Всегда (гет)

Уже в первый учебный день Гермиона хотела поговорить с Малфоем. Но была слишком занята. Сначала травология и мандрагоры, потом трансфигурация и навозные жуки, которых нужно превратить в пуговицы...

После обеда они с Гарри и Роном вышли на улицу подышать воздухом перед уроком защиты от темных искусств. Его Гермиона ждала с нетерпением, ведь Локонс такой милашка, такой душка... Она никак не могла оторваться от его книги «Встречи с вампиром».

В этот момент к Гарри пристал Колин Криви, один из гриффиндорских первокурсников, на редкость навязчивый мальчишка. И почти сразу на горизонте замаячил Драко. Он стоял рядом с Креббом и Гойлом. Почувствовав Гермионин взгляд, Малфой обернулся, но увидел не только ее, но и Колина, фотографировавшего Гарри.

Грейнджер хотела подойти поговорить с Малфоем, но не знала, как сделать это на глазах у друзей, чтобы потом не вызвать лишних вопросов. Глаза Драко потемнели, он подошел к ним.

— Подписать фото? Ты, Поттер, раздаешь свои фотографии с автографом? — он говорил громко и насмешливо.

Гермиона подняла на него глаза, но Малфой на нее не смотрел. Его взгляд был устремлен только на Гарри.

Впервые за все это время Гермиона испытала неприязнь к Драко, он пугал и обижал ее и раньше, но никогда не был противен. Теперь же... Что-то изменилось, когда Грейнджер увидела чуть ли не ненависть к Гарри в светлых глазах Малфоя. Она знала, как этот взгляд может улыбаться, согревать, раскаиваться, беспокоиться… Но не хотела видеть в нем этой разрушительной злости. Не должно быть таких глаз у мальчишки в двенадцать лет! Это неестественно!

И тем не менее Гермиона не отрывалась от развернувшейся картины. Ее Драко не может, не должен быть таким! Вот только существует ли он на самом деле? Ее Драко? Может, она сама его придумала? Сама нарисовала образ? Но как же их разговоры в прошлом году, их переписка летом? Неужели все это ложь, игра, а на самом деле Малфой вот такой, злой и язвительный? Все это не состыковывалось в голове Гермионы, пугало ее.

* * *

Вечером Грейнджер одна шла из библиотеки. По каменным коридорам Хогвартса ползли длинные лиловые тени, превращая замершие в нишах рыцарские доспехи в настоящих чудовищ. Нет, страшно не было. Гермиона уже привыкла к этой непередаваемой Хогвартсовской атмосфере, даже успела соскучиться по ней за лето. Она любила свою школу, со всеми ее жутковатыми тайнами.

— Гермиона! — она обернулась на голос, уже зная, кого увидит. Перед ней оказался Драко Малфой. — Я знал, что встречу тебя здесь. Хотел повидать. Учебный год начался, а мы даже не встретились!

— Привет, Драко! — вымученно улыбнулась Гермиона. В голове тут же возник сегодняшний образ: Малфой норовящий унизить Гарри и Колина. Неприязнь к другу поднялась в горле липкой волной, но Грейнджер постаралась задавить ее поглубже.

— Как прошел первый день? — спросил Малфой. Его глаза неприятно сощурились, когда он заметил ненатуральное выражение лица Гермионы.

— Неплохо.

Гермиона отошла к окну и устремила взгляд на укутанные подступающей ночью кроны Запретного леса. Ей не хотелось смотреть в вытянутое и бледное лицо Малфоя, которое раньше казалось ей красивым, аристократичным, а сегодня неожиданно показало себя безобразным.

— Что не так? — Драко подошел сзади так, что Гермиона чувствовала его дыхание у себя на затылке.

— Что ты сегодня днем устроил перед школой? Зачем пристал к Гарри и Колину? — спросила она, сама не зная, что должна услышать в ответ, чтобы наваждение прошло.

— Я? То есть то, что Поттер раздает автографы, ты считаешь нормальным, а то, что я попытался над ним пошутить — нет? Это же дискриминация какая-то Гарри же не виноват, что стал знаменитым! Он не просил гибели своих родителей! Колин — ребенок, увидевший человека, сказки о котором слушал все детство. Естественно, он заинтересовался! А ты был груб! — Гермиона била его словами, словно раздавала пощечины.

— Вот значит как?! Поттер непогрешим! Ему все можно! А мне нельзя даже пошутить, сразу начинаешь нотации читать.

— Ты невыносим! Я не говорила, что нельзя шутить, я говорила, что нельзя шутить так грубо!

— Я невыносим? То есть поэтому ты даже слова мне не сказала за два дня? Конечно, у тебя же есть Поттер с Уизли, знаменитость и его верный пес! Зачем тебе обращать внимание на какого-то Малфоя!

— Ты говоришь гадости, даже сейчас! Хотя прекрасно понимаешь, что это не так!

Гермиона вся раскраснелась от рвущихся наружу эмоций. Ей хотелось ударить Драко, но она сдерживалась, потому что это было бы настоящим оскорблением. Нет, она не станет опускаться до его методов, она сдержит свой гнев. Но как же это сложно!

— А как? Ты всегда с ними! На меня нет времени. А когда мы встречаемся, ты начинаешь читать мне нотации.

— Ты хочешь сказать, что не заслужил нотаций? Белый и пушистый? Ни в чем не виноват?

— Я не чувствую никакой вины! Это ты ее придумала.

— Ах, я придумала! Вот и оставайся один, весь из себя такой невиноватый!

Гермиона развернулась на невысоких каблуках школьных туфлей. Волосы взметнулись за спиной, задев лицо Малфоя. Грейнджер быстро зашагала по коридору прочь, вся задыхаясь от гнева. И как только он имел право не признать своей вины?! Вел себя днем как последний грубиян, а теперь еще и ее в чем-то обвиняет! Не уделили ему должного внимания! Фу ты — ну ты, какая цаца! С ним не сразу поздоровались, а он уже со злости побежал обижать ее друзей! Хорошее же воспитание дают в чистокровных волшебных семьях!

Идти в таком состоянии в спальню не стоило, и Гермиона выскочила на школьный двор. Благо отбоя еще не было, а погода стояла теплая.

Легкий ветер с озера остудил разгоряченное лицо и заставил перевести дух. Прохладный вечерний воздух наполнил легкие. Грейнджер медленно спускалась к Черному озеру, сама не зная, почему идет именно туда. Ведь там она так часто сидела с Драко, прячась от глаз других студентов.

— Ты куда собралась так поздно? — окликнул ее знакомый голос. На этот раз перед ней стоял не Малфой, а Перси Уизли.

— Хотела подышать воздухом перед сном, — не очень убедительно ответила Гермиона, но Перси не стал настаивать на откровенности.

— Я вот тоже решил, — задумчиво протянул он. — Погода просто замечательная! Но долго она все равно не продержится, это было бы просто волшебством.

Гермиона кивнула. Она смотрела на гладь озера и даже разглядела, как почти в самой середине плеснул щупальцем по воде гигантский кальмар. Почему-то хотелось разреветься, хотя никаких разумных причин для этого не было.

Перси опустился прямо на траву и расстелил часть своей мантии так, чтобы Гермиона могла сесть рядом. Она опустилась и привалилась к плечу друга. От него пахло почти так же, как от Рона, чем-то очень теплым и домашним. Наверно, это распространяемое вокруг себя чувство уюта свойственно всем в большой семье Уизли.

«Вот бы и мне так же устроить собственную семью, где всем будет спокойно и легко» — подумала Гермиона. Перси сложил руки на согнутых коленях и не сводил глаз с озера.

— А с Пенни мы так и не помирились за лето, — произнес он, словно обращаясь к скрывшемуся в глубине гигантскому кальмару.

— Мне очень жаль, — тихо ответила Гермиона. — Я сегодня тоже поругалась с другом.

— С Роном или Гарри?

— Нет, с другим.

И Перси снова не стал настаивать на откровенности. Это было его замечательной чертой. Он всегда знал, когда лучше не развивать тему. Гермиона старалась отвечать ему тем же. Иногда лишняя откровенность может лишь испортить сложившиеся отношения, Грейнджер понимала это даже в свои почти тринадцать лет, и потом еще не раз проверит истинность данного постулата на собственной шкуре.

— Я уже на шестом курсе. Следующий год будет последним. А кажется, что вчера впервые переступил порог этого замка, — снова задумчиво заговорил Перси.

— С чего это тебя потянуло на меланхолию? — искренне улыбнулась Гермиона. — Говоришь так, как будто ты древний старик. Но рановато, знаешь ли. Тебе всего шестнадцать!

— А чувствую, что все шестьдесят! — невесело усмехнулся Перси. — Не знаю, что на меня нашло сегодня.

— Не думай о плохом, — как можно бодрее произнесла Гермиона. — У нас еще все впереди! Ты же хочешь построить карьеру в Министерстве, у тебя есть все шансы! Не старься раньше времени, а иди к своей мечте!

Грейнджер почти ласково потрепала рыжие кудри Перси. Тот благодарно улыбнулся.

— Пошли в замок, а то замерзнешь, — ответил он. Его голубые глаза отражали свет первых, выступивших на небосклоне звезд.

В тот вечер Гермиона никак не могла уснуть. Сказались то ли переизбыток эмоций, то ли неприятное открытие Малфоя. Она долго ворочалась с боку на бок, а, когда все же уснула, ее преследовали странные, тяжелые видения.

Она бежит по коридору Хогвартса, а за ней с криком и жутким лязгом несутся рыцарские доспехи.

Дьявольские силки обвивают ее, душат. Гермиона ищет волшебную палочку, чтобы призвать солнечный свет, но ее нигде нет. А толстые, гладкие стебли смыкаются все плотнее…

— Я слишком стар! Я устал! — без всякого выражения говорит ей Перси Уизли и шагает из стрельчатого замкового окна. Гермиона кидается за ним, понимая, что не успеет поймать, и боясь увидеть то, что от него осталось. Но Перси не разбивается, у него выростают крылья, как у орла, и он летит прочь от замка.

— Ты предала меня! Выбрала Поттера и Уизли! Теперь я тебе отомщу! — кричит Драко Малфой, дико вращая глазами и направляя палочку на Гермиону. А она опять безоружна…