Гарри Поттер и Занавес Безвременья (гет)

Да, это был банальный рывок… Через пару секунд два парня рухнули на пол, усыпанный костями мелких животных. Блондин тут же брезгливо вскочил.

— Где мы? — нервно спросил он, наблюдая, как зеленоглазый брюнет, не спеша поднимается на ноги.

Гриффиндорец осмотрел знакомые места и ухмыльнулся.

— Мы где? — переспросил слизеринец.

— Где? Глубже всех подземелий, построенных в Хогвартсе за всё его существование, ниже дна озера, образовавшегося несколько столетий назад, но в месте, таком же древнем, как и сам замок, — запутанно ответил Гарри, закрывая и кладя к себе в карман шкатулку.

Малфой в ужасе уставился на парня.

— Я… я ничего не понял…

— Мы в Тайной Комнате, — повернулся к нему юноша. — Почти в ней. — Безжалостно добавил он.

Слизеринца пробрала дрожь.

— Пойдём, — добавил брюнет и направился по извилистому проходу.

Малфою ничего не оставалось делать, как следовать за ним. Шли они минут пять, пока не наткнулись на завал, тот самый, который случился из-за сломанной палочки Рона.

— И что теперь делать? — поинтересовался блондин, смотря на маленький проход, который тот же Рон проделал четыре года назад. Тогда, двенадцатилетний Гарри спокойно в него пролез, но теперь…

— Никакой магии, — предупредил он слизеринца.

— В смысле? — удивлённо захлопал ресницами тот.

— Ну, ты же не хочешь, чтобы завал повторился? Очень маловероятно, что в этот раз никого не придавит.

— И что ты предлагаешь?

— А руки тебе зачем?

— Как зачем… — начал было Малфой, но тут же заткнулся, поняв, что от него хочет Гарри. — Ты что?! Я же не маггл!

— Я тоже не маггл, — спокойно ответил гриффиндорец.

— Но я никогда не работал руками! — сопротивлялся слизеринец.

— Никогда не поздно начать, — спокойно отвечал брюнет.

— Ооо… никогда не думал, что доживу до такого! — выдохнул Малфой и взялся своими аристократическими руками за крайний небольшой камень.

— Я тоже, — хмыкнул Гарри и взялся за другой.

Примерно через час, или больше, они расчистили проход, так что можно было пройти в полный рост, не сгибаясь. Ну, разве что Рону пришлось бы нагнуть голову.

— Пойдём, — отдышавшись, сказал гриффиндорец.

— Нет. Не могу, — выдохнул Малфой и в изнеможении опустился на стоящий рядом камень. — Сил нет.

— Вот что значит нетренированный человек, — улыбнулся брюнет. — Крепись.

— Ты так говоришь, будто постоянно занимаешься ручной работой.

— Представь себе, да.

— В смысле? — не понял слизеринец. — Ты же маг!

— И что? Ладно, всё. Хватит. Пойдём.

— Ух… — блондин с трудом встал и пошёл следом.

Шли они довольно долго, постоянно останавливаясь, чтобы Малфой отдышался. Да уж… аристократишка…

Через некоторое время они дошли до стены с выгравированными двумя переплетающимися змеями с изумрудными глазами.

— Откройся, — прошипел Гарри, и стена раздвинулась, образуя проход.

Парни зашли внутрь и направились в темноте вперёд. Через пару секунд Малфой стал дёргать носом, а ещё через минуту и сам Гарри почувствовал отвратительный запах разложений.

— Люмос Максима! — сказал он, и свет на конце его палочки, ставший в несколько раз ярче, осветил тушу Василиска. Именно он распространял этот ужасный запах.

Кожа, единственное, что осталось целым, свисала с гниющих останков, обтягивая сверху хребет.

Гарри подошёл ближе к голове мёртвого Короля Змей. Непонятно откуда взявшиеся черви кишели на его языке. Только один оставшийся клык белел во рту.

Отверстия выеденных глаз, чернеющие на зелёной чешуе, уводили вглубь головы узкими туннелями, из которых время от времени выползали отвратительные черви.

Гарри отвернулся от малоприятного зрелища, мимолётно взглянув на зелёное лицо слизеринца, он пошёл дальше.

Вот высохшая лужа чернил, которые полились из дневника, когда он проткнул его клыком Василиска, значит где-то здесь должен быть и сам клык. Ага, вот он. Белеет на чёрном полу. Гарри поднял его и стал рассматривать засохшие на нём чернила вперемешку с кровью, его кровью…

Вдруг он почувствовал чьё-то прикосновение и резко обернулся. Это был Малфой. Он, шатаясь, стоял с выражением страха и отвращения на своём уже синем лице.

— Что это? — невнятно пробормотал он, прикрывая нос и рот белым платочком.

— Клык Василиска, — задумчиво ответил гриффиндорец.

— А что это на нём?

— Чернила и кровь. — Пробормотал тот.

Слизеринца передёрнуло.

— Чья кровь? Откуда ты знаешь? — пересилив себя, спросил он.

— Как я могу не знать, если это моя кровь? — хмыкнул Гарри, наблюдая за выражением лица слизеринца.

— Твоя? А… а что она тут делает?

— Я тут чуть не умер четыре года назад. Эта тварь проткнула меня своим клыком, вот этим. Но я, как видишь, все ещё тут. Хм, и кровь моя тоже…

Он зачем-то положил клык в карман и подошёл к огромной статуе Салазара Слизерина. Ему почему-то показалось, что в логове Василиска что-то есть, возможно, то, что ему надо — четвёртая недостающая часть от артефакта.

Вдруг сзади послышался шлепок. Гарри обернулся и увидел лежащего на полу Малфоя. Тот, видимо, всё-таки не выдержал ужасного запаха и всего увиденного здесь, и лишился чувств.

— Говори со мной, Салазар Слизерин, самый великий из Хогвартской Четвёрки. — Прошипел гриффиндорец.

Рот статуи со скрежетом открылся. Но ничего не появилось оттуда, как в прошлый раз, не вываливалась туша огромного змея, ничего… Да и с чего бы это произошло. Ведь Василиск убит, и никто не создавал другого.

Гарри забрался в образовавшийся проход. Внутри было темно. Гарри понял, что пока он взбирался, то сбился на обыкновенный Люмос.

— Люмос Максима! — сказал он, и логово осветилось ярче.

На полу было много сгнившей соломы и ещё больше косточек различных животных. В углу, огражденном слабо светящейся сферой, находилось возвышение, на котором лежала небольшая шкатулка. Гарри подошёл ближе, но сфера не пропустила его близко. Она была твёрдой как камень, но прозрачной как стекло. Гриффиндорец опять почувствовал жжение талисмана.

— Редукто! — воскликнул он, пришедшее на ум взрывное заклинание. Сфера рассыпалась мелкими осколками, освобождая путь к шкатулке.

Поттер медленно подошёл к ней и взял в руки. Как и другая шкатулка, эта была полностью покрыта руническими символами, лишь сверху была инкрустирована серебристая змейка.

Гарри осмотрел каждый дюйм её поверхности, но не нашёл отверстия ни для ключа, ни для чего-либо другого. И тут его осенило.

— Откройся, — прошипел он, смотря на серебряную змейку. Но ничего не произошло.

Парень хотел было повторить попытку, но тут шкатулка, запоздало щёлкнув, открылась. На серебристом шелке лежал золотой четвёртый кусочек с изумрудом и буквами СС.

Внезапно Гарри почувствовал, как его талисман раскалился. Решив, что это предупреждение, он выскочил из логова, и как раз вовремя. Потолок довольно быстро опустился, уничтожая всё на своём пути. Захрустели кости животных и осколки сферы, и всё стихло. Через пару минут логово вернуло себе первоначальный вид. Лишь на полу лежала пыль от раздавленных вещей и приплюснутая солома.

Гарри быстро спустился вниз. Малфой, так и не пришедший в себя, валялся в высохших чернилах.

Чернила, на то и есть чернила, даже в высохшем состоянии. Поэтому белые волосы слизеринца, уже не были такими белыми. Их цвет больше напоминал нечистую мыльную пену, в которую по случайности налили синьку…

Гриффиндорец опять почувствовал слабое жжение талисмана, а в следующий момент в его голову ворвались обрывки чужих мыслей.

Зачем это было нужно отцу, ведь он… Поттер поражает меня с каждым разом всё больше и больше… Он неплох, хоть и гриффиндорец… Если бы он был в слизерине… Нужно вытащить ту книгу из-под подушки, вдруг кто-то найдёт… О, Джинни… Надо что-то сказать Поттеру такое, чтобы он её возненавидел… Джинни… Она такая…

Гарри дёрнулся, и чужие мысли покинули его голову. Не было сомнений, что они принадлежали Малфою.

Значит, он врал. Странно, но он считает его классными… Но Джинни!!! Это отвратительно.

Гриффиндорцу сразу стало стыдно, что он поверил тому разговору. Малфой тогда позвал его поговорить, перед отъездом на зимние каникулы.

— Мне нужно поговорить с тобой...

— О чем?— устало спросил Гарри.

— Про Джинни, — голос Малфоя был непривычно тихим, он даже не растягивал слова.

— Я не хочу говорить о ней с тобой, — твердо, но, не повышая голоса, сказал Гарри.

— Послушай, Поттер, это действительно важно! Неужели тебя устраивает девушка, которая тебе не доверяет?

— Джинни мне доверяет,— голос Гарри неожиданно дрогнул, что говорило о его неуверенности. Его самым большим страхом было недоверие друзей…

— Да? Тогда почему она себя так странно ведет в последнее время?

Малфой попал в точку. Гарри иногда замечал взгляды, которые на него кидала Джинни. Но он тогда заставлял себя думать, что ему кажется.

— Поттер, она постоянно наблюдает за тобой... Она даже рылась в твоей сумке! На мой вопрос, что она делает, девчонка только покраснела и залепетала что-то неразборчивое. А ты не думал, может, она уже успела побывать и в твоей комнате? Поискать улики...

Гарри не знал, что ему думать, червь сомнения грыз его изнутри.

— Какие улики, Малфой?

— Она подозревает тебя в чем-то... Вспомни, может, уже было что-то такое, а?

Гарри в задумчивости закусил губу. Может, Джинни подозревает, что я во власти Темного Лорда? Но почему? Почему она мне не доверяет?! У меня так мало друзей, которым я могу довериться, а она! Он считал ее опорой, ждал доверия и понимания, а она... не оправдала его надежд, обидела…

После этого разговора он стал отдаляться от неё и Рона с Гермионой. Гарри стал подозревать, что они вместе его в чём-то подозревают… Получить такой удар от друзей… А тут ещё эта совесть, которая мучает его каждую ночь… Всё это надавило на него, гриффиндорец стал замыкаться в себе…

Это и заметила Тонкс. Она его подбодрила и сказала, что со временем всё разрешится. И вот, Гарри всё понял…

Как ему стыдно, что он поверил Малфою… И почему он тогда не поговорил с Джинни? Хотя как бы это звучало?

« Не рылась ли ты в моей сумке, Джинни? »?

Ну, прям как, «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»…

Гарри в задумчивости взглянул на Малфоя и превратился в феникса. Схватив слизеринца лапами за мантию, гриффиндорец, вспыхнув, исчез.