Друзья моря. Книга вторая. Кирион. (джен)

В комнату Кириона тихо постучали, и вошел слуга.

— Лорд Кирион… Пришла принцесса Эльвинг. Она ждет вас в гостиной.

Юноша замер, Фэамир встревоженно посмотрел на него.

— Хорошо, — наконец ответил Кирион.

Младший брат помог ему надеть симару и пригладил волосы.

— Пойдем. Только очень прошу тебя… Не кидайся на нее, ладно?

Они спустились в одну из гостиных, где поклонились, после чего Кирион опустился в кресло. Принцесса с болью и состраданием смотрела на его бескровное, осунувшееся лицо, а потом перевела взгляд на Фэамира.

— Это не только мой брат, миледи, но и мой врач.

— Лорд Кирион… Мне очень жаль, мне очень жаль, что вас взяли в плен и вам пришлось столько пережить…

— Прошлое не изменить, миледи, и то, что я пережил, — не предмет для приятного разговора.

— Я просила отца пойти навстречу леди Эрендис, но он не внял…

— Если он не внял, то зачем об этом говорить?

Фэамир осторожно положил руку ему на плечо.

— Надеюсь… надеюсь, вы скоро поправитесь, лорд Кирион, — обескураженно произнесла принцесса.

— Моя мать не поправится, миледи. И то, что случилось с ней, на совести вашего отца. И на вашей тоже, — добавил он.

Эльвинг вздрогнула и побледнела. Фэамир сжал его плечо. Девушка поднялась.

— Не буду утомлять вас. — Она заставила себя улыбнуться.

— Сделайте милость. Я сыт по горло вашим вниманием, миледи, оно слишком дорого обошлось мне и моим близким.

Пальцы брата впились ему в плечо.

Потрясенная, она чуть не плача взглянула на него и поспешно вышла.

— Я же просил тебя, — сказал Фэамир.

— Я был настолько любезен, насколько мог.

— Ладно, идем... — Брат помог ему встать и перекинул здоровую руку через плечо. — Тебе пора пить лекарство.

— Что за дрянью ты меня пичкаешь? — спросил Кирион, когда они поднялись в его спальню. — От этого варева у меня в голове туман.

— Прости, братик, но мы не можем допустить, чтобы ты снова кидался на людей. Ложись.

Не помня себя, Эльвинг вернулась во Дворец и бросилась к отцу.

— Что случилось, дитя? — спросил он, встревоженно, глядя на ее побелевшее, словно маска, лицо.

— Отец, зачем вы это сделали?

— Сделал что?

— Выслали Кириона в Харондор. Я просила вас, просила вас ради его матери… Почему вы...

— Я не мог предусмотреть всё и сделал так, как считал наилучшим.

— Вы сломали его… Вы убили его душу… И мою...

Король вздохнул.

— Если бы он на самом деле был тебя достоин… он бы справился с выпавшими на его долю испытаниями...

— Я говорила вам, что люблю его, а вы просто отняли его у меня!

— Беда в том, что они очень гордые и несмиренные люди…

— Довольно! Я не хочу вас больше ни слышать, ни видеть! Он отверг меня, и для чего мне теперь жить!

Ошеломленный, Элессар хотел подойти и обнять ее, но не успел сделать и двух шагов, как она стремительно выбежала. “Что ж… Может быть то, что он прямо отверг ее, не так уж и плохо. Нервный, дерзкий, не вполне здоровый… Он — явно не лучшая для нее партия. Кто знает, не кончит ли он сумасшествием, подобно своему прадеду. Время должно исцелить ее”.

Между тем, дочь не появилась ни на обеде, ни на ужине. Утром она тоже не вышла из своих покоев. Девушки свиты сообщили, что миледи закрылась еще вчера днем, ни с кем не разговаривает и не отпирает. Элессар отправился к комнатам дочери.

— Эльвинг, будь добра, открой.

Ответа не было.

— Она ничего не ела со вчерашнего утра, милорд, и мы не знаем, пила ли она... — сказала расстроенная Ирильдэ.

— Эльвинг, мы не собираемся нарушать твое уединение. Девушки просто принесут тебе еды и питья и немедленно уйдут, — предложил отец.

Ответа снова не было, и Король на время ушел. Ближе к ужину он вернулся. У дверей стояла Арвэн.

— Эльвинг, дитя мое, пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой.

— Не отвечает? — вздохнул супруг.

— Нет…

— Что же, придется сломать дверь.

Скоро пришли слуги и принялись за работу.

— Уйдите, — раздался голос Эльвинг. — Если вы не оставите дверь в покое, я умру.

— Доченька, не говори так. Давай ты откроешь нам, и мы все обсудим, — взмолилась Королева.

— Мама, я не буду с вами ничего обсуждать. Я умоляла, просила вас уговорить отца вернуть его. Вы не услышали...

Показался запыхавшийся гвардеец.

— Начальник караула Дамрод, милорд, — отрапортовал он. — Простите, но мы увидели, что леди Эльвинг стоит на подоконнике.

Король тяжело вздохнул и жестом отослал слуг. Расстроенная Арвэн умоляюще смотрела на мужа, но он, казалось, сам был растерян и не знал, как поступить.

Эльвинг не вышла и на следующий день, и на послеследующий тоже. Все понимали, что столько времени без воды могут убить ее, и Элессар приказал спуститься к ней в спальню на веревке. Один из гвардейцев исполнил его распоряжение и проник в комнату. Обессиленная девушка лежала на постели и безучастно смотрела перед собой.

Когда воин отпер дверь, родители бросились внутрь. Арвэн обняла дочь.

— Лекаря! — приказал Король.

Вскоре в дверь покоев Принца постучали.

— Вас хочет видеть Король, милорд, — сообщил слуга.

“Что ему нужно? Опять тащиться во Дворец и слушать его высокопарную болтовню… Хотя, может быть, он хочет отменить арест Кириону?..” — Фарамир вздохнул и поднялся.

— Белег, плащ, — распорядился он.

— Простите, милорд, но Король ждет в вашей гостиной.

— Иду, — ответил слегка удивленный Принц.

“Что же заставило его спуститься с небес и прийти сюда?..” — размышлял он, спускаясь по лестнице.

Старый лорд вошел и поклонился. “Он ровесник моего отца, а выглядит не старше Эарнила, если бы тот остался жив…” Впрочем, на лице Элессара не было привычной величавости. С его позволения Фарамир сел в кресло.

— Лорд Фарамир… Полагаю, вы знаете, что случилось?..

— Милорд, я постараюсь сделать все возможное, чтобы мой внук больше не тревожил вас. Но прошу вас понять, что он провел более полугода в плену, вернувшись в Гондор, вместо дома, оказался в тюрьме, а потом нашел мать в ужасном состоянии.

— Я сейчас не об этом. Моя дочь любит лорда Кириона.

— Я знаю. И именно из-за этого вы выслали моего мальчика в Харондор, где его взяли в плен и ему пришлось столько пережить.

— Вы не знаете, что случилось с моей дочерью?

— У меня болен и страдает любимый внук и наследник, парализована невестка… Простите, я не слежу за тем, что происходит во Дворце.

— Эльвинг тоже больна, она несколько дней отказывается от пищи и даже питья.

Фарамир устало взглянул на него.

— Она пришла проведать лорда Кириона, и он был резок с ней… — произнес Король.

— Прошу вас простить его.

— Дело не в этом. Эльвинг в отчаянии из-за его холодности и не хочет жить.

— Что я могу сделать, милорд? Я очень сожалею. Но время лечит. Надеюсь, она скоро забудет его и обратит свои чувства на более подходящего ей человека.

— Лорд Фарамир, боюсь, вы до конца не поняли меня. Жизнь Эльвинг в опасности, и если ничего не изменится, она умрет... Я не могу потерять свое дитя!

“Это я мог похоронить любимого сына, которого вы просто-напросто загоняли… Утешать внучку, сердце которой разбил ваш наследник… Теперь вы хотите помощи и сочувствия. Где же было ваше сострадание прежде? Когда больно вам и вашим близким, вы ведете себя совсем иначе”.

— Я весьма сочувствую вам, ведь я знаю, что такое похоронить свое дитя или видеть, как оно страдает.

— Пожалуйста, попросите лорда Кириона пойти к ней. Возможно, ему удастся уговорить ее хотя бы начать принимать пищу.

— Милорд, Кирион нездоров. Я держу его здесь не только из-за вашего приказа. К сожалению, он так до конца и не пришел в себя. И, признаться, не знаю, когда это случится и случится ли вообще.

— Прошу вас, лорд Фарамир. Попробуйте… Он очень любит и уважает вас.

— Я не волшебник, милорд. Мне жаль, но он видит в вас и вашей дочери причину своих несчастий и тяжелой и, скорее всего, необратимой болезни матери.

— Эльвинг ни в чем не виновата… Она неоднократно просила меня вернуть его… И, поверьте, она очень тяжело переживала его плен и была несказанно рада, что он вырвался…

Фарамир вздохнул.

— Пожалуйста… Это моя вина. Простите меня… Хотя я и в страшном сне не мог себе представить, что служба Кириона в Харондоре обернется таким кошмаром для него и его семьи.

“Не обернись она кошмаром и для вашей дочери, вы бы не извинялись…”

— Я поговорю с ним, милорд. И попробую убедить пойти к ней, но боюсь что-либо обещать.

— Спасибо, лорд Фарамир… Я буду ждать. — Элессар поднялся.

Фарамир встал и поклонился. Двери за Королем закрылись. Принц вздохнул и отправился к внуку.

— Кирион?..

Кирион сидел в кресле у окна и пытался читать. Но мысли его упрямо возвращались к Инзиль. “Прошло уже полтора месяца… Что с ней?”

— Да, милорд. — Он поднялся.

— Сиди, сиди...

Принц подошел и сел напротив него.

— Зачем он приходил? Что еще ему нужно от нас?!

— Успокойся, сынок. Постарайся не переживать так.

Кирион на мгновение поднял глаза к небу.

— Меня заперли, пичкают какой-то отравой… Чтобы я не приносил неприятностей и не докучал Королю.

— Что ты, малыш, я бы никогда не позволил давать тебе лекарства, если бы не считал, что это благо для тебя.

— Понимаю. — Кирион усмехнулся.

— Король приходил извиняться.

— Неужели... Кому нужны его извинения? Как это может помочь нам теперь?!

— Кирион, принцесса Эльвинг после встречи с тобой заболела. Элессар хочет...

— Пусть вылечит ее. У него же руки целителя.

— Кирион, она не хочет жить. Отказывается от пищи.

— Сожалею. В этом мире часто те, кто хочет жить, умирают, и те, кто хочет умереть, вынуждены жить.

— Мальчик мой, неужели тебе станет легче, если она умрет?

— Нет. Мне это безразлично.

— Элессар сказал, что она много раз просила за тебя.

— Просила… Потому, что у нее забрали игрушку. Она просила ради себя, а не ради меня.

— Если все же найдешь в себе силы… Попробуй пойти и помириться с ней. Как бы плохо тебе ни было, если мы делаем что-то доброе, это дает облегчение и нашей душе.

— Не хочу. У меня нет душевных сил на Эльвинг. Пусть Элессар сам возится с ней.

— Он попросил прощения за то, что выслал тебя.

— Кому это нужно? Что это изменит? Кому поможет?

— Что ж, я не смею настаивать. — Фарамир поднялся. — Я еще обязательно зайду к тебе.

— Спасибо, милорд, — улыбнулся Кирион, — простите.

Когда Дед ушел, он задумался. — “Никому не станет легче, если эта инфантильная особа умрет…” Кирион тяжело вздохнул. В комнату заглянул Фэамир.

— Фэамир…

— Да, братик.

— Кажется, мне нужно во Дворец.

— Нет, братик, во Дворец нельзя, ты же знаешь, — сказал младший брат тоном встревоженной няни.

— Король хотел, чтобы я пришел.

Фэамир недоверчиво взглянул на него.

— Не веришь — спроси у дедушки Фарамира.

— А если ты опять что-нибудь… устроишь? — Фэамир погладил старшего брата по голове.

— Не устрою. Обещаю.

— Что наденешь?

— Все равно.

— Давай эту, тебе она очень идет. — Фэамир принес серо-голубую тунику и помог Кириону надеть ее. — Сейчас я тоже переоденусь… Я быстро!

Кирион подошел к окну и теперь смотрел на залитую солнцем улицу.

— Все! — скоро объявил Фэамир. — Идем.

Они вышли из Дома Блюстителей и отправились во Дворец. Караул на входе преградил им дорогу.

— Вам запрещено появляться во Дворце, лорд Кирион, — сказал Начальник караула.

— Король хотел, чтобы я пришел.

— Мне ничего об этом не известно. Я не могу пропустить вас.

— Что ж… Хорошо. Но только будьте добры, обязательно передайте Королю, что я приходил, но меня не пустили. — Кирион развернулся и собрался уходить.

Начальник караула колебался.

— Лорд Кирион, пожалуйста, подождите немного. Я пойду и спрошу.

Кирион кивнул и сел на скамью у Дерева. Привычно журчал фонтан, с зеленых ветвей падали капли. Он вспомнил, как часто сидел здесь, дожидаясь отца.

— Лорд Кирион, — послышался знакомый голос.

Юноша поднял голову и увидел Элессара.

— Пожалуйста, проходите.

Гвардейцы расступились, братья вошли и начали подниматься вслед за Элессаром. Наконец они оказались у покоев старшей принцессы. Кирион взглянул на Короля и вошел.

Девушка лежала на постели. Ее платье и волосы были в беспорядке, черты лица заострились, остановившиеся глаза запали. Ему стало жаль ее.

— Леди Эльвинг… Вы… слышите меня?

Она словно очнулась от сна, медленно повернулась и взглянула на него.

— Кирион.

— Простите, я был груб с вами. Меня слишком потрясло случившееся с матерью.

— Прости меня…

— Я не знал, что вы пытались помочь и просили за меня… Я не сержусь и очень сожалею. Мы не можем изменить прошлое… Но будущее отчасти в наших руках. Давайте не будем умножать скорбь. Прошу вас… Не обрекайте на страдания еще и своих родителей. — Он взял ее руку и поцеловал.

— Спасибо… — прошептала она.

— Пожалуйста, обещайте, что начнете есть и примете помощь лекаря…

Ее губы дрогнули, но она ничего не смогла сказать и просто смотрела на него.

— Простите, я должен вернуться к матери.

— Ты придешь еще?.. — прошелестел ее голос.

— Да, миледи, но постарайтесь поскорее поправиться. — Он поклонился и вышел. Король проводил его взглядом.

У дверей брата встретил Фэамир.

— Идем… — тихо сказал Кирион.

Они прошли по коридорам, спустились по лестнице и вышли в Фонтанный двор. Там их ждал Гвиндор.

— Кирион.

— Все хорошо, капитан Гвиндор.

— Кирион… Тебе же запретили…

— Не навсегда. Простите, мне нужно домой.

— Устал? — спросил Фэамир, когда они подошли к Дому Блюстителей.

— Не знаю. — Кирион повернулся к брату. — Как видишь, я снова могу держать себя в руках…

— Не хочешь лекарство?

— Нет, Фэамир. С ним я не могу нормально ни думать, ни чувствовать.

— Я поговорю с мастером Минохтаром.

Кирион с досадой покачал головой. В Холле их ждал встревоженный Принц.

— Мальчик мой… Ты все-таки ходил к ней?.. — спросил он, обнимая внука.

— Да.

— Пойдешь к себе?

— Мне нужно поговорить с вами, милорд… Наедине.

— Конечно. У меня или у тебя?

— У вас, наверное…

Они поднялись в покои Фарамира.

— Что ты хотел, сынок?

— Палантир.

— Палантир?..

— Я хочу найти тот дом, я хочу увидеть ее и узнать, что с ней все в порядке. — Кирион с мольбой взглянул на него.

— Для Палантира нужны силы, а ты еще нездоров. Пользоваться им непросто… Боюсь, он может усугубить твое состояние.

— Милорд… Больше всего мое состоянии усугубляет то, что я почти два месяца ничего не знаю о ней.

— Что ж, попробуй. — Принц поднялся и скоро вернулся со шкатулкой.

Он открыл ее, вытащил завернутую в бархатную ткань Сферу и протянул Кириону.

— Помнится, в детстве ты уже пробовал… — улыбнулся он. — Сейчас я расскажу, как им пользоваться.

— Я пробовал не только в детстве, милорд… И у меня получилось. Я умею, — признался внук.

— Вот как? И каким же образом?

— Вы доверяли мне ключи от своих покоев, милорд…

— Разбойник. В чем ты еще признаешься? — строго спросил Принц, но глаза его были добрыми.

— Пока больше ни в чем…

Кирион развернул Палантир.

— Мне выйти? — спросил Дед.

— Как вы сочтете нужным, милорд.

— Тогда я останусь.

Юноша повернулся к юго-востоку и начал смотреть в Шар. Принц время от времени смотрел на него. Кирион явно нервничал, кусал губы, время от времени качал головой. Спустя почти час он отодвинул Палантир и закрыл глаза.

— Не нашел?

— Нет. — Кирион расстроенно покачал головой.

— Отдохни… Потом попробуешь еще.

Кирион вздохнул и снова взглянул в Палантир. Лицо его ненадолго осветилось красноватым отблеском пламени. Дед смотрел на вздувшуюся жилку у него на лбу и потемневшие от тревоги глаза. “Хоть бы у него получилось, и с девушкой было все в порядке…” Наконец Кирион снова отложил Шар и опустил голову.

— Не нашел… — тихо сказал он.

Фарамир обнял его.

— Найдешь. Обязательно найдешь. Отдохни сейчас.

Плечи Кириона начали вздрагивать.

— Успокойся, малыш. Очень сложно с первого раза найти город за сотни миль.

— Что с ней? Жива ли она?..

— Капитан Аксантур говорил, что пока она ждет ребенка, Гнаружин не тронет ее… Не плачь… — Дед крепче прижал его к себе. — Идем в твою комнату.

Фэамир ждал в спальне Кириона и читал какую-то книжку для лекарей.

— Долго вас не было. — Он встал и поклонился Принцу. — Что опять случилось?..

— Оно и не проходило, — тихо ответил Кирион и начал переодеваться в домашнее.

— Что сказать, чтобы тебе приготовили на ужин?

— Какая разница…

— Такая. Ты очень плохо ешь.

— Я не могу есть.

— Скоро через тебя будут видны предметы.

Кирион отмахнулся.

— Милорд, — обратился Фэамир к Деду, — пожалуйста, поговорите с ним.

— Хорошо.

Младший брат вышел из комнаты.

— Кирион, Фэамир прав. Если ты хочешь помочь Инзиль, у тебя должны быть хоть какие-то силы.

— Я попробую.

— Хочешь, я поужинаю с тобой?

— Спасибо, милорд. Я буду рад.

Через час слуги принесли ужин. Фарамир с внуками сел за стол.

— Я тебя с ложки кормить буду, — не выдержал Фэамир.

— Все, я ем, ем.

— Мне кажется, милорд, лучше нам увезти маму и Кириона в Эмин-Арнен, — произнес юный лекарь, — пусть сидят в саду.

— Маме там точно лучше, — согласился Принц.

— А ему? Сидит у окна с тоскливой миной. Лучше бы в Саду страдал. На свежем воздухе полезнее.

— Фэамир, прекрати.

— Уже давно лето… Маму нужно отвезти в Пеларгир, и Кириона лучше всего лечит море, — произнес Фарамир.

— Вы правы, милорд. В Городе им точно не место.

— Мне нужно… Мне нужно кое с чем разобраться, — произнес старший внук.

— Маме плохо в Городе, а она без тебя никуда не поедет. Я буду с вами. Дедушка тоже постарается присоединиться.

Кирион вздохнул: на споры у него не осталось сил.

Следующие дни он в основном сидел с матерью, но ему было больно видеть ее постаревшей и немощной. Также Эрендис ждала, чтобы он поделился с ней пережитым, но сыну не хотелось рассказывать ей про Инзиль и расстраивать еще сильнее. Кирион старался читать ей, но ей могла читать и Амариэ, и он не знал, что делать. Оставшееся время Кирион проводил с Палантиром и наконец, спустя несколько дней, все же нашел город, а потом и дом, где провел полгода в заключении. К его огромной радости, Инзиль была жива. Но, насколько он мог рассмотреть, она была печальна. “Как жаль, что она не чувствует, что я вижу ее… Возможно, ей стало бы чуть легче…”

Закончив, он подошел к Деду.

— Нашел?

— Да…

— Я рад.

— Она такая грустная… Обидно, что через Палантир невозможно ничего передать.

— Для этого нужен второй Палантир.

— Милорд, а вы видели меня в Восточной крепости?

— Да.

— Я догадывался и надеялся на это, но ничего не чувствовал.

— Ребенком я чувствовал, когда на меня смотрел Саурон… Но мы не майа, и наш взгляд не ощущается.

Кирион кивнул. Теперь он каждый день находил Инзиль и смотрел на нее. “Если можно почувствовать злобу во взгляде, то почему не почувствовать любовь? Я, конечно, не майа, и мой взгляд слабый, но я так люблю ее”. Один раз он увидел ее с Гнаружином, и у него не осталось сомнений в том, что тот знает о роли девушки в его бегстве.

(C) 2020-2021 murzwin