Белая овца (гет)

Если бы кто-нибудь спросил у него примерно год назад о нынешнем положении дел, то Жон пришел бы в ужас. Атлас официально объявил войну Землям Гриммов, тайна его происхождения оказалась раскрыта, Жона боялись, а шансы на продолжение обучения в Биконе стремились к нулю.

Но с тех пор очень многое изменилось — в том числе и его собственный взгляд на мир.

Война с Атласом шла довольно неплохо, а Айронвуд захватывал принадлежавшие Гриммам территории, победив в нескольких договорных стычках. Вскоре он упрется в несокрушимую оборону, и тогда ему придется договариваться о мире. Сам договор уже был подготовлен и согласован, а потому оставалось только позволить Атласу считать, будто они своими силами отвоевали себе право его подписать.

Практически то же самое можно было сказать и о Вейле.

Руби и Пирра отлично справились с ролью легко поддававшихся манипуляциям гостей, и Совет не подвел их ожиданий, всё же сумев убедить заключить мир. Тот факт, что как раз для этого Жон и отправлял к ним своих представителей, оказался проигнорирован. Но для него подобные мелочи не имели особого значения, в отличие от политиков, которым требовалось выглядеть и чувствовать себя так, словно они всего добились в упорной борьбе.

Это смотрелось жалко и глупо, но таковы уж оказались люди. Впрочем, сам Жон к вечеру вчерашнего дня выглядел примерно так же.

За спиной послышалось шуршание одеяла, а затем раздались шаги босых ног по каменному полу. Его плечи обняла рука, а к шее прижалась теплая щека.

— Что ты там высматриваешь? — сонно спросила Янг.

— Ничего. Просто размышляю.

— Хм, — мило зевнула она. Его девушка вообще всё умудрялась делать чрезвычайно мило. — Оно того стоило? Проникнуть в Бикон, убежать из него, начать войну с Атласом... Ты ведь хотел жить нормальной жизнью, помнишь? Теперь тебе это точно не светит.

— Как и тебе, — заметил Жон.

— Ну, я-то всегда понимала, что никакой спокойной жизни у меня не будет. К тому же ты сам приложил к этому руку.

— Объявив тебя моей принцессой?

— Когда я была маленькой, то читала сказки о том, как появлялся какой-нибудь принц и увозил понравившуюся ему девушку в свой замок. Вот уж не думала, что со мной произойдет нечто подобное, — снова зевнула Янг.

— Если ты не выспалась, то можешь вернуться обратно в кровать.

— Без тебя там слишком холодно.

Жон улыбнулся, покрепче ее обняв.

— Это была чудесная ночь.

— Ты говоришь это таким тоном, будто мы спали друг с другом.

— Так всё и было.

Янг фыркнула.

— Я имею в виду нечто большее, — сказала она, вывернувшись из его объятий и встав рядом. Они оба всё еще были одеты в пижамы. — Когда люди используют это выражение, то намекают совсем не на сон в одной постели.

— Но это не делает прошедшую ночь хоть капельку менее чудесной.

— Ты... — начала было Янг, но тут же рассмеялась, с улыбкой оглядывая горизонт. Опершись на парапет балкона из черного камня, она позволила ветру развевать ее золотистые волосы. — Думаю, после целой недели, проведенной в лабораторной камере, эта ночь кажется чудесной не только тебе. Но ты, к слову, так и не ответил на мой вопрос. Оно того стоило? Обменять спокойную жизнь на всё это?

— Может быть. Я еще не решил.

Вайсс оставалась его глазами и ушами в делах Ремнанта, в чем ей помогали Рен и, к его немалому удивлению, Илия. Они следили за новостями, читали газеты и прочие источники информации, до которых только могли добраться, а затем составляли краткую выжимку по настроению населения Королевств и их мнению о самом Жоне.

Вайсс докладывала обо всем этом во время завтрака. Ну, то есть, конечно же, не официально, но тем не менее ее приходилось очень внимательно слушать, поскольку иначе имелся немалый шанс получить свернутой в трубочку газетой по голове.

По какой-то причине его мама обожала за этим наблюдать. Жон считал, что ей просто нравилось находиться в человеческом обществе.

После многих сотен лет вынужденного затворничества она внезапно оказалась в окружении наполненных жизнью подростков. И это было очень хорошо, тем более что они медленно привыкали к ее многочисленным причудам.

Вайсс теперь лишь вздыхала в ответ на предложение стать наложницей Жона, а Руби просто смущенно смеялась, а вовсе не давилась томатным соком, когда Салем замечала, что мужчинам нравились двойняшки. Пусть они с Янг никакими двойняшками не являлись, но кого интересовали подобные мелочи?

Его друзья всё еще не понимали Салем, но они ее постепенно узнавали и — что было самым важным — уже ничуть не боялись.

И еще Жона ненавидел Атлас. Ненавидел, но считал, будто был способен с ним справиться, а потому не испытывал никакого страха. Со временем это можно было исправить. Пусть Атлас и дальше думает, что победит в войне и своими силами добьется мира. Жона во всем этом интересовал лишь достигнутый результат.

С Вейлом, Вакуо и Мистралем договориться оказалось куда проще, как, впрочем, и с Менаджери. Кое-кто начал беспокоиться из-за происходившего в Атласе, но Жон и его послы — чьи должности всё еще казались ему несколько странными — сумели их убедить, что война не выйдет за пределы континента. Возглавлявший противоположную сторону конфликта генерал Айронвуд тоже отказался от международной помощи, ссылаясь на полное превосходство Атласа, а потому другим Королевствам так и не пришлось делать между ними выбор.

Общественное мнение тоже разделилось. Некоторые люди считали недопустимым вмешательство Жона в демократические процедуры и спасение им Янг. Другие раздумывали над тем, насколько далеко он был готов зайти ради любимой женщины. Многие видели его действия романтическими, излишне самоуверенными или просто бессмысленно агрессивными. Но возникали вопросы и к Атласу — например, почему они вообще так сильно не желали возвращать ему Янг?

Самым важным тут являлось то, что люди начинали думать. А это, как утверждала Вайсс, означало, что они видели в Жоне не просто силу. Его мотивы, а также принятые им решения оказались вполне понятны — даже скучны и предсказуемы — а потому не вызывали никакого страха. Теперь его никто не воспринимал неразумным, но очень опасным чудовищем, которое следовало как можно скорее уничтожить. Новостные каналы описывали его как личность, чего еще никогда не происходило с Гриммами.

Но... Янг ведь спрашивала совсем не об этом.

Сожалел ли о чем-нибудь Жон? Точно не о мире и не о тех усилиях, которые потребовались для его достижения. Возможно, где-то глубоко внутри имелась небольшая грусть о потерянном шансе на спокойную жизнь. Он теперь оказался слишком известен и занимал чересчур важную должность, чтобы возвращаться к ночевкам в одной комнате со своей командой, радости домашних работ и беззаботной болтовне в столовой. Те деньки остались позади.

— Я не жалею о том, чего мы сумели достичь, — произнес Жон, искренне при этом улыбаясь. Он придвинулся поближе к Янг, а его ладони на парапете прикоснулись к ее. — Да, мне не хватает спокойной жизни, но я ничуть не скучаю по постоянному страху разоблачения или всем тем моментам, когда мне хотелось спросить совета у Руби, Вайсс или Пирры, но я опасался начать разговор с ними, чтобы случайно себя не выдать. И еще я рад, что ложь тоже осталась в прошлом... Мне кажется, что всё нами сделанное пойдет на пользу Ремнанту.

— Ха. Вот это уж точно не получится отрицать. Если бы ты появился на свет лет двадцать назад, то моя мама могла бы остаться жива. Наверное, немало людей будут спать спокойнее, поскольку их матерям ничего подобного уже не грозит, пусть они сами это еще не понимают.

— Извини насчет Саммер...

— Не стоит. Это сделал не ты. Мама погибла, сражаясь за то, во что верила. За меня и за Руби.

— Если у нас получится, то никому больше не придется умирать.

— Всё не так уж и просто, — сказала Янг, а в ее голосе теперь отчетливо слышалось раздражение. — Некоторые люди не захотят ничего менять. Они продолжат сражаться с Гриммами, даже если те станут мирными. А поскольку самозащиту ты не отменишь, то люди и дальше будут умирать. Впрочем, это уже не наша проблема. В конце концов, с тем же успехом они могут приставать к диким зверям, лазать по деревьям или купаться в пьяном виде. Если людям наплевать на свои жизни, то мы тут ничего исправить точно не сумеем.

Жон вздохнул.

— Сколько же всяких проблем...

— Ты считаешь это чем-то плохим? Тогда посмотри вон туда, — кивнула Янг в сторону посадочных площадок, где приземлились три огромных Быкоглава. Неверморы вились вокруг, но нападать не собирались, что, впрочем, не мешало выходившим из летательных аппаратов людям нервно на них посматривать.

— Пожалуйста, скажи мне, что это не туристы...

— Ладно, — улыбнулась Янг. — Это не туристы.

Спустя секунду яркие вспышки фотоаппаратов заставили Жона со стоном закрыть лицо руками.

Янг все-таки сжалилась над ним:

— Честно говоря, они и в самом деле не туристы. Это послы других Королевств, что, конечно же, ничуть не уменьшает их желание отправить домой какую-нибудь интересную фотографию. Здесь нет только представителей Вакуо, но Сан сказал, что это нормально. Как бы то ни было, кому-нибудь стоит поприветствовать первых в истории гостей Земель Гриммов.

— Первых, если не считать вас.

— Мелочи.

Жон так не думал, но спорить с Янг всё же не стал, подойдя к ней и обняв за талию. Она позволила это сделать, прижавшись к нему всем телом.

— Или я могу остаться здесь вместе с тобой, — произнес Жон. — А гостями займется кто-нибудь другой.

— Можешь, — улыбнулась Янг. — Но тогда с ними будет разговаривать твоя мама.

Жон вздохнул.

— Ладно, пойду переодеваться...

* * *

Жон в своем королевском наряде — то есть черной одежде с серебряным шитьем и алом плаще, закрепленным у горла золотой брошью, — спустился вниз меньше чем через двадцать минут. Этого времени должно было хватить гостям на небольшую экскурсию, которую, как он надеялся, проводила все-таки не его мама.

К счастью, Тириан до сих пор отсутствовал в башне, потому что меньше всего Жону был нужен веселенький поход по пыточным, пусть те уже давным-давно не использовались по назначению. Но ведь где-то там всё еще хранилась экипировка родителей для их сексуальных игр.

— Вот ты где, — прошипела Вайсс, в последнее время вечно куда-то спешившая. Она подошла к Жону и, осмотрев его с ног до головы, поправила плащ, словно вторая мама, которая ему совсем не требовалась. — Ты чуть не опоздал, придурок. Ты хоть понимаешь, какое впечатление мог произвести этим на послов?

— Такое же плохое, как если бы они услышали, что ты называешь меня придурком?

Вайсс стукнула Жона по руке, ничуть не оценив его шутки.

— Для меня ты навсегда останешься моим партнером-идиотом. И нет, это вовсе не было проявлением каких-либо романтических чувств.

— Что, мама достает?

— А когда она от меня вообще отставала? — вздохнула Вайсс. — Ладно, вернемся обратно к нашим делам. Рен с Пиррой устроили для послов небольшую экскурсию и в данный момент повели завтракать. У тебя как раз хватит времени на то, чтобы усесться на трон и сделать вид, будто ты чем-то очень сильно занят.

— Чем именно?..

— Планированием боевых действий, например. Помни о том, что несмотря на этот твой переворот, тебе всё равно нужно делать вид, что ты ведешь войну.

— Ладно. Но трон... Мама ведь всё еще является Королевой.

— Может быть, но с послами ей говорить точно не стоит. Она согласилась уступить нам тронный зал на весь сегодняшний день.

Жон даже присвистнул. Хотя Салем не особо сильно держалась за власть, но вот от своего любимого трона отгоняла всех, потому что он ей очень нравился. И еще она наверняка не упустила бы случая встретиться с послами, чтобы похвастаться перед ними своими силой и могуществом.

— Как тебе удалось ее на это уговорить?

— Просто отправила к ней Руби, чтобы та попросила показать ей твои детские фотографии.

— Ага, — едва заметно вздрогнул Жон. — Тогда понятно.

— Да. Вряд ли мы увидим кого-нибудь из них до самого вечера. Слишком уж твоя мама выглядела счастливой.

— Могу себе представить, — кивнул Жон, входя в ярко освещенный, благодаря выполненной его друзьями небольшой внутренней перепланировке, тронный зал и направляясь к, собственно, трону.

Теперь здесь было еще и гораздо теплее, что наверняка потом вызовет самое настоящее отчаяние у дяди Тириана. Жон так и слышал его вопли: 'Атмосфера! Вы уничтожили всю мрачную и злобную атмосферу!'

Но самым важным, пожалуй, оказалось то, что кто-то додумался положить на трон подушку, тем самым спася задницу Жона и заслужив его вечную признательность.

— Итак, послы. Они теперь постоянно будут здесь находиться?

— Нет, хотя сказать наверняка пока нельзя. Со временем вокруг башни может вырасти целый город, а до тех пор я ожидаю от них пары месяцев присутствия, после чего их сменят новые. Но если ты пожелаешь оставить при себе какого-то конкретного посла, то тебе, скорее всего, пойдут навстречу.

— Совсем оставить?

— Пока не выгонишь, — произнесла Вайсс, после чего на мгновение задумалась. — Но не стоит так поступать. Вряд ли мне нужно тебе об этом говорить, но выдворение посла — это очень серьезный политический шаг, причем весьма недружественный.

Жон ссутулился на троне.

То есть ему все-таки придется вечно носить маску, перестать быть собой и ни в коем случае не позволять Землям Гриммов выглядеть слабыми на мировой арене.

Вайсс заметила его позу и выражение лица, после чего положила ладонь на плечо.

— Всё не так уж и плохо. Ты сможешь и дальше продолжать вести себя как обычно рядом с нами, поскольку послам будет разрешено ходить не везде. Разумеется, иногда понадобится притворяться, но такова уж обратная сторона взросления. Никто не может вечно оставаться беззаботным подростком.

— Мне всего лишь восемнадцать лет.

— Ну, никто из нас не ожидал оказаться на тех должностях, которые мы сейчас занимаем. По крайней мере, мы всё делаем вместе. — Тут Вайсс неожиданно замерла, а ее лицо перекосило от осознания того, что именно она сказала. — Ох. Пожалуй, это было излишне сентиментально.

— А по-моему, очень мило.

— Только по-твоему, — фыркнула Вайсс, отойдя от него и сверившись с информацией на свитке. — Итак, проведем сегодня с ними встречу, а затем дадим денек на то, чтобы они отдохнули и обсудили всё между собой. Вряд ли это отнимет у тебя более двух часов.

— Ура, — вяло обрадовался Жон.

— Помни о том, что ты сам этого хотел.

— Я хотел не этого, а мира.

— Для мира нужны переговоры, переговоры требуют общения, а общение отнимает уйму времени и сил на то, чтобы притвориться, будто собеседники тебе нравятся. Создавать себе врагов очень легко, но превращать их в союзников уже гораздо сложнее.

Ну, примерно так Жон всегда и жил.

Он вздохнул и откинулся на спинку трона, наслаждаясь последними минутами, пока еще не нужно было выглядеть и говорить с совсем не свойственными ему помпой и властностью.

— У меня для тебя есть небольшой сюрприз, — сказала Вайсс.

— Какой?

— Она прибудет через-...

Дверь внезапно распахнулась, и в зал влетела пылавшая яростью Янг.

— Вайсс, я знаю, что это сделала именно ты, — прошипела она. — Когда я с тобой разберусь, то уже никто не отыщет твое тело!

Но уставиться на нее Жона заставило не ее настроение и не угрозы, а длинное черное платье, прекрасно облегавшее фигуру и подчеркивавшее каждый ее изгиб. Оно оставляло шею и плечи открытыми, каким-то образом крепясь на руках, а разрез с одной из сторон демонстрировал длинную ногу с туфелькой на высоком каблуке. Пожалуй, этот наряд больше подошел бы для какого-нибудь бала, а не повседневного ношения, но тот факт, что Янг выглядела в нем просто потрясающе, отрицать было никак нельзя.

Да и гнев ей тоже очень шел, пусть даже Вайсс с легкостью сохраняла дистанцию, поскольку Янг несколько неуверенно ходила на высоких каблуках.

— Кто украл мою одежду? — спросила она. — Это ведь была Руби, да? Хотя нет, она не настолько глупа. Тогда Блейк, верно?

— На самом деле, ее унесла Нора, — призналась Вайсс.

— Будь она проклята! Что случилось с командными узами, которые до этого ценились превыше всего?

— Жизненная необходимость с ними случилась. Ты теперь точно такая же публичная фигура, как и твой жених-...

— Мы с ним даже не помолвлены!

— Для всего Ремнанта — помолвлены. Кстати, я просила Нору оставить тебе тиару. Где она?

— Пф-ф. Утонула в одном из бассейнов для Гриммов у подножия башни. Не знаю уж, догадалась ли ты об этом или нет, но Янг Сяо-Лонг никакой тиары не носит и носить не собирается.

Вайсс вздохнула, не выглядя при этом ни капельки удивленной, а потом достала из кармана небольшой серебристый предмет.

— К счастью, я подумала о том, чтобы взять с собой запасную.

Янг сложила руки под грудью.

— Не-а.

— Ага, — усмехнулась Вайсс. — Мы ради твоего спасения устроили целый государственный переворот. Могла бы и немного поносить тиару в качестве благодарности.

— Это Жон устроил государственный переворот, так что не примазывайся.

Вайсс слегка прищурилась.

— Давай я сформулирую это несколько иначе. Надень тиару, или я вживлю ее тебе прямо в череп.

Янг приподняла бровь.

— И где же твоя армия, чтобы сделать нечто подобное?

За дверями парадного входа послышались звуки шагов и голоса, в основном принадлежавшие Рену и Пирре, но имелись там и другие. К ним явно приближались послы, заставляя Янг поглядывать в ту сторону с выражением ужаса и паники.

— Вот моя армия, — сказала Вайсс, протягивая ей тиару. — А теперь ты либо поддержишь своего жениха, парня или кто он там тебе, либо устроишь сцену, ослабишь его позицию на мировой арене и, возможно, порушишь все его достижения, а также шансы на-...

Янг выхватила тиару из рук Вайсс еще до того, как та успела договорить, тут же водрузив ее себе на голову, а затем поспешила взбежать на три ступени вверх, усевшись на поставленный специально для нее трон и оправив платье. Всё это время она не переставала хмуриться.

— Как только всё это закончится, Вайсс, клянусь-...

— Да-да, уже боюсь, — кивнула та, поправив тиару Янг, а затем достав свой свиток и сделав фотографию их обоих.

— Удали ее! — взревела Янг, словно какой-нибудь дикий Беовульф.

— Ты шутишь, что ли? В следующий раз, когда ко мне привяжется мать Жона, то я просто кину ей эту фотографию и убегу. Думаю, это отвлечет ее как минимум на несколько часов.

— Вайсс, клянусь, я тебя прикончу.

Но продолжение беседы оказалось затруднено, поскольку в этот момент двери распахнулись, а Янг пришлось принять более-менее благопристойный вид. Она взяла Жона за руку, но сжала ладонь с такой силой, что ему даже показалось, что его кости хрустнули.

Вайсс уже стояла справа от Жона и на ступень ниже — то есть на церемониальной позиции... ну, главы всего. Или все-таки правой руки? Главного решателя всех проблем?

Если она когда-нибудь устанет и захочет уйти, то в Землях Гриммов всё, вполне вероятно, очень быстро развалится.

— А здесь вы можете увидеть кронпринца Земель Гриммов, — произнесла Пирра, обращаясь к стайке хорошо одетых, но оглядывавшихся вокруг с благоговением мужчин и женщин, после чего с некоторым удивлением посмотрела на Янг и добавила: — И кронпринцессу Гриммов.

* * *

Жон почему-то думал, что мир во всем мире потребует от него куда меньше работы. Это была мечта, и пока она оставалась мечтой, то выглядела гораздо проще и приятнее, обещая исполнение всех желаний при минимуме затраченных усилий.

— Мне кажется, что всё прошло довольно неплохо, — сказала Пирра, когда они — члены команд RYBN и WJRP, а также Сан с Илией и Эмеральд — сидели за ужином, отдыхая после напряженного рабочего дня.

Самой уставшей выглядела Руби, которая была вынуждена выслушивать рассказы Салем более шести часов подряд. Тот же Жон предпочел бы начать сотню войн с Атласом сразу, лишь бы избежать подобной участи.

— Точно? — спросил он. — Я чувствую себя так, словно мы вообще ничего не добились. Просто сидел на троне, пока они по очереди представлялись и что-то смущенно говорили о надежде на плодотворное сотрудничество.

Пирра рассмеялась.

— Именно так всё и должно выглядеть. Практически ничем не отличается от общения с фанатами, когда я еще участвовала в турнирах.

— Правда?

— Угу, — кивнула она, после чего некоторое время жевала салат, а затем, проглотив его, продолжила: — Иметь фанатов не настолько легко, как многим кажется. Нужно всегда вести себя очень мило и улыбаться даже в тех случаях, когда всё пошло наперекосяк, и ты не знаешь, что теперь делать. Всё время требуется носить маску.

Это звучало очень похоже на те мысли, которые недавно приходили в голову Жона.

— А сейчас нам приходится проще?

— Кое в чем. По крайней мере, тебе не нужно навещать умирающих детей в хосписе. От тебя ожидают радости и уверенности в себе, а ты смотришь на них и понимаешь, что скоро никого из этих детей не останется, а твой визит был организован твоим агентом только для того, чтобы лишний раз напомнить всем о твоем имени.

Пирра некоторое время смотрела перед собой, а затем с силой тряхнула головой.

— Неважно. Просто тебе не нужно иметь дело со многими неприятными моментами, и к тому же мы все готовы оказать посильную помощь.

— И я вам за это очень благодарен. Наверное, стоит начать выплачивать вам зарплату.

— Это не обязательно, — слегка покраснела Пирра.

Жон знал, что они поддерживали его, потому что верили в его цель и в него самого, но в то же время понимал, что Ремнантом управляли льены. Без них не имелось надежды ни выйти в отставку, ни завести семью, ни хотя бы просто изредка навещать родных.

— Когда наладится добыча Праха, то у меня появятся деньги, чтобы вам платить.

— Да, похоже, Охотницами нам всё равно уже не быть, — задумчиво произнесла Пирра, а затем рассмеялась. — Впрочем, скоро необходимость в наличии Охотников вообще может отпасть.

— Интересно, чем они все тогда займутся?

— Что-нибудь придумают. Может быть, школы переориентируются на наемников или вовсе превратятся в военные академии. Возможно, Охотники станут бороться с преступностью, поскольку плохие парни с открытыми аурами и Проявлениями никуда не исчезнут даже после того, как Гриммы прекратят совершать нападения. А еще есть вариант с какими-нибудь спортивными соревнованиями. Но вряд ли люди начнут доверять нам настолько, чтобы сразу же отказаться от своих защитников. Охотников и Охотниц будут продолжать обучать еще как минимум несколько десятилетий. Может быть, и всегда — просто на тот случай, если Гриммы когда-нибудь все-таки решат напасть.

И это было хорошо. Не в смысле отсутствия доверия, а в том, что целая огромная отрасль останется на плаву, а куча умевших обращаться с оружием людей не окажется выкинутой на улицу.

— В последнее время происходит много всего интересного, — хихикнула Пирра.

— Это еще очень мягко сказано.

Какой-то шум снаружи комнаты заставил их замолчать.

Вряд ли послы могли настолько громко смеяться, да и не было у них сюда доступа. Отведенный для них этаж состоял из пары общих помещений и обставленных в соответствии с их желаниями личных комнат. Выходить за пределы этой зоны без сопровождения им не давал хотя бы страх оказаться съеденными рассерженными Гриммами. И уж тем более им никто бы не позволил подняться на верхние этажи, где располагались спальни членов семьи и их друзей, а также проходил этот ужин.

— Доставка пиццы? — с надеждой предположила Руби.

— В Земли Гриммов?

— Ну, почему бы и нет...

— Это не пицца, идиотка.

Дверь распахнулась, открыв вид на высокого мужчину со светлой бородой и небольшой сединой в волосах. Он носил точно такую же броню, как и Жон примерно год назад, да и лицо было настолько похоже, что не заметить наличие между ними родственной связи оказалось попросту невозможно.

Николас Арк осмотрел собравшихся, а затем перевел взгляд на Жона.

— Папа!

— Жон, — при помощи свободной руки обнял его Николас. — Мой маленький завоеватель.

— Ну пап, — жалобно простонал тот. — Не в присутствии же моих друзей.

— Приводить в смущение сына — это привилегия любого отца, — отозвался Николас, удерживая в другой руке плоские коробки. — Кстати, я принес пиццу. Ты же знаешь, как твоя мама ее обожает.

— Ура! — тут же радостно воскликнула Руби, умудрившись каким-то образом пропустить часть его фразы насчет Салем. Она использовала свое Проявление, чтобы моментально оказаться рядом с коробками.

Сан с Норой лишь немного от нее отстали, заглядывая через плечо.

— Вы знаете, что теперь являетесь моим самым любимым человеком, который не Блейк? — поинтересовался Сан.

— И моим тоже, — кивнула Нора.

— Идиоты, — фыркнула Вайсс. — Она ведь уже холодная, поскольку проделала сюда путь от самого Вейла.

— Холодная пицца — это всё еще пицца, — пробормотал Сан с полным ртом сыра, помидоров и хрустящей корочки. — Хм. А еще она очень хорошая пицца. Мне нравится-а-А-А!

Его фраза моментально перешла в испуганный вопль, когда появившийся из-за его плеча скорпионий хвост воткнулся в один из кусков и утащил мимо продолжавшей радостно жевать Руби к кое-кому еще.

— Хм. Как раз идеальное количество яда, — произнес Тириан, тут же отправив этот кусок в рот.

— Если ты отравил пиццу, то я отравлю тебя, — проворчала Синдер, выходя из-за его спины.

Она тоже взяла кусок и уселась на стул, с которого недавно поднялся Жон. Рядом с ней находилась Пирра, явно не знавшая что сказать той, кто на нее когда-то напала, избила и похитила. Вайсс недобро смотрела на Синдер, но та к подобным взглядам привыкла уже очень давно.

— Пап, а что вы здесь делаете, — спросил Жон, решив не вмешиваться в эту ситуацию. — И где мои сестры? Они в безопасности?

— Твои сестры перетаскивают покупки в свои комнаты. Они слишком сильно увлеклись, когда мы выбирали сувениры, поэтому сразу же предупрежу о том, что в башне теперь имеются целых три щенка.

— Просто замечательно, — простонала Блейк, уткнувшись лбом в столешницу.

— Щенки? — переспросила Вайсс, перестав играть в гляделки с Синдер и в то же время стараясь не демонстрировать излишнее возбуждение от подобной новости.

— Три? — уточнил Жон.

Николас пожал плечами.

— Твои сестры требовали от меня, чтобы я купил им щенка. Но там их оставалось три, и кого-то одного они выбрать так и не смогли. Поэтому пришлось приобрести их всех.

— А ты не пробовал им отказать? — усмехнулась Синдер.

— Ты же и сама знаешь, что я просто не могу это сделать, — отозвался Николас, а затем перешел на драматический шепот: — А еще одному из щенков очень сильно понравилась Синдер.

— Его чувства так и останутся неразделенными, — буркнула та.

— Что же касается безопасности, то в Анселе с ней сейчас имеются некоторые проблемы, — произнес Николас. — Наша фамилия прогремела на весь Ремнант, а твои сестры в скрытности ничуть не превосходят твою маму. Например, новый друг Амбер подвергался издевательствам, а потому она призвала стаю Неверморов, чтобы отпугнуть от него хулиганов. Ну, мелких Неверморов.

— Мелких? — переспросила Вайсс, а затем со вздохом повернулась к Жону. — Поверить не могу, что говорю нечто подобное, но похоже, твои попытки вести себя нормально в Биконе не были самыми плохими из всех, о которых я только слышала. Лишь близки к ним.

— Спасибо, Вайсс.

— Это был вовсе не комплимент!

— Но мы вернулись сюда не только для того, чтобы сбежать от паникующих толп и рыскающих в поисках сенсаций журналистов, — продолжил Николас. — Существует еще одна причина...

Он указал себе за спину и отступил в сторону, открывая вид на приближавшуюся к ним невысокую фигуру с тростью.

— Озпин, — прорычала Янг.

— Мисс Сяо-Лонг, — откликнулся тот куда более старым голосом, чем можно было ожидать от столь молодого тела. — Мистер Арк. Приветствую вас всех.

Он вытянул руку в попытке предотвратить то, что уже наверняка представляла себе поднимавшаяся со стула Янг, явно желавшая поквитаться за неделю устроенного ей Озпином плена.

— Я бы хотел попросить вас, мисс Сяо-Лонг, не делать ничего такого. Не ради меня, а ради Оскара. Он не заслужил того, чтобы расплачиваться за мои ошибки.

Слова вроде бы говорили о раскаянии, но Жон всё равно оказался между своими друзьями и Озпином, причем вовсе не для того, чтобы защитить последнего.

Их расставание прошло далеко не самым лучшим образом, и хотя Жон не думал как-либо пытаться его изловить, но последующее нападение Атласа на башню доказало, что он ошибся в своем решении. И за эту самую ошибку чуть не поплатилась Янг.

— Что ты здесь делаешь, Озпин? И где находился до этого?

— Последние несколько недель я провел вместе с вашей семьей.

Рука Жона потянулась к отсутствовавшему у него сейчас на поясе мечу, но была перехвачена Николасом.

— Спокойнее, сын, — прошептал тот. — Сначала выслушай его.

— Но пап-...

— Я бы не стал приводить сюда никого, кто мог бы угрожать тебе или твоей матери. И не позволил бы ему находиться рядом с твоими сестрами, не говоря уже о том, чтобы спать с ними в одном доме.

— Но в разных комнатах, разумеется, — счел нужным добавить Озпин, что было довольно мудрым решением. — Хочу напомнить, что пусть я и оказался в теле пятнадцатилетнего подростка, но мои личные предпочтения остаются теми же, что и всегда... Хотя о самом Оскаре сказать того же я никак не могу.

Озпин вздрогнул, наверняка ощутив неудовольствие Оскара за раскрытие этой информации.

Жон позволил себе немного расслабиться, отведя выпущенную отцом руку от того места, где обычно висел меч. Пусть Озпину он доверять не собирался, но выслушать его всё же мог.

— Хорошо. Я дам тебе шанс. Но лишь один единственный шанс.

— Это всё, о чем я прошу, — кивнул Озпин, посмотрев в сторону стола. — Могу я поинтересоваться, где сейчас находится Кроу?

— Укрепляет отношения со своей девушкой, — ухмыльнулась Янг.

— Ага, понятно, — улыбнулся Озпин. — И он довольно неплохо справляется, как я погляжу. Вы все отлично справляетесь. Кронпринц и принцесса, послы — одни из самых влиятельных на данный момент людей Ремнанта, несмотря на ваш возраст. То, чего вы все достигли, весьма впечатляет.

— Спасибо, — произнес Жон.

Остальные тоже пробормотали что-то более-менее похожее на слова благодарности.

— Разумеется, кое-какие ваши недавние действия следует назвать опрометчивыми и безрассудными, но это было вполне ожидаемо. Отсутствие опыта и свойственная молодости спешка-...

Николас с намеком откашлялся.

Озпин замолчал.

— Кхем. Да, прошу прощения. Я имею в виду, что несмотря на мои опасения, вы обрушили в пучины зла далеко не весь Ремнант.

— Что это вообще значит? — оскорблено спросила Вайсс.

— Войну в Атласе никак нельзя назвать чем-то хорошим.

Теперь с намеком кашлянул уже Жон.

— Я понимаю, что ответственность за это лежит и на мне тоже, — признал Озпин. — Поэтому и не собирался поднимать эту тему. Вы сделали лучший выбор из всех тех плохих вариантов, что у вас имелись. Не совсем так, как поступил бы я, но вполне достаточно, чтобы минимизировать возможные потери с обеих сторон.

— К чему всё это, Озпин?

Тот вздохнул.

— Мне и так приходится довольно непросто, мистер Арк.

— Да? Интересно, и почему же?

— Я понимаю, что заслужил ваш гнев. Признаю, что некоторая поспешность в решениях свойственна и мне, но должен добавить, что если бы ваша мать не встретила вашего отца, то мои действия были бы полностью оправданы. Я делал то, что считал лучшим для жителей всего Ремнанта.

Жон нахмурился.

— Из-за этого мое отношение к тебе ничуть не улучшилось, Озпин.

— Вижу, мистер Арк.

В конце концов, между ними встала Руби, положив ладонь Жону на плечо.

— Мне кажется, Озпин хочет сказать, что он ошибался. Правильно?

— Да, — согласился с ней тот.

— А почему нельзя было прямо об этом заявить?

— Когда вы доживете до моего возраста-...

— Не нужно никаких пространных рассуждений, — сурово оборвала его Руби, хотя на ее лице всё еще присутствовала едва заметная улыбка. — По возможности отвечайте лишь да или нет. Вы сделали так, что Янг оказалась в плену и подверглась немалой опасности. Пусть всё закончилось хорошо, но могло ведь получиться и совсем иначе.

Озпин сделал глубокий вдох.

— Да, вы правы. И да, я совершил немало ошибок, так что прошу за них прощения. Особенно за подстрекательство генерала Айронвуда к нападению на башню.

— Зачем вам это вообще понадобилось? — поинтересовалась Янг.

— Сейчас никакого смысла в таком поступке нет, да и вряд ли вы поймете мои мотивы. Если коротко, то я искренне считал, что вас всех обманом привели к Салем. Что ваши жизни находились в опасности. А если и не ваши, то жизни жителей всех Королевств.

Со стороны стола раздались недовольные и даже гневные перешептывания. Вряд ли кому-то могло понравиться подобное нападение, даже если бы его мать и в самом деле желала захватить мир. Ошибки Озпина были вполне понятны, но от этого легче как-то не становилось.

К сожалению, Руби смотрела на него так, будто бы интересовалась, собирался ли Жон поступить правильно. Словно уже она убедила себя в этом и готовилась обрадоваться, когда он подтвердит ее догадку, а несоответствие его слов ее ожиданиям наверняка могло пошатнуть веру в него.

Жон вздохнул, подумав о том, что, скорее всего, именно так и выглядела попытка его отца отказать в чем-либо его сестрам.

— Я принимаю твои извинения, Озпин, — произнес он и, дождавшись момента, когда на лице у того начнет появляться улыбка, продолжил: — Но только в том случае, если в будущем ты воздержишься от вмешательства в наши дела. Меня не интересует, чем ты станешь заниматься. Ну, или Оскар — в конце концов, это же его жизнь. Но любые приведенные тобой в действия планы и схемы должны быть остановлены.

— До тех пор, пока вашей целью остается мир, — кивнул Озпин. — Тогда у меня не возникнет ни необходимости, ни желания как-либо вмешиваться. На самом деле, у меня даже имеется подарок, который может помочь вам в достижении этой цели.

Несмотря на всё свое недоверие, Жон с интересом проследил за тем, как Озпин потянулся за спину и отсоединил что-то от пояса. Перед ним оказался бирюзовый шар, заключенный в золотую оправу, выполненную в форме какой-то емкости с двумя ручками. Наверное, это был просто очень дорогой и даже декоративный подарок, который Жон с осторожностью принял.

— Ух ты, — произнес он. — Это...

Озпин молча смотрел на него, из-за чего по виску Жона скатилась капля пота.

— Эта штука.

Озпин вздохнул.

— Нет, она просто замечательная, — попытался спасти положение Жон. — Всегда мечтал получить такую. Поставлю ее... эм... на кофейный столик?

На лице у Озпина оказалось написано удивление.

— Рабочий стол?

Теперь к нему прибавилось еще и раздражение.

— Кухонный?

— Это Реликвия Знания, мистер Арк.

— Ага, — понимающе кивнул тот. — Тогда на книжную полку.

— Жон не был посвящен во все наши дела, — произнесла Синдер, которая в одной руке держала кусок пиццы, а в другой зажгла небольшие языки пламени, чтобы его подогреть. — Он понятия не имеет о Реликвиях.

Жон удивленно моргнул, еще раз осмотрев находившийся у него в руках предмет.

— Так эта штука чем-то важна?

— Да, мистер Арк, — проворчал Озпин. — Вы хотели использовать в качестве подставки для книг один из наиболее могущественных артефактов на нашей планете. Я должен был догадаться, что именно так всё и произойдет.

Впрочем, он довольно быстро оправился.

— Реликвия Знания содержит в себе силу самих Богов. Она была оставлена ими специально для того, чтобы помочь человечеству справиться с вашей матерью, поскольку способна дать ответ на любой вопрос, если только он не касается будущего. Один безукоризненно правильный ответ на любой вопрос. Я надеюсь, что это поможет вам в деле установления мира между Королевствами.

— У меня есть вопрос! — воскликнул Тириан, поднимая руку.

— Мы же сейчас не в школе, дядя Тириан, — вздохнул Жон, но когда тот и дальше продолжил подскакивать на месте, размахивая рукой, вынужден был поинтересоваться: — Да?

— Разве эта Реликвия не должна давать три ответа?

Все посмотрели на смущенного Озпина. Тот откашлялся, прикрыв лицо ладонью.

— Мне пришлось использовать два из них.

— Как это для него типично, — хмыкнула Синдер. — Даже его подарок оказался уже использован на две трети.

— Я предпочитаю считать, что он полон на треть. Кроме того, со временем количество ответов восстанавливается.

— Да? — спросил внезапно заинтересовавшийся Жон. — И как часто это происходит?

Озпин еще раз кашлянул.

— И в самом деле, Озпин, — произнесла Синдер. — Как часто эти ответы восстанавливаются?

— Ну, примерно один раз в сотню лет...

Жон нахмурился, и даже улыбка Руби в кои-то веки увяла.

Некоторое время он раздумывал над тем, чтобы удариться головой об артефакт, но потом все-таки вспомнил, что тот был не только подарком, но еще и огромной ценностью. Более того, сам факт его получения являлся своеобразным предложением о мире, над достижением которого Жон и работал. Если Озпин перестанет ему мешать, то противников у него просто не останется.

— Спасибо. Я ценю как сам жест, так и ту помощь, которую нам способна оказать Реликвия. Ну, когда мы придумаем, что именно у нее спросить...

— Я бы предложил сначала подумать о том, что это будет за вопрос, и как можно извратить ответ на него, — предупредил Озпин. — Пусть та, кто находится внутри, не отличается злобностью или коварством, но глупый вопрос породит не менее глупый ответ. Вы вполне можете задать его мне, чтобы я указал на его недостатки. Но я пойму, если вы не станете так поступать. Возможно, стоило бы сперва задать его Салем.

— Хорошо, — кивнул Жон, обведя взглядом всех остальных. Они тоже смотрели на Реликвию с немалым интересом. — Эм.. ты останешься на ночь? Подыскать тебе какую-нибудь комнату?

— Спасибо, но вынужден отказаться. Я бы хотел в последний раз увидеться с Салем.

Жон вздрогнул.

— Разве это мудрое решение?

— Нет, не мудрое, но поговорить нам всё равно необходимо, — произнес Озпин выглядя сейчас несколько старше обычного. — Мы оба совершили немало ошибок, так что наступило время исправить хотя бы небольшую их часть. И еще я хотел извиниться перед Кроу. Он более чем заслужил, чтобы я объяснил ему мотивы моих поступков.

— Я пойду вместе с ним, — сказал Николас. — Прослежу за тем, чтобы не возникло никаких проблем.

— Хорошая мысль, — с облегчением выдохнул Жон.

Когда они ушли, прикрыв за собой двери, остальные задумчиво молчали, глядя в его сторону. Ну, кроме продолжавшего жевать Сана и изо всех сил старавшейся не сжечь свою пиццу Синдер. Жон осторожно поставил Реликвию на стол, после чего отступил от нее на шаг назад, чтобы случайно не задеть.

Все тут же наклонились поближе, чтобы получше ее рассмотреть, а Нора и вовсе чуть ли не забралась на Рена, упершись подбородком ему в макушку. Бирюзовая жидкость внутри Реликвии оставалась спокойной, но довольно ярко мерцала.

— Итак, о чем нам стоит ее спросить? — нарушила тишину Вайсс.

— Готов выслушать ваши предложения, — ответил ей Жон.

— Тогда слушай. Как нам наиболее эффективно убить всех в Атласе?

— Другие предложения, — добавил Жон, не став обращаться внимания на дядю Тириана.

— Как нам достичь мира во всем мире? — спросила Руби.

— Продолжайте делать то, что вы уже делаете, — рассеянно ответила ей Синдер, слизывая с пальцев растаявший сыр. Она замерла и слегка приподняла бровь, когда все на нее уставились. — Что? Это же очевидный ответ, который вы наверняка и получите. Вам нужно что-нибудь более конкретное.

— Как получить миллиард льен? — поинтересовалась Нора.

— Перебить кучу людей и забрать их деньги, — пожала плечами Синдер.

— Как нам остановить все мировые конфликты, — спросила Блейк.

— Убить всех. Нет людей — нет конфликтов.

— Как прекратить дискриминацию? — попробовала Илия.

— Устроить геноцид одной из сторон. Или просто перебить всех.

— Мировой голод?

— Убить всех, и тогда никому не придется голодать.

— А можно перестать предлагать 'убить всех' в качестве решения любой мировой проблемы? — поинтересовалась Янг.

— Подожди, — сказал Тириан. — Мне кажется, что стоит все-таки прислушаться к ее идее...

— Я просто говорю о том, что это как раз и есть те ответы, которые может дать на ваши вопросы Реликвия, — пояснила Синдер. — Вы получите искомое знание, но нет никакой гарантии, что оно не окажется совершенно бесполезным. Лучше попытаться задавать те вопросы, на которые можно ответить только да или нет.

— Это будет довольно серьезное ограничение, — заметил Рен.

— Да, но именно здесь и заключается основная сложность. В конце концов, Озпин имел доступ к Реликвии на протяжении многих столетий, но Салем до сих пор не побеждена. Сомневаюсь в том, что так получилось из-за отсутствия усилий с его стороны. Ваш вопрос должен быть сформулирован просто идеально.

— Получается, что мы имеем дело с неким придурошным джином? — пробормотала Янг.

— Мне говорили, что у Реликвии есть какой-то ограниченный разум, — пожала плечами Синдер. — Так что вперед — оскорбляй ее, а потом разбирайся с последствиями, идиотка.

Янг сердито на нее посмотрела.

— Кхем? Ты ведь понимаешь, что я теперь являюсь кронпринцессой Гриммов, верно? То есть чисто технически ты должна мне подчиняться.

Улыбка Синдер тут же исчезла, сменившись хмурым выражением лица.

— Жон мог найти себе кого-нибудь и получше.

— Иди в жопу, — проворчала Янг.

— Нет уж, спасибо. Я тоже могу найти себе кого-нибудь получше.

— Янг, Синдер, — немного нервно рассмеялся Жон, вставая между ними. — Мы все теперь друзья, правильно? И почему бы нам вообще не отложить этот вопрос с Реликвией на утро? Выспимся и, может быть, придумаем что-нибудь дельное.

— Тогда спроси у этой Реликвии, куда исчез Хазел, — предложила Синдер. — Я его уже несколько месяцев не видела.

Жон задумался. Это был... на удивление хороший вопрос.

— О, так он ищет единорогов возле бассейнов для Гриммов, — сказал Тириан.

Все недоуменно на него уставились.

— Зачем? — наконец решился спросить Жон.

— Ну, мы с ним как-то поспорили насчет того, кто является самым любимым дядюшкой Амбер. Я сказал, что это окажется тот, кто найдет Гримма-единорога. И состоялся наш спор... ну, примерно пять месяцев назад.

Синдер застонала.

— То есть он с тех пор занят поисками единорогов? — со вздохом уточнил Жон.

— Ага, — кивнул Тириан.

— Он хотя бы понимает, что их просто не существует? — поинтересовалась Вайсс.

Тириан сложил руки на груди.

— С чего ты это взяла?

— Потому что единороги — это фантастика.

— Ага. И несколько месяцев назад ты наверняка то же самое думала о разумных Гриммах, их Королеве, волшебниках, паразитах и могущественных артефактах, верно?

Вайсс немного смутилась.

— Какой-то смысл в его словах имеется, — прошептала Руби.

— О, Блеки, давай пойдем охотиться на единорога.

— Нет, Нора...

— Но ты сможешь повязать ему на гриву черный бантик...

— Нет.

— А еще сбежать из башни, где теперь есть три новых щенка.

Блейк задумчиво потерла подбородок.

Жон застонал, глядя на ухмылку Тириана.

Пока дядя Хазел переворачивал весь Ремнант, тот, безо всякого сомнения, решил выиграть любовь племянницы более традиционным способом. Ну, более традиционным именно для Тириана Каллуса.

— Какая же ты все-таки сволочь, — сказала Синдер. — Но ты ведь и так это знаешь, правда?

Тириан пожал плечами.

— Конечно. Но куда важнее то, что я занимаюсь своим любимым делом.

Проклятье, Тириан.