о романах с мальчиками и женских предосторожностях. А под конец завела с Хлоей Ноктурна разговор о здоровье ее мужа.

— Ненормально, что у Лигейи никогда не бывает гостей, — негромко втолковывала она. — Девочка растет одиночкой. И ты же сама видишь, вы не всегда можете уследить за Ансельмом. Лучше было бы поместить его под надзор специалистов.

— Что толку это обсуждать. Частная клиника нам не по карману.

— Чем плох госпиталь святого Мунго? — непринужденно спросила Уилма Клоуфингер.

Хлоя открыла рот, как рыба, вытащенная на сушу.

— Британские предрассудки, — вздохнула гостья. — Как же я от них отвыкла.

— Мистер Ноктурна на это не пойдет, — сказала наконец Хлоя. Свекра она обычно называла по фамилии.

— Тогда пусть заберет сына к себе и сам за ним ухаживает, — фыркнула Уилма.

— Это безнадежно, — махнула рукой Хлоя.

Гостья еще несколько раз возвращалась к теме. Лигейя не знала, что и думать. Она стала представлять, как могла бы позвать гостей домой и не чувствовать себя как на драконовом гнезде. Сидеть где-нибудь в саду на скамеечке и целоваться с Мэттом. Нужно всего лишь избавиться от отца… тут она начинала чувствовать себя виноватой, и мечтам приходил конец.

Деду рассказывать было нельзя, и Лигейя в последний визит от этого так изнервничалась, что сорвалась в середине обстоятельного монолога о молодых годах мистера Ноктурна и разругалась с ним вдрызг.

Наконец подошло время отправляться в школу, и Лигейя с облегчением оставила маму решать самой.

На вокзале Кингз-Кросс Мэтт ей прохладно кивнул издалека и подходить не стал. Настроение, в последние недели гиппогрифом скакавшее от изменения привычной обстановки, стало похоронным. Потом Лигейю заметил ее напарник-староста, Нил Аккерли, они двинулись к головному вагону, нагнав по пути Фрэнка Лонгботтома. На сердце Лигейи стало чуть полегче.

--

В Хогвартс-экспрессе Алиса поглядывала на однокурсниц свысока. Она помнила, что обсуждали вечерами в девичьей спальне, и понимала, что теперь знает больше. К тому же, кузен с женой от щедрот подарили ей новую мантию — абсолютно целую, нарядную, не принадлежавшую раньше никому другому — и Алиса чувствовала себя королевой. Товарищи по команде разыскали ее и позвали к себе в купе. За окном было солнце, потом прошел слепой дождик; по коридору проехалась тележка со сладостями, а разговор не умолкал.

Должность капитана, закончившего школу этим летом, перешла к Криспину.

— Есть мысли насчет нового охотника? — спросила Камилла.

— Посмотрю, как кто на отборе себя покажет, — пожал плечами Криспи.

Оказалось, что в июле назначили новых старост — на их курсе Дариуса Огдена и Марсию, соседку Алисы по комнате.

— Каждой твари по паре, — сморщилась Алиса, узнав новость.

— Дариус ничего, — улыбнулась Камилла.

Слизеринский староста Бренн Барквит заглянул в купе, нахмурился, увидев вражеский авангард в полном составе, но не нашел, к чему придраться. Алиса показала нос ему вслед, ребята засмеялись, и беседа перекинулась на летние сборы.

— Ого, Бродмур, — с завистью произнесла Камилла, когда Алиса рассказала о его кратком визите на игру.

А что Бродмур, вдруг подумала Алиса. Его время проходит. Еще сезон-два — и все, конец спортивной карьере.

Эта мысль была неожиданной и невеселой. Раньше Алисе как-то не приходило в голову заглянуть дальше блестящего мига победы, поразмыслить о будущем знаменитых спортсменов.

--

Впереди был последний школьный год. Все друзья Беллы закончили Хогвартс, теперь придется, наверное, проводить время с одноклассниками или позволить малышам отираться рядом. И есть еще Андромеда.

В поезде они сели в одно купе, устроившись на скамьях с ногами. Андромеда поджала колени под себя, а Белла вытянула во всю длину на своей стороне купе, а потом достала палочку и наложила заклинания, вызывающие легкое нежелание войти в купе.

— Его можно преодолеть. Но зайти сможет только тот, кому это настоятельно потребуется.

— Макс Нотт, например, — улыбнулась Меда.

— О, — Белла вздохнула. — И правда.

— Он любезно развлекал меня летом…

— А. Ну что же, от него тоже может быть польза. Вдруг у вас что-то и…

— Потому что влюблен в тебя и хочет о тебе говорить, — перебила Меда.

— Эти влюбленные мальчики! — пренебрежительно бросила Белла. — Я сожгла целую пачку писем от Фламиния, когда вернулась с континента. Просмотрела по диагонали. Ничего интересного.

— Да… Он тоже, наверное, тебя любит.

Белла пожала печами:

— Что значит «любит». Обычно люди подразумевают под этим словом, что хотят получить нечто от предмета любви. Чего от меня хотят молодые люди, я уже знаю. Когда-то это было интересно слушать. Служило подтверждением моей ценности. Сейчас я о ней знаю и без того. В конце концов, я уже совершеннолетняя…

— Да, ты уже можешь аппарировать, — невпопад позавидовала Меда. Белла рассмеялась:

— Да, аппарировать — с некоторыми молодыми людьми только это и помогает. Аппарировать от них как можно дальше.

— Но ты мне толком не рассказала, как прошла ваша поездка, — отвлеклась Меда.

— Было здорово. В Праге мы увели фестралов из общественного парка и сбежали в магловский город. А в Гейдельберге у Анат обнаружились мертвые родственники.

— Она тебе нравится?

— Вполне, — по губам Беллы скользнула улыбка при воспоминании о летних кровосмесительных утехах.

— Мне кажется, она всегда замышляет что-то… и держит про себя.

— Не худшая черта, — заметила Белла. — Я бы не отказалась, чтобы люди побольше держали про себя. А не вываливали наружу все свои тошнотворные духовные внутренности. Побалуем себя сладким?

Она положила на столик кулек конфет и зачерпнула оттуда горсть.

— Можно нам сюда? — Нарцисса зашла в купе и затащила с собой приятельницу. Не дожидаясь ответа, она уселась на скамью, подвинув ноги Беллы.

— Кто-то очень хотел сюда попасть? — ледяным тоном спросила Белла.

— Меня зовут Адела, — неуверенно представилась нарциссина подружка. — Ничего, что мы тут?..

— Располагайтесь. Я пойду в вагон старост, — Белла поднялась со скамьи и вышла, с силой закрыв дверцу. Андромеда тихонько вздохнула.

— Это Андромеда, — непринужденно сказала Цисси. — Я возьму конфет?

— Конечно, — разрешила Меда. Она достала из сумки книгу и загородилась от девочек.

Вот так всегда. Белла даже не подумала выйти с ней вместе или выгнать малышей, просто бросила ее, как балласт. Сватает ей мальчиков, с которыми сама бы побрезговала сближаться. Через несколько минут Меда вышла в коридор и встала у окна. Снаружи налетели облака, заморосило. Меда представила, как тоскливо будет в слизеринских спальнях, потом вспомнила задание по гербологии на лето, которое так и не доделала, и ей стало совсем грустно.

--

Проходя третий вагон, Белла увидела через окно купе оживленно болтающую Адриенну Мур, колени ее упирались в колени какого-то парня, сидящего напротив. Он был, кажется, младше них, не со Слизерина, и смотрел на Адриенну с плохо скрываемой скукой, в то время как она смеялась и наклонялась к нему поближе.

--

— Бац! — дверь в вагон старост клацнула по стене, отброшенная заклинанием. Публика в вагоне все время сменялась — кто-то уходил на патрулирование, кто-то возвращался, почти все купе были открыты. Сейчас ближе всего к двери оказался Родерик Олсопп, семикурсник-гриффиндорец. Обернувшись на шум, он сразу вскинул палочку:

— Репаро! Беллатрикс, ты что-то не в духе.

— Ничего личного, — пожала плечами Белла. — Ты считаешь меня не способной произнести «Репаро!»?

— Эффектно она здоровается, что есть, то есть, — пробормотал Нил Аккерли. Они втроем с Фрэнком и Лигейей сидели в следующем купе и до сих пор болтали, не обращая внимания на остальных. Лигейя захихикала, и Белла краем сознания отметила их смех.

— Но все равно спасибо, — поблагодарила она Олсоппа. — Итак, тебя можно поздравить? Староста школы?

— Ну… в таком духе, — улыбнулся он. — Мы с Арахной Хиббинс.

— Союз мозгов и мускулов, — в сторону заметила Белла.

Трое шестикурсников Рейвенкло и Гриффиндора все еще слышали эту беседу. Фрэнк поморщился:

— Королева не с той ноги встала.

Нил тихо добавил:

— И хвост прищемила.

Лигейя промолчала. Она и сама чувствовала себя не лучшим образом, но так вот просто взять и расколотить какую-нибудь деталь обстановки ей бы и в голову не пришло. Зато Беллатрикс, наверное, никогда не бросают парни. Может быть, нужно меньше бояться резких движений…

— Лигейя, дорогая, — Белла приостановилась у входа в их купе. — Рада тебя видеть… с гриффиндорскими друзьями, как обычно… Отчего вас с матушкой не было в Мунго, на ярмарке?

Фрэнк увидел, как губы Лигейи задрожали, с неожиданной яростью поднялся на ноги, лицом к лицу с Беллатрикс, отступившей в коридор, и потребовал:

— Оставь ее в покое!

— О, — прижав руки к груди, ответила Белла, все еще обращаясь к Лигейе, — дорогая, я сказала что-то не то? Ума не приложу, что, но, поверь, я не хотела тебя задеть. Прости! И… я не думала, что вы с Лонгботтомом… гм… Нет-нет, я ничего не говорю.

Она сделала еще шаг назад, а Фрэнк про себя застонал от досады: конечно, надо было сдержаться, он сглупил. И сжал зубы до хруста, услышав, как Лигейя, вставшая сзади, попалась и поспешно промямлила:

— Нет, мы не… гхм… между нами ничего…

Чуть не полвагона глазело на них, высовываясь из дверей своих купе, и, конечно, многие уже прикидывали в уме, чего там именно между ними не было.

От двери раздался веселый голос:

— Смотрю, нашего полку прибыло!

Это вернулись новые хаффлпаффские старосты. Палладия Геддес прошла по коридору, здороваясь со всеми. Слизеринец с шестого курса, Бренн Барквит, сразу вскочил, она со смехом кивнула ему, и вместе они двинулись к передним купе, в одном из которых уже скрылась Беллатрикс Блэк.

--

Андромеда, стоя у окна, грустно смотрела на уплывающие вдаль дома и деревья. Еще один миг безвозвратно прожит, и еще, и еще — не такой уже прекрасный, но, по крайней мере, не содержавший ничего болезненного и угрожающего, в отличие от всегда неизвестного будущего. Но постепенно она отвлеклась от настоящего и унеслась мыслями в свою выдуманную историю об океанических отшельниках.

— Ты что тут стоишь? — отвлек ее мальчик, кажется, с их потока.

— Я мешаю? — недовольно спросила Меда.

— Да нет, но, может, ты устала или заскучала? Кстати, я — Тед Тонкс, а ты?

— Блэк, — фамилия была чем-то более важным, значительным, чем сама Андромеда. Девушка всегда чувствовала, что немного теряется за устрашающим блеском своего рода, вызывавшим у окружающих почтение и осторожность, каких никогда не испытывали к ней самой. Но Тед выглядел так, будто впервые слышал ее фамилию, и ведьма договорила:

— Андромеда Блэк.

— Андромеда, — с удовольствием повторил Тед. — Красивое имя. Это какая-то звезда?

— Созвездие.

— Теперь, когда мы знакомы, может, составишь нам компанию? Мы собирались сыграть в «драконье гнездо», но Палли пошла патрулировать, и народу стало недостаточно.

Игру Меда немного представляла, девочки в ее спальне иногда перекидывали ветку-другую, сама, правда, не участвовала никогда.

— А кто еще в компании?

— Ребята с курса. Народ, раскидывайте гнездо! — Тед открыл дверь в купе, дав Меде рассмотреть игроков. Пара девочек, мальчик, все смутно знакомые, но их имен Меда бы не вспомнила.

— Это Андромеда, она с нами.

— Садись, — заулыбалась девочка, — я Гвен.

— Я Фортунат. Можно Форти, — кивнул парень рядом с ней. — Я тебя помню по трансфигурации. Ты слизеринка? Мы с Хаффлпаффа. Ну, тягай ветку!

--

Оставшись одни, Нарцисса и ее подружка сначала доели конфеты, брошенные старшими сестрами. Потом поглазели в окно, немного посплетничали об однокашниках. Цисси то и дело, приглушая голос, вставляла в беседу какие-нибудь сведения о старших, и подружка преданно глядела ей в рот.

В конце концов Нарциссе наскучило и это. Ее блуждающий взгляд упал на чемодан старшей сестры.

— Белка наверняка везет что-нибудь интересное. Ади, посторожи у двери, идет? Если увидишь Анди или Белку…

— Может, не надо? — робко спросила Адела.

— Это ей не надо задаваться, — презрительно перебила Нарцисса. — Терпеть ее не могу.

--

— Может, сходить в патруль? — предложила Лигейя.

— Зря, что ли, набрали пятикурсников? — зевнул Нил Аккерли. — Пусть работают, а мы отдохнем.

— А я, пожалуй, схожу, — решил Фрэнк. Движение всегда помогало ему успокоиться.

В четвертом вагоне навстречу попался Дариус Огден, новый староста-гриффиндорец с пятого курса.

— Конечно, я тебя знаю, — кивнул Дариус. — Наши в Визенгамоте в одной фракции.

— А. Ну да, я помню фамилию.

— Здорово, что старостой школы стал Олсопп, верно? Гриффиндор рулит.

— И Рейвенкло.

— Да, ты же дружишь с Лигейей Ноктурна, — согласился Дариус.

— Надо же. Ты прямо как Долли, моя напарница. Все про всех знаешь.

— Обижаешь, — засмеялся Огден. — Эй, это еще что такое!

В купе, мимо которого они проходили, раздался громкий рев. Фрэнк почувствовал, как ему лень туда заглядывать, но Дариус уже рванул к двери. Внутри были какие-то две малышки, одна плакала, закрыв лицо. Дариус начал было расспрашивать ее испуганную подружку, но тут из коридора резко окликнули:

— Что вы делаете в слизеринском купе? Мы сами можем навести порядок.

Фрэнк, развернувшись, увидел Бренна Барквита, а за ним — еще какого-то слизеринца.

— Наводи, — он посторонился. — Дариус, пропусти змеюку.

— Привет пресмыкающимся, — протянул Дариус, не сделав ни шагу в сторону.

— Хочешь подраться? — вкрадчиво спросил Бренн.

— Я только за! — радостно вскинул палочку Дариус.

— Не в купе же, — нахмурился Фрэнк. — Здесь дети.

— Правильно, прикрывайся ими, — зло бросил слизеринец.

— Встретимся после уроков в Зале наград, — холодно ответил Фрэнк. — Счастливо оставаться.

— Бурно год начинается, — заметил Дариус, когда они вышли. — Может, бросим где-нибудь якорь и немного подкрепимся?

Вслед за ними и Барквит с приятелем покинули купе, в котором осталась Нарцисса Блэк, с ревом закрывающая волосами небольшие рожки на лбу, и перепуганная, но мужественно утешающая подругу Адела.

--

Прошло, наверное, с полчаса. Меда немного расслабилась, запомнила, как зовут попутчиков, посмеивалась их шуткам, но сама говорила мало. Ребят не слишком заботило, кто выиграет, кто проиграет, затеялись они ради самого процесса.

Палладия вернулась с патрулирования и недоверчиво уставилась на слизеринку:

— Мисс Блэк?

— Андромеда.

— А, — кивнула староста. — Вы очень похожи на сестру. Я с ней только что познакомилась.

— Палли, ты тут? — в распахнутую дверь влетела еще одна девочка. — Не видела Котября?

— Алиса, я наобщалась с твоим котом за лето, — засмеялась Палладия. — Я не стану его похищать… и, поверь, никто другой не станет тоже. Попробуй отследить его путь по разодранным в клочья трупам со следами когтей.

— Ты видела, на нашем курсе старостой выбрали Дариуса Огдена? — отвлеклась Алиса.

— Да, приятный мальчик, — рассеянно согласилась Палладия.

— Прилизанный зануда, — припечатала Алиса. — Вечно ко мне придирается.

— Неужели ему не нравится, когда ваша компания кому-нибудь отращивает уши на три метра или наколдовывает Принглу песок в мантию? — улыбнулась Палладия. — Действительно, неподходящий кандидат в старосты.

— Вот видишь! Ладно, поболтаем в Хогвартсе, — Алиса так же стремительно исчезла, но не успела Палладия сесть рядом с Гвен, как в дверь просочился следующий визитер:

— Палли, дорогуша, наконец я тебя нашел. Пойдем, мне необходимо твое участие.

— Урия, ну что опять… Ладно, ребята, играйте пока без меня, — помахала ладошкой Палладия.

— Она у всех нарасхват, — прошептала Андромеда, когда староста вышла.

— Да Урия Смит просто ухлестывает за ней, — небрежно ответил Тед Тонкс. — Он наш шестикурсник, тоже староста, вот и использует предлог. Но ничего ему не обломится. А у тебя сестра в Хогвартсе?

— Да. Беллатрикс.

— Оригинальные у вас имена.

— Да нет, почему? Нас и должны были назвать в честь какого-нибудь небесного тела или скопления. Так принято. Вот другую нашу сестру назвали Нарциссой — это и правда оригинально. Нарушили семейную традицию. Но она младшая, с ней родители позволяют себе послабления.

— Вы чуднЫе, — улыбнулся Тед. — Наверное, все в семье колдуны.

— Ну да, — удивилась Андромеда. Она впервые встретила человека, так говорившего о Блэках. — Наш род вообще-то очень известен. Наша родословная восходит к Мерлину… по крайней мере, так считают.

Она почувствовала себя немного задетой, оживление спало. Несмотря на проблемы с родителями, их холодность и неуважение, статус отпрыска Блэков все-таки был дорог Андромеде.

— Да, — сказал Форти, услышавший последние фразы, — дружище Тед, ты дубина необразованная. Блэки не привыкли к людям, которым нужно объяснять, кто они такие. Мадемуазель, простите моего друга, он неотесан, но честен.

— Уймись, — пихнул его в бок Тед.

— Ничего, ничего, — через силу улыбнулась Меда. — Ничего страшного.

— Вот видишь? — провозгласил Форти. — Полное фиаско. «Ах, что вы, я вовсе ничего не заметила» — маги их круга всегда так говорят, когда разольешь апельсиновый сок на причинное место или оттопчешь девушке ноги в танце, это означает…

— Нет, апельсиновый сок нужно на самом деле правдоподобно «не заметить», а не сообщать всем, что не заметил, — перебила Меда. И в приступе злого красноречия добавила: — Но еще важнее знать, когда и с кем нужно придерживаться этих правил, а с кем можно не церемониться.

— С нами можете не церемониться, — разрешил Фортунат.

— Если захочешь дать нам пинка, не сдерживай себя, — подхватил Тед.

— Я, к сожалению, не освоила эту часть светской премудрости, — сардонически улыбнулась Меда. — Так что мне тяжело приходится в жизни.

--

Слизеринцы сползлись в свой кружок, Беллатрикс Блэк рассказывала что-то, завладев вниманием маленькой аудитории.

К Лигейе и Нилу подсел Урия Смит, староста Хаффлпаффа. Парни заговорили о летнем квиддичном кубке, и мысли Лигейи снова вернулись к ее невеселым обстоятельствам. Какая тоска жить на земле. Она порывисто встала и вышла в коридор.

Колеса громыхали по рельсам, в купе школьники болтали, ели, читали. Ничего противоправного не происходило. В шестом вагоне Лигейя выдохлась и прислонилась лбом к окну. Темнело.

— Она липнет ко мне у всех на глазах, — произнес чей-то раздраженный голос. Двое парней, вполголоса переговариваясь, прошли мимо.

Лигейя, отпрянув назад, резким движением палочки вынесла стекло наружу. Поезд ехал вперед, а ее заклинание удерживало стекло рядом с рамой. На секунду захотелось грохнуть его оземь. Потом Лигейя взяла себя в руки и аккуратно вновь вдвинула стекло в раму.

— Филигранная работа, — флегматично сказала незаметно подошедшая Арахна Хиббинс. — На ЖАБА это было бы «превосходно» по Заклинаниям.

— Но кто оценит… — вздохнула Лигейя.