Друзья моря. Книга вторая. Кирион. (джен)

После недели в Поместье Фириэль с мужем и детьми уехала в Пиннат-Гэлин, а Кирион — в Эмин-Арнен. Вскоре Король пригласил его в Столицу, и они с женой и сыновьями отправились в Минас-Тирит. Впервые в жизни Кирион предпочел бы остановиться во Дворце, а не в Доме Блюстителей, где все напоминало о Принце.

Когда они вошли в Холл, к ним навстречу бросился старший слуга.

— Лорд Кирион…

— Что случилось? — устало спросил Блюститель.

— Здесь… Ваш дядя. Лорд… то есть… принц Эльборон.

Кирион нервно усмехнулся. “Конечно… Дядюшка не мог пройти мимо и, хотя княжество он не получит, жизнь всем испортить попробует”. И, действительно, навстречу им вышел Эльборон.

— Приехал? — бросил он племяннику.

— Как видите. Меня вызвал Король.

— Надеюсь, у него вы и остановитесь.

— Лорд Эльборон, я не собираюсь спрашивать у вас, что мне делать.

— Понимаю… Сила и власть на твоей стороне, а вернее, на стороне твоего тестя.

— На моей стороне здравый смысл, милорд. Как и симпатии жителей Итилиена.

— Симпатиями можно управлять. Я не отдам тебе княжество. После смерти отца я — принц Итилиенский.

— Вы не нашли сил и времени посетить своего отца, чтобы проститься с ним перед смертью, но прибежали за наследством.

— Кто ты такой, чтобы судить меня? Щенок…

Принцесса, увидев Эльборона, немедленно покинула дом Блюстителей и ушла вместе с малышом во Дворец. Кирион, немного подумав, отправился со старшим сыном к Линдиссэ и Эделиону. Те были им очень рады, хотя причина их огорчила.

— Что будешь делать? — спросил хозяин.

Капитана Второго Отряда поставили во главе Гвардии Цитадели после ухода Суриона, и Эделион, получив звание капитана, стал его преемником.

— Не знаю. Пусть с ним разбирается Король, — вздохнул Кирион.

На следующий день Элессар созвал Совет Минас-Тирит, где объявил, что лорд Эльборон не может управлять провинцией, и провозгласил Кириона следующим принцем Итилиенским. Эльборон, узнав об этом, попытался прорваться к Королю, но тот отказался принять его. Более того, старший сын принца Фарамира получил предписание покинуть Дом Блюстителей, которое, правда, не торопился исполнить, а племяннику не хотелось решать это с помощью гвардии. Впрочем, осознав, что никто ему не рад и никто не поддерживает, Эльборон все-таки уехал. Кирион, официально став принцем Итилиенским, выделил ему неплохое содержание и надеялся, что на этом их общение закончится.

Семья вернулась в Эмин-Арнен, Кирион привыкал к роли старшего в семье и главы рода. Ему мучительно не хватало Деда, и по вечерам он в основном сидел со старшим сыном и Амариэ, к некоторой ревности принцессы. Мальчик очень любил прадеда, тоже остро переживал его уход, и Кирион, как мог, пытался утешить его.

Пришла весна. Перед праздником Коронации должен был состояться очередной Большой Совет Гондора. Кирион отправился в Столицу заранее, чтобы подготовить повестку заседаний. Принцесса, взяв с собой сына, поехала вместе с ним. Перед началом Совета лорды из провинций поздравили Кириона с тем, что он стал принцем. Однако в первую очередь все поздравляли Короля с рождением долгожданного внука. Начались заседания, по традиции перемежавшиеся пиршествами. На четвертый день Совета, Элессар неожиданно обратился к собравшимся.

— Все вы знаете о радостном событии, случившемся у меня в семье. У моей старшей дочери, принцессы Эльвинг, и ее супруга родился мальчик.

Люди заулыбались и закивали. “Что это? Это не было предусмотрено регламентом…” — подумал Кирион.

— Мой внук, естественно стал принцем Гондора, членом королевской семьи и, думаю, здесь ни у кого не возникнет возражений, наследником моего сына Эльдариона, пока у того нет потомков мужского пола.

И эти слова были одобрительно встречены собравшимися.

“К чему он клонит?” — В сердце Блюстителя закралось недоброе предчувствие.

— Но, как все понимают, маловероятно, что мой сын останется без наследника и мой старший внук станет королем.

Кирион побледнел и сжал жезл так, что у него побелели пальцы.

— Я хочу изменить порядок наследования в Доме Хурина.

Блюститель, забыв о приличиях, резко развернулся и взглянул на Короля, но тот сделал вид, что не заметил этого.

— Старший сын лорда Кириона был рожден вне брака от связи со знатной девушкой-умбаркой. Я позволил лорду Кириону узаконить его, но, уверен, все предпочтут со временем видеть блюстителем и принцем Итилиенским его законного сына, принца Дэнетора. Чтобы не быть голословным, мы сейчас проведем голосование, и по его результатам наследником лорда Кириона либо останется его старший сын, либо им станет младший.

— Милорд, — вскочил Кирион, — я прошу вас оставить наследование в доме Хурина в соответствии с традициями нашего народа!.. В Гондоре, как и в Арноре, за редчайшим исключением, всегда соблюдался майорат. Возможность в любой момент забрать права наследования у одного сына и отдать другому послужит росту недоверия и соперничества в семьях!

— Лорд Кирион… — раздался немолодой голос, — вы же не возражали, когда стали принцем Итилиена в обход вашего дяди не далее как этой зимой? Почему же теперь вы вдруг стали таким ярым поборником майората? — насмешливо закончил Торондор.

— Мой дядя лорд Эльборон уже пожилой и сильно пьющий человек. Здесь речь шла о том, что он не в состоянии управлять княжеством. Эти случаи нельзя сравнивать.

— Лорд Кирион, — произнес Король, — люди не хотят видеть потомка умбарского князя Гнаружина среди высшей гондорской аристократии. Если голосование покажет иное, все останется на своих местах.

В исходе мало кто сомневался. Кирион остался в явном меньшинстве. Он видел, что его поддержали Эделион и капитан Аксантур, но их голосов было слишком мало. Подавляющее большинство было отдано за внука Короля.

— Что ж… Голосование лишь подтвердило мои слова. Отныне наследником принца Кириона Итилиенского становится его младший сын, принц Дэнетор. Лорд Эрейнион остается наследником своего отца, если у Дэнетора или у других сыновей, которые могут родиться у принцессы Эльвинг, не будет потомства мужского пола.

“Они оставили Эрейниону статус всегда младшего!..” — Потрясенный Кирион закрыл глаза, чтобы не видеть членов Совета. Он ненавидел их.

Когда заседание кончилось, он поднялся прежде Короля и, ни на кого не глядя, стремительно вышел из Тронного Зала.

Оказавшись в Доме Блюстителей, он немедленно поднялся к Эльвинг. Та сидела с малышом на руках.

— Ты знала? — с порога спросил Кирион.

— О чем?

— О том, что собирался сделать и сделал твой отец?

— Что ты имеешь в виду?

— Не притворяйся! Ты знала! Знала и не остановила его...

— Может быть, ты все же объяснишься?

— У Эрейниона отняли право старшинства и наследство. Причем не только ради Дэнетора, но и ради детей, которые еще даже не родились! Если ты знала и не остановила его…

— Кирион…

— Если это новость для тебя, то пойди и попроси своего отца отменить решение!

— Кирион… Хочешь ты этого или нет, но никто не будет всерьез воспринимать внука князя Гнаружина. Он все равно не смог бы наследовать тебе. Сейчас же, ребенком, он привыкнет к своему статусу и ему не будет так тяжело…

— А-а-а, это все исключительно ради блага Эрейниона, — горько усмехнулся он. — Когда-то ваши родители и ваш братец отвергли Эарвэн тоже исключительно ради ее блага…

— Надеюсь, со временем ты поймешь, что так лучше.

— Ваш отец разрушил нашу семью… И мою душу. Я пережил плен и смерть Инзиль. Тогда мне казалось, что моя душа мертва, и я никогда не смогу больше радоваться. Но я начал жить вновь. У меня появилась жена, которую я полюбил, у меня было двое сыновей, и я верил, что они — братья. Но жена оказалась тщеславной женщиной и предала меня ради титулов сына. Мои сыновья не будут братьями. У братьев не бывает первого и второго сорта. Вы и ваш отец хладнокровно растоптали меня и моего сына ради своих интересов. Не все можно оживить. Душа не может воскресать бесконечно… Вы выбрали титулы и Итилиен. Благодаря власти и влиянию вашего отца вы легко переступили через Эрейниона. Хотя именно ради его признания я женился на вас и убил князя Гнаружина, которого не могли обезвредить десятилетиями! Я искренне полюбил вас и верил, что вы любите меня. Теперь мои глаза открыты. Мне больно признавать это, но у меня нет жены. Рядом со мной живет тщеславная и эгоистичная женщина, не готовая ничем поступиться. Больше у нас не будет детей, миледи. — Он развернулся и вышел.

Эльвинг проводила его глазами и вздохнула. Она ожидала, что Кирион будет очень недоволен этим решением, но все же была обижена его словами. “Ничего, отойдет…” — подумала она. Но отходить Кирион не собирался. Вечером вместо музыкального вечера он уехал кататься верхом, взяв с собой старшего мальчика, никого не предупредив во Дворце и предоставив супруге идти туда в одиночестве. Эльвинг до последнего ждала, что он зайдет за ней и, когда времени почти не осталось, все же пошла во Дворец. Не увидела она супруга и в Зале. На нее смотрели с любопытством. Мало кто сочувствовал Кириону или принцессе, но в том, что изменения в наследовании обойдутся дорого, не сомневался никто.

— Сын ей дороже, чем муж, — заметила одна из дам.

— Когда дело идет о власти, влиянии и богатстве, мало кто вспоминает о любви, — последовал ответ, — она устроила будущее своего первенца, а остальное не так важно. Да и муж, скорее всего, рано или поздно с этим смирится.

— Говорят, лорд Кирион очень любит старшего мальчика…

— Ну, не мог он оставаться наследником Итилиена, когда появился такой ребенок, — со значением произнес капитан одного из ярусов, — его появления ждали едва ли не меньше, чем рождения принца Эльдариона. В королевском роду появилось второе поколение.

— А вы уверены, что сын умбарки — вообще, сын лорда Кириона? Не удивлюсь, если она просто обманула его.

— Думаю, что это все же его ребенок. Мальчик очень похож на него.

— Все равно. Он наполовину умбарец.

Появился Элессар с супругой, младшей дочерью и наследником. Он сразу увидел, что Эльвинг была одна. “Сначала демонстративно ушел с Совета прежде меня… Теперь не явился без уважительной причины на Вечер. Надо будет поставить его на место. Что он о себе возомнил?”

Когда вечером Кирион с сыном возвращались в Дом Блюстителей, в Пятом Ярусе его окликнули. Он остановил коня и обернулся. Его ждал капитан Аксантур. Кирион спешился и подошел к нему.

— Понимаю, у тебя сейчас не лучшее настроение, но нам нужно поговорить, — сказал Аксантур.

Они свернули на боковую улицу, Кирион привязал коня, и они с Эрейнионом вошли в дом капитана.

— Вы тоже не пошли на музыкальный вечер, капитан Аксантур?

— Я не молод, и Король отпустил меня.

Аксантур привел их в маленькую гостиную.

— Ты наверное, как и отец, любишь книги… — обратился он к мальчику, открывая дверь в библиотеку.

— Да, господин капитан, — ответил Эрейнион.

— Почитай пока…

Аксантур закрыл за ребенком дверь. Кирион молча смотрел на него.

— Я не собираюсь тебя воспитывать, Кирион. Но совет дать хочу. Не разрушай все. У всего есть предел, после которого уже ничего не исправить.

— Я знаю. И мой предел исчерпан. Я не могу больше.

— Неужели ты думаешь, что, став врагом Элессара и поссорившись с женой, ты поможешь Эрейниону? Нет, прошу тебя, выслушай меня. Сегодняшнего дня достаточно. Ты покинул Зал прежде Короля, чего никогда не было в истории Гондора, и ты бросил супругу, предоставив ей одной идти на Вечер. Это очень сильно ее уязвило.

— Они ожидали, что я на ура приму их…

— Конечно, нет. И к сегодняшнему они были более-менее готовы. Но прошу тебя не продолжать.

— Я не смогу. Не смогу вести себя, как ни в чем не бывало…

— Этого и не нужно. Ты можешь быть Блюстителем, но ты не обязан улыбаться Королю и, тем более, его любить. С супругой, конечно, сложнее, но, полагаю, твое длительное отсутствие у нее в спальне вполне накажет ее.

— Она мне больше не супруга.

— Кирион. Одна из главных добродетелей — терпение.

— Я должен терпеть. Смиряться и терпеть… Очень удобно для тех, кто наделен властью. — Кирион хотел встать.

— Сказывается, что ты не любишь охоту.

— Причем здесь охота?

— Кирион. Оставшись Блюстителем, зятем Короля, мужем старшей принцессы и отцом потенциального наследника, со временем ты сможешь стать хозяином в Гондоре.

— Мне это не нужно.

— Ты умен, справедлив, великодушен и не ищешь своего. Из тебя бы получился замечательный правитель. Король начал стареть. Понятно, что умрет он не через год и даже не через десять. Твой младший сын, скорее всего, успеет вырасти, и это хорошо.

— На что вы намекаете?

— На изменение наследования в Гондоре на нуменорское.

— ?.. Но Эльвинг никогда не думала о том, что станет Королевой. Она и не подготовлена к этому.

— Это же замечательно. Она не будет тебе мешать. Захочешь — коронуешься вместе с ней. За Тар-Ванимильдэ правил ее супруг — Тар-Андукал, король-консорт. Захочешь — коронуешь сына. И кто тогда помешает тебе отдать Итилиен старшему мальчику?

Кирион покачал головой.

— Не искушайте меня, — наконец произнес он.

— По нуменорским законам, наследница — Эльвинг, а затем — ее сын. И здесь ее тщеславие может сыграть нам на руку. Она не откажется стать королевой или видеть своего сына королем.

— Но сейчас наследование иное, и для всех наследник — Эльдарион.

— Он не слишком популярен. В любом случае, он меркнет на фоне родителей. У тебя же есть возможность и время стать популярным. Сейчас успокойся. Далеко не все потеряно. И, оставшись очень высоко, ты сможешь устроить будущее сына, даже не устраивая переворот.

— Я так хотел, чтобы мои сыновья выросли братьями, любили друг друга. Помогали и заботились. А теперь…

— Здесь многое зависит от тебя. Знаю, у вас была чудесная семья…

— От меня зависит многое, но не все. Эльвинг не желает относиться к Эрейниону, как к сыну. Она просто терпит его и не обижает. Вернее, не обижала до сегодняшнего.

— В твоих руках — сделать так, чтобы оба мальчика любили тебя, чувствовали себя сыновьями одного отца и потому братьями.

Кирион молчал.

— Если ты окончательно поссоришься с женой, она вернется во Дворец. Малыша она заберет с собой. И тогда твои дети не только не станут братьями, но ты еще и потеряешь младшего сына.

— Я не отдам его!..

— Тебя не спросят. Они еще раз легко перешагнут через тебя.

Кирион сжал подлокотники кресла.

— У тебя нет выбора. Или ты хочешь взять сыновей и бежать в Дэйл? Но и это не выход. Вас найдут. У Короля есть Палантир. Да и вариантов у тебя немного. Арнор — владения Элессара, Рохан — союзник, и тебя там не жалуют. Не в Умбар же или Харад вам ехать.

— Я не смогу жить и притворяться.

— Не притворяйся. Не улыбайся Королю, но выполняй свою работу на совесть. Не ссорься с женой, но никто не заставляет тебя быть с ней нежным. Ты, конечно, волен поступать, как знаешь, но мне не хочется терять тебя.

Кирион тяжело вздохнул.

— И еще. Береги себя. Хотя бы ради старшего сына. За него теперь некому больше заступиться. Фэамир — лишь лекарь.

— Спасибо, капитан Аксантур. — Кирион поднялся и позвал мальчика.

Тот послушно отложил книгу и подошел к отцу.

— Интересная? — спросил Капитан.

— Да, господин Аксантур, очень.

— Возьми с собой. Дома спокойно прочтешь. — Хозяин потрепал ребенка по голове.

Они простились с капитаном и вернулись в Дом Блюстителей. Там их ждал Фэамир. Увидев Кириона, младший брат подошел и обнял его. Кирион устало опустил голову и коснулся лбом его плеча.

— Что-нибудь еще случилось? — внезапно встрепенулся он.

— Совет…

— Ты уже знаешь, — вздохнул Кирион.

— Уже весь Город знает.

Кирион с досадой сжал руку в кулак и дёрнул ей.

— Сколько можно болтать?!.

— Мне кажется, лучше тебе осторожно рассказать мальчику… Никто не сделает это лучше, чем ты. Иначе какой-нибудь “доброжелатель” ему непременно все расскажет. Вопрос времени.

— Учителя и челядь не посмеют, а больше он ни с кем не общается.

— Кирион, я сейчас почти все время провожу во Врачебных Домах и много общаюсь с людьми. Жестокость ли, глупость ли, злорадство... Не знаю, что будет двигать людьми, но ты не сможешь уберечь его. По крайней мере, надолго.

Старший брат раздраженно помотал головой.

— Пойдем к тебе. Я лекарство приготовил.

— Спасибо, не нужно…

— У тебя глаз дергается.

Кирион махнул рукой.

— Пойдем, пойдем… — Фэамир взял брата за руку и повел наверх.

Они пришли в покои Кириона. Фэамир поставил перед ним чашу с отваром.

— Пей. Станет легче. Хотя бы сможешь уснуть.

Кирион взял чашу в руки и смотрел на напиток.

— Не знаю. У Эрейниона все отняли, меня — предали. Мало того, они еще и свои собственные желания и интересы прикрыли одобрением Совета. Это не они, это люди хотят, чтобы принцем Итилиена стал внук Короля!.. Неужели они сами в это верят? Или лицемерие настолько в них въелось, что они уже сами не понимают, где притворство, а где…

— Знаешь, Кирион… Я думал об этом. Ты же не сомневаешься в том, что я очень люблю Эрейниона. Но вспомни, как гондорцы некогда позволили свергнуть короля Эльдакара и казнили его наследного принца только потому, что он был полукровкой… Конечно, с тех пор прошло много столетий. Но стали ли лучше люди? То, что почти все хотят, чтобы твоим наследником был внук Короля, — правда. Сегодня об этом много говорили…

— Когда уже начнут оценивать людей по их личным качествам, а не по происхождению?!

— В Гондоре? Не знаю. Но пока это очень значимо. К тому же Эрейнион наполовину умбарец. Да, я знаю, что на четверть, но никто не желает вдаваться в подробности, как и понимать, что это не помеха для того, чтобы быть достойным человеком.

— Людей нужно воспитывать, а не использовать их предрассудки, чтобы получить желаемое.

— Зачем это Элессару? Если бы людей оценивали по личным качествам, а не генеалогией, наш Дед остался бы правителем Гондора, и мы бы не имели сейчас Арагорна.

— Уже и Дедушка умер... Хотя был поздним ребенком у своего отца, а тот был ровесником Элессара. Сколько он еще проживет?! — с досадой произнес Кирион.

— Боюсь, мы успеем состариться. Или... хочешь ему помочь?

— Не хочу пачкать душу преступлением. Хотя, если бы он отправился в мир иной, я бы точно не расстроился.

Снизу раздался какой-то шум.

— Похоже, принцесса вернулась.

Кирион не ответил и не шелохнулся.

— Что будешь делать?

— Пусть отвечает за свои поступки. Я доверял ей, привязался к ней всей душой, но она легко переступила через меня и моего ребенка. — Кирион встал и ушел в комнату старшего сына.

Тот сидел в кровати и читал. Увидев отца, мальчик отложил книжку.

— Я сейчас лягу…

— Я останусь ночевать у тебя.

— Правда? — обрадовался Эрейнион. — Я так хорошо сплю, когда вы рядом.

Кирион велел принести еще одну подушку и одеяло, разделся и лег рядом с сыном. Тот немедленно прижался к нему.

— Спи, — сказал отец и ласково погладил ребенка по голове.

Проснулся Кирион рано утром. Эрейнион мирно спал. Отец осторожно поправил ему одеяло. “Капитан Аксантур прав. Мои боль и обида не принесут никакой пользы. Нужно становиться хозяином положения. Не хотят, чтобы я был искренним… Что ж, теперь никто не будет знать моих истинных чувств, кроме самых близких людей, к которым принцесса отныне не относится”. — Он тихо сел на постели.

Блюститель умылся, тщательно привел себя в порядок и ушел в кабинет. Когда спустя два часа он появился на Совете, взгляды всех немедленно обратились к нему, но, к удивлению одних и разочарованию других, он выглядел спокойным и невозмутимым. Любезно ответив на приветствия, он занял свое место. Скоро появился Король, Кирион вместе с собравшимися поднялся и приветствовал его.

Началось очередное заседание совета. Тарондор чаще других бросал взгляды на Блюстителя. “Думал увидеть меня подавленным, с синяками после бессонной ночи? Не дождешься”, — подумал тот. В перерыве Элессар подозвал зятя, и они отправились в покои Короля.

— Знаю, ты обижен на меня.

— Я понял, что обижаться на кого бы то ни было бессмысленно, милорд, — прохладно ответил Кирион.

— Поверь, но подавляющее число жителей Гондора хотело видеть наследником Итилиена Дэнетора.

“Конечно, вы сделали это исключительно ради жителей… Смешно.”

Кирион молчал и с деланным равнодушием смотрел на Короля.

— Мне не хотелось бы, чтобы твой старший мальчик был обделен…

“Вы сами верите в то, что говорите?”

— В свое время твой отец, когда у тебя появился двоюродный брат и ты перестал быть наследником Итилиена, купил тебе поместье. Выбери любое поместье под Пеларгиром или в любом месте Гондора, и, сколько бы оно ни стоило, я оплачу его.

“Какие щедрость и милосердие… Учитывая, что казна ломится от средств”.

— Сейчас мой сын еще мал, милорд. Когда он достигнет совершеннолетия, пусть сам выберет то, что ему нравится. Как принц Итилиенский я смогу оплатить это.

— Хорошее поместье — серьезная трата для казны княжества...

“Особенно, если принцы не дерут налоги”.

— Милорд… Вы действительно считаете поместье равноценной заменой княжеству и фактической утрате старшинства в семье?

— На что ты намекаешь?

— Вы Король. Вы можете даровать моему старшему сыну титул и владения. Понятно, что это будет не княжество, но он мог бы стать правящим лордом после совершеннолетия.

— Кирион, я и так отдал вашему роду весь Итилиен, в то время как изначально вы владели лишь холмами Эмин-Арнен. Этого более чем достаточно.

— Тогда, может быть, пусть у Дэнетора будет Итилиен, а Эрейнион получит лишь холмы Эмин-Арнен?

— Нет, Кирион, это невозможно. Так что предлагаю тебе подумать над покупкой поместья.

— Благодарю, милорд, я сделаю это сам.

“Вот ведь вредный и гордый человек!..” — подумал Элессар.

“Вы думали кинете моему мальчику кость, которая вам ничего не стоит, и этим окончательно успокоите свою сговорчивую совесть? Не получится. Я сделаю все, чтобы вы не могли ее успокоить”.

— Я могу идти, милорд? — Он поклонился и оставил Короля.

На Совете Кирион изучал собравшихся. “Что-то вас не сильно беспокоит баланс сил в стране. Вы позволили старшему внуку Короля стать наследником княжества, нарушив все традиции… А как же принцы Дол-Амрота? Капитан Аксантур прав, нужно становиться вашим хозяином и воспитывать вас, уважаемые господа верноподданные... Я подожду”.

Когда Король отпустил собравшихся, Кирион вернулся домой и заглянул к младшему сыну.

— Добрый день, миледи, — приветливо поздоровался он с женой. — Иди сюда, — позвал он младшего мальчика, и тот с готовностью протянул к нему руки.

Выходя из комнаты, он заметил синеву у нее под глазами. “Фэамир не предложил вам лекарство… И не предложит. Нельзя получать, ничего не теряя. Вы получили Итилиен для сына, но мужа вы потеряли”.

Незадолго до очередного Вечера Кирион зашел к супруге. Она явно не ожидала его увидеть.

— Вы готовы, миледи? Сегодня перед трапезой будут танцевать… Вы же так это любите.

Она поджала губы, но подала ему руку.

Кирион давно не получал такого удовольствия от танцев. Принцессе же впервые они были в тягость. Она смотрела на его непринужденную улыбку и понимала, что это просто маска. Эльвинг не ошиблась: стоило им покинуть Дворец, как муж снова стал подчеркнуто вежливым и холодным.

— Кирион… — не выдержала она, когда супруг проводил ее к ее покоям. — За что ты наказываешь меня?

— Неужели после того, что произошло, вы ожидали иное? — Голос его был спокойным, почти приветливым.

— Пойми… Для людей Эрейнион наполовину умбарец…

— Вы получили то, что хотели, миледи. Нам не о чем разговаривать. — Кирион собрался уходить.

— Почему ты отказался от поместья?! Отец оплатил бы любое, даже самое дорогое.

— Я не жадный человек, миледи, но гордый. И для меня возможность не быть обязанным дороже денег. Я сам куплю Эрейниону все, что ему понадобится.

— Быть гордым... плохо.

— Лучше считать себя избранным?

— Кирион…

— Простите, миледи, я должен идти. Завтра очередное заседание Совета, и я хочу выспаться.

Она смотрела ему вслед, потом вошла в спальню, упала на постель и зарыдала. Потом снова долго не могла уснуть и наутро казалась совсем больной. Кириону даже стало жаль ее, но он не показал этого и ушел во Дворец.

(C) 2021 murzwin