Навсегда (гет)

Мэри рыдала, уткнувшись лицом в подушку, уже не первый час. Лили пыталась успокоить её, осторожно гладя по спине и приговаривая ободряющие слова, но подруга раскисла чрезвычайно сильно и никак не могла успокоиться. Лили еле сдерживала себя, чтобы не рвануть к Блэку и не использовать на нем Круциатус. Видеть слезы Мэри было просто невыносимо.

— А я говорила! — снова произнесла Доркас, сидя на своей кровати.

Не обращая внимания на вой Мэри, она пыталась читать учебник, но каждую минуту считала нужным напомнить, что была права, когда еще в самом начале этой связи сулила: Сириус бросит Мэри в очень скором времени, не пройдёт и полгода. Так оно и произошло. Они встречались — если такие отношения можно так назвать — всего ничего, два-три месяца, и Мэри с придыханием и восторгом рассказывала, какой Сириус классный и веселый, а вот теперь навзрыд плакала по нему, будто ничего подобного не было.

— Я же говорила, что он так с тобой поступит! Чего еще от него можно было ожидать?

Лили выразительно глянула на Доркас и подняла брови, не понимая, как она может быть такой безжалостной и жесткой в этот момент. Впрочем, Мэри никак на её слова не реагировала, беспрестанно пуская слезы в подушку. До девочек доносились её тяжелое дыхание и всхлипывания, неразборчивый лепет и постанывания.

— Мэри, милая, перестань, это же Блэк! Что по нему убиваться так? — мягко проговорила Лили, поглаживая светловолосую макушку подруги. — Ну, что ты? Давай-ка, посмотри на меня!

С большим трудом ей удалось оторвать Мэри от подушки. Тушь растеклась под опухшими глазами, черные капли скатывались по красным щекам, губы мелко дрожали. Лили было так жаль видеть Мэри такой, что она снова с огромным трудом подавила дикое желание как следует взгреть Сириуса Блэка чем-нибудь тяжелым.

— Я говорила! — снова заявила Доркас не без злости. Её серые глаза, холодные, словно осколки льда, с необъяснимым раздражением следили за Мэри, которая шмыгала носом, оттирая со щек слезы, как маленький ребенок.

— Ну зачем же ты так плачешь? — участливо спросила Лили и убрала с лица Мэри мокрые пряди.

— Я просто… Ну я… Он меня бросил! Взял и бросил, как ненужную игрушку! Так нечестно! Я хотела его бросить! Меня никогда никто не бросал, а тут… Мне просто обидно! — прохныкала Мэри и уткнулась лбом в плечо Лили.

Та с недоумением посмотрела на Доркас и с легким сомнением погладила Мэри по голове.

Такого поворота событий Лили совсем не ожидала. Она-то думала, что тут замешаны особенные, искренние, глубокие чувства, привязавшие Мэри к Блэку, которые он разорвал, тем самым сильно ранив её, а дело, оказывается, лишь в принципиальности Мэри и её жизненной позиции бросать мальчиков первой.

Доркас испустила тихий смешок, который прозвучал в скорбной тишине как издевка, и, отложив книгу, перебралась на кровать к рыдающей Мэри. Её лицо было серьезным, как у учителя, который задумал отчитать провинившегося ученика.

— То есть ты плачешь по собственному задетому самолюбию? И тебя ни капли не волнуют чувства Блэка? Это в твоем стиле, Мэрс. — Казалось, Доркас в этот момент до глубины души презирала подругу и жалела Сириуса.

— А что тут такого? — зверем посмотрела на неё Мэри. Глазки её разозлено сощурились. — Он бы не рыдал, если бы я его бросила! Он должен был подумать обо мне!

— Он и подумал, — хладнокровно изрекла Доркас, морщась то ли от отвращения к Мэри, то ли от ситуации в целом. — Что он там тебе сказал?

Мэри снова уткнулась Лили в плечо, сильно обхватив её талию руками. Лили похлопала её по спине и тяжело вздохнула. Не в первый, да и не во второй раз она утешала Мэри, но всё никак не могла привыкнуть к её слезам.

— «Прости, но ты слишком хороша для меня!» Вот, что он сказал!

— Честно, — помолчав пару секунд, произнесла Доркас, и они с Лили переглянулись, уверенные, что на прощание Сириус подсластил пилюлю.

Не то чтобы Мэри не была хорошей и в прямом, и переносном значении этого слова, но её иногда заносило в ненужную колею, и она становилась просто невыносимой. Наверняка у Блэка были другие причины, но он поступил верно, не выпалив всю правду матку ей в лицо. Это бы убило её.

На самом деле Лили была рада, что Мэри и Сириус больше не пара. Во-первых, Блэк плохо влиял на Мэри, во-вторых, он поглядывал на других девчонок и совсем этого факта не скрывал, что говорило о несерьезности его чувств, и, в-третьих, Лили очень сомневалась в его добропорядочности. Мэри была маленькой и такой глупой, у неё ветер в голове, и Бог знает, что бы случилось, продлись их роман дольше.

— Слушай, Мэри, — после недолгого молчания Лили взглянула в зеленые глаза подруги, оторвав её от плеча. — Он правда недостоин такую девушку, как ты. Понимаешь? Ты милая, красивая и добрая.

— И ты на самом деле слишком хороша для него, — добавила Доркас и даже выдавила из себя что-то вроде улыбки.— Забудь о нем.

Прошло не меньше часа, прежде чем Мэри снова смогла взять себя в руки. Она вытерла рукавом блузки мокрые щеки и благодарно поглядела на подруг сияющими от слез глазами. Только тогда Лили смогла расслабленно выдохнуть — вроде успокоилась.

— Ладно, спасибо, девочки, — улыбнулась Мэри. — Я… на самом деле, я не так сильно хотела убиваться, но потом вспомнила, что… Уф, хорошо. Зато теперь я могу встречаться с Вудом!

Девочки переглянулись. Лили пожала плечами и с легкой улыбкой закатила глаза, а Доркас покачала головой, явно недовольная подругой. Это же Мэри, легкомысленная и неунывающая! Она рыдала о парнях недолго, но бурно, она любила их всей душой, но, расставшись, быстро забывала о них.

— Что-то я совсем расклеилась, — сказала Мэри, затягивая влажные волосы в хвост. — Пойду умоюсь. Доркас, дорогая, этот синяк просто жутко выглядит. Пошли еще раз намажу тональным кремом. Как же ты будешь очаровывать парней с таким фингалом?

— Никак, — холодно ответила Доркас и отказалась от очередной порции спасающего крема. С каждой новой тренировкой синяков, царапин и ссадин у неё становилось всё больше, и скрывать их не было смысла.

— Лили, прости, что я испортила твою школьную рубашку. Я потом уберу пятна от туши.

— Да брось, я сама, — улыбнулась Лили, счастливая, что Мэри Макдональд снова Мэри Макдональд.

— Ладно, пойду найду Вуда!

— Он всё еще в больничном крыле, — отозвалась Доркас.

Теперь она знала всё обо всех игроках сборной. Хотя Вуд больше не играл, он частенько подлавливал Доркас в гостиной или в коридорах и пускался давать советы, а еще периодически посещал тренировки команды и всегда с жаром критиковал манеру Поттера командовать, что очень веселило Лили. Забавно наблюдать, как неугомонный, буйный Поттер с кислым лицом смиренно выслушивает нудные наставления Тома. Лили квиддич никогда особо не любила, но после того, как Доркас стала играть, очень даже заинтересовалась и начала ходить на поле вместе с ней чуть ли не каждый день.

Когда окрыленная, снова взбодрившаяся Мэри вылетела из комнаты, Лили откинулась на подушки, успокаивающе вдыхая через нос и выдыхая через рот. Доркас снова взялась за книгу.

— Я скручу ему шею, — безмятежно заявила Лили, закидывая руки за голову. — Блэку. Поможешь?

— Мне всё равно, — ответила Доркас, и Лили, вообще-то, другого ответа не ожидала. Она-то знала, насколько Доркас ненавидела этого Блэка.

* * *

Новый учебный день в Хогвартсе, как всегда, начался с завтрака. Лили находилась за столом в Большом зале вместе с подругами и братьями Пруэттами, когда заявились Джеймс Поттер и Сириус Блэк, как обычно, с таким видом, будто только что вышли из Запретного леса: усталые, потрепанные, с взъерошенными волосами, с помятыми формами, но невероятно довольные. У Лили моментально пропал аппетит и желание находиться в Большом зале, но всё же она осталась. Растерявшись на секунду от озорного взгляда, которым её одарил Поттер, она скорейшим образом поспешила завести беседу с Фабианом.

— Как дела? — спросила она у младшего Пруэтта, краем глаза наблюдая, как Поттер опустился на скамью рядом с Доркас и живо о чем-то с ней заговорил. Она поддержала беседу с радостью, её глаза заблестели.

— В норме, — улыбнулся сухо Фабиан, и Лили, чувствуя неловкость, кивнула.

После матча с Пуффендуем у них произошел серьезный разговор. Фабиан говорил, что Лили ему всегда нравилась, ведь она милая и умная, но недавно он повстречал другую девушку. Он просил у Лили прощение, но она не дала ему извиниться, сказав, что всё в порядке, — теперь они будут друзьями. Просто хорошими друзьями, когда-то испытывавшие друг к другу что-то больше дружбы. После этого их отношения стали какими-то сухими и натянутыми, а Фабиан большую часть времени стал проводить с Камиллой, со своей новой, весьма милой подружкой из Когтеврана, но Лили этот факт ничуть не тревожил. Она была искренне рада за него.

— Как Камилла поживает?

— Здорово, — на сей раз широко улыбнулся Фабиан. — Тебе стоит познакомиться с ней поближе.

— Было бы здорово…

Вдруг Мэри с очень гордым и безразличным видом поднялась с места, буркнула подругам, что ей срочно нужно идти, и скорейшим образом выскочила из зала, не успела Лили слова ей сказать. Она сначала не поняла, в чём дело, а потом увидела, что Сириус, ничуть не расстроенный расставанием, бодро болтает с пуффендуйками с четвертого курса. Они хохотали, как дурочки, а он обольстительно улыбался им. Такое поведение очень сильно возмутило Лили — он же делает Мэри больно! Она чуть было не наорала на Сириуса прямо здесь, но решила промолчать и тупо уставилась в чашку.

— Черт, это было круто! — случайно прислушалась Лили к разговору Джеймса и Доркас. Они снова обсуждали прошлую тренировку. — Как ты поймала этот проклятый снитч!

— Ну, сначала я в трибуны врезалась и наглоталась песка, а уж потом он оказался в моих руках, — улыбнулась Доркас, и Лили с каким-то неприятным чувством отметила, что подруга улыбается так только Поттеру. А он и вовсе слова Лили не сказал, хотя обычно приставал со всякими дурацкими беседами.

— Клянусь, я себе чуть глотку не порвал, пока на Дирка кричал, — смеялся Джеймс, а Лили старалась делать вид, что её крайне заинтересовала поверхность стола. — Я говорю ему: «Лети вправо!», а он летит влево. Тогда я ему воплю: «Лети в другое право!».

Доркас и Пруэтты захохотали, а Лили отчего-то почувствовала себя несколько обделенной.

— Ты смотри, друг, не переусердствуй, — посоветовал Гидеон, поднимаясь на ноги. — А то разбежится вся команда. Ты психопат больше, чем Вуд.

— Зато ты, Поттер, не кидаешься камнями и не грозишься утопить нас в озере, как Вуд, — усмехнулся Фабиан и встал вслед за братом.

— Ну, — взъерошил волосы Джеймс. — Думаю, скоро я тоже буду принимать подобные меры.

Когда братья ушли, Лили почувствовала себя еще более одинокой. Мэри, с которой можно было поболтать, как назло, упорхнула, Доркас с головой затянул разговор с Поттером, Сириус перебрался к пуффендуйкам, серьезно намереваясь убить их своим псевдообаянием. Ей осталось лишь уныло покончить с завтраком и шустро ретироваться из зала.

Напоследок Лили услышала, как Поттер, обращаясь всё к той же Доркас, произнес:

— Я снова готов расцеловать тебе, и, черт возьми, на сей раз я сделаю это!

— О нет, парень, помилуй! Эй, Лили, ты куда? Подожди меня!

* * *

Зельеварение было самым любимым уроком Лили. Она всегда с большим удовольствием посещала занятия и отлично готовила зелья. Профессор Слизнорта считал её своей лучшей ученицей и не уставал восхищаться ею.

— Вам надо было учиться на Слизерине с такими талантами, Лили, дорогая моя! — говорил он всякий раз, проверяя идеально сваренное зелье Лили.

— Ну что вы, профессор! Среди храбрецов должен быть хотя бы один умный волшебник, — отвечала она с улыбкой, и Слизнорт заходился смехом.

Этот урок профессор Слизнорт начал с длинной вступительной речи, в которой сообщил о важности зелья, которое пятикурсники должны были приготовить сегодня, потом написал на доске формулу этого самого зелья, и студенты Гриффиндора и Слизерина разделились на пары. Лили, как всегда, работала с Римусом. Они уже безоговорочно сели у одного котла и быстро приступили к делу.

— Уменьшающее зелье, господа, — вещал профессор, обходя учеников и поглядывая в их котлы. — Очень полезная штука. Его можно использовать и на живом существе, и на каком-то неодушевленном предмете. Формула проста, и я надеюсь, вы все справитесь.

Формула действительно оказалась легкой. Лили и Римусу понадобилось всего лишь двадцать минут на приготовление зелья. Профессор, лишь краем глаза взглянув на выполненное задание, похвалил их, задушевно улыбаясь, и поставил высший бал. Больше он ничего не задал, до конца урока еще было много времени, поэтому Лили и Римус стали наблюдать за потугами друзей.

Доркас и Мэри старались очень сильно. Доркас, лучшая студентка курса, выдающаяся волшебница, была отличницей по всем предметам, но даже она не могла справиться с Мэри, которая всегда без разбору швыряла в котелок всё, что попадалось под руки. Любопытной Мэри хотелось знать, как действуют те или иные ингредиенты. Вот и на этот раз она, закидав в котел что попало, хохотала как безумная, наблюдая, как опасно бурлит варево. Доркас, взъерошенная, с бешено бегающими глазами, почти потерявшая контроль над собой, отчаянно пыталась спасти ситуацию, но получалось не весьма удачно. Зелье явно было испорчено.

— Бедные, — прокомментировала Лили, взволнованно глядя на подруг, но всё-таки ни она, ни Римус не удержались от смешков.

— Кажется, ничего уже не исправить, — метко заметил Римус.

— Боюсь, что да, — согласилась Лили, видя, как Доркас с паникой схватилась за волосы: Мэри что-то ещё подкидывала в котел. — Как мне жаль Доркас! Она сейчас все волосы выдернет из-за такого напряжения!

— Глянь-ка, — указал Римус на Поттера. Тот развалился на парте, подперев голову рукой, и печально поглядывал на свой котел, из которого вытекала какая-то серая неприятная жижа. — Сохатый… Джеймс ненавидеть зельеварение, он полный профан в этом деле!

— Блестящий студент, ловит всё на лету и не может справиться с зельеварением? — усмехнулась Лили.

— Сама знаешь: зельеварение не терпит халатности. Наобум, с лёту, как привык Джеймс, приготовить хорошее зелье не получится.

— Это точно, — кивнула Лили, обращая взгляд на парту Поттера.

Не менее печальный Сириус, работавший в паре с Джеймсом, тяжело вздохнул, видимо, поняв всю безвыходность ситуации, и сыпанул в кипящую жижу какой-то порошок из зеленой баночки. Лили понятия не имела, что это был за ингредиент, но через секунду котел вдруг запрыгал, расплескивая липучую жидкость по всей парте. Мальчики, явно не ожидавшие такого поворота событий, пораженно отпрянули, громко чертыхаясь, и едва не свалились на котел двух хмурых слизеринцев.

Студенты начали заинтересованно подниматься с мест и вытягивать шеи. Слизнорт не сразу обратил внимание на образовавшийся шум.

— Что там у вас… — начал было он, подойдя к парте мальчишек, и тут раздалось громкое «бабах».

Студенты, ахая и ругаясь, спрятались под парты, а стряпня Поттера и Блэка фонтаном разлилась по столу и полу, измазав твидовый пиджак Слизнорта. Лили и Римус засмеялись, спрятав от профессора, покрасневшего и шокированного, лица. Другие тоже не стали молчать, и в классе мгновенно смешались смех и негодующие возгласы. Мэри, не скрывая злорадства, с прищуром глядела на незадачливых мальчишек, а вот у Доркас был довольно-таки хмурый вид, будто это её зелье только что взорвали.

— Надо же, как интересно получилось, — глубокомысленно изрек Поттер через минуту другую, вытирая заляпанные очки о край мантии.

— Ну что ж, — поддержал его Блэк, умно потирая подбородок. — Я думаю, не стоило добавлять столько гусениц…

— Что вы, ребята! — ахнул профессор, театрально схватившись за сердце. Студенты покатились со смеху. — В Уменьшающее зелье не идут сушеные гусеницы! Я же написал формулу на доске!

Мальчики озадаченно переглянулись и уставились на доску так, будто видели её впервые. Поднялась новая волна хохота.

— Ух ты, и правда! — грохнул кулаком по столу Сириус. — Надо было тебе разлепить шары, Поттер!

— Сам бы разлепил, Блэк! Я находился в жутко стрессовой ситуации и не мог отвечать за это дурацкое зелье!

Смех стал громче, буквально все сходили с ума от комичности ситуации. Несомненно, Поттеру и Блэку нравилось такое внимание. Как здорово они играли на публику! Хотя не совсем играли: оба действительно не смогли сварить зелье, и взорвалось оно только потому, что они понятия не имели, что делать.

— Может, дадите нам второй шанс? — спросил Джеймс и похлопал глазами, как невинный ребенок. — Чувствую, на этот раз у нас получится.

— Увы, мистер Поттер. Боюсь, вам придется сегодня после урока заняться уборкой кабинета, — заявил профессор Слизнорт, с обидой оттирая с пиджака крупные зеленые пятна.

— Я считаю, справедливо.

— И вы тоже, мистер Блэк!

— Я считаю, справедливо, — передразнил Поттер, пихнув друга в плечо.

Гриффиндорцы хорошенько повеселились, глядя на этих двоих. Только слизеринцы, хмурые и желчные, явно ненавидевшие такой показушности, сохраняли мрачную сосредоточенность. Лили несколько раз ловила взгляд Северуса, который устроился на самой последней парте вместе с Мальсибером. Его глаза, черные, словно две лужицы, с прищуром глядели на Лили, иногда с какой-то злобой перекидываясь на Римуса. Тот, кажется, ничего такого не замечал, но оказалось, что всё он видел.

После урока недовольные Поттер и Блэк остались отбывать наказание, Питер куда-то быстренько смылся, взвалив на плечо сумки приятелей, а Лили сообщила подругам, что собирается прогуляться с Римусом, и Мэри и Доркас ушли, договорившись встретиться в гостиной.

Лили и Римус неспешно прогуливались по Деревянному мосту, разговаривая о всякой ерунде и обсуждая умные темы. Лили нравилось разделять вместе с Римусом солнечный день, теплый воздух, чувствовать приближение весны. В такие моменты она искренне радовалась, что у неё есть такой друг, ведь Мэри была слишком легкомысленной, и ни о чем таком серьезном с ней не поговоришь, а Доркас вообще не была большой любительницей посудачить, предпочитая отмалчиваться и просто слушать.

А с Римусом было здорово. В нем поразительно сочетались и ум, и юмор, и серьезный тон, и забавные шуточки. Он был отличным другом, несмотря ни на что.

— Мне кажется, что Северус догадывается о моей… эм… мохнатой проблеме, — сказал очень тихо Римус, не глядя Лили в глаза, когда они остановились на середине моста.

Теплый, но довольно сильный ветер раскачивал Деревянный мост, и, казалось, он сейчас рухнет. Римус прислонился спиной к перилам, направив взгляд куда-то вдаль, а Лили схватилась за них руками, наблюдая за красотой башен Хогвартса. Еще холодной зимой она с Поттером летала над самыми шпилями этих башен. Почему-то Лили часто вспоминала об этом случае, и он согревал ей душу, когда становилось одиноко и скучно. В учебной рутине скука приходила часто, и в те моменты она думала, что Поттеру-то наверняка весело. «Со мной интересней!» — сказал он при их последней встрече, и это была чистая правда.

— С чего ты так решил? — спросила Лили, концентрируя внимание на Римусе.

Он нахмурил брови, опустил голову и тихонько ударил кулаком по перилу.

— Ну, он много раз следил за нами в день полно… ну…

— Я поняла.

— Наверное, он считает меня не самой лучшей компанией для тебя.

В голосе Римуса прозвучала горечь, будто этот факт сильно терзал его, что, несомненно, так и было. Лили вздохнула и участливо взглянула ему в глаза.

— Слушай, Рем. Мне всё равно, что он думает. Да, он мой друг, я дорожу им и его мнением, но… Он не знает, какой ты на самом деле, так что делать всякие выводы бессмысленно. И если уж на то пошло, то, скорее всего, он не хочет ничего такого плохого. Наверняка, Северус просто… волнуется, и ничего плохого в его слежке нет…

— Ну, наверное… — Римус отвел взгляд в сторону. На его губах промелькнула улыбка, от которой Лили почувствовала облегчение. — Ты всегда видишь в людях только хорошее.

— Это плохо? — улыбнулась она, и Рем улыбнулся в ответ.

— Нет, хорошо. Ну, с одной стороны. В некоторых, которые действительно хорошие, ты видишь только плохое. И наоборот.

— Я сужу о людях по их поступкам.

Пальцы Лили взволнованно вцепились в перила. Она насупилась, почувствовав себя неуютно и неловко под внимательным взглядом Римуса. Ей стало ясно, куда он клонит, и разговаривать на эту тему ей совершенно не хотелось. Однако Римус намеревался продолжить.

— Джеймс вообще-то отличный парень. Ты не представляешь, какой он на самом деле. Просто у него, да, соглашусь, много спеси и самоуверенности, но это лишь из-за того, что его разбаловали. Он родился в богатой семье, у него нет сестренок и братишек, ему всегда доставалось всё самое лучше, но ведь…

— А ты сватать нас вздумал, да? — попыталась превратить всё в шутку Лили. Она пихнула Рема в плечо и усмехнулась. — Вот именно, что он разбалованный индюк…

— Но ведь эти черты никак не влияют на его внутренние качества, — закончил мысль Римус.

— Мне уже начинает казаться, что он тебя специально подослал.

— Нет, что ты, — покачал головой Рем. — Он ничего такого не говорит и не просит сделать, наоборот, запрещает нам даже смотреть на тебя.

— Думаю, тебе сегодня от него достанется: ты не только смотришь на меня, но и разговариваешь.

— Наверное, мне не стоит сегодня появляться в комнате.

Они замолчали. Лили смотрела на глубокое голубое небо и легкие белые облака, переваривая всё, что сказал Римус. Говоря начистоту, где-то на дне необычайно бездонных глубинах её души зарождалось какое-то чувство, когда она слышала, видела или ненароком говорила о Поттере. Какое-то странное, пульсирующее чувство, и она предполагала, что это ненависть или отвращение, но, скорее всего, она врала самой себе.

«Но мне этого не хочется! — думала она с отчаянием. — Есть варианты гораздо лучше, чем этот выскочка!». Но перечислить варианты Лили не смогла бы, даже если бы очень того хотела. Не лежала у неё душа к тем, кому нравилась она. Ей даже иногда казалось, что она вовсе не умеет любить и Мэри была когда-то права, говоря, что Лили теряет возможность и молодость.

Лили нравилось учиться, нравилось такое вот одиночество, она ни в ком не нуждалась и ни от кого не зависела, как, например, Мэри. Однако она не могла отрицать, что с правильного пути её начал сбивать он, Поттер.

Куда не глянь, везде Поттер: тут и там, и снова тут, и опять там. Или он её преследовал, или это она каким-то образом всегда оказывалась там, где бывал он. Чего она только не делала, чего только не предпринимала! Она пыталась избегать Поттера — тот всё равно появлялся в поле её зрения, одновременно и выводя из себя, и радуя присутствием, пыталась не обращать на него внимания — он всё равно был рядом, нёс всякую чушь, рассыпался в шутках и с одной стороны снова выводил из себя, а с другой — веселил. Что-то определенно творилось в её душе, но себе она признаваться не хотела ни в коем случае.

Лили и Римус больше ни о чем таком не говорили. Беседуя на отвлеченные темы, они неспеша вернулись в замок и поднялись в Общую гостиную.

* * *

— Привет, Лили, — раздался над Лили знакомый голос.

Оторвавшись от книги, она оглянулась и не смогла сдержать широкой улыбки.

— Северус! Рада тебя видеть! Садись!

Лили кивнула на свободный стул. Отодвинув его, Северус сел и воровато оглянулся. В библиотеке почти никого не было, лишь несколько когтевранок и пара пуффендуйцев, которые терлись у высоких книжных шкафов. Мадам Пинс, злющий блюститель порядка, заснула за своим столом, поэтому до Лили доносились смешки и негромкие беседы девушек и юношей.

— Как дела?

— Нормально, — ответил без улыбки Северус и положил книгу, которую прижимал к груди, на стол.

Лили взглянула на обложку и удивленно округлила глаза.

— Из Особой секции? — шепотом спросила она, подавив холодок, змейкой скользнувший по спине.

Снейп, зардевшись, важно кивнул, будто Лили сделала ему комплимент.

— Мне позволил Слизнорт.

— Здорово, — натянуто улыбнулась Лили, стараясь не сосредотачиваться на названии книги. Что-то про историю Темной магии. Кто бы сомневался. — Как учёба?

— Всё отлично.

— Потому что ты гений! — сказала с улыбкой Лили, пытаясь взглянуть Северусу в глаза, но он старательно прятал взгляд.

За последние несколько месяцев он несколько исхудал, под глазами пролегли темные круги, черные волосы стали длиннее, но всё же он оставался всё тем же дорогим другом для Лили. Она была необычайно рада разговаривать с ним, ведь это чуть ли не первый раз, когда они могут вести беседы без вмешательств её подруг, друзей Северуса и Поттера. Последний чуть ли не попятам за ними ходил, стоило им только встретиться.

— Слушай, Лили, я хотел спросить…

— Да?

— Может, сходим куда-нибудь вместе? Как в старые добрые времена?

Лили несколько удивилась. Не часто Сев делал такие предложения, но она всё равно обрадовалась и улыбнулась, наконец поймав его рассеянный взгляд.

— Ну, я думаю, можно. Как только разрешат, сразу отправимся в Хогсмид.

— Отлично, — улыбнулся Северус, и глаза его оживленно заблестели. — Я хотел сказать, что…

Дверь в библиотеку резко распахнулась, будто её открыли с ноги с той сторону, и в помещение вошел — кто бы мог подумать! — Джеймс Поттер собственной персоной, как всегда, с взъерошенными волосами и дурацкой улыбкой на губах.

— И я снова здесь! — воскликнул он и грохнул целую кучу книг библиотекарше на стол. Мадам Пинс встрепенулась и резко выпрямилась на стуле. — Ой, простите, мадам Пинс, я не знал, что вы решили покемарить на рабочем месте в самый разгар рабочего времени. Просто я тут свою дополнительную литературку притащил. Жуткое чтиво! Я немного полистал и решил, что сдам экзамены без подготовки. Я же умный! О, Эванс! Кто это с тобой? Нюнчик? Не узнал!

Каким-то волшебным образом мадам Пинс не устроила Поттеру вынос мозга, как поступала с каждым, кто тревожил её покой, особенно за тихим часом. Она тяжело поднялась на ноги и крайне спокойно пошла раскладывать книги, а Джеймс взял стул, пододвинул его к месту, где устроилась Лили, и взвалил руки на стол, улыбаясь широко и радостно. Лили почти сразу почувствовала бешеное желание уйти отсюда.

— Чем заняты? Беседуете? О, Нюниус, ты читаешь? Не знал, что ты умеешь! Я несколько принижал твои достоинства, но, в общем-то, у тебя их нет.

— Так же, как и у тебя. Ты один сплошной недостаток, — буркнул Северус, не отводя от Поттера ненавистного взгляда. Лили напряглась. Только бы снова эти двое не начали перепалку!

К счастью, Джеймс отреагировал крайне спокойно. Он дерзко улыбнулся, щелкнул пальцами и откинулся на спинку стула. Лили отчего-то еле подавила веселую улыбку. Честно говоря, она ждала Поттера, ведь он всегда появлялся там, где находилась она, и, признаться, с ним становилось гораздо веселее, даже в библиотеке. Вот только не радовало, что тут, ко всему прочему, находился и Северус. Обычно их встречи с Поттером ничем радужным не кончаются.

— Я бы поспорил, милый Нюнчик.

Поттер взглянул на Лили, в его глазах плясали бесенята. Она в ответ вскинула подбородок повыше и показательно скрестила руки на груди, как обычно, состроив на лице недовольство, но с каждым разом это получалось делать всё труднее и труднее.

— У меня масса плюсов и достоинств. Во-первых, я просто душка! Правда, Эванс? Я могу разрушить хоть всю эту библиотеку, но мне ничегошеньки не будет, — убежденно заявил Джеймс, продолжая смотреть исключительно на Лили.

— Потому что ты убежишь, как последний трусишка? — невинно поинтересовалась она, стараясь удержать маску безразличия.

— Нет, потому что я душка. Мне простят! Правда, потом заставят всё починить…

Лили показалось, что Поттер заметил, как уголки её губ дрогнули в улыбке. Она еле-еле смогла вновь состроить нейтральную мину на лице, пока он подозрительно щурился.

— Ладно, продолжим, — улыбнулся он. — Во-вторых, я просто душка, в-третьих, я душка! И, наконец, я не интересуюсь, в отличие от тебя, Нюниус, Темной магией, как последний придурок, — ткнул он пальцем в книгу в черной обложке, и тут Лили поняла, что всё-таки перепалки не избежать.

Она кинула быстрый взгляд на Северуса, который напряженно стиснул кулаки и сжал губы, а потом озлобленно уставилась на Джеймса. Он словно бы вылил на неё ведро холодной воды, потушив всё, что вспыхнуло.

— Это тут ни при чем.

— Еще как при чем! Просто послушай мою теорию, — подавшись ближе к Лили, произнес Джеймс.

Сначала Лили хотела откинуться на спинку стула, чтобы оказаться подальше, но, поддавшись непонятно порыву, наоборот, наклонилась ближе к Поттеру, на губах которого играла манящая лукавая улыбка. На Лили смотрели удивительной глубины карие глаза, она даже застыла, забыв на секунду, как дышать.

— Возможно, твой дружок искренне интересуется Темной магией, а может, он просто хочет выпендриться, позиционируя себя как эдакого бунтаря, возможно, чтобы ты считала его крутым и восхищалась им. То есть он жаден до внимания, что является минусом, а это противоположность плюсу. Возможно, он даже из тех, кто разделяет психологию Сама-Знаешь-Кого и искренне считает, что его предназначение стать его слугой, ведь в наше время это если не модно, то непременно вызывает какую-то болтовню в узких кругах. Значит, он тщеславен и честолюбив, что тоже отнюдь не является достоинством личности.

— Ты нарываешься, Поттер, — буркнул Северус через зубы. Щеки его покраснели, а глаза превратились в узкие черные щелки.

— Спокойно, Северус, — сказала Лили и взяла Северуса за руку.

Поттер критично взглянул на их переплетенные пальцы, и Лили вдруг резко захотелось откинуть его ладонь, но она этого не сделала, понимая, что сейчас Северусу нужна поддержка.

— А сам ты, думаешь, не тщеславен? — спросила она, смерив Поттера злым взглядом.

Тот невозмутимо улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Если ты считаешь что да, то в свою защиту скажу, что это доброе тщеславие.

— Есть и такое, значит.

— Ну да.

Лили долго смотрела Джеймсу в глаза и наконец добилась того, что он опустил голову и взлохматил и без того косматую шевелюру. Этот жест привел её в замешательство, и она совсем позабыла, из-за чего злилась на него. Вспомнить ей помог нервный взгляд Северуса, которым он смерил её. Лили сразу отвела глаза в сторону.

Когда Джеймс снова поднял голову, на его губах играла небрежная, но вымученная улыбка.

— Значит, ты выбираешь его, — сказал он не без горечи, которая почти физически ранила Лили. — Снова.

— Я давно сделала выбор, — ответила она холодно.

Лили вдруг почувствовала себя маленькой одиннадцатилетней девочкой. Как и пять лет назад, она встала и потянула за собой Северуса, до сих пор не отпуская его руки. Это прикосновение жгло и кожу, и сердце.

— Пошли, Северус.

И как пять лет назад, Джеймс сказал им в спину:

— До скорого, Нюниус!

* * *

В тот день Лили и Доркас шли с нумерологии, обсуждая пройденную тему. У Мэри в расписании нумерология не значилась, и никто не мог помешать им вести серьезную беседу. Коридоры были полны студентов, спешащих из одного кабинета в другой, и шум стоял такой, что Лили едва слышала голос Доркас.

Продвигаясь сквозь плотную толпу на историю магии и увлеченно болтая, девочки не сразу разглядели маленькую Мэри, которая напропалую мчалась к ним, расталкивая всех на своём пути.

— Лили! — выпалила Мэри, остановившись возле подружек.

Лили сразу не понравился напуганный тон подруги и её огромные, испуганные глаза. В голове моментально вспыхнули ужасающие мысли.

— Что случилось? — спросила она внезапно задрожавшим голосом.

— Ты когда в последний раз Нюниуса своего встречала?

Лили негодующе посмотрела на Доркас, которая мрачно разглядывала Мэри, и, пожав плечами, ответила:

— Вчера, в библиотеке с ним поболтали.

— А потом? — взволнованно допытывалась Мэри, и у Лили задрожали ноги от плохого предчувствия.

— Ну, потом пришел Поттер, мы с ним немного поругались, а потом вместе с Северусом ушли. Он пошел к друзьям, я — в гостиную.

— Что такое, Мэрс? — строго спросила Доркас.

Мэри быстро заморгала выпученными глазами и тихим, таинственным голосом сообщила:

— Кто-то Нюнчику накостылял вчера.

Несколько секунд Лили молча переваривала услышанное, внимательно всматриваясь в лицо Мэри, а потом вдруг подавилась воздухом. Руки невольно сжались в кулаки, а в голове возникла навязчивая мысль.

— Не может быть, — прошептала она, чувствуя, как запылали щеки от ярости. — Поттер.

Мэри возмущенно насупилась, но ничего не сказала, а Доркас взглянула на Лили, приподняв одну бровь.

— Ты думаешь это он?

— Я уверена в этом, — жестко ответила Лили, не слыша Мэри, которая начала что-то лепетать в защиту Поттера, сорвалась с места и рванула по коридору.

С трудом она преодолевала плотный поток учеников, разыскивая того, кто был ей нужен. Злость уже кипела в ней, и всё, чего ей хотелось, — мести. Она даже думать не хотела о том, что это, возможно, сделал не он, она даже не хотела сначала поговорить с Северусом. Ярость билась внутри, а в голове крутилась мысль: «Он опять это сделал!».

Наконец в зале возле мраморной лестницы Лили увидела знакомые фигуры — Мародёры. Как всегда, вместе, как всегда, веселятся и громко хохочут. Это еще больше разозлила Лили, и она стремительно помчалась к ним.

— Лили, подожди! — прозвучал в толпе голос Доркас. — Стой же! Давай разберемся спокойно!

Лили проигнорировала её, расталкивая всех, кто стоял на пути.

— Эй, Поттер — позвала она, остановившись возле Мародеров.

Когда Джеймс удивленно воззрился на Лили, она, не теряя времени, замахнулась и влепила ему хлесткую пощечину. Его друзья сразу умолкли, раскрыв рты от увиденного. Казалось, все звуки в зале, словно по щелчку, утихли, и всё, что слышала Лили, злостно вглядываясь в профиль Поттера, своё бешено колотящееся сердце. Праведный гнев овладел её полностью, и она не чувствовала ничего, кроме желания прижучить Поттера.

Сириус пришел в себя первым. Он было засмеялся, широко осклабившись, но Римус строго воззрился на него и ударил рукой по ребрам, а Питтегрю ойкнул и сделал несколько шагов назад. Джеймс же так и стоял на месте, повернув голову к плечу, плотно сжав губы и закрыв глаза. Щека его покраснела. В любой другой раз Лили кольнула бы жалость и захлестнуло чувство вины, но не сейчас.

— Лили, — твердо позвал Римус, но она даже не взглянула на него, продолжая прожигать глазами Поттера.

— За что же? — спросил тот наконец, взглянув на Лили. В его голосе явственно звучали злость и раздражение. — Позволь узнать, за что на этот раз?

Когда Лили снова так близко встретилась с этими глазами, карими, глубокими и манящими, она чуть было не поддалась жалости, но смогла вовремя спохватиться. Толкнув Джеймса настолько сильно, насколько могла, она крикнула:

— Ты сам знаешь, за что!

Поттер недоуменно переглянулся с Сириусом и озадаченно пожал плечами. Снова актерствует, подумала Лили и кинулась на него с кулаками.

— Ты! Жалкий! Несчастный! Глупый! — яростно зашипела она, нанося по Поттеру безжалостные удары. Он в ступоре застыл, не зная, как реагировать. — Ты опять сделал это!

— Да что такое-то? — возмущенно спросил Поттер и схватил Лили за руки, сжав запястья.

Только почувствовав его железную хватку, Лили поняла, какой Поттер высокий и сильный, а она, маленькая и слабая, тут руками на него размахивать вздумала. Захочет, ноги ей переломает. Однако она не боялась его в этот момент, злость притупила все другие чувства. И, честно говоря, внутри была уверенность, что он ничего ей и не сделает.

— Ты опять его тронул! Опять! Жалкий трус!

— Да что я сделал-то? — сведя брови, громче вопросил Джеймс, опять переглянулся с Блэком и отпустил Лили, которая упрямо пыталась вырваться.

— Ты избил Северуса! Ты! Опять! Это! Сделал!

Римус было открыл рот, но Лили перебила его:

— Только ты на это способен! Еще вчера всё было хорошо, а теперь…

Поттер долго всматривался в глаза Лили, будто пытаясь разглядеть в них правду, а потом вцепился в волосы и прорычал что-то невнятное, подняв лицо к потолку. Сириус схватил его за плечо и потянул к себе, но Лили не хотела так просто отпускать его.

— Кто мог еще так поступить! — Она снова кинулась на Поттера с кулаками, но на этот раз её руки перехватил Римус, а за плечи задержала подоспевшая Доркас. — Толька ты! Жалкий трус!

— Стой, успокойся! — зашептала Доркас, но Лили не хотела ничего слушать. Перед глазами так и стояло лицо Северуса, бледное, с синяками, как сказала Мэри.

— Он этого не делал, — произнес Римус, доверительно глядя Лили в глаза, и она растерялась на секунду — он не мог ей врать. — Он весь день был с нами, клянусь тебе, Лили. Когда бы это ни случилось, он постоянно был при мне.

Лили нервно отмахнулась от Доркас, вырвала руки из холодных ладоней Римуса и дрожащим голосом спросила:

— А кто тогда?

Поттер отпихнул Питера, который заслонял его от Лили, отделался от руки Сириуса на плече и завопил:

— Кто же еще?! Я! Конечно! Разумеется! Естественно! О ком ты еще могла подумать? Ведь я всегда у тебя хуже всех!

Лили растерялась, позабыв все аргументы. Честно говоря, она совсем не ожидала от него такой бурной реакции. Её уверенность, как воздушный шарик, начала потихоньку сдуваться, но она не собиралась отступать.

— Так и есть! Ты не лучше других! Гораздо хуже! Я было уже подумала, что ты хороший парень, но ты снова показал своё истинное лицо!

— Да не трогал я его!

Доркас снова схватила Лили за плечи, настойчиво притягивая к себе.

— Да успокойся ты, Эванс! Надо разобраться без криков! Ты же староста, какой пример ты подаешь другим?

Эти слова рухнули как снег на голову и поумерили пыль Лили. Словно вырвавшись из сна, она рассеяно оглянулась и заметила, что возле них собралась огромная любопытная толпа: сотни блестящих глаз внимательно взирали на неё и Мародёров. Лили почувствовала себя неловко. Устроила цирк у всех на глазах, словно маленькая стервозная девчонка! Действительно, надо было спокойно переговорить, однако она почему-то не подумала об этом. А сейчас было уже поздно — Джемс Поттер распалился не на шутку.

— Я его не трогал, если хочешь знать! Пальцем не дотронулся до твоего сопливого Нюниуса! — кричал он, глядя на Лили желчно и оскорбленно. Её сердце острой иголкой кольнула совесть. — Его много кто недолюбливает в школе, уверен, что и за её пределами тоже, а ты подумала обо мне! Ну конечно! Кто же еще? Что ты о себе возомнила? Кем ты себя считаешь, раз я колочу всех твоих ухажеров?

Лили перестала дышать, еле отведя взгляд в сторону. Поттер будто открыл ей глаза. В первую очередь она подумала именно о нем, ни о ком-то другом, ни о Северусе, ни о чистой случайности, ни о стечении обстоятельств — может, Сев просто ударился? — Лили сразу решила, что Северуса избил именно Поттер. Но по какой причине она так решила?

Она не могла дать толкового ответа даже себе. Видимо, она действительно возомнила себе, что Джеймс надавал тумаков Северусу лишь из-за того, что они дружат. Она просто решила, что он ревнует. Она просто дала себе повод думать, что заслуживает ревность Поттера. Как же глупо и эгоистично с её стороны!

Кровь прилила к голове и залила румянцем щеки. Никогда еще Лили не чувствовала себя настолько грязной, настолько плохой и стервозной. Гнев отступил, а вместо него на неё упали сожаление, жалость и отвращение к себе.

— Я… — растеряно пролепетала она, отходя подальше от Римуса, который всё еще стоял перед ней защитной стеной. — Я просто… Я…

Доркас сразу обняла её за плечи, но Лили показалось, что она недостойна этих объятий. Даже Доркас, такая эгоистичная и самовлюбленная, не поступила бы так, как она.

— Я не…

— О! Нюнчик! Ты так вовремя! — произнес вдруг с напущенной радостью Поттер, и Лили чуть не потеряла сознание.

Римус и Питер попытались остановить Джеймса, но он ловко ускользнул от них. Толпа зевак, шушукаясь, разошлась и показала Северуса Снейпа с компанией друзей. Они, видимо, хотели пройти мимо, но, заметив необычайное внимание к своим персонам, остановились как вскопанные, угрюмо озираясь на студентов.

У Северуса не было так много синяков, ссадин и других ран, как решила сначала Лили. Небольшой синяк под глазом, а Мэри так говорила, у неё были такие глаза, что Лили возомнила, что Сев при смерти. Это был лишь небольшой синяк, и судя по Поттеру, который подскочил к Снейпу и по-хозяйски положил руку ему на плечо, всё же это сделал не он.

— Джеймс, прошу тебя… — воззвал отчаянно Римус, но Поттер отмахнулся, с улыбкой глядя на Снейпа.

Тот не шелохнулся, лишь свел брови на переносице и косо посмотрел на Джеймса. Его товарищи, Эйвери и Мальсибер, заметно напряглись. Лили вздрогнула. Она всё испортила! Она всё не так поняла! Она сделала только хуже! Из-за её глупости Снейп и Поттер пострадают!

— Останови его! — взмолилась Лили, обернувшись к Сириусу, у которого заинтересованно блестели глаза. В такой ситуации только он мог усмирить неугомонного Джеймса. Даже не Римус, привыкший контролировать друзей, только Сириус, и Лили отлично это понимала. — Прошу, сделай что-нибудь! Я всё не так поняла!

Сириус, опершись о плечо бледного Питера, лениво посмотрел на Лили и ухмыльнулся:

— Нет-нет-нет! Я не буду мешать ему очищать своё доброе имя от такой грязной лжи, Эванс.

Сириус злился, хоть и улыбался во все тридцать два зуба — это было слышно по голосу. Лили осквернила не только Джеймса, но Блэка, ведь они друзья до гроба. От этого она почувствовала себя только хуже.

В бой за Лили кинулась Доркас.

— Сириус, — произнесла она, и Лили удивленно поняла, что это впервые за пять лет, когда Доркас обращается к Блэку по имени с едва различимой нежностью, абсолютно без злобы и ворчания. Казалось, тот тоже удивился и подозрительно сощурил глаза. — Ты же знаешь, он тебя послушает. Уведи его, пока он в драку не ввязался, пока МакГонагалл не просекла…

— Ладно, — на удивление быстро сдался Блэк, не продержавшись под умоляющим взглядом Доркас и пяти секунд. — Старина Бродяга спасет друга!

Он быстро подскочил к Джеймсу, что-то зашептал ему в ухо и потянул за собой. Поттер, смутившись на секунду, вроде как поддался, но потом оттолкнул Сириуса и схватил Северуса за грудки.

— Скажи-ка, Нюниус, кто тебя побил? Разве я? — Джеймс замахнулся кулаком. — Говори! Ну?!

Северус вздрогнул, а его друзья насупились. Намечалась потасовка, и Лили застыла на месте, не зная, что сделать. Всё из-за неё!

— Лучше отвали, Поттер, — прошипел Мальсибер. — Отпусти его и иди со своими мохнатыми дружками куда подальше.

Тут разозлился и Сириус. Он подскочил к Мальсиберу, угрожающе на него уставившись. Лили с паникой услышала, как какая-то маленькая гриффиндорка с воплем «Я за МакГонагалл!» исчезла в толпе. Надо было что-то делать, иначе достанется всем и по крупному.

— Прости меня, Джеймс! — как можно громче произнесла Лили, быстро подбежав к разозленному Поттеру. — Прости, я просто так это сказала! Я не хотела обвинять тебя! Честно, прости. Я… просто я испугалась за тебя! Тебя бы снова наказали, снова отчитывали бы, снова…

Лили задохнулась и от слов, и от чувств, которые набежали, как буйные волны. То, что она говорила, было сущей правдой, но она не хотела выпаливать всё вслух. Слова сами вырвались, преодолевая блок, стену, которую выстроила у себя в голове Лили. Она тяжело призналась себе, что не из-за эгоистичности обвинила Поттера, но из-за волнения. Она переживала за него, причем не за Северуса, а именно за него.

Казалось, слова Лили привели в ступор абсолютно всех, кто находился в зале. Образовалась гнетущая тишина, и Лили, с трудом преодолевая её, чуть не расплакалась от собственной низости и странных чувств, которые переполняли её. Блэк задумчиво хлопал глазами, отступив подальше от Мальсибера, Римус сохранял равнодушное спокойствие, как и Доркас, а Поттер был явно удивлен, даже обескуражен. Он так внимательно смотрел на Лили, что ей показалось, будто она прозрачная и все её чувства и душу видно насквозь.

Послышались торопливые шаги, и тонкий девчачий голосок произнес:

— Они там, профессор! Они сейчас начнут драться!

Толпа расступилась перед профессором МакГонагалл. Высокая, облаченная в изумрудную мантию фигура декана Гриффиндора остановилась, и столько покровительства и уверенности было в её позе, что студенты шустро попятились. Её строгий взгляд быстро скользнул по Поттеру, который всё еще держал Северуса за грудки, по оторопелым Мародёрам и остановился на Лили. Никогда еще профессор не смотрела на неё так. В глазах декана отражались и понимание, и укор, и злость.

— Все расходитесь по классам. Уроки начнутся с минуты на минуту. Не задерживайтесь, господа! — произнесла строго МакГонагалл, и ребята заторопились. — Мистер Снейп, Эйвери, Мальсибер, немедленно ступайте в кабинет профессора Слизнорта. Мы обсудим ваше поведение позже. — Она обернулась к Лили, и та непроизвольно сжалась. — Мисс Эванс, мистер Поттер, следуйте за мной. Ваши друзья могут идти на занятия, немедленно.

Лили еле сдерживала слезы. Доркас рывком обняла её, прошептала какие-то слова, но она ничего не разобрала из-за бешеного стука сердца в ушах. Никогда еще Лили не подлавливали учителя и не уводили для поучительных разговоров. МакГонагалл определенно хотела именно этого, она непременно всё поняла, но, возможно, неправильно трактовала предысторию, и Лили ужасно хотелось стереть все её предрассудки.

В своем кабинете профессор МакГонагалл торопливо села за стол и вперилась в провинившихся студентов своего факультета строгим взглядом. Лили, стоя перед ней как на ладони, чувствовала себя пристыженной, а вот Поттер, не раз тут бывавший за «хорошее» поведение, будто даже скучал и пребывал мыслями в другом месте.

— Итак, мисс Читток поведала мне вашу историю, — сказала МакГонагалл вроде без злости, но Лили всё равно испугалась. — Это правда? Мистер Поттер, вы подняли руку на…

Джеймс взъерошил волосы и тяжело выдохнул, будто устал повторять одно и то же. За последние две минуты он даже рывком на Лили не взглянул, и она решила, что сильно задела его своей бездумной выходкой.

— Я его не трогал. Даже не смотрел на него, если хотите знать такие подробности, — проговорил он сквозь зубы, прямо глядя на профессора. Лили на такой поступок была не способна и старательно прятала глаза.

— Мы непременно узнаем, что об этом скажет мистер Снейп, — сказала участливо МакГонагалл, а потом посмотрела на Лили. — А что вы нам расскажете, мисс Эванс? — Теперь в её голосе звенел ледяной укор.

— Я узнала от… Просто услышала, что Северуса кто-то ударил, и подумала, что это сделал Джеймс, — нерешительно произнесла Лили.

— Почему же вы подумали, что это сделал он? Это весьма громкое заявление, — сказала слишком строго МакГонагалл, как будто приняв сторону Поттера.

— Я знаю, — кивнула Лили. Щеки у неё до сих пор огнем горели. — И мне жаль, что я поспешила с выводами, и я прошу прощения у Джеймса. Я искренне презираю своё поведение, мне не стоило так поступать.

Лили понадеялась, что МакГонагалл не попросит развернутого ответа на свой вопрос и они обойдутся такими вот абстрактными фразами. Она больше не сможет сказать, что переживала за Поттера, ведь всё равно в итоге вышло так, как она и опасалась: его накажут. Её, кстати, тоже.

— Хорошо, — спокойно сказала профессор МакГонагалл, откидываясь на спинку стула. — Я ценю, Лили, что вы полностью принимаете свою вину. Вы отвечаете за свои ошибки, как взрослый и умный человек. Однако же мне придется вас наказать, ибо такое поведение неприемлемо для старосты, который должен быть примером…

— Профессор, — произнес Поттер, глубоко вздохнув. Голос его был тих и надломлен, будто он вовсе не хотел вступать в разговор. — Не надо наказывать Эванс. Лучше меня, только не её. Я разозлился и не смог себя остановить. Если кто-то и виноват, то только я и моя несдержанность.

— Я виновата, не ты, — в свою очередь сказала Лили, не решаясь взглянуть на Поттера. Впрочем, он тоже не желал этого делать. — Накажите меня, не его. Я просто вывела его из себя…

— Достаточно! — приподняла руку профессор МакГонагалл.

В течение нескольких секунд она испытующе смотрела на Поттера, который всё так же скучал и тяжело вздыхал, а потом перевела взгляд на Лили. Она не смогла долго продержаться под взглядом МакГонагалл из-за чувства вины и собственной низости. Ей ужасно захотелось поскорее убраться отсюда и больше никогда, никогда не разговаривать с Поттером. Так будет лучше.

— Что ж, — изрекла задумчиво профессор МакГонагалл. — Я делаю вам обоим предупреждение. Если произойдет что-то подобное еще раз на глазах у всей школы, мне придется вас наказать, а пока ступайте.

Лили, не веря своим ушам, долго всматривалась в непоколебимое лицо профессора, потом слабо кивнула и на ватных ногах вышла из кабинета. Поттер шел за ней, и еще никогда она не испытывала такого ужаса, находясь рядом с ним. Она будто предала его, нанесла удар в спину. Между ними никогда ничего такого не было — да и не будет, — но Лили всё равно показалось, что она сделала ему чрезвычайно больно. И от этого ей самой было крайне паршиво.

Проскользнув мимо, Поттер пошел вниз по лестнице, засунув руки в карманы. Лили с новым приступом ужаса вспомнила, что им в один кабинет, и пошла следом, стараясь держаться на дальней дистанции. В голове грохотали мысли, из-за которых она пару раз споткнулась и едва не упала.

Вдруг Поттер остановился на середине лестницы, обернулся и с явной обидой поглядел на Лили, пригвоздив её тем самым к месту.

— Значит, это называется волнение?

— Я же попросила прощения! Ну хочешь еще ра…

— Вот только не надо мне тут одолжений делать, как своей ручной собачке! — зло махнул рукой Джеймс и, повернувшись к Лили спиной, затопал вниз.

Лили, опять распалившись, быстро пошла за ним. Картины со стен внимательно наблюдали за ними, и она будто вновь оказалась среди толпы любопытных студентов, которые жаждали увидеть продолжения их словесной перепалки.

— Прости-прости-прости! Я повторю это хоть сотню раз! И я не делаю тебе одолжений! Я вообще не привыкла делать что-то выгодное для себя, пользуясь другими. Мне очень-очень стыдно, что я так поступила. Прости!

— Мне нечего тебе сказать. Обратись позже — я придумаю очень острый и дерзкий ответ, — буркнул Поттер, ступая на каменный пол коридора.

— Ты меня простишь?

Лили показалось, что она ведет себя глупо, однако прощение её требовалось, словно воздух. Она до самой смерти будет мучить себя, если не услышит, что Поттер не злится. До конца жизни чувство вины будет терзать её за этот совершенно глупый и неосмотрительный поступок.

— Вообще-то я на тебя и не обижался, чтобы прощать, — упрямо идя по коридору в сторону кабинета, сказал Поттер, и Лили явственно услышала, как он улыбается. От этого один камень, тяжким грузом засевший в груди, растворился.

— Всё равно, прости меня.

Когда Джеймс остановился, совсем немного не дойдя до нужной двери, Лили чуть не врезалась ему в спину. Он обернулся, и она снова встретилась с его блестящими глазами. Всё-таки они действительно невероятные.

— Просто предупреждай, если снова решишь накостылять мне, а то сегодня я несколько растерялся. — Знакомая лукавая улыбка скользнула по его губам, и Лили обрадовалась ей как солнцу. — Я думал, что ты за мир во всем мире и за разрешение конфликта цивилизованным способом.

— Когда дело касается тех, за кого я волнуюсь, у меня буквально сносит башню, — выпалила Лили, надеясь, что щеки снова не покраснели. — Прости, а?

— Я же сказал…

— Хочу услышать это слово, — настаивала Лили.

Поттер закатил глаза и широко улыбнулся.

— Какая же ты надоедливая!

— Не будем снова переходить на личности.

— Ладно. — Лукаво улыбнувшись, Джеймс драматически откашлялся. — Итак, дорогая Лили Эванс! Я прощаю тебя за то, что ты обвинила меня в рукоприкладстве, хотя я даже не намеревался делать этого в ближайшую неделю. Формально я на тебя не злюсь, я даже несколько польщен, но всё равно — вот тебе моё прощение!

Несколько секунд они безмолвно смотрели друг другу в глаза, а затем Поттер, как всегда, опустил голову и взлохматил волосы, как-то застенчиво улыбаясь.

— Спасибо, кажется, мне стало лучше, — тихо сказала Лили, действительно чувствуя легкость и спокойствие на душе. Никогда никому не должно быть стыдно просить прощения — от этого становится только легче.

— Но карму ты себе всё равно подпортила.

— Какой же ты всё-таки идиот.

— Не будем снова переходить на личности, — напомнил Джеймс и, улыбнувшись, кивнул в сторону двери в кабинет истории магии. — Пошли. Мы серьезно опаздываем на урок.

— С каких пор ты стал волноваться по поводу уроков? — с усмешкой поинтересовалась Лили.

— Ты благотворно на меня влияешь, — просиял в ответ Джеймс.