Почти достойная замена (джен)

Донни

Уже дома Леонардо молча, никому ничего не объясняя, уходит в комнату мастера (было бы еще о чем докладывать). Раф, так же не говоря ни слова, направляется в комнату следом за Майки. Он раздосадован и встревожен странным поведением лидера, но старается не подавать вида. Наверняка попытается вытрясти из младшего причину раннего возвращения — и в интересах последнего не задерживать ответ.

Задумавшись, я сажусь на диван. Мысли крутятся вокруг неудачной миссии и беспокойства за Эйприл, и я замечаю возвращение Рафа, лишь ощутив чувствительный тычок в бок с требованием подвинуться. Я поспешно выполняю требование. Брат сегодня неожиданно воинственно настроен, наверное, не успел развеяться, выплеснув негодование на подвернувшихся андроидах. Значит, достанется нам. И я не ошибаюсь в прогнозах. Как обычно…

— Наш Ромео в своем репертуаре, — вызывающе бросает Раф, кивая куда-то в сторону, и только тут я замечаю вернувшегося лидера. Он так же молчалив и сдержан, не реагирует на выпад, но насмешник не унимается. — Все еще киснет по своей бандитке.

Выпалив это, он обводит глазами нас. Напрасно, конечно. Из нашей семьи только Спайк не знает о неразделенной симпатии Лео к юной куноити из враждебного клана. И то неизвестно, Раф наверняка доложился и ему. Не зря же темпераментный братец не раз заявлял, что четвероногий питомец понимает его лучше, чем мы все вместе взятые.

Не дождавшись ответа от брата, Рафаэль коротко пересказывает мне сообщенное ему Майком: оказывается, братьев задержала засада, организованная Караи и футами, — лишнее свидетельство глупости некоторых сочувствующих. С этими словами темпераментный брат кивает в сторону Лео.

— И вовсе не с футами! — не выдерживает наконец тот. И в ответ на наши недоуменно-недоверчивые взгляды поясняет наконец. — Она была с какими-то оборванцами. Беспризорниками или что-то наподобие. Однако действовали они слаженно, как настоящий отряд, потому пришлось повозиться, чтобы разогнать их от облюбованного для ограбления магазинчика.

— С беспризорниками? — Раф выглядит не менее изумленным, чем остальные, но лишь на мгновение. — Интересно, что она там забыла? Или Шредер докатился до того, чтобы вербовать детей? Своих солдат не хватает? Жаль, что не удалось захватить ее и допросить, многое бы узнали. Надо было идти мне…

— Не надо, — неожиданно глухо и резко перебивает его Леонардо. — Я уже спрашивал ее. И она ответила. Так, как я тебе бы не пожелал…

Замолчав, он прижимает ладонь к плечу, и только тут мы обращаем внимание на длинный порез на его плече, доходящий до груди, а потом, присмотревшись, — еще несколько.

Так эта террористка ранила его? Его, нашего брата?.. Она дорого за это заплатит. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, дыхание становится частым и неровным. Бросаю украдкой взгляд на Рафа, и вижу на его лице то же непреклонно-решительное выражение. К черту ссоры, семья важнее.

— Ты спрашивал ее о Шредере? — первым приходит в себя Рафаэль. — Ты никак сошел с ума, братец. Это самая бредовая идея, которая…

Не договорив, он резко вздрагивает и замолкает. Мы оглядываемся в ту же сторону и только замечаем неслышно подошедшего мастера. Нет, его нельзя назвать слишком жестоким отцом и учителем, но порой хочется, чтобы нам доставалось от него поменьше. Мы же уже не маленькие все-таки.

— Мой сын поступил правильно, — спокойно замечает учитель, и ни один из нас не смеет ему возражать. — Но кое в чем все-таки ошибся.

— Так это была глупость или нет? — первым не выдерживает молчания Майки.

— Да — и нет, — в своей излюбленной противоречивой манере отвечает Сплинтер. Я вздыхаю, приготовившись слушать очередное долгое поучение. Но сегодня ожидание не оправдывается. — Да — потому что информацию лучше получать из достоверных источников…

Лео бросает торжествующий взгляд на брата. На его месте я не спешил бы радоваться, потому что это явно не конец.

— А нет — потому что спросил, видя, что источник этот не расположен к беседе. И не сумев расположить. Ведь так, сын мой? — обращается учитель к Леонардо. Тот угрюмо кивает. — Что она сказала тебе?

— Она неожиданно разозлилась, когда я спросил ее об отце, — неохотно признался Лео, потирая плечо. — Сказала, что это не нашего ума дело и чтобы мы убирались, пока целы. А потом они напали на нас…

— Понятно, — Сплинтер задумчиво потер подбородок. — А больше она ничего не сказала?

Последние слова звучат как-то странно, словно с затаенной грустью. Но никто из нас в тот момент не замечает этого, во все глаза глядя на Лео. Тот, немного смущенный таким вниманием, поднимает глаза к потолку, припоминая. Потом добавляет совсем тихо:

— Она сказала… чтобы лучше позаботились о СВОЕМ отце, подлой лживой крысе… Простите, учитель, но она так и сказала и велела передать это дословно. А я… — Лео виновато опустил голову.

— Не вини себя, сын мой, — подойдя к нему ближе, Сплинтер ободряюще похлопывает Леонардо по здоровому плечу. Он кажется привычно спокойным и бесстрастным… именно кажется, потому что спустя несколько секунд произносит нечто, заставляющее нас забыть обо всем прочем. — Ты ошибся в одном. Надо было найти другой источник, более доступный, — Лео недоумевающе поднимает глаза, вопросительно глядя на учителя. И тот, невесело усмехнувшись, добавляет. — Спросить об этом другого. Того, кто расскажет.

— Кого же? — никак не может понять Лео. Мы — тоже, но пока молчим.

— Меня.

И после этих слов повисает молчание. Удивленное. Ошарашенное. Потрясенное. Даже острый на язык Рафаэль не может найти нужных слов — слишком уж неожиданной оказалась для нас всех эта новость. Учитель… и Караи? Ведь они встречались всего лишь раз, когда была похищена Эйприл и едва не наступил конец света. Или нет?..

Так же молча мы выслушиваем и продолжение этой истории. Она становится для нас откровением. Все мы в свое время слышали о роковом поединке учителя со Шредером, в результате которого случился пожар, унесший жизни семьи Хамато Йоши, его жены и маленькой дочери. Каково же было ему узнать, что его малышка уцелела в ту страшную ночь, что она была спасена его врагом и приучена ненавидеть своего родного отца и презирать его. Жестокая, расчетливая месть, что и говорить…

Украдкой я бросаю взгляд на учителя. Он рассказывает о случившемся привычно спокойно, словно о случае из жизни постороннего человека. Лишь глаза темнеют и становятся бездонными при упоминании имени Мивы. И Караи. Имени, которым мы привыкли ее называть.

Учитель рассказывает что-то еще, о следующей встрече, о попытке убедить девушку поверить ему. Безуспешной попытке… Какое-то время я слушаю внимательно, но вдруг голос словно отдаляется, вытесненный неожиданной догадкой. Эйприл. Теперь я знаю, кто ее похитил.

Потрясенный своей догадкой, я уже не могу сосредоточиться на рассказе. Простите меня, учитель, но сейчас для меня важнее другое. Жизнь моей… то есть нашей подруги. Караи наверняка зла на учителя и нас всех. Я бы сам не обрадовался такой новости. А, зная вспыльчивый характер куноити, легко предположить, что она наверняка жаждет мести. И какой именно мести пожелает. Она вся в своего отца… нет, не в родного, а в того, что воспитал ее. Такой же озлобленной на весь мир и мстительной.

Я знаю, ты не согласишься со мной, Лео. Так же, как и не пожелал выслушать мой сбивчивый рассказ, мою догадку. Твои мысли сейчас далеко, и я даже знаю где и с кем. Я не виню тебя, брат, я сам знаю, что такое любовь. И именно поэтому не могу ждать, пока ты соберешься с силами и мыслями. Ждать еще неделю, а может, и больше. За это время с Эйприл может случиться все, что угодно. Даже думать не хочется…

Нет, этого не произойдет, пока я жив. Я вытащу тебя, Эйприл, и ты поверишь в меня. Знаю, что лучше дождаться остальных, но это слишком рискованно. Ты слишком дорога мне, чтобы думать о себе. Однажды я уже проделывал подобное, когда пытался спасти твоего отца, и у меня почти получилось. Почти…

Нет, об этом лучше сейчас не думать. Я буду осторожен, и у меня все получится. На крайний случай можно захватить в плен Караи и обменять на Эйприл. Ну и что, что с ней не сладил Лео. Он просто не смог поднять на нее руку, как я не смог бы обидеть Эйприл. Ее же захватчица — другое дело. У меня не дрогнет рука, и она пожалеет что связалась с ней… с нами. Сегодня лунная ночь, как раз такая, в которые Караи любит гулять по крышам. А на рассвете возвращаться назад, в свою крепость. Я дождусь ее, а дальше… Держись, Эйприл, твой герой, как ты однажды меня назвала, идет за тобой. Берегитесь, враги, я иду и за вами… вернее, на вас. Я не «дублер», а настоящий ниндзя, и кое-кто убедится в этом. Уже сегодня.