Друзья моря. Книга вторая. Кирион. (джен)

Ночь и следующие дни прошли для Кириона в мучительных размышлениях о том, как спасти старшего сына. Больше всего ему хотелось увезти его с собой в Пеларгир, а затем в Эмин-Арнен, подальше от Умбара. Но, зная умбарцев, он понимал, что это лишь отложит час расплаты, и они непременно погубят Эрейниона, подослав ли убийцу или просто передав Элессару подписанное кровью свидетельство о его предательстве, и никто никогда не поверит, что на самом деле оно было ложным. Эрейнион же наконец, впервые за много ночей, все же начал спать и хоть немного восстановил силы.

Через пять дней Блюститель сел на корабль в Пеларгир. Сын провожал его в гавани. На прощание они крепко обнялись, Кирион поцеловал его в лоб и ушел на корабль. Эрейнион остался на берегу, и они еще долго смотрели друг на друга сквозь пелену застывших слез, пока парусник стремительно уходил на запад.

Теперь внешне Эрейнион держался лучше, и помощник Наместника и остальные подчиненные даже поздравили его с выздоровлением. Они успели к нему привыкнуть и с большой симпатией относились к новому главе Умбара. «Скоро они будут ненавидеть и презирать меня», — с грустью думал тот.

Со стороны все казалось неизменным. Эрейнион справедливо и милосердно управлял провинцией, над городом развевался гондорский флаг, и ничто не предвещало перемен.

Наконец ушло удушливое, знойное лето. Октябрь был лучшим месяцем в Умбаре, и Эрейнион любил его. На улице было тепло, но не жарко, солнце становилось ласковым, а не жестоким, и нагретое за лето море еще не терзалось штормами, неярко сияя голубой лазурью.

В один из таких безмятежных вечеров Наместник вызвал начальника караула Нимрузира. Тот вошел и низко поклонился.

— Я хотел бы встретиться с вашими старейшинами, — произнес Эрейнион.

— Конечно, милорд. Ожидайте известий.

Через десять дней Наместника пригласили в дом одного из богатейших купцов Умбара, куда он отправился в сопровождении Нимрузира. В роскошной гостиной помимо хозяина его ожидал пожилой человек с умным, располагающим лицом.

— Князь Аглахор, — с низким поклоном представился он. — Рад лицезреть и приветствовать князя Эрейниона, внука и наследника великого князя Гнаружина. — Человек опустился на колени и поцеловал юноше руку.

Эрейнион улыбнулся и милостиво кивнул. Они сели за стол.

— Можете не волноваться, — произнес купец, — сегодня за столом нам прислуживают немые рабы.

— В конце ноября начинается сезон штормов, — начал Наместник.

— Да, господин.

— Плавание опасно в это время, и тем самым Умбар более-менее защищен с моря. — Он многозначительно взглянул на Аглахора.

— Вы хотите объявить независимость Умбара уже сейчас, милорд? — спросил тот.

— Конец осени — самое благоприятное время. Жара не остановит гондорцев — они слишком упрямы, — но шторма не позволят им прийти в Умбарские гавани. По крайней мере, организованной флотилией. Король не может не понимать этого и вряд ли на это пойдет.

— А не лучше ли, о великий князь, дождаться смерти Элессара?

— Он уже в преклонных годах, но с его долгожительством никто не может знать, сколько еще осталось времени до его ухода в мир иной.

— Вы правы, господин.

— К тому же неизвестно, кто лучше для нас: Элессар или Эльдарион. Наследник еще относительно молод и горяч, но для него Умбар не имеет такого значения, как для его отца.

— Старейшинам кажется, что лучше всего это было бы сделать в междуцарствие.

— Согласен. Но Элессар может прожить еще и десять, и двадцать лет. Нет ли у умбарцев возможности… Помочь ему.

— О-о, мы были бы счастливы это сделать! — с чувством произнес Аглахор. — Умбару есть, за что мстить ему. Но это было невозможно, даже когда в Минас-Тирит было больше наших людей. — Он сокрушенно покачал головой.

— Я, конечно, мог бы попробовать… Но нужно понимать, что мне придется заплатить за это жизнью, — произнес Эрейнион.

— Что вы, господин, ни в коем случае! Наконец-то у нас появился глава, которого признают все старые умбарцы. Умоляю вас, не рискуйте собой!..

— Тогда чем эта осень отличается от следующей? Настанет ли более благоприятное время через год или два?

— Если Арагорн-Элессар, будь проклято его имя, не умрет, то особой разницы, разумеется, нет.

— Тогда есть ли смысл ждать, князь? Или умбарцы пока не готовы поддержать меня? — спросил Эрейнион.

— Что вы, о великий господин, мы готовы вернуть нашу родную землю в любой миг. И с нетерпением ждем этого с тех пор, как нам стало известно, что ненавистный северянин начал сдавать.

— Что ж, я тоже ненавижу его. Как за свои унижения, так и за унижения предков — как по материнской линии, так и по отцовской. Ведь мой прапрадед и его пращуры были независимыми монархами Гондора, но из-за него наш род утратил власть. — В обычно спокойных и добрых голубых глазах Эрейниона вспыхнул жесткий огонек.

— Мы рады, что рискнули обратиться к вам и не ошиблись, — с улыбкой произнес Аглахор.

Теперь Эрейнион ждал конца осени. От Нимрузира он узнал, кто в его гвардии был сторонником старого Умбара, кого можно было склонить на свою сторону, а кто был верен Гондору. В середине ноября он собрал наиболее преданных Королю гвардейцев, предложил им взять отпуск и, по возможности, навестить родных в Гондоре, так как зима в Умбаре последние годы всегда была тихим временем, и оставшиеся гвардейцы спокойно могли справиться с обязанностями. Большинство воинов обрадовались и, поблагодарив Наместника, разъехались. Не удалось отправить из Умбара лишь младшего капитана Хурина, славного и очень неглупого молодого человека, который наотрез отказался оставлять господина и уговаривал его не отсылать часть гвардии, доказывая, что старые умбарцы могут этим воспользоваться. “Если бы ты знал, насколько ты прав”, — подумал Эрейнион.

Приближался декабрь, погода уже начала портиться, корабли отправлялись из Умбара в Пеларгир всего лишь один-два раза в неделю, и Эрейнион ждал назначенного часа. В один из дней Деруфин сообщил ему, что его хочет видеть молодая леди. С леди в этих краях было неважно, и Наместник несколько удивился. Он собирался спуститься в приемную, когда дверь его кабинета открылась и посетительница вошла внутрь.

— Вы, наверное, замерзли? — вежливо спросил Эрейнион и придвинул к камину стул.

Леди расстегнула пряжку теплого плаща и откинула капюшон.

— Мириэль?! — ахнул он.

Он улыбнулась и протянула ему плащ.

— Как ты оказалась в Умбаре?.. “Балрог!!!”

— Приехала на сегодняшнем корабле.

— Одна?

— Одна.

— Но… Как же лорд Анарион и леди Фириэль отпустили тебя?

— Я уже совершеннолетняя.

Несколько секунд он смотрел на нее широко раскрытыми глазами. “Он изменился. Внешне приветливый, но глаза такие настороженные и грустные…” — подумала она.

— Принести вина, чтобы ты поскорее согрелась? — наконец произнес он.

— Буду благодарна, Эрейнион.

Он отдал распоряжение, придвинул к огню еще одно кресло и взял ее руки в свои.

— Какие холодные…

— Не переживай, я легко не простужаюсь, — ответила она.

Появился Деруфин с бутылью вина и двумя небольшими кубками. Эрейнион сам их наполнил.

— Закуски принеси, — велел он. — Это же для леди.

Слуга взглянул на Мириэль, негромко хмыкнул и скрылся за дверью.

— Что же привело тебя в Умбар?

— Это… непростая история. Я же могу остановиться у тебя в доме?

— Да… К тому же наше родство должно избавить нас от лишних разговоров.

Ему показалось, что на миг лицо ее помрачнело, но она немедленно взяла себя в руки.

— В Умбаре всегда так в холодное время года?

— Зимой — в основном, так. Ты же… ненадолго?

— Еще не знаю.

— Тебе нужна хорошая комната. Ты с прислугой?

— Нет.

Он покачал головой.

— Я умею обходиться без слуг, — заверила она.

— Тебя могли обидеть по дороге.

— На гондорском корабле? А если бы в дороге случилось что-то действительно серьезное… То пара горничных мне бы точно не помогла.

— Пятьдесят лет назад нашему деду не смог помочь небольшой отряд гвардейцев, когда его взяли в плен…

— Да, тебе же удалось найти Берегара!

— Не то, чтобы мне… Просто...

— Мама была так рада. Мы с ней даже приезжали в Пеларгир, чтобы увидеться с ним.

Появился один из слуг и сообщил, что комната для леди готова.

— Отдохни. Ты спустишься к ужину?

— Ужины проходят в общей Трапезной?

— Наверное, это не совсем правильно с моей стороны, но я предпочитаю есть у себя в покоях. И хожу только на обеды.

Она вопросительно взглянула на него.

— Но я буду очень рад, если ты присоединишься ко мне, — догадался он.

Мириэль поцеловала его в щеку, поднялась и ушла за слугой.

Эрейнион был почти в отчаянии. Он не хотел, чтобы готовящийся переворот задел девушку, и пытался уговорить ее как можно скорее уехать, но она не соглашалась.

Следующая неделя прошла, казалось, вполне идиллически.

Днем, пока он работал, Мириэль занималась рукоделием. Трапезы же и вечера они проводили вместе, играли в шахматы и другие настольные игры, причем девушка оказалась неплохим соперником и одну-две партии из десяти обычно выигрывала. Вместе читали, а иногда и музицировали. Когда позволяла погода — гуляли вдоль моря. Эрейнион не знал, чем кончится его план, понимал, что, возможно, ему осталось жить считанные дни и пытался радоваться свету, который неожиданно все же пришел в его жизнь. Он ломал голову, пытаясь понять, что стоит за неожиданным появлением Мириэль в Умбаре, но в глубине души чувствовал, что не хочет ее отъезда.

Через несколько дней ему одновременно пришли письма от ее родителей и от отца, где все интересовались, приехала ли Мириэль в Умбар. Эрейнион немедленно написал ответ и теперь решил поговорить с девушкой.

Скоро она появилась у него в кабинете.

— Мириэль… Все же я хотел бы узнать, что привело тебя в эти края. Судя по письму лорда Анариона и леди Фириэль, твой отъезд стал для них полной неожиданностью. Они ужасно переживают за тебя.

— Это был мой выбор. Я хотела посетить Умбар.

— Странный выбор для юной девушки, которой едва исполнилось двадцать, — заметил он.

— Ты хочешь, чтобы я уехала?

— Все же это опасное и… непредсказуемое место. Если у тебя в Умбаре была цель визита и она достигнута…

— Она не достигнута. — Ему показалось, что ее голос слегка дрожит.

— Что же все-таки привело тебя сюда?

— Не что, а кто.

— И кто же это?

— Ты все еще не понял? — Ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами.

— Если честно — нет.

— Я приехала к человеку, которого давно люблю.

— Он живет в Умбаре?.. — изумился Эрейнион.

— Да, уже больше двух лет.

— Где же ты умудрилась с ним встретиться? И девушке не подобает бегать за молодыми людьми, даже если она и любит.

— А если он слеп и ничего не видит, не понимает… Если он смотрит на мир и видит все искаженным!

— Зачем он тогда тебе такой?

— Потому, что он добрый, умный и благородный человек!

— Умный и ничего, по твоим словам, не видит?! По-моему, он точно неумен.

— Нет, умный. Но он не верит в себя. Не верит, что его кто-то может полюбить. Не понимает, насколько привлекателен. Его один раз предали, и теперь он словно… словно в скорлупе.

— Послушай, Мириэль… Скажи… Этот... болван — я?

Она усмехнулась сквозь слезы.

— Понял, наконец.

— Ты хочешь сказать, что любишь меня?!

— Да. С нашего визита в Дол-Амрот.

— Но… Ты же была совсем ребенком!

— Зато ты был взрослым.

— И ты хочешь выйти за меня замуж?

— С радостью, если ты возьмешь меня в жены.

— Ты совсем юная и такая красивая… — Он осторожно провел кончиками пальцев по ее золотисто-каштановым волосам. — Зачем я тебе?

— Потому что я люблю тебя. И меня не волнует, что ты прихрамываешь, что твоя мама умбарка или то, что ты не наследник княжества. Я люблю... тебя. — Она взглянула ему в глаза.

Пораженный ее признанием, он молчал.

— Если ты… не хочешь, чтобы я стала твоей женой, скажи. Я уеду и больше никогда не потревожу тебя.

Он хотел сказать ей, что не любит ее и хочет, чтобы она покинула город, но слова предательски застряли у него в горле, и он не смог. Мириэль с любовью, надеждой и мольбой смотрела ему в глаза.

Он наклонился, взял ее руки и поцеловал в ладони.

— Прости, что я был так слеп… — пробормотал он.

Какое-то время они молчали.

— Ты женишься на мне?

— У нас близкое родство… Но если нам разрешат...

— А если не разрешат, ты позволишь мне страдать всю жизнь?!

— Нет! — прошептал он и прижал ее к груди.

Потом он подвел ее к креслу и усадил, затем сам принес вина и наполнил кубки.

— Как же ты все-таки решилась? — спросил он.

— Мама получила письмо от лорда Кириона, и я случайно услышала ее разговор с отцом. Каюсь, я не удержалась, нашла письмо в маминых покоях и прочла его. В нем твой отец писал, что ты ужасно одинок, но не ищешь себе невесту, боясь снова быть отвергнутым.

— Не знал, что отца это так волнует… — тихо произнес Эрейнион.

— Он сообщил, что решил сам подыскать тебе жену. И спросил у мамы, согласятся ли они с отцом выдать меня замуж. За тебя, — улыбнулась она.

— Что же ответила леди Фириэль?

— Она удивилась. Но мои родители решили, что если мы оба будем согласны, они благословят нас.

— Значит, отец полагает, что сможет получить у Короля разрешение на наш брак.

— Да, он писал маме, что сошлется на то, что у нас с тобой разные бабушки и нас нельзя в полной мере считать двоюродными братом и сестрой.

— Я буду рад, если все получится, — он обнял ее, — но что мы будем делать теперь? Твои родители очень волнуются и хотели бы, чтобы ты вернулась домой. Ты должна уехать.

— Я не хочу оставлять тебя.

— Я потерплю. Пожалуйста, вернись пока в Пеларгир и жди меня там.

— Я не хочу в Пеларгир. Я хочу остаться с тобой.

— Но мы пока не женаты.

— Что нам мешает пожениться?

— Отсутствие родителей и разрешения на брак от Короля.

— Родители будут только рады. Твой отец сам предложил…

— Я знаю… Но, думаю, им хотелось бы, чтобы у нас было полноценное торжество.

— Я не настолько хорошо знаю лорда Кириона, но уверена, что для моих мамы и отца главное — чтобы я была счастлива, а не традиции и церемонии.

— Для моего отца тоже, но Королю может очень не понравиться, если мы заключим брак без его разрешения. Он весьма трепетно относится к традициям и обычаям.

— Тогда… Пожалуйста, напиши отцу и попроси его получить согласие Короля на брак.

— Хорошо.

— Я не уеду без тебя…

Он наклонился и поцеловал ее.

Теперь Эрейнион нервничал еще больше, хотя ему и удавалось более-менее скрывать это. До переворота в Умбаре оставались считанные дни, но он так и не смог уговорить Мириэль уехать. Девушка ни о чем не подозревала и чувствовала себя рядом с ним необыкновенно счастливой. Она даже не возражала скрепить их будущий союз телесной близостью. Эрейнион же не знал, чем кончится его затея, и потому все же не дерзнул пойти на это. Она очень нравилась ему, и ему хотелось стать ее мужем, но он боялся, что план может провалиться, и тогда Мириэль останется одна. “Конечно, я хотел бы умереть мужчиной и оставить после себя ребенка, но что его будет ждать, если имя его отца будет покрыто позором? Нет, я не стану мужем Мириэль, пока все не останется позади и не будет известно, что меня ждет”.

Накануне переворота он попросил девушку не покидать ее комнаты и не искать его, пока он сам не придет за ней. Она удивилась, но согласилась потерпеть. Затем Наместник вызвал младшего капитана Хурина и попросил его вместе с его лучшими воинами обеспечить безопасность леди Мириэль, сославшись на то, что его известили о готовящимся на него покушении.

Незадолго до полудня Нимрузир сообщил ему, что умбарские отряды вошли в город. В полдень Эрейнион собрал гвардейцев в главном зале резиденции и сообщил, что объявляет Умбар независимым от Гондора и Элессара и провозглашает себя его государем. Многие гвардейцы были поражены услышанным и растерялись, так как любили Наместника и доверяли ему.

— Я не хочу кровопролития, — заявил Эрейнион, — жизнь города и провинции останется прежней. Я и дальше буду заботиться о жителях и вижу Умбар мирной страной. Предлагаю вам присоединиться ко мне. Кому противна мысль об отложении от Гондора, может сложить оружие и покинуть Умбар, но мне хотелось бы, чтобы вы остались на своих местах и продолжить служить мне.

Некоторые воины действительно отдали оружие и в смущении покинули зал, но большинство согласилось и дальше подчиняться Эрейниону. После чего Наместник, а вернее, новый князь Умбара, немедленно отправился к командованию умбарского гарнизона и арестовал всех высших офицеров, кроме двух, о которых Нимрузир предупредил его, что они — их сторонники.

К вечеру власть перешла в руки Эрейниона и его новых союзников, и на флагштоке был спущен флаг Гондора и поднято знамя Умбара. Все жители были потрясены случившимся, но Наместник был очень популярен, и даже недавно переехавшие в Умбар гондорцы были растеряны и не высказывали недовольства. Город замер, насторожился и ожидал своей окончательной участи.

Эрейнион вернулся в резиденцию и в сопровождении Нимрузира и двух караулов поднялся к Мириэль. Для девушки день тянулся бесконечно долго, она пыталась заниматься рукоделием, но почти не могла, изнывая от тревоги и переживаний за него. Увидев Эрейниона, она немедленно к нему бросилась.

— Все закончилось благополучно?!

— Да, милая. — Он обнял и поцеловал ее.

— В городе все спокойно, милорд? — встревоженно спросил младший капитан Хурин.

— Все идет так, как должно было идти.

— Мы свободны, милорд?

— Нет. К сожалению, вы арестованы.

— Арестованы?! — изумленно повторили воины.

— Да. Прошу не оказывать сопротивления. Уведите их. — Он повернулся к Нимрузиру.

— Лорд Эрейнион, — Хурин подошел к Наместнику, — что все это значит?!

— В Умбаре сменилась власть. Выполняйте, — бросил Эрейнион, отступая в сторону.

После небольшой стычки верных Гондору гвардейцев разоружили и увели.

— Обращаться хорошо, — приказал новый Князь Нимрузиру, — если с ними что-нибудь случится, я буду весьма недоволен.

— Думаете, они того стоят, о великий князь? По-моему, проще сразу расправиться с ними.

— Это толковые и отважные воины, которые были очень преданы мне. Я надеюсь все же переубедить их. В тюрьме они никуда от нас не денутся, и, если потребуется, казнить мы их всегда успеем.

— Хорошо, о великий князь, — с поклоном ответил Нимрузир и оставил комнату.

Эрейнион и Мириэль остались одни.

— Эрейнион… Почему ты арестовал их? Они весь день охраняли меня. По-моему, они очень достойные люди и воины.

— Так нужно, Мириэль. Пока ни о чем меня не спрашивай.

— Что ты теперь будешь делать?

— Попробую отдохнуть.

Они пришли в комнаты Наместника. Мириэль расстегнула пряжку его плаща, а потом сняла пояс с оружием.

— Останься у меня в покоях… Думаю, так безопаснее для тебя, — устало произнес он.

— Все же, что происходит? Почему гвардеец называл тебя великим князем?

— Он умбарец, им так привычнее. Потом, когда придет время, я все расскажу тебе. Пока же ничего не спрашивай и ни во что не вмешивайся. Пожалуйста.

— Хорошо, хорошо… — Она обняла его и погладила по голове.

Скоро он запер комнату изнутри, после чего положил рядом с ложем меч. Затем забрался в постель, и встревоженная Мириэль легла рядом. Он осторожно обнял ее и уткнулся в ее длинные густые волосы. Она снова начала гладить его голове, и через какое-то время измученный Эрейнион уснул.

Следующий день принес девушке новые сюрпризы. Когда они вышли прогуляться по набережной, она заметила над городом другое знамя.

— Это же умбарский флаг, Эрейнион.

— Да.

— А гондорский?

— Умбар объявил о независимости от Элессара.

— Умбар?.. — переспросила она.

— Да.

— А ты?.. — Мириэль испуганно посмотрела ему в глаза.

— Я остался главой Умбара.

— Ты хочешь сказать…

— Отныне я независимый государь.

Она остановилась и отпустила его руку. Он закусил губу. Ему была невыносима мысль потерять Мириэль теперь.

— Но… Но как?! Ты же не мог стать предателем! Эрейнион… — Ее глаза наполнились слезами.

— Мириэль, милая моя, любимая… Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, что у меня не было выбора. И на самом деле я не подлец. Но пока я больше ничего не могу тебе сказать. Скоро из гаваней в Пеларгир отправится корабль, на котором смогут уплыть все недовольные сменой власти.

— Я не оставлю тебя… — прошептала девушка.

— Мириэль, тебе лучше уехать. Здесь сейчас опасно. К тому же я не хочу, чтобы тебя считали предательницей.

— Я останусь с тобой и разделю твою судьбу. Я не сделала ничего дурного и не считаю себя изменницей. Мне безразлично, какой флаг поднят над Умбаром. Я просто девушка и хочу быть преданной не Королю, а человеку, которого люблю. Я хочу жить и умереть рядом с тобой.

Эрейнион обнял ее. На улице поднимался западный ветер, он гнал на город фиолетовые тучи, море сердито рокотало, и до них порой долетали соленые брызги…

Следующие дни прошли для Мириэль, словно во сне. В главном зале резиденции наместника стул заменили троном. Эрейниона все величали великим господином и князем. В городе появилось множество умбарцев. В течение недели Эрейнион принимал у себя умбарских князей, которые приносили ему присягу и клялись в верности. Некоторые из них приезжали в город с юными и привлекательными дочерьми, явно не возражая породниться с новым государем Умбара, и если бы Эрейнион пожелал, то мог бы устроить себе гарем с не менее чем дюжиной красавиц, не считая Мириэль.

Девушка с тревогой и болью смотрела на любимого человека, одетого теперь на умбарский манер, с причудливым венцом в волосах, милостиво принимавшего вереницу умбарских владык. “Пока все прошло бескровно… Но ведь Король так этого не оставит. И при первой же возможности попробует вернуть Умбар. Неужели Эрейниона казнят, как преступника?!” — Порой она уходила к себе и горько плакала, но старалась, по возможности, каждую минуту быть рядом.

(C) 2021 murzwin