Друзья моря. Книга вторая. Кирион. (джен)

Спустя шесть дней после ареста Кириона Фарамир прибыл в дом наместника Пеларгира.

— Что случилось? — спросил он у выбежавшего навстречу Фэамира.

— Кирион хотел уехать в Умбар. В одиночку. Это стало известно дедушке Минастану, — юноша слегка покраснел, — и он велел запереть его.

Принц покачал головой.

— Он ничего не ест. Мало пьет. Гвардейцы говорят, что ему совсем худо.

— Почему ты не возле него?! — удивился Дед.

— Он не хочет меня видеть.

Фарамир направился к комнате внука настолько стремительно, насколько позволяли его годы. Гвардейцы расступились и пропустили его внутрь. Истощенный Кирион лежал в постели с полузакрытыми глазами.

— Кирион, мальчик мой, что же ты с собой делаешь?.. — Дед положил ладонь на его холодный лоб и провел рукой по волосам.

Кирион улыбнулся.

— Вы приехали…

— До чего ты себя довел… Тебе, наоборот, нужно было есть, чтобы оправиться после кровопотери… Принесите бульон. — Принц обернулся к стражникам.

Скоро пришел слуга с подносом.

— Остудили немного?

Слуга кивнул.

— Давай… — Фарамир усадил внука и протянул ему чашу.

Тот послушно сделал несколько глотков.

— Пока больше не могу… — Он опустился на подушки.

— Хорошо. Передохни немного. Надо потихоньку выпить все.

— Пусть они уйдут…

Принц взглянул на стражников.

— У нас приказ лорда Минастана. Лорд Кирион угрожал, что наложит на себя руки.

— Я останусь с ним, — веско произнес Фарамир.

Гвардейцы с поклоном вышли.

— Как они мне надоели… Они не оставляли меня ни на секунду. Даже в уборную приходилось ходить со свитой. — Кирион усмехнулся. — Что в Столице, милорд?

— Ты о шпионе Гнаружина?

— Например.

— Он оказался хитер, но не умен. Как это часто бывает.

— Кто же это был?

— Один из писцов-секретарей. В основном он помогал лорду-Казначею.

— Вот как?.. А лорд-Казначей не помогал ему?..

— Он клялся, что не знал о двойной “службе” своего помощника.

— Вы ему верите?

— Да. Он не слишком приятный человек, но Элессару он предан довольно искренне. То, что он не любит нашу семью, не делает его сразу негодяем. Арантар сам был потрясен этим.

— Как его поймали?

— Созвали Малый Совет, где якобы должно было обсуждаться положение в Умбаре и сопредельных харадских княжествах. Финдегил вел протокол заседания, который потом спрятал у себя в кабинете. Там была засада из по очереди дежуривших Эделиона, Инголда и Хирлуина, а также Даэрона. Во вторую ночь он явился. У него оказался слепок с ключей Финдегила. — Принц усмехнулся.

— Почему вы смеетесь? — в свою очередь улыбнулся Кирион.

— Ему “повезло” попасть в лапы к Эделиону. Не знаю, правда или нет, но, говорят, у писаря случилась медвежья болезнь.

— Да, неожиданное явление Эделиона в темноте может оказаться очень сильным зрелищем, — согласился Кирион.

— Заставить его признаться не составило особого труда. Как и арестовать его посредников. У него было два человека в Минас-Тирит и еще несколько — в Пеларгире.

— Думаю, у Гнаружина в Пеларгире не несколько человек… О Небо!..

— Что такое? — Фарамир сжал его руки.

— Если арестовали людей в Пеларгире, они могли дать знать Гнаружину! Он может расправиться с Инзиль!..

— Элессар не настолько глуп. Арестовали только тех, кто был в Столице. Остальные люди известны, и за ними теперь присматривают. Но, полагаю, те пока еще не знают о том, что их раскрыли.

— Они тоже не идиоты, раз столько времени не попадались!.. — Глаза Кириона ожили и теперь лихорадочно блестели.

— Если Гнаружин хотел наследника, рожденного от тебя, он не будет так легко избавляться от беременной дочери.

— Он может ее спрятать! Сейчас я знаю, где она. Кстати, милорд… Вы… привезли Палантир?

— Да. Но Гнаружин прекрасно знает, что тебе известно это место, и ближе к родам он может перевезти ее еще куда-нибудь и без ареста его шпионов.

— Я хочу увидеть ее. Пожалуйста, милорд, это не каприз. Я хочу лишь убедиться, что она жива, и с ней более-менее все в порядке…

— Тебе нужно немного прийти в себя. Лучше не пользоваться Палантиром в таком состоянии.

— Пожалуйста…

— Пей. — Дед снова протянул ему чашу.

Кирион послушно выпил еще.

— Пожалуйста.

— Давай завтра. Никто не знает, что у меня есть Палантир, кроме тебя. Я не хочу, чтобы это стало известно лорду Минастану, как и кому-либо еще.

— Милорд, Дедушка…

— Успокойся. — Фарамир поцеловал его в лоб.

— Я не смогу успокоиться…

— Я побуду с тобой. — Дед снова погладил его по голове.

Принц не ошибся: скоро Кирион все же уснул. Когда Дед вышел из комнаты, его ждал Фэамир.

— Как он?..

— Спит.

— Мне кажется, лучше не оставлять его сейчас одного…

— Пойди к нему.

— Он… не хочет меня видеть.

Принц взял младшего внука за локоть, и они не спеша направились к его спальне.

— Почему? Вы всегда были так близки… Кирион предпочитал тебя лучшим лекарям…

— Я рассказал лорду Минастану о том, что он собирается уехать.

— Ты хотел как лучше.

— Да, но когда он заговорил со мной… Я обещал, что никому не расскажу о том, что услышу.

Фарамир остановился.

— Вот это уже плохо.

— Я понимаю, милорд! Но вы представляете, что бы было, если бы он в одиночку отправился к умбарцам?! Это же верная гибель! Он бы и девушку не спас, и себя погубил.

— Ты знаешь про девушку? — тихо спросил Дед.

— Да… и про ребенка тоже. — Они вошли в комнату Принца.

— Надеюсь, ты хотя бы о них не рассказал Минастану?

— Нет, милорд! Я только сказал о том, что Кирион хочет уйти в море… матросом.

Фарамир тяжело вздохнул.

— Я не хотел, чтобы Кирион погиб! Я так люблю его. И маму бы это просто убило. Он считает, что я поступил подло… понимаю... Но я не мог иначе. Я пробовал отговорить его.

Принц сел в кресло.

— У тебя еще есть что сказать?..

— Он угрожал, что наложит на себя руки, если его запрут…

— Поэтому гвардейцы не оставляли его ни на минуту?

— Да… И я переживаю, что он сейчас один…

— Он спит. И ничего с собой не сделает. Я хорошо его знаю и чувствую. Но если тебя мучает совесть, пойди к нему. Когда он проснется, попробуй попросить прощения. Прогонит — прими это.

— Хорошо, милорд. — Фэамир поклонился, обнял Деда, после чего вернулся в комнату брата.

Спустя несколько часов Кирион открыл глаза.

— Ты здесь? Уходи.

— Братик, милый, прости меня… Я хотел как лучше. Ведь если тебя убьют, ты никому не поможешь… — Фэамир поцеловал ему руку, а потом прижал ее к щеке. — Пожалуйста.

— Уходи.

— Ты заменил мне отца… Я так люблю тебя… Кирион. — По щекам Фэамира потекли слезы.

— Нужно было думать. Уходи.

— Кирион, если дедушка Фарамир позволит тебе поехать туда, я поеду с тобой и, если понадобится, умру за тебя или твою… — Фэамир не знал как назвать Инзиль.

Кирион молчал.

— Братик, что мне сделать, чтобы ты простил меня?

— Ладно… — помолчав, произнес Кирион. — Знаешь, что я не могу долго на тебя сердиться.

Фэамир обнял его.

— Хочешь есть или пить? Тебе нужно набраться сил.

— Вы украли у меня минимум две недели. Неделю я уже заперт и неделю буду приходить в себя…

— Братик, тебе нельзя было ехать одному… Ты поправишься, и мы поедем вместе. Может быть, Эделион согласится… Инголд…

— Не нужно мне Эделиона, Фэамир. И тебя тоже. Не обижайся. Вы сделаете меня уязвимым — ведь я не хочу вашей гибели.

— В свое время дедушка Фарамир и капитан Аксантур смогли освободить отца, не потеряв ни одного человека…

— Они не смогли мне помочь в этот раз. Теперь все намного труднее.

— Кирион… Я хочу помочь тебе или умереть с тобой.

— А как же мама и дедушка Фарамир, которые, по твоим же словам, не перенесли бы моей гибели? Что будет, если мы оба погибнем?

— Если Принц позволит, я поеду с тобой.

Кирион невесело улыбнулся.

— Хочешь еще что-нибудь? — спросил юный лекарь.

Старший брат согласился выпить еще бульона и снова уснул. Фэамир остался рядом.

Утром Кирион проснулся первым. Он взглянул на спящего младшего брата. “Зачем он вмешался?.. Я не могу рисковать еще и им”. — Он вздохнул. Фэамир услышал его и проснулся.

— Как ты?

— Отстань с дурацкими вопросами.

— Кашу будешь? Со сливками.

— Фэамир… Мне не до лакомств. — Кирион сел на постели, но у него закружилась голова, и он был вынужден снова лечь.

Ближе к вечеру Кириону стало полегче, и Принц принес ему Палантир.

— Не получилось… — тихо сказал он, возвращая Шар Деду.

— Ты сейчас слаб. Пока ты не окрепнешь, не сможешь подчинить Камень. Попробуешь через несколько дней.

— Несколько дней… Еще несколько дней, — в сердцах произнес Кирион.

Наконец Палантир покорился ему, но, к его ужасу, Инзиль в привычном месте не оказалось. Похоже было, что Гнаружин уехал и увез дочь. Поиски по окрестностям ничего не дали, и бледный, словно полотно, Кирион почти ворвался к Деду.

— Что случилось?

— Ее… Ее нет там.

Не говоря ни слова, Фарамир обнял его.

— Это не обязательно значит что-то дурное, Кирион.

— Это значит, что теперь я не знаю, где она. И, возможно, Гнаружин все же выяснил, что его шпиона арестовали.

— Это может быть просто совпадением.

— Милорд… Мне нужно поехать туда. Я должен ее найти.

Дед крепче прижал его к себе.

Дней через восемь на борт парусника отправлявшегося в Умбар среди пассажиров сел молодой лекарь. А накануне команда пополнилась еще одним матросом. Фэамир наблюдал за тощим братом в выцветшей моряцкой тунике. Тот держался, но было заметно, что с непривычки Кириону служба дается непросто.

— Хурин, — позвал Фэамир брата.

Тот подошел и присел рядом. Фэамир смотрел на его руки со вздувшимися жилами.

— Что не так? Я же вижу.

— Похоже, спину сорвал. Немного. Отвык все-таки.

— Приходи, я дам тебе мазь. Может быть, будешь ночевать у меня в каюте? Там есть еще постель. Как ты будешь спать в гамаке?

— Нет. Никто не знает, кто мы, и нам нельзя вызывать подозрений. За мазью я к тебе зайду позднее. Как к лекарю. — Кирион поднялся и ушел к старшему матросу за распоряжениями.

Наконец, через девять дней, они сошли в гавани Умбара и поселились в одной из гостиниц. Младший брат еще до отплытия тоже довольно безжалостно изжарил себя на солнце и выглядел вполне по-умбарски. Теперь Фэамир выдавал себя за начинающего лекаря, а Кирион считался его слугой. Они расположились в небольшой комнатушке. Старший брат устало опустился на кровать, Фэамир растер ему спину, а потом начал что-то варить на маленькой дровяной плитке.

— Что ты там колдуешь?

— Надо.

— Лучше бы это был ужин… Я теперь побаиваюсь есть в местных постоялых дворах. Как думаешь, что нам тогда подмешали в вино?

— Я не разбираюсь во всех отравах. Тем более — в умбарско-харадских, — пробурчал Фэамир. — Проголодался, наконец? — Он аккуратно снял котелок и принялся процеживать содержимое.

Кирион тихо вздохнул, вспоминая расставание с Дедом. Тот даже заплакал, когда, прощаясь, благословил и обнял его, чего не бывало прежде.

— Рассказывай, какой у тебя план? — Фэамир присел на его кровать.

— Сначала нужно найти пару людей капитана Аксантура. Первое, что мы должны попытаться выяснить, — это куда переехал Гнаружин и, по возможности, с ним ли Инзиль или он просто ее где-то спрятал.

— Думаешь, они знают?

— Следить за Гнаружином — это едва ли не их основное поручение. К тому же, — Кирион повернулся на бок и аккуратно сел, — у меня есть карта этих мест. Кроме того, Инзиль называла мне основные резиденции отца и упоминала, где они расположены.

— Ты помнишь их?

— Я каждый день повторял их и помню лучше, чем родословное дерево гондорских Королей… Хотя у него могло появиться и что-то новое. Или существовать тайное убежище, о котором Инзиль не знала.

— Послушай, а Гнаружину не нужен лекарь?

— Забудь. Это тебе кажется, что если ты загорел, у тебя темные глаза и местная одежда, то ты вылитый умбарец. Гнаружин сразу поймет, что ты гондорец.

— Отец тогда переоделся лекарем…

— Он хорошо говорил по-харадски. И ты не сравнивай царька-обжору с заплывшими от жира мозгами и Гнаружина. Он все-таки потомок нуменорцев и гондорцев, и это в нем ощущается.

— Как мы будем называться? Имена.

— Что-нибудь нуменорское. На Адунаике. Выбирай. Ты чего веселишься?..

— Абаттарик, — с важным видом изрек Фэамир и рассмеялся.

— М-да.

— Тогда придумывай сам.

— Фаразир? Любящий море. На дедушкино похоже. Да и на твое.

— Ладно. А тебя как назовем?

— Азрузан. Друг моря. Как у отца.

— Никто не обратит внимания, что мы такие... любители моря?

— Простые люди обычно не задумываются над значением имен.

На следующий день одетые на умбарский манер братья отправились на встречу с первым человеком Аксантура. Они не спеша шли по улицам древнего города. Над сверкающим под палящими лучами солнца морем возвышалась восстановленная стела в честь победы над Сауроном в конце Второй Эпохи. Кирион немного помнил город еще из детства. “Обойти рынок по улице слева, — вспоминал он слова капитана Аксантура, — повернуть после высокого дома направо… Это достаточно высокий дом по местным меркам?..” “Фаразир” шел рядом и таращился по сторонам. В конце концов они оказались у источника. Кирион остановился, вытащил глиняную кружку, налил воды и начал пить.

— Ну и жара-а. — Фэамир присел на ступени ближайшего дома. — Напьешься — налей мне.

Кирион набрал в чашку еще воды и протянул брату. Когда тот напился, он снова наполнил ее, но не удержал и уронил. Та разлетелась вдребезги.

— Ну, ты раззява!.. — фыркнул Фэамир.

Кирион невозмутимо, но медленно начал собирать осколки. Через несколько минут к ним подошел человек в халате и тюрбане и поклонился. Фэамир напрягся.

— О господин… Я торговец керамикой. Не хочешь ли взглянуть на мой товар?..

— Керамика хрупка. Что еще у тебя есть? — спросил Кирион.

— Серебро и медь.

— Хорошо, я взгляну на твой товар. — Старший брат обернулся и взглянул на “Фаразира”, который смотрел на торговца большими глазами.

Тот встал, и они направились вслед за торговцем. Скоро братья пришли в лавку уставленную самыми разнообразными кувшинами, чашами и блюдами.

— Вон кружка симпатичная, — сказал Фэамир, пройдя вдоль прилавка, — купим?

— Проходите, — произнес торговец, открыв маленькую дверку в глубине лавки.

В крохотной комнатушке было темно, пахло затхлостью. Кирион и Фэамир сели на низкую скамью. Торговец сел напротив.

— Здравствует ли сын Нолондила, внук Нолимона?

— Да. Отец Линдиссэ и Кемендура шлет вам привет.

— Ардамир?

— У него нет сына с таким именем.

Притихший Фэамир переводил взгляд с брата на торговца и обратно.

— Что вам угодно?

— Нам нужно узнать, где князь Гнаружин.

— В Кундарш-Инкане. По крайней мере, он был там несколько дней назад. Мы следим за его перемещениями, но, как вы понимаете, сведения мы получаем с небольшим опозданием.

Кирион чуть не выругался. Инкан был едва ли не худшим местом, где тот мог скрываться.

— Известно ли вам, надолго он там?..

— Князь Гнаружин непредсказуем. Иногда он год сидит на одном месте, как было совсем недавно…

Кирион вздохнул.

— ...а порой переезжает каждый месяц, если не чаще, — закончил тот.

— Что-нибудь еще известно о нем?

— Он поехал туда, не взяв своего гарема. Из чего можно сделать вывод, что он не собирается задерживаться там надолго.

— Они остались в прежнем месте? “Дом явно опустел, я же видел в Палантире”.

— Нет. Женщин разделили и развезли в два различных места.

— Вы знаете куда?

— В Аразган и Нарфат. — Человек вопросительно взглянул на Кириона.

— А куда увезли старшую жену князя? — подумав, спросил тот.

— В Аразган.

— А дочерей?

— Часть в Аразган, часть в Нарфат.

— У вас есть человек, который видел, как они уезжали?

— Да.

— С ним можно встретиться и поговорить?

— Зачем?

— Мне интересна судьба одной из его дочерей… Нужно узнать, куда ее увезли, — решился Кирион.

— Вы знаете ее имя?

— Она была в положении.

— В их просторных одеяниях и покрывалах это не так заметно.

— Благодарю.

— Будут вопросы или понадобится помощь — приходите, господин.

Кирион встал и поклонился, Фэамир последовал его примеру. Вскоре братья вышли из лавки, и их снова ослепило дневным светом. Юный лекарь держал в руках понравившуюся кружку.

— Что это было?.. Человек...

Кирион ткнул его в бок.

— Молчал и молчи. Господин Фаразир.

Брат надулся. Через полчаса они вернулись в гостиницу.

— Жара-а. — Фэамир умылся и упал на кровать.

— Не ной.

— Уже и поныть нельзя. Что это было? Человек капитана…

— Замолчи. Как маленький.

— Ладно. Что дальше делать будешь?.. — шепотом спросил Фэамир.

— Придется поехать в Аразган и в Нарфат. Там встретиться с его людьми… Попробовать выяснить, где Инзиль.

— Они близко?

— Всего миль… Сто пятьдесят. Надо уточнить по карте.

— Издеваешься?

— Да.

— Мы будем метаться между харадскими городами?

— Пока всего два города.

— Если учесть тот город, где тебя держали, и Кундарш-Инкан…

— В первом ее нет.

— Почему ты так уверен?

— Уверен. Потом.

— Куда мы теперь?

— В Аразган.

— Почему туда?

— Туда увезли старшую жену князя.

— Думаешь, она с ней?

— Инзиль говорила, что та не любит ее. Гнаружин вполне мог поручить ее княгине.

— Как мы туда доберемся?..

— Купим пару приличных лошадей.

— А если ее там нет?

— Поедем в другой город.

— Как скажешь.

На следующее утро братья отправились на рынок, где Кирион выбрал жеребца и кобылу.

— Господин Фаразир, — он учтиво поклонился брату, — бери ту серую у старика и гнедого коня у торговца справа, — выразительно прошептал Кирион.

Фэамир расплатился с торговцами. Когда спал полуденный зной, братья выехали из Умбара и отправились на юго-восток.

— Сколько ехать? — спросил Фэамир.

— Сто семьдесят миль.

Младший брат вздохнул.

— Ты сам со мной увязался.

— Знаю.

— Кстати, вокруг никого нет. Мы можем поговорить, — предложил Кирион.

— Этот разговор с именами... Что-то вроде пароля?

— Да. Если ты помнишь родословную нумернорских королей, то одного из младших правнуков Элроса звали Аксантуром. Он был сыном Нолондила, внуком Вардамира Нолимона и отцом Линдиссэ и остальных.

— Я потом так и подумал.

— Фэамир.

— А.

— Давай ты сначала будешь думать, а потом открывать рот. Не обижайся, но здесь твоя искренность и непосредственность может нам обойтись очень дорого. Лучше молчи. Запоминай, я отвечу тебе на все вопросы при первой же возможности.

— Ладно. Я постараюсь.

— Здесь у капитана Аксантура целая сеть из местных людей, работающих на него, но у Гнаружина осведомителей на порядок больше. Если нас засекут, то последствия для Инзиль — да и для нас с тобой — будут весьма печальными.

— Молчу. Что мы будем дальше делать?

— В Аразгане встретимся с человеком Бэлзагара, торговца керамикой. Выясним, где именно в городе обычно обитает Гнаружин, и все, что тому известно на данный момент.

— Кирион… — Фэамир на всякий случай огляделся. — А как у них устроена… эта сеть.

— Всех подробностей я, конечно, не знаю… Но примерно так. В каждом крупном городе у торговца есть свой человек. Возможно, не один… Например, когда Гнаружин оставил дом, который был его резиденцией последний год, человек из того города послал весточку в Умбар Бэлзагару. Если Гнаружин появляется в любом городе, то человек, “дежурящий” там, немедленно оповещает об этом.

— А как оповещает?

— Почтовыми голубями, скорее всего.

— Странно.

— Что странно? — удивился Кирион.

— Никого не удивляет, что к кому-то постоянно прилетают голуби.

— Есть человек, который держит голубятню для отвода глаз. А также каких-нибудь куропаток или павлинов…

Какое-то время они ехали молча.

— Слушай, а им можно доверять? Они не ведут двойную игру? — Фэамир взглянул на брата.

— Сложно сказать. Бэлзагар живет в самом Умбаре. Умбар сейчас под Гондором, и ему выгоднее работать на Гондор. А вот люди, живущие в Харадских царствах и княжествах… Все может быть.

— Где будем ночевать?.. — спросил младший брат. На улице стремительно темнело.

— Пока, наверное, можно рискнуть и остановиться на постоялом дворе. Все же формально мы находимся на территории Гондора.

— Хорошенький Гондор, — поежился Фэамир.

— Согласен, братик. Но тут палка о двух концах. Оставить их в покое и вывести администрацию и гвардию? Но тогда Умбар станет совсем жутким местом. Это сейчас Гнаружин говорит, что им ничего не нужно кроме возвращения Умбара. Но если отдать им Умбар, они окрепнут и опять захотят доминировать на море. Они и сейчас способны на пакости.

— Да уж.

— Вот и получается, что и так, и так плохо. Вообще, в мире не так часто можно найти по-настоящему верное решение. Это в легендах все просто. В жизни ответы на вопросы не очевидны. И слишком часто приходится выбирать из двух зол.

Когда они подъехали к постоялому двору, уже смеркалось.

— Кто будет говорить? — спросил Кирион.

— Давай лучше ты, а то я все испорчу.

Кирион легко спрыгнул с коня и вошел в дом.

— Моему господину и мне нужен ужин и ночлег для нас и наших лошадей.

— Разумеется, — ответил хозяин расплывшись в улыбке.

— Слушай… мне не нравится хозяин, — прошептал Фэамир, когда они вошли в комнату, — у него вид... проныры. Я такими всегда представлял себе жуликов.

— Этот еще ничего. Ты настоящих проныр не видел.

Утром братья снова тронулись в путь. Днем становилось очень жарко, и они при каждой возможности смачивали лошадям водой шкуры. Вопреки опасениям Фэамира, через пять дней они благополучно достигли Аразгана.

— Я оставлю тебя на постоялом дворе, а сам отправлюсь как бы за едой… На самом деле мне нужно найти некоего Нимрузана.

— А если он ведет двойную игру?

— Потому я и не беру тебя с собой. Если меня до рассвета не будет, бери коня — копия карты у тебя есть — и немедленно возвращайся в Умбар под защиту гондорского коменданта. Причем скачи максимально быстро.

— Лошадь не выдержит.

— Купишь новую. Главное — добраться до гондорских застав на границе Умбара.

— Не говори так.

— Я тоже надеюсь, что все получится, но я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня.

Они въехали в город и остановились на постоялом дворе. Кирион оставил брата и ушел.

Наконец, несколько раз заблудившись, он пришел в указанное Бэлзагаром место. Спустя бесконечно тянувшийся час к нему подошел невысокий смуглый человек, окинул его взглядом и кивнул, приглашая следовать за ним. Они еще какое-то время петляли по узким улочкам. Внезапно в одном из домов открылась дверь, и человек вошел внутрь. Кирион, секунду поколебавшись, последовал за ним.

— Керамику любишь?

— Да, особенно цветную.

— От Бэлзагара? Или от прадеда мужа королевы Бэллет?

— От прадеда.

Южанин довольно беззастенчиво рассматривал Кириона.

— Как-то немного странно, что он выбрал тебя. У нас и так человека со светлыми глазами не часто встретишь, а у тебя они какого-то редчайшего цвета. А вместе с твоим лицом и ростом…

— Как бы то ни было, я от него, и мне нужна помощь.

— Слушаю.

— Вы мастер Нимрузан?

— Допустим.

— Мне известно от мастера Бэлзагара, что князь Гнаружин отправил сюда княгиню и часть своего гарема.

— Хочешь посетить его гарем? — усмехнулся тот. — Думаю, они обрадуются.

— Я ищу одну из его дочерей.

— Какую?

— Она дочь гондорки, и у нее голубые глаза. Вы сами сказали, что это… примета в этих краях.

— Не буду задавать посторонних вопросов. Имя знаешь?

— Инзиль. А ее мать зовут Ардиэль.

— Попробую выяснить.

— Благодарю. Еще одна важная примета. Она, Инзиль, беременна.

— Эта примета получше, женщины здесь не гуляют свободно по улицам, и разглядеть глаза... Хотя, все равно, дело непростое... Нужны деньги.

Кирион протянул ему кошель с серебряными. Тот раскрыл его и высыпал на ладонь несколько монет.

— Гондорские? Они тут ценятся, конечно… Так как из серебра без примесей … знает чего. — Человек выругался. — Харадские монеты есть?

— Мало.

— Ладно. Разберемся.

— Когда мне прийти?

— Послезавтра, но в другое место.

— Хорошо.

Вернулся Кирион только к вечеру.

— Ну как? — Не находивший себе места Фэамир бросился к нему на шею.

— Нашел…

— Девушку?!

— Не-ет, Нимрузана.

— А?.. Тоже хорошо.

— Наверное. Он обещал выяснить, здесь ли Инзиль. — Кирион сел на лавку и опустил голову.

Братья поужинали и легли спать.

(C) 2020-2021 murzwin