Паутина света. Книга 1 (джен)

Интерлюдия 23. [Днём ранее]. Такамия, рабочий квартал. Согласованное с администрацией общественное мероприятие по привлечению населения в состав Отряда

[Экипаж патрульной машины в составе: Исида Рино — старший патрульный, Ая Судзухи — патрульный]

Такамия — зелёный город. Даже в застроенном деловом центре обязательно находилось место для скверов, а уж в относительно свободной застройке квартала рабочих общежитий скверам место находилось всегда. Небольшая деревянная сцена, сейчас украшенная транспарантом-перетяжкой с надписью “Отряд Взаимопомощи — твой шанс сделать свой мир лучше”, мало чем отличалась от других таких же сооружений в соседних зелёных зонах. По праздникам такие места служили для выступления уличных музыкальных групп и для толкания речей всякими местными шишками на ровном месте — от представителя администрации складов до заводоуправления местного предприятия по производству бетона и строительных смесей.

Для общественных организаций правительство города установило возможность два раза в год, с целью привлечения внимания этой самой общественности к своей деятельности, проводить свои мероприятия без дополнительной оплаты. По протоколу, мероприятия проводились под надзором специально выделенного экипажа патрульной службы, и между собой полицейские считали такие выезды чуть ли не выходным днём — сиди себе в машине и спи, лениво наблюдая, как редкие заинтересовавшиеся прохожие подходят узнать к выступающим с вопросом, что же тут такое происходит. Немного более оживлённо может быть в выходной день — и до драки дойти может, чисто по "идеологическим причинам" — рубашка там цветом не понравилась, например. Но "Отряд Взаимопомощи" не стал заморачиваться выбиванием разрешения на выходной день, взяв временем мероприятия среду. Опять можно спать целый день!

Исидо отодвинул на максимум водительское кресло, опустил спинку и моментально задремал, а вот молодая Ая опустила стекло и с интересом принялась смотреть, как три девушки без особого напряга затаскивают на сцену колонки, микрофоны, подключают усилитель. Ха, а Исидо говорил, что будут без толку орать в матюгальник.

Если бы Рино-сан не соизволил уснуть, он бы обратил внимание, что события вокруг общественного мероприятия с самого начала пошли немного не по той накатанной колее, что обычно. А всё почему? Потому что ближе надо быть к народу, ближе!

[Ретроспективный анализ по результатам опроса участников и свидетелей — Хироэ Канаме. Файл "Для отчёта А-Ко Group".docx]

Вот простой вопрос: рабочий квартал, десять утра. Некие личности хотят устроить массовое мероприятие. Кто вообще к ним может подойти? Нет, есть разнорабочие, у которых из-за посменных вахт получается выходной, но эти спящие как сурки и по большей части ещё не проспавшиеся после бурного прощания с окончанием рабочей смены товарищи выйдут из домов и квартир не раньше полудня, а то и до трёх проспят. Дети в школе. А вот "вторые половинки" местного пролетариата по большей части остались дома и сейчас уже или заканчивают утренние дела, или уже выпроводили мужей/детей/старших братьев и вместо того, чтобы пойти смотреть телевизор, за продуктами или там заняться работой на дому (многие жёны работяг профессионально шьют, а кое-кто и сувениры изготавливает) пошли развлекаться в сквер рядом с общежитиями, где устроили себе жильё две артели аякаси из "группы". Ну а что? Ново и интересно, и потом, девочки позвали поучаствовать!

"Девочки" в составе двух аякаси и Харухи, которая благополучно зависла на шее Хикари — Пачи (и была совершенно довольна этим фактом), очень быстро сдружились. Харухи, несмотря на несколько странное понимание окружающего мира, оказалась очень позитивным и приятным в общении человеком и из-за своих "тараканов в голове" вписалась в женский коллектив как родная сестра. У "младших" демонов "группы Амакава" тоже было некоторое отличное от "обычного" представление о человеческом обществе вообще, и о "неписаных" правилах поведения внутри него. Нет, ничего фатального. Просто они не очень понимали, что есть разница между озвученными причинами и истинными. Наверное, это можно назвать детской наивностью.

Несмотря на то, что даже самым младшим по возрасту аякаси в составе группы проживающих в рабочем квартале уже давно перевалило за пятьдесят, в сущности, все они оставались в большей степени детьми. Большой человеческий город! Яркий, как конфета в обёртке. Есть опасность — экзорцисты, их надо обходить десятой дорогой и не связываться. Есть друзья — Амакава-доно и его девушки-директора, их надо слушаться. Не слишком-то отличается от правил жизни в "банде" Каши. Правда, принятая Клятва уже начала свою работу, заставив мозги демонов воспринимать мир более аналитически, чем раньше, но проникнуться нездоровым духом недомолвок и иносказаний во время "простого человеческого общения" демоны пока так и не смогли, хотя и более-менее понимали. Юто и я приложили немалые усилия по социализации своей ударной силы в среде проживания, не ленясь объяснять по пять раз непонятные моменты. И если для рабочих-парней лекции уже перешли, из-за соприкосновения с подрядчиками и коллегами, в плоскость практического применения, то обеспечивающая нехитрый быт женская часть в этом вопросе смотрела на мир куда проще.

Задача, поставленная аякаси, была предельно проста — ознакомить всех желающих с целями общества и предлагаемыми способами достижения этих целей. Всё! Для проведения сего действия артели, урезанные на прорабов, которые в этот момент сопровождали Амакава-доно, выставили своих девушек и благополучно ушли работать. Самые исполнительные бригады были всегда как горячие пирожки с повидлом — нарасхват, да ещё и очередь выстраивалась. Главное — участие? Значит, и девушки справятся — нечего отвлекаться. Тем более — Хироэ-доно одобрила. О да, Хироэ-доно осознала и теперь тоже сначала будет думать головой, прежде чем давать ценные указания.

[Харухи Хирано, невеста Хикари Гото (Пачи). Правда, она ему пока об этом не сказала, потому что — сюрприз!]

Десять-тридцать. Харухи поднялась на помост уличной сцены, оглядела небольшую, человек на пятнадцать, группу молодых и более в возрасте женщин, постучала по микрофону и, убедившись, что звукоусилитель работает, начала заготовленную речь.

— Всем привет! Я Харухи, ну, вы, наверное, все это знаете. Сегодня мы всех позвали сюда, чтобы рассказать про Отряд Взаимопомощи. Честно говоря, мы даже придумали длинную текстовку про то, насколько взаимопомощь это хорошо, и я даже её записала. Поэтому давайте я буду считать, что уже это сказала, а вы услышали и прониклись. Что? А, могу дать почитать, только там, наверное, орфографических ошибок дофига! Исправите?! Ура-а-а! Спасибо, Ватанабэ-сенсей!

Ватанабэ — молодая учительница младших классов, вышедшая в декрет, покровительственно помахала рукой, типа “обращайтесь”.

— Собственно, про сам отряд. Ну, это просто. У нас вечно что ни вечер то мужики подерутся, то напьются, мирясь после драки, то ещё какая фигня. Ну а вечером и ночью это не совсем безопасно, скорее наоборот. Вот Синдзи-сан и решил устроить патрулирование, не всё же полицию напрягать, да и самим неплохо бы за ум взяться. Тем более, мы-то знаем, куда тащить Отоки, когда тот идёт на четвереньках и дорогу у кошек спрашивает! А если какая кошка ему ответит — что делать?

Вышедшая из машины Ая, поскольку ораторша помянула полицию, присоединилась к смешкам женского собрания — Отоки и в участке успел отличиться.

— Ну, патруль — это хорошо, но мы тут посовещались и решили — надо не только мужикам помогать. Надо вообще помогать соседям, вместе же живём! Например, я тут недавно рецепт такого супа узнала, щас расскажу!

[Ая Судзухи — патрульный, которой скучно сидеть в машине]

Чёрт! А суп-то вкусный, должно быть! Блокнот, где блокнот? Ага, так, так.

— Эй, Харухи-сан! Не так быстро диктуйте! А повторить можно, я не успела записать?!

[Исида Рино — старший патрульный, который наконец выспался]

Исида потянулся, сладко зевая. В машине было тепло, скупое осеннее солнце нагрело кузов, его косые лучи сквозь стёкла приятно освещали салон. Сколько там, уже час дня? Можно и пообеда... опа!

Перед сценой собралась приличная толпа, навскидку человек пятьдесят-шестьдесят, в основном женщины разного возраста, а слушали они... проклятье, Судзухи! Какого тебя понесло к микрофону? Не хватало только в политику замазаться, начальство так отдерёт — ходить не сможем неделю!

— ...на самом деле просто нужно сразу увлажнять кожу после душа, — услышал он, как только выскочил из машины, — а то кожа будет грубеть. Огурец! Вот главный компонент! Правда, нужен блендер...

Ками-сама! Что там такое происходит-то?! Так, нужно как-то согнать паршивку со сцены, и...

[Через два часа]

— ...Мужик, который приходит домой, немного выпив с друзьями — это нормальный мужик! А вот который приходит пьяный в матрасную полоску — тот не мужик нифига! Что? А ну-ка выйди сюда и скажи это всем, а мы послушаем! Я, думаешь, зря эту форму таскаю уже пятнадцатый год? Знаешь, сколько таких придурков, как ты, в труповозку отправились, потому что дорогу перейти не могли? А? Вы его жена? Да, думаю, скалка подойдёт, только не прибейте придурка, душевно прошу!

[Ая Судзухи]

— Нет, босс! Ну как вы могли подумать, что мы спим или смылись?! Нет, прямо тут, в сквере. Ага. Да нет, тут человек сто, и весело! Нет, никаких драк, босс! Рино-сан всё лично контролирует!

[Ами, аякаси-богомол]

— У меня раньше были проблемы с парнями, ну, в постели. Ну, я, когда мне хорошо, перестаю себя контролировать и кусаюсь. И нечего ржать! Я думала, у меня это навсегда, так одна и останусь. А потом нашла своего Куроки, просто подошла и сказала прямо: “Ты вроде голову прятать умеешь. Может, попробуем?”. И нечего стесняться! Мы тут все взрослые! Как прячет голову? Нет, не покажу! Это мой парень, ищите себе другого! И хватит меня смущать ещё больше!!!

[Юми, аякаси-древесный демон]

На улице темнело, из репродукторов лилась ритмичная танцевальная мелодия. Народ из двух соседних общаг вытащил столы, молодые парочки танцевали на свободном пространстве. Рино-сан, суровый и усатый полицейский, проводил перед слушавшими его раскрыв рты работягами мастер-класс на тему “как выпить так, чтобы ни одной лишней чашки”, вернувшиеся с работы накама прямо на одном из столов чертили схему сквозной проверки улиц добровольческими патрулями, Ая активно давала рекомендации. Харухи эмоционально втолковывала двум типам немного гоповатой наружности, что “меру надо знать, и вообще, подумаешь, в глаз дали. По-честному надо жить, мне всегда так батя говорил!”. Гопы мялись, пытались отступить и сбежать, но сзади их караулила Ами, связываться с которой эти придурки откровенно боялись — и потому постоянно косились на неё.

— Как успехи? — подошедший Пачи тоже с прищуром посмотрел на обрабатываемых придурков.

— Пятьдесят восемь заявок, вот анкеты, — девушка подала старшему накама аккуратную стопку листов в папке. — Завтра ещё девушки и кое-кто из мужиков подойти хотели — паспортные данные не помнят.

— Ну, видимо ещё с десяток точно придёт, хорошо, что мы в типографии сто штук сразу заказали. — Пожал плечами осьминог. — Как думаешь, много тут народа?

— Человек двести есть, это сейчас. В течение дня многие приходили и уходили, так что, наверное, можно говорить о цифре в около полтысячи.

— Хироэ-доно говорила, что тридцать человек, захотевших вступить в отряд, при таком подходе — потолок.

— Она же сказала, что никто лишним не будет.

— Ага!

— Ещё, скорее всего, половина откажется, как подумает.

— Точно.

[На следующий день, Пачи, на объекте]

— Привет! Да, я! Что значит, "кончились бланки?!" Да блин! Сейчас звоню в типографию, потом Каши. Да! Мне кажется, мы сделали что-то не так. Может, мы недостаточно чётко объясняли задачи Отряда? Да, спрошу!

137.

Можно офигеть как круто брать на себя ответственность за дела и действия предков, составлять многоходовые Хитрые Планы и собираться приоткрыть тайны мироздания, но если тебе одиннадцать лет и ты не спал ночью, то ты будешь спать днём. Железно! Распорядок дня для детей не просто так придуман. Короче, на поезд в Такамию я ехал у Каши на руках, сладко сопя и видя сны, и продолжил сие увлекательное занятие ещё половину времени следования электрички, а вторую половину выслушивал язвительные комментарии упражняющейся в остроумии парочки Сидзука-Кузаки и сладко зевал. После каждого зевка словесный напор набирал обороты, из чего напрашивался однозначный вывод: кое-кто завидует, что мне не пришлось тащиться своими ногами! А кто виноват? Я просто присел на пороге, ожидая, пока все выйдут, прислонился к опорному столбу крыши — и проснулся только в вагоне.

Хорошо, что перед выходом из дома я озаботился раздать указания вассалам, перешедшим под мою руку от предков. Всё в целом просто: не высовываться неделю и по возможности не уходить от дома, который защищает магия Каи. На саму домовую я убил два часа времени, объясняя, почему ей из дома выходить совсем нельзя. Объяснял, как ребёнку, что только она в силах защитить своих постояльцев, ну а то, что конверт со снобистским характером и Гинко не вызывают у неё особо тёплых чувств... Не знаю. Вот вам приходилось пятилетнему ребёнку объяснять, почему в розетке электричество только и ждёт, чтобы ударить током любопытного, сующего туда пальцы? Примерно тот же процесс. Зашики-вараши была первым для меня встреченным аякаси, который вёл себя как европейский демон: если отдать приказ, то она его, конечно, выполнит... перекрутив содержание и суть в меру своих невеликих мозгов. Именно потому я и не отдавал приказы напрямую. Я давил логикой, говорил комплименты, рассказывал, что рассчитываю на неё (и это правда), и даже просил совета. Загнать девушку в угол собственных рассуждений оказалось проще простого — после работы дедушки Гена сознание домовой было сильно упрощено. Но я на этом не успокоился: вывел девчонку во двор, попросил Горбоносого (который удачно любовался рассветом и тут же был припахан) притащить мне небольшой булыжник, пропаромил кусок камня на максимальную твёрдость — и хренакс! Камень полуметрового диаметра (небольшой с точки зрения Синдзи), естественно, рассыпался в кучу пыли — материал, приобретая очень высокую твёрдость, обычно становится очень хрупким, ну и больших трещин достаточно, чтобы Паром "слетел". Главное, найти чем стукнуть и на что положить, удара рукой не хватит.

— Это как? Ты же не применял магию, я чувствовала!

— Амулет блокирует мою магию, но своей родовой способностью я могу пользоваться не намного хуже деда, — я прямо объяснил смысл демонстрации.

Кая вздрогнула, глядя в её глаза, я опять увидел страх и давнюю боль.

— Пойми, я хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь не потому, что не могу тебя заставить исполнять приказы, а потому, что ты мой вассал, и я желаю, чтобы мои лю... аякаси жили, а не существовали. Я дал тебе слово, и ты должна мне поверить.

Кая немного заторможено кивнула. М-да. Похоже, мне придётся приезжать в Ноихару регулярно — сейчас домовая мой самый сильный юнит, в пределах дома она сильнее большинства магов и демонов этого мира. Дедушка хорошо поработал над своим экспериментальным проектом, а я теперь мучайся. Да и я действительно хотел, чтобы зашики-вараши смогла социализироваться. В конце концов, половина ассоциативных полей мозга у неё работает, а значит, задача в целом решаемая. Умом ей не блистать, но и безмозглой дурой, как сейчас, не будет. Ладно, надо пользоваться ситуацией, пока девушка под впечатлением.

— Кая, скажи мне, дед хранил в доме амулеты или заготовки к ним? Где у него была лаборатория? — в конце концов, не могла же Химари, прихватив несколько тетрадей... ладно, даже баулов тетрадей, вынести всю магическую библиотеку клана? Или могла?

— Лаборатория... — растеряно прошептала аякаси, — я не знаю. Я... наверное, Кая была там... но не помнит... — глаза домовой расфокусировались.

Ага, и память чищенная. И хорошо, наверное. Я подхватил девушку под локоть и отбуксировал на кухню. Заставил выпить чаю, надёжно отвлекая разговором. Очень надёжно — я расспрашивал про свою кошку.

— Когда Химари уходила, что она тебе сказала? Я помню, ты сказала, что она ушла охранять меня. Но что она дословно сказала? Пойми, может быть, я смогу понять, где она, раз уж меня за два года она ни разу не навестила... и, думаю, дед Ген знал мой адрес.

— Она сказала: “с Генноске-сама что-то случилось, он должен был уже вернуться. Мой черёд уходить, я должна сделать то, что должна”.

— Хм, ни слова о том, что она отправилась защищать меня, не так ли, Кая?

— Химари-доно с тех пор, как ты уе... тебя увезли, постоянно твердила Ген-сама, что должна защищать вас, а не сидеть в деревне безвылазно. Она даже взяла с собой Ясуцуну. Она меня совсем не слушала... меня вообще никто не слушает! — внезапно всхлипнула домовая. — Я никому не нужна, со мной никто не хочет говорить! Только принеси, подай или сиди и не мешайся под ногами! Только Химари со мной разговаривала! А теперь никто не знает, куда она делась! Почему я опять одна осталась?!

Дальше домовая только размазывала слёзы по лицу, а мне пришлось прибегнуть к старому доброму методу утешения — проще говоря, обнять. Кстати, домовая довольно фигуристая, и обнимать её было очень приятно — в последние полгода мой организм очень даже живо реагирует на присутствие красивых женщин, и чем дальше, тем сильнее. Слава ками, аякаси то ли не воспринимала себя как сложившуюся девушку, то ли не могла и подумать про такой контекст в отношениях господин — вассал, то ли просто ни о чём сейчас не думала... Изведя полпачки салфеток на заплаканную мордашку, я уже привычно подхватил почти сразу уснувшую от слишком утомивших её переживаний девчонку и оттащил на ближайший диван. Вопрос с лабораторией остался открытым. Ну, попробуем расспросить остальных.

До о лаборатории не знала. Ей вообще не попадали в руки записи касательно магии или клановых техник. Гинко меня затискала, облизала, сильно расстроилась, что я уезжаю, обрадовалась, что я заберу её в город, если она хочет (но не прямо сейчас, потому что нельзя), и на вопрос о лаборатории честно призналась, что такое сложное слово ей и не выговорить. И да, Ген-сама уходил из дома регулярно. Нет, за ним ни разу не ходила и вообще без разрешения не покидала окрестности. Нет, следы Генноске-сама она не находила, кроме как на дороге и вокруг дома. Спасибо тебе, волчица (я прояснил вопрос по видовой принадлежности у неё самой, наконец-то!) теперь я знаю, что лаборатории в окрестностях дома нет. А где есть? Горы-то большие... и пустые, в смысле плотности населения. Буду думать.

— Что-нибудь узнали интересное в Ноихаре, пока я работал с архивом? — спросил я, когда приступ ядовитого остроумия наконец сошёл на нет.

— Я поработала с библиотекой клана, знаешь ли, — Сидзука задумчиво качнула головой, — ничего особо интересного, финансовые документы, копии соглашений с другими кланами, видовые описания аякаси, неполные. Думаю, тебе будет интересно вот это.

Хм? Лист А4, где идеальным змеиным почерком переписана... Да, это информация по налогам, за 1964 год. А почему? А, ясно. Дальше оплата стала взиматься напрямую со счёта в банке. Какая прелесть. Змея переписала цифры и любезно расшифровала по площади: какой приличный кусок должен получаться. Интересно, что на этой земле стоит и где она? Придётся в банк обращаться, благо я знаю в какой, пусть сделают расшифровку за прошлый год — что-то там мой дед продавал из земли.

— Сидзука, ты золото!

— Вообще-то я — вода, мог бы уже и запомнить, — самодовольно улыбнулась та.

— Юто, скажи, — немного неуверенно обратилась ко мне Ринко, — эта кошка Химари, с которой начался скандал, она кто? Ты сказал — друг детства, но я ни разу не видела твоих друзей.

— Хороший друг детства, знаешь ли, — сварливо проговорила змея, — лучший убийца клана Амакава, Багровый клинок Ноихары. Говорили, она убивала без колебаний, исполняя любой приказ хозяина. И её назначили твоим телохранителем. Убийца в роли няньки, хотела бы я на это посмотреть.

— Не знаю, как насчёт убийств, со мной она была всегда в форме кошки. Небольшой такой белой неки. Мы действительно дружили, она была при мне постоянно. На руках таскал.

Сидзуку от представленной картины аж передёрнуло.

— Кошка, говоришь? — протянула Ринко.

— Да. Другую её форму я не видел. Даже не знал, что она у неё есть. И про неоднозначную биографию мне никто не рассказывал.

(Потому что в манге не рассказ, а вовсе даже записи, правильно?)

— Ну, что будем делать дальше, Юто Амакава, после того, что ты узнал о своих предках?

— То же, что и всегда, Сидзука. То же, что и всегда!