Друзья моря. Книга вторая. Кирион. (джен)

Спустя несколько месяцев после смерти Блюстителя, в начале весны к капитану одного из Пеларгирских кораблей подошел хрупкий юноша, почти мальчик.

— Вы отправляетесь в плавание, господин капитан? — вежливо спросил он.

— Да, в Арнор.

— Пожалуйста, возьмите меня с собой…

Тот окинул его взглядом. Юноша был скромно, но чисто одет. В руках у него был маленький сундучок, за спиной кожаный заплечный мешок.

— Ты когда-нибудь ходил по морю прежде?

— Да, господин капитан, но только пассажиром.

— Зачем ты хочешь отправиться с нами?..

— Я хочу стать моряком, господин капитан.

— Что ты умеешь?

— Боюсь, из того, что нужно моряку, я умею лишь плавать… Также я хорошо умею обращаться с оружием. Но я очень люблю море и не боюсь его.

— Море нужно бояться. Оно не терпит дерзости.

— Но оно не терпит и трусости.

— Ты прав… Как тебя зовут?

— Хурин, — ответил тот.

— А по отцу как?

— Мой отец умер...

— Но как-то же его звали.

— Эарнилом.

— Значит, ты сын друга моря… Эарнил — хорошее имя для моряка… Твой отец…

— Он не был моряком, господин капитан, но море очень любил.

— Что ж, я могу взять тебя с собой.

— Спасибо, господин капитан.

Через несколько часов корабль снялся с якоря и двинулся к выходу из пеларгирской гавани. Юноша стоял на корме и смотрел на отдаляющийся берег. Жизнь, в которой он был лордом Кирионом, сыном блюстителя Эарнила, осталась позади. Она кончилась холодной ноябрьской ночью три месяца назад. И, наверное, живой, жизнерадостный лорд Кирион умер вместе со своим отцом, покоившимся теперь на вершине утеса, мимо которого проплывал корабль.

— Ты сюда пришел матросом? Или пассажиром? Чего стоишь и глазеешь?! — раздался голос Боцмана. — Иди учись ставить паруса.

Следующие дни были непростыми. Юноша драил палубу, помогал на кухне, учился обращаться с корабельными снастями и парусами. Когда на море был штиль, садился на весла. Руки его стерлись в кровь, спину и все тело нещадно ломило, но это помогало ему ни о чем не думать.

После смерти отца он не смог жить в Доме Блюстителей, где все так напоминало о нем. Сидя в библиотеке и поднимая голову от книги, сын каждый раз ожидал увидеть его. Заглядывая в комнаты покойного, он видел его в кресле у камина. Много дней, просыпаясь по утрам, Кирион надеялся, что болезнь и смерть отца были лишь ночным кошмаром, и ждал, что тот зайдет к нему. В очередной же раз, осознав, что отца больше нет, он неприкаянной тенью бродил по дому и не мог найти себе места. И Принц решился… Решился отпустить его в море. Кирион знал, как непросто было Деду пойти на это — потеряв сына, расстаться и с горячо любимым внуком. Но тот все же благословил его.

В нынешней жизни все было иначе. Некогда было любоваться морскими красотами, как прежде, — надо было работать. Однажды, забравшись на мачту, Кирион замер от восхищения и на миг потерял бдительность. Корабль неожиданно качнуло внезапным порывом ветра, и неопытный матрос сорвался. Каким-то чудом ему удалось зацепиться за один из канатов и все же благополучно спуститься вниз. Немного придя в себя и отдышавшись, он смотрел на свои окровавленные ладони.

— Ну и напугал ты нас… — заметил капитан. — Я думал, будем твои кости собирать.

Но, в целом, опытный моряк был им доволен. Юноша старался, был ловким и сообразительным, хотя, к некоторому удивлению капитана, почти не разговаривал, а лишь отвечал, когда к нему обращались.

Через месяц они пришли в Линдон, и Кирион с интересом разглядывал редкие, но еще стоявшие в гавани ладьи эльфов. Наконец, приняв новый груз и пассажиров, парусник взял курс на юг. У берегов Гондора они зашли и в гавань Пиннат-Гэлин. Кириону очень хотелось увидеться с Фириэль, но он не стал искать встречи. На корабле все знали его как Хурина, а сестра, обрадовавшись, могла выдать его. Потом парусник побывал в великолепной гавани Дол-Амрота, а затем отправился обратно домой к Пеларгиру.

В Пеларгире капитан на время отпустил Кириона, и юноша пересел на судно, шедшее в Столицу. Вскоре он смотрел, как издали поднимается Миндоллуин с многоярусным городом у подножия. Наконец корабль причалил, и юноша поспешил домой. В Блюстительском Доме было непривычно тихо. Он поднялся к покоям Деда и негромко постучал. Неподалеку были двери в комнаты отца, и на Кириона нахлынули воспоминания. Он бы много отдал ради того, чтобы они распахнулись, отец вышел ему навстречу и обнял его…

— Войдите, — послышался голос Принца.

Кирион помедлил и вошел. Увидев внука, Фарамир стремительно поднялся к нему навстречу и крепко обнял.

— Вернулся? Мальчик мой…

Кирион опустил голову ему на плечо. Они сели рядом.

— Как вы, милорд? Как мама? Как все?..

Фарамир взял его за руку. На ней проступили жилы, и она была шершавой от мозолей.

— Как?.. — вздохнул Дед. — Ты разве не встретился с мамой в Пеларгире?..

— Она в Пеларгире? Я думал, она еще в Столице.

— Здесь ей было слишком тяжело, она уехала сразу же после тебя.

— Понимаю.

— Она увезла младших — они сейчас у лорда Минастана.

— Жаль… Но я смогу навестить их перед тем, как снова уйду в море.

— Ты снова хочешь в море?..

— С вашего позволения, милорд.

— Если тебе там легче…

Юноша кивнул.

— Хорошо… Но знай, что я всегда жду тебя.

— Я знаю. — Кирион поцеловал ему руку и прижал ее к щеке. — А Эарвэн?

— Король и Королева захотели чтобы она вошла в свиту принцессы Эльвинг. Ей пришлось подчиниться, хотя она не слишком хотела этого. Теперь Эарвэн живет во Дворце, но почти каждый день навещает меня. Как и Линдиссэ, которая теперь в свите принцессы Гилраэнь.

— А как Эктелион?..

— Твой дядя приехал и увез его… Воспользовался тем, что мы в таком горе, и уговорил мальчика. — Фарамир расстроенно покачал головой.

— Итилиеном теперь управляет лорд Эльборон?

— Нет, мой мальчик. Король подумал и все же вернул управление княжеством мне.

— Это было единственным разумным решением.

— Ты прав.

Кирион вздохнул. Какой-то год назад вся большая семья была вместе и ничего не предвещало беды… Теперь же Дом был пуст, и никого не осталось кроме грустного, постаревшего Деда. Они вместе поужинали, потом юноша рассказывал Принцу про свою морскую жизнь. Незадолго до полуночи Кирион лег спать. Фарамир сидел рядом с его постелью и смотрел на спящего внука. Он явно повзрослел и возмужал, но все же в нем что-то осталось от прежнего ребенка... И как он был сейчас похож на того Эарнила, которого он когда-то так бессердечно выставил из Замка... Такого же юного и беззащитного. Нет, Эарнил был куда более уязвим и одинок… Кирион всегда был любимым и дорогим ребенком и знал это.

Поздним утром юноша проснулся. В окно светило солнце, все лежало на своих местах, словно он никуда не уезжал… И словно… Он закусил губу и приподнялся на постели. В комнату заглянул Фарамир. Увидев, что внук проснулся, он подошел и сел рядом.

— А кто теперь стал Блюстителем?.. — спросил Кирион.

— Король сделал своим помощником и заместителем Арантара, лорда-Казначея. Тот давно мечтал об этом, но его все же постигло разочарование.

— Почему?

— Король не стал приводить его к присяге и давать титул Блюстителя. Также ему пришлось обойтись без мантии и даже без жезла.

— Странно.

— Да нет, не думаю. Все же Элессар не хочет нарушать данную мне клятву. Но Эльборон не годится, а ты еще очень юн…

— А Барахир Ламедонский? Ваш старший внук?

— Возможно, Элессар и размышляет об этом. Но он недостаточно знает Барахира.

— Что думаете вы?.. Из него мог бы получиться Блюститель?

— Трудно сказать. Я тоже не каждый год его вижу. Но он весьма не глупый молодой человек… Может быть, и мог бы.

Вскоре после обеда пришла Эарвэн. Увидев брата, она ужасно обрадовалась.

— Ты вернулся? Дедушка так переживал за тебя…

— Я ненадолго. Я обещал капитану вернуться.

— Жаль…

— Возможно.

— Ты изменился…

— Ну, мне трудно судить.

— Ты очень изменился. Повзрослел.

— А ты? Как тебе во Дворце?.. — спросил брат.

— Вот уж чего я никогда не хотела, так быть тенью этой полуэльфийки. Ей уже сорок лет! Она, конечно, не старится, как мы, но я вхожу уже в третье поколение ее фрейлин. Лет через десять нас тоже разгонят и возьмут свежих. — Эарвэн вздохнула.

Зимой ей исполнился двадцать один год, и еще год назад она мечтала, что на следующий Праздник Коронации она пойдет на Торжества вместе с отцом и, возможно, подобно старшей сестре, найдет свою судьбу. Теперь отца не было, мать не находила себе места и металась между Минас-Тирит и Пеларгиром, а сама она была обязана везде сопровождать старшую дочь Короля. Единственным, что ей хоть немного помогало, было знание о том, что отец в детстве вообще был пажом, да еще и лорда Эльборона. «Он вытерпел это — вытерплю и я», — размышляла она, но все же мечтала об освобождении, которым могло стать замужество. Но теперь она была не дочерью Блюстителя, а тенью принцессы Эльвинг, а девушкам свиты было не положено затмевать свою госпожу.

Пробыв в Столице неделю, Кирион простился с Дедом, сестрой, Эделионом и семейством Гвиндора и отправился на юг. Мать он нашел в Доме Наместника Пеларгира. Увидев сына, она ахнула и прижала его к груди. Он обнял ее и прибежавших Фэамира и Амариэ. Показался Минастан.

— Я рад, что ты вернулся, — произнес дед, в свою очередь обнимая и целуя его.

— Я на три дня.

Минастан укоризненно покачал головой.

— Я обещал капитану вернуться.

— Можно поговорить с ним. Если хочешь, я пойду с тобой.

— Спасибо, милорд. Но не нужно.

— Тебя не было три месяца. Мать так переживала за тебя... Мне кажется, ты достаточно развеялся.

— Простите, но мне хотелось бы вернуться на корабль.

— Кирион, ты нужен семье.

— Если он снова хочет в плавание, пусть идет, — вмешалась Эрендис.

Минастан взглянул на дочь. После смерти мужа с ней стало совсем бессмысленно спорить, и он перестал это делать.

Три дня в Пеларгире были тяжелыми. Мать сильно изменилась, она почти не улыбалась, перестала петь. Жесты утратили мягкость, она стала резкой и жесткой. В ней появилась отстраненность и даже какая-то нетерпимость, которой не было прежде. Кирион проводил время с Амариэ и, особенно, с Фэамиром. Они много купались в море, и старший брат играл с младшим, как когда-то с ним играл отец.

— Ты опять уплывешь?.. — спросил Фэамир, прижимаясь к его руке.

— Да, братик.

— Жалко. Без тебя так грустно.

— Если я останусь, Фэамир, я тоже стану грустным и несчастным. И тебе станет еще печальнее. Море дает мне силы. Месяца через два-три я снова вернусь.

Фэамир вздохнул и умолк. Кириону было очень жаль мальчика, который за минувшие месяцы стал совсем тихим и незаметным, но он понимал, что остаться сейчас в Пеларгире и заменить ему отца он пока не в силах.

На следующий день рано утром Кирион отправился на корабль. Тот снова взял курс на запад, чтобы обогнуть Гондор, а потом повернуть к Северному Королевству. В основном, они шли под палящим солнцем, и даже ветер не приносил облегчения. Тяжелее всего приходилось на веслах: моряки обливались потом, от духоты у Кириона часто темнело в глазах, а после отдыха казалось, что он не может подняться.

Наконец они обогнули Андарст и взяли курс на северо-запад. Ближе к Линдону стало легче, но скоро ветер, принесший облегчение, окреп, и они попали в жесточайший шторм. Огромные изумрудные валы перекатывались через палубу, пытавшийся противостоять им парусник трещал и стонал. Забрав свою “жертву” в виде двух смытых за борт матросов, море в конце концов смилостивилось, и истерзанное судно вместе с измученной командой и насмерть испуганными пассажирами вошло в залив Люн.

И все же, несмотря ни на что, жизнь моряка нравилась Кириону. Борьба со стихией приносила удовлетворение, и он радовался, когда они выходили победителями. Смерти он совершенно не боялся.

Зиму юноша провел вместе с матерью и младшими детьми в Пеларгире, куда ненадолго приехал и Принц. Но Кириону было “тесно” на берегу, и весной он снова ушел в море. Больше всего его растрогало и расстроило прощание с младшим братишкой, который горько плакал.

— Можно мне с тобой на корабль?

— Боюсь, еще рано, малыш. Подрасти немного.

Фэамир опустил голову.

— Обещаю, если у меня когда-нибудь будет собственный корабль, я обязательно возьму тебя с собой.

— Собственный корабль?..

— Да. Мне очень нравится в море. Возможно, со временем у меня получится стать капитаном.

— Ты хочешь стать капитаном?

— Да, но не таким, как капитан Гвиндор, а морским.

Он наклонился и поцеловал мальчика в макушку, после чего повернулся и, не оглядываясь, ушел.

Этой весной они ходили в Харондор и Умбар, а затем снова в далекий Арнор. Капитан не без удивления выяснил, что “Хурин” хорошо знает созвездия и умеет по ним ориентироваться, разбирается в геометрии, а также прекрасно считает и грамотно пишет. Также капитану нравилось бесстрашие и хладнокровие юноши. Убедившись, что со временем из него может получиться отличный капитан, он, к большой радости Кириона, решил готовить его себе в помощники.

«Как только научусь всему, что должен знать капитан, — мечтал Кирион, — куплю себе корабль и буду плавать вдоль Средиземья и, если позволят, возьму к себе Фэамира».

В августе корабль в очередной раз покинул Линдон и взял курс на юго-восток. Путь назад оказался непростым, но когда, спустя три недели, они обогнули Андраст, в заливе Бэлфалас, защищенном с севера Белыми горами, погода благоприятствовала плаванию. Парусник снова зашел в гавань Пиннат-Гэлин, и Кирион даже видел Фириэль с мужем и сыном, но снова уклонился от встречи. Маленький Мардил подрос и все больше становился похож на лорда Анариона, своего отца. По-видимому, новая семья помогла сестре перенести утрату. Она показалась ему спокойной и свежей, хотя и несколько задумчивой.

Затем снова были Дол-Амрот, потом Линхир и после дня перехода — Пеларгир.

Кирион сошел на берег и пешком отправился в сторону Поместья, к утесу, где лежал отец. Было очень жарко, и по дороге ему захотелось искупаться. Он понятия не имел о том, что Король в этом году решил отправиться в Арнор по морю и вместе с семьей находится в Пеларгире.

Принцесса Эльвинг вместе с тремя девушками свиты прогуливалась пешком вдоль побережья. Утром было пасмурно, и они зашли довольно далеко, но теперь, когда показалось солнце, прогулка стала утомительной.

— Эарвэн, ты хорошо знаешь эти места. Долго ли еще до Пеларгира? — поинтересовалась утомленная госпожа.

— В часах или милях, миледи? — ответила девушка.

— В милях, конечно!

— Около двух миль.

— Значит, за час, наверное, дойдем… — вздохнула Эльвинг.

«Если будем без конца отдыхать, то и за два не дотащимся… И почему было не поехать верхом», — подумала Эарвэн. Ей предстояло далекое путешествие в Арнор, и ее это совсем не радовало. «Вот бы искупаться…» — перед ними раскинулся небольшой залив, где сверкающая лазурная вода манила прохладой. Они стояли в тени под деревом и смотрели на море. На одном из валунов с краю бухты были оставлены чьи-то вещи.

— Там кто-то купается… — заметила Ирильдэ.

— Счастливый, — вздохнула Нессаниэ.

Эарвэн пригляделась. Она была согласна с невольной подругой. В заливе плавал и нырял мужчина, а вернее, юноша. Приглядевшись она едва подавила восклицание. «Кирион?!. Ну вот, Кирион вернулся с севера, а мне туда еще столько плыть, сидеть там всю зиму и лишь потом возвращаться в Гондор…»

Не зная, что за ним наблюдают, юноша подплыл к берегу и вышел из воды. Загорелый, полностью обнаженный, он отжал густые волосы, потом наклонился, поднял камушек, бросил его в море и на некоторое время застыл, глядя, как тот прыгает по воде. А затем сел на камень, чтобы немного обсохнуть.

— Какой красивый… — пробормотала Нессаниэ, любуясь его сильным, но гибким и изящным телом.

Эарвэн была согласна с ней и подумала о том, как хорошо, что Кирион был ее братом, и у нее имелось “противоядие” к его красоте.

— Пойдем дальше, миледи? — предложила она.

— Жарко, я хочу еще побыть в тени, — ответила принцесса, не сводя глаз с юного купальщика.

Ирильдэ и Нессаниэ тихо, но горячо поддержали госпожу. Эарвэн тихонько фыркнула. Наконец юноша встал, взглянул в сторону тропинки, шедшей вдоль моря и заметил юных дам под деревом. На мгновение он смутился, но тут же взял себя в руки, отвернулся к воде и начал спокойно одеваться. Одевшись, он закинул заплечный мешок на спину, взял в руки обувь и двинулся к тропинке. Не глядя на девушек, он направился в противоположную от Пеларгира сторону.

Леди проводили его взглядом и наконец нашли в себе силы отправиться дальше. Они шли молча, но по задумчиво-мечтательным выражениям их лиц Эарвэн видела, что мысли их остались с ее братом. «А какие глаза… — со вздохом едва слышно прошептала Ирильдэ, но Эарвэн все же услышала ее. — Кем же он может быть?..» Эльвинг молчала, но ее пылающие щеки выдавали ее больше любых слов.

Побывав на могиле отца, Кирион вернулся в Пеларгир. Мать с Фэамиром и Амариэ жили в доме Минастана. Когда он вошел, примчался младший брат и повис на нем.

— Теперь ты вернулся? Совсем?

— Не знаю, братик.

— Мне так грустно и одиноко.

— Ты можешь читать.

— Я и так читаю, все время читаю, — вздохнул мальчик.

Кирион потрепал его по голове.

— Когда ты в море, от тебя нет даже писем…

— Писать письма нет смысла, они придут не быстрее, чем я вернусь…

Вечером в доме деда появилась Эарвэн.

— А я знала, что ты вернулся, — заявила она.

— Видела корабль в порту? — Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Нет, видела тебя в бухте. Нагишом.

— Вот как… Ты была там?!

— Ты уже совсем ничего не замечаешь?

— Я не приглядывался.

— А зря. Там была принцесса и еще две фрейлины кроме меня. И ты произвел на них неизгладимое впечатление. По-моему, Эльвинг и остальные теперь думать ни о чем другом не могут…

— Печально, что им больше не о чем думать. Это говорит не в их пользу.

— Согласна. И с такими особами я теперь обязана находиться день и ночь.

— Мне жаль тебя… Как и беднягу Фэамира. С уходом отца все так сильно изменилось… И наша семья тоже.

— Ты бы мог вернуться и… собрать нас вместе.

— Как, Эарвэн?

— Стать главой семьи.

— Я? Но как я могу быть главой семьи, когда жив принц Фарамир — а я надеюсь, он проживет еще долго — и дедушка Минастан.

— Ты меня не понял… Как бы тебе это объяснить?.. Стать центром семьи. Ее хранителем. Как отец. Ты бы смог...

— Не знаю… — Кирион покачал головой. — Отец был скромным, но очень сильным человеком… Это ощущалось, рядом с ним было так хорошо и спокойно. Мы чувствовали себя защищенными… Теперь же я не могу обрести даже самого себя… Куда мне быть чьей-либо опорой и защитой.

— Скажи еще что-нибудь… — вдруг попросила сестра и закрыла глаза.

— Что?

— Что-нибудь… У тебя голос стал так похож на отцовский… И манера говорить.

— Эарвэн…

— Еще.

— Моя маленькая. — Он подошел и обнял ее.

— Нет. Не обнимай. Тогда я знаю, что это ты… От отца пахло полынью…

— Мне тоже перекладывать одежду полынью?.. — Он опустил руки.

— Прости. — Эарвэн вздохнула. — Отца не вернуть... даже на миг. Пора смириться с тем, что его нет… Только уж очень трудно. — Ее глаза наполнились слезами, но она смахнула их. — Нам надо самим становиться сильными и учиться жить без него.

Через десять дней, которые он провел с Фэамиром, Кирион снова ушел в плавание. «Скоро я стану хозяином поместья, — размышлял он, — и смогу купить корабль». Теперь ему было даже непривычно спать на берегу, а в домах — невыносимо душно.

В ноябре корабль Кириона вернулся в Пеларгир. Шагая в сумерках знакомой дорогой к дому Наместника, юноша с грустью размышлял о том, что со дня смерти отца прошло два года, и как быстро и одновременно медленно идет время.

Ему открыли, и Кирион начал подниматься к новым покоям матери. Ни в Минас-Тирит, ни в Поместье, ни даже в доме отца Эрендис больше не занимала комнаты, где прежде жила с мужем.

— Кирион, — услышал он голос деда.

Юноша подошел к нему и поклонился. Минастан положил ему руки на плечи и поцеловал в лоб.

— Мама и дети здоровы, милорд? — спросил Кирион, смущенный мрачно-торжественным обликом деда.

— Да, и, разумеется, будут весьма рады тебя видеть. — В голосе Минастана прозвучала легкая укоризна.

Несколько мгновений они стояли и смотрели друг на друга.

— Около десяти дней назад пришло письмо от принца Фарамира. Тебе нужно прочесть его.

— Дедушка здоров?..

— Здоров, насколько это возможно в его возрасте и обстоятельствах.

Кирион прошел вместе с дедом в его кабинет, где тот вручил ему письмо. Юноша взял бумагу, сел ближе к огню, чтобы было лучше видно, и начал читать. Закончив, он поднял глаза и посмотрел на Минастана.

— Теперь, после смерти сына Эльборона, ты вновь наследник Итилиена и дома Хурина.

Пораженный Кирион молчал.

— Принц Фарамир хотел, чтобы по возвращении ты немедленно отправился в Минас-Тирит.

— Я поеду завтра же. Жаль только, Фэамир расстроится...

— Когда ты уходил в море, тебя не слишком волновали его чувства, — заметил дед.

Кирион хотел было возразить, но сдержался.

— Как бы то ни было, теперь вы будете видеться намного чаще, — закончил Минастан.

— Да…

— Можешь идти.

— Спасибо, милорд. — Внук поклонился.

На следующий день Кирион сел на первый же корабль, отправлявшийся в Столицу. — «Что могло случиться с Эктелионом? Сколько ему было лет? Около тринадцати?.. Или я что-то путаю… Тяжело ли переживает Принц?..» Юноша понимал, что с мечтой стать капитаном и завести собственный корабль теперь, скорее всего, придется расстаться. К его удивлению, в Харлондской гавани его ждал Борлас. Увидев Кириона, он подошел и поклонился.

— Рад вас видеть, лорд Кирион. Для вас готова лошадь.

— Благодарю.

Юноша подошел к коню, один из спутников Борласа с поклоном забрал у него дорожный сундучок и мешок, и маленькая группа всадников тронулась в сторону Столицы.

— Как чувствует себя Принц? — спросил Кирион у Борласа.

— Очень ждет вас, милорд, — уклончиво ответил тот.

Остальной путь до Города они молчали. Оставив коня в Шестом Ярусе, Кирион поспешил в Цитадель. Войдя в Дом Блюстителей, он взбежал по лестнице к покоям Принца, постучал и вошел.

Он застал Деда в кабинете, и они крепко обнялись.

— Как же я рад тебя видеть… — прошептал Фарамир.

— Я тоже ужасно соскучился, — ответил Кирион.

— Ты, конечно, знаешь?.. Лорд Минастан передал тебе мое послание?

— Да… Как это произошло?..

Принц вздохнул.

— Эльборон решил воспитывать из мальчика настоящего мужчину… Так, как он себе это представляет. Ты помнишь, сколько сил потратили Фириэль и я, пытаясь приучить его к книгам…

— Помню.

— Ему же это не понравилось, и он захотел… отучить сына от всего, что нам удалось ему привить… Он стал заниматься с ним оружием, постоянно брал с собой на охоту. Там и случилась трагедия. Новая, недавно присланная из Рохана лошадь испугалась кабана и понесла. Эктелион не сумел справиться с ней и неудачно упал.

— Разбился насмерть?.. — тихо спросил пораженный Кирион.

— Почти. Он умер у отца на руках в ту же ночь.

— Небо…

— Да... Воистину, для Эльборона это было страшной потерей: ведь ради этого ребенка он принес в жертву всю семью… Но ему некого винить, кроме самого себя…. Не удивлюсь, если он так и не станет принцем…

— Почему?..

— Не думаю, что он долго протянет. Теперь он беспробудно пьет.

Фарамир помолчал.

— Ты был рожден наследником Итилиена и Дома Хурина и ты им стал.

— Мне жаль Эктелиона.

— Мне тоже. Но для княжества и его жителей эта перемена к лучшему.

Кирион стиснул руки.

— Мне много лет, — продолжил Принц, — и, хотя тебя всегда воспитывали как будущего властителя, я хочу научить тебя всему, что может тебе пригодиться и как принцу Итилиена, и как Блюстителю Гондора.

— Вы полагаете, Король?..

— Не думаю, что он будет доволен работой лорда Арантара. Время покажет.

— Но мне нет еще и двадцати… Какой из меня Блюститель?..

— Ты достаточно взрослый, чтобы начать готовиться к этому.

Кирион кивнул и опустил голову.

— Если бы ты знал, как я скучал по тебе… — Дед сел рядом и взял его за руку.

— Простите, — ответил юноша и спрятал лицо у него на плече.

— Мальчик, ты мой мальчик... — Принц потрепал его по спине.

(C) 2020-2021 murzwin