Теперь я Молли (гет)

Первое сентября я решила отметить бездельем. Это, между прочим, первый раз в моей сознательной жизни, когда в этот день никуда не нужно спешить. Я с наслаждением повалялась в кровати, нога за ногу спустилась на кухню и позавтракала ради разнообразия бутербродами. Идиллию слегка нарушила необходимость кормить кур — Джинни-то нет — но зачем я буду расстраиваться из-за мелочей. Какое счастье — дети в школе, муженек на работе! Вот бы и он только к Рождеству вернулся. Закинув грязную посуду в мойку — выходной, ничего не знаю — я прихватила плед и направилась в сад.

По пути меня перехватила коричневая сова с письмом, не желающая улетать: видимо, ждала ответа. Писала Джинни. Доехали хорошо, разместились, Гарри "вылечили", у них новая противная училка. Я вернулась на кухню, быстро черкнула ответ и опять пошла в сад.

Только-только развалилась там под вишней, как прилетела какая-то еще более настырная сова и уселась на моё колено. Ну что-о еще?.. Это оказалось письмо от Мюриэль. Тетя поздравляла меня с временным освобождением от толпы спиногрызов и уточняла, когда я смогу принять ее в гостях. Прочитав, я снова откинулась на плед. Бродившая неподалеку сова пешком подковыляла ко мне и клюнула в ногу. Ай-й! Говорят, питомцы похожи на своих хозяев; значит, эта точно просто так не отстанет. Пришлось опять возвращаться в дом. Я написала, что буду рада тетушке в любой день, хоть сегодня, и выпроводила наглую птицу.

Только я шагнула за порог, как зашипел камин. Да что ж это такое-то! Оказалось, приперся Артурчик с ветеринаром. Ничего себе оперативность! Точно передо мной выслуживается.

Я изобразила радушие и повела их на птичник. Пожилой целитель магических существ (вот как, а не просто какой-то там ветврач), мистер Хенли, осмотрел кур, которые и вправду оказались слегка магическими — особой породой, выведенной магами и для магов — и выдал заключение об их здоровье. Теперь по нему в Министерстве сделают сертификат для маглов. Попутно доктор посетовал, что я не использую специальную подкормку, увеличивающую яйценоскость в три раза. Ничего себе! Я-то думала, куры как куры, а они тоже волшебные. Странно, что прежняя Молли не подкармливала их спецдобавкой; ведь весь корм достался мне от нее, я запасы пока не пополняла.

Стало даже немного жаль, что мне яичный бизнес нужен только для ранней эмансипации младших детей. Тот, у кого есть фермерская хватка, мог бы неплохо развернуться с Уизлевским хозяйством. Может, для овощей и скотины тоже бывают чудесные добавочки? И в мечтах на месте Норы развернулась шикарная ферма с прудом и фруктовым садом. Я б туда на выходные приезжала, э-эх... Интересно, никого из моих отпрысков к земле не тянет? Разве что Джин, да и то не факт, и еще про Чарли я ничего не знаю, даже не видела его никогда.

Настрой на безделье мне совсем сбили, поэтому я засела за учебники по чарам. Чары кажутся мне самой практичной дисциплиной из школьного курса, который я трудолюбиво штудирую, поэтому они у меня в фаворитах. Судя по тому, как мне все легко дается, эти заклинания помнит то ли Моллино тело, то ли ее магия. В школе я была б отличницей, если бы вздумала вновь там поучиться.

Вскоре я заметила движение у садовой калитки и поспешила к окну. Кого еще несет? По тропинке шествовала величавая пожилая дама. Ничего себе! Мюриэль решила не тянуть кота за хвост и воспользоваться моим любезным приглашением, а у меня даже угостить ее нечем. Вчера все съели, а что не съели, я положила чадушкам с собой, чтоб в поезде не голодали.

Терзаемая совестью, я вышла на крыльцо.

— Здравствуйте, тетушка Мюриэль!

— Здравствуй, дорогая. Чего это на тебе лица нет? — она подозрительно прищурилась.

Я покаялась в отсутствии угощения, а она только хмыкнула.

— Не переживай, гостеприимная моя, я принесла кое-чего к чаю. Все равно не люблю твои жирные пироги.

И она прошествовала на кухню, а я пару секунд мысленно пометалась между "обижаться — не обижаться" на претензии к пирогам. В конце концов, махнула рукой: это ведь не мои пироги, а прежней Молли. А тетушку мне все равно не переделать.

"Кое-что к чаю" оказалось внушительной корзинкой фруктов и сладостей, которую Мюриэль не увеличила, к чему я уже привыкла, а вытащила прямо из своего ридикюля. А он был в пару раз меньше этой корзинки!

— Замечательная сумочка, — осторожно похвалила я, заваривая чай. Тоже что ли с Расширением, как мои сундуки?

— Спасибо, — кивнула она, несколько удивленно осматривая кухню. — А ты прибралась.

Это точно. Я к чертовой бабушке убрала все, что меня бесило, свисало с потолка, валялось по углам и было хаотично расставлено. Минимализм не получился, к сожалению, но ощущение вечного бардака пропало.

— Да, немного, — я ответила машинально, все ещё разглядывая сумку.

Тетя это заметила и спросила:

— Подарить такую на день рождения?

Я сдержалась, чтобы не завалить ее сотней вопросов, и просто с энтузиазмом кивнула. Она продолжила:

— Красивая вещь, ручная работа и объем такой, что вместится пара-тройка стогов сена. Ну и чары против чужих глаз и рук, конечно.

Я едва не расплакалась от приближающегося счастья: это сумка моей мечты! Наконец-то войдет все необходимое и я его не потеряю!

— Тетушка, это наверное, дорого, — спохватилась я.

Она мотнула головой:

— Если бы сразу с Расширением, то да, а так в самый раз для подарка. Чары на три стога я добавлю сама, — она по-пиратски ухмыльнулась. — Думаешь, старой тетке галеоны с неба падают? С тех пор, как почил дражайший супруг, приходится на булавки зарабатывать самой. А последние двадцать пять лет это было и вовсе нелегко.

Она критично оглядела содержимое корзинки, выбрала яблоко и с наслаждением откусила. Я же пыталась проанализировать ее речь. Вроде получается, что муж умер раньше, чем двадцать пять лет назад? Что же произошло тогда? А, рискну.

— А почему двадцать пять?

— После восьмидесяти не рекомендуется принимать Оборотное, — она вздохнула.

Объяснила, называется. Cтало еще непонятнее.

— Взгляни на меня, — грустно продолжила Мюриэль. — Разве какой-нибудь джентльмен позарится на такое?

— Я думаю, к вам очередь должна стоять из пожилых джентльменов, вы очень привлекательная и интересная дама, — я поймала ее взгляд и сделала большие глаза. — Честно!

— Ты так любезна, Молли, — она удовлетворилась моей мимикой и кивнула. — Но почти все эти джентльмены жаждут серьезных отношений. Они, в основном, вдовцы и мечтают получить новую постоянную выслушивательницу их нытья. А за этим не ко мне!

Вот это да! Тетушка против серьезных отношений!

— А с такой внешностью... — она махнула рукой. — В общем, после шестидесяти я делала это только под Оборотным.

Говоря "делала это" она выразительно поиграла бровями. Ну все, теперь меня уже ничем не удивить.

Тетя заметила мое обалдевшее выражение и хихикнула. У нее это так забавно выходит! Я тоже не сдержала улыбку.

— У тебя, Молли, какой-никакой, а муж, а мой бедный Уильям погиб восемьдесят лет назад, — она грустно покачала головой. — Да, в этом году как раз будет такой вот печальный юбилей. Чертовы немецкие маги со своими чертовыми амбициями! Объявится какой-нибудь Гриндевальд и тащит за собой толпы маглов и магов. Ему хочется власти над миром, а мы теряем мужей и воспитываем детей в одиночестве.

Я замерла, вцепившись в чашку. Бедная Мюриэль... Какая печальная женская судьба. Как у прабабушки, потерявшей моего прадеда в Великую Отечественную, и как у двоюродной тетки, овдовевшей после Афгана, и как у соседки тети Вали, не дождавшейся мужа из Чечни... Что у магов, что у маглов, а результат один — вдовы и сироты.

— Молли! — окликнула меня Мюриэль и аккуратно забрала мою чашку.

Я потрясла головой:

— Все в порядке, просто задумалась о войнах.

— Надеюсь, эта сплетня о возродившемся Волдеморте беспочвенна, — пробормотала она.

Я снова качнула головой:

— К сожалению, нет. Он возродился и набирает силы. И... вы не боитесь называть его по имени? — Я заметила, что очень немногие осмеливались произносить вслух псевдоним Темного Лорда.

Она пожала плечами:

— Так ведь открытого конфликта нет. Вряд ли сейчас его имя зачаровано на всякие пакости в случае произнесения. Такие чары потребовали бы немало магических сил.

С тетей в библиотеку ходить не надо! Я-то думала, что это предрассудок, а все опять упирается в магию. Может, стоит организовать регулярные чаепития, для повышения уровня образованности среди малограмотных слоев населения в моем лице?

— Ну что, смелая племянница, навестим Мораг на следующей неделе? — сменила тему тетушка.

— Я с удовольствием. А это будет удобно? — я с прошлого раза запомнила, что Мораг — это мать Молли, с которой они были в ссоре.

— Нормально будет. Я ее предупрежу за пару дней. Игнациуса, конечно, не позовем. Разберешься сначала с матерью, а там, может, и до отца дело дойдет... Ладно, дорогая, проводи меня до дверей, пора и честь знать, — Мюриэль поднялась, я следом за ней.

— Ой, совсем забыла, тетя! А тот кулон, что вы подарили, он...

— Артефакт общего действия, — подхватила Мюриэль. — Не Мерлин знает что, но ведь хорош, правда? Гоблинская работа, хоть и не старинная.

— Очень красивый! Буду подбирать не его к платью, а платье к нему.

— Лучше постоянно его носи, а то при Уизли-то своем артефактами ты не обвешана, — тетя презрительно скривила рот. — И активировать не забудь, а то он на меня был настроен.

— А как активировать? — ляпнула я и уже потом подумала, что такие вещи взрослая ведьма должна знать. Надо выворачиваться. — Я имею в виду, что сложность активации бывает разной.

Надеюсь, что несу не полную чушь...

— Да просто кровью капнешь и все, — тетя не обратила внимание на мое замешательство. — Я ж говорю — простенький он. Но знак подаст, если что не так. Носи на здоровье, дорогая. Через неделю пришлю сову.

Мюриэль сделала ручкой и аппарировала от калитки. Очевидно, аппарация после восьмидесяти не опасна.

Сколько же лет моей тетушке?! Неужели и правда сто пять?

* * *

В очередной раз посетовав на отсутствие мобильника, я нагрузила бедную Стрелку работой. Нужно уточнить у Билла насчет его выходного, чтобы разобрать мешки с добычей. Ох уж эта добыча! Кодовое слово для обозначения бывших блэковских вещиц, которые доблестные орденцы во главе с Сириусом выбросили, а мы с Биллом подобрали.

Во время последнего собрания Oрденa я вышла на заднее крыльцо особняка подышать воздухом — как раз где-то после активной "светлой" пропаганды. Ко мне присоединился Билл. Он со вздохом махнул в сторону стоявших у стены мешков:

— Выбрасывают все подряд...

— Что-то хорошее выбросили? — я из вежливости поддержала беседу. Он кивнул:

— Там есть такие шикарные вещи! Многие темные, конечно, но не на помойку же их нести!

В прежней жизни я бы не заинтересовалась чем-то выброшенным. Брезгливость к мусоркам и их содержимому всегда шагала впереди меня. А тут я сразу подумала о четверых иждивенцах, о будущем бизнесе, о том, что это не совсем мусор, а просто ненужные хозяевам вещи, сложенные в мешки... В общем, как-то невзначай нашлась тысяча причин, чтобы уговорить сына тихонько переместить это все в Нору.

И успели мы очень вовремя, потому что чуть позже мерзкий грязный потный Флетчер всех расспрашивал, где же мусор. Mол, он хотел помочь выбросить — aга, как же, поверили. И вот не понимаю я — толку быть волшебником, если ты все равно похож на бомжа? Что, Очищающее забыл? Или водички для умывания наколдовать не в силах? Тьфу! И эти люди считают себя чуть ли не высшей расой!

Мешки с так называемым мусором мы сложили в сарае, прикрыли ветошью, закидали соломой, сын начертил какой-то специальный защитный круг и наложил Отталкивающие чары. Так что никто ничего не заметил, но у меня в памяти постоянно мерцал маячок: разобрать вещички. Темномагичность пугала, да и Билл не велел соваться к ним без него, поэтому я не торопилась. Мы решили дождаться учебного года и первого сентябрьского выходного у сына, чтобы провести ревизию без путающихся под ногами младших.

С Биллом договорились на послезавтра, и я окунулась в повседневные дела: минимум домашнего хозяйства, максимум самообразования. С утра я делала зарядку, бегала, готовила еду, кормила кур, часа два занималась — сама себе и школьница, и учительница — и шла в министерскую библиотеку.

Я уже давно составила список того, что нужно узнать о волшебном мире. Список тоже был волшебным, не иначе, причем сродни тому самому горшочку с кашей, только вот фразу вроде "список, не расти!" я никак не могла подобрать.

Меня интересовали законы, правила, этикет, запреты, возможности — всего не перечислишь. И все это нужно узнать не в общем и целом, а с подробностями, которые касаются меня и моей семьи.

Вот, например, законы: меня волнует семейное право, все, касающееся бизнеса, отношений с магами и маглами, да мои права и обязанности как гражданина Магической Британии, в конце концов! А один Статут секретности в своем печатном изложении был не тоньше двух учебников по чарам, сложенным вместе. Что там можно насекретничать на тысячу страниц-то?

Из-за приглашения к Мораг актуальным стал магический этикет. Очень не хочется ударить в грязь лицом перед мамой Молли. Она представлялась мне такой же почтенной и элегантной дамой, как Мюриэль, разве что чуть менее экстравагантной. И тут я — здрасьте, родом из деревни. Не помню ни родственников, ни корней, не умею аппарировать и красиво есть рыбу — вдруг нас позовут не на чай, а на полноценный обед?

В выбранный день мы с Биллом славно покопались в принесенных мешках и очень хорошо поговорили. Он рассказал о Флер, я пригласила их вместе в Нору. Хотя бы с этим сыном мы полностью довольны друг другом.

Опасные вещи среди "добычи" были, Блэки оправдывали свою репутацию темнейшего семейства. Чего стоил один набор ритуальных ножей с прилагающимся к нему проклятием. Билл к ножам не прикасался, а пользовался защитными перчатками и чем-то вроде щипцов из мерцающего сплава. Он сказал, что предположительно ножи зачарованы на Блэков, только они избегут проклятия при касании. Мне вот интересно, о чем думал Сириус, выбрасывая почти что на помойку такие вещи? Нашел бы их Флетчер, сам, может, и не тронул бы, зато продал бы какому-нибудь лопуху — и все, прощай, лопух. Очень безответственно! Отругать бы Сириуса, так ведь никто не знает, что опальное имущество Блэков у нас.

К запрещенным артефактам — так сказал сын — относится наполненный Веритасерумом перстень, который колет при рукопожатии, и ваш визави начинает говорить правду. Правильно, нужно запрещать такие вещи!

Из того, что в любом хозяйстве пригодится, мы нашли несколько украшений, определяющих зелья в еде и напитках и дурные намерения по отношению к носящему (стандартный набор, по выражению Билла), пудру с чарами изменения облика (вот это класс!), сушеную лапку докси, отгоняющую домашних вредителей (совсем непонятно, почему тогда на Гриммо было столько паразитов — младшие ребята все исстрадались из-за них) и усилитель магии дома в виде тяжеленного щита.

Когда Билл понял, что это такое, он едва ли не помолился на эту штуку. Оказывается, усилитель — вещь редкая, безумно дорогая и жутко полезная. Он, например, фиксирует всех чужаков в доме и при определенной активации парализует их. Представляете? Да это круче сигнализации! Но это сложный артефакт и просто так его в дом не приносят — нужно сперва провести специальную настройку. Он, кстати, тоже то ли запрещен, то ли почти запрещен: для его привязки к дому используется кровь, а значит, артефакт — темномагический.

Билл, правда, отнесся к этому критически. Он считает неправильным подход, когда вообще все действия с кровью объявляют темной магией и запрещают. У меня-то пока нет своего мнения на этот счет из-за отсутствия нужных знаний. Вот, кстати, еще заметочка: почитать про темную магию. "И кровавые ритуалы" — добавил ехидный внутренний голос.

А усилитель Билл обещал изучить и настроить.

Тут я вспомнила про кулон, подаренный тетей. На него тоже нужно капнуть кровью. И тут темная магия? Или нет? Скорее в библиотеку, Молли!

Еще в мешках были семейные колдографии, которые мы аккуратно сложили обратно, несколько сушеных эльфийских голов (лишь бы не приснились!), пять серебряных кубков, непонятно зачем выброшенных, кучка украшений и безделушек, пара десятков книг и несколько неопознанных предметов. Сын определил их как артефакты, но пока не разобрался с их действием. Разбор украшений и книг мы оставили на потом и с чувством выполненного долга пообедали.

* * *

На следующий день я планировала посетить Косую аллею и магловский Лондон, дабы пополнить свою копилку и заодно прикупить красивую мантию и новое платье для похода к Прюэттам. Но эти две паршивки такое учудили! Я их пор-р-вать была готова!

Активная часть утра началась с муженька, с безумным взглядом вывалившегося из камина. Он увидел меня и заломил руки:

— Джинни! Наша маленькая славная девочка!

Я поморщилась, хотя сердце кольнуло. Что за нелепая манера сообщать новости, будто на репетиции самодеятельного драмкружка?

— Джинни ушла в Запретный лес и не вернулась! — взвыл Артур.

Я села, пытаясь унять пустившееся галопом сердце. Неужели сон был в руку... Перед рассветом мне приснилось, как Джин меня зовет: "Мама, мама! Ма-ама!.." А я не понимаю, откуда раздается ее голос и почти умираю от ужаса. Не метафорически: я задыхаюсь, потому что не могу дышать из-за страха. Наяву это звучит довольно нелепо, но тогда, во сне, было очень убедительно.

— Когда ушла? — я прокашлялась: голос внезапно сел.

— Вчера после обеда, — у Артура тряслись губы. — Они с Гермионой зачем-то туда...

Продолжить он не смог, пытаясь сдержать слезы и дрожь. Все это я видела, как сквозь легкую дымку. Ясно — организм включил защиту сознания. У меня часто так бывает во время стресса, и чем сильнее стресс, тем спокойней я кажусь. И тем сильнее будет истерика, когда все закончится.

Воображение подкинуло картинку: Джинни с разодранной грудной клеткой на мшистом холме... Я не так давно читала в "Истории Хогвартса" про Запретный лес и его милых обитателей.

Я подошла к камину, мельком увидев себя в зеркале. Да уж, не румяней инфернала.

— Идем, — я повернулась к Артуру.

— Куда? — он что, совсем перестал соображать?

— В Хогвартс. Прямо сейчас!

И мы шагнули в камин.