Навсегда (гет)

В начале ужасно холодного и на редкость дождливого декабря объявили об очередном походе в Хогсмид. Мэри, всегда обожавшая гулять по деревне, в этот раз энтузиазмом не пылала и тихо отсиживалась в сторонке, пока гриффиндорцы бурно обсуждали предстоящую прогулку. Лили и Доркас поняли, что их маленькая неугомонная подруга всё еще пребывает в унынии из-за отказа Римуса и решили расшевелить её.

С самого утра, как это любила делать раньше Мэри, девочки подняли её с кровати и с напущенной радостью принялись рассказывать о том, что запланировали на сегодня в Хогсмиде. Мэри выслушала их речи с печальным видом и выдохнула:

— Ну хорошо. Идемте.

Они повели её в Большой зал на завтрак, попутно рассказывая всякие смешные истории, но она даже не улыбалась, тупо смотрела под ноги, иногда кивала для галочки и говорила: «Ага». Такой её Лили еще никогда не видела. Должно быть, она чувствовала к Римусу что-то действительно настоящее, однако он её отшил — сердцу не прикажешь.

В Большом зале девочки усадили Мэри за стол, наложили ей в тарелку гору всякой вкуснятины, проигнорировав тот факт, что она на диете, и продолжили поднимать настроение, ведя себя откровенно по-дурацки. Даже Доркас, привыкшая сохранять маску безразличия, улыбалась, лепетала всякие неестественные для неё глупости и корчила рожицы. Лили тоже всеми силами старалась развеселить Мэри. Она просто физически не могла видеть её такой опечаленной, сердце на части разрывалось от её грустных глазок, в которых больше не сияли озорные огоньки.

На какой-то миг Мэри оживилась и начала критиковать прическу ненавистной Априлис Морган. Однако девочки не успели спокойно выдохнуть, потому в Большом зале появились Мародёры. Как всегда, громко гогочущие, веселые, ловящие взгляды воздыхательниц. И девочек будто подменили: каждая уткнулась в свою тарелку. А когда мальчики сели неподалеку, Мэри и вовсе выбежала из зала, сбивая на пути студентов. Рем проводил её унылым взглядом и что-то пробубнил под нос.

— Солнышко! — позвал Сириус, весело глянув на Лили.

На Доркас он обратил ровно столько же внимания, сколько на погоду за окном. Да и она, собственно, никак не показала, что он существует. Зато Джеймса одарила поцелуем в щёку, и это как-то неприятно задело Лили.

— Как дела?

— Чудно, — Лили вынужденно улыбнулась Сириусу, злясь, что Поттер, сидящий рядом с ним, с крайне безразличным видом смотрит прямо перед собой и в упор её не замечает. Очень надо.

— Идешь сегодня в Хогсмид? — спросил Питер, отчего-то густо покраснев.

— Думаю, да. А вы, ребята?

— Разумеется, — ухмыльнулся Сириус и хлопнул Рема по спине. — Нашему пациенту требуется лечение. Собирать осколки сердца, склеивать его, все дела. Как думаешь, медовуха поможет?

— Только попробуйте, — пригрозила Лили.

— Он шутит, — сказал Римус и натянуто улыбнулся. — Не беспокойся.

Последующие пятнадцать минут Лили, попивая чай и рассеянно беседуя с Доркас, старалась не замечать Поттера. Он что-то рассказывал Сириусу, пожевывая тост, а Сириус просто покатывался со смеху. Римус, подперев голову рукой, ковырялся в тарелке с таким видом, будто овсянка чем-то ему не угадила. Питер довольно набивал живот жареным беконом и хихикал над кривляньями Поттера, иногда кидая заинтересованные взгляды на стол Пуффендуя.

Лили до сих пор избегала Джеймса после вечеринки Слизнорта, но постоянно ловила себя на том, что пытается расслышать среди гомона его голос, увидеть его фигуру в толпе, непременно оказаться там, где находится он. Всё это было так странно для неё, ведь никогда ничего подобного она не испытывала. Да, он ей нравился, но, пожалуй, дальше этой точки не сдвинешься. По крайней мере она убеждала себя в этом, припоминая, что для него она просто еще одна девчонка, наивно пускающая по нему слюни.

— Эй, Доркас, — раздался ленивый голос за спинами девочек, отвлекая их от разговора.

— Только не он, — выпалила Доркас, на миг показав на лице испуг.

— Ты чего? — озадаченно спросила Лили, но ответа получить не успела.

К столу Гриффиндора неспешной походкой подошел Уилкис, симпатичный семикурсник из Слизерина. Гриффиндорцы опалили его неприветливым взглядом, кто-то бросил в его адрес что-то нелестное, но он не обратил на это внимания. Коснулся плеча Доркас и сказал с обольстительной улыбкой:

— Привет.

Она без особой радости подняла на него глаза. Холода в них было больше, чем в самый морозный зимний день.

— Здравствуй, Норвел.

Лили едва не рассмеялась над его именем, которое казалось ей очень смешным, и всякий раз слыша его, она чуть ли не давилась от смеха. Старательно подавляя веселую улыбку, она вдруг поймала на себе взгляд Поттера. Тот сразу же отвел глаза и с долей неловкости запустил руку в волосы. Сириус рядом с ним недобро поглядывал на Уилкиса.

— Как дела?

— Нормально, — ответила сухо Доркас, отвернулась от Уилкиса и вернулась к завтраку.

Лили показалось на мгновение, что Доркас не очень-то хотела разговаривать с Уилкисом. Между ними были странные отношения: они вроде и не встречались в самом настоящем смысле этого слова, но иногда гуляли, причем не как друзья. Доркас никогда о нем не рассказывала, на вечеринку к Слизнорту с ним так и не пошла, потому что они, по её мнению, были не в тех отношениях, всякий раз отвязывалась, когда он прилюдно вздумывал взять её за руку или обнять.

— Может, посидим сегодня в «Трёх метлах»? — предложил Уилкис, настойчиво не оставляя Доркас в покое.

Джеймс уставился на слизеринца и прищурил глаза. Лили заметила, как он по привычке провел языком по губам, и, почему-то засмущавшись, низко опустила голову.

— Ну, так что? — донимал Уилкис.

— Нет, прости, Норвел, — ответила Доркас, глянув на слизеринца. Безразличием от неё так и несло, но Уилкис, судя по всему, этого не чувствовал. — Я хотела погулять с подругами. В следующий раз, ладно?

Уилкис довольно спокойно отреагировал на отказ и, попрощавшись с Доркас, ушел за свой стол. Она явно расслабилась после его ухода.

— Мы бы не обиделись, если бы ты согласилась с ним погулять, — сказала Лили, на самом деле всеми фибрами души не желая, чтобы Уилкис подходил к Доркас.

— Я не собираюсь с ним больше гулять.

— Почему же?

— Видела вчера, как он целовался в коридоре с Эммой Ванити. — Хоть Доркас и сказала это с большим равнодушием, по глазам стало ясно, что ей всё-таки обидно. — Думаю, ему всё равно, с кем целоваться и с кем гулять.

«Похожая ситуация» — подумала Лили, покосившись на Поттера, и произнесла:

— Уилкис тебя недостоин. Даже не думай прощать его.

— Уж лучше прости, — ехидно вставил Сириус.

Джеймс, взглянув на него с предостережением, покачал головой, мол, не начинай, а Римус крепко сжал его запястье. Он раздраженно отмахнулся, не отрывая зло полыхающих глаз от Доркас.

— Потому что ты, — продолжил он язвительным тоном, — кроме своего Но-о-орвела, никому не нужна.

Они в упор вытаращились друг на друга, их серые глаза одинаково горели ненавистью. Честно говоря, они в целом очень похожи: оба сероглазые, черноволосые, с аристократическими чертами и замашками. Оба своенравные, оба заводятся с пол-оборота. Только она — лед, а он — огонь.

— Думаешь? — произнесла Доркас, не выражая особенных эмоций.

Сириус криво усмехнулся:

— Уверен, мистер Мэдоуз.

— Чудно, мисс Блэк.

— Чудно.

Доркас резко встала, отчего Питер испуганно дернулся. Налепив на губы самую соблазнительную улыбку, которую редко кто удостаивался, она подошла к столу Слизерина, склонилась над Уилкисом и что-то сладко зашептала ему на ухо. Когда она поцеловала его прямо в губы, его друзья довольно осклабились, будто она их одарила поцелуем.

— Дура, — констатировал не без злости Сириус.

Доркас сказала что-то напоследок Уилкису, отошла от него, повернулась к гриффиндорцам, показала Сириусу неприличный жест, от которого Дирк Крессвелл и Бенджи Фенвик захихикали, и поспешила к выходу. Сириус проводил её взглядом, встал, но Римус требовательно схватил его за запястье.

— Оставь её.

— Пошёл ты.

Сириус отделался от руки Римуса, послал взволнованно нахмурившемуся Джеймсу взгляд под названием «Отвали, я сам знаю, что мне делать» и вышел из зала.

После завтрака Лили забежала в комнату, чтобы позвать подруг. Мэри, снова приуныв, отказывалась идти, да и Доркас начала упираться. Лили пришлось долго упрашивать их. В итоге она заявила, что обидеться на них, если они сейчас же не встанут и не пойдут с ней гулять. Доркас нелегко, но всё же согласилась и на пару с Лили силком выволокла сопротивляющуюся Мэри из комнаты.

Они вышли из гостиной и обнаружили перед самым портретом Полной Дамы милующихся Поттера и Джоулин Палмер. Она оставалась сегодня в замке и упрашивала его быть осторожным и не засматриваться на других девушек.

Лили, увидев их, застыла, чувствуя, как в груди возгорается странный огонь. Джо постоянно таскалась с Поттером и при этом сияла, как рождественская елка. А вот он выглядел несколько вымученно, точно она уже порядком поднадоела ему. В тайне Лили хотелось надеяться, что так и есть. Да что толку только?

— Проблемы? — обратив недоброжелательный взгляд на Лили, поинтересовалась Джо.

Джеймс рядом с ней был чрезвычайно заинтересован портретом Полной Дамы. Лили для него точно не существовало. Сердце с досадой сжалось в комок.

— Мешаем чем-то?

— Что за тон, Палмер? — приподняла бровь Доркас, недовольная открыто неприязненной интонацией Джоулин.

— Вполне соответствующий, — хмыкнула та и, с превосходством улыбаясь, повисла на шее Джеймса. Он возвел глаза к потолку и медленно-медленно выдохнул. — Шли бы вы.

Но Лили не хотелось уходить. У неё буквально-таки руки чесались ударить Джо. И несчастного Поттера заодно. Доркас и Мэри пришлось насильно оттаскивать её прочь. Она не стала сопротивляться, лишь смотрела на Поттера до самого того момента, пока он не перестал быть в зоне видимости. Он тоже не отрывался от неё, рассеянно слушая Джо. Было что-то пугающее в его глазах. Можно подумать, он презирает Лили. Ей стало грустно от этой мысли.

После проверки Филча студенты покинули замок и отправились в Хогсмид. Солнце уже несколько недель пряталось за плотными стальными облаками, не первый день шел дождь вперемешку с колкими снежинками, ревущий ветер пронизывал до костей. Улицы деревни, покрытые тонким слоем снежка, словно сахарная пудра на шоколадном торте, представляли собой страшное месиво из грязи, по которой ученики шли хлюпая и пачкая мантии.

Лили и Доркас всё пытались расшевелить Мэри, протаскивая её через лужи. Они водили её по разным магазинчикам и за свои деньги покупали ей всякие побрякушки.

— Хочешь, я подарю тебе на Рождество то платье, которое мы видели в «Красоте стана»?

— Видела бы ты, как вчера Априлис навернулась с лестницы и чуть нос не сломала! Ну да, это я наслала на неё Конфундус. А что тут такого, Лилс?

Вскоре оживленная болтовня подействовала на Мэри. Она повеселела и беззаботно зашагала по грязи, разбрызгивая её вокруг себя. Потом, замерзнув и промокнув от мороси, девочки отправились в «Три метлы». Студенты заполонили столики, и они еле отыскали свободное местечко у окна. Лили постоянно озиралась вокруг, высматривая в толпе Мародёров. Непонятно почему именно, но она хотела увидеть их и убедиться, что с ними всё в порядке. Обычно они вытворяли странные штуки, вырываясь в деревню.

Мэри, поняв, кого Лили пытается высмотреть, сказала:

— Я слышала, что парни собирались сходить в Визжащую хижину.

— Зачем еще?

— Не знаю, — покачала головой Мэри и принялась внимательно разглядывать мешочек с конфетами, который ей купила Доркас. — Меня это не волнует.

— Знаешь, Рем переживает, — произнесла осторожно Лили. — Может…

— Пока нет, — отрезала Мэри, с особой тщательностью выбирая конфету. — Видеть его не хочу.

В паб зашел Уилкис в компании Розье и Нотта. Он сразу двинулся к Доркас и поцеловал её, с самым собственническим образом обняв. Они перекинулись парочкой любезных фраз, и он ушел к друзьям, которые устроились в темном закутке помещения.

Мэри стрельнула в хмурую Доркас взглядом.

— Так у вас все серьезно?

— Нет.

— Ты помирилась с ним назло Сириусу, верно? — сказала Лили, сердясь на опрометчивый поступок Доркас.

Да не нужен ей этот Уилкис! Он же гад! Да уж лучше Сириус, чем он. Хотя, если подумать, соединять Доркас и Сириуса то же самое, что натравлять друг на друга бешеных псов.

Доркас угрюмо взглянула на Лили, прикусила краешек губы и отрицательно мотнула головой.

— Нет конечно. Не говори глупостей.

— Зачем ты вообще с ним связалась? — Мэри нацелила враждебный взгляд на слизеринцев.

— Честно? Не знаю, — призналась Доркас, пожевала губу и добавила: — Просто он был рядом, когда мне нужна была помощь.

— А когда это тебе — тебе! — нужна была помощь? — изумилась Мэри.

— Летом, когда родители разводились, — пояснила Доркас, рассматривая с непроницаемым видом поверхность стола. — Мы с папой переехали в его новый дом, и я была там совершенно одна, потому что он пропадал на работе. Никого рядом не было: ни Дэнисс, ни Джеймса, ни вас. А Норвел был нашим соседом, и как-то так вышло, что мы встретились. И он был рядом до конца каникул и не давал мне расклеиться.

Мэри фыркнула, точно не пришла в восторг от услышанного. Лили тоже эту историю милой не нашла. Доркас, конечно, молодец, что не сломалась после развода родителей, но неужели нужно было прибегать к помощи слизеринца? И зачем это она упомянула Джеймса? Значит, когда ей нужна помощь и поддержка, она бежит к нему. Нет-нет, Лили это не трогало, но всё же что-то горячее хлестнуло по сердцу.

— Ты же знаешь, что он дружит с теми парнями, которые называют себя Пожирателями, — сказала Мэри ворчливо.

— Ну да, знаю, — Доркас опали её тяжелым взглядом. — И я знаю, к чему ты клонишь, Макдональд. Но у меня всё ещё устоявшиеся моральные принципы.

Подруги заговорили на другие, более нейтральные темы, наслаждаясь друг другом и вкусным сливочным пивом. Мэри увлеченно рассказывала о какой-то девчонке из Когтеврана, которая сделала татуировку на таком месте, о котором даже говорить неприлично, когда Лили, глянув в окно, заметила Мародёров. Оскальзываясь по грязи, они неспешно продвигались по улице. Джеймс, шагавший впереди всех, что-то рассказывал друзьям, активно жестикулируя. Лили невольно загляделась на его улыбку, которую увидела бы даже издалека. Сириус, Питер и даже Римус, позабывший о печалях, весело хохотали.

Парни скрылись в переулке, где находилась «Кабанья голова». Это ни к добру, подумала Лили. Всё её существо исполнилось тревоги. Чёрт! Да всё, что она делает последнее время, — это переживает об этих несчастных идиотах. Потому что они её друзья, а о друзьях она думает и переживает больше, чем о себе.

Не отрываясь от окна, Лили поднялась с места и наскоро кинула подругам:

— Сейчас приду.

— Ты куда? — захлопала глазами Мэри.

— Пять минут!

Она бросилась вон из паба, чувствуя себя последней идиоткой оттого, что вообще делает это.

Дождь кончился, даже ветер стих, и только грязь под ногами так и хлюпала и липла к ногам. Лили вбежала в переулок, в который прошли мальчишки, вдруг поскользнулась и упала прямо в густую лужу. Благо, кругом было пусто и никто не увидел её эффектного полёта.

— Чёрт! — Лили попыталась встать, но правая нога плотно увязла в луже, а руки чуть ли не по локоть в ней оказались.

Еще одна героическая попытка подняться — и Лили с ног до головы в грязи. Не теряя надежды, она полезла в карман мантии, но обнаружила, что оставила палочку в замке. Так ей еще никогда не везло, но она не из тех, кто быстро сдается.

— Давай, Эванс, — пробормотала Лили, пытаясь вытащить ногу из липкой грязи. — Ты сможешь…

— Лили?

Услышав его голос, Лили вздрогнула и резко повернула голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Снейп стоял поодаль от страшной комковатой грязи и, судя по всему, старательно пытался не улыбаться.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, в полном, — пробубнила Лили, сложив грязные руки на груди и еще сильнее выпачкав мантию. — По мне что, не видно?

— Тебе помочь?

— Нет.

Она принципиально не хотела принимать от него помощи. И не хотела, чтобы именно он увидел в её таком положении, мокрую, в грязи, с вымазанным лицом.

— Хорошо, — сказал Снейп и отвернулся, недовольно нахмурившись.— Тогда я пойду...

— Нет! — спохватилась Лили, пораскинув мозгами и поняв, что всё-таки помощи больше неоткуда ждать. — Не уходи! Я, кажется, застряла. Помоги, а?

Какой-то миг, который показался Лили вечностью, она смотрела на его спину, уверенная, что он оставит её. Они не общались почти год, и многое за это время изменилось, но Лили поймала себя на мысли, что, попади Северус в беду, она побежит ему на помощь несмотря ни на что. А вот он… Она не знала определенно.

— Как же тебя угораздило? — произнес Снейп и начал подбираться к Лили, тщательно выбирая, куда поставить ногу, чтобы не упасть.

— Не знаю. Просто я не настолько грациозная, насколько полагала.

Он сухо усмехнулся. Лили только сейчас заметила, насколько сильно он изменился. Побледнел, осунулся, выросшие черные волосы закрывали впалые щеки. Тонкими пальцами он взял её за запястье и плечо, и она почувствовала, какой он сильный, несмотря на худую фигуру.

— Держись за меня, — посоветовал он, и Лили, не совсем желая этого делать, обвила руками его шею.

Он вытащил её из лужи, но поскользнулся и упал навзничь. Лили, приземлившись сверху и измазав его грязью, замерла, глядя в его черные глаза, которые были когда-то безмерно дороги ей, а потом заливисто засмеялась. У Снейпа дрогнули губы в улыбке. Он никогда не мог веселиться. Всегда серьезный, мрачный, таинственный. А ведь Лили, дружа с ним, столько раз пыталась заставить его повеселиться.

— Здорово, правда? — сквозь смех выдавила из себя Лили, загребла в ладошки грязи и с особым удовольствием размазала по лицу Северуса. — Вот! Тебе так идет!

— Очень смешно, — проворчал он и расплылся в улыбке.

Лили села на колени, взяла его за руки и вытащила из грязи. Внезапно он кинул в неё грязь, угодив прямо в волосы. Она возмущенно охнула. Он округлил глаза, явно ожидая, что она сейчас разозлится. Но вместо этого она засмеялась. И он засмеялся в ответ.

Как необычно себя Лили чувствовала, видя, как изменилось лицо Северуса. Что-то странно-прекрасное было в его хмурых чертах, крючковатом носу, бескровных губах. Она скучала по нему, вот по такому Северусу, который дарил ей улыбки, редкий смех. Она впервые ощутила горечь из-за того, что их дружба оборвалась. Но тут виноват он. Ну, и она в какой-то степени. Ведь она грязнокровка для него…

Лили моментально опомнилась и перестала смеяться.

— Вставай, — сказала она и вскочила на ноги.

Снейп поднялся, снова налепив маску мрачного безразличия. Он вытащил палочку, направил на Лили — она испугалась на миг — и очистил её одежду от грязи. Потом совершил с собой ту же операцию.

— Спасибо, Северус, — как можно холоднее поблагодарила Лили.

— Не за что, Лили, — он засунул палочку в карман, старательно пряча глаза.

— Ух ты ж чёрт! Какая встреча! — внезапно воскликнул знакомый хрипловатый голос за их спинами.

Лили сильно зажмурилась, испугавшись до чертиков.

— Нет, — выдохнула она онемевшими губами. — Пожалуйста, не сейчас…

Сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Вот бы трансгрессировать сейчас в любое другое место, но не находиться здесь.

Северус набычился, сжав до хруста кулаки. К ним неторопливо подходили Мародёры. Сириус и Джеймс сжимали в зубах сигареты, Рем тревожно поглядывал на них, зная, чем закончится эта встреча, а побледневший Питер, совсем как Лили, явно не хотел сейчас быть здесь.

Парни остановились перед Лили и Снейпом. Джеймс, сощурив глаза, посмотрел на неё так, что ей стало стыдно и захотелось найти хоть самые глупые оправдания, лишь бы объяснить, по каким причинам она стоит тут со Снейпом.

— О, Нюнчик! — воскликнул с напускной радостью Сириус, взяв в пальцы дымящуюся сигарету. — Ты волосы помыл? Мамка денег на шампунь наконец-таки дала?

— Сириус, пожалуйста, — умоляюще произнесла Лили. Раньше она накинулась бы на него с кулаками за такие слова, обращенные к её другу, но теперь всё изменилось, и она была уверена, что этого не надо делать, ведь он и так её послушает. — Не надо, прошу тебя.

И он правда её послушался: приложил ладонь к груди и проникновенно кивнул. А Снейп выговорил озлобленно:

— По крайней мере моей матери есть до меня хоть какое-то дело. Твоя ж тебя ненавидит.

— Северус! Не нужно так говорить! Прошу тебя, умоляю, остановись, не усугубляй ситуацию!

Сириус сверлил Снейпа взбешенным взглядом. Его мелко затрясло в ярости, и Лили поняла, что это конец.

— Прости, солнышко.

Сириус отшвырнул сигарету, закатал рукава и попытался броситься на Снейпа, но Рем и Питер ловко схватили его за плечи. Он начал горячо выкручиваться, рассыпаясь в угрозах.

Джеймс крайне спокойно выдохнул дым, выкинул сигарету и достал из кармана волшебную палочку.

— А ты, Нюнчик, я гляжу, смелости поднабрался, — сказал он и направил палочку на Снейпа. Тот криво ухмылялся, словно не считая, что находится в центре опасного урагана. — Зря, очень зря, Нюниус.

— А ты только рядом с друзьями такой смелый и с палочкой в руках?

— Да ты…

— Джеймс, ну пожалуйста, — залепетала торопливо Лили, уткнув руки ему в грудь. — Прошу тебя, не трогай его.

Она не могла допустить, чтобы Снейп пострадал. Не оттого, что ей было дело до него, но потому, что Джеймсу тоже достанется. А этого ей хотелось меньше всего на свете.

Джеймс недолго продержал под умоляющим взглядом Лили, опустил палочку и взъерошил свободной рукой волосы.

— Ну ладно, — опустив голову, проворчал он с досадой. — Ладно же.

Покрасневший Снейп заскрежетал зубами и посмотрел на Лили исподлобья. Она поежилась от его взгляда. В нем было столько презрения, ненависти, злости и… ревности?

— Тебе лучше уйти, Северус, — произнесла она ледяным тоном.

Снейп усмехнулся желчно и перевел колючий взгляд на Джеймса.

— Ты, Поттер, я гляжу, теперь под каблуком живешь.

— Что? — насупился Джеймс, шагнул к нему и опасно сощурил глаза.

— Да ничего! — рявкнул Снейп и вдруг ударил его.

Джеймс, не ожидавший нападения, отшатнулся, стиснув руками нос, и упал в руки Питера. Питер испуганно взвизгнул, едва удерживая его. Римус от шока выпустил Сириуса, и тот, довольно грубо пихнув Лили в сторону, отчего она упала на землю, взмахнул палочкой:

— Экспеллиармус!

— Протего! — успел ответить Снейп, не на шутку выйдя из себя.

— Остолбеней! — пришедший в себя Джеймс резко рассек воздух палочкой.

Снейп рухнул в грязь, но не растерялся. Он направил на Джеймса палочку. И прежде чем грянула яркая вспышка, Лили подорвалась с места и закрыла Джеймса собой. Внезапно острая боль прорезала щеку. Лили накрыла её ладонью и почувствовала под пальцами теплую кровь. Быстрая струйка сбежала по губам и подбородку. Парни замерли, наблюдая, как кровь стекает каплями на землю.

Лили медленно оторвала руку от лица, неверующе разглядывая трясущиеся окровавленные пальцы. Было больно, да и не только физически, но она постаралась не показать этого и молча подняла на Снейпа глаза. Он смотрел на неё с ужасом, палочка в руке дрожала, а потом и вовсе выпала. Он шустро вскочил на ноги и затараторил:

— Прости, Лили! Прости! Я не хотел сделать тебе больно!

Он попытался подойти к ней, но Римус остановил его, уткнув кулак в плечо. И Снейп не стал противиться, взволнованно наблюдая, как Лили вытирает окровавленные губы рукавом. Мертвенно-белый Питер задыхался, дергая воротник мантии, Сириус буравил Снейпа свирепым взглядом.

— Ты в порядке? — Джеймс мягко коснулся спины Лили.

— Да, — коротко ответила она и дернулась, чтобы скинуть его руку.

Она бросила на Снейпа последний неприязненный взгляд, отвернулась и зашагала прочь. Сердце болезненно ёкнуло, когда за спиной послышались звуки возобновившейся драки. Но на сей раз Лили не стала удерживать Мародёров. Она понимала, что Северус случайно ранил её, но он не остановился, когда она попросила. Даже Джеймс и Сириус, неуправляемые бунтари, послушались её и готовы были не трогать Снейпа. А он?..

В который раз он подорвал её доверие. Казалось бы, она уже давно должна перестать требовать от него доверия, но ведь они были когда-то лучшими друзьями, да ведь что-то должно было остаться! Или ей пора привыкнуть и принять уже точно, что Северус Снейп давно не тот человек, с которым она дружила когда-то?

Лили вышла из переулка, прижимая ладонь к окровавленной щеке и еле подавляя слезы, и услышала его голос:

— Лили!

Обида и горечь накатили бурной волной, и когда он схватил её за плечо и развернул к себе, она дала им волю и отвесила ему хлесткую пощечину.

— За что же? — спросил гневно Джеймс после десяти секунд оцепенения.

Сначала Лили ничего не чувствовала, глядя на его покрасневшую щеку и разбитую губу (Снейп постарался), а потом ей стало ужасно жаль его. Но жалость быстро сменилась злостью. Ему не нужна жалость, это она прекрасно поняла после вечеринки Слизнорта, так пусть видит её ярость.

— За то, что напал на Снейпа! — выпалила она не думая.

Джеймс сжал кулаки и, нахмурившись, прошипел сквозь сжатые зубы:

— А я что, по-твоему, должен был стерпеть, когда он меня ударил?

— Ты начал драку!

— Он её начал! И не надо снова оправдывать его и защищать! Сколько еще он должен причинить тебе боли, чтобы ты поняла, что он тебя недостоин?!

Поддавшись злому отчаянию, Лили быстрым жестом смахнула слезинку, случайно соскользнувшую с ресниц, и со всей силы пихнула Джеймса в плечи.

— Не тебе решать, кто меня достоин, а кто нет!

— Давай не будет опять использовать громкие выражения, а поговорим нормально.

— С тобой невозможно говорить нормально! Я тебя ненавижу!

— Прекрати, пожалуйста.

— Ты всё испортил! Ты! Как всегда!

— Лили…

— Когда же ты перестанешь портить мне жизнь?!

Джеймс несколько секунд пристально смотрел на Лили. Совесть немного уколола её, когда она различила в его глазах злость и бешенство.

— Как же ты меня достала, Эванс! — завыл он и вцепился с отчаянием в волосы. — Вконец достала!

— Отлично! Превосходно! Классно, что я тебя достала! Может, теперь ты отстанешь от меня!

— Да не хочу я отставать от тебя! Потому что ты мне нравишься!

Лили сильно зажмурилась из-за обиды за его дурацкую симпатию и закрыла уши руками. Он всем так говорит! Каждой девушке! Он врёт! Как можно ему верить? Зачем ему верить?

— Перестань, хватит это говорить! — выдохнула она, глотая слезы. — Не говори больше этого!

— Ну конечно, неприятно слышать это от меня, задаваки Поттера! — зашипел со злостью Джеймс, схватил её за запястья, отвел руки от ушей и сильно встряхнул. Она чуть не разразилась слезами. Как он с ней груб! Ну что ж, сама виновата. — А вот если бы такое сказал твой Нюнчик, ты бы была на седьмом небе от счастья, не так ли?

— Ничуть! Ясно? Ни капли!

— Так что же ты тогда гримасу такую строишь, когда я тебе говорю, что ты мне нравишься?!

— Потому что ты лжешь! Потому что я тебя ненавижу! Ты всё портишь! Ты всё делаешь хуже! — взорвалась Лили.

Слезы набежали на глаза, горло стало мучительно сжиматься, еще чуть-чуть — и она разрыдается в голос. Сейчас бы ей не помещала чья-нибудь поддержка, чья-нибудь помощь. Вот только она, как всегда, не хотела досаждать кому-то своими проблемами. Лучше скрыть боль и сделать вид, что всё в порядке. Даже когда старый друг снова предал, даже когда не можешь поверить парню, который нравится тебе и признается, что ты ему тоже небезразлична.

Джеймс смотрел на Лили всё с той же злостью. Она с трудом терпела его сердитый взгляд, пытаясь держать себя в руках и показывать ненависть, о которой она только что сообщила ему. Но перед глазами уже стало мутно от слёз, а ненависти и подавно не было, только горькая обида.

— Ты хоть понимаешь, что, чем чаще ты говоришь, что ненавидишь меня, тем больше я тебя хочу? — проскрипел Джеймс, сузив глаза. Щеки у него густо покраснели, от нервного дыхания грудь тяжело вздымалась.

— Твои проблемы, Поттер! — парировала Лили и снова его толкнула. Оставалось только удивляться её силе в этот момент, ведь внутри она была просто разбита на маленькие жалкие кусочки. — Иди к черту! Отвали от меня! Оставь меня в покое!

— Успокойся.

Когда разозленному человеку советуешь успокоиться, он начинает злиться еще сильнее. Это-то с Лили и произошло. Она опять треснула Джеймса по щеке и закричала:

— Я спокойна! Спокойна, как никогда! И пусть ты всё испортил своим появлением, всё просто прекрасно! А если ты свалишь ко всем чертям, будет ещё лучше!

Умом Лили отлично понимала, что выглядит со стороны как истеричка. Но в ней боролось слишком много разных чувств. Обида, злость, ненависть и что-то еще такое, отчего хочешь прибить всех воздыхательниц Поттера. И его, кстати тоже.

— Ладно, — процедил Джеймс сухо и попятился от Лили. Холод и безразличие на его лице, сменившие злость, были точно такими же, как у Доркас. Доркас, невероятно красивой, умной, с которой он хорошо общается, которую целует при встрече. — Ладно, хорошо. А я ведь просто хотел тебе помочь.

— Мне не нужна твоя помощь! Мне никто не нужен!

Он отвернулся, и она наконец дала волю слезам. Она плакала и по Снейпу, и потому, что Мародеры снова поколотят его, что живого места не останется. Плакала она и из-за боли в раненой щеке, и из-за Джеймса, из-за того, что обидела его, из-за того, что он встречается с этой Палмер, из-за того, что ему с ней хорошо, а она, Лили, ему не нужна.

Вдруг Джеймс заполнил все её мысли, и она в одночасье начала лить слезы только из-за него одного. Он уходит, потому что она его достала, потом что она запуталась в себе и не знает точно, чего хочет. И он больше не вернется, теперь уже точно. Всё, что она пыталась скрыть, вырвалось из неё неконтролируемым потоком.

— Не уходи! — выговорила Лили сквозь слезы. Она не была уверена, что он её слышит, отдалившись уже достаточно далеко — как в прямом смысле, так и в переносном. — Пожалуйста, останься! Ты мне так нужен! Я не могу без тебя справиться! Ты был прав, прав! К кому я еще пойду, когда мне будет плохо. К тебе, потому что я знаю, ты хочешь помочь мне по-настоящему, потому что я сама хочу, чтобы ты помогал мне. Я просто хочу, чтобы ты бы рядом.

Лили спрятала лицо в ладонях, трясясь от рыданий. Правда вылетела из неё, как мощное заклинание, хотя она не хотела всё раскрывать. Однако ей стало гораздо легче, точно гору с плеч скинула. Вот только его это не тронуло, видно, слишком поздно.

Но вот его теплая рука легла на её плечо. Она даже не поверила, что это именно он, а не случайный прохожий, и подняла лицо. Сердце наполнилось теплом, когда она встретилась с его глазами, такими красивыми, выразительными, цвета растопленного шоколада. Он коснулся её щеки и мягко улыбнулся.

— Тебе не нужно просить меня остаться, потому что я всё равно никогда никуда не уйду. Как бы ты меня ни гнала, как бы ты ни хотела отделаться от меня, боюсь, что я всегда буду рядом.

Полностью давая себе отчёт, Лили крепко-крепко обняла Джеймса. С ним хорошо и спокойно, и пусть он везде виноват, и пусть выводит из себя, и пусть она поступает с ним плохо, снова просто нуждаясь в его сочувствии, ей было хорошо и спокойно.

— Прости меня, прости, — залепетала нетерпеливо Лили, радуясь тому, как сильно Джеймс обнимает её. Он зарылся носом в её макушку, и его дыхание касалось волос. — Прости за всё, что я сделала, за всё, что сказала. Ты, правда, бываешь иногда невыносимым, но мне как-то не по себе в ссоре с тобой. — Она отстранилась от него, чтобы заглянуть в глаза. — Давай не будем больше ссориться, ладно? Ты не будешь говорить, что я тебе нравлюсь, и не будешь больше трогать Снейпа, а я не буду кричать на тебя и ненавидеть.

— Значит, я тебе не нравлюсь, поэтому ты не хочешь, чтобы я говорил, что ты нравишься мне, верно?

Лили опустила голову, чтобы скрыть покрасневшие щеки. Нет, не так. Она не хочет этого слышать, потому что не верить. Джеймс милый и добрый, веселый, жизнерадостный, и он многим выражает вслух свою симпатию, и ей просто не хотелось быть очередной. Он просто должен быть рядом, улыбаться ей, донимать идиотскими шуточками — это вселяет чувство защищенности и постоянности.

— Пожалуйста, закроем эту тему, — промолвила Лили, вытирая тыльными сторонами ладоней глаза. — Просто пообещай, что не будешь трогать Снейпа, хотя бы в моем присутствии, и будешь просто моим другом.

Взяв заплаканное лицо Лили в руки, Джеймс аккуратно стёр пальцем кровь с раненой щеки.

— Предлагаешь дружить?

У него и правда просто невероятные глаза, и она всецело попала под их очарование.

— Ну да. Ты мой друг, я твой друг, все дела.

— И как ты себе это представляешь?

— В смысле?

— Я не смогу просто дружить с тобой.

— Ну как же. Дружи со мной так, как дружишь с Доркас.

— О, отлично! Значит, в любой момент я могу тебя поцеловать и…

Лили, испытав жгучее и разрушающее, как Адское пламя, чувство, ретиво замотала головой.

— Тогда, как дружишь с Ремом.

— В этом случае, — улыбнулся Джеймс, — я буду задавать тебе всякие дурацкие вопросы, например, что такое шунтирование и как магловские самолёты летают. А еще буду списывать твою домашнюю работу и жаловаться, что ты не обращаешь на меня внимание.

— Ладно, — заправила Лили локон за ухо, лихорадочно придумывая, как бы выкрутиться. — Тогда дружи так, как дружишь с Хвостиком.

— Ну, мне придется гонять тебя за улетевшим мячиком в другой конец замка, подталкивать своровать для меня что-нибудь с кухни и заставлять каждый день вытирать пыль, потому что у меня на неё аллергия.

— У тебя аллергия на пыль?

— Немного.

— Что ж. Боюсь это даже сказать, но всё же. Дружи со мной так, как дружишь с Сириусом.

Джеймс усмехнулся весело. Всё-таки у него просто волшебная улыбка. А глаза? Ох уж эти глаза! И когда же они стали так много значить для Лили, непонятно.

— О! Тогда я буду периодически отвешивать тебе пинки, ночью срывать одеяло и поднимать тебя вверх тормашками, в любой момент завяжу с тобой драку, раскритикую в пух и прах твой почерк…

Лили едва подавила смех. Пару секунд назад она рыдала навзрыд, а теперь искренне улыбалась. Только этот напыщенный идиот на это способен. У него просто поразительная способность одновременно и выводить её из себя, и моментально поднимать настроение.

— Ну ладно! Дружи со мной по-обычному.

— Я могу брать тебя за руку?

— Увы, нет.

— А обнимать?

— Не-а.

— Знаешь, кажется, обычные друзья держаться за руки и обнимаются.

— Поттер! — Лили закатила глаза. — Хорошо! Мы можем… держаться за руки, и всё.

— Здорово, — просиял Джеймс, тут же сцапал её руку, и они переплели пальцы.

Багровея от смущения, Лили опустила голову и закрыла глаза. На губах сама собой растянулась улыбка, на душе было невероятное облегчение. Теперь всё хорошо. Всё просто хорошо. И он просто рядом. Позабылись все проблемы и тяготы, которые тревожили её с самого начала учебного года. Плохо, конечно, что этот задиристый хулиган начал так много значить для неё, но уж лучше такое спокойствие, чем его ненависть и показное безразличие.

— Пошли,— сказал Джеймс, мягко потянув Лили за собой. — Пожалуй, нужно найти Доркас, чтобы она залечила царапину у тебя на щеке. Думаю, я вряд ли справлюсь.

Доркас нашлась довольно скоро. Она и Мэри стояли возле лавочки у фонарного столба. Мэри выглядела очень взволнованной, а Доркас, как всегда, выражала крайнюю степень холода и равнодушия. На лавочке лежал Сириус, накрыв нос ладонью. Рядом сидел Питер, обидчиво щупая синяк под глазом. Римус, меньше всех пострадавший после потасовки со Снейпом, прислонялся к фонарю и недовольно взирал на друзей.

— Я же вам говорил: оставьте его в покое.

— Мог бы и помочь, — рыкнул Сириус, убрав ладонь с лица и обнажив окровавленный нос.

— Вы и так двое на одного набросились!

— Так ему и надо, — поморщилась Мэри, села перед Сириусом на карточки и принялась отряхивать его испачканную мантию. — Из-за чего весь сыр-бор произошел-то?

Римус утомленно почесал затылок.

— Да так, столкнулись с ним случайно. Драка завязалась, хотя Лили пыталась нас остановить…

Лили и Джеймс, застыв за спинами друзей, молча наблюдали за ними. Она сильнее сжала его ладонь, прокрутив в голове эту самую драку. Да, она пыталась, очень пыталась остановить мальчишек и Снейпа, но если бы не эта ссора, она бы продолжала дуться на Джеймса, а он не обращать на неё внимания.

— А потом пришёл обожатель Мэдоуз и накостылял нам с Питером! — горячился Сириус, зло поглядывая на Доркас, застывшую с абсолютным безучастием на лице.

— Так больно, — пожаловался Питер, всхлипнув.

— Чего молчишь, мистер Мэдоуз? Твой ухажер чуть не угробил крошку Питти и нос мне не сломал!

Доркас посмотрела на Сириуса, которого затрясло в бешенстве, и молвила безразлично:

— Уж лучше бы сломал.

— Утешает одно: я сломал ему нос, — Сириус издевательски улыбнулся, а Доркас нервно дернулась, будто ей пинка дали. — Теперь он будет не таким смазливым. Здорово, правда?

Римус, хлопнув себя ладонью по лицу, устало выдохнул:

— Заткнись, Бродяга!

— Ну иди, — продолжал запальчиво Сириус, сев на лавочке. — Иди, утешай своего красавчика!

Доркас никак не изменилась в лице, лишь сложила руки на груди и прикусила губу.

— А вот и пойду.

— Иди-иди. Понятно, на чьей ты стороне.

Несколько секунд они пытали друг друга ненавистными взглядами. Две опасные противоположности, огонь и лёд, которым категорически нельзя сталкиваться, две души, скрывающие истинные чувства под толщей лживых слов и ссор. Однако пламень и лёд не могут быть вместе, останется кто-то один: или он растопит её, тем самым уничтожив, или она потушит его, загасив насмерть.

— Я хочу быть на твоей стороне, — сказала Доркас тихо. — Вот только ты меня отталкиваешь.

Она отвернулась и тут увидела Лили и Джеймса. Её заметно повлажневшие глаза спустились на их крепко сцепленные руки. Лили почувствовала что-то вроде победоносного ликования, но всё же отпустила Джеймса и сделала шаг в сторону. Он, украдкой глянув на неё, провел языком по губам и улыбнулся.

— О, — только и сказала Доркас. Улыбка на её лице получилось больше, чем просто искренней. Она была рада, по-настоящему, хотя Лили тайно рассчитывала на разочарование.

Доркас ушла, залечив рану на щеке Лили. Сириус, проводив её прищуренным взглядом, обратил внимание на Лили и Джеймса и ухмыльнулся.

— Вижу, у вас мир и дружба?

Лили и Джеймс переглянулись. Она тут же смущенно потупила взгляд, заправляя локон за ухо, а он широко улыбнулся и приобнял её за плечо.

— Вроде того. Мир, взаимопонимание, друзья, все дела.

Мэри даже взвизгнула от восторга.

— Как же это здорово!

— То есть теперь вы обойдетесь без глупых ссор? — полюбопытствовал с кроткой улыбкой Римус.

— Вполне возможно, — ответила Лили.

Сириус удовлетворенно закивал:

— Что ж, ради этого стоило отхватить по всем мягким местам.

— Осталось помирить еще двух, — улыбнулся Римус, многозначительно посмотрев на Сириуса.

Тот в ответ скорчил гримасу.

— Она мне не нужна.

Мэри молвила жалобно:

— Вот только ты ей нужен.

— Ой как здорово! — издевательски хмыкнул Сириус и резко встал с лавочки. — Если это будет хоть сколько-то меня заботить, я вам обязательно расскажу!

Он засунул руки в карманы и зашагал прочь от друзей.

Да не нужен, не нужен он Доркас! Потому что он и своей матери не нужен. А ведь они так похожи. Обе отталкивают его, обе предпочитают ему другого, который гораздо лучший парень и сын. Знаете ли, фигово видеть, как мамаша любит твоего братика, как когда-то в детстве любила тебя, пока ты не поменял взгляды, а сейчас тебя терпеть не может. Зачем он вообще об этом думает?! Надо направить мысли в другое русло.

Однако Сириусу сделать этого не удалось, потому что на другой улице он снова увидел Доркас. Она шла по грязной тропинке, обняв себя за плечи и низко опустив голову. Здравый смысл советовал развернуться и пойти в другую сторону, но бешеное желание снова обратить её внимание, чтобы хоть в таком извращенном виде почувствовать себя нужным, повело его прямо к ней.

— Где же твой красавчик?

Она даже не обернулась к нему, ускорила шаг, сильнее схватившись за плечи. Он обогнал её, стал перед ней, и ей пришлось остановиться.

— Оставь меня в покое, — вскинула она него глаза.

Она никак не поменялась в лице, всё такая же апатичная, безразличная, никакая. Так что же, все, от кого Сириус действительно хочет внимания, будут морозиться и ненавидеть его? Прекрасный расклад, жизнеутверждающий и вообще дающий надежду, что он будет счастлив.

— К Норвелу своему спешишь?

— Да. Ты сам хотел.

— С каких пор ты делаешь то, что я хочу? — насмешливо ухмыльнулся Сириус, на что Доркас подняла бровь, и только.

— С тех пор как ты начал злиться из-за Уилкиса.

— Да плевать я на вас обоих хотел!

— Ну тогда с дороги.

Доркас пихнула Сириуса в сторону. Скрежеща зубами, он вновь задержал её за руку, и теперь она, обернувшись к нему, направила на него палочку, быстро и ловко вытащив её из кармана. Он поначалу дернулся в испуге, но самоуверенность вернулась довольно быстро.

— Ну давай, мистер Мэдоуз, нападай!

В её глазах было столько ярости, ненависти, обиды, что он даже решил: сейчас она лёгким взмахом палочки раздробить ему все кости и ничуть не пожалеет.

Но она поступила более милосердно.

— Эпискеи!

Сириус завыл, схватившись за нос, который с хрустом встал на место. Он о носе совсем забыл, полностью отдавшись горячим, злым чувствам, а Лунатик назло не хотел вправить покалеченную в битве часть лица.

— Я не могу и не хочу делать тебе больно, — сказала ровно Доркас, пока Сириуса, громко шипя, потирал нос. — Но ты меня заставляешь. Ты всегда это делаешь.

— Да уйдите ты уже! — заорал Сириус. — Пошла вон!

И она ушла. И он за ней больше никогда не пойдет.