Навсегда (гет)

Мэри нагло заняла зеркало и никак не хотела от него хотя бы на дюйм отойти, чтобы Лили смогла толком накраситься. Это еще ничего, часом ранее они устроили настоящую битву за зеркало, в которой Мэри одержала победу, и лишь потому, что у неё был огромной опыт в зеркальных сражениях, ведь она каждый день выглядела так, будто готова была сняться для обложки модного журнала. Лили начала канючить, что очень волнуется, ведь впервые идет куда-то с Джеймсом, и ей надо выглядеть идеально.

— Успокойся, — мирно посоветовала Мэри, снимая с волос бигуди. — Сейчас я тебе помогу, и у Джеймса просто очки запотеют!

И только Доркас безучастно сидела на кровати, доделывая домашнюю работу Мэри. До бала осталось три часа, а она не была готова и даже не потрудилась начать подготовку. К ним в комнату то и дело залетали взволнованные девочки, выпрашивая заколки, колготки, туфли, а Доркас даже с места не сдвинулась, всё строча за Мэри реферат по травологии.

— Может, пошевелишься? — сказала Мэри, причесывая осторожно свои обьемные задорные кудряшки.

— Нет, спасибо, — ответила Доркас апатично.

— Твой кавалер не придет в восторг, увидев тебя в джинсах.

— Если меня будет волновать мнение моего кавалера, я сообщу.

Прошел час, еще один, и вот до бала осталось совсем ничего. Лили волновалась с каждой секундой сильнее и сильнее. Она пойдет на бал в сопровождении Джеймса! С ним и только с ним! Это странно, конечно, но она очень радовалась, что именно он будет рядом, а не кто-то другой.

— Как я выгляжу? Не слишком вызывающе? — спросила она, надев своё вечернее платье.

Оно было изумрудного цвета, с кружевной вышивкой на корсете и зеленым широким поясом, который подчёркивал талию. Мэри завила её волосы, и они мягкими кудрями падали на открытые белые плечи.

— Вызывающе? — хихикнула Мэри, надевая туфельки. Платье у неё было прекрасное, вот только не цвета чайной розы, как она упорно убеждала подруг всю неделю, а именно розовое, густое кислотно-розовое, к подолу осветляющееся в более теплые тона. — Джеймс, мне кажется, решит, что оно, напротив, слишком не вызывающее.

— Очень смешно, — нервно улыбнулась Лили, поправляя волосы дрожащей рукой.

— Ну-ка, Доркас, оцени наши прикиды! — потребовала Мэри.

Доркас оторвалась от пергамента, наклонила голову набок и скользнула равнодушным взглядом по подругам.

— Вы очень красивые. А ты уж, Мэри, просто неподражаема.

— А я? — тревожилась Лили.

Ей самой казалось, что она выглядит как простачка. Даже Мэри в своем кричащем платье смотрелась на все сто, а она какая-то никакая. Всё из-за него, из-за Поттера. Чем больше она хотела произвести на него впечатление, тем критичнее относилась к себе.

— Ты чудесно выглядишь, солнышко, — искреннее улыбнулась Доркас.

В дверь постучались, и в комнату вошли Алиса в простом, но модном бежевом платьице и Эмми в пышном платье ярко-красного цвета.

— Готовы? — спросила Алиса и улыбнулась восхищенно, узрев девочек. — Ах! Вы такие красивые!

— Да! — протянула Эмми. — Лили, я и не знала, что у тебя такая талия! Знаешь, из-за формы, из которой ты не вылезаешь, не видно твою шикарную фигуру!

Лили покраснела и заволновалась еще больше. Вот бы Джеймс не делал ей комплементов, иначе она потеряет сознания от неловкости, немного от стыда и огромной радости.

— Вы тоже прекрасны, девочки, — улыбнулась она и в последний раз взглянула на себя в зеркало. Оно отразило её чуть напуганной, как перед сложными экзаменами. Глаза стали огромными то ли от дикого волнения, то ли от макияжа. — Идемте?

— Доркас, а ты не пойдешь? — Алиса взглянула на Доркас на кровати. — Там уже всё началось.

— Через двадцать минут спущусь, — отозвалась Доркас, наконец отставила домашнее и встала.

Девочки, шурша юбками, спустились в гостиную. Остальные гриффиндорки пестрили платьями разных цветов — аж в глазах рябило. Парни выбрали черные, серые и бутылочно-зеленые костюмы. Среди прочих мальчишек Лили не увидела Джеймса и других Мародёров и немного расслабилась. Хотя встречи было всё равно не избежать.

— Мародёры уже внизу, — сообщила Алиса девочкам и кинулась в объятия Фрэнка.

— Увидимся там, — помахала Эмми, взяла под руку Бенджи, который отвесил Лили и Мэри парочку комплиментов, и они удалились.

Вместе с другими девушками Лили и Мэри покинули гостиную и пошли в Большой зал. Каждый шаг давался Лили с трудом, так она волновалась. У неё даже несколько раз возникала навязчивая идея убежать прочь и не идти на бал. Мэри, точно почувствовав её беспокойство, крепко взяла за руку и буквально силком поволокла за собой.

Двери Большого зала были гостеприимно распахнуты, и оттуда лилась громкая музыка. Парочки с радостными возгласами входили в зал, девушки взволнованно ожидали своих кавалеров, парни поджидали своих дам. Все красивые, радостные, счастливые. Этот праздник действительно нужен был всем, чтобы просто расслабиться и на время забыть о проблемах.

У подножия мраморной лестницы стояли, весело переговариваясь, Мародёры. Лили замерла на ступеньке, а Мэри шустро сбежала по лестнице и запрыгнула на Рема.

— Мэри! — воскликнул Римус, всё такой же утомленный, но искренне веселый. — Ты очень красивая сегодня!

— Я красивая всегда, Люпин! — подмигнула ему Мэри.

Питер в костюме не по размеру очень волновался и сделал Мэри неумелый комплимент, Сириус, одетый точно в такой же черный смокинг, как и Джеймс, расцеловал её в обе щеки. А для Джеймса не существовала никого, кроме Лили, от которой он не отрывал восхищенного взгляда.

Лили глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то усмирить дрожь в теле и привести мысли в порядок, и спустилась к мальчикам. Джеймс улыбнулся ей самой прекрасной в мире улыбкой и протянул руку. Кажется, она сжала её сильнее, чем следовала.

— Ты прекрасно выглядишь в этом платье, — сказал он торжественно, ну а потом не упустил возможности поострить: — Но, уверен, без него и вообще без всего ты выглядишь еще лучше.

Сириус захохотал, а Лили стала пунцовая, почти как платье Эмми. Она ответила со всей невозмутимостью, на которую только была способна в ту секунду:

— Конечно, лучше. Только ты, Поттер, в этом никогда не убедишься.

— Еще посмотрим, — лукаво улыбнулся он, и она двинула ему кулаком под ребра.

— Ты очень красивая, солнышко, — закивал Сириус и тоже расцеловал её в обе щеки.

Римус и багровый Питер одарили Лили комплиментами. Потом Мэри нетерпеливо потащила Рема в зал, щебеча о «Поющих Гарпиях», а к Питеру подошла Продитриса Сайрус.

— Привет, ребята! — сказала она беззаботно. — Ну как, готовы повеселиться?

Продитриса была одета в сиреневое платье, короткие светлые волосы она собрала на затылке. Невинная с виду, милая, Питер не отрывал от неё восторженного взгляда и даже рот открыл.

— Всегда готовы, — ответил ей Сириус и соблазнительно улыбнулся. Такой улыбкой можно завладеть сердцем любой девушки, но Продитриса явно не прельстилась. — Ты всё еще можешь оставить Питера и пойти со мной.

— Мечтай, Блэк, — ответила Продитриса дерзко. — Питер лучше тебя.

Питер пораженно округлил водянистые глазки от её слов и едва не потерял сознание, а Сириус, смерив его холодным взглядом, хмыкнул, точно не пришел в восторг от увиденного. Продитриса похвалила красивое платье Лили, пожелала всем хорошо отдохнуть, требовательно схватила Питера за руку и повела его настоятельно в зал.

— Вот кто будет мужиком в семье, — ухмыльнулся Сириус, глядя им вслед. Потом он начал вертеть головой, внимательно осматривая коридор. — Где там Энни? Вы её не видите?

Джеймс и Лили принялись озираться по сторонам. И тут Джеймс, уставившись на лестницу, протянул:

— Ничего себе, какая же она…

Лили и Сириус проследили за его взглядом. По лестнице с высокомерно-равнодушным видом, точно все вокруг её глупые и никчемные подданные, спускалась Доркас, такая красивая, что даже ослепляла. На её фоне другие девушки померкли, хотя на ней было черное платье в пол, подпоясанное красным пояском. В черных, завитых на кончиках волосах виднелся красный ободок; кожа бледная, блестящая, глаза яркие, выразительнее, губы красные, манящие. Лили, глядя на неё, вспомнила сказку о Белоснежке. Она решила, что Белоснежка должна выглядеть именно так.

Заметив, как друзья таращиться на неё, Доркас застыла на последней ступеньке.

— Что-то не так? — рыкнула угрожающе она.

Первый в себя пришел Джеймс.

— Нет! — просиял он, притянул Доркас к себе, сжал в крепких объятиях и поцеловал в плечо. — Ты чертово совершенство, сестренка!

— Ты восхитительна! — согласилась Лили. Ей казалось, что на фоне Доркас она выглядит просто и заурядно. — Я так тебе завидую, ты так красива!

— Ага, — вяло откликнулась Доркас, несколько нервно поправляя браслеты на тонких запястьях.

Джеймс хитро глянул на Сириуса, что рассматривал Доркас с плохо скрываемым изумлением, и хлопнул его по спине.

— А ты что думаешь, Бродяга?

Доркас и Сириус пристально уставились друг на друга и долго не прекращали зрительного контакта. Она как-то робко сжалась, одной рукой обняв плечо, и даже задрожала. Он же скривил губы.

— Так себе, — отчеканил он с крайне надменным видом. — Не впечатляет.

Джеймс и Лили переглянулись тревожно. Всегда он так. Но и на этот раз это не задело Доркас, только в глазах мелькнуло что-то болезненное.

— Видимо, — молвила она безразличным тоном, — для тебя я никогда не буду достаточно хороша.

Сириус, гневно сведя брови, уже открыл рот, чтобы что-то ответить, но тут возле них остановился Норвел Уилкис, весь зализанный, благоухающий, аж тошнит. Он поприветствовал сухо гриффиндорцев и взял Доркас за руку.

— Я восхищен тобой, Доркас, — сказал он вполне искренне. А она даже не посмотрела на него, безучастно таращась в пространство застывшими глазами. — Идем?

Они ушли. Сириус совсем как Доркас несколько секунд посмотрел остекленевшими глазами в никуда, потом вытащил руки из карманов, раздраженно почесал переносицу и проворчал мрачно:

— Пойду найду Эдвин.

— Они меня достали, — сказал Джеймс, глядя ему вслед.

— Меня тоже, честно сказать. Но что поделать? — отозвалась Лили. На самом деле в эту минуту она могла думать только о Джеймсе, и распри Сириуса и Доркас её не очень трогали. — Может, пойдем?

— Я думал, ты никогда не предложишь!

Они вошли в зал и оказались среди моря цветных платьев. Студенты, все красивые, веселые, оживленно беседовали, сидели вокруг круглых столиков, которые пришли на смену длинным столам факультетов. Потолок осыпал всех пушистым снегом, маленькие феи желали счастливого Рождества.

В центре всех событий находилась мисс Марлин, облаченная в великолепное синее платье. Студенты подходили к ней по очереди и благодарили за устроенный праздник.

— Всё для вас, дорогие мои! — ярко улыбнулась она, когда Лили и Джеймс подошли с благодарностями. — Веселитесь! Молодость именно та самая пора, когда нужно просто веселиться!

Как она и обещала, на сцену вышли «Поющие Гарпии», четыре волшебницы в пестрых одеждах. Им бурно зааплодировали. Они взяли инструменты, объявили о начале бала и заиграли медленную мелодию.

Открывать бал вышла мисс Марлин в сопровождении профессора Дамблдора. Их встретили бурными, продолжительными овациями. Они поплыли в изящном танце по залу, двигаясь просто прекрасно. Мисс Марлин, сама грациозность и очарование, выглядела бесподобно, а Дамблдор рядом с ней будто помолодел на пару лет.

Следом за ними потянулись и другие пары. МакГонагалл вышла на танец со Слизнортом, Филч затанцевал со своей кошкой. Мэри потащила за собой Рема, и он не сопротивлялся, не желая обидеть её.

Джеймс с напускной любезностью поклонился Лили, убрав одну руку за спину, а другую протянул ей. Она сделала реверанс, не такой грациозный, как другие девочки своим кавалерам, и приняла его ладонь, сжав пальцы как можно сильнее, чтобы он чувствовал, что ей не всё равно. Не отрывая друг от друга взгляда, они влились в толпу танцующих и закружились в неспешном танце.

Сказочный бал начал набирать обороты и становился всё интереснее. «Поющие Гарпии» будто ощущали настроение толпы и играли поочередно то быструю мелодию, то медленную. Лили веселилась как никогда в жизни. Джеймс смешил её, всячески развлекал, улыбался заботливо, завораживающе, очаровывающе. Она не могла оторваться от его волшебных глаз и прямо-таки трепетала от прикосновений. Здорово всё же, что она пошла на этот чудесный бал именно с ним. Другого бы она не хотела видеть рядом с собой.

Через час-другой Лили потянула Джеймса к столику. Они выпили пунша, а потом сели на скамейку у круглого столика, пытаясь отдышаться. Все неистово веселись, подпевали Гарпиям, сидели у столиков. Хагрид горячо танцевал под зажигательную песню, расшибая студентов в стороны, мисс Марлин не оставляли в покое и всякий раз приглашали на танец. Сириус с кислой миной танцевал со счастливой Энни, Мэри и Римус на полную веселились, Питер с благоговением смотрел на Продитрису. А Уилкис прижимался своими мерзкими губами к губам Доркас, застывшей и равнодушной. Его поцелуи ничуть её не трогали, её это ни капли не волновало.

Но сейчас главное для Лили был Джеймс.

— Классно, что ты рядом, — сказала она, положив голову ему на плечо.

Он приобнял её за талию.

— Мы же друзья, и я буду рядом столько, сколько ты этого захочешь.

Она подняла на него глаза и радостно улыбнулась.

— Здорово!

К ним подошёл семикурсник из Когтеврана.

— Потанцуем? — предложил он Лили.

— Извини, — тут же вскинулся Джеймс. — Сегодня она только моя.

Лили неловко улыбнулась парню, и он ушел.

— А ты собственник, я погляжу, — она вздернула бровь, глянув на Джеймса.

Он довольно закивал.

— Просто я с детства привык, что всё лучшее достается только мне.

— Ох и избаловали же тебя родители.

— Я счастлив этому факту.

Из толпы выбралась развеселая Миранда Моусби и подлетела к ним.

— Джеймс, потанцуй со мной, пожалуйста.

— Я не…

— Прости, — улыбнулась Лили Миранде и взяла Джеймса под руку. — Сегодня он только мой.

Совсем не разочаровавшая Миранда бросилась обратно в гущу танцующих.

— А ты тоже собственница, не так ли?

— Просто я с детства привыкла держать при себе тех, кто нужен мне.

Очень сладкое и долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза. А потом Гарпии начали играть очень красивую песню. У Лили от первых аккордов затрепетало сердце. Она взяла Джеймса за руку и потянула за собой.

— Какая прекрасная песня! Пошли потанцуем!

— Ну нет, — протянул он. — Я так устал, Лили.

— Еще один танец! Ну! Прошу! — умоляюще произнесла она и быстро поцеловала его в щеку. — Пожалуйста-пожалуйста! Один последний танец — и всё.

— Ладно! — сдался он и разрешил ей тащить себя.

Влившись в толпу танцующих, Лили положила руки на сильные плечи Джеймса, а его теплые ладони легли на её талию. Гарпии пели, нежно и мелодично:

Like hate and love

Worlds apart

This fatal love was like poison right from the start

Like light and dark

Worlds apart

This fatal love was like poison right from the start *

И они танцевали до самого конца этой прекрасной песни. Вот оно, счастье — просто танцевать с тем, кто дорог тебе. Все беды и печали отступили, всё плохое на миг перестало существовать. Все на самом деле было хорошо, наконец-то.

Ещё около часа Лили и Джеймс покружились по Большому залу, разговаривая о всякой ерунде. Для них никого не существовало, кроме друг друга. Потом она устала и попросила его проводить её до комнаты. И вместе они двинулись к выходу, пробиваясь сквозь танцующих. А Гарпии пели:

I'm never gonna dance again,

Guilty feet have got no rhythm,

Though it's easy to pretend,

I know you're not a fool,

I should have known better than to cheat a friend,

And waste a chance that I'd been given,

So I'm never gonna dance again,

The way I danced with you **

Они заметили Мэри и Римуса, которые отплясывали горячий танец, не совсем подходящий под тихую, драматичную мелодию; Доркас, державшуюся от Уилкиса на расстоянии вытянутой руки и танцующую с таким выражением, будто ей всё осточертело и она не прочь уйти; Сириуса, с жаром целующего не свою девушку Энни Эдвин, а почему-то Мари Белл.

Выбравшись из зала, Лили и Джеймс без каких-либо сомнений взялись за руки и молча двинулись по коридорам, овеянным сакральным полумраком. Мерцающие факелы освещали венки омелы на стенах, под которыми стояли парочки. И Лили совсем не хотелось оказаться под омелой. Хотя, может быть… Она еще не решила окончательно. Она просто чувствовала себя счастливой, чувствуя в своей руке крепкую руку парня, который ей больше, чем просто нравился.

И всё-таки она облегченно выдохнула, когда они оставили позади коридор с омелой и пошли по пустым темным проходам, где этого растения не было и стояли только статуи и рыцарские латы. Музыка доходила даже досюда и мягко гремела по стенам.

— И как тебе вечеринка? — спросил Джеймс, нарушая тишину, которая ничуть не казалась напряженной. С некоторыми людьми даже молчать истинное удовольствие.

Лили улыбнулась ему:

— Потрясающе! Мисс Марлин молодец, что решила устроить такой праздник. Мне очень понравилось.

— Ну вот. А ты столько лет боялась куда-то пойти со мной. Тебе везде со мной понравилось бы.

— Да! — с деланным сожалением протянула она, остановившись перед ним и сузив глаза. — Я поступала очень глупо, отказывая тебе.

— Очень-очень глупо. Я пытаюсь внушить тебе это не первый год.

Лили засмеялась и положила руки на плечи Джеймса. Они немного покружились в неловком немом танце и остановились, внимательно глядя друг на друга. Ей нравилось, что он находится так близко. Её завораживали его глаза, сиявшие особенным блеском в мягком свете, улыбка на прекрасных губах, даже несносно взъерошенные волосы. Этот момент был волшебным, как фильмах и книгах.

— Мне так хорошо с тобой, — тихо призналась Лили и сделала то, что не делала раньше — обняла Джеймса, просто так, не чтобы поддержать или почувствовать поддержку. От этого по всему телу разлилось невероятное тепло. Как же здорово его обнимать! — Правда, очень хорошо. Ни с кем другим я такого не испытывала.

— Я впервые не знаю, что сказать, — молвил Джеймс, уткнувшись щекой в макушку Лили. — Пожалуй, просто помолчу и буду наслаждаться моментом. Тем более что он больше никогда не повторится.

— Ну, может быть… — залепетала она, не веря самой себе. — Мы сможем повторить... Знаешь, мы могли бы погулять… Ни как друзья… Ну, в общем…

Она тут же пожалела, что сказала это. Так глупо получилось. Чувства этого хотят, а разум протестует, громко и упорно.

Джеймс, будто почувствовав неуверенность Лили, отодвинул её от себя, аккуратно взяв за плечи, и пристально посмотрел в глаза.

— Правда?

— Я… не знаю, — честно признала она, неловко заправив локон за ухо. — То есть… мы могли бы…

— Ладно, — сказал он и вновь прижал её к себе. Она расслабленно закрыла глаза, снова оказавшись в его объятиях. — Скажешь, когда разберешься в себе. Я готов ждать столько, сколько это потребуется.

Она сомкнула руки в замок за его спиной и теснее прижалась к его груди.

— Неужели, я тебе до такой степени нравлюсь, что ты готов ждать, мучая себя?

— Должно быть, да.

— Но… — она отстранилась через большое усилие. — Я не могу тебе нравиться.

— Ты уже говорила это, — улыбнулся Джеймс и осторожно взял её лицо в свои руки. Её приковало к его глазам, которые находились так близко, что у неё дыхание сбилось. — Как ты можешь мне не нравиться? Ведь ты такая добрая, милая, красивая...

— Господи, замолчи, — зажмурилась Лили, отчаянно краснея.

— Ах да, — усмехнулся он и провел пальцем по её горячей щеке, вызвав тучу мурашек. — Чуть не забыл. Ты не любишь, когда о тебе говорят хорошие вещи. Никогда не думал, что у тебя низкая самооценка.

— У меня не низкая самооценка! Просто… не знаю, мне становится так неловко. Мне кажется, что это неправда.

Джеймс смешно закатил глаза, и Лили засмеялась.

— А еще говоришь, что у тебя не низкая самооценка! Сколько людей должно сказать, что ты прекрасна, чтобы ты в этом убедилась?

— Достаточно одного, — прошептала она и крепче прижала к своей щеке его ладонь, чувствуя, какая она теплая и ласковая.

— И как ты можешь не нравиться? — прошептал Джеймс и нежно приблизил лицо Лили к себе. Приятный жар окутал её с ног до головы. И плевать на всё, лишь быть еще ближе к нему. А может, не надо? — Как можно не любить тебя?..

Их губы были в каком-то сантиметре от желанного поцелуя. В голове у Лили закружился сладостный туман и закутал разум, заставив его заткнуться. Вот и хорошо, потому что, признаться честно, ей хотелось поцеловать его даже больше, чем безумно. И этот момент будет совершенным, даже круче, чем в книгах, и запомнится навсегда.

Вдруг где-то неподалеку раздались голоса и топот, не успели Лили и Джеймс приступить к делу...

_____________________________________________________

* — Rasmus — October and April

** — Seether — Careless Whisper