Теперь я Молли (гет)

Я прижала ладони к щекам и уже через секунду бросилась к Артуру. Господи, да что с ним? Анафилактический шок? Как бы я ни относилась к этому типу, смотреть, как он умирает, я не хочу! Только прикинула расстояние до камина, чтобы как-то приволочь его в Мунго (напрочь забыв о левитации), как он зашевелился, схватился за голову и приоткрыл глаза:

— Ненавижу Отрезвляющее... И почему оно так на меня действует?..

Он еще что-то бормотал, но я уже не слушала, опустившись на стул. Нельзя же так людей пугать! Муженек тем временем поднялся с пола и уставился на меня. Ох, лучше не смотри, меня твои взгляды только раздражают.

— Знаешь, Молли, возможно, я был не лучшим мужем, но не стоит мне так мстить. Ведь ты унижаешь сама себя и ставишь под удар репутацию семьи! — разразился он тирадой, взирая на меня сверху вниз.

Я почувствовала, как щеки заливает яростный румянец — здравствуй, смертный грех по имени гнев! Но Артур решил, что мне стыдно, и продолжил свои излияния, даже приободрился:

— Я всегда любил тебя, поверь, а для него ты просто очередная игрушка. Я прошу тебя, вернись в семью! Я тебе все прощу!..

Он явно не закончил, но меня-таки прорвало. Я так шандарахнула кулаком по столу, что с него слетели и разбились две тарелки. Да вообще еще повезло, что стол не развалился: я чувствовала, что во мне бурлит не только гнев, но и магия. Лишь бы выброс не случился! Срочно спустить пар, благо, повод отличный! И я заорала, набрав побольше воздуха в грудь:

— А ну молчать, мерзавец! Не лучший муж! Да хуже тебя по всей Британии не сыщешь! Простит он меня, гад! — я замахнулась на него полотенцем; он прикрылся рукой и отступил. — Да меня совесть мучить не будет, если я тебя прямо здесь в цветочных горшках закопаю!

Ох, ну и сила легких у меня! Да, склонность к воплям от изначальной Молли досталась, не иначе, я так раньше никогда не голосила. А вопли успокаивают, кстати.

Да, пока ору, надо подумать, что ответить на ревниво-собственнические заявочки супруга. Для кого я игрушка-то? Для Северуса? Для Блэка?

Или вообще для Долиша? Ну это уж вовсе нагло! Сам меня подложил под больного ублюдка, а теперь чего-то воет! Хм, а ведь я не сказала тогда Артуру, что Долиш меня не... ну, что отпустил. Значит... Я набрала побольше воздуха в грудь:

— Как ты смеешь упрекать меня изменой, если сам толкнул к этому негодяю! Видит Мерлин, я не хотела идти к Долишу, ты меня заставил, ты! Ты пекся о чести семьи и откате, а теперь что?! Снова что-то про честь забормотал?! Да как у тебя язык-то поворачивается мне после этого еще и претензии предъявлять!

О, замер. Задумался, что ли? Ну думай, дорогой, думай, тебе полезно. О, черт! Или как надо ругаться? О, Мордред? Мерлина я уже научилась поминать, пора и других освоить.

Артур тем временем хлопнулся на колени и пополз ко мне. Может, его в Мунго на вменяемость проверить? Ну странное ведь поведение у мужика.

— Молли, значит, ты не встречалась с ним? — заглядывает в глаза.

— С кем — с ним? — рявкнула так, что он вздрогнул.

— С Малфоем...

Я аж села обратно на стул, с которого вскочила, пока орала. Муженек точно сбрендил.

— Да я его вообще первый раз тогда видела! — ой, что-то не то несу, вон и у супружника глаза на лоб полезли; срочно исправляемся. — В этом году первый раз, идиот! И как в голову твою дурную это пришло!

Артур скукожился на полу у моих ног, потянулся к ним. Я резво вскочила и отошла подальше. Если он так прощенья просить задумал, то лучше не надо.

Что он там бормочет?..

— Мне... мне Долиш сказал... — зазаикался муженек. — Он сказал, чтоб я за тобой присматривал, а то ты связалась с меченым, с нашим врагом! А я поверил ему! Прости меня, моя любимая!

— Какая я тебе любимая! Видеть тебя не хочу! — я возмутилась совершенно искренне. Ну что за человек, только тем и занимается, что пакостит, а потом просит прощения. Любимая я ему, как же!

Я ушла наверх и задумалась. Долиш сказал... Судя по всему, он не назвал имени, но подразумевал Северуса — ведь это он как-то прижал ублюдка. А Артур при словах "меченый" и "враг" сразу представил Малфоя. Что за странная вражда? Они и пересекаться-то нигде не должны были, по идее. Или это как в старые добрые времена — вражда передается из поколения в поколение? Надо будет кого-то спросить.

В дверь поскреблись. Опять Артуру что-то нужно! Я взяла палочку, вспомнила щит, которому научил меня сегодня Северус — мало ли что, вдруг муженек, правда, псих? — и разрешила войти.

— Молли... ты вот говоришь, что про Малфоя — это навет, а почему меня отпустили? Аврор сказал, что ты поговорила о чем-то с этим... с Малфоем, и он... и меня...

— Я просто извинилась от имени всей нашей семьи, и Малфой не стал тебя обвинять, — я не выдержала невнятных объяснений супружника. — Иди уже, я спать хочу!

Он уплелся за дверь и вякнул:

— Ты ничего ему не обещала?

— Нет! Но еще слово, и я пожалею, что просила за тебя! И я это сделала не ради тебя, а ради детей!

Фух, ушел. Может, мне в Ракушку перебраться, подальше от этого идиота? А Малфою я и правда ничего не обещала. И не собираюсь.

Спать я, понятно, не хотела. День и так был насыщенным, а тут еще нервотрепка с Артуром. Зато узнала о его странных идеях и вроде как обелила себя перед ним. Ну и его чувство вины подпитала, это тоже хорошо, пусть помнит, как сдал меня Долишу. А тот тоже хорош! Взял и накапал, что меня "меченый" спас от него же. Вот ведь печаль-то какая — меня трахает не аврор-извращенец, а маг с меткой! Так нельзя, нужно срочно прекратить! Мерзкий Долиш, видимо, не представляет других мотивов для защиты, кроме секса. Так хочется про этого гада забыть, но все время он всплывает где-нибудь. Хорошо, что Северус как-то с ним справился.

Се-еверус... Ну вот чего я сижу и глупо улыбаюсь, ведь понятия не имею, как он ко мне относится. Хорошо — да, лучше, чем ко многим — да. И все! А я уже размечталась по полной программе. Надо как-то в него не влюбиться. Если я уже не опоздала с таким советом...

Я проснулась посреди ночи от дурацкого сна. Мне приснилось, что Артур выпил не Отрезвляющее, а Оборотное с волосом Малфоя — он во время драки выдрал целый блондинистый клок. И вот псевдо-Малфой наступает на меня с недвусмысленными жестами и подмигиваниями, я отбиваюсь, и тут в дверь влетает Северус. Он думает, что Малфой настоящий (во сне-то можно, в реальности все равно бы никто не спутал настоящего Малфоя с его копией в артуровых обносках) и предлагает забрать меня и поделить. Мол, мы оба меченые, нам можно. Меня перспектива быть поделенной не вдохновляет, я пытаюсь сбежать, но около дома шастает Долиш с несколькими оборотнями на поводках. И я решаю, что лучше меченые, чем Долиш...

И просыпаюсь, слава Бо... Мерлину. Да мои сны записывать надо, а потом по ним триллеры снимать!

Я уснула снова, и в этот раз мне снилось море, огромное, успокаивающее, могучее, а на его фоне — профиль как на старинных монетах. И это был приятный сон.

* * *

Утром я проверила заначку и поняла, что нужно срочно бежать за поношенными мантиями. Сказано — сделано. Схема отработана: владелец лавочки меня приветствует как родную, я скупаю почти все и несусь в Хэмпстед. Сегодня даже дали товар в долг: платить мне нечем, а клиент я приятный. Но чудная схема дала сбой. В нескольких шагах от магазина мантий меня перехватил — кто бы вы думали — Долиш! Что-то его становится многовато в моей жизни.

— Думаешь, связалась с темными, так тебе все с рук сойдет? — прошипел. — Они уже пустили тебя по рукам, сегодня один, завтра другой. Послезавтра что, сама метку примешь? Или под Того-кого-нельзя-называть ляжешь? Ты за все ответишь, дрянь!

Он сверкнул своими странными глазами, отпихнул меня и аппарировал. А я стояла как парализованная рыба — ни плавником не шевельну, только рот открываю и закрываю. И мысли приходят медленно и по очереди. Какое счастье, что он аппарировал один, не прихватил меня. Что за бред он болтал про меченых и Волдеморта? И глаза! Я вспомнила, где видела такой же взгляд — на собрании! У Люпина. Спросите меня, что в их глазах общего, я не смогу сказать словами. Но интуиция орет благим матом — похожи! Ни форма, ни цвет тут ни при чем, дело... в содержании, что ли? Неужели Долиш тоже того... пушистый проблематик? Он мне даже приснился в компании оборотней! Может, я провидица? Не, самой смешно. Просто бессознательное раньше выделило наблюдение о глазах, чем сознательное.

Я наконец-то перевела дух и поняла, что последние несколько минут дышала через раз. Если рассуждать разумно, то сегодня от ублюдка пакостей ждать не стоит — он мне поугрожал, но не навредил, хотя мог. Значит, продолжаем делать дело. Галеоны сами собой не заработаются. Э-эх.

Совершенно умотавшись и в очередной раз убедившись в необходимости аппарации, я вернулась в Нору. На кухне попивали чаек Билл и Артур.

— Здравствуй, дорогой! — я очень обрадовалась старшему сыну. — Так чудесно, что ты зашел!

Мы обнялись, а муженек что-то буркнул про сарай и удалился. Вот и хорошо, пусть дальше ковыряет свой фен.

— У вас с отцом не ладится, да? — сын усадил меня к столу и налил чаю. — Имей в виду, мам, я на твоей стороне.

— Это заметно? — я чуть не всхлипнула, думая о наших "неладах" и почти пропустив мимо ушей слова поддержки.

— Мне да, — Билл пожал плечами. — Я не удивлюсь, если ты ждешь совершеннолетия Джинни.

Он впился в меня неожиданно острым взглядом.

— Тебе бы в аврорате допросы вести, дорогой, — я усмехнулась, а он в ответ рассмеялся.

— Нет, у гоблинов лучше, — он помолчал пару секунд. — На меня можешь рассчитывать всегда, и близнецы с сестрой тоже будут за тебя.

— Спасибо, Билл, — я встала со стула и умиленно уткнулась в рыжую макушку.

— Но ты пока не говори никому, может, не все такие наблюдательные. Не хочу раньше времени...

Сын изобразил запирание рта на замок и выбрасывание ключа. Да наплевать на гадкого Долиша, на пакостного Артура, на возродившегося Волдеморта. Я счастлива оттого, что у меня есть дети. Такие замечательные дети! И пусть Билл перечислил только четверых — зато честно — я все равно люблю всех. Даже Перси, которого видела один раз, и Чарли, которого вообще никогда не видела.

— Но я ведь пришел по делу, — продолжил Билл. — Помнишь сарайные находки?

Он подмигнул, а я понимающе улыбнулась. Как уж тут забудешь.

— Я пока оттуда исследовал два артефакта, — он выложил на стол невзрачную заколку и маленькую штучку вроде брелока. — Как думаешь, что это такое?

Я подозрительно посмотрела сперва на стол, потом на сына. Чему он так радуется? В чем подвох? А он не дождался моего ответа и выпалил:

— Заколка в палочку превращается, в боевую! А подвеска — усилитель невербальной магии!

Билл смотрел с таким триумфом, что я сочла своим долгом изобразить восторг.

— Ценные артефакты, что ли?

— Нужно подумать, кому они будут нужнее всего. Может, орденцам? Но если бы я... — он замялся, увидел, что я заметила паузу, и продолжил. — Я бы не отдавал такие вещи из семьи. Этой подвеске без малого пятьсот лет, представляешь? Блэк совсем спятил, пока сидел в Азкабане, такое — и на помойку!

— Может, он не знал?

— Значит, сам виноват! — припечатал сын. — Но если ты хочешь вернуть подвеску...

Я только руками замахала. Как же, вернуть то, что было намеренно выброшено! Нашли дураков! Билл довольно улыбнулся, глядя на мою жестикуляцию:

— Ну и правильно. Отец вот отдал все, а толку? Что мы взамен получили? Мифическое уважение? Пф-ф... Вот если бы избавились от знака Предательства, тогда да.

Я навострила уши. Все, что касается Предателей крови, меня очень живо волнует. Надо поддержать беседу в нужном русле:

— Думаешь, смогли бы избавиться?

— Сама же знаешь, нужно или много денег, или помощь сильного мага, — Билл сжал губы и отвернулся к окну.

— А Дамблдор... — начала я, но осеклась; стоит ли в нем прилюдно сомневаться, хоть даже и при сыне?

— А вот не знаю, что Дамблдор! — он вскочил и прошелся из угла в угол. — Отец не хочет это обсуждать и мне запретил. Да я и не могу что-то сделать, глава семьи ведь он.

Ну и дела. Чем дальше в лес, тем толще странные светлые маги. Я молча погладила Билла по руке. Обещать пока ничего не могу, но ситуацию непременно проясню. С сильными магами беда, пожалуй, а денег как-нибудь заработаем.

Артефакты решили хранить пока в Гринготтсе, и Билл аппарировал нас до банка и обратно. Я осталась довольна: положили в мою личную ячейку. Оттуда никакой Дамблдор не достанет, уж гоблины проследят!

Пока, мам, — сын чмокнул меня в щеку. — Завтра увидимся на собрании.

— Опять собрание? — первый раз слышу об этом.

— Отец не сказал, что ли? Да, коротенькое обещали, только новостями обменяться и дежурства распределить.

Что-то у меня нехорошее предчувствие, как бы тоже дежурить не отправили. Из рядовых орденцев только я и не участвовала в этом карнавале под дверями Отдела Тайн.

Предчувствие не подвело. Когда речь зашла о дежурствах, Дамблдор разулыбался, глядя на меня:

— Я очень рад, что наша Молли наконец-то восстановилась после той печальной истории с травмой, — он сочувственно покачал головой. — Нам очень нужна твоя помощь, дорогая девочка. Сейчас в Ордене каждый человек на счету. Ты не против, если твои дежурства на этой неделе будут в среду и в субботу?

Кто я такая, чтобы спорить с Дамблдором? Конечно, я согласилась! Можно подумать, меня спрашивали, а не ставили перед фактом. "Ой, нет, дорогой Альбус, в среду никак не могу — у меня маникюр!" Тьфу.

Альбус вскоре удалился, перед этим как следует потаращившись на Северуса и несколько раз ему подмигнув. Снейп сделал каменное лицо: было видно, что его это бесит. Дам ему минут десять, чтобы успокоился, и подойду. А пока поболтаю с Дорой и Ремом, попробую как-нибудь исподволь повыпытать чего-нибудь про Долиша.

Фортуна мне не улыбнулась: про возможную ликантропию ублюдка никто не знал, вокруг нас начал отираться Сириус, а Северус в доброе расположение не приходил. Я опять поймала его в последний момент:

— Северус, спасибо тебе еще раз за чудесный пикник, и отдельное — за щиты. Судя по отчетам Кингсли и Доры, они могут вскоре пригодиться.

— Боюсь, что да, но надеюсь на твое благоразумие. Тебе лучше держаться подальше от тех мест, где придется применять щиты, — было видно, что он все еще зол.

— Ну это уж как получится, — пожала я плечами. — И еще... Я ведь опять тебя пригласила. Так вот, хочу сказать, что это тебя ни к чему не обязывает.

Я вздохнула и подняла заранее опущенные глаза. Он смотрел изучающе и надменно при этом.

— Приглашение действительно, только если оно будет приятно тебе. А ради приличий не нужно, — да как же трудно говорить когда на тебя направлен такой взгляд!

Впрочем, взгляд его все же смягчился:

— Мне будет приятно.

И только черная мантия мелькнула. "Зорро ты мой"! — умилилась я и пошла третировать Блэка насчет аппарации. Или, скорее, радовать.