Последний герой (джен)

Солнце только-только показалось на горизонте, а пиратский лагерь, разбитый на берегу, уже гудел, как потревоженный улей. Громкие голоса матросов и шумная возня разбудили нас с Зеной. Ночь для меня и воительницы прошла относительно спокойно, если не считать ставших уже привычными мучений с платьями. Даже с ослабленной шнуровкой находиться в них было тяжело. Но спать без платьев как-то не хотелось.

Уже к вечеру я устала бояться французских пиратов. Быть может, потому что они сами, уработавшись, перестали быть такими назойливыми. Более того, некоторые особо одаренные кавалеры вспомнили о чести своей нации, и их ухаживания приняли почти романтический характер. Например, пара матросов притащила к нашей хижине ворох удивительно красивых цветов (и где они только их собрали, а самое главное, когда успели?), а другой парень приволок кучу фруктов и тарелку какой-то вкуснятины, приготовленной пиратами на костре. Он настойчиво пихал ее к нам в шалаш, что-то говоря по-французски, и чтобы его не обижать, мы попросили Дейту взять эти подарки. Еда оказалась очень приятной, но ни я, ни Зена не могли понять, что именно входило в ее состав. Это был какой-то винегрет из овощей, фруктов, мяса и, вроде бы, сухарей... но вкусно, а это главное.

Так что получилось, что устроились мы почти по-царски. От Зены я узнала, что происходит на корабле. Единственным человеком, о судьбе которого нам было почти ничего не известно, был Джек Воробей. Оставалось только надеяться, что он, как обычно, сумеет выкрутиться.

Дейта тоже не сидел без дела и, воспользовавшись своим знанием французского, сумел поговорить с некоторыми матросами. Нам он сказал, что решил поработать в режиме «первый контакт» и посмотреть, как это повлияет на пиратов. Офицеры, которых на берегу было двое, на контакт не шли, а вот простые матросы оказались более общительными. От них Дейта узнал много интересных подробностей о «Русалке» и их капитане.

— У них сейчас не очень приятное положение, — сказал он нам, когда вернулся после долгого разговора с матросами у костра, — насколько я понял, их капитан серьезно не поладил с губернатором Тортуги, в результате они лишились самой удобной базы во всем Карибском море. И уже несколько месяцев скитаются по этим водам, изредка заходя в нейтральные порты. Мне кажется, команда немного недовольна поведением своего капитана...

— Можно догадаться, — хмыкнула Зена, внимательно слушая его, — особенно если вспомнить то, что говорил о местных обычаях Джек Воробей. Получается, что они на этом корабле, как в ловушке, и не могут ни сойти на берег нормально, чтобы погулять всласть, ни сбыть свою добычу. А команде надо давать выпустить пар, это я вам говорю со знанием дела. Сама в свое время с этой проблемой сталкивалась.

Дейта посмотрел на воительницу, а потом сказал, с присущей ему откровенностью:

— Мисс Зена, я гляжу на вас, и у меня в голове не укладывается, что вы могли заниматься столь неприятным ремеслом, как пиратство...

Она нахмурилась.

— Не знаю, как это расценивается у вас, Дейта, но на моей родине в этом деле не видели ничего зазорного. И занялась я этим не от хорошей жизни.

— Я вовсе не хотел вас обидеть! — начал протестовать андроид, но Зена махнула рукой.

— А почему Пикард поссорился с д'Ожероном? — спросила я, решив переменить тему разговора на более спокойную, ибо заметила, что упоминание о пиратском прошлом явно неприятно Зене.

Дейта потер подбородок.

— Я не совсем понял то, что сказали мне матросы... Но, кажется, это касалось сбыта награбленной добычи. Что-то связанное с Вест-Индской Компанией. Они назначили свои цены на большую часть наиболее ходовых товаров и запретили пиратам торговать с колонистами без их посредничества.

Я вспомнила то, что говорил мне подвыпивший Джек в контрабандистском погребе. Судя по всему, правительства стран, имеющих колонии в Карибском море, серьезно обеспокоенные тем, что Береговое Братство стало столь многочисленным и влиятельным в этих водах, начали принимать меры по его обузданию. Англия решала эту проблему с помощью силы, дав пиратам от ворот поворот на Ямайке, а более деликатная Франция просто лишила морских разбойников рынка сбыта.

Потом мои мысли обратились к еще более щекотливому вопросу. К сделке между Бладом и Пикардом. Если подсчитать общую сумму выкупа за всех нас, он должен был выплатить французскому капитану больше десяти тысяч песо по прибытию в Пти Гоав. Я знала, что у него нет такой суммы на руках. И у меня были серьезные сомнения, что Блад найдет ее в Пти Гоав. При одной мысли о том, что может произойти, если и Пикард вздумает всерьез озаботиться этим вопросом, меня прошиб холодный пот.

Помимо этого, я периодически задумывалась над еще одним безумным вопросом: если я, автор, сижу сейчас на этом острове посреди пиратского лагеря, то кто же, черт побери, пишет всю эту историю?!

* * *

Пираты поднялись в такую рань, чтобы успеть сделать основную часть ремонтных работ до наступления жары. Так объяснил мне Дейта.

Мы с Зеной с интересом наблюдали за тем, как они словно муравьи облепили корабль, сноровисто заделывая пробоины и прочие повреждения, нанесенные в недавних сражениях. Хотя дисциплина у них серьезно расшаталась, если верить Дейте, во всем, что касалось ремонта, матросы работали четко и слаженно.

— От этого зависит их жизнь, так что халтурить было бы верхом безумия, — заметила Зена с ухмылкой.

В лагуне, где почти не было волн, заделать пробоины было нетрудно.

Единственное, что меня огорчало — это то, что всего за один день пребывания здесь пираты превратили наш чудесный остров во что-то неописуемое. Мало того, что они умудрились загадить весь пляж объедками и прочим мусором, так еще вырубили множество деревьев для самых разных целей. Хотя мы находились на острове чуть больше недели, это место уже успело стать нам родным.

Я не стала высказывать свои сожаления вслух, потому что это только испортило бы настроение Зене. Она внешне выглядела спокойной, но я чувствовала, что воительница напряжена не меньше меня.

Мои грустные мысли прервал Дейта, вошедший в наш шалаш.

— С корабля идет шлюпка, — сказал он.

Мы выглянули наружу, наблюдая за ее приближением...

* * *

Питер Блад поднялся на верхнюю палубу, вытирая пот со лба. За ним следовала На'Тот.

— Вы бы отдохнули, капитан, — негромко сказала она, когда они остановились, опершись о планшир[1], и принялись созерцать берег и царящее на нем оживление. — Мы с послом Г'Каром последим за вашими пациентами.

— Это неплохое предложение, но, боюсь, мне слишком многое надо обдумать, так что я вряд ли смогу уснуть, — ответил Блад, а потом взял небольшое ведерко, к ручке которого была привязана длинная тонкая веревка, и швырнул его за борт, чтобы зачерпнуть воды. Вместе с На'Тот они вытащили его обратно, и Блад с явным удовольствием принялся умываться.

— До чего же грязный и неприятный корабль, — произнес он, отфыркиваясь, после того, как очередной раз плеснул воду себе на лицо и шею, — если бы я был его капитаном, ух, команда бы побегала у меня!

Тут он на мгновение замолчал, внимательно изучая что-то на своем рукаве.

— Еще не хватало завшиветь вместе с ними! — проворчал он, сбив мерзкое насекомое метким щелчком. — Нет, это так нельзя оставлять!

На'Тот слушала его, не совсем понимая, о чем он говорит.

Блад же решительно направился к боцману, который как раз заканчивал отдавать распоряжения матросам, занимавшимся ремонтом правого борта. На'Тот остановилась на почтительном расстоянии от них, наблюдая за разговором. Огромный боцман, вид у которого был весьма недружелюбный и свирепый, мрачно выслушал энергичную речь Блада. Видно было, что эти слова его раздражают, но под конец, что-то прорычав, он вместе с Бладом решительно потопал к капитанской каюте.

* * *

Шлюпка ударилась носом о берег, и мы с удивлением и радостью увидели, что там сидит капитан Блад. Так же рядом с ним был Пикард, на лице которого застыло весьма кислое выражение.

Оба капитана проворно выпрыгнули из шлюпки и направились к пиратскому лагерю, где, заметив прибытие столь важных персон, офицеры уже пытались навести подобие порядка среди команды.

Мы не слышали, о чем говорил капитан Пикард собравшимся вокруг него матросам, но потом до нас донесся нестройный гул голосов, в котором смешивались смех и ругательства.

Пираты повопили некоторое время, но Пикард и офицеры резко их оборвали, после чего мы стали наблюдателями еще более непонятного для нас действа.

Работа по ремонту продолжалась, но периодически матросы, под смех и улюлюканье своих товарищей, направлялись к одной из палаток и исчезали там. Через довольно короткое время они появлялись оттуда снова... сверкая на солнце свежевыбритыми под ноль головами. Большинство пиратов скалили зубы, хлопая себя по лысым макушкам, некоторые ругались, другие пытались удрать от насмешничающих товарищей.

— Это еще что такое? — в недоумении спросила Зена, наблюдая за тем, что творилось на пляже.

Я заметила, что Питер Блад идет к нам в сопровождении Пикарда. Он был по-прежнему необыкновенно элегантен даже в своем потрепанном камзоле, но я заметила темные круги под его глазами, выдававшие усталость.

Блад разговаривал с Пикардом, и до нас долетели его последние слова:

— ...честное слово, капитан, если бы на моем корабле был такой кубрик[2], как у вас, я бы не стал задумываться над тем, какую пытку применять к несговорчивым пленникам. Достаточно просто поместить их туда на пару минут, чтобы сломить любое сопротивление!

Пикард, как ни странно, не обиделся на эту шутку. Он ухмыльнулся, глядя на Блада своими внимательными черными глазами:

— Вы говорите как офицер королевского военного флота, док.

— Это так и есть, — кивнул Блад, останавливаясь перед шалашом, — В прошлом я служил на военном флоте. Знаете, как говорят: старые привычки не умирают.

— У самого давно руки чесались обрить этих дьяволов, — признался Пикард, а потом добавил с язвительными интонациями в голосе: — Видать, вы хорошо их лечите, раз они повиновались этому требованию столь покорно.

Блад только поклонился в ответ.

Мы вышли из шалаша, чтобы поприветствовать наших гостей.

— Дамы, — с улыбкой произнес Пикард, приподняв шляпу, — прошу извинить нас за небольшое неудобство, но мои люди должны обыскать ваш шалаш.

Мы вопросительно посмотрели на Блада, но тот молча кивнул, пожав плечами.

Пикард и два матроса, которые следовали за ним, исчезли внутри шалаша, и мы на мгновение остались наедине с капитаном.

Зена подала ему руку, пожелав доброго утра. Блад грациозно склонился над ней в поцелуе.

— Что-то не так? — негромко спросила она, прислушиваясь к возне, доносившейся из нашей хижины.

— Поверьте мне, дамы, пока что все идет очень хорошо, — ответил Блад, выпрямляясь. — Капитан Пикард — сама любезность... — в его голосе проскользнула едва уловимая ирония.

Он обернулся, чтобы взглянуть на бриг, стоявший на якоре в лагуне, и добавил негромко:

— Они почти закончили ремонтировать «Русалку». Если ничего не изменится, капитан Пикард намерен отплыть отсюда завтра утром. Мне чертовски не хочется снова оставлять вас здесь, среди этих веселых парней, но я не могу надолго отлучаться от моих пациентов. Пожалуйста, прошу вас держаться рядом с Дейтой. Мне так будет спокойнее.

— А Джек? — не выдержала я.

Питер Блад помрачнел.

— Пикард держит его под арестом, — коротко ответил он. — Я попробую что-нибудь сделать, чтобы вытащить его из трюма, но...

Зена прервала его, положив руку ему на плечо.

— Капитан, вы и так очень рискуете...

Блад вздохнул, глядя ей в глаза, а потом слабо улыбнулся.

— Я знаю. Но не в моих привычках бросать друзей в беде.

Зена только покачала головой.

Я снова бросила взгляд в сторону бритых матросов, которые, ворча или посмеиваясь, в зависимости от реакции на данную процедуру, продолжали выходить из палатки.

— Что тут происходит? — спросила я. — Зачем их всех стригут?

На загорелом лице Блада появилась улыбка.

— Обычное дело, мисс Кэтрин. Завшивели ребята, вот и пришлось принимать меры.

— Просто замечательно! — с натянутой улыбкой произнесла Зена, быстро убрав руку от собственных волос. — Кэтрин, щетка у тебя? Кажется, у нас сегодня будет чем заняться до вечера!

И она брезгливо посмотрела на Пикарда и его людей, которые как раз выходили из шалаша...

[1] Планшир — деревянный брус с закругленной поверхностью или стальная полоса, уложенная поверх фальшборта.

[2] Кубрик (от голл. koebrug) — единое жилое помещение для команды на корабле.