О полезных демонах, рыжих кошках и настоящих именах (джен)

Авроры в красных форменных мантиях (дизайн не поменяется и через сто с лишним лет, воротники всегда немного жмут) быстро обезоружили и связали всех троих — женщину и её не то слуг, не то охранников. Стало светло как днём от многочисленных взлетевших в воздух шаров света.

Малфой, поморщившись, вытер платком совершенно чистую щёку.

— Значит, вы работаете на Аврорат? — произнёс Джеймс со странным ощущением, что не предотвратил, а сам допустил какую-то ужасную трагедию.

— Я? — Малфой возмущённо поднял брови. — Мерлин упаси! Ни в коем случае! Я всего лишь оказываю её величеству некоторые услуги. В этом мы с графом Фантомхайвом похожи, не так ли?

— Возможно, — покладисто согласился Сиэль, — хотя, подозреваю, что мы оказываем королеве услуги несколько разного характера.

— О, это несущественно. У нас общая цель — процветание Британии.

— Хотел бы я знать, какому департаменту Министерства вы отчитываетесь о своей помощи.

— Лично министру, — неприятно улыбнулся Малфой. — Кстати, мистер Эванс, не подскажете имя вашего опекуна?

— Пока не вызовете на официальный допрос — оставлю эту информацию при себе. Где дети? И как, Мордред вас подери, вы тут оказались?

Беззвучно рыдающую женщину аппарировали прочь. Настал черёд её подчинённых. Два хлопка — и поляна практически опустела.

— Я подзадержался. Пока успокоил детей, пока вызвал этих милых господ, — Малфой брезгливо кивнул в сторону аврора, который ковырялся в зубах, — пока отследили портал. Миссис Кларенс, боюсь, ждёт неприятная ночь и ещё менее приятные следующие десять лет.

— Вы хотите…

— Империус, нарушение Статута о Секретности, похищение и удержание магически одарённых детей, распространение магических знаний без разрешения, — с ленцой перечислил он. — Едва ли Визенгамот будет снисходителен. Не переживайте так, мистер Эванс! — Малфой участливо тронул его за плечо. — О детях позаботятся. Господа, время позднее. Не пора ли нам откланяться? Граф, разумеется, Статут на вас не распространяется, но рекомендую вам быть благоразумными, выбирая, с кем и о чём говорите. Нам всем дорога ваша память.

— Мне в первую очередь, лорд Эш, — холодно ответил Сиэль. — Пожалуй, ваше вмешательство было своевременным. Едва ли эта миссис Кларенс могла рассказать больше.

Джеймсу показалось, что сейчас Малфой всё же спросит его, как всё началось. Но нет, покачав головой, он потребовал:

— Сотрите память девочке, я проверю через пару дней.

И, элегантно крутанувшись на каблуке, исчез. Один за другим аппарировали авроры. И только когда последний пропал с характерным хлопком, из теней у каменных стен вышел Себастьян. Остановившись возле Сиэля, он опустился на одно колено и низко склонил голову, прежде чем легко подняться и сказать с нежностью:

— Вы многое узнали, мой господин.

— Действительно, — согласился Сиэль. — Докладывай.

— Никто из наших подозреваемых не вёл себя необычно. После приёма они разъехались по домам и начали готовиться ко сну.

— Хорошо. Джеймс…

Не говоря ни слова, Джеймс аппарировал обратно на пустошь. Там, сжавшись в маленький розовый комочек, сидела Элизабет.

Джеймс опустился возле неё, погладил по мягким кудряшкам, взял за подбородок и посмотрел в глаза.

— Ты невероятно храбрая и сильная.

— Я знаю, — слабо улыбнулась девочка.

— Ты сегодня победила настоящего волшебника. Точнее, волшебницу.

— Я не могла подвести Сиэля. Где он?

— Скоро вернётся. Он в порядке. Элизабет, послушай меня, люди, которые не владеют волшебством, не должны знать о нём.

— Я никому не скажу! — совсем по-детски пообещала она, прижимая ладошку в испачканной перчатке к губам.

— Мне придётся забрать у тебя некоторые воспоминания. Но… Тихо, не плачь, но ты будешь помнить, какой храброй сегодня была. Элизабет, ты правда любишь Сиэля?

Всхлипнув и шмыгнув носом, она мелко закивала. По щекам текли не переставая слёзы.

— Будешь, как мама, говорить, что он плохая партия, хотя и богат? Я же его не за богатство люблю! Я же…

— Правда-правда любишь?

— Клянусь!

Что-то хрустело, ломалось, крошилось у Джеймса внутри, а он только смотрел в зелёные яркие глаза удивительной девочки, которая в свои тринадцать лет уже умела по-настоящему любить.

— У меня есть просьба, Элизабет. Если ты действительно его любишь, скажи об этом. Он очень испугался за тебя сегодня. То живое и настоящее, что в нём осталось до сих пор, связано с тобой. Если он это поймёт…

Джеймс не договорил, осторожно коснулся виска девочки кончиком палочки и прошептал:

— Обливиэйт, — стирая лишние воспоминания.

Она обмякла, и Джеймс уложил её к себе на колени, продолжая бездумно гладить по голове. Он вспоминал холодную улыбочку Малфоя и его «о детях позаботятся». Потом — миссис Кларенс, её нервные тики, морщины, седину и признание: «Я не рожала их! Но они мои дети».

Он не отдал детей шантажисту. И совершенно никого этим не спас.

Примечания:

Сегодня продолжение небольшое, но важное. Спасибо всем, кто читает, пишет комментарии и интересуется этой историей.