Оружейник Хаоса (гет)

Выйдя на арену, я окинул взглядом собравшихся зрителей. Девочки уже успели сдернуть с трибун, так что вполне можно было их призывать. Вообще-то я очень не хотел брать их с собой… Но что ответить на вопрос: «какое же мы оружие, если ты не берешь нас в бой?» быстрого ответа я не нашел. А потом было уже поздно. С меня уже стряхнули обещание. Эх… Похоже, принадлежность моя к славно когорте подкаблучников — неоспорима. Впрочем… Я воспроизвел перед внутренним взором облик моих девочек… Под такой каблучок не грех и попасть.

Тяжкое слово рухнуло во влажном и прохладном воздухе, заставив замереть один последние листья, опадающие на землю с ветвей Запретного леса. «Мир замирает, пока звучат Слова Силы» — так, кажется, говорили маги дал’рокты — «проклятые Светом Вестники Тьмы».

Густой серый туман рухнул на поле. Я сделал шаг. Из тумана выступили каменные дома, выстроенные по маггловской моде прошлого, а то как бы и не позапрошлого века. Взвыли сирены машин скорой помощи. Где-то вдали шевельнулась огромная человекоподобная фигура в массивном шлеме, встречаться с которой не было никакого желания.

Я сделал еще шаг. Туман развеялся, и вместо беспечного школьника Гарри на оставшийся черным песок, занесенный к Хогвартсу как бы не прямиком из долины Ургала, шагнул Наследник Блэк. В мундире и при всех регалиях, включая саблю и кистень. «Хоть сейчас на большую дорогу» — как ехидничал Снейп, в свое время явно переобщавшийся с Долоховым.

Я полюбовался отпавшей челюстью Людо, застывшим взглядом Дамблдора, злостью в глазах Каркарова… Грюмокрауч отсалютовал мне трубкой, и выдохнул колечко дыма. Ой, думается мне, не табак он там курит! Тем более, что доселе я ни Грюма, ни младшего Крауча не видел курящим.

Я взмахнул палочкой. Зрители решили, что я отсалютовал то ли им, то ли судейской коллегии. Но на самом деле я поздоровался с теми, с кем общался все эти недели, готовясь к первому испытанию. И духи Запретного леса ответили мне, исполняя обещанное.

Нет, на самом деле, я мог бы проделать запланированное и под ясным небом. Но зачем демонстрировать совершенно посторонним людям свои возможности? «Война — это путь обмана. Если ты слаб — притворяйся сильным. Если силен — притворяйся слабым». Или, в более европейском варианте: «умеешь считать до десяти — остановись на восьми».

Еще когда Седрик собирался вступить на арену, небо уже начала закрывать обширная, темная туча. Я вспомнил прочитанную книгу, и решил, что на знаменитую Завесу Тьмы она похожа.

Светло-серые хлопья, неторопливо кружа, летели с небес. Я поймал одну такую «снежинку» и растер пальцами. На подушечках пальцев осталось черное пятно.

— Пепел, — вздохнул я.

Все-таки, наверное, не следовало засиживаться за переданным Тенью Леди фильмом. А то наворожу еще что-нибудь эдакого… Как бы все зрители, вместе с судейской коллегией не провалились в тартарары ко всем Темным магистрам. Ведь, в конце концов, «город опаснее его обитателей». И «ничто еще не кончилось!»

Так что стоит, наверное, поторопиться. Пусть Луна и верещит, неслышно для прочих, настаивая на том, что ей необходимо изучить места обитания морщерогих кизляков. И это еще хорошо, что Гермиона не знает, что рядом с начальной школой Мидвич расположена библиотека отделения Мискатоникского университета, в которой до сих пор лежит одна из немногих рукописных копий «Безмолвных культов» фон Юнтца.

— А я все слышу! — блеснула мне сабля черным камнем в рукояти, где его никогда не было. — Добудешь мне… экземплярчик. Или как-нибудь сходим в библиотеку. Все вместе.

— Лучше я тебя в Запутанную библиотеку свожу, — фыркнул я, совершенно не желая вновь появляться в Туманном… а тем более — в Темном городе.

Под офигевающими взглядами судей и зрителей, я протянул руку и погладил нечто, иным прочим не видимое, отдавая последнюю выплату по договору.

Конечно, местные духи были лишены подпитки и веры темного народца, перебитого еще воинами Брана МакМорна во времена, когда в южной части острова господствовали римляне. Но здесь, вблизи Источника, на котором Основатели построили Хогвартс, они все еще весьма могущественны. А долгие века, в течение которых высокомерные маги-варвары даже не пытались поговорить с истинными Хозяевами этих земель — сделали их очень охочими до общения… хотя и не вполне адекватными. Так что цена на услуги темных духов реально оказалась далеко не так высока, как я опасался. Правда, и подшутили они, собрав не просто туман, но настоящий Туман, воплощение самой концепции Улгу…

Девушка, на глаз — примерно одного возраста с Гермионой, странно посмотрела на меня. Ее бледная кожа, черные губы, густые тени под глазами — казались неуклюже нанесенным макияжем. Но я откуда-то знал, что это не так.

Дверь гостиничного номера 602 закрылась, отрезая слой истины, созданный лживыми богами варпа. Я кивнул, соглашаясь с решением хозяйки туманного города и серого пепла.

Хвосторога, на которую извивы реальности практически не оказали действия, в отличие от зрителей и судей, наклонила голову, рассматривая нас.

Я поднял палочку и произнес:

— Акцио Молния!

Людо Бегман хитро и понимающе улыбнулся. Дамблдор хмуро покачал головой. Крауч-младший выдул столь хитрую конструкцию, что в переплетении дымных колец можно было увидеть серокрылый корабль квенья, стремящихся к Заокраинному Западу…

Все они, мудрые и знающие, решили, что разгадали мой план… Хрен там плавал! Да утонул.

Молния ответила на призыв. Сияющим, ослепительным клинком рухнула она с ледяных небес, вспоров хмарь пепельного тумана.

Поток Силы, имевшей лишь небольшое отношение к чисто физическому явлению, летел через мою ауру, не касаясь тела, наливаясь злой силой варпа, дверь в который мне помогли приоткрыть с Той Стороны, напитываясь мощью древнего проклятья, хранящего ножны моей Гермионы, сменил направление и ударил...

Сопротивление дракона чарам — велико. Велико, но не бесконечно. Оглушенная и отброшенная в сторону, хвосторога мотала головой.

— За что, человек?! — взвыла она, отчетливо сознавая, что я ее понимаю. — Что тебе надо?

— Отдай мне то яйцо, в котором нет твоего дитя! — жестко потребовал я.

Разговор с драконом — это в большей степени ментальная дисциплина. Так что услышать и понять нас могли очень немногие... В частности — Дамблдор и Снейп. Для остальных происходящее было вообще необъяснимо. И не думаю, что кто-то возьмет объяснения на себя. По крайней мере, я этого точно делать не буду.

Хвосторога опустила морду к гнезду, обнюхала яйца, и когтем выкатила золотое ко мне.

— Благодарю, Крылатая, — поклонился я и, забрав приз, двинулся к выходу с площадки.

— Ф-фух... — выдохнул я, когда установленные драконологами щиты сомкнулись за моей спиной. — Называется "взял дракона на голый понт"...

Девочки, вернув себе человеческий облик, выскочили из-за палатки и повисли на мне.

— Ничего себе "голый понт" — выдохнул подбежавший старшекурсник-гриффиндорец. — Такая мощь...

— Моща, конечно, — скривился я. — Но вот повторить такой удар мне теперь еще с год не светит...

— Умеешь считать до десяти... — фыркнула на нашей внутренней связи Гермиона.

— Вот и незачем им знать, что к третьему испытанию я точно полностью восстановлюсь.

— Вислоухим крысодраконам будет небольшой сюрприз к третьему испытанию, — светло улыбнулась добрая девочка Луна, не проронив вслух ни слова.

Меня позвали на церемонию выставления оценок. В прошлый раз судьи делали это сразу после выступления. Но сейчас, видимо, из-за ранения Седрика, а может еще по какой причине, решили оценивать всех скопом.

— Оценки Седрика Диггори! — объявил Людо.

Судьи некоторое время размышляли, время от времени ныряя в омут памяти, чтобы проверить какие-то свои мысли. Но в итоге, Седрик получил две двойки (как ни странно — их выставили Крауч-старший, видимо, заряженным собственным сыном топить всех, кто не я, и сам Людо, видимо, по той же причине), тройку (Каркаров, несколько удивленный тем, что поставил не самый низкий балл) и две четверки. Хотя бы половину возможных баллов не дал никто. И это, пожалуй, хорошо. Чем меньше баллов заработает Седрик на первых заданиях — тем больше у него шансов пережить этот Турнир, его главное, самое опасное и единственно важное третье испытание.

Следующей оценивали Флер Делакур.

Мадам Максим ожидаемо поставила десятку. Надо сказать, что в этом испытании я болел именно за француженку. Шансов прилично выступить во втором испытании, в Испытании Воды у создания Огня и Ветра — практически нет. Так что пусть бы порадовалась победе в первом задании. Тем более, что выступила она действительно классно: зрелищно, эффектно, но при этом — не причинив значимого вреда дракону, и не получив травм.

— Не жалеешь, что в этот раз ей не спалили юбку? Сегодня, в отличие от прошлого раза, ты мог бы полюбоваться этим зрелищем! — шепнула мне на ухо Гермиона.

— Зачем мне ножки какой-то посторонней девчонки, когда у меня есть вы? — я твердо решил не понимать. И не понял.

— Фр-р-р… — довольной кошкой фыркнула Гермиона, напомнив мне тот месяц, когда я любовался Герминэко. — Я тебе покажу… — пообещала она… Или поехидничала? Тут я и вправду не понял.

— Мы покажем, — прошептала в другое ухо Луна. И вот уж она-то — точно серьезно. — У твоих лунопухов слишком мало хороших воспоминаний. Бедненькие голодают. Их надо подкормить!

— Обязательно подкормим, — пообещала и Гермиона.

И я чуть было не рухнул на месте, отключившись от реальности в паутине видений обещанного будущего.

В себя я пришел под громогласные инвективы Дамблдора о неприменении черной магии и о том, как следует быть за все хорошее против всего плохого. Это здорово напомнило мне шутку леди Аметист, которую, по ее словам, показал ей кто-то из учителей ее учителей. И я стал потихоньку напевать:

О! Шикарный суп наварили!

О! Великий суп наварили!

Поскольку я и не рассчитывал на чье-либо понимание, недоуменные взгляды окружающих меня скорее порадовали, чем смутили. А уж как на меня посмотрел явно понимающий слова, но не их смысл в данной ситуации, Крам!!! И я с некоторым трудом удержался от создания иллюзии золотой Ультимы, воспаряющей из небытия за спиной Дамблдора*.

/*Прим. автора: в оригинальном гимне Ультрамара звучит

Agitatis Ultramarini!

Dominitis Ultramarini!

что переводится как

Поднимайтесь Ультрамарины!

Побеждаете Ультрамарины!

Но да, звучит это до изумления похоже на то, что напевает Гарри по-русски*/

Зато девочки меня поняли и подхватили (тоже по-русски):

Ешь суп, горячий суп!

Ешь суп, горячий суп!

Обняв девочек, взывающих к Губительным силам*, я с трудом справился с приступом эйфории, сравнимым разве что с тем, какой испытываешь при применении Непростительных. Причем, как я подозреваю, что-то сравнимое можно ощутить, практикуя круциатис не в пустоту, и не на специально трансфигурированный манекен (как с нами отрабатывала эти заклинания Трикси), а на живого человека.

/*Прим автора: опять-таки, в том же гимне после славословий Ультрамаринам звучит предостережение:

Chaos Innumeratis!

Chaos vobis apportatis!

(Хаос неисчислим!

Хаос к вам идет!)

Кто хочет послушать, вот оригинальный гимн:

https://www.youtube.com/watch?v=Mv4jx2H44mQ

а вот — переделка:

https://www.youtube.com/watch?v=j_rQPC87tXA */

Тем не менее, речь Дамблдора — подошла к завершению. И оказалось, что таким вот образом наш директор мотивировал выставление Виктору оценки «три». Остальные английские судьи последовали за своим предводителем. А вот мадам Максим, поднявшись со своего места, потребовала представить предводителя команды драконологов.

Чарли Уизли, появившись пред светлыми ликами судейской коллегии, подтвердил, что, хотя заклятье Крама и относилось к магии крови, запрещенной к применению на человеческих существах, тем не менее, в отношении драконов — легальна. Более того, Виктор не нанес своему дракону критического урона, и самка китайского огненного шара восстановится в течение ближайших месяца-двух. А вот некоторые яйца, на которые рухнула потерявшая контроль над собой туша — были раздавлены. Ну, что сказать, опять не повезло… Хотя вряд ли кто это поймет, кроме меня. К тому же, в прошлый раз мечущаяся от боли китайский огненный шар раздавила «все» яйца, а не только «некоторые». Так что выставленные мадам Максим «восемь» и «десять» от Каркарова — вопросов не вызвали.

Оставалось только разобрать выступление некоего Гарри Поттера. Что интересно, для оценки выступления остальных никому из судей не потребовалось ничего спрашивать у самих Чемпионов. Но, то ли выступление мадам Максим подало Дамблдору идею, то ли он изначально так собирался поступить, однако «пред ясны очи» меня вызвали.

— Гарри, мальчик мой, — обратился ко мне Дамблдор. Я внутренне поморщился, но идти на прямую конфронтацию по незначительному поводу посчитал излишним. — расскажи нам, что за заклинание ты применил?

— Нет, — твердо ответил я.

— Нет? — удивился Дамблдор.

— Нет, я не собираюсь раскрывать тайны своих заклятий в присутствии противников по Турниру и их тренеров, — я кивнул головой в сторону Каркарова и мадам Максим.

Услышав это, Виктор одобрительно кивнул. Подозреваю, что если бы его спросили о технических моментах проклятья, которому он подверг Китайский огненный шар — он тоже послал бы спрашивающих далеко и надолго.

Впрочем, Флер тоже не поспешила выразить осуждение «маленькому мальчику» хотя бы недовольным выражением лица. Вместо этого она одобрительно мне кивнула, соглашаясь, что требовать от мага выдать его Аркану и само по себе — неприлично, а уж в ходе Турнира — так и тем более. Седрик на объявлении оценок по понятным причинам не присутствовал, так что его отношение к моему маленькому восстанию осталось тайной.

— Мелкий измамник* наверняка использовал что-то запрещенное! — возмутился Каркаров.

/*Прим. автора: «измамник» (болг.) — изгой, мошенник, самозванец*/

— Уж не Вам об этом говорить, — фыркнул «представитель службы безопасности Турнира», Аластор Псевдогрюм. — Ваш подопечный использовал однозначную Тьму. Тогда как наш парнишка скорее воспользовался чем-то стихийным.

Опять-таки, Крам согласно кивнул, присоединяясь к мнению Крауча-младшего.

— Надо еще разобраться… — начал было Каркаров, но был перебит собственным подопечным.

— Не в чем тут разбираться, — фыркнул Виктор. — Мальчишка нашел что-то мощное, изучил и воспользовался — вот и молодец! Тем более, не Вы ли мне говорили, что парнишка унаследовал Дом Блэк? Так что Вас удивляет в том, что он как следует порылся в своем наследстве, чтобы выжить в этом Турнире? Давайте, выставляйте оценки, и отпускайте нас на обед. Искам да ям!*

/*Прим. автора: «искам да ям» (болг.) — «жрать хочу». Т.е. перевести можно и мягче, «я хочу есть», но в сочетании с интонацией, использованной Виктором, другого перевода не получается*/

— Виктор! — возмутился Каркаров.

— Есть хочу! — повторил Крам, уже по-английски, и смягчив свои слова, но не интонацию. — А не слушать как вы тут переливаете из пустого в порожнее. И так понятно, что мальчишка нас сделал. Зафиксируйте это — и давайте пойдем обедать!

Между тем Дамблдор поднял серебряную цифру «шесть», недовольно покачав головой. Следующим был Людо с «десяткой». Крауч-старший дал «восемь». И улыбнувшаяся Олимпия максим с ним согласилась. Теперь уже мнение Каркарова ничего не решало. Но он все равно выставил «три», чем ухудшил разве что собственное положение. Да и авторитет его в глазах подопечных (причем — не только Крама) изрядно просел.

На этом комиссия прекратила дозволенные речи, и учеников действительно отпустили пообедать. Ну, а раз отпустили — то мы и пошли. Есть действительно хотелось.