О полезных демонах, рыжих кошках и настоящих именах (джен)

Сознание и ощущения возвращались постепенно. Для начала Джеймс осознал, что лежит на чём-то мягком. Потом понял, что на нём надето нечто вроде пижамы, а сверху придавливает одеяло. Под спиной — несколько пуховых подушек.

Дышать было почти терпимо, хотя на грудь давила повязка. Зато отчётливо пульсировала боль в левом плече и в левой голени. Попытки шевельнуться показали, что плечо забинтовано, а на ноге — гипсовая лонгета.

Что ж, жив (может, и не к лучшему), отделался несколькими переломами. Да ещё и стал объектом чьей-то заботы, довольно профессиональной.

Если честно, Джеймс не отказался бы ещё немного поваляться в обмороке, но это было бы малодушием, так что он открыл глаза. Благодаря подушкам он скорее полусидел, так что сразу сумел узнать комнату. Его вернули в лондонский особняк Фантомхайва, в выделенную ему комнату.

У окна, не двигаясь, стоял Себастьян — уже в новом чёрном пиджаке, без единого следа недавней схватки.

Джеймс попытался заговорить, но по горлу словно провели наждачной бумагой. Он закашлялся, захрипел, боль вспыхнула втрое сильнее. Тут же демон прижал к его губам стакан прохладной воды.

Джеймс осушил его в несколько больших глотков и облегчённо выдохнул.

— Спасибо, — сумел выговорить он.

— Едва ли благодарность в данном случае уместна, — сухо заметил Себастьян, — поскольку именно я стал причиной ваших травм. К моему сожалению, они довольно серьёзные, хотя и излечимые.

Джеймс устало прикрыл глаза.

Да, точно. Демон так стремился выполнить приказ господина, что оттолкнул его в каменную стену, слегка не рассчитав силы. Тут бы и разозлиться, но Джеймс был на это сейчас неспособен. Судя по тому, как путались мысли, ему дали морфий.

— Под кроватью, — пробормотал он, — лежит моя докторская сумка. Она слегка кусается, но…

Раздался тихий треск защитных чар, но демон даже не поморщился, когда его стукнуло молнией, и вытащил кожаный объёмистый саквояж.

— Там есть второе дно, под ним пузырьки с зельями, все с этикетками. Мне нужен тот, на котором написано «Костерост».

В здоровую руку легло прохладное стекло. Поморщившись, Джеймс быстрым глотком опрокинул в себя половину флакона.

Вкус Костероста мало поддавался сравнению с чем-то другим. Зелье одновременно обжигало, обдавало горечью, холодило горло и воняло мокрой тряпкой. В будущем, больше века спустя найдётся талантливый зельевар, который займётся улучшением вкуса этой дряни. Но до его рождения ждать ещё очень долго, а значит, остаётся только терпеть.

Первое время ничего не происходило. Упав тяжёлым комом в желудок, Костерост постепенно всасывался в кровь, и только спустя несколько минут Джеймс почувствовал в рёбрах, плече и ноге пока ещё едва ощутимые уколы маленькими иголочками изнутри. Очень скоро уколы станут настолько заметными, что затмят боль от самих переломов.

— Что с монастырём? — спросил Джеймс, немного помолчав. — Как мы оказались в Лондоне?

— Господин приказал перенести вас сюда и оказать помощь, а сам остался в Престоне.

— Что, если на него нападут?

— Я успею. Я же дворецкий дома Фантомхайв, мне это по силам, — и слегка улыбнулся, словно вспоминая одному ему известную шутку. — Господин велел рассказать вам, что в монастыре обнаружилось нечто вроде школы и детского приюта. Но господин убеждён, что это прикрытие. Он намерен притвориться сиротой, которому нужно убежище.

— Мордред! Жнец утверждал, что его привлекла туда магия…

Мысли путались. Со стоном потерев переносицу, Джеймс зажмурился. Очень неподходящее время, чтобы валяться на больничной койке!

— Зачем нужно было убивать Жнеца? — спросил он, немного взяв себя в руки.

— Таков приказ моего господина. Жнец был причастен к убийствам, которые приписываются Джеку Потрошителю. За убийствами стояли двое, одна мертва. Жнецу удалось уйти. Мой господин желал покончить с преступниками, — последовал ответ, больше похожий на рапорт.

Джеймс сглотнул, избавляясь от шума в ушах.

Ещё раз.

— Себастьян. Ты ведь, наверное, не вчера родился и не позавчера. Как, Мордред вас обоих задери, ты собирался убивать Жнеца? Как у тебя вообще в голове это уложилось?

Хотел бы Джеймс спрашивать с возмущением, но вышло монотонно и уныло, без огонька.

— Господин приказал убить.

— Но как?

— Если господин приказал…

Джеймс шумно выдохнул, и часть ответа прослушал, а потом всё же открыл глаза, мужественно встречаясь с приступом мигрени. Переведя взгляд на вытянувшегося по струнке демона, Джеймс спросил:

— Знаешь, чего я сейчас хочу даже больше, чем прекращения действия Костероста? — и, не дождавшись ответа, озвучил его сам. — Послать к василиску в пасть вашу сладкую парочку, и разбирайтесь как знаете.

— Мне действительно любопытно, — после непродолжительного молчания заметил Себастьян, — что мешает вам это сделать. Я упоминал, что вы интересный человек, мистер Эванс, но теперь вынужден признать, что вы по-настоящему необычны. Вы спасли мою жизнь.

— Технически скорее уж Жнец тебя спас… Не смотри так. Ну, да.

Исхитрившись, демон поймал его взгляд. Красно-карие глаза поблёскивали слегка инфернально, но их прищур был по-человечески эмоциональным.

— И вы ничего не потребуете в благодарность.

— Сдалась мне твоя благодарность.

— А если я предложу пирог с почками?

Не болели бы рёбра, Джеймс бы рассмеялся, а так пришлось сдерживаться.

— Если дело дойдёт до откупа в таких масштабах, то я затребую как минимум стейк с картошкой и смородиновый кекс!

Иголки целебного зелья начали колоть очень чувствительно, и Джеймс стиснул зубы, чтобы не застонать вслух. Снова закрыл глаза и, уже проваливаясь в тяжёлую полудрёму, почувствовал, как что-то холодное опускается на лоб, даря облегчение.

* * *

Во второй раз Джеймс проснулся почти полностью здоровым — во всяком случае, Костерост подействовал, и можно было с чистой совестью избавиться от гипса. Всё же добрых семьдесят лет жизни с магической медициной несколько повредили его отношению к маггловским методам лечения. Даже при том, что он тщательно их изучал и активно использовал в безвыходных ситуациях.

К его удивлению, Себастьян никуда не делся, так и стоял возле постели, только в руках крутил волшебную палочку.

— Не боишься остаться без пальцев?

Вместо ответа Себастьян плавным движением положил палочку на прикроватный столик и спрятал руки за спиной. Очевидно, не слишком.

— Я думал, ты отправишься вызволять Сиэля из монастыря.

— Господин не звал меня и не нуждается во мне сейчас, поэтому я исполнял его предыдущий приказ — заботился о вашем здоровье, — легкомысленным тоном сообщил Себастьян. — Вы голодны?

— Пожалуй… — Джеймс прислушался к ощущениям и тут же осознал, что голоден чудовищно — последствия зелья.

— Мгновение.

Не скрывая своей демонической природы, Себастьян исчез из спальни, чтобы, действительно, мгновением позже вернуться с серебряным подносом, который ловко установил у Джеймса на коленях.

Надо было, очень надо было не рассмеяться, но Джеймс не сумел. На фарфоровой тарелке лежал зажаренный до тёмной корочки, но, несомненно, сочный говяжий стейк. Рядом — дольки печёной картошки, золотисто-коричневой, в масле и в свежей мелкорубленой зелени. Рядом на блюдце обнаружился жёлтый, присыпанный пудрой кекс с тёмными крупными ягодами смородины внутри.

Убедившись, что поднос стоит крепко, Себастьян отошёл к столику и взялся наливать чай, пока Джеймс занялся едой.

Возможно, это был самый вкусный стейк в его жизни. Он таял на языке, был зажарен достаточно, чтобы не сочилась кровь, но не слишком — никакой сухости. Крупные кристаллы соли и кусочки молотого перца оттеняли вкус мяса.

Зажмурившись, Джеймс не сдержал стона наслаждения, проглотил кусок — и тут услышал тихий звон. Чашка слишком громко стукнулась о блюдце.

Себастьян стоял напряжённый, будто прислушивался к чему-то очень далеко.

— Сиэль?

— Господину нужна помощь…

— Я нас перенесу! — успел крикнуть Джеймс.

Поднос был моментально отставлен прочь, демон швырнул Джеймсу одежду и, не спрашивая разрешения, помог одеться, продолжая взволнованно вслушиваться. Крылья его носа подрагивали, словно он пытался обнаружить добычу по следу.

— Держись за мою руку, — велел Джеймс, ощутил, как демон крепко сжал его пальцы, схватил палочку и произнёс: — Аппарейт.