Друзья моря. Книга вторая. Кирион. (джен)

Каждый день в разное время Кириона навещали Фэамир и оба деда. По очереди явились одновременно расстроенные и радостные Гвиндор, его старшие сыновья и Эделион. Наконец Кириону объявили о возвращении Элессара и о том, что на следующий день состоится суд. В назначенный час он снова вошел в Тронный Зал, подошел к подножию трона и поклонился.

— Итак, лорд Кирион, вы вернулись из Умбара, — величественно и отстраненно произнес Король. — Как вы объясните, что публично отреклись от службы мне и объявили, что отныне будете вместе с князем Гнаружином?

— Милорд, я уже подробно все рассказал Малому Совету под председательством лорда-Казначея. Насколько я помню, мастер Финдегил все подробно записывал. Прикажите ему прочесть.

Взгляд Элессара ожил, и теперь он внимательно изучал дерзкого юношу. Фарамир встревоженно смотрел на внука. Минастан сжал подлокотники кресла.

— А сами вы затрудняетесь поведать нам об этом?

— Я не могу сказать ничего нового, кроме того, что уже говорил, милорд. Повторю лишь, что я никогда не собирался присоединяться ни к Гнаружину, ни к кому-либо еще.

Король молчал, потом его взор обратился к Финдегилу.

— Мастер Финдегил, будьте любезны, прочитайте мне и собравшимся протокол предыдущего допроса лорда Кириона.

Тот бросил осуждающий взгляд на молодого наглеца, после чего обратился к бумагам. Кирион соединил скованные руки и внимательно слушал.

— Вы подтверждаете свои показания, лорд Кирион?.. — произнес Элессар, вернувшись к своей привычной величавой манере.

— Да, милорд.

— Вы не признаете вину… Полагаю, вы рассчитываете на то, что вас оправдают.

— Было бы очень странным рассчитывать на что-либо иное.

На мгновение Король снова растерялся.

— И я весьма сожалею, что лорд Арантар не смог решиться на это самостоятельно. В его возрасте и с его опытом он уже должен был бы уметь принимать решения, — добавил подсудимый.

Принц смотрел на Кириона. «Что с ним творится?..»

— Что ж, лорд Кирион, сын Эарнила. Я поверю вам. Вы свободны. Надеюсь, у остальных нет возражений?

Впрочем, остальные тоже были впечатлены поведением Кириона, но возражений у них не нашлось. Начальник караула подошел и снял с юноши оковы, но тот не шелохнулся.

— Теперь я бы хотел напомнить вам, милорд, и досточтимому совету о том, что опасность со стороны умбарцев никуда не делась. По приказу Гнаружина в Харондоре, много лет считающемся гондорской провинцией, легко и безнаказанно похитили двух капитанов и сопровождавших их воинов. Нас вывезли в Харадские земли, хотя путь занял несколько дней, и выставили на продажу на невольничьем рынке. Так не может продолжаться. Эти земли должны стать нашими не только на карте. Почему князь Гнаружин, некогда взятый в плен моим Дедом и капитаном Аксантуром, смог убежать накануне казни и теперь процветает?

— Лорд Кирион, совет был собран по иному поводу. О ситуации в Харондоре мы поговорим на следующем совете. Вы свободны, — сухо произнес Элессар. — Совет окончен, — немного смягчившись добавил он и поднялся.

Все немедленно встали и поклонились. Проходя вплотную мимо посторонившегося с поклоном юноши, Король строго взглянул на него, но ничего не сказал.

Принц медленно приблизился к внуку и положил ему руку на плечо.

— Ты устал... — ласково произнес он, — и столько пережил за последнее время… Тебе нужно отдохнуть, пойдем домой.

— Кирион. — К юноше подошел и Минастан. — Ты с ума сошел? — тихо спросил он. — Как ты разговаривал с Королем?

— Я разговаривал так, как считаю необходимым.

Фарамир и Минастан переглянулись.

— Домой. — Принц мягко взял внука под руку, но его кисть была стальной. — Идем.

Кирион подчинился, и они не спеша направились к выходу.

Фэамир сидел в Фонтанном дворе.

— Ура, тебя снова освободили!..

Старший брат заставил себя улыбнуться. Минастан сделал Фэамиру знак и чуть отстал.

— Кирион очень остро воспринял пережитое и немного не в себе.

Младший внук встревоженно взглянул на него.

— Надеюсь, он отдохнет и скоро придет в себя… Но пока, мне кажется, понадобится лекарство. Нужно успокоительное. Приготовь.

— Хорошо… — вполголоса ответил Фэамир.

Через несколько минут они пришли в Дом Блюстителей. К ним навстречу сбежались слуги и начали поздравлять Кириона с возвращением и освобождением. Тот сдержанно, но довольно приветливо поблагодарил их, после чего в сопровождении обоих дедов поднялся к себе.

— Ты хочешь есть? — спросил Принц.

— Нет, спасибо.

— Тогда ложись и попробуй поспать. — Дед провел рукой по его волосам и поцеловал в лоб. — Если хочешь, я посижу с тобой.

— Благодарю, но я не хочу спать.

— У тебя воспаленные глаза, и ты явно не в себе, — вмешался Минастан. — Пусть Фэамир даст тебе успокоительное.

— Нет.

— Кирион, ты отдохнешь и…

— Нет!!!

В комнату вошел Фэамир.

— Тебе нужно промыть глаза и обработать запястья. И дедушка Минастан прав, тебе… — начал он.

— Это все не важно, Фэамир. Пожалуйста оставьте нас… Мне нужно поговорить с Принцем.

Минастан взглянул на внука и направился к двери. Фэамир со вздохом последовал за ним. Кирион стиснул руки и сел на кровать. Фарамир сел рядом и обнял его за плечи.

— Мне нужно вернуться в Харад, — наконец произнес юноша.

— Зачем, мальчик мой? Тебе нечего там делать… Ты бы знал, как мы рады, что ты все-таки вернулся…

— В Хараде у Гнаружина осталась… моя жена.

— Твоя жена?! — ахнул Дед.

— Простите…

— Но как?.. Откуда?..

— Она дочь Гнаружина, и мы полюбили друг друга…

— Но… Вы…

— У нас не было никакой церемонии или клятвы. Но мы несколько месяцев жили, как муж и жена.

Расстроенный Фарамир внимательно смотрел на внука.

— Все еще хуже, милорд… Она ждет ребенка. — Кирион уронил голову и заплакал.

Потрясенный Дед прижал его к себе и теперь словно качал.

— Я должен вернуться туда… — тихо произнес юноша, когда снова смог говорить. — Я заберу их оттуда... или умру.

— Ты уверен… Ты уверен, что она любит тебя?..

— Да!.. — Кирион поднял голову. Влажные от слез глаза лихорадочно вспыхнули. — Это она помогла мне бежать… Если бы не она, Гнаружин давно бы растерзал меня.

— Я понял, сынок, я понял… А ты ее... любишь?..

— Если бы я не любил, то я бы никогда…

— Я понял. — Фарамир погладил его по голове.

Кирион снова уткнулся в него. Ошеломленный Принц качал головой. Спустя несколько минут дверь очень тихо приоткрылась, и в комнату заглянул Фэамир. Дед сделал знак рукой, чтобы тот приблизился к ним.

— Лекарство. — Одними губами произнес он.

Фэамир кивнул и через минуту вернулся с чашей.

— Кирион… — позвал Принц.

Тот поднял голову. Брат протянул ему чашу.

— Выпей, тебе нужно отдохнуть, — попросил Дед. — Сегодня ты уже никому и ничем не поможешь… Тебе понадобятся силы.

Юноша покорно осушил чашу и вернул ее Фэамиру. Тот начал раздевать его, и они уложили Кириона в постель.

— Через полчаса он должен уснуть…

— Думаю, он уснет раньше. — Принц с болью смотрел на мокрое от слез, изможденное лицо внука.

Фэамир смочил полотенце и осторожно умыл Кириона, а потом смазал и перевязал запястья. Тот пробормотал что-то вроде «спасибо» и забылся.

— Что случилось? — спросил Фэамир.

— Потом…

Дед смотрел на Кириона и думал, как тот изменился за прошедшие с прошлого суда два года. Его все еще юное лицо стало взрослым. — «Что же делать? Как ему помочь? Как не потерять его?..»

— Отдохните, милорд… Я останусь с ним, — предложил Фэамир.

— Если он проснется, позови меня… Если понадобится — разбуди.

— Конечно.

Принц неслышно вышел из спальни. Его ждал Минастан.

— Спит?..

Фарамир кивнул.

— Все-таки он явно не в себе… Конечно, столько времени в плену, потом бегство и непростая дорога домой. Хорошо, что Король понял это и не разгневался… И все же так нельзя. — Минастан покачал головой.

— Утро вечера мудренее, милорд.

«Небо, если бы вы знали, что случилось… Король меня сейчас волнует в последнюю очередь…»

Некоторое время Фэамир сидел у постели Кириона, а к ночи просто лег рядом и чутко уснул.

Утром пришел Принц.

— Как он?

— Спал. Но под утро начал метаться во сне. Я дал ему еще немного лекарства.

— Когда он окончательно проснется, сообщи мне.

— Разумеется, милорд.

После завтрака Фарамир распорядился пригласить капитана Аксантура и рассказал о признании Кириона.

— Плохо, милорд… Сомневаюсь, что ее можно вызволить.

— Он рвется назад в Харад и готов спасти ее или умереть.

— Вы же помните, почему мы не решились освобождать его силой… Его бы немедленно убили. Думаю, что Гнаружин не пощадит и собственную дочь, и, если мы попробуем похитить ее...

— Все же надо что-то придумать. Кирион не смирится с ее утратой. По крайней мере, если не сделает все возможное, чтобы ее спасти…

— Я поговорю с ним и выясню все, что ему удалось запомнить. Иногда решение сложнейшей задачи может крыться в мелочи.

К полудню Кирион проснулся и, узнав, что в доме находится капитан Аксантур, немедленно поднялся, наскоро привел себя в порядок и спустился к нему.

— Лорд Фарамир рассказал мне, зачем ты хочешь вернуться туда. Расскажи все, что ты знаешь о Гнаружине и его убежище, — произнес Аксантур после приветствия.

Кирион слегка покраснел.

— Я знаю не так много. Но у меня есть их карта. Это крупный город в одном из Харадских царств, граничащих с Умбаром… У Гнаружина там мощный дом… Даже, я бы сказал, маленькая крепость. Но Инзиль поделилась, что ее отец нередко меняет место пребывания, хотя за семь с лишним месяцев, что я провел там, он уехал всего один раз, и тогда-то мне и помогли бежать.

— То, что ты бежал и тебя не поймали, сделает Гнаружина еще более осторожным. Он понимает, что теперь ты прекрасно знаешь, где его убежище, и не станет там тебя дожидаться. И, конечно, он спрячет дочь.

— Капитан Аксантур… Вы знаете их нравы и обычаи. Скажите… Есть ли надежда, что он пощадит ее?..

— Если князь понял, что она помогла тебе бежать, она обречена, он казнит ее. Единственное, что его останавливает, это то, что она беременна, и беременна от тебя. Он ждет мальчика. Если родится девочка, он может не пощадить и младенца. Сразу после родов жизнь Инзиль в опасности. Конечно, нельзя исключать, что в случае рождения внука он позволит матери сколько-то кормить его. Но я не стал бы на это рассчитывать. Как только Гнаружин сочтет, что она больше не нужна ребенку, она умрет. Они никому не прощают предательства.

— Боюсь, он не мог не понять, что она помогла мне. — Кирион стиснул руки.

— Разумеется, — подтвердил Аксантур.

— Она говорила, что у нас есть время только до рождения ребенка…

— Если случится выкидыш или преждевременные роды, то она умрет намного раньше. — Он с сочувствием взглянул на Кириона. — Будем надеяться, что этого не произойдет.

В гостиную вошел Минастан. Кирион встал и поклонился.

— Приехала мама, — произнес дед.

— Приехала?! — Юноша поклонился Аксантуру и выбежал из комнаты.

На лестнице он столкнулся с Амариэ.

— Кирион!

— Амариэ, сестричка! — Он подхватил ее на руки. — Мама у себя?

— Да…

Он поставил девочку на ноги и поспешил к покоям матери. Эрендис сидела в кресле. Кирион подошел и опустился перед ней на колени.

— Я обещал вернуться… Простите… Простите меня. — Он прижал ее руку к губам.

Она, казалось, хотела что-то сказать и улыбнулась. Улыбка была странной.

— Мама?.. — Кирион в смятении смотрел на нее.

Волосы стали серебряными, прекрасные сиреневые глаза казались огромными, но погасшими. По щекам Эрендис потекли слезы.

— Мама… — прошептал он.

Ее пальцы слегка сжали его руку. В комнату вошел Минастан. Кирион в отчаянии взглянул на него.

— Ее разбил паралич, Кирион. Она не ходит и почти не говорит…

У юноши перехватило дыхание, он перевел взгляд на Эрендис. Его начал бить озноб, он обхватил ее колени и зарыдал. Она дрожащей рукой гладила его по волосам. Наконец он затих и поднял голову. Потом поднялся, поцеловал мать в лоб и, пошатываясь, вышел. Кирион отправился к себе, скинул домашнюю тунику, переоделся в темный, но нарядный камзол, а затем вышел из дома Блюстителей.

Через несколько минут он пересек Фонтанный двор и поднялся по ступеням во Дворец. Стражники пропустили его, хотя и обернулись вслед. Скоро он достиг покоев Элессара, громко постучал и, не дожидаясь позволения, вошел.

— Лорд Кирион? Я не приглашал вас.

— Вы… Вы вышвырнули меня в Харондор. Вы не вняли просьбе моей матери позволить мне вернуться… Из-за вас и вашей дочери я попал в плен… А моя мать от горя стала инвалидом.

— Лорд Кирион, я сожалею, что так случилось. Но если бы ваша мать не отчаялась прежде времени…

— Сожалеете?.. Кому, балрог возьми, нужны ваши сожаления?!

Кирион был страшно бледен, волосы разметались, глаза горели огнем. В черном одеянии он был похож на духа смерти. Элессару стало не по себе.

— Что тебе нужно?

— Исцелите ее. Ведь руки короля — руки целителя, верно? И благодаря этой старинной присказке вы стали нашим королем. И мы вынуждены терпеть вас!.. Исцелите ее. — Он подошел ближе.

— Лорд Кирион. Несчастья вашей семьи кроются в истории вашего рода… Ваш прадед был самоубийцей, да и судя по тому…

— Вы не можете. Вы ничего не можете… Ничего не можете!!! — закричал он так, что стены ответили эхом.

— Неправда. Если бы болезнь вашей матери была связана с назгулами…

В комнату вбежал гвардейский караул.

— Лорд Кирион, выйдите или вас выведут.

Кирион не шелохнулся и смотрел на Элессара горящими от гнева глазами. Начальник караула подошел и положил ему руку на плечо.

— Лорд Кирион… — Тот не глядя стряхнул ее.

Гвардейцы взяли его за руки, но он вырвался, ткань рукава треснула. Король кивнул. Начальник караула вцепился в юношу мертвой хваткой, но он все равно смог оттолкнуть его, и гвардеец упал. Тогда они все четверо навалились на него. Офицер вытащил кинжал и полоснул Кириона по сгибу локтя, вскрыв вены. Он снова дернулся пытаясь освободиться, но теперь гвардейцы были сильнее. По руке, стекая на пол, лилась кровь. Наконец Кирион обмяк, у него подкосились ноги. Стражники обезоружили его и опустили на пол. В комнату вбежал еще один караул, а за ними капитан Гвиндор.

— Что случилось, милорд? — спросил он, в ужасе глядя на сидящего на полу юношу и лужу крови под ним.

— Лорд Кирион не в себе. Перевяжите его и отведите к принцу Фарамиру под его ответственность. Отныне он под домашним арестом, и до особого позволения ему запрещается покидать Дом Блюстителей.

Гвиндор опустился на колени рядом с Кирионом; тот смотрел остановившимся взглядом перед собой и судорожно дышал.

— Кирион… — позвал он, — мальчик, ты слышишь меня?..

Наконец тот поднял глаза, и Капитан обнял его. Кто-то из гвардейцев наложил повязку. Лица их смягчились, и теперь они смотрели на юношу с сочувствием. Голова его поникла, и Гвиндор положил ее к себе на плечо.

— Носилки? — спросил начальник караула.

— Давай…

Через несколько минут Кириона уложили на носилки и понесли домой. Когда его внесли в холл, начала сбегаться челядь. Услышав шум, вниз стремительно спустился Фэамир.

— Кирион?.. Ранен? Снова?! — воскликнул он глядя на испачканного кровью брата.

— Он не сильно ранен. Будь добр, займись им, — вздохнул Гвиндор.

Кириона отнесли к нему в спальню, где Капитан помог Фэамиру стащить испачканные кровью камзол и рубашку.

— Он уже перевязан?.. — удивился младший брат.

— Да. Не отходи от него.

— Хорошо. Я пока обмою его…

— Принц Фарамир у себя?

— Да. Небо, да что же это такое?.. — Фэамир чуть не плакал.

Гвиндор направился к двери и почти столкнулся с Фарамиром.

— Мне сказали, что Кирион снова ранен… — Принц бросил тревожный взгляд на лежащего в полубеспамятстве внука.

— Все хуже, милорд… — тихо ответил Гвиндор.

Фарамир взглянул на него.

— Он ворвался к Королю, кричал на него, оскорблял… Не подчинился, когда ему велели уйти. Гвардейцам пришлось ранить его, чтобы обезвредить и… успокоить. Рана не опасна, но то, в каком он состоянии…

Дед тяжело опустился в кресло и закрыл рукой лицо. Фэамир укрыл Кириона, обернулся и встревоженно взглянул на них, а потом на белое лицо брата.

— Он под домашним арестом. Под вашу ответственность. До дальнейших распоряжений Короля.

Фарамир кивнул.

— То есть, я должен проследить, чтобы он больше не тревожил Элессара...

— Элессар очень мягко обошелся с ним. Его поведение можно было расценить даже как покушение, хотя я понимаю, что Кирион не собирался убивать его.

— Зачем, зачем он отправил его в Харондор… Плен... болезнь матери… Все это сломало его.

— Лорд Фарамир. Ваши внимание и тепло должны помочь ему… Он мужественный мальчик и сможет взять себя в руки.

— Боюсь, вы преувеличиваете мои силы, Гвиндор.

Принц с усилием поднялся, подошел к постели внука, взял с покрывала его холодную, влажную руку, и сел рядом.

— Может быть, вы отдохнете, милорд? — спустя несколько часов тихо спросил Фэамир.

— Я должен быть рядом с ним. Ему очень плохо.

— Опасности для жизни нет.

— У него ранена душа, Фэамир. Это бывает намного страшнее.

Кирион шевельнулся и открыл глаза.

— Что случилось?.. — едва слышно спросил он.

— Ты болен, сынок… Ты серьезно болен.

Младший брат взял чашу с заранее приготовленным лекарством.

— Выпей.

— Что со мной?

— Отдыхай.

Утром Кирион пытался понять, что произошло. Он был очень слаб и думал с трудом. “Я болен… Что это за болезнь? Почему мне так скверно?.. — Он смотрел на потолок. — Я у себя в комнате… А не могло ли мне все привидеться в бреду? Харондор, Гнаружин, Инзиль… Болезнь матери…” Он с усилием приподнял руку и увидел перевязанный локоть и след на запястье. “Я был в оковах… Значит, не привиделось”.

Фэамир поднял голову и посмотрел на него красными от недосыпа глазами.

— Братик?..

— Что со мной?

Тот улыбнулся и погладил его по голове.

— Лежи. Ты устал, слишком много переживал последние дни. Тебе нужно отдохнуть.

— Скажи… Маму разбил паралич?

— К сожалению, да.

— Я так надеялся, что это сон.

Фэамир вздохнул и потрепал его по руке. Скоро пришел Принц.

— Как ты? — ласково спросил он.

— Не знаю, простите… — Кирион закрыл глаза.

Через несколько дней он начал вставать, но чувствовал себя слабым и разбитым и в основном все же лежал. Теперь его нещадно терзала совесть. Мама. Она просила — нет, умоляла — его вернуться с ней домой. Он же, глупый гордый мальчишка, не пожелал быть обязанным Элессару. Теперь ее разбил паралич, он провел более полугода в плену, встретил и полюбил Инзиль… И заодно сломал ей жизнь. Теперь его любимая за сотни миль от него, и он ничего не может сделать, чтобы спасти ее и их дитя… Лишь валяется в постели. А теперь он еще и обязан Королю тем, что тот не приказал арестовать его за вторжение. Кириону хотелось выть.

(C) 2020-2021 murzwin