О полезных демонах, рыжих кошках и настоящих именах (джен)

— Должен сказать, вы прекрасно реагируете на магию, граф, — заметил доктор, палочкой доводя свой фрак до пристойного состояния.

— Магия… Демоны… — мальчик пожал плечами, — Это просто дополнительные сложности в моей игре. Не более того.

— Обычно магглы всё же удивляются.

— Полагаю, после встречи с Себастьяном я потерял эту способность. Вы выглядите подходяще, доктор. Готовы сесть за карточный стол? Я немного смухлюю, чтобы за несколько робберов подсадить баронессу к вам. Себастьян! Мы выезжаем.

Играли в доме у некого мистера Рида, богатого, хотя и не слишком знатного джентльмена. Он и его жена проводили карточные вечера каждую среду.

В некотором роде доктору и графу повезло — число участников таких вечеров строго контролировалось, но буквально накануне двое игроков получили травмы. Дама упала и сломала ногу, а джентльмен сильно порезал руку фамильным мечом, который пожелал изучить. Мало кто был в курсе, что причину этих несчастных случаев звали Себастьяном.

Дом, отделанный по последней моде, показался доктору Эвансу элегантным. Никакой вычурности, тёмные сдержанные тона в отделке, много дерева. Газовые рожки давали ровный приятный свет.

Учтивый дворецкий во фраке впустил гостей, забрал у них верхнюю одежду и пожелал приятного вечера.

— Жди снаружи, Себастьян, — велел граф. — Я не хочу, чтобы ты привлекал внимание.

— Как скажете, господин, — последовал ответ.

Доктор задумался: на что может употребить демон свободное время? Но быстро выкинул эту мысль из головы, потому что пришлось сосредоточиться на людях.

Что ж, аристократия была и оставалась аристократией. Девятнадцатый век, двадцатый, двадцать первый — никакой разницы. Люди, благодаря деньгам и происхождению считающие себя выше других, демонстрировали украшения, благоухали духами, пили дорогое шампанское из высоких бокалов и вели довольно скучные разговоры.

Доктор поправил манжеты, внимательно обвёл взглядом всех собравшихся дам и попытался угадать, кто из них — баронесса-сектантка. Провалился. Он бы скорее поставил на рослую темноволосую красавицу с томным взглядом из-под тяжёлых век. А оказалось, что баронесса Сесил — худенькая женщина в возрасте за сорок пять во вдовьем чёрном платье.

— Не впечатляет… — шепнул доктор, наклоняясь к юному графу.

— Внешность обманчива, — холодно отозвался он. — Скоро начнём. Не люблю ожидание.

Пока у них не было плана, что делать с баронессой, действовать собирались по ситуации. Доктор подумывал применить легиллименцию, с которой, правда, дружил не слишком хорошо. Граф считал, что за ней будет полезно проследить, а потом нанести неожиданный визит.

Что нужно знать о висте? Это игра на внимание и память. В отличие от шахмат, он не требует многоступенчатой стратегии, зато игрокам необходимо быстро реагировать на изменение ситуации и всё время контролировать ходы, чтобы не потерять карты.

В общем, стоит ли говорить, что доктор Эванс был чертовски хорош в висте? Его зелёные цепкие глаза быстро скользили по картам, пальцы небрежно держали карты. Если бы однажды доктор решил сделать себе таким образом состояние, вероятно, он преуспел бы довольно быстро. Но правда заключалась в том, что карточная игра всегда казалась ему примитивной. Поглядывая боковым зрением за успехами и неудачами других, он играл так, чтобы не слишком выделяться. Удачно, но всё же не впечатляюще.

У баронессы Сесил дела тоже обстояли неплохо, и к пятому робберу доктору удалось сойтись с ней в паре. Улыбнувшись маленькой улыбочкой, баронесса тут же призналась, что играет неважно, а потому просит уважаемого партнёра простить ей возможные промахи.

Доктор ответил так, как полагается джентльмену, а сам посмотрел ей в глаза и сосредоточился. Заклятие Легиллименс позволяло ворваться в сознание, сметая естественные барьеры. Невербальный аналог обеспечивал незаметное проникновение в поверхностные мысли. По вискам доктора потёк пот, баронесса на мгновение замерла.

Доктор тихо выдохнул.

Вероятно, он просто что-то перепутал, поэтому проникновение не удалось. Да, наверняка дело именно в этом.

Сдали карты, пошли первые ходы. Немного передохнув после неудачи, доктор попробовал снова. В этот раз он был уверен в том, что делает.

Результат оказался нулевым. Тогда, едва осознавая, какие карты выкладывает, доктор обернулся к одному из противников и попытался прочесть его мысли. Перед глазами тут же встали чужие карты, мелькнула посторонняя мысль о том, что проиграться никак нельзя. Опять вернётся домой с долгом — жена убьёт. Честное слово, убьёт, она может.

Второй противник размышлял об обеде, который интересовал его куда больше карт.

В голове у баронессы стояла тишина. Собственно, больше всего это напоминало щит от чтения мыслей. Вот только откуда бы он взялся у магглы?

Но и волшебницей баронесса быть никак не могла — иначе она бы почувствовала попытки влезть ей в голову. Доктор пожалел, что не догадался применить легиллименцию к покойному Фейрфаксу — вдруг бы удалось узнать больше?

Доктор забрал очередную взятку, дождался, пока баронесса сосредоточится на ходе, и попробовал атаковать снова. Он почти ничего не видел, кроме пёстрых рубашек, закрывающих её неинтересное маленькое лицо, и водянистых усталых глаз. Щит существовал. Доктор наткнулся на него, отпружинил назад — и отступил, возвращаясь к картам.

Им было что обсудить с графом, прежде чем предпринимать какие-то ещё действия.

* * *

Доктору не спалось. Поворочавшись в постели, он всё же решился встать, оделся и вышел из комнаты. Тёмный пустой особняк дремал, если захотеть, нетрудно было расслышать его размеренное дыхание.

Доктор миновал галерею неподвижных маггловских портретов, прошёлся по большому залу с люстрами в чехлах и всё же отважился спуститься на кухню. Сжевать что-нибудь — это ли не лучшее средство от бессонницы? Была надежда никого не встретить — демону приказали следить за баронессой.

Но уже на подходе стало ясно, что кухня не пустует. Из-под закрытой двери пробивался жёлтый свет. Остановившись, доктор задумался: так ли сильно он голоден, чтобы сталкиваться с демоном? И всё же решился зайти.

Кухня, расположенная в полуподвале, была оборудована превосходно: плиты, очаги, духовые печи и вертела самых разных видов и форм, два длинных широких стола, стойки с многочисленными приборами, новенькие ножи и глубокие мойки. В общем, всё, на что хватило бы фантазии человека девятнадцатого века, задумавшего обустроить самую современную кухню.

В воздухе висел запах корицы и сдобы, от которого подводило желудок. На одном из столов была рассыпана мука.

— Добрый вечер, доктор, чем могу быть вам полезен?

Демон возник рядом со столом, в белом фартуке поверх неизменного костюма, приложил ладонь к груди, поклонился.

Доктор не спешил с ответом, продолжая рассматривать кухню. Нужны ли демону все эти приборы, чтобы готовить? Наверное, да, всё же магией как таковой он не владеет.

— Я не ожидал вас здесь застать.

— Вы можете не сомневаться, баронесса под присмотром, — демон улыбнулся вежливо до приторности. — Так чем я могу вам помочь? Желание гостя — закон в доме графа Фантомхайва.

— По правде сказать, — доктор пожал плечами, — я проголодался и думал отыскать что-нибудь съедобное.

— Разумеется, — улыбка стала ещё вежливее, хотя, казалось бы, дальше уже было некуда, — чего бы вы желали? Через шесть с половиной минут будут готовы датские коричные улитки, но если вы предпочитаете мясо…

— Улитка — отлично, идеально, — быстро прервал его доктор, потому что демон, кажется, собирался немедленно кинуться готовить что-то ещё.

— С чаем, разумеется? Я рекомендую смесь с ягодами малины и морошки, популярную в Дании.

— Звучит хорошо.

Степенным шагом демон отошёл к очагу и поставил чайник на огонь. Доктор остался топтаться у входа, чувствуя неловкость. Он не просто зашёл на кухню, а вторгся в обитель демона. Какие-то мелкие, едва уловимые признаки указывали на то, что тот проводит здесь много времени. И вполне возможно, готовит он не только и не столько по приказу временного хозяина, а… Для души? Так вообще про демонов можно сказать?

Он заваривал чай, словно готовил сложнейшее зелье. В заварочный чайник отправлялись какие-то особенно выверенные щепотки заварки, ягод, руки демона порхали.

Вдруг короткий миг — он метнулся тёмной кляксой к духовке, чтобы достать булочки. На противне их размещалось шестнадцать — одного размера, аккуратно свёрнутые, бежево-коричневатые, но не пригоревшие ни с одного края. Раздув ноздри, демон почти незаметно понюхал их и, кажется, нашёл запах удовлетворительным. Выставив противень на стол, он достал со льда большую стеклянную миску, вытащил кисточку и принялся покрывать улитки белым жирным кремом. Совершенно равномерно, чётко. На каждую попало одинаковое количество крема, его было достаточно, чтобы пропитать тесто и поползти по бокам белыми потёками, но не настолько много, чтобы всё вокруг перепачкать.

Запах сводил с ума.

— Вам нравится готовить? — спросил доктор, когда демон, разобравшись с булочками, замер возле чайника, всё никак не желающего закипать.

Демон обернулся с удивлением.

— Разумеется. Еда великолепна.

— Мне всегда было слишком лениво с ней возиться. Позволите? — подойдя к очагу, доктор направил палочку на чайник.

Вода забурлила.

— У людей странные развлечения, — заметил демон. — Заварке нужно настояться пару минут. Вы можете вернуться в спальню, я подам вам чай и булочки.

— Прогоняете? — неожиданно для себя улыбнулся доктор.

— Забочусь о вашем комфорте, доктор Эванс.

Что значило «да», конечно. Здесь, на кухне, демон мог почти не притворяться человеком, да ещё и развлекался — по-своему. Никаких сомнений в том, что посторонние ему здесь только мешают. Доктор счёл за благо уйти. А потом, доедая у себя в спальне вкуснейшую слоёную улитку с корицей и тёмным запёкшимся сахаром, глубоко задумался о своих новых партнёрах.

Маленький граф и его ручной демон. Вежливый демон и его умный, не по годам развитый обед. Мальчик, одержимый идеей отомстить, и тёмная тварь, готовая помочь за страшную плату. Капризный взбалмошный аристократ и покорный исполнительный дворецкий.

Больше всего на свете доктор Эванс не любил встревать в чужие конфликты — но всё равно делал это раз за разом. Как был в каждой бочке затычкой, так и остался. И, согласившись помочь разобраться с местным тёмным лордом, возможно, причастным к гибели родителей маленького графа, доктор просто не мог выкинуть из головы основную проблему.

Если он правильно понял, месть — это условие, которое поставил граф демону. Когда месть свершится, демон заберёт его душу. И ему, доктору Эвансу, придётся стать безучастным свидетелем. Ведь не может же он вмешаться в контракт?

Пришедшая ему в голову мысль отдавала нездоровьем. Но доктор привык доверять интуиции, так что, очистив пальцы от липкого крема и допив кисловатый чай, так великолепно оттеняющий сладость выпечки, доктор вскочил на ноги. Не давая себе времени на колебания, он накинул поверх рубашки пиджак и аппарировал с негромким сухим треском.