Дети проходных дворов (джен)

Деннис встаёт рано, настолько, насколько вообще ещё считается именно "рано утром", а не "поздно ночью". Встаёт — и вместе с ним просыпается Кэл, встряхивает головой, смешно мотая ушами, и мчится во двор. Дверь у Денниса летом всегда открыта: брать в доме нечего, а свобода Кэла важнее иллюзии безопасности.

Деннис встаёт рано, потому что Сауле, эта чудесная тень, приходит, чтобы покормить Кэла — из них двоих только она это может. И поиграть с ним тоже можно только она. Поэтому Деннис, как истинное привидение, встаёт — если это действие вообще применимо к привидению — у собственного порога, чтобы посмотреть, как пёс и подруга носятся по двору, сшибая когда-то с таким трудом выращенные камелии.

Кроме Кэла и Сауле, у него не осталось совсем никого — только развешанные по стенам портреты, лет которым едва ли не вдвое больше, чем самому Деннису. Был ещё, правда, давным-далёко один весёлый южный ветер, заблудившийся и временно пригретый Деннисом в большом пустом доме; но это было давно и неправда, поэтому других друзей — грубо говоря, живых — у него нет.

И поэтому Деннис делает одно и то же каждое утро — много лет подряд, он давно сбился со счёта. Ровно до сегодняшнего утра: Сауле, как обычно, растворяется в воздухе, едва небо по левую сторону дома светлеет, и Кэл понуро плетётся назад к порогу — это тоже происходит каждый день, но в этот раз Деннис чувствует, что что-то изменилось и что-то случится. А интуиция не подводила его ни разу, и даже смерть не смогла их разлучить.

Конечно, что-то случается. Конечно, Деннис, заранее строящий возможные варианты событий, не угадывает ни одной детали.

Да и как тут угадать? Как вообще можно было догадаться, что к полудню в твой двор — без твоего разрешения, между прочим — ввалится целая стая настоящих живых волков? Паника, волной накрывающая то, что когда-то было сердцем, ничего не даёт: защитить Кэла Деннис не может физически, разве что попытаться напугать стаю, но как же чертовски смешно это звучит...

Это уже потом Деннис замечает, что волки не рвутся никого загрызть, да и вообще на поводках. А ещё — что эти поводки держат люди, с виду обыкновенные безопасные люди, а следом за ними во двор, так давно не видавший тепла, просачивается, вот так сюрприз, старый друг — тёплый морской ветер, почему-то принявший, вопреки своим собственным правилам, форму.

— Прости, что напугал, — неловко извиняется ветер, раньше Деннис бы никогда не подумал, что он вообще умеет. — У нас тут возник некоторый форс-мажор, а позвонить тебе предварительно, сам понимаешь, не выйдет.

Ответственность — тоже то, на что смерть повлиять не смогла ни на каплю. Поэтому Деннис, всё ещё немного злящийся на старого друга, конечно, собирается их выслушать.

И ещё, конечно, потому, что он очень любит животных.

— Такая ерунда происходит, — издалека начинает светловолосая девушка, юная совсем, лет шестнадцати. — Приезжим, ищущим верный путь, ни в коем случае нельзя пить из наших колонок — потому что тогда их будут вести уже не их дороги, а наши. Наши, как ты сам понимаешь, волчьи тропы пользы ещё никому не приносили...

— И никто из вас не может ничего с этим сделать? — понимающе кивает Деннис, уж он-то знает, что такое "ничего".

— Почти, — отвечает за неё третий, думающий, что его дурацких здоровенных крыльев совсем не видно, если он надел просторную куртку. — В общем-то, в процессе поиска решения этой проблемы у нас просто перестало хватать для них места — у нас обоих. И поэтому Март...

— Март? — встряхивается Деннис, уже было задумавшийся. — Это ещё кто?

— Это я, — смущённо улыбается старый друг, южный ветер с самым замечательным на свете именем Эльфат. — Пришло время меняться, дружище. Как видишь, я уже. Давай об этом позже? Я тебе всё обязательно расскажу, но сейчас нужно решить проблему.

— А что тут решать? — пожимает плечами Деннис, он ещё даже помнит, как это делать. — Если ты пришёл просить помощи — она тебе правда нужна. Я правильно понимаю, вы хотите их всех оставить мне, потому что у меня тут просторнее?

И они кивают — все трое, одновременно. Ну да, разумеется.

— Но только если они не навредят Кэлу, — уже строже уточняет Деннис, это самое важное, на других условиях он ни за что не согласится. — О, и если они не боятся темноты.

— Насчёт этого не беспокойся, — усмехается третий. — Может, сразу разбираться с чужими подлянками мы не можем, но кое-что всё же умеем. Они будут спать, пока ты сам их не позовёшь.

И Деннис кивает. И мимолётно думает, как же ему не хватало такой фишки, когда он ещё был жив.

* * *

Волки и правда засыпают сразу же после ухода гостей — чертова дюжина здоровенных пушистых зверей. Не то чтобы Деннису эта затея действительно пришлась по душе; если честно, это очень сильно выбивает из колеи — все эти изменения, резкие и внезапные, как снег на голову.

Первые пять минут он действительно жалеет, что не отказался. Потом один из волков, спавший до того на животе, перекатывается на бок и оглушительно зевает, а затем — Деннис уверен, что ему не показалось — улыбается во сне во весь свой белоснежный волчий оскал,но совершенно по-человечески. И Деннису почти моментально становится стыдно за малодушное желание отказаться: никто из них не виноват совершенно ни в чём, но стать одним из хранителей города всегда означало помощь тем, кому она требуется.

Так что Деннис отбрасывает все мысли, кроме единственно полезной: одному ему не справиться в любом случае. Поэтому остаётся только надеяться, что единственная возможная помощница не пошлёт его в связи с резко увеличившимся количеством подопечных импровизированного приюта.

— Сауле, солнышко, — мягко говорит Деннис темноте в углу, это их единственный способ связи, — я буду признателен, если ты придёшь сегодня чуть раньше, чем обычно. У меня, видишь ли, пополнение.