Чаровница (джен)

Золотистый свет, не яркий, а скорее успокаивающий. Негромкий шелест листаемых страниц. Сброшенный прямиком на мозаичный пол, тёмно-зелёный, окаймленный по вороту и капюшону редким мехом белого волка, плащ. Длинные золотые волосы, убранные шпильками, чтобы не мешались и задумчивое лицо.

Локи не спешил показываться... Хотя его наверняка уже ищут по всему дворцу, чтобы вернуть "на место".

Только прийти в Дом знаний они догадаются в последнюю очередь. На это трикстер готов поставить свой последний выигрыш в кости у Тора и Бальдра одновременно. Нет, страже Асгарда не откажешь в рвении, а вот в сообразительности...

Чаровница с каким-то нездоровым упорством разбирает старые хроники. Продирается сквозь стройные ряды темно-альвийского, словно за один цикл пытается постичь все тайны давно мертвой культуры. Такой далекой от них тысячами лет расстояния и взаимной ненависти. Амора бесспорно не глупа, даже умна. Вот только ее не назовешь книгочтейкой. Она больше практик или, по крайней мере, была им когда-то.

Звездоглазый уже ни в чем не уверен.

— Ты повздорила с Тюром...

— А ты снова сбежал.

Он видит, что она что-то скрывает. И это лишь сильнее разжигает любопытство. Загадки, тайны — вот, что всегда влекло Локи и в немалой степени было его оружием. Теперь перед ним сидит живая загадка... Та Амора, которую он знал столько веков, давно мертва и тем не менее дышит. Парадокс?

— Мы оба неисправимы.

Амора вздыхает и захлопывает книгу. Всем своим видом показывая, что объясняться не собирается. Да и вообще не рада его компании... Коварная ведьма, неудержимое чудовище и женщина — последнее большего всего относится к ней.

То, что так ярко пылало, в ней теперь едва теплится. Локи сам не поймёт, чего хочет больше: разжечь или заморозить этот жар. Ему вообще трудно соображать до сих пор. Золотые браслеты звенят, ударяясь друг об друга на тонких руках. Его острый взор замечает на металле сложную руническую вязь — все-таки приняла меры после того инцидента. Локи чувствует одновременно и гордость и досаду. Гордость, потому что его ученица научилась думать, не опираясь на "учителя", а досаду, потому что теперь в голову Чаровнице ему и кому-либо так просто не залезть.

Амора кивает на сидящего в окне Хугина... Один знает, где он сейчас. Значит, говорить открыто не получится. Да и скоро сюда примчится стража, целительницы и свита матушки. Если не она сама, чтобы выбранить его за очередной побег.

— Не вини их за заботу. Ты едва не погиб.

Она сжимает его пальцы своими горячими. На лице боль перемешалась с чем-то совсем непонятным. Волнением? Ему все еще сложно отделять эмоции четко и ясно. Для того, кто совсем недавно не осознавал себя как единое целое — это уже неплохое достижение.

Локи не любит ходить в должниках долго. Он вообще достаточно любезен, чтобы избавляться от обязательств в кратчайший срок. При этом Локи спокойно признает, что обязан Аморе.

Мало кто в той отдаленной дыре обладал силами, знаниями, а главное умениями, чтобы не сломить остатки его разума окончательно... А совсем наоборот помочь отстроить то, что было сломлено, искажено, сожжено. И это далось Ведьме дорогой ценой. Почти убило ее саму. Милый брат приволок домой два полутрупа с руин людского города. Все же, оставаясь не собой, Локи все так же любил размах.

Теперь ближайшие пару столетий ему лучше не появляться на Земле. Во избежание столкновения с множеством "поклонников". А если возникнет необходимость посетить Мидгард, то лучше соблюдать инкогнито. Все равно люди на то и люди, что смертны. Что для него сотня лет? Лишь миг, а для обычного человека — вся жизнь.

Братец Тор в своей упертой привязанности к той смертной этого не осознает. И поэтому его ждет боль.

— Один твой брат винит меня во всех грехах мира, второй же надоел своей смертной козо... овцой, которую непременно желает увидеть с моей помощью, — горестно пожаловалась Амора, то ли ища поддержки, то ли чтобы просто выговориться. Скорее всего, второе. Ибо у него всегда было только ехидство и язвительность вместо добрых слов. Локи ухмыльнулся, но оговорку Чаровницы насчет девки брата запомнил. Почему-то трикстеру она показалась значимой.

— Меня Тору тревожить запрещено, не к матушке же он пойдет с просьбой увидеть возлюбленную? Или ты ревнуешь?

— Не больше чем ты, Звездоглазый.

Тон Ведьмы был гладким, как в былые времена, а обращение и вовсе не подобающим по отношению к царевичу Асгарда. Амора на мгновение полыхнула прежним ядом. Значит, увлечение братца Тора ей не так уж и неважно. Это хорошо. Терять такой рычаг влияния на, ставшую до отвращения непредсказуемой, Амору не хотелось. Она уже показала себя в роли кукловода, а не пешки. Такой союзник Локи будет нужен. Если уж от родной семьи больше неприятностей, чем толка.

Отравить, что ли, Тюра? Слишком уж он докучает. Эта мысль была притягательная тем сладким безумием, которого он столь страшился. Нет... Локи тряхнул головой, прогоняя знакомую муть. Он исцеляется и скоро станет собой полноценным. И тогда... Горе его врагам. Он ничего не забыл!

* * *

Заноза в самом неудобном месте и Звездоглазый — это два равноценных значения. Он искал во мне то, что я никому не хотела показывать... Особенно после нашего предпоследнего "премилого" разговора, который стоил мне большей части моих сил и почти треснувшего разума. Обошлось не иначе как чудом.

И все же я осознавала, что это затишье — лишь короткая передышка перед новой бойней.

Царь Бер сделал все, чтобы его секреты оказались похоронены самым надежным образом. Где-то там, в какой-то дыре, ждал своего часа Эфир. До Совмещения миров оставалось половина цикла. Не так уж много времени, чтобы найти ответы. Да и довериться по-прежнему некому.

Не Локи же? Который только недавно начал приходить в себя неусыпными заботами царицы Фриги.

" Я сама неотвратимость."

Локи почти ничего не говорил о своем плене. Да и нужно было? Мне достаточно было того, что я увидела в разрушенных чертогах его разума. Того, что почти толкнуло к безумию меня саму. Время утекало по капле, и все точки сводились к этой самой "неотвратимости". Либо он, либо мы.

Каждый, кто дышит, каждый, в ком бьется жизнь, под угрозой.

Сильнее любого безумия, больше, чем геноцид... Абсолютная угроза.

Асгард все так же сияет в своем, казалось бы, незыблемом свете, жемчужина в короне Иггдрасиля. Но я видела, как он сгорает, вижу, как каждый, кого я знаю, падает и обращается в пепел. Времена пришли такие, что кошмары не отличишь от пророчества. Пока это только тихий шепот, едва слышный в общем резонансе жизни, но он все нарастает. Говорит, что конец близок.

Как тогда в объятом невиданной прежде битвой Нью-Йорке...

* * *

Я пришла, когда Локи потерпел "неудачу" со Старком.

Все же влиять на ключевые моменты истории слишком сильно было нельзя. Не то чтобы я была уверена в том, что делаю все правильно. Но эти двое должны были схлестнуться и оценить друг друга верно. Кроме того, попытка у меня была всего одна и лучшей возможности больше не будет.

Знание, что если дойдет до боя, то он может меня убить, не пугало. Почти. Локи должен очнуться, иначе всем придется не сахарно. И столь дорогому моему сердцу Асгарду тем более. Лишь Локи со всей своей изворотливостью может помочь предотвратить грядущее. А для этого нужно было вернуть то, что было. Не иметь же дело с куклой, которая руководствуется лишь чужой волей?

Он приходил ко мне перед тем, как его пленили. Теперь я уверена, что Локи покинул Асгард и пришел к Таносу не по своей воле. Не из жажды мести или власти. Он не желал смерти своей семье. И тем более он не хотел гибели Асгарда. Локи был злопамятной сволочью, склонной к садистским шуточкам, но он не был безумцем. Его насильно сделали орудием чужой воли.

И если в этом злобном чудовище есть маленький осколок прежнего Звездоглаза, то я его верну. Или умру пытаясь. Все или ничего — ставка трикстера.

— Так и думал, что по мою душу явишься ты. Не хочешь сбежать? Время еще есть.

Жажда крови, насмешка, нескончаемый круговорот боли и пустота... Локи подошел ближе, покачивая в руке скипетром. Камень Вечности ярко сиял, все больше усиливая его способности.

— Будет жаль портить твою хорошенькую мордашку, Амора. Переходи на мою сторону и, быть может, я подарю тебе голову брата как утешение?

Молниеносным движением острый край скипетра коснулся моего подбородка и... ничего не произошло. Иллюзия медленно истаивала. Настоящий Локи на такой фокус бы никогда не купился. Обмануть Повелителя магии иллюзией — попытка крайнего отчаянья. Но этот непонятно кто повелся и дал мне несколько драгоценных секунд.

Сила удара кулака асгардийки помноженная на магию вырубила психопата, напрочь снеся его в стену.

Я ногой пнула скипетр так, что он вылетел, блеснув на солнце, в разбитое окно. Здесь и сейчас он будет только мешать, усиливая прочность тех пут, которые окутывают Локи. А когда понадобится закрыть портал, если выживу, то Камень я найду.

На что похож разум безумца? Одновременно на все и ничего. Я бродила по полуразрушенным залам дворца, который в голове Локи был населен тенями тех, кто там действительно жил в реальности. Каждая тень это воспоминание, образ, ощущение. Правда, до неузнаваемости изуродованное чужой волей. Глубокие трещины, из которых клубилась тьма, уродовали рисунок на полу тронного зала, несколько колон рухнуло. Сам золотой трон Всеотца был искорежен и оплавлен. Больше не символ власти над Девятью Мирами, нет.

Не сказать, что я ждала, что будет легко... Но точно не была готова к тому, что каждый шаг будет даваться с таким трудом.

Хуже всего были фиолетовые пятна, которые хаотично передвигались, оставляя за собой разрушения. Крепкий камень крошился словно песок под их действием. Я знала, что задерживаться надолго нельзя, иначе останусь здесь навсегда. Где может быть Локи? Там, где раньше были его покои сейчас просто провал в никуда. Библиотека? Там только прах, который разгоняет невидимый жгучий ветер. Покои царицы? Двери мне не поддались, как бы я в них ни билась.

Комнаты Тора или Бальдра?

В покоях Тора я обнаружила целую гору костей, но никак не Локи.

И наконец я от полного отчаянья побежала в сокровищницу. В этом хаосе и разрушениях должно было остаться хоть одно целое помещение... Где Локи мог спрятать что-то от себя настоящего. Иначе все будет напрасно, и мне придется убить Звездоглазого. Что, как ни самое защищенное помещение трикстер мог выбрать для того чтобы спрятать что-то важное?

Двери сияли золотом и рунами охранных чар. Ярко горели чаши с магическими огнями... Словно разрушение не могло перешагнуть незримой границы. Осталось проверить по силам ли это мне. Знакомое ледяное пламя взметнулось стеной, протягивая ко мне хищные языки, чтобы в секунду опасть. Локи предвидел, что возвращать его в "чувство" буду именно я, а не кто-то другой. Как будто в Мидгарде будет большой выбор.

Толкнув золотые створки, я увидела спокойно стоящего у постамента, где должен был находится Ларец бурь, Локи.

— Долго же...

— Ты это ты? Или все-таки он?

Знакомая хитрая усмешка послужила мне лучшим подтверждением истинности Звездоглазого.

— Другого выхода не было, Амора. Иначе бы Танос стер меня полностью, а не частично.

Он легко ответил на вопрос прежде, чем я успела его задать. Все так просто и очевидно? И он так спокойно об этом говорит. Впрочем, для моей злости найдется лучшее применение, чем попытка избиения призрачного царевича Асгарда. Мне еще необходимо как-то вытащить его отсюда и выбраться самой целой, а не по частям. И время поджимает.

* * *

Город полыхал, рушились здания и выводить из-под удара людей становилось все сложнее... Да они стояли заслоном намертво, но каждый новый пришелец, прибывший из портала, смещал чашу весов не в пользу защитников Земли. Время утекало, как вода сквозь пальцы.

Чутье идеального воина говорило Стиву, что так продолжаться долго не может — переломный момент близко.

Их появление с Баки стало немалым сюрпризом. Правда требовать объяснений никто не стал. Не до того сейчас. Все равно, два суперсолдата — слишком весомая сила, чтобы тратить время на выяснение отношений. Когда армия читаури разносит Нью-Йорк по камешку. Синий костюм с серебряной звездой на груди, а также знаменитый Щит обеспечили ему узнавание... Ткань выдерживала выстрелы из инопланетного оружия так легко, что они больше походили на комариные укусы. Подарок их с Баки спасительницы пришелся как нельзя кстати.

Но откуда она знала столь многое?

Что обеспечила их не только бронёй, но и оружием?

Чертов посох Стив искал во время боя каждую секунду. Амора предупредила, что только им можно пробить непробиваемый барьер и закрыть червоточину в родном голубом небе. Она обещала, что сумасшедшему, который устроил все это, будет не до них. И действительно. Тор, с которым Стив коротко успел познакомиться, на брата не отвлекался, а громил летающих металлических червяков в небе.

— Стив, вижу посох.

Баки вообще не утруждал себя представлениями. Хлопнул его по плечу "мол, слежу за тобой в оба глаза, сопляк" и устроил себе снайперскую лежку, с которой косил врагов пачками. Иногда вступая в рукопашную, когда уродцы наглели и пытались подавить его огонь. Лишь один раз он спрыгнул с четвертого этажа, когда Стива и Черную Вдову зажали. Смазанной тенью друг пронесся, сворачивая головы и вышибая мозги, а потом махнул рукой и вновь исчез в дыму побоища.

— У подножия Башни воткнулся в машину. Иди за ним, я прикрою.

Два ближайших читаури упали, как марионетки, которым срезали нити. Стив оглянулся, но никак не мог определить откуда друг стреляет. Выстрел, еще выстрел... Стив только иногда пускал в ход свой щит и кулаки. Большинство тех, кто пытался остановить бегущего на предельной скорости суперсолдата падали замертво с аккуратными дырочками в черепе.

— Старк, подбросишь наверх?

Чуждый посох верной тяжестью лег на руку, и Стив закрепил щит за спиной. Времени терять нельзя. А Железный человек как раз близко сбивает челноки читаури.

— Конечно, Кэп.

На секунду, одну безумную секунду, ему показалось, что он услышал Говарда... Но это его сын. Такой похожий и такой отличный от давно потерянного друга. Вину Стив попытался загнать поглубже. Сейчас не время и не место.

* * *

Не одному же Локи делать ужасно коварные гадости?

Кроме того, в том, что тебе должен сам Повелитель Магии есть немало плюсов. Трикстер был еще той сволочью, но неблагодарность в число его пороков не входила. И я ведь действительно спасала его рассудок. И жизнь заодно. Локи признал долг по всем правилам с самой постной миной.

Он не спрашивал зачем, когда я попросила... Скорее всего, понимал, что внятного и правдивого ответа не дождется. Просто помог. Отливающий мертвенно синим светом огонек вел меня сквозь толщу земли по тайным ходам известным лишь немногим. Без него я бы уже потерялась бы тысячу раз и еще сотню сгинула в многочисленных ловушках.

Так что хорошо, что царевич оказался столь любезно сговорчивым и помог мне.

Я не хотела, чтобы заключенная в царстве небытия психопатка смогла поставить Асгард на колени так легко.

В конце концов, за свою самонадеянность я была наказана вполне. И в этот раз предпочитала действовать на опережение, во избежание — восстания мертвой армии и дохлого волка. Хель обойдется и без своих воинов, и без своей ездовой лошадки. Всеотцу плевать на многотысячный могильник под самим Золотым чертогом, но мне — нет. Хель и так слишком опасна. Так зачем дарить ей на блюдечке преимущество над всеми нами?

Один будет хранить свою постыдную тайну вплоть до смерти. И какой будет цена для нашего народа?

Так пусть же ни один мертвый воин не восстанет — ни в Вечном пламени, ни без него.

Некроманты — народ повышенной подлючести и живучести, если это можно назвать жизнью... Но и с ними можно бороться. Здесь властвовала тишина — мертвая... Разумом я понимала, что опасности нет. Правда, чувство древнее разума шептало мне, что здесь лучше не шляться долго, не тревожить покой спящих пока вечным сном. Могильник подавлял своими размерами и наполненной холодом общего исхода для всего живого — тьмой. Светильник Локи не разгонял стылые тени, которые, казалось, тянули ко мне скрюченные пальцы. Взывали к страху.

Но я пришла сюда с конкретной целью и не уйду, пока не сделаю необходимого.