Всегда (гет)

Остаток лета для Гермионы прошел за чтением учебников и купленных книг. В первую очередь «Истории Хогвартса». Этого тома не было в списке обязательной литературы, но надо же знать, куда едешь, верно? Гермиона всегда любила читать, и у стоматологов-Грэйнджеров была целая библиотека. Поэтому теперь страницы шуршали пергаментом, черные буквы сплетались в слова, и слова открывали для Гермионы новый мир — мир магии.

Она даже попробовала колдовать. Получилось не сразу, поначалу пришло разочарование. Вдруг в Хогвартсе ошиблись? Вдруг она не волшебница? Но оказалось, что ситуация ровно та же, что и с таблицей умножения. Сначала кажется, что это невозможно выучить, потом следуют упорные усилия, дальше начинает получаться, а в конце кажется, что уже никогда ее не забудешь. Так и с магией. Сначала не выходило совсем, потом заклинания поддавались через раз, а после упорных тренировок эффект достигался легко и просто.

Как-то вечером, недели за полторы до отъезда, миссис Грэйнджер мыла посуду после ужина. Гермиона вытирала ее досуха. Но одна чашка выскользнула из рук, по полу разлетелись осколки.

‒ Эх, жалко, папина любимая, ‒ вздохнула миссис Грэйнджер. Она кивнула дочери на щетку. Но Гермиона схватила со стола волшебную палочку, с которой теперь никогда не расставалась.

‒ Репаро! ‒ осколки сами собой собрались, и вот уже в руках целая чашка. Гермиона подняла глаза на мать. Она ждала радости и восторга. Но миссис Грэйнджер лишь натянуто улыбнулась. В глазах промелькнуло чувство, которого Гермиона тогда еще не поняла. Но колдовать при родителях она больше не пыталась.

А совсем скоро пришло время отправляться в школу. Накануне сон совсем не шел. Голова лопалась от мыслей. Как-то будет в Хогвартсе? Какие одноклассники у нее будут? На какой факультет она попадет? И много других вопросов.

На вокзал они поехали на машине заранее. Никто из Грэйнджеров так до конца и не понял, как попасть на платформу.

‒ Профессор Вектор сказала, что нужно пройти сквозь барьер, ‒ вспоминала еще за ужином Гермиона.

‒ Не говори ерунды, никто не умеет проходить сквозь стены, ‒ покачал головой мистер Грэйнджер.

И в этом сложном вопросе им предстояло разобраться на месте.

Гермиона не раз видела здание вокзала Кингс-Кросс, оно даже казалось ей красивым. Кружевной ангар из металлических перекрытий и стекла, полный людей и длинных, извивающихся поездов. Солнечные лучи разбивались во множестве стекол полукруглой крыши, и солнечные зайчики веселой ватагой скакали по перронам.

Грэйнджеры старательно оглядывались по сторонам, чтобы высмотреть в толпе других школьников и их родителей. Кто-то же должен знать, как попасть на платформу?

У Гермионы глаза были на мокром месте от тревоги. А что если они не найдут поезд? Что если она не попадет в Хогвартс? Такой интересный и заманчивый мир, такой яркий в Косом переулке чудился ей теперь зыбким и далеким, почти нереальным. Словно мечта утекала сквозь пальцы.

И тут, когда отчаяние уже почти захлестнуло, Гермиона увидела солидную пожилую леди с пухлым внуком. Мальчик примерно ее возраста толкал перед собой тележку с тяжелым чемоданом. Необычное ощущалось в них подсознанием. Гермиона не могла бы сказать, почему обратила внимание именно на них, но чутье ее не подвело. Дама с внуком остановились у разделительного барьера между платформами 9 и 10. Оба они начали оглядываться. Гермиона бегом бросилась к ним.

‒ Простите, пожалуйста… ‒ язык прилип к гортани, а вдруг эта женщина ничего не знает? Может, они просто кого-то ждут? Очень не хотелось выставить себя дурой.

‒ Хогвартс? ‒ одними губами спросила пожилая леди.

Облегчение накатило волной, Гермиона энергично закивала.

‒ Надо просто пройти сквозь барьер. Не рассуждать и не бояться. У тебя обязательно получится!

Добрая леди взяла внука за руку. Они быстро шагнули прямо в стену и исчезли. Гермиона зажмурилась. И ведь профессор Вектор говорила о чем-то подобном. Сердце бешено стучало от волнения. Гермиона поманила родителей и, стараясь не бояться, шагнула прямо в барьер…

* * *

«Так, все будет хорошо! Я смогу! Это теперь мой мир и стоит к нему привыкнуть! И я смогу, смогу!» ‒ уверяла себя Гермиона Грэйнджер. Она стояла в туалете Хогвартс-экспресса и на ней уже была надета черная школьная мантия. Магловские джинсы и футболка вряд ли уместны в волшебном поезде и лучше не выделяться. Но из зеркала смотрели огромные от испуга карие глаза.

Родители помахали ей с перрона, а теперь остались позади. Тогда, рядом с ними, Гермиона была полна воодушевления и радости от предстоящей поездки. А теперь, когда важное событие, наконец, свершилось, страх настолько парализовывал, что хотелось спрыгнуть с поезда и побежать домой со всех ног. «Я справлюсь! Я справлюсь!»

Гермиона вышла из туалета. Вдоль всего вагона тянулся длинный коридор. На полу длинная ковровая дорожка, чьи узоры постоянно меняли очертания. Даже в этом уже чувствовалось волшебство. За длинной галереей окон проплывала Англия. «Хогвартс-экспресс» красной змеей полз между изумрудными холмами, засеянными полями и маленькими деревеньками, обитатели которых его явно не видели, к далекой Шотландии.

В коридоре почти никого не было. Из-за дверей доносился мерный гул голосов едущих в школу студентов. Некоторые перебегали из купе в купе, видимо, им не терпелось со всеми поделиться летними новостями.

Когда Гермиона снова вошла в небольшое купе, где заняла место, полноватый круглолицый мальчик, бабушка которого показала Гермионе проход через барьер, озирался по сторонам с паническим ужасом в глазах.

‒ Что случилось? ‒ надо взять ситуацию в свои руки, чтобы сразу показать: она не тихоня из семьи маглов.

‒ Моя жаба, ‒ чуть не плакал мальчик, ‒ я, кажется, снова ее потерял!

‒ Так, давай все здесь осмотрим!

Гермиона долго лазила под сиденьями, обитыми клетчатой тканью, отыскивая склизкое земноводное, которое на самом деле не горела желанием найти, так как лягушек, а тем более жаб, она если и не боялась, то не испытывала к ним особой симпатии. Когда отрицать, что Тревор (так звали беглого питомца) и правда пропал, стало невозможно, в голову пришла новая идея.

‒ Надо пройти по соседним купе и спросить, может, кто видел жабу, ‒ предложила Гермиона.

Никто из их попутчиков не горел желанием ходить по чужим купе в поисках сбежавшей лягушки. Во-первых, это столкновение со старшими студентами, а мало ли что им в голову взбредет; во-вторых, кто-нибудь ненароком может решить, будто это их жаба...

‒ Хорошо, тогда только я тебе помогу, это будет дольше, но все равно небезнадежно! ‒ решила Гермиона.

Мальчика, как выяснилось, звали Невилл Долгопупс. Связаться с ним было не лучшей затеей: неужели так сложно было уследить за собственной жабой, у него же их не сотня!

Однако выбора не оставалось, отступать Гермиона не собиралась, и потому храбро направилась в соседнее слева купе.

‒ Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее найти, ‒ с места в галоп начала она, но голос ее постепенно затихал, так как на лицах ребят примерно ее возраста возникали нахальненькие улыбочки.

В этом купе сидели трое мальчиков и одна девочка очень неприятной наружности, чем-то напоминающей мопса. Почему-то взгляд сразу упал на одного пассажира: бледного, с тонкими чертами лица и прилизанными светлыми волосами, его водянисто-серые глаза быстро пробежали по Гермионе, словно он ее оценивал. Она вспыхнула, голос сразу пропал. Непонятно, почему ее внимание привлек именно этот ученик, и почему щеки вдруг порозовели, а глаза сами собой опустились в пол.

‒ Жаба? Нет, не видели, ‒ довольно вежливо произнес бледный мальчик, специально растягивая слова, в голосе слышались усталость и скука. ‒ Я ‒ Драко Малфой.

‒ А я ‒ Гермиона Грэйнджер, ‒ несмотря на недружелюбную обстановку, лучше представиться в ответ. Этот мальчик вглядывался в ее лицо, словно ожидал какой-то реакции, а, когда Гермиона просто назвала свое имя, его губы скривились в презрительной ухмылке.

‒ Ты из семьи маглов, верно?

‒ Да, и что с того? ‒ худшие опасения, что быть маглорожденной — не лучшая рекомендация в магическом мире, оправдались.

‒ Да чего ты от нее хочешь? Просто грязнокровка! Таким как она здесь не место! ‒ визгливо вставила лепту девочка, похожая на мопса.

‒ Да она ничего же не знает! Ей скажи: «Дамблдор» — и никакой реакции! ‒ поддакнул соседке один из мальчиков. Это был крепыш, подстриженный под полубокс. Голос у него звучал черезчур высоко для столь крупного тела. В глазах его не проскользнула и тень интеллекта.

‒ Неправда, реакция будет, Дамблдор — величайший волшебник нашего времени и директор Хогвартса, ‒ зачем-то начала демонстрировать свои знания Гермиона, хотя чувствовала, что это лишнее. В глазах закипали слезы. А в голове не возникало ни одной идеи, как исправить ситуацию.

Малфой фыркнул. Его, видимо, позабавили «шутки» его товарищей. Это стало последней каплей, и Гермиона пулей вылетела из купе. Она подошла к окну поезда, подрагивающее стекло охладило лоб. Слезы не текли, но в горле стоял ком. Все-таки где-то в уголке ее сердца таилась крохотная надежда, что дискриминации в магическом мире нет, но теперь все стало понятно. И сил уйти подальше от купе, из которого доносился смех, конечно, над ней, просто не было. И зачем Гермиона только согласилась на эту авантюру? Школа! Как же! Здесь она всем чужая, и друзей нет! За что этим людям ее любить? Они дети волшебников, а, значит, лучше ее во всем.

‒ Эй, прости, я не хотел тебя обидеть, ‒ Гермиона резко обернулась. Рядом с ней стоял тот самый бледный мальчик из купе.

‒ Ничего, ‒ улыбка получилась вымученной, а на глазах снова выступили слезы.

‒ Мы грубо обошлись с тобой, но обещаю, этого больше не повторится, ‒ мальчик почему-то перестал растягивать слова и говорил совершенно нормально, даже голос показался Гермионе приятным.

‒ Правда?

Малфой просто улыбнулся ей. У него было красивое лицо, очень тонкое, словно вырезанное опытным скульптором. Зализанные назад волосы казались неестественно светлыми и лежали очень аккуратно, волосок к волоску. Улыбка разом преобразила его. Он как будто перестал изображать взрослого и высокомерного человека, и выражение лица сразу стало искренним, мальчишеским и не злым. Но, главное, серые глаза засияли, словно свежевыпавший снег на солнце. В них было столько всего и сразу... Ничего не стоило залюбоваться ими и забыть на пару мгновений о времени. Ведь нечасто встречаешь настолько красивые и выразительные глаза, тем более у одиннадцатилетнего мальчика.

‒ Ты, правда, из семьи маглов? Я раньше не общался с... маглорожденными волшебниками, ‒ начал вслух рассуждать новый знакомый.

‒ А это плохо? Быть маглорожденной волшебницей? ‒ уточнила Гермиона, хотя сама уже догадалась об ответе.

‒ Да нет, не плохо, ‒ уклончиво повел плечами Малфой, его прекрасные глаза отразили задумчивость и смущение одновременно, он лукавил, это читалось на его лице. Гермиона не знала, зачем ему это, но была благодарна за неумелое подобие поддержки. ‒ Таких много, и они неплохо устраиваются.

‒ В каком смысле устраиваются?

‒ Ну, учатся в школе, потом находят работу. В Министерстве Магии много маглорожденных, в спорте, в производстве магических предметов... У нас равноправие. Маглорожденный волшебник вполне может стать Министром Магии.

‒ Я еще не очень понимаю, как устроено управление, ‒ призналась Гермиона. ‒ Министр Магии глава всех волшебников?

‒ Да, всех волшебников в Англии. Он всем руководит, издает законы, следит за правосудием. Но он тоже подчиняется правилам. Если будет брать на себя слишком много, то его сместят. ‒ По голосу Гермиона поняла, что Малфой не очень доволен необходимостью объяснять элементарные вещи. ‒ Среди моих предков были Министры Магии, ‒ неожиданно добавил он.

‒ Правда? Это, наверное, очень почетно. Твоя семья уважаема, раз к ней принадлежали такие высокопоставленные люди, ‒ откуда все это взялось — сложно сказать. Скорее всего, сыграло роль детское увлечение Гермионы историей, особенно средневековой рыцарской культурой. Поэтому понятие благородных семей не было для нее пустым звуком.

Малфою ее слова неожиданно очень понравились. Он весь надулся от гордости и засиял, как начищенный грош.

‒ Да, это так и есть. Малфои — древний аристократический род. Я так и понял, что ты из семьи маглов ‒ не узнала фамилию.

‒ Я пока совсем немного знаю и не успела встретить ее, но обязательно почитаю о Малфоях, чтобы знать такой древний род и не попасть впросак, ‒ горячо пообещала Гермиона.

Собеседнику ее слова явно польстили еще больше. Но в этот момент из-за двери купе, где сидели друзья светловолосого мальчика, раздался веселый смех и шум возни.

‒ Ладно, я пойду, увидимся... Гермиона, ‒ Малфой слегка запнулся на ее имени, как будто не сразу вспомнил его. Ему явно хотелось присоединиться к прежней компании.

‒ Увидимся, Драко, ‒ кивнула Гермиона и пошла дальше вдоль вагона. А собеседник ее вернулся к себе, вид у него был крайне довольный.

Гермионе же оставалось только вернуться к поискам жабы. Она заходила в каждое купе и спрашивала. Народ сидел очень разный: кто-то уже в форме, кто-то в разномастной магловской одежде, кто-то с едой, кто-то с журналами, где-то шли оживленные разговоры, где-то дремали. Вокруг было столько разных голосов и лиц, что голова быстро пошла кругом. В некоторых купе Гермиону принимали очень дружелюбно, расспрашивали, в некоторых же отвечали односложно. Но такого холодного приема, как у товарищей Малфоя, она больше нигде не встретила.

Гермиона быстро отметила, что студенты делятся по цвету галстуков. В тех купе, где преобладали красные с золотым, было шумнее всего. Там, где царили желтый и черный, столы ломились от сладостей. У синих с бронзовым наблюдалось больше всего книг и журналов. А вот из купе с зелено-серебряными галстуками сразу хотелось выйти, там встречали холодными, презрительными лицами и цедили ответ сквозь зубы. Ну и были, конечно, смешанные компании, они обычно и выглядели своеобразно. Но таких оказалось меньшинство.

Когда Гермиона вышла из очередного купе, где расположилась группа пятикурсников в желто-черных галстуках, в коридоре ее ждал Невилл.

‒ Это безнадежно, ‒ грустно произнес он. ‒ Ее никто не видел.

Гермиона, не отвечая ему, толкнула дверь в соседнее купе. У окна сидели два мальчика: один с ярко-рыжими волосами, другой с черными и в круглых треснутых очках...

‒ Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. ‒ Гермиона сделала паузу, оглядывая мальчиков без галстуков. ‒ Так вы ее видели или нет?

‒ Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, ‒ ответил рыжий веснушчатый мальчик. Он сидел, подняв волшебную палочку, а на коленях у него дремала толстая апатичная крыса. Это и привлекло внимание Гермионы так, что она даже толком не расслышала ответа.

‒ О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим.

Она села на свободное сидение в купе. Ее глаза жадно воззрились на рыжего. Магия вызывала смешанное чувство щенячьего восторга и благоговейного трепета. И Гермиону уже не интересовало, вошел ли Невилл следом за ней.

‒ Э-э-э... Ну ладно.

Похоже, мальчику не очень хотелось колдовать при зрителях, но Гермиона в порыве воодушевления решила не обращать на это внимания.

‒ Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет. ‒ Он помахал палочкой, но ничего не произошло.

Гермиона скептически посмотрела на крысу. Это заклинание было совершенно не похоже на те, какие она видела в учебниках. Там все было более коротким, часто с использованием латыни. Может, этот мальчик просто так шутит?

‒ Ты уверен, что это правильное заклинание? Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, ‒ и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, ‒ и я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники ‒ надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грэйнджер, а вас?

Тирада закончилась. Гермиона истратила весь свой пыл. Ей неожиданно захотелось выговориться, потому что перед ней сидели такие же первокурсники, как она сама, и недружелюбия они не проявляли.

‒ Я — Рон Уизли, ‒ пробормотал рыжеволосый мальчик.

‒ Гарри Поттер — представился тот, кто в очках.

Гермиона выдохнула. Вот это имя она точно знала.

‒ Ты действительно Гарри Поттер? Можешь не сомневаться, я все о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается и в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».

‒ Да? ‒ Гарри Поттер был удивлен. Или Гермионе показалось? Неужели он этого не знал? Как можно было не поискать упоминаний собственного имени? Ведь необходимо же разобраться, что с тобой произошло, тем более, когда над этим ломает головы вся магическая Британия!

‒ Господи, неужели ты не знал? Если бы я была на твоем месте, я бы прочитала о себе все, что можно найти в книгах. Да, вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. ‒ Гермиона вспомнила веселые шумные компании гриффиндорцев в красно-золотых галстуках. Вот бы влиться в их коллектив! ‒ Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо... Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем.

Невилл все еще топтался в дверях, и Гермиона забрала его с собой. Слишком много она наболтала. И сколько раз говорила себе держать рот на замке? А теперь ее сочтут болтушкой. А это же совсем несолидно!

Гермиона с Невиллом дошли до самого носа поезда. Тревор так и не нашелся, поэтому Долгопупс совсем скис. Жалеть его не хотелось. В голове состава Гермиона заглянула в кабину машиниста.

‒ Добрый день. Скажите, пожалуйста, мы скоро приедем на станцию Хогсмид? ‒ спросила она. Ей хотелось показать себя очень вежливой.

‒ Часа через два с половиной, ‒ улыбнулся ей помощник машиниста, обладатель шикарных моржовых усов.

После этого Гермиона с Невиллом пошли по вагону назад, к себе. И тут одна из дверей распахнулась. Оттуда пулей вылетели два рослых парня, которые сидели в купе у Малфоя, а затем и он сам собственной персоной. Щеки у него покрылись красными пятнами, а в глазах застыли злость и испуг одновременно. Это делало их не менее красивыми, но немного другими, словно разом потемневшими. Гермионе показалось, что Драко ее не узнал, но что-либо сказать она бы все равно не успела, мальчики быстро скрылись в следующем вагоне.

В купе, откуда выскочил Малфой с компанией, она снова увидела Рона Уизли и Гарри Поттера. Мир просто упорно толкал ее навстречу этой парочке! Невилл же остался в коридоре.

‒ Что тут у вас происходит? ‒ спросила Гермиона. Сладости разбросаны, Рон застыл посреди купе и держит крысу за хвост.

‒ Думаю, она потеряла сознание, ‒ произнес Рон, обращаясь к Гарри. Гермиону он оставил без внимания. ‒ Нет... Не могу поверить! Представляешь, она снова уснула, ‒ добавил он крайне удивленно.

Гермиона понимала, что лучше уйти, и, собственно, так и собиралась поступить, но следующие слова обоих мальчиков заставили ее остаться и слушать.

‒ Ты раньше встречался с Малфоем? ‒ спросил Рон.

‒ Да. Я видел его, когда покупал мантию в магазине мадам Малкин в Косом переулке. Он хвастался, что мама выбирает ему волшебную палочку и возмущался, что первокурсникам нельзя иметь свои метлы. И еще он обругал Хагрида, школьного лесничего, который мне помогал.

Гермиона поняла, что Драко произвел на Гарри Поттера крайне отрицательное впечатление, что весьма ее удивило. Почему-то ей он вовсе не показался противным! Наоборот, ухоженный вежливый мальчик... Пусть и со странной манерой говорить и, видимо, заскоком на почве чистокровности.

‒ Я слышал о его семейке. Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Темную сторону.

Гермиона стояла ошеломленная. Кто прав? Ее собственное чутье подсказывало, что все не так просто и нельзя составлять мнение о человеке исходя из поведения его отца, тем более в тот момент, когда мистер Малфой служил Тому-Кого-Нельзя-Называть или его заставляли служить, сам Драко еще даже не родился. Но, с другой стороны, Рон явно принадлежал волшебному миру, он с молоком матери впитал все правила и убеждения колдунов, она же совсем ничего тут не знала! Но тогда получается, что стоит довериться его мнению и даже не смотреть в сторону бледного мальчика. Сразу вспомнились выразительные серые глаза Малфоя. Гермиона решила, что понаблюдает сама и определит, кто прав. Если Рон, то они с Драко всего лишь поговорили и ничего страшного в этом быть не может, а если все-таки ее женская интуиция, то она может обрести интересное знакомство.

‒ Мы можем чем-то помочь? ‒ вывел ее из задумчивости Рон.

Гермиона сама на себя рассердилась: надо же было уйти в себя на пороге чужого купе!

‒ Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, дрались? Хороши, нечего сказать. Еще не доехали до школы, а уже попали в неприятную историю!

‒ Это Короста дралась, а не мы. — Рон сердито посмотрел на Гермиону. — Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться?

— Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. — Она лишь хмыкнула, желание скрыть неуверенность было сильным, но у нее вряд ли вышло. — А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь?

И Гермиона быстро ретировалась из купе. На душе скреблись кошки. У нее никогда не было много друзей, точнее сказать, их почти не было. Среди маглов не любят «ботаников», к каковым ее причисляли. Гермиона так надеялась, что в новой школе все изменится! Но надежда рушилась. Она совершенно не могла разобраться, кто есть кто, да и особо желающих с ней подружиться тоже не нашлось.

Невилл ушел, и Гермиона медленно двигалась к своему купе, пытаясь восстановить воодушевление от поездки в Хогвартс, владевшее ею утром. «Все будет хорошо! Я готова! Я справлюсь!» ‒ повторяла она себе как мантру.

‒ Эй, ты чего такая сосредоточенная? ‒ Гермиона даже подпрыгнула от удивления. На нее смотрел молодой человек, явно старшекурсник, высокий и худой как жердь. У него были тонкие черты лица, острый носик и быстрые голубые глаза, которые, казалось, подмечали все вокруг. А венчала это корона огненно-рыжих кудрей.

‒ Я... не знаю... ‒ Гермиона просто таращилась на незнакомца.

‒ Я Перси Уизли, староста Гриффиндора. А ты первокурсница?

‒ Да, ‒ Гермиону не тянуло разговаривать, но голубые глаза Перси смотрели с подкупающей искренностью.

‒ Страшно ехать в Хогвартс?

‒ Да, ‒ честно призналась она, и тут же выпалила: ‒ Я маглорожденная.

‒ А! Небось уже наткнулась на поборников чистоты крови?

Гермиона опустила глаза в пол и грустно кивнула.

‒ Ты ко всему привыкнешь. Раз пришло письмо из Хогвартса, значит, в твоей крови есть магия, а это главное. Ведь совершенно неважно, кто твои родители, куда важнее — кто ты. А ты волшебница, одна из нас. Поэтому имеешь полное право здесь быть и учиться в школе наравне с другими.

‒ Наверное, ты прав, ‒ у Гермионы просто от сердца отлегло. Слова Перси попали как раз в точку.

‒ Хочешь чаю? ‒ предложил староста Гриффиндора.

Это было так неожиданно и приятно, что голова уже кивала, когда мозг еще не сообразил, что происходит.

‒ Отлично, тогда идем.

Перси повел Гермиону по коридору поезда совсем в противоположную сторону. Она же в этот момент размышляла над тем, что тот невежливый Рон тоже носил фамилию Уизли.

‒ А там твой брат? ‒ пришлось обернуться, чтоб указать на купе, от которого они успели уже порядком удалиться.

‒ Наверное, ‒ лишь пожал острыми плечами Перси. ‒ У меня здесь три брата едет, причем двое из них имеют привычку быстро передвигаться, возможно, один как раз в том купе. Вообще, у меня пять братьев и сестра, но Билл и Чарли уже закончили Хогвартс, а Джинни только в следующем году будет одиннадцать.

‒ Как интересно! ‒ восхищенно выдохнула Гермиона. ‒ Такая большая семья!

‒ Ну да, нас много, но это бывает весело на самом деле.

Перси толкнул перед Гермионой дверь купе. Там сидели только старшекурсники. У окна удобно устроилась голубоглазая блондинка с подвижной мимикой, она постоянно меняла выражение лица от счастливейшей улыбки до крайнего расстройства. Напротив нее сидел плотный парень с добродушным лицом и уплетал огромное на вид печение с большим аппетитом. Компанию завершала худенькая и маленькая девочка с двумя русыми косичками и в круглых очках.

‒ Это кто у нас тут? ‒ тут же заинтересовалась блондинка. Ноги она закинула на сидение, и Гермиона чуть не споткнулась о ее туфли.

‒ Наткнулся на грустную первокурсницу в коридоре, решил напоить чаем, ‒ сообщил Перси.

‒ О, какой ты молодец! ‒ восторженно воскликнула девушка. Она спустила ноги с сидения и призывно похлопала Гермионе по освободившемуся месту. ‒ Я Пенелопа Кристалл — староста Когтеврана.

На столике была тут же наколдована аккуратная чашечка с розочками, полная горячего ароматного чая. И часть сладостей, купленных, скорее всего, в тележке, Пенелопа широким жестом передвинула подальше от полноватого мальчика поближе к Гермионе.

‒ Угощайся!

Атмосфера в купе царила веселая. Старшекурсники что-то обсуждали и шутили. Перси активно рисовался перед Пенелопой, что не замечал только их товарищ, занятый едой. При этом, как ни странно, Уизли произвел на Гермиону очень положительное впечатление серьезного вдумчивого человека с большими познаниями. Пенелопа же ей не понравилась совсем. Она изображала из себя наседку, обращаясь с Гермионой как с малым ребенком, как будто ей пять, а не почти двенадцать.

Вспомнился Малфой. Его попытка говорить о равноправии в волшебном мире. Но с ним не было так тепло и спокойно, как в этом купе. Рядом со старостами не приходилось притворяться, можно снова почувствовать себя маленькой девочкой, о которой обязательно позаботятся.

Мысли текли вяло, хотя Гермиона все же поставила в голове еще один «плюсик» за Гриффиндор благодаря Перси. Уходить от старших совсем не хотелось, хоть большинство их разговоров было непонятно, а внимания на Гермиону особенно не обращали. Здесь чувствовалась дружелюбная атмосфера, и страх потихоньку отступал...

А за окнами поезда тем временем темнело. Приближался Хогвартс...