Мародёры-младшие (гет)

Я сегодня проснулся раньше обычного, уже час, наверное, лежу и изучаю темноту. Можно было бы почитать в постели или обосноваться в гостиной, у меня ведь еще эссе по истории магии не дописано: вчера времени не хватило, но это ничего, история подождет, не срочно. Тем более, у меня и так есть предмет для размышлений — сегодня День Святого Валентина. К этому празднику у меня исключительно негативные чувства: все вокруг будут носиться как сумасшедшие, выставляя напоказ свои чувства, а я бы тоже с радостью выставил, только вот меня гарантированно пошлют далеко и надолго вместе с моей любовью. В этом году 14 февраля как назло выпало на понедельник, а у нас этот день начинается сдвоенными зельями с Гриффиндором, потом гербология с рейвенкловцами и древние руны, которые ассоциируются у меня исключительно с Алекс. Древние руны — единственный предмет, где мы с ней только вдвоем, без Поттера, и я полностью завладеваю ее вниманием на целых полтора часа, а потом мы еще и домашнее задание по рунам делаем вместе. Я до сих пор продолжаю благодарить Мерлина за то, что при распределении на пары Алекс поссорилась с Грейнджер, и честь быть ее партнером выпала мне.

Я, наконец, устаю думать о своей несчастной любви и жалеть себя, встаю и отправляюсь в ванную, а если я чуть поспешу, тогда успею дописать эссе до завтрака.

Когда я уже почти одет, просыпается Нотт — он тоже из ранних пташек.

— Драко, сегодня ты меня обошел, — это он намекает на то, что я встал раньше него.

— У тебя будет шанс обойти меня завтра, — ухмыляюсь я, завязывая галстук.

Нотт хмыкает в ответ, потягивается на постели, встает и скрывается в ванной, а я беру книгу по истории, свое недописанное эссе и иду в гостиную. Там, разумеется, никого нет, ведь до официального подъема еще целых полчаса, хотя я готов поспорить на приличную сумму, что большинство девчонок уже встали и начали прихорашиваться. Минут через двадцать в гостиную приходят несколько старшекурсников, потом появляются старосты с седьмого курса, ко мне присоединяется Нотт. Он уточняет кое-какие даты, благодарит, взамен сообщает, что вчера Панси интересовалась у него, какие у меня планы на сегодняшний вечер. Я в очередной раз замечаю разницу между гриффиндорцами и слизеринцами: мы никогда ничего не делаем просто так, во всем ищем выгоду, даже если сами этого не осознаем. Если бы я был на Гриффиндоре, и меня попросила бы списать Алекс, я бы позволил ей это сделать за обычное спасибо, но вот на Слизерине так не принято. Надо сказать, Нотт заплатил весьма достойную цену, поэтому я тороплюсь, дописываю заключение, хватаю книгу с эссе и едва ли не бегом бросаюсь обратно в спальню, потому что девчонки уже начинают выходить из своих комнат, и я боюсь, что Панси набросится на меня прямо с утра. Вообще, нужно поменьше попадаться ей сегодня на глаза, можно поменяться с Блейзом местами, чтобы он сидел ближе к Паркинсон, хотя это будет выглядеть подозрительно…

Я влетаю в спальню, захлопываю за собой дверь, словно за мной кто-то гонится, и тем самым привлекаю к себе внимание Блейза.

— О, доброе утро, — здоровается он. — Ты где был?

— В гостиной, эссе дописывал, — объясняю я и тут же перехожу к более важной теме. — Блейз, а ты не слышал, что Панси планирует на сегодня?

Видимо, прозвучало довольно-таки двусмысленно, потому что Забини смотрит на меня удивленно.

— Я думал, тебе Блэк нравится…

— О, заткнись, ради Мерлина! — яростно шепчу я, поглядывая в сторону ванной, опасаясь, что Крэбб с Гойлом могли услышать то, что не было предназначено для их ушей. — Я не в том смысле спрашиваю! Просто мне Тео сказал, что Панси у него вчера интересовалась моими планами на сегодня, вот я и подумал — вдруг тебе что-то известно…

— Понял, понял, — кивает Блейз, теперь он смеется. — По-моему, давно уже очевидно, что Панси тобой интересуется, и это лишь вопрос времени, когда она перейдет к более отчаянным действиям. А что касается подробностей, я не знаю, со мной она не делилась. Об этом тебе лучше спросить Миллисенту, только вряд ли она тебе расскажет.

Блейз усмехается, собирая свою сумку, а меня настораживает одна фраза, оброненная Забини.

— К более отчаянным действиям? Что ты имеешь в виду?

— Драко, — Блейз вздыхает и садится на кровать. — Тебе нужно быть осторожнее с Панси. Она положила на тебя глаз еще на первом курсе, ты ведь у нас завидный жених, — Забини ухмыляется, я возмущенно скрещиваю руки на груди, стискивая мантию кончиками пальцев. — Ты и без меня знаешь, что являешься лакомым кусочком, потому что твой папенька так и не удосужился подобрать тебе невесту и подписать брачный контракт с ее семьей, а ты — единственный наследник очень-очень богатого и чистокровного семейства Малфоев. Да еще и симпатяга. Просто мечта, а не жених, — резюмирует Блейз, довольно хмыкая. — А теперь о Панси. Представь себе, я случайно знаю, что ее отец не первый год обхаживает твоего, дабы выбить для своей дочери тебя в суженные, но твой отец отчего-то не спешит давать согласие. И мистер Паркинсон, желая заполучить такого зятя, вполне мог дать своей дочери понять, что если она хочет себе в женихи Драко Малфоя, тогда она должна действовать сама.

Красноречие Блейза на этом, разумеется, не заканчивается, его вынуждает прерваться появление Крэбба с Гойлом. Я недовольно поглядываю в их сторону, подхожу к своей кровати, чтобы взять сумку, Забини тоже хватает свои вещи, и мы покидаем спальню.

— Подожди, — говорю я уже на подходе к гостиной. — Посмотри, нет ли там Панси.

Блейз качает головой, хмыкает, но, тем не менее, выполняет мою просьбу. Через несколько мгновений он возвращается и сообщает, что Панси не видно. Мы с ним быстро пересекаем гостиную и выходим в коридор, но я все равно пока не расслабляюсь — кто знает, что там у Панси на уме. А я не хочу дать ей ни малейшего шанса, чтобы преуспеть в том, что там она, коварная ведьма, задумала.

— Так что ты еще хотел сказать? — я напоминаю Блейзу о прерванной беседе.

— Да я думаю, что ты и так все прекрасно понимаешь, — Забини пожимает плечами. — Панси очень заинтересована в тебе, возможно, даже влюблена. А она у нас особа весьма целеустремленная, привыкла своего добиваться, так что у меня практически нет сомнений в том, что она пойдет на все для того, чтобы завоевать тебя. К тому же, ей уже четырнадцать, а выглядит она на все шестнадцать, наверняка в голове у нее далеко не куклы…

— Значит, думаешь, она на многое способна… И на приворотное зелье тоже?

— На этот счет не уверен, она же не глупая, чтобы опаивать приворотным отпрыска самого Люциуса Малфоя, но это не значит, что ей в голову не придет ничего опасного. Есть же другие интересные зелья, которые одурманивают разум лишь на время… Да и если вспомнить хоть ту ситуацию в сентябре, когда она пустила сплетню про Поттера и Блэк, будто они встречаются, понимаешь, о чем я? Методы достижения цели могут быть разными.

Кажется, я начинаю понимать, и мне совсем это не нравится. Она может поймать меня на чем-то и начать шантажировать или подлить какое зелье, временно помутняющее рассудок, а потом предъявить, что я ее домогался или еще что… О ужас!

Видимо, все это отражается на моем лице, потому что Блейз спешит меня заверить, что вряд ли она решится на что-то совсем серьезное, просто не стоит ее злить.

— И вообще, Драко, Панси — симпатичная девчонка, ухоженная, из хорошей семьи, почему бы…

— Давай без этих «почему бы», — я резко обрываю его.

— Да без проблем, — Блейз понижает голос до шепота. — Но, Драко, подумай сам, что тебе светит с Блэк? Она явно не настроена на что-то сейчас, а потом… Ты не думаешь, что никакого «потом» может и не быть?

Мне не нравится, что он лезет в мою жизнь! И то, что он прав, мне тоже не нравится. И ответить мне ему нечего…

— Забудь об этом, Блейз, ладно? Просто забудь, что случайно узнал о том, что мне нравится Блэк. Давай лучше сосредоточимся на том, чтобы не подпустить ко мне сегодня Панси, дабы она не воплотила свои коварные планы в жизнь.

— Почему ты считаешь, что она может что-то тебе сделать только сегодня? — Блейз удивленно поднял брови. — Поверь мне, если она захочет добиться своего, то сделает это в любой день.

Черт, и тут Блейз оказался прав! Нужно отгородиться от Панси, общаться с ней меньше… Так, стоп, не то, ведь девчонкам это только нравится, когда их игнорируешь, они влюбляются в тебя еще сильнее. Так что же делать? Думай, Драко, ты же слизеринец!

— И вообще, глаз на тебя положила не одна только Панси, — как бы между прочим сообщает Блейз, вызывая во мне новую волну беспокойства. — Так что проще всего в данной ситуации — не дергаться. Серьезно, Драко, веди себя так, словно ничего не происходит, но при этом соблюдай осторожность, только и всего.

Да уж, легко Блейзу говорить, он умеет вести себя с девчонками — улыбается, отвешивает комплименты, когда это необходимо, и как только ему это удается? Не дергаться, не дергаться… Мы входим в Большой зал, идем к слизеринскому столу, я, стараясь выглядеть невозмутимо, осматриваю тех, кто уже пришел на завтрак. Панси среди них как-то плотоядно мне улыбается (или это я уже себе нафантазировал), я скольжу взглядом мимо нее, делая вид, словно не заметил столь пристального внимания. Я внезапно понимаю, что Блейз был прав и на меня с интересом смотрит далеко не одна только Панси. Нужно повторить заклинания по обнаружению всяких вредоносных зелий в своей еде и напитках. Определенно.

Прежде чем сесть на свое место, я смотрю в сторону гриффиндорского стола, но Гарри с Алекс предсказуемо еще нет. Не знаю насчет Алекс, но Гарри был известным соней: я сто раз слышал, как их гриффиндорская свита обсуждает, как долго они ждали сегодня своего Поттера. Думаю, если бы он не был таким отменным ловцом и не носил известную фамилию, то ему бы не доставалось столько внимания, хотя, обо мне, должно быть, можно сказать то же самое.

Я завтракаю, с осторожностью принюхиваясь к еде — пока я не повторю заклинания для проверки пищи, применять их не буду, слишком рискованно, хотя есть неизвестно что тоже рискованно. Кажется, я превращаюсь в параноика. От этих странных параноидальных мыслей меня спасает появление Алекс. Она входит в зал вместе с Поттером, Уизли, Финниганом и Томасом, хохоча над чем-то до колик, чем они сразу привлекают к себе немало внимания. Вот ведь не могут они спокойно существовать! Обязательно нужно выпендриваться. Я стараюсь много не пялиться на гриффиндорцев, да мне их, собственно, видно не лучшим образом. Приходится немного подвинуть Блейза, чтобы видеть Алекс в просвет через головы рейвенкловцев. Так-то лучше!

Минут через пять после появления моих гриффиндорских друзей в Большой зал влетают совы, и большинство учеников тут же забывают про завтрак, вытягивая свои шеи или даже привставая с места, в попытках высмотреть свою сову. Мне это смешно — словно столь пристальное внимание поможет им получить письмо или посылку быстрее, или без этого шеевытягивания и высматривания сова их не найдет. Я продолжаю довольно-таки вяло ковыряться в овсянке, краем глаза поглядывая на Алекс, которой в этом году почти не досталось валентинок. Своим внешним видом и поведением она умудрилась оттолкнуть всех людей, которым когда-то была симпатична как девчонка. Я бы посоветовал ей написать книгу о том, как быть симпатичной, но при этом сделать так, что тебя никто не будет любить. Хотя нет, не так. К ней все же хорошо относятся ее однокурсники, пусть и смотрят на нее порой с некоей опаской. А остальные… Что вообще можно сказать про Алекс, если не знать ее ближе? Что она лучшая подруга Гарри Поттера, дочь Сириуса Блэка, одевается как парень, на голове у нее воронье гнездо (хотя Грейнджер ей в этом не переплюнуть), но ей и слова нельзя сказать о ее внешности, иначе рискуешь нарваться на какое-нибудь неприятное заклинание или словесную колкость, да такую, что потом сам пожалеешь, что с ней связался. Еще со стороны можно заметить, что она надменная, смеется над всеми вокруг, любит порой издеваться над людьми… Да, не самый приятный человек на свете. Но мне всегда казалось, да и до сих пор я считаю, что есть в глубине души Алекс что-то другое, и если это самое «что-то» хоть раз вытащить на поверхность, то оно уже никуда больше не денется. Я не знаю различных психологических тонкостей, коими в изобилии владеет моя матушка, которая может по одному выражению лица и внешнему виду сказать о человеке многое, а отец так и вовсе даже судьбу может предсказать. Это вовсе не шутки, я слышал рассказы от своих многочисленных кузин, кузенов и прочих дальних родственников из Франции, как Люциус, основываясь на одном только внешнем виде и некоторых поступках человека, предсказывал ему его судьбу. Так, например, моему покойному дядюшке Элайдже Люциус напророчил, что тот преуспеет в делах и увеличит свое богатство, но его погубит хвастовство. Так оно и вышло. Дядю убил его же собственный лучший друг на почве зависти. Однако на это можно посмотреть и с другой стороны — Люциус озвучил Элайдже одну из вероятностей и попал в точку, и я бы верил в то, что это случайность, если бы подобные совпадения не происходили весьма часто. Так о чем я там думал до этого? Ах, да, Алекс. Я бы очень хотел, подобно своему отцу, взглянуть на нее своим проницательным взглядом… Вообще, я хочу верить, что эта проницательность передалась мне по наследству и то, что мне кажется, что Алекс на самом деле другая, это правда, а не предположение. Или я пытаюсь как-то оправдать свою симпатию к ней?

— Драко, пойдем.

Блейз вырывает меня из моих мыслей, за которыми я не заметил, как стал обладателем целой горы валентинок, которую я небрежным жестом волшебной палочки и произнесением одного простого заклинания, заставил исчезнуть из моей жизни навсегда.

Зельеварение. Я люблю этот предмет, определенно. Отчасти потому, что его ведет крестный. Я знаю, что Северус многим не нравится из-за его манеры преподавания, общения, внешности… Хотя лично я считаю, что крестный не так уж ужасен, каким его все видят. Ученики просто привыкли воспринимать его со страхом и не пытаются даже присмотреться к нему повнимательнее. На самом деле Северус же благородного происхождения, и это видно в его лице, руках, некоей статности… Еще мне нравятся эти его колкие замечания, он, конечно, порой перегибает палку, но в целом Северус невероятно остроумен. Да и в зельях он разбирается превосходно и в темных искусствах тоже.

Однако, если я люблю зельеварение, то этого определенно нельзя сказать про гриффиндорцев. Профессор Снейп третирует их, как только может, особенно налегая на бедолагу Лонгботтома, а также любит привязаться к Гарри с Алекс. У Блэк, между прочим, неплохо получается с зельями, она почти все делает за Поттера, потому что он ужасно невнимательный. Только и слышно на уроке, как она шепотом раздает ему указания — то порежь, это принеси из шкафа с ингредиентами, теперь добавь эссенцию, только аккуратно Гарри, ради Мерлина…

На сегодняшних зельях нас ожидают неожиданные перемены: профессора раздражает счастливый вид Поттера, и он пересаживает его вместе с Алекс за первую парту, нас с Блейзом смещает правее, на место Грейнджер и Лонгботтома, а этих двоих отправляет на бывшее место Гарри с Алекс. Эта нехитрая перестановка освобождает меня от соседства с Панси, теперь ближе к ней сидит Алекс, а Гарри, наоборот, рядом со мной. Нас, конечно, разделяет проход, но это не мешает Поттеру шепотом сообщить мне, что Блэк сегодня получила всего одну валентинку. Я на это лишь хмыкаю, мне-то прекрасно известно, кто является единственным оставшимся поклонником Алекс… Да, все верно, ваш покорный слуга.

— Мистер Поттер, будьте столь любезны сосредоточиться, или мне следует посадить вас за мой стол, чтобы вы не мешали другим студентам заниматься?

— Боюсь, профессор, один вид Поттера на вашем месте будет мешать сосредоточиться нам, — с усмешкой произношу я, профессор хмыкает, слизеринцы смеются, Гарри краснеет. Блестяще. Да, я тоже умею обращать на себя внимание.

Когда мы переходим от теории к практике, Снейп придирается теперь уже к Алекс, настроение которой со времени ее утреннего появления в Большом зале успело измениться.

— Мисс Блэк! Соберите нормально свои патлы! Если хоть один волосок попадет в зелье, оно будет испорчено, сколько раз повторять! Пять баллов с Гриффиндора!

Обычно на его нападки Алекс ничего не отвечает, но сегодня ее настроение определенно пошло по наклонной и почти достигло самого дна, потому что я, бескрайне удивляясь, в следующий момент слышу ее голос.

— Ну уж, простите, не у всех волосы доведены до такого состояния, что их и собирать не надо — они все равно словно клеем склеенные болтаются, — Алекс шепчет это себе под нос возмущенным тоном, одновременно переделывая прическу, и этот ее шепот в тишине прекрасно слышен всему классу.

— Алекс! — это уже шипение всезнайки с задней парты.

Кроме Грейнджер никто не произносит ни звука, только профессор резко оборачивается, награждает Гермиону удивленным взглядом, а потом устремляет свой взор на Алекс, которой достается обжигающая неприязнь черных глаз и ледяная усмешка.

— Если бы вы готовили зелья так же блестяще, как и опускаете подобные комментарии, я был бы вами восхищен, мисс Блэк.

Я удивлен, услышав такое от Снейпа, округлившиеся глаза и нахмуренные брови остальных говорят, что они также не верят своим ушам, как и я. А профессор тем временем продолжает, и теперь уже никто не выглядит удивленным.

— Но, увы, вы наделены лишь талантом острословия, хотя вам, мисс Блэк, как девушке, не стоит беспокоиться о прочих достоинствах, кроме, разве что, внешнего вида, — Снейп красноречиво окидывает Алекс взглядом и добивает. — Минус двадцать очков с Гриффиндора.

Лицо Алекс вдруг пошло пятнами, Мерлин, я никогда не видел, чтобы она так краснела! Алекс смотрит на профессора широко открытыми глазами, будто удивлена, что он мог такое сказать, но ее лицо резко меняется и становится каким-то злым, я бы даже сказал мстительным. Сдается мне, Снейп задел ее за больное — отчего же еще подобные эмоции? А крестный, похоже, знал ее слабые места, он бил не наугад, потому что, увидев выражение ее лица, профессор едко ухмыляется и произносит следующее:

— Видите, мисс Блэк, я тоже умею острить.

— К счастью, это не единственный из ваших талантов, профессор, — Алекс говорит это, дрожа от гнева, но, тем не менее, громко и четко, а мне начинает казаться, что она сошла с ума и ей пора бы прикусить свой язык.

— А вы настолько обделены талантами, что даже не знаете, когда нужно остановиться, — холодно произносит Снейп и ставит точку в их диалоге. — Еще минус двадцать баллов с Гриффиндора.

Я чуть наклоняю голову и вижу, как Поттер крепко сжимает руку Алекс под партой, чтобы она даже не думала говорить профессору что-то еще. Несмотря на то, что я прекрасно понимаю, чем был продиктован этот жест, этот контакт, я непроизвольно начинаю ревновать. Чтобы отвлечься от непрошенных чувств, я сосредотачиваюсь на зелье, краем глаза все же замечая, что Алекс и Гарри тоже вернулись к работе.

После двух уроков зельеварения я почти не чувствую усталости, в отличие от гриффиндорцев, которые начинают жаловаться на ужасное начало дня, едва выйдя за порог класса. Обычно я злорадствую над ними и даже позволяю себе обронить пару обидных высказываний в их адрес, но сегодня меня больше занимает Алекс, которая выглядит так, словно сейчас пойдет и сбросится с Астрономической башни или убьет кого-нибудь. Зная ее, я бы поставил на второе, но от Блэк всего можно ожидать, поэтому мы с Забини следуем за Гарри и Алекс, разумеется, придерживаясь некоторой дистанции.

— Да, Снейп сегодня был просто в ударе, — говорит Забини, когда понимает, что мы не случайно идем медленным шагом. — Интересно, что так задело Блэк: фраза про отсутствие других талантов, сравнение с обычными девчонками или же замечание про внешний вид?

Блейз с любопытством смотрит вслед гриффиндорцам, а я сам задаюсь теми же вопросами, что и Забини, глядя, как Гарри берет Алекс под руку и что-то ей говорит, а она резко вырывается и шипит в ответ, прямо как рассерженная кошка.

— Так что ты думаешь? — Блейз напоминает о том, что задал вопрос уже минуту назад.

— Мне кажется, сравнение с другими девчонками, — задумчиво говорю я, хотя на самом деле совсем в этом не уверен.

— А я думаю, что все вместе, — Блейз ухмыляется и как-то больно уж довольно смотрит в сторону Алекс.

— Блейз, — я пристально вглядываюсь в его лицо, — пожалуйста, скажи мне, что не собираешься разнести эту сплетню по всему замку.

— Драко, но там помимо меня были Браун с Патил и Панси, они-то уж точно с радостью поделятся этими новостями со всеми, кто захочет их выслушать. Так что, извини, друг, я не должен терять хватку.

Я понимаю, что он прав, и что я ничего не могу с этим сделать, поэтому мне остается просто смотреть, как третьекурсники оживленно шушукаются, обсуждая произошедшее, рассказывая об этом своим друзьям с других курсов… Большой зал кажется мне сегодня особенно шумным и невыносимым — как же я ненавижу все эти многочисленные сборища! Алекс понуро смотрит в тарелку, но она даже ничего не ест, Поттер заботливо кладет на тарелку перед ней ее любимый пудинг, пододвигает поближе к подруге чашечку с чаем, но разговаривать с ней больше не пытается. Они проводят за столом всего десять минут, и я вижу, как Алекс наклоняется к Гарри, что-то ему говорит, и ребята уходят из зала. Это означает, что теперь я увижу Алекс только на рунах.

Все оставшееся время, что я провожу за столом, меня одолевают размышления о том, что каждый день я играю в занимательную игру — дождись встречи с Алекс, понаблюдай за ней, а потом снова томись ожиданием следующей встречи. К счастью, на гербологии мне удается полностью сосредоточиться на занятии, и я даже зарабатываю десять баллов для Слизерина.

На последний урок я не иду, а лечу в предвкушении, вот уже пятый этаж, поднимаюсь на шестой и сейчас, за поворотом, я увижу Алекс. Перед этим самым поворотом я замедляю шаг, чтобы медленно и словно несколько лениво подойти к классу, наградить презрительным взглядом рейвенкловцев, и с гордо поднятой головой прошествовать к своей напарнице по древним рунам. Однако моим планам суждено потерпеть крах, потому что Алекс у класса нет, и мне приходится применить все свое самообладание, чтобы не выдать своего удивления и расстройства. За пять минут до начала занятий приходит профессор Бабблинг и открывает дверь, впуская нас внутрь. Я занимаю наши любимые с Алекс места в самом конце класса, достаю учебник, домашнее задание, несколько чистых листов пергамента, перо, чернила, стараюсь выглядеть как можно более невозмутимо, но мои мысли неустанно вертятся вокруг одного — где Алекс?

Когда звенит звонок, я с ужасом понимаю, что Алекс похоже не придет, но именно в этот момент дверь открывается, и в класс врывается Блэк. Она идет прямо ко мне, не глядя по сторонам, плюхается на соседний стул и резкими движениями вытаскивает необходимое для урока — это говорит о том, что Алекс невероятно зла.

— Чего опаздываешь? — спрашиваю я как ни в чем не бывало, пусть не думает, что я боюсь ее злости.

— Ничего, — бурчит она в ответ, расправляя свое домашнее задание, которое выглядит так, словно побывало в лапах Пивза.

Я хмыкаю, краем глаза замечаю, что Алекс прожигает меня яростным взглядом, после чего обращает свое внимание на профессора, и я следую ее примеру.

Руны сегодня проходят необычайно скучно из-за плохого настроения Алекс. У нее сегодня никак не выходило сосредоточиться на уроке, она то и дело все путала, рассерженно шипела, чертыхалась, а на мои попытки помочь пригрозила Авадой. Не смешно, Алекс.

После уроков моя подруга сразу увлекает меня в библиотеку, где мы занимаем самый дальний стол, намереваясь посвятить вечер Дня всех влюбленных изучению древних рун. Минут десять спустя рядом с нами приземляется Поттер с картой в руках, отдает ее Алекс и, ни капли не смущаясь, сообщает, что у него свидание с Браун.

— Ты серьезно? — Алекс хмыкает и одна ее бровь красиво изгибается. — Ты учти, если тебя ожидает фиаско, тебе с ней еще четыре года на одном факультете учиться.

Вот умеет же она испортить человеку настроение! Поттер влетел в библиотеку на крыльях счастья, в кои-то веки не краснея, сообщил о свидании, а его «лучшая подруга» тут же принялась все портить.

— Почему ты думаешь, что меня ожидает фиаско? — улыбка исчезает с лица Поттера, и он гневно смотрит на Алекс. — Если у тебя плохое настроение, то это не повод портить его мне! Вот!

С этими словами он поставил перед Алекс флакончик с каким-то зельем.

— Успокоительное, — объясняет он, резко поднимаясь с места, — выпей, тебе лучше вообще всегда иметь при себе такое зелье.

Гарри как-то мстительно усмехается и удаляется из библиотеки, а Алекс в порыве чувств попыталась сбросить зелье на пол. Попыталась, потому что я остановил ее руку твердым движением, и сам удивился тому, что мои руки не дрожат от столь тесного контакта с предметом обожания.

— Алекс, тебе реально нужно остыть, — объясняю я ей, стараясь достучаться до остатков рациональности в ее затуманенных сегодня мозгах. — Хотя бы для того, чтобы вникнуть в руны.

Она глубоко вдыхает, ее рука, все еще сдерживаемая моей, расслабляется, и я нехотя ее отпускаю. Алекс еще раз вздыхает и залпом выпивает содержимое склянки. После этого мы начинаем заниматься, и я поначалу не придаю значения ее внезапной молчаливости, однако с полчаса спустя (да, я просто кретин), я замечаю, что в ее глазах стоят слезы. Тоже мне, успокоительное.

— Алекс, — я не знаю, что говорить в таких случаях, но молча смотреть, как она сдерживает слезы, стараясь сосредоточиться на рунах, не могу. — Пойдем в штаб, позанимаемся рунами там.

Она кивает, мы собираем вещи, я записываю библиотечные книги на себя, Алекс в это время стоит рядом и невидящим взглядом смотрит в стену. В штаб мы попадаем легко, потому что в честь праздника все тусуются в других местах. А в штабе происходит нечто.

Алекс без сил опускается на свою любимую подушку и принимается рыдать, не обращая никакого внимания на меня. Я в шоке продолжаю стоять на пороге, глядя, как вздрагивают ее плечи, и у меня складывается впечатление, что Алекс не плакала лет сто, и теперь поток ее слез не закончится никогда. Я совершенно не знаю, что делать, но стоять на пороге и смотреть на рыдающую подругу не представляется мне хорошим вариантом. Поэтому я бросаю свою сумку на пол, медленно подхожу к Алекс и опускаюсь рядом с ней на колени. Что сейчас будет, если я заговорю с ней? Или если обниму ее? Она оттолкнет меня или примет сочувствие? А, к черту.

Я аккуратно обнимаю Алекс, а она неожиданно прижимается ко мне, продолжая рыдать. Серьезно, у нее настоящая истерика.

— Алекс, — шепчу я, поглаживая ее по спине. — Ну же, успокойся.

Она никак не реагирует на мои слова, только громко всхлипывает и дрожит всем телом.

— Почему же ты плачешь? — в отчаянии спрашиваю я. — Что мне сделать, чтобы ты перестала?

Меня начинает пугать эта затянувшаяся истерика, и я уже всерьез начинаю рассматривать вариант с посещением Больничного крыла.

— Я так устала, так устала, — вдруг шепчет она куда-то в мою мантию.

Я счастлив услышать от нее хоть что-то, и этих раздирающих душу всхлипываний становится меньше.

— Устала? — переспрашиваю я.

Она вдруг резко отстраняется, едва ли не отталкивая меня, и смотрит своими синими глазами удивленно и испуганно. Что такое, Алекс? Забыла, с кем пришла сюда? Ожидала увидеть на моем месте Поттера? Или же жалеешь о сказанных словах?

— Я сделаю вид, что этого не было, — я быстро беру ситуацию в свои руки. — Давай займемся рунами.

Она кивает, не сводя с меня какого-то странного взгляда, ей требуется еще пара минут на то, чтобы прийти в себя, и мы продолжаем наше занятие.

Вечером, уже после отбоя (да, мы засиделись), Алекс проводила меня по тайному ходу до подземелий, хотя я бы и сам справился. Весь путь мы проделали в напряженном молчании, однако, когда я уже собирался открыть выход и распрощаться с ней, она внезапно схватила меня за руку.

— Драко! Только не говори об этом Гарри.

Она внимательно на меня смотрит, продолжая удерживать за руку, другой держит палочку с Люмосом на кончике. Огонек освещает ее лицо, ее прекрасное лицо, глаза, нос, губы, все в ней чертовски прекрасно. И я понимаю, что лучшей возможности не представится.

— А ты не говори ему об этом, — шепотом говорю я, быстро наклоняюсь к ней, целую в щеку, вырываю у нее свою руку и сбегаю. Да, я трус.

Ох, как мне хотелось бы увидеть сейчас ее выражение лица, узнать, что она обо всем думает, но пусть лучше это останется между нами — нашим необсужденным секретом. Я вхожу в общую гостиную, улыбаясь как идиот, а там меня встречает… Панси. Как я мог забыть о ней? Да уж, события этого вечера на самом деле сложились крайне удачно, и мы с Паркинсон так ни разу и не столкнулись.

Только войдя в гостиную, я успел заметить, как ее лицо вдруг стало радостным, а потом стало подозрительным — видимо, всему виной моя глупая улыбка.

— Драко, где ты был?

Ого, встречает на пороге прямо как ревнивая жена.

— Гулял, — небрежно отвечаю я, направляясь в сторону спален для мальчиков.

— Постой!

Нехотя оборачиваюсь, а она быстро подлетает ко мне и нагло прижимается к моей груди, которая хранит высохшие слезы Алекс. Я тут же отталкиваю Панси, прожигаю ее самым надменным и презрительным взглядом, на который только способен.

— Чего ты никак от меня не отвяжешься? — во мне вдруг просыпается злость. — Ты мне не нравишься, Панси, по-моему, я дал тебе это понять своим поведением, и то, как ты за мной таскаешься, выглядит жалко.

Ее щеки заалели, губы сжались, как и кулаки.

— Ты гулял с Блэк? Чем она тебе нравится? Она же сущая пацанка, неопрятная, ругается как сапожник! Да от нее приятного слова, наверное, даже родной отец никогда не слышал!

Панси все это говорила сквозь слезы, которые текли по ее лицу, и мне было бы ее жаль, если бы не обидные слова, которые она сказала про Алекс.

— Блэк — всего лишь моя подруга, — холодно говорю я. — А ты со своей ревностью иди куда подальше. Если хочешь знать, меня больше привлекают блондинки, так что отвали, Панси, серьезно.

С этими словами я круто разворачиваюсь и ухожу. Панси больше не пытается меня остановить, и я добираюсь до спальни без приключений.

— Привет, красавчик, — меня приветствует Блейз, который еще не спит, а сидит за столом у окна и что-то пишет.

Крэбб и Гойл храпят, а кровать Нотта пустует.

— Где Тео? — интересуюсь я, стягивая с себя мантию.

— У него свидание с какой-то хаффлпаффкой.

— Серьезно? С хаффлпаффкой? — я удивлен.

— У Тео серьезные планы на эту ночь, если ты понимаешь, о чем я, — Блейз ухмыльнулся, а я не сдержал смешок.

— У Нотта совсем нет чувства собственного достоинства, — говорю я и рассеянно смотрю на то место, где предположительно должны были остаться засохшие слезы Алекс. Мерлин, я так сентиментален, аж самому тошно!

Лежа в постели и пытаясь уснуть, я вдруг понимаю, что мы с Алекс не были на ужине, и с обеда у меня во рту не было и крошки. Желудок урчит, будь у меня карта Мародеров, я бы выбрался на кухню, а теперь остается лишь лежать… Так, стоп, чего это я? Мой крестный — декан Слизерина, его личные комнаты недалеко, а он вряд ли спит в полночь, он же вечно примерно в это время приходит в гостиную, дабы прогнать засидевшихся. Я тихо выбираюсь из-под одеяла, надеваю халат и выхожу из спальни. В гостиной полумрак, несколько диванов заняты влюбленными парочками, которым, похоже, не страшен даже профессор Снейп. На меня никто не обращает внимания, и я спокойно покидаю гостиную. Уже на подходе к личным комнатам зельевара, я вижу удаляющийся темный силуэт. Судя по развевающейся за спиной мантии, это крестный. Я ускоряю шаг, иду за ним, и мы приходим к его тайному логову, в которое мы с Алекс и Гарри залезли еще на первом курсе. Он заходит внутрь, я чуть опаздываю, но помню пароль, быстро захожу следом, но Снейпа внутри уже нет. Я откидываю гобелен, за которым начинается тайный ход и натыкаюсь на Северуса, который, видимо, тут же повернул обратно из-за сработавших сигнальных чар.

— Доброй ночи, — здороваюсь я, не спуская со Снейпа подозрительного взгляда.

— Драко, — этот вечный холодный тон и маска на лице. — Что ты здесь делаешь?

— Да вот, шел к тебе в гости, заметил, что ты куда-то направляешься и…

Я обвел взглядом пространство, давая понять, что очевидный конец истории я озвучивать не собираюсь.

— Возвращайся к себе.

Тоже мне, командир нашелся.

— Куда ты направляешься?

— Не твоего ума дело, — резко отвечает он. — Я тороплюсь, Драко.

— А директор знает об этом? — я вновь окидываю тайное помещение красноречивым взглядом.

Северус крадучись подходит ко мне, и я уже начинаю жалеть, что пошел за ним.

— И ты побежишь доносить на меня Дамблдору? — он внимательно смотрит на меня своими черными глазами.

— Нет, — я не отвожу взгляд.

— Люциусу тоже об этом знать не следует, ты понимаешь, о чем я?

А это уже похоже на угрозу.

— Я прекрасно понимаю, Северус. Но если ты не расскажешь мне о том, куда ходишь в ближайшее время, то я могу вдруг стать непонятливым.

Ну, как тебе такой поворот, крестный?

— Я могу сказать тебе только одно — я не имею ничего общего с новым Темным Лордом и твоим отцом, хотя это одно и то же, ведь они в одной лодке.

Интересно, можно ли ему верить?

— Почему я должен тебе верить?

— Ты мне ничего не должен.

Моя симпатия к крестному достаточно велика для того, чтобы поверить ему, так что я сдаюсь.

— Ладно, иди уже… Хотя нет, стой!

Северус внимательно и нетерпеливо на меня смотрит, и я честно стараюсь не сильно его задерживать.

— Зачем ты наговорил сегодня Алекс столько гадостей?

Снейп выглядит удивленным, но быстро понимает, с какой целью я интересуюсь, и качает головой.

— Я всего лишь озвучил правду. Разве что в зельях твоя подруга разбирается, в этом я слукавил.

— Значит, ты все же восхищен ею? — хмыкаю я.

— Поаккуратнее со словами, Драко, — предостерегает он, уходя от ответа.

— Ты сам так сказал, — напоминаю ему я, не собираясь сдаваться.

— Мисс Блэк действительно необычайно сообразительна. А если прекратит комплексовать по поводу своей принадлежности к женскому полу, то будет вызывать восхищение не только у меня.

— Так ты считаешь, что все это из-за…

— Драко, мне пора!

Снейп обрывает меня, не дав до конца сформулировать вопрос, и уходит, а я остаюсь смотреть, как колышется гобелен. Мне больше не хочется есть, и я возвращаюсь в свою спальню, чтобы подумать об Алекс, ее комплексах и о том, куда пошел Северус.

P.S.: Когда писала эту главу, жаловалась своей приятельнице Юле, что, будь у меня побольше времени и посещай меня муза почаще, я бы сделала Драко поэтом и посвящала Алекс стихи. На фоне этого желания меня внезапно посетило вдохновение (жаль, что оно не приходит по заказу), и получилось следующее:

«Твои глаза подобны небу,

Когда смотрю я в них — тону.

Околдовал меня твой облик,

Боюсь, что чувств не удержу.

Пока что ты на перепутье,

А я все понял уж давно,

Согласен только лишь на дружбу

В ущерб я сердцу своему.

На свете все готов отдать я,

Чтоб изменилась ты скорей

И обратила чтобы взгляд небесный

На вечного раба красы своей.»

Да, получилось еще сопливее, чем глава от лица Драко, да и поэт из меня неважный, но, думаю, примерно это мог бы написать наш сентиментальный слизеринец. В общем, с прошедшим вас Днем всех влюбленных! Следующая глава будет от лица Алекс)