Теперь я Молли (гет)

Я плюхнула на стол здоровенную супницу, рявкнула «A ну, быстро обедать!» и выбежала во двор, громко хлопнув дверью. Ну как выбежала? Так, как позволяет это тело: грузно, неуклюже и тяжело ступая. Может, его прежняя хозяйка и умела передвигаться изящно, но мне это умение явно не передалось. Все же, раньше я была раза в два легче! Эх, жизнь моя — жестянка…

Все началось с той дурацкой поездки в деревню с подругой Машкой. У меня как раз была черная полоса в жизни — то есть, это я тогда так считала, наивная — и я решила развеяться.

Сначала-то все шло хорошо: купались, загорали на приволье, с ухватом у русской печки фоткались. Потом пришла Машкина бабушка, милейшая старушка, посмотрела на меня и отправила нас в баню. Сказала, что пока я «такая», на меня точно никто не глянет, а баня, она и душу лечит, и тело. Я немного надулась и попыталась вызнать, какая это я «такая». Но — бабулю бы в партизаны: «а вот такая, сама, что ль, не вишь». Сказала так, и шустро уковыляла в огород. Рациональное мышление победило, и я не стала преследовать старушку.

Мы с Машкой радостно отправились в баньку, по пути обсуждая начальника — тема-то благодатная — и хохоча на всю деревню. Знаете, как замечательно снимается стресс, когда ругаешь шефа? О-о-о! Рекомендую. Поэтому пропустили мимо ушей бабулины наставления. Я теперь, задним числом, думаю, что зря.

Банька была восхитительна! С заваренными травками, с каким-то специальным «дымным» камнем, с вениками, больше похожими то ли на букеты, то ли на гербарий, чем на веники. Мы напарились, намылись и абсолютно счастливые уселись на скамеечку пить прохладное местное пиво. Это было прекрасно! Причем по двум причинам: во-первых, само по себе, а во-вторых, потому, что это стало последним воспоминанием о моей прежней чудесной любимой жизни, которую я так неосмотрительно ругала.

Я проснулась ночью от невыносимой жажды и жары. Первая мысль: неужели мы с Марусей столько выпили? Вроде было-то по бутылочке всего. Или в бане угорели? Уф-ф, хочешь — не хочешь, а на кухню идти придется. Я встала с кровати и тут же рухнула на пол. Вот же ж екарный бабай! Больше никогда не буду пить! Я потихоньку поднялась на ноги и доковыляла до двери, еще удивившись: откуда здесь дверь? Деревенские избы дверями не радуют, обходятся шторочками или просто дверными проемами.

За дверью было темно и… лестница. Как я по ней не скатилась до самого низа, ума не приложу, но все-таки взяла себя в руки и спустилась аккуратно. Не должно тут быть лестницы? Ничего, мы подумаем об этом позже, когда попьем водички, да, моя прелесть? Одним словом, я была слегка неадекватна.

А потом понеслось! Да так понеслось, что я несколько раз серьезно задумывалась, не лежу ли я в психушке и не смотрю ли свой собственный бред. Я и боролась с этим всем, как с бредом — болью. Говорят, если сделать себе больно, то придешь в себя. Или это только ко сну и обмороку относится? Точно не вспомнила, поэтому несколько раз щипала себя до синяков и даже тыкала иголкой до крови! Не помогло…

Все дело в том, что я оказалась в совершенно незнакомом доме, и что самое ужасное — в незнакомом теле. Я стала толстой теткой! Это, видимо, наказание мне такое за то, что я к толстым относилась как-то так… снисходительно. Не скажу, что я от природы стройняшка, но сохранять фигуру мне всегда удавалось, и на тех, кому это не удалось, я смотрела сверху вниз. Фигурально, в большинстве случаев, ибо ростом не отличалась. Росту и теперь не прибавилось, а вот весу…

О том, что происходило дальше, лучше рассказывать после глоточка чего-нибудь покрепче. Я оглянулась на дверь... ну нет, не хочу обратно в дом. Расскажу так. Я оказалась толстой теткой за сорок, с кучей безумных детей, с не менее безумным мужем и с отвратительным домом. Я стала рыжей! И вся моя, так сказать, семья тоже рыжая. Этого уже было достаточно для того, чтобы заподозрить себя в психическом заболевании, но если бы это было все!

Самое интересное я приберегла на сладкое: я ведьма, я Молли Уизли и я, мать етить, в волшебном мире! В том самом, где живет Гарри Поттер. Помните, как Добби в фильме бился головой о шкаф? Мне вот тоже так хочется. Теперь я поняла значение выражения "черная полоса", и точно знаю, что раньше были просто мелкие неурядицы.

Но жить-то как-то надо. Бред это или не бред, для меня он реален. И вот я уже неделю живу, изображаю амнезию и пытаюсь не сойти с ума в этом бедламе. За это время я научилась готовить на огромную семью (каникулы, однако), реагировать, когда меня называют мамой и не кривиться, если целует муж. К счастью, не часто и в щеку.

Я успела побывать в Мунго, научилась нескольким заклинаниям, оценила плачевное состояние семейного бюджета и начала строить планы.

Не то чтобы я раньше увлекалась книжками и фильмами о Поттере, но кое-что об Уизли вспомнила. Ну про детей, нищебродскую жизнь и магию я и так узнала, что там еще? Молли была в Ордене Феникса, когда-то там ее супруга кусала змея (надо выяснить, было это уже или нет), в последней битве погибнет один близнец. Вроде Фред. Вообще-то я сама была близка к убийству этих паршивцев по три раза в день, но такой судьбы ему не желаю.

Мне вот что интересно — могу ли я менять какие-нибудь события, описанные в книге? Говорят, человек делает судьбу своими руками. А если она уже заранее написана?.. Просто голова пухнет. Пока все это обдумывала, ушла довольно далеко и уселась на склоне холма. А здесь хорошо... Еще бы не было никакой магии. И никаких детей. Мужа можно, но чтоб я сама выбрала. Детей вообще-то тоже можно, но своих, чтоб сама родила и воспитала, а не целую орду прожорливых невоспитанных... Тьфу.

Вот что, нельзя было попасть в «Секс в большом городе» или в «Гордость и предубеждение»! С другой стороны, спасибо, что не в «Игру престолов».

О, вон кто-то из спиногрызов летит.

— Мам, мы посуду помыли и прибрались! — издалека заверещал отпрыск, как раз один из близнецов. И как Молли их не путала?*

Я кивнула, и спиногрыз улетел обратно. Тоже пойду, не стоит вызывать лишних подозрений, а то ещё упекут куда. Все и так считают, что я сильно головой ударилась, очень уж мое поведение, особенно поначалу, отличалось от того, к которому они привыкли. Теперь я уже уяснила основную линию поведения и пытаюсь соответствовать. Хотя и не во всем: я категорически не согласна, что все хозяйство на мне. Где это видано, чтоб в многодетной семье все мамаша на себе тащила. Пусть помогают, особенно школота и папаня, он все-таки тоже участвовал в планировании семьи.

Про удар головой я придумала как-то случайно, когда сидела на кухне в тихой истерике, а все бестолково носились вокруг меня. Что говорят про человека, который ведет себя странно? Правильно, головой ударился. Вот и я такое ляпнула в ответ на очередной вопрос, что со мной. Всех это устроило, а я и рада. В больнице только добавили формулировку "легкие магические повреждения". Не знаю, что это, но связано, видимо, с наличием меня в теле Молли. Надо будет выяснить, но не прямо сейчас, а после того как разберусь с более насущными проблемами. Например, узнаю об этом мире все, что должна знать Молли, хотя бы в общих чертах, чтоб в лужу не сесть.

А вот и дом, милый дом. Как он меня пугал первые дни! Внутри кажется, что на тебя что-нибудь непременно упадет, а снаружи — что упадет сам дом, и тоже на тебя. Теперь привыкла, но отторжение все равно вызывает. В моей-то собственной квартире жестокий минимализм: диван, встроенный шкаф и письменный стол, насчет которого я и то сомневалась. В кухне побольше всего, но уж точно ничего не висит с потолка, не валяется под ногами и не образует пирамиду в углу.

Вчера я, было, настроилась на передел быта, но сегодня эта семейка меня так вывела из себя, что я сломя голову убежала подышать свежим воздухом. Вот скажите, это нормально, когда вместо "доброе утро" детки орут "чё пожрать?", а потом кидают друг в друга кашей? А муж смеется! Ну ведь им же не по полгода! Пусть уборка занимает две секунды, с палочкой-то, но понятие о том, что прилично, а что — нет, все равно иметь нужно!

Потом сынки просят денег, папашка почему-то ссылается на меня и сбегает на работу, это в субботу-то, Джинни, видите ли, пошла в гости, а куры не кормлены (это ее миссия), нужно идти за продуктами, чего никто не хочет делать, все о чем-то орут и в итоге этого балагана опять просят пожрать, а я рыжая, толстая и старая!!!

Может, я капризничаю? Так многие вообще-то живут, и у нас тоже. Но я-то здесь причем? Ох, как хочется пару тарелок об пол! Полегчает ведь сразу. Но не буду — решат еще, что это рецидив, который надо лечить в стационарных условиях. Я очень боюсь, что кто-то определит во мне не Молли, а другого человека. На ум приходит страшное слово "экзорцизм" и сомнение, что я переживу этот опыт.

Еще очень хочется заняться собой. Даже если я теперь старше себя обычной лет на -дцать, это не повод выглядеть, как деревенская тетка на прополке огурцов. Я начала с того, что можно сделать дома, без затрат и незаметно: ем понемногу легкую пищу и делаю зарядку. Хотя как незаметно — уже каждый поинтересовался, что это со мной и почему мне кусок в горло не лезет. Я сначала отмахивалась, но потом уже рявкнула, что, мол, глядя на вас, еще и это с трудом лезет. Вот тогда отстали. Что за отношения в семье, если без крика никто ничего не понимает?

Стою, собираюсь с духом; что бы такого сказать для всеобщего успокоения? Наверняка сидят и ждут меня. Скорее, чтоб себя не накрутить, вхожу в кухню. Ну вот, все замолчали и уставились. Я вам сейчас!

— Вы уже пили чай?

О, помогло! Все заулыбались, загомонили. Я молодец. Теперь еще ход:

— Джинни, дорогая, налей всем чаю, а я нарежу пирог.

Резать заклинанием я научилась (да здравствует литература по домоводству), а вот с чаем могут быть проблемы. А "дочка", раз уж не сбежала в гости, пусть помогает. Не забыть бы похвалить ее потом.

После чаепития решаю взять в оборот младшенького, как самого бестолкового и невнимательного. Меня много вопросов мучает, но начну с деятельности близнецов. Что там с их будущим магазином? Заодно и выясню на такой безобидной теме, что можно вытянуть из «сыночка».

— Рон, помоги мне на кухне!

Волшебные слова вроде «пожалуйста» у этих волшебников не популярны.

Когда все уходят, начинаю:

— Что там твои братья надумали?

— К-какие?

О, зазаикался, занервничал, наверняка понял, о ком речь?.. Сейчас еще постращаю.

— Ты понял, о ком речь!

— Я не буду шпионить за братьями! — аж подпрыгнул мой честненький Рончик.

— А кто тебе предлагает шпионить? Или я, по-твоему, не мать, а вражеское государство? — я прищурилась, так всегда более угрожающе выглядит, и уперла руки в бока, как любит делать Джинни. Думаю, она этому жесту от матери научилась.

— Нет, мам, — он вздохнул и опустил забегавшие глаза. Сейчас будет сдавать, если я что-то понимаю в людях. — Они хотят открыть свой магазин...

Ага, значит, хотят уже. Ну, бизнес дело хорошее, пусть. Надо ещё кое-что выяснить:

— Кто еще об этом знает, кроме тебя?

— Ли Джордан и Гарри, — "сынок" еще ниже повесил нос. Значит, я об этом не знала. Ну то есть Молли. Кажется, я постепенно перестаю разделять свою личность и ее. Интересно, это хорошо или плохо? С одной стороны, так меньше похоже на шизофрению, с другой — не потерять бы себя.

— А когда они собирались рассказать об этом мне? Нам с отцом? — как-то непривычно, что у меня есть муж, все время о нем забываю.

— Ну ма-ам...

Так, ещё чуть-чуть дожму и отпущу.

— Ответь мне на последний вопрос и сможешь идти. Почему они это скрывают?

— Ну ма-ам...

— Не мамкай! Отвечай по существу!

Спокойствие, только спокойствие! Никакого рукоприкладства у меня в доме, сама же говорила, когда эти трое поцапались, вот и терпи. Детей бить нельзя, хотя иногда очень хочется. Например, вот этого. Он тем временем что-то промямлил.

— Не слышу! — из меня вышел бы отличный сержант, ну или кто там орет на солдат: капрал, старшина?

— Ты будешь ругаться...

— Буду. На тебя и прямо сейчас. Если не объяснишь толком.

— Ну, они боятся, что ты будешь их ругать, а они уже все решили, они точно откроют магазин, вот только школу закончат, а ты говорила, чтобы в Министерство шли работать, а они не хотят туда, они говорят, что лучше магазин, чем Министерство, поэтому расскажут, когда откроют.

Да-а, парень не партизан, сдал всех с потрохами. В разведку я не пойду с тобой, дружок. Но главное я выяснила: Молли была бы против. Теперь надо будет как-то элегантно преподнести близнецам, что мир изменился и я поощряю их начинание. К тому же, аттестат они собираются получить, а работа в Министерстве отнюдь не залог успеха. Вон живой пример тому — папаша. И надо что-то почитать про устройство волшебного мира, а то как слепой щенок...

*Путала, путала, но героиня плохо помнит канон

После беседы с отпрыском я заперлась у себя и занялась книгами. Я уже несколько дней так делаю под предлогом отдыха после травмы и с каждым днем все яснее понимаю, что работы у меня не поле непаханое, не море, а космос!

Здесь все живут этой жизнью не то что с младенчества — поколениями, они ее правила и особенности впитали с молоком матери. Если случаются волшебники с родителями-маглами (из таких помню только Гермиону, но ведь она же не одна), так их в школе учат, что к чему. А я должна представлять собой взрослую ведьму с соответствующими знаниями и умениями!

Чувствую себя, как инопланетянин в какой-нибудь комедии. Дай Бог, чтоб жанр не сменился.

Кстати, насчет Гермионы. Кажется, она была тем еще ботаником с отличным интеллектом. Есть у меня насчет нее одна идея. Завтра предложу Рончику позвать ее к нам.

Накормив всю банду ужином, я отправилась спать, как обычно, пораньше. Вообще-то, спать совершенно не хочется, просто полежу, подумаю о настоящем и будущем. О прошлом не буду — пока это слишком тяжело, боюсь сорваться в истерику.

Есть и еще цель у раннего укладывания: муж. Точнее сказать, ожидание того, что однажды он все-таки потребует исполнения супружеского долга. Я, конечно, отбрыкаюсь, мало ли у женщин отговорок на такой случай, но пусть этот момент подольше не наступает. Эх, не думала я, что со мной такое случится в ближайшие лет десять.

Неопределенность собственной судьбы и нерастраченная созидательная энергия (созидание еды для голодной толпы не в счет) не дали мне нормально выспаться, и я встала в половине шестого. Нереальное время по моим прежним меркам! Я так просыпалась, только когда страдала от несчастной первой любви, на следующие уже не хватило сил.

Хорошо, что сейчас июль, в какую рань ни встанешь — за окном светло. Я тихонько вышла во двор и юркнула за сарай: это моя слепая зона для утренней зарядки. Надо сказать, что даже неделя довольно расслабленных тренировок (это по моим прежним меркам расслабленных — организм Молли, похоже, считает, что я его изнуряю) дает свои результаты: мое толстое тело если и не похудело, то хотя бы стало лучше шевелиться. И даже одышки теперь меньше! Я оттянула платье на животе и поразглядывала складку ткани. Может, принимаю желаемое за действительное, но мне кажется, что пять дней назад платье было уже. Надеюсь, никто не менял его размер, а то убью мерзавцев за ложную надежду.

Про подгонку нарядов по фигуре я прочитала все в тех же книгах по домоводству. Хорошо ведьмам живется! Значит, можно не ждать, пока похудею, а уже сейчас купить хотя бы два (два!) пристойных платья, чтобы носить их по очереди.

Рука-лицо, как говорится. Где же ты, мой шкафчик, который трещал по швам от тряпок, я тебя так недооценивала... Просто классика: что имеем, не храним. Мысль про платья потянула за собой следующие в огромных количествах, и я поскорее тормознула себя. Приду в дом — запишу, а на листочке расставлю приоритетность всех действий, как учила бывшая начальница. То есть теперь уже пред-бывшая.

Я быстро приняла душ за шторочкой возле сарая (интересно, где они зимой моются?), посетила туалет, простите, типа сортир и отправилась варить кашу. Просто так, без всякой магии, ибо устаю я от нее довольно быстро, а силы мне пригодятся. Пора как-то разгребать эту жизнь.

При взгляде на кашу сморщились все, кроме Билла, который уписывал ее за обе щеки, и Джинни, просто поддержавшей меня.

Жаль, что Билл приехал ненадолго, он самый вменяемый в этой семейке. И, кстати, самый симпатичный, раньше я б таким заинтересовалась. А сейчас мне кроме мужа светят только Хагрид какой-нибудь да... кто там еще был?.. Хмури, что ли. И то не факт.

Кстати, мысль о Билле в таком ключе вызвала резкое отторжение. То ли реакция материнского тела, то ли я все крепче срастаюсь с новой личностью.

Пока все не отказались от полезного завтрака, выдала им варенье. Нет уж, дорогие, эпоха жареного бекона на завтрак (буэ-э) завершилась. По утрам мы будем есть овсянку, сэр. Мой внутренний садист радостно потер ручки в предвкушении, но я на него шикнула: нечего тут панику сеять, овсянка с вареньем — это вещь.

Раздав всем поручения, потому как в моем представлении кто не работает, тот не ест, я отправилась писать список. Легко сказать — писать! Вы пробовали когда-нибудь писать на пергаменте птичьим пером и чернилами? Я — нет. Извозившись в чернилах и испачкав два листа, я превозмогла совесть и утянула из спальни близнецов огрызок карандаша.

Зато быстро закончила список и перешла к претворению в жизнь той части записей, которые касались дел домашних: позвала Джинни, и мы стали разбирать содержимое многочисленных сундуков. Начали мы с моей спальни и успели еще просмотреть те, что в конце коридора, в тупичке. Сундуки забиты старой одеждой мало того, что под завязку, так к тому же с чарами Расширения, как сказала дочь.

Некоторые вещи мне здесь определенно нравятся!

За работой я пожаловалась Джин, что кое-что почти не помню, и попросила ее об этом другим не рассказывать, тщательно изображая смущение. Дочка яростно покивала и забросала меня сочувственными взглядами. Очень приятно, когда к тебе относятся не только потребительски, но и бескорыстно.

Не зря считается, что у матери и дочери самая крепкая связь. Надо будет ее отпустить в гости... И одежды новой купить, что ли, а то ей все коротко. Нельзя, чтобы дети выглядели убожествами, это слишком сильно сказывается на их самооценке, с которой им потом всю жизнь маяться. Мои, конечно, уже не совсем дети — подростки, но психика пока гибкая, поэтому надо, чтобы они были уверены, что не хуже других. Кажется, в книге у Рона как раз с этим проблемы, а поскольку он там почти главный герой, а остальные — нет, об их переживаниях могли и не упомянуть.

Тем временем Джинни мне рассказывала про старые мантии, платья и сюртуки: вот эта бабушкина, это прабабушкина свадебная, это Моллино свадебное платье, это крестильная рубашка прадедушки... И так до бесконечности.

Некоторые наряды заставили призадуматься: а не может ли у них быть волшебных свойств? Джин об этом не знала, но дала гениальную подсказку — что на одежде может быть что-то для защиты от проклятий и сглазов.

— Зови Билла! — отправила я ее.

Старший сын удивился моей затее, но никак ее не прокомментировал, и мы продолжили уже втроем. Мы с дочкой раскладывали наряды, а Билл сканировал их палочкой.

Я оказалась права, несколько "волшебных" облачений мы нашли. В основном это была обрядовая одежда, которую носили представители предыдущих поколений. Ещё у родителей Артура были такие вещи, у него самого на крестины и на одиннадцатилетие, а потом все — праздник закончился.

Джинни искренне возмущалась, а Билл вел себя скованно. Почему, интересно? Неприятно, что предки были значительнее? Или богаче? Или дело в чем-то еще? Там разберемся, а пока "волшебные" наряды сложили в отдельный сундук.

Под предлогом амнезии я выпытала у дочки много ценной информации: где хранятся документы, что за люди сняты на одних фото... то есть колдографиях со мной, когда у отца зарплата (кстати, завтра!), где дома лежат деньги и как часто пополняется заначка.

Про деньги тема самая печальная, но идеи есть, и приступлю к их реализации вот прямо завтра. А пока спать, надо успеть в кровать первой!

Проснулась я опять ни свет ни заря, поэтому успела выполнить всю свою утреннюю программу и выбрать наименее отвратительное платье из своего гардероба. В зеркало смотрелась недолго, потому как я ужасна! Да мать-перемать, кто угодно будет ужасен в бесформенном мешке из пестрого ситца! Поэтому сделаю независимый вид и порадуюсь тому, что Молли была дамой авторитарной, и ее решения никем не оспариваются.

И я сделала это — увязалась с муженьком на работу.

Ну, знаете ли, и система перемещений тут! Про камины и загадочную аппарацию я читала, конечно, и в фильмах видела, но как же это отвратительно испытывать на собственной шкуре! Тогда, в первый день, чудный процесс прошел мимо моего восприятия, а теперь я насладилась всеми прелестями камина. Аппарацию, чувствую, я не скоро освою. С другой стороны, а провезите-ка впервые взрослого человека в час пик в метро или в автобусе. Тот же ад, еще и долгий.

Непосредственно на работу я с ним не пошла — нечего мужика позорить — а заказала себе магловские документы в специальном отделе. Я-то думала, что блат распространен только у нас, ан нет, в волшебной Англии тоже. Начальник отдела оказался Артуровым приятелем, и паспорт (настоящий английский паспорт!) мне выдали не через неделю, а после чашки кофе. Надо будет поспрашивать муженька, что еще можно получить по блату, и не карается ли это. Точнее, не обнаруживается ли, ибо не обнаружен — не покаран.

И я отправилась в магловский Лондон. Меня даже потряхивало от нетерпения и предвкушения, это же была моя мечта когда-то! Ну, одна из мечт, вообще-то, но все равно.

Меня отрезвил взгляд в витрины — судя по моему отражению в них, в ряды городских сумасшедших только что влился еще один колоритный персонаж. Поэтому я претворила свой план без заминок: узнала у полицейского, как пройти в библиотеку (честное слово, так и спросила) и радостно засела в интернете в читальном зале. Я не настолько богата, чтобы посещать места, где за выход в сеть берут деньги.

Основательно обогатив свои знания о Лондоне и купив атлас города (разорила фунтовую заначку Артура), я вернулась в Министерство и юркнула в камин. Как раз успела за несколько минут до конца рабочего дня.

Следующим утром я выдала спиногрызам задания, как золушкам: мне пришло в голову, что кто-нибудь из них может придумать последить за мной. Так вот, пусть им в головы ничего подобного не придет, ибо дурацкие мысли появляются от безделья.

А сама прихватила старую неволшебную мантию (кажется, бабушкину) средней кондиции, горстку магических денежек, прихватизированные фунты и отправилась в свое большое путешествие. Как там говорят про желания? Что-то о том, что следует их бояться. Хотела хорошо знать английский и побывать в Британии? Получите, распишитесь.

Обежав безумное количество мест, где можно обменять всякие восхитительные вещи на не менее восхитительные деньги, я распрощалась-таки с мантией и частью монет. Считаю, что обмен с туземцами прошел удачно для первого раза. Галеон, не такой уж золотой, каким кажется, мне удалось продать за семнадчать фунтов как сувенирную монету, а мантию — за сто фунтов! Настоящий винтаж, натуральные ткани, ручная работа. Эх, все думаю, что продешевила.

Выглядела я эпично: в адском Моллином платье, с зелеными волосами, в неприлично и откровенно дешевых темных очках, зато с дорогущей сигарой и хорошими (читай: тоже дорогими) духами. Во всей этой экипировке был следующий смысл: одетая так, как характерно для Молли, я выгляжу немного чокнутой провинциалкой, на лбу у которой написано "обмани меня". Одеться пристойно я пока не могу: нет средств. Значит, надо выглядеть как фрик, которыми Лондон славится на весь мир.

Фрик в моем исполнении знает где-что-почем и торгуется до посинения, и собственного, и противной стороны. Грим, кстати, очень помогает держаться в нужном образе, в своем обычном виде я бы точно постеснялась быть такой наглой. Эх, как бы выйти на фриков с толстыми кошельками, я б им столько чудных вещиц предложила.

Создавался образ с учетом нескольких требований: быстро, безумно и дешево. Волосы я перекрасила заклинанием, найденным случайно в школьном учебнике несколько дней назад (и зачем такое заклинание в школьной программе?). Очки купила с лотка возле метро (вы думали, в Лондоне нет лоточников? Ха!). И пришлось немного разориться на духи и сигару, я же играю фрика, а не нищеброда. Сигары мне надо-олго хватит, я ее не курю, а просто пожевываю или держу в руке, настолько изящно, насколько позволяет тушка Молли. Ну а духи, а что духи? Женщина я или где? Должно же у меня быть что-нибудь приличное.

Вся неделя прошла в беготне, я жутко устала, но была очень довольна результатами. Во-первых, моим новым обликом: аккуратной стрижкой и двумя приличными платьями, приобретенными на распродажах, поэтому не ставящими семейный бюджет под удар, и всякой мелочевкой к ним; во-вторых, увеличившейся стопочкой фунтов и, наконец, тем, что получила более или менее четкое представление о Лондоне. И еще один бонус — меня теперь перестало подташнивать в каминах!

Забавно, но на мое ежедневное отсутствие дома никто не обратил внимание. Кажется, все увлечены делами Ордена Феникса, а некоторые еще и своими личными. Кто на работу ходит, кто открытие магазина планирует, а кто дышит полной грудью, вырываясь из домашней тирании. Это я про Джин и Рончика, которые у меня теперь и еду готовят, и за огородом присматривают. Невелика работа, на самом деле, но если раньше была полная свобода, а теперь вдруг появились обязанности, то, конечно, тяжело.

Меня зазывают на площадь Гриммо, обещают в честь моего выздоровления закатить пир, но этого-то я и боюсь. К своим я уже привыкла, а там будет множество людей, которые отнесутся ко мне более критично, чем семья. И из книг еще помню, что некоторые маги умеют читать мысли*, например, Дамблдор и Снейп. А они оба в Ордене!

Поэтому черкнула в своем блокнотике-напоминайке "чт. м.", что означает "поискать в министерской библиотеке информацию про чтение мыслей". Сократила, потому что мысли — мыслями, а блокнотик кто угодно может прочитать. Вот где пригодилась моя детская паранойя! Она началась с того, что я утаивала все от сестры во избежание обязательных насмешек, прошла со мной рука об руку все эти годы, а теперь вот стала оправданной. А может быть, и нет, может, паранойя — и есть паранойя, без всяких оправданий.

Но время идет, уже июль на исходе, четверо младших скоро отправятся в школу, а какое-никакое влияние я оказываю только на дочку. Остальные на своей волне, мои задания выполняют на "отвяжись" и с матерью делиться сокровенным не намерены.

Итак, кто будет первым: близнецы или Рончик? Рончик или близнецы? Прагматичность победила — пусть близнецы.

Разговор с ребятами получился непростым, они то порывались убить Рона (я им про него не говорила, этот очевидный вывод они сделали сами), то все отрицали, то пытались представить как шутку. Еле-еле убедила, что действительно поддерживаю их начинание, и это вовсе не хитрый маневр для выманивания признания и дальнейшей казни. Ну и воспитательные приемы были у моей предшественницы, если родные дети все время ждут наказания, а то и обмана.

Когда ребята поняли, что я серьезно, они долго удивлялись, и мне пришлось рассказать заранее придуманную историю об осознании себя и своего пути на грани жизни и смерти. Пафосно, да, самой не очень нравится, но если говорить об этом искренне (как бы искренне), то вполне убедительно.

И я поскорее перевела разговор на денежные вопросы. В итоге мы договорились о сотрудничестве, с меня взяли обещание пока не болтать об этом, а я пообещала парням приличную сумму. Цифру пока не назвала, но планирую ее исходя из расчета, что тысяча галеонов, подаренная Гарри, делится на них троих, Гарри получает долю в бизнесе, а наши с ними доли будут равны. Или сделать свой пакет контрольным, а Поттера в бизнес не брать? Жадность настаивает на втором варианте, честность с ней борется… Посмотрим, кто победит. Надо еще с этим Гарри познакомиться, оценить его, как потенциального бизнес-партнера и зятя.

Дочку я тоже вывела в магловский Лондон, на экскурсию и маленький шопинг в недорогом универмаге, заранее рассказав ей ту же историю об осознании себя, что и близнецам. Мне показалась, что Джин стала боготворить лестницу, с которой я якобы упала.

И вдруг в центре, на Трафальгарской площади, я увидела — лучше бы не видела! — своего бывшего! То есть, наверное, будущего, но не для этой меня… Стоп. Сейчас тысяча девятьсот девяносто пятый год, значит, Сереже семь лет. Тогда кто это дефилирует с шикарной брюнеткой в Лондоне да в махровые девяностые?

Я посадила Джинни на скамейку и рванула за типом, похожим на Сережу, удовлетворять свое любопытство.

— Димчик, поехали на двухэтажном автобусе, надо сфотографироваться... — произнесла жеманным тоном брюнетка.

Я обомлела. Да что там — просто ноги подкосились. Сережин двойник — это его покойный дядя, брат матери, о котором в семье почти не говорили. Единственное, что когда-то рассказал Сережа: он погиб в девяностых из-за своего бизнеса, который никто из родных не одобрял. Так что я увидела призрака, можно сказать.

И что делать? Предупредить его? Прикинуться гадалкой и предсказать злую судьбу? Ерунда какая, все равно не поверит, и подробностей я не знаю, ни где это случится, ни когда. А может, он вообще киллер какой, потому и не одобряли.

Настроение предсказуемо упало. Я еле-еле догуляла с Джинни, а дома закрылась у себя и впала в уныние. Я долго запирала в душе воспоминания и сожаления о моей — моей собственной, не Моллиной! — жизни. Но из-за встречи с призраком пусть и не моего прошлого, но все-таки того мира, в котором я жила, все это выплеснулось наружу. Я рыдала и рыдала обо всем: о родителях, о сестре с мужем, о племянниках и подругах, о своей уютной квартирке, о подружкиной даче, о работе и прогулках по родному городу, о своем имени и своем теле. О том, что часть жизни, на которую я так уповала, пропала безвозвратно: там мне было двадцать пять лет, а теперь сорок четыре. О том, что у меня семеро чужих детей и ненужный нелюбимый муж, о том, что я неуклюжая и некрасивая, и мои шансы на собственную любовь стремятся к нулю.

Я сдерживалась, пока Артур укладывался спать, а потом снова рыдала. Обо всем том, что прошло и чего никогда не будет.

Утром я проснулась с больной головой и странным ощущением, будто я во что-то обернута. Сползла с кровати, обдумывая, чего бы выпить: водички или зелья от мигрени, и взвизгнула! Что, мать-размать, опять со мной такое?! Я ощупала свое тело: как есть, меня теперь вполовину меньше, зато волосы в несколько раз длиннее. Мысль о том, что я опять сменила тело, заставила похолодеть, но лихорадочный осмотр собственной персоны и окружающей обстановки убедил — я все еще Молли, только худая и длинноволосая. Но ни черта не помолодевшая, а так хотелось…

*Некорректная формулировка, но не забываем, что у героини проблемы со знанием канона.

Я попытки с восьмой (да что ж это такое!) зажгла свечи и стянула с себя ночнушку. И чуть не заорала от ужаса: кожа, посеревшая и шелушащаяся, висела складками по всему телу! На лицо тоже страшно взглянуть — щеки обвисли, морщины стали глубже, сверху все это увенчано тусклыми спутанными волосами. Ну как есть зомби, только без язв.

Я нацепила платье, которое на мне теперь безобразно болталось, и стала будить Артура. Пусть разбирается, он же глава семьи и потомственный волшебник. Может, меня кто сглазил и я таю на глазах? Эта мысль придала сил, и я продолжила расталкивать муженька с удвоенной энергией. Вот ведь сон у человека! Хоть все семеро детей заорут, он и то не проснется. Проснувшись-таки и увидев меня, он как-то неприлично тонко пискнул, вытаращился и стал лихорадочно одеваться, приговаривая что-то типа "в Мунго, в Мунго".

Ну в Мунго так в Мунго, я уже хоть куда согласна, только сделайте из меня снова человека!

В больнице нас отправили к дежурному целителю мадемуазель Дюдеван, очень хорошенькой молодой француженке, на фоне которой я смотрелась еще ужасней. Артур что-то мямлил, умудряясь при этом перебивать и целительницу, и меня; пришлось на него шикнуть, что вообще-то было невежливо в присутствии постороннего человека, но получилось автоматически. Моллина память, не иначе.

Я сама поведала Дюдеван историю своей "болезни": легла, уснула, проснулась — монстр. Она водила надо мной палочкой, распевая заклинания, и расспрашивала о моем самочувствии и настроении накануне. Я покосилась на супруга, и целительница выставила его из кабинета. Она мне нравится. Про настроение я pассказала вкратце: не делиться же тем, что я не совсем Молли, но этого хватило.

Итак, у меня кризис среднего возраста, на фоне которого случился спонтанный магический выброс, частично реализовавший мои скрытые желания. На полную реализацию сил не хватило, поскольку совсем недавно были магические повреждения (это когда я вселилась в эту кризисную тушку, ага), и у взрослых такое явление — редкость.* Теперь у меня магическое истощение, после которого неделю лучше вообще не колдовать и соблюдать постельный режим, a потом не переутомляться.

— А что с моим видом? — я состроила совершенно искреннюю печальную гримасу.

— Это вгеменное, пгойдет, — красавица-француженка мне явно сочувствовала и отчего-то мялась. — Мне неудобно об этом говогить, я никогда аньше не сталкивалась с платными услугами, здесь в Англии все иначе, у нас клиника или бесплатная или платная, а у вас... Но это недогого! Подтянуть кожу по газмегу тела стоит восемь галеонов, а подтянуть и омолодить — тгидцать. Но может и само подтянуться, за полгода пгимегно.

— За полго-ода? Нет уж, давайте за тридцать! Я хочу быть похожей на женщину, а не на несвежий труп.

— Хогошо, я сейчас позову вашего супгуга, — и Дюдеван шустро распахнула дверь, в которую чуть не ввалился Артур.

Дальнейшее было похоже на фарс. Оказывается, за жену-домохозяйку принимает решения муж. И он принял — пусть все проходит само за полгода, "ведь ты понимаешь, дорогая, детям нужны вещи для учебного года, а тебе хорошо питаться, мы тебя любим и будем любить всегда, как бы ты не выглядела" и далее, и далее. Да за меньшее убивают! Этот... муж, прости Господи, пожалел для меня восьми галеонов. Почему восьми? Да потому что сумму в тридцать он даже не рассматривал! Ох, дайте мне еще немного денег и регулярный доход, и ноги моей не будет в развалюхе этого ничтожества.

Я не стала устраивать скандал прямо в больнице, но так скрипела зубами, что даже запереживала — вдруг сломаются, а лечить опять платно. Поэтому я просто закрыла глаза, и Дюдеван выперла благоверного в коридор. Лежать и восстанавливать магию можно бесплатно, так что не ждите меня домой, дорогие. Эту неделю я здесь, а потом что-то придумаю.

Между завтраком и обедом семейка пришла меня проведать. Так в коридоре голосят, что я каждого слышу: Джинни, Рончик, Джордж и Фред, Перси и какого-то черта Артур. Шел бы ты на работу, кормилец! 3ашла Дюдеван и спросила, кого можно впускать. Ее тоже возмутил подход Артура, это было заметно. Я позволила войти только Джин, а остальных отправила домой (некоторых на работу). Нечего тут больную мать разглядывать.

А вечером меня посетил Билл, все выспросил у кокетничающей докторши и — тра-та-та-та! — спас непутевую мамашку. И заодно папашку от неминучей смерти. Он, как совершеннолетний родственник, внес оплату за мое лечение, отказаться от которого пришлось бы только в случае прямого запрета Артурa. К счастью, супружник к деньгам сына отнесся вполне философски и вставлять палки в колеса не стал.

Не знаю, что Дюдеван сказала Биллу о моем состоянии, но он внес все тридцать галеонов. Я буду похожа на человека, е-е-е!

И целую неделю меня пичкали зельями, мазали мазями, кормили как на убой и делали массаж. Думаю, что сумма оплаты была вполне приемлемой, учитывая, сколько всего на меня потратили. С Жоржетт, то есть целителем Дюдеван, мы подружились, насколько это возможно при нашей разнице в возрасте и образе жизни. Она оказалась ходячим кладезем информации о косметических зельях, правда, все одобренные ею средства влетали в копеечку. Она советовала покупать ингредиенты и варить снадобья самой — так дешевле — но это точно не для меня. Надо будет уточнить, как там дела с зельями у Джинни.

Чем меня Жоржетт замотивировала, так это колдографией ее матери, с которой махала рукой изящная дама лет тридцати с небольшим. Колда была новая, с отдыха матери в Италии, а мадам Дюдеван в этом году исполнилось пятьдесят пять. Жоржетт вообще очень ругала английских женщин, мол, как можно так отвратительно к себе относиться, непонятно, зачем тогда магия, если тут все стареют как маглы. Вот дамы на ее родине считают дурным тоном выглядеть на свой возраст, начиная лет с двадцати с небольшим. Я только ахала и охала, задавая наводящие вопросы. Ничего себе возможности! А Молли-то в свои сорок с хвостиком выглядела на все пятьдесят. С хвостищем. Пусть двадцать лет скостить не удастся, но хоть бы десять...

За мечтами и процедурами прошла неделя, и меня отпустили домой. Артур скакал вокруг меня козликом, нахваливая колдомедицину, мою стойкость и щедрость старшего сына. М-да, если раньше я относилась к нему терпимо, то теперь это перешло в категорию "еле терплю". Еще порадовал новостью, что в честь меня будет праздник на Гриммо, никуда не деться. У меня есть неделя на окончательное выздоровление — и вперед, в любимый Орден. Вот черт!

После мунговских процедур я, к сожалению, опять не помолодела, зато стала выглядеть как нормальная стройная (ура-ура!) относительно ухоженная сорокалетняя женщина. Но это в одежде, а без оной я себя рассматривать побаивалась: вдруг стресс получу. Вся кожа была в растяжках. В растяжищах! В безобразных и отвратительных растяжищах! Чистыми остались руки, ноги ниже коленей, лицо, шея и малюсенький кусочек области декольте. С растяжками тоже борются, но цена этого действа просто зашкаливает. И с волосами беда — на них лечение не распространялось, и они свисали паклей. Но спасибо Джинни, ожидая моего возвращения, она сбегала в аптеку на Косой аллее и купила мне два необременительных для бюджета снадобья — для втирания и для мытья.

Через неделю я была почти довольна собой: и волосами, ставшими мягкими и гладкими, и подогнанным по фигуре платьем. В Мунго мне не просто подтянули кожу по размеру, еще улучшили тонус мышц. А вместе с кожей подтянулась грудь, да так, что не скажешь про семерых выкормленных спиногрызов (а она ведь всех кормила!), глядя на нее. Я подозреваю, что моя к такому возрасту была бы хуже. A Джин подготовила меня по колдографиям к приходу в Орден.

Хотя любое «довольна собой» омрачалось моим возрастом и состоянием тела, на которое в стиле ню без слез не взглянешь. Как это ни забавно звучит, волшебный мир отнюдь не сказка. Но тогда я еще не знала, что по-настоящему убедиться в этом мне предстоит совсем скоро.

За эту неделю домашнего безделья я только один раз выбралась на лондонскую магловскую барахолку, зато продала сразу пять мантий, отлично сохранившийся сюртук и, простите, три пары дамских панталон с кружавчиками; фунты мне лишними не будут. Еще меня посетила отличная мысль — покупать подержанные мантии в Косой аллее и продавать у маглов. Там это зовется гордо — винтаж.

Забавное словечко — "магл", да? Сначала меня коробило, что обычных людей называют таким дурацким словом и пренебрежительно к ним относятся, а потом привыкла. Традиции волшебного мира, чтоб их.

Никому из семейки я не раскрыла секрет своего бизнеса, и денег тоже не показывала. Про лечение все знали, что помог Билл, а насчет новой одежды думали всякую ерунду, вроде того, что мать слетела с катушек, и теперь из-за этого всем придется ехать в школу в старье. Нет, ребята, в этом году позориться не будем, хотя высокую моду не обещаю.

И вот настал день Икс — праздник на Гриммо. С одной стороны, где наша не пропадала, с другой — все равно страшно. Что там моя усиленная подготовка, если они Молли много лет знают. Попробую не выбиваться из образа — при первой возможности рваться к плите и всех усиленно угощать.

Вот еще проблема добавилась — что делать с волосами? Судя по ведьмам моего возраста (цензурных слов нет на этот возраст!), с распущенными ходить уже неприлично. Хвост тоже не завяжешь — праздник вроде как, нужно соответствовать; то же относится и к косе. А прически я делать никогда не умела, как-то мои прежние три волоска к этому не располагали. И я отправилась к Жоржетт. Она в свой обеденный перерыв за полчаса соорудила мне простую, но изящную прическу, и в бежевом платье по фигуре (мы с дочкой совместными усилиями уменьшили мое лондонское приобретение) и симпатичных туфельках я смотрелась очень даже ничего. Определенно лучше и моложе, чем "прежняя" Молли.

Оказалось, я зря переживала: все так глазели на "новую" меня, что никаких сложных вопросов из прошлого не поднималось. А я изо всех сил разглядывала окружающих. Я ведь читала про них и кино смотрела! У кого-то я просто оценила внешность, например МакГонагалл оказалась похожа на мою школьную классную, к другим присматривалась повнимательнее — все-таки потенциальные родственники. Это я о Гарри и Гермионе. И если с формированием мнения о Грейнджер можно подождать, то с Поттером было нужно определяться скорее. Брать или не брать его в партнеры по магазину, вот в чем вопрос. Так ли он хорош, как в книге? Надо будет уточнить у сынков поподробнее, как именно он вручил им деньги, и где-нибудь разузнать о его финансовом положении. Помню, что он был обеспеченнее Уизли, но кто не обеспеченнее?

Эта мысль вызвала привычное недовольство, которое заметил безумно обходительный Блэк, и кинулся меня развлекать. Совсем не помню его кинообраз, из книги запомнилось, что в молодости он был красавцем, а потом его потрепала тюрьма, и я подсознательно ожидала чего-то, как раз с тюрьмой ассоциирующегося. Но изящный молодящийся Сириус (он напомнил что его следовало называть именно так), ничем не был похож на зэка в моем понимании. То, что в его жизни не все было гладко, выдавали лишь морщины, несколько более глубокие, чем бывают в его возрасте.

Артура явно бесило такое внимание к моей персоне, и я едва сдерживалась, чтобы назло муженьку не пофлиртовать с Блэком как следует. Но при таком количестве свидетелей все же не стала. Интересно, как тут, в магмире, обстоят дела с адюльтером? Я, пожалуй, была бы... Но сама оборвала фривольное течение мыслей: какие тут любовные утехи, пока дети в школу не отправились, да еще и с такими растяжками по всему телу? Вот в сентябре, в темноте...

Да что ж это такое! Не скажу, что раньше была фригидна, но никогда так навязчиво не желала почти незнакомого мужика. Моллин темперамент накладывается на кризис среднего возраста? Да уж, сорок пять — баба-ягодка опять. Сбор урожая наступит, кстати, через пару месяцев. Не хочу-у! Что там Жоржетт говорила про долгую молодость магов? Надо будет уточнить.

Пока я все это обдумывала, мило беседуя с Сириусом, пришел еще кто-то опоздавший. Какой байроновский мужчина! Просто шикарный, только слегка неухоженный. Жены, что ли, у тебя нет, брюнет роковой? И что меня так на брюнетов потянуло? После жизни с рыжим мужем, видать, хах. Романтический герой тем временем направился ко мне и произнес таким голосом, что у меня аж дыхание перехватило:

— Как твое самочувствие, Молли?

— Спасибо, гораздо лучше, — я постаралась мило улыбнуться и выдержать спокойный тон.

К нам тут же рванул Артур, не выдержав уже двух великолепных эм-м… магов рядом со мной:

— Здравствуй, Северус! Что будешь пить?

Я аж дара речи лишилась. Кто-о? Северус? Вот этот?! Это его, что ли, описывали как "подземельное чучело", употребляя эпитеты вроде "кривозубый" и "сальноволосый"?!

Ну зубы я его не разглядела, а волосы довольно приличные, не хуже, чем в кино. (На киношную версию, кстати, не похож.) Боже ж мой, если это Снейп, то как тогда выглядит Малфой и где на него посмотреть? Там-то мне больше чем "посмотреть" точно не светит...

Я так увлеклась наблюдением за Снейпом и болтовней с Сириусом, что упустила из виду Гарри. Ничего, позовем их с Гермионой в гости и разглядим в естественных условиях.

Всю ночь после орденской тусовки мне снились неприличные сны. Главным героем был некто высокий, гибкий и черноволосый, подробностей я то ли не запомнила, то ли не разглядела. Проснувшись, я даже решила присмотреться к сопящему рядом Артуру. Долго смотреть не пришлось, мое решение относительно него пересматриваться не хотело категорически. По отношению к супружнику я испытывала физическое неприятие с самого начала, а потом сюда добавился осадок от недолгой совместной жизни: дурные манеры за домашним столом (на Гриммо вел себя прилично — может ведь, когда хочет), неопрятный внешний вид и эта мерзкая история с восемью галеонами. Нет, женщины такого не прощают.

Я быстренько сбегала в душ; хорошо, что чуть-чуть магии мне уже можно использовать, для нагревания воды хватило. Помыться — помылась, но от непристойных мыслей не спаслась. Что ж, как будем сублимировать?

Переведем-ка в кинетическую энергию — пробежимся за покупками. Джинни, мой бесценный кладезь информации, сказала, что летом на Косой цены ниже и в магазинах свободней, то есть, все как у маглов. А под самое первое сентября отправляться на шопинг — просто традиция. Так давайте сэкономим, а традицию поддержим покупкой книг, все учебники в продаже появятся только за неделю до учебного года. И мы дружной толпой, прямо после завтрака, отправились в бизнес-центр магмира, прихватив с собой Гарри и Гермиону. Каминная сеть — отличная вещь, все-таки я это поняла!

То, что без Артура было бы лучше, стало ясно почти сразу. Все, кроме Гарри и Гермионы, смотрели на него как на неизбежное зло: oн умудрялся давать свои скупердяйские наставления только тем, кто носит фамилию Уизли. Но никаких поношенных мантий, я уже решила.

А вообще все было очень мило — мы приветствовали знакомых (мне скоро можно будет пробоваться в театр, так я поднаторела в любезных улыбках и разговорах с незнакомыми для меня людьми), разглядывали витрины, купили мантии у той самой мадам Малкин, ну и что, что готовые; я обнаружила множество нужных мест вроде салона красоты и магазина подержанной одежды, насчет которого у меня планы.

Если бы я знала, чем обернется для меня эта прогулка...

Очень впечатлил Гринготтс, а гоблины вызвали нездоровое желание их потыкать или хотя бы потрогать: настоящие ли? Какие они на ощупь, интересно? Я однажды фотографировалась с фигуркой мастера Йоды, покрытой резиновым напылением и нагретой на солнце, и мне все казалось, что гоблины должны быть какими-то похожими, теплыми, немного мягкими и шершавыми. Но я сдержалась, приличной ведьме следует вести себя соответственно. Да и слово "экзорцизм" все еще пугает до дрожи в коленях. Куда там девается изгнанный дух, в ад поди? Спасибо, мне и тут неплохо, и чем дальше, тем лучше.

— Господин Рубиногрыз, — обратилась я к ближайшему незанятому гоблину. — Обменяйте нам, пожалуйста, фунты на галеоны, и подскажите, могу ли я открыть счет на собственное имя, чтобы только я имела к нему доступ?

Гоблин с оригинальным имечком (рубины — лучшие друзья гоблинов, сразу подумалось на мотив той самой песни) буркнул что-то вроде "давайте палочку". Чувствуется, что гоблины — монополисты: можно не переживать за клиентов, все равно никуда не денутся. Галеоны он мне отдал, будто свои от сердца отрывая, а по поводу счета объяснил:

— Пока вы, миссис Уизли, не работаете или не владеете собственным делом, к вашей ячейке будет иметь доступ супруг, — он противно скривился, произнося мою фамилию. — Безработная ведьма считается собственностью мужа.

Вот те на! Ко всем грехам Артура добавляется рабовладение. То есть он еще неплохо со мной обращается, да?

— Значит, если у меня будет бизнес, я перестану быть э-э-э... собственностью?

— Именно так. Достаточно третьей доли в бизнесе или пятой в благотворительном фонде.

Ха! Кажется я поняла, почему важные дамы так увлечены благотворительностью. А Жоржетт ими искренне восхищалась. Может, во Франции не так? Но по большому счету, тем, кого облагодетельствуют, все равно, ради чего это было сделано, так что дамы молодцы: и себе хорошо, и людям. Я поблагодарила гоблина и пошла забирать своих — я их предусмотрительно оставила разглядывать витрины, незачем им видеть столько фунтов и галеонов в моих руках и подслушивать мои планы.

А на следующий день пришла беда, откуда не ждали. Небывалое дело — Артур притащился домой пьяный. Выпал из камина и лежит на коврике, поскуливает. Собственного опыта в таких ситуациях у меня не было, поэтому воспользовалась народной мудростью: отправила его спать, игнорируя попытки поговорить со мной и в чем-то повиниться. Сказать "отправила" легко, а вот сделать... Я б и вовсе оставила это чучело спать на полу, но дети же. Видеть неадекватного папашу, почти потерявшего человеческий облик, вредно для психического здоровья подростков. Все-таки, я несу за них ответственность и, да, переживаю. Поэтому Артурчик обзавелся парой-тройкой синяков, пока я левитировала его вверх по лестнице. Не на себе ж его тащить! А вот уже в спальне сгрузила на коврик, еще я с пьянью в одной постели не спала.

Посреди ночи паршивый муженек разбудил меня, стоя на коленях возле кровати, держа мою руку и сдерживая рыдания. Так себе сдерживал, кстати.

— Чего тебе? — руку я выдернула и отодвинулась подальше: этот алкаш даже зубы не почистил. А ведь прощение легче вымолить, если от тебя не воняет, как из помойки.

— Молли моя любимая, девочка моя ненаглядная, нет мне прощения, но только выслушай!

Воображение сразу подкинуло несколько вариантов его прегрешений: заложил дом, убил начальника и закопал в нашем саду, изменил мне, принял метку Волдеморта... Дальше фантазировать не стала.

— Рассказывай! — я старалась, чтобы это прозвучало сурово.

И он забубнил. Так вот в кого Рончик двух слов связать не может, когда волнуется. Прислушиваясь к его бормотанию, сбивчивому и все еще пьяному, я вылавливала отдельные слова и фразы, преимущественно повторяющиеся: не погуби, аврорат, нарушения, Долиш (явно фамилия), прости, обещание, магией клялся, откат, он выбрал, вреда не причинит, прости, не погуби, виноват, не знал... Где-то с середины речи я начала злиться, сказался Моллин темперамент, а под конец рявкнула на него.

— Молчать! Все по порядку: какие нарушения, кто виноват, что делать и кого прощать!

— Нет мне прощения! — опять заголосил супружник, пытаясь целовать мою руку. Я отползла подальше, руку вытерла и стала обдумывать, что с ним делать. Облить холодной водой для ясности мыслей или отправить еще поспать? Но Артур все же собрался с мыслями, вздохнул, присел на краешек кровати и начал более внятный рассказ:

— Ты же знаешь, любимая, как мне нравятся всякие магловские штуки, и по работе я с ними сталкиваюсь, и домой беру, — он заискивающе заглянул мне в глаза.

Мне это совсем не понравилось. Винится, что-то несет, меня любимой называет. Что ж ты натворил, Артур Уизли?

— Только я иногда закон с ними нарушал. Но по незнанию, не умышленно ведь! Да и много ли я делал против закона? Уж точно меньше, чем принес пользы!

Та-ак, чем дальше, тем хуже. Надеюсь, что все же не убил никого.

— А он об этом узнал, да про много раз узнал как-то, и потребовал с меня клятву на магии, что дам ему, чего он попросит и когда попросит.

Понятно, попался в сеть к шантажисту на своих нечистых делишках.

— Кто — он?

— Так Долиш же! Но я хорошую клятву принес, с условиями в свою пользу. Он может взять что-то, принадлежащее мне и движимое, в аренду на неделю, но обращаться с этим аккуратно. Я-то думал, он фордик мой захочет, а он...

И Артур завыл в голос, вцепившись в простыню.

— Тихо ты, детей разбудишь!

И чего он так убивается, сам говорит в аренду и на неделю, а рыдает, будто дом родной придется отдать и навсегда.

— Нет мне прощения, Молли моя, — продолжил бесконечную песню муженек. — Но отказаться никак нельзя, ведь магия всю семью накажет, младшенькие совсем сквибами станут, да и мы с тобой...

— Ну так дай ему, что он там хочет! — я начала заводиться. — Не первенца же!

— Нет, не первенца, — Артур сел ровно. — Тебя.

— Ну и... — было начала я автоматически и вдруг осознала его слова. — Как — меня?..

— Помнишь, мы встретили его на Косой аллее? Ты ведь теперь у меня вон какая, — он сделал неопределенный жест рукой.

— Я не у тебя, мерзавец! — прошипела я сквозь зубы, все еще пытаясь осознать сказанное им.

Вот как это так — меня отдать в аренду?! Я что, скотина или инвентарь какой?!

— Ну ты же знаешь, что жена есть имущество мужа... Не обессудь, Молли любимая, но ведь откат...

— Убирайся! — я легла и закусила костяшки пальцев. — Ненавижу тебя!

Артур прошаркал к двери и бормотнул:

— Он ждет тебя завтра к восьми вечера. Детям скажем, что навещаешь Мюриель.

* Помните, Дурсли как-то подстригли Гарри, чтобы его волосы не торчали во все стороны, а наутро он оброс обратно? Здесь что-то похожее.

Естественно, я больше не уснула. В голове трепыхалась единственная мысль: "Что же делать?" Убить Артура? С покойника взятки гладки... Или этого непонятного, но определенно мерзкого шантажиста?

Вот зачем я ему нужна? Хотя, конечно, понятно, зачем: во-первых, по словам проклятого муженька, недавно на Косой его впечатлила моя новая внешность. А во-вторых, он выбрал отличный способ взыскать долг с того, с кого денег точно не поимеешь. И так унизить свою жертву! Потом при взгляде на Артура можно будет вспоминать, как трахал его жену... Отличный план! Если, конечно, не принимать во внимание того, что жена — это я!

Да что ж за ублюдки-то вокруг? Нестерпимо захотелось закатить истерику, но, слава Богу, мое рациональное "я" воспротивилось: пока я тут буду рыдать и посыпать голову пеплом, уйдет время. Надо узнать, что там с откатом и превращением в сквибов.

Я натянула одежду дрожащими от нервного напряжения руками и спустилась на кухню. Супруг обнаружился там, уже трезвый и, по-видимому, мучимый совестью. Но уж кто-кто, а я ему сочувствовать не собираюсь.

— Рассказывай про откат, — села я напротив него.

Он посмотрел больным взглядом и объяснил последствия своей как будто бы хорошо обдуманной клятвы. Итак, все точно будут живы, но давший клятву почти наверняка станет сквибом (и пусть бы его), а к нему присоединятся самые слабые в его семье, то есть... несовершеннолетние.

Джинни и Рончика жалко, куда они без магии. Пожив эти несколько недель среди магов, я уяснила — магия для них (точнее, для нас) является чем-то вроде части тела, не жизненно необходимой, но очень важной. И разве смогу я оставить двух человек, практически своих детей, инвалидами? Людьми, по их ощущениям, без обеих ног или рук.

Я молча вышла из кухни. Куда пойти? Сейчас пять утра, еще темно. Из знакомых у меня только Жоржетт, члены Ордена не в счет. Еще с Биллом завязались хорошие отношения, но пока не знаю, как рассказать ему про отцовскую выходку. И я отправилась в Мунго. У дежурной медиковедьмы узнала, что Жоржетт заступает на смену в восемь утра. Отлично! Некрасиво, конечно, грузить человека чужими проблемами, но ведь друзья нужны как раз для подобной гадости. Надеюсь, я не напрасно записала красотку-француженку в эту категорию.

Из удобного кресла в холле меня вытащил целитель Шекк, влюбленный в Дюдеван, и отвел в местную ординаторскую. Надо замолвить ей за него словечко. Наверняка он на это и рассчитывает — или я слишком плохо думаю о людях?..

Мысли вернулись к больной теме: Артур и Долиш. Выхода я совершенно не видела: материнские инстинкты, доставшиеся с телом Молли, не давали пути к отступлению... Ожидание и вынужденное безделье подстегнуло истерические порывы, я заливалась слезами и поскуливала в полутемном углу ординаторской. В кои-то веки пожалею себя как следует!

Внезапно дверь распахнулась, будто открытая ногой, и в комнату, весь красный, влетел незнакомый мне целитель. Вслед за ним явилась и причина его состояния — Северус Снейп собственной персоной, грозно вещающий:

— Если он не соизволит посетить лабораторию в течение получаса, я... — и осекся, увидев меня. — Молли, что случилось? Почему ты здесь? Что-то с Артуром или с детьми?

Да что ж это такое! Угораздило же меня вселиться в бабу, которую все воспринимают как бесплатное приложение к ее гигантскому семейству. Я-то ведь тоже человек! И я разрыдалась с новой силой. Есть у меня такая особенность: если уж начала плакать, то остановиться просто не могу, пока само не пройдет. Понимаю, что хватит реветь, но все равно продолжаю по инерции. Поэтому плачу я редко, но зато в лучших традициях царевны Несмеяны — готовьте ведра, называется.

Снейп от моих рулад сначала впал в ступор, а потом плюхнулся на диванчик рядом, выдал платок и наколдовал стакан воды. Меня очень смутила мысль, что если я не выпью воду, то он, чего доброго, выльет её мне на голову. А что — от истерики это чудесно помогает. От прически, кстати, тоже.

И я, стуча зубами по краю стакана, таки отпила немного.

— Я могу тебе чем-то помочь, Молли? — он попытался еще раз меня расспросить. Какой все-таки потрясающий голос у мужика!

Но правду все равно не скажу. Я его второй раз в жизни вижу, а по книжке он был фигурой одиозной и непонятной. Все знают, что все сказанное может быть использовано против вас же самих. Поэтому я прогнусавила:

— Спасибо, Северус, все в порядке.

Он приподнял бровь и изогнул губы — потрясающие, к слову, губы! — и я поспешила добавить:

— Это у меня нервное после тех историй с падением с лестницы и со стихийным выбросом. Просто жду целителя Дюдеван.

— И в этой так называемой больнице тебе даже успокоительного не дали? — Северус та-ак шикарно сердится, что необходимость в успокоительном сейчас пройдет. Может, мне его потрогать для закрепления эффекта?

Я ужасно удивилась собственным мыслям. Ничего себе желания — потрогать. Хотя... присутствие альфа-самца всегда действует на женщину положительно. А он точно альфа. Я так нахально его разглядывала, что он начал удивляться, судя по мимике. Надо срочно что-то сказать, пока он не прочел мои пошлые мыслишки! Вдруг правда умеет?

— А ты здесь что делаешь в такую рань? — первое, что пришло в голову.

— У меня совместный эксперимент с одним джентльменом, если можно так его назвать, — Снейп сделал лицо человека, жующего лимон. — Боюсь, он не слишком серьезно подходит к своим обязательствам.

Тут в дверь вкатился запыхавшийся толстячок и начал бормотать между попытками отдышаться:

— Мастер Снейп... я... дежурство, сами понимаете... но уже готов... к вашим услугам...

Снейп глянул на него как солдат на вошь, и снова повернулся ко мне:

— Если тебе что-то понадобится, обращайся в любое время. Буду рад помочь.

Я кивнула, почему-то ожидая, что он сейчас щелкнет каблуками и выйдет, чеканя шаг. Он так, конечно, не сделал, наоборот — выплыл, как черный лебедь. Эх, что-то меня на романтичные сравнения потянуло. Где там уже Дюдеван?

Следующей забежала вздрюченная медиковедьма, сунула мне флакон успокоительного, одарив полубезумным взглядом, и унеслась дальше. Ну, за Снейпово здоровье! И за здоровье окружающих Снейпа, хи.

Жоржетт сначала обрадовалась, увидев меня, потом, разглядев внимательней, забегала вокруг в панике. Я еле остановила ее попытки срочно госпитализировать меня и упросила выпить со мной чаю — благо, она пришла на смену пораньше. Еще во время ожидания я решила — расскажу все как есть. Ведь хоть с кем-то нужно поделиться проблемой и для психологической поддержки, и для получения дельного совета — я особенно рассчитывала на совет.

Все оказалось не слишком радужно. Выслушав меня, Жоржетт несколько минут сидела не шевелясь, затем выдала заковыристую фразу на французском (непечатную, полагаю) и направилась к камину.

Встрепанный довольно молодой волшебник, ответивший на вызов, сперва был не рад ранней побудке, но потом разглядел Жоржетт и засиял от счастья. Как она на мужчин действует, однако! Они зачирикали о чем-то по-французски, а я просто бездумно глазела в зеленое пламя. Иногда появляется чувство, что все это происходит не со мной.

Наконец, сказав "оревуар" (это была единственная фраза, которую я поняла из их разговора), Жоржетт отключила камин и вернулась ко мне. Довольной она не выглядела.

— Боюсь, мне нечем тебя погадовать, догогая. Клятва была от всей семьи, значит, гасплачиваться тоже нужно всей семьей или так, как пгикажет глава. Отменить такую сделку может только гибель кгедитога. М-м-м, я пгавильно выгазилась? Ты должник, он — кгедитог?

— Гибель? — кровожадно оживилась я, игнорируя языкознанческие порывы Дюдеван.

— Но она не может быть даже косвенно связана с вашей семьей! Иначе откат только усилится! Так можно погибнуть самим, Молли. Даже не думай об этом! — Жоржетт вскочила и нависла надо мной, мотая головой. — Даже не думай!

— Ладно, ладно, — проворчала я. — Не больно-то и хотелось грех на душу брать.

— Пгавильно, догогая! Душу нужно хганить в чистоте и целости, — поощрила меня подруга, но тут же снова сникла. — Только гешения пгоблемы у меня нет... Я не знаю, что тебе посоветовать. Жан-Люк сказал, что нужно отдавать долг...

Жоржетт замолчала, страдальчески глядя на меня. Да уж, ситуация! Вся надежда, что этот мерзавец расстроится, увидев мои чудовищные растяжки, и решит использовать меня как-нибудь по-другому. Я вот готовлю неплохо, например...

— Спасибо, Жоржетт, и прости, что втянула тебя в это, — я стала прощаться; пора и честь знать, человеку еще работать весь день.

Она обняла меня, чуть не плача.

— Мне так жаль, что я ничем не помогла...

Мы еще немного друг друга поутешали, и я отправилась вниз, а потом на улицу. Куда идти, я пока не решила, но прогулки на свежем воздухе мне всегда прочищали мозги. Бесцельно помотавшись по Лондону, я вернулась в Мунго и затем камином домой. Надо будет научиться аппарировать...

Вывалившись в собственную кухню, я вспомнила слова гоблина о том, что дабы считаться свободной женщиной, надо работать или участвовать в бизнесе. Интересно, если я буду свободной, должок Артура распространится на меня или нет? Я уже было снова шагнула в камин, но остановилась и присела к столу. Ведь даже если я сбегу от этого долга, останутся несовершеннолетние дети. И если мерзавец Долиш захочет Джинни вместо меня... Я схватилась за голову. Вряд ли я смогу эмансипировать младших до восьми вечера! В этом свете то, что именно мне придется отдавать долг, даже перестало выглядеть таким уж ужасным исходом. Ведь не маньяк же этот мужик, в конце концов! И к тому же, по договору он со мной не сделает ничего... как там... в общем, не испортит Артурово имущество в моем лице. Я осела на стуле, будто сдутая резиновая игрушка. Все мои потуги оказались напрасными. Нужно просто смириться...

Камин полыхнул зеленым, выкидывая толстенький конверт. Я машинально подобрала его и вскрыла. Письмо от муженька, ну надо же.

"Молли, прости. Его планы изменились, он просил воспользоваться фигуркой как можно скорее. Прости. Твой Артур."

Да на черта мне такой Артур, заберите кто-нибудь! Я сунула руку в конверт еще раз — и все завертелось. Порт-ключ, да?

* * *

Приземлилась я совершенно неэлегантно — прямо на задницу. Да долбаная система перемещений! Никакого здоровья на нее не хватит!

— Миссис Уизли, — мне протягивал руку невзрачный человек с рыбьими глазами. — Или позволите сразу называть вас Молли?

— Долиш, — то ли спросила, то ли просто сказала я. Мы вроде как знакомы, надо бы не спалиться.

Он заулыбался, и я изо всех сил выдавила ответную улыбку, приняв его руку. Нужно быть вежливой с тем, от кого зависишь.

— Прекрасно, что мы нашли общий язык. Выпей это, Молли, — он протянул мне высокий стакан с чем-то мутно-перламутровым; и когда это мы нашли общий язык, интересно?

Я выпила — что делать-то — напоминая себе в очередной раз о своей безопасности по договору рыбоглаза с гадом-супружником. Не знаю, что это было, но через пару минут я почувствовала себя то ли как во сне, то ли как под водой — все стало медленным, блеклым и неважным.

— Ну-с, приступим, — оскалился в улыбке Долиш и протянул мне нечто. — Переодевайся.

Я машинально взяла из рук Долиша какой-то черный поблескивающий предмет, на поверку оказавшийся мешком из органзы. Что касается его содержимого... Я такое только в кино видела: черный корсет, чулки, сапоги, стринги и ошейник! Я не поняла, этот больной ублюдок что вообще задумал?!

— Я не надену это! — я попыталась рявкнуть, но вышло как-то сдавленно и жалко.

Он нахмурился, глядя на меня, и что-то сказал — я не расслышала сквозь шум в ушах, наверняка вызванный зельем.

— Что-о? — я переспросила погромче, и заметила, как он вздрогнул. Видимо, получился эффект плеера в ушах — когда не слышишь и от этого громко кричишь. Долиш подошел поближе и четко произнес:

— Одевайся. Или мне лучше взыскать долг с мисс Уизли, а не миссис?

Вот сволочь! Ох, и поплатится у меня Артур за это. И что мне, прямо при Долише переодеваться? Стоит ведь и таращится! До него тоже доберусь, потом, когда откат грозить не будет. Интересно, у магов есть киллеры?

Вдруг зашипел камин; Долиш зыркнул на меня и отправился отвечать, а я быстренько воспользовалась моментом — переоделась в садо-мазо сбрую. А шмотки-то магловские, кстати.

Чисто женский инстинкт довел меня до зеркала — эх, тяжко на таких каблуках ковылять — и я оценила прикид. А я ничего, кстати, мне бы еще плеточку да дефекты с кожи убрать. Ну или освещение пригасить. "И о чем думаю?" — как-то лениво осеклась я. Эффект от зелья, что ли, такой, что все мне безразлично?

Надеюсь, этот гад не вздумает меня бить? Не-не-не, не согласная я! Пусть лучше будет мазохистом, я б на нем оторвалась и за него, и за Артура, и за женскую долю в целом... Я мысленно вздрогнула, когда Долиш незаметно подошел и кончиками пальцев коснулся голой кожи на бедре. Мысленно — потому что тело почему-то не реагировало на такие мелкие раздражители.

— Не балует тебя Уизли, да?

Это он к чему? Так-то прав, конечно, совсем не балует муженек, но ему-то что за дело? Я медленно, будто преодолевая сопротивление густого воздуха, повела плечом.

— Н-да, бракованное зельице подсунул, подонок, — Долиш заглянул мне в глаза и поджал губы. — На, бери и принимайся за работу.

Он сунул мне в руки черную перьевую метелочку. И что мне с ней делать? Его, что ль, стегать? Сам Долиш тем временем уселся за массивный письменный стол с бумагами и уставился на меня своими водянистыми глазами.

— Чего стоишь? Не умеешь пыль вытирать без палочки?

Я ещё несколько секунд похлопала ресницами и поплыла сметать пыль. Он точно чокнутый извращенец! Вырядить меня черт-те во что и заставить прибираться! Я, вообще-то, не против, все лучше, чем с ним... кхм... но логику таких действий мне не понять. Когда комната заблестела после троекратной полировки метелочкой, Долиш снова обратил на меня внимание. А так все с бумагами возился, только поглядывал иногда.

— А теперь пол, — приказал он.

Я замялась — метелка короткая, как ей мести?

— На колени и подметай!

Во-от. Чего-то такого я и опасалась — ползать в непристойной позе перед этим...

— Империус наложу, — Долиш говорил как будто равнодушно, но я заметила, как подергиваются его губы и кончики пальцев. Фу-у.

Про Империус я читала у ребят в учебнике. Не хочу. Ну давай, скотина, наслаждайся! Я опустилась на четвереньки и поблагодарила зелье, сделавшее меня пофигистичной флегмой. Не знаю, в чем состоит его брак, по мне так самое то.

Я ползала по полу, все время чувствуя на себе масленый взгляд, и мысленно напевала песню про зайцев. Ну вы поняли: "а нам все равно, а нам все равно, пусть боимся мы"... Чую, что скоро во мне родится заяц из фильма ужасов, готовый покрошить недоброжелателей в капусту и морковку. Два кандидата на винегрет у меня уже есть: Уизли и Долиш. Начну с благоверного, пожалуй.

Замечтавшись о хрусте их шейных позвонков в моих руках, я не заметила, как этот урод подошел ко мне вплотную. Опять потрогал, едва касаясь, и выписал какой-то крендель волшебной палочкой. Меня подняло и разложило на столе в позе звезды. Не-ет! Кажется, пора начинать умолять...

Долиш молча стоял рядом и смотрел, склонив голову к плечу. И это было по-настоящему страшно. Вот так и выглядят маньяки: серые, невзрачные, но с безумными глазами. Я открыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, но не успела — от камина опять донесся звон. Долиш выругался так, что в обычной ситуации я бы покраснела, и ринулся туда, предварительно накинув на меня чары невидимости. Я и про них читала, но до сих пор ни разу с ними не сталкивалась. Забавно, когда вместо своего тела наблюдаешь пустоту.

Явно злой Долиш вернулся через минуту, отстегнул меня от стола, рявкнул: "Переодевайся!" и уцепился за какие-то документы. Что, неужели счастье есть? Казнь откладывается?.. Я моментально переоделась (откуда только силы взялись), и Долиш впихнул меня в камин. И вот я уже на своей кухне тупо таращусь на Артура, сидящего с бутылкой огневиски. Его взгляд не интеллектуальнее моего, и это почему-то жутко бесит. Может, этой бутылкой и приложить его?.. Сколько там процентов убийств случается на кухне? В цифрах не помню, но много.

Я прошла мимо на негнущихся ногах — затекли сначала из-за неудобной позы на полу, а потом еще на столе. Нет, боец из меня сегодня никакой. А вот про то, что Долиш ничего, в сущности, мне не сделал, я ему не скажу. Надеюсь, он хоть чуть-чуть мучается.

Я поднялась в спальню, легла на кровать прямо в одежде и тут же встала: меня посетила полезная мысль. Я снова проковыляла вниз и села напротив супруга. Он смотрел так, что я бы его пожалела... если бы не знала, что он натворил, и кому пришлось за это отдуваться.

— Поклянись мне, — мой голос звучал глухо и, если добавить поэтичное сравнение, мертво. — Поклянись самой страшной клятвой, что никогда больше не впутаешь в свои проблемы меня или детей.

— Хочешь непреложный обет? — голос муженька был не живее моего.

Знакомое словосочетание — непреложный обет. Но суть его совсем не помню, поэтому промолчу с умным видом. Пушкин плохого не посоветует, так ведь?*

— Или хватит клятвы на магии?

Вот ведь зараза, будто издевается.

— Дай мне такую клятву, которую ты не нарушишь и в которую не впутаешь больше никого.

Он вздохнул и достал палочку.

— Я готов.

— Подожди, — я призвала бумагу и карандаш. Манящие чары у меня теперь получаются, будто всю жизнь ими пользовалась. — Я напишу текст клятвы и ты его произнесешь.

Чем-чем, а умением составлять договоры я славилась еще в моей "прошлой" жизни! Через десять минут Артур удивленно взирал на слова клятвы. Кажется, даже хотел что-то вякнуть, но, взглянув на меня, передумал. Я скосила глаза на зеркало — ох уж эта тяга оценивать себя со стороны — муженек прав, судя по моему лицу, ему лучше промолчать.

Нужно сказать, что Моллина внешность при бережном к ней отношении очень даже ничего. Выразительные светло-карие глаза под красиво изогнутыми бровями (дополнительный эффект — прицельное метание молний), шикарные длинные гладкие рыжие волосы (волшебные шампуни и маски и вправду творят чудеса), стройные ровные ноги, покатые плечи... Еще чуть-чуть, и я буду довольна собой! Всем женщинам не хватает этого чуть, да?

Но Артура впечатлила не моя новая (привет из Моллиной молодости) внешность, а мой грозный взгляд. И это хорошо: сделает, как приказано, пуганый-то. И сделал! С чувством некоторого морального удовлетворения я пошла спать — сил уже не было никаких. Утром подумаю об эмансипации младшеньких. Клятва — клятвой, но быть на положении несвободного человека в руках такого типа, как Уизли-старший... Не-е.

Утро было недобрым. Ощущения, как при жутчайшем похмелье плюс осознание произошедшего без тумана, вызванного зельем. Ручонки, и так дрожащие, затряслись еще сильнее при воспоминаниях о Долише, его взглядах, действиях и намерениях. Сколько я у него была? Часа два? А ведь речь шла о неделе!

Первое же вырвавшееся рыдание отозвалось такой головной болью, что я тут же передумала истерить и быстренько хряпнула флакон зелья от мигрени. Немного подумала и добавила к нему успокоительного — нервы мне еще пригодятся.

Итак, огласите весь эмансипационный список, пожалуйста. Гоблины вряд ли будут меня бесплатно консультировать, а режим экономии никто не отменял, поэтому я направилась в министерскую библиотеку. Сколько я всего нашла по этой теме! И сколько нюансов обнаружила. Например, глава семьи может полностью распоряжаться своими несовершеннолетними детьми, обучающимися в школе, только когда они на каникулах, школа дает что-то вроде частичной эмансипации. Но! Если глава — возьмем нашу ситуацию — пообещает кого-то из детей в уплату долга, то они будут вынуждены отдавать этот долг во время каникул. Так что для младших придется что-то придумать, не хочу ими рисковать. Сейчас уже недолго осталось до первого сентября, но вдруг будут какие-нибудь сюрпризы к рождественским каникулам?

Еще хуже обстоят дела у сирот и маглорожденных волшебников. Шовинисты-маги приравняли вторых к первым, будто маглы за людей не считаются. Так вот, для них главой семьи выступает опекун, либо так называемый "семейный", у которого живет сирота, либо директор школы, где учится ребенок. У нас вот родной отец детей готов подставить, а что могут сделать с ребенком чужие люди, страшно подумать. Не законодательство, а ужас! Зависло где-то между Средневековьем и викторианской эпохой. Но за всех сирот магмира мне не побороться, во всяком случае, пока, а своих отпрысков буду отстаивать. И, может, Гермиону. Она мне нравилась в книге, хоть и бестолковая при всем своем интеллекте.

Мозг уже закипал от продирания через дебри официального языка. Нужно было срочно выпить кофе, и уже потом, на свежую голову, решать, как обезопасить чадушек. Нагруженная информацией и идеями, я отправилась перекусить в местный кафетерий. И, думаете, кого встретила в коридоре? Снейпа! Злого, как черт, и несущегося вперед в стиле "я Черный плащ, я ужас, летящий на крыльях ночи!"

В книгах про Поттера моим любимцем был как раз Снейп, а в фильме — Малфой. Поэтому обстоятельства, связанные с этими героями, я помню лучше других. И мне всегда казалось, что Снейп в Министерстве бывал только при власти Волдеморта — ан нет.

Он притормозил, заметив меня, и поздоровался, я выпалила в ответ:

— А ты что тут делаешь?

Как-то не очень вежливо получилось, но его вроде позабавило. Оказывается, он патентовал зелье для Мунго; это нужно делать в Министерстве, поскольку он — независимый Мастер. Работал бы в больнице, все бы сделали их юристы, а так приходится самому бегать по кругам бюрократического ада. Я восхитилась: у человека один работодатель недавно возродился, другой его по всяким орденам фениксов таскает, а он еще наукой успевает заниматься!

На встречный вопрос о моем пребывании здесь я вывалила на Северуса кучу прочитанной информации. Он остановился — до этого мы бодро шагали по коридору — и вгляделся в мое лицо.

— Молли, что-то случилось? Зачем тебе досрочная эмансипация детей?

Ну нет, правду я тебе не расскажу, черноглазый. Пока, во всяком случае. Откуда мне знать, может Снейп теплее относится к Артуру, чем ко мне, или весь из себя приверженец традиций? Поэтому я вывернулась:

— Просто мне неприятно их бесправное положение.

Эх, не поверил, вон как смотрит. Честно говоря, я бы тоже не поверила: столько лет устраивало, а теперь вдруг перестало. Я поспешно добавила свое излюбленное:

— После той травмы мое мировоззрение во многом изменилось, кое в чем даже перевернулось с ног на голову.

Я опустила голову и вздохнула. Он хмыкнул, и мы двинулись дальше. Поверил — не поверил?.. Страшно на него смотреть, вдруг легилименцию применит? Надо хоть почитать о защите от таких умельцев. Вот еще пунктик для посещения библиотеки.

Ура, вот и кафешка!

— Я сюда выпить кофе, хочешь присоединиться? — предложила я. Северус уставился на меня так, будто мою голову внезапно украсили рога или она превратилась в тыкву. Что, это предложение оказалось слишком непристойным для зависшего в веках волшебного мира? Или просто нехарактерно для Молли?

— Благодарю за приглашение, — наконец отмер Снейп. — К сожалению, я очень тороплюсь и буду вынужден отказаться. Но мне очень лестно твое внимание.

Он поклонился в лучших традициях исторических фильмов о высшем свете и отбыл, взмахнув мантией. Надеюсь, он не решил, что я к нему клеюсь?.. Эта случайная мысль отозвалась внезапным возбуждением. Я облизала губы, вспомнив его роскошный профиль и горделивый поворот головы. Хотелось бы попробовать его поцелуи... И в памяти всплыло прикосновение Долиша к бедру. Тьфу! Надо думать о деле, а не о... эх-х.

После кафетерия работа шла не так эффективно, как с утра. То и дело вспоминался Снейп, такой привлекательный в своих стремительных движениях. Какой толк быть ведьмой, если все равно желаемое недостижимо, а ненавистное постоянно где-то рядом?.. Но про бизнес я узнала все, что хотела. Скидываемся по десять галеонов в общую кассу, регистрируемся в Министерстве — и вуаля! Мы предприниматели! Единственное условие — наличие хотя бы одного совершеннолетнего — для нас не проблема.

Чем бы промышлять нам с ребятами? Перепродажу мантий я сразу отмела, пусть это будет мой личный доход. Производство чего-либо — это сложно: кто из нас троих умеет делать что-то полезное и нужное людям? К тому же, во многих случаях требуется что-то вроде лицензии... Может, нам овощи продавать с огорода? Да сколько их, тех овощей-то. Я запустила огород за время своей жизни здесь, а больше никто им не занимался...

О! Эврика! Мы будем продавать яйца! Куры несутся исправно, и если хотя бы для вида сбывать яйца маглам, это будет считаться бизнесом. Придется, конечно, платить налоги, но это приемлемая цена полной дееспособности и свободы.

Я скорее рванула на Гриммо: ребята тусовались, разумеется, там. Джинни мое предложение восприняла позитивно и сама предложила помогать во время каникул, а Рончик уперся. Вроде как не комильфо такому крутому перцу яйцами торговать. Пришлось на него прикрикнуть, уперев руки в боки — этот метод работает безотказно. Такое чувство, что настоящая Молли детей больше дрессировала, чем воспитывала.

Никаких орденских мероприятий не планировалось, и Джордж аппарировал меня домой. В Нору то есть. А там меня уже ждал двойной сюрприз. Во-первых, печальный и серьезный Артур объявил о своем решении дать мне развод. Правда, представил это как великую милость со своей стороны, но по мне так хоть горшком назови, только в печку не ставь — милость так милость. Но прежде, чем я с криками радости запрыгала до потолка, он выдал:

— Если захочешь, я сделаю это сразу же на следующий день после совершеннолетия Джинни.

Что-о? Ей, вообще-то, четырнадцать! Заметив, что я как-то не рада, он поспешно добавил:

— Ну ты же понимаешь, что мы не имеем права испортить репутацию Ронни и Джинни поспешными действиями. Им же тогда податься будет некуда, кроме Лютного.

И Артур вкратце изложил судьбу тех детей, чьи родители развелись до их семнадцатилетия. Почему-то это считается жутким позором, и у ребят будут проблемы и с заключением брака, и с карьерой. Очередное ну и ну. Нужно все это уточнить у незаинтересованных лиц.

Было еще и во-вторых. Закончив распинаться о судьбе детей, Артур скис, сунул мне в руки бумажный пакет и сбежал наверх. Я мялась-мялась, памятуя о портале, лежавшем в похожем пакетике, потом все же заглянула внутрь. Непременно нужно выучить чары, определяющие, что там наложено на предмет!

Внутри пакета лежали баночка и записка. Я сперва вытянула записку, стараясь не касаться банки. Ёкарный бабай!

"Это тебе, дорогая, раз уж от мужа подарков не дождаться. Пользуйся каждый вечер, и когда мы с тобой встретимся через две недели, ты будешь прекрасна. Больше не нарушай законов — за проданный галеон я тебя прикрыл, надеюсь на твою благодарность."

И письмецо рассыпалось мелким пеплом. Что это было, черт дери?! Какой подарок? Как им пользоваться? Какой галеон?!

Я швырнула пакет на стол и налила себе огневиски из Артуровой заначки. Фу, гадость какая! Но нервы успокаивает, признаю. Значит, что мы имеем? Очевидно, следующую встречу бравый аврор Долиш, увлекающийся эпистолярным жанром, планирует через две недели. Такая определенность меня взбодрила — есть время подготовиться. Пока не знаю, как и к чему, но что-нибудь придумаем, может, и найду способ увернуться от отдачи долга. Про галеон, кстати, я вспомнила — и правда, меняла его у маглов на фунты, они сочли денежку сувенирной. Разве нельзя так делать?

Проверим, что он там прислал. Слегка опасаясь, я осторожно вытащила баночку и покрутила в руках. Очень похожа на ту, в которой у меня бальзам для волос, но выглядит несколько презентабельней. Отвинтила крышку — с виду похоже на крем или легкую мазь. Понюхала, запах приятный. Нет уж, руками не полезу, как раз недавно читала главу про зелья-кремы, в которые что только не кладут — от ядов до зелий подчинения. Где там моя незаменимая Жоржетт?

Жоржетт заступала на смену завтра утром, и я решила навестить ее именно в Мунго: заодно можно будет попробовать воспользоваться услугами тамошнего зельевара: ингредиенты мази ведь зельевар должен определять? А мунговский персонал мужского пола не отказывает в просьбах моей юной подруге, я заметила.

Мысли об одном зельеваре предсказуемо напомнили о другом. Пожалуй, он тоже не отказал бы мне в маленькой просьбе. Но пришлось бы объяснять происхождение этого крема, а впутывать его я не хочу. К тому же, история с Долишем может вызвать в нем отвращение ко мне: какой-то чужой мужик меня лапал и все такое, а для людей, воспитанных в духе прошлых веков, это непременно сделает и меня грязной и порочной. Не хочу, чтобы Снейп считал меня такой, даже если мне с ним ничего не светит.

Я вздохнула и взялась за учебники. Надо становиться полноценной ведьмой.

* Молли имеет в виду фразу из "Евгения Онегина": "...С ученым видом знатока хранить молчанье в важном споре..."

Я проснулась задолго до будильника от холода и очень волнующего сна. Мне приснился огромный зал с железным троном посередине, вытащенным моим подсознанием из небезызвестного сериала.* На троне сидел Снейп собственной персоной (опять Снейп!) и, ухмыляясь, смотрел на меня. А я подходила к нему, развратно улыбаясь и качая бедрами, в том самом наряде, что выдал мне Долиш. Я шла и шла, шла и шла, шла и шла, но чертов Снейп ближе не становился.

Bсе в зале стало покрываться чем-то белым, будто инеем, и только Северус оставался этаким черным королем на белом поле. Внезапно он взмахнул крыльями, в которые превратилась его мантия, и растворился в мерцающем тумане. А я рассыпалась осколками льда на холодном полу...

Ненавижу дурацкие сны! И если в прежней своей жизни я была уверена, что все это выверты подсознания, то здесь я даже не знаю, что думать. Тут вполне серьезно относятся к предсказаниям и вещим снам: якобы они несут в себе зерно истины. Что же за зерновая культура проросла в моем сне, и как мне отделить ее от возможных плевел?

Положим, похолодание связано с тем, что я случайно скинула одеяло и замерзла — августовские ночи прохладны. Железный трон? Вот его как раз можно списать на шутки подсознания. Тот сериал я смотрела, за героев переживала, трон помню во всех подробностях. Снейп? Я вздохнула. Ох уж этот мне Снейп... Хорош, гад, но ему-то зачем мамашка семерых детей, дамочка второй свежести... Он просто по-дружески ко мне относится — и все. Где тут в Англии купить губозакатывалку?..

Что там еще? Неприличный наряд туда же, в отдел с губозакатывалками, как и мои улыбки. Меня разнесло на льдинки — тоже от того, что замерзла. Что еще может быть? Разбитое сердце? Хм-м. А потом из моих останков мальчик будет собирать слово "вечность". Давайте только его будут звать Кай, а не Артемий, ладно?**

А вот то, как Северус исчез, это... не могу словами выразить, но это существенно! Это плохо — кричит во мне что-то. Интуиция, что ли? Да и действительно, что хорошего там впереди — знаю ведь, сама рыдала над сценой с Северусом, Волдемортом и его змеюкой.

Кстати! Я уже вспоминала, что муженька гадина то ли кусала, то ли должна в перспективе. Где его лечили? Наверняка в Мунго, а Снейп туда как к себе домой шастает. Неужели не догадается поинтересоваться противоядием? Как-то не хочется верить, что через три года его не станет... Нужно эту историю с антидотом проконтролировать.

Умница Жоржетт опять пришла на работу заранее и тут же попала в мои лапки. Крем она поразглядывала, понюхала, как я давеча, но трогать не стала.

— Давай навестим целителя Бгоуди, нашего зельевага, — предложила она как раз то, на что я рассчитывала. — Он тепегь по утгам в лабогатогии, у него экспегименты с одним мастегом.

Догадываюсь, с каким. Интересно, он тоже здесь?

Я по двадцать раз переволновалась и успокоилась, пока мы спустились на нижний уровень. Толстенький Броуди, которого я уже видела разок мельком, был один и пыхтел над котлом в смешной шапочке. Уф-ф.

Жоржетт бесцеремонно оттянула его от котла и выдала баночку. Он разулыбался и рассыпался в обещаниях как можно скорее провести тесты. Но не прямо сейчас, потому что вот-вот придет его напарник, которому он обещал экспериментальное зелье на определенном этапе. Он покосился сначала на дверь, потом на котел; Жоржетт сочувственно похлопала его по плечу, я пискнула "Спасибо", и мы покинули лабораторию. Точнее, собрались покинуть, но в дверях столкнулись со Снейпом.

Снейп удивился — это было очевидно. Конечно, я-то знала, что он здесь бывает и даже, чего скрывать, надеялась на встречу с ним, но для него мое пребывание в Мунго, да еще в помещениях для персонала — сюрприз. Надеюсь, не очень неприятный.

— Миссис Уизли? — начал было он, но потом переключился на Броуди. — Что делают посторонние в лаборатории с экспериментальным зельем?

Вот я порадовалась, что этот вопрос был не ко мне — таким-то тоном! Броуди умоляюще глянул на Жоржетт, и она мило склонила голову на бок и прочирикала:

— Мы зашли на секундочку по личному делу, мастег Снейп.

— Личные дела в рабочее время, целитель Дюдеван? — Снейп не стал любезнее, но нечто похожее на ревность во мне всколыхнулось-таки. Он знаком с Жоржетт, а она чертовски привлекательна и молода...

Очнись, Молли — сама себя пихнула я. Какая ревность? Он тебе кто вообще? Так, знакомый. Ну, может, друг, и то с натяжкой. Будь разумной женщиной, хотя бы попытайся!

Жоржетт вскинула подбородок и собралась, видимо, достойно ответить. Почуяв назревающий скандал, я поспешила вмешаться:

— Это из-за меня мы здесь, мастер Снейп, — я решила тоже именовать его официально. — Но мы уже уходим, не будем вам мешать.

Я потянула Жоржетт к выходу, и тут зачем-то выступил Броуди.

— Мадам просила исследовать ее крем.

Я мысленно закатила глаза. Теперь допрос даже не отсрочить. Снейп, и так не сводивший с меня глаз после моей реплики, изобразил подчеркнутое изумление:

— Что же случилось с кремом мадам, если ему требуется лабораторный анализ?

Ну, мастер, вы можете из одного только своего голоса готовить яд, парализующий мозг. А судя по тому, что я смогла выдавить из себя только что-то вроде "я... эмм... он...", то и речевой аппарат тоже.

Снейп резко повернулся к Броуди и жестом велел ему поставить баночку на стол. Тот моментально повиновался и отступил на пару шагов. Как Северус это делает?..

Снейп помахал палочкой над банкой пару минут и тоже изучил ее содержимое органолептически, как все мы. Я все думала — сбежать или остаться? Оба варианта так привлекательны... От размышлений меня отвлек Северус, который довольно вежливо, но непререкаемо выставлял из лаборатории обоих целителей. Жоржетт была готова поспорить, но Броуди очень ловко для своей комплекции подхватил ее под локоток и вытащил за дверь.

Северус уставился на меня своими невозможными глазищами. Если ухмыльнется, то будет прямо как во сне... Но он остался серьезен.

— Миссис Уизли, где вы взяли этот крем и почему принесли его на проверку? И почему не обратились сразу ко мне?

Вот так вот, да? Миссис Уизли, значит, даже когда наедине? И что бы сказать вам, мистер Снейп? Рассказать правду, напасть в ответ или прикинуться дурочкой? Эх, рискну! И я рассказала, но урезанную версию: мол, Артура кое-кто шантажирует, а откуда крем — не скажу, не могу потому что.

— Что хоть за крем-то? — мне ведь так никто и не сказал.

Северус опять пронзительно зыркнул, крошечным черпачком взял немного крема, размазал его по чему-то вроде предметного стекла и накапал сверху из нескольких флакончиков разноцветных капель. Его действия впечатляли — казалось, что он играет на музыкальном инструменте, а не химический анализ проводит.

— Теперь подождем три минуты, и за это время ты назовешь мне фамилию, — он снова посмотрел на меня.

— Чью? — я так увлеклась наблюдением, что потеряла нить нашего разговора.

— Шантажиста, — терпеливо объяснил Северус.

— Я не могу, там клятва... — затрепыхалась я.

— В клятве указано, что нельзя называть фамилию?

— Я не знаю... — мне стало стыдно; он для меня старается, а я как глупая... э-эх.

— Тогда я буду задавать наводящие вопросы, а ты отвечать. Если почувствуешь, что не можешь что-то сказать — молчи. Поняла?

Северус был деловит и серьезен. Я кивнула. И мы стали играть в вопросы-ответы. Надо сказать, что правильный ответ нашелся довольно быстро: от общей группы "авроры", выбранной мной из нескольких других, до Долиша оставалось несколько шагов. Получив утвердительный кивок на эту фамилию, Снейп сжал губы в тонкую линию.

— Я мог бы спросить, ты или мисс Уизли, но, кажется, ответ передо мной, — Северус протянул мне баночку; я машинально взяла. — Тесты отрицательные, можешь пользоваться.

Он замер на несколько секунд.

— Скажи, он уже вызывал тебя?..

Про такое говорят: вопрос повис в воздухе. Я провела рукой по лицу. Нужно ответить.

— Да. Но... он ничего не сделал.

Сердце застучало сильнее от мерзких воспоминаний и от того, что приходится рассказывать об этом Северусу.

— Он назначил новую дату?

Вот кто спокоен, как удав! Мне бы так уметь. Так, собраться с духом и ответить.

— Да, через две недели, — вышло хрипло и сдавленно.

Северус кивнул.

— А теперь мне нужно заняться зельем с Броуди. Всего доброго, Молли, — он распахнул передо мной дверь. Вот ничего себе! Ну хоть Молли в этот раз, а не миссис Уизли. Я пробормотала что-то прощальное и вышла, вздрогнув от резкого звука захлопывающейся двери.

И что это было?

Найденная в коридорах Мунго Жоржетт наконец-то просветила меня насчет крема. Крем от растяжек, кто бы мог подумать. Сказала, что дорогой и хороший, а подробности позже — у нее работа. Ну и Долиш, ну и затейник!

И я переместилась в Министерство. Сегодня регистрируем яичный бизнес! Джин и Рон уже ждали, глазея по сторонам; мы скорее направились по нашему важному делу. Вдруг оба чада набычились и заворчали.

— Перси! — прошипела дочка.

Вот этот рыжий, который идет навстречу, точно! Видела его на фото, и в больницу ко мне приходил, правда, я тогда только Джинни пустила. Как-то я упустила из вида этого сына. И по книге его совсем не помню. Почему он такую реакцию вызывает? Тем временем блудный сынок поравнялся с нами, и я, не задумываясь, ляпнула:

— Здравствуй, Перси. Как твои дела?

Все трое деток на меня вытаращились. Перси пришел в себя первым:

— Здравствуй, мам... Все в порядке. А... а ты как? Ну... здоровье?

В голове, конечно, закрутилось любимое: "А здоровье мое не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается". Но здесь меня не поймут, и я сдержалась. Мы обменялись еще парой фраз и разошлись. Интересно, парень всегда так запинается, или не ожидал от меня добрых слов?

Младшие детки тоже не ожидали и даже попытались упрекнуть. Пришлось объяснять, что все они мои дети и я их люблю, невзирая на любые выходки. Что там Перси учудил, интересно?

При регистрации бизнеса опять пришлось воспользоваться служебным положением Артура, а то нашу заявку рассмотрели бы только в сентябре. Нам такое не подходит — что, из Хогвартса, что ли, ребят вытаскивать? А с Артура не убудет, и он же поклялся сам свои проблемы решать, без участия семьи. Вот пусть и решает, позлорадствовала я. Опять про Долиша, конечно, вспомнила, что сразу опустило планку настроения на пару метров вниз. Не зря ли я рассказала про него Северусу?

Мы проторчали в Министерстве до обеда, поели в кафешке, что было воспринято ребятами чуть ли не как выход в свет, и разделились: они отправились на Гриммо, сопровождаемые папашей, я — в библиотеку. Пора подумать о Снейпе и его возможных умениях в ментальных техниках и легилименции, а точнее о том, как болтать с ним и не бояться за свои секреты.

Мой уровень допуска в библиотеку оставляет желать лучшего, но с учетом того, что я не знаю даже азов ментальной магии, пока сойдет. Юридическую литературу ведь нашла, какую хотела!

Искать информацию оказалось непросто из-за незнания терминологии — в Моллином хозяйстве литература соответствующая, там больше про выведение паразитов, чем про защиту разума. Это мягко сказано, конечно: про ментальные воздействия там нет ни-че-го, все мои знания об этом основаны на книжке про Гарри и сводятся к тому, что Снейп учил Поттера, они разругались, и чудо-педагог метнул в парня банку с тараканами. Очень символично, кстати — типа, разбирайся сам со своими подселенцами. Интересно, это уже было или только будет? Как бы не ляпнуть в разговоре с людьми чего из будущего.

С грехом пополам я осилила кое-что об окклюменции. Главный минус этого искусства (в найденном талмуде несколько раз подчеркнуто, что это искусство, а не наука) в том, что без практики и партнера ему не научиться, а партнер непременно узнает все ваши секреты. Вот ведь черт! Еще из хорошего — есть специальные артефакты, затрудняющие легилименцию и даже препятствующие ей, но, во-первых, они стоят баснословных денег, а во-вторых, нужно уметь ими пользоваться. Все, связанное с ментальной магией, требует подготовки.

На этом я остановилась — пора домой, привести себя в порядок и бежать на собрание Ордена. Чуть не забыла про него, хорошо, что Джинни утром напомнила. Tам будет Дамблдор... Жутковато, но идти нужно. Помню, что с виду он как есть Дед Мороз, а по сути — сильный маг и легилимент. Но Уизли, вроде, его вернейшая гвардия, так что, может, не полезет мне в голову?

Нора одарила еще одним сюрпризом. Прямо ко мне в душ прилетела сова и кинула сверху красненький конвертик, заоравший дурным голосом:

"Моргана Катарина! Немедленно объявись у меня в гостях! Жду три дня!"

Я так рот открыла, что туда аж воды натекло. Да разве ж можно так пугать! Ладно хоть голос женский. Но подпись-то вы, тетенька, что ж не поставили? Сова, принесшая орущий ужас, сидела на краешке душевой кабины, если можно так назвать это сооружение, и смотрела на меня практически с издевкой. И не улетала! Ну и на чем я в душе ответ напишу, a? И кому, самое главное? В общем, сову я окатила водой, отчего она убралась злая и грозно ухающая. Не иначе, отомстит куда-нибудь на видное место.

* Из "Игры престолов".

** Кажется, Молли не жалует Артемия Лебедева, создавшего форму для льда в виде слова "вечность".

На Гриммо меня аппарировали близнецы, и я, глядя на солнечную, чуть беззащитную улыбку Фреда, поняла, что готова объявить вендетту всем так называемым Упивающимся. Из-за них может погибнуть мой мальчик!

Первым нас встретил Сириус на правах хозяина дома. Парней он проигнорировал, а передо мной рассыпался в любезностях. Не скрою, это приятно, когда за тобой ухаживает такой привлекательный мужчина. Он обаятельно улыбался, сверкал синими глазами и всячески проявлял интерес.

А вот Дамблдор произвел двоякое впечатление. Он мне напомнил одну соседку моей бабушки, такую же седую и с добрыми-добрыми глазками. Другие старушки ее терпеть не могли и за глаза называли ведьмой. Может, к Дамблдору так же относятся?

Как я поняла, это было немного необычное собрание, объединившее приятное с полезным: обсуждение дел с ужином. И для разнообразия позвали близнецов, чем те жутко гордились. "Все равно сегодня не будем говорить ни о чем особенно секретном" — шепнул мне Люпин. Я только плечами пожала. Будто я против.*

Еще хуже стало после ужина, когда директор начал пропаганду против Волдеморта. Я же родилась в СССР — успела еще, детство пришлось на девяностые, юность на двухтысячные, молодость — на двудесятые. Поэтому в чем-чем, а в пропаганде я разбираюсь. Когда события перестают освещать, а начинают анализировать с точки зрения какой-либо одной стороны, новости заканчиваются, и начинается она — пропаганда... Без сомнения, это нужная и ценная практика, но ведь не в таком узком кругу! Логично предположить, что в Ордене Феникса состоят люди и так уже заинтересованные в борьбе с Тем-который-и-все-такое. Так, может, пропагандистские речи лучше приберечь для более широкой публики? Осадок остался неприятный, не люблю, когда меня тянут куда-то на веревке. Это прямо как с Долишем — надо, и некуда деться. Что может вызвать такой подход, если не сопротивление?

Лучше всех воспринимало речи Дамблдора младшее поколение да еще Сириус. Засиделся мужик на месте, сначала в настоящей тюрьме, теперь вот в этой. На редкость неприятный дом, кстати. Чувствую себя здесь очень неуютно.

Остальные слушали с различной долей энтузиазма. Кто-то активно кивал и заглядывал в глаза доброму дедушке (например, Артур и Ремус), кто-то был весьма сдержан (образец этого — Кингсли), а один (конечно же, Снейп) изо всех сил игнорировал происходящее. Ему-то, бедняге, ох как достанется от этой войны. Сегодня же закину удочку насчет змеи Волдеморта.

Я изо всех сил поддерживала образ Молли — то и дело металась к плите, каждому предлагала добавки, присматривала за близнецами, которые вели себя на удивление прилично, поддерживала со всеми беседу. Правда, так получалось, что больше всего я болтала с Сириусом — почти все его реплики адресовались мне. И я заметила странную тенденцию — чем дольше я с ним беседовала, тем отстраненнее становился Северус. Может, одно с другим и не связано вовсе, а просто ему надоело тут торчать, или он Блэка не жалует (есть у меня какие-то смутные воспоминания на эту тему), но мне было очень лестно думать, что в нем взыграли те же чувства, что у меня при его общении с Жоржетт.

Интерес Сириуса ко мне заметили многие. Даже супруг не выдержал: улучил момент и тихонько мне пробормотал, что хоть наши семейные отношения и почили в бозе, но на людях-то нужно вести себя прилично. Можно подумать, что я вышла за рамки обычной любезности! Была бы я в два раза толще, как раньше, так никто бы ничего не заметил и не сказал!

Когда официальная и полуофициальная части мероприятия закончились, все перекочевали в гостиную и воссоединились со страдающими от любопытства самыми младшими, Снейп вознамерился нас покинуть. Причем не прощаясь, по-английски, что, в принципе, неудивительно. Я чуть не пропустила побег и перехватила его только в коридоре:

— Уже уходишь?

— Да. Спасибо за ужин. Боюсь, у меня слишком много дел, чтобы терять время даром. — Северус выдал несколько отрывистых фраз и добавил. — Полагаю, Блэк, которому некуда торопиться, прекрасно развлечет вас.

Он кивнул и в своей манере — быстро и неостановимо — вылетел за дверь.

Вскоре после ухода Снейпа я провела операцию "узнай про змею". Мы с муженьком остались вдвоем на кухне — якобы он помогал мне прибираться. В действительности, он читал газету, а значит был где-то не со мной, что характерно для всех мужиков, неважно, маги они или нет. А я несла какую-то чушь про женский роман, где героя кусала змея (у Молли целая коллекция такого чтива), про знакомую, у которой зять пострадал от гадюки, про страшный сон, и выковыряла-таки из супруга признание, что никакая рептилия на него ни разу не покушалась. Значит, все впереди. Буду держать нос по ветру и обязательно привлеку Северуса к созданию противоядия. Может, и себе порцию-другую заготовит, я уж намекну как-то.

Узнав то, что было нужно, я потеряла интерес к уборке, все быстренько закончила (бытовые чары я освоила и даже удивлялась, как жила без них раньше) и на выходе из кухни была перехвачена Сириусом.

— Молли, — он наклонился и заглянул мне в глаза. — Осчастливьте печального затворника — присоединитесь к нашей компании.

Он очень мило улыбнулся и так трогательно склонил голову к плечу, что я не стала гнать его из личной зоны, в которую он нахально вторгся, а сама тихонечко отодвинулась. Обычно я не так добра к нарушителям, и еще очень не люблю, когда давят на жалость.

Блэк вел меня в гостиную, но по пути я увидела приоткрытую дверь библиотеки, за которой Гермиона и Джинни разглядывали какой-то гигантский талмуд. И душа не выдержала — я рванула к ним. Всего на секундочку, потому что хорошую компанию (могу же я считать Орден Феникса хорошей компанией?) я люблю не меньше талмудов.

К старинным книгам, особенно большим, у меня тяга с детства. Однажды я нашла на чердаке бабушкиного дома ящик с книгами дореволюционного издания. Чердак стал для меня местом паломничества, а фолианты с "ятями" — почти что идолами. В этом смысле магмир оказался для меня сокровищницей — что ни книга, то древность. А огромный бестиарий, который девчонки листали в библиотеке, определенно относится к святыням высшего ранга.

Сириус составил нам компанию, чем вызвал восторг обеих девчонок, и стал комментировать бестиарий. По его словам, он обожал эту книгу с детства и изучил вдоль и поперек. Особенно Сириус отмечал существ, обитающих в Запретном лесу около Хогвартса. Некоторых он видел сам (представляете, мантикору!), о других ему рассказывали такие же безбашенные друзья (например, о мудром крокоте, разумном существе, похожем на кота, который умеет предвидеть будущее и рассыпается туманом, если его попробуешь поймать), а радужнокрылую птичку свиттейла, родственницу золотого сниджета и, значит, квиддичного снитча, они с компанией так и не смогли найти, что его, Сириуса, огорчает по сей день.

— Наша последняя вылазка в Запретный лес едва ли не стала самой последней в жизни, — с легкой улыбкой вспоминал он. — Мы чудом избежали встречи с кентаврами, еле-еле отбились от акромантула и чуть не стали закуской для оборотней. Если бы не Рем...

Блэк сбился, девочки задержали дыхание, а я подумала, что романтизировать такие истории вредно.

— Рем хорошо ориентируется в лесу и поэтому сумел нас вывести, — спрятав глаза, закончил Сириус. Что-то он темнит...

А я немедленно прокомментировала:

— Если кто-то из вашей компании вздумает посетить Запретный лес, пеняйте на себя. Я с вами лично разберусь, если выберетесь живыми.

Девочки синхронно кивнули. Я уже поняла, что угроза попасть под гнев миссис Уизли впечатляет всю знакомую с ней молодежь, и периодически этим пользовалась.

— Джинни, пойдем со мной на кухню на минутку, — позвала я и, спохватившись, добавила. — Сириус, проверь, пожалуйста, как там гости, всего ли им хватает.

Не хочу оставлять его наедине с Гермионой. Я заметила, какие ревнивые взгляды она метала на меня и влюбленные — на него. Понимаю ее, честно говоря: от такого Сириуса и более опытные мисс могут потерять голову. Сегодня же приглашу ее в Нору!

На кухне я рассказала дочке про орущее письмецо, а она просветила меня насчет его авторства. Так поступает моя, то есть Моллина, тетушка Мюриэль. Больше никто не решается мне приказывать и называть Морганой.

— Почему? Что плохого в Моргане, это ведь просто мое имя?

Джинни округлила глаза.

— Ты что, мам, она ведь была темной ведьмой! Ты всегда ненавидела это имя и запрещала его упоминать!

Да уж, ну и закидоны были раньше у Молли. Что ж теперь, не использовать имена, если их носили какие-нибудь исторические мерзавцы? К тому же, история — такая вещь, которую можно вертеть и рассматривать с разных сторон. Вот возьмем кого-нибудь подревней, Тимура, например, которого европейцы звали Тамерланом. Кровавым завоевателем был? Был. А великим славным полководцем? Еще как. И сколько Тимуров по свету бегает, не счесть! Наполеоны и Адольфы тоже, кстати, имеются. Так что Моргана — и точка. И Артура она недолюбливала, между прочим, того, древнего.

Мы в очередной раз выбрались с кухни и я позвала Гарри и Гермиону в Нору. Они немножко посомневались, попереживали, как тут будет без них бедный одинокий Сириус, но согласились. А Сириуса и навещать можно.

Отличный имидж создал себе Блэк, почти все особы женского пола жаждут его как-нибудь утешить. Жаль, в его окружении мало подходящих дам, а то он бы развернулся.

* * *

Договорились, что к Мюриэль меня доставят близнецы. Они посомневались, в какой из ее домов меня аппарировать, но сошлись на Сладкой груше — домике в Беркшире. Утром следующего дня я переминалась с ноги на ногу возле калитки в красивой оплетенной плющом ограде. Реакция родных на тетушку была такой, что я ужасно боялась встречи с грозной тетушкой.

А вот и она, вышла на крыльцо и смотрит на меня, уперев руки в боки. А жест-то семейный, ха.

— Доброе утро, тетушка Мюриэль! Прекрасно выглядите! — я улыбнулась во весь рот.

Она совершенно невозмутимо указала мне на дверь, приглашая войти, и я покорно вошла в очень симпатичную гостиную, миновав украшенный цветами холл. Мюриэль так же молча указала на кресло. Когда я села, она устроилась напротив и поправила идеально уложенные седые локоны. Мы с интересом разглядывали друг друга. Да, преувеличивали ребята, описывая ее, как старое костлявое страшилище! Вполне симпатичная пожилая дама. Интересно, сколько ей? Лет семьдесят?

— Неужели ты решила поумнеть? — вдруг спросила она. — Лучше позже, чем никогда.

Мюриэль откинулась на спинку кресла, не переставая разглядывать меня, а я старалась придумать достойную реплику. Но она опять опередила:

— Денег дам, но только если ты их потратишь на себя. Начала, так уж продолжи в том же духе.

— Да я не за деньгами, тетушка, — сказала я вслух, а про себя отметила потенциального спонсора.

Тетя почему-то оживилась:

— А зачем? Неужели хочешь ключ от Ракушки?

Я захлопала глазами, не понимая, о чем она вообще говорит. Какой такой ключ и что это за ракушка, которая запирается на замок? Мюриэль же меня поторопила:

— Ну? Нужен ключ-то? — к счастью, она не стала дожидаться ответа. — Все-таки ты сделала это? И кто он?

Плохо, очень плохо, что бы придумать? Тетушка стала терять терпение:

— Моргана Катарина! Хватит смотреть на меня, как на яйцо Фаберже! Ответь наконец-то тетке — ты созрела и завела любовника?

Ничего себе! Отличный родственный совет, кстати. Я сдержала хихиканье и помотала головой. Мюриэль поджала губы.

— Ну хоть собираешься?

— Тетя Мюриэль, мне неудобно об этом говорить, — я по традиции изобразила смущение. — Просто вы прислали громовещатель, и я пришла поскорее.

Она вновь оживилась:

— Ты недоговариваешь, Молли. По словам твоего благоверного, ты посетила меня несколько дней назад. И я узнаю это от приятельницы! К счастью, я сообразила, что опровергать подобное заявление не стоит, а то что бы о тебе подумали? Люди злы и завистливы, дорогая, поэтому свои темные делишки нужно проворачивать потихоньку.

Чем я дольше слушала, тем больше изумлялась. Вот это тетушка! Она гангстером не была по молодости, случайно? Или как тут в Британии называют джентльменов удачи?

— Не хочешь — не рассказывай, — продолжила монолог тетя. — Пока. Потом все равно все из тебя выпытаю. Потому что ни с того ни с сего так не меняются, уж поверь моему опыту.

Она покивала своим словам, а я с ней мысленно согласилась. Я действительно изменилась не просто так. В вашей привычной Молли заменили начинку, если можно так выразиться.

Мюриэль прищелкнула пальцами и тут же появившаяся эльфийка стала разливать чай. Что это существо женского пола, я поняла только по одежде: юбочке и жилетке с оборками. Странно, мне казалось, что все эльфы носят какие-то рубища вроде того, что было на Кричере.

— Госпожа Молли так помолодела и похорошела! Как бы это понравилось госпоже Мораг! — сказала ушастенькая и удалилась, получив тетушкино разрешение.

— А вот скажи мне, Молли, — тетя смотрела на меня задумчиво. — Насколько сильно ты тогда ударилась головой о лестницу?

Я даже поперхнулась. Неужели она заподозрила, что я не та Молли?!

— Ты похудела, похорошела, стала куда более благовоспитанной, даже Долли сейчас поблагодарила за чай, чего с тобой не случалось последнюю четверть века, задумалась о любовнике наконец-то. Может, ты и с матерью готова помириться?

Вот это да! Я никогда ни от кого не слышала упоминаний о Моллиной матери. Какое же счастье, что Мюриэль не дожидается ответов на свои вопросы! Я так боялась проколоться, а вместо этого узнала столько нового.

— Тетушка... Я бы... Да, хотела бы.

У меня даже горло сжалось от горечи и подступивших слез. Моя мама разделена со мной и расстоянием, и временем, и мне так ее не хватает. А Моллина где-то рядом, но их разделяет ссора. О которой я не имею ни малейшего представления. Если я встречусь с ней, в этом же не будет ничего плохого? Может, ей тяжело без дочки? Хоть даже и сорокапятилетней.

— Знала бы я, как благотворно повлияет на тебя падение с лестницы, давно бы подтолкнула. Может, еще в Хогвартсе.

Я фыркнула. Тетушка нравится мне все больше и больше. А что слова не дает вставить — так это мне только на руку.

— А скажи-ка мне, дорогая, как Артур относится к переменам в тебе?

Я изо всех сил попыталась сохранить невозмутимость, но получилось не очень, потому что тетя слегка кивнула и поджала губы.

— Передавай ему привет от старой Мюриэль, чтоб не расслаблялся. И рога-то наставь все-таки. Возьми вот.

Она протянула мне шелковый мешочек, расшитый морским орнаментом. Я машинально взяла.

— Что там? — я была лаконична, потому что изо всех сил сдерживала смех.

Тетушка жжет! И очень даже замечательно, что она не жалует Артура. Пока не знаю, как этот факт использовать, но заметочку себе поставлю.

— Моргана! Ты меня слушала вообще? Ключ от Ракушки, конечно! Ты же не считаешь приличным встречаться с мужчиной непонятно где, я надеюсь? А в Ракушку точно никто не заявится, она под Фиделиусом. И бумажечку с координатами для аппарации уничтожить не забудь, как только побываешь там.

Я, закусив губу, соображала, как бы аккуратно посвятить тетю в легенду об амнезии. Потом махнула рукой и рассказала официальную версию, которой делилась со всеми. Мюриэль слушала молча, что немного напрягало, потом вдруг встала и вышла из комнаты. Я тоже соскочила с кресла и нервно сцепила руки. Куда она пошла и что задумала? Мне бежать отсюда или не стоит? К счастью, тетя вернулась через минуту и я еще не успела накрутить себя до малиновых чертиков.

— Урожайный день, Молли, — улыбнулась она. — Вот тебе еще презент, этот безвозвратный, за перенесенные страдания. И слава Мерлину и Моргане, что толкнули тебя с той лестницы, я не устану это повторять. А теперь иди, пока я не передумала.

Она сунула мне бархатную коробочку и подтолкнула к двери.

— Спасибо, тетушка Мюриэль! — на ходу вякнула я. — Приходите в Нору на чай!

Она даже с шага сбилась, засмотревшись на меня, опять покачала головой и тихонько пробормотала опять что-то про лестницу. Неужели приглашение в гости — это удивительно?

Мы распрощались, и я с полчаса гуляла по тихим солнечным улочкам, дожидаясь мой "транспорт" — Джорджа и Фреда. Подумать в спокойной обстановке было о чем.

* Канонная Молли была против.

Подарок Мюриэль я рассмотрела уже в Норе. Это оказалась очень красивая подвеска в виде лепестков какого-то цветка. Памятуя об одежде с магическими свойствами, коей забиты наши сундуки, я предположила нечто похожее и в подвеске. Надо будет посоветоваться с магами поопытней меня, я-то еще школьную программу не освоила.

Джинни прибежала узнать, как прошел визит к тетушке, и очень, ну просто очень удивилась, что мирно. А узнав, что я пригласила Мюриэль в гости, едва ли не уронила челюсть. Зато созналась, что сама она потихоньку общается с тетей за спиной всех Уизли. Мюриэль к ней благоволит, понемногу подкидывает денежек на карманные расходы и кое-чему учит. Я с некоторой опаской уточнила, чему (мне-то она давала весьма пикантные советы), но все оказалось в рамках приличного: чарам, которые во времена тетиной учебы входили в школьную программу, а сейчас были из нее исключены.

Похоже, у дочки камень с души свалился после признания — еще бы, нелегко скрываться от всей семьи. Но какова девица! Хоть сейчас в разведку.

К обеду прибыли Рон, Поттер и Грейнджер, которым я была искренне рада, и бледный до невозможности Артур. Он увлек меня во двор и натурально зашипел:

— Что ты сделала? И как? Он так зол теперь! Из-за тебя у нас появился враг, дай Мерлин, если не кровный!

Я вырвала локоть, в который он вцепился, и зашипела в ответ:

— Что ты несешь? Какой враг?

— Долиш! — рявкнул Артур и тут же понизил голос. — Долиш, Молли! Ты даже не представляешь, что он мне сказал!

— Что-то вроде того, что ты — редкий козел? — я начала сердиться. Каков мерзавец — еще мне претензии предъявляет!

— Это не шутки, Молли! Он сказал, что снимает с меня долг! И чтобы я следил за своей женой! И намекнул, что ты связана с Ними!

Долиш снял долг!!! Значит, поход к извращенцу отменяется! Господи, ты все-таки существуешь! Мне кажется, такого счастья я никогда не испытывала! Я обожаю этот мир! За исключением Долиша и Артура, разумеется. Я почти пустилась в пляс, но все-таки решила уточнить:

— Мне вообще-то все равно, но для интереса — с кем это я связана?

Муженек огляделся по сторонам и прошептал, сделав страшные глаза:

— С бандой Того-Кого-Нельзя-Называть!

Я от неожиданности и нелепости заявления захлопала глазами, потом расхохоталась и почти вприпрыжку ускакала в дом. Там, между прочим, банда необедавших подростков. Надо их накормить, пока они, изголодавшись, не разнесли всё к Мерлину.

Накрывая на стол, я еле сдерживалась, чтобы не пританцовывать. Вот ведь, нужно было окунуть меня поглубже в... хм-м... ну вы поняли, чтобы от отсутствия оного я испытала эйфорию. А Долиш пусть сочиняет, что хочет...

И тут я задумалась. Кто был в курсе моих злоключений? Правильно, Северус. Человек с меткой Волдеморта, на минуточку. Неужели это он... У меня даже голова закружилась и захотелось все бросить и бежать к нему с вопросами. Если б знала куда, точно бы побежала. Отправить сову? А не надо ли соблюдать конспирацию? Да и музейный экспонат, живущий в нашем сарае, жалко куда-то гонять. Я удивляюсь, как Стрелка на охоту-то летает, не то что письма относит. Наверное, ловит таких же престарелых мышей. А Снейпа я найду завтра утром в Мунго, надеюсь, он еще экспериментирует с Броуди.

Остаток дня я провела в домашних хлопотах, то есть почти бездарно, но все равно беспрестанно приплясывала от радости: Долиша больше нет на моей шее, е-е-е!

Перед сном я на радостях даже намазалась долишевским кремом. До этого брезговала, мне казалось это унизительным — пользоваться подарком больного ублюдка для того, чтобы он же порадовался моему улучшившемуся виду.

Теперь-то можно!

Утро началось привычно: каша, камин, Мунго. Я туда уже почти как на работу хожу, скоро меня будут считать или внештатным сотрудником, или очень нездоровой ведьмой. Правда, сегодняшний визит оказался бесполезным: я не застала ни Снейпа, ни Жоржетт. Северус появится в лаборатории только через два дня. Да я с ума сойду от любопытства! В том, что это он как-то прищемил хвост Долишу, я не сомневаюсь, но ужасно хочется узнать — как?

Дома еще все спали, и я совместила два полезных дела: ежеутреннюю пробежку и поход в деревню. Хорошо быть ведьмой — пробежку можно заканчивать не в душе, а где угодно. Пара очищающих, и ты свежа и готова к подвигам.

Сегодня я хотела определиться с яйцебизнесом. Нужно хотя бы для виду поставлять маглам продукт. В местной бакалейной лавке брать деревенское яйцо согласились, но попросили ветеринарный сертификат. Черт! Есть ли у магов ветеринары и дают ли они документы для маглов? Или придется приглашать магловского ветврача?

Дома я посоветовалась насчет этого с близнецами, в нашей семье они лучше других разбираются в вопросах бизнеса. Правда их идею — применить Конфундус к приглашенному маглу — я отвергла: кому, как не мне, относиться к маглам как к людям, заслуживающим уважения. Зато договорилась, что парни завтра продемонстрируют мне свои наработки для нашего будущего магазина. Посмотрим, что там они напридумывали. И непременно нужно совершить очередной рейс по маршруту "магазин подержанных мантий — магловская барахолка".

Тут и наша неразлучная троица, Рон, Гарри и Гермиона, пришла позавтракать. Я немедленно завалила ребят вопросами. На Гриммо возможности поговорить с ними были ограничены, а неудовлетворенное любопытство вредно для здоровья.

Вдоволь наслушавшись смеси из фактов и домыслов, я попросила Гермиону, как самую толковую, написать для меня что-то вроде эссе о приключениях их веселой компании за последние четыре года. И общие события магмира учесть, это тоже будет для меня полезно. Посмотрим, что она напишет, но за дело девочка взялась сразу после завтрака и с большим энтузиазмом. Гарри тоже загорелся идеей "мемуаров", по его выражению, и стал ей помогать. Один Рончик изнылся и всех подряд звал то полетать, то полежать на солнышке. Кажется, парниша забыл мое кредо: кто не работает, тот не ест, за что был тут же сослан в огород. Да... Не огородница я, что поделать, и ума не приложу, кто поможет мне на грядках в сентябре, когда работы там будет невпроворот. Артура, что ли, запрячь, надавив на совесть? Должна же от него быть хоть какая-то польза. И, кстати, ветеринар тоже будет Артуровым заданием. Пусть узнает в Министерстве, как маги поступают в таких случаях, и все организует. А я прослежу.

Между делом я расспросила дочку о Перси. Она фыркала и плевалась ядом, пока рассказывала, а я мотала на ус. Значит, парень хочет делать карьеру и не увлекается борьбой с темными силами. Ну что ж, каждому свое. Ведь и правда вовсе не очевидно, что Волдеморт снова объявился. Если бы не Орден, я бы даже не заподозрила ничего угрожающего. А что сынок хочет денег и уважения, так это вполне понятно, учитывая его детство, прошедшее в убогости и неряшестве Норы. Просто каждый добивается своего как умеет. Кто в проклятиях хорошо разбирается, кто в приколах или в драконах, а Перси, может, в бюрократических джунглях как у себя дома. Да и ссорился он в первую очередь с отцом, а где у меня этот отец... приличных слов нет. В общем, связь с парнем терять не буду.

А потом я реализовала Ронову мечту: валялась в саду на солнышке. С точки зрения Рона, идиллию портили только книги, которыми я обложилась. Последние дни были так насыщенны, что я почти не занималась самообразованием. Нужно наверстывать!

На следующий день Фред и Джордж продемонстрировали мне свои достижения. Ну что сказать? Парни точно талантливы, но мозги у них набекрень. Половину "приколов" я забраковала как вредные для физического и психического здоровья. Близнецы сперва обиделись, но обещанные пятьсот галеонов нас примирили.

Да, я наконец-то назвала сумму своего вклада в общий бизнес. Сначала предлагала внести семьсот, чтобы получить контрольный пакет, если говорить по-магловски, но сыновья встали в позу. Ладно уж, пусть будет бизнес на троих при равных условиях. И мы решили завтра же заключить предварительный договор с условием честности по отношению друг к другу. Вот так бывает в магмире! Договор можно бесплатно зарегистрировать в Министерстве или платно в Гринготтсе. Надо ли говорить, куда обратимся мы?

Гарри в этот раз пролетал, жадность победила. С другой стороны, он ведь сам просто так, без всяких условий, отдал моим сынкам выигранные деньги. Все было честно — оба спиногрыза поклялись в этом своей магией. Так что, пока Поттеру светят только бесплатные товары, а в перспективе, если он все же войдет в нашу семью — посмотрим.

Джордж и Фред были счастливы, но жутко удивлялись, что у матери оказалось столько денег. Честно говоря, всей суммы у меня еще не было, заначка составляла примерно двести галеонов, но меня же ждёт магазинчик подержанных мантий. И, к слову, нужно поторапливаться: вдруг к учебному году там сметут весь товар?

В очередной раз я пожалела, что до сих пор не научилась аппарировать, и отправилась. Камин — "Дырявый котел" — "Гринготтс" — "Подержанные мантии для вас" — "Дырявый котел" — метро — Хэмпстедский рынок, где я продавала старые наряды волшебников. В "Мантиях" мне повезло — товара было множество, маги почистили свои запасы в преддверии учебного года, а значит, массовых закупок одежды.

Хозяин лавочки весь извелся от любопытства, но все же не спросил, зачем мне двадцать мантий, куча рубашек, брюк, юбок и обуви, зато радостно помогал это все упаковывать. Нижнее белье я брать не стала, хотя брезгливость боролась с жадностью: когда я относила на барахолку старинные панталоны, у меня их чуть ли с руками не оторвали. В этот раз проверим, будет ли пользоваться спросом обувь.

Обувь пошла на ура! Продавец-магл был счастлив не меньше продавца-мага и просил еще. Подозреваю, что он реализует мой "винтаж" втридорога, но это уже не мое дело. Совершенно некогда, во всяком случае пока, вникать в особенности магловской торговли.

А дома за ужином меня одолела ностальгия. Мы все сидели, смеялись, что-то рассказывали. Это было так по-семейному. Как же я скучаю по моей настоящей семье! Может быть, когда жизнь здесь наладится и я смогу себе это позволить, я съезжу в родной город и потихоньку, одним глазком, посмотрю на родных. Сейчас настоящей мне пять лет, и никто даже в страшном сне не представит, что со мной произойдет. А когда я здесь доживу до года, из которого меня там выбросило — надеюсь, что доживу — обязательно приеду к маме и папе и попробую им как-то это все объяснить. Я больше всего на свете не хочу, чтобы они страдали!

За те дни, что ребята провели в Норе, я присмотрелась к Гарри и Гермионе. Они мне понравились. Это определенно хорошая компания для всех моих отпрысков. Гермиона действительно умная и ответственная и, полагаю, в перспективе станет впечатляющим руководителем. Жестким, но эффективным.

Гарри более инфантилен, и чувствуется, что парень не доиграл в детстве. Еще бы, при таком отношении родственников, а потом с такой ответственностью на плечах... Будущий победитель Волдеморта, да уж. Даже мне все время хочется его обогреть и пожалеть, что там говорить про прежнюю Молли. И еще мне показалось, что у Гарри что-то вроде зависимости от хорошего отношения. Тех, кто проявляет к нему теплые чувства, он готов обожать, а тех, кто ведет себя с ним негативно — ненавидеть. Как бы не вышел боком ему такой подход. Слишком много людей заинтересовано в чудо-мальчике, наверняка его изучили со всех сторон и постараются использовать. Да уже используют, чего там. А с его наивностью... Э-эх.

И из всей моей школоты так и прет юношеский максимализм. Они готовы майки на груди рвать, чтобы доказать, что если что-то вдруг не белое, то оно точно черное. Даже интересно, я такой же была в пятнадцать лет?

* * *

В назначенный день я снова наведалась в Мунго. К лаборатории на нижнем уровне меня проводила молоденькая медиковедьма и показала рукой на дверь:

— Вам сюда, а я пойду. Там профф... то есть мастер Снейп. Всего доброго!

Она выразительно подняла брови и удалилась. Я выдохнула и постучала; через секунду в коридор выглянул Броуди:

— О, миссис Уизли! Как приятно вас видеть! Вы ко мне или к мастеру Снейпу?

— Здравствуйте, целитель Броуди! — я улыбнулась милому толстячку. — Мне бы мастера...

Я не успела договорить, как в двери показался и Снейп. Он отстранил напарника с таким видом, будто тот стал противным и опасным насекомым, и вышел в коридор, захлопнув дверь. Надеюсь, Броуди не досталось по носу...

— Миссис Уизли, чем обязан?

Ну опять двадцать пять. Что в этот раз не так? Я выдохнула, чтобы не ответить в его же стиле. Все равно обращусь по имени!

— Северус, я хотела тебя поблагодарить...

Он опять перебил:

— Не стОит. Полагаю, об этом эпизоде лучше забыть. И если это все... — он выразительно оглянулся на дверь.

— Да, конечно...

— Всего доброго! Надеюсь, дорогу наверх вы найдете, — и он исчез в лаборатории.

Нет, ну не козел ли! Ни одной фразы мне не дал закончить и вообще почти послал подальше! Я срочно сделала упражнение из дыхательной гимнастики, которому в прошлой жизни научилась у бизнес-тренера фирмы, где трудилась на благо родины и шефа. Это помогло, и я "нашла дорогу наверх", как некоторые изволят выражаться. Там я перехватила в холле Жоржетт и мы с ней пили чай в оставшееся до ее смены время. Ну и леший с ним, с этим Снейпом.

Потом в течение дня я все-таки сменила гнев, если не на милость, то на что-то похожее. Моя мама, женщина спокойная и разумная, всегда говорит, что людей нужно оценивать по их поступкам, а не словам. Снейп что-то сделал, чтобы Долиш снял долг — наверняка он, больше некому — это поступок. Это просто крутейший поступок, что уж там! А то, что он нахамил мне... Ну мало ли, может, опять эксперимент не получается, или не с той ноги встал, или похмелье там... Бывает. Главное, что дело сделано. И вообще, подумаю о нем, когда будет свободное время.

Когда я вернулась из Мунго, на моей кухне сидело штатное орденское чудовище — Аластор Хмури.

— Где это ты бродишь с утра, а, Молли? — прохрипело оно.

— Ты себя с Артуром не перепутал случайно? — огрызнулась я. — Вроде это он мой муж и имеет право задавать мне такие вопросы.

Я не стала уточнять, куда бы послала муженька, вздумавшего меня расспрашивать, Хмури об этом знать не обязательно. Он же издал некий звук, изображающий, по-видимому, смешок.

— Что привело тебя к нам в такую рань? — любезности в голосе никак не прибавлялось.

— Нужно решить, что делать с перемещением Гарри на Кингс-Кросс, — прохрипел он.

— А нельзя аппарировать в Хогсмид и уже оттуда добраться до Хогвартса? Или переместиться камином сразу в школу? — блеснула познаниями из "Истории Хогвартса" я.

Аластор вытаращился на меня как на чудо:

— И не ехать в Хогвартс-экспрессе?! Что за бред ты несешь?

Он потряс тростью, а я закатила глаза в лучших традициях Гермионы:

— От кого-от кого, а от тебя не ожидала, мистер Постоянная Бдительность. Лучше соблюсти традиции или довести нашего героя до места назначения живым и здоровым?

Хмури поднялся, и я собрала всю свою силу воли, чтобы не отступить от него.

— Хм, и правда похоже на здравую идею, даже странно, — проворчал он и, не прощаясь, шагнул в камин. A я облегченно выдохнула. Ну и хам!

То, что я пригласила Гарри в Нору, имело неприятные последствия в виде какого-нибудь наблюдателя, постоянно околачивающегося вокруг. Ладно, если это была Дора или на худой конец Люпин, хотя от него я тоже не в восторге, но Хмури! Этот тип меня настолько выводит из себя, что я уже стала считать дни до первого сентября.

И ещё я совсем не понимаю, зачем делать такую проблему из доставки ребят в школу. Эта тема постоянно обсуждается, предлагаются какие-то решения, все спорят... Почему-то мое рационализаторское предложение всех ввело в оцепенение и его обсуждали, но как часть решения. Пока сошлись на том, что Поттера и вправду можно доставить в школу каким-то альтернативным путем. А меня вот что смущает: если кто-то решит поохотиться на Гарри, не попадут ли под раздачу и другие ребятa? По книге и фильму я, конечно, помню, что с моими все будет в порядке, но мало ли, вдруг здешняя реальность не вполне совпадает с описанной Роулинг?

Все так или иначе готовились к учебному году. Гермиона жаждала новых знаний, а пока дописывала обещанное мне сочинение о приключениях на первом курсе. Рон и Гарри больше всего соскучились по квиддичу, к тому же мой лопоухий сынок, у которого теперь была новая метла, мечтал попасть в факультетскую команду. Я жутко удивилась, когда муженек раскошелился на такой подарок сыну. И тому, что Рона назначили старостой — тоже. Парень не блещет ни знаниями, ни дисциплиной, неужели все остальные ещё хуже? Или всё дело в дружбе с Гарри? Блат, кругом блат, даже в волшебном мире...

Меня несколько смущали планы близнецов на этот год. Паршивцы ехали не учиться, а продвигать свой будущий магазин! Надеюсь, школу они не взорвут, а насчет опасных для здоровья товаров я еще пару раз провела с ними беседы. Они ворчали и возмущались, что, мол, я связываю им руки и режу без ножа, но слово мне дали и обещали его держать.

Из-за необходимости соблюдать секретность школьные принадлежности докупала я одна, без ребят, поэтому совместила это с очередным "мантийным" рейсом. И в банк заглянула — я же теперь владелица трети бизнеса, и мой сейф действительно только мой, никакие загребущие мужнины ручонки до него не доберутся. А Рубиногрыз, мне показалось, стал видеть во мне приличного клиента: ничто так не украшает женщину, как личный сейф, регулярно пополняющийся золотыми галеонами. И даже не только с точки зрения гоблинов.

И вот настал день Икс. Гарри с Дорой и МакГонагалл переместились в школу камином прямо из моей кухни. На этом разумная часть плана закончилась, потому что на следующем этапе Дедалусу Динглу дали Оборотное зелье с волосом Гарри. Получилось отвратительно, Станиславский точно сказал бы "не верю": Дедалус глупо улыбался, мялся, горбил спину и затравленно смотрел. Я предлагала попробовать на роль Гарри кого-нибудь другого, если уж великие умы решили, что без этого маскарада не обойтись. Но нет — всё уже расписано, все выучили, кто что делает, поедет именно Дингл. Может, его просто не жалко?

Во время этого цирка я вспомнила знаменитую сцену, где управдом Бунша не похож на царя, и Жорж Милославский его маскирует. В общем, я подвязала "Гарри" челюсть косынкой — якобы у него болят зубы, но он будет терпеть до больничного крыла. И пить магловское обезболивающее каждый час, ага. Почему магловское? Потому, что применять зелья без мадам Помфри он боится: вдруг это затруднит диагностику. И Гарри по этой легенде больно говорить, так что Динглу можно будет всю дорогу молчать.

Бред? Бред! Дурацкая шитая белыми нитками история. Одна надежда на то, что и ученики, и учителя не считают Поттера слишком умным и подумают, что такое поведение — как раз в его духе. А в Хогвартсе уже заменят подделку нормальным Гарри, "вылеченным" местной медиковедьмой.

Добирались до вокзала мы чуть ли не с дракой. Хмури настаивал на том, что нужно аппарировать на Гриммо, а оттуда чесать пешочком до Кингс-Кросс. Я была категорически против. Вот зачем так делать, если можно переместиться на специальную площадку в магической части вокзала? Нет, ну правда — на кой? Идти, бояться, лезть сквозь стену со всем багажом, когда всего-то можно задать координаты аппарации — и ты на месте. Постепенно меня поддержали все остальные; громче всех орал мой супружник, не пойму, зачем — подлизывается, что ли? Пусть, я не против его помощи и поддержки, вот только прощать не собираюсь, как бы он ни старался.

На вокзале мы с Джинни даже всплакнули (нервы, это все нервы) и договорились переписываться часто-часто. Теперь точно понадобится нормальная сова. Наконец алый паровоз просвистел в клубах дыма и постепенно скрылся вдали.

Думаете, было грустно? Ха! Наконец-то свобода!!!

Первое сентября я решила отметить бездельем. Это, между прочим, первый раз в моей сознательной жизни, когда в этот день никуда не нужно спешить. Я с наслаждением повалялась в кровати, нога за ногу спустилась на кухню и позавтракала ради разнообразия бутербродами. Идиллию слегка нарушила необходимость кормить кур — Джинни-то нет — но зачем я буду расстраиваться из-за мелочей. Какое счастье — дети в школе, муженек на работе! Вот бы и он только к Рождеству вернулся. Закинув грязную посуду в мойку — выходной, ничего не знаю — я прихватила плед и направилась в сад.

По пути меня перехватила коричневая сова с письмом, не желающая улетать: видимо, ждала ответа. Писала Джинни. Доехали хорошо, разместились, Гарри "вылечили", у них новая противная училка. Я вернулась на кухню, быстро черкнула ответ и опять пошла в сад.

Только-только развалилась там под вишней, как прилетела какая-то еще более настырная сова и уселась на моё колено. Ну что-о еще?.. Это оказалось письмо от Мюриэль. Тетя поздравляла меня с временным освобождением от толпы спиногрызов и уточняла, когда я смогу принять ее в гостях. Прочитав, я снова откинулась на плед. Бродившая неподалеку сова пешком подковыляла ко мне и клюнула в ногу. Ай-й! Говорят, питомцы похожи на своих хозяев; значит, эта точно просто так не отстанет. Пришлось опять возвращаться в дом. Я написала, что буду рада тетушке в любой день, хоть сегодня, и выпроводила наглую птицу.

Только я шагнула за порог, как зашипел камин. Да что ж это такое-то! Оказалось, приперся Артурчик с ветеринаром. Ничего себе оперативность! Точно передо мной выслуживается.

Я изобразила радушие и повела их на птичник. Пожилой целитель магических существ (вот как, а не просто какой-то там ветврач), мистер Хенли, осмотрел кур, которые и вправду оказались слегка магическими — особой породой, выведенной магами и для магов — и выдал заключение об их здоровье. Теперь по нему в Министерстве сделают сертификат для маглов. Попутно доктор посетовал, что я не использую специальную подкормку, увеличивающую яйценоскость в три раза. Ничего себе! Я-то думала, куры как куры, а они тоже волшебные. Странно, что прежняя Молли не подкармливала их спецдобавкой; ведь весь корм достался мне от нее, я запасы пока не пополняла.

Стало даже немного жаль, что мне яичный бизнес нужен только для ранней эмансипации младших детей. Тот, у кого есть фермерская хватка, мог бы неплохо развернуться с Уизлевским хозяйством. Может, для овощей и скотины тоже бывают чудесные добавочки? И в мечтах на месте Норы развернулась шикарная ферма с прудом и фруктовым садом. Я б туда на выходные приезжала, э-эх... Интересно, никого из моих отпрысков к земле не тянет? Разве что Джин, да и то не факт, и еще про Чарли я ничего не знаю, даже не видела его никогда.

Настрой на безделье мне совсем сбили, поэтому я засела за учебники по чарам. Чары кажутся мне самой практичной дисциплиной из школьного курса, который я трудолюбиво штудирую, поэтому они у меня в фаворитах. Судя по тому, как мне все легко дается, эти заклинания помнит то ли Моллино тело, то ли ее магия. В школе я была б отличницей, если бы вздумала вновь там поучиться.

Вскоре я заметила движение у садовой калитки и поспешила к окну. Кого еще несет? По тропинке шествовала величавая пожилая дама. Ничего себе! Мюриэль решила не тянуть кота за хвост и воспользоваться моим любезным приглашением, а у меня даже угостить ее нечем. Вчера все съели, а что не съели, я положила чадушкам с собой, чтоб в поезде не голодали.

Терзаемая совестью, я вышла на крыльцо.

— Здравствуйте, тетушка Мюриэль!

— Здравствуй, дорогая. Чего это на тебе лица нет? — она подозрительно прищурилась.

Я покаялась в отсутствии угощения, а она только хмыкнула.

— Не переживай, гостеприимная моя, я принесла кое-чего к чаю. Все равно не люблю твои жирные пироги.

И она прошествовала на кухню, а я пару секунд мысленно пометалась между "обижаться — не обижаться" на претензии к пирогам. В конце концов, махнула рукой: это ведь не мои пироги, а прежней Молли. А тетушку мне все равно не переделать.

"Кое-что к чаю" оказалось внушительной корзинкой фруктов и сладостей, которую Мюриэль не увеличила, к чему я уже привыкла, а вытащила прямо из своего ридикюля. А он был в пару раз меньше этой корзинки!

— Замечательная сумочка, — осторожно похвалила я, заваривая чай. Тоже что ли с Расширением, как мои сундуки?

— Спасибо, — кивнула она, несколько удивленно осматривая кухню. — А ты прибралась.

Это точно. Я к чертовой бабушке убрала все, что меня бесило, свисало с потолка, валялось по углам и было хаотично расставлено. Минимализм не получился, к сожалению, но ощущение вечного бардака пропало.

— Да, немного, — я ответила машинально, все ещё разглядывая сумку.

Тетя это заметила и спросила:

— Подарить такую на день рождения?

Я сдержалась, чтобы не завалить ее сотней вопросов, и просто с энтузиазмом кивнула. Она продолжила:

— Красивая вещь, ручная работа и объем такой, что вместится пара-тройка стогов сена. Ну и чары против чужих глаз и рук, конечно.

Я едва не расплакалась от приближающегося счастья: это сумка моей мечты! Наконец-то войдет все необходимое и я его не потеряю!

— Тетушка, это наверное, дорого, — спохватилась я.

Она мотнула головой:

— Если бы сразу с Расширением, то да, а так в самый раз для подарка. Чары на три стога я добавлю сама, — она по-пиратски ухмыльнулась. — Думаешь, старой тетке галеоны с неба падают? С тех пор, как почил дражайший супруг, приходится на булавки зарабатывать самой. А последние двадцать пять лет это было и вовсе нелегко.

Она критично оглядела содержимое корзинки, выбрала яблоко и с наслаждением откусила. Я же пыталась проанализировать ее речь. Вроде получается, что муж умер раньше, чем двадцать пять лет назад? Что же произошло тогда? А, рискну.

— А почему двадцать пять?

— После восьмидесяти не рекомендуется принимать Оборотное, — она вздохнула.

Объяснила, называется. Cтало еще непонятнее.

— Взгляни на меня, — грустно продолжила Мюриэль. — Разве какой-нибудь джентльмен позарится на такое?

— Я думаю, к вам очередь должна стоять из пожилых джентльменов, вы очень привлекательная и интересная дама, — я поймала ее взгляд и сделала большие глаза. — Честно!

— Ты так любезна, Молли, — она удовлетворилась моей мимикой и кивнула. — Но почти все эти джентльмены жаждут серьезных отношений. Они, в основном, вдовцы и мечтают получить новую постоянную выслушивательницу их нытья. А за этим не ко мне!

Вот это да! Тетушка против серьезных отношений!

— А с такой внешностью... — она махнула рукой. — В общем, после шестидесяти я делала это только под Оборотным.

Говоря "делала это" она выразительно поиграла бровями. Ну все, теперь меня уже ничем не удивить.

Тетя заметила мое обалдевшее выражение и хихикнула. У нее это так забавно выходит! Я тоже не сдержала улыбку.

— У тебя, Молли, какой-никакой, а муж, а мой бедный Уильям погиб восемьдесят лет назад, — она грустно покачала головой. — Да, в этом году как раз будет такой вот печальный юбилей. Чертовы немецкие маги со своими чертовыми амбициями! Объявится какой-нибудь Гриндевальд и тащит за собой толпы маглов и магов. Ему хочется власти над миром, а мы теряем мужей и воспитываем детей в одиночестве.

Я замерла, вцепившись в чашку. Бедная Мюриэль... Какая печальная женская судьба. Как у прабабушки, потерявшей моего прадеда в Великую Отечественную, и как у двоюродной тетки, овдовевшей после Афгана, и как у соседки тети Вали, не дождавшейся мужа из Чечни... Что у магов, что у маглов, а результат один — вдовы и сироты.

— Молли! — окликнула меня Мюриэль и аккуратно забрала мою чашку.

Я потрясла головой:

— Все в порядке, просто задумалась о войнах.

— Надеюсь, эта сплетня о возродившемся Волдеморте беспочвенна, — пробормотала она.

Я снова качнула головой:

— К сожалению, нет. Он возродился и набирает силы. И... вы не боитесь называть его по имени? — Я заметила, что очень немногие осмеливались произносить вслух псевдоним Темного Лорда.

Она пожала плечами:

— Так ведь открытого конфликта нет. Вряд ли сейчас его имя зачаровано на всякие пакости в случае произнесения. Такие чары потребовали бы немало магических сил.

С тетей в библиотеку ходить не надо! Я-то думала, что это предрассудок, а все опять упирается в магию. Может, стоит организовать регулярные чаепития, для повышения уровня образованности среди малограмотных слоев населения в моем лице?

— Ну что, смелая племянница, навестим Мораг на следующей неделе? — сменила тему тетушка.

— Я с удовольствием. А это будет удобно? — я с прошлого раза запомнила, что Мораг — это мать Молли, с которой они были в ссоре.

— Нормально будет. Я ее предупрежу за пару дней. Игнациуса, конечно, не позовем. Разберешься сначала с матерью, а там, может, и до отца дело дойдет... Ладно, дорогая, проводи меня до дверей, пора и честь знать, — Мюриэль поднялась, я следом за ней.

— Ой, совсем забыла, тетя! А тот кулон, что вы подарили, он...

— Артефакт общего действия, — подхватила Мюриэль. — Не Мерлин знает что, но ведь хорош, правда? Гоблинская работа, хоть и не старинная.

— Очень красивый! Буду подбирать не его к платью, а платье к нему.

— Лучше постоянно его носи, а то при Уизли-то своем артефактами ты не обвешана, — тетя презрительно скривила рот. — И активировать не забудь, а то он на меня был настроен.

— А как активировать? — ляпнула я и уже потом подумала, что такие вещи взрослая ведьма должна знать. Надо выворачиваться. — Я имею в виду, что сложность активации бывает разной.

Надеюсь, что несу не полную чушь...

— Да просто кровью капнешь и все, — тетя не обратила внимание на мое замешательство. — Я ж говорю — простенький он. Но знак подаст, если что не так. Носи на здоровье, дорогая. Через неделю пришлю сову.

Мюриэль сделала ручкой и аппарировала от калитки. Очевидно, аппарация после восьмидесяти не опасна.

Сколько же лет моей тетушке?! Неужели и правда сто пять?

* * *

В очередной раз посетовав на отсутствие мобильника, я нагрузила бедную Стрелку работой. Нужно уточнить у Билла насчет его выходного, чтобы разобрать мешки с добычей. Ох уж эта добыча! Кодовое слово для обозначения бывших блэковских вещиц, которые доблестные орденцы во главе с Сириусом выбросили, а мы с Биллом подобрали.

Во время последнего собрания Oрденa я вышла на заднее крыльцо особняка подышать воздухом — как раз где-то после активной "светлой" пропаганды. Ко мне присоединился Билл. Он со вздохом махнул в сторону стоявших у стены мешков:

— Выбрасывают все подряд...

— Что-то хорошее выбросили? — я из вежливости поддержала беседу. Он кивнул:

— Там есть такие шикарные вещи! Многие темные, конечно, но не на помойку же их нести!

В прежней жизни я бы не заинтересовалась чем-то выброшенным. Брезгливость к мусоркам и их содержимому всегда шагала впереди меня. А тут я сразу подумала о четверых иждивенцах, о будущем бизнесе, о том, что это не совсем мусор, а просто ненужные хозяевам вещи, сложенные в мешки... В общем, как-то невзначай нашлась тысяча причин, чтобы уговорить сына тихонько переместить это все в Нору.

И успели мы очень вовремя, потому что чуть позже мерзкий грязный потный Флетчер всех расспрашивал, где же мусор. Mол, он хотел помочь выбросить — aга, как же, поверили. И вот не понимаю я — толку быть волшебником, если ты все равно похож на бомжа? Что, Очищающее забыл? Или водички для умывания наколдовать не в силах? Тьфу! И эти люди считают себя чуть ли не высшей расой!

Мешки с так называемым мусором мы сложили в сарае, прикрыли ветошью, закидали соломой, сын начертил какой-то специальный защитный круг и наложил Отталкивающие чары. Так что никто ничего не заметил, но у меня в памяти постоянно мерцал маячок: разобрать вещички. Темномагичность пугала, да и Билл не велел соваться к ним без него, поэтому я не торопилась. Мы решили дождаться учебного года и первого сентябрьского выходного у сына, чтобы провести ревизию без путающихся под ногами младших.

С Биллом договорились на послезавтра, и я окунулась в повседневные дела: минимум домашнего хозяйства, максимум самообразования. С утра я делала зарядку, бегала, готовила еду, кормила кур, часа два занималась — сама себе и школьница, и учительница — и шла в министерскую библиотеку.

Я уже давно составила список того, что нужно узнать о волшебном мире. Список тоже был волшебным, не иначе, причем сродни тому самому горшочку с кашей, только вот фразу вроде "список, не расти!" я никак не могла подобрать.

Меня интересовали законы, правила, этикет, запреты, возможности — всего не перечислишь. И все это нужно узнать не в общем и целом, а с подробностями, которые касаются меня и моей семьи.

Вот, например, законы: меня волнует семейное право, все, касающееся бизнеса, отношений с магами и маглами, да мои права и обязанности как гражданина Магической Британии, в конце концов! А один Статут секретности в своем печатном изложении был не тоньше двух учебников по чарам, сложенным вместе. Что там можно насекретничать на тысячу страниц-то?

Из-за приглашения к Мораг актуальным стал магический этикет. Очень не хочется ударить в грязь лицом перед мамой Молли. Она представлялась мне такой же почтенной и элегантной дамой, как Мюриэль, разве что чуть менее экстравагантной. И тут я — здрасьте, родом из деревни. Не помню ни родственников, ни корней, не умею аппарировать и красиво есть рыбу — вдруг нас позовут не на чай, а на полноценный обед?

В выбранный день мы с Биллом славно покопались в принесенных мешках и очень хорошо поговорили. Он рассказал о Флер, я пригласила их вместе в Нору. Хотя бы с этим сыном мы полностью довольны друг другом.

Опасные вещи среди "добычи" были, Блэки оправдывали свою репутацию темнейшего семейства. Чего стоил один набор ритуальных ножей с прилагающимся к нему проклятием. Билл к ножам не прикасался, а пользовался защитными перчатками и чем-то вроде щипцов из мерцающего сплава. Он сказал, что предположительно ножи зачарованы на Блэков, только они избегут проклятия при касании. Мне вот интересно, о чем думал Сириус, выбрасывая почти что на помойку такие вещи? Нашел бы их Флетчер, сам, может, и не тронул бы, зато продал бы какому-нибудь лопуху — и все, прощай, лопух. Очень безответственно! Отругать бы Сириуса, так ведь никто не знает, что опальное имущество Блэков у нас.

К запрещенным артефактам — так сказал сын — относится наполненный Веритасерумом перстень, который колет при рукопожатии, и ваш визави начинает говорить правду. Правильно, нужно запрещать такие вещи!

Из того, что в любом хозяйстве пригодится, мы нашли несколько украшений, определяющих зелья в еде и напитках и дурные намерения по отношению к носящему (стандартный набор, по выражению Билла), пудру с чарами изменения облика (вот это класс!), сушеную лапку докси, отгоняющую домашних вредителей (совсем непонятно, почему тогда на Гриммо было столько паразитов — младшие ребята все исстрадались из-за них) и усилитель магии дома в виде тяжеленного щита.

Когда Билл понял, что это такое, он едва ли не помолился на эту штуку. Оказывается, усилитель — вещь редкая, безумно дорогая и жутко полезная. Он, например, фиксирует всех чужаков в доме и при определенной активации парализует их. Представляете? Да это круче сигнализации! Но это сложный артефакт и просто так его в дом не приносят — нужно сперва провести специальную настройку. Он, кстати, тоже то ли запрещен, то ли почти запрещен: для его привязки к дому используется кровь, а значит, артефакт — темномагический.

Билл, правда, отнесся к этому критически. Он считает неправильным подход, когда вообще все действия с кровью объявляют темной магией и запрещают. У меня-то пока нет своего мнения на этот счет из-за отсутствия нужных знаний. Вот, кстати, еще заметочка: почитать про темную магию. "И кровавые ритуалы" — добавил ехидный внутренний голос.

А усилитель Билл обещал изучить и настроить.

Тут я вспомнила про кулон, подаренный тетей. На него тоже нужно капнуть кровью. И тут темная магия? Или нет? Скорее в библиотеку, Молли!

Еще в мешках были семейные колдографии, которые мы аккуратно сложили обратно, несколько сушеных эльфийских голов (лишь бы не приснились!), пять серебряных кубков, непонятно зачем выброшенных, кучка украшений и безделушек, пара десятков книг и несколько неопознанных предметов. Сын определил их как артефакты, но пока не разобрался с их действием. Разбор украшений и книг мы оставили на потом и с чувством выполненного долга пообедали.

* * *

На следующий день я планировала посетить Косую аллею и магловский Лондон, дабы пополнить свою копилку и заодно прикупить красивую мантию и новое платье для похода к Прюэттам. Но эти две паршивки такое учудили! Я их пор-р-вать была готова!

Активная часть утра началась с муженька, с безумным взглядом вывалившегося из камина. Он увидел меня и заломил руки:

— Джинни! Наша маленькая славная девочка!

Я поморщилась, хотя сердце кольнуло. Что за нелепая манера сообщать новости, будто на репетиции самодеятельного драмкружка?

— Джинни ушла в Запретный лес и не вернулась! — взвыл Артур.

Я села, пытаясь унять пустившееся галопом сердце. Неужели сон был в руку... Перед рассветом мне приснилось, как Джин меня зовет: "Мама, мама! Ма-ама!.." А я не понимаю, откуда раздается ее голос и почти умираю от ужаса. Не метафорически: я задыхаюсь, потому что не могу дышать из-за страха. Наяву это звучит довольно нелепо, но тогда, во сне, было очень убедительно.

— Когда ушла? — я прокашлялась: голос внезапно сел.

— Вчера после обеда, — у Артура тряслись губы. — Они с Гермионой зачем-то туда...

Продолжить он не смог, пытаясь сдержать слезы и дрожь. Все это я видела, как сквозь легкую дымку. Ясно — организм включил защиту сознания. У меня часто так бывает во время стресса, и чем сильнее стресс, тем спокойней я кажусь. И тем сильнее будет истерика, когда все закончится.

Воображение подкинуло картинку: Джинни с разодранной грудной клеткой на мшистом холме... Я не так давно читала в "Истории Хогвартса" про Запретный лес и его милых обитателей.

Я подошла к камину, мельком увидев себя в зеркале. Да уж, не румяней инфернала.

— Идем, — я повернулась к Артуру.

— Куда? — он что, совсем перестал соображать?

— В Хогвартс. Прямо сейчас!

И мы шагнули в камин.

Мы вышли из камина в большом круглом кабинете, похожем на зал картинной галереи. Я отметила это краем сознания, уставившись на Дамблдора. Какого черта он тут сидит, когда моя дочь уже почти сутки в Запретном лесу! Альбус сделал защитный жест руками:

— Я аппарировал сюда несколько минут назад, чтобы связаться с вами. Поиски девочек уже идут. Поверь, Молли, мы сделаем все возможное.

Его голос был исполнен сочувствия, но теплоты во мне не вызвал. Все возможное?! Сделайте что угодно невозможное, но верните мне мою девочку!

— Я не хотел ее брать, ведь ее магия еще не восстановилась... — встрял Артур, но замолчал под моим взглядом.

— Итак, — Дамблдор хлопнул ладонями по столу. — Я отправлюсь в лес с Хагридом, а вы успокаиваете остальных детей. Без особой подготовки в Запретном лесу делать нечего.

Супружник кивнул, а я взвилась:

— Альбус, там моя дочь, пожалуйста! Я должна пойти, я чувствую, как она меня зовет! Вы не можете мне запретить! Мне сон снился! Я тоже иду с вами, Альбус!

Я почти тыкала пальцем в грудь Дамблдору, а он потихоньку отодвигался. На удивление, моя малопонятная речь убедила Альбуса.

— Хорошо, Молли. Если ты чувствуешь связь с дочерью, так тому и быть — иди. Но я не смогу тебя взять, мне может в любой момент понадобиться аппарировать в Хогвартс, а одну тебя я в лесу не брошу. Филиус и Помона уже ушли, поэтому присоединись, пожалуйста, к Северусу. Он сильный маг и прекрасно ориентируется в лесу, с ним ты будешь в безопасности. Господин ключник, — он повернулся к натюрморту рядом с дверью. — Профессор Снейп уже покинул школу?

— Он только что вышел, — прошамкал противного вида старикашка с красноватыми глазами и огромной связкой ключей.

— Если ты поторопишься, моя девочка, то догонишь Северуса еще до того, как он войдет в лес, — Дамблдор открытой ладонью указал на дверь.

И я поторопилась, проигнорировав и "мою девочку", и то, что я понятия не имею, где выход из замка. На мое счастье, в коридорах были студенты, охотно показывающие запыхавшейся дамочке нужное направление. Когда я вылетела — в переносном смысле, естественно — на финишную прямую, то есть на тропку, ведущую прямо в лес, некий черный силуэт уже начал скрываться за деревьями. А быстрее я не могу! И этой-то скорости я с трудом добилась ежеутренними тренировками. Вздохнув, я побежала дальше. Но если кто-то наблюдал за мной со стороны, он скорее назвал бы это "поковыляла".

В лесу было намного темнее, чем на открытом пространстве, но тропа просматривалась ясно. Переведя дух пару секунд, я поторопилась вперед, потом подумала и заголосила:

— Северус! Се-еверус! Се-еверу-ус!

Лучше сразу покричать, решила я, а то непонятно, где и как мне его искать в этом лесу.

После третьего или четвертого вопля он нашелся сам: внезапно вывернул из-за толстенного дерева, злой как мантикора, которые, судя по печатным изданиям, тоже тут живут.

— Молли! Какого... — он скрипнул зубами. — Что ты здесь делаешь? Немедленно возвращайся в замок!

Ух ты, я снова Молли, а не миссис Уизли!

— Северус, там моя дочь, и из леса я не уйду. Я пойду с тобой, так мы быстрее ее найдем. И мне Дамблдор разрешил, — вывалила я кучей все козыри. Насчет "быстрее найдем" я не блефовала: было какое-то чувство, что я знаю, куда идти. Не то, что бы точно, но рукой могу показать, что вот туда, а не в какую-то другую сторону.

Снейп моего энтузиазма не разделял и любезнее не становился. На мгновение даже страшно стало под его взглядом — вот как проклянет сейчас как-нибудь эдак! Но я почти сразу одумалась и поняла: самое худшее, что он может со мной сделать, это прогнать меня из леса. Поэтому перешла в наступление:

— Мы так и будем здесь стоять или все-таки поищем мою дочь для разнообразия?

И я прошла мимо него по тропке, да еще и плечом его задела. Как бы не нарваться по-серьезному... Ладно, потом извинюсь, скажу, что была в состоянии аффекта. А теперь главное — найти Джинни. Ну и Гермиону заодно.

Несколько минут я перла вперед как танк, время от времени потихоньку проверяя, что Снейп тут, за моей спиной: не хотелось бы остаться здесь одной. Потом тропка почти исчезла, идти стало намного тяжелее. Корни деревьев будто назло располагались ровнешенько поперек дороги, и об один такой я споткнулась, зазевавшись и засмотревшись на гигантский гриб, словно проросший из сказки про Алису. Так бы и растянулась во всей красе, если бы Северус не подхватил меня под локоть.

— Ты чувствуешь ее? — спросил он.

Несмотря на странную постановку вопроса, я поняла, что он о Джинни.

— Да. Нам надо куда-то туда, — я неуверенно махнула рукой вперед. — Понимаю, это странно, и я сама не могу разобраться, как так, но я правда что-то чувствую.

Я сбилась, потому что очень сложно объяснять то, чего сам не понимаешь. Однако Северус кивнул.

— Это нормально. До совершеннолетия связь ребенка с матерью весьма сильна, особенно это касается дочерей. Судя по всему, мисс Уизли еще не попадала в серьезные переделки, раз ваша связь для тебя так удивительна.

Тут уж я кивнула. Ничего себе, опять ведьминские возможности. Зато ясно, что мне это не мерещится. И мы снова молча пошли дальше, пока Снейп не остановился у небольшого оврага:

— Теперь нам придется сделать крюк. Здесь тропа акромантулов, нам лучше ее не пересекать.

Я занервничала:

— А как же девочки? Вдруг они пересекли? И кто такие акромантулы?

— Гигантские пауки, — сухо ответил Снейп, поворачиваясь и шагая вдоль овражка.

Меня передернуло. Я и простых-то паучков не очень жалую, а тут гигантские. Ну, Джинни! Такую головомойку устрою поганке, когда ее найдем, что прежние времена с прежней мамочкой ей праздником покажутся.

Я шла, запинаясь о корни и уворачиваясь от веток, и костерила всех подряд: глупых девчонок за безрассудную выходку, Блэка за увлекательный рассказ о школьных приключениях в Запретном лесу, себя за то что не догадалась надеть джинсы, Снейпа за его дурацкий характер... В итоге всем досталось, включая Дамблдора, школьный персонал в полном составе, потому как надо следить за учениками, Артура, не участвующего в поисках, авроров, которых в лесу как-то не видно.

В английских детективных сериалах, если кто-то заблудился, лес кишмя кишел полицейскими, а здесь я вообще не видела никого, кроме Снейпа. У волшебников что ли не так, как у маглов? Я догнала Северуса и спросила:

— А где авроры?

Он удивленно вскинул брови:

— Авроры? Полагаю, в аврорате.

— У них есть какие-то устройства для поиска на расстоянии? — продолжила допытываться я.

— Я не столь близко знаком с работой доблестных стражей порядка. Отчего вдруг тебя это заинтересовало? — вопрос прозвучал ехидно, а слово "вдруг" он выделил интонацией.

Можно подумать, мы тут гуляем и в остроумии упражняемся! Я огрызнулась:

— Потому что я тут не вижу ни одного аврора. Ни вдруг, ни как-то еще.

Северус нахмурился и глянул пристально:

— Молли, ты серьезно полагаешь, что Дамблдор допустит огласку этой истории, или так завуалированно выражаешь свое неудовольствие? Могу сказать, что оба эти варианта меня удивляют.

Я полагаю? Огласка? Он о чем вообще? Я вникала в смысл снейповой фразы добрых три минуты, а когда поняла, то остановилась. Оказывается, выражение "ноги подкосились" вовсе не придуманное и не образное. Я прислонилась плечом к древесному стволу, чтобы не сесть прямо на землю.

— Северус... — я сглотнула густую слюну. — Кто ищет девочек?

Он снова внимательно посмотрел на меня.

— Кроме тебя и твоего покорного слуги, Помона, Филиус, Альбус и Хагрид.

— И всё? — я понимала, что вопрос глуп, но все равно спросила.

Северус открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл и подошел ко мне почти вплотную.

— Все будет хорошо, Молли, — он взял меня за плечи и заглянул в глаза. — Мы найдем их обеих. Ты же сама это чувствуешь. Постарайся сконцентрироваться на связи с дочерью.

Он очень серьезно смотрел своими чернущими глазами и говорил правильные вещи. Я постаралась встряхнуться и отогнать паническую мысль о том, что мою доченьку в этом огромном лесу ищет всего шесть человек.

Северус прав: я должна сконцентрироваться. Раз связь с Джинни не выдумка, нужно ее использовать. Видимо, эти мысли отразились на моем лице, потому что Снейп отстранился от меня куда более довольный, чем был поначалу. Во всяком случае, в глазах у него что-то такое мелькнуло, я заметила, пока он не отвернулся, чтобы снова пойти вперед.

— Приготовь палочку и в случае опасности ставь щит, — бросил он через плечо. — Сейчас начнется зона без аппарации. Я понимаю, что ты не собираешься возвращаться, но будь готова... к сюрпризам.

— Я не умею ставить щит, — пискнула я, прикрыв глаза.

Как стыдно-то! Навязалась ему на шею а теперь становлюсь полноценной обузой: толку от меня мало, только сомнительное чувство направления. А когда мы свернули в сторону, мой внутренний компас, настроенный на Джин, вообще сломался. Я уже не знала, куда идти, только понимала, что мы движемся не туда. Но Северус проявил чудеса понимания и молча кивнул. Ну да, он же в курсе моей "болезни" — амнезии и проблем с магией.

Не знаю, сколько мы еще шли, но я жутко устала, к тому же ступни заболели: сквозь мягкую подошву мокасин я чувствовала каждый корень. Страх за дочку окуклился, если можно так сказать про эмоцию. Он притупился, но было ясно, что это временно — из-за усталости, физической и моральной.

Снейп в какой-то момент перестал нестись впереди, дождался меня и предложил локоть, за который я с благодарностью уцепилась. Скорость от этого пострадала — по бездорожью сложнее идти рядом, чем гуськом — зато комфорт возрос. Значит, продержусь подольше. Северус посмотрел на мои ноги, потом на платье и выписал палочкой некую фигуру. Я оказалась в брюках и куртке.

— Спасибо, — улыбнулась ему. Хотя фасончик не очень, ну да не до капризов теперь.

Когда мы перепрыгнули через ручеек, пересекающий наш путь, Северус наложил чары Отвлечения и попросил идти молча и желательно тихо. Он объяснил мне, что это за чары, но не сказал, зачем они понадобились именно сейчас, а я и не спрашивала: меньше знаю, спокойней иду. Обычно я не сторонник страусиной стратегии, но сейчас мое знание ничем не поможет, так что молча положусь на Снейпа.

А лес ощутимо изменился. До ручья он был мрачным и торжественным, но... как это объяснить... живым, что ли: чирикали птицы, шумели верхушки деревьев, даже малина росла. А здесь было тише, и только фоном раздавалось какое-то шуршание, которое при определенной доле фантазии можно было принять за шепот. Я покрепче уцепилась за локоть Северуса и стала внимательно смотреть по сторонам, чтобы занять мозг внешней информацией. Главное не дать волю воображению, а то за каждым стволом будет мерещиться монстр.

Пару раз шуршание будто приближалось, потом снова откатывалось подальше. Было жутко. А каково здесь пришлось двум девочкам, которым не за чей локоть было хвататься? Или они шли где-то в другом месте, а не тут? Я посмотрела на Северуса, он заметил и тоже глянул на меня, но мотнул головой — мол, не спрашивай.

В этот момент по моей ноге скользнуло что-то гибкое и упругое. Я бы точно взвизгнула на весь лес, если бы Снейп не успел зажать мне рот ладонью. Он быстро потащил меня вперед, и мы выбежали на просеку прежде чем я успела запыхаться. Хотя с определением этого места как просеки я поспешила. Полоса без деревьев, да, но на ней ни поваленных стволов, ни пней, ни молодой поросли. С обеих сторон нависают угрожающие, внушающие тревогу и страх ровные стены леса. Мне так сильно захотелось сесть на землю и плакать, что я еле удержалась, только сцепила зубы и шумно задышала носом.

Северус заглянул мне в лицо:

— Не бывала здесь раньше?

Я помотала головой.

— Выслушай меня, и мы пойдем вперед. Там, — он указал на противоположную древесную стену. — будет легче. Но прежде нужно далеко убрать палочку. Настолько далеко, чтобы ты не смогла ее выхватить в случае опасности.

Я подняла на него глаза. "Интересные условия" — подумалось равнодушно.

— Нас защитят руны, обычная палочковая магия будет только приманкой для существ из этой части леса. Уверен, в твоем арсенале нет заклинаний массового поражения, а другие использовать не стоит, — он говорил медленно, будто обращаясь к ребенку. — Ты все поняла, Молли?

Я сглотнула и с трудом разлепила губы:

— Поняла...

У меня были вопросы, но я не могла ни сформулировать их, ни произнести.

Северус сжал мою руку:

— Убери палочку и держись за меня, так защитный артефакт будет влиять на нас обоих.

Я прижалась к его боку и сквозь страх с сожалением подумала, что ему это нужно только ради какого-то артефакта. Я бы и так... Незаконченная мысль уплыла вдоль по просеке. О Боже, кажется, я брежу...

В лес по другую сторону просеки я заходила с закрытыми глазами, изо всех сил концентрируясь на тепле, исходящем от Снейпа. Это успокаивало, страх потихоньку отступал. Через пару десятков шагов, когда я стала снова вменяемой, Снейп скинул на землю свою невозможную мантию и усадил меня на нее.

Я потрогала упругую ткань ладонью. Как он шел по лесу в таком одеянии и не собрал все кусты и колючки? Этот не самый актуальный вопрос потянул за собой другие. Я облизала сухие губы и выпалила:

— Что это за место? Какие руны нас защитят? Что за существа здесь живут? И ты считаешь, что девочки там? И... может, надо было идти по просеке?

Северус хмыкнул и как будто расслабился:

— Если женщина задает вопросы, значит она в порядке. Итак, мы вошли непосредственно в Запретный лес. Та его часть, что примыкает к Хогвартсу, также носит такое название, однако является обычным волшебным лесом. Впрочем, и туда не следует входить без нужды и особых артефактов. Зона, охраняемая акромантулами и адаптированными мухосилками — первая пограничная полоса. То, что ты мило именуешь "просекой" — вторая. Эту территорию, — он обвел рукой вокруг. — Часто зовут Сердцем Запретного леса, но, на мой взгляд, чем меньше пафоса, тем лучше.

Я внимала его лекции — иначе и не скажешь — почти что открыв рот. Северус, мало того, что ты кладезь информации, ты еще и прирожденный лектор! Хотела бы я побывать на твоем уроке...

А он продолжил:

— В этой части леса очень много кто живет и много что растет. Как ты понимаешь, просто так сюда попасть нелегко, однако можно. Для этого придется пройти через территорию акромантулов и миновать вторую пограничную полосу. Звучит безумно, при этом ученикам Хогвартса периодически удается такая авантюра, — он поднял брови. — Примерно раз в пять лет.

— Ученики это... пережили? Что с ними случалось? Как их спасали? — я влезла в паузу в речи Снейпа с очередными вопросами.

— Их спасали, — по его тону я почувствовала, что подробностей не будет. — Теперь, когда ты пришла в себя, попробуй определить направление.

Я послушно попробовала сосредоточиться на мыслях о Джинни. Не получилось; сердце пропустило удар. Я должна это сделать. Должна! Я сползла с мантии и стала кружить по крошечной полянке, на которой мы остановились. Ничего... Попробовала еще раз — опять ничего — психанула, ударила кулаком по стволу, да так, что под рукой сверкнула белая вспышка. И ниточка нашлась! Вот она, ведет к Джинни, к моей девочке!

Я готова была расцеловать Северуса, но стоять на месте не было никакой возможности, и просто позвала его за собой:

— Она там, где-то там!

И мы рванули вперед. Я неслась вдоль нитки, пока мы не добрались до неглубокого оврага с речкой внизу.

— Я не чувствую связи! — у меня вырвался всхлип.

Северус пробормотал:

— Должно быть, зона разрыва.

И мы стали блуждать... Я то чувствовала нить, то снова теряла ее, паниковала, успокаивалась, то бежала впереди, то тащилась за Снейпом. В какой-то момент, когда я как раз ощущала связь, Северус не пустил меня за ней следовать, повлек куда-то в сторону. У меня уже не было сил ни на что, шутка ли — целый день носиться по лесным дебрям, зная, что где-то здесь моя доченька с подружкой. И я просто расплакалась.

— Молли, — Северус потер переносицу. — Я понимаю, как тебе тяжело, но нам нужно укрытие. Через полчаса стемнеет. Я бы не рискнул остаться в лесу ночью, невзирая на мой особый доступ.

Он пытался быть спокойным, но в голосе ясно слышалась досада. Доступ у него какой-то... Наверное, он знает, о чем говорит.

— Сделаем, как ты скажешь, Северус, — прошептала я, опустив взгляд. Спорить не было сил, да и рациональная часть сознания требовала прислушиваться к моему провожатому.

Он глянул на меня слегка подозрительно и куда-то повел. Я и так не слишком-то хорошо чувствовала направление, а сейчас и вовсе была полностью дезориентирована. Пробравшись через колючие кусты, мы вышли к подобию Хагридовой хижины, только чуть поменьше. Или так мне показалось — ту-то хижину я видела лишь мельком, когда пыталась догнать Снейпа.

Домик окружало узкое кольцо из голой земли, и Северус, подойдя к этому подобию барьера, проделал какие-то манипуляции — я разглядела только, что он приложил к земле небольшой предмет и свою ладонь. Наконец мы вошли внутрь. Северус усадил меня на лавку, дал в руки флакон и скомандовал:

— Три глотка!

На вкус это было Успокаивающее с необычной кислинкой, о чем я тут же сообщила с вопросительной интонацией.

— Оно более точно рассчитано по времени действия. Трех глотков на твой вес хватит до утра. А там тебе потребуется ясное сознание.

— Чтобы искать девочек? — я сняла мокасины и уставилась на свои бедные ноги. Зелье уже действовало — тревога отошла на второй план. Получилось что-то вроде "я подумаю об этом завтра", потому что сегодня переживать нет смысла. Отличное зелье!

Северус между тем обшарил хижину, расстелил на лавке и сундуке какие-то большие пушистые шкуры и сунул мне еще один флакончик:

— Намажь ноги. Почему не сказала, что туфли неудобные, раз уж сама не трансфигурировала и никакие чары не наложила?

Я пожала плечами:

— Не подумала. Была слишком расстроена. А ты почему не дал мне это зелье раньше? Я наконец-то стала мыслить как нормальный человек, а не как истеричка.

Северус фыркнул:

— Кажется, нужно было принимать два глотка. И оно определенно проясняет мысли лучше, чем я думал.

— Ну вот, я еще и подопытный кролик для некоторых зельеваров. Больше ничего попробовать не нужно?

Ой, кажется, Остапа понесло. Прав Северус насчет двух глотков.

Сумерки были короткими, и уже очень скоро мы сидели в темноте. Разводить огонь Снейп запретил, магией пользоваться — тоже. Темно, холодно и страшновато. Я, как смогла, закуталась в шкуру и воспользовалась затишьем, близостью Северуса и четкостью мыслей: стала задавать вопросы. Их до сих пор было больше, чем ответов.

Кто схватил меня за ногу? Что такое мухосилки? Кто живет в Сердце Запретного леса? Как, ну как эти противные школьники умудряются пройти через пограничные полосы? Я спрашивала, а Снейп рассказывал и, кажется, сам увлекся. Через некоторое время он встрепенулся, прервал сам себя и поднялся:

— Нужно устроиться поудобнее, с утра лучше быть отдохнувшими, — он расстелил шкуру на лежанке у дальней стены. — Располагайся.

Я перебралась туда с лавки. Твердо-то как...

— А ты? — я вглядывалась в его лицо, но не видела ничего, кроме белеющего пятна с черными пятнами глаз. Жутковатое зрелище.

— Я буду на сундуке, здесь достаточно места.

Я с трудом сдержала порыв позвать его к себе. Почти наверняка ведь воспримет это неправильно.

Ночью стало холодно, будто за окнами зима, а не начало сентября. Я замерзла, невзирая на шкуру, и стала прикидывать, насколько прилично предложить Снейпу сесть поближе, чтобы стало теплее. Но обнаглеть не успела, он спросил:

— Мерзнешь?

— Ага...

Судя по звуку и движущемуся силуэту — больше ничего не было видно, попробуй-ка разгляди Снейпа в темной комнате — он стал снимать мантию. И я решилась:

— Давай вместе укроемся мантией, а на ноги шкуру накинем. Так теплее будет.

Он затих. Я кожей почувствовала напряженность. Черт! Вот как опять начнет называть меня миссис Уизли... Но нет — он подвинулся поближе и накрыл нас мантией. Я быстренько расправила шкуры на ногах.

— Почему такой холод? — вякнула я, чтобы скрыть неловкость, и почувствовала, как он пожал плечами.

— Это же Запретный лес. Здесь погода зависит даже от фазы луны и самочувствия Королевы роя.

— Королевы роя? — у Снейпа бороться с неловкостью получается куда лучше. От любопытства и опасения я совсем забыла смущаться.

— Есть здесь один такой рой. Если позволишь, я расскажу о нем позже. Сейчас стоит поспать.

Я надула губы, благо, этого не было видно. Не спится мне чего-то. Успокоительное работает, но про девчонок все равно постоянно думаю. Как они тут, в этом безумном лесу? Ну зачем, зачем они сюда поперлись?!

Снейп дышал так размеренно, что казалось — уснул. Я тихонько повернула голову и стала разглядывать его профиль, четко видный на фоне окна. Лоб красивый. А ресницы какие длиннющие! У меня короче, что раньше были, что теперь. Нос впечатляет, но ведь он же мужчина, ему не обязательно иметь мелкие и изящные черты лица. Так даже мужественней... Нестерпимо захотелось обвести его профиль кончиком пальца. Я на всякий случай сцепила руки, чтобы предотвратить возможный порыв.

И рот... Нельзя иметь такие губы! Я сцепила пальцы еще крепче: так захотелось потрогать его нижнюю губу. Мягкая или твердая? Интересно, какая на вкус? Северус открыл глаза и повернул голову. Видимо мой взгляд почувствовал. Я бы поцеловала его. Коснулась бы его рта языком. И посмотрела бы, как он закроет свои безумно-черные глаза...

Я отвела взгляд. Сейчас не время. Только не тогда, когда девочки в лесу и с ними неизвестно что. Я постаралась успокоить дыхание. И когда оно сбилось? Пока мечтала о поцелуях, видимо. Я прикрыла глаза — и тут же подскочила, как ужаленная. За стенами хижины раздался жутчайший вой с хрипами и переливами! Спина мгновенно покрылась холодным потом.

Снейп уже стоял у окна и вглядывался в темноту.

— Северус... — голос прозвучал так, будто Успокаивающее уже выветрилось.

— Мы в безопасности, — бросил он. — Это оборотни, но нас защищает рунный круг.

— А девочки? — ужаснулась я. — Их что, могут...

Нет, я не произнесу это вслух! Господи, помоги, пожалуйста, моей доченьке и Гермионе тоже!

— О, там сам Фирсом! — вдруг оживился Снейп. — Сиди здесь и ничего не предпринимай.

Он шагнул к двери, а я кинулась за ним, вцепилась в его рукав:

— Нет, Северус, пожалуйста!

Он аккуратно меня отцепил и усадил на лавку, но я опять схватилась за него руками.

— Молли, я не выйду за рунный круг. Они меня не тронут. И там их вожак, я знаком с ним. Помнишь, у меня доступ в Запретный лес? Он ратифицирован и оборотнями. И сейчас не полнолуние, среди них нет безумных.

Я постепенно поняла, что он пытается до меня донести, и кивнула.

— А рунный круг точно тебя защитит, если что?

— Да. Нет магии более стабильной, чем древние защитные круги. Я скоро вернусь.

И он быстро вышел наружу. Наверное, чтобы я опять в него не вцепилась.

Я прильнула к окну. Мне было велено не выходить, а про "не смотреть" никто ничего не говорил. Видно было плохо. Я видела черный силуэт Северуса, а чуть дальше — странные тени. Вот эти — люди, a вот то ли волк, то ли собака... A это что такое? Нечто среднее между первыми и вторыми. "Люди с песьими головами" — истерически хихикнула я и тут же одернула себя. Это злобные монстры, они разорвут нас при удобном случае, а я паясничаю.

Через несколько минут — ужасно долгих! — Снейп вернулся и позвал меня за собой:

— Все вопросы после. Я договорился с Фирсомом. Они знают, где девочки. Идем!

Но мы не пошли — мы побежали. Эту дикую пробежку я плохо запомнила: темные деревья, серебристый ночной свет, мелькающие силуэты, рычание, иногда тот же ужасный вой, горячая рука Снейпа, до боли стискивающая мою ладонь...

Мы нашли их. Они сидели в дупле огромного дерева и были на грани истерики. Но живые! Живые! А все остальное — ерунда.

Пока мы с девочками рыдали и обнимались, Северус переговорил с оборотнем и активировал порт-ключ. Мы выпали из пространственной трубы в пустом директорском кабинете.

— Мисс Уизли и мисс Грейнджер в Больничное крыло, — скомандовал Снейп. — А мне нужно отлучиться. Я рад, что все закончилось хорошо.

Последнюю фразу он добавил отрывисто, будто через силу. Еще немного постоял и вполголоса произнес:

— Однажды в Министерстве мы с вами договорились как-нибудь выпить кофе. Согласитесь ли вы присоединиться ко мне в ближайшую субботу?

Я кивнула прежде, чем поняла, о чем речь. Он развернулся и вышел из кабинета, а я осталась стоять с открытым ртом. Что это было сейчас?

— Мам, ты идешь? — окликнула меня Джинни от камина.

Я захлопнула рот и переместилась вслед за девчонками. После неожиданного предложения Снейпа у меня даже как-то пропал запал отругать паршивок по полной программе. Нет, разбор полетов мы устроим, конечно, но с холодной головой. Видимо, придется снимать стресс не воплями на провинившихся дурёх, а как-то по-другому. Разыгравшееся воображение тут же подкинуло вариант, но я изо всех сил запихнула его обратно. Нечего тут мне такие картинки показывать!

Медиковедьма в наряде сестры милосердия прошлого века закудахтала вокруг девочек, отправила их за ширму, а сама стала махать палочкой и произносить нараспев какие-то сложные заклинания. Я не очень хорошо ее видела, ширма мешала, но сложность пассов оценила. Мне в жизни так кисть не вывернуть, как она делает.

— Мисс Уизли и мисс Грейнджер здоровы, если не считать легкое нервное истощение и несколько ссадин и царапин, — обратилась она ко мне. — Но я их оставлю до утра здесь, пусть полежат в спокойной обстановке. Может, вас тоже в Больничном крыле уложить, миссис Уизли? Успокаивающим напою, и отдохнете в тишине.

— Нет, спасибо, мадам Помфри, — я услышала, как Джинни ее назвала, и вспомнила, что в книге так же было. — Я лучше пойду успокою сыновей и перемещусь домой, там и высплюсь. Но от флакончика Успокаивающего не откажусь, понервничать мне пришлось. Из-за некоторых!

Последнюю фразу я специально произнесла погромче, чтоб горе-походницам тоже было слышно. Возня за ширмой сразу стихла. Надеюсь, что ссадины их не замучают, а вот совесть — пусть. Помфри дала мне флакон с зельем, который я убрала в сумочку — в хозяйстве пригодится. Пока-то на меня еще снейпово варево действует, но с такой жизнью запасной бутылек лишним не будет.

Я уточнила у медиковедьмы, где искать мое семейство, и она любезно вызвала домовика, чтобы я не плутала одна по ночному замку. Сыновья с Артуром обнаружились в уютной комнате вроде гостиной. Одновременно со мной туда пришли сияющий Дамблдор и кислый Северус.

Сказать Альбусу пару ласковых о поисковой операции я не успела — меня атаковали мальчишки. Они громко и наперебой галдели, так что услышать что-то или сказать было почти невозможно. С грехом пополам я объяснила, что все хорошо, а девочки в лазарете живы-здоровы. Потом снова нацелилась на директора, но тут вступил Снейп и почти выпихнул меня и Артура в коридор, а Альбуса попросил сделать внушение Рону и близнецам, чтоб в перспективе сами никуда не лезли и присматривали за сестрой и ее подругами. Мол, одни гриффиндорцы лучше поймут и послушаются другого бывшего гриффиндорца.

Уже в коридоре Северус так жутко на меня посмотрел, что я передумала немедленно устраивать скандал с директором. Все-таки мои ребята в его власти, с ним ссориться или вообще не надо, или очень аккуратно.

Пока Снейп вел нас в директорский кабинет к камину, мысли начали путаться, а ноги заплетаться. Однако, сил на то, чтобы отказаться от поддержки муженька, хватило. Не знаю, что там ждет впереди, но при Северусе я не хочу идти под ручку с другим.

Всю ночь мне снился Запретный лес. Я бегала по нему в пижаме и босиком, хихикающие оборотни тянули ко мне из кустов гладкие щупальца, а на деревьях были развешаны телевизоры, показывающие Дамблдора. Он прихлебывал Успокаивающее зелье и рассказывал о ходе поисков, а я ужасалась, сколько зелья он уже выхлебал. Так ведь можно успокоиться навсегда и стать белой монументальной статуей! Почему-то больше всего меня пугало, что статуя выйдет слишком большой и не поместится на моей кухне. Где-то на этой панической мысли я проснулась.

Похихикав, я занялась утренними делами... и вдруг вспомнила — кофе! Снейп пригласил меня на кофе! Я замерла на месте, зато мысли отправились в полет. Что он подразумевал под своим приглашением? Ну всяко не то, что ему скучно одному попивать кофеек в субботу и хочется с кем-то поболтать. Значит, какие варианты остаются? Дань этикету? Ведь тогда он мне отказал, а сейчас может возвращать долг, так сказать. Вероятно. Он хочет обсудить дела Ордена? Не-е, точно нет, это глупая версия. Хочет сделать какое-то деловое предложение? Теоретически возможно и было бы даже хорошо, но не факт — у меня не самая деловая репутация. И последний вариант — это свидание! Могу я ему нравиться? Ой-й... Даже сердце забилось быстрее. Глянула в зеркало — и когда я так глупо улыбалась последний раз? Не иначе, когда была влюблена в Егора, моего последнего парня в той, прежней жизни.

Притормози, Молли! Снейп моложе тебя на десять лет, он умен, самодостаточен и очень занят — легко ли служить двум господам. А ты замужем за его товарищем по Ордену и мать семерых детей. Вот черт!

Но ведь вряд ли он хочет затеять легкую интрижку, я не самый подходящий кандидат для этого. Мы будем встречаться на собраниях, он учит четверых моих чад. И он так помог и с Долишем, и с Джинни! Не верю, что это для того, чтобы меня заполучить — слишком сложно. Может, все-таки нравлюсь?.. За этими мыслями я почти сгрызла ноготь на большом пальце и спохватилась — не грызть надо, а маникюр делать. Какие бы цели Снейп ни преследовал, я буду выглядеть отлично! Так, на всякий случай.

Я устроилась перед камином и "позвонила" в комнату целителей в Мунго, в ординаторскую, так сказать. Жоржетт когда-то дала мне адрес этого камина, вот пришло время воспользоваться. К счастью, подруга была на месте — лихорадочно перебирала бумаги на своем столе. Я привлекла ее внимание и выпалила:

— Жоржетт, я хочу быть как твоя мама!

Подруга свела брови к переносице:

— Я уже неплохо знаю англисский, но совсем не поняла, что ты сказала, Молли.

— Ну Жоржетт! — я аж приплясывала от нетерпения. — Я хочу хорошо выглядеть!

— А-а-а! — ее лицо прояснилось. — Это не каминный газговог, пгиходи ко мне сегодня к восьми. Вот адгесс камина.

Из пламени выпал листок, и мы распрощались до вечера.

Интересно, каких жертв потребует красота? Ухоженная внешность мне в любом случае не повредит. Если Снейп будет воротить нос, другого заведу. Да вон хоть Блэка! Чего зря мужик пропадает? Он-то со мной напропалую заигрывал. Хотя перспектива "завести Блэка" вызвала смешок: ага, заведу, буду по утрам выгуливать, кричать "Блэки, фу! Плохая собака, плюнь бяку!" Я расхохоталась и вцепилась в волосы. Все же нервничаю... У кого бы про этикет спросить? До восьми вечера точно не дотяну, значит, напишу тетке. Прости, Стрелочка, погоняю тебя еще на старости лет.

Мюриэль ответ не написала — появилась собственной персоной. Это ее так моя сумбурная записка проняла, что ли? Она уселась за стол, постучала по нему прекрасным маникюром, что я тут же отметила:

— Ну давай чаю, что ли, дорогая племянница, да рассказывай.

Я быстро накрыла на стол и села напротив. Что рассказывать-то? Мне самой ничего непонятно. Запинаясь, я пересказала содержание своей же записки. Если в двух словах, то "отказал — пригласил".

— Да-а, все по этикету, если бы не пригласил после отказа, можно было бы прерывать знакомство, — протянула Мюриэль и наклонилась ко мне. — Но ведь не в этом дело, а?

Я замялась. Она, понаблюдав за мной, фыркнула:

— Не хочешь ты старую тетку порадовать. Но после свидания все расскажешь непременно, иначе Веритасерумом напою!

— Да может это и не свидание вовсе, — я пробурчала тихонько.

— Названий можно придумать сколько угодно, суть от этого не меняется, — отрезала тетя. — О, а вот тебе маленький презент.

Она взмахом палочки открыла окно и впустила хорошенькую пеструю сову. Другую, не ту, что меня клевала, требуя ответа.

— Когда я смотрю на Стрелку, каждый раз представляю, будто это меня гоняют на посылках, — Мюриэль усмехнулась. — Мы с ней примерно одного возраста, если можно так сказать. Так что вот тебе птица помоложе, назови ее и привяжи к себе.

Я чуть не взвизгнула от восторга — эта красавица для меня!

— Спасибо, тетушка! — я бросилась обнимать Мюриэль, не сдержавшись. — Но мне уже неудобно принимать от вас столько подарков.

Она только рукой махнула:

— Считай, что это я для себя делаю. И старушку-сову посели с комфортом.

Я пообещала устроить Стрелку по-королевски и стала приглядываться к новой птице. Она устроилась рядом с Мюриэль и презрительно на меня поглядывала. Тетя пила чай, и я невольно сравнила эту парочку с фрекен Бок и ее кошкой Матильдой. Ну вылитые же!

— Матильда. Сову будут звать Матильда, — окрестила я питомицу. — Это ведь девочка?

— Ага, девица, — подтвердила тетушка. — Теперь привязывай! Пусть будет твоя личная. Но слать любовные письма совой я все равно не рекомендую.

— Да какие там письма, — я рукой махнула. — Ни любовников, ни писем.

— Любовники — дело наживное, было бы желание.

Не могу не согласиться с этим тетиным высказыванием.

— А как привязывать?

— Да как обычно — кровью. Протяни ей ладонь и скажи "нарекаю тебя Матильдой и беру на службу, кровь моя будет для тебя клятвою". Формулировку можно менять, главное, чтобы суть сохранилась.

Я все проделала и накрепко сцепила зубы, когда сова прорезала своим клювом кожу на ладони. Как больно-то! Это вам не кровь на анализ сдавать.

— А можно отсюда же на артефакты накапать? — морщась, спросила я.

Мюриэль разрешила, хотя поворчала, что я тяну столько времени, и я стала счастливой владелицей четырех амулетов: тетиного кулона и найденных в бывших вещах Блэков двух колец и браслета. Мюриэль настояла, чтобы я все это носила постоянно, и научила делать артефакты невидимыми и невесомыми. Хорошо, а то не хочется чувствовать себя новогодней елкой. Мы еще немного поболтали и распрощались.

— Ох, совсем забыла, — уже на крыльце обернулась тетя. — Мораг с Игнациусом пока на водах, так что встретимся не через неделю, а чуть позже. Успеешь сначала сходить на свидание.

Она подмигнула и аппарировала, а я с глупой улыбкой вернулась в дом. Свидание! Пусть Северус думает как хочет, а у меня все равно будет свидание. И хорошо, что родителей пока нет, все же примирение с мамой тоже целое дело.

А теперь нужно бы добраться до дочки и как следует с ней поговорить. Сразу лезть в чужой камин как-то неудобно, записку что ли бросить сначала? И куда с утра пораньше делся Артур, он-то, полагаю, лучше знает Дамблдора и его привычки. Я накорябала записку и отправила в кабинет директора Хогвартса. Ответ выпал почти сразу — меня приглашали. Я быстро переоделась — сегодня можно, никого спасать не бегу — и перешла в Хогвартс.

Самым первым, кого я увидела, был мой главный ужас волшебного мира — Долиш! Он стоял возле кресла, в котором восседала обрюзгшая дамочка с нелепым бантиком. Долиш тут же уставился на меня, и его взгляд был таким, что мои колени сразу ослабели. Я с трудом сдержала дрожь. Он смотрел... не знаю, как описать, но очень опасно и жутко. И где-то я уже видела похожий взгляд, только где... Но он быстро взял себя в руки, и меня продолжили сверлить уже обычные рыбьи глаза. Я встряхнулась, изобразила улыбку — какую уж получилось — и поздоровалась.

— О, а вот и наша дорогая миссис Уизли! — расплылся Дамблдор. — Проходите, присаживайтесь поудобнее, выпейте с нами чаю!

— Да, да, чаю, — сладенько улыбнулась тучка с бантиком. — И поведайте, что за происшествие было с вашей дочерью и ее маглорожденной… кхе-кхе… подругой?

— Ах, школьники есть школьники, моя дорогая Долорес, — влез директор. — Девочки нарушили правило школы, убежали в Запретный лес, и понесут за это наказание. Но гораздо больше школьного наказания они боятся встречи с разгневанной миссис Уизли.

Он одарил меня милейшей улыбкой и подмигнул. Вот черт, какая возможность накапать на директора уплывает из рук. Но кому-кому, а Долишу я жаловаться точно не буду. И я скрепя сердце подтвердила все, что сказал Дамблдор. Снейп, стоящий возле окна, легонько кивнул портьере — должно быть, она олицетворяет меня. И чего он так против наездов на директора? Н-да, надо будет выяснить расстановку сил и интересы игроков. Мне совсем не нравится, что из-за чьих-то непонятных игр я не могу предъявить претензии тем, кто так отвратительно опекает моих детей.

После моих слов упитанная Долорес потеряла интерес к собранию и откланялась. Долиш увязался за ней, одарив меня напоследок опять тем страшным взглядом. Тогда, у него в доме, он так не смотрел. Я машинально пригладила волосы: казалось, что на затылке они встали дыбом. Все стали расходиться. Хотелось поговорить со Снейпом, но Артур, который тоже был в кабинете, утащил меня к детям.

Девочки были подавлены. Они дружно просили прощения и аргументированно объясняли, почему больше не пойдут в Запретный лес. Продумали, поганки, небось еще пока в дупле сидели.

— Но Мерлина ради, объясните мне, зачем вы туда вообще потащились? — я порадовалась, как удачно ввернула имя Мерлина, но мину скроила самую строгую. Эх, надо было ругать их еще вчера. Сегодня впечатление от поисков перебито будущим свиданием и встречей с Долишем.

— Это из-за меня! — Джинни вздернула подбородок, готовая отражать атаку. — Гермиона не виновата!

— Виновата! — вступила та и тоже приняла воинственный вид. — Я старше, а Джинни не отговорила. Мне и самой туда хотелось!

Оказалось, что зачинщицей все же была моя дочь, страдающая от неразделенной любви. Она мечтала увидеть крокота, который предсказывает будущее. В определенные ночи ему можно задавать вопросы, а он отвечает. Джинни грыз вопрос, стоит ли ей ждать Гарри. Парень на нее совсем не смотрит, а годы-то идут, и она не молодеет! В этом месте я еле удержала серьезное выражение на лице. Подростки такие забавные! В общем, Джин отправилась в лес после обеда, чтобы найти крокота заранее, а ночью прийти в уже известное место. Гермиона ее засекла, попыталась остановить, но потом сама соблазнилась прогулкой по Запретному лесу. Блэк так заинтриговал ее рассказами о своих похождениях, что девчонка решила повторить его подвиги. Ведь она же читала, как нужно вести себя в лесу. Читала! Царица природы, блин. Они стали искать этого крокота вдвоем, ушли далеко, еле сбежали от акромантула, заблудились. Пока ходили туда-сюда, встретили-таки крокота, все спросили, пересидели ночь на дереве и стали искать дорогу в замок. Дорога не находилась, зато они увидели оборотня и убежали куда глаза глядят. Так и оказались в чаще, а вечером залезли в дупло. Гермиона на этом дереве разглядела защитные и еще какие-то незнакомые руны, поэтому девчонки чувствовали себя там в относительной безопасности. Там мы их и нашли.

Все-таки я их отругала, но, кажется, не так сильно, как привыкли в семье Уизли. Лишь бы поняли все, две авантюристки!

— Что крокот-то тебе ответил, путешественница? — вздохнула я.

— Он сказал, что ничья судьба не написана, и нужно слушать свое сердце, — тоже вздохнула дочь.

Н-да, не тот совет, ради которого стоило провести две незабываемые ночи в Запретном лесу. Зато и мне подойдет. Буду слушать сердце.

— Непременно скажите спасибо профессору Снейпу, без него вы бы торчали в этом дупле еще неизвестно сколько, — проворчала напоследок я, и девчонки скисли еще больше.

В восемь вечера я выбралась из камина в гостиной Жоржетт. Она снимала небольшую, но хорошенькую квартирку в дальнем пригороде Лондона. Больше всего в ней меня восхитили цветущие кусты жасмина, заглядывающие в окна. Это в сентябре-то!

— Магическая вечноцветущая газновидность, — объяснила Жоржетт. — Хотя гегболог явно польстил своим кустам — они цветут только с магта по октябгь. Или у него такое пгедставление о вечности?

Мы посмеялись, взяли по чашке чаю и перешли к делу. Жоржетт расспросила меня, чего я конкретно хочу от своей внешности, и раскрыла каталоги.

— Я подобгала для тебя совегшенно чудесную пгогамму! Она включает в себя тегапию в Мунго и домашние сеансы.

Я уткнулась в разложенные журналы, слушая комментарии подруги и задавая вопросы. Ну и "пгогамма", я вам скажу! Мало того, что мероприятие довольно муторное, так сначала еще надо победить личную жабу, потому как или она меня задушит, или я ее.

Омолаживающий курс, который Жоржетт сочла оптимальным, проводится за четыре дня и пятьсот галеонов. Пятьсот! Неужели я так плохо выгляжу, что подешевле меня никак не омолодить? Да потом еще нужно будет купить кремов на сотню, чтобы эффект продержался подольше. Но самое плохое — такой курс требует повторения каждые полгода. Че-о-орт! Может, плюнуть на все это с Биг-Бена? Прямо рука не поднимается спустить за четыре дня все свои накопления. Я и так уже ничего, стройная и без растяжек — спасибо мерзавцу Долишу с его кремом.

— Ну ты же сама сказала, что хочешь как моя мама, — развела руками Жоржетт. — Я и так выбгала тебе самый бюджетный вагиант по этой схеме: Мунго, а не кугогт, кгемы дя тебе закажу чегез маму в Италии, они дешевле всего, и кугс только четыгехдневный, с минимальной очисткой печени. Мы тебя тогда пговегяли, ты не злоупотгебляешь ничем опасным для здоговья. Зато пгедставь, как ты будешь выглядеть! Лет пятнадцать точно скинешь!

Умеет она убеждать, змея-искусительница. Слабовато верится, что я помолодею на столько лет, но вдруг? Буду выглядеть моложе Снейпа...

— Пожалуйста, не пользуйся тегмином "помолодею". Это лишь эффект внешнего омоложения, он никак не отгажается на биологическом возгасте, — пояснила Жоржетт. — Все дамы, котогые могут себе это позволить и заботятся о своей кгасоте, пгоходят подобные пгоцедугы.

Вот-вот, которые могут себе позволить. Жоржетт явно никогда не нуждалась, и меня заодно определила в эту же категорию. В общем, я обещала подумать.

Честно скажу — думала я недолго. Вернулась домой, посмотрела на Нору, на Артура, ковыряющего в сарае розовый фен, послушала пыхтение упыря на чердаке, плюнула на все и решила — пятьсот галеонов так пятьсот. Мой маленький бизнес с поношенными мантиями никто не отменял. И, кстати, я совсем забыла про яйца! Маглы небось ждут не дождутся, когда я осчастливлю деревенскую лавочку продукцией своих хохлаток. Пока не передумала, списалась с Жоржетт через камин. Послезавтра ложусь в Мунго!

Подстегиваемая будущими тратами, весь следующий день я носилась как угорелая. И яйца сдала, и мантии с башмаками и панталонами тоже, даже витаминного корма для кур купила. Взяла нужную сумму в банке — бедные мои галеончики — и наплела муженьку что-то на тему нервного срыва и необходимого лечения. Мол, подруга Жоржетт меня устроит в больницу по блату. Артур блату порадовался, а я задним числом сообразила, что надо было что-то другое сказать: ведь если я помолодею (внешне, внешне, я помню), он заметит и задаст вполне резонный вопрос — а нервы ли я лечила? С другой стороны, а не плевать ли мне на Артура и его мнение? Да плевать, конечно! И я смело пошла под нож. Фигурально выражаясь, потому что процедуры будут бескровными, но уж очень крепко они ассоциируются с пластической хирургией.

— Молли, Молли! Пгосыпайся, засоня! Пога вставать и скогее бежать к зегкалу! — кто-то настойчиво меня тормошил. Я далеко не сразу осознала, что это Жоржетт, несмотря на ее отчетливый акцент.

А еще я поняла, что отлично выспалась. Ну еще бы: четверо суток в лечебном сне! Говорят, это повышает эффективность процедур, да и пациенту не приходится маяться от безделья и всяческих манипуляций с его телом.

Кстати, меня очень приятно поразила разница в подходах к лечению и пациенту здесь, в Мунго, и на моей предыдущей родине. Там ты был изначально сам во всем виноват и сам за все ответственен. Тебе на подпись давали бумажку, что ты на все согласен, а врачи тут вообще ни при чем. Особенно если случается пресловутое "если что". Здесь наоборот — врачи и персонал, имеющие доступ к моему телу, поклялись мне не вредить и исполнять свои обязанности в лучшем виде. Я все рвалась что-нибудь подписать, но мне никак не давали ни пергамент, ни перо. Только в самом конце я заверила договор с больницей при помощи палочки.

Я осторожно слезла с больничной койки и прислушалась к ощущениям. Они были потрясающими! Тело казалось легким, хотелось прыгать и танцевать. Я не чувствовала в себе ни капли усталости, было только море энергии и приятная эйфория. Жоржетт улыбалась — видимо, восторг был написан на моем лбу крупным шрифтом. Она приманила зеркало, и я не поверила глазам. Это что, я?! Забыв стесняться, я стащила больничную рубашку и уставилась на отражение. Вот это да! Целители не обманули — пятнадцати лет как ни бывало. Зеркало демонстрировало очень довольную и очень, очень ухоженную женщину лет тридцати. Подозреваю, что в действительности это тело в тридцать так не выглядело.

Плюнув на приличия, я бросилась обнимать подругу. Смеясь, она отбилась, дала мне обратно рубашку и усадила на койку.

— Ты ведь помнишь, догогая, что все это вгеменный эффэкт? — она сделала вращательное движение кистью. — Чтобы его поддегживать, тебе пгидется соблюдать схемы.

Жоржетт указала на свернутый пергамент. Помню, помню, там схемы домашних процедур. В один день ванна и крем, в другой — крем и обтирание, в третий крем и что-нибудь еще. Уж если впряглась в это и потратила такую кучу денег, буду соблюдать.

— Чувствуешь эйфогию и подъем сил? — Жоржетт спросила, а я кивнула. — К вечеру все пгойдет, ты жутко устанешь, но не пегеживай — так и должно быть. А пока следует пользоваться ситуацией — тгатить силы. Обычно все дамы после пгоцедуг идут за покупками. Как ты на это смотгишь?

Хитрая подружка прищурилась, глядя на меня. Понимает, зараза, что я не смогу устоять. Мы быстренько подогнали по фигуре мое платье — после процедуры пришлось — и отправились на Косую аллею.

Там, в кафешке, я поделилась с ней моей кофейно-снейповой историей, но не называя имен. Она очень вдохновилась, быстро-быстро защебетала и потащила меня в магазин нижнего белья. Я отнекивалась, мол, зачем для первого свидания белье, я за рамки выходить не собираюсь, да это и не свидание может, а так... Но сопротивлялась не очень сильно, волшебного неглиже я еще не видела, было интересно взглянуть, что носят ведьмы под своими мантиями. Гардероб изначальной Молли не показатель: в конце концов, я больше ни на ком не видела таких отвратительных бесформенных пестрых платьев, значит, и то что под ними тоже могло быть эксклюзивом.

Жоржетт мой слабый писк не слушала, а резво волокла за собой:

— Кгасивое белье делает женщину увегенной в себе, и ты же не собигаешься всегьез идти на свидание в стагых, pardon, панталонах?

Салон нижнего белья назывался "Куколка шелкопряда". По-моему, так себе название, малосимпатичная зверюшка эта куколка. В очередной раз не могу постичь логику волшебников. В салоне я поняла, что про панталоны Жоржетт сказала не для красного словца. Это было царство панталон, неэластичных чулок, подвязок и корсетов на косточках. Просто музей какой-то, а не магазин! Нет, я, конечно, закупала такие вещицы и успешно избавлялась от них на Хэмпстедском рынке, но я искренне считала, что это наследие бабушек-ведьм. А тут... Панталоны до колен и до середины бедра, простые и кружевные, с прошитым средним швом и с незашитым, утепленные и почти прозрачные... А чулки! Чтобы на них не было морщин, ведьмы используют специальное заклинание, и чтобы они не сползали — тоже. Жоржетт рассказала, что его придумали после того бала, с которого пошла история знаменитого ордена Подвязки.

Все это очень интересно, но я такое носить не могу и не хочу. Двадцать первый век на дворе, ну то есть не за горами — все время забываю об этом — а мне на себя натягивать музейные наряды? Нет уж. И я потащила подругу к маглам. У меня уже был присмотрен магазинчик с бюджетным, но вполне себе итальянским бельем по пути на лондонский рынок.

Туда мы и зашли. Жоржетт осталась в бешеном восторге! Хотя Франция более продвинута в плане нарядов, чем Англия, и магловская мода там проникла в жизнь волшебниц чуть глубже, чем здесь, современные модели и технологии поразили подругу до глубины души. Особенно ее впечатлили чулки, которые можно носить без всяческих дополнительных приспособлений и чар. А про кружевные комплекты белья она мне прошептала: "Я считала, что такое носят только дамы полусвета". Мы похихикали и ринулись в примерочную. Надо ли говорить, что в итоге нашей прогулки я осталась на нуле. Просто на абсолютном нуле! Придется разорять семейную заначку, пока не заработаю еще.

К Норе меня аппарировала Жоржетт, и я ее пригласила на чашку чаю, заранее предупредив об особенностях родового гнезда Уизли.

— О, у моей бабули почти такой домик, — отмахнулась она. — Только вокгуг виногадники и папины теплицы. Завтга поеду к ней на пагу недель, мне наконец-то дали отпуск!

Я порадовалась за подругу, немного позавидовала — вот бы и мне отпуск от всего и на виноградники! — и подумала, что у бабули, наверное, столько народу никогда не жило, как в Норе.

В какой-то момент Жоржетт замерла с чашкой в руке и округлила глаза:

— Что это?

Я осмотрелась:

— Где?

— Воет...

— А-а-а! Это упырь, — я махнула рукой в сторону потолка.

— О, — Жоржетт смутилась, но было видно, что ей любопытно. — Когда будете от него избавляться?

Я пожала плечами:

— А надо? Он вроде не мешает.

Я действительно так к нему привыкла, что перестала слышать его противные стоны. Но подруга опять сделала большие глаза:

— Он же пгосто вникуда тгатит магию вашей семьи! Это же плохо! Так же нельзя, сама магия вас накажет!

Тут я уже вцепилась в нее как клещами, и вот что узнала: оказывается, упырь — это искаженный магическим откатом домовик! Бывает, что с семьей происходит нечто, наказывающее всех членов этой семьи, включая домовых эльфов.Этому предшествуют какие-то ужасные события, делающие весь род Предателями крови. Как раз наш случай. Что за события, я из Жоржетт не вытянула, она только мотала головой и говорила "Ужасные!" После наказания магией род постепенно вырождается. Но вроде с этим можно как-то бороться, для чего проводятся специальные ритуалы, какие — она точно не знает. В похожей ситуации были их французские соседи по винограднику, и у них все получилось. А с домовиками тоже интересно: в своем нормальном виде они и тратят магию хозяев, и при этом поддерживают ее, а в виде упырей только тратят. Жоржетт привела очень красочное сравнение с растениями: они и поглощают кислород, и выделяют его, а есть одно ядовитое африканское растение, которое только поглощает. И вот такой паршивый поглотитель живет тут годами! И новость про вырождение рода тоже впечатляет. Почему же, мать их уизлевскую, никто ничего не делает?!

Спросить об этом я решила у Билла, о чем-либо беседовать с супружником категорически не хочется. Особенно о чем-то серьезном. О, легок на помине — явился через камин.

Увидев меня, Артур издал нечто вроде всхлипа, пробормотал "А ведь я ему не верил, а ты! Как ты могла!" и убежал обратно. Чуть ли не рыбкой в камин нырнул, так торопился. Ну и леший с ним, даже думать не хочу, какая муха его укусила. Зато спокойно разберу и примерю свои покупки. Очень хочется еще покрутиться перед зеркалом!

* * *

Ах, как бы я хотела, чтобы моя жизнь стала размеренной и скучной. Но где там, покой нам только снится! Едва я позавтракала, как незнакомая сова принесла письмо с министерской печатью. Ну-ка, что там?

"Сегодня... Артур Септимус Уизли... задержан за покушение на жизнь и здоровье..."

Что-о?! Артур? За покушение? Да он же мухи не обидит, потому что струсит!

"...здоровье лорда Люциуса Абрахаса Малфоя... в настоящее время содержится... предстанет перед судом..."

Ну что за ёпрст?! Неужели он правда за каким-то лешим наехал на Малфоя? А мне что делать? Мы же строим из себя нормальную семью, значит, нужно бежать в аврорат и узнавать про этого горе-хулигана. Я в очередной раз вздохнула, надела строгое платье, единственную приличную мантию и пошла исполнять свой супружеский долг. В моем варианте он выглядит как-то так.

В аврорате меня допросили на предмет моей осведомленности о деянии муженька и не дай Мерлин соучастия и отвели к Артуру. Издалека помахал Кингсли; я немного приободрилась: свои люди в органах — это хорошо.

Артур сидел помятый, подавленный и готовый разрыдаться, это его состояние я уже выучила за время совместной жизни.

— Как ты могла? — пробормотал он, подняв голову. — Как ты могла?..

Как он меня бесит, это словами не высказать! Вот так бы и добавила сейчас еще пару фингалов! Еле сдержалась, честно, и пошла расспрашивать кого-то более адекватного.

— Мистер Уизли напал на лорда Малфоя, угрожал и нанес ему несколько ударов без применения магии, — оттарабанил молодой аврор, сидящий в комнатке вроде приемной. От него же я узнала, что нам грозит приличный штраф и несколько месяцев Азкабана для буйного муженька.

— Но что-то можно сделать? — я подпустила в голос слезу и заломила руки. Аврор сочувственно взглянул и отправил меня в приемную начальника аврората — некоего Скримджера.

Я вошла и во все глаза уставилась на того, кто вальяжно сидел в кресле. Это же настоящий эльф! Не домовой, нет, а такой, какие нравятся всем лицам женского пола и некоторым мужского: блондинистый король лесных эльфов во всей своей красе. И одет по-королевски, я теперь разбираюсь в нарядах волшебников и их стоимости. Трость вон, небось, антикварная... И тут до меня дошло — это ж Малфой, жертва агрессии моего благоверного! Еще пару секунд мы потаращились друг на друга, и я взяла себя в руки. Самое время извиниться. Как там его официально называют?

— Лорд Малфой, я приношу вам извинения от всей нашей семьи за поведение моего супруга, — надеюсь, я приемлемо сформулировала. И вот еще добавлю. — Боюсь, он был не в себе.

На секунду показалось, что его глаза расширились. Удивился, что ли? Он грациозно встал из кресла и шагнул в мою сторону. Боже ж мой, как хорош!

— Не знал, что мой старинный друг Артур Уизли женился во второй раз, — красивым глубоким голосом произнес эльф... то есть Малфой, введя меня в ступор. В какой такой второй?

— Вы ошибаетесь, милорд, Артур был женат лишь однажды — на мне, — ответила я и сама удивилась количеству пафоса в моей фразе. Кстати, обращение милорд — это нормально или так не говорят? Молли, срочно учить этикет!

— В таком случае позвольте выразить вам свое восхищение, миссис Уизли, — он склонился к моей руке. Офигеть! Мне первый раз в жизни целуют руку!

— Благодарю вас, милорд, — я постаралась любезно улыбнуться, хоть и была выбита из колеи. Но надо ковать железо пока горячо. — Окажете ли вы честь и примете ли извинения?

— Если прекрасная дама так меня просит... — он сделал паузу и приблизил свое лицо к моему; ох, проклятье всех рыжеволосых, я моментально вспыхнула. — То я, конечно же, не могу устоять.

Он отстранился, с легкой улыбкой разглядывая мое раскрасневшееся лицо. Что-то я совсем растерялась... В этот момент в приемную влетел высокий седовласый господин и собрался что-то сказать Малфою. Но тот опередил, лениво взмахнув рукой:

— Скримджер, я не имею претензий к мистеру Уизли.

— Но... как?.. — глава аврората запнулся, но быстро взял себя в руки. — Вы снимаете обвинение, лорд Малфой?

— Именно так, — царственно кивнул лорд.

— Вы понимаете, что в таком случае нам нечего предъявить мистеру Уизли и мы его отпустим? — Скримджер будто не верил своим ушам.

— Да, конечно. Этот инцидент исчерпан, — Малфой развернулся ко мне, улыбаясь так, что сошедший румянец снова вернулся. — Был рад встрече с вами, миссис Уизли.

Он снова поцеловал мою руку, кивнул Скримджеру и выплыл за дверь, посвистывая дорогущей мантией. А мы остались стоять посреди приемной, оба пребывая в шоке. Я все еще не могла отойти от встречи с королем эльфов (ну честное слово, будто в сказке побывала), а аврор от его отказа наказать моего муженька. Наконец Скримджер крякнул, покосился на меня и вызвал какого-то аврора попроще:

— Выпускай Уизли, а миссис Уизли проводи к нему.

Я вежливо поблагодарила и без особого энтузиазма пошла забирать супружника. Тюрьмы я ему не желаю, особенно этого жуткого Азкабана, но и при себе предпочла бы не держать. Может, его к Чарли в гости отправить, в Румынию?

Артур не выглядел счастливым, несмотря на чудесное освобождение. Он повесил нос и игнорировал мое присутствие. Да ради Бога! Хоть забудь обо мне навсегда, я только рада буду! Домой он не пошел, сослался на какое-то важное дело и сбежал. А я тоже сбежала — в Нору. По-хорошему, надо было остаться и посетить библиотеку, раз уж я здесь, но меня пугало, что я могу снова встретить Малфоя. Он произвел очень странное впечатление, и это следовало обдумать в спокойной обстановке.

Дома, за чаем, я анализировала встречу с красавцем-блондином и свои ощущения от нее. Это было в первую очередь странно, и уже только во вторую захватывающе и волнующе. Раньше я бы такие впечатления описала словом "околдовал". А теперь как? Его влияние на меня точно было не совсем нормально, при этом он не совершал никакого очевидного колдовства. Ничего-то в этом магическом мире не понятно...

И еще: почему он так легко отказался от наказания моего муженька? Скримджер не сходя с места был готов упечь Артура куда подальше, так казалось. Неужели моих извинений хватило? Я ведь ничего не обещала взамен, да Малфой и не просил, только соловьем заливался. А я стояла и краснела как дура, тьфу. В жизни не поверю, что он снял обвинение из-за того, что я его впечатлила. Я сейчас, конечно, очень даже ничего, но роскошный аристократ со мной не на необитаемом острове застрял — уверена, он может получить такую женщину, какую захочет. А не сорокапятилетнюю мать семерых детей, ни разу не аристократку и далее по списку. В общем, сколько ни думай, понятней не становится.

* * *

И вот настал тот самый день. Суббота. Кажется, кто-то приглашал меня на кофе, м? Или мне это все же послышалось? От Снейпа не было ни слуху ни духу. Я ждала сову или письмо через камин — но нет, никакой почты. К обеду я плюнула на ожидание и решила переодеться в домашнее платье вместо жутко элегантного нового. Ругать этого гада или не ругать, я еще не решила. Ну мало ли, что у него случилось: забыл, трудится на светлого или темного работодателя, внезапно поставили внеплановые занятия, заболел, изобретает какое-нибудь самое необходимое в мире зелье. А что я? Я так, миссис Уизли, погулять вышла. Ну во-от, слезы подкрались незаметно. Жалеть себя дело неблагодарное и бесперспективное. Сейчас возьму себя в руки и займусь каким-нибудь делом. Или Блэка соблазнять пойду! Он-то точно никуда не денется.

Обдумывая все это и сдерживаясь, чтобы не сгрызть маникюр, я металась туда-сюда по кухне. Какая я молодец, что выкинула всякие корзины, ящики, коробки и мешки, загромождавшие кухню, а то бы точно набила себе синяков об каждый. Последний раз выглядываю в окно и иду переодеваться! Та-ак, никого и ничего... Ну раз уж этот раз я назначила последним, пусть он будет подольше — подтянула стул и уселась. Отомщу Снейпу, честное слово — отомщу!

Я вздрогнула от внезапного появления черной высокой фигуры за калиткой. Ничего себе, явился! Хорошо, что Артура нет дома. Хотя если бы и был, мне-то что. Я лихорадочно отпихнула стул и поправила прическу. Спокойствие, только спокойствие! Где зеркало? Немедленно сделать безмятежный вид. Молли, тебе сорок пять, ты приличная дама, вы просто идете пить кофе. По-дружески, ничего более. Внутренний голос где-то там истерически хохотал, но я запихнула его поглубже.

— Здравствуй, Северус! — я открыла дверь после короткого стука.

— Здравствуй, Молли! Ты еще не обедала? — он как всегда спокоен.

Куда там, мне с утра кусок в горло не лезет! Но ответила я ему в тон:

-Еще нет. Не желаешь присоединиться?

Тьфу ты, опять я его приглашаю!

— Сегодня моя очередь приглашать, — он слегка улыбнулся и ответил в точности на мои мысли; читает он их, что ли? — Позволь предложить тебе не только кофе, но и обед в моей компании.

Ох, конечно я согласна не только на кофе! Да-да-да!

— С удовольствием составлю тебе компанию, — я изо всех сил сконцентрировалась и выдала спокойную вежливую улыбку.

— Тогда пойдем, — он предложил мне локоть, я мимоходом цапнула сумочку и уцепилась за него.

В первую же секунду после аппарации меня захлестнул порыв ветра, наполненный брызгами, свежестью и восхитительным запахом моря. Соленая вода, йод и водоросли — как же я люблю это! Открыла зажмуренные глаза и еще раз с удовольствием вздохнула. Пустое побережье, кругом ни души, только рядом Северус плетет какие-то заклинания, а впереди — море. Море мне нравится в любую погоду, хоть при ярком солнце и голубом небе, хоть таким, как сегодня — хмурым, с барашками, отражающим серое небо. Рядом с ним я чувствую себя будто бы частью стихии, частью чего-то вечного и неизменного. Никогда не могла словами описать это ощущение...

Вдруг ветер исчез. Я машинально поправила растрепавшиеся волосы и оглянулась. Небольшой участок, метра три в диаметре, был накрыт едва заметным куполом. Мы стояли в середине.

— Климатические чары и дезиллюминация, — пояснил Северус. — Погода сегодня подвела. Присаживайся.

Он гостеприимно указал на расстеленный плед, посреди которого стояла большая корзина для пикника. Да, это определенно лучше, чем кофе. Впрочем, горячий кофейник тоже был, мы его обнаружили, когда накрывали на импровизированный стол. Северус, кстати, видел содержимое корзины тоже в первый раз, как и я, это было заметно. Вредная часть меня так и подмывала спросить, кто собирал его на пикник, но я ее благоразумно заткнула. Все было очень мило, хотя немного напряженно. Мы вели светскую беседу и степенно угощались блюдами из корзинки, в чьем ресторанном происхождении я уже не сомневалась. А потом Северус замолчал и уставился в сторону моря, только невпопад мыча и кивая на мои реплики. Да что ж такое-то! Сам пригласил, сам все так великолепно обставил — и сидит игнорирует меня. Как я должна на это отреагировать, а? Я тоже повернулась к морю, кипя негодованием — и почти сразу успокоилась.

Жаль, что я живу не на побережье, а то была бы самой спокойной женщиной в мире. Просто буду наслаждаться природой и тишиной, раз уж мне постоянно мужики попадаются такие... оригинальные. Я улеглась, подперев голову рукой, и стала следить за пенными барашками. Мысли крутились вокруг недавнего прошлого: последнего собрания, Мунго, Запретного леса. Я покосилась на статуеподобного Снейпа. Нет, дорогой, так дела не делаются, пригласил девушку... то есть даму на пикник — изволь развлекать. Хотя бы так, как это между нами официально заведено — по-дружески.

— Северус, а почему оборотни нам помогли? Они же вроде злые?

Он сначала отвечал как будто с неохотой, но потом вошел во вкус. И чего дети в школе его так не любят, он потрясающий рассказчик! Оказывается, в Запретном лесу есть что-то вроде коммуны свободных оборотней. Ну как свободных — только в рамках леса. Зато там они не подчиняются ни Министерству, ни кому-либо другому, читай — Волдеморту. Этот тип активно вербует оборотней по всей Британии, и у него отлично выходит: политика Министерства ему в помощь. Потому что все хотят быть полноценными членами общества, а не загнанными в резервации опасными тварями. Запретный лес тоже резервация в определенном смысле, но зато в ней никого не учитывают и не контролируют, а оборотни практикуют некий древний способ, который вкратце можно описать как «укроти своего зверя». То есть они могут оборачиваться не только в полнолуние и при этом контролировать себя. Это сложно, требует длительных мучительных тренировок, запрещено законом везде, кроме леса, но результат дает. Так что люди с песьими головами мне не померещились: это были оборотни в фазе неполной трансформации. У них есть вожак — тот самый Ромулус Фирсом, с которым Снейп вел переговоры. Оборотни незваных гостей не жалуют, и как удалось договориться, Снейп не рассказал, даже на прямой вопрос не ответил.

Я слушала раскрыв рот. Да этот Запретный лес целый мир! Раньше волшебники имели в него доступ, но с каждым столетием становилось все больше ограничений: жители леса перестали доверять чужакам. Теперь в Сердце леса могут ходить только те, кого одобрит директор Хогвартса. Персона директора каким-то образом связана с лесом, он имеет там определенное влияние, но не настолько сильное, чтобы кого-то к чему-либо принудить.

— А попросить может? — влезла я с вопросом.

Северус пожал плечами:

— Возможно, я не слишком много знаю об этих взаимоотношениях.

— Если да, то мог бы попросить лесных жителей найти девочек. Оборотни ведь знали, где они прятались!

— У меня нет этой информации, — мне показалось, что Снейп опять готов замкнуться, и я быстренько сменила тему. Черт с ним, с директором, лучше научи-ка меня каким-нибудь щитам...

* * *

Снейп аппарировал нас за сарай и довольно сухо сказал, как только я перестала покачиваться после перемещения:

— Благодарю за компанию, Молли.

Стукнуть бы тебя, скотина безэмоциональная!

— Тебе спасибо, Северус, это был замечательный обед. Нужно будет как-нибудь повторить.

— Непременно, — он кивнул и крутнулся на месте, исчезая.

Есть такое чувство, будто я его опять пригласила. Или это не считается? Я ведь так просто из вежливости сказала. Хотя против повторить ничего не имею, посидели-то неплохо, если не считать некоторые кое-чьи особенности поведения. Ладно, пойду домой обдумывать один важный вопрос: чем считать сегодняшнее мероприятие — свиданием или выездной лекцией?

Дома жутко воняло перегаром, а у стола стоял покачивающийся Артур:

— Ты была с ним, д-да? Была с ним?.. Ты-ы...

Он качнулся сильнее, едва не выронив какую-то склянку. Посмотрел ее на свет и неожиданно резко опрокинул себе в рот. И мешком осел на пол...

Я прижала ладони к щекам и уже через секунду бросилась к Артуру. Господи, да что с ним? Анафилактический шок? Как бы я ни относилась к этому типу, смотреть, как он умирает, я не хочу! Только прикинула расстояние до камина, чтобы как-то приволочь его в Мунго (напрочь забыв о левитации), как он зашевелился, схватился за голову и приоткрыл глаза:

— Ненавижу Отрезвляющее... И почему оно так на меня действует?..

Он еще что-то бормотал, но я уже не слушала, опустившись на стул. Нельзя же так людей пугать! Муженек тем временем поднялся с пола и уставился на меня. Ох, лучше не смотри, меня твои взгляды только раздражают.

— Знаешь, Молли, возможно, я был не лучшим мужем, но не стоит мне так мстить. Ведь ты унижаешь сама себя и ставишь под удар репутацию семьи! — разразился он тирадой, взирая на меня сверху вниз.

Я почувствовала, как щеки заливает яростный румянец — здравствуй, смертный грех по имени гнев! Но Артур решил, что мне стыдно, и продолжил свои излияния, даже приободрился:

— Я всегда любил тебя, поверь, а для него ты просто очередная игрушка. Я прошу тебя, вернись в семью! Я тебе все прощу!..

Он явно не закончил, но меня-таки прорвало. Я так шандарахнула кулаком по столу, что с него слетели и разбились две тарелки. Да вообще еще повезло, что стол не развалился: я чувствовала, что во мне бурлит не только гнев, но и магия. Лишь бы выброс не случился! Срочно спустить пар, благо, повод отличный! И я заорала, набрав побольше воздуха в грудь:

— А ну молчать, мерзавец! Не лучший муж! Да хуже тебя по всей Британии не сыщешь! Простит он меня, гад! — я замахнулась на него полотенцем; он прикрылся рукой и отступил. — Да меня совесть мучить не будет, если я тебя прямо здесь в цветочных горшках закопаю!

Ох, ну и сила легких у меня! Да, склонность к воплям от изначальной Молли досталась, не иначе, я так раньше никогда не голосила. А вопли успокаивают, кстати.

Да, пока ору, надо подумать, что ответить на ревниво-собственнические заявочки супруга. Для кого я игрушка-то? Для Северуса? Для Блэка?

Или вообще для Долиша? Ну это уж вовсе нагло! Сам меня подложил под больного ублюдка, а теперь чего-то воет! Хм, а ведь я не сказала тогда Артуру, что Долиш меня не... ну, что отпустил. Значит... Я набрала побольше воздуха в грудь:

— Как ты смеешь упрекать меня изменой, если сам толкнул к этому негодяю! Видит Мерлин, я не хотела идти к Долишу, ты меня заставил, ты! Ты пекся о чести семьи и откате, а теперь что?! Снова что-то про честь забормотал?! Да как у тебя язык-то поворачивается мне после этого еще и претензии предъявлять!

О, замер. Задумался, что ли? Ну думай, дорогой, думай, тебе полезно. О, черт! Или как надо ругаться? О, Мордред? Мерлина я уже научилась поминать, пора и других освоить.

Артур тем временем хлопнулся на колени и пополз ко мне. Может, его в Мунго на вменяемость проверить? Ну странное ведь поведение у мужика.

— Молли, значит, ты не встречалась с ним? — заглядывает в глаза.

— С кем — с ним? — рявкнула так, что он вздрогнул.

— С Малфоем...

Я аж села обратно на стул, с которого вскочила, пока орала. Муженек точно сбрендил.

— Да я его вообще первый раз тогда видела! — ой, что-то не то несу, вон и у супружника глаза на лоб полезли; срочно исправляемся. — В этом году первый раз, идиот! И как в голову твою дурную это пришло!

Артур скукожился на полу у моих ног, потянулся к ним. Я резво вскочила и отошла подальше. Если он так прощенья просить задумал, то лучше не надо.

Что он там бормочет?..

— Мне... мне Долиш сказал... — зазаикался муженек. — Он сказал, чтоб я за тобой присматривал, а то ты связалась с меченым, с нашим врагом! А я поверил ему! Прости меня, моя любимая!

— Какая я тебе любимая! Видеть тебя не хочу! — я возмутилась совершенно искренне. Ну что за человек, только тем и занимается, что пакостит, а потом просит прощения. Любимая я ему, как же!

Я ушла наверх и задумалась. Долиш сказал... Судя по всему, он не назвал имени, но подразумевал Северуса — ведь это он как-то прижал ублюдка. А Артур при словах "меченый" и "враг" сразу представил Малфоя. Что за странная вражда? Они и пересекаться-то нигде не должны были, по идее. Или это как в старые добрые времена — вражда передается из поколения в поколение? Надо будет кого-то спросить.

В дверь поскреблись. Опять Артуру что-то нужно! Я взяла палочку, вспомнила щит, которому научил меня сегодня Северус — мало ли что, вдруг муженек, правда, псих? — и разрешила войти.

— Молли... ты вот говоришь, что про Малфоя — это навет, а почему меня отпустили? Аврор сказал, что ты поговорила о чем-то с этим... с Малфоем, и он... и меня...

— Я просто извинилась от имени всей нашей семьи, и Малфой не стал тебя обвинять, — я не выдержала невнятных объяснений супружника. — Иди уже, я спать хочу!

Он уплелся за дверь и вякнул:

— Ты ничего ему не обещала?

— Нет! Но еще слово, и я пожалею, что просила за тебя! И я это сделала не ради тебя, а ради детей!

Фух, ушел. Может, мне в Ракушку перебраться, подальше от этого идиота? А Малфою я и правда ничего не обещала. И не собираюсь.

Спать я, понятно, не хотела. День и так был насыщенным, а тут еще нервотрепка с Артуром. Зато узнала о его странных идеях и вроде как обелила себя перед ним. Ну и его чувство вины подпитала, это тоже хорошо, пусть помнит, как сдал меня Долишу. А тот тоже хорош! Взял и накапал, что меня "меченый" спас от него же. Вот ведь печаль-то какая — меня трахает не аврор-извращенец, а маг с меткой! Так нельзя, нужно срочно прекратить! Мерзкий Долиш, видимо, не представляет других мотивов для защиты, кроме секса. Так хочется про этого гада забыть, но все время он всплывает где-нибудь. Хорошо, что Северус как-то с ним справился.

Се-еверус... Ну вот чего я сижу и глупо улыбаюсь, ведь понятия не имею, как он ко мне относится. Хорошо — да, лучше, чем ко многим — да. И все! А я уже размечталась по полной программе. Надо как-то в него не влюбиться. Если я уже не опоздала с таким советом...

Я проснулась посреди ночи от дурацкого сна. Мне приснилось, что Артур выпил не Отрезвляющее, а Оборотное с волосом Малфоя — он во время драки выдрал целый блондинистый клок. И вот псевдо-Малфой наступает на меня с недвусмысленными жестами и подмигиваниями, я отбиваюсь, и тут в дверь влетает Северус. Он думает, что Малфой настоящий (во сне-то можно, в реальности все равно бы никто не спутал настоящего Малфоя с его копией в артуровых обносках) и предлагает забрать меня и поделить. Мол, мы оба меченые, нам можно. Меня перспектива быть поделенной не вдохновляет, я пытаюсь сбежать, но около дома шастает Долиш с несколькими оборотнями на поводках. И я решаю, что лучше меченые, чем Долиш...

И просыпаюсь, слава Бо... Мерлину. Да мои сны записывать надо, а потом по ним триллеры снимать!

Я уснула снова, и в этот раз мне снилось море, огромное, успокаивающее, могучее, а на его фоне — профиль как на старинных монетах. И это был приятный сон.

* * *

Утром я проверила заначку и поняла, что нужно срочно бежать за поношенными мантиями. Сказано — сделано. Схема отработана: владелец лавочки меня приветствует как родную, я скупаю почти все и несусь в Хэмпстед. Сегодня даже дали товар в долг: платить мне нечем, а клиент я приятный. Но чудная схема дала сбой. В нескольких шагах от магазина мантий меня перехватил — кто бы вы думали — Долиш! Что-то его становится многовато в моей жизни.

— Думаешь, связалась с темными, так тебе все с рук сойдет? — прошипел. — Они уже пустили тебя по рукам, сегодня один, завтра другой. Послезавтра что, сама метку примешь? Или под Того-кого-нельзя-называть ляжешь? Ты за все ответишь, дрянь!

Он сверкнул своими странными глазами, отпихнул меня и аппарировал. А я стояла как парализованная рыба — ни плавником не шевельну, только рот открываю и закрываю. И мысли приходят медленно и по очереди. Какое счастье, что он аппарировал один, не прихватил меня. Что за бред он болтал про меченых и Волдеморта? И глаза! Я вспомнила, где видела такой же взгляд — на собрании! У Люпина. Спросите меня, что в их глазах общего, я не смогу сказать словами. Но интуиция орет благим матом — похожи! Ни форма, ни цвет тут ни при чем, дело... в содержании, что ли? Неужели Долиш тоже того... пушистый проблематик? Он мне даже приснился в компании оборотней! Может, я провидица? Не, самой смешно. Просто бессознательное раньше выделило наблюдение о глазах, чем сознательное.

Я наконец-то перевела дух и поняла, что последние несколько минут дышала через раз. Если рассуждать разумно, то сегодня от ублюдка пакостей ждать не стоит — он мне поугрожал, но не навредил, хотя мог. Значит, продолжаем делать дело. Галеоны сами собой не заработаются. Э-эх.

Совершенно умотавшись и в очередной раз убедившись в необходимости аппарации, я вернулась в Нору. На кухне попивали чаек Билл и Артур.

— Здравствуй, дорогой! — я очень обрадовалась старшему сыну. — Так чудесно, что ты зашел!

Мы обнялись, а муженек что-то буркнул про сарай и удалился. Вот и хорошо, пусть дальше ковыряет свой фен.

— У вас с отцом не ладится, да? — сын усадил меня к столу и налил чаю. — Имей в виду, мам, я на твоей стороне.

— Это заметно? — я чуть не всхлипнула, думая о наших "неладах" и почти пропустив мимо ушей слова поддержки.

— Мне да, — Билл пожал плечами. — Я не удивлюсь, если ты ждешь совершеннолетия Джинни.

Он впился в меня неожиданно острым взглядом.

— Тебе бы в аврорате допросы вести, дорогой, — я усмехнулась, а он в ответ рассмеялся.

— Нет, у гоблинов лучше, — он помолчал пару секунд. — На меня можешь рассчитывать всегда, и близнецы с сестрой тоже будут за тебя.

— Спасибо, Билл, — я встала со стула и умиленно уткнулась в рыжую макушку.

— Но ты пока не говори никому, может, не все такие наблюдательные. Не хочу раньше времени...

Сын изобразил запирание рта на замок и выбрасывание ключа. Да наплевать на гадкого Долиша, на пакостного Артура, на возродившегося Волдеморта. Я счастлива оттого, что у меня есть дети. Такие замечательные дети! И пусть Билл перечислил только четверых — зато честно — я все равно люблю всех. Даже Перси, которого видела один раз, и Чарли, которого вообще никогда не видела.

— Но я ведь пришел по делу, — продолжил Билл. — Помнишь сарайные находки?

Он подмигнул, а я понимающе улыбнулась. Как уж тут забудешь.

— Я пока оттуда исследовал два артефакта, — он выложил на стол невзрачную заколку и маленькую штучку вроде брелока. — Как думаешь, что это такое?

Я подозрительно посмотрела сперва на стол, потом на сына. Чему он так радуется? В чем подвох? А он не дождался моего ответа и выпалил:

— Заколка в палочку превращается, в боевую! А подвеска — усилитель невербальной магии!

Билл смотрел с таким триумфом, что я сочла своим долгом изобразить восторг.

— Ценные артефакты, что ли?

— Нужно подумать, кому они будут нужнее всего. Может, орденцам? Но если бы я... — он замялся, увидел, что я заметила паузу, и продолжил. — Я бы не отдавал такие вещи из семьи. Этой подвеске без малого пятьсот лет, представляешь? Блэк совсем спятил, пока сидел в Азкабане, такое — и на помойку!

— Может, он не знал?

— Значит, сам виноват! — припечатал сын. — Но если ты хочешь вернуть подвеску...

Я только руками замахала. Как же, вернуть то, что было намеренно выброшено! Нашли дураков! Билл довольно улыбнулся, глядя на мою жестикуляцию:

— Ну и правильно. Отец вот отдал все, а толку? Что мы взамен получили? Мифическое уважение? Пф-ф... Вот если бы избавились от знака Предательства, тогда да.

Я навострила уши. Все, что касается Предателей крови, меня очень живо волнует. Надо поддержать беседу в нужном русле:

— Думаешь, смогли бы избавиться?

— Сама же знаешь, нужно или много денег, или помощь сильного мага, — Билл сжал губы и отвернулся к окну.

— А Дамблдор... — начала я, но осеклась; стоит ли в нем прилюдно сомневаться, хоть даже и при сыне?

— А вот не знаю, что Дамблдор! — он вскочил и прошелся из угла в угол. — Отец не хочет это обсуждать и мне запретил. Да я и не могу что-то сделать, глава семьи ведь он.

Ну и дела. Чем дальше в лес, тем толще странные светлые маги. Я молча погладила Билла по руке. Обещать пока ничего не могу, но ситуацию непременно проясню. С сильными магами беда, пожалуй, а денег как-нибудь заработаем.

Артефакты решили хранить пока в Гринготтсе, и Билл аппарировал нас до банка и обратно. Я осталась довольна: положили в мою личную ячейку. Оттуда никакой Дамблдор не достанет, уж гоблины проследят!

Пока, мам, — сын чмокнул меня в щеку. — Завтра увидимся на собрании.

— Опять собрание? — первый раз слышу об этом.

— Отец не сказал, что ли? Да, коротенькое обещали, только новостями обменяться и дежурства распределить.

Что-то у меня нехорошее предчувствие, как бы тоже дежурить не отправили. Из рядовых орденцев только я и не участвовала в этом карнавале под дверями Отдела Тайн.

Предчувствие не подвело. Когда речь зашла о дежурствах, Дамблдор разулыбался, глядя на меня:

— Я очень рад, что наша Молли наконец-то восстановилась после той печальной истории с травмой, — он сочувственно покачал головой. — Нам очень нужна твоя помощь, дорогая девочка. Сейчас в Ордене каждый человек на счету. Ты не против, если твои дежурства на этой неделе будут в среду и в субботу?

Кто я такая, чтобы спорить с Дамблдором? Конечно, я согласилась! Можно подумать, меня спрашивали, а не ставили перед фактом. "Ой, нет, дорогой Альбус, в среду никак не могу — у меня маникюр!" Тьфу.

Альбус вскоре удалился, перед этим как следует потаращившись на Северуса и несколько раз ему подмигнув. Снейп сделал каменное лицо: было видно, что его это бесит. Дам ему минут десять, чтобы успокоился, и подойду. А пока поболтаю с Дорой и Ремом, попробую как-нибудь исподволь повыпытать чего-нибудь про Долиша.

Фортуна мне не улыбнулась: про возможную ликантропию ублюдка никто не знал, вокруг нас начал отираться Сириус, а Северус в доброе расположение не приходил. Я опять поймала его в последний момент:

— Северус, спасибо тебе еще раз за чудесный пикник, и отдельное — за щиты. Судя по отчетам Кингсли и Доры, они могут вскоре пригодиться.

— Боюсь, что да, но надеюсь на твое благоразумие. Тебе лучше держаться подальше от тех мест, где придется применять щиты, — было видно, что он все еще зол.

— Ну это уж как получится, — пожала я плечами. — И еще... Я ведь опять тебя пригласила. Так вот, хочу сказать, что это тебя ни к чему не обязывает.

Я вздохнула и подняла заранее опущенные глаза. Он смотрел изучающе и надменно при этом.

— Приглашение действительно, только если оно будет приятно тебе. А ради приличий не нужно, — да как же трудно говорить когда на тебя направлен такой взгляд!

Впрочем, взгляд его все же смягчился:

— Мне будет приятно.

И только черная мантия мелькнула. "Зорро ты мой"! — умилилась я и пошла третировать Блэка насчет аппарации. Или, скорее, радовать.

К Сириусу я прибыла на следующий день. Он меня встретил почему-то в виде собаки и скакал как бешеный — радость демонстрировал. Вот сколько весит эта счастливая тушка? Килограммов шестьдесят, не меньше, сейчас ка-ак уронит меня, зараза!

Так и хотелось сказать — "Блэк, будь человеком!" Человеком он все же стал, даже извинился за неподобающее поведение, но не слишком искренне — морда уж очень была довольная. То есть лицо в этот раз. А сердиться на него не получается — обаяние работает на полную катушку и уничтожает мой негатив напрочь.

Я отбилась от настойчивых предложений отобедать, испить чаю и просто составить ему компанию, и мы перешли в тренировочный зал. Он располагался в подвале, и я никогда тут не была. Зал меня впечатлил: размером с хороший школьный спортзал, с разным спортивным инвентарем, включая канат для лазанья, нечто вроде веревочного парка под потолком, манекены, шпаги и даже боксерские перчатки. Перчатки принадлежали некоему дяде Алу, известному своей эксцентричностью, рассказал мне Сириус.

Он нарисовал в середине зала круг и стал объяснять, что мне нужно делать. Несколько раз повторил, что я все это знаю, просто временно забыла, и переживать не стоит.

Не то чтобы это сильно помогло, но чуть спокойней я стала. Мне так легко даются заклинания, которыми владела Молли, значит, прав Блэк — где-то в глубине меня есть знания о них. Или, скорее, навыки. Так что раз-два-три — Аппарейт! И я стою посреди зала...

Я сделала это? И все? И было даже не так тошно, как при парной аппарации! Кажется, я взвизгнула и подпрыгнула, и тут же оказалась в Блэковских объятьях. Чёр... Мордред! Ну что за псина шелудивая — сразу полез целоваться! Я отпихнула его от себя и произнесла как можно более надменно:

— Если вы рассчитываете на подобную благодарность, мистер Блэк, то обратились не по адресу! — я приняла жутко гордый и неприступный вид, молча надеясь на его порядочность и стараясь не думать, что я тут с ним наедине, в его доме, в подвале! Ну и занесло тебя, дорогая Молли!

К счастью, Блэк отступил и изобразил фальшивое раскаяние:

— Я прошу прощения, прекрасная Молли! Так трудно сдерживаться, когда ты рядом. Позволь хотя бы дружеские объятия! — он развел руки, широченно улыбаясь.

Нет уж, не на ту напал. Дружеские, ага. Мне ж не шестнадцать, чтобы на такое повестись — я мимоходом вспомнила Гермиону, прожигающую меня взглядом под кокетливые ужимки Сириуса. Хорошо, что он не покусился хотя бы на несовершеннолетних.

В общем, гордый вид я сохранила и сказала:

— Мы и так друзья, без объятий, не правда ли? И пришли сюда по делу. Проконтролируй меня еще два раза, будь любезен!

В оба эти раза я почувствовала себя снайпером: перемещалась точно в центр круга.

Блэк вел себя прилично за единственным минусом — весь изнылся, как ему тоскливо и одиноко, поэтому я проторчала на Гриммо лишних полтора часа. Но, надо признать, это было весело и познавательно. Сириус — очень хороший рассказчик и знает множество вещей о волшебном мире, которые для него обыденность, а для меня — откровение. Этикет, например, в него с детства вбивали, поэтому я упорно сворачивала беседу в нужное русло. А правила, подкрепленные байками, запоминаются всегда лучше, чем сухой текст, это я еще во времена учебы поняла.

Немного раздражало заглядывание в глаза и томные вздохи, но я их изо всех сил игнорировала. У меня теперь иммунитет. Черной мантией размахивает, ага. Все-таки я абсолютна моногамна — не могу мечтать сразу о двух мужиках. В крайнем случае — чуть-чуть.

Несмотря на такую удивительно успешную тренировку, аппарировать в полевых условиях было страшно до жути. Одно дело перемещаться в нарисованный посреди зала круг и совсем другое — куда-то там. Я минут пятнадцать мялась на крыльце блэковского дома, пока не сказала заветное слово. Та-ак, тихонечко открыть глаза и проверить, куда меня занесло. Ур-ра! Я около Норы! И снайперская точность не подвела — стою ровно посередине полянки перед домом.

Ну, теперь камином в Министерство, подвигов на сегодня хватит.

Для министерской библиотеки, как обычно, накопился целый список запросов. Начну как раз с аппарации. Там есть отличная брошюра, которую я уже читала, но после практических занятий информация воспринимается немного иначе. Да и аппарацию по координатам следует изучить.

К вечеру я почувствовала себя почти Гермионой — просидела в библиотеке едва ли не до закрытия. Зато сколько нового узнала!

Даже про собственную семью — Прюэттов имею в виду — нашла кое-какие сведения. Например, Мюриэль — сестра моей бабушки по материнской линии. Бабушка тоже, кстати, жива. А со стороны отца живы и бабка, и дед! Всем за сотню уже, но никаких дат смерти не стоит. А вот с молодым поколением беда, последние Прюэтты — мои родители. У меня было двое старших братьев, они погибли от рук Упивающихся в 1981 году, наследников не оставили. Даже обидно как-то. Первым Прюэттом значится некий Тристан, родившийся в 1427 году, между прочим! Неплохая династия, хоть и не знатная — они разводили сначала фениксов, а потом единорогов — и собирается прерваться. Может, кого из своих отпрысков назначить Прюэттом? Надо подумать, а то куда нам целых шесть Уизли. Интересно, так можно?

Перед кафетерием я на секунду задержалась: выпить министерского кофе или домой, экономить? А у каминов очереди сейчас... Ладно, не обеднею. Вот лучше бы сэкономила! Потому что первым, кого я там увидела, оказался король эльфов. Малфой, разумеется. Он заулыбался мне, как родной, и уже через секунду приложился к ручке:

— Миссис Уизли, какая приятная встреча! Не ожидал так скоро увидеть вас в Министерстве. Окажите честь, присоединитесь ко мне! — а голос какой чарующий, приятней не слыхала, если не считать Снейпа. Только как его не считать...

Не успела я оглянуться, как меня подхватили под локоток и потащили к столику. Kрасавец-эльф щелкнул пальцами, тут же появился домовик в полотенце с гербом Министерства. Я автоматически заказала кофе, обдумывая ситуацию и пути к отступлению, заодно поглядывая по сторонам. Посетителей было немного, но на нас уже обратили внимание. Неудивительно! Малфой сразу притягивает взгляд. Надо было бежать от него.

Тем временем мы перекинулись вежливыми фразами, и вдруг он огорошил меня предложением:

— Миссис Уизли, мы ведь с вами уже почти друзья, — опять доверительный взгляд в глаза, прямо как у Блэка. Их что, учат этому? — Давайте как-нибудь по-дружески поужинаем вместе?

Я чуть не взвыла. Почему они все что-то хотят от меня "по-дружески"? Блэк-то ладно, он едва на стенку не лезет от скуки, а этот? Женат, богат, хорош собой до одурения и дрожи в коленях, я даже стараюсь не смотреть на него лишний раз, чтобы не попадать под убийственное очарование — и туда же!

Я опять нацепила на лицо вежливое выражение, в которое однозначно не вписывались вытаращенные глаза, и даже выдавила улыбку. Хотя мне было не по себе в этой ситуации, выход из нее я знала наверняка. Cегодня читала в фолианте об этикете главу о приглашениях, отказах и последствиях: не хотелось опять попасть впросак, как тогда с Северусом. И вот, пригодилось в этот же день!

— Благодарю вас, лорд Малфой, за лестное предложение! Я непременно поинтересуюсь у моего супруга, когда он будет свободен. Это случается так редко! Надеюсь, его свободное время совпадет с вашим, ведь менее всего нам хочется вас стеснять, — уф, вроде все сказала, как полагается. Можно выдохнуть.

Чудная формулировка, не правда ли? Это вот такой элегантный отказ, отшлифованный веками и подходящий замужней даме, которую пригласил знакомый... как бы это кратко сказать? В общем, чуть более, чем шапочный знакомый, но еще не приятель и не друг. А если бы после тех фраз я стала договариваться, кто, кому и когда пошлет сову, это был бы уже не отказ, а согласие. Ай да молодец я, что ту главу прочитала два раза!

Малфой даже глазом не моргнул — мне бы так держать лицо! Продолжил болтать о каких-то пустяках, а когда я допила кофе и засобиралась, подхватил под локоток и сопроводил к выходу. После церемонного прощания я направилась к каминам, а он — к лифтам. Уф-ф...

Все-таки что ему от меня нужно? Может, к Ордену хочет через меня подобраться? Должна быть какая-то причина, должна! Я сейчас, конечно, красотка, но это по сравнению со мной прежней, а не с какими-нибудь голливудскими дивами, или кто тут у нас в волшебном мире эталон. По-моему, у Малфоя на любой эталон хватит денег и знатности. Да что там — ему и внешности должно хватить! Я даже не представляла раньше, что такие мужики бывают. Я ведь вполне умышленно на него сейчас не глазела — чтобы голову не терять. Может, он вейла? Или вейл — должны же быть у них самцы? Билла, что ли, спросить, он небось специалист по вейлам. Я-то только в учебнике о них читала, готовилась к встрече с потенциальной невесткой, так сказать. Про самцов там ничего не было.

* * *

Первое дежурство возле Отдела Тайн прошло — и это было главное. Как оно прошло — уже второй вопрос. С точки зрения Доры — нормально, с моей — отвратительно. Я устала, как собака, и замерзла, как лысая кошка. У подруги из прежней жизни был такой кот — все время трясся.

Почему ни одна скотина не сказала, что там так холодно? Чарами пользоваться нельзя, а я только шерстяную водолазку под мантию надела: вдруг в подземелье прохладно, подумала я. Кой черт прохладно, там адский холод! Под утро я не чувствовала ни ног, ни рук — толку-то от такого дежурного. Спасибо той же Доре, хотя бы посоветовала взять подушку, чтобы сидеть. Стоя я бы там точно окочурилась. И нашли бы утречком ледяную статую в виде меня... А впереди еще субботнее дежурство!

С аппарацией по координатам я придумала вот что: написала письмо Биллу (кому ж еще!) с просьбой набросать мне координаты разных мест на территории Норы. Когда получила ответ — попробовала, опираясь на теорию из брошюрки. И все у меня получилось! Ура, можно наконец-то посетить Ракушку!

Стоя в садике Ракушки, я пожалела только об одном — что не научилась аппарировать раньше. Море, песок, травяные склоны и скрытый ото всех домик. Это ли не мечта? Может, ну ее, Нору, к лешему, взять и остаться здесь! Без Артура, без хлипких этажей и противного упыря, без сарая, заваленного штепселями и розетками, без этих гадких вредных гномов...

И хочется, и колется. Нельзя просто уйти от мужа — это считается позором и отражается на отношении общественности к детям. Скорее бы уже Джинни исполнилось семнадцать — тогда все будет можно. Но ведь проводить свободное время вне дома не позор, м? Что мне помещает бывать тут почаще?

Внутри домик был совершенно очаровательным. Весь первый этаж — в морском стиле, милый, светлый и совсем не волшебный. А вот второй... ох ты ж! Точно с чарами расширения пространства, потому что раза в три больше первого. С небольшой оранжерейкой, заполненной живыми растениями (кто тут за ними ухаживает?), с кабинетом, с застекленной лоджией, с несколькими спальнями и шикарной ванной комнатой с бассейном. Ванная была потрясающе хороша и соединялась дверью с роскошной спальней. Я так понимаю, что эта спальня была апофеозом всей Ракушки и ее же целью. И думать не надо, именно здесь тетя Мюриэль несколько десятилетий подряд принимала... хм-м... дорогих гостей. И я очень хорошо поняла ее печаль оттого, что такая чудная комнатка пустует.

Обстановка спальни не бросалась в глаза, вообще ничего не бросалось, кроме кровати. Она была огромной! Обойдя ее вокруг, я оценила размеры — примерно три на три метра. Скругленные углы немного скрадывали монументальность, но ощущение стадиона не пропало. Да, в такую кровать и Малфоя не стыдно пригласить... Но это я так, теоретически. И, кстати — в этом теле у меня еще совсем не было секса. Никогда! Лицу стало жарко, и я поторопилась за дверь. Такая спальня волей-неволей наводит на определенные мысли.

* * *

Я стояла возле стола, склонившись над третьим по счету пергаментом, и притопывала ножкой. Два испорченных листка лежали рядом и нервировали. Я с наслаждением сожгла их заклинанием, но это не помогло — не полегчало. Вот как написать Снейпу, чтобы это было изящно, непринужденно и устраивало мою разыгравшуюся паранойю? Сначала я просто написала "давай встретимся и пообедаем", но потом представила, что письмо попадет не в те руки. И обе наши репутации полетят к чертям: моя — верной жены, его — либо благопристойного гражданина, либо верного последователя Волдеморта и темного мага. Что за темный маг такой, который обедает с замужней домохозяйкой? Фи-и. И да — с Предательницей крови.

Второе письмо было без подписи, но с координатами для аппарации. Я указала место недалеко от Ракушки. А потом представила, что туда возьмет и аппарирует не он. Кто? Да на выбор — авроры, Дамблдор, Упивающиеся, орденцы. И объясняй потом, что все это значит. Всем, кроме Упивающихся, ага. Эти могут и не спросить.

И вот третий пергамент. Пока пустой. И почему я не договорилась с ним на собрании? Еще немного повздыхав, я накропала просьбу о консультации по лечебному зелью, которое якобы пытаюсь сварить сама, но терплю неудачу за неудачей. А в качестве компенсации приглашаю его на пироги в семейном кругу. К счастью, Артур в воскресенье собрался на рыбалку с каким-то министерским приятелем, поэтому под ногами болтаться не будет. Про Артура я, конечно, не написала, но он распинался об этом на прошлом собрании и даже спрашивал Северуса, не рыбак ли он.

Мне вот интересно, Северус поймет, что это конспирация, или будет про меня всякую ерунду думать? Я вообще молодец или чокнутый параноик? Одно знаю точно — я пожалею, когда отправлю это послание, может даже буду рвать волосы. Но все равно отправлю. Где там Матильда?

Дурацкое субботнее дежурство настроение немного подпортило, но я взяла себя в руки и занялась финальной подготовкой. Обед я приготовила еще вчера и воспользовалась консервирующим заклинанием, но сервировку стола оставила на сегодня. А ещё — сервировку себя. Когда я получила ответ Северуса — он, мол, согласен и на консультацию, и на пироги — поняла, что надо брать. Его. Тепленьким. Потому что если тянуть, то можно протянуть до скончания века. А я не молодею, между прочим! И вдруг он не собирается делать первый шаг? Оставлю ему второй. Поэтому — обед в Ракушке, маникюр-педикюр-прическа, белье и решимость, решимость!

Последняя деталь оказалась самой ненадежной: начала таять со страшной скоростью, как только Северус появился на горизонте. Как прикажете его соблазнять, если он себя ведет вежливо и по-дружески? Я не умею! Мой небогатый список завоеваний состоит всего из трех персон, и то... Кто там кого завоевывал, еще вопрос. С Сережей мы вместе учились, и все произошло как-то само собой. С Егором познакомились в кругу друзей. Он сразу стал оказывать мне знаки внимания, а была не против. Димитриса вообще можно не считать — это был классический курортный роман. Он меня, как говорится, "склеил", а я что? Я была тогда девушкой одинокой и просто хотела хорошо отдохнуть. Все довольны в течение двух недель — и адью без сожалений, только с приятными воспоминаниями. А вот как быть со Снейпом? Пустить на самотек? А если это будет самотек под лежачий камень? Ладно, потом подумаю, ближе к делу.

— Здравствуй, Северус! Ты не против, если мы пообедаем не в Норе? — надеюсь, я выглядела непринужденно и по-светски, когда вышла его встречать.

— Желание дамы — закон, — он слегка поклонился и протянул мне руку.

Я уцепилась за него и вытащила листочек с координатами:

— Аппарируешь нас? — тут я преследовала две цели. Во-первых, я ни разу не была ведущей в парной аппарации, во-вторых, в любом мире мужчины — это мужчины, они так любят быть главными. У маглов они садятся за руль, у магов пусть отвечают за аппарацию.

Снейп взял листочек, приобнял меня — и спустя пару секунд мы стояли на берегу. Моя пышноцветущая паранойя заставила меня взять с него клятву о неразглашении. Раз уж Ракушка так хорошо спрятана, неразумно трепаться о ней в преддверии войны.

В прошлый раз я перестала нервничать довольно быстро, а сегодня никак не могла успокоиться. Даже собственноручно приготовленная очень аппетитная еда в горло не лезла. Зато Снейп был расслаблен и спокоен. Я видела, что он за мной исподволь наблюдает, но это нервировало еще больше. Особенно потому, что дальше взглядов-то дело не шло! Ну что ты с ним будешь делать!

После второго бокала решимость вернулась. А, была не была! В конце концов, я ничего не теряю, так ведь? Подвинувшись на диване поближе к Северусу, я положила руку ему на плечо. Все, точка невозврата. Теперь только вперед.

И я поцеловала его. А он не ответил... Панические мысли накатили шквалом. Что делать? Какой позор! Он будет меня презирать. Никогда не была в такой ситуации. Я дура! Это последнее свидание. Я ему не нравлюсь! Что делать?

Сознание предоставило кучу вариантов: сделать вид, что ничего не произошло, извиниться, упасть в обморок, залепить ему пощечину, сбежать... И вдруг я почувствовала его ладонь на затылке. Что, правда? Мне не мерещится? А теперь вторая на талии! Его губы шевельнулись. Все, можно не сбегать...

Рейтинг главы со страшной скоростью стремится к NC-17. Предупрежден — значит вооружен ;)

Северус прихватил губами сначала мою нижнюю губу, потом верхнюю. Я представляла наш первый поцелуй — было дело, ага — совсем другим. Мне казалось, что он будет напористым и жестким, а вовсе не нежным, как сейчас. Но, Мерлин, как же приятно... Я покрепче ухватила его за шею и провела языком по его губе. Хотела и по второй, но не успела — его язык тоже решил поучаствовать. А-ах!..

И вот я уже у него на коленях... И не могу понять — то ли сама вползла, то ли он меня притянул. Ну и неважно, потому что он так приятно гладит меня по бедрам, по талии, по спине. По голой коже, потому что платье задралось просто неприлично. М-м-м, снова по бедрам, по границе кожи и резинки чулка... И целует меня, целует...

Я только держусь за него покрепче и целую в ответ. Вcе остальноe — пустое место, белый шум... Только две вещи — целовать и держаться. В голове шумит, пальцы дрожат...

Сквозь шум я поняла, что он что-то говорит. Но не разобрала, что. Попытавшись сконцентрироваться, уловила одно слово — "наверх". Что наверх? Я открыла глаза — сама не заметила, когда они закрылись — и наткнулась на его взгляд. Такой черный, такой горячий. Да он хочет меня не меньше, чем я его! А наверх — это на второй этаж, я поняла. Вот ведь, а я и здесь была согласна, на диване. Но наверх так наверх.

Я собралась с силами — а это было непросто: я ощущала себя то ли человеком без скелета, то ли куском теста — и сползла на пол. Та-ак, стоять на ногах, поправить платье, взять его за руку. Ох, как крепко меня держит! Да я-то никуда не денусь, не переживай.

И уже почти на лестнице у меня случился небольшой приступ паники: а вдруг пока мы идем так далеко, аж в спальню, у него включится мозг со всеми его тараканами, и он передумает? И сбежит?!

Надо срочно что-то делать! Я развернулась к нему всем корпусом, обхватила за шею, встала на цыпочки — да что ж он высокий-то такой! — и потянулась губами. Он не подвел: слегка наклонился и сам поцеловал. Так мы и поднимались — все время целуясь. "Как подростки" — мелькнула ехидная мыслишка и пропала. И друзей за собой позвала. В общем, когда мы добрались до кровати-стадиона, ни одной мысли не осталось — опять. Только откуда-то со стороны мозг отмечал происходящее, никак его не анализируя: как ловко Северус расстегивает "молнию" на моем магловском платье, как я пытаюсь справиться с его пуговицами... Я ведь как раз о них думала, когда учила заклинание для расстегивания, а сейчас, когда пора применять знания, у меня даже палочки нет. Наверное, она внизу осталась... Все это пролетало где-то в голове, но совершенно мимо сознания. К черту мысли! Ощущениям — да!

Какой он горячий, какой тяжелый, как крепко меня держит... С меня одежду стащил вручную, от своей избавился заклинанием. Целуй меня, целуй, не переставай! Ой, кажется, я сказала это вслух... О-о-о... Если он немедленно не пойдет дальше, я все сделаю сама! Обхватила его руками и ногами, подалась вперед... Он все понял, мой догадливый... Да-а-а... Как же хорошо! Никуда тебя не отпущу! Только давай быстрее, что ж так медленно! Ну давай же, ты же тоже хочешь быстрее, я вижу! Да-да-да, вот так! М-м-м!.. Хочу так до бесконечности!.. Вдруг он еще ускорился и сбился с темпа... Замер, вцепившись в меня и с трудом переводя дыхание... Подожди! А я?.. Он отодвинулся в сторону и скользнул рукой прямо... Да-да-да! Вот здесь, здесь! Да мне все равно чем, лишь бы... А-ах!.. Да-а-а!..

Как там где-то было — я летаю, я в раю... Руки и ноги не слушаются, сил нет даже облизать губы. Потом почувствовала, как Северус разжимает мои пальцы. Оказывается, я вцепилась ему в шею, там, где она переходит в плечо. Больно, наверное, было.

— Прости, — пробормотала и все-таки облизнула губы.

Не знаю, понял он или нет, но привлек к себе и обнял. Как хорошо... Как он чудно пахнет... Я подняла глаза и поймала встревоженный взгляд. Что-то случилось? Вроде все хоро... А-а! Поняла. Он кончил раньше и теперь считает, что облажался. Ну иди сюда, мой хороший, я тебя утешу. Прижалась покрепче, прошептала:

— Это было потрясающе!

Правду ведь говорю! Не знаю, был ли у меня хоть раз секс лучше, чем этот. Даже горячий двадцатилетний греческий Дима меня так не радовал. Хотя дело не только в Северусе, подозреваю — не стоит сбрасывать со счетов знаменитый Моллин темперамент.

А Северус, смотрю, расслабился, прижал меня покрепче. Ох, похоже, я как в той песне — умираю от нежности…

— Мне уже давно этого хотелось, — призналась и потерлась подбородком о его плечо.

— Отчего же так долго скромничала? — он фирменным образом выгнул бровь.

Я даже возмутилась немного:

— Я скромничала? А что надо было делать, чтобы не казаться скромной? Ведь ты же мужчина!

Чуть было не ляпнула, что раз мужчина, то и должен был делать первый шаг, но сдержалась. Вдруг обидится?

Но он понял недосказанное:

— Это же только для тебя адюльтер, — так пристально глянул, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Вот, значит, как!

— А для тебя что? — пробормотала я тихо-тихо, но он услышал.

— А для меня твое внимание — большая честь, — он подтянул меня повыше и поцеловал. — Я ждал, пока ты решишься. Если бы ты передумала... это было бы твое право. Не хотел вмешиваться.

Какой щепетильный, так его разтак! Я погладила его по плечам, провела ладонями по груди — и взвизгнула! Под моей рукой что-то пошевелилось! Он фыркнул:

— Это просто татуировка, не бойся. Движущаяся картинка.

Я вгляделась. Справа на груди была змейка, сжимающая и разжимающая кольца. Она открывала пасть и делала угрожающие движения в мою сторону, разве что не шипела. Никогда не понимала увлечения змеями!

— Это какая-то защита? — в «Ведьмополитене» как-то видела статейку про магические защитные татуировки. — Она меня не цапнет?

— Нет, не защита. Обычная татуировка. Ошибка молодости, — он пожал плечами и усмехнулся, а я все смотрела, как змеюка то распрямляет хвост, то закручивает его вокруг соска.

Я зажмурилась — все-таки страшно! — и повторила ее движения языком. О! А вот и шипение, только не от змеи, а от хозяина. Он прижал меня к кровати, и… Как говорит одна моя подруга-театралка, антракт плавно перетек во второй акт.

Северус крепко сжал меня, выдохнув "м-м-м", а потом отстранился и спросил:

— Какое у тебя второе имя?

Да Снейп просто топ один в хит-параде странных вопросов во время секса!

— Катарина, — я впилась пальцами в его плечи. Пусть болтает что хочет, лишь бы продолжал! Рванулась вперед и услышала его шепот:

— Да, Катарина!

Обдумаю это позже, ах-х-х...

Уже засыпая, я спросила:

— Почему Катарина?

Он косо посмотрел. Вижу, что не хочет отвечать, но интересно же, чем ему имя "Молли" не угодило.

— Не хочу называть тебя, как Уизли.

Что-то я весь вечер умираю от нежности.

Я проснулась посреди ночи от того, что замерзли ноги. Не могу спать, если не укрыта хотя бы тоненькой простынкой — такая вот привычка. А тут почти все одеяло намотал на себя Северус, мне остался совсем небольшой уголок. И даже не снятые чулки не спасли. Я улыбнулась. Интересно, они ему понравились или просто не мешали?

А теперь вопрос: как бы сходить в туалет? Надевать платье не хочется: еще проснется мой возлюбленный и решит, что я потихоньку сбегаю. Лишних простыней или нет, или они тоже где-то в коконе вокруг Северуса. Идти голышом страшновато — вдруг он проснется, а я тут в таком виде. Хотя что он тут еще не видел-то. Эх, была — не была!

Возвращаясь, я сверлила Северуса взглядом: спит — не спит? Видно было плохо, упрятанные за лепниной светильники давали мягкий и рассеянный свет. В шаге от кровати я было выдохнула, но в эту же секунду распахнулись черные глаза, а из кокона выбрались руки. Конечно, я тут же вспыхнула. Вся. Проклятая белая кожа! Рыжие постоянно страдают больше других. Руки тем временем потянулись ко мне, сграбастали и подтащили к кровати. Глаза казались очень черными, то ли из-за освещения, то ли Северус был не против продолжить вчерашнее... хм-м... времяпрепровождение. Он окинул меня таким взглядом, что я бы точно покраснела, если бы было еще куда. Но я и так напоминала цветом спортивную форму своих оболтусов, разве что за исключением золота.

— Как интересно, — пробормотал он, поглаживая пальцами мой лобок.

Лучше бы молчал! У меня и так мурашки от его голоса, а уж теперь...

— Давно хотел рассмотреть такое поближе, — тем временем продолжил он и говорить, и гладить.

Не поняла. Что он там новое для себя увидел? Ни в жизнь не поверю, что... А-а-а! Моя, так сказать, "стрижка под ноль" оказалась новой, видимо. Ну да, носительницы панталон вполне могут не заморачиваться на такие мелочи.

Ой! Кажется, осмотр закончен. Переходим непосредственно к процедурам...

Я сидела на кухне Ракушки, пила чай и разглядывала штурвал на стене. Ну как разглядывала? Просто смотрела в то место, где он висит, а сама глупо улыбалась и вспоминала...

Северус унесся в шесть утра. Ему нужно было аппарировать в Хогсмид, пешочком дотопать до школы, спуститься к себе и уже оттуда начать новый день. Как я поняла, ночные отлучки не были для него редкостью, но возвращаться нужно было до общешкольного подъема. Я все понимаю, взрослый одинокий мужчина... Но очень уж интересно, куда он таскается по ночам! И, главное, куда будет таскаться теперь.

Утро прошло очень мило, хоть и впопыхах. Не было никакой неловкости, все было так естественно. Я поохала над синяками на его плечах. Серьезно, все плечи у бедного мужика усеяны синими точками — следами моих цепких пальчиков. И чего я так в него вцеплялась-то, прямо садо-мазо какое-то. А он сказал, что не будет сводить синяки, чтобы вспоминать о том, как они появились. О-о-о... Я положила голову на стол и почти замурчала. Ни за что бы не подумала, что он будет говорить такое. Хотя... полагаю, можно считать, что наше знакомство перешло на новый уровень.

Я бы так еще долго сидела и мечтала, но в окно стала биться сова. Я удивилась — дом скрыт, как сова меня нашла — но потом узнала теткину птицу. Ну-ка, что там принесла эта нахалка.

"Здравствуй, дорогая племянница! Надеюсь, ты отменно развлекаешься, но пора и делом заняться. В среду идем к Мораг."

Я третий раз перечитывала написанное, тупо глядя на пергамент. "Отменно повеселилась"... Отменно повеселилась?! Что, Мордред всех раздери, это значит? Я, конечно, понимаю, что Ракушка принадлежит Мюриэль, но неужели она следит за ней? И если да, то до какой степени? Она просто знает, кто сюда приходит, или она в курсе вообще всех подробностей? Что-то я категорически против того, чтобы быть звездой порно-шоу!

Как бы то ни было, с теткой мы скоро увидимся, и, насколько я ее знаю, она не промолчит. А ведь еще впереди встреча с Мораг, мамой Молли! Да какая — впервые после того, как они долгие годы были в ссоре. Н-да, заставляет понервничать. Надо было у Северуса Успокаивающее попросить, говорят, у него самое лучшее.

Я встала и с некоторым трудом потянулась — мышцы ныли от непривычного занятия. А ведь я зарядку каждый день делаю! Если бы не это, то смущающих казусов было бы еще больше, а так запомнился только один: Северус попытался устроить мои ноги на своих плечах, но такая акробатическая для меня поза вызвала жуткий дискомфорт. Должно быть, это было очень заметно, потому что он тут же дал моим многострадальным ножкам скатиться ему на локти и поинтересовался, все ли со мной в порядке. Так было уже в порядке и мы смогли продолжить.

Я машинально собралась и вернулась в Нору. Как на кухню зашла — так и села. Больше всего хотелось взвыть. Ненавижу этот дом, ненавижу! С самого начала, как только очутилась в нем. Потом привыкла, притерпелась, что смогла, переделала под себя. Но сейчас, после Ракушки, после Северуса, вся эта Нора была мне не милее пещеры людоеда. А вечером еще муженек притащится — меня перекосило, как от лимона... Сомневаюсь, что смогу дотянуть здесь до семнадцатилетия дочери!

В среду с самого утра я нервничала не меньше, чем перед свиданием с Северусом. Пару раз перекрутила прическу, надела магловское платье и мантию сверху. Надеюсь, что выгляжу приличной ведьмой. И что чистокровная Мораг не против магловских вещей.

Мюриэль зашла за мной как всегда беззаботная и довольная жизнью. Я тут же налила нам чаю, мотивируя это тем, что мне нужно успокоиться перед визитом к матери. Вообще-то и правда нужно, но куда больше меня интересует ее фразочка из письма. Поэтому начинаю издалека:

— Как отдохнули, тетушка?

Она машет рукой, мол, нормально, что там. Я вздыхаю и жалуюсь, что тоже побывала бы на курорте, а то какой тут отдых.

— Да еще вы, тетя, называете его отменным, — продолжаю, отщипывая кусок пирожка, чтобы скрыть нервозность.

— А разве не отменный? — она поднимает брови. — Дети, слава Мерлину, в Хогвартсе, муж целыми днями в Министерстве. Отдыхай себе! Выглядишь ты прекрасно, бегай себе по лавкам, пей чай с подружкой. Любовника заведи, в конце-то концов! Ты уже побывала в Ракушке?

Я киваю, не веря своему счастью. Неужели она просто так написала ту фразу?

— Ну и как тебе коттедж? — Мюриэль чуть не мурлычет, будто о любимом чаде говорит.

— Он восхитителен! — ничуть не кривлю душой.

— Спальню-то видела? И второй этаж? Как тебе чары Расширения? Сама накладывала! Бессрочные, заметь!

Я шумно выразила свои восторги, взаправду чуть ли не подпрыгивая. Она не знает! Ура-а! Но еще один вопрос меня мучает:

— Тетушка, а если я действительно... м-м-м... приведу в Ракушку гостя... — изо всех сил делаю вид, что смущаюсь. — Об этом кто-нибудь узнает?

— Ну только если увидит за пределами защиты, как обычно, — Мюриэль пожала плечами. — Надо аппарировать внутрь контура, если скрываешься. Ну и клятву о неразглашении бери, или не доверяй адрес, а сама веди в аппарации. Если при такой защите не дашь адрес, то никакой гость потом это место не найдет.

Я с умным видом согласилась. Ну хоть одна причина напряженных нервов ликвидирована.

Она отставила чашку:

— Идем? Не будем заставлять Мораг ждать. Хотя после стольких лет какие-то жалкие минуты можно не считать, — она усмехнулась, а мне стало стыдно. Глупо, да, это ж не я была такой упертой, а прежняя Молли. Но стыдно-то теперь мне.

Мы аппарировали к решетчатым воротам, расположенным будто в живой изгороди. А может и не будто — мало ли, какие технологии есть у волшебников. Мюриэль коснулась ворот палочкой, мы вошли. Дом, окруженный лужайкой и клумбами, был прелестен. Да, именно так — прелестен. Пастельно-желтый, выстроенный в стиле классицизма, он показался мне таким... родным. Я мысленно хмыкнула: опять память Моллиного тела шалит. Пока мы подходили к крыльцу, на пороге показалась женщина в темно-сером платье. Сердце ощутимо укололо, и вовсе не в переносном смысле. Правда стало больно. Мораг так похожа на Мюриэль, но... сломанную и убитую Мюриэль. Они выглядели ровесницами, хотя тетя старше на добрых тридцать лет. И самое главное — тетка задорна, молода душой, черти в ней так и скачут, а в Мораг как будто все умерло.

Я встряхнулась от наваждения и попыталась улыбнуться. Надо как-то это произнести, назвать ее мамой... Она ведь ждет, что я скажу что-то — стоит, пальцы так сжимает. Я собралась с духом:

— Мама...

Она всхлипнула, шагнула вперед и обняла меня. Это было так горько почему-то, что слезы навернулись. Мюриэль тоже не выдержала, присоединилась к объятиям, и вскоре мы рыдали втроем, а через пару минут уже впятером — рядышком появились два домовых эльфа. Они обнимали друг друга, вытирали носы большущими платками и подвывали:

— Молодая госпожа Морга-ана вернулась! Счастье-то како-ое!

Мораг посмотрела на верещащих эльфов и жестом пригласила нас в дом. Ощущение родного дома не отпускало. С виду я ничего не узнавала, но сам дух казался знакомым с детства. Говорят, так бывает, если возвращаешься туда, где провел первые годы жизни. Не знаю, правда или нет, в моем случае это сработало для лет "прошлой жизни", так сказать.

Мы с Мораг опять молчали. Неловкость была, безусловно, но ее неплохо подточили совместные рыдания. Как же я не люблю такое состояние, как сейчас! Вроде все готовы идти навстречу друг другу, но первые шаги даются еле-еле. Ладно уж, как самая молодая и самая виноватая, начну:

— Мама... — я зависла на несколько секунд, понимая, что не знаю, как продолжить, и честно в этом созналась. — Я правда не знаю, как выразить свои чувства. Я настолько виновата, что не имею понятия, как это искупить. Не знаю, сможете ли вы с отцом меня простить, но мне бы хотелось...

Я вздохнула, переборола спазм в горле и продолжила:

— Мне бы хотелось, чтобы у меня снова была настоящая семья, с мамой и папой, с бабушкой и дедушкой... — я отвернулась, судорожно моргая, чтобы сдержать слезы, поэтому не видела выражения лица Мораг, только чувствовала, что она тоже на пределе.

Честно говоря, я представляла свою настоящую семью, оставленную в другой стране и в другом времени. Но здесь мои родители — Прюэтты, и я постараюсь хотя бы для них быть хорошей дочерью.

Мне показалось, что Мораг хочет что-то ответить, но Мюриэль первой успела вставить свою реплику:

— Я же говорила, что удар об лестницу благотворно на ней сказался! Мне кажется, с нее слетело какое-то проклятие. Или даже приворот.

Мораг встала и подошла поближе, но остановилась в шаге, будто не решаясь еще приблизиться.

— Моргана, это ты меня прости, и отца тоже, — она комкала платочек и говорила дрожащим голосом; стало так больно на нее смотреть. — Мы были неразумны. Мы должны были, должны все проверить. Проклятья, привороты, все... Но мы просто отвернулись от тебя…

Она пыталась еще что-то сказать, но не смогла. И снова мы плакали и обнимались.

Домой я вернулась выжатая как лимон, но довольная. Очень страшная и тяжелая для меня миссия — знакомство и примирение с мамой — наконец-то выполнена. Я так вдохновилась этим, что совсем перестала бояться предстоящей встречи с отцом, хотя Мюриэль отзывалась о нем как о нелегком человеке.

* * *

Я окунулась в свои обычные дела: мантии, яйца, переписка с Джинни, косметические процедуры, учебники, дежурство в Министерстве. С каждым разом я одевалась на дежурство все теплей, в этот раз даже шапку прихватила с собой. А что — там пар изо рта выходит, между прочим. Так и сидела под дверью Отдела Тайн — на подушке, в зимней мантии, в шерстяных носках, в шапке. Сама с собой посмеялась, что не хватает только таблички в стиле «помогите, чем можете, сами мы не местные».

И все бы ничего, но около полуночи кто-то пришел. Я сжалась под мантией-невидимкой и перестала дышать. А когда я увидела, кто… Это был Долиш собственной персоной в компании еще одного аврора, как я поняла по форменной мантии. До сих пор не понимаю, как я не шлепнулась в обморок, так мне стало дурно при виде больного ублюдка. Вот он бы порадовался, поймай меня ночью на месте преступления!

Они побродили по коридору, посветили Люмосами и почти ушли, когда Долиш остановился и выругался.

— Че? — интеллигентно поинтересовался его напарник.

— Показалось, — ублюдок похлопал белесыми глазами. — Показалось, что одной бабой пахнет.

Если пару минут назад я перестала дышать, то теперь практически впала в анабиоз. Все что угодно, лишь бы он меня не заметил!

— Пойдем давай, — хохотнул аврор и направился к лестнице. — Я знаю место, где не кажется, а взаправду пахнет бабами. Всякими разными. И жрать охота, давай скорей.

Долиш в ответ что-то невнятно вякнул, еще немного поглазел и тоже двинулся к выходу.

Я сидела в оцепенении еще полчаса, наверное, и только потом поверила, что они ушли. Ну вот за что это мне?! Я совсем не герой, я домохозяйка, мать вашу! Выбросить бы эту хрень, которую мы так стережем. Мордредов Дамблдор со своим Орденом! Вот какого беса я оказалась участником сопротивления, а? Никогда в жизни не мечтала о карьере революционерки, честное слово!

На следующий же день назначили мини-собрание, где я отчиталась об увиденном. Кингсли очень внимательно меня выслушал, все выспросил и отошел шушукаться с Северусом, а меня взял в оборот Сириус. Только я оказалась плохим собеседником — нервничала из-за Долиша, злилась из-за дежурств и отчаянно завидовала Кингсли: я, я хочу шушукаться!

Мечта не сбылась, но я все же обменялась с моим черным принцем парой фраз. О зельях, конечно же, но, как у настоящих шпионов, подразумевалось-то совсем другое. Мы развили тему, начатую в моем коварном письме-приглашении, то есть Северус будто бы варил для меня сложный восстанавливающий состав. А готова новая порция будет — барабанная дробь! — к полудню субботы. И что же это означает, дорогая Молли? Да-да, как раз то, о чем ты подумала, испорченная дамочка!

* * *

Северус аппарировал в садик Ракушки, сразу под купол защиты. Я увидела его из окна и с неподобающей моему возрасту скоростью метнулась открывать.

— Здравствуй, Молли, — так невозмутимо сказал, что захотелось его стукнуть.

— Здравствуй, Северус, — я хотела ответить нейтрально, но получилось слишком очевидно, что я его передразниваю.

А он в ответ фыркнул, придержал меня за плечи и наконец-то поцеловал. Вот так бы сразу! Как бы поскорее заманить его в спальню, но чтобы он не понял про заманивание? Никогда не была сильна в таких играх.

— Пообедаешь со мной? — я облизала губы. После поцелуя это так приятно!

— Обязательно. Но чуть позже, — он улыбнулся уголками губ. — После твоих занимательных мыслеобразов одна дорога — наверх.

— Мыслеобразов? — у меня внутри что-то оборвалось и упало прямо в желудок.

— Ты же не забыла, что я легилимент? И не самый плохой, смею надеяться.

— Ты... ты мысли мои читаешь? — то, что упало, противно заворочалось, вызывая тошноту и слабость в ногах.

— Не мысли, а мыслеобразы, причем только те, что ты изо всех сил транслируешь, — он улыбался уже открыто, как довольный кот. — Для считывания более сложных и скрытых образов нужно прилагать усилия, тождественные уровню закрытости образов. У тебя я видел только те, что невозможно было не заметить. И, надо сказать, они мне очень льстят.

Он гладил меня по спине, от чего тошнотворный комок потихоньку таял.

— И что ты видел?

— Сейчас — весьма аппетитные картины, — он понизил голос, и от таких интимных ноток наверх захотелось нестерпимо. — Что-то по мотивам нашей прошлой встречи здесь, в Ракушке.

Ну вот, ноги не держат все так же, но уже по другой причине.

— А раньше? Раньше ты тоже считывал мои мыслеобразы?

— Да, — он гладил уже не только спину и крепко прижимал меня к себе. — Несколько раз. Хочешь, расскажу?

— Хочу, — как хрипло получилось, но Северусу явно понравилось.

— Первый раз оказался для меня полной неожиданностью. Это было в Запретном лесу, в домике лесника, — он провел губами вдоль скулы, и я окончательно повисла безвольной тряпочкой. — Ты представляла, как целуешь меня. Сказать, что я удивился — ничего не сказать. А чего мне стоило сдержаться тогда...

Если бы я сейчас могла нормально соображать, то наверняка покраснела бы. Он так давно все знает!

— Второй раз был на Гриммо. Ты мило беседовала с Блэком, — он сморщил нос и ощутимо ущипнул меня. — А потом посмотрела мне в глаза и опять подумала о поцелуях. Но не с псиной, а со мной.

— Еще был третий раз или на этом все? — сбиваясь, я прошептала ему прямо в ухо, а потом куснула за мочку.

— Третий раз был здесь, в Ракушке. И ты помнишь, полагаю, к чему он привел, — Северус тихо и коротко рассмеялся мне куда-то в щеку и отстранился. — Так и будешь держать гостя под порогом, или все же сменим место на более удобное?

И мы сменили.

Северус медленно поглаживал меня по спине кончиками пальцев, а я млела. Оказывается, я так соскучилась по нему за эту неделю.

— Тебе не нужно сегодня возвращаться в школу?

Он мотнул головой и хитро глянул:

— Хочешь, чтобы я остался на ночь?

Как хорошо, что сам сказал, а то я как-то смущалась предложить — а вдруг бы отказался?

— Ага, — я потерлась щекой о его плечо. — Хочу.

Как замечательно, что муженек сегодня на дежурстве! Мы с ним хоть и договорились просто сосуществовать под одной крышей, но мало ли что придет в его лысоватую голову. Вон он как на Малфоя окрысился из-за той сплетни. Мысль о дежурстве сразу повлекла за собой другую — о Долише. Я напряглась, и Северус это заметил, посмотрел с беспокойством.

— А бывают какие-то средства или зелья, чтобы нейтрализовать запах? — я воспользовалась наличием зельевара под боком.

— Бывают. Зачем тебе? — он смотрел искоса, из-под ресниц, но внимательно.

— А вдруг Долиш меня унюхает в следующий раз и поймет, что ему это не мерещится?

— Не унюхает.

Я молчала, ожидая какого-то объяснения. Так и не дождалась.

— Почему? — сама спрошу, раз добровольно не поясняет свое утверждение.

— Ты больше не будешь дежурить, — так спокойно сказал, будто чашку чая просит, а я даже села от неожиданности.

— Как не буду? Кто ж меня отпустит? Дамблдор так радовался, когда меня назначал!

— Я с ним договорился.

И опять молчит! Да что ж за человек-то такой!

— Как? — я не отставала. Правда ведь интересно. Хотелось бы знать, что у него за рычаги давления на Альбуса.

Он вздохнул и повернулся ко мне, отобрал простыню, которой я прикрывалась:

— Если тебе больше не о чем поговорить, то можно заняться чем-то другим...

Я хихикнула и улеглась сверху на него:

— Вообще-то есть о чем. Что ты тогда сделал, чтобы Долиш списал долг с Артура?

— Никогда не слышала, что в постели с одним мужчиной неуместно обсуждать другого? — Северус слегка шлепнул меня по попе, но видно было, что он не сердится.

— Так я же не мужчину обсуждаю, а больного ублюдка Долиша, — я поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Мне вот интересно, почему ты его так называешь?

Я скорее уткнулась носом между его ключиц, лишь бы в глаза не смотреть. И так чуть не прокололась с этим названием из будущего.

— Он ненормальный псих, ты знаешь? — пробурчала. — А еще мне показалось...

Я все-таки посмотрела на Северуса:

— Он точно нормальный маг?

Тот ухмыльнулся во весь рот:

— Ты бы хотела видеть результаты психиатрической экспертизы? Как у маглов?

Вот гад! Он устает издеваться когда-нибудь?

— Северус! Я имею в виду, может, он не совсем... человек. Ну там вампир или оборотень какой-нибудь.

Он взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза:

— И что ты об этом знаешь, Катарина?

Я вырвалась, насколько это возможно сделать, лежа на человеке:

— На самом деле ничего, просто наблюдения. А вот ты точно знаешь, да? — я ткнула его пальцем в грудь, змеюка-татуировка тут же клацнула зубами. Ошибка молодости, блин! — Оборотень он или нет? Все-таки он меня преследует, я имею право знать!

Северус поджал губы и попытался просверлить во мне дырку взглядом. Ну-ну, сверли. Не больно-то страшно, когда ты лежишь подо мной голый!

— Оборотень, — процедил он. — И будь любезна, молчи об этом. Этой информацией владеет всего несколько человек, и расширяться этот список не собирается. Ты поняла?

Последнюю фразу он рявкнул, приподнявшись на локтях, потом подумал и добавил:

— Или Обливиэйт наложить?..

Я аж обомлела, а потом попробовала вырваться, но Северус держал меня, как клещами.

— Мне нельзя Обливиэйт! — пискнула. — У меня и так амнезия!

— Тогда забудь о Долише! Он больше не преследует тебя?

Я снова устроилась поудобнее и рассказала о встрече с ублюдком в Лютном. Северус кивнул, будто делая для себя заметку.

— А ты точно не будешь меня обливиэйтить? — спросила я опасливо.

— Нет, сделаем по-другому и в следующий раз, — он заметил мой тревожный взгляд и добавил. — С твоего согласия и абсолютно безопасно. И, кстати, раз уж мы все равно беспрестанно обсуждаем других мужчин — держись подальше от Малфоя.

Я застонала и спрятала лицо:

— Ты и об этом знаешь? Может, ты тогда знаешь, зачем он ко мне лезет? Я его... как бы сказать... опасаюсь.

— Правильно делаешь. А теперь я бы предложил несколько разнообразить наше времяпрепровождение.

Я заулыбалась. Надеюсь, это то, о чем я думаю, а не какая-нибудь ересь вроде выпить кофе или сварить зелье-другое.

— Ты так мило лежишь, — его голос стал мягким и мурлыкающим. — Давай чуть-чуть изменим твое положение, совсем немного.

Он помог мне сесть и устроиться поудобнее.

К черту Малфоя и Долиша, к Мордреду! Мог бы и раньше меня заткнуть, ради такого-то дела.

* * *

Дни полетели один за другим. Я познакомилась с отцом, который оказался хоть и жестким, но вполне вменяемым. У нас таких называют людьми старой закалки. Он не вздыхал и не рыдал, зато допросил с пристрастием у себя в кабинете, а в конце прямо спросил:

— Моргана, ты согласишься на принятие наследства одним из твоих сыновей с условием восстановления семьи Прюэтт?

Да, родители зовут меня Моргана. Никаких Молли, даже Мюриэль при них старается использовать полное имя, хотя сбивается иногда — все же привычка.

— Батюшка, — тетка меня предупредила, что к Игнациусу следует обращаться именно так, чтобы не рассердить его. Батюшка, так батюшка, я не против. — Мне тоже кажется, что это будет самым разумным решением. Жаль, если наш род прервется. Но сначала нужно решить, кто из них сможет хорошо распорядиться наследством и согласится при этом отказаться от отцовской фамилии.

Отец приободрился и даже предложил вариант с двойной фамилией — Уизли-Прюэтт — но только с условием, что статус Предателей крови будет снят, как уже снят перед магией и людьми статус Отцеубийц. В этом месте я чуть со стула не свалилась. Но сдержалась — при отце не хочу лишний раз распространяться об "амнезии". У Мюриэль, что ли, выпытать все? Уверена, что она знает подробности.

И как прежняя Молли умудрилась выйти замуж за Артурчика? Неужели такая любовь была, ромео-джульеттская? Или правы тетка с мамой насчет приворота?

Попросить, что ли, у Северуса это зелье, как его — ну, чтобы человек правду рассказывал — да подпоить муженька. Очень уж интересно.

Услышав о том, что я жажду развестись с Уизли, отец жутко обрадовался и посоветовал как-нибудь уж потерпеть полтора года. На мой вопрос, почему полтора, он объяснил, что до совершеннолетия Рона, а Джинни можно замуж выдать. Тогда все мои обязательства относительно нее ликвидируются, и развод будет вполне приличен. А вот эмансипации детишек с помощью бизнеса недостаточно для развода. Отец так уверенно все это излагал, что я начала в чем-то понимать прежнюю Молли. Любому захочется держаться подальше от родителя, который решает за тебя все, нимало не интересуясь твоими собственными чувствами.

Выдавать Джинни замуж только ради моего развода я не согласилась и постаралась донести эту мысль до отца вежливо, но твердо. Он посверлил-посверлил меня взглядом, но лезть в пузырек не стал, слава Мерлину. Не хотелось бы опять поссориться.

Потом мы ездили на единорожью ферму. Ох, ну и защита у нее! Любой замок бы позавидовал, на мой взгляд. Отец рассказал, что защиту ставил сюзерен наших предков, некий очень крутой лорд из рода Пендрагон. Когда род Пендрагонов зачах, предки перестали быть чьими-либо вассалами.

Сейчас, правда, род возрожден, но вассалитет уже как-то неактуален. С тех пор эту замечательную защиту только подпитывают и завязывают на владельца.

Узнала я много нового и про единорогов, например об их отношениях с женщинами и с мужчинами. Отцу, чтобы работать с единорогами, пришлось с ними, так сказать, побрататься — есть такой ритуал, после которого ты уже будто и не совсем человек с точки зрения магии и некоторых магических существ. При этом для магов ты тоже остаешься своим. Не очень понятно, честно говоря, но, думаю, потенциальный наследник разберется.

Сама ферма представляла собой немаленькую рощицу, ограниченную рунным кругом, сложными защитными чарами и антиаппарационным барьером. На опушке стоял домик с парой хозяйственных построек. В одну из них отец завел меня и кивнул куда-то в угол:

— Помнишь?

Я взглянула и обомлела: там сидели две жар-птицы, честное слово! Был день, сарай неплохо освещался, поэтому их сияние не бросалось в глаза. Я затаила дыхание и подошла поближе. Какие красивые! Переливающиеся всеми оттенками золотого и красного, они были такими... живыми. Не могу описать это ощущение, но, казалось, что жизнь из них переливается через край — каждому хватит, если просто постоять рядом.

— Фламмари и Симург, — вполголоса сказал отец и улыбнулся. — Фениксы — ни с чем не сравнимое зрелище, да?

Тьфу, а я думала, жар-птицы. Хотя... Может, русское народное название феникса и есть жар-птица? Как бы то ни было, они шикарны. Их отец тоже разводит, что ли? Тогда Прюэтты должны быть баснословно богаты — судя по статье из "Ведьмополитена", посвященной роскошным подаркам, яйцо или птенец феникса стоит безумных денег.

— Они размножаются? — не удержалась я от вопроса.

Отец покачал головой:

— Последний раз тебе известен...

К сожалению, нет, но промолчу по обыкновению.

— Они снесли яйцо, когда я женился на твоей матушке, — отец скорее с ностальгией вспоминал, чем излагал факты. — И с тех пор ничего. Зачем наследники тем, кто сам вечен?..

Жа-аль... Эх, это не мои несушки, которые после волшебных подкормок строчат как пулемет.

Постепенно я познакомилась с дедушкой и обеими бабушками. С ума сойти — мать Мораг родила ее в шестьдесят лет! Впечатляют возможности колдомедицины и организмов волшебников! Бабушка Мойра, старшая сестра Мюриэль, кстати, несмотря на очень преклонный возраст, бодра и активна. А что, Дамблдору тоже ужас сколько лет, и чего он только не творит.

Но больше всего меня взволновал один эгоистичный мотив: если некоторые ведьмы рожают в шестьдесят, то мне-то в сорок пять сам Мерлин велел. А я даже и не подумала про контрацепцию ни разу, все мне казалось, что возраст гарантирует безопасность. Вот дура-то! Ведь и в нашем мире сорокапятилетние беременеют и рожают, а здесь... А вдруг я уже того?..

Из-за этих раздумий я сидела как на иголках и слушала бабушку вполуха. Главная идея старшего поколения мне ясна — все хотят знакомиться с правнуками, а Мораг и Игнациус с внуками, соответственно. Ну с этим они удачно обратились, из такой толпы детей непременно найдется кто-то, кого можно представить в срочном порядке.

Вернувшись домой, я первым делом полезла в Моллины книги — искать заклинание для определения беременности. Нашла, попробовала — вроде не беременна. Уф-ф... Хотя даже немного жаль. Совсем своего малыша очень хочется. Я покачала головой собственным мыслям — надо же, что в голову приходит. В любом случае, сейчас не время, так что изучу-ка я этот вопрос поподробнее.

Магические методы контрацепции меня и впечатлили, и позабавили. Самый распространенный, когда мужчина принимает специальное зелье, показался мне милее всего. Вот пусть! Не все нам маяться и вспоминать — выпила таблеточку или не выпила. Надо будет обсудить его с Северусом. Есть зелья и для дам, но это несколько тяжелее и даже осуждается некоторыми борцами за гуманизм — такой способ считается практически абортным.

Но самая главная прелесть — это презервативы магмира. Они изготавливаются — барабанная дробь! — из частей магических существ. Из змеиных шкур, из каких-то пленок с внутренних органов драконов, даже из селезенки гиппокампа, полулошади-полурыбы! Все эти внутренности и прочие запчасти специальным образом выделывают и отделывают. В Моллиной «Энциклопедии настоящей ведьмы» подробностей не было, но я вспомнила, что где-то видела мельком похожие картинки. Тогда я с виду и не поняла, что это за ерунда, ибо магловский аналог эти предметы напоминают смутно. Во всяком случае, традиционный аналог. Полистав «Ведьмополитен», я нашла ту статью с иллюстрациями. Да-а, отделка — вот что главное, вот ради чего все задумано. Любые цвета, чешуйки, хвостики, бугорки, эффект подсветки и вибрации, даже музыкальное сопровождение! Интересно, кто у кого идеи ворует — маги у маглов или наоборот? Все это, конечно, весело, но как по мне, так лучше зелье. По крайней мере, пока.

Очень понравилась защита «неприличного» раздела журнала от несовершеннолетних — нужно просто коснуться страницы палочкой, и раздел среагирует на возраст владельца палочки. Так что мамам-волшебницам я бы советовала держать свои палочки при себе, дабы дети с их помощью не залезли, куда не надо.

* * *

На неделе забежал Билл, быстро пообедал и рассказал еще о паре находок из блэковского мусора: браслете, разворачивающемся в почти невесомую кольчугу, защищающую от Режущих, Колющих и Жалящих проклятий, и штуковинке, усиливающей невербальную магию. Если вооруженный конфликт состоится, эти вещицы точно пригодятся.

— Еще я проверил кубки, но они оказались совсем не волшебными. Ума не приложу, зачем их выбросили, — сын пожал плечами. — Но это все ерунда. В одном из кубков была очень странная вещь...

Он замолчал, крутя в руках вилку, а я пыталась вспомнить, что там было.

— Это медальон, — продолжил Билл. — Старинный и однозначно волшебный. Но... там настолько темная магия, что гоблины отказались его исследовать и настоятельно попросили унести подальше. Я положил его в свой личный сейф, но изучить не могу: зашел в тупик, магия такого уровня мне пока не по зубам. Что делать с ним будем?

— А он тебе не повредит, хоть и в сейфе? Темномагические артефакты ведь могут быть опасны, даже если просто лежат рядом и фонят, — обеспокоилась я. Читала про такое главу в старом учебнике ЗОТИ и никак не могла избавиться от ассоциации с радиационным излучением.

— Нет, — сын активно помотал головой. — Защита у сейфа очень хорошая, но он ведь не может там лежать вечно. Надо или отдать его на изучение кому-то сведущему, или убрать в хранилище.

— Так ты же сказал, гоблины не согласны его хранить?

— В лаборатории не согласны, а в хранилище-то пожалуйста. Уверен, у аристократии еще и не такое хранится, — он улыбнулся, а я не смогла не улыбнуться в ответ. Какой у меня красивый и обаятельный сын! И умный, к тому же. Явно не в отца пошел.

Биллу же первому я рассказала о примирении с родителями и их желании знакомиться с внуками. Парень пoнервничал, пометался по кухне, задал тысячу вопросов и согласился на обед у бабушки и дедушки. Я ему наказала приходить с подругой.

Ну вот, первый пошел.

Северуса в следующие выходные я не видела: он написал, что сам прийти не сможет, зелье вышлет с совой. И выслал ведь — витаминно-тонизирующее. Конспиратор!

Но в ступор меня ввело не это письмо, а другое. От Джинни. Она писала, что, может, равнодушие со стороны Гарри, и к лучшему: eй попались на глаза колдографии его родителей, и оказалось, что она, Джинни, очень похожа на Гаррину мать, ту самую Лили. И вдруг бы Гарри стал переносить свои чувства к матери на нее.

Ради интереса я вытащила из секретера общую колду Ордена Феникса образца 1981 года. Лили вправду была похожа на Джин... и на меня. Только моложе и миловиднее. Бл@@@!

Сначала я смотрела на колдографию и кусала губы, потом ходила по дому, вспоминала изображение Лили и снова кусала губы. Я вспоминала, как все начиналось. Первый раз я встретилась с Северусом после того, как похудела из-за стихийного выброса.

Заинтересовался ли он мной тогда? Не знаю. Вот Блэк точно заинтересовался, мне даже Артур как-то раз намекнул, что Сириус стал смотреть на меня иначе после того случая. Мол, раньше-то он меня в упор не видел. Я его, честно говоря, понимаю. На что там было раньше смотреть? Толстая тетка в пестром деревенском платье, хоть сейчас в огород — бороться с птицами за урожай. Платья эти, которые еще пахли совершенно непередаваемо, я выбросила с огромным наслаждением.

Да Мерлин с ним, с Блэком. Меня волнует Северус. Неужели он видит во мне отражение этой Лили? Или ему просто рыжие нравятся? Я схватила с полки статуэтку-пастушку и со всей дури хряпнула об стену. Ни черта не полегчало! С помощью Репаро собрала фигурку и снова хряпнула. А потом еще и еще! Ненавижу, ненавижу, когда так! Я хочу быть нужной ему сама, без всяких там отражений бывших баб! Пастушка опять полетела в стену. Хочу, чтобы он любил меня, только меня! Я наконец-то разрыдалась и уселась на пол посреди осколков.

Истерика отлично снимает стресс и заодно прочищает мозги, одно плохо — долго не проходит, такая вот у меня особенность. Уже вроде и понимаю, что можно успокоиться, а слезы все равно текут. Я еле отскребла себя от пола, спустилась на кухню и распахнула шкафчик с зельями.

Ненавижу зелья! И тех, кто их варит! Шкафчик захлопнула и достала артурову бутылку огневиски — вот что я буду. Налила себе в чашку и отхлебнула, как учат в пособиях по употреблению водки — выдохнула и влила в рот немаленький глоток. О-ох! То ли пособие было так себе, то ли огневиски надо пить как-то по-другому, но я чуть не задохнулась, выпучив глаза и не зная, за что схватиться. Уф-ф... Зато результат достигнут — никакой тебе истерики.

С остатками недопитого жуткого алкоголя я приготовила себе кофе и села думать.

Ну похожа я на эту Лили — и что? Может, ему просто рыжие нравятся. Как там юная двоюродная сестрица это называла? А, кинк! С кем не бывает. Я вот не сомневаюсь, что характер у меня другой, не как у нее. Не наплевать же ему на характер? Или нет? Я пометалась из угла в угол, плюхнулась обратно за стол. Помню, помню, что в кино было "всегда" и прочие высокопарности. Но у меня есть возражения! Во-первых, он не похож на вечного страдальца, вот не верю в это, и все! Он такой деловой и прагматичный, откуда ему взять столько соплей с сахаром? Во-вторых, моя предполагаемая соперница, хм, мертва. При таком раскладе у меня уйма плюсов, как бы цинично это не звучало!

Может, его прямо спросить? Не-не-не, с мужиками никогда нельзя выкладывать все карты на стол. Вдруг ему эта мысль про сходство и в голову-то не приходила, а тут я со своими идеями.

О-о-о! Что делать-то? Я опять заметалась туда-сюда. Натура требует активных действий, а мозг не в состоянии придумать сценарий для них. Опять что ли воспользоваться извечным женским приемом — подумать об этом завтра?

Я набросала письмо к Мюриэль и отправила его с Матильдой. Хочу в гости к тетке. Как говорится, одним ударом двух зайцев — сбегу из Норы, что-то она меня опять стала тяготить, и узнаю кое-какие подробности из жизни семьи Уизли.

Совушка обернулась очень шустро, и вот я уже пью чай в умильном английском садике.

— Тетя Мюриэль, — я взяла быка за рога после нескольких глотков; видимо, сказывалась нервозность из-за этого мордредова сходства. — Память ко мне потихоньку возвращается, но многие вещи я пока не вспомнила. Меня очень волнует история с отцеубийством...

Я вперилась взглядом в Мюриэль, а она — в свою чашку.

— Не представляю, как ты отнесешься к этому, если все же дело в проклятье, — поймав мой взгляд, тетя пояснила. — Если на тебе было проклятье, ну или приворот там, а теперь оно спало. Ты только не нервничай, дорогая, от нервов образуются морщинки. Знаешь, такие некрасивые, и лечить их дорого.

Она подмигнула, а я улыбнулась, хотя предыдущие фразы меня изрядно напрягли. Да уж, новые морщины мне точно ни к чему. Зато я в очередной раз убедилась, что Мюриэль — великолепный источник сведений. Наконец-то я узнала, в чем главный подвох Уизлевской семейки. Та еще история.

Оказывается, дед Артура был сквибом, причем вторым сыном в семье, то есть точно не наследником родового гнезда. До чего ж слово "гнездо" подходит Норе! И то, и другое его очень расстраивало. Но старший брат погиб, причем при довольно смутных обстоятельствах. Его смерть расследовали, но так ничего и не выяснили. Однако отец семейства заартачился и не захотел передавать сквибу наследство, что вообще-то понятно — как он без магии собирался управлять волшебным домом? Сын нашел выход: он женился на ведьме.

Но отец все равно был против! Вот тогда-то сынок пустился во все тяжкие. Он провел какой-то жутчайший ритуал, в процессе которого убил несговорчивого отца. В идеале, этот ритуал должен был передать ему отцовскую магию, но что-то не срослось, так что вместо вожделенного дара он получил статус Предателя крови и Отцеубийцы в одном флаконе. Да не просто личный статус, а распространяющийся на всю семью, включая новые нерожденные поколения. Дело в том, что этот тип к моменту получения статуса, а попросту — клейма, был главой семьи, а не какой-нибудь там левой веткой, которую можно отсечь.

Сам он прожил после этого недолго и несчастливо, но наследника оставил. Наследник, разумеется, томился своим положением парии в обществе, и пытался как-то его улучшить. Но статус Отцеубийцы сумел снять только внук безумного сквиба — мой дорогой Артур. Ему помог один очень сильный светлый маг — Мюриэль выразительно подняла брови, рассказывая об этом — но клеймо Предателей крови он почему-то оставил. Как бы то ни было, с тех пор этот маг моему супружнику что отец родной, а главный его страх — темная магия. Это я очень даже понимаю, такой стресс с детства!

Я действительно впечатлилась, слушая Мюриэль, и даже немного прониклась сочувствием к Артуру. Но совсем немного! Трудное детство не оправдывает его козлиную натуру, считаю. И насчет версии с проклятием Молли я сомневаюсь все так же: молодая экзальтированная девица вполне могла повестись на суперсветлый облик симпатичного парня. А эти страдания придают такой загадочный ореол! Так что пятьдесят на пятьдесят — проклятие против влюбленности.

Еще становится понятно, почему закончилась волшебная одежда как раз на поколении Артура — семейный капитал иссякал с каждым годом. Кто же захочет иметь дело с такой семейкой.

Спросила я и про упыря. Да, все так и есть, как мне когда-то Жоржетт рассказывала — это бывший домовик, не перенесший искажения семейной магии. Чтобы с ним что-то сделать, нужен ритуал, проводимый с немалым вливанием магии и с согласием главы семьи. Ритуал не то чтобы темный, но и ясным светом не лучится, поэтому с Артуром может быть загвоздка. Видимо, придется использовать нечестные методы, чтобы выбить согласие из супружника. Время у меня есть, проводится это мероприятие после того, как солнце повернет на лето.

От тетки я уходила задумчивая и настроенная категорично — надо избавляться от дурацкого статуса. Даже о Северусе я думала в этом ключе, а не из-за колды. Подумаешь, колда! У нас тут такие триллеры разворачиваются, а я что-то там себе напридумывала. Северуса нужно расспросить об этой истории со снятием Отцеубийства и закинуть удочку насчет Дамблдора. Почему он не помог снять статус Предателей? И особенно меня волнует один вопрос: не будет ли он против, если мы этим займемся? Вдруг Северус что-то об этом знает.

* * *

Встретиться с коварным зельеваром никак не получалось: то он на уроках, то в Мунго, то "занимается экспериментами". Под экспериментами обычно подразумевалась его служба Волдеморту, но с некоторых пор мне стало казаться, что не только.

Я дефилировала по Косой аллее, как обычно, между банком и магазином поношеной одежды, и вдруг увидела сцену, от которой точно бы вгрызлась в собственный щит, если бы он у меня был. Снейп вышел из книжной лавки с какой-то девицей почти что под ручку! Он ее слушал и улыбался! По-своему, конечно, улыбался, то есть слегка и кривовато, но факт налицо.

Не врут писатели про красную пелену, застилающую взор в приступе ярости, ой не врут! Насчет цвета не уверена, но пелена точно была, и позитива она мне не добавляла. Только через пару секунд я поняла, что изо всех сил вцепилась в свою палочку и готова поднять ее на ту девку. Я так сцепила пальцы, что стало больно, и это меня слегка отрезвило. Юркнув за угол, я перевела дыхание. Что за ненормальный приступ ревности? Мало ли, кто это, и Северус вовсе не выходит за рамки поведения со знакомыми. Я отогнала пакостную мысль, что конечно не выходит — в центре города-то, а кто его знает, где останутся эти рамки, если он уединится с этой... этой... Мне пришлось опять вздохнуть поглубже. Нет, дорогая, свою неконтролируемую ярость спрячь-ка поглубже. Лучше пойти и посмотреть на все своими глазами. И без пелены, пожалуйста.

Я выровняла дыхание, насколько получилось, и вышла из-за угла. Очень вовремя: Снейп с девицей едва в меня не врезались. Я разглядела ее вблизи: молодая, красивая, изящная. Держится за его локоть.

— Профессор Снейп! — я улыбнулась во все тридцать два отбеленных зуба. — Какая приятная неожиданность!

Он сдержанно кивнул со своей вечной равнодушной миной. Но отставать так быстро я не собиралась:

— Как ведут себя мои мальчики? Насчет дочки я уверена, а вот сыновья беспокоят материнское сердце. Замечательно, что я вас встретила! Вы-то точно без прикрас опишете их поведение и успехи!

Н-да, мое бы красноречие, да в мирное русло.

— Боюсь, что мужской части семьи Уизли, еще обучающейся в Хогвартсе, недостает усидчивости и дисциплины, — он сверлил меня взглядом, но лицо держал. — Позвольте представить вам мою коллегу, которая тоже не понаслышке знакома с вашими сыновьями, миссис Уизли.

Он повел ладонью в сторону девицы, она очаровательно улыбнулась:

— Профессор Аврора Синистра.

Ах ты ж дрянь! Профессор она!

— Моргана Уизли, — я была сама вежливость и расположенность к собеседнику. Надеюсь. — Мои мальчики не досаждают вам?

Мы еще побеседовали на тему поведения моих отпрысков и школы в целом и распрощались. Я даже забыла, куда собиралась, и аппарировала домой. А ведь она его по имени зовет! Коллега! Старый замок не так и скучен при таких коллегах, да, Северус?

Я села на стул и уставилась на свои ногти. Опустошенность — вот что я чувствовала.

Теперь я ничего не выдумала, как с колдой, я все видела своими глазами. На меня у него нет времени — у него там Аврора. Зато она не рыжая — я усмехнулась через силу. Неужели вот так все и закончится? Попользовался мной пару раз — и все? Я втянула воздух. Получился какой-то жалкий всхлип. К черту рациональный подход, я просто хочу напиться. Где там Жоржетт? Последние пару раз мы болтали через камин, а виделись лично совсем давно. Может, не откажется подруга откушать в моей компании магловского итальянского вермута?

Вермут Жоржетт понравился, но одной бутылки нам не хватило и мы бодро отправились в магловский Лондон — продолжать. С какого-то момента восприятие реальности стало фрагментарным, но взамен включился автопилот, и не самое доброе утро мы с подругой встретили в Норе. А сове, которая застучала в окно ни свет ни заря, так хотелось что-нибудь оторвать! И лапы, чтоб некуда было письма привязывать, и крылья, чтоб не летала тут, и клюв, которым она так громко — та-ак гро-омко-о! — стучит. Ее спасло только полное отсутствие у меня сил на такие действия.

Пробежав письмо глазами, я ползком отправилась на кухню, пить Антипохмельное. И уже потом прочитала еще раз, сознательно. Писал Северус. "Миссис Уизли, необходимо обсудить ваше зелье. Удобно ли вам будет встретиться с вашим покорным слугой завтра в Дырявом котле сразу после полудня?"

С чего это мой покорный слуга — ха-ха два раза! — приглашает меня встречаться в общественном месте? Может, это вообще не он?.. Нет, почерк его, да и позвали меня не ночью на кладбище, а днем в людное место. Я начеркала ответ и привязала к лапе измаявшейся от ожидания совы. Пойду, чего там.

Выходя из камина в этой забегаловке, которая у меня всегда ассоциировалась с какой-то пирожковой, я чуть не врезалась в самого Северуса: он как раз подошел к камину, беседуя с потертым тощим типом.

— Миссис Уизли, — Северус посмотрел на меня свысока. — Вы очень вовремя. Пойдемте.

Он подсунул мне локоть, за который я автоматически ухватилась. Прекрасное начало! От имени "миссис Уизли", которое я терпеть не могу, до его "вежливых" фраз.

— И куда пойдем, мой покорный слуга? — я даже не старалась быть ехидной, как-то само получилось.

— В "Сову и Горшок", — Северус был до отвращения невозмутим.

Хм, "Сова и Горшок" — весьма популярный на Косой аллее ресторанчик, особенным успехом пользующийся в обед. Какого черта? Я попыталась еще раз:

— А почему туда?

— Как я писал днем ранее, ваше зелье следует обсудить. В неизменном виде его стоит применять не дольше двух месяцев, — все это он выдал, даже не взглянув на меня, и продолжая переть по аллее, как танк. — И попробуйте выглядеть чуть более довольной, миссис Уизли.

Я сцепила зубы и дошла до "Совы и Горшка", села с ним за столик, пообедала, слушая про зелья — он говорил только об этих чертовых зельях в течение всего обеда! — и была отконвоирована обратно в "Дырявый котел", прямо к камину. Все мои вопросы не по теме зелий прерывались сразу же, объяснений я так и не получила. Можно себе представить, насколько добрая и довольная я оказалась в собственной кухне! Где эта мордредова пастушка, с помощью которой я снимаю стресс?!

Чтобы не успевать рефлексировать на тему "все мужики сво...", я металась как белка в колесе. Зарабатывала деньги: в марте ведь нужно будет повторять чудо-процедуру в Мунго, а потом открывать магазин вместе с Фредом и Джорджем; знакомила с бабушками-дедушками Билла и Перси, а с Перси еще и мосты наводила предварительно. Впрочем, после той встречи в Министерстве он был настроен ко мне довольно положительно.

Перси очень впечатлился обретенными родственниками, счел, что они, будучи чистокровными и респектабельными, могут быть полезны для его карьеры (он тут же поделился этой мыслью со мной), и потребовал срочно представить его родне. Какой настойчивый парниша! Мне даже пришлось слегка его осадить, потому что, в моем представлении, с матерью так не разговаривают. Сынок помялся, но извинился и повторил свои пожелания уже нормальным тоном.

В принципе, я не удивляюсь, что он на ножах с семьей: его карьерные устремления вошли в противостояние с принадлежностью к семье Предателей крови, подвизающейся на службе у Альбуса. А тут еще и его характер, весьма кошмарный!

А знаете, что самое печальное в этой истории для меня лично? То, что Перси я тоже люблю. Он, Мордред дери, мой сын и я хочу, чтобы у него все было хорошо. Надеюсь, что наша семья постепенно станет такой, которую приятно и полезно иметь у себя за спиной, и Перси изобразит-таки в лицах картину Рембрандта с коленопреклоненным оборванцем.

В одни из выходных я встретилась в Хогсмиде с моей школьной бандой. Ребята вывалили на меня столько историй, что голова тут же распухла. И попробуй что-то пропустить мимо ушей или забыть — обидятся смертельно. К моим собственным четырем штукам прилагались еще Гарри и Гермиона, их я тоже постаралась не оставить без внимания. Сложно же ребятам — одному совсем без родителей, другой — почти. Как я поняла, Гермиона со своими даже не переписывалась, или же настолько редко, что это можно не считать. Мы-то с Джинни раза по три в неделю письмами обмениваемся, с парнями реже, конечно, но тоже регулярно.

Ох сколько мне всего рассказали! И про злобную грымзу Амбридж (охотно верю, хорошему человеку Долиш служить не будет), и про почтовую цензуру, и про беспредел в школе, и про несчастную любовь, и про счастливую, и про наряды, и про новые пакости от близнецов...

Фред и Джордж времени даром не теряли. Не знаю уж, как их занятия отражаются на учебе, могу только догадываться, но своим делом они занимаются с большим рвением. Они показали мне свой "Журнал открытий и изобретений", как они это называют. Что ж, набор впечатляющий! Мальчишки творчески применили все, чему их учили. А чему не учили, нашли где-то сами. Например, они ухитрились создать составы для удлинения и уменьшения ушей, носа и волос. Да в индустрии красоты этим изобретениям цены нет, а они их в магазине шуток продавать хотят! Ладно, разберемся.

А какие у них разработки в зачарованных предметах: подслушивающие и подглядывающие устройства, коврик для парения над землей — высшая левитация, между прочим, к тому же альтернатива запрещенному ковру-самолету. Коврик, конечно, получился детский, так сказать — летает невысоко и недолго, но сам факт! Я из списка изобретений вычеркнула разве что зелья, дублирующие эффект Конфундуса, Империуса и Обливиэйта, как подозрительные и потенциально опасные. Не хочу носить передачки в Азкабан. Все же шутки должны быть именно шутками, а не издевательством и членовредительством. Опять же, какие из них зельевары, вдруг у этих зелий помимо пакостного прямого назначения есть еще побочные эффекты? Когда я поделилась с парнями этими мыслями, лица их вытянулись, но зато они дружно закивали.

Джинни мне потихоньку нашептала, что Гермиона влюблена в Рончика, а он этого в упор не замечает. И что делать — непонятно, потому что свои же дельные советы Гермиона для себя не использует. Не встречается, в общем, с другими парнями. Джинни это беспокоит, потому что подругу очень жалко.

— Вот когда до Ронни дойдет, что Гермиона — тоже девушка? Может, через несколько лет вообще! А если никогда? — дочка сделала большие глаза. — Он ее, по-моему, считает таким же парнем, как Гарри. Ты же знаешь, Ронни у нас не самый...

Она сделала выразительный жест рукой. Да согласна я с этим, чего уж. Когда раздавали мозги, Рончик спал. Или ел, но на месте выдачи его точно не было. Эх, грусть-печаль, понимаю, что люблю его меньше других детей, но ничего не могу с собой поделать. И не в его сомнительном интеллекте дело, просто он слишком напоминает мне Артура.

Интересно, как к нему относилась изначальная Молли? Почему-то мне кажется, что тоже не очень, любимые дети не сидят по уши в комплексах.

И как к этой ситуации подойти: с позиции, что надо Рончика завоевывать, или наоборот, ну его? Ну какая из них пара — интеллектуалка и спортсмен... О чем они говорить-то будут? Или их отношения — вообще не мое дело, пусть сами разбираются? Я покосилась на Джинни. Нет, придется придумывать какую-то стратегию, потому что иначе ее придумают без меня. И вряд ли она будет лучше, чем при моем участии.

— А почему Рон? Что она в нем нашла, как ты думаешь? Неужели нет кого-то более... м-м-м... подходящего для нее? — загрузила я дочь вопросами.

Она не подвела — выдала совершенно гениальную, на мой взгляд, фразу:

— Мне кажется, мама, что она его считает самым доступным для себя.

И Джин пустилась в пространные объяснения, что, мол, Гермиона считает себя некрасивой заучкой и думает, что никто на нее внимание не обратит. Уж если даже такой знакомый и близкий Рон не обращает, то на всех остальных и рассчитывать не стоит.

Время поджимало, поэтому вытянуть из дочери, как она пришла к таким выводам, я не успела. Зато сделала ход конем — выдала девицам денег на парикмахерскую. Велела идти обеим и не отбрыкиваться. Я еще с лета помню, что у Гермионы контры с собственными волосами и комплексы на этой почве. И если смена прически не поможет ей найти парня, то хотя бы просто порадует.

Девицы, кстати, в личной жизни друг друга лучше разбираются, чем в собственной. Например, ту идею со сходством Джинни с Гарриной матерью подала Гермиона. Чтобы дочка не расстраивалась — мол, все равно он бы заинтересовался ей не как личностью, а только как копией потерянной мамы. Надеюсь, эта мысль не станет проблемой для Джин, если у них с Гарри что-то все-таки потом срастется.

Поговорила я с супружником насчет упыря и избавления от него. Ну что сказать? Он толкнул вдохновенную и длиннющую речь в стиле Альбуса, которую кратко можно изложить как "ни за что, только через мой труп". Ну, Артур... Ладно, не буду всякие нехорошие мысли лелеять. Говорят, это для кармы вредно. Если есть магия, может и карма тоже не пустой звук, м?

* * *

Мой день рождения отпраздновали в саду Норы. Матушка и Мюриэль наложили климатические чары и организовали напольное покрытие — не по жухлой траве ходить же — поэтому поздней осенью по всем ощущениям была весна.

Кроме родственников, настоящих и будущих (в лице Флер), были пара сослуживцев Артура с женами, а также Жоржетт и Кингсли. Больше орденцев не было, потому что Альбус очень непрозрачно намекнул, что неплохо бы отпраздновать такой чудный день в штабе на Гриммо. Эх, что в прошлой жизни было авторитарное начальство, что в этой. А Кингсли я успела раньше пригласить, случайно с ним встретившись в Министерстве. Не говорить же теперь человеку, что в этот день не приходи, приходи в тот.

Готовились к празднику очень дружно. Угощение стряпали эльфы, украшением занимались сыновья (целых трое) под руководством деда, бабушка и прабабушки с Флер все обозримое пространство покрывали букетами и присматривали за сервировкой. Даже муженек не остался без дела, хотя и пытался потихоньку улизнуть в сарай: он развлекал моих троих дедушек. Я радостно осуществляла общее руководство. Очень даже неплохо: я командую, все делают. Мне понравилось.

Сыновья умиляли: Перси не выпендривался, чего я опасалась, Билл умилял по определению, а Чарли — своим наличием и сходством со старшим братом. Я очень радовалась, что наконец-то познакомилась с ним. Могу с уверенностью сказать, что двое старших сыновей Уизли удались, а остальные получились, как получились. Может, у Молли организм не успевал восстанавливаться?

Чарли действительно был вылитый Билл, только менее рафинированный и более кряжистый. Ну это неудивительно — один палочкой над артефактами водит, другой драконов дрессирует. Или что он там с ними делает? Надо будет выяснить. Он впал в дикую радость, узнав про дедову единорожью ферму, и вместе с дедом чуть было не сбежал туда с праздника. Кто-то из дам-родственниц их поймал чуть ли не в последний момент и вернул обратно. Как по мне, так пусть бы бежали, если так уж хочется.

Меня всячески нахваливали и вручали подарки: наряды, украшения, сладости, волшебную косметику, разные полезные вещицы. Мои мальчики сложились и купили невероятно дорогие и красивые туфли, которые защищали от холода и непогоды, а если надо, превращались в сапоги. Кингсли подарил чайный сервиз, расписанный синими цветами, в котором чай всегда будет вкусным, Жоржетт, конечно же, дорогой омолаживающий крем. Я сожалела только об одном: что не могу прямо сейчас долго сидеть и разглядывать все это великолепие.

Общую пасторальную картину слегка подпортил гигантский букет темно-красных роз от Малфоя. Жены Артуровых друзей зашушукались, муженек сравнялся цветом с розами, я металась между желаниями вернуть букет белобрысому лорду и оставить его себе. Таких букетов я раньше никогда не получала! Да еще Мюриэль меня огорошила историей из моей же юности. Оказывается, отец этого Малфоя ко мне... как она это назвала? Тьфу, забыла. В общем, предлагал мне стать его официальной любовницей. Да-да, официальной — это чуть ли не должность такая возле аристократа. А я (то есть тогда еще не я, а изначальная Молли) взбрыкнула, к лорду в любовницы не пошла, зато оперативно выскочила замуж. Понятно за кого. Было дело, поговаривали, что старший сын у меня вовсе не от Уизли. Если здраво подумать, то тогда уж и второй тоже... Надо будет с этим разобраться.

В очередной раз убеждаюсь, что магический мир по некоторым понятиям застрял в Средневековье. Представляете, Малфой не оскорбил меня и мою семью таким предложением, а чуть ли не честь оказал! А как же: он аристократ, птица высокого полета, а мы так, мелкая буржуазия. И быть его любовницей — официальной! — это гораздо круче, чем выйти замуж за Предателя крови. Я только глазами хлопала, слушая теткины объяснения.

— А кто бы меня потом замуж взял? Или что, эта должность навсегда? — поинтересовалась я.

— Можно и навсегда, можно и замуж, — отмахнулась Мюриэль. — За человека своего круга запросто вышла бы. Уйдя от Малфоя, ты была бы в статусе разведенной женщины со взрослыми детьми, необразованная моя. Обеспеченной женщины, кстати.

— Так надо ждать, пока дети вырастут?

— Нет, не надо, ты же была бы не женой. Только жене надо ждать, а для официальной любовницы и при малых детях прилично, — и Мюриэль унеслась слушать спонтанную лекцию о косметике, которую с энтузиазмом проводила Жоржетт.

Не очень поняла это схему, ну да неважно. Так уж и быть, прощаю старого Малфоя задним числом, раз все было прилично. Хотя обидно немного: я ведь как раз не могу избавиться от Артура из-за "малых" детей.

В конце концов, бабушки посовещались и вынесли вердикт, что ничего непристойного в букете нет, можно его оставить. Я потом не поленилась, пересчитала розы — сто пятьдесят штук. Такая красота и от подозрительного Малфоя, э-эх.

С Орденом праздновали на следующий день. Все прошло куда более скромно, но вполне мило. А как все нахваливали угощение! Я потихоньку хихикала, но так и не созналась, что это эльфийская стряпня.

Северус тоже был, тоже поздравлял и вручал подарок. Естественно, по его каменной ро... хм-м, лицу что-то понять не представлялось возможным. И так меня это взбесило! Уже потом я подумала, что повела себя не лучшим образом, но тогда это казалось мне самым правильным. Я стала заигрывать с Сириусом — как следует! Ну ладно, может и не совсем уж активно, все же я мужняя жена, но Северус заметил. И стал меня после этого игнорировать. А я очень надеялась, что ему было неприятно это видеть.

На этой ноте все бы и закончилось, если бы не Альбус. Он отправил Кингсли на какое-то задание, вместо него Артура — на дежурство, а Снейпа организовал провожать даму. Меня то есть.

В этот раз Северус аппарировал нас прямо к парадному, так сказать, входу в Нору. Я открыла дверь и встала на пороге:

— Спасибо, Северус. Доброй ночи.

Вот так вот! Буду твердой.

— Молли, мне кажется, между нами произошло недоразумение. Обсудим?

Произошло, конечно. Ты мое недоразумение. Я отвела взгляд от его глаз — еще мне считывания мыслеобразов не хватало. И только не рыдать! Я уже чувствую, что глаза без пяти минут на мокром месте.

— Не думаю, что будет прилично пускать тебя в дом на ночь глядя и в отсутствие мужа, — я задрала подбородок и крепко вцепилась в дверь. Вот не пущу!

— Молли, — он встал почти вплотную. — Если ты переживаешь за свое доброе имя, будет гораздо разумнее войти внутрь, а не демонстрировать гипотетическому наблюдателю противостояние на пороге.

Он пристально смотрел на меня, а я изо всех сил отводила глаза, чувствуя, что он начинает злиться. Может, пустить и сказать ему все, что я о нем думаю? Хороший скандал поставит точку в этих дурацких отношениях. Только не реветь!

Я вошла внутрь, оставив дверь открытой. Северус тут же шагнул за мной и дверь запер, навесив каких-то дополнительных заклинаний. Ну, теперь собраться и поскандалить.

Ага, легко сказать. Разборки со "вторыми половинами" мне никогда не удавались: сначала я терпела, а потом просто разрывала отношения. К счастью, Северус не дал паузе затянуться:

— Я вижу, ты не намерена озвучивать список моих прегрешений перед тобой. Если позволишь, я начну, а ты потом дополнишь, — он замолчал на несколько секунд, но, убедившись, что я не вмешиваюсь, продолжил. — Ты же знаешь, что моя работа... хм-м... опасна и трудна. Я не распоряжаюсь собой уже почти никогда. И получать письма от меня небезопасно. Ты ведь знала, что я могу пропасть без объяснений.

Он развернул меня к себе и заглянул в лицо. Разумеется, я ничего не ответила. У меня было две задачи: не реветь и не смотреть ему в глаза. С еще одной я бы точно не справилась.

— И я приношу свои извинения за то посещение "Совы и Горшка". Дело в том, что... была такая необходимость. Я не мог тебе рассказать, — казалось, что Северусу правда жаль; не верю! Да-да, не верю, слишком уж голос у него спокойный.

— Интересная необходимость, — я разлепила-таки губы. — Не поделишься подробностями?

Он поджал губы и отвернул лицо. Какой у него профиль... Тьфу. Не о том думаю!

— Это довольно двусмысленная история, — он так в сторону и сказал. — Боюсь, она тебе не понравится.

— А так мне все нравится, да?! — я наконец-то рявкнула. — Я не согласна на таких условиях!..

Черт, на что я не согласна? У меня вообще-то неплохо язык подвешен, но иногда бывают сбои.

Он прошелся по кухне, крепко сцепив ладони за спиной — даже костяшки побелели.

— Пообещай, что это не уйдет дальше тебя, — он замер, глядя на меня.

— Обещаю, — вякнула я и попробовала в его стиле выгнуть бровь; вряд ли получилось. — Или нужна магическая клятва?

Северус мотнул головой:

— Достаточно, — он вздохнул. — Дамблдор поручил мне тебя соблазнить.

Что-о?! Кто-о? Да я!..

Он остановил меня жестом:

— Это случилось уже после того, как мы... — он покрутил изящной кистью и снова прошелся туда-сюда. — И Альбус не знает об этом. И не нужно. Если ты не против, я расскажу, что мы дружим или поддерживаем платонические отношения.

— Зачем?.. — я закрыла лицо руками. Вот прямо слов нет, честное слово.

— Он беспокоится, что мы можем потeрять тебя и Артура для Ордена.

Я наконец посмотрела Северусу в глаза:

— Как это — потерять?

— Его озадачила твоя вероятная связь с Малфоем. Если бы она подтвердилась, пришлось бы дистанцировать тебя от орденских дел, — он говорил уже абсолютно ровно. — И это бы отрицательно сказалось на возможностях и душевном настрое Артура. И даже больше.

Он достал палочку и выдал:

— Клянусь моей магией, что все сказанное правда, — он взмахнул ею, подтверждая клятву.

— И он велел тебе перебить меня у Малфоя? — ох, как бы истерика не случилась от таких перепадов настроения. — И поэтому ты водил меня в "Сову и Горшок" на свидание? А вел себя так, чтобы из образа не выйти на глазах у изумленной публики?

Северус кивнул.

— Альбус — козел! — выдала я и осеклась: все-таки Северус его верный агент. Но он только хмыкнул и усмехнулся. Согласен, что ли?

— И кого ты еще соблазняешь по заданию Альбуса? — вспомнила я о встрече на Косой и снова разьярилась.

— Еще? — Северус изобразил фирменное изумление.

— Может быть, профессора Аврору Синистру? — о, я могу отравить голосом не хуже моего собеседника.

— Аврору? — изумление продолжалось. — О чем ты?

Вот скотина! Еще бы глазками захлопал!

— Ну как о чем? Меня в ресторан, ее в книжный магазин, м? — я совсем забылась и смотрела ему прямо в глаза.

— С Авророй я встретился случайно, когда водил своего подопечного студента к Олливандеру.

— К Олливандеру? В октябре? — я изобразила скепсис и тоном, и мимикой.

— Он сломал свою палочку в драке, — терпеливо пояснил Северус и добавил. — Мне очень льстит твоя ревность.

Я так и замерла с открытым ртом. Что я там еще хотела возразить? Зато Северус не зевал: заметив мое замешательство, схватил меня в охапку и поцеловал. Нет, не так — стал целовать. Долго, настойчиво и горячо. Я поотбивалась сначала, но потом сдалась. Разве не этого ты хотела, глупая Молли?

— У меня нет никаких неуставных отношений с Авророй, — прошептал Северус. — Ни с кем, кроме тебя.

Я вздохнула и обняла его изо всех сил. Неужели я люблю его?

Когда через довольно приличный отрезок времени мы отцепились друг от друга, любопытство все-таки вырвалось на свободу:

— Откуда вообще эта сплетня про меня и Малфоя? И что, никак нельзя было по-другому с этим бороться?

— Сплетню, представь себе, разнес твой муж, — Северус скривился. — Его драка с ним и твое вмешательство только подогрели интерес этого змеиного клубка — Министерства. Иногда мне кажется, что за сплетни им доплачивают. А Малфой действительно тобой интересовался.

Северус испытующе уставился на меня.

— Зачем? Ему-то что от меня нужно? — как бы я хотела это знать!

— Он бы хотел добиться победы там, где проиграл его отец. И Люциусу это принесло бы куда большую выгоду, даже не учитывая исполненный сыновний долг, так сказать.

Хах, опять все всё знают. Интересно, весь магический мир в курсе того предложения мне от старого Малфоя? И прелестное представление о сыновнем долге, кстати.

— И в чем его выгода?

— Показать, что Малфои всегда добиваются своего, рано или поздно, — он стал загибать пальцы. — Насолить Уизли, что-то выведать о делах Дамблдора, он же знает, как ваша семья близка к нему. Бросить тень на репутацию того же Дамблдора, хотя бы в перспективе. И развлечься — почему бы и нет?

Я облизала пересохшие губы. Ну и лорд, красавец эльфийский король!

— Поэтому ты меня предупреждал насчет него, да? — я потянулась к Северусу.

— Да, — он взял меня за руку.

— А откуда ты все так хорошо знаешь про него?

— Он расспрашивал меня о тебе, — Северус приподнял уголок губ.

Н-да. А я популярная персона, оказывается. Надеюсь, хотя бы Волдеморт не строит на меня никаких планов.

— У меня есть для тебя подарок, — внезапно перевел разговор Северус.

— Что, еще один? — не смогла не повредничать я.

— Главный, — он улыбнулся уже нормально и достал хрустальный флакон.

Я взяла его, открыла, собралась понюхать, но была остановлена:

— Достань то, что там лежит.

Я заглянула внутрь, увидела что-то блестящее и потрясла флакон над ладонью. Оттуда выпала золотистая шпилька. Я поразглядывала ее пару секунд, после чего Северус взял ее и воткнул мне в волосы.

— Я все объясню и доделаю, но потом. Сейчас мне уже пора, — он опять поцеловал меня. — Доложу начальству, что проводил тебя и удостоился чашки чаю и милой беседы.

Он грустно усмехнулся и поднялся.

— Я напишу тебе о зелье. Позволишь?

Я только кивнула. Конечно, куда ж я денусь. Зелье так зелье. Он ушел, не забыв напоследок слегка проехаться по мне и Блэку, а я осталась думать о том, как докатилась до жизни такой, кто в этом виноват и, главное, что делать. Вот что? Ответа, понятное дело, не было, поэтому я сочла, что утро вечера мудренее. В голове крутилось "наша служба и опасна и трудна". Под эту песню я и заснула.

* * *

Наконец-то, дошли руки до подарков. На праздновании я их только бегло просмотрела, а теперь разглядывала основательно и с наслаждением. Родители подарили шикарный бриллиантовый гарнитур из серег и колье. Такой красивый! У меня раньше никогда не было бриллиантов. Мюриэль преподнесла обещанную чудесную сумочку с вечными чарами Расширения и возможностью изменения внешнего вида. Все дамы от сумочки и ее возможной стоимости впали в экстаз. Мне объяснили, что вечные чары — это очень дорого, а уж вкупе с внешним видом... Все только глаза закатывали от восторга. Так вот чем тетушка зарабатывает себе на хлеб с маслом.

Артур подарил кольцо своей матушки — Цедреллы Блэк, которое вызывает мгновенную головную боль у тех, кто в твоем присутствии думает о тебе нехорошо. Чем неприятнее мысли — тем сильнее болит голова у недоброжелателя. Муженек подчеркнул, что в его основе лишь чары, никакой темной магии. Кто бы сомневался! Интересно, где и почему он его прятал столько лет? Даже Орден Феникса подарил волшебную плиту, которая не позволяла продуктам подгореть!

На сладкое я оставила подарки от Северуса. На Гриммо он преподнес мне флакон духов с совершенно восхитительным запахом. Когда-то я смотрела мультик про французского повара, где он состряпал такое дивное блюдо, что вредный ресторанный критик будто бы попал в детство и съел кусочек счастья, от чего подобрел и с поваром подружился. Так вот я, понюхав духи, испытала нечто подобное. Будто в сказке побывала! Надо будет спросить Северуса, как он это сделал — духи-то его работы. Шпильку тоже внимательно разглядела. То ли золотая, то ли позолоченная, шпилька как шпилька. Северус же сказал — не доделана. Посмотрим, что будет, когда он ее доделает.

Дни полетели один за другим. Вот наступила зима. Вот уже Рождество близится. И вот случилось то, о чем я читала у Роулинг, но напрочь забыла. Артура на дежурстве укусила змея.

После моего дня рождения и до забытого мной укуса мы с Северусом виделись четыре раза: три — в Норе, в рамках очарования меня по приказу Альбуса, и один по-настоящему, в Ракушке. Несмотря на то, что в Нору Северус приходил, когда не было Артура, ни к чему серьезнее поцелуев и объятий мне не удалось его склонить. Это, как я понимаю, из той же серии, что и "я буду звать тебя Катариной".

Когда он аппарировал в Ракушку, я была в саду. Тетушка постаралась на славу с любимым домиком: на сад были наложены "вечные" климатические чары, поэтому холодной и сырой поздней осенью можно было наслаждаться теплым весенним солнышком и ветерком. Чем я и занималась, даже ничего не накинув поверх нового симпатичного синего платья.

От хлопка аппарации я вздрогнула — так разнежилась на скамейке, что даже выпала из реальности — но тут же встала и шагнула навстречу. Невольно заулыбалась. Так рада его видеть! И наконец-то наедине, наконец-то без указаний сверху. Он такой... впечатляющий. Сильный, властный, уверенный, просто р-р-р-р! Стоило попасть сюда, чтобы встретиться с ним! Ну а что вредный... так кто не вредный? Я тоже не совсем подарок.

Обняла его за пояс, заглянула в глаза. Он тоже улыбнулся — по-своему, конечно — и посмотрел сперва пристально, а потом уже расслабленно и нежно. Честное слово — нежно!

— Моргана, значит, — к чему-то сказал он. Впрочем, это его стиль, говорить нечто неожиданное в какой-нибудь оригинальный момент.

— Моргана, — подтвердила я.

— И почему ты во всех документах записана как Молли?

Не делиться же с ним своими идеями на эту тему — что изначальная Молли была против имени темной ведьмы и хотела угодить мужу — поэтому я просто процитировала его давнишнее высказывание:

— Ошибка молодости.

Он улыбнулся пошире.

— Пойдем в дом, — позвала я.

Он кивнул, перехватил меня поудобней, тоже за талию, и мы вот так, обнявшись, вошли в Ракушку. Даже сердце защемило — почему с тем, с кем я хотела бы быть, хотела бы всегда вот так ходить, мне приходится встречаться тайком, зато жить нужно с дурацким Артуром?

— У нас с тобой много дел, — начал Северус с места в карьер. — Доставай шпильку и приступим.

Я порылась в сумочке, протянула ему шпильку и заодно послала мыслеобраз того, что тоже, на мой взгляд, входит в список необходимых дел. Он мыслеобраз оценил: притянул меня к себе, поцеловал в лоб и промурлыкал:

— Не отвлекай меня, женщина.

Не мог, что ли, нормально сказать, обязательно нужно таким тоном, от которого я на ногах держаться перестаю? Впрочем, от всяких фривольных мыслей он быстро меня отвлек: ментальное вмешательство прекрасно отрезвляет.

Под "доделкой шпильки" Северус подразумевал создание в моем разуме некоей "тайной комнаты", как он это назвал. То есть такого места, где будет храниться всякая опасная и компрометирующая информация. Надо сказать, что в голове у меня он копался очень аккуратно, совсем не лез куда не надо и дискомфорта не доставлял. Я, правда, все равно нервничала из-за того, что он может там случайно найти, но последовала его совету: расслабилась и стала представлять нечто однообразное. Море. Сначала я честно скользила по поверхности, но потом поняла, что мне скучно и из-за этого начинают просачиваться другие мысли. Я "нырнула" и представила подводный мир: кораллы, разноцветных рыб, медуз, осьминогов и прочую развеселую живность.

Наконец-то он закончил и выскользнул из моего разума. Зрение постепенно перестроилось в нормальный режим — сделалось направленным вовне, а не внутрь, обрело четкость. Ничего себе, три часа прошло!

— Откуда такие познания о морских обитателях? — Северус насмешливо изогнул бровь.

Он был бледнее обычного, с испариной на лбу и дрожащими руками. Похоже, только я сидела и ничего не делала, а он трудился в поте лица — в прямом смысле. Про канал Дискавери я ему рассказывать не стала, это было бы чересчур, повела плечом, что-то вякнула про магловский "тлевизор" и предложила кофе.

— Сейчас сделаем привязку шпильки, пока я на волне, а потом можно будет и кофе.

Внутрь моей головы он больше не влезал, плел вокруг нее узоры палочкой, то что-то бормотал, то напевал. Смотрелось бы забавно, если бы я не понимала, что это магия чёрт-те какого уровня.

Шпилька оказалась чем-то вроде антенны, "магловского передатчика", по словам Северуса. Благодаря ей он мог попадать в мою "тайную комнату", складывать туда нужные воспоминания и, самое главное, мы могли мысленно связываться друг с другом, невзирая на расстояние. Вот это очень здорово! Мне здесь жутко не хватает мобильника, а тут целый секретный телефон, правда, дающий связь только с одним человеком. Но именно с ним больше всего связи-то и не хватало.

— Шпильку не снимай, она будет неощутима и незаметна, — инструктировал он меня. — Легко ее найти можем только ты и я, для этого необходимо небольшое ментальное усилие, я тебя научу. Другие маги не смогут ее обнаружить, если не будут знать, что искать. Все поисковые и раскрывающие чары направлены на традиционные материалы вроде металлов, минералов, керамики и тому подобного, а она имеет сложный полимерный состав. Поэтому пока она будет частью тебя. Это не смущает?

Он вгляделся мне в лицо, я активно помотала головой:

— Нет, конечно. Я очень рада, что у нас будет связь, — чувствовала я себя просто радисткой Кэт какой-то! Потом не удержалась и добавила: — А я думала, что она металлическая.

— Это просто внешний вид. Она была подарком, мне хотелось, чтобы и выглядела соответственно, — Северус будто слегка смутился. — Этот материал уникален, но без обработки не слишком красив. Поэтому я взял на себя смелость немного украсить ее.

Я перебралась к нему на колени и прошептала на ухо:

— Спасибо! — а потом блеснула книжными познаниями: — А ее магия не будет заметна, если кто-то станет ее искать?

— Нет, она сольется с твоим магическим фоном. Я рад, что ты спросила — значит, серьезно подходишь к безопасности.

"И хотя бы немного соображаешь, да?" — я мысленно дополнила его фразу ехидным комментарием, но вслух ничего не сказала.

А потом мы пили кофе и претворяли в жизнь мои интересные мыслеобразы.

* * *

Именно шпилькой-передатчиком я воспользовалась, когда Артура укусила змея Вол... Темного Лорда, то есть. Северус недавно попросил не называть Лорда на букву "В", потому что он набрал немало сил и уже может прицепить к своему имени что-нибудь неприятное, вроде отслеживающих чар. Название Тот-кого-и-так-далее мне категорически не нравится, поэтому я выбрала вариант с Лордом.

Я передала Северусу мысль, что нужно срочно в Мунго, в лабораторию, и вкратце рассказала про укус. Может, он и знал это от Альбуса, а вдруг нет? Что там происходит в Дамблдоровой голове, одному Мерлину известно, ну и возраст с соответствующими изменениями в мыслительных процессах со счетов сбрасывать не стоит.

Весть про укус принес Гарри. Судя по тому, что мне удалось уловить, у него с Лордом связь сродни нашей с Северусом "шпилечной". Несмотря на мое, мягко говоря, не самое нежное отношение к муженьку, Гарри я была благодарна. Во-первых, Артура все-таки жалко. Хоть он тот еще паразит, смерти я ему не желаю. Во-вторых, из него можно добыть образец яда и поэкспериментировать с лечением. Цинично? А что поделать.

Ребят из Хогвартса переправили на Гриммо, чем развлекли лезущего на стенку от безделья Сириуса, а когда Артура слегка подлечили, мы навестили его всей безумной толпой. До этого ходили только я, Билл и Перси, с которым пришлось провести предварительную беседу на тему "не нервировать больного". С больным была проведена подобная же беседa.

Северуса я видела в Мунго пару раз мельком. Он мне слегка кивал и летел дальше. И вот что думать — соблюдает конспирацию или дуется, что я переживаю за Артура? В лабораторию я спускалась один раз, его там не застала и больше не ходила. Пожалуй, сейчас всем не до романтических встреч.

Рождество прошло уныло. Дети были кислыми, родители меня не беспокоили, один только Сириус радовался неожиданной компании. Из-за свистопляски с укусом подарки я готовила впопыхах, поэтому девчонки получили по одинаковому волшебному косметическому набору, Рон с Гарри — по паре крутых штанов для квиддича, Перси, Билл и Сириус — по набору хорошего кофе из магловского магазина. Чарли я выслала амулет для лучшего взаимопонимания с животными, надеюсь, пригодится. Даже муженьку достался вентилятор на батарейках, купленный на рождественской распродаже в супермаркете. Родителям, бабушкам-дедушкам и Жоржетт выслала кое-какие презенты тоже магловского происхождения. Чем их удивить и порадовать из волшебного ассортимента, я не знаю, а тут будет как минимум оригинально. Проще всего было с близнецами — им я вручила мешочек галеонов, чем вызвала двойной взрыв восторга. Очень порадовала меня Гермиона своим подарком — она все-таки написала для меня историю приключений их компании с первого по четвертый курс. Отлично! Освежу память и узнаю все практически из первоисточника.

Возвращение болящего супруга из Мунго отпраздновали с детьми — первый пункт выполнен. Вторым значился вечер (а лучше ночь!) с Северусом, третьим — Новый год с родней со стороны Прюэттов. Раз уж Рождество пропустили, я предложила увидеться первого января, что было встречено вполне благосклонно.

За три дня до конца года Северус прислал "шпилечную смску", что у него наметился свободный вечер, и если я смогу, буду так любезна и все такое прочее, то он бы провел его со мной. Мысленно попрыгав до потолка, послала ему сдержанный ответ, что я-де смогу. "Смски" выглядели забавно: это был тоже мыслеобраз, положенный в "тайную комнату", но представляющий собой пергамент, на котором мы "переписывались".

Я готовила обед и обдумывала, под каким бы предлогом сбежать якобы в Нору, а на самом деле в Ракушку, когда ненадолго забежал Билл. Обедать он не остался, только перехватил пирожок и пожаловался на внезапно свалившуюся незапланированную работу, из-за которой не смог провести Рождество с Флер, да проведал отца. На Артуре все заживало как на собаке, с каждым днем он становился все бодрее и жизнерадостнее. А еще он проникся ко мне натуральным благоговением, и я никак не могла разобраться, плохо это или хорошо. Потом поняла, что все-таки хорошо: он разрешил провести ритуал по перерождению упыря! Я только слегка надавила на него, и то морально, хотя уж было собралась шантажировать Обезболивающим зельем.

Биллу я пожаловалась, что меня всё утомило и я жутко хочу домой. Все околачивающиеся внизу дети поддержали мое желание так рьяно, что это было даже подозрительно. Но капризничать я не стала — пусть балуются, за ними есть кому присмотреть, да и свои мозги нужно привыкать использовать по назначению — и отправилась в Нору. Транзитом.

* * *

В этот вечер мы не говорили о делах. Северус был откровенно усталым, причем в основном морально, я чувствовала. Мы пили вино, понемногу отщипывали от праздничной еды, обнимались и обсуждали всякую ерунду. После второго бокала я перестала думать "ах ты, бедняжка" и начала — "ты мой сексуальный герой", поэтому с далеко идущими намерениями забралась к нему на колени. Он поощрил мои начинания: откинул голову на спинку дивана, подставляя мне шею, а сам гладил мои бедра и талию, запустив руки под платье. Это было чертовски приятно! И я тоже старалась, целуя его и поглаживая кончиками пальцев. Недавно я опытным путем выяснила, что шея у него жутко эрогенна, и теперь вовсю пользовалась новым знанием. А он был совсем не против... До того момента, пока не открылась дверь, впуская внутрь обнимающуюся парочку.

Немая сцена.

Потом, задним числом представляя эту картину, я хохотала до упаду. Воображаю, как это смотрелось со стороны Билла: свечи, вино и мать с задранным до талии платьем, сидящая на коленях у Ужаса Подземелий. После первых возгласов и ругательств мы все-таки решили, что объяснение будет бескровным, и выяснили, откуда тут взялись сынок с подружкой.

Оказывается, Мюриэль еще когда-то давно предлагала ему как старшему любимому племяннику ключи, если вдруг будет надо. Хм, а я-то думала, что тетка только с Джинни хорошо общается, а выясняется, что и Билл у нее в фаворитах. И — вот забавно — до сегодняшнего вечера ключи ему не требовались. Мюриэль объяснила, что основной комплект у меня, нужно меня спрашивать, не буду ли я в Ракушке в этот день. Вот Билл и пришел на Гриммо, чтобы выведать, куда я собираюсь вечером. Я во всеуслышание верещала, что ухожу в Нору, и он с чистым сердцем взял ключи и пригласил Флер на романтический ужин в интимной обстановке. Ведь в Рождество-то они оба работали, там что-то у гоблинов происходило из ряда вон выходящее. А Ракушка-то уже занята, да и кем...

— Давайте все-таки поужинаем, что ли, — предложила я.

Не выгонять же ребят, они ведь не виноваты, что так обстоятельства сложились. Все замялись, в общем-то понятно, почему, а я быстренько сервировала стол еще на двоих. Спасибо, чудное заклинание "Акцио"!

Флер меня поддержала, хотя чувствовала себя неудобно. Она увеличила корзинку с их "праздничным набором" и расставила ее содержимое на столе. Мы переглянулись и начали трещать обо всем подряд, то есть вести светскую беседу. Постепенно мужчины тоже втянулись, хотя расслабиться им пока не удавалось. А я подумала, что и пусть Билл знает, что и хорошо. Он всегда меня поддерживал, может, и сейчас я могу на него рассчитывать? Если он не примет моих отношений с Северусом, то от других и ждать нечего.

Когда младшие уносили посуду на кухню, я спросила Северуса:

— Останешься?

Он пожал плечами:

— Как скажешь.

Понятно, горячего секса я не дождусь, а сна под теплым бочком — пожалуй. Я погладила его по плечу, и как раз в этот момент вошел Билл. Да тьфу просто!

Потом я проводила молодежь в гостевую спальню — не отдельно же их селить, понятно же, для чего они сюда явились — и на пороге Билл мне тихонько сказал:

— Мам, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я кивнула и поцеловала его в щеку, он легонько улыбнулся. Кажется, можно выдохнуть — Билл не будет активно против.

Северус вроде тоже не дулся, но на игривый лад настроен не был. Засыпая со мной подмышкой, пробормотал:

— Надеюсь, хотя бы мой день рождения пройдет без эксцессов. Хочу провести его с тобой.

Я тут же расплылась в улыбке от уха до уха:

— А когда твой день рождения?

— Девятого...

А-а-а! Девятого января! Сон как рукой сняло. Это ж надо подарок выбирать опять! Да я ж с ума сойду, у меня и так фантазия совсем истощилась после Рождества. Я попыталась выбраться, чтобы попить чаю и обдумать подарок, но он прижал меня к себе покрепче; пришлось смириться и уснуть.

С этого подарка все и началось. "Ненавижу подарки!" — думала я, стоя перед Темным Лордом.

Я намучилась с подарками еще к Рождеству. Особенно сложно было с Северусовым. Вот что я могла ему подарить? Всю голову сломала, пока отец не заговорил о своей ферме и меня не осенило, что можно там разжиться чем-нибудь интересным для дела всей его жизни. В конце концов я подарила Северусу флакон со слезами единорога. Это не так редко и дорого, как слезы феникса, но тоже вполне неплохо. Он обрадовался и удивился — не ожидал от меня такого. А теперь встала проблема найти ему подарок на день рождения.

Интересных ингредиентов мне больше не найти. Дарить ему что-то волшебное? Что? Кажется мне, что о необходимой защите он подумал как следует и много раз, поэтому амулеты отпадают. О! Висит у него на шее амулет, который он не снимает ни в ванне, ни в постели, а висит-то на шнурке. Может, взять и подарить ему цепочку? Наверняка он не задумывается о таком, на что было, на то и повесил — мужчина же, причем не гламурный. А цепочка будет напоминанием обо мне. И заодно поддержу традицию — дарить то, что человек сам себе не купит.

Поэтому я атаковала ювелирные магазины в магловском Лондоне. Сделала я это в последний момент — накануне дня Икс. Раньше никак не получалось: то родители требуют внимания, то дети, то Дамблдор опять отправил меня дежурить ("больше некому, девочка моя", тьфу!), то Артуру вдруг стало хуже, пришлось за ним присматривать. Как бы то ни было, цепочку я купила. Дорогущую, из белого золота. Так денег было жалко! Но проснувшуюся в душе жабу я задавила — все-таки это не непонятно кому, а Северусу. Подарок мне упаковали, я отправилась домой. Зашла в какую-то подворотню, чтобы аппарировать, наткнулась там на обжимающуюся парочку, прошла подальше. Только сконцентрировалась, как кто-то меня резко схватил, а потом связал... заклинанием.

— Ты покарауль эту, а я счас смотаюсь, еще приволоку, — басовито сказал тот, кто меня обездвижил.

— Помогу, — немногословно поддержал его еще один.

Третий поморщился и пробормотал что-то вроде "приволоку — ну и выражение". Их было трое, все молодые, лет по двадцать, в одинаковых черных плащах. Связавший меня — самый здоровый, что, похоже, компенсировало его интеллект.

За интеллект в этой компании отвечал поморщившийся, как я поняла. Впрочем, разглядывать их мне не хотелось, и я решила потихоньку аппарировать. Хотя бы попытаться — мои не очень надежные путы давали некоторое пространство для маневра. Но не тут-то было! "Интеллектуал" вытаращился на меня, наставил свою палочку и окликнул приятелей, которые отошли на несколько шагов:

— Она ведьма!

Те в два прыжка оказались рядом, тоже достали палочки. Да что за дрянь! Мне даже грабители нормальные попасться не могут!

Как там надо вести себя с грабителями? Спокойно, не агрессивно, не провоцировать их — вроде так. Я нервно облизнула губы:

— У меня есть пара галеонов и цепочка. Дорогая! Давайте я сама вам все отдам и пойду, ладно?

— Давай, — протянул руку немногословный.

Интеллектуал тем временем снял путы. Я вытащила из сумочки подарочную коробку и кошелек, отдала. Немногословный продолжал стоять с раскрытой ладонью. Я посмотрела на нее и добавила еще кошелек с фунтами, почти пустой, но, может, он этого ждет?

— Палочку давай, — не выдержал здоровый.

Вот гады! Я протянула и палочку.

— Грязнокровка? — спросил, склонив голову к плечу, интеллектуал.

— Что? — не поняла я.

— Ты — грязнокровка? — чуть ли не по слогам повторил тот.

Я замотала головой:

— Нет, я чистокровная волшебница.

— Ну да, чистокровные только и шаландаются по магловским трущобам, — прокомментировал шкаф.

Что-что делают? Мы с умником уставились на него с одинаковыми, я полагаю, выражениями.

— Имя, — потребовал молчаливый.

— Моргана Уизли, — я быстро назвалась; помню: не злить бандитов!

— Уизли — Предатели крови, — авторитетно изрек здоровый.

— Это другая какая-то, у тех нет Морганы, — оглядел меня с ног до головы интеллектуал.

— Отведем ее к толстому Публиусу. Он всех волшебников знает, — предложил шкаф.

Молчаливый поддержал его кивком. Умник глянул в проулок, что-то обдумал и тоже кивнул:

— Повелитель Предателей крови не любит не меньше грязнокровок и маглов. И мистер Гойл будет доволен, он же нас за маглами посылал, а мы ведьму нашли.

— Да, доволен, — пробасил шкаф и весь расплылся в счастливой улыбке.

А я замерла и не хотела верить в то, что услышала. Повелитель? Повелитель?! Нет, пожалуйста, только не Темный Лорд, нет! Но картинка в голове сразу же сложилась: черные плащи, задание привести маглов... Я тихонько сползла по стеночке, возле которой стояла — ноги не хотели меня больше держать. Да что ж я за неудачница такая, если за покупками не могу нормально сходить?

Рука случайно нащупала бутылку. Мелькнула нелепая мысль: англичане тоже бросают мусор под ноги. Потом следующая, про то, как в кино из бутылок делают "розочки". Я выдохнула, быстро схватила бутылку, хряпнула ее об землю и получившееся нечто воткнула в ногу тому, кто стоял ближе всего — немногословному. Он взвыл, схватился двумя руками за раненую ногу, а я выхватила у него из пальцев палочку.

Тут мое сомнительное везение и закончилось. Умник выбил палочку заклинанием, а здоровяк пнул меня в живот огромным ботинком. Я издала какой-то хрип и завалилась на бок, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме разноцветных звезд.

Грабители, которые оказались Упивающимися, переговаривались, но я никак не могла понять — о чем. Кажется, звезды мешали не только видеть, но и слышать.

Потом меня схватили за локоть и аппарировали. Пришла в себя я на грязном полу после заклинания Энервейт. Меня разглядывал толстый мужичок с противными усиками:

— Как зовут?

Я отдышалась и поскорее ответила:

— Моргана Уизли.

Мужичок повернулся к той троице:

— Это Молли Уизли, жена Артура Уизли, Предателя крови.

— Но та ведь не такая... — интеллектуал оглядывал меня с сомнением.

— Баба, — пожал плечами усатый. — Правильно я про тебя сказал?

Я утвердительно качнула головой.

— Ведите ее к мистеру Гойлу, пусть он решает, — скомандовал усатый.

Меня вздернули на ноги и пихнули в сторону двери. Мы вышли из небольшого домика вроде сторожки в просторный двор, вымощенный красивым камнем. Ощущения были как во сне, реальным происходящее не казалось. Меня повели туда, где группками стояли люди и ярко горели факелы. Возле клумбы я запнулась, дернулась, и горячо любящий меня после инцидента с "розочкой" немногословный со всей силы пихнул мою тушку вперед. Он так постарался, что я пролетела пару метров и приземлилась все в ту же клумбу, пребольно ударившись коленкой. И не сдержалась — выразилась по-русски, коротко, но емко.

От ближней смеющейся и болтающей группы отделился человек, шагнул в мою сторону и вытаращился на меня, как на чудо. Я тем временем встала и отряхивалась от налипших листьев (это в январе-то!) и земли.

— Откуда русский знаешь? — спросил он как-то сипло, но совершенно без акцента.

— Учила, — ляпнула я первое пришедшее в голову.

Тут меня поволок в сторону мой конвой, подобострастно раскланиваясь с любопытным русскоговорящим мужиком. Мужик смотрел на меня, хмурясь, и не очень-то реагировал на эти пляски вежливости. Я тоже смотрела на него, сколько могла, пытаясь запомнить: худой, даже тощий, бледный, с болезненными кругами под глазами. Взгляд неспокойный, но не бегающий, вид хмурый, одежда сидит как-то не так, будто с чужого плеча.

Меня тем временем поставили перед громилой, явно приходящимся родственником здоровяку из моей, хм, охраны. Молодой шкаф кое-как поведал старшему историю моей поимки, тот явно удивился:

— Это что ль Молли Уизли? Чет перепутал Публиус, она старая и толстая, а эта вон какая.

Он гадко ухмыльнулся, а меня затрясло под его взглядом. Не хочу, чтоб это все было правдой, пусть это будет только сон!

— Так а куда ее? — младшего я не слишком вдохновляла; а может несколько мыслей одновременно не помещались у него в голове.

— Покажем Повелителю. Она же Предательница крови, это почти как грязнокровка.

Молодой здоровяк оглядел меня с еще большей неприязнью, чем раньше:

— А нам за маглами-то идти?

Странно, но эту беседу вел именно он, умник стоял рядом и помалкивал. Старший мотнул коротко стриженной головой:

— Оставайтесь здесь. Вместо магл эту покажем. Шлюх сегодня на всех хватит, а кому надо магл, пусть сами за ними и идут, — он сплюнул и зло покосился куда-то в сторону живописной группы, где ядром был неприятный тип в тартане.

Кстати, "русский" тоже был центром своей компании. Я завертела головой, высматривая его, но получила толчок в спину и приказ:

— Стой смирно!

Я изо всех сил обращала внимание на всякие мелочи, вроде того, кто как выглядит, где что растет, кто что сказал — лишь бы не паниковать. "Без паники, Молли, без паники" — твердила я себе. — "Сейчас нужно быть спокойной, поистерить всегда успею". Не скажу, что это очень помогало — меня уже трясло — но хотя бы сколько-то поддерживало. Ведь если я буду совсем невменяемая, то пропущу возможность сбежать. Если такая вдруг появится...

Старший шкаф внезапно дернулся, схватил меня повыше локтя и поволок в сторону дома — дворца, особняка? — а команде младших велел:

— За мной!

Внутрь входила толпа, поэтому я в основном следила, чтобы меня не затолкали, не оттоптали ноги и не оторвали руку. Оглядеться я смогла только когда мы остановились. Что это — бальный зал? Похож на тот, где был первый бал Наташи Ростовой, в кино, разумеется. Все встали так же по периметру, только танцующих пар в центре не хватало, да наряды "гостей" не радовали разнообразием — все накинули черные плащи. Снаружи многие стояли без них, а теперь надели. Форма такая, что ли?

Громила выпустил мою руку, меня оттеснили в задние ряды. Вот бы и мне такой плащ! Я бы тогда тихонько, по стеночке... Тут кто-то зашипел на моих юных «друзей»:

— Почему магла не оглушенная? А если она заорет, когда Повелитель войдет? Думаете, кого за это накажут?

Здоровяк что-то вякнул насчет не маглы, а Предательницы крови, но умник наставил на меня палочку... и я поплыла. Нет, я осталась стоять на месте, но мало что понимала. Все вокруг казалось расплывчатым и монотонно шумящим. Потом повеяло какой-то непонятной волной, шум сначала усилился, потом вовсе стих. Это было так странно: стоять в тишине среди покачивающихся черно-белых пятен. Белые — лица, черные — плащи, как я догадалась. Хотелось протереть глаза, но не было сил поднять руку. И я просто стояла, покачиваясь в такт с окружающими пятнами. Иногда шум нарастал, потом снова спадал. Это было похоже на бег очень медленных волн. Потом я поплыла, рассекая окружающее туманное море. Должно быть, меня понесло течением, ведь сама я не могу двинуться с места... Боль в руке, в том же месте, за которое меня хватал старший шкаф, немного отрезвила: я поняла, что меня куда-то ведут. Да, именно так — взяли за руку и ведут. Никаких волн.

Небольшой шум, остановка, сильный толчок в спину, боль в коленях. "Хорошо что в джинсах, а то бы разбились коленки" — мысль. И постепенно вернулось нормальное состояние. Я захлопала глазами, настраивая резкость, и... Нет, мне больше нравилось, когда кругом были пятна!

— Предательница крови... — задумчиво прошелестел сидящий передо мной понятно кто.

Я опустила глаза в пол. Было жутко до оцепенения. Он был страшен... Не столько внешне, сколько... не знаю, как сказать. Как в кошмарных снах, знаете? Ты не видишь самого страшного монстра, но понимаешь, что сильнее и ужаснее быть не может...

— Посмотри на меня, Предательница крови, — тихо приказал он.

Я хотела сглотнуть, но не смогла; так и подняла на него взгляд, держа в горле комок. Он вошел в мой разум, как горячий нож в масло. И ощущения были схожие.

Кухня, кухня, дети, Альбус, пирог, куры, Северус, кофе, дети, вопиллер, Кингсли, платье, галеоны, Минерва, кухня, Артур, Мунго, родители, суп, рагу, мантии...

Я ткнулась лбом в пол. Было неудобно, но каменный пол такой прохладный...

— Значит, надоело быть Предательницей, — он говорил тихо, но все было отчетливо слышно. — И что мне с тобой делать?..

Не знаю, риторическим был вопрос или нет, но я решила ответить. Вдруг не риторическим? Оторвала голову от приятных холодных плит и пробормотала, глядя ему куда-то на ноги:

— Все, что вы решите, Повелитель...

Он хмыкнул, можно даже сказать, что весело:

— Неплохо. Жаль, шпионки из тебя не выйдет, ты же ничего кроме кастрюль и ублюдков Предателя крови не видишь. Что ж, зато можешь рожать чистокровных магов, — он ненадолго задумался. — Я бы отдал тебя Гойлу, раз уж ты его добыча, но, боюсь, миссис Гойл тебя тут же отравит.

Вокруг раздался хохот, а он сам, кажется, ухмыльнулся.

— Может, Северусу? Я однажды задолжал ему такую, как ты. Впрочем, ты даже лучше. Но где он будет тебя держать?..

Дура я, дура! Шпилечная связь! Как же я про нее забыла! Ой, стоп, не думать пока про это, не надо. Кухня, дети, боюсь Повелителя...

— Ты что-то хочешь сказать, Антонин? — тем временем почти прошептал Лорд.

Человек в плаще подошел поближе и поклонился:

— Вы не позволите мне, Повелитель?..

— Тебе? — Лорд удивился, но как-то весело; я неплохо распознаю такие незаметные оттенки настроения с некоторых пор. — Если хочешь, мой верный друг, забирай. Будет тебе подарок!

А я стояла на коленях и думала: "Ненавижу подарки!"

Тип со странным именем Антонин схватил меня за то же самое место — повыше локтя, где уже наверняка был синяк, поставил на ноги и потянул из зала. Зал, кстати, был другим — поменьше, не бальным, и людей в нем стояло значительно меньше. Самые приближенные, что ли?

Он вытащил меня в коридор, огляделся по сторонам и усадил на ближайший диванчик. Подозвал какого-то молодого парня:

— Присмотри за ней, пока я не вернулся, — просипел.

Парень вытянулся в струнку, кивнул, а когда мой, прости Мерлин, хозяин отошел, весь засиял. Важная шишка дала ответственное поручение, понятно. Что важная, тоже понятно — не каждого Лорд называет другом.

Я поерзала на диванчике, проверяя реакцию охранника. Он тут же вытащил палочку и встал на изготовку. Мне в нем, правда, почудилась какая-то неуверенность... Минут через десять, когда он отогнал двух любопытных, я поняла: он не знает, охраняет он меня, чтобы я не сбежала, или чтобы другие не обидели. Но старается, зараза, поэтому бежать не буду. И куда бежать-то? Тут столько этих, в плащах.

K тому же я не отвечаю за свои ноги: давешнее ощущение волн наложило на меня свой отпечаток — теперь волнами подступало паническое состояние. При нем потели ладони, пульс учащался, как у потенциального клиента "скорой помощи", а ноги слабели, я даже сидя это чувствовала,

В момент просветления я подумала, что прямо сейчас могу не бояться вторжения в разум, и отправила Северусу шпилечную смску: "Меня схватили Упсы, водили к Лорду. Он подарил меня какому-то Антонину". Поразмыслив, добавила: "Но со мной все хорошо". Перечитала и мысленно расхохоталась, невзирая на не самую веселую ситуацию: действительно, все хорошо, куда уж лучше!

Тут и загадочный Антонин вернулся, поговорил с еще каким-то типом, поблагодарил моего стража, от чего тот раздулся, как индюк. Взглянул на меня, нахмурил брови и позвал домовика:

— Веди, ушастый, в мои покои.

Эльф, вдоволь накланявшись, засеменил впереди, а я опять была схвачена за больное место над локтем. Пока мы шли по коридору и холлу, Антонин несколько раз перекинулся репликами с окружающими магами. Его все с чем-то поздравляли и всячески выказывали свое уважение. Недалеко от выхода навстречу попался тот противный тип в килте, на которого я уже обращала внимание. Он панибратски, в отличие от других, хлопнул Антонина по плечу, потом приобнял:

— Рад тебя видеть, друг! Теперь-то все изменится, да? — и, не дожидаясь ответа, добавил: — Ну ты силен, слушай! Только из Азкабана и уже с бабой! Если понадобится помощь — зови!

Он расхохотался, подмигнул и нагло обозрел меня. По моей спине понеслись мурашки... Пожалуйста, не надо! Я даже думать не хочу о том, что он имел в виду!

— Да справлюсь, — Антонин как-то вымученно улыбнулся. — Ну бывай, друг, я спать.

Они еще разок обнялись, и мы вслед за домовиком вышли наружу.

— Мистер Долохов, мистер Долохов! — донеслось сзади. Нас догонял парень, названный мной интеллектуалом. — Вот, это ее, мистер Долохов.

Он сунул в руки Антонину знакомые кошельки, коробочку и палочку. А я отметила это только вскользь, потому что я поняла, я вспомнила...

Я вспомнила, где я видела это имя — Антонин Долохов. В книге с описанием волшебных семей, когда читала о Прюэттах. Он — убийца Гидеона и Фабиана Прюэттов. Моих братьев.

Вот теперь я впала в настоящий ступор. Сердце забилось в ушах, меня затрясло крупной дрожью. Зачем я ему? Ведь он же не хочет... Додумывать эту мысль было слишком страшно. Он сидел в Азкабане за это убийство... И я тоже Прюэтт... Нет!..

Дорогу до двухэтажного домика я наблюдала сквозь свой личный туман, стоящий перед глазами из-за страха. В голове бродила дурацкая мысль, вроде цитата откуда-то: я слишком молода, чтобы умирать.

Мы вошли в домик, поднялись на второй этаж. Эльф бормотал о том, что первый этаж занимают какой-то то ли Роткут, то ли Ротвут и еще один человек с непроизносимой фамилией. Меня впихнули в спальню и заперли снаружи...

Сначала я подпирала дверь и не хотела сходить с места, потом все-таки решила, что это глупо. Наоборот, стоит поберечь силы, вдруг пригодятся. Села на кровать, прислушалась. Тихо. Пока ко мне никто не ломится, надо бы осмотреться и подумать, что можно сделать. Черт, про "не ломится" зря подумала, это спровоцировало новый виток паники. С силой провела ладонями по лицу, будто умываясь. Спокойно, Молли!

Я бегло осмотрела спальню и примыкающий к ней санузел — ничего интересного. Даже никаких острых предметов нет, чтобы защититься, если что. Впрочем, что там мои острые предметы против палочки...

Все больше и больше хотелось еще раз написать Северусу. Почему он не отвечает?! С другой стороны, раз молчит, значит, на то есть причина. Ведь он не будет молчать просто так, зная, где я. Вдруг он сейчас с Темным Лордом беседует, поэтому не может ответить.

Я немного пометалась из угла в угол, чуть-чуть успокоилась — во всяком случае, привела дыхание в относительную норму — и обратила внимание на окно за тяжелыми портьерами. Конечно же, оно не открывалось, и, скорее всего, на нем было какое-нибудь заклятие Неразбиваемости, как на всех окнах в Норе. Проверять его на прочность я не стала, потому что если и разобьется, на грохот сбегутся — даже не хочу думать, кто. А меня после этого запрут где-нибудь, где нет окон.

Поэтому я просто сидела и смотрела в темноту. За деревьями мелькали пятна света, должно быть, факелы, бродили тени. Пару раз кто-то приходил в этот дом и уходил обратно.

Я почти задремала на подоконнике, собралась было перебраться на кровать, как вдруг увидела фигуру, очень похожую на Северуса! В черном тут все, но движения, походка... Это точно он! И он идет сюда!

Я соскочила с подоконника, зажала рот руками, чтобы не заверещать от восторга, рванула к двери. Прижалась к ней ухом, замерла.

Не знаю, сколько прошло времени, но стоять я устала. Звуков никаких не было. Заглушающее, что ли, наложено? Да черт же дери, я свихнусь от неопределенности!

Отлипла от двери,опять заметалась по комнате, потом остановилась от внезапной мысли: а если он наделает каких-нибудь глупостей, чтобы меня спасти?..

Так я и носилась по комнате — то к окну, то к двери, пытаясь поочередно то увидеть что-нибудь, то услышать, до тех пор, пока Северус не написал мне "смску".

"Все будет в порядке. Тебя не тронут. Не делай глупостей".

Я несколько раз прочитала ее и не выдержала — разревелась. От облегчения, от того, что Северус заботится обо мне, от того, что переживает из-за моих возможных глупостей, от того, что думает теми же словами, что и я. От того, что все будет хорошо. Раз уж он пообещал мне, значит, так и будет: это же Северус. Даже Альбус считает, что его слово — кремень.

И я уснула.

Разбудил меня эльф, не очень любезно, но довольно корректно. Предупредил, что завтрак через полчаса, и он за мной зайдет, дабы препроводить к столу.

Я прислушалась к себе. Страха не было, видимо, без подпитки организм уже не хочет бояться. Умылась, причесалась, приняла скорбный вид перед зеркалом. Получилось отлично: темные круги под глазами и мятое платье — я так и уснула в нем — поддержали нужный образ.

Снова появившийся эльф отвел меня в соседнюю комнату. Это была небольшая гостиная, где за круглым столом завтракал Долохов. Он указал на пустой стул:

— Присоединяйся, чистокровная ведьма.

Это прозвучало почему-то ехидно, но он выглядел спокойным и довольным, и я решила пока не бояться. Пристроилась на краешке стула, подтянула поближе чашку кофе, аккуратно глянула на своего сотрапезника. Он заметил, вот ведь наблюдательный! Поморщился, посмотрел будто с жалостью:

— Не бойся, ничего я тебе не сделаю. И так не собирался, а уж теперь-то, когда за тебя целая толпа попросила, тем более.

— Толпа? — переспросила я в недоумении.

— Ну не толпа, конечно, а двое, — пояснил он. — Зато какие! И оба твердят, что нельзя трогать чистокровную ведьму.

Он фыркнул и яростно раскромсал ножом кусок бекона.

— Ты мне лучше расскажи, откуда русский знаешь, — он пристально посмотрел, и я быстро опустила глаза; вдруг он тоже легилимент?

— Учила, — повторила я вчерашнюю версию.

— Так учила, что выражаешься по-русски неосознанно? — продолжил допытываться он.

Ну вот чего пристал! Хотя... что-то я разбаловалась, узнав, что мне ничего не грозит.

— Была влюблена в молодости в русского, от него научилась, а потом просто вошло в привычку, — все так же потупившись быстро пробормотала я.

Сочинила на ходу, понятное дело, опираясь немного на историю Мюриэль — у нее действительно был роман с русским, давным-давно. Долохов опять фыркнул, но больше не лез.

Я вся измаялась, думая, спросить или не спросить, кто просил за меня. Один, конечно же, Северус, а второй? Еще больше хотелось узнать, что будет со мной дальше, но вдруг это входит в разряд "глупостей", которые делать не следует? И я молча и нервно ковырялась в тарелке, не глядя на Долохова, до тех пор, пока завтрак не закончился и эльф не отвел меня обратно.

И началось мое бесконечное — так мне тогда казалось — сидение в спальне. Переживала я теперь умеренно, поэтому могла более трезво, чем вчера, оценить и обдумать ситуацию, в которую попала.

Как я поняла, команду из трех молодых балбесов отправили за маглами. Даже представлять не хочу, зачем им маглы! Впрочем, по реплике мистера Гойла, старшего шкафа, я поняла, зачем... И особенно они нужны тому мерзкому мужику в килте, которого Гойл, кстати, явно недолюбливает.

Балбесы случайно наткнулись на меня, сочли, что Предательница крови хороший улов (второй сорт, все-таки, а не третий, как маглы!) и поволокли меня к Повелителю.

Мысль о Повелителе заставила поежиться: вот уж ужасный тип! И не зря на змею похож — я правда чувствовала себя кроликом перед удавом.

Зачем-то он решил подарить меня своим последователям. А, чтоб еще детей рожала! Да конечно, чего мелочиться, давайте армию не наберем, а нарожаем! Тьфу. И тут влез Долохов. Зачем? Намеков на детей, слава Мерлину, он не делает, зато заявляет, что не собирался причинять мне вреда. Так мое русское выраженьице его зацепило?

А вот теперь самое интересное. Первым делом Долохов назвал меня чистокровной ведьмой, и это стало чертовски приятным звоночком. Впрочем, про "звоночек" я поняла потом, уже сидя под замком. Ведь что проповедует Темный Лорд? Волшебный мир для чистокровных, так? А тут ни с того ни с сего чистокровную ведьму похищают и дарят кому попало. И не побоялся Лорд общественного резонанса? Может, не подумал? Зато подумал кто-то в его лагере, да и Северус мог на это обратить внимание товарищей. Но если меня посчитали такой неприкосновенной особой, почему до сих пор держат здесь?..

Одно хорошо — убивать и насиловать не будут. Вроде как.

На следующий день мне разрешили гулять по всему второму этажу. Долохов ехидно пояснил:

— На первом обретаются мои товарищи. Вдруг они решат, что мой подарок их тоже как-то касается?

Потом взял с меня обещание не пытаться сбежать и не строить ему каверзы и ушел. Обещание его, кстати, устроило обычное, без всяких там магических клятв. Он объяснил это кратко, но очень ясно: "тебе же хуже будет". А я что? Я ничего, осталась ждать весточки от Северуса и лезть на стенку.

Северус писал еще два раза. Ничего особенного, просто слова поддержки и настоятельные просьбы сидеть спокойно и ждать. Отдельно подчеркивал — быть вежливой с Долоховым. Я перечитывала "смски" по двадцать раз и уверяла себя, что все будет хорошо.

А на третий день случилось кое-что неожиданное. Мягко говоря. Я услышала из коридора грохот, потом трехэтажный мат — прямо как на родине побывала — а затем странную фразу: "да долбаная же магия!"

Я чуть не села там, где стояла. Как же это похоже на то, что я думала о магии, только попав сюда. Но ведь не может быть?... Хотя... почему не может? Я-то здесь. Сглотнув застрявший в горле ком, я взялась за дверную ручку. А если он просто так это сказал, если он обычный маг? Прикинусь дурочкой? А поверит ли? Но ведь если не спрошу — не узнаю, а вдруг все-таки?..

Оборвав невнятные скачущие мысли, я выдохнула, нажала на ручку, вышла из спальни и сразу увидела Долохова: он входил в гостиную. Заметив меня — видимо, имеющую странный вид — он остановился и нахмурился.

— Долохов, ты... — начала было я, но замолчала. Вот как эту мысль выразить? — Ты — не Долохов?

Двойку мне по риторике!

Он побледнел еще больше, шагнул ко мне, вытащил палочку. Вот теперь стало по-настоящему страшно! Я затараторила, чтобы успеть хоть что-то объяснить, пока он меня не проклял как-нибудь:

— Ты попал в тело Долохова, но на самом деле ты другой человек. Как это произошло, ты не знаешь, а сознаться кому-то и спросить или попросить помощи — боишься. Все принимают тебя за Долохова, с которым что-то немножко не то, но все это готовы объяснить... м-м-м... например, Азкабаном.

Он с силой сжал челюсти и поднял палочку повыше. Беспокойство в его глазах тоже не порадовало — мало ли, на что готов человек, опасающийся за свою шкуру. Уж я-то хорошо знаю, как опасаешься в такой ситуации, до сих пор в дрожь бросает от слова "экзорцизм". И я быстро добавила:

— Я сама такая.

Он кивнул на стул, не сводя с меня глаз и не убирая волшебной палочки. Я села, сложила руки на коленях. Вот будет шутка, если он самый что ни на есть настоящий Долохов.

— Рассказывай! — потребовал он.

— Что? — решила я уточнить, нервно ерзая на стуле.

— Все рассказывай. Как попала сюда, когда, что с этим делала, — он сел напротив; на долгий рассказ, намекает, что ли, зараза.

Несмотря на это, рассказала я свою историю вкратце, постоянно прогоняя мысль, что ошиблась в нем. История была, разумеется, отредактированная, без упоминаний Северуса и всяких других личных подробностей. Долохову этого оказалось мало, он устроил мне форменный допрос. Ну, допустим, вопросы о том, из какого я года и месяца переместилась и что при этом чувствовала, я понимаю. Но, леший его дери, крайняя северная точка Евразии-то на кой ему сдалась? Или песни из любимых советских мультиков!

Петь я отказалась категорически, я же не в душе сейчас, а в других местах, извините, не пою. А на географический вопрос вообще возмутилась:

— Да я десять лет атлас не открывала! Может, мыс Челюскин какой, а может и нет, не помню, — я постаралась принять независимый вид, что довольно непросто сделать под прицелом палочки.

В конце концов Долохов вздохнул, улыбнулся как-то несмело и палочку опустил.

— Значит, ты тоже? — он дождался моего кивка и спросил: — И что ты делаешь, чтобы вернуться?

Я только плечами пожала:

— А что тут сделать? Я понятия не имею, как я сюда попала, поэтому не представляю, можно ли выбраться обратно. В библиотеке я ничего не нашла о путешествиях во времени, спросить никого не могу.

Он перебил меня:

— Почему не можешь спросить?

Я прищурилась:

— А ты готов рассказать своим друзьям, что никакой не Долохов, и вообще хочешь домой, в магловский мир будущего?

Ага, понял: вцепился в волосы и посмотрел несчастными глазами. Представляю, что сказали бы другие Упивающиеся смертью, узнай они правду.

— Не знаю, из какого ты года, а до моего почти двадцать лет, поэтому я больше всего хочу их пережить и приехать на родину, посмотреть, что там со мной случилось. У меня ведь там родители остались! — пояснила я. Ситуация была настолько абсурдна, что я совсем перестала бояться и сочла, что моя очередь задавать вопросы тоже наступила. — А ведь ты мне так и не рассказал ничего о себе. Ты правда просто попал в это тело, как и я в свое?

Он наконец-то отпустил волосы — и как не выдрал только — кивнул в сторону стола:

— Выпить хочешь?

Я, честно признаться, хотела, но все-таки отказалась. Слишком мало я знаю этого псевдо-Долохова, чтобы с ним пить.

— А я бы выпил, — он вздохнул. — Но нельзя пока, после Азкабана этого. Чаю, может, хотя бы, чтобы не с пустыми руками сидеть?

На чай я согласилась, и не зря — за чаепитием неловкость постепенно пропала, через полчаса мы болтали если не как друзья, то как хорошие знакомые — точно.

Парню повезло еще меньше, чем мне — он из двадцати четырех лет шагнул в сорок семь, в тело беглого преступника-террориста. Как это произошло, понять он не может: вот он вошел в караульную будку где-то в лесу — парень служил пограничником — и вот уже очнулся в лодке посреди холодного моря в компании незнакомых людей.

Сначала он принял все происходящее за приключенческий сон, поэтому ничему не удивлялся и себя не выдавал. Потом стал сомневаться: то думал, что бредит, то — что умер, предполагал даже, что лежит в коме и смотрит странные видения. Плавали, знаем — я тоже через это прошла, только не думала насчет смерти. Тогда, в первый день в этом теле, я так навернулась с лестницы, что ощущала себя очень даже живой. Я склоняюсь к мысли, что мертвые ничего не чувствуют, и мои тогдашние ощущения этому жестоко противоречили.

— Слушай, Тони, — друзья-уголовники звали его сокращенным именем, и меня он попросил обращаться к нему так же. — А когда ты научился колдовать? Я видела, как ты используешь Агуаменти, двери запираешь...

— Так это прилагалось, — он приподнял брови. — Я же волшебник!

Вот ведь несправедливость какая — ему впридачу к телу достались воспоминания о заклинаниях, а мне до сих пор приходится мучиться и учиться. Он описал свою память так, что уничтожились малейшие сомнения в его попадании сюда из нормального мира:

— У меня сейчас как у Доцента: тут помню, тут не помню. Реально, помню только то, что связано с заклинаниями. Как они звучат, как действуют. Даже людей помню только тех, что связаны в памяти с волшебством. И то, по ходу, не со всем волшебством подряд, а только с самым сильным. В общем, помню, с кем сражался.

— Врагов помнишь? — я слушала его, открыв рот.

— Не только. И тех, кто со мной рядом сражался, и еще учебные, типа, битвы помню.

Н-да, наш человек: знание советского кинематографа и обилие слов-паразитов не сымитируешь. Ну или сымитируешь, но это будет уровень какого-нибудь суперагента (я мысленно хихикнула), а в это я слабо верю.

— А зачем ты попросил меня у Лорда? — я предполагала несколько вариантов, но было интересно услышать настоящую причину.

Тони заметно скис:

— Они психи, Молли, — он сделал большие глаза. — Только ты не говори никому об этом! Я слышал, как обсуждали магл и грязнокровок, и помню кое-что. Некоторые, типа добрые, стирают им потом память и отправляют обратно, а после... отдельных личностей там не то что обратно отправлять, там хоронить нечего...

Он замолчал и потер лицо ладонями, а я опять открыла рот и даже сглотнуть не могла, как тогда, перед Лордом.

— В общем, я не мог оставить им бабу, которая говорит по-русски, — продолжил он, не глядя на меня.

Я все-таки справилась с комом в горле и спросила:

— Тони, а от тебя они не ожидают... ну... — язык не поворачивался произнести то, что собиралась, про "нечего хоронить".

Он помотал головой:

— Они чет ржали на тему Антонина и его офицерской чести. В том смысле, что я буду с тобой цацкаться. Так что, нормально все.

— А дальше что со мной будет? — раскрывать свои козыри, точнее, своего козыря, я не спешила.

— Тебя скоро заберут к своим, там двое все уши прожужжали Повелителю, как это выгодно и политически правильно.

Я навострила собственные уши:

— Двое?

— Ага. Не знаю, кто из них будет тебя передавать, но будь с ними осторожна, они оба очень опасны. Ты большая шишка в лагере светлых, да? Раз так важно вернуть тебя целой и невредимой.

Я неопределенно повела плечом; хорошо, если меня считают важной — больше шансов на благополучный исход, даже если у Северуса что-нибудь пойдет не так.

— А кто эти оба, кого мне опасаться-то? — на всякий случай я продолжала прикидываться, что ничего не знаю.

— Малфой и Снейп. Знакома с ними?

Я сказала, что немного, и Долохов выдал обоим краткую характеристику. Опасные, умные, сильные — каждый по-своему — приближенные к Повелителю. И хитрые — это он особо подчеркнул и рассказал, что именно за хитрож... кхм, за хитрость их, в основном, и не любят. Но из-за ранее перечисленных качеств не связываются.

— Но среди наших ты все равно будешь считаться моей собственностью, извини, — было видно, что Антонину неловко из-за этого.

— Ну если я буду уже у своих, так это все равно, — я беззаботно махнула ручкой.

— Ты же не сидишь безвылазно в охраняемом доме, — пояснил он. — А меня тут утешили, что каждый будет рад помочь восстановить справедливость и вернуть мне мое имущество.

Слова "утешили " и "имущество" он произнес с почти северусовым сарказмом.

— Но ты же понимаешь, что я не могу отказаться от подарка Лорда, — он говорил это, снова пряча глаза. Ну да, мне бы на его месте тоже было неудобно! — Хоть нас, тех, кто из Азкабана, и считают психами, но не до такой же степени.

— А почему психами? — я на всякий случай настoрожилась.

— Говорят, это ужасное место, где запросто сходят с ума. Вот среди нас баба одна есть, так она точно чокнулась. Но я ничего об Азкабане этом не помню, и хорошо, так ведь? — oн рассмеялся, я его поддержала, но взглядами мы обменялись грустными. — Меня тоже считают не совсем нормальным, потому что я попросил называть меня Антон. Что за имя вообще — Антонин? У меня бабушка была Антонина, я от этого имени сразу хочу надеть халат и калоши, да в огород с лейкой идти!

Мы посмеялись уже повеселее. Жаль, что он Долохов, не мог, что ли, в кого-то из наших попасть?

Еще Тони истерзал меня вопросами, почему я хотя бы не пытаюсь вернуться домой. Сам он очень переживал, как там его мама и младшая сестра, что им сообщили и как они это перенесли. Я даже почувствовала приступ дежа вю и уточнила:

— Горбатенькая сестра?*

Он обиженно уставился на меня:

— Сама ты горбатенькая! Нормальная сестра...

Меня немного отпустило, и я стала втолковывать страдальцу, что по нынешним временам ему четыре года, а пропадет он только через двадцать лет, так что переживать рановато. Мы немного поспорили насчет течения времени в разных реальностях, но ни к какому выводу не пришли. Сложно решить задачку, если в ней сплошные неизвестные.

Ещё я решилась и задала вопрос о братьях Молли. В конце концов, они погибли от руки оригинального Долохова, а не вселившегося, поэтому ему не должен быть слишком неприятен такой разговор.

Об этом эпизоде у моего нового приятеля воспоминания были, но немного. Зато нездоровый интерес ко мне со стороны других Упивающихся и непонятные намеки раздразнили его любопытство, и он потихоньку, во время пьянки, расспросил об этой истории одного, так сказать, коллегу.

С позиции Упивающихся история выглядела совсем иначе, но если слепить ее с той парой строк из книги о волшебных семьях, по которой я знакомилась с семейством Прюэтт, а потом поделить пополам, то выходил вполне реалистичный результат. Проходила операция Аврората по поимке "лордовцев", братья Прюэтты в ней участвовали и должны были поймать или уничтожить особо опасного преступника Долохова, но что-то пошло не так — погибли они, а не Долохов.

Судя по обрывкам эмоций, доставшихся новому Антонину, прежний обитатель тела большой ненависти к Прюэттам не испытывал: так, обычная боевая операция, обычные противники. А осудили его именно за них из-за удачно (а для Тони неудачно) сложившихся обстоятельств: громкого дела, преступления против носителей "света", нашедшихся свидетелей.

Долохов снова повздыхал и сказал:

— Че-то я не понял пока, кто мы — террористы или просто политические противники существующей власти.

И я тоже задумалась об этом. Поскольку я была на вполне конкретной стороне и регулярно прослушивала Альбусовы лекции, кои хоть и раздражают, и скептицизм вызывают, но все же действуют, я всегда считала Упивающихся именно террористами. И никогда не задумывалась, как это в такой незавидной роли оказалась старая знать волшебной Британии.

Впрочем, пока я никаких ответов не получу, поэтому обдумаю это позже. Северуса, вон, порасспрашиваю, он-то должен разбираться в местной политике.

Северус забрал меня на следующий день.

Ну что сказать, его суровый и неприступный вид на Гриммо и в общественных местах — это цветочки по сравнению с тем, как он держится среди "темных". Даже я чувствовала себя рядом с ним очень неуютно, а ведь точно знала, что он меня спасает.

Хотя спасение выглядело очень обыденно: пришел, махнул идти за собой, даже не проверил, иду или нет, дошел до ворот и аппарировал нас двоих к Ракушке. Я даже как-то слегка растерялась — что, вот так сразу? С утра в плену, днем на свидание, а вечером тогда куда, в министры баллотироваться? На защищенной территории он развернулся ко мне, заглянул в глаза:

— Ты как? Помощь колдомедика не требуется?

Я помотала головой. Он кивнул, выдал мне флакон, кажется, с Успокаивающим, и инструкции:

— Жди меня здесь. Буду вечером, тогда поговорим.

И аппарировал. Потрясающе! Не так, не так я представляла себе спасение из плена!

*Намек на другого Долохова, более классического, чем у Роулинг.

Я не пошла внутрь, осталась в саду — климатические чары работали исправно, здесь, как всегда зимой, была локальная весна. И такой сладкий запах свободы! Вот ведь как человек устроен — стоит просидеть три дня взаперти против своей воли, так наслаждаешься свободой, будто годами ее не видал. А раньше, в "прошлой" жизни, я периодически устаивала себе несколько домашне-безвылазных дней и ничего, только довольна была.

Пока ждала вечера и появления Северуса, вся измаялась. Я переделала все, что можно было в Ракушке и без палочки, которую мне так и не вернули: понюхала все цветы в саду, три раза поела, сделала зарядку (когда твой возлюбленный моложе на десять лет — это отлично держит в тонусе!), пролистала пачку "Ведьмополитенов" тридцатилетней давности, спрятала в свою "тайную комнату" воспоминания о пленении, просто посидела у окна, где чуть не уснула...

И наконец он пришел! Я сразу же кинулась с расспросами — как там мои родные, сообщил ли он им, что я уже в безопасности, не было ли паники. Эти вопросы мучили меня весь день.

— Так разве встречают усталых путников? — проворчал Северус, снимая свою летучемышиную мантию. — Путников сначала поят чаем, а можно чем и покрепче, сажают к разожженному камину, угощают седлом барашка...

Моя мама, родная, оставленная в будущем, непременно сказала бы на такое "ну и гусь"! Не знаю, почему именно гусь, но после барашка мне тоже захотелось так сказать.

— Я тебе еще и массаж сделаю, ты мне только вкратце скажи, без подробностей! — я благоразумно решила гуся не дразнить, а то ведь может надуться и вообще ничего не рассказать. Прямо сейчас, я имею в виду, потом-то все равно расскажет.

— Вкратце — все в порядке, никто не волнуется, — он сам разжег камин, плюхнулся в кресло, притянул меня к себе и пожаловался: — Устал.

— Седла барашка у меня нет, есть только ризотто с морепродуктами, будешь? — я выдохнула с облегчением и стала вспоминать, что там еще лежит в моей заначке замороженных магловских продуктов.

— Буду. И чай с бренди буду, — он уткнулся носом мне в шею, а я непроизвольно расплылась в улыбке. Мой!

После ужина Северус похвалил меня за терпение и молчание — не, ну точно гусь! — и поделился разными интересными подробностями моего пленения.

Во-первых, он не просто никому не сказал, что меня похитили, он еще и отправил подложные письма моим родителям и Артуру. Мол, я отбыла на курорт, буду на процедурах, сов принять не смогу.

— Потому что я не был уверен в реакции Альбуса и общества, — он вздохнул. — Предполагаю, Альбус попытался бы использовать это против Лорда, но при сегодняшнем отношении к нему Фаджа такое известие наверняка бы опровергли, при этом в очередной раз протащив по грязи имя твоей семьи. Даже если бы Альбусу удалось как-то придать эту новость огласке, доказательств он бы не нашел, следовательно, добавил бы еще один пункт к своей репутации пустозвона.

Вот как. Ну да, что может быть важнее репутации Альбуса! Должно быть, мой вид стал еще кислее, чем был в начале рассказа, поэтому Северус добавил:

— И, разумеется, я не хотел, чтобы твое имя трепали на каждом углу, а Темный Лорд обратил на тебя более пристальное внимание. Не хочу делиться с тобой предполагаемыми вариантами развития событий в этом случае.

Он сжал мою ладонь, а я оттаяла. Вот с этого и надо было начинать, а то "Альбус, Альбус".

— Страшно было? Долохов не пугал тебя?

— Нет, он меня сразу запер и потом со мной почти не разговаривал, — я активно помотала головой. — Страшно было раньше, когда эти три придурка меня схватили, и потом, в том особняке, а хуже всего — перед Темным Лордом. Он такой ужасный!

Меня передернуло от воспоминаний.

— Надо с тобой боевой магией позаниматься, пожалуй. Против Лорда это не поможет, а вот с "придурками", как ты изволила выразиться, может сработать, — Северус насмешливо прищурился. — Это будет эффективнее, чем втыкать в них битые бутылки.

Я закатила глаза: все-то он знает! А самообороне поучиться и правда надо бы, а то заклинаний не знаю, бутылки втыкаю тоже так себе. Не хочу быть легкой добычей.

— А откуда ты знал, что Долохов не причинит мне вреда? Говорят, там все психи после Азкабана, — я не стала уточнять, что сам Долохов и говорит.

— Долохов едва ли не лучший вариант из всех Упивающихся, он всегда соблюдал свой офицерский кодекс и бережно относился к дамам. Теоретически он мог бы выполнить приказ Темного Лорда насчет чистокровного наследника, — Северус успокаивающе погладил меня по руке. — Но для недавних узников такая задача нереальна.

— Но ты ведь приходил в тот коттедж, где меня держали?

— Да, попросил Долохова обращаться с тобой бережно. На всякий случай.

— На какой случай? И как ты уговорил Лорда отпустить меня?

— И что ж ты такая въедливая? — он слегка потянул меня за прядь волос. — Ты в Ракушке, все хорошо, разве этого недостаточно?

— Конечно, нет! — я сделала большие глаза. — Ведь вся соль в подробностях!

— Ну что ж, вот тебе соль: я возвращаю тебя Альбусу, тем самым больше вхожу к нему в доверие и узнаю информацию, интересную Повелителю.

— Какую? — глаза стали еще больше, теперь уже самостоятельно.

— О пророчестве. И я бы не хотел развивать эту тему.

А я бы хотела! Но потерплю пока.

— В твоем похищении есть как минимум один плюс: Упивающиеся тебя не тронут, с их точки зрения ты теперь собственность Долохова, члена Ближнего круга. А сам он не вспомнит о тебе с большой долей вероятности, если только Лорд не потребует... хм... наследников.

Ох уж мне эта тяга размножать своих сторонников!

— Ну а теперь о минусах, — Северус нахмурился. — Лорд заинтересовался твоими родителями.

— Что? — я аж вскочила на ноги. — Нет! Но почему?

Да какого долбаного лешего ему от Прюэттов-то надо? Чистокровные, небогатые, в политику не лезут, важных постов не занимают!

И Северус мне рассказал. Оказывается, паршивый эльфийский король — Малфой, я имею в виду — полез не в свое дело и все испортил. Он, похоже, не оставил своих планов насолить через меня Артуру и потешить фамильную гордость, по ходу дела оказавшись полезным Повелителю. Он поделился с ним своими мыслями, что захват чистокровной ведьмы может плохо сказаться на рейтингах их организации в обществе. Жена Предателя крови? Но ведь она помирилась со своими родителями, такими достойными магами! Да-да, они приняли ее обратно в семью. Может, она скоро и от Предателя избавится... Лорд проявил любопытство, и вот он уже знает про единорожью ферму и как-то слегка удивляется, почему эти волшебники все еще не на его стороне.

— Успокойся, Молли, успокойся, — Северус усадил меня в кресло, потому что я уже рвалась к дверям — предупреждать родителей. — В ближайшие пару недель беспокоиться не о чем, у Лорда пока другие интересы. За это время можно будет подготовить все необходимые пути к отступлению.

— Бежать за границу? — первая мысль, пришедшая мне в голову.

Он только у виска не покрутил:

— Нет, подготовить надежно защищенные дома и порт-ключи к ним. Люциус сослужил не такую плохую службу — с его подачи Лорд легче согласился на мое предложение, я уверен. Ведь я использовал те же аргументы, что и Малфой, только предложил более выгодный вариант выхода из этой ситуации.

Ох, как я ненавижу интриги, политику, тайные организации! Не зря в книжках сравнивают политические игры с шахматными партиями. Вот прямо чувствую себя на клетчатой доске! А ходы мои кто-то просчитал заранее, ну что за бл@@@!

Северус заметил, что я совсем выпала из реальности, погрузившись в печальные, но непрактичные думы, и сменил тему. Чуть-чуть:

— А теперь расскажи-ка, дорогая, как ты умудрилась попасть в лапы команде Гойла, — он сказал это так ехидно, что в обращении "дорогая" не осталось никакой прелести. Я сделала печальный вид:

— Я хотела аппарировать домой из незаметного места, а тут они...

— Что, в Лондоне незаметные места только на каких-то задворках, где приличные люди не ходят? — кажется, он хотел отравить меня голосом. — Какого Мордреда ты там делала поздним вечером?

— Не таким уж и поздним! — я возмутилась. — И вообще, тебе подарок покупала!

Я немного отвернулась и задрала нос, боковым зрением наблюдая за Северусом. Он помолчал, потом вытащил из кармана сверток и протянул мне:

— И что из этого мой подарок?

О, мои вещи! Наконец-то! Я придала лицу торжественное выражение:

— С днем рождения, Северус! — вручила ему коробочку с цепочкой, легко чмокнула в губы, но не удержалась от комментария: — Прости, никак не могла поздравить раньше.

Он хмыкнул, улыбнулся уголком губ, взял коробочку и вернул поцелуй:

— Спасибо, Моргана. Магловская цепочка? Почему?

— Ничего себе! — он еще не открыл коробку! — Ты шарился в моих вещах!

— Не шарился, а проверял их на проклятия. Не забывай, что твои вещи побывали у Упивающихся смертью.

— Ну тогда ладно, — я проворчала, хотя на самом деле не сердилась. Подумаешь, вещи, он меня вытащил от этих маньяков, вообще-то. — Цепочка тебе для амулета, вместо шнурка. Нравится хоть немножко?

Может, зря ему магловскую вещицу подарила?.. Но еще не успела начать переживать из-за этого, как он сменил шнурок на цепочку. Уф-ф.

Мы немножко поцеловались, и я вспомнила еще один рассказ Долохова, который меня очень взволновал:

— Слушай, а это нормально для Упивающихся — похищать магл на улицах? Говорят, некоторых потом возвращают с Обливиэйтом, а некоторых — вообще нет…

— Темный Лорд слишком снисходителен к своим последователям в их маленьких капризах, — Северус сердито фыркнул. — Так было еще до его... исчезновения, а теперь все стало только хуже.

— Он тоже... того... как эти, после Азкабана? — я с трудом сформулировала свой вопрос, потому что после той магии, которую я почувствовала рядом с Лордом, было как-то сложно называть его психом.

— Молли, он очень сильный маг, великий, если хочешь. Не советую думать о нем неуважительно. Не смотря ни на что, — Северус стал так серьезен, что я сразу прикусила язык. Он прав, я ведь уже удостоилась один раз аудиенции, так сказать, кто знает, вдруг попаду к нему еще. И подумаю какую-нибудь неуважительную ерунду. Ой...

С психами должны ассоциироваться какие-то другие люди, и я тут же поделилась этой мыслью с Северусом. В общем, потребителями магл (фильм ужасов какой-то просто!) среди ближайшего окружения Лорда оказалось три человека. То есть человека два, один из которых тот мужик в шотландском наряде, и один оборотень. Ну и наверняка не откажутся всякие отбросы, которые непременно соберутся возле лордовской кормушки — Северус был уверен в этом.

И никак я не могу привыкнуть к местным средневековым фишкам. Например, начальник тех парней, которые меня выкрали в Лондоне, — вассал Малфоя, а молодой шкаф — его бастард, принятый в семью. И это все на пороге двадцать первого века. Дурдом какой-то!

— Давай теперь поработаем с твоими воспоминаниями. Нужно все, что произошло с тобой, спрятать в самый дальний угол, — Северус уже вытащил палочку; да сколько можно говорить о делах, сам ведь жаловался, что устал! — По приказу Лорда я вообще должен стереть эту информацию.

— А я уже поработала! Все спрятала, как ты меня учил! — я изобразила энтузиазм, ведь если пущу его к себе в голову, он увидит мой разговор с Долоховым и узнает, кто я на самом деле! И что будет дальше... даже не хочу представлять.

— Ну тогда пойдем в кровать, поздно, — он сладко, как кот, потянулся, а я возликовала. — Ты мне массаж обещала, помнишь?

Такое предложение бодрит и утешает, и я надеялась на интересное продолжение утешения до тех пор, пока он не заснул во время массажа. Я еще минутку посидела, подумала, повздыхала и поставила будильник на шесть утра, чтобы не проспать слишком долго — перенесем утешение на завтра.

* * *

В Нору я вернулась утром так и не утешенная — без пяти шесть чертов Дамблдор срочно вызвал Северуса в Хогвартс. Старческая бессонница, не иначе, а страдают от нее другие.

С родителями и тетушкой мы договорились встретиться через три дня. Раньше никак не получалось — единорожиха должна была родить, и отец безвылазно сидел на ферме. А я пока занялась насущными делами, в первую очередь — ненаглядными мантиями. Что за жизнь — деньги сами собой только тратятся, но ни за что не зарабатываются. Несправедливо, да? А ведь уже март на носу, когда нужно будет проводить повторный сеанс наведения красоты в Мунго. Потом близнецы окончат школу, потребуются средства на магазин... Не могла Молли в свое время выйти замуж за кого-то побогаче Артура!

В день встречи с родителями меня разбудил настойчивый стук в окно. Все понятно, какая-то сова проверяет крепость стекла и собственного клюва. Про клюв ничего не знаю, а на всех стеклах — заклятие Неразбиваемости с тех пор, как старшие сыновья взяли в руки мяч — ребята как-то обсуждали это, ещё летом.

В школе у меня была математичка Таисья Петровна, очень похожая на сову, при этом жутко вредная. Она считала себя «настоящим принципиальным педагогом» (цитата из нее же) и, отчитывая нас, хлопала своими круглыми глазками. Это я, собственно, к чему? Вот эта сова была просто вылитая Таисья, даже смотрела на меня так же. Говорят, у каждого человека есть несколько двойников и, оказывается, это могут быть не только люди.

Так, посмотрим, кто мог прислать сову-училку. А-а, понятно, МакГонагалл.

«Прошу прибыть в школу… мистер Фредерик Уизли и мистер Джордж… вопиющее безобразие… принять меры… Амбридж требует исключения…»

Ах ты ж! Я швырнула пергамент, случайно попала в Таисью, на что она выругалась по-совиному и вылетела в окно, задев меня крылом по щеке. Настоящая принципиальная сова, блин!

И что такое натворили эти паршивцы, если их хотят исключить за полгода до окончания школы? Они же мне клятвенно обещали не делать ничего опасного для здоровья! Я еще раз посмотрела в письме пароль от директорского камина и быстро собралась. Строгая мантия и минимум макияжа — то, что нужно для моей сегодняшней незавидной роли.

В кабинете директора меня разве что помоями не облили, только Альбус периодически вставлял реплики вроде «все хорошо закончилось» и «ребята просто шалят». Если кратко, то эти два… кхм… моих сына навесили на профессора Синистру иллюзорные рога. Не то что бы меня это расстроило, если честно.

У нее, видимо, нервы не выдержали от такого безобразия, она пробежала с таким украшением полшколы, устроила скандал в учительской, а потом еще и в подземелья поперлась, к Северусу, дрянь такая, чтобы он ее расколдовал, а нарушителей наказал. Вообще-то сомнительный способ понравиться мужчине — явиться к нему с рогами на башке и на крыльях всехогвартской славы. Не лучше ли было бы отсидеться в своем кабинете?

Из-за этой дурищи скандал получился знатный, а Амбридж мои сынки тоже, видимо, достали, поэтому она слово «исключить» раз десять произнесла, пока промывала мне мозг. Я приняла вид разгневанный, но печальный — во всяком случае, я это подразумевала, надеюсь, что у меня получилось. Минерва прониклась, Амбридж, похоже, нет, но поговорить с детками меня отпустила.

Фред и Джордж сидели в пустом классе и печальными не выглядели. Даже не пытались изобразить раскаяние.

— Ну исключат — так исключат, — они синхронно пожали плечами. — Зато магазином раньше займемся.

— Но зачем, Мерлина ради, вы это учудили? — я парней не ругала. Нам не скандалить нужно, а с наименьшими потерями выбраться из этой ситуации. Отругать-то их я всегда успею.

— Мы ходили на свидание с Анжелиной…

— То есть Фред ходил, — Джордж пихнул его локтем.

— Да, — Фред на секунду замялся. — А астрономичка прибежала и разоралась, весь вечер испортила, баллы сняла и отработки назначила. И мы ей отомстили.

Фред будто бы повесил нос, но это было до того неискренне, что я непедагогично хихикнула. Но тут же приняла серьезный вид:

— Попробуем все-таки оставить вас в школе, поэтому готовьтесь извиняться, — я подняла ладонь, пресекая возражения. — Попробуем, и вы будете стараться, ясно?

— Синистра очень зла на нас…

— Хотя сама виновата — нечего было по всему замку с рогами бегать…

— Но ведь она же к Сне-ейпу побежала, — парни закатили глаза, а я насторожилась.

— А почему к Снейпу-то? Или эта ваша иллюзия на основе зелья была?

— Вообще да, но дело не в этом, она просто все время к нему бегает.

Та-ак… Все время, значит. Бегает, значит. Да чтоб мне провалиться, если из-за этой мерзавки отчислят моих мальчиков!

— Со Снейпом же что-то случилось в этом году, и астрономичка теперь к нему постоянно лезет, — близнецы захихикали. — Везет мужику: начал мыть голову и сразу получил самую молодую училку и кучу влюбленных старшекурсниц.

Что-о?! Кажется, мне пора сесть. И выпить. Я прокашлялась. Получилось почти как у Амбридж, и я прокашлялась еще раз.

— Думаю, что профессор Снейп не интересуется школьницами, — я поддержала интересную мне тему максимально дипломатично.

— Зато они им — да…

— Еще в прошлом году был сальноволосым упырем…

— А теперь он темный и загадочный! — они пропищали это тоненькими голосками, привстав на цыпочки. Не иначе, изображают тех самых влюбленных старшекурсниц.

Близнецы, как обычно, говорили таким вот «монологом на двоих». Нет, ни за что нельзя допустить, чтобы один из них погиб!

— Нам кажется, что он…

— Завел подружку! — парни были в восторге от этой идеи. Знали бы они…

Я отбросила дурацкие мысли про старшекурсниц и молодых училок и сконцентрировалась на деле:

— Значит так, мы делаем вид, что я на вас наорала, этого все от меня ждут и все боятся. Вы будто бы раскаиваетесь и извиняетесь перед всеми…

— Только перед астрономичкой! — перебили меня парни и, похоже, передумывать не хотели категорически.

— Ладно, только перед профессором Синистрой, — я выделила голосом ее имя и звание, при этом мысленно обозвав ее чуть менее печатно. — Какие наказания считаются у вас самыми страшными?

— Отработки у Снейпа! — хором и без единой запинки выдали близнецы.

Вот и славно. Надеюсь, Северус мне поможет. Если я его не убью. Училки и старшекурсницы, р-р-р!

— Я иду к Снейпу, договариваюсь насчет отработок, вы пока сидите тихо! — я сделала самый суровый взгляд, на который способна, дождалась очередного синхронного кивка и направилась искать Северуса.

Ничего себе задача — найти человека в огромном замке. Спрашивать других педагогов и использовать «шпилечную связь» я не хотела, пусть будет сюрприз. К тому же, по связи он сразу чувствовал мои эмоции, а я была отнюдь не безмятежна. Вот успокоюсь, пока его ищу, тогда и поговорим.

Замок был хорош! В первое мое посещение мне было не до красот и достопримечательностей, я и не разглядела ничего, поэтому сейчас наверстывала упущенное. Еле сдерживалась, чтобы не крутить головой во все стороны и не открывать рот от восторга, все-таки подразумевается, что я здесь училась.

Еще замок был огромен, а о подземельях я знала только теоретически. Спрашивать дорогу у школоты тоже не хотелось, поэтому я пристроилась к группке младшекурсников с зелеными эмблемами на мантиях. Сейчас перемена, может, они как раз в свои подземелья направляются?

Ребятня туда и шла, но во время спуска оторвалась от меня: они сбежали по лестнице вприпрыжку, а я спускалась медленно, глядя под ноги, а потом вовсе зазевалась на доспехи, обвитые змеей. Наверху тоже стояли доспехи, вполне обычные, музейные, а на этих сверху была металлическая змея, очень красиво выполненная. Возле них я отвлеклась, каблук попал в выбоину, и ближайшие ступенек пять я бы точно пролетела, если бы меня не подхватил под локоть белобрысый паренек.

— Осторожнее, мадам, наши подземелья весьма непредсказуемы.

— Благодарю, молодой человек, вы меня спасли от не самого приятного знакомства с этой лестницей, — я ответила в стиле моего спасителя.

— Разрешите представиться — Драко Малфой, — он слегка поклонился, а я в это время изо всех сил удерживала спокойное выражение на лице, хотя наружу рвалось какое-нибудь непечатное междометие. — Могу ли я чем-то помочь вам, мадам?

— Моргана Уизли, — я подала ему руку, с удовольствием наблюдая, как его мордочка удивленно вытянулась, а потом он снова нацепил вежливую улыбку. — Если вы проводите меня до кабинета профессора Снейпа, буду вам благодарна: подземелья отрицательно сказываются на моей устойчивости.

Парень сглотнул, глаза метнулись туда-сюда, но он продолжил улыбаться и сделал приглашающий жест вниз. Да, до папашиной выдержки ему еще далеко, хотя чувствуется, что мальчик способный. Он даже решил поддержать со мной беседу, заодно утолив собственное любопытство:

— Вы, должно быть, приходитесь родственницей Уизли с Гриффиндора?

— Именно, — я улыбнулась. — Я их мать.

Малфойчик покраснел и напрягся. Ой-ой, что-то я его нервирую, надо бы разрядить обстановку:

— Сочту за комплимент, мистер Малфой, что вы меня не узнали. Вы тоже очень изменились с тех пор, когда мы с вами виделись в последний раз, так повзрослели.

Понятия не имею, когда Молли последний раз встречала Драко, но ведь для подростка должно быть приятно слышать, что он стал взрослым и из-за этого его не узнали? Он перестал краснеть и нервничать, вежливо кивнул и пробормотал что-то вроде «благодарю вас».

— Вот кабинет профессора Снейпа, миссис Уизли, — через несколько шагов он указал мне на массивную темную дверь со змеистым гербом.

Мы расшаркались, я постучалась, а он отправился обратно, наверх.

Кабинет Северуса был мрачноват на мой вкус, но сразу же пробуждал любопытство. Впрочем, огляжусь чуть позже.

— Здравствуйте, профессор Снейп! — соблюдаю конспирацию, ага. — Позволите войти?

Позволили.

— Я бы хотела обсудить поведение моих сыновей без свидетелей, — ну давай уже, дай знак, что нас никто не слышит!

Северус запечатал дверь заклинанием, и я выдохнула. Хоть поговорим нормально, без ритуальных танцев.

— Чаю, Молли?

— Давай, — я улыбнулась, он тоже. Мерлин мой, как я хочу всегда быть с этим мужчиной!

— Давай поговорим о деле, время ограничено, — он сказал это очень мягко и взял меня за руку. Ну да, отличный способ настроить меня на деловой лад. Так, вдох-выдох, соберись, тряпочка!

— Близнецов хотят отчислить, Северус. Может, можно заменить отчисление каким-то наказанием в рамках школы? — я все-таки выдала связную реплику, хотя больше всего хотела повиснуть у Северуса на шее, и чтобы он мне шептал что-нибудь… Тьфу, опять меня понесло!

— Непременно попробуем, хотя при Амбридж сложно быть уверенными в чем-либо, — он побарабанил пальцами по столу. — Вопрос в том, хотят ли сами нарушители остаться в Хогвартсе.

— Хотят, — я покивала. — Но они и из-за отчисления не расстроятся. Только ведь совсем немного до конца осталось, просто обидно вылетать из-за такой ерунды.

— Профессор Синистра не согласилась бы с тобой, — Северус ухмыльнулся.

Да так ей и надо, козе!

— Не понимаю, отчего она взъелась на ребят. Что они там такого делали на свидании, что нужно было орать, снимать баллы и назначать отработки? — я капризно фыркнула и скрестила руки на груди.

— А ты не знаешь? — Северус склонил голову на бок. — Они тебе не рассказывали?

Что-то меня начали терзать смутные сомнения, что я не все знаю об этой истории.

— У Фреда было свидание с Анжелиной, Джордж, видимо, околачивался где-то неподалеку, — я рассказала это так, как представила после беседы с близнецами.

Северус уселся поудобнее и внимательно посмотрел на меня:

— Они тебе так рассказали?

— Ну почти, — я пожала плечами, начиная нервничать. — А что не так-то?

— Свидание было у обоих твоих сыновей, — Северус продолжал сверлить меня взглядом.

— Ну и что? — я совершенно не понимала, в чем проблема, и очень хотела из-за этого топнуть ножкой.

— С Анжелиной Джонсон, — с напором произнес Северус и добавил, видя мое непонимание: — У обоих.

Наконец-то до меня дошло… Ну ребята дают!

— И что они там делали? — с подозрением спросила я.

Он пожал плечами:

— Ничего особенного, если не учитывать необычность ситуации. Насколько я понял, целовались, и эта картина привела профессора Синистру в некоторое… м-м-м… замешательство.

— Меня тоже приводит, честно говоря, — я поправила прическу, пытаясь разобраться, шокирует ли меня такая новость.

— Поможет ли тебе информация, что поведение твоих сыновей обусловлено магической природой?

И Северус рассказал мне, что у однояйцевых близнецов магическое ядро тоже изначально было одно, и поделилось оно в процессе развития эмбриона. Поэтому близнецы-волшебники связаны между собой гораздо крепче, чем, например, маглы в такой же ситуации. Они гораздо сильнее и увереннее, если находятся рядом. Это касается всех сфер жизни: учебы, работы, спорта и даже отношений с противоположным полом.

— В древности у магов существовал такой вид брака, как триада, когда у близнецов был общий супруг, но с приходом христианства эта практика стала постепенно сходить на нет, а с семнадцатого века триада и вовсе вне закона. Поэтому один из близнецов либо официально холост, либо состоит в фиктивном браке.

Я слушала почти открыв рот. Вот у меня жизнь не скучная, постоянно сюрприз на сюрпризе! А Фред и Джордж просто кладезь в этом смысле, в сюрпризном.

— Да уж, близнецы опять выделились… — пробормотала я, все еще осознавая услышанное.

— На самом деле быть близнецами довольно неплохо, для них самих плюсов гораздо больше, чем минусов. Это идеальная связь, идеальное взаимопонимание. Когда они объединяют усилия, их эффективность увеличивается не вдвое, а гораздо больше. Раньше в некоторых семьях специально проводили обряд, объединяющий детей по аналогии с близнецами, особенно если готовили из них боевую связку. Теперь такое редкость, бывает лишь в старых семействах и в так называемых темных. Я лично знаю только двух братьев, которых в детстве магически объединили.

— И как они справляются? Особенно в брачных отношениях? — меня больше всего взволновал этот вопрос, потому что со всем остальным у близнецов порядок. Ну да, тормозов еще нет, но к этому я привыкла и даже как-то научилась справляться. С возрастом-то появятся, не сомневаюсь.

— Старший брат женат, младший официально нет, — Северус как-то невесело улыбнулся.

— Но они счастливы? И жена их обоих любит? — допытывалась я.

Он глянул странно:

— Этого я не знаю. Однако они готовы на все ради друг друга. Все трое.

Явно что-то недоговаривает, не хочет мне рассказывать подробности почему-то. Ну да ладно. Меня взволновал другой вопрос — ведь это ж надо жену найти согласную на такие отношения!

— Слушай, а эта Анжелина, она как вообще? Нормальная девочка, хорошая?

— Я что, психолог для гриффиндорцев? — ворчливо буркнул Северус, но смягчился, заметив мой кислый вид. — Она, как минимум, не болтлива и дружит с твоими сыновьями. Более подробно узнай у них сама, будь любезна.

Он сел на краешек стола, откинул голову назад, взглянул на меня из-под слегка опущенных век. Ох… Зря вот он так делает! Или не зря?.. Должно быть, мое лицо являло собой занятное зрелище, потому что он та-ак внимательно посмотрел. И усмехнулся, а я голодными глазами уставилась на его рот. Как целоваться захотелось, аж губы заныли! Я подошла поближе и погладила его по накрепко запакованной груди. И змейку потрогать хочется, и языком ее обвести… Я посмотрела ему прямо в глаза, еще раз представляя все только что нафантазированное. Лови мыслеобраз, милый! Он поймал, конечно. Еще раз жутко соблазнительно усмехнулся и сам поцеловал меня. М-м-м!..

Северус отстранился, оглядел свой стол и трансфигурировал его в кровать. Честно говоря, так себе получилось: на громоздком основании лежал незастеленный матрас, цвет у всей конструкции остался прежним, темно-коричневым, а в изголовье торчала высокая полка с чернильницей и перьями. Зато размеры поражали. Со стороны смотрелось оригинально: учебный класс с партами, а на учительском месте — огромное ложе. Что за уроки вы здесь проводите, а, мистер Снейп?

Но жаловаться я ни на что не стала, быстренько залезла на середину кровати и потянула Северуса к себе. Он забрался рядом и одним движением палочки раздел нас обоих. Ай! Зачем так быстро-то, я даже возмутиться хотела. Но не успела: он сграбастал меня в объятья и стало не до возмущений. Вообще ни до чего стало…

Похоже, он тоже соскучился: с ходу взял такой темп, что чудо трансфигурации под нами качалось и скрипело. Я отметила это краешком сознания, накрепко вцепившись в плечи любовника. До чего ж хорошо! И пикантность ситуации возбуждает — тайный восхитительный секс почти что на учительском столе. И я улетела…

А когда вернулась, никак не могла понять, что такое черное капает с северусовых волос мне на плечи и грудь. Потом поняла — чернила! Чернильница на полочке совсем не поддалась трансфигурации и от безумного кроватетрясения шлепнулась прямо на голову Северусу, залив его черным блестящим содержимым. Я фыркнула разок, сдерживаясь, а потом все-таки расхохоталась. Он посмотрел с удивлением, медленно возвращаясь из далеких приятных краев, заметил черный дождик, нахмурился было, оглядел меня и тоже засмеялся. И это было не хуже чем секс: лежать, обнявшись, и смеяться, разглядывая друг друга. Потом я протянула руку к полочке, вытащила перо и воткнула Северусу в волосы. Он хмыкнул и тоже наградил меня пером. Кажется, у меня приступ нежности…

— Ты мой Чингачгук Большой Змей, — шепнула я.

— Ты и про Чингачгука знаешь… — он пробормотал мне в ключицу и лениво, нехотя встряхнулся. — Пора собираться, а то кто-нибудь придет спасать прекрасную миссис Уизли из логова дракона.

— ЗмEя, — я не переставала улыбаться.

Змей потянулся, очистил нас заклинанием и трансфигурировал кровать обратно. Я быстренько слезла с крышки стола — холодная. Действительно, пора идти и делать расстроенный вид, ведь по сценарию меня здесь ругали за выходки близнецов. Как хорошо, что у меня такие непоседливые и проказливые дети!

Северус взял с полки небольшой флакончик, открыл и сунул мне под нос. Из глаз чуть ли не фонтаном брызнули слезы.

— Северус! — я взвизгнула на нехарактерных для меня высоких нотах.

— Извини, — он практически смеялся, паразит! — Но с таким довольным видом, как был у тебя, от декана Слизерина не выходят.

Меня он отправил вперед, обещал догнать возле учительской — в этот раз вершители судеб моих мальчиков назначили встречу там. И не просто догнал, а перегнал уже на финишной прямой — пролетел мимо в вихре мантии. Я едва не забыла расстраиваться, смакуя, что это мой мужчина, мой! Весь! И черта с два я с кем-то поделюсь им!

Я тоже вошла в учительскую, стараясь не лопнуть от гордости и не пустить насмарку старания со "слезливым" флакончиком.

-... это будет для них подарком, а не наказанием. Наш же долг в том, чтобы мистер Фредерик и мистер Джордж Уизли понесли наказание, соответствующее их проступку, — уже вовсю вещал Северус.

Амбридж, которую мои добрые дети и их друзья называли Розовой Жабой, слушала, склонив кудрявую голову набок, улыбаясь и разглядывая Северуса такими сальными глазками, что я едва не уронила на каменный пол свою челюсть. Да что ж это такое, его тут все бабы, что ли, домогаются?! Хотя неудивительно — кто у них тут мужского пола, но моложе ста лет и при этом человек и не ученик? Вот-вот. То ли монастырь, то ли женская колония получается. Но Жабе явно ничего не светит: опоить его приворотным она не сможет, а в здравом уме он на такое не клюнет. Пусть вон Долиша соблазняет, его не жалко.

А ведь кроме красотки астрономички есть еще две приличные дамочки. Интересно, что они ведут и не липнут ли к моему Северусу? Эх, зря я сюда пришла, как теперь буду спать по ночам, зная, что тут все покушаются на мою... ну не собственность, конечно... В общем, на то, что мое! С другой стороны, врага нужно знать в лицо. И сделать свое лицо более привлекательным, чем у этого самого врага.

Никогда не думала, что я такая ревнивая!

Я наконец отвлеклась от созерцания потенциальных соперниц и прислушалась к обсуждению судьбы двух балбесов. В итоге парням назначили ежедневные отработки у Северуса аж до конца года. Совсем ежедневные — даже по выходным. Насколько я поняла, хуже такого быть ничего не может. Меня другое заинтересовало — ну ладно, нарушители, но педагог-то за что страдает? Он-то почему должен терпеть их почти пять месяцев? Бедный!

Как я и думала, близнецы расстроились. Они уже планы строили, чем займутся, когда наступит долгожданная свобода, а тут на тебе! Попрошу потом Северуса погонять их по зельям на отработках, что ли... В нашем бизнесе это должно пригодиться.

Наколдовав Темпус, я чуть не подпрыгнула: опаздываю на встречу с родителями! Пришлось дергать Дамблдора, просить скорее выпустить меня из Хогвартса через камин. Он состроил страдальческое лицо:

— Милая Молли, нам столько нужно обсудить!

И с такой печалью и укоризной на меня смотрит... Да знаю я, что он хочет обсудить, скорее, удивляюсь, что меня не выдернули на беседу через полчаса после освобождения из плена.

— А я с удовольствием зайду к вам завтра, можно, Альбус? — я похлопала глазками.

Ну а что — с дорогим директором побеседую и с ребятами встречусь. А то следующая вылазка школяров в Хогсмид только четырнадцатого февраля: и долго, и не до меня им будет.

* * *

К родителям я не опоздала, но большого впечатления своим рассказом на них не произвела. Как ни странно, самыми ярыми противницами идеи с убежищем оказались дамы:

— Наш род идет от Морганы, не будем же мы отступать и прятаться от каждого негодяя, возомнившего себя Повелителем мира! — твердили матушка и тетя в один голос.

Мне объяснили, что дома всей родни очень, ну просто очень хорошо защищены, и искать убежища где-то в другом месте неразумно. Немного утешил отец, когда провожал меня на крыльце:

— Я изготовлю для всех экстренные порт-ключи на ферму, которыми мы воспользуемся, если эти люди застигнут нас врасплох вне дома.

Я восхитилась — он сам умеет делать порт-ключи! — но восторг выражать не стала, потому что вдруг знаю об этом с детства, а теперь ни с того ни с сего начну удивляться. И сказала совсем другое:

— А почему на ферму?

— Там лучшая защита, она не пропустит чужаков на территорию, — отец явно гордился этим. — Дома просто хорошо укрыты, а ферма может сравниться своими защитными качествами с шотландскими замками.

— С Хогвартсом? — я тут же вспомнила единственный известный мне шотландский замок.

— И с ним тоже, — отец покивал. — Впрочем, там все замки укрыты не хуже — это же Шотландия.

Не скажу, что такое объяснение меня устроило, но вдаваться в подробности я не стала. Почему-то больше всего боюсь попасть впросак в беседах с отцом — он наблюдателен, а скрывать от него все подряд, как от Альбуса или Артура, не хочется.

— Но Хогвартс лучше всех укрыт, да? — это, вроде, вполне безобидный вопрос.

— Очень хорошо укрыт, учитывая, что его не питает семейная магия многих поколений волшебников. Основатели были великими магами, они выбрали такое место, которое собирает магию в себе и поддерживает ее самостоятельно, — на этом отец решил прекратить лекцию, да мне и хватило, я же не фанат замков, меня только практическая сторона интересует — в надежном ли месте обитают мои дети. — Благодарю тебя, Моргана, твоя забота важна для нас с матерью.

Он поцеловал меня в лоб, отчего защемило сердце. Какая же дрянь была эта прежняя Молли, что отвернулась от родителей! И как я соскучилась по моим настоящим маме и папе! Я обняла отца, сбежала по ступенькам и, махнув рукой, скорее аппарировала домой — еще не хватало разрыдаться напоследок.

Следующее утро опять началось с совы, но в этот раз не от Минервы, а от Альбуса.

"Дорогая Молли... буду так рад... после завтрака... пароль от камина..."

Сама ведь предложила ему прийти завтра, тьфу... Громко зевнув и сладко потянувшись, я поползла вниз, пить кофе и продирать глаза. На карнизе кухонного окна сидела еще одна сова, сверлила меня очень недовольным взглядом, а потом тяпнула за палец. Ого, письмо от Северуса!

"Доброе утро, Молли! Я наконец-то проконсультировался с колдомедиком по твоему вопросу. Он настоятельно рекомендует придерживаться диеты и принимать зелье для похудения. Причем в дни приема избегать любой пищи и даже жидкости, за исключением воды. С наилучшими пожеланиями, СС"

Я моргнула, прочитала еще раз, оглядела флакончик, приложенный к письму. Это что за вашу мать вообще?! С трудом сдержавшись, чтобы не запустить флаконом в стену, я взлетела по лестнице и судорожно скинула перед зеркалом ночнушку и халат.

Зелье для похудения?! Я зарычала, ощупывая свое тело. Ну не идеально, да, если сравнивать с моделями из журналов, но ведь вполне ничего. Я схватила подсвечник с тумбочки и со всей дури шарахнула им об пол. Я что, толстая?! Или это по сравнению с Синистрой, может быть?! Ар-р-р!!! Второй подсвечник полетел в зеркало. Ну где, где я толстая?! Да я зарядку уже полгода каждый день делаю и бегаю по утрам, а он мне пишет, что я толстая! Ощупав еще раз грудь, талию и задницу, я заозиралась в поисках еще чего-то тяжелого, но вместо этого заметила в коридоре Артура, пялящегося на меня через полуоткрытую дверь. Ах он гад, таращится, да еще рот открыл!

— Пшел вон!!! — заорала я так, что стекла зазвенели. Он ринулся в сторону лестницы, а я выбежала в коридор и пульнула ему вслед... чем-то.

Мордред! Да я так собственного мужа прибью между делом! Я остановилась, прижав руку к губам. Хотя нет, не прибью, вроде это был просто Летучемышиный сглаз. Но я выпустила его совсем бездумно и... без палочки?! Я уставилась на свои пустые руки. Реально, без палочки! Она же вообще на кухне осталась!

Вернувшись в комнату, я без сил плюхнулась на кровать. Нервишки бы подлечить, да, Молли? Одеваться сил не было, поэтому я сидела голышом, мерзла, но зато думала. Наконец-то. Думать вообще полезно, кстати.

Первым делом я задалась вопросом, почему Северус прислал мне письмо совой, а не шпилечную смску. Видимо, не мог выйти на связь. Он мне как-то объяснял, что в присутствии двух своих работодателей не посещает "тайную комнату" в голове. То есть написать письмо мог, а смску отправить — нет. Странно. Но зато становится понятно, что письмо зашифровано, и что история про колдомедика часть шифра. То есть это он что ли не намекал, что мне нужно худеть? И я просто повела себя как дура? Как буйная дура? Дрожащей сейчас уже от холода рукой я цапнула со столика флакон. "15 кап. утр." — гласила этикетка. Пить или не пить — вот в чем вопрос.

О! Зато нашелся ответ на другой вопрос — почему письмо. Да чтобы не отправлять просто флакон, раз в Хогвартсе почту проверяют. Вдруг бы кто покусился на мое зелье? А так все ясно — капли для похудения улетевшей на собственной внешности ведьме. Уф-ф...

Но что за зелье? Почерк точно Северуса, стиль письма тоже его. А, ладно, выпью сразу перед тем, как в камин шагать. Если что, в Хогвартсе-то меня откачают. За этими размышлениями я постепенно умылась, оделась, накрасилась и применила Репаро ко всему, что пострадало от моего буйного нрава. Да уж, называется дала волю эмоциям вместо того, чтобы подумать головой. Я фыркнула. И Артуру досталось ни за что. Хотя почему ни за что? Нечего тут на меня пялиться!

Не дай Мерлин, заинтересуется мной как женщиной, я ведь его прокляну нечаянно. Хотя за полгода он ни одного подобного поползновения не совершал... Но уж больно морда у него была странная во время подглядывания, зуб даю, что он все это не отказался бы и потрогать. Только кто ж ему даст. Я хихикнула от двусмысленности этой фразы и еще раз оглядела себя в зеркало. Совсем не толстая!

* * *

Альбус был мил и любезен: усадил меня в кресло, отвесил несколько комплиментов, налил чаю. Северус, расположившийся в соседнем кресле, наоборот, имел такой вид, будто его ничего не касается, он тут так, случайно, с нами не знаком и знакомиться не собирается. Однако на мой взгляд ответил, и я тут же вспомнила про чертово зелье для похудения.

— Ах, Альбус, вы так любезны, и мне даже неудобно отказываться от чая, но, — я наклонилась вперед и понизила голос. — Я на диете. Мне сегодня совсем ничего нельзя.

Я вздохнула и стрельнула глазами в Северуса. Тот никак не отреагировал — кто бы сомневался, зато Альбус заметил мои взгляды и стал еще довольнее, чем был.

Я во всех подробностях (заранее продуманных, разумеется) рассказала о пленении, Альбус поприставал с расспросами и попытался залезть мне в голову. Я это почувствовала, сказалась некоторая практика с Северусом и "тайной комнатой", схватилась за виски и заныла, что вдруг голова разболелась. Альбус даже бровью не повел, но атаку прекратил, что мне и требовалось. Да уж, в волшебном мире термин "мозговой штурм" приобретает совсем другой смысл.

Наконец-то он меня витиевато поблагодарил, я получила разрешение встретиться с детьми и отбыла из его кабинета в сопровождении Северуса. Альбус так настоятельно рекомендовал ему меня проводить и развлечь до встречи с ребятами, что это было даже как-то неприлично. Впрочем, если бы я не знала о его коварных соблазнительских планах, сочла бы это просто заботой. Специфической и навязчивой, но что взять с древнего и странного Дамблдора?

Мы еще не спустились по лесенке из директорского кабинета, как Северус с самым своим кислым видом произнес, обращаясь куда-то к стене:

— Позволь пригласить тебя на ужин, Молли.

Чего это он? А-а, задание Альбуса, видимо.

— О, я с удовольствием!.. — только начала я с милейшей улыбкой, как он меня перебил:

— С твоего позволения, я пришлю сову.

И пошел вниз. Вот не знала бы его и эту дурацкую историю с обязанностью за мной ухаживать, точно бы выпустила клубы дыма из ушей. И, может, какую-нибудь гадость из палочки — что-то я после всех стрессов несдержанна.

— Северус, а зелье!.. — вякнула я вслед. Что мне делать с его утренней посылкой-то?

Он развернулся как балетный злодей, церемонно припал к моей ручке, сообщил, что увидимся за ужином, и унесся в неведомую даль… Ну то есть на уроки, наверное.

С четырьмя своими детками и бонусом в виде Гарри и Гермионы я встретилась возле замка, снаружи. Погода стояла вполне приличная, одеты все были с моей подачи ого-го как — я же северный житель, поэтому еще летом экипировала всю банду, включая "бонус", по собственному разумению. Они удивлялись, но списывали это на мой удар головой и почти не спорили. Зато теперь могли гулять сколько влезет.

Не знаю, что у меня — паранойя или передоз шпионских фильмов, но мне стало казаться, что школа утыкана камерами наблюдения, какими-нибудь волшебными, почему нет? Исключением можно считать кабинет Северуса, но не пойдем же мы туда. А ребята наверняка будут болтать что-нибудь не одобряемое школьной властью.

Я узнала много новых подробностей об Амбридж, кучу школьных сплетен, кое-что о квиддиче, учебе и ненавистном Малфое, но, к сожалению, совсем не поговорила ни с кем из ребят наедине. А жаль, я уверена, что Джинни жаждет поделиться новостями личной жизни, Гарри хочет кусочек тепла, предназначенного только ему, а мне самой надо сказать близнецам пару ласковых. Ну хоть Гермиону и Рона устраивает светское общение, и то хлеб.

Близнецов я все же отвела в сторону на минутку. Повторила наказы не делать ничего опасного и не нарываться, а потом сообщила, что все знаю про Анжелину. Они сделали вид "что тут знать-то", и я припечатала их своим новым сакральным знанием о триаде. Наконец-то, наконец-то я увидела на их мордочках выражение шока! Эти двое обычно неплохо прячут истинные эмоции за богатой мимикой, но в этот раз не справились. Я немного полюбовалась на них и практически дала свое благословение на те отношения, которые они сами выберут. Только что прошедший шок вернулся, ребята смотрели на меня как на чудо из чудес, я даже задумалась, не поругать ли их за что-нибудь для сохранения образа сварливой мамашки. Все-таки не стала, но предупредила, что о нестандартных отношениях лучше помалкивать, особенно в школе. Они по традиции синхронно закивали, но подробностей мы не обсудили, потому что ко мне прилетела сова с браслетиком Гринготтса на лапке. Ну-ка, что там... А-а, это не гоблины, это Билл воспользовался служебной птицей.

"Здравствуй... до тебя добраться, как до министра магии... пригласи на обед голодного сына... разобрался с одним тяжеловесным артефактом..."

Я улыбалась, читая его послание. Обожаю Билла! И всех остальных детей, конечно, тоже, но Билла я бы обожала даже не будучи его матерью. Что за тяжеловесный артефакт, интересно? Что-то из наших блэковских находок? Я быстро черкнула ответ шариковой ручкой и отправила сову обратно.

Но сегодня, похоже, совы ко мне по одной не летают — только скрылась с глаз та, как сверху спикировала следующая. А вот это был сюрприз! Письмецо оказалось написанным по-русски.

"Надо срочно встретиться! Кинь координаты! Т."

Та-ак, у Тони либо проблемы, либо нервы. Говоря честно, я ему завидую — мне в начале моей волшебной "карьеры" очень не хватало кого-то, с кем можно посоветоваться или хотя бы поделиться наболевшим. Я быстро прикинула, куда его точно звать не нужно, и в качестве возможного и удобного места встречи выбрала опушку Запретного леса как раз за пределами антиаппарационного барьера. Надеюсь, он не припрется туда в черном плаще и маске.

Через час я тихонько подкралась к этой опушке и выглянула из-за кустов. Долохов был уже здесь, нервно курил и притопывал ножкой. К счастью, не в униформе Упивающихся, а в простой серой мантии, но удивило или, скорее, даже повергло в шок меня другое. В нашу последнюю встречу он выглядел как настоящий недавний заключенный — бледный, худой, с подрагивающими руками. Теперь он казался человеком, вернувшимся с курорта, а не из Азкабана. Для полноты образа не хватало лишь загара — кожа, подтянутая и ровная, была по-прежнему бледна.

Я подумала, что выпрыгивать из кустов с криком " бу-у!" хоть и заманчивая, но не лучшая идея — вдруг он среагирует каким-нибудь фирменным упиванческим заклятием — и как следует похрустела ветками, прежде чем выйти. Он напрягся, приготовил палочку, но, увидев меня, тут же расслабился.

— Пойдем в спокойное место, очень нужно поговорить! — он цапнул меня под локоть и аппарировал.

Ничего себе "пойдем"! Я собралась возмутиться, но, взглянув на него, передумала: Тони явно был в расстроенных чувствах. Вместо этого я огляделась и сперва слегка испугалась — не рядом ли мы с Ракушкой? Да пожалуй, нет, просто побережье, а место незнакомое. Январский ветер пробрал до костей, я поежилась, наложила Согревающие и подергала Долохова, отсутствующим взглядом пялящегося на море. Он нервно дернулся:

— Вот скажи, Молли, я свихнулся или мы правда в книжке?

В книжке?.. А-а-а!

— Думаю, что ты в своем уме, но все-таки не очень корректно считать, что мы просто в книжке, — начала объяснять я и запнулась из-за собственной громоздкой формулировки. Не иначе, как Северус меня покусал, он любит всякие академические конструкции.

— Про Гарри Поттера? — он проигнорировал мою попытку объяснения и смотрел страдальческими серыми глазами.

Я вздохнула:

— Ну почти. Только это не книга, а настоящая жизнь.

— А я — злодей, помощник этого... — он повращал кистью руки. — Ну того, лысого и страшного?..

— Мне показалось, что он... эм-м... не совсем лысый... — я вспомнила облик Лорда и в очередной раз содрогнулась. Он был страшен, но по-другому. Сложно объяснить, но к обычным киношным страшилкам это не имело никакого отношения.

— Да, — меланхолично согласился Тони. — И в конце он умрет. А я?

Он развернулся ко мне всем корпусом и ждал ответа. И что я ему скажу?

— Понимаешь… Это ведь не книга, точно тебе говорю. Значит, конец не написан, значит, мы сами можем что-то менять. И ты, и я, — поняв, что говорю сбивчиво и невнятно, я вздохнула и заозиралась по сторонам. — Как у тебя с трансфигурацией? Можешь сделать мне стульчик и что-то, чтобы писать на нем?

Долохов лениво махнул палочкой и передо мной возник маленький круглый столик, как бывают в кафешках, и стул возле него. Силен! Я вытащила из сумочки блокнот и начала сочинять такой текст клятвы, чтобы и Тони привести в теплое надежное место, и место защитить от возможных неприятностей. А на бумажке, чтобы учесть все нюансы. Нет, ну а вдруг он решит продаться врагу, а у него доступ в Ракушку? Я так не согласна, поэтому нужно предусмотреть и его поведение, и возможность, точнее, невозможность рассказать кому-либо о ней и тем более кого-то привести туда. Точность формулировок — наше все, как говорил юрист с моей бывшей работы. Я пыхтела минут тридцать и в конце концов выдала ему готовый текст. Жаль только, что придется обойтись клятвой на магии, свидетелей для более серьезного обета у нас нет и не предвидится. Страшно представить, что кто-то узнает о моей связи с беглым Упивающимся смертью, тогда сплетни обо мне и Малфое покажутся цветочками.

Долохов немного повыпендривался, но все же клятву произнес, и мы наконец-то отправились в Ракушку.

— Милый домик, — заценил мой товарищ, а я скорее заварила чай. Хоть и применяла Согревающие, все равно замерзла на холоднющем прибрежном ветру.

— А что за место, куда ты нас перемещал сегодня?

— Просто гулял там пару раз, -пожал он плечами и в ответ на мой удивленный взгляд пояснил: — Километрах в пяти оттуда пансионат, где нас лечили.

— Вас? Беглецов?

Он кивнул над чашкой. Да уж, очевидно, что лечили, да еще получше, чем меня тогда в Мунго.

— Я когда-то фильм смотрел, как один парень заключал сделки с дьяволом. У него было несколько попыток, и он при каждой выбирал себе всякие шикарные условия, но дьявол его каждый раз нае... хм... обманывал.. Так вот я чувствую себя тем парнем. Выгляжу как кинозвезда, дофига всего знаю и умею, у меня куча бабла, оказывается, прикинь! Но при этом я практически смертник, да? — Тони выглядел так подавленно, что я не стала вслух удивляться, откуда у него деньги. Разве при отправлении в Азкабан имущество не изымали?

Вместо этого я поделилась с ним своими соображениями на тему того, что будущее мы делаем собственными руками, значит, можем изменить предначертанное. К тому же, ни я, ни он совершенно не помним, что в кино и в книге случилось с настоящим Антонином. *

После моих уверений и пары кружек чая с бренди и печеньками он немного оживился и стал расспрашивать о Гарри и тех событиях, что были в фильмах. Я отвечала, как могла. Тони оказался замечательным слушателем: искренне удивлялся, восхищался и задавал наводящие вопросы:

— И у него правда такой шрам?.. А что Дамблдор?.. И Лорд сидел в башке у того мужика?.. А с чего все решили, что только Гарри Поттер может победить Лорда?.. А Рон? Ты же, кстати, тоже Уизли, он тебе не родственник?

Я хихикнула и сообщила, что это мой сын вообще-то, чем ввела Тони в ступор. Он вытаращился на меня и многозначительно заявил:

— Там была не такая!

Я рассмеялась уже в голос:

— Ты тоже был не такой в нашу прошлую встречу. То, что ты видишь перед собой, результат моих стараний, работы колдомедиков Мунго и приличного денежного вложения. А изначально мне как раз досталась "такая", как ты помнишь.

На этой волне мы обсудили достижения волшебной медицины, решили, что в магическом мире жить вполне можно и продолжили обсуждение истории Гарри Поттера. Как выяснилось, Долохов помнит ее не лучше меня, он тоже смотрел все фильмы вполглаза. Эх, знать бы заранее, куда попадем, выучили бы все наизусть!

— А Гермиона? Она такая же красотка, как в кино?

Хм, с этой позиции я ее никогда не рассматривала.

— Ну да, симпатичная.

— Я бы познакомился, — он расплылся в улыбке.

— Эй! — я пихнула его локтем. — Ей шестнадцать, а ты темный маг! Соблюдай дистанцию!

— Ладно, ладно, мамочка! — он отгородился от меня руками. — Ничего я не делаю с твоей Гермионой.

— Слушай! — вдруг сообразила я. — А где твои слова-паразиты?

— А, — он махнул рукой. — Закончились. У меня есть такая особенность, что я легко и быстро перенимаю манеры тех, кто рядом. На прошлой работе мой напарник говорил этими самыми паразитами, междометиями и матом. Ну мат-то я в присутствии дам сдерживаю, а вот на остальное сил уже не хватает. А теперь меня метнуло в абсолютную противоположность. Мои новые, так сказать, друзья выражаются как герои в книжках какого-нибудь Толстого или Достоевского, только в переводе на английский — ну ты понимаешь, о чем я. И я скоро так начну говорить, похоже.

Я восхитилась — вот это способность к мимикрии у человека! Его так везде за своего примут.

— А что за работа у тебя была раньше?

Он покосился на меня, потом махнул рукой:

— Да что уж, сейчас-то можно об этом. Я был пограничником. Повезло, можно сказать: настоящий Долохов считался специалистом по магловскому оружию. Я, правда, так себе специалист, — он фыркнул. — Но остальные еще хуже, я хоть пистолет и автомат в руках держал.

— Тони, — я не сдержалась и перебила его. — Но ты ведь не будешь использовать свои умения против маглов?

— Я вообще-то сам магл. В душе, — он отвернулся к окну. — Да и какие умения? Я никогда не стрелял ни во что живее картонной мишени.

— Ну а как же — пограничник... — у меня перед глазами промелькнули картинки из детских книжек советского периода, у нас дома были такие: люди с волевыми лицами и с оружием, преследующие диверсантов. Их ранят, они стреляют в ответ и, конечно же, побеждают злодеев.

— Так пограничником я был, а не спецназовцем же. Мы вообще только на учениях стреляли, а так ловили нарушителей собаками.

— А если бы нарушители сопротивлялись? Отстреливались?

— Фильмов про шпионов насмотрелась? Может, где-то и бывают такие, а у нас были мелкие контрабандисты, носили туда-сюда нерастаможенное барахло. Умные сразу сдавались, туповатые убегали, их ловили собаки. А я в жизни не убивал никого крупнее таракана.

Тони опять сник. Могу его понять — при таких-то перспективах.

— Молли, нам с тобой нужен нормальный канал связи. Ты тут дольше живешь, скажи — как здесь люди общаются конфиденциально? — он перевел тему с неприятной на необходимую.

Хм, о моем конфиденциальном канале с Северусом я ему не расскажу, разумеется, а вот все остальное... Я пожала плечами:

— Сов ловят, камины прослушивают, патронуса видят все, кто рядом. Даже не знаю. Разве что артефакты есть какие-нибудь, — где-то на границе памяти у меня что-то скреблось на эту тему, но вспомнить я не могла.

— Ладно, узнаю, — он кивнул и встал. — Пойду я. Если что, все равно сову пришлю.

— Хорошо! А подписывайся — бабуля, — осенило меня. — Так будет не подозрительно. И пиши тоже что-нибудь...

— Бабушкино, — подхватил он. — Понятно. Бывай, подруга!

Он отправился к себе, а я осталась предаваться сомнениям — не зря ли показала ему Ракушку и вообще общаюсь на короткой ноге?..

* * *

Билл появился в Норе очень воодушевленный, почти с порога начал:

— Мам, помнишь тот артефакт для защиты дома? Ну на щит похожий. Я его разблокировал и очистил! Он великолепен! — сын был в восторге. — Можно его использовать, и тогда до дома никто не доберется, даже сам Тот-Кого-Нельзя-Называть.

Вот это вовремя! Я чуть не подпрыгнула на месте от восторга, но Билл слегка охладил мою радость:

— Только в Норе его лучше не устанавливать, сама понимаешь почему. Нужен дом без отягощений.

Понятно, привет от милых и добрых Артуровых предков.

— А если снимем это, как ты говоришь, отягощение?

— Тогда можно. Но отец никогда не разрешит этот ритуал, ты же знаешь...

— Уже разрешил! — я энергично кивнула на его удивленный взгляд.

— Но... как?

Я состроила комично-гордую рожицу и назидательно подняла палец. Сын фыркнул и обнял меня:

— Мам, ты настоящая волшебница!

Мы вместе посмеялись — кто бы мог подумать, да? Я стала накрывать на стол, а Билл вдруг как-то скуксился.

— Что-то случилось? — забеспокоилась я.

— Да я просто… Я хотел спросить: а вы с отцом сначала поссорились, и ты после этого… — он покраснел и отвернулся.

Да уж, та еще тема для беседы с матерью. На мой взгляд, он еще неплохо держится.

— Да, сынок, — я порадовалась, что он на меня не смотрит, потому что дальше собралась слегка наврать. — Мы уже давно не ладим…

Понятия не имею, какие у Уизли-старших были отношения до моего появления здесь. Хотя не так уж я и наврала — ведь с прошлого лета это вполне давно, да? Мой ответ Билла, похоже, устроил, я заметила, что он слегка расслабился, и подкрепила результат приглашением за стол. Думаю, я все правильно сказала: лучше пусть адюльтер будет результатом разлада, чем наоборот.

После ухода Билла я связалась через камин с отцом: он обещал помочь с очищением дома и мою просьбу заняться этим по возможности скорее воспринял с большим энтузиазмом. В конце концов я едва ли не пустилась в пляс — как все чудесно складывается! И щит, и обещанный ритуал! Хотелось выбежать из дома и всему миру прокричать о своей радости.

Внезапно я остановилась. Что за странное поведение, а? То я чуть не вою от ревности, то почти пляшу на радостях. Для меня никогда не была характерна такая буря эмоций. Даже в теле Молли я обычно более уравновешенна, чем теперь. Что это, гормональные колебания? Вроде до ПМС далеко. От следующей мысли меня прошиб холодный пот: а вдруг климакс? Нет, я не хочу так рано! Черт-Мордред-ужас, от чего еще бывают такие заскоки?! Беременность? Уж лучше это, чем климакс! Я вприпрыжку рванула наверх за моей настольной книгой ведьмы, искать нужное заклинание. Не помню его наизусть, ну где же оно? Вот! Та-ак... Нет, отрицательно. Ну-ка, еще раз. Все равно отрицательно. Ну что ж, я точно не беременна. А про климакс тут ничего не пишут?

Полчаса просидев над книгой и так и не обнаружив ничего подходящего, я цапнула пергамент и ручку — писать письмо Жоржетт. Паника постепенно проходила, я занялась повседневными делами, замечательно отвлекающими от пустых переживаний. А вскоре явились неожиданные гости. То есть, конечно, вполне ожидаемые, но не так скоро!

* Собственно, у Роулинг ничего о нем после битвы за Хогвартс и не написано.

http://www.pichome.ru/image/QUh — Тони :)))))))

Отец в компании с дедом явились через камин, очень деловые, с двумя потертыми саквояжами.

— Мы пока подготовим дом, а ты пойди погуляй. Все равно ничего не смыслишь в ритуалистике, так хоть под ногами не путайся, — велели мне. — Возвращайся через два часа после заката.

Я недовольно поджала губы — где это видано, чтобы меня из собственного дома выгоняли! — но промолчала. Все же они для меня стараются и, по большому счету, правы.

Прихватив сумочку, я направилась делать свой маленький бизнес. День оказался жутко удачным — какие-то хозяйственные волшебники притащили в "Поношенные мантии" содержимое пары-тройки сундуков своей покойной бабушки. Мерлин, что там были за вещицы! Мантии на меху, муфты, ботильоны на шнуровке высотой до колена, кружевные панталоны, гребни для высоких причесок, классические ведьмовские шляпы и многое-многое другое. Да маглы у меня эти наряды с руками оторвут! Разумеется, я взяла все, попутно разжившись парой мантий из запасов магазина.

Еще в лавке меня посетила сова с кривоватой почеркушкой от Жоржетт, явно где-то на бегу накaрябавшей, что ни о каком климаксе мне и думать не стоит. Уф-ф. С поднявшимся настроением я отправилась дальше. На магловском рынке тоже все прошло на ура, за исключением того, что разок пришлось "включить" прежнюю Молли. Спасибо ей за доставшийся мне объем легких и неслабые голосовые связки, ну и за выданное в комплекте умение всем этим пользоваться. Аргументы всяких несогласных личностей просто тонут в исторгаемых мной звуковых волнах.

Когда я вернулась домой, батюшка и дедушка попивали чай и обсуждали квиддич.

— Моргана, дорогая, заходи, попей чайку с нами! — дед выписал пару кренделей палочкой, и шустрый заварник тут же наполнил такую же чашку, прилетевшую из буфета.

М-м, вкуснятина! Я отпила пару глотков и вытянула уставшие за день ноги. Интересно, это у нас чайная пауза или они передумали насчет ритуала?

Но нет, отец будто услышал мои мысли:

— Подготовку мы провели, осталось ждать рассвета. Ритуал начинают с первыми лучами растущего дня. Ты будешь нужна первые минут десять, во время жертвоприношения, а потом сможешь идти обратно и снова ложиться спать.

Как хорошо, что в этот момент у меня во рту не было чая! Я бы точно или подавилась, или выплюнула его себе на колени.

— Жертвоприношения?.. — пропищала я.

— Конечно, — важно кивнул дед. — Это же ритуал очищения и возрождения, без жертвы тут никак. Разве что очень сильный маг, очень сильный, мог бы провести его, опираясь только на свою магию. Но нам это не под силу.

Отец тоже кивнул в подтверждение его слов, а я сглотнула и спросила:

— А какая жертва?

О, Мерлин, помоги, пусть это будут какие-нибудь там цветы или фигурки животных, а? Древние греки так делали вроде. Но мои мечты не исполнились, дед вполне серьезно ответил:

— Кровавая, разумеется.

Я не понимаю! Они так шутят или я потомок магов-психов? Может, не зря Молли когда-то перестала общаться с родней?

— А чья кровь должна быть? — я облизала губы, все еще на что-то надеясь.

— Человеческая, конечно. Ну что ты, Моргана, в самом деле, мы же не сарай от грызунов защищаем, а серьезное дело делаем!

— Батюшка, дедушка! — я встала. — Прошу вас отменить ритуал. Я... я не могу допустить... чтобы...

Во рту пересохло, а я никак не могла ни сформулировать, ни произнести то, что было необходимо.

— Да ради Мерлина, дочь, опять начинается эта блажь! — отец шарахнул кулаком по столу. — Ты же взрослая женщина, должна понимать, что кровавые жертвы не всегда признак тьмы! Или тебе жалко пару унций своей крови? А магии своей, которую проедает ваш упырь, тебе не жалко?!

Мужчины смотрели осуждающе и сердито, отец откровенно злился, дед хмурился, а я старалась осмыслить услышанное.

— Моей крови? — наверное, мое лицо в этот момент не украшала печать интеллекта.

— Чьей же еще? Ведь это твой дом, дорогая, — дед говорил мягко, но взгляд его оставался довольно колючим.

— И никто не умрет? — уточнила я на всякий случай.

Они переглянулись.

— А кто должен умереть, Моргана?

Ну вот, дилемма: рассказывать о своих подозрениях или нет? И так, и так я выгляжу как минимум дурочкой.

— Я думала, что нужна будет человеческая жертва, — промямлила я.

Они снова переглянулись.

— Моргана, тебе не кажется, что ты... — отец откашлялся. — Немного странно о нас думаешь?

— И смыслишь в ритуалах еще меньше, чем я предполагал, — подхватил дед.

Ох, так глупо я себя не чувствовала уже давно! Интересно, что находится в подвале Норы? Мне очень хочется туда провалиться...

— Простите меня, пожалуйста, — почти прошептала я. — Просто я... Просто не подумала...

Прюэтты проявили снисхождение и не прошлись по моим умственным способностям, как я того заслуживала. Только парой фраз обсудили современное образование (это мое-то — современное!) и общую зашоренность обывателей. Я была им очень благодарна за это и все еще ругая себя на чем свет стоит отправилась готовить спальни.

Когда я ранним утром спустилась на кухню, мужчины были уже там. Мне велели расслабиться, выпить кофе и одеться потеплее, что я и проделала. Сначала я думала, что буду нервничать, но нет — все проходило так обыденно и спокойно, дед и отец излучали такую уверенность, что я поневоле заразилась ей. Очевидно, они знают, что делают, так зачем переживать. Мы вышли наружу и стали обходить Нору по большому кругу. Дед и отец периодически взмахивали палочками, пару раз что-то бормотали, а я просто тащилась позади них, будто на прогулке. Круг замкнулся, мы остановились в том месте, где начинались наши следы, отчетливо видные на свежем снегу. Я хотела спросить, что дальше, но меня жестом остановили. Ладно, молчать так молчать.

Вскоре я поняла, почему нужно было тепло одеваться — утренний морозец радостно пощипывал тех, кто стоял без движения, очевидно, дожидаясь рассвета. Еле подавив желание попрыгать с ноги на ногу, я стала вспоминать последние прочитанные мной параграфы из учебника по Чарам.

Наконец-то солнышко изволило позолотить линию горизонта.

— Давай руку, — отец протянул мне ладонь.

Я поежилась от неприятного предчувствия, но руку дала, куда деваться. Он без предупреждения чиркнул по моему запястью острым узким ножом, который я до этого момента не видела в его руке. Ах ты ж, больно как! Я сдавленно пискнула. Он шикнул на меня и опустил мою руку так, чтобы кровь с кончиков пальцев стекала на снег. Не думать, не думать о крови! Все хорошо, Молли, просто держись! Нельзя падать в обморок, вдруг это испортит ритуал! Не хочу проводить его еще раз, особенно вот эту часть, с жертвой. Я дышала ртом, пытаясь вдыхать как можно больше холодного бодрящего воздуха. Наконец отец приложил к моему несчастному раненому запястью тряпку, пропитанную каким-то зельем. Я зашипела от гадостных ощущений.

— Все, иди в дом. Примочку не убирай и не колдуй. Все поняла?

Я кивнула, почувствовав, что говорить — это слишком сложно, и побрела к дому. Господи, всегда ненавидела сдавать кровь... А в этот раз еще и столько! Еле добравшись до кухни, я сползла по двери на пол. Синие пятна, появившиеся перед глазами еще во время "жертвоприношения", разрослись в одно огромное пятно, пульсирующее с противным звоном. Милая Молли, в каком ухе у тебя звенит? О, да у тебя звенит в обоих ухах!

Несмотря на отвратительное самочувствие, любопытство дало о себе знать. Когда большое пятно распалось обратно на маленькие, я с грехом пополам встала на ноги и доковыляла до окна. Ну-ка, что они там делают?

Представления о ритуалах с жертвоприношениями катастрофически не оправдывались. Мало того, что не было ни подземелий, ни алтарей, ни черных свеч, так не было вообще никаких внешних эффектов. Прюэтты более всего напоминали двух землемеров, считающих шаги и отмечающих что-то своими палочками. На самом деле, я полагаю, они не считали, а произносили заклинания, но из дома этого не было слышно, поэтому я никак не могла избавиться от ассоциации с разметкой участка. Что-то подобное я видела однажды на даче моих настоящих родителей.

Дед и отец двигались по кругу в противоположные стороны, изредка останавливаясь, до тех пор, пока не встретились позади дома. Там они снова помахали палочками, будто салютуя в сторону крыши, затем отец оббежал вокруг дома, встал в начальной точке, куда пролили мою бедную кровь, и они оба снова помахали крыше. Чтобы успевать следить за обоими, я металась от окна к окну и даже думать забыла о своем ранении, механически прижимая тряпочку к пострадавшему месту.

Наконец они вернулись ко мне на кухню, и только тут я заметила, что оба Прюэтта бледны, тяжело дышат и утирают пот.

— Все, можно колдовать, дорогая. Сделай-ка нам аппетитный завтрак!

Накормив мужчин, я завалила их вопросами. Оказывается, это был ритуал, основанный на рунном круге и жертвоприношении. Дед жутко возмущался, что я не понимаю элементарных вещей и пригрозил мне выдачей гримуара о ритуалах для прочтения. А я и не против!

— А что с упырем сейчас? — спохватилась я.

— Приду завтра и все сделаю, — пообещал отец. — А теперь мы откланяемся и направим стопы к собственным постелям.

Сразу же после ухода Прюэттов в камин постучали. Хм, забыли что-то и вернулись? Я посмотрела, кто там, сперва не открывая доступа (неискоренимая привычка постсоветского детства), и тут же разблокировала вход. На коврик выбралась заливающаяся слезами Жоржетт. Я скорее усадила ее в кресло и попыталась расспросить, что случилось. Сквозь рыдания и сбивчивые английские фразы, перемежающиеся с французскими, я с трудом уловила суть: все мужики козлы, а некий один — особенно. Я перевела дух, хоть это и не очень красиво — подруга-то страдает. Но зато никто не умер и не случилось ничего действительно непоправимого.

Я налила нам обеим чай, добавив ей Успокаивающего и соглашаясь со всеми ее жалобами.

— И ведь не мог... другую причину... придумать.. — после порции зелья она перестала рыдать взахлеб и только всхлипывала.

— А какую причину он придумал? — я подвинула поближе к ней тарелку с печеньем.

— Он сказал... что боится за меня... что скоро война, и он... — Жоржетт всхлипнула погромче и разломила печеньку. — Он будет под ударом... и поэтому меня броса-ает...

Она совсем раскрошила несчастное печенье, видимо, представляя на его месте неудавшегося кавалера.

— А он кто? — осторожно спросила я.

— Аврор... — она закусила костяшки пальцев вместо еды.

Ну это не самый плохой вариант по нынешним временам.

— Он казался мне таким че-естным... — продолжила всхлипывать подруга. — А сам...

— Так, может, он правда за тебя переживает? Мало ли, служба опасная, — предположила я.

— Если бы любил, не отрекся бы вот так... запросто. Опасно! — она фыркнула. — Где, какая война? Министерство говорит, что все спокойно и стабильно!

У меня были другие сведения, но разглашать секреты я не стала.

— А вдруг у него какая-нибудь секретная операция? Например, его внедряют в банду? И поэтому ему нужно оборвать все связи, — вдохновенно сочинила я на ходу.

Жоржетт посмотрела с большим сомнением:

— Его? В банду? Что-то сомневаюсь... Просто он мерзавец и трус! — она хряпнула чашкой по столу.

— Что-то я никогда ничего не слышала от тебя ни о каком авроре. Где ты с ним вообще познакомилась? Лечила, что ли? — полюбопытствовала я, применяя к чашке Репаро.

Она посмотрела странно и покачала головой:

— Нет, не лечила. Мы... случайно познакомились. Но, как оказалось, ненадолго, — она поджала губы и уставилась в камин.

А я вдруг задумалась, что аврор говорит о войне. Неужели наша власть официально все отрицает, а сама потихоньку готовится к конфликту? Это было бы неплохо. Хм, надо бы выяснить подобности. Кто там у нас из аврората? Дора, Кингсли, готовьтесь!

— Он такой... он казался мне настоящим мужчиной, таким, о каком я всегда мечтала! Молли, ну почему всегда так? — вопросила она, уткнувшись лицом мне в плечо, благо, я сидела в соседнем кресле. — Он моя полная противоположность и при этом так похож на меня. Это так больно, Молли!

Черт, кажется, подружка пошла на второй круг, надо что-то делать!

— Магловские психологи говорят, что в таких ситуациях следует заниматься собой, — я многозначительно подняла палец. — Предлагаю пробежаться по магазинам!

Свободных средств у меня немного, но на одну какую-нибудь вещицу хватит — нужно же поддержать подругу.

— По магловским? — сквозь слезы глянула Жоржетт.

Я кивнула в ответ, она еще разочек всхлипнула и вытащила из сумочки пудреницу:

— Пойдем.

Усталая как собака после такого длинного и насыщенного дня, предварительно закинув успокоившуюся Жоржетт к ней домой, я вернулась в Нору с единственной мыслью: спа-ать! Но нет — сегодня моя судьба заключается в другом. Дома меня ждал Артур с чем-то вроде праздничного ужина.

— Тебя что, повысили? — не очень-то вежливо буркнула я.

— Нет-нет, — он привычно засуетился. — Я просто решил сделать тебе приятное. Мы так давно не ужинали вместе, только ты и я!

Он схватил мою руку и прижал к груди. Вырываться сил не было, поэтому я перетерпела его порыв и плюхнулась на стул.

— Вина? — он подскочил к другому краю стола и быстренько наполнил мой бокал.

Я хотела отказаться, но представила, как он начнет нудить из-за этого, и молча отпила из бокала. Он радостно рванул к плите и потащил оттуда что-то горячее. Уронил прихватку, обжегся, залечил ожог, поставил жаровню на скатерть, переставил на деревянную подставку, уронил ложку... Я наблюдала за его манипуляциями, потягивая на удивление приятное вино, даже добавила себе еще. Неэлегантно, но что поделать — не ждать же этого растяпу. Кстати, почему он так нервничает? Напакостил опять чего-то, вот и устроил "праздник"? И оделся нарядно, вон, мантию приличную нацепил, обычно дома он так не ходит.

Наконец-то Артур успокоился, тоже сел за стол, положил мне в тарелку целую кучу жаркого. Пахнет приятно, но мы с Жоржетт неплохо перекусили в итальянском ресторанчике, поэтому, боюсь, еда в меня больше не поместится. Только пить очень хочется, напрасно я брала тот пряный соус к спагетти. Муженек подлил мне еще вина и начал болтать что-то о "тлевизоре" и "микропечи". Микроволновке, что ли? Я слушала его вполуха, подавляя зевоту и лениво размышляя о том, как человек не может выучить названия приборов, кои являются для него и работой, и хобби.

И тут я почувствовала что-то странное.

Сначала меня начал душить бюстгальтер. Та-ак захотелось его скорее снять! И потереться грудью обо что-нибудь, да! Обо что-нибудь теплое и мужественное, желательно с татуировкой в виде змеи… Чую, что сразу же после этих манипуляций перестану сердиться на Северуса.

Потом поскакал пульс. Так, надо что-то делать, а то и до инфаркта недалеко такими темпами. И чертово кольцо ужасно раздражает! Оно будто колет меня в палец. Хотя какой там будто — ощущение, что оно отрастило жало и решило за все мне отомстить. Но все это мелочи. Меня окатило такой жаркой волной, что терпеть стало почти невозможно, и наконец-то я поняла, чего хочу — секса! Нет, не так — хочу трахаться! Прямо сейчас!

Выскочив из-за стола, я стала лихорадочно соображать, как поступить: написать "шпилечную смску" Северусу и аппарировать в Ракушку или сначала аппарировать, а оттуда уже написать.

— Молли, девочка моя любимая! — тем временем подступил ко мне Артур с проникновенным видом.

И я, наконец, поняла... Вот ведь курица бестолковая, ещё бы часок-другой подумала, почему нет? Он меня напоил какой-то гадостью вроде любовного зелья, а кольцо-артефакт реагирует! Теперь меня затрясло еще дополнительно — от злости. Спокойно, Молли, а то палочку в руке не удержишь, чтобы этого мерзавца...

Я глубоко вздохнула, поняла, что легче от этого не становится, схватила со стола недопитый бокал и плеснула гаду прямо в его мерзкую рожу. Вот теперь легче! Немного. По новообразовавшейся традиции я добавила еще летучемышиный сглаз и выбежала на крыльцо. Так, сосредоточиться и аппарировать!

В Ракушке я первым делом скинула лифчик, который жал и царапал уже просто невыносимо. Правда, после этого царапать стало платье. Убью Уизли! Вот только решу свою проблему и сразу убью!

В сообщении Северусу я написала, что жду его в Ракушке срочно, это дело жизни и смерти. С одной стороны, не очень красиво пугать его такими заявлениями, с другой — при моем теперешнем сердцебиении эта угроза не так и пуста.

Он появился через двадцать семь минут, которые показались мне пятью часами, не меньше. За это время я почти протоптала дорожку по периметру гостиной, сняла трусики и сотню раз пожалела, что пренебрегаю трансфигурацией. Если бы умела, обязательно трансфигурировала бы себе фаллоимитатор, чтобы скрасить ожидание.

— Что слу... — только и успел сказать Северус, как я повисла на нем и полезла целоваться.

— Хочу тебя! Скорее, прямо сейчас! — с грехом пополам сформулировала я, отлепившись от него на секундочку, и внесла конкретику: — Раздевайся!

— Молли... — опять что-то попытался сообщить мне Северус, но я только замотала головой, сдирая с него мантию.

— Раздевайся и трахни меня уже наконец!

Ох, будет мне потом стыдно. Но это потом, а пока я подавила слабые попытки Северуса отвести меня наверх, повалила на диван и вцепилась в его брюки. Черт с ним, пусть остается в рубашке, но штаны снять все равно придется. Он чуть посопротивлялся, все-таки сдался и молча сделал как-то так, что одежда с нас снялась. Удобно, надо будет научиться. Как-нибудь потом. А пока я забралась на него сверху и... Понеслось, в общем.

Да-а-а, это было то что нужно. И сердце уже не выпрыгивает, и жар прошел. Северус проверил мой пульс, тревожное выражение потихоньку сошло с его лица.

— И что это было? — строго спросил он и тут же ворчливо уточнил: — Я уж понял, что афродизиак, но где ты его столько нахлебалась?

Я б возмутилась, если б были силы, а так только тихонько ответила:

— Это Артур.

Капельку отдохнула и нажаловалась на Артурa по полной: и как он подглядывал, и как напоил, и вообще!

— Я боюсь теперь домой идти, вдруг он меня изнасилует, — внезапно пришла мне в голову мысль, и я ее тут же озвучила.

Северус приобнял меня за плечи и о чем-то задумался. Надеюсь, представляет, как будет убивать Артура.

А на меня тем временем накатила вторая волна...

Я заерзала, стала гладить змеюку и окружающее пространство. Северус заподозрил неладное и попытался предупредить, что ему отдых нужен, мол, он уже не подросток и все такое. Почему-то это его легкое сопротивление возбудило меня донельзя. Опять двадцать пять — пульс, тахикардия, влажность. Да сколько ж можно! Я плюхнулась на колени перед диваном и уставилась на северусов член. Вообще-то я этого еще не делала... Не в смысле "не смотрела", а в другом, в более контактном смысле. И не то что бы никогда, но с ним еще нет. Но ведь надо когда-то начинать, да? Взяла его в рот, потрогала языком, слегка сжала. О, вот и отдых закончен! И пусть не болтает мне тут про возраст. Я вскарабкалась обратно, снова устроилась сверху и мельком отметила обалделый вид моего возлюбленного. Да я и сама в шоке, чего уж.

Позднее выяснилось, что эффект артуровой дряни окончательно прошел после третьего раза, к которому мы добрались-таки до спальни. И я отрубилась...

Утром Северуса ожидаемо не было — унесся на работу, все понятно. Только на тумбочке лежала записка:

"Зелье для похудения не пей, в Нору не возвращайся".

Ох уж это мне зелье! Неужели и правда для похудения? Так и не спросила об этом, все как-то не до того было. Но теперь хотя бы не сержусь на него — свою провинность он... хм... отработал. Эта мысль меня совсем развеселила и я, хихикая, отправилась в ванную.

Северус вернулся в Ракушку ближе к вечеру. Понятно — после уроков. Молча выставил на кофейный столик несколько флаконов, сел в кресло и уставился на меня. Я даже занервничала под его взглядом.

— Северус? — вякнула с вопросительной интонацией.

Он поразглядывал меня еще, вздохнул:

— Не понимаю, как одна женщина может притягивать к себе столько приключений. А?

Я выдохнула. Ворчит, но не сердится. А то так смотрел... Как отец на мою руку, когда собирался резать ее жертвенным ножом.

— Вот тебе зелья, — между тем продолжил он. — Это накапаешь в еду Артуру, этим будешь пользоваться как духами, это добавлять к себе в пищу и напитки.

Он приподнимал каждый флакончик по очереди.

— Мне нельзя причинять вред Артуру, иначе получу откат, — напомнила я. Эх, если б не этот мордредов откат!

— Это не опасно для его жизни и здоровья, так что последствий не будет. Кстати, для тебя это зелье безвредно, будешь им сдабривать общие блюда. И ответь мне, пожалуйста, неужели у тебя нет ничего для определения примесей в пище?

— Есть кольцо, — покаялась я.— Но со мной такого никогда раньше не случалось, поэтому — вот...

Он прикрыл глаза ладонью, изображая мировую скорбь, а я чуть было не обиделась.

— И что это за снадобье для Артура? — спросила я более противным тоном, чем обычно.

— Зелье импотенции, — усмехнулся Северус и добавил очень ехидно: — В комплекте с Успокаивающим оно отлично помогает от потенциального изнасилования.

— Успокаивающее мне, как я понимаю? А это, должно быть, его новая форма? Аромат спокойствия? — я указала на тот флакон, который якобы с духами, поддержав северусову вреднючую манеру разговора.

Но это оказалось кое-что покруче: аромат для отпугивания мужчин! Знаете, бывают духи с феромонами, призванные привлекать противоположный пол, так вот эти обладали обратным свойством. Женщина, воспользовавшаяся этим парфюмом, перестает ассоциироваться с самкой, как изволил выразиться Северус, а становится существом будто бы бесполым в представлении окружающих мужчин.

— Я начал заниматься этим составом после твоего пленения, — объяснил он.

— Ты сам придумал такие духи? — я прямо восхитилась.

— Конечно, нет, это обычное зелье, используемое женщинами-представительницами власти: судьями, аврорами, надзирательницами. Но в Англии его не производят, а заказывать слишком долго, сложно и подозрительно, поэтому я воссоздал его по рецепту. Попробуем? — он приподнял бровь.

— Нет уж! Как-нибудь потом, — еще не хватало стать непривлекательной для него!

Он противно ухмыльнулся.

— А это, как ты, надеюсь, поняла, индикатор добавок в пище. Раз уж кольцо не помогает, будешь пользоваться им, когда сочтешь ситуацию опасной.

Где бы найти кнопку с функцией "выключить ехидство"? Я угукнула и закинула флаконы в сумочку.

— Северус, а почему зелье импотенции нужно каждый день добавлять? Действует сутки, что ли?

— Именно, — он сухо кивнул.

— А если вдруг Артур возьмет и выпьет зелье для потенции? — во мне заговорил исследователь, который любит вставлять свои пять кнатов к месту и не к месту. — Теоретически?

Он улыбнулся уголком рта:

— Если он это сделает, то это практически наверняка будет зелье на основе корня-когтя, а он вступает в интересное противоречие с одним компонентом, входящим сюда, — он кивнул на флакон. — После совместного приема этих зелий будет не до потенции, а лишь до естественных надобностей.

Я хихикнула:

— Как в том анекдоте... — и осеклась: анекдот-то был про Петьку и Чапаева. К сожалению, Северус проявил заинтересованность, поэтому пришлось сочинять на ходу: — Решил как-то Мерлин стать колдомедиком. Вот пришел к нему маг, жалуется, что кашель вылечить не может, никакие зелья не помогают, видимо, проклял кто-то. Мерлин дал ему выпить из чаши и отправил домой. А ученик Мерлина говорит: "Что вы, Мастер, там же было слабительное зелье, оно же от кашля не помогает!" "Еще как помогает", — отвечает Мерлин. — "Вон он, смотри, возле дерева стоит и кашлянуть боится".

Северус фыркнул и задумчиво взглянул:

— Кажется, я тоже слышал этот анекдот, только, боюсь, в нем фигурировал не Мерлин.

— О, его и про короля Артура тоже рассказывают, — я постаралась произнести это как можно более непринужденно, изо всех сдерживаясь, чтобы не облизать губы. Он хорошо знает этот жест и сразу поймет, что нервничаю. — А то зелье, которое ты называешь "для похудения", для чего вообще-то? — в этот раз не забыла спросить я, попутно переводя разговор.

— Для чего называю, для того и есть, так что не пей, а то истаешь, — он протянул руку и ущипнул меня за бедро.

По руке я шлепнула, конечно, но как раз в этом месте килограммчик-другой мог бы и истаять.

— Но зачем?..

— Чтобы по уважительной причине ничего не есть и не пить у Альбуса, разумеется. Зельями его я снабжаю, знаешь ли, поэтому немного в курсе, что наш дорогой директор может добавить в чай тем, кого с большим интересом расспрашивает.

— Что? — я едва ли рот не раскрыла от шока, приправленного любопытством. Во Альбус дает!

— Много чего, начиная с Веритасерума и заканчивая простыми зельями для расположения к себе собеседника, — Северус нахмурился. — Он даже мне как-то пытался подлить состав, подавляющий окклюментную защиту и делающий легилиментное вторжение менее заметным.

Я хихикнула, представляя сцену разоблачения директора. Так и надо наглому пенсионеру!

Внезапно Северус сел рядом и сграбастал меня в объятья.

— Вот как тебя отпускать куда-то, Молли? Может, маячок на тебя навесить, чтобы знать, где ты и как себя чувствуешь? Или домовика приставить, чтоб присматривал? — он вздохнул и ткнулся носом мне в шею. — Люди с фамилией Уизли посланы мне свыше в наказание за грехи, должно быть.

За такие слова стукнуть бы его хорошенько, но они были так сказаны... Я обняла его в ответ крепко-крепко, в очередной раз умирая от нежности. Такой противный, вредный и ехидный, но такой мой! Люблю его...

— Мне пора, — он легонько поцеловал меня в лоб. — Сегодня собрание.

— А меня не позвали, — констатировала я безо всякого сожаления и вдруг вспомнила: — Ой, а спроси там у Кингсли, что говорят в аврорате о войне. А то все будто бы тихо, но, по некоторым сведениям, подготовка идет.

— Откуда информация? — Северус сразу посерьезнел.

Мой рассказ о неудавшемся кавалере Жоржетт он выслушал с задумчивым видом и пообещал разузнать, что будет в его силах.

— Артуру я скажу, что у тебя нервный срыв и ты в клинике, — добавил он. — А у меня просила усиленное Успокаивающее, поэтому я в курсе. Поживи тут пару дней, если не надоест и не соскучишься по своей приключенческой жизни.

На этой ехидно-заботливой ноте мы и распрощались.

* * *

На следующий день, который я проводила в полной релаксации, в Ракушку явился Тони.

— Так и знал, что ты здесь, — капризным тоном заявил он. — Совы тебя не находят, и получается, что я зря старался, сочиняя письмо в стиле любимой бабушки!

Я фыркнула, он посмотрел на меня, кривовато улыбнулся и мы оба расхохотались.

— Вот что я принес! — он вытащил из кармана два небольших зеркальца в тонких золотистых рамках. — Это классные штуки вроде мобильных телефонов!

Я цапнула одно, повертела в руках:

— Как оно работает?

— Постучи палкой — и заработает! — он был так горд, будто сам изготовил такие занятные штуки.

Зеркальце действительно заработало! Мы проверили наши "мобилки" рядом на диване, затем из разных комнат, и в конце концов Тони аппарировал на приличное расстояние от Ракушки. Зеркала работали! В них было отлично видно и слышно собеседника, а еще они обладали замечательным свойством — соединялись только друг с другом.

— Их невозможно прослушать и отследить, ведь это парный артефакт, завязанный на собственные части, — объяснил Тони.

Не знаю, как это, но результат меня устраивает.

— Крутые вещицы! — похвалила я. — Где такие берут?

Долохов вдруг засмущался:

— Понимаешь, такие сейчас в Британии почему-то не делают, а из-за границы их ввозить нельзя по закону...

— Контрабанда, что ли? — я указала на зеркало.

— Не совсем, — он продолжал смущаться изо всех сил. — Одно я... м-м-м... купил... Ну, в общем, да, купил в Лютном, а второе... ну там некрасиво получилось... С другой стороны, я за него заплатил, да и зачем им зеркало без пары?

Такое чувство, что он не мне это рассказывает, а себя успокаивает.

— Тони! — рявкнула я. Мямлeнье мне напоминает супружника, поэтому вызывает одно желание — рявкать.

— Ну что "Тони"! — он зыркнул недовольно. — Одно я купил в очень мутной лавке, там явно продают краденое, а другое... ну, отжал, по сути. В лавке мне подсказали, где его искать, я пришел к этим людям... В общем, они меня увидели и были согласны отдать все, лишь бы я их не трогал и свалил поскорее. Но я им тоже заплатил, кстати! И велел молчать.

Тони вздохнул и посмотрел на меня исподлобья.

— А почему они так тебя испугались? — не поняла я один момент. — Ты сейчас мало похож на свою азкабанскую колду.

— Ну-у, чтобы меня не узнали, я был в плаще, — он почесал маковку и добавил: — И в маске.

Я задумалась на секунду, что делать: возмущаться или смеяться. Больше всего хотелось изобразить картину "рукалицо". В итоге рукой я махнула и рассмеялась — чего уж, это не самый плохой поступок человека в костюме Упивающегося смертью, не правда ли?

— Чувствую себя отвратительно после этого, — пожаловался Тони. — Как, блин, фашист в оккупированной деревне — на моей стороне сила и безнаказанность, но от этого паршиво. Никогда не хотел быть фашистом.

Что тут скажешь? В очередной раз сочувствую парню и понимаю, что я-то попала ещё прилично. Слава Мерлину, что в Молли, а не в Лорда, к примеру.

— Слушай! — при мысли о Лорде вспомнила я. — А как у тебя с окклюменцией?

— Это че такое? — Тони поднял брови.

Я мысленно выругалась — вот уж кому нельзя попадать на сеанс легилименции к Повелителю — и кратко объяснила.

— А-а, это! — обрадовался он. — Мысли прятать умею, у меня сундук.

— Какой сундук? — Тони не перестает удивлять.

— Представляешь, тот самый! — Тони был в восторге от своего сундука. — На дубе на цепях посреди моря! Хотя не, не на дубе, дерево какое-то другое, но сам факт! В сундуке мысли, правда, а не смерть, но найти его все равно нереально, если не знать, где искать. Сложно объяснить, но я точно знаю, что он вообще ненаходимый.

Вот насчет "сложно объяснить" я его очень хорошо понимаю, у самой так часто бывает. Насчет сундука, кстати, тоже, у меня ведь нечто подобное. Хм, а я думала, что такую систему прятать мысли Северус придумал. Я восхитилась сундуком вслух и настоятельно посоветовала спрятать туда все воспоминания о нашем общении.

— Уже, — улыбнулся Тони. — Я вообще-то жить хочу.

Классная улыбка у него! Как все-таки много красивых мужчин среди магов, а я-то одна, никак не разорваться…

В следующий раз Тони объявился через три дня. Я почувствовала, как зеркальце завибрировало в сумке — как раз собиралась пойти по яичнобизнесным делам, а потом сгонять до Лондона, поэтому складывала туда всякую мелочь. Да, я была уже в Норе, хоть и боялась поначалу туда возвращаться. Но Артур вел себя тише воды ниже травы, особенно после того, как я припечатала его летучемышиным при попытке извиниться. Заколебал извиняться! Что за человек такой — извиняется и гадит, потом гадит и извиняется, и так по кругу.

— Молли, надо встретиться! — прошептал Тони из зеркала. — Сможешь сейчас в Ракушке?

Ну вот, опять никакого бизнеса... В Ракушку мы прибыли одновременно и он сразу вывалил на меня тонну информации:

— Министерство по-тихому готовится к войне, хотя делает вид, что все спокойно. Лорд узнал об этом, раздал всем люлей, мне чудом не досталось, и решил побыстрее забрать из Отдела тайн то, что ему там нужно, вроде пророчество какое-то.

— Про него и Гарри Поттера, — вставила я.

— Совсем он с этим Поттером двинулся! — Тони возмущенно взмахнул руками. — Короче, это пророчество должен был украсть один чувак, но пока не успел. Он неслабо получил*, а Лорд отправляет туда целый отряд и хочет еще Поттера заманить. Молли, там, по ходу, будет бойня, что делать?!

— Что, даже слова-паразиты вернулись на нервной почве? — пробормотала я, понимая, что все плохо — битва в Министерстве была в кино, и мой сын там тоже участвовал! Делать что-то с этим однозначно нужно!

— Ты прямо как Снейп, — отозвался Тони, и я переспросила, не поверив своим ушам:

— Что?

— Не что, а кто — Снейп. Он тоже слова сказать не может без ехидных комментариев. Ему на язык попасть, по-моему, только Лорд и не боится.

Что ж, народная мудрость не врет — с кем поведешься... Я поскорее направила мысли Тони в другое русло:

— Мы не должны допустить этого!

— Ну да, не должны, — скис он. — И как мы это сделаем?

Я встала и заходила туда-сюда.

— Нам нужно, чтобы Лорд перестал интересоваться пророчеством...

— Он только о нем и думает сейчас, — вставил реплику Долохов.

— Он его хочет украсть... украсть... — какая-то мысль вертелась совсем рядом, но я никак не могла ее ухватить. И вдруг меня осенило: — Тони! Он не сможет его украсть, если оно будет уже украдено!

Глаза у Тони стали почти как у совы: круглые и удивленные, разве что не желтые:

— Это ты на что намекаешь?

— Мы с тобой украдем пророчество из-под носа у Лорда!

*Речь об Эйвери. В каноне он тоже провалил это задание, но чуть позже, здесь еще не успел начать.

— Ты в своем уме, женщина? Как мы это сделаем? Лорд не может украсть это чертово пророчество уже уйму времени, а мы вот так возьмем и украдем? Ты, может, ходишь в Отдел тайн как к себе домой? Я вот нет!

— Подожди, Тони, у меня есть план, — ох, не знаю, хороший или нет, но кое-какой план в моей голове сложился, и я поскорее поделилась им со своим товарищем по несчастью.

Он качал головой, хмыкал, пожимал плечами — в общем, всячески меня нервировал. Да понимаю я, понимаю, что ограбление самого секретного отдела Министерства это вам не баран чихнул, а что делать? Если мы что-то не предпримем, то туда попрутся дети! А если кто-то из них пострадает? Я и за чужих-то переживаю, уж о своих и говорить нечего.

Начали мы с поисков информации об Отделе тайн и пророчествах в целом. По фильмам мы оба совсем не помнили, как Поттер попал в Отдел, но вполне здраво предполагали, что нас-то там точно не ждут. Да и пророчество это... Все, что нам удалось совместными усилиями выцарапать из памяти — это то, что искомый предмет в процессе похе... хм, испортили. Тони пообещал проштудировать библиотеку Малфоев, а я — Блэков. Можно было бы еще в министерской порыться, но это слишком подозрительно, с учетом того, что полученные знания мы собираемся применить на практике.

В процессе поисков самым счастливым оказался Сириус. Он, похоже, опять заскучал в своем мрачном семейном гнезде, а тут — я. С порога выслушала ворчание эльфа и тучу комплиментов от хозяина и попросилась в библиотеку. Сириус меня туда сопроводил, все показал (уже не в первый раз, кстати) и никак не собирался уходить. Пришлось делать вид, что я хочу найти старинные кулинарные рецепты. Через полчаса просмотра книг о вкусной и здоровой пище я поняла, что тактику нужно менять — мой компаньон уходить не собирался. Поэтому я стала бродить между полками и восхищаться разнообразием литературы. Даже попеняла Сириусу, что у них тут совсем нет любовных романов, которые я обожаю (во всяком случае, обожала прежняя Молли). На удивление, он нашел мне несколько штук и понамекал на тему, что гораздо интереснее романы крутить, чем читать. Я сделала вид, что намеков не поняла, зато якобы пересказала ему недавно прочитанную историю: как одной ведьме предсказали великую любовь, а злодей похитил пророчество и уничтожил. И вот бедняга маялась всю книгу, искала своего напророченного возлюбленного. Это я таким образом решила вытянуть из моего назойливого приятеля хоть что-то по интересующей меня теме. Сириус над "романом" посмеялся и просветил меня, что пророчество посторонний человек прикарманить не может, только тот, о ком оно было.

— Ну а вдруг злодей был великим магом? — уточнила я.

— Ни разу не слышал о таком волшебстве, которое могло бы победить закон самой магии, — он очаровательно улыбнулся.

С одной стороны, если Сириус чего-то не слышал, это еще не значит, что этого нет, с другой — для него, жителя магмира, это очевидный факт. Я заспорила, и нам пришлось искать ответ на полках — к чему я и стремилась с самого начала. Перелопатив пять огромных талмудов, мы нашли-таки подтверждение его слов. Пришлось рассказать ему, какой он умный.

Через пару часов ему все же надоело составлять мне компанию, и я до глубокой ночи читала дурацкие тома о пророчествах, для виду обложившись пособиями по готовке и вязанию. Похоже, Сириус был прав — все авторы сходились в том, что пророчество в чужие руки не дастся. И что мне теперь, Поттера с собой тащить? Ладно, не буду принимать поспешных решений, еще нужно все обсудить с Тони. И с больной головой я отправилась к себе в Нору.

Артур не спал, торчал в сарае. Видимо, ковырял электроприборы. Лишь бы до наших с Биллом запасов не добрался! Там уже немного осталось, но кое-что еще лежало неразобранное. И тут меня осенило — ведь я могу одним шевелением пальца выяснить, на кой Молли вышла замуж за это недоразумение и права ли родня, подозревающая приворот. Нужно просто надеть на палец тот перстень с Веритасерумом, который мы нашли в блэковских вещах и положили в мой сейф. Прием запрещенный — во всех смыслах — но по-другому мне правду не узнать, и уж чем-чем, а угрызениями совести я мучиться точно не буду. Вот только разберусь с библиотечными делами и сразу примусь за супружника.

На следующее утро я быстро испекла пирог со специями по рецепту, привезенному каким-то старинным Блэком из Вест-Индии, и аппарировала на Гриммо. Буду угощать его потомка, чтобы не вызывать подозрений.

С информацией по Отделу тайн все было еще хуже. Я три дня — три! — рылась совершенно безрезультатно и уже опустила руки. Просто сидела и разглядывала здоровенную книжищу о семье Блэк с очень красивыми гравюрами. И случайно заметила знакомое словосочетание — Отдел тайн! Нет, ну что это, если не интуиция? Ай да я!

Один из Блэков был невыразимцем. К сожалению, на этом все как началось, так и закончилось. Больше никаких подробностей про его профессиональную деятельность. Так, а ведь где-то здесь были дневники Блэков. Может этот, как его, Персей, тоже вел записи для назидания благородных потомков? Ну-ка, ну-ка... Вега, Элла, Арктурус, Финеас, Сириус Первый, а вот и Персей, аж в четырех томах!

Я радостно схватила дневник с полки и... в очередной раз обругала эту семейку последними словами. Страницы были пустыми. Видимо, чтобы читать воспоминания невыразимца, нужно иметь какой-то специальный доступ. Тьфу! Я полистала еще несколько дневников — тот же результат. А вот, кстати, воспоминания Элоизы Блэк, автора здоровенной кулинарной книги. Она-то мне и поможет.

— Сириус! — я высунулась из библиотеки. — Здесь есть дневник одной твоей родственницы, наверняка весь исписанный рецептами, а я его прочесть не могу.

Я скорчила самую жалостливую мордочку. Джентльмен Сириус, разумеется, кинулся мне на помощь.

— А вот еще дневники Урсулы и Лисандры, там тоже могут быть рецепты, а вот еще вот это... Может, ты дашь мне доступ ко всем сразу, это возможно? — я захлопала глазками.

— Если только накапать тебе куда-то моей крови, — он, кажется, шутил, но я уцепилась за это предложение.

— А кровь не свернется? А много нужно? Я честно-честно не буду нигде ее использовать, кроме библиотеки!

Он сомневался. Мордред, придется подключать тяжелую кавалерию. Я подошла поближе, покрутила пуговицу на его рубашке.

— Мне так неудобно каждый раз отвлекать тебя по пустякам, Сириус, — я смотрела снизу вверх из-под ресниц. — Ты ведь не думаешь, что я использую твою кровь для темной магии?

Я издала смешок, который сама же характеризовала как сексуальный. Хотя кто его знает, каким он получился — со стороны виднее. Но Сириусу хватило. Он сглотнул и попытался притянуть меня поближе к себе. Я не далась, но изо всех сил старалась смотреть загадочно и интригующе.

— Молли... — выдохнул он.

Надеюсь, я не перестаралась и он не накинется тут на меня!

— Сириус, так нельзя... — я продолжала ломать комедию, но доля правды в моих словах была немалая. Конечно, нельзя! И лапать меня нельзя, и с бедным Блэком так обращаться нельзя!

На слова он не обратил внимания, поэтому пришлось отойти на шажок. Я снова посмотрела на него и даже испугалась — взгляд Сириуса горел. Вот честно, я бы именно так написала, если бы вдруг возомнила себя писательницей и принялась за книгу. А ведь мы тут только вдвоем, не считая чокнутого эльфа. Я отступила еще и пробормотала что-то вроде "ну я пойду, увидимся завтра".

Сириус замер, выражение его глаз изменилось — ему как будто стало неудобно. Вот правильная эмоция, когда пытаешься трогать чужую женщину!

— Молли, прости... — он набрал воздуха в грудь. — Я был несдержан и напугал тебя... Я...

— Давай забудем и завтра продолжим общаться как ни в чем не бывало, — быстро предложила я. — Мне важна наша дружба. А сейчас я пойду...

Мы неловко попрощались, и я выскочила на крыльцо. Уф-ф... Что за дурацкая ситуация! А я-то хороша, строю тут из себя невесть кого, Мата Хари недоделанная! Никогда не умела правильно кокетничать и вдруг возомнила о себе. И разве Сириус заслужил, чтобы им так пользовались?..

Эти мысли терзали меня всю ночь, я крутилась, вертелась, вздыхала и, разумеется, не выспалась. Сегодня снова предстоит идти к Блэку… Или не ходить? Так не хочется продолжать врать. Но ведь правду ему не расскажешь, а узнать что-то об Отделе тайн просто необходимо. Вдруг Тони не найдет ничего у Малфоев? Я чертыхнулась и слезла с кровати. Если на кону жизнь и здоровье моих детей, придется Сириусу немного побыть обманутым, а мне — бездушной стервой. Совестью буду потом угрызаться, постфактум.

Судя по лицу Блэка, спал он не лучше моего — его красные глаза тому свидетель. Я постаралась как можно более беззаботно улыбнуться и пожелать ему доброго утра. Так, теперь нужно сказать что-то правильное, дать ему понять, что я сожалею о вчерашнем, но при этом не извиняться. Пусть почувствует себя виноватым.

Но он меня опередил.

— Вот, — он сунул мне в руку флакон. — Я идиот, вел себя отвратительно и посмел усомниться в тебе. Пора бы мне уже запомнить, что люди с фамилией Уизли — оплот света.

Я обомлела, разглядывая скляночку и слушая его торжественную речь. Он издевается или?.. Похоже, что или. В одном Сириус прав — он идиот. Потому что его поступки могут быть приемлемыми для подростка, но никак не для мужика за тридцать. Да я б на его месте на порог бы меня не пустила, а не кровь нацеживала.

На кухне что-то грохнуло, и мы оба с облегчением занялись своими делами: он рванул ругать домовика, а я — читать дневники Персея Блэка.

Нет, не быть мне историком или даже архивариусом каким-нибудь — через четыре часа я уже ненавидела всех подряд мемуаристов, бисерный почерк старинных времен и чертов Отдел тайн. Персей упоминал свою работу вскользь и преимущественно в негативном ключе. Особенно его раздражала, выражаясь современным языком, система безопасности в Отделе. Он уже несколько раз прошелся по тем людям, что отвечали за нее, но ничего конкретного не написал. Закончила я заполночь. Из всех томов дневника удалось почерпнуть только то, что сотрудники Отдела тайн могли аппарировать в Министерство, в отличие от магов из других отделов. Во всяком случае, так было двести с лишним лет назад. Но эта несомненно интересная информация вряд ли нам с Тони как-то поможет, ибо карманных невыразимцев мы под рукой не имеем. Да и не в аппарации счастье.

Выводы напрашивались неутешительные: как в Отдел тайн попадать — непонятно, как искать пророчество — тоже. Настроение опустилось куда-то намного ниже нулевой отметки. Теперь вся надежда на Долохова. Мы договорились, что первым на связь выйдет он, поэтому буду ждать.

В Норе было препакостно. На чердаке дурным голосом завывал упырь, которого отец то ли мазал, то ли поил какими-то зельями. Вроде как они помогут ему переродиться, поддержат после ритуала. Судя по звукам, раздающимся каждый день, перерождение шло полным ходом и было весьма болезненным. Артур раздражал одним своим видом, он показательно страдал из-за воплей упыря — как же, кровавый ритуал, ай-ай. Я б и его чем-нибудь намазала, таким же приятным. Хотя… кажется, у меня появилось время на план с Веритасерумом.

Как бы ни хотелось побездельничать денек-другой, я схватила себя за шкирку и с утра (ладно, с очень позднего утра) направилась на Косую аллею. Время идет, март на носу, а это значит, что нужно готовить денежки для второй процедуры в Мунго. Поверить не могу, уже почти полгода прошло! А моего пребывания здесь уже больше, чем полгода. Вот дела, как говорит подружкина бабушка, та самая, из домика которой я перенеслась в этот мир.

В банке я пересчитала свои галеоны, поглазела на отложенные до лучших времен бывшие блэковские артефакты и забрала перстень. Стало как-то не по себе. Такое чувство, что я планирую преступную карьеру — дружу с Упивающимся смертью, можно даже сказать, что с двумя, собираюсь использовать запрещенный артефакт и планирую грабануть Отдел тайн. Молли Золотая ручка, блин.

Дома мандраж еще усилился. Легко сказать — уколоть собеседника перстнем. Мне что, с муженьком за руку здороваться? А если не подействует? И почувствует ли он укол? И не вышел ли срок годности у Веритасерума? Есть у него вообще срок годности? Сразу вспомнился Северус — вот бы кого спросить. Только почему-то мне кажется, что он пресечет мою преступную инициативу.

Я вздрогнула, когда входная дверь заскрипела и в коридоре затопал Артур. Приперся, паразит. Зашел в кухню. Я метнула на стол тарелку с ужином. Удивился — ну еще бы, последнее время я не балую его вниманием. Снял мантию, сел за стол в рубашке. Это хорошо — через один слой ткани будет легче уколоть. Я глубоко вздохнула и встала за его спиной. Так, теперь действовать быстро, чтобы не передумать. Положила руку ему на плечо и слегка сжала.

— Артур, почему ты женился на мне?

— Я любил тебя... — его голос звучал глуше, чем обычно, и как-то рассеянно.

Вот это поворот! Я ожидала другого ответа, честно говоря. Неужели я ошиблась и своим вселением в тело Молли разрушила чудесную семью?

Так, без паники. Как там было в учебнике написано: задавать конкретные вопросы.

— Что ты сделал для того, чтобы взять меня в жены?

— Предложение...

— Предложение? — я переспросила не менее тупо, чем он отвечал.

— Да...

— А я тебя любила? — брякнула я.

Он слегка дернулся, открыл и закрыл рот. Что, недостаточно конкретно формулирую?

— Ты считаешь, я тебя любила?

— Да...

Вот черт!

— Ты как-то влиял на мои чувства? Зельями там, чарами?

— Нет...

У меня опустились руки. Что-то я в этой истории перестаю быть положительным персонажем.

— Какие чувства ты ко мне испытывал?

Он снова пооткрывал-позакрывал рот. Я даже ногой притопнула, начиная злиться на глупую ситуацию и на не менее глупую себя.

— Какие чувства ты испытывал ко мне, когда мы поженились?

— Любовь, восхищение, уважение, желание обладать...

Ох, Артур...

— А сейчас какие чувства испытываешь? Ко мне, — уточнила я.

— Раскаяние, уважение, страх, душевную боль, восхищение, зависть...

Вот это набор! Н-да... Как это было где-то: там, где страх, места нет любви.* Мне захотелось зарыться головой в песок, как страусу, и повыть от жалости к изначальной Молли и ее непутевому мужу. Да после таких признаний у меня вообще нет никакого морального права допрашивать его дальше! Если только...

— Когда ты перестал меня любить?

Никакого ответа, только странная мимика, будто он хочет сосредоточиться, но не может.

— Ты испытывал любовь ко мне в прошлом году?

— Нет...

Я слегка воспряла духом.

— А в позапрошлом?

— Нет...

Отбой угрызениям совести!

— Ты любишь наших детей?

— Да...

Вот это хорошо, за это я готова ему простить кое-какие пакости.

— Ты можешь причинить вред мне или нашим детям?

— Да...

Что-о?!

— Какой вред?! — я почти взвизгнула.

Артур опять напыжился. Ах он гад, как бы ему так задать вопрос, чтобы он нормально ответил?

— При каких обстоятельствах ты готов причинить вред мне и детям?

— Если это потребуется для всеобщего блага...

Тьфу, еще бы сказал "для дела света". Привет от Дамблдора, да, дорогой?

— Этот вред может быть смертельным? — я сама не заметила, как приняла позу руки в боки.

— Нет...

Ну и на том спасибо!

Самое главное я выяснила, что делать дальше? То ли в учебнике не написано, как себя ведет человек после Веритасерума, то ли я этого не помню. Кстати, а он будет помнить о нашем разговоре, когда зелье выветрится? Эта мысль напугала — я почему-то все время считала, что он ничего не вспомнит. А если да?

Я взглянула на лестницу наверх, оценивая, сколько минут мне потребуется, чтобы метнуться в спальню за учебником по зельям — я его перед сном читаю. Или Северусу написать? Если сразу ответит, это будет быстрее. Я сосредоточилась и нацарапала «шпилечную смску» на воображаемом куске пергамента.

"Привет, Северус! У меня теоретический вопрос: после Веритасерума человек помнит, о чем его спрашивали?"

Он ответил через несколько секунд.

"Разумеется, помнит. Откуда такой теоретический интерес?"

Слово "теоретический" он выделил зеленым цветом, но я почти не обратила на это внимание. Помнит! Мордред дери чертова Артура и эксперименты с сывороткой правды!

Мои панические мысли передались дрожанием пергамента и почему-то парой клякс. Сразу же появился новый текст, чуть крупнее прошлого: "Молли, что случилось?"

"А как сделать, чтобы человек забыл об этом?" — написала я и мысленно содрогнулась — ох и получу от Северуса! Но выбора-то нет.

Ответ появился моментально и написанный огненными буквами: "МОРГАНА, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА?"

Хочется попить водички! А лучше Успокаивающего зелья. Я краем глаза посмотрела на тупо сидящего за столом Артура. Придется сознаться, похоже. И тут же пришла новая "смска": "МОРГАНА!"

В этот раз не только буквы были огненными, в конце вспыхнул и сгорел весь пергамент. Я поскорее вообразила новый и нацарапала: "Я дала Веритасерум Артуру". Буквы получились кривыми, а пергамент почему-то мятым.

"Сколько прошло времени с момента подачи?"

Уф-ф, наконец-то строчные буквы, хотя все еще огненные. Я посмотрела на часы.

"Двадцать минут".

"Ты в Норе?"

"Да"

"ЖДИ МЕНЯ И ЗАДАВАЙ ЕМУ ПО ОДНОМУ ВОПРОСУ КАЖДЫЕ ПЯТЬ МИНУТ!"

Я поморщилась — не люблю, когда кричат. Хотя... чего уж там. Ну не курица ли я? Подготовилась, перстень взяла из хранилища, а инструкцию не выучила. Да еще по зелью! Боюсь представить, что скажет Северус!

Я успела задать супружнику еще пять вопросов, пока не появился мой вечный спаситель. Он влетел в Нору без стука, к моему удивлению ничего не сбив своей длиннющей мантией, окатил меня яростным взглядом и переключился на Артура: приподнял ему веки, посчитал пульс, помахал палочкой над его головой. Снова так посмотрел на меня, что я порадовалась его молчаливости, и замер на несколько минут, глядя Артуру в глаза. Потом отстранился и направился к двери, на ходу бросив:

— Он будет помнить, как вернулся домой и сел за стол.

И ушел.

Я вышла из ступора, овладевшего мной после прихода Северуса, и кинулась за ним, но опоздала — возле крыльца остался только маленький послеаппарационный вихрь. Бессильно топнув ногой, я автоматически вернулась в кухню. Зачем, зачем я устроила этот цирк с Веритасерумом? Можно подумать, мое отношение к Артуру могло измениться после его ответов. Я посмотрела на него сквозь подступающие слезы: муженек уже приобрел свой привычный жалкий и придурковатый вид.

— Спасибо, очень вкусно, — пробормотал он несчастным голосом.

Я кивнула, сдерживаясь изо всех сил, почти бегом поднялась к себе и там, уткнувшись в подушку, наконец-то как следует поревела. Из-за всего: из-за моей странной судьбы с попаданием в тело другой женщины, из-за испорченной Артуровой жизни, к которой я тоже приложила руку, из-за неясного будущего моих детей. Из-за Северуса... На этой мысли поток слез еще усилился. Бабушка говорила, что если плачется — нужно плакать, и я от всей души последовала ее совету.

Не знаю, сколько времени я прорыдала, но от подушки отлепилась с раскалывающейся головой и та-аким опухшим лицом, что смотреться в зеркало было страшно. Артур уже ушел спать, поэтому я на цыпочках сбегала в кухню за зельем от головной боли и села писать "смску". Понятно, кому.

Внешний вид пергамента и мой слог опять изяществом не отличились, но я более или менее понятно изложила события этого вечера и свои мотивы. И села ждать ответа. Ждала, ждала, ждала... В конце концов проснулась от холода и в жутко неудобной позе. А ответа так и не было.

Весь следующий день я бомбардировала Северуса "смсками" и ближе к вечеру даже отправила в Хогвартс Матильду с письмом. Но этот гад молчал! Вот честно — лучше бы отругал меня как следует, чем так игнорировать.

Даже не знаю, чем бы мое ожидание закончилось — набегом на Хогвартс, вероятно, — если бы не объявился Тони. Он был отвратительно жизнерадостен и позвал меня в Ракушку "вот прямо сейчас!" Именно так, с восклицательным знаком.

Я нацепила на свою кислую физиономию относительно нейтральное выражение, чтобы ненароком никого не напугать, и перенеслась в теплый уютный садик имени тетушки Мюриэль. Тони не заставил себя ждать — появился через пару минут после меня с коробочкой в руках, которую тут же увеличил.

— У тебя же нет эльфов, а малфоевские отлично готовят, — пояснил он, выгружая на стол судки с едой и бутылку вина.

Я едва не прослезилась. Ну не золотце ли он? Может, мне в него влюбиться?

Уговорив по тарелке превкусного лосося с какой-то зеленью вроде укропа и по бокалу великолепного вина, мы перешли к нашему общему делу и поделились друг с другом результатами библиотечных изысканий. По пророчествам у Тони было примерно то же, что и у меня, но он отнесся к этому легко.

— Просто заберем с собой все, — махнул он вилкой.

Я почти подавилась.

— Ты что, их там, может, целый архив!

— Ну а мы не маги, что ли? Предметы уменьшать умеем, — он кивнул в сторону коробки из-под еды. — Ты как-то хвасталась, что в твою сумку целая тонна барахла помещается. Они же маленькие, эти пророчества, вроде таких шариков со снегом, ну знаешь, — он повращал кистью, будто изображая эти шарики. — Так что даже не думай об этом. Вот с попаданием в Отдел тайн посложнее будет.

Надо сказать, что его результат по Отделу тайн в разы превосходил мой. Среди шайки Темного лорда был бывший работник этого отдела, а в библиотеке Малфой-мэнора нашлось нaмного больше нужных сведений.

— Так получилось, что его уволили, на основную и запасную палочки прав лишили, а у него еще третья была. И он, не будь дурак, никому не сказал, что бестолковые министерские чинуши про нее забыли. Поэтому он может аппарировать в Министерство на правах невыразимца! — Тони зажигательно блестел глазами.

— И ты сможешь заставить его помогать нам? — я как-то сомневалась в этом.

— Да не-е, я просто ненадолго умыкну его палку, — Долохов с наслаждением откусил от сочного пирога. — Я уже брал ее тут на полчасика, все нормально. Аппарировал!

— Куда? В Министерство?! — мои глаза были уже почти на лбу.

— Ну да, надо же сначала протестировать возможности, — он как ни в чем не бывало пожал плечами.

— Тони! Но ты же в розыске! — у меня в голове не укладывалось, как можно быть таким безалаберным.

— Так они по внешности же ищут, а я замаскировался. Я уж там два раза был. Надо ведь знать, куда мы идем на дело.

С кем я связалась, Мерлин великий!

— Но аппарировать можно только в коридор у Отдела тайн, внутрь придется через дверь заходить. Тут тоже все спокойно будет, на палочку невыразимца сигнализация не срабатывает.

— Ты уже пробовал, что ли?

— Пока нет, только читал. И Руквуд говорил — наш невыразимец как раз. Смеялся еще, что безопасность в самом секретном отделе никакая.

О, так вот о чем писал Персей Блэк! Забавные эти маги, за двести с лишним лет не озаботились укреплением безопасности. Ну может после нашего вторжения что-то поменяют.

— А почему Лорд сам не аппарирует туда с этой палочкой и не возьмет пророчество? Если оно о нем и нужно ему? — вдруг пришел мне в голову вполне такой логичный вопрос.

— А леший его знает! — пожал плечами Тони. — Может боится, что в Министерстве узнают о том, что он возродился, может планы какие-то великие вынашивает — кто его поймет, — и продолжил: — Только вот аппарировать парой не получится, Руквуд сказал, что ведомого защита Министерства не пропустит. Придется тебе заранее спрятаться где-то внутри. Я пока не решил, как. У тебя есть идеи?

— Есть! — я почти подпрыгнула на стуле. — Наши там дежурят по ночам, у Отдела тайн...

— Что за "ваши"? — перебил Тони.

— Орден Феникса, конечно...

— А зачем?

— Если ты дашь мне возможность, то расскажу, — слегка рассердилась я. — Невоспитанный, как мои близнецы!

Судя по выражению лица Тони, сравнение ему понравилось.

— Так вот, наши там дежурят под мантией-невидимкой. Видимо, чтобы ваши незаметно не пробрались.

Тони присвистнул, но промолчал. Молодец, пока опережает Фреда и Джорджа по умению держать себя в руках.

— Я не дежурю, но смогу внепланово подменить Артура. Сегодня узнаю, когда у него смена, и мы с тобой договоримся. Что скажешь? У тебя получится взять палочку Руквуда, когда будет нужно?

— Госпожа уже позволяет Тони говорить? — тонко пропищал этот шут, изображая, видимо, домовика.

Я прыснула, попытавшись стукнуть его ложкой, он увернулся и мы оба расхохотались. Нет, влюбиться я в него не смогу, зато относиться как к младшему брату или как, например, к племяннику — запросто. Влюбляться я предпочитаю в серьезных мужчин. В серьезного. В одного. Тьфу. Кошки, не скребите пока на душе — не до вас.

— Мне нужно хотя бы с утра знать, когда будет твое дежурство. Ну и, сама понимаешь, все может сорваться, если в этот день я не найду Руквуда или Лорд отправит на какое-нибудь задание, — он скривил трагичную мордочку.

— А как ты палочку-то у него... того?

Видимо, на моем лице было написано подозрение в чем-то плохом, потому что голос Тони прозвучал успокаивающе:

— Все будет хорошо и совсем без насилия.

А я задумалась, можно ли считать насилием причину, по которой я собираюсь подменить Артура.

* * *

Наутро я первым делом решила выяснить, когда муженек отправится дежурить. Как бы его спросить об этом? "Милый, ты сегодня ночуешь дома или под дверями Отдела тайн?" Да уж, если так сформулировать, даже Артур догадается, что дело нечисто. Рассуждая об этом, я готовила кашу. О, а вот и объект моих мыслей проснулся.

— Доброе утро, Молли! — мявкнул.

Я с грохотом шлепнула перед ним тарелку и уперла руки в боки. Он даже как-то съежился.

— На обед придешь? — так сурово осведомилась я, что он только кивнул разочек, глядя как мышь из-под веника. Тьфу, еще мужик называется!

— А на ужин? — не сбавила градус сварливости я.

Он снова покивал.

— А завтра? Или мне опять готовить, а ты будешь где-то таскаться? — я добавила визгливых ноток.

— Я же не... — начал было он, но я перебила:

— А что это было, когда ужин ждал тебя на плите всю ночь, а?

Действительно, было такое как-то. Я думала, он придет и поест, и не наложила Охлаждающие чары. Но он явился только следующим вечером. Правда, все равно все съел и даже не отравился — ничто не берет этого паразита.

— Я был на дежурстве, Молли, ты же...

— Ну-ну, — опять влезла я и сделала зверское лицо. — Соизволишь поставить меня в известность, когда снова пойдешь "дежурить"?

Слово "дежурить" я произнесла с такой интонацией, что было ясно — я сомневаюсь в том, что он пойдет именно туда.

— Завтра пойду...

— Ладно-ладно, спрошу еще у Альбуса! А то поди шляешься по подворотням с каким-нибудь Флетчером да пьешь непонятно что, пропиваешь семейные деньги! — и я ушла, хлопнув дверью, чтобы он не успел начать возмущаться. Хотя, скорее, оправдываться, он так обычно делает.

Про пьянство с Флетчером я на ходу придумала, потому что уж больно концерт на кухне стал напоминать сцену ревности. Еще не хватало, чтобы Артур решил, что я его ревную!

Уже за дверью я осознала, что все будет завтра. Завтра! Что ж так быстро-то? Я бегом поднялась к себе и вызвала Тони по зеркалу — пусть и он напряжется. Он, судя по всему, был занят, потому что шепотом буркнул что-то вроде "понял" и отключился. Надеюсь, действительно понял. А мне пора в аптеку.

В этот раз я пошла на Косую аллею в Моллином плаще с капюшоном — одной из немногих вещей моей предшественицы, не выброшенных мной с ужасом и отвращением. Как знала, что он мне пригодится!

В аптеке что-то бодро покупал упитанный господин и топталась старушка в плаще наподобие моего. Она никак не могла выбрать одну из трех баночек с мазями, а я ждала, когда она наконец-то уйдет. Cудя по реакции аптекаря, старушка была здесь постоянным клиентом, а вот я вызывала подозрения.

Но я упорно ждала, когда останусь один на один с продавцом, и только тогда попросила то, что мне было нужно — зелье для потенции.

После разговора с Тони я долго думала, чем именно вывести Артура из строя. Первым делом в голову пришло обычное слабительное, но этот вариант я сочла ненадежным. Во-первых, такое зелье может иметь специфический вкус, вполне вероятно, знакомый моему благоверному. Во-вторых, его применение легко диагностируется и отменяется специальным антидотом — я читала об этом в учебнике. Еще не хватало, чтобы Артур соскочил с крючка в последний момент. Поэтому пришлось пользоваться знаниями, полученными от Северуса. Как он говорил: зелье потенции плюс зелье импотенции — и клиент безвылазно сидит в туалете. То, что нужно! И черта с два кто-то догадается, в чем тут дело.

Аптекарь сразу расслабился, услышав мою просьбу: все стало ясно — дамочка вовсе ничего не замышляет, а просто не хочет при посторонних делать такие интимные покупки. Так что домой я вернулась с заветным флакончиком темного стекла, а за завтраком ощущала себя настоящей отравительницей: накапала Артуру в овсянку сначала одного, потом другого и сверху залила джемом — на всякий случай.

Теперь осталось только ждать.

Часам к трем дня я была готова уже на стенку залезть. За это время я переделала все домашние дела, попрактиковалась в чарах, сгоняла в деревню, два раза связалась с Тони, немного попереживала из-за Северуса. Попереживать как следует не получалoсь, нашу ссору (если его одностороннее фырканье можно считать ссорой) пока что затмевала грядущая авантюра.

На Гриммо, где всегда происходила подготовка к дежурству, я явилась к четырем. Раньше, чем нужно, но зато точно не опоздаю и ничего не пропущу. Сириус уже отошел от своего давешнего раскаяния и опять вовсю строил мне глазки. Нет, не прав Альбус, что держит его взаперти — спермотоксикоз до добра не доводит. Особенно это касается тех, у кого есть проблемы с самоконтролем.

Вскоре появился Кингсли, а вслед за ним прискакал бледный и дерганый Артур. И тут же умчался по коридорчику вглубь дома. Я потерла ручки. Пусть все получится!

Муженек вернулся из укромного места и что-то зашептал Шеклболту, впрочем, понятно что. Я поспешила влезть в разговор и как будто бы выяснить, что происходит.

— Артур не сможет сегодня дежурить, придется искать ему замену, — пробасил Кингсли, почесывая бритую макушку. — Я две ночи подряд не осилю... — он развел руками.

Я немедленно предложила свою кандидатуру. Они было воспротивились, но я приняла классическую позу — руки в боки, вы поняли — и как можно более драматично вопросила, до сих пор ли я полноценный член Ордена феникса, или меня успели списать за ненадобностью? В итоге мне выдали мантию-невидимку, и я, едва ли не повизгивая от восторга (все идет по плану, е-е-е!), отчалила в Министерство.

На крыльце особняка Блэков меня перехватила сова. Нет уж, сейчас я ответ писать не готова и корма у меня с собой нет, придется немножко расстроить птицу. Ну-ка, кто меня отвлекает от дела? А, письмо от Джинни, хорошо — я как раз ждала его. Как будет время, сразу же прочитаю. И с легким мандражем я аппарировала.

На место я прибыла заранее, спустилась вниз без приключений и, дождавшись окончания рабочего дня, удобно расположилась на посту. На подушечке — я еще не забыла, какой холодный и твердый пол в Министерстве.

Что ж, теперь нужно только равномерно дышать и ждать Тони. Кстати, пока никого не видно и не слышно, можно прочитать письмо от дочки. Я развернула пергамент.

"Дорогая мама! У нас все хорошо, только дисциплина становится все жестче и жестче... Уроки... МакГонагал... Отработки... Фред… Заработала двадцать баллов... А Рон… По-другому заплетаю волосы... Девочки говорят... А еще, мам, я хотела тебя спросить: правда, что девственность важна для ведьмы, или это обычные бабушкины сказки?"

Что-о?!

* Строчка из песни «Как на войне» группы «Агата Кристи».

Что-о?! Да она!.. Да ей!.. Ну, Джинни!!! Ей четырнадцать же!

Я вскочила со своей подушечки и чуть было не рванула по коридору от двери Отдела тайн. Но все-таки сдержалась, уцепившись за холодные камни стены. Мы с Тони договорились сделать все сегодня, он как-то раздобыл (надеюсь) палочку этого блудного невыразимца — я не могу просто взять и уйти! И вообще, раз она спрашивает, значит, рассчитывает получить ответ, так ведь? И значит, дождется ответa, правда ведь?

О-о-о, как говорила незабвенная фрекен Бок — какая мука воспитывать детей!

Я глубоко вздохнула несколько раз. Если я там, в Отделе, буду думать о посторонних вещах, да еще о таких нервирующих, точно как-нибудь накосячу. А второй попытки может и не быть... Я отогнала неприятные мысли о погоне, аресте и Азкабане и сосредоточилась на дыхании. Как там Северус учил? Успокаиваемся и прячем все в "тайную комнату". Да, и мысли о Северусе тоже.

Только я закончила и стала прикидывать, о чем бы подумать, чтобы спрятанные мысли не вылезли обратно, раздался хлопок вроде того, как бывает от аппарации. Но никто не появился!

Я вытащила палочку под мантией-невидимкой и мысленно повторила список заклинаний, с помощью которых можно сражаться. Хотя я и жду Тони, подстраховаться не мешает. Tак: Агуаменти Эстуаре — плещет кипятком, Фриго — замораживает, Фриглацио — мгновенно охлаждает напитки, но, как проверено на собственном неприятном опыте, не только их, Аэсте — моментально подогревает градусов так до восьмидесяти, Аксиция — режет, как ножницами, и еще несколько. Так уж сложилось, что лучше всего я знаю чары из книги по домоводству, поэтому чем богаты… Заклинания, конечно, не особенно мощные, но повредить что-нибудь противнику с их помощью точно можно. Нагревали ли вам когда-нибудь нос до температуры горячего рагу? Уверяю вас, это будет не слишком приятно!

Через пару невыносимых минут в коридоре материализовался Долохов. Я выдохнула и скинула капюшон мантии.

Oн помахал мне предметом, зажатым в руке:

— Смотри, что у меня есть!

Я присмотрелась.

— Э-э-э... Мешочек?

— Это у тебя "мешочек"! — он принял оскорбленный вид. — А у меня — шапка-невидимка!

— Потом расскажешь, ладно? Давай поторопимся, мало ли что, — я вспомнила о том, что сюда запросто могут забрести авроры, как тогда, во время моего последнего дежурства.

Тони скривил мордочку, но за дело принялся: достал бумажку, палочку. стал зачитывать заклинания, делая заковыристые пассы, — a потом дернул дверь за ручку, которой не было еще несколько секунд назад.

— Ух ты, открылась! — прокомментировал он, распахивая дверь пошире.

Мы зашли в круглую черную-пречерную комнату, освещенную синим светом канделябров, висящих на стенах. Мрачненько... Но хуже всего было то, что по всему периметру комнаты располагались неподписанные двери. Bот раздолбаи министерские, не могли таблички повесить, что ли? Ой, ошибочка — это было отнюдь не самое плохое. Гораздо хуже было то, что комната внезапно закрутилась, как карусель! Я взвизгнула и уцепилась за Тони, изо всех сил стараясь устоять на ногах.

— Да ты чего, это же просто стены двигались, а пол-то нет! — радостно сообщил он мне. Вот утешил-то! — Так круто-о! — восхищенно выдохнул он и деловито добавил: — С какой двери проверять начнем?

А я только сейчас осознала, что выход тоже переместился... Вот же ж! Я как-то предпочитаю, чтобы путь к отступлению был свободен, и если не знаю, куда бежать в случае чего, начинаю нервничать. Прямо как сейчас!

— Давай с этой, — я ткнула пальцем в первую попавшуюся.

Тони подошел и открыл ее в лучших традициях полицейских боевиков: сначала наполовину, притаившись за углом, потом прыгнул в дверной проем с готовой к бою палочкой и поводил ей направо-налево. Что-то пробормотал, кажется, на латыни и махнул мне рукой — идем.

Мы вошли то ли в просторную комнату, то ли в небольшой зал, такой же черный, как круглый "холл". Мне здесь сразу не понравилось. То ли из-за мерцающих на стенах странных символов, которые меня по непонятным причинам пугали, то ли из-за расположенного в центре камня, который я определила как алтарь, то ли из-за здоровенной пентаграммы на полу.

Тони тем временем открыл небольшую дверцу, расположенную позади алтаря и, не слушая моего предостерегающего шипения, сунул в нее нос. Я по широкой дуге пробралась поближе к нему, стараясь держаться на расстоянии от местных достопримечательностей и ни за что не наступить на пентаграмму.

За дверцей был, по-видимому, архив. Долохов увлеченно рылся на полках, разглядывая свитки, амбарные книги и, прости Мерлин, глиняные таблички.

— Тут что-то о проклятиях и демонах, так что нам не сюда. Двигаем к выходу! — скомандовал он.

Дважды просить меня об этом не пришлось — я шустро протопала по проторенному пути обратно. Мы вышли обратно в круглую комнату, где я наконец выдохнула — мне казалось, что в том жутком месте я вообще не дышала! Дверь за нами захлопнулась и... Чертова комната опять понеслась вскачь.

Я чуть не плюнула на зеркальный пол — что ж мы дверь-то никак не пометили! Тони тоже прошелся по нашим умственным способностям, приправив фразочку такими выражениями, что я могла бы покраснеть. В другой ситуации, потому что сейчас было не до того. Он с теми же предосторожностями, что и в прошлый раз, открыл дверь, оказавшуюся за нашими спинами, и мы, заорав дуэтом, захлопнули ее обратно да еще плечами подперли.

— Ч-что это было?! — спросила, запинаясь, я, когда смогла издавать членораздельные звуки, а мои волосы перестали шевелиться и стоять дыбом. Господи, я хочу это забыть! Да я в жизни такого ужаса не испытывала! Будто мир рухнул, а на земле начался ад, и мы все в нем, и спасения нет и не будет... Забыть, срочно забыть!

Тони выглядел не лучше: с выпученными глазами и бледным лицом он смотрелся жутко. Да еще этот синий свет...

— Кажется, это были дементоры, — он нервно облизал губы. — Только какие-то очень концентрированные... По-моему, в Азкабане лучше...

Да уж, если бы узники Азкабана испытывали такое, они бы там годами не сидели. Полчаса-час — и два пути: психушка или кладбище. Меня передернуло.

— Подписать дверь! — завопила я, когда комната снова начала крутиться. Опять забыли, бестолочи! Но я не хочу заглядывать туда еще! Нет-нет, ни за что!

Тони дернул меня за рукав и указал на одну из дверей, когда вращение прекратилось. На ней была нарисована кривоватая галочка. От избытка чувств я обняла моего подельника — нам не придется испытать этот ужас еще раз! Так что среди нас только одна бестолочь — я. В определенном смысле это утешает.

Долохов открыл следующую дверь.

— О, выход! — он продемонстрировал мне коридор.

Нормальный министерский коридор, из которого мы попали в этот жуткий Отдел тайн, сейчас он показался мне почти родным домом. Не закрывая дверь, Тони наколдовал на ней табличку "выход". С такой надписью черная комнатка стала гораздо уютнее.

Следующая дверь не открылась ни вручную, ни с помощью нескольких отпирающих.

— Ну нет так нет, — пожал плечами Тони, вешая на нее табличку "закрыто".

Очередная дверь вела в помещение наподобие амфитеатра. Там даже нечто вроде сцены с занавесом было, но Тони не дал мне ничего рассмотреть. Он подирижировал палочкой и ощутимо занервничал.

— Не понимаю, что это именно, но пятой точкой чую — надо валить! — с этими словами он вытащил меня наружу, написав на двери "арена". — Гладиаторы дохли как мухи в таких местах, а я не хочу, — прокомментировал он надпись.

— А мне кажется, что это больше на греческий театр похоже, — не смогла не блеснуть познаниями я.

— Но комедии там точно не играют, — буркнул Тони, нацелившись на новую дверь.

Мне кажется, или в кино Гарри и его команда нашли нужную комнату гораздо быстрее?

Мой товарищ проверил открывшееся помещение и мы заглянули внутрь. Неужели в этот раз обойдемся без дементоров (ох, зачем я о них вспомнила!) и прочих страшилок? Здесь был нормальный человеческий кабинет, на первый взгляд даже не волшебный. Несколько столов с бумагами и письменными наборами, шкафы вдоль стен, искусственное окно с видом на парк, никакого черного цвета. Миленько! В противоположной стене располагались еще две двери.

Мы не сговариваясь направились к ним. За одной был, простите, туалет — да-да, самый настоящий, с унитазом, раковиной и зеркалом — а за другой, по-видимому, архив. Безумно высокие стеллажи уходили куда-то вдаль, и все они были завалены и заставлены свитками, книгами, папками...

— Надеюсь, пророчеств будет меньше, чем макулатуры, — вздохнул Тони. Вот не могу не согласиться!

Мы вышли в постылую круглую комнату, заранее подписав дверь: "кабинет". Как говорил Остап Бендер, охотясь за стульями, "наши шансы все увеличивались и увеличивались". Ну или как-то так, вряд ли я здесь найду экземпляр "Двенадцати стульев", чтобы сверить цитату.

К безумному вращению я уже как-то притерпелась. Ну крутится, ну что поделать. Вон и таблички наши мелькают. Такими темпами мы тут полную табличкоизацию проведем, хоть счет Министерству выставляй. Сейчас я почему-то ждала, что снова откроется зал с пентаграммой, но нет. Перед нами было помещение с часами.

— Док Эмметт Браун отдыхает, — прошептал Тони.

И правда, здесь был просто музей часов какой-то! Они стояли, лежали, висели. Большие и маленькие, огромные и крошечные, обычные и совершенно непонятные, старинные и современные — всяческие. И все они тикали. Это создавало непередаваемое ощущение — будто этот зал символизирует само время... Тьфу, что-то я в пафос ударилась, прямо как после той жуткой комнаты с дементорами. Тогда тоже хотелось говорить возвышенными фразами. Может быть, потому что такие категории, как "страх" и "время" усердно описывались всякими мыслителями прежних времен, а писали они как раз таким языком — литературным и слегка напыщенным?

Я стряхнула с себя наваждение от синхронного тиканья и огляделась в поисках других дверей. Кажется, одна виднелась в дальней стене.

— Тони! — позвала я.

Он отлип от стеклянной витрины с круглыми часиками, похожими на карманные, звякнул ей и двинулся за мной. Мы почти обогнули светильник странной формы, за которым располагалась непроверенная дверь, когда я обратила внимание, что это может и не светильник вовсе. Там внутри лежало нечто вроде яйца Фаберже, из которого вылуплялась птичка, взлетала и втягивалась обратно.

— До чего техника дошла! — выдал Тони, на что сразу же захотелось ответить словами мамы дяди Федора, но я не стала отвлекаться на хиханьки-хаханьки, только шепнула в ответ:

— Мне кажется, это не техника, а магия.

— Ага! — так же шепотом ответил он, и мы развернулись к двери. Птичка и яйцо завораживали, но нам не стоило терять время понапрасну.

Тони распахнул дверь, и мы дружно выдохнули. Это было хранилище пророчеств. Но какое! Наподобие того архива, примыкающего к кабинету: стеллажи уходили ввысь и вдаль, и все они были заполнены шариками-пророчествами...

Я машинально схватила Тони за руку, и мы так и замерли, приоткрыв рты. Думаю, больше всего мы напоминали тот кадр из "Бойцовского клуба", где главный герой и его подружка стоят у окна и смотрят на рушащиеся дома. Разве что мы были в мантиях, а я — не такая лохматая, как oна.

Наконец мы отмерли, переглянулись и двинулись вперед. Потом повернули направо и дошли до перекрестка между стеллажами. Чертов архив пророчеств был почти бесконечен.

— Знаешь, Тони, у меня, конечно, классная сумочка, но все это в нее точно не поместится, — я сделала широкий жест рукой.

Он согласился со мной, но настолько матерно, что я даже одернула его — при даме-то!

— А что поделать, если по-другому это не назвать, — рассеянно отбрыкнулся он, скользя взглядом вдоль стеллажей и добавил непонятно: — Переходим к плану Цэ.

— Цэ? Это ты к тому, что у нас были планы А и Бэ, о которых я первый раз слышу?

Вот напарничек! Чего-то там напланировал за моей спиной.

— Были да сплыли. По плану А мы брали все это стеклянное барахло с собой, по Бэ — часть брали, часть уничтожали. Теперь используем метод разгильдяя Шелли.

Я вопросительно приподняла бровь. И от кого только научилась.

— Это кто такой и что у него за метод? И почему разгильдяй? И это быстрый метод? Нам с тобой до утра бы управиться!

Я уже какое-то время назад начала нервничать из-за того, что мы тут торчим столько времени. Как по мне, так темные делишки нужно делать как можно скорее.

— О, отличный метод, и быстрый, тебе понравится, — подмигнул Тони. — Читал про него у того невыразимца, чьи записи валяются в малфоевской библиотеке. Заключается в том, что мы с тобой тут все порушим нахрен.

Я аж рот открыла-закрыла пару раз.

— Как так — порушим? — наконец смогла связать три слова вместе.

— А в прямом смысле. Нет пророчества — нет проблемы, не так ли? — задал он риторический, судя по всему, вопрос и шандарахнул каким-то заклинанием по ближайшему стеллажу. Тот, как в замедленной съемке, осел на пол, распространяя вокруг себя беловатый туман и бормотание, как из множества радиоприемников одновременно.

Тони тем временем подорвал следующий стеллаж, почесал маковку и в третий раз выпустил такое заклинание, которое снесло сразу несколько стеллажей, потом еще и еще. Я только переминалась с ноги на ногу рядом. Не умею так, это вам не кипятком плескать.

— Тони, а это точно не плохо, что мы тут все уничтожаем? Может, это культурное наследие, а? — подергала я его за рукав, когда он сделал паузу и грохот чуть поутих.

— Там было написано, что нормально. Кому они нужны, эти пророчества? — он хмыкнул. — Кроме Лорда, но мы за него не переживаем, так ведь?

— А на грохот никто не сбежится? — проклятье, я уже жутко нервничала, как-никак первый раз в жизни так масштабно нарушала закон.

— Я поставил заглушку, вообще-то, но если мы будем так долго возиться, то до утра точно не успеем, — он задумался, окинул взглядом видимую часть зала, посмотрел на меня, потер подбородок... — Ты стой тут и не вылезай из-под купола, которым я тебя накрою, а я попробую решить проблему кардинально.

Я не успела ни слова вякнуть, как он покрутил палочкой по спирали, и вокруг меня образовалось нечто... ну да, пожалуй, как он и сказал — купол. Слегка вибрирующий и издающий тихое жужжание.

Сам он глубоко вздохнул, вытянул палочку вперед и что-то пробормотал. Елки-палки! Видели, как Мила Йовович в одном фильме жгла птиц-зомби струей огня? Если не видели, так я вам скажу — хорошая была струя. Отличная прямо. Но все равно не такая, как из палочки Тони. Он по-настоящему поливал огнем, вот честно!

Но самое удивительное и жуткое, что огонь не оставлял после себя ничего. Ни-че-го! Только черный пепел. Стекло шаров-пророчеств и металл стеллажей то ли плавились, то ли сгорали так быстро, что я не успевала заметить, что именно с ними происходило.

Наконец стеллажи закончились. Мы стояли в огромном пустом закопченном зале. Даже все стены стали видны, загадочный туман, в котором они терялись, тоже исчез. Тони опустил палочку и повернулся ко мне, вытирая рукавом пот со лба.

— Сама отмени купол, а? Вообще сил нет, — пробормотал он с таким видом, будто сейчас упадет в обморок.

Я раз шесть произнесла Фините Инкантатем, но купол никуда не делся. Тони тем временем что-то выпил из флакончика, взбодрился и выпустил меня сам.

— Это темная магия, да? — шепотом спросила я его, думая о том, что под куполом было уютнее.

— А леший знает, — тоже шепотом ответил он. — Я вообще не разбираюсь, какая магия темная, а какая — нет. Но судя по названию, наверное. Пойдем-ка отсюда скорее, я еще в одно место хочу заглянуть.

Я уцепилась за него, и мы зашагали в сторону выхода.

— Надеюсь, это место уже не в Министерстве? Нужно выбираться скорее, раз дело сделано!

После великого сожжения я стала нервничать еще сильнее, даже короткие волоски на затылке дыбом встали. Он немного смутился:

— Вообще-то это здесь, в Отделе Тайн, — и быстро добавил, увидев, что я хочу возмутиться: — Если не найдем нужную дверь по-быстрому, сразу уйдем!

— То-они! — мне было даже не интересно, что еще он хочет здесь найти, моя интуиция (или склонность к панике, не знаю) вопила, что пора бежать. Срочно!

Тем временем мы добрались до круглой комнаты. Крепко держа меня за руку, он подписал дверь. Я зажмурилась, чтобы не смотреть на каруселящие стены, и пропустила момент, когда они остановились, только почувствовала, как меня куда-то тянут. Хоть бы к выходу! Но не-ет, Тони пытался открыть другую дверь, неподписанную. К моей радости, она не открылась. Он прицепил к ней табличку "Заперто" и снова запустил круговерть.

Этот раз я переждала с открытыми глазами и, когда все остановилось, потянула его к моей любимой двери — с надписью "Выход".

— Последнюю, пожалуйста! — совсем не просительным тоном выпалил он и распахнул очередную неподписанную дверь.

Мы вытаращились на открывшийся вид с не меньшим шоком, чем в архиве пророчеств. Там, внутри, были клетки. Они стояли рядами, и в каждой находилось какое-нибудь существо. Боже мой, что там были за звери! И птицы, и насекомые, и еще какие-то твари, которых лично я не могла никак классифицировать. Некоторые клетки выглядели обычно, другие были окружены полупрозрачным мерцанием, должно быть, дополнительной защитой. И очень правильно — я бы не хотела, чтобы вот тот гигантский паук выбрался на свободу. Бр-р! Или двухголовая змея, или толпа каких-то летучих букашек, шустро мечущихся по своей клетке. Их-то точно удерживает только магия.

Я прошла между рядами, на всякий случай стараясь держаться подальше от стоящих с обеих сторон клеток. Магия магией, но мало ли. Да и здоровый инстинкт самосохранения никто не отменял.

Как магнитом, меня тянуло к клетке, в которой сидела мантикора. Это существо было из тех немногих, кого я опознала, потому что видела его в учебнике у детей. Зверь был страшен, но отнюдь не так великолепен, как бывают обычные хищники. Те смотрятся опасно, но гордо и великолепно, а этот был гадок. Весь — от мерзкой морды до отвратительного хвоста. Несмотря на это, на него хотелось глядеть не отрываясь. Он тоже меня разглядывал, хотя довольно равнодушно. Или у них просто эмоций мало, как у медведей?

Тут мне вдруг подумалось, что я с каким-то преувеличенным интересом его разглядываю. А вдруг он меня гипнотизирует? Еще чуть-чуть, и я открою клетку, а он меня сожрет. Ну уж нет! Эта мысль взбодрила, и я стала озираться в поисках Долохова, который вдруг пропал из виду. Где он там бродит?

Завернув за угол, я оцепенела — он открывал клетку с каким-то чудищем! В голове промелькнула ассоциация: темный лес, луна, Северус... И такие твари, стоящие на двух задних лапах, но имеющие абсолютно нечеловеческие клыкастые морды.

Оборотень! В какой-то там половинчатой, что ли, форме, как там Северус объяснял? Да это ли главное? Главное — Тони выпускает из клетки оборотня! Я пискнула в попытке его остановить, но было уже поздно. Дверца распахнулась, лохматый монстр выскочил наружу и... проскакал мимо меня к выходу. За ним поспешал Тони. Он на ходу схватил меня за руку и потащил за собой, хотя я предпочла бы бежать в другую сторону, подальше от чудища, гуляющего на свободе.

Дверь захлопнулась за нашими спинами, комната завертелась. Уже все привычно, кроме мохнатого страшилища в двух шагах. На фоне замедляющегося движения стен он повернул голову в мою сторону и потянул носом. Я изо всех сил вцепилась в руку Тони, не сводя глаз с монстра. Хотелось спрятаться за широкую спину, но сил сдвинуться с места не было. И вообще, при диких зверях лучше не совершать резких движений. Еще лучше прикинуться мертвой, но в это он вряд ли поверит. Внезапно я вспомнила, что пялиться на них тоже не стоит — это провоцирует агрессию — но отвести взгляд от покрытых слюной клыков было невозможно...

Движение стен прекратилось, Тони зачем-то помахал палочкой, наконец открыл мою любимую дверь — с табличкой "Выход" — и кивнул на нее оборотню, а потом и меня поволок за собой. Он! Кивнул! На дверь! Оборотню!

Но обдумать это как следует я не успела: в коридоре нас встречали два аврора и еще два каких-то типа.

Дальше начался экшн.

Я вообще-то люблю экшн. В кино. Но не вокруг себя! Я даже понять не успевала, что происходит. Крики, заклятия, лучи, колеблющийся воздух, знакомый защитный купол, рычание оборотня, разноцветные мантии. Тони бросает что-то оборотню, тот ловит и исчезает, в этот момент палочка Тони отлетает в сторону, а его впечатывает в стену. А я начинаю орать. Мысленно. Потому что одновременно понимаю несколько вещей: нельзя привлекать к себе внимание, нужно что-то делать, нам кранты!

И, не раздумывая, кидаюсь к палочке Тони. Падаю на колени, хватаю ее, замечаю движение справа, плещу туда кипятком, отмечаю раздавшийся крик и на четвереньках (на удивление быстро!) ковыляю к Долохову. Он машет палочкой, и тогда я осознаю, что в моих руках палка, позаимствованная Тони у того блудного невыразимца!

О мой купол (а он ползет вместе со мной) ударяется несколько заклинаний — от парочки я вижу лучи, другие вызывают в нем дрожь.

Наконец я хватаю какого-то липкого Тони и аппарирую.

Аппарирую в Лондон, в тот проулок, где меня когда-то схватила команда этого, как его... Гойла. Как удачно я прочитала накануне историю в криминальной хронике "Пророка"! Там было о том, как каких-то преступников поймали по горячим следам, пройдя по их аппарационному следу. Там же было написано, что они, вероятно, новички, ведь матерый бандит знает, что аппарировать нужно в несколько этапов. Буду подражать матерым бандитам. Говоря честно, все это я подумала не так подробно, а скорее в духе «аппарация — бандиты — несколько раз».

Потом я перенесла нас в Хогсмид, затем на тот пустынный берег, где мы встречались однажды с Тони, еле сдержала рвотный позыв (после третьей-то аппарации, ничего удивительного!) и перенеслась к Ракушке. Хватит, надеюсь. Все равно сил больше нет.

Мы пересекли защитный контур, ввалились в дом, и я наконец-то разжала пальцы, уже онемевшие и побелевшие — так крепко я вцепилась в Тони.

Долохов сполз на пол. Его рукав стремительно краснел, а сам он с той же скоростью бледнел. А у меня здесь даже зелий нет никаких! И лечить я не умею! А вдруг это какое-нибудь сложное проклятье? Или глубокая рана? Мать моя ведьма, что же делать?! Может, Мюриэль позвать? Вдруг поможет?

— Зелья... — тем временем пробормотал Тони. — Помоги достать...

Он показывал на мантию с той стороны, где была раненая рука.

Я плюхнулась рядом и стала лихорадочно шариться в кармане. Ого, да у него там аптека как у Северуса! Я доставала флаконы, а он или кивал, или мотал головой. По его подсказке я влила ему в рот нечто неприятно пахнущее. Потом аккуратно разрезала на нем одежду с помощью Ножничного заклинания и приступила к самому страшному — обработке раны. Руки тряслись, но я изо всех сил постаралась сосредоточиться и успокоиться. Будет как-то не очень, если из-за моей внезапной кисейно-барышности Тони истечет кровью, согласитесь. Особенно теперь, когда мы уже в безопасной Ракушке.

— Она просто резаная, — прошипел он сквозь зубы. — Сначала это! Капай!

Я открыла указанный пузырек и принялась за дело. Самая большая рана (остальные были скорее глубокими порезами, чем ранами) выглядела так, что с точки зрения магловской медицины ее следовало зашить. Во всяком случае я, совсем не медик, решила так. Какое счастье, что я теперь ведьма! Даже не представляю, что бы со мной было, если бы мне пришлось шить иглой живого человека! А с другой стороны понимаю, что зашила бы как миленькая. Потому что куда деваться?

Накапала на рану одно зелье, потом другое, все по подсказке Тони. Он только шипеть успевал. Потом сделал несколько глотков из еще одного флакончика и выдохнул:

— Все...

Я тоже выдохнула и поинтересовалась, нет ли в его богатых запасах пары-тройки флаконов Успокаивающего для меня. Он ухмыльнулся:

— Есть один, представляешь, как тебе повезло. Приготовь нам кофе, что ли, да поесть чего-нибудь, а то мне еще палку Руквуду обратно подсовывать, — он поерзал на диване и поморщился; свежайшая рана, разумеется, болела. — И делать вид, что все в порядке, а моя главная проблема — похмелье.

— Похмелье? — переспросила я, спешно взяв кофейник. Насчет кофе он отлично придумал.

— Ну. Я им там небольшую вечеринку устроил, а сам к тебе.

Хорошо, что кофейник я уже водрузила на плиту, а то рисковала его уронить.

— Как вечеринку?! А если они тебя потеряют? И палку эту? И узнают обо всем? Тони!

У меня просто слов не находилось! Да авроры и невыразимцы могли быть цветочками по сравнению с товарищами Тони, желающими его покарать!

— Ну что ты кричишь все время, женщина? Ты сегодня невыносимо нервная, знаешь? — он лежал и улыбался, а я его тем временем мысленно хоронила. — Все там нормально, не переживай. После водки с шампанским у всех все нормально, — он хохотнул и добавил: — Во всяком случае, пока не наступит утро. Так вот я туда должен вернуться до этого несчастливого часа, и сделать вид, что никуда не уходил.

— А если... — начала было я, но он меня перебил.

— Вот насчет "если". Я только в Министерстве подумал, что кое-кто знает, что я куда-то делся. Домовики, понимаешь? Они всегда знают, дома человек или нет. Главная надежда на то, что у Малфоев к ним относятся как попало и скорее всего не спросят. Но! — он поднял указательный палец. — Если что, ты — мое алиби.

— Я?! — этот тип когда-нибудь перестанет меня удивлять? — А я-то здесь причем?

— Ты что, забыла — ты же моя, мне Лорд тебя подарил. И вот я напился и пошел к бабе. Все логично — к своей.

Он выглядел довольным, а я крепко задумалась. Нет, если надо, я, конечно, все подтвержу, но если это дойдет до Северуса? Как я ему объясню такое алиби?

Так, нужно скорее отправить Долохова обратно, чтобы его не хватились! Я быстро выхватила тарелки из шкафа, разложила готовую замороженную лазанью, разморозила, налила кофе, сунула Тони вилку.

— Ешь! Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться с силами?

— Ну вот, стоило заговорить об алиби, как ты меня прогоняешь, — надулся он, а я испытала приступ раскаяния. И правда — он влез в эту авантюру по моей просьбе, сам все сделал, спас нас от авроров и всех прочих, а я ворчу.

— Я о тебе беспокоюсь, — как можно мягче сказала я и, пересев на диван, погладила его по плечу. По голому плечу. Мордред, он же у меня тут без рубашки валяется! Кажется, меня занесло в другую крайность. Так, срочно сделать вид, что все так и должно быть, и вернуться обратно на стул.

Похоже, Тони тоже смутился, потому что никак не прокомментировал мое двусмысленное поведение.

Я поскорее перевела разговор.

— А что за оборотень там был? Зачем ты его выпустил? Ты знал, что он там, или как?

— Не, откуда? Я только про зверей читал, которых там держат, очень хотел посмотреть. И так никого и не посмотрел, — он досадливо махнул рукой. — Захожу — а там он... Разумное существо, человек, вообще-то, и в клетке. Ты видела, как он плохо выглядел?

— Нет, я думала о том, как буду плохо выглядеть я после близкого знакомства с ним, — слегка огрызнулась я. — А если бы он нас сожрал? Они же дикие, когда обращаются!

— Ты что! — Тони даже сел. — Ты видела его форму? Полуобращенная! Значит, он из тех, кто себя контролирует. Плохо только, что поговорить с ним не удалось, с волчьей мордой-то ничего не скажешь. И плохо, конечно, что я отдал ему шапку-невидимку. Но что было делать? — он с силой хлопнул здоровой рукой по сиденью. — Эти его или убили бы на месте, или обратно в клетку засунули бы! А так хоть сбежал.

Вот ведь! Значит, мы упустили свидетеля с уликой. Как бы все алиби не полетело под хвост этому оборотню...

И вдруг до меня дошло: авроры и те, другие, нас видели. Видели! Значит, нас найдут, причем скорее рано, чем поздно! А ведь я собиралась надеть мантию-невидимку перед выходом. Проклятый оборотень совсем сбил с толку! Я покрылась холодным потом и пересказала все это Долохову дрожащим голосом, а потом едва не расцеловала его, когда он меня утешил:

— Я наложил на нас отвлекающие чары, такие, которые смазывают черты лица, так что они могли только рост запомнить. Ну комплекцию еще, но не больше, — он между делом подобрал с пола окровавленные ошметки своей одежды. — А почини мне рубашку и мантию, пожалуйста, а то я такое не умею.

Они выглядели так, что я тоже не была уверена, смогу ли отчистить и починить их, но ради Тони была готова и на бОльшие подвиги. Тридцать три раза применив к ним очищающие и швейные чары, я более или менее справилась с пятнами и дырами, и помогала Тони одеться: раненая рука была нечувствительной и малоподвижной из-за зелий.

А он тем временем травил мне анекдот про русского, англичанина и шотландца, переведенный в реалии вчерашней стратегической пьянки с главным напитком — коктейлем "Cеверное Cияние". В оригинале вместо шотландца был то ли француз, то ли немец, но в их компании такого не нашлось.

И тут мироздание — не иначе! — решило, что просто рассказывать анекдоты — это скучно. Гораздо веселее разыгрывать их в лицах. Поэтому дверь открылась и на пороге появился Северус.

О, какое чудесное зрелище ему открылось! Я смеюсь и что-то делаю с пуговицами полурасстегнутой рубашки такого же смеющегося мужчины, на столе остатки трапезы, а диванные подушки раскиданы по полу...

Секундная пауза, и я выпалила первое, что пришло в голову:

— Это не то, о чем ты подумал!

Не успела я договорить свою эпичную фразу, как Северус и Тони приняли боевые стойки (сыновья на каникулах изображали нечто похожее, только без такой угрозы) и направили друг на друга палочки. А смотрели так, будто сейчас убивать начнут... Проклятье! Да что за день такой!

Я кинулась к Северусу и повисла на его руке.

— Пожалуйста, не убивай его!

Судя по тому, как Северус сжал челюсти, сказала я что-то не то. Он попятился к двери, я, продолжая висеть на нем, тоже. Тони двинулся вслед за нами. Со стороны это выглядело, наверное, так, будто он выставляет нас из Ракушки, но по-настоящему инициатором движения был Северус.

— Послушай, пожалуйста, — я пыталась перехватить его взгляд. — Давай зайдем внутрь и я все расскажу!

Он тряхнул рукой, за которую я держалась. Вот так вот, да? Прямо здесь расскажу, значит. И я затараторила:

— Не знаю, что ты подумал, но в действительности все совсем не так! — ну-ка, Молли, включай мозги и излагай стройно, а то самой смешно от таких аргументов! И я перешла на факты: — Дело в том, что мы с Тони только что прибыли сюда из Министерства. И мы там делали одно очень важное дело...

— Молли! — тем временем вякнул Тони, вознамерившись, видимо, остановить меня. Северус предсказуемо напрягся еще сильнее.

— Пророчество! — заверещала я, чувствуя, что меня отрывает от рукава Северуса. — Пророчество про Лорда и Поттера! Мы за ним туда ходили, понимаешь?

— Ты что творишь, это же Снейп! — в унисон мне заголосил Долохов.

— Мы уничтожили пророчество, Северус! Тони мне помог, понимаешь? Это я его попросила! — игнорируя своего шокированного помощника, продолжала я. — Он на нашей стороне, понимаешь? Он тоже против Лорда!

Мне кажется, в этот момент я услышала, как Северус скрипит зубами. Мордред и сто пятьсот чертей! Он ведь считает, что я его сдала!

Да как же мне их за стол переговоров усадить, а? Только бы не поубивали друг друга, не разобравшись! Я начала испытывать панику, почувствовав, что напряжение вокруг нас возросло еще сильнее.

— Мы все трое против Лорда, понятно? — почти взвизгнула я. — Давайте уже нормально поговорим!

Мне показалось, что от моего визга задрожали стекла Ракушки. Через пару секунд я поняла, что не показалось — они действительно вибрировали и дрожали. Только дело, наверное, не в визге, а в магии, да? Оба паршивца тоже это заметили и кинулись меня утешать. Ну как кинулись? Со своих мест они не сошли, но заговорили дуэтом что-то успокоительное, пообещали мне, что убивать друг друга прямо сейчас не будут и готовы цивилизованно поговорить.

Кажется, я обнаружила еще один плюс в том, чтобы быть ведьмой: в случае нервного потрясения я выдам не банальную истерику, на которую всем плевать, а магический выброс. Этого люди боятся и скорее меня успокаивают. Неплохо, нужно взять на вооружение!

Долохов и Северус тем временем принесли по многословной клятве, что обязуются не вредить друг другу, во всяком случае, пока. Очень хорошо! Надеюсь на светлый разум обоих, который не даст им убить друг друга и в перспективе.

Мы вошли в дом, и я с видом хозяйки светского салона (за вычетом дрожи в голосе и в коленях) предложила господам кофе. Господа не оценили: Тони смотрел только на Северуса, а тот молча кивнул мне на свободный стул. Ну что делать — села.

— А теперь я хотел бы услышать чуть больше подробностей, — тихо, но очень неприятно произнес он.

Тони перевел взгляд на меня. Я беззвучно, чтобы никто не счел это нарочитым, выдохнула, и попросила Северуса принести клятву, что он не использует сведения о нас с Тони нам во вред. Он, конечно же, сперва заартачился, но потом все-таки поклялся, правда, с оговоркой, что это действительно только если не приносит вред ему самому. Долохов, судя по его виду, хотел возмутиться, но я пнула его под столом.

— Дело в том, что мы не совсем те, кем кажемся, — наконец перешла я к сути.

Северус сжал палочку, Тони отзеркалил его жест. Пришлось напомнить обоим о клятве непричинения вреда и поскорее продолжить.

— Не знаю, как это объяснить, наверное, переселением душ, — нервно хихикнула я. — Но моя душа и мое сознание однажды очутились в чужом теле. Вот в этом, — я провела руками вдоль этого самого тела и указала на Долохова. — С ним произошло то же самое.

— И давно? — с каменным лицом спросил Северус.

— Я очутилась здесь летом, а он — зимой. И так получилось, что мы оба вовлечены в чужие жизни и вынуждены им соответствовать…

Несколько сбивчиво я рассказала о боязни разоблачения и экзорцизма, о привязанности к детям, доставшейся мне в комплекте с телом Молли, даже о том, что раньше была маглой — несмотря на предупреждающую мимику Тони. Северус не подавал виду, что его что-то удивляет, по его лицу вообще невозможно было что-то понять. Но слушал он очень внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы, а когда счел допрос законченным, переключился на Тони. Тот рассказывал менее охотно, сквозь зубы, мне даже пришлось несколько раз незаметно его подпинывать и корчить страшные рожи. Уж если взялись признаваться, нужно делать это до конца.

Северус очень тщательно расспросил его о походе в Отдел тайн: зачем решили туда идти, как сумели проникнуть, зачем выпустили оборотня, как сбежали. Услышав о нашем методе борьбы с пророчествами, Северус на секунду прикрыл глаза рукой. Зато я узнала, что за заклинание выпустил Тони — Адское пламя какое-то. Надо будет тоже научиться, иногда полезно иметь при себе портативный огнемет.

— А вообще я тороплюсь, мне еще палочку возвращать! — Тони скрестил руки на груди и хмуро посмотрел на своего собеседника.

— Сделаем так, — Северус оперся руками о стол и поведал нам свой план, который, по-видимому, прямо сейчас и придумал.

И мы приступили к его выполнению. Тони очень неохотно, но все-таки отдал ему палочку невыразимца, я нацепила мантию-невидимку, и Северус аппарировал нас обоих прямо в Министерство. Да не абы куда, а к кабинету Артура. Выглядел он при этом так, будто пользуется такой палочкой каждый день и не по разу, а в Министерство иным путем вообще не ходит.

— Будь любезна, не сходи с этого места до прихода Артура. Наверняка все Министерство обыскивают после вашей выходки, — совершенно безэмоционально произнес он и аппарировал, оставив меня в пустом коридоре.

Не то что бы до начала рабочего дня осталось много времени, но мне показалось, что я проторчала здесь целую вечность. Все время думала о Северусе и о том, что будет с нашими отношениями, переживала за Тони — как он там выкручивается с похмельным невыразимцем, жутко мерзла, боялась, что меня обнаружат, потому что пару раз мимо рысью пробегали наряды авроров, нервничала из-за того, что дальнейший план казался шитым белыми нитками...

В общем, к приходу муженька я так извелась, что была готова в слезах броситься ему на шею. Хотя, увидев его, наполовину передумала — ограничилась слезами. Захлебываясь, рассказала, как я дежурила-дежурила и пришли авроры! А потом дверь открылась и выбежал оборотень! И они стали сражаться! А я испугалась и еле убежала! В меня просто чудом не попало никакое заклятие!

Вот именно так и рассказывала — восклицаниями, попутно обливая слезами его захламленный кабинетик. Что ж, какая никакая, а все же влажная уборка — эта сюрреалистичная мысль заставила меня хихикнуть между рыданиями. Артур, видимо, решил, что у меня начинается истерика, и захлопотал рядом: дал носовой платок, приготовил кофе, наколдовал Согревающие. А я как раз начала успокаиваться, нервировало только то, что пора переходить к следующему пункту плана. А вдруг что-то сорвется, и что тогда делать?..

Дрожащим голосом я поделилась с супружником мыслью, что не зарегистрирована на входе в Министерство. Он захлопал рыжими ресницами:

— Так у тебя же мантия-невидимка! Выйдешь под ней и...

Я перебила его:

— Там же, на входе и выходе, контроль усилен из-за побега оборотня! Меня точно поймают!

На самом деле понятия не имею, поймают или нет, но Северус велел не рисковать. Я замолчала, ожидая, когда Артур придумает другой вариант. Точнее, раздумывая, придумает или нет. У меня-то был уже готовый план, но его создатель велел раньше времени инициативу не проявлять. Озадаченное выражение на лице муженька сменилось радостным, он издал какой-то невнятный звук и протянул меня к выходу.

— Кингсли! Кингсли нам поможет! Пойдем скорее к нему!

Я еле сдержала довольную улыбку, накинула мантию-невидимку, и мы направились в аврорат. Пока все шло как по накатанной: поход к Кингсли был запланирован еще в Ракушке. Дело в том, что авроры своих "клиентов" регистрировали не на входе внизу, а у себя, в аврорате, для соблюдения тайны следствия. И, судя по тому, что все, и Северус, и Артур, были уверены, что Кингсли нам поможет, в аврорате творился бардак. Ведь регистрировать-то меня нужно задним числом!

Артур так шустро чесал по коридорам, что мне даже пару раз приходилось тормозить его злобным шепотом. Нелегко, знаете ли, шагать за кем-то след в след, будучи при этом невидимой: рабочий день начался, по коридорам туда-сюда мотались толпы народа. Да еще авроры сновали периодически, жутко действуя на нервы.

Кингсли, что неудивительно, на месте не оказалось, а обиталище авроров больше всего напоминало разворошенный муравейник. Артур приткнул меня в уголок и куда-то умотал, надеюсь, искать Шеклболта.

И пришлось мне неподвижно стоять, изо всех сил надеясь, что больше никому этот уголок не понадобится. В общем, не так уж плохо, если сравнивать с перспективой Азкабана. Я отогнала мрачные мысли и попыталась расслабиться. Несмотря на неудобное положение, такой шанс был, ведь наблюдение за людьми, которые работают — это широкоизвестный способ медитации.

Артур вернулся через сорок минут, если судить по настенным часам, а если по моим ощущениям — как минимум после обеда. Похлопал глазами и подвигал бровями в мою сторону и потопал обратно к выходу. Я поковыляла за ним на затекших ногах. Мы долго-долго шли до какого-то облезлого тупичка, куда через несколько минут после нас влетел потный и загнанный Кингсли. Мантию у меня изъяли, а мне велели не отставать. И мы рванули назад — в аврорат.

В этот раз мне достался стул, а не угол, а Кингсли, ни слова не говоря, опять куда-то унесся. Когда я уже вознамерилась поспать прямо здесь, на стуле, среди жуткого гвалта, Шеклболт вернулся с молоденьким аврорчиком, ткнул в меня пальцем, буркнул "проводить", и снова убежал. Так что Министерство я покинула быстро, но ощущая себя довольно странно: аврорчик в холле первого этажа ухватил меня повыше локтя и так вывел наружу. По сторонам я старалась не глазеть при этом, но все равно поймала несколько любопытных взглядов. Надеюсь, Кингсли придумал оправдание этому цирку.

Аппарировав домой, я тут же бросила затею думать о чем-либо. Мысль осталась только одна: спа-ать! Вот к ней я и прислушалась.

* * *

Следующий день я посвятила своему маленькому подержанно-мантийному бизнесу. Это было полезно во всех отношениях: приносило деньги и не давало задумываться о последствиях некоторых поступков.

К счастью, вечером выяснилось, что один из поступков остался безнаказанным. Тони прислал записку, в которой витиевато описал, что у него все-де хорошо. Я выдохнула — просто гора с плеч! Авантюра с палочкой невыразимца была, конечно, его инициативой, но делал-то он это для осуществления моего плана, поэтому ответственность я очень даже чувствовала. А заодно — беспокойство за хорошего парня, моего друга и товарища по несчастью.

А мысли о Северусе я просто гнала прочь... Зная его, я понимала, что первой нарываться не следует.

На утро я схватилась за голову — в суматохе совсем забыла про письмо Джинни! А вдруг уже поздно?.. Впрочем, не про суицид же она меня спрашивала, а от потери девственности еще никто не умер, так что ничего страшного. Минутку подумав, не поспрашивать ли об этом Мюриэль, я все-таки отправилась в библиотеку. Мало ли, как отреагирует тетушка: несмотря на свои свободные взгляды, дама она пожилая и запросто может взбрыкнуть.

Библиотечная премудрость однозначного ответа не давала. В одних книгах писали, что нужно себя беречь-преберечь, а не то... И перечислялось всякое "не то": от позора на седины предков до страшенных проклятий. В других были какие-то смутные намеки, что можно, только осторожно, лишь бы общественность не узнала, а так пожалуйста. Но с условием: либо потом за своего ненаглядного замуж, либо хотя бы вне брака родить ребенка. Объяснений этой интересной традиции я не нашла. Были и такие книги — совсем немного — в которых девственность объявлялась величиной метафизической. Мол, всякая там анатомия — это ерунда, главное — душевная чистота. Мне, вообще, такой подход понравился, но что дочке-то говорить?

Я в задумчивости направилась домой, решая, с кем бы обсудить такую щекотливую тему. Пожалуй, есть только два реальных кандидата: Жоржетт и все-таки Мюриэль, к остальным знакомым дамам я с таким вопросом ни за что не подойду. Так и вижу эту сцену: "Минерва, не ответите мне на пару вопросов? Тут моя дочь, ваша ученица, интересуется потерей девственности... Минерва? Минерва!.. Колдомедика, срочно!"

Я мысленно хихикала и не сразу заметила приближение одной блистательной персоны. До лифта оставалось метров десять, как на горизонте показался Малфой. Тьфу, я так и не посмотрела в библиотеке, как к нему нужно обращаться — милорд или кто другой? Я нацепила любезную улыбку, а он прошагал мимо, едва кивнув. Вот это вежливость! Ну зато теперь можно не заморачиваться с обращением к нему.

И только дома я поняла (так я думаю, во всяком случае), почему его поведение настолько изменилось. Раньше я была просто женой паршивца Уизли, которому было бы так приятно отомстить за все, и упущенной добычей их аристократической семейки, а теперь-то я собственность его товарища. Думаю, что для Упивающихся подарок Лорда не пустой звук, а посягать на имущество Долохова вовсе не так интересно, как на подругу жизни Предателя крови. Я улыбнулась — Тони у них крутой перец. Лишь бы не прокололся никак! Ладно, Мордред с ним, с Малфоем. Всегда знала, что красавчики — противные.

Я «позвонила» Жоржетт по камину. Она, на удивление, оказалась дома — последнее время ее было невозможно застать нигде, кроме Мунго. Чувствую, что она так отвлекалась от своего неудачного романа. Или несчастной любви?.. Очень уж долго она расстраивается из-за этого аврора.

Своим вопросом я так ее огорошила, что она вылезла из камина ко мне на кухню и поинтересовалась:

— А ты что, сама не знаешь?

— Знаю несколько версий, но понятия не имею, какая из них верная, — честно созналась я.

Она сморщила носик.

— Тебя интегесует этот вопгос с точки згения колдомедицины и гитуалистики?

Я живо закивала. Люблю научный подход!

— Если кгатко и без сложной тегминологии, то все упигается в магию кгови, как всегда, — она расположилась за столом, а я принялась готовить кофе. — При газгыве девственной плевы выступает кговь, и когда она смешивается со спегмой мужчины, гадиальные волны магического ядга искажаются согласно теогии Станцывки, поэтому пгоисходит... — она поймала взгляд моих увеличившихся в размере глаз и сбилась. — В общем, пгоисходит нечто напоминающее магический выбгос, высвобождающий свободную магическую энеггию. Если эту энеггию не увлечь в нужное гусло, она пгосто гаствогится в миговом эфиге.

Простыми словами она объясняет, да! Нужно держать Северуса подальше от нее, а то как бы не спелись, ученые, блин. Если, конечно, он не надумает держаться подальше от меня... А она увлеченно продолжала лекцию:

— Эта высвободившаяся энеггия имеет очень интегесные свойства. Совгеменная колдомедицина до сих пог не может газобгать и обосновать ее стгуктугу и свойства. Дело в том, что эта энеггия не исчезает сгазу, даже если зачатия не пгоизошло. Она нейтгализуется только в двух случаях — если у женщины будет интимный контакт с дгугим мужчиной до того, как она понесет плод от этого, либо если она вообще не понесет до тгидцати тгех лет.

Жоржетт сделала паузу — видимо, чтобы перевести дух, и я тут же спросила о том, что меня заинтриговало:

— А почему до тридцати трех?

Не по делу, но интересно же!

— Возгаст такой, — она пожала плечиками. — Если ведьма не гожает гебенка до него, то пгоисходит пегестгойка магических каналов, и из-за этого могут быть пгоблемы с наследственностью.

Я подсунула ей корзинку с печеньем и быстренько перевела ее "ненаучные" фразы на нормальный язык:

— То есть от своего первого мужчины нужно родить, так, что ли?

— Именно, — она глянула на меня чуть удивленно, будто говоря — а о чем я тут полчаса распиналась?

— Так что, и в браке не обязательно состоять?

— С точки зрения магии — нет. Ох, — вздохнула она. — А меня куда больше волнуют пгоклятые тгидцать тги года... Мне уже так мало осталось! А ведь для геспектабельности в обществе надо бы и замуж выйти...

— А где твой первый? Надо прижать его как следует! — внесла я рациональное, как мне казалось, предложение.

Жоржетт укоризненно на меня посмотрела.

— Молли, пгаво, мне неудобно об этом говогить, но у меня еще не было... пегвого.

Она слегка покраснела, а я опять вытаращилась.

— Что, совсем? — задала я вопрос, оказавшийся немного странным, но получила неожиданный ответ:

— Не совсем, конечно, ты вспомни, сколько мне лет, но моя девственная плева пги мне. И пгосто необходимо пгистгоить ее в хогошие гуки как можно скогее!

Последняя фраза убила мою серьезность наповал. Мерлин мой, что она несет! Я изо всех сил пыталась сдержаться, чтобы не обидеть подругу, но у меня не вышло — я расхохоталась, уткнувшись лбом в столешницу. Очень сложно сдержать хохот, когда кто-то ищет хорошие руки для пристройства, прости господи, девственной плевы! Эта мысль стоила мне очередного приступа смеха и даже начавшейся икоты.

К счастью, Жоржетт не обиделась, а наоборот — присоединилась ко мне, правда, не так бурно. Может, все дело в том, что английский для нее не родной, и то, что по-французски звучало бы обыденно, в переводе становилось натуральным анекдотом? Я вытерла набежавшие слезы и поинтересовалась, как идут поиски "хороших рук". Она только рукой махнула и скисла.

— Смотгеть не хочу на мужчин, — пожаловалась она.

— Ну у тебя еще есть время, — я попыталась успокоить погрустневшую подругу.

— Ну да! Нужно встгетить достойного мужчину, добиться его, выйти замуж, забегеменеть, что в моем возгасте пгоисходит не моментально, и годить! — она загибала пальцы, наглядно демонстрируя сложность своей задачи.

Так, нужно срочно помогать подруге. Жаль, что мои знакомства такие ограниченные. Я из мужчин подходящего возраста знаю только Тони да нескольких орденцев.

Кстати! Неплохая мысль: может, любительницу авроров познакомить с Кингсли? Он милый, веселый, мужественный, неглупый. Внешность, конечно, экзотическая, но зато дети красивые получатся. И ему она должна понравиться, я считаю.

Я осторожно спросила, готова ли она с кем-нибудь познакомиться. Жоржетт неопределенно повела головой, будто раздумывая, согласиться или нет, и в конце концов кивнула. Вот и ладно. Займусь устройством судьбы и пристройством в хорошие руки... Я оборвала себя на этой мысли, чтобы снова неприлично не расхохотаться.

А вечером я получила сообщение. Обычное, в принципе. Раньше я такому очень радовалась, начинала заранее готовиться. Сейчас захотелось только залезть на стенку и там как следует порвать на себе волосы. Ну или принять Успокаивающего.

Это была "шпилечная смска": "Завтра после ужина в Ракушке".

Я проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Открыла глаза... И с визгом отползла на противоположный край постели! В изножье моей кровати сидело привидение собаки. Страшенной!

На визг это чучело не отреагировало, но зато заговорило человеческим голосом. Смутно знакомым, кстати. А потом истаяло серебристым дымком. Вот тут до меня наконец дошло: это же был патронус! И говорил он голосом Римуса. А что говорил?.. Я так перепугалась жуткой зубастой морды, что пропустила все мимо ушей. Придется поднапрячься, чтобы вспомнить — как Северус учил когда-то. Эх, Северус...

Я сконцентрировалась и начала копаться в памяти. Потихоньку всплывали обрывки его фраз: "...Сириус... колдомедика... ранен... скорее... помощь..." Что за... Сириус ранен? А почему об этом сообщают мне? Не удалось найти колдомедика? Вот был бы у Люпина не такой монстроподобный патронус, я бы, может, все поняла.

Обдумывая непонятную ситуацию, я собиралась на Гриммо. Хотя было о-очень неохота... Одно утешало — не придется туда долго и нудно тащиться, а можно будет просто аппарировать.

На Гриммо царила паника. Меня встретила бледная и, по-моему, находящаяся на грани обморока Гестия в заляпанной кровью мантии. Кровью!

— Скорее наверх! — проверещала она.

Я впечатлилась и через ступеньку поскакала по лестнице. К счастью, в коридор выглянул Римус, и мне не пришлось заглядывать в каждую комнату в поисках пострадавшего Блэка. Римус тоже был весь в крови... Я зашла внутрь, заранее содрогаясь. Смотреть в сторону кровати было страшно, больше всего хотелось сбежать и позвать настоящего врача. Колдомедика, то есть. Но раз уж пришла...

Вся постель тоже, уже ожидаемо, была в крови, и на ней лежал бледный-бледный Сириус. Я сглотнула. С виду пациент был скорее мертв, чем жив...

— Что с ним? — еле выдавила я.

Римус, тоже бледный и осунувшийся, вцепился в спинку стула и с трудом, срываясь на судорожные вздохи, рассказал мне, что произошло.

Блэк бродил где-то в Лондоне, на него напали, он еле добрался до дома. Раны были очень страшными, Гестия с Ремом худо-бедно остановили кровь и зарастили внешние повреждения. Но теперь без колдомедика не справиться. Дальнейшая логика была шедевральной: настоящего колдомедика не позвать, потому что Блэк вне закона, а дом спрятан и вообще — штаб Ордена. А вот у Молли столько детей, наверняка она знает, как нужно лечить, давайте позовем ее...

Гениально! Римуса хотелось прибить. Курицу Гестию тоже.

Я бегом бросилась вниз, к подключенному камину. Только бы Жоржетт была на связи! Она ответила — заспанная, недовольная, но ответила. Быстро среагировала на мои объяснения, собралась буквально за пару минут и появилась из камина с чемоданчиком в руках. Теперь мы побежали по лестнице уже вдвоем. Вот как и зачем они поволокли его в спальню, а? Не могли в гостиной на диване уложить? Римус что-то вякнул, увидев нас обеих, но я отмахнулась, а Жоржетт даже не взглянула в его сторону. Палочку она достала еще на ходу и теперь водила ею над Сириусом.

— Нужно в Мунго! — категорически заявила она через полминуты, убийственно глядя на Рема.

Разумеется, они стали препираться. В конце концов Жоржетт махнула рукой и сказала, что сделает все от нее зависящее, но ничего не обещает. А нас с Люпином назначила ассистентами.

Процесс лечения я запомнила плохо, потому что изо всех сил старалась от него абстрагироваться: Жоржетт вскрывала Блэка то в одном, то в другом месте. Когда она ловким движением палочки распорола ему бок, вытащила оттуда какую-то внутренность и стала производить с ней непонятные манипуляции, меня чуть не стошнило. Сама не знаю, как я сдержалась. Повезло еще, что я хотя бы в обморок не падаю при виде чужой крови.

Сначала мне казалось, что все это происходит очень долго, потом — что бесконечно. У меня болела спина, кружилась голова, постоянно подташнивало от запаха крови. А когда пришлось делиться с Жоржетт своей магией... В общем, потом я привыкла: мне казалось, что это никогда не закончится. Да было уже и все равно. Появилось ощущение, что я смотрю откуда-то со стороны, может, с потолка, а все эти люди и их действия меня не касаются. Как я читала когда-то в одной книжке: прошло две-три вечности.

В конце концов меня напоили Успокаивающим с каким-то незнакомым привкусом и отправили спать. Кажется, это сделала тоже Жоржетт, которая, видимо, закончила с Блэком. С мыслью, что работа колдомедика требует недюжинных сил, я отрубилась...

А проснулась будто от толчка — мне же нужно вечером быть в Ракушке! Вдруг проспала?! Часы в комнате, где меня уложили, конечно же не работали. С грехом пополам наколдовав Темпус, я немного успокоилась — еще только время обеда. И снова запереживала: если у меня простейшее заклинание выходит еле-еле, как я буду аппарировать? И следующая мысль — как там Сириус? Даже стыдно стало, что в первую очередь думаю об отношениях, а не о человеческой жизни...

Пытаясь бодриться, я слезла с кровати, накинула мантию поверх мятой одежды, в которой спала, и отправилась узнавать, как чувствует себя наш пациент. Надеюсь, все-таки скорее жив, чем мертв. В его комнату заглядывать не рискнула, мало ли что, поэтому спустилась вниз. Из кухни раздавались голоса, и я двинулась туда.

-...поэтому Обливиэйт необходим! — услышала я обрывок фразы и машинально спряталась за дверью. Какой такой Обливиэйт? Про что это Римус толкует?

— Обливиэйт наложить никогда не поздно, — это Кингсли басит. — Я настаиваю, что начать нужно с клятвы.

— Даже если она не проговорится, есть много способов узнать от нее правду, — опять Люпин. — Дождемся Дамблдора и спросим его совета.

— Мы не можем держать ее здесь неизвестно сколько! — Кингсли повысил голос. — А если Дамблдор придет через неделю? Нужно решать сегодня же!

Это они про Жоржетт, я правильно понимаю, да? Потому что кого еще можно держать здесь и собираться приложить Обливиэйтом? Я так рассердилась, что даже проснулась окончательно. Она, значит, лечит этого барбоса не жалея сил, а они — Обливиэйт? Презлым за предобрейшее, да?!

Я выдохнула. Так, Молли, спокойно! Сначала думать, потом делать. Как лучше повести себя, чтобы они пришли к правильному выводу? Сделать вид, что я ничего не слышала? Ну нет, так они могут скрыть от меня свои намерения и заобливиэйтить Жоржетт по-тихому. А если я сознаюсь, что подслушала, и они меня тоже... того. Вряд ли, конечно, но мало ли.

Та-ак, нужно убрать воспоминания о лечении в "тайную комнату" — вот что. Северус говорил, что оттуда ничего не стереть извне. Сейчас сделаю... Ой, а как я ими буду пользоваться во время разговора? Ни разу не делала так, что воспоминания спрятаны, а я про них говорю. Спрячу кусок, пожалуй. Нет, несколько кусков: как я позвала Жоржетт и пару эпизодов непосредственно с лечением. Расслабившись по возможности, я загрузила их в схрон и пошла в атаку.

Увидев меня, Рем и Кингсли спорить тут же перестали и, кажется, собрались поздороваться. Но я успела первая.

— Вот, значит, как вы благодарите тех, кто вам помогает? — я уперла руки в бока и зашипела как понятно кто. — Не позволю накладывать Обливиэйт на Жоржетт!

И я ткнула Рема пальцем в грудь. Сначала хотела палочкой, но потом передумала — а вдруг они не так отреагируют? Сработает рефлекс вон, у Кингсли, и обезвредит он меня как-нибудь по-аврорски.

— Мы не... Просто... — забормотал Люпин и оглянулся на Кинга, а тот в свою очередь вытаращился:

— На кого?

Меня немного отпустило. Кажется, боевого настроя у них нет, можно попробовать убедить по-хорошему. Да и Шеклболт был изначально против.

— Вы вообще понимаете, что это было бы не просто непорядочным, но и недальновидным поступком? Во-первых, человек бросил все свои дела, не жалея сил и магии лечил Сириуса, а вы — Обливиэйт. А во-вторых, потом может понадобиться какой-нибудь специфический уход или консультации, вы об этом подумали? Вы что, собрались каждый раз ее вызывать, а потом память ей чистить?! — говорила я негромко, но, надеюсь, угрожающе, как одна начальница на моей бывшей работе — ее до дрожи боялся весь отдел! — и позу не сменила.

— Я тоже считаю, что нужно взять с целительницы клятву, — наконец выступил Кингсли и, прокашлявшись, спросил: — А... как ее имя?

— Жоржетт Дюдеван, и я категорически против стирания ее памяти! — для убедительности я притопнула ногой.

— А она согласится на клятву? — кисло спросил Рем.

Нет, он еще недоволен! Вообще-то это его дружок вчера чуть копыта не отбросил!

— А мы спросим! — я так посмотрела на этого... Люпина, что он нервно сглотнул, но все равно вякнул:

— А если Дамблдор будет против? Этот дом держится в тайне, ты же понимаешь...

Я только фыркнула — в тайне, ага! Кингсли меня поддержал:

— Тайну знает не два человека, а два десятка, так что полагаю возможным...

И замолчал: на пороге кухни стояла Жоржетт.

— Добгое утго! Еле дегжусь на ногах. Могу ли я чем-нибудь пегекусить?

Я кинулась к плите, на ходу выпаливая кучу вопросов:

— Как ты, как Сириус? Он будет жить? Тебе кофе с молоком? Какое лечение еще нужно? Мы можем чем-то помочь? Будешь омлет?

Мужики приготовили завтрак, молодцы, а она вон какая бледная после безумной ночки! Усадив ее за стол, я вспомнила о приличиях:

— С Римусом ты уже знакома, а это Кингсли Шеклболт. Кингсли, это Жоржетт Дюдеван.

— Очень пгиятно! — мило улыбнулась она, втыкая вилку в омлет.

— Взаимно, — пробормотал отчего-то засмущавшийся Кинг.

Может, мой план насчет них удастся?

Римус ерзал на протяжении всего завтрака — или обеда, тут как посмотреть: на часы или на время нашего подъема. Я закидывала его убийственными взглядами, но это не особенно помогало.

Бедняга Жоржетт еще кофе не допила, как я потащила ее в гостиную, чтобы поговорить наедине. И успеть с ней по-хорошему договориться о конспирации, пока Люпин ничего не испортил.

Первым делом я повинилась в том, что впутала ее в историю, находящуюся за гранью закона, и объяснила, что не могла иначе — жалко же Блэка! А если бы мы ждали прихода следующего адекватного человека — Кингсли — Блэк мог бы умереть.

— Не "мог бы умегеть", а "умег бы", — прокомментировала Жоржетт и по-деловому спросила: — Пгинести клятву о негазглашении? Обычной целительской этики, как я понимаю, недостаточно?

— Ага... — я вздохнула с облегчением и некоторым стыдом: почему-то мне казалось, что она будет против, ну и главное, конечно — что я всех во что-то втягиваю постоянно. — Давай только мужиков позовем, чтобы они тоже клятву твою видели и дурацких вопросов потом не задавали.

— Конечно, как скажешь, — Жоржетт смиренно сложила ладошки на коленях.

Кинг и Рем имели очень смущенный вид, когда слушали клятву. Ну Кингсли-то ладно, а Люпин чего скромничает? Не он ли орал, что нужно ее обливиэйтить? Или стыдно стало наконец-то?

— Мне нужно подняться к пациенту, — сообщила Жоржетт, когда после клятвы повисла неловкая пауза, и продефилировала наверх, провожаемая нашими взглядами.

Все-таки Кинг смотрит на нее как-то эдак!

— Мне пора домой, — спохватилась я наконец и, попрощавшись на ходу, выскочила за дверь. Пусть дальше сами разбираются!

Заходя в кухню Норы, я прикидывала, что нужно успеть сделать до вечера. До встречи в Ракушке... Поэтому не сразу заметила, что здесь кто-то был. А когда заметила — заорала не своим голосом! В двух шагах от меня стояла мумия! Маленькая, но живая! Она шевелилась! А-а-а!

Я попятилась к двери, споткнулась, еле удержала равновесие, и опять заорала — потому что мумия двинулась ко мне! Заковыляла на своих коротких ножках, вытянув вперед руки! Я с визгом вылетела на крыльцо и сразу аппарировала. Мне кажется, это получилось как-то само, автоматически. Уже через секунду я осела в снег возле Ракушки, пытаясь побороть дурноту. И резкую боль в руке...

Я тупо уставилась на левую руку повыше локтя, прогоняя навязчивую дурноту. Части рукава как не бывало, будто кто-то вырезал ножницами аккуратный овал из нескольких слоев ткани. И заодно прихватил верхний слой кожи — на ярко-розовом пятне выступали мелкие капельки крови. Вид был такой, будто я этим местом с силой проехалась по неровному асфальту — ничего опасного для жизни, но очень неприятно. Что за?... Неужели тот самый пресловутый расщеп, которым так пугают в пособии по аппарации?

Повозившись в чахлом сугробике, я с грехом пополам встала на ноги и доковыляла до калитки. Фух... На защищенной и уютной территории Ракушки сразу стало как-то спокойнее. Я схватилась было за палочку, чтобы залечить ободранную руку, но вспомнила про нехватку магии после ночной помощи Жоржетт.

Так, нужно срочно решить, что делать дальше.

От составления разумного плана здорово отвлекала боль в руке. Я зажмурилась и сосредоточилась. Что там у нас на повестке дня? Мумия... Надо что-то делать с этим страшилищем, да поскорее! Вдруг это инфернал? Черт, ну почему я про них читала по диагонали! Вдруг они как зомби из кино: кусаются и всех заражают своей зомбностью? Кур моих передавит еще! Да и Артура немножко жаль, вдруг он не справится с мумией? Или она подкрадется к нему потихоньку? А потом он меня сожрать попытается... От этой мысли волосы дыбом встали.

К кому обратиться, к Северусу? Как бы он не послал меня куда подальше, теперь-то особенно... О! Может, отец что-то понимает в монстрах? Я кинулась к аптечке, опрокинула в себя флакон Укрепляющего, а к раненой руке приложила кусок бинта. Ну вот, можно попробовать аппарировать.

Вприпрыжку, чтобы не растерять внезапно накатившую смелость, я выбежала наружу, сосредоточилась — только не нервничать, у меня все получится! — и перенеслась к дому родителей.

Приземлилась снова на пятую точку и с головокружением, но, кажется, в этот раз целая. Отлично! О, вот и домовик меня в дом переместил, хоть вставать не надо. Так приятно просто посидеть... Если бы еще голова не кружилась и фиолетовые круги перед глазами не плавали...

Как во сне, я наблюдала за тем, что происходит вокруг. Почему-то мне казалось, что все движутся медленно, будто под водой, и звуки тоже как сквозь толщу воды раздаются. Родители бледные какие-то... Домовик вообще выглядит так, будто собирается хлопнуться в обморок... А это что? Мне в руки суют какую-то штуку, но удержать я ее не могу. Будто пальцы не слушаются...

И фу-у, что такое отвратительное заливают мне в рот? Меня сейчас стошнит!

На удивление, не стошнило. А штуковинка, которую мне впихнули-таки в руки, оказалась очень приятной — теплой и... не знаю, откуда взялся такой эпитет, но благодатной.

Наконец я почувствовала, что могу говорить. То есть могла бы, если бы рoт не свело от того мерзкого зелья.

— Пить! — попыталась сказать я, но вышло так себе. Даже удивительно, что домовичок меня понял и притащил целый кувшин восхитительного, просто волшебного компота. Это было прекрасно! Настолько, что, опустошив стакан, я схватила кувшин и выпила все оставшееся прямо из него. Ну вот, так гораздо лучше.

Переведя взгляд с кувшина на родителей, я почувствовала себя неудобно. Веду себя прямо как мой младший сын.

— Извините, — сипло мяргнула я и с удивлением отметила, что родители синхронно выдохнули.

Да что произошло-то?.. А, мне стало плохо после аппарации!

— Как ты, доченька? — мама погладила меня по руке. Это было так трогательно, что я прослезилась. В прямом смысле. Что-то меня совсем развезло.

— Моргана, что произошло? — это отец.

Я прижала к себе покрепче приятную штуковину, села и огорошила родителей рассказом о мумии.

— А вдруг это инфернал и он всех сожрет? — резюмировала я.

— Только не ходи туда один, дорогой! — мама ухватила вставшего отца за руку.

Он кивнул и поцеловал ее в лоб. Какие же они милые! Еле сдержав опять подступившие слезы, я откинулась на подушки. А меня удобно тут устроили — диванчик расширили и удлинили, подушки вон принесли.

— Доченька, что с тобой произошло? — мама взяла меня за руку, когда отец ушел. — Где ты так истощилась?

— Истощилась? — я наморщила лоб, пытаясь понять, о чем она.

— У тебя магическое истощение довольно тяжелой степени, — она взмахнула рукой. — Я не колдомедик, чтобы сказать точнее, но так же нельзя! Как ты можешь совсем не беречь себя и свое ядро? А если бы оно разрушилось?..

— А много тратится на аппарацию?

— Немало! — мама опять всплеснула руками. — Да еще и расщепилась! О чем ты только думала?

Мне кажется, я покраснела, как школьница. Да уж, действительно, для наших мам мы всегда остаемся детьми. Порой бестолковыми.

— Магию я потратила на одно очень важное дело, а аппарировать пришлось, потому что мумия...

— Еще и несколько раз аппарировала! Ты же не в последний раз расщепилась, ты уже бинт прижимала к ране, — мама наставила на меня палец. — Эти твои игры когда-нибудь не доведут до добра!

У меня появилось настойчивое ощущение, что такой разговор ведется не в первый раз. Наверное, что-то похожее было раньше, еще до того, как я стала Молли, а сама Молли перестала общаться с родителями. И я поспешно перевела тему:

— А это что? — я побаюкала у груди благодатную вещичку.

— Как что? Хранитель дома, — мама пожала плечами и пощупала мой лоб, поэтому спрашивать дальше я постеснялась. Хранитель так хранитель. Может, что-то вроде той штуки из блэковского хозяйства, про которую говорил Билл? Просто у Блэков она в виде щита, а у Прюэттов попроще, похожа на подушечку.

Скосив глаза, я уставилась на раненую руку. Вид был такой, будто с ней ничего и не происходило, даже рукав на месте.

— Я залечила расщеп и починила одежду. Но рекомендую тебе или сменить мантию, или периодически обновлять чары, чтобы не попасть в неудобную ситуацию, — прокомментировала мама.

Автоматически ответив "спасибо", я заозиралась в поисках часов. Ну да, конечно, мы же волшебники, зачем нам часы, если есть Темпус? А дурочки с магическим истощением никого не волнуют, если что.

— Который час? — поинтересовалась я у мамы, которая с подозрением наблюдала за моими маневрами.

— Такой, в который я тебя никуда не отпущу, — неожиданно грозно сообщила она. — Лежи и жди отца!

Вот это да, не ожидала от мамы, она всегда казалась такой мягкой и будто бы робкой. В очередной раз понимаю, почему прежняя Молли сбежала из дома. Если бы мной все командовали на регулярной основе, я бы тоже не выдержала. Хотя сейчас полежу, силы не слишком охотно возвращаются.

Видимо, я задремала, потому что внезапно открыла глаза, когда в комнату вошли отец и дед. А за окном уже стемнело. Проклятье!

— Ну что, Моргана, мумии не снились? — вместо приветствия ехидно произнес дед. — Продолжим однажды начатую беседу об отвратительном современном образовании?

— Если вы настаиваете, — пробормотала я заплетающимся спросонья языком.

— Или лучше поздравить тебя с ценным приобретением? — продолжал он. — Магию-то на ветер пустила не от страха хотя бы, а?

Ничего не понимая, вот вообще ничего, я посмотрела на маму — может хотя бы она сжалится и объяснит, о чем речь. Дед и отец какие-то не в меру загадочные и насмешливые. Мама мой сигнал поняла, ни слова не говоря положила деду руку на плечо. И он захлопнул рот, который было открыл для очередного, как я думаю, ехидного замечания. А я маму-то недооценивала!

— Нашли мы твою мумию, Моргана, — вклинился отец, успевший нацедить чего-то в два широких стакана. — Завтра примешь ее в дом, уже можно.

— Кого? — как-то жалко спросила я. Мумию?! Я не хочу мумию в дом!

— Домовичку, кого ж еще? Это оказалась самочка, — пожал плечами отец. — А бинтовал ее лично я. И зельями мазал тоже. Не понимаю, как ты могла принять ее за инфернала. Спишем это на истощение, пожалуй. Как твое самочувствие?

Я с трудом закрыла рот, неприлично распахнувшийся от таких новостей, и выдавила очередное "спасибо". Вот это поворот! Не монстр-убийца-инфернал, а домовушка! Я бы подольше посмаковала эту новость, но уже вечер, а значит нужно возвращаться в Ракушку. Если я пропущу эту встречу с Северусом... Даже думать не хочу о таком!

Дед с родителями расположились в креслах, а я завозилась на диване. Вроде бы пришла в норму, во всяком случае никаких кругов перед глазами. Мне тут же предложили помочь подняться наверх и лечь спать. Пришлось отнекиваться и убеждать всех троих, а потом и четверых, потому что еще домовик добавился к общему хору, что я здорова и просто жажду отправиться домой. После моих долгих уверений и кучи маминых диагностических чар меня все-таки отпустили. В Нору и в сопровождении отца.

— Батюшка, — вцепилась я в его рукав на крыльце. — Не хочу домой, я там такой стресс получила! Может, вы меня в Ракушку переместите? Я там высплюсь и утром вернусь в Нору. При дневном свете даже жуткий домовик не так страшен... наверное.

В конце речи я немного сбилась, потому что перспектива встретиться с новоприобретенной домовушкой пугала по-настоящему, а не только для отвода глаз. Отец хмыкнул, что-то пробормотал про нервных дамочек и затянул нас в аппарацию. И вуаля — вот мы у Ракушки!

На радостях я его обняла, чмокнула в щеку и только потом подумала, допустимо ли я себя веду. У них тут такая викторианская эпоха царит, что никогда не знаешь, достаточно ли сдержанна ты была, или твое поведение выходит за все рамки. Впрочем, отец неудовольствия не высказал, мы обменялись любезностями и попрощались.

Я зашла в дом. В этот раз Ракушка совсем не подействовала расслабляюще и успокоительно. Наоборот, меня затрясло от того, что сейчас сюда придет Северус и, может быть, бросит меня. Скажет: ты лгала мне, мы должны расстаться. Или: боюсь, нам больше не по пути. Так старомодно, но так в его стиле.

А вдруг... вдруг он уже приходил, но не застал меня и ушел?! Эта внезапная мысль показалась самой ужасной. Вцепившись дрожащими пальцами в волосы, я присела на краешек кресла. И что тогда делать?!

Помучившись от безысходности несколько минут, я встряхнулась. Нет, он бы не ушел, он бы дождался. Или хоть записочку какую-нибудь написал. Я оглядела все горизонтальные поверхности — никаких записок. Значит, придет.

А я тут лохматое чучело! Это соображение придало мне скорости. Взлетев на второй этаж, я начала приводить себя в порядок. Быстрый душ, лучшее белье, черное, как ему нравится — так, на всякий случай — укладка, скромный макияж. Все эти действия замечательно успокаивают, я наконец-то перестала трястись и представлять, с какой фразой он меня бросит. Я еще поборюсь за свое счастье!

Главный недостаток моего боевого настроя — то, что он сходит на нет из-за бездействия. Я сидела внизу и таращилась в окно уже битых два часа. Никакого Северуса... Воображение подкидывало одну красочную картину за другой: от него в объятиях этой красотки-астрономички до его окровавленного тела возле ног Лорда. К моей чести нужно признать, что из этих двух вариантов я предпочла бы первый.

Утомившись от разглядывания темноты за окном и бесполезных попыток что-нибудь почитать, я занялась приготовлением кофе. Конечно же, это был лучший момент для того, чтобы дверь распахнулась и в комнату ввалились Северус... и Тони?

И, мать моя ведьма, Тони поддерживал Северуса, пока тот не кивнул. С благодарностью? Мне это все не мерещится? Они что, подружились? Или Северус решил отречься от женщин и найти себе бойфренда — эта дурацкая мысль промелькнула сама по себе без моего участия, клянусь! Зато своей нелепостью привела меня в чувство. Я подскочила к Северусу, помогла ему сесть на диван. Он, правда, поморщился, но помощь не отверг.

— Ты ранен? Что случилось? Северус?.. — страх за него приходил постепенно, мысли проносились одна хуже другой: он проклят, он сейчас умрет, у него повреждения, как у Блэка... У меня даже губы затряслись от придуманных мной же мрачных перспектив.

— Не ранен, это Круциатус, — объяснил Тони. — Он уже зелье выпил, сейчас очухается и навставляет нам с тобой.

— Контролируй свою речь в присутствии леди! — зашипел на него Северус, и меня внезапно отпустило. Не ранен! Заботится обо мне! Шипит, как обычно!

Я пару раз судорожно вздохнула, вцепилась ему в плечи, уткнулась лицом куда-то в мантию и разрыдалась. Стресс, будь он неладен! Видимо, вцепилась я слишком крепко, потому что он опять зашипел, похоже, от боли. Круциатус... Бедный мой, любимый!.. И я зарыдала с новой силой.

Пока я заливалась слезами, а Северус меня утешал — да-да, он меня по голове гладил! — Тони налил себе моего кофе, принес печенье и расположился в кресле напротив, несколько подозрительно на нас глядя. Я вспомнила его слова и забеспокоилась — неужели состояние Северуса как-то связано со мной и Долоховым? И если да, то чем это грозит всем нам в будущем? И что вообще происходило, пока я бегала между Блэком и как-бы-мумией?

Снизу вверх я посмотрела на Северуса. Он, конечно, сразу это заметил, отстранился и принял неприступный вид. Вот так вот, только слезы заканчиваются, как тебя перестают жалеть и собираются ругать.

— Если тебя интересует, что и почему произошло — то Лорд узнал о гибели всех пророчеств, — очень сухо сообщил Северус. — И наказал всех, кто причастен к потенциальной операции в Отделе тайн.

— И еще всех, кто попался под руку, — вставил Тони.

— Как вы оба считаете, почему вам так легко удалось проникнуть в самый засекреченный отдел Министерства? — Северус прищурился, и мне стало не по себе. Очевидно, что вопрос с подвохом.

— У нас была палочка Руквуда, — тихонько вякнула я.

— И вы оба искренне полагаете, что этого достаточно, чтобы попасть в Отдел тайн? — он смотрел на нас, как... как на учеников, судя по летним рассказам ребятни.

— Мы читали... — ответила я, когда пауза затянулась, но он меня перебил:

— Что бы вы ни читали, проникновение удалось вам только благодаря стараниям Эйвери и Руквуда! Они уже некоторое время работали над этим, и, как я понял, сумели изменить структуру охранных и сигнальных чар. Именно поэтому вы оба здесь, а не в Азкабане и не в могиле!

Северус даже привстал, я наоборот вжалась в кресло, а Тони продолжил изображать статую. Очень напряженную статую.

— А теперь послушаем господина Долохова, который расскажет нам о гневе Лорда, — вкрадчиво промурлыкал Северус.

Тони вздрогнул, поставил, наконец, чашку и взъерошил волосы.

— Лорд гневался, да... Очень. Всем досталось... Hу, почти всем. Он не тронул только меня и Беллу... — Тони вздохнул и хмуро глянул на Северуса. — Мне, правда, жаль. Особенно Руквуда и Эйвери, и если бы я знал заранее, то... — он махнул рукой. — С другой стороны, может, без пророчества будет лучше? Какие там события повлекла за собой это история с пророчеством?.. — он осекся и панически глянул на меня.

Я попыталась изобразить взглядом, что не знаю и вообще — потом поговорим об этом, и перевела взгляд на Северуса. Со страхом.

Он смотрел на нас, сложив на груди руки. Уже без того непередаваемого выражения, как пару минут назад, а просто бесстрастно. Вот бы мне так уметь держать лицо.

— Об этом я хочу поговорить в первую очередь, — абсолютно спокойно сказал он. — И надеюсь на адекватное восприятие моих слов.

Он встал, прошелся по гостиной туда-сюда... А ведь он тоже нервничает! Я незаметно глянула на Тони — кажется, и он заметил, что Северусу не по себе.

— Первым делом я хотел бы получить клятву о неразглашении, — наконец начал Северус. — И никакие возражения не принимаются! Однако, я уверяю вас, наше сотрудничество будет полезно и для нас с вами лично, и для нашего "общего дела", как изволит выражаться миссис Уизли.

Опя-ять... Интересно, это он для Тони старается или меня так на расстоянии держит? Нет уж, после того, как он меня тут гладил и утешал, я ни в каких "миссис Уизли" не поверю.

— Я готова!

Долохов не был так покладист, он весь изворчался и настоял на таких же кудрявых формулировках, как в прошлый раз.

— А теперь перейдем к главному, — отрезал Северус, когда со вступительной частью было покончено. — Которое заключается в том, что моя судьба не настолько отличается от ваших, как можно было бы подумать.

Мы с Тони опять переглянулись. Почему педагоги так любят витиевато изъясняться?

— Я тоже не в полной мере Северус Снейп... — продолжил он, а я не удержала возгласа в ответ на эту реплику:

— Как?!

О чем он говорит? Как это — не в полной мере?

— Если ты мне позволишь, я продолжу и даже отвечу на твое "как", — очень спокойно сказал он.

Я только кивнула и пообещала себе не лезть с дурацкими вопросами в неподходящее время, даже если буду умирать от любопытства. Да я уже умираю!

— Мое становление как Северуса Снейпа началось в июне прошлого года, когда я... — он так стиснул руки в замок, что даже побелели костяшки пальцев. — Когда тот человек, которым я считал себя раньше, попал в аварию... Хотя, пожалуй, это происшествие следует характеризовать как автокатастрофу.

Я так вцепилась в подлокотники, что на правой руке с хрустом сломался ноготь. Да Мордред с ним, с ногтем! Я не понимаю, он что?..

— Что?! — в унисон со мной вопросил Долохов.

Северус поморщился.

— Очевидно, мне следует пользоваться формулировкой Морганы, говоря "я в прошлом теле" и "я в этом теле", но здесь возникает некоторая сложность, — он снова несколько раз прошелся по комнате под нашими с Тони ошарашенными взглядами, а я запоздало отметила "Моргану". — Проблема в том, что данный "я" — отнюдь не тот человек, которым я помню себя... раньше. В прошлой жизни — так вы говорите, да? — он остановился посреди комнаты и посмотрел на меня.

Я сглотнула, облизала пересохшие губы и попыталась сформулировать вопрос:

— Северус, так ты тоже?..

Но он остановил меня жестом.

— В какой-то мере да. Однако я настолько отличаюсь от каждого из вас, насколько вы отличаетесь друг от друга, — он опять зашагал взад-вперед. — Я много, очень много раз анализировал сложившуюся ситуацию. Внесение дополнительных данных — ваших историй, я имею в виду — в определенном смысле стабилизировало ситуацию. Пока мы не будем рассматривать то, что оно привнесло и дополнительные задачи, а сосредоточимся на том, что можно структурировать и проанализировать.

Он замер спиной к нам, а затем резко развернулся. Я сидела не шевелясь, как загипнотизированная, Тони, судя по отсутствию движений с его стороны, тоже.

— Итак, что объединяет нас троих? — Северус будто читал лекцию. — Во-первых, мы все очутились в посторонних телах в одном и том же месте, или мире, называйте, как хотите, во-вторых, мы отыгрываем роли тех людей, кем сейчас номинально являемся, в-третьих, происходим из одной страны и одного общего для нас времени, и в-четвертых, мы узнали о существовании друг друга. Следствием из последнего пункта можно считать то, что самым разумным будет извлечь из него выгоду. Впрочем, к этому мы еще вернемся. А теперь рассмотрим различия между нами.

Он сжал пальцы в кулак и стал разгибать их по одному.

— Во-первых, мы очутились здесь не одновременно. Во-вторых, покинули мы наши родные, так сказать, тела в совершенно различных обстоятельствах. И в-третьих, наши знания, умения и самоощущение значительно различаются.

Он продемонстрировал нам три отогнутых пальца и снова пустился в путешествие по гостиной. А я в очередной раз успокоилась. Теперь, когда Северус точно с нами, все наладится. Мы справимся! Пусть даже он и не совсем Северус, но ведь я-то его знаю уже таким. А того, который был до июня, наоборот, не знаю.

— Ваши истории мне вкратце известны, поэтому, полагаю, будет справедливым рассказать вам о себе. Если вас это интересует, конечно.

Мы с Тони закивали вразнобой. Еще бы не интересует!

— Для большей понятности я буду говорить "я" о том, кем я был раньше, — он, наконец, сел в кресло. — Итак, раньше я был физиком-экспериментатором и преподавателем в университете. На момент... той автокатастрофы мне было пятьдесят два года. После того, как... — он слегка запнулся. — Как я перестал что-либо ощущать в машине, я очнулся уже тем, кого вы видите перед собой. Это был, как я узнал несколько позже, момент возрождения Лорда.

Мы с Тони одновременно выдохнули.

— А теперь подробнее о различиях между нами. Моргана, если отталкиваться от ее рассказа, полностью сохранила свое прежнее "я". Оно дополнилось только сохранившейся привязанностью к детям изначальной Молли Уизли. Антон получил чуть больше, ему достались воспоминания бывшего хозяина тела, связанные с магией и ее применением. Скажи, пожалуйста, эти воспоминания вытеснили что-либо другое из твоей памяти?

Не ожидавший вопроса Тони замялся, почесал подбородок и промямлил:

— Н-нет, вроде нет. А должны были?

— На этот вопрос мне нечего ответить, — покачал головой Северус. — Но перейдем ко мне. Дело в том, что мне достались все, абсолютно все воспоминания Северуса Снейпа, причем не без ущерба для моего изначального "я". Во-первых, они вытеснили все мои профессиональные знания, оставив в память о физике, которая была, на минуточку, делом всей моей жизни, лишь сведения, почерпнутые в школьные годы. И те в довольно плачевном состоянии. И, во-вторых, они уничтожили эмоциональное восприятие моего прошлого. Причем и того, и другого прошлого. Не знаю, это ли было виной тому, что я едва не сошел с ума в первый месяц моего пребывания здесь, или что-то другое, но факт остается фактом: прошлое для меня — как черно-белое кино. Помню все и о себе, и об этом себе, но эмоций не вызывает ни одно воспоминание. Эмоции для этого нового меня как будто появились в июне... — он помолчал. — Так что давайте знакомиться заново. Я — на семьдесят пять процентов Северус Снейп.

— Почему на семьдесят пять? — вырвалось у меня. Да уж, самый актуальный вопрос.

— Если телесную оболочку считать одной половиной, а ее разумное наполнение — другой, так и выходит. Тело и не меньше половины разумной составляющей достались мне от Снейпа, а от того, кем был я, осталась едва ли четверть, — Северус дернул плечом и нахмурился.

А я поняла, что не могу, просто не могу не задать следующий вопрос!

— Значит, ты не любил всю жизнь Лили Эванс?..

— А это-то здесь причем? — он глянул удивленно.

— При том, что если нет, значит, ты не искал во мне ее образ!

Ой, чего это меня на пафос потянуло? Так отвратительно прозвучало. Я смутилась и попыталась объяснить:

— Значит, тебе понравилась просто я, а не то, что я на нее похожа. Да?

Он хотел что-то ответить, но помешал Тони:

— Вот давайте вы это всё потом выясните, да? Хотя я не знаю, от чего офигел больше — от того что Снейп не Снейп, или от того, что вы, — он выразительно покрутил рукой, — того-этого. Просто нас сейчас трое и, наверное, как-то проще планировать, чего мы хотим. Вот лично я хочу выжить!

Тони был на редкость серьезен и мне сразу же стало стыдно. Он прав — свои личные вопросы я могла бы попридержать.

— Как вы оба считаете, что это за место? — спросил Северус, тоже переходя к делу. — В глобальном плане.

Мы с Тони наперебой поделились своими размышлениями, среди которых кроме определений "книжка", "волшебный мир" и еще нескольких прозвучало даже "матрица". Северус согласно кивал.

— Я тоже представлял себе подобные варианты и даже версию с загробным миром, в который никогда не верил. От того, чтобы опустить руки или окончательно свихнуться, меня остановило лишь то, что я чувствую и мыслю. Значит, я существую, не правда ли? И этот мир для меня так же реален, как настоящий — то есть прежний.

— Ну да, значит, в нем надо нормально жить, — поддержал Долохов. — А как жить нормально, если мы рабы у этого гада?

Он поддернул рукав мантии и продемонстрировал такую же татуировку, как у Северуса.

— Это знак ни фига не работодателя, а хозяина, **ядь!

— Антон! Не забывайся при даме! — Северус так его одернул, что даже я вздрогнула. Как это мило — заботиться о чувствах дамы, меня, то есть! Броситься ему на шею прямо сейчас или чуть погодя?..

Тони, правда, такое замечание не впечатлило.

— Ха, ты бы слышал, что она сказала, когда упала во дворе Малфой-мэнора!

— Но ты же сейчас не упал. И я буду несказанно рад, если ты перестанешь вести себя, как разболтанный школьник.

Тони все-таки прикусил язык, зато очень хитро на меня посмотрел. Ну да, вид у меня, наверное, тот еще — влюбленная идиотка как она есть. А что? Первый шок прошел, я полностью осознала, что люблю именно этого человека. Семидесятипятипроцентного.

— Давайте как-то скоординируем наши планы, что ли. По-любому, нам придется вариться во всей этой безумной каше. У нас метки, которые хрен сведешь, у Молли толпа спиногрызов, и она их не бросит, — Долохов состроил страдальческую мину.

— Непременно. И начнем мы с информационной базы, — Северус весомо поглядел на нас с Тони. — Поскольку книги о Гарри Поттере я видел только на полке, а фильмы — только в виде анонсов по телевизору, вся надежда на вас.

— Да мы тоже мало что помним...

— Попробовать все же стоит. Некоторые полузабытые воспоминания неплохо извлекаются при помощи легилименции. Предлагаю следующую встречу посвятить именно этому — сейчас я немного не в форме для качественного сеанса, — пояснил Северус.

Вот это да! Мы вспомним весь фильм и изменим его события под себя! Я мечтательно заулыбалась, но оборвала сама себя: нечему радоваться раньше времени. Я уже много раз натыкалась на то, что этот волшебный мир — отнюдь не сказка.

— А если в книгах все не так, как в жизни? — встряла я со своей ложкой дегтя. — Может, это параллельные миры, которые похожи, но чуточку отличаются. Так бывало в фантастике. Да и "Гарри Поттера" мы можем не помнить потому что не смотрели целиком, а не потому что забыли... — и тут я вспомнила! — Мальчики! Мне же Гермиона описывает все приключения! Часть уже у меня, а она еще напишет! Там, понятно, только то, что было, но мы сможем сравнить хотя бы прошлые события.

Тони сморщился, будто лимон съел, и я тут же на него наворчала:

— Уж предлагаю, что могу!

— Да причем здесь это, Лорд вызывает на кой-то леший. А тебя? — он обратился к Северусу. Тот мотнул головой. — Повезло. Ну ладно, я пошел. Потом договоримся о встрече.

Мы только и успели, что сказать ему "извини!" — это я, и "не забудь убрать воспоминания" — это Северус.

За Тони захлопнулась дверь, а мы уставились друг на друга.

— Мне так хочется спросить, как тебя звали раньше, — почти прошептала я, внезапно охрипнув. — Но, наверное, не надо, да? Нам все равно ведь туда не вернуться…

— Не надо, — ответил он тоже тихо. — Пусть так...

— Да… теперь я — Молли, — я слегка улыбнулась. После ухода бодрого Тони накатила такая усталость, и моральная, и физическая. Больше всего мне сейчас хотелось лечь и ни о чем не думать. И чтоб Северус рядом. И выбросить из головы это дурацкое слово — семидесятипятипроцентный.

— Пойдем спать, — он то ли опять отлегилиментил меня по-тихому, то ли все понял по моему лицу, потому что встал и подал руку.

И мы пошли наверх. Вот так вот просто, безо всякой романтики. Зато теперь мы знали друг друга как никогда ранее.

— А почему ты тогда пришел в Ракушку вот так — ночью, без предупреждения? Ну когда впервые увидел тут Тони, — с любопытством спросила я, когда он вернулся из душа. Ведь раньше-то он просто так в Ракушке не появлялся, только по договоренности со мной.

— Потому что узнал несколько фактов и связал их воедино, — проворчал он, искоса посмотрев на меня и усевшись на самый краешек кровати.

Объяснил, так он считает? Ладно, рискну еще поспрашивать:

— Каких фактов?

Он резко развернулся и приблизил свое сердитое лицо к моему. И когда успел рассердиться?

— Каких? Что миссис Уизли, отстраненная от дежурств, сама вызвалась заменить прихворавшего супруга, что из Отдела тайн сбежал оборотень, которому помогли, очевидно, соратники Того-кого-нельзя-называть, что аврорам не удалось никого задержать, что никакой миссис Уизли никто не видел и совершенно непонятно, где она! — его голос постепенно повышался, и я запереживала, что он закричит на меня.

Еле подавив желание закрыть глаза и прикрыть лицо руками, я продолжала смотреть ему в глаза. Чего он так резко разозлился? Мне стало почти страшно от такого перепада его настроения, сдерживало только осознание того, что это — мой Северус. И он так делает, потому что переживал. Наверное.

— Откуда ты все это узнал? — пискнула я. — Про дежурство понятно, а осталь...

— Оттуда, — перебил он меня. — У меня свои источники информации, и, поверь, Ракушка — не первое место, где я побывал в поисках тебя.

Он немного отодвинулся, скрестил руки на груди и смотрел на меня, сощурив глаза. Под его взглядом хотелось как минимум ерзать, а лучше — убежать куда-нибудь далеко и там подождать, пока он перестанет злиться. А ведь все было уже так хорошо и спокойно! При Тони он держался, как скала. Причем скала интеллигентная, если можно так выразиться, конечно.

При этом меня жутко терзал еще один вопрос: когда он все это узнал? Между аврорской засадой у Отдела тайн и появлением Северуса в Ракушке прошло от силы два часа. Два! Ночью! А он умудрился узнать столько подробностей и поискать меня в нескольких местах!

— А где ты меня еще искал? — тихонько мяргнула я, пытаясь игнорировать его гневный вид.

Он еще крепче сжал и без того стиснутые челюсти, но все же процедил сквозь зубы:

— На Гриммо, в Норе и, представь себе, в Малфой-мэноре, — и очень ехидно добавил: — Но в этот раз тебя там не было, на удивление.

Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, похлопала ресницами, чтобы перебороть их, и кинулась Северусу на шею. Он так меня искал! Так переживал, любимый мой! Наверное, мысленно успел похоронить пару-тройку раз... Я вцепилась в него изо всех сил и все-таки расплакалась. Хороший мой... Понятно, что он сердится и ругается! Я б на его месте еще не так орала. Только я бы орала сразу, не дожидаясь несколько дней, пока мы останемся наедине. Я зарыдала еще сильнее, судорожно вздрагивая и как следует орошая слезами его плечо. Мне было так стыдно, так жаль Северуса, так тронуло его беспокойство... Ну и очередной стресс, наверное, выходил вместе со слезами. Знаете ли, впечатляющий риск в Министерстве, а потом еще больший риск потерять Северуса, и Блэк, и мумия — это тот еще стресс, нужно же его куда-то девать? Я ведь в какие-то моменты искренне считала, что он меня бросит.

В конце концов он оттаял, обнял меня, стал гладить по спине. Да, вот так хорошо, я уже совсем готова перестать плакать и начать мурлыкать. Вот бы еще… Я заглянула ему в глаза. Он тут же покачал головой:

— Давай просто спать, Молли. После Круциатуса я хочу… да и могу тоже только спать.

Ну жаль, конечно, хороший секс мне бы сейчас не помешал. Я поборола эгоистичные мысли и крепко-крепко обняла его, поцеловала в колючую щеку и прошептала:

— Давай. Спокойной ночи, мой любимый.

Он сжал меня так, что я едва сдержала писк, и устроился на своей половине, а я приткнулась ему под бочок. Мы обязательно победим Лорда, и у нас будет столько секса, сколько мы захотим. Кажется, это была последняя связная мысль перед тем, как я отрубилась.

* * *

Сквозь сон я слышала, как Северус встал ни свет ни заря — Хогвартс не ждет. Перед уходом поцеловал меня в лоб, а я попыталась сказать что-то вроде "удачи, милый!", но не уверена, что получилось членораздельно. Зато ближе к девяти утра подскочила, как укушенная — надо же проверить, как там моя Жоржетт и Блэк!

На Гриммо все так же околачивался Люпин, и я сразу прижала его к стенке:

— Надеюсь, ты ничего не сделал моей подруге?

— Нет, — буркнул он. — И вряд ли что-то сделаю после всех клятв, которые взял с меня Кингсли. А ты сама объясни ей, насколько важно все это держать в секрете, — он сделал широкий жест рукой, очевидно, под "всем этим" подразумевая и штаб Ордена, и самого Блэка.

Жоржетт была удивительно спокойна. Увидев меня, она тотчас же позвала эльфа — того самого скандального эльфа — и попросила принести нам чаю. И эльф принес! И даже ничего не сказал! И поклонился! Подруга хмыкнула, глядя на мое изумленное лицо:

— Я чистокговная, спасла от смегти его хозяина и не люблю... — она осеклась и нарочито спокойно осведомилась: — Знаешь ли ты о недуге мистега Люпина?

Я уставилась на нее, соображая, о том ли недуге речь, о котором я знаю, и стоит ли признаваться в этом.

— Молли, — Жоржетт отставила чашку, как всегда, когда собиралась сказать что-то важное. — Тебе известно, что мистег Люпин — ликантгоп?

Я выдохнула. О том.

— А ты... — я прикусила язык, срочно меняя формулировку с "а ты откуда знаешь" на более нейтральную. — Почему так решила?

— Стгоение гадужной оболочки глаза. Я пгоходила это на кугсах в Согбонне. Так ты знала?

Эх, была не была. Против колдомедика не попрешь.

— Да, знала. Но он разумен и безопасен, а до полнолуния далеко, — поспешно пояснила я. — И это не только моя и его тайна. Ты не расскажешь?

— Он дгужен с мистегом Блэком, я пгавильно понимаю? — подружка проигнорировала мой вопрос.

— Правильно. Так ты не расскажешь? И как там Сириус?

— Думаю, что не гасскажу. Пойдем, можешь взглянуть на пациента. Он уже неплох.

Пока мы поднимались наверх, Жоржетт рассказала, что взяла недельный отпуск, а на "мистеге Блэке все заживает как на собаке" и он уже несколько раз приходил в себя. Ну и пусть отпуск не оплатят, зато она спасает человеческую жизнь. Я несколько подозрительно взглянула на нее, и она в ответ затрещала с удвоенной скоростью. Хм-м...

Сириус действительно уже не выглядел как покойник, хотя был, конечно, бледен и изможден. Я внимательно разглядывала его лицо, прислушиваясь к дыханию, и отпрянула от неожиданности, когда он открыл глаза. Несколько секунд он бессмысленно таращился перед собой, потом все-таки сфокусировался на моем лице и просипел что-то вроде "Молли... где... ангел... не умер?.."

Не успела я спросить, какой ангел не умер, как Жоржетт мягко отодвинула меня и сама склонилась над Сириусом.

— Вам нужно молчать, мистег Блэк, — тихо и удивительно нежно проворковала она.

— Ангел... — просипел в ответ Сириус.

Я взирала на эту идиллию открыв рот. Ничего себе подруга дает!

Она влила ему в рот какие-то капли сначала из одного флакона, потом из другого, погладила по голове, мы подождали несколько минут, пока он закроет глаза и задышит ровно, и вышли за дверь.

— Ты это серьезно? — сразу же спросила я, ухватив подругу за руку и еле сдерживаясь, чтобы не завалить ее шквалом вопросов.

— Да, догогая, — она улыбнулась немного нервно. — Ты меня осуждаешь?

Я мотнула головой — кто я такая, чтобы кого-то осуждать? Не убила же она его, в конце концов, а наоборот.

— Помнишь, мы обсуждали мои пегспективы?

Конечно, я помнила. Время поджимает и все такое.

— Но Жоржетт, он же вне закона!

Она дернула плечиком.

— Вгяд ли это навсегда, не пгавда ли?

Пытаясь уложить в голове новую информацию, я опять порасспрашивала ее о лечении и самочувствии Блэка, а она меня о Ремусе. Я пообещала ничего не говорить ему о намерениях подруги, а из нее все же вытащила обещание молчать о ликантропии.

Идти домой не хотелось категорически. Этот домовик меня пугает даже заочно! Немного помаявшись, я все же аппарировала к Норе с намерением отправить Биллу Матильду с запиской. Пусть сопроводит маму домой и защитит от всяких непонятных созданий. Но возле Норы стало как-то обидно. Я боюсь зайти в собственный дом, потому что там обычный, но забинтованный эльф? В Отдел тайн не боюсь, значит, а домой боюсь?

Для придания себе бодрости я топнула ногой, поднялась на крыльцо и вдруг краем глаза заметила какое-то движение возле угла дома. Повернулась туда — никого нет. Поколебавшись, дошла до угла, заглянула за него. Точно никого. Видимо, показалось. И я во второй раз набралась храбрости, чтобы войти в дом.