Гарри Поттер и Занавес Безвременья (гет)

Эйфория от удачи с зельем растянулась на несколько дней и в большей степени отразилась на непосредственном участнике действа и владелице его сердца. Ремус и Чжоу уехали в некое таинственное место, шепнув что-то Поттеру перед отправкой.

На лице Гарри периодически скользила лёгкая улыбка, когда он слишком глубоко уходил в свои мысли, но именно он вместе с Гермионой и Николь не были ярыми участниками радостного и праздничного состояния, царившего в доме. Порой, крепко задумавшись, они ловили себя на том, что бесконтрольно смотрят друг на друга.

В ту ночь произошло много им непонятного, и яркое ощущение того, что всё это им знакомо и привычно, отчасти пугало их. В принципе, троица стала замечать некоторые изменения в себе, а точнее, в своём распорядке дня: они стали раньше просыпаться, и как выяснилось потом — одновременно; появилась потребность в некой физической нагрузке, которая гнала каждого заниматься зарядкой или бегать; претерпели изменений даже их предпочтения в еде.

Столкнувшись одним ранним утром в спортивной одежде перед входной дверью, ребята некоторое время молча смотрели друг на друга, а потом, не задавая вопросов, вместе вышли и начали утреннюю пробежку. С того момента они негласно решили разбираться с этой ситуацией вместе. По утрам совместно развивать себя физически, а по вечерам — магически…

* * *

Он сидел на втором этаже в самом дорогом ресторане в Косом Переулке и смотрел в открытые двери французского балкона, который располагался прямо возле небольшого столика. Его глазам открывался вид на площадь перед Гринготсом, где сновали волшебники по, несомненно, важным делам. Солнечные блики играли в полупрозрачной ткани штор, лениво развевающихся от лёгкого летнего ветерка, но надёжно скрывающих посетителя от глаз прохожих. Не зря этот ресторан считался самым престижным в этом районе магического Лондона — он был просто напитан волшебством. Здесь было прохладно, несмотря на жару, царившую в это время дня, и на распахнутые двери французских балконов. Тут каждый обретал некое душевное спокойствие, ясность ума и честность, как перед собой, так и перед другими, поэтому именно здесь заключались самые важные сделки, и происходили судьбоносные неофициальные встречи верхушки Министерства Магии. К тому же, если ты не хотел быть замеченным — этого и не произойдёт…

Официант принёс заказ. Лавандовое мороженое. Практически никто не знает об этой его слабости… Внезапно в толпе блеснули чьи-то светлые волосы, моментально притянув взгляд к себе. Она стояла в центре площади и мечтательно смотрела на солнце, даже не щурясь от яркого слепящего света. Её белокурые волосы развевались от нежного ветерка, который своевольно пытался подправить всем причёски, и сверкали, будто припорошенные алмазной крошкой. В ушах покачивались забавной формы серьги, совершенно не сочетаясь с ажурным пояском на тонкой шее.

На какой-то миг перед его внутренним взором появился девичий образ с пушистыми рыжими волосами, в которых плясали солнечные лучики. Мелькнул и тут же исчез, оставив место реальности. Да, ему как никогда нужна была честность перед самим собой и ясность мысли…

Он продолжал заворожено смотреть, как ветер играет с её светлыми прядями, и хвала Мерлину, что мороженое было волшебным, иначе давно растеклось бы светло-лиловой лужицей по столу, покинув пределы хрустальной мороженицы.

Внезапно она повернулась в его сторону и взглянула прямо в его стальные глаза своими голубыми, обрамлёнными тёмными пушистыми ресницами. Но ведь она не может его видеть!

Рот наполнился вкусом лаванды, хотя он даже не начинал есть свой десерт.

Магия скрывает его… он желал быть незамеченным. Или нет?

Быть честным перед самим собой.

Он хотел быть увиденным.

Но только ею.

* * *

Приближался день рождения Джинни, и обитатели дома Поттеров отправили непосредственного хозяина отвлекать будущую именинницу. Тот был только за, и шустро утащив свою половинку в берёзовую рощу, прихватив бутербродов и термос с чаем, наслаждался с ней погожим летним днём. Сам он ещё заранее отправил буклю в Косой Переулок за подарком.

Солнце игриво мелькало среди берёзовых листьев, танцующих в дыхании ветра, и его блики переливались в рыжих прядях девушки. Она сидела, выпрямив ноги, облокотившись на руки, немного отклонив голову назад, и жмурилась из-за яркого солнца. Гарри, склонив голову на плечо, считал веснушки на её носу.

— Чем вы занимаетесь с Гермионой и Николь по утрам и вечерам? — отвлёк его от этого занятия голос Джинни.

— Да ничем особенным… Утром бегаем. А вечером тренируемся.

— Вы очень изменились в последнее время. Стали очень похожими, — девушка закусила губу и взглянула на Поттера.

Юноша потерялся в её зелёных глазах и не сразу ответил, но когда молчание затянулось, а брови гриффиндорки медленно поползли к переносице, спохватился.

— Мы считаем, что на нас так действуют полученные силы, будто просыпается в каждом личность основателя. И лично по моим ощущениям, скоро настанет решающий момент.

Джинни распахнула глаза и испуганно втянула носом воздух.

— Скоро? — сдавленным голосом переспросила она.

— Джин, я не знаю. Это только мои ощущения, — вздохнул Поттер и перевёл взгляд на верхушки деревьев.

— Дамблдор всегда говорил, чтобы ты доверял своей интуиции.

— Я помню…

Девушка придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. Гарри глубоко вздохнул и обнял её, прикрыв глаза, а губы растянулись в нежной улыбке.

* * *

Раскалённый на солнце песок приятно обжигал пятки, а буквально в метре от них море пыталось облизнуть волнами их ноги и остудить разгорячённые стопы. Чистое небо завораживало своей пронзительной синевой, почти сливающееся на горизонте с водным простором.

Девушка с длинными чёрными волосами, облокотившись на локти и закрыв глаза, подставила своё лицо жарким солнечным лучам и блаженно улыбалась. Мужчина, сидящий рядом, наблюдал за ней своими жёлто-оранжевыми глазами, а уголки его губ подрагивали. Он видел, что когда лёгкий бриз доносил до них морские брызги, то девушка немного морщилась, и её ресницы трепетали.

В его взгляде заиграли бесенята, и он, как можно незаметнее, достал волшебную палочку. Легко взмахнув ею, он направил тонкую струйку морской воды в сторону юной представительницы женского пола. В следующую секунду раздался визг, тут же переросший в гневный вопль, а через мгновение мужчина сорвался с места.

Хохоча, как малое дитя, Ремус убегал от разгневанной фурии, утопая ногами в горячем песке. Сделав круг, он подбежал к морю, остановился и резко посторонился в бок. Девушка по инерции пролетела вперёд, и её тут же встретила довольно крупная волна. Замерев на месте и как-то странно пискнув, она устремила на мужчину свои карие глаза, а тот лишь рассмеялся в ответ и, подхватив её на руки, бросился в солёную воду.

Их крики и смех далеко разносились в округе, смешиваясь с шумом моря и соперничая по своей эмоциональности с бликами солнца на гребнях волн…

* * *

Он сидел в кресле у пылающего камина и пытался согреться. В этом зале было довольно холодно, несмотря на буйствующую летнюю жару за стенами замка.

Перед его внутренним взором стоял образ знойной темноволосой женщины, волосы которой буйным каскадом ниспадали на плечи и прикрывали грудь. Её глаза блестели и выдавали ту сумасшедшую силу, скрытую в хрупком теле. Белла.

Самая верная женщина в его жизни, хоть и принадлежала другому мужчине. Хотя стоило бы ему только захотеть, и она… Но прочь эти мысли!

Страсть, с которой она бралась за порученные ей дела, поражала. Преданность, из-за которой она отдала четырнадцать лет своей жизни, сохранив при этом свой острый ум, прельщала. А как она играла со смертью… своей или чужой — без разницы! Она не боялась её. Она боялась только его! Лорда Судеб! Но какой это был страх…

Она не пресмыкалась, как остальные крысы, позабывшие о своей гордости. Нет. Её страх был основан на уважении, а не наоборот. Она была парадоксальна и непредсказуема. И это очаровывало…

Впервые увидев её ещё юной девушкой, он не мог отвести взгляда. Именно тогда, единожды, он пожалел, что не смог сохранить своей былой красоты, которая сводила с ума всех женщин. Она стояла среди нового пополнения его гвардии, таких же молодых и наивных как всегда. Но она была единственной, кто держал спину ровно, подбородок вздёрнутым, а глаза горели. Они сверкали всегда, каким-то безумием и, конечно, страстью.

Он, Тёмный Лорд, всегда задавал вопрос о том, что привело к нему нового сторонника. И каждый раз он получал какие-то жалкие и примитивные ответы, которыми, обычно, все и вербовались. Ах, какая жалкая человеческая сущность нынче у волшебников… это даже противно!

Но Белла… Нет! Она его удивила во второй раз. Впрочем, и не в последний. Раз за разом она его приятно поражала, проявляя не дюжую инициативу.

Вот, истинная представительница аристократии магической Британии! В противовес Люциусу. Он тоже выделялся. Но теперь он слаб. Его семья — его слабость. А слабаки быстро становятся трусами. Остался ещё Северус, но речь не о нём.

Белла. Когда её выдали за Рудольфуса — он был зол. Но позже стало видно, что для неё это ничто. Она всё ещё принадлежала ему, Лорду, хоть и теперь только душой. А тело… Впрочем, видимо из-за этого, он всегда был более строг и жесток по отношению к Рудольфусу, к её мужу.

Она не стала из-за него слабее, нет. Она была всё той же буйной, безумной, преданной и истинной сторонницей. Если бы все были такими, как она, мир давно бы пал к их ногам!

А потом… потом было пророчество. Поттеры. День Всех Святых. Ночь. Боль… и долгие тринадцать лет мученического существования. Но приползла эта крыса Хвост. И он, Тёмный Лорд Волан-де-Морт вернулся, став ещё более могущественным!

А она, совершив свою последнюю инициативу в той войне, переживала такие же муки в стенах Азкабана. И он вытащил её. Ведь он умеет быть благодарным. Её преданность не претерпела изменений. Нет, она даже закалилась и стала крепче. А сама Белла… была всё такой же впечатляющей и коварной женщиной, лишь от смеха которой жертвы теряли разум. Да, не было уже той жгучей красоты, от которой у простых смертных перехватывало дух. Она стала иной, но столь же яркой.

А потом было Министерство Магии, где она убила своего кузена, тем самым выбив почву из-под ног Поттера. Сириус Блэк, такой же, как и Белла, но на иной стороне. А жаль. Их дуэт был бы непобедим!

Чуть больше года спустя очередная инициатива. О, как она его просчитала! Идеально. Но это была единственная неудача… фатальная.

— Знай, Поттер. Я этого так не оставлю, — разрезал тишину шипящий голос. Блеснули красные глаза, и Том Реддл встал, сбрасывая с себя столь непривычное сентиментальное состояние и возвращаясь к обыденному холодному и властному.

За сотни миль от этого места тёмноволосый юноша распахнул свои изумрудные глаза и крепче прижал к себе рыжеволосую красавицу.