Друзья моря. Книга вторая. Кирион. (джен)

Очнулся Кирион не скоро. Было довольно светло. Над головой белел незнакомый ему потолок.

— Кирион… братик, ты слышишь меня? — Заплаканный Фэамир в лекарской тунике и переднике наклонился над ним.

— Да… ма… лыш… — с трудом произнес он.

Обрадованный мальчик взял его за руку и прижал к щеке.

— Братик… Я так боялся, что ты умрешь… — На глазах Фэамира выступили слезы.

Кириону хотелось сказать ему что-нибудь хорошее, но даже язык и губы, казалось, налились свинцом, и он едва мог говорить.

— Только не умирай…

Скоро пришли Эделион с женой и Гвиндор.

— Он выживет?.. — спросила Линдиссэ старшего лекаря.

— Он потерял очень много крови. Очень… — Тот покачал головой. — Но все же держится… Будем надеяться, что молодость и крепкий организм…

— Все же… На какой исход рассчитываете вы? Если Кирион может умереть, то мы должны немедленно известить принца Фарамира и леди Эрендис, его мать.

— Лекарь всегда должен рассчитывать на благополучный исход и бороться за него, — с достоинством ответил тот.

Когда врач ушел, Линдиссэ сжала кулак от досады.

— Я у него спросила, может ли Кирион умереть… Если он умрет, а мы не известим Принца… Но, с другой стороны, если все уже не так опасно, то лучше не сообщать Дедушке и леди Эрендис… Они могут не перенести этого. Дедушка уже стар, а у нее слабое сердце. Что же делать?.. — Она заглянула мужу в лицо.

— Не знаю, милая, не знаю… — Эделион обнял ее и поцеловал в макушку. — Я бы их все равно известил...

— А если кто-нибудь из них умрет?.. Хотелось бы сообщить о случившемся, когда жизнь Кириона будет вне опасности. Капитан Гвиндор, что думаете вы?

Тот молчал, вспоминая мертвенно бледное, несмотря на загар, лицо юноши.

— Не знаю… Но мне кажется, Принц почувствует, что что-то случилось… и придет сам.

Кирион снова открыл глаза. Брат был рядом.

— Фэамир…

— Что, братик?.. — Мальчик потрогал ему лоб и погладил по волосам.

— Мама… — прошептал Кирион.

— Вызвать ее?

— Нет…

— Вызвать Дедушку?..

— Нет… Никого…

— Никого не нужно?

— Да… Не…

— Не нужно.

— Нет… Не…

«Небо, что же он хочет сказать», — совсем расстроился Фэамир.

— Не сообщай…

— Не сообщать им?..

— Да…

— Не буду. — Младший брат поцеловал его в висок. — Пить будешь?

— Да.

Фэамир бережно приподнял Кириону голову и поднес ко рту серебряный поильник.

На следующий день в Столицу приехал Принц и сразу направился во Врачебные Дома. Фэамир выбежал ему навстречу.

— Что стряслось, малыш?

— Какой-то негодяй напал на Кириона! Ранил его… Кирион потерял много крови…

— Где это произошло? Неужели в Городе? Где была гвардия?!

— Вроде бы, возле дома Эделиона… Я не знаю… Эделион принес его уже без сознания.

— Как он?

— Очень слаб, едва может говорить... Я провожу вас.

Принц и Фэамир прошли по коридору, поднялись по лестнице и вошли в просторную комнату с полуприкрытыми ставнями. Фэамир спешно придвинул Деду стул. Кирион проснулся и повернул голову.

— Мальчик мой. — Фарамир взял с покрывала бессильную руку.

— Дедушка…

— Можешь ничего не говорить. — Принц погладил его по руке.

Когда Кирион снова забылся, Фарамир вышел из комнаты и велел позвать Гвиндора и Эделиона.

— На лорда Кириона напал некто Зимратон, брат Зимрафель. Хотел отомстить… С мечом почти на безоружного… — доложил Эделион.

— Негодяй. Его арестовали?

— Да, он в тюрьме, милорд. Скоро его будут судить. Происхождения он не слишком знатного, так что, думаю, Король быстро с ним разберется.

Тем временем к раненому пришел лекарь. Он аккуратно снял бинты и Фэамир под его руководством начал обрабатывать брату рану. Кирион невольно поморщился от боли.

— Милорд, — лекарь повернулся к Принцу, — мне кажется, ваш наследник — не лучший вариант для обучения Фэамира, хотя они и братья. Мальчик старается, но он еще очень неопытен и может причинять лорду Кириону дополнительную боль.

— Пусть… — прошептал юноша. — Мне легче, когда он рядом.

Фэамир просиял.

Теперь Фарамир большую часть времени проводил у постели внука. Лекари сказали, что опасность для жизни миновала, но пока не позволяли забрать юношу в Дом Блюстителей. Младший брат трогательно ухаживал за ним. Кормил, поил, смазывал раны, поворачивал на бок. Умывал и причесывал, следил, чтобы вовремя укрыть или раскрыть его, а когда совсем уставал, просто ложился рядом, аккуратно обнимал Кириона и дремал.

— Что бы я без тебя делал?.. — в один из дней тихо спросил юноша.

— Скучал. — Фэамир подложил ему под голову еще одну подушку, укрыл полотенцем и приготовился кормить. — Если будет горячо — скажешь. А то я же тебя знаю… Терпеть будешь. — Фэамир попробовал пищу. — Ага. Ешь.

— Я еще зайду сегодня, — пообещал Принц, — у меня накопились кое-какие дела.

— Хорошо, — отозвался Фэамир.

— Тебе не скучно меня кормить?

— Почему мне должно быть скучно? Ты такой смешной сейчас.

— Смешной?

— Ничего, через месяц-два будешь похож на человека. Слегка.

— Ты очень добр…

— Я знаю.

Покончив с кормлением, Фэамир лег рядом.

— Если тебе будет что-нибудь нужно, обязательно скажи, — зевая, сказал он.

— Хорошо, малыш.

Проснулись они от голосов за дверью.

— Кто там еще?.. — пробурчал Фэамир, садясь на кровати.

— Кто бы это ни был, гони их, — отозвался Кирион. — Неужели больше негде поговорить?

Дверь в комнату открылась, и старший лекарь с поклоном впустил даму. Юноша приоткрыл глаза, надеясь, что это мать, но это была не она. Фэамир поклонился.

— Поставь мне стул, малыш, — велела леди растерявшемуся мальчику.

Тот выполнил ее просьбу и теперь выразительно смотрел на брата. Принцесса Эльвинг села у постели раненого и взяла его за руку.

— Как вы себя чувствуете, лорд Кирион?

— Благодарю за беспокойство, миледи, — тихо ответил он.

— Вы так бледны. — Эльвинг накрыла его кисть своей ладонью.

Кирион не знал, что ответить, и лишь смотрел на нее.

— Надеюсь, вы скоро поправитесь, и выпавшие вам тяжкие испытания останутся позади.

— Благодарю, миледи... я тоже… надеюсь… — пробормотал он.

Она улыбнулась.

— Миледи, — расхрабрился Фэамир, — мой брат еще очень слаб…

— Понимаю… — прекрасная дама поднялась. — У вас очень заботливый младший брат, лорд Кирион…

— Жаль, у меня не было жабы или хотя бы лягушки, — заявил Фэамир, когда за ней закрылась дверь.

Кирион усмехнулся, но ему было немного не по себе.

На следующий день принцесса пришла вновь и принесла букет белых роз.

— Я помню, что вы любите белые цветы…

— Белые цветы любит принц Фарамир… И белые розы очень любили его родители…

«Хоть бы Дедушка пришел…» — с тоской подумал он.

Она снова села рядом и взяла его за руку.

— Когда врачи обещают отпустить вас?

— Примерно недели через две… И я сразу уеду в Эмин-Арнен.

— Разумеется. Там вы скорее наберетесь сил.

«Нужно срочно рассказать Дедушке о ее визите и попросить у мастера Минохтара на завтра пиявок…» — подумал Фэамир и начал сопеть. Но принцессу это не смутило. Она склонилась над Кирионом и начала гладить его по голове.

— Не буду утомлять вас. — Эльвинг наклонилась и коснулась губами его лба.

— Фэамир, сделай что-нибудь… — умоляюще произнес Кирион, когда она ушла.

— А она тебе точно не нравится?.. Она очень красивая.

— Я не знаю… Но я не хочу, чтобы она приходила…

— Я запасу на завтра пиявок.

— Думаешь, ее это остановит?..

— А может, ужа? Я попрошу Эделиона.

Кирион негромко рассмеялся.

— Лучше уж небольшого дракона… А если без шуток, надо посоветоваться с Дедушкой.

— Ага, — согласился Фэамир.

Весь следующий день Принц оставался с внуками, но мальчик все равно утащил у лекаря Минохтара банку с пиявками. «Вечером верну на место…» — подумал он. Но, словно почувствовав их оборонительные меры, принцесса не пришла. Не появилась она и на следующий день, после чего Фарамир снова занялся делами.

На третий день, вскоре после того, как Дед навестил Кириона и ушел, на пороге комнаты в сопровождении смотрителя врачебных домов появилась принцесса Гилраэнь.

— Лорд Кирион… Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, намного лучше, — ответил Кирион, хотя это было не совсем правдой.

— Мне так жаль, что сначала девушка из моей свиты заставила вас пережить столько неприятных часов, а теперь ее брат попытался убить вас… Я замечала за ней некоторые странности и не должна была держать ее у себя. Простите…

— Вы очень внимательны и любезны, миледи. Но вашей вины в этом нет, и вам не за что извиняться...

— Надеюсь, вы скоро поправитесь, и случившиеся не скажется на вашем здоровье.

— Спасибо, миледи.

Наконец принцесса удалилась.

— Это не Врачебные Дома… Это — проходной двор…

— Ага, — согласился Фэамир.

— И где были твои пиявки?

— Я думал, что никто не придет...

Незадолго до ужина Фэамир зажег огонь в камине, велел Кириону лечь на бок, откинул покрывало и начал разминать ему спину.

— Не тяжело?.. — спросил старший брат.

— Терпи и не надейся.

— Терплю.

Послышались шаги. Братья переглянулись. В дверях возникла Эльвинг. Юноша спешно укрылся. «Тьфу ты, а я пиявок так и не взял...» — подумал Фэамир.

— Простите, что не навещала, лорд Кирион.

— С вашего позволения, миледи. — Мальчик поклонился и выскользнул из комнаты.

«Зачем же ты меня бросил, поросенок?!» — Кирион посмотрел брату вслед.

Теперь некому было придвинуть стул, но принцесса не смутилась и придвинула его сама.

— Вам лучше? Вы, наверное, уже очень устали лежать?..

— Это не навсегда... и мне не дает скучать Фэамир, — наконец ответил он.

«Как она выбирает наилучший момент, чтобы появиться? Ни Дедушки, ни лекаря… И даже Фэамира куда-то унесло… Не в Палантир же она смотрит?..»

Эльвинг ласково перебирала его волосы. Вдруг он понял, что не хочет, чтобы она уходила. Словно почувствовав это, девушка склонилась над ним. «Как же чудесно от нее пахнет…» Она улыбнулась и наклонилась совсем низко. Он восхищенно и растерянно смотрел на нее. Принцесса положила ладонь на его щеку, повернула его лицо к себе и поцеловала в губы. Кирион вздрогнул, и когда она отпустила его, на миг невольно потянулся за ней. Она поднялась и, словно видение, растаяла.

В комнату вошел Фэамир с сосудом, в котором извивались черные пиявки.

— Ушла? — разочарованно спросил мальчик.

— Где тебя балрог носил!.. — простонал Кирион.

Юноша дрожал.

— Тебе хуже?! Прости, братик. — Фэамир спешно укрыл его еще одним покрывалом. — Подбросить дров в камин?.. Кирион? Мастера Минохтара позвать?

— Нет. Прошу тебя об одном, не пускай ее ко мне…

— Как?!. Она же принцесса… Не могу же я ее поколотить… Кирион?..

Вечером, когда Фарамир пришел проведать его, внук начал умолять Принца забрать его.

— Мне намного лучше… Опасности для жизни нет… Фэамир уже прекрасно знает, как и чем смазывать эти дурацкие шрамы.

Фарамир потрогал ему лоб.

— Ты выглядишь совершенно больным.

— Мне станет лучше. Прошу…

— Я поговорю с мастером Минохтаром.

— Пожалуйста…

— Конечно, — согласился Принц, пытаясь понять причину его волнения и горячности.

На следующий день утром Кириона завернули в покрывало, сверху укрыли плащом и уложили в крытые носилки. Меньше чем через четверть часа он оказался дома.

— Другое дело… — пробормотал он. — Сюда они не придут...

Образ Эльвинг теперь преследовал его. Он видел ее серые лучистые глаза, чувствовал ее волшебный запах и почти ощущал шелк ее губ на своих. «Зачем она это делает?.. Ей все же удалось заставить меня думать только о ней…» Кирион был еще слаб и почти не вставал с постели. Читать юноша тоже пока не мог и был совершенно беззащитен перед чарами принцессы, образ которой теперь неотступно преследовал его.

Фаэмира пока отпустили из Врачебных Домов ухаживать за братом. Утром и вечером к раненому приходил лекарь. Скоро Кириону сняли бинты. После ухода мастера Минохтара он сел и откинул покрывало. След на предплечье почти зажил и краснел тонкой царапиной, но рубец на бедре оказался внушительным. «Не страшно… У отца было столько отметин на теле… И даже клеймо на плече. — Юноша снова лег. — Даже сидеть пока тяжело… Когда же я смогу встать?»

В дверь тихо постучали.

— Войдите.

Дверь открылась и в комнату заглянула Амариэ.

— Братик, бедный…

— Мама приехала?

— Да. Почему вы нам ничего не сообщили?

— Чтобы мама лишний раз не переживала.

Девочка погладила его по голове.

— Мама все равно узнала и очень сердилась и расстраивалась… Мы сразу собрались и поехали в Минас-Тирит.

В комнату вошли Фэамир и Эрендис. Не говоря ни слова, мать подошла к постели Кириона, села рядом и, наклонившись, обняла его.

— Ты совершенно белый… — наконец произнесла она, глядя на сына.

Кирион вспомнил отца, его белое исхудавшее лицо и губы, потерявшие цвет.

— Это от раны и скоро пройдет, — попробовал ее успокоить Кирион.

— Этот негодяй… — Эрендис покачала головой.

— Он в тюрьме, мама. Не думай о нем.

— Он на том свете, мой мальчик.

— На том свете?..

— Ему отрубили голову, братик. Еще пока ты был во Врачебных Домах, — сообщил Фэамир. — Тебе не стали ничего не говорить, чтобы не волновать тебя и не напоминать о случившемся. Можешь забыть о нем и больше не опасаться этой семейки.

— Хотел бы я знать...

— Что? — спросила Эрендис, целуя его.

— Нет ли в этой безумной семейке еще братьев или сестер?..

— Понятия не имею, сынок.

— Если есть, то они тоже могут захотеть отомстить…

— Тебе нужно поправиться. Не думай об этом.

— Его осудили без моих показаний?..

— Кирион, я же тебя попросила. Ради твоего же блага.

— Мне трудно не думать об этом. Кто же свидетельствовал против него?..

— Спроси у принца Фарамира, — предложила мать.

— Против него свидетельствовал Эделион… И еще пара жителей улицы, на которой все произошло. К тому же этот тип сам с гордостью описал Королю свой подвиг. В подробностях. Инголд нес стражу во Дворце и тем самым невольно присутствовал на суде, — пояснил Фэамир. — Он и Элессару наговорил дерзостей. Что тот покрывает преступления и грехи знати. Одним словом, Король не стал его щадить.

Кирион вздохнул.

— Неужели тебе жалко их? — спросил Фэамир.

— Нет… Жаль родителей. Они потеряли сразу двоих детей, да еще так ужасно.

— С другой стороны — они их так воспитали.

— Родители не всегда виноваты. Разве Дедушка плохо воспитывал дядю Эльборона?

Фэамир пожал плечами.

— Тебя сводить в уборную?

Кирион выразительно взглянул на брата.

— У тебя совесть есть? — спросил он, когда Эрендис и Амариэ вышли. — Нашел время, когда спрашивать…

— Зануда.

— Есть же приличия!..

— Думаешь, дамы не ходят в уборную?

— Отстань ты со своей уборной!

В дверь снова постучали, и вернулась Амариэ.

— Хочешь посмотреть, как я научилась вышивать?

— Конечно, хочу… — Кирион снова сел.

Фэамир негромко хмыкнул. Девочка вытащила из бархатного мешка работу.

— Очень красиво, Амариэ, очень…

— Хочешь, я вышью тебе тунику?

— Хочу, если тебе не трудно.

— Я сама сошью ее и вышью для тебя…

— Ты уже так хорошо умеешь шить?

— Если мне раскроят ткань, то смогу…

— Спасибо, милая. — Кирион поцеловал девочку и лег.

— Какого цвета?

— Выбери сама.

— Давно ты разбираешься в вышивках? — ехидно спросил Фэамир, когда сестренка снова вышла.

— Ей очень важны внимание и похвала, и, насколько я могу судить, она и вправду хорошо вышивает, особенно если учесть, сколько ей лет.

Через десять дней Кириона увезли в Эмин-Арнен, а Фэамир вернулся во Врачебные Дома.

— Приедешь, когда поправишься? — Младший брат провожал его до повозки.

— Конечно. А ты договорись заранее, чтобы в конце декабря тебя отпустили в Эмин-Арнен. Ведь дедушке исполнится сто десять лет!.. Фириэль обещала приехать. Леди Морвэн Ламедонская с сыном. Не знаю, приедет ли Эарвэн… Но хотелось бы, чтобы в этот день его внуки были рядом с ним.

— Все всё равно не будут… Глорэдель и Линдориэ…

— Хотя бы те, кто живет в Гондоре…

— Конечно, я приеду. А пока жду тебя. Что ж, я до конца декабря, что ли, скучать буду?

Братья обнялись, и скоро повозка увозила Принца, Кириона, Амариэ и Эрендис в сторону Эмин-Арнен. Теперь, когда младший брат был во Врачебных Домах, Кирион имел возможность много времени уделять Амариэ. Девочка была счастлива. Она показывала выздоравливающему брату вышивки и рисунки, играла ему на арфе, они по очереди читали вслух, разбирали шахматные партии. Кирион даже иногда уставал от нее, но вида не показывал.

— У тебя день рождения скоро… Что ты хочешь в подарок? — спросил старший брат в один из вечеров.

— Не знаю… У меня все есть, — со вздохом ответила Амариэ.

— А какой у тебя любимый подарок?

— Кукла, которую отец подарил мне перед смертью… Мне сказали тогда, что он болеет, и у него нет для меня подарка на день рождения… А он у него был… И в тот день… Я пришла к нему в спальню, и он последний раз встал с постели… И подарил ее мне. Я всегда ее вожу с собой…

— Эта кукла…

— С длинными темными волосами.

— В бордовом платье?

— Сначала, когда отец подарил ее, у нее было всего три платья… Белое, бордовое и синее. Теперь я научилась шить и сшила ей еще два: лиловое и зеленое.

— А ты не хочешь новое платье?

— Не знаю… — честно ответила девочка. — Знаешь, Кирион… Я хочу щенка.

— Щенка?..

— Большого, похожего на волка, но доброго.

— Хорошо. Я постараюсь раздобыть такого.

Через несколько дней, к восторгу Амариэ, в замок привезли щенка, и Кирион с удовольствием помогал сестренке возиться с ним.

(C) 2020-2021 murzwin