Белая овца (гет)

— Это Лиза Лавендер-...

— Политические обозреватели со всего Ремнанта собрались-...

— И мы выслушаем нашего штатного эксперта-...

— ...все затаив дыхание ждут этой встречи с Советом Атласа.

— Нам поступила информация, что кронпринц Гриммов уже прибыл.

— Будет ли заключен мир, или всё это окажется лишь пустыми словами?

— Спешу вас уведомить, что-...

— Оставляйте ваши комментарии-...

— Но сначала реклама от нашего спонсора.

* * *

Зал Совета Атласа был спроектирован так, чтобы поставить того, кто находился в самом его центре, в весьма невыгодное положение. Это было вовсе не открытое помещение, где собирались равные друг другу люди, но что-то наподобие гладиаторской арены с многочисленными разноуровневыми ложами по периметру, где сидели один, изредка два человека.

Наземную часть занимали журналисты и солдаты Атласа, большинство из которых подпирали стены, внимательно следя за окружающей обстановкой. На заседание допустили только съемочные группы, которые молча снимали эту встречу из-за спин выставленного оцепления, но не корреспондентов, скорее всего, просто для того, чтобы те не начали задавать Совету никаких неудобных вопросов.

Что же касалось самих Советников, то они присутствовали практически в полном составе. Многие из них являлись военными, бизнесменами и прочими важными людьми, помимо их политической деятельности.

Жон сомневался в том, что все присутствовавшие в ложах люди имели право голоса, наверняка в большинстве своем являясь какими-нибудь помощниками. Но сейчас на него смотрели со всех сторон, и далеко не все эти взгляды оказались хотя бы просто нейтральными. Для них он вовсе не был человеком. Даже частично.

Жон испытал некоторое сожаление о том, что вообще сюда явился, но усилием воли быстро сумел взять себя в руки. Атлас никогда не придет ни к какому решению. И чем дольше они станут тянуть, тем больше людей поймет, что никакой атаки так и не последует. А блеф мог принести результат только в том случае, когда его всё еще не раскусили.

Так что с их ненавистью всё равно пришлось бы так или иначе столкнуться.

— Мисс Шни должна остаться здесь, — произнес Айронвуд, когда они оказались в этом помещении. — Она может смотреть отсюда, но с Советом тебе придется разговаривать в одиночку. И еще журналисты... Мы не сумеем сдерживать их бесконечно. И лучше бы им вести себя смирно, иначе всё станет только хуже.

— Я справлюсь, — солгал Жон, умоляюще посмотрев на Вайсс.

Та кивнула, то ли подтверждая, что верила в его способности, то ли соглашаясь с тем, что он всё обязательно испортит. Сложно было сказать наверняка.

Мама никогда не готовила его к произнесению публичных речей — только к завоеваниям и приумножению количества ее внуков. Наверное, полезнее всего в данной ситуации оказался совет его отца насчет уверенности в себе, и пожалуй, ее недостаток вполне можно было скомпенсировать при помощи правильного поведения и внешнего вида.

Скорее всего, так ему аукнулась посланная в Вейл Руби.

— Кхем, — громко откашлялся какой-то высокий мужчина в причудливой форме. — Не могли бы уважаемые Советники занять свои места?

В наступившей тишине его просьбу исполнил только Айронвуд, поскольку остальные и так уже сидели. После этого мужчина продолжил:

— Заседание Совета Атласа объявляю открытым. Сегодня на повестке дня у нас стоит встреча с Жоном Салем Арком, — произнес он, едва заметно вздрогнув, прежде чем добавить: — кронпринцем Гриммов.

Озвученный титул вызвал довольно странные перешептывания.

Разве они еще не поняли, кто именно перед ними стоял?

Жон считал, что к данному моменту о его личности было известно всему Ремнанту, но судя по удивлению и страху некоторых Советников, это оказалось всё же не так.

— Генерал Айронвуд, — произнес один из них. — Что на вас нашло, раз вы привели в наш зал этого монстра?

— Дипломатическая нужда, Советник, — строгим и не допускавшим никаких возражений голосом ответил ему тот.

— И с каких это пор мы начали договариваться с террористами и Гриммами? — ударил по подлокотнику кресла красномордый лысеющий мужчина, явно страдавший от излишнего веса. — Мы, гордое Королевство Атласа, стоим на передовой борьбы с Гриммами с самого начала времен и не опустимся до разговоров с тем, кто нам не ровня. Это оскорбление всей нашей нации-...

— Атлас существует не так уж и долго, — прервал его Жон.

Мужчина замер.

— Что?! Да как ты смеешь?!

— Таково уж истинное положение дел. Атлас, даже если приплюсовать к нему Мантл, основан всего лишь несколько столетий назад. Шесть или семь, — пожал плечами Жон. Мировой истории его учила мама, поскольку лично видела все эти события. — До вас существовало множество других Королевств, так что 'боретесь' вы не слишком долго и уж точно не 'с начала времен'.

Мужчина пришел в ярость, брызгая слюной, покраснев еще сильнее и вообще выглядя так, будто оказался готов вот-вот взорваться, но тут поспешил вмешаться другой Советник — жилистый, довольно тонкого телосложения, с ничего не выражавшей улыбкой, подслеповатым взглядом и настолько вытянутым лицом, что его не так уж и сложно было принять за какого-нибудь Нукелави.

— Хотя чисто технически это может оказаться правдой, но я считаю, что была упущена сама суть вопроса моего уважаемого коллеги. Почему мы должны с вами разговаривать, даже если не упоминать о том факте, что вы являетесь Гриммом? И насколько я понял, даже не правителем, а всего лишь принцем так называемого Королевства.

— Так называемого?

— А как еще обозначить пустоши, где нет абсолютно ничего ценного? Не говоря-...

— На самом деле, — прервал его еще один голос, — кое-что очень даже ценное там имеется.

Мужчина посмотрел в ту сторону.

— Жак Шни. Насколько я помню, вы не являетесь Советником.

— Не являюсь. Но Советник Симменс попросил меня принять участие в сегодняшнем заседании вместо него. И как его хороший друг, я просто не смог ему отказать.

Жон почему-то сомневался в том, что этот самый Симменс просил Жака Шни о чем-то подобном, и судя по всему, остальные думали примерно так же. Айронвуд закатил глаза, а кое-кто из Советников что-то тихо пробормотал.

— Как бы то ни было, — продолжил Жак, — Земли Гриммов владеют богатейшим месторождением Праха на всем Ремнанте, и ПКШ уже заключило соглашение на его совместную разработку. Так что я не согласен с тем, что у них ничего нет.

— Существуют и более важные вещи, чем прибыль, Шни.

— Дело не только в прибыли, Советник. Вам всем наверняка уже давным-давно известно, что запасы Праха в мире постепенно сокращаются. Нам приходится всё дальше и дальше продвигаться на контролируемые Гриммами территории для его добычи, а население Королевств оказалось в критическом состоянии. Цены на Прах уже взлетели, особенно на фоне действий Белого Клыка. Это плохо для всех нас, — пояснил Жак. — В конце концов, дорогой Прах — это недоступный Прах.

— И теперь мы станем работать вместе с Гриммами? — возмутился тот самый красномордый Советник с излишним весом. — У тебя вообще нет гордости? Где твой патриотизм, Жак Шни? Ты играешь в очень опасные игры.

— Уверен, что со мной всё будет в порядке, Советник. В конце концов, это же не я пытаюсь оскорбить кронпринца Гриммов, — ответил тот, после чего кивнул Жону, к немалому удивлению последнего. — Я имел удовольствие разговаривать с вашим дядей Воттсом. Умнейший человек, должен сказать. Мы вместе собираемся разработать план постройки шахты и перерабатывающего завода в вашем Королевстве.

Наверняка за это стоило поблагодарить Вайсс. Жон кивнул в ответ, но вслух говорить ничего не стал.

— Это уже слишком, мистер Шни, — возмутился еще один поднявшийся со своего места Советник. — Заключение сделок со странами-изгоями, к тому же угрожающими Атласу! Подобные действия попахивают изменой!

— Мои юристы заверили меня, что никаких препятствий к этому не имеется. Но если желаете, то можете сами перепроверить их выводы.

— Господа, мы снова отвлеклись от темы этого заседания, — прекратил их спор жилистый Советник. — Мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы обсуждать сделки ПКШ, с кем бы они их ни заключали. Нас интересует продемонстрированная Гриммами агрессия и то, что нам со всем этим теперь делать. И конечно же, уважаемый Совет должен рассмотреть угрозы того, кто сейчас стоит перед нами.

— Угрозы? — переспросил Жон.

— А как еще назвать те требования и обещание на нас напасть в случае их неисполнения? — снисходительно улыбнулся Советник, переведя взгляд на камеры съемочных групп.

Жон понял, что тот пытался играть на публику, поскольку это заседание сейчас наверняка смотрел весь Ремнант. То есть поведение оказалось ничуть не менее важным, чем произнесенные слова.

Первым же желанием Жона оказалось выкрикнуть, что так было нечестно, и они вообще напали первыми. Разумеется, он сдержался, поскольку просто выставил бы себя каким-то недоросшим до политики ребенком.

Выражение лица Вайсс требовало от него вспомнить всё то, чему она его научила. Он больше не являлся Жоном Арком, студентом Бикона, но лишь Жоном Арком, кронпринцем Гриммов.

— Я бы назвал мои ответные шаги весьма дипломатичными, — сказал он с тем спокойствием, которого вовсе не испытывал.

Советники рассмеялись.

— Правда? — спросил тот, что страдал лишним весом. — Ну да, это же так понятно: послать Гриммов, угрожать нам и что-то там требовать. Твои слова красивы, но совершенно пусты. Ты являешься всего лишь хулиганом, который силой добивается повиновения от окружающих. Атлас противостоял твоему виду с самого начала и дальше продолжит это делать.

Раздались жиденькие аплодисменты. Жон подождал, пока они не стихнут, прекрасно понимая, что если начать говорить раньше, то придется их перекрикивать, словно какой-то идиот.

Ну, то есть им он и являлся, раз позволил втянуть себя во всё это, но все-таки...

Когда наконец наступила тишина, Жон произнес:

— И всё же я настаиваю на том, что мои действия были взвешенными и дипломатичными. Более того, они являлись всего лишь ответом на акт агрессии в виде вашего нападения на мой дом.

— Мы собрались здесь, чтобы обсуждать совсем не это, — попытался сменить тему жилистый Советник.

— А мне кажется, что именно это, — не позволил ему ничего сделать Жон. — Нельзя обсуждать что-то, не затрагивая лежащие в основе причины.

Он следил одновременно и за Советниками, и за журналистами, стараясь оценивать их реакцию. Все камеры оказались повернуты в его сторону.

— Меня бы здесь и не оказалось, если бы Атлас не послал в мой дом беспилотный боевой корабль. Если бы вы не напали на нас, не попытались бы убить моих родных и не похитили мою невесту, которую сейчас удерживаете в качестве пленницы.

Советник подергал воротник, как будто тот ему жал, а затем стер со лба выступивший пот. Он не мог отрицать это утверждение, поскольку тогда у людей неизбежно возник бы вопрос, откуда у них вообще взялась Янг.

— Мне кажется, что если одно Королевство нападает на другое и похищает члена правящей семьи, то это уже само по себе является достаточным поводом для начала войны. Но я решил сперва с вами поговорить, — произнес Жон разведя руки в стороны и показывая, что не держал в них никакого оружия. — Так что мои действия куда более взвешенные и дипломатичные, чем ваши.

Вряд ли они могли с этим согласиться, но Вайсс сказала, что конкретно их ему ни в чем убеждать и не требовалось. Да и, скорее всего, не получилось бы. Достаточно было склонить на свою сторону наблюдавших всё это зрителей, и зависевшие от избирателей Советники оказались бы вынуждены принять нужное Жону решение.

— Мы не можем считать актом агрессии действия против вас, если вы, по вашим же собственным словам, скрывали факт своего существования, — улыбнулся Советник. — Если бы нам было известно о наличии разумных представителей вашего вида, то мы, само собой, не стали бы так поступать.

Конечно. И армада контролируемых искусственным интеллектом роботов появилась бы там абсолютно случайно.

— Означает ли это, что Атлас сожалеет о совершенном им нападении? — спросил Жон.

Это была вилка. Согласившись, Атлас признал бы факт своей ошибки и приведшей к ней слабости. Изъяна в проводимой им политике. С другой стороны, отказавшись всё это признавать, Советники выставили бы себя безумными разжигателями войны — то есть как раз теми, кем желали показать самого Жона.

После тихого обсуждения заговорил тот Советник, который, скорее всего, являлся их спикером:

— Мотив того или иного действия основывается на имеющейся информации. Так что несправедливо требовать от Атласа сожалеть о принятых со всем уважением и заботой о разумной жизни решениях.

— Но в ретроспективе нам известно всё. Итак, каков будет ваш ответ исходя из нынешних знаний?

Советник нахмурился, но долго раздумывать все-таки не стал:

— Если бы нам было известно то, что мы знаем сейчас, то эта операция так бы и не началась. Мне кажется, я ответил на ваш вопрос.

Скорее, от него уклонился, но Жона это более чем устраивало.

— В таком случае вы наверняка не будете возражать, если Янг Сяо-Лонг вернется ко мне.

Советник замер.

— Прошу прощения?

— Вы сами сказали, что пусть и не жалеете о принятом тогда решении, но с нынешними знаниями Атлас предпочел бы выбрать какой-нибудь другой путь. Меня очень радует эта новость. Она означает, что вы вовсе не старались специально развязать с нами войну.

— Никакого объявления войны не было. Мы и в самом деле не пытались никого спровоцировать. Подобного варианта развития событий лучше всего избежать.

— И я с вами полностью согласен, — кивнул Жон. — Именно поэтому я здесь и нахожусь. Но раз уж мы уже выяснили, что всё это является всего лишь огромным недоразумением, то не могли бы вы вернуть мне случайно похищенную вами невесту?

— Эм... — протянул Советник, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь выход из этой ловушки.

Жон злорадно улыбнулся.

Они и в самом деле совершили гигантскую ошибку, решив, будто к ним придет какой-то наивный мечтатель, которого легко можно будет выставить агрессором, а сам Атлас — жертвой если и не преступления, то хотя бы чудовищного недопонимания.

Но подобные приемы работали в обе стороны.

— И тогда я с удовольствием снял бы все претензии Земель Гриммов к Атласу, — продолжил Жон, больше обращаясь к зрителям, чем к самому Совету. — Раз уж ваше нападение произошло по ошибке из-за недостатка информации, то возможно, некоторая часть вины лежит и на нас, поскольку мы скрывали факт своего существования. Я это признаю. Так верните мне мою невесту, а затем мы обсудим все остальные вопросы, оставив всяческое недопонимание в прошлом.

То есть пусть они отдадут ему Янг и тем самым спасут всех.

Советники станут героями, и Атлас сможет спать спокойно, зная, что никакой осады больше не будет, а конфликт оказался урегулирован без единого выстрела.

Для этого только и требовалось, что передать ему предмет торга, заодно доказав всему миру, что с кронпринцем Гриммов можно было иметь дело, и он все-таки держал свое слово.

Выигрывали все стороны. Ну, если, конечно, Совет не решит вдруг нарушить все достигнутые договоренности.

— Это не так уж и просто-... — начал было один из Советников.

— А мне кажется, что ничего сложного тут нет, — улыбнулся Жон. — Я имею в виду, что вы же сами признали, что понятия не имели о наличии разумных существ среди Гриммов. Случайно захватив одного из них, вы получили результат, которого никак не могли ожидать.

— Да, но-...

— Но что? — спросил Жон, делая вид, что ему было любопытно. — Может быть, существует какая-нибудь причина, по которой вы желаете удерживать мою невесту в плену? Было бы странно, если бы найдя человека в разбомбленном вами районе, вы поместили его в камеру... Я бы даже сказал, что это было бы нарушением ваших же собственных законов.

— Подтверждаю, — произнес Жак. — Для чего-то подобного мне даже не нужно консультироваться с юристами.

— Мистер Шни, пожалуйста, не вмешивайтесь, — попросил его Советник. — Мистер Арк, всё не так уж и просто. Объе-.. Янг Сяо-Лонг вовсе не является пленницей и находится под нашей охраной для ее же собственной безопасности. Нельзя просто взять и отпустить ее.

— Да? — посмотрел на него Жон, осторожно сдвигая свой громоздкий королевский плащ так, чтобы наружу показался прицепленный к поясу меч. — И почему же? Что мешает вам вернуть ни в чем не повинную девушку ее семье?

— Это... это...

Советник нервно сглотнул, переводя взгляд с камер на свой свиток и обратно. Похоже, обозреватели новостных каналов высказывались сейчас далеко не в его пользу.

— Я думаю, что нам стоит немного отложить это обсуждение.

Жон сложил руки на груди.

— А вот мне так не кажется. Я пришел сюда, чтобы получить ваш ответ, а не очередную отговорку.

Разумеется, Советник не упустил возможности попытаться его хоть в чем-нибудь обвинить:

— Это что, угроза?

— Нет. Обещание. Если, как вы говорите, моя невеста не является пленницей, то я хочу ее увидеть. Сейчас.

— Это не-...

— Если вы скажете что-то о том, насколько всё не просто, то я совсем не обрадуюсь, — произнес Жон. — Нет ничего особенно сложного в том, чтобы доставить Янг сюда оттуда, где вы ее в данный момент удерживаете. Раз уж мы всё равно говорим о ней, то я уверен, что и Совету, и всему Ремнанту было бы очень интересно выслушать и ее мнение на этот счет.

Он улыбнулся, позволяя плащу снова закрыть меч.

— Если это сделать нельзя, то мне нужны конкретные причины. Но почему-то я уверен в том, что ничего невыполнимого тут нет. Можно объявить перерыв до тех пор, пока она здесь не появится. В конце концов, вам тоже наверняка стоит хоть немного размяться.

Само собой, они воспользуются предоставленным временем для того, чтобы что-нибудь спланировать против Жона, но тот ничуть не возражал. В данный момент больше всего ему хотелось убедиться в том, что с Янг всё было в полном порядке. А уж когда она окажется рядом, можно будет давить на них чуть сильнее. И одну он ее точно не оставит.

— Думаю, это возможно, — наконец сдался Советник, что ему, разумеется, ничуть не улучшило настроение. — Генерал Айронвуд, не могли бы вы позаботиться обо всем? Объявляю перерыв до момента ее появления.

Айронвуд кивнул, едва заметно улыбнувшись.

— Конечно, Советник. Это вряд ли займет больше часа.

— Кхем, — откашлялся тот мужчина в причудливой форме, который представлял им всем Жона. — Итак, в заседании Совета объявляется перерыв. Всем желающим будут предоставлены комнаты для совещаний. Благодарю за внимание.

Жон кивнул и направился к Вайсс, наслаждаясь ее улыбкой. Он отлично справился.

Впрочем, это ему и без того было прекрасно известно по яростным взглядам Советников.

* * *

— Эй!

Она не стала отрывать взгляда от экрана.

— Эй!

Оставалось лишь стиснуть зубы.

— Эй, Синдер!

И сделать пару глубоких вдохов.

— Эй! Эй, Синдер! Синдер! Эй! Эй!

Ее терпение лопнуло, словно растянутая на несколько миль резинка. Она развернулась, глядя на источник своего раздражения в буквальном смысле пылавшим взглядом. Кулак тоже оказался объят пламенем.

— Чего тебе, Тириан? — прошипела Синдер. — Что тебе понадобилось такого, чтобы настолько меня доставать?!

Тот даже не вздрогнул. Впрочем, этого идиота не заставил бы вздрогнуть и свалившийся прямо ему на голову Быкоглав.

Тириан лишь склонил голову чуть вбок.

— Правда? Не знаю, хочу ли я тебе теперь что-нибудь рассказывать. Уж больно ты кусачая.

— Кусачая?!

— Да, злобная, кусачая и бешеная, — почесал подбородок Тириан. — Выбирай, что тебе больше нравится.

Синдер сделала еще один глубокий вдох в попытке успокоиться. Безуспешной попытке успокоиться. А затем ей пришлось с шипением выдохнуть, когда в их сторону посмотрели Николас и Озма. Проклятый Озма собственной персоной! Она пригнулась, попробовав скрыться от их внимания за спинкой дивана.

Странно оказалось находиться в одном доме с владельцем школы, на которую Синдер планировала совершить нападение.

Ах да, и еще она его убила.

Ей было даже как-то немного неловко.

— Тириан, ты спрыгнул с Быкоглава, которым управлял, в результате чего он разбился в лесу, а мы не смогли вернуться обратно в Земли Гриммов, — прошипела Синдер, стараясь не повышать голос слишком уж сильно. — Из-за тебя нам потребовалось избегать людей, поскольку в Хейвене после ареста Лайонхарта мы оставаться уже не могли!

Она сердито на него уставилась.

— И в итоге нам пришлось тащиться через дикие земли без нормальной еды, горячей воды, электричества и даже связи с Салем!

— А вот последнее уже неправда, — возразил ей Тириан, сделав странный жест возле сердца. — Моя Богиня всегда со мной.

— Я за тебя очень рада! — прорычала Синдер. — Но это вовсе не означает, что я тебя прощу за эти полторы недели без воды, еды и электричества! А теперь ты меня еще и достаешь?! Что ты вообще можешь сказать в свое оправдание?

Тириан тщательно обдумал свой ответ:

— У тебя что, наступили эти дни?

— АРГХ!

Он сумел увернуться от огненного шара, который его наверняка бы убил. Вместо этого тот сжег какое-то растение в горшке.

— Синди! — рявкнул Николас. — Немедленно убери огонь.

Та поежилась и сделала так, как ее просили.

— Извини.

— Извини, что?

— Извини, Николас.

Тот вздохнул.

— Называй меня отцом. Или просто папой.

Нет, нет и нет. Синдер желала сохранить хотя бы остатки своей гордости.

Тириан — этот проклятый ублюдок — ухмыльнулся, явно испытывая удовольствие от того, что сделал ей очередную гадость. Впрочем, он за это еще заплатит. Потом, когда Николаса не будет рядом.

— Они хорошие дети, разве что иногда бывают немного буйными, — как раз произнес тот.

— Детьми их называть я бы точно не стал, — возразил ему Озма.

— Ну, чуть более дальние родственники.

Это было не так, но Синдер решила с ним всё же не спорить.

Тириан гнусно захихикал.

— И все-таки я был прав насчет этих дней.

— Ты проклятый идиот! — прошипела в ответ Синдер. — И да, гигиенических средств там тоже не было из-за полного отсутствия у тебя мозгов. Ты спрыгнул с Быкоглава, которым управлял!

— Честно говоря, ты спрыгнула с него первой, — заметил Тириан.

— НО Я ИМ НЕ УПРАВЛЯЛА! — крикнула она, вздрогнув, когда неподалеку раздался кашель. — Извини, Николас.

— Всё в порядке, милая.

Синдер передернуло.

— И самое худшее — ты не позволил мне вернуться к Салем и Жону, когда они больше всего во мне нуждались, — прошептала она. — А теперь посмотри на результат!

Синдер указала на экран телевизора.

— Мир во всем мире! Проклятый мир во всем проклятом мире! Это же просто какое-то издевательство!

— Да, — согласился с ней Тириан. — Они должны были преклонить колени, а не считать себя равными.

— Не говоря уже о том, что у меня есть только половина сил девы и ни малейшего понятия, что теперь со всем этим делать.

— Эм... Вообще-то, мы и не планировали с ними что-либо делать.

— Ч-что? — удивленно уставилась на него Синдер. — Но мы ведь охотились за Реликвиями!

— Ну... не совсем. Наша Богиня и без них бессмертна, так что никто не способен ее остановить. Единственное, чего ей следует опасаться, это сбора всех Реликвий в одном месте, возвращения Богов и уничтожения вообще всего, — закатил глаза Тириан, давая понять, что именно думал о всяких там 'мелких божках', посмевших угрожать его любимой Богине. — Так что мы и не планировали их добывать. Нас они вполне устраивали и там, где лежали всё это время.

Синдер открыла было рот, чтобы ему ответить, а затем вновь его закрыла.

— Ну... это были бы меры предосторожности, — наконец выдавила она из себя. — В конце концов, нам бы наверняка не поздоровилось, если бы их собрал Озма или кто-нибудь еще.

— Ага, но уничтожение мира победой назвать никак нельзя. Кроме того, чтобы этого не допустить, нам было вполне достаточно сил всего лишь одной единственной девы. А вот ты отправилась за Весной и наверняка уже прикидывала планы насчет поисков Зимы и Лета.

— Да, и я сумела бы ее достать, если бы не-... — тут Синдер замолчала.

Впрочем, у Тириана никакой жалости не имелось.

— Если бы не вмешательство Жона и дракона, да?

— Я этого не говорила.

— Но хотела сказать.

— Я же тебя сожгу, — прошипела Синдер, призвав небольшой огонек, чтобы добавить некоторый вес своей угрозе, но тут же его погасила, когда Тириан открыл рот, чтобы пожаловаться на нее Николасу. — Какой же ты все-таки идиот. Меня не должно здесь быть. Я могла бы сейчас находиться рядом с ним. Или с Салем. А может быть, охотиться на дев, как бы бессмысленно это теперь ни звучало. Проклятье. Возможно, я просто желаю получить их силы. А может быть, Салем ненавидит само слово 'девы' и хочет их полного уничтожения. Кто знает, зачем Озма их создал. Это же просто нелепо!

— Я тебя, вообще-то, слышу, — отозвался тот. — И за свои жизни я совершил множество ошибок. Не стоит во всем искать какой-то скрытый смысл. Кое-что является... ну, просто ошибкой...

— Ты и в самом деле считал, что выдать сверхчеловеческие силы четырем девчонкам с тем условием, что их унаследуют другие девчонки, о которых они будут думать в момент своей смерти, окажется хорошей идеей? — поинтересовался Николас. — И зачем вообще понадобилось ограничение по возрасту в тридцать лет?

— Тогда это имело смысл.

— Какой?

Озма просто от него отмахнулся.

— Чтобы его понять, нужно было жить в то время.

— Что он вообще здесь делает?! — спросила Синдер, вновь потеряв всякое терпение. Когда Николас хмуро на нее посмотрел, она покачала головой. — Нет, я сейчас серьезно. Озма ведь является нашим врагом и не должен играть в шахматы с мужем Королевы Гриммов.

— Синдер, мой сын пытается заключить мир. Разве нам не стоит последовать его примеру?

— НЕТ! — топнула она ногой. — Ч-чем я тогда буду заниматься? Нельзя просто взять и всё бросить, иначе в чем вообще заключался смысл уже сделанного?

Николас задумался.

— Ну, ты можешь стать, например, певицей.

Синдер в ярости дернула себя за волосы.

Это было просто каким-то издевательством. Катастрофой. Все их планы — ее и Салем... Жон всё испортил. Синдер застряла в Анселе, имея возможность лишь смотреть телевизор, обиженно дуться и придумывать методы устранения Тириана, которые позволили бы ей остаться безнаказанной.

А после этого она вообще ни в чем не была уверена. Если всё произойдет по воле Салем, то Синдер выйдет замуж и заведет детей еще до исхода этого десятилетия.

Не слишком ли поздно было вернуться обратно в дикие земли?

* * *

— Говори как есть, — попросил Жон.

— Ну, это было приемлемо, — честно ответила ему Вайсс. — Иногда ты слишком сильно увлекался, а твоя манера речи не совсем соответствовала принятой на подобном уровне, но возможно, тебе это даже пошло на пользу. Твоя речь казалась более обыденной, что ли.

— Недостаточно высокий стиль?

— Да. Но зато гораздо понятнее широким массам. Впрочем, об этом сложно что-либо сказать наверняка. Мне кажется, что ты все-таки сумел донести до них мысль о противозаконности взятия Янг под стражу. Теперь Совет вынужден реагировать на то, что сейчас происходит в сети.

Жон откинулся на спинку своего кресла и вздохнул.

— Я чувствую здесь наличие какого-то 'но'.

— Оно действительно есть, — подтвердила Вайсс. — Тебе нужно помнить о том, что еще ничего не закончилось. Даже если они освободят Янг, то мы всё равно находимся посреди Атласа. То есть нас могут признать, например, военными преступниками и попытаться арестовать, а после оказания сопротивления — пристрелить.

Жон сжал подлокотники.

— Они могут попробовать...

— Могут, и мы, скорее всего, сумеем сбежать, а они понесут серьезные потери. Но в долгосрочной перспективе всё это обернется именно против тебя, даже если никто из нас не погибнет. Залитый кровью город — это совсем не то, что будет способствовать установлению добрососедских отношений.

Да. Жон застонал, убрав ладонь с рукояти меча, куда та уже успела сама собой соскользнуть. Сколько вообще прошло времени с тех пор, как он махал им в последний раз?

Ирония заключалась в том, что Жон постоянно попадал в ситуации, которые попросту невозможно было разрешить грубой силой или, например, щупальцами.

— Мнение общественности раскололось, и это очень хорошо, поскольку первоначальной реакцией являлись страх, гнев и ненависть. Есть еще множество людей, которые не знают, стоит ли тебе доверять, но оставляют... скажем так, сочувственные комментарии. Ну, то есть лично ты можешь им и не нравиться, но они задаются вопросом, зачем Атлас столь упорно тычет палкой в гнездо рапирных ос, пытаясь вызвать на себя твой гнев. Теперь к ним добавилось еще и давление на Совет по поводу незаконности заключения Янг.

Всё это звучало просто замечательно, и Жон даже не пробовал как-либо перебивать Вайсс. В конце концов, о политике она знала куда больше него и наверняка сама расскажет обо всех ее аспектах.

— Это хорошо, но вовсе не идеально, да и Совет, скорее всего, попытается как-то переломить данную ситуацию. Склонить симпатии общественности на свою сторону. Твоей основной задачей всё еще остается сделать так, чтобы нас не смогли выставить злодеями. Продолжай изображать из себя и Янг пострадавшую сторону, и у них ничего не выйдет.

— Даже если большинство людей ненавидят Гриммов?

— Ни ты, ни Янг ничуть не похожи на Гриммов. Нет, если бы ты, например, превратился у них прямо на глазах или изначально пришел в такой форме, то могло бы получиться крайне скверно, но сейчас люди видят перед собой молодого человека — милого и не блещущего особым умом — который просто пытается спасти свою девушку.

— Милый и не блещущий особым умом?

Вайсс пожала плечами.

— Ты сам попросил меня быть честной.

— Насчет моей речи, а вовсе не внешнего вида...

— Ну извини, — безо всякого раскаяния в голосе произнесла Вайсс. — Как бы то ни было, с Янг могут возникнуть некоторые проблемы. Ее рука-...

— Наш сын.

— Твой сын, — поправила Жона Вайсс. — Он... не слишком хорошо умеет скрываться...

— А Янг?

— И она тоже. Никому из них не свойственна осторожность, и это меня очень сильно беспокоит. Впрочем, с данной проблемой мы всё равно ничего не сможем сделать, поскольку увидеться с Янг до окончания перерыва нам точно не дадут. Просто постарайся проконтролировать, чтобы она не впадала в ярость, не произносила того, о чем ей болтать совсем не следует, и вообще... не вела себя так, как она обычно себя ведет.

— Ты говоришь о ней, словно о бомбе с выставленным часовым механизмом.

Вайсс слегка приподняла бровь.

— Ладно, я тебя понял.

Раздался стук в дверь, и на пороге появился человек, которого Жон не ожидал, да и не хотел здесь видеть. И судя по едва заметно нахмурившейся Вайсс, она полностью разделяла его чувства.

— Могу я войти? — спросил Жак Шни, даже не став дожидаться какого-либо ответа и не только зашел внутрь, но и уселся в свободное кресло.

— Конечно, — сказал Жон, хотя в этом и не имелось абсолютно никакой необходимости.

О Жаке он знал лишь по рассказам Вайсс и хорошего о нем слышал крайне мало. С другой стороны, на заседании тот ведь ему помог.

— Хочу поблагодарить вас за те слова, что вы сказали Совету, — произнес Жон. — Я не ожидал вас там увидеть.

— И не вы один, — усмехнулся Жак. — Появление на этом заседании обошлось мне отнюдь не дешево, но я не пропустил бы его даже ради всего Праха мира. Это же поворотный момент в истории Ремнанта, определяющий всю будущую жизнь нашей цивилизации. Очень важно было принять участие в этом событии.

— Чтобы убедиться в том, что ПКШ и семья Шни окажутся на нужной стороне, — добавила Вайсс.

— Точно, — кивнул Жак, ничуть не смутившись после озвученных ей довольно эгоистичных целей. Возможно, он просто не видел в них ничего постыдного. — Мы не следуем, Вайсс, мы ведем. Но ты это и так прекрасно знаешь. Ты была лидером команды, а теперь являешься советницей молодого принца, как Винтер при генерале Айронвуде. Даже вдали от своей семьи Шни всё равно остаются Шни.

Вайсс пробормотала нечто такое, что при большом желании можно было бы принять за согласие. Жак так и поступил, похоже, страдая какой-то разновидностью нарциссизма. Ну, или просто не верил, что она вообще могла с ним не согласиться.

— Помощь Вайсс оказалась для меня неоценимой, — дипломатично произнес Жон. — Без нее я не сумел бы достичь подобных результатов.

— Отлично. Я очень рад, что вы предпочитаете не только кнут, но и пряник. Для правителя это является замечательным качеством, поскольку в ином случае подданным живется слишком уж тяжело.

Жон едва заметно поморщился.

— Ага...

— Но я считаю, что моей дочери еще есть что вам предложить.

Вайсс подозрительно прищурилась, а Жон замер.

— Правда?

— Мне есть что предложить?

— Мудрому правителю нужен кто-то, кто сумеет вовремя его остановить, усмирить темперамент и отговорить от излишне поспешного решения.

— Вайсс уже и так этим занимается.

— Я считаю, что она способна делать это на более личном уровне, — сказал Жак.

Вайсс поперхнулась.

Жон недоуменно посмотрел на ее отца.

— Не совсем понимаю, о чем вы говорите.

— Могу я сказать это прямо? — спросил тот.

— Н-нет, — прохрипела Вайсс.

— Конечно, — ответил ему Жон.

— Я предлагаю заключить брачный союз.

Вайсс закашлялась.

Ага. Жона не раз уже обвиняли в идиотизме — и чаще всего вполне заслуженно — но сейчас он был уверен в том, что понял отношение самой Вайсс к этому предложению совершенно правильно. Если ему не удастся так или иначе отказаться от этой чести, то его скорее всего, насадят на рапиру.

— Мистер Шни, я уже помолвлен, — сказал Жон. А даже если и нет, то всё равно встречался с Янг. — Да, признаю, что Вайсс красива, грациозна и-...

Судя по ее лицу, если он немедленно не прекратит говорить ей комплименты, то она его просто кастрирует.

— Но я уже занят и счастлив вместе с Янг.

— Да, — наконец сумела откашляться Вайсс, немного при этом покраснев. Впрочем, умный человек поставил бы льены на гнев, а вовсе не на смущение. — Вот так, отец. Тут ничего не выйдет. Шни никогда не становились разлучниками и разлучницами.

— Этого и не нужно, — отозвался Жак, не обратив на поведение дочери абсолютно никакого внимания. — Нет совершенно ничего необычного в том, что Король заведет себе несколько жен или наложниц. Правителю необходимы мудрые советы, но Вайсс способна дать гораздо больше.

— Когда это Короли брали себе несколько жен и наложниц? — спросил Жон, пребывая на грани истерики. — Где такое вообще происходило?

— В Менаджери.

— Это... не совсем так.

Да и Блейк выцарапала бы Жаку глаза за подобные предположения.

— В истории уже было нечто подобное. К тому же, как вы и сказали, Земли Гриммов являются очень древним Королевством. Никто не станет спорить с тем, что у вас имеются свои традиции и обычаи, пусть даже кажущиеся несколько странными остальным людям.

— Прошу прощения, но я не собираюсь специально принимать закон лишь для того, чтобы жениться на вашей дочери.

— Достаточно и того, чтобы вы обдумали эту возможность, — улыбнулся Жак. — Поговорите об этом с Вайсс. Уверен, что со временем она вас еще покорит.

Он вздохнул и, опершись на подлокотники, поднялся со своего кресла.

— А пока я вынужден вас оставить. Знайте, что семья Шни поддержит любые ваши начинания настолько, насколько это вообще будет в наших силах. А взамен...

— Гриммы не станут трогать ваших шахтеров, — пообещал Жон.

— Благодарю. Приятно иметь с вами дело.

Жак направился к выходу, а его улыбка стала еще шире. Наверняка вскоре он уже будет хвастаться тем, что в одиночку защитил собственность ПКШ не только от Белого Клыка, но еще и от Гриммов. И окажется не так уж и не прав, пусть большая часть заслуги и принадлежала именно Вайсс.

Кстати о ней...

— Итак...

— Нет, — прорычала Вайсс. — Мы не будем об этом говорить.

Жон нервно сглотнул.

— Понял.

— И я не стану тебя покорять, а ты никогда не будешь упоминать об этом предложении в присутствии Янг, Руби, Блейк или Пирры, — слегка прищурившись, добавила она. — И уж точно ни слова не скажешь своей матери! Если она услышит нечто подобное, то необходимый закон окажется принят моментально!

— Я ничего никому не скажу. Обещаю!

Вайсс некоторое время не сводила взгляда с Жона. Что бы она в нем ни увидела, ее это, похоже, все-таки устроило.

— Хорошо. Достаточно и того, что я притворялась твоей девушкой. Женой я тебе точно не стану. Не после того, что ты сотворил с Янг.

— Эй, это нечест-...

Вновь раздался стук в дверь.

— Ох, да во имя же всего святого, — простонал он. — Если это кто-нибудь, кто желает убедить меня жениться на его дочери-...

Дверь отворилась, и Жон замер.

— Не совсем, — зловещим тоном произнес стоявший на пороге человек. — Но весьма забавно, что ты упомянул свадьбы и дочерей. Невероятно забавно. ХА. ХА!

Тайянг Сяо-Лонг просто произнес данные слова, но при этом вовсе не рассмеялся.

— Свадьбы, дочери и беременности. Очень интересно.

У его ног угрожающе рычал серый комок меха.

Вайсс поднялась со своего кресла.

— Пожалуй, мне стоит сходить в уборную. Меня можете не ждать.

— Нет, — прошипел Жон. — Команда должна держаться вместе!

— Если нужда зовет, то с этим ничего не поделаешь, — ответила ему Вайсс, посмотрев на явно пребывавшего в ярости Тайянга, а затем поежившись. — И сейчас она как раз зовет.

После чего Вайсс выбежала из комнаты.

Жон вздрогнул.

— Вот ведь дерьмо...