Навсегда (гет)

В тот день должен был пройти первый в сезоне матч Гриффиндора и Слизерина, к которому команды горячо готовились. Капитаны сборных, Джеймс Поттер и Эмма Ванити, чуть было не подрались накануне игры — так обстановка накалилась между ними. Джеймсу даже было всё равно, что Эмма девушка. Хотя её было легко принять за парня: выше его на голову, широкая в плечах и злющая, как собака. Их разняли и посоветовали разобраться на поле, что они и собирались сделать. Поэтому игра должна была выйти очень жаркой.

Утром того дня Лили проснулась ни свет ни заря от того, что в горле у неё жутко першило и было такое чувство, будто всё тело огнем пылает. За окнами царила непогода: плотный ливень, свистящий ветер, низко опустившиеся угрюмые облака. Лили забеспокоилась. И как Доркас будет играть в такое ненастье? А Поттер? Кошмар.

Лили так нездоровилось, что она решила прямо сейчас сходить к мадам Помфри. Уж она-то за пять минут поставит её на ноги. Она оделась потеплее, укуталась в одеяло и тихо, чтобы не разбудить спящих подруг, вышла из комнаты.

В гостиной непогода была слышнее. Ветер и ливень дружно барабанили по стенам. Лили захотелось скорее уйти отсюда, но тут она заметила, что в кресле кто-то сидит. В сумрачном свете, льющемся из окна, она разглядела затылок с взъерошенными волосами и сразу поняла, кто это. Первым порывом было уйти, но она удержала себя.

— С добрым утром.

Джеймс от неожиданности дернулся и оглянулся.

— Боже, Эванс, — сказал он с улыбкой. — Ты меня напугала.

— Прости, — произнесла она и опустилась в свободное кресло, поджав под себя ноги. — Что ты тут делаешь в такую рань?

Он со стеснительным видом потряс книгой. Не часто его можно застать за чтением. Даже удивительно, он почти не учился, а считался самым блестящим студентом курса. Лили это несколько и восхищало, и раздражало — ей-то часами приходится за учебниками сидеть.

— Читаю, — пояснил Джеймс. — Обычно чтение помогает мне отвлечься от всякой ерунды, которая приходит перед матчем.

— Неужели ты волнуешься перед игрой? — изумилась Лили.

— Ну да, немного, — признался он нехотя, опустил голову и растрепал волосы. — Сегодня и вовсе такой кошмар с погодой. Чую, у нас большие неприятности.

— Еще рано, нет и шести. Может, погода станет лучше?

— Может быть.

Они замолчали. Лили отвела взгляд в сторону, зябко поежилась и плотнее укуталась в одеяло, сожалея, что в камине не горит огонь. Ей бы не помешало тепло — теперь ей стало невероятно холодно.

— Не прими за оскорбление, — подал голос Джеймс, всё это время внимательно разглядывавший её. — Но ты просто ужасно выглядишь. Как будто не выспалась.

— Кажется, я заболела.

— Проклятье! Теперь ты не увидишь мою шикарную игру! — раздосадовано вздохнул он.

— Я и так знаю, что отлично играешь, — сказала Лили, и он засиял так ярко, что в гостиной стало светлее. — Но мне немного не по себе, так что я пропущу игру. Только не злись!

— Ну-ка.

Джеймс потянулся к Лили и положил ладонь на её лоб. Ей захотелось, чтобы он не убирал руку как можно дольше. Не оттого, что ладонь у него было очень холодной, но потому, что ей было приятно ощущать его прикосновение. Но он довольно скоро снял руку и констатировал:

— Ты очень горячая.

— Ну да. Я горячая штучка, если ты об этом.

Он весело засмеялся.

— Ты просто потрясающая!

— Я знаю, — улыбнулась она. — Уж потрясающей, чем ты.

— Ну нет! Я лучше тебя. А ты просто… особенная.

— Не будем говорить обо мне, — пробормотала Лили, опустила голову и убрала локон за ухо. — Правда, о чем угодно, только не обо мне.

Джеймс усмехнулся.

— Ладно, — сказал он, задумчиво сузил глаза и вдруг выпалил: — Пойдешь со мной на свидание?

Лили поперхнулась воздухом от неожиданности и уставилась на него круглыми глазами. Его резкость может соревноваться только с его невероятной надменностью.

— Нет конечно! — отрезала она, хотя торжество и радость так и заплясали. — Ни в коем случае.

— Да брось! В который раз ты мне отказываешь?

— В сотый, — Лили наклонила голову набок, с укоризной глядя на Джеймса. — И я до сих пор не могу понять, зачем ты это делаешь.

Он несколько секунд пристально всматривался в её глаза. Она потупила взгляд, теребя в руках краешек одеяла.

— Потому что ты… ну, теперь ты в моей команде.

— Это совсем не значит, что я должна идти с тобой на свидание.

— А давай так, — хитро улыбнулся он. — Если наша команда победит, ты согласишься погулять со мной. Хотя бы пять минут. Хотя бы по замку.

Лили задумчиво прикусила губу, украдкой глянув на Джеймса. Он смотрел на неё так, будто пытался заколдовать. И честно говоря, этому взгляду было трудно сопротивляться.

— Хорошо, — согласилась она непонятно зачем и быстро добавила: — Надеюсь, погода не улучшится и помешает вам выиграть.

Он цокнул и пожурил с ненастоящей строгостью:

— Пророчите собственной команде проигрыш, мисс Эванс. Нехорошо.

— Зато у тебя есть стимул играть лучше, — улыбнулась Лили.

— Боже, еще никогда я так не хотел победить.

Эта фраза заставила её смущенно отвести глаза.

— Вот бы вы проиграли!

Они помолчали какое-то время. Лили удобнее устроилась в кресле, получше накрылась одеялом и зевнула.

— Что-то меня в сон потянуло.

— Поспи, — сказал Джеймс, снова увлекшись книгой. — Я буду здесь в случае твоей скоропостижной смерти.

— Дурак.

И она сомкнула веки, уронив голову на спинку мягкого кресла, а проснулась от гомона голосов и тычков в плечо.

— Лил! — звала Мэри.

— Мэрс! — одернула её Доркас. — Пусть спит. Джеймс сказал, она болеет.

— Ох! Так ты, Джеймс, коснулась губами её лба?

— Если бы!

— Мечтай, Поттер, — проворчала Лили, открыла глаза и выпрямилась кое-как, чувствуя, как затекла спина.

Мэри хихикнула и заключила её в крепкие объятия.

— Ты как, солнышко?

— Сейчас умру.

Гриффиндорцы уже проснулись и собирались на завтрак, после которого их ожидал матч. Джеймса окружили взволнованные игроки, сокрушаясь по поводу погоды, которая лучше не стала.

— Ничего поделать не могу, — развел руками он, выслушав Бенджи, который играть под дождем ну никак не хотел. — Нам придется это сделать.

— А ветер какой! — сказал Льюис Робинс, тревожно таращась в окно. — Бешенный!

Сириус покосился на маленькую Гленду Читток, ловца команды, и шепнул:

— Боюсь, эту малявку с метлы при первых же секундах снесет.

— Она сможет, — твердо заявил Джеймс. — И мы все тоже сможем. Давайте соберемся и просто победим Слизерин.

Выслушав наставление, команда без капитана отправилась на завтрак. За ними потянулись и остальные гриффиндорцы, оживленно обсуждая предстоящую игру и делая ставки.

— Пойдешь? — спросила Мэри у Лили, вспорхнув с места.

— Нет. Схожу в больничное крыло.

— Я тебя отведу, — вызвалась Доркас и помогла Лили встать, будто она была смертельно больна.

— Хорошей игры, — пожелала Лили, взглянув на Джеймса. На самом деле она хотела, чтобы они с треском проиграли. Хотя, если подумать…

— Поцелуй на удачу? — улыбнулся Джеймс.

Мэри с восхищением соединила ладошки под подбородком. Ей наверняка казалось, что это всё очень романтично. Но Лили так не казалось. Целовать на удачу ради победы, после которой её ожидает свидание с Поттером? Увольте! Но, может быть, попробовать? Может, это не так уж и плохо? А может быть, ей просто не хотелось признаваться, что она не прочь погулять с ним? В первый и единственный раз.

— Дать в глаз на удачу?

— Ну, хотя бы.

И Лили всё-таки наклонилась к Джеймсу и поцеловала в щеку. Такой маленький легкий поцелуй, который можно подарить хорошему человеку. Но ей было приятно. По его засиявшему лицу ей стало понятно, что ему приятно гораздо больше.

* * *

До пяти часов Лили корчилась на больничной койке, а мадам Помфри пичкала её всякими настойками и отварами. От них ей стало гораздо легче, и мадам Помфри разрешила Мэри зайти на десять минуть. С мокрой головой и потекшей тушью, но невероятно довольная, Мэри опустилась на стул перед кроватью Лили и принялась возбужденно рассказывать об игре, даже не поинтересовавшись её самочувствием.

— Это был потрясающий матч! Наши выиграли!

— Я знаю, — улыбнулась Лили, кивнув на соседнюю койку, на которой лежал изрядно помятый Робинс. Лежа в бреду, он всё бормотал насчет победы, с большим трудом доставшуюся команде. На противоположной кровати постанывал игрок Слизерина. Судя по всему, он проигрышем доволен не был.

— Такая игра! — голосила Мэри. — Дождь глаза заливает, ничего не видно! Ветер с ног сбивает! Я чуть с трибун не вылетела! Но маленькую Гленду ничего не смогло остановить! Час, представляешь, час по полю ребята летали! Туда-сюда! Доркас два раза бладжером ударило! У неё такой синячище под глазом!

— Господи! Моя бедная девочка!

— Но Сириус за неё отомстил! — хихикнула Мэри и тихонько ткнула пальцем на скорчившегося слизеринца.

— Молодец!

— Ты представляешь, — Мэри подалась ближе к Лили, точно собираясь поведать что-то тайное. На губах у неё появилась лукавая улыбочка, а глазки озорно заблестели. — После того как игра закончилась и все спустились на землю, Сириус и Доркас еще минут пятнадцать обнимались, победе радовались. Но, думаю, они больше радовались друг другу!

Лили отмахнулась небрежно:

— Это просто в порыве чувств. Ты же знаешь Доркас: она любит только себя, учебу и сестренку.

— Энни посинела от ревности! Оторвала Доркас от Сириуса и чуть в лужу её не затолкала.

— Ох уж эта Энни.

— Короче говоря, классная игра! А Джеймс! Он был так прекрасен! Правда, орал на всех подряд. А потом еще с Эммой сцепился. Так и надо этой корове! Но главное — мы победили! — воскликнула радостно Мэри и подмигнула Лили. — Джеймс так радовался! Наверное, это всё твой поцелуй на удачу.

Лили смущенно толкнула Мэри в плечо, даже не пытаясь скрыть улыбку. Зря, конечно, она его поцеловала. Много, наверное, возомнил себе… И теперь ей нужно идти с ним на свидание.

На самом деле Лили весь день не могла спокойно лежать, всё думая, как складывается игра. Когда приволокли промокшего Робинса и он простонал, что Гриффиндор одержал победу, она одновременно и обрадовалась, и разочаровалась. Свидания точно не избежать. Интересно, ребята победили из-за слаженной игры или капитана, который так хотел на свидание, что шел на разные ухищрения? Лили хотелось думать, что это было последнее.

После того как Мэри ушла, мадам Помфри напоила Лили еще какой-то настойкой, а под вечер провела последний осмотр и разрешила покинуть больничное крыло. Лили, радостная, что полностью здорова, на всех парах помчалась в Общую гостиную. Наверняка, гриффиндорцы празднуют первую победу в сезоне. Ей очень хотелось поздравить Доркас, Сириуса и остальных игроков. Ну и Джеймса. Куда уж без него. Он привел команду к победе. По крайней мере он наверняка так считает.

Однако Лили ждало своего рода разочарование.

Она прошла коридоры и лестницы и уже достигла портрета Полной Дамы, когда увидела Джеймса и Джоулин Палмер. Они стояли перед портретом и о чем-то слащаво переговаривались. Она поглаживала его плечи, а его руки бесстыдно лежали у неё талии. Лили застыла на самой последней ступеньке, сердце у неё забилось как бешеное, а щеки ударились в краску.

— Ты так здорово играл, — сказала Палмер и нежно провела ладонью по щеке Джеймса.

Он улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой. Что-то неприятное укололо Лили. Вот ей он так никогда не улыбался.

— Это всё твой поцелуй на удачу.

— О да, — с наслаждением протянула Палмер и встала на цыпочки, чтобы быть к Джеймсу еще ближе. Её пальцы коснулись его волос и запутались в них. Для Лили его волосы были чем-то вроде божества, и её возмутило, что всякие пигалицы притрагиваются к ним. — Ты победил, мой герой, и это значит, что теперь я согласна пойти с тобой на свидание.

— Я победил только от того, что у меня был такой стимул.

— Почему я раньше не видела, какой ты классный?

— Не знаю. Наверное, потому, что ты необыкновенная.

Они замолчали и уставились друг другу в глаза. Лили, уже не в силах сдерживать невесть откуда появившуюся злость, тактично кашлянула. Уже не в первый раз таким образом она прерывает Джеймса и его пассий. Должно быть, это её участь: смотреть, как он развлекается с другими. Не то чтобы это волновало её, но её немного смущал тот факт, что она видит подобные сцены слишком часто. И это слишком сильно злит её.

Джеймс и Джоулин одновременно взглянули на Лили. Палмер закатила глаза, а Джеймс натянуто улыбнулся. Он явно не рассчитывал на появление Лили.

— Эй, Эванс! Ты жива и здорова! — с ненастоящей радостью воскликнул он.

Лили подошла к портрету. Полная Дама смотрела на них с таким интересом, будто никогда прежде не видела подобных драм. Ей бы попкорна и кресло поудобнее — она бы напрочь позабыла о своих обязанностях.

— Как игра прошла? — спросила Лили напускным спокойным тоном. Сердце яростно колотилось, а руки на подсознательном уровне тянулись, чтобы хлопнуть Палмер по ладоням, которые всё еще лежали на плечах Джеймса.

— Мы победили.

Лили фальшиво улыбнулась.

— О, это, наверное, благодаря Джоулин и её поцелуям.

Джеймс хотел что-то сказать, но Палмер его опередила:

— Шла бы ты, Эванс.

— Ох, простите, — замотала головой Лили, делая вид, что испытывает неловкость, оттого что вторглась в их личные дела. — Извините, если помешала. Поздравляю, Джеймс. Тебе надо чаще целовать Джо, тогда вы точно выиграете этот сезон.

Она назвала пароль Полной Даме и пулей залетела в гостиную. Тут стояла шумиха, грохотала музыка, Бенджи и Дирк отплясывали танец дикарей, взобравшись на столы, забитые закусками и напитками. Все веселились, а Лили чувствовала обиду и горечь.

Она двинулась через толпу к лестнице, собираясь скрыться в комнате. Взгляд случайно упал на Сириуса и Доркас. Сириус активно жестикулировал и что-то возбужденно говорил. Лили было подумала, что они снова ругаются, но тут Доркас, к её огромному удивлению, засмеялась. Так, как никогда не смеялась с подругами: весело, радостно, искренне. Её лицо, всегда выражающее строгость, холод и гордость, изменилось сразу же, исполнившись чем-то светлым и ярким. Сириус даже рассказывать перестал и улыбнулся, не своей насмешливо-издевательской улыбочкой, а немного смущенной и очаровательной.

А Мэри танцевала с Ремом. Точнее, это она выделывала всякие движения и, смеясь, дергала его за руки, заставляя шевелиться. Он вынужденно ей улыбался и, очевидно, хотел смыться от назойливой Макдональд.

Друзья немного обрадовали Лили, но оставаться на вечеринке она всё равно не собиралась. Но не успела она шагнуть на лестницу, как кто-то схватил её за руку и развернул к себе.

— Прости, Лили, — быстро сказал Джеймс. И он действительно выглядел раскаявшимся, но Лили не тронул. Уже нет. Больше не надо, спасибо.

— Отвали, — озлобленно ответила она, отделавшись от его руки. — Иди и извиняйся перед своей Палмер. Ведь тебе всё равно, все девчонки для тебя одинаковые.

Она попыталась отвернуться, но он довольно требовательно схватил её плечи.

— Да не одинаковые! Ты для меня особенная!

Она смерила его враждебным взглядом, так и порываясь врезать ему. Вот только рука не поднималась. Не из жалости или собственной слабости, но из-за нежелания причинять ему боль. Судя по всему, его подобные явления не тревожили, раз он делал ей больно, как дышал, — очень просто и естественно.

— Ненавижу тебя, — скривились Лили. Рыдания кипели где-то в горле, но она с силой удерживала их. — Терпеть тебя не могу. Ты просто… от всего получаешь выгоду, не так ли? Пользуешься тем, что невообразимый красавчик, что такой весь обаятельный, остроумный, и получаешь удовольствие. И я, оказывается, еще одна глупая девочка, которая должна порадовать тебя. Но нет. Не на ту напал, Поттер. Пудри мозги своей Палмер.

— Дай мне хоть слово сказать!

— Лучше молчи! И лучше больше никогда со мной не разговаривай. Уж я-то точно больше не стану этого делать. Ненавижу тебя, просто ненавижу.

Еще никогда Лили не ощущала настолько сильную злость вкупе с обидой. Ведь всего на пять минут, лишь на пять дурацких минут она подумала, что означает для него гораздо больше, чем другие. А тут он выпрашивает поцелуй у каждой, каждую приглашает погулять. Всё ерунда.

Лили чуть ли не бегом рванула вверх по лестнице. Напоследок она оглянулась украдкой и увидела, как Джеймс, подняв голову к потолку и сильно зажмурившись, вцепился в волосы. На секунду ей захотелось утешить его, но этот порыв быстро прошел, сменившись ожесточением. Она залетела в комнату, захлопнула дверь и принялась шагать туда-сюда, чтобы усмирить слезы, которые отчаянно просились наружу. Не-е-ет! Она не будет доставлять ему радость и рыдать из-за него. Пусть другие плачутся, а она больше никогда с ним связываться не будет.