Академия Morsmordre (джен)

—— Олли, сделаешь все, как скажу. И ничему не удивляйся, — велел я приятелю, когда мы шли в столовую на ужин.

Сегодня было дежурство Кирка, нескладного и туповатого адмистра. Он цеплялся ко всем студентам без разбора, за что его все дружно и ненавидели.

Улучив момент, когда Кирк проходил мимо нашего стола, я незаметно толкнул Бургса, и тот опрокинул тарелку с супом на мантию адмистра.

— Слепой что ли? — заорал Кирк. И назначил Оливеру отработку в столовой на сегодняшний вечер.

Я приуныл: рассчет был на то, что Бургса как всегда отправят в канцелярию. Но мне опять повезло — Торвальдс, заметивший, что виновником оказался сын главы Оргкомитета, распорядился заменить отработку на разбор документов в канцелярии.

Из столовой я выходил очень довольный собой.

— Эсти, не вижу причин для радости. Ты сдурел, что ли? Мне теперь придется всю ночь бумажки перебирать! Ненавижу это занятие.

— Олли, все идет как надо. Я ведь тебя никогда ни о чем не просил?

— Что ты задумал?

— Когда будешь сортировать карточки, ознакомишься с табелем паролей на эту неделю.

— Вот еще! Мне жить пока не надоело!

— Бургс, я тебя очень прошу! Никто ничего не узнает!

Оливер потерянно вздохнул.

— Какой тебе нужен?

— От подземелий. И от вольеров с оборотнями.

* * *

Не зная, какими еще словами обругать собственную беспечность, я сидел в заброшенном классе и думал, что делать дальше. Ведь не зря вчера взгляд задерживался на узловатых пальцах Пиннета, сжимавших склянку из-под антидота! Если бы я только задумался, чем может грозить моя недальновидность! Самое смешное — времени хватило бы и украсть флакон, и даже подменить его на что-то безвредное. Но нет, я не удосужился задуматься, к чему может привести любознательность местного зельевара!

Сегодня утром я застал Пиннета разговаривающего в коридоре со Снейпом. И при этом директор проводил меня таким взглядом… книзлы дохнут от такого.

Затем после завтрака мою скромную персону вызвали к директору. Я еще удивился: с какой стати оказана подобная честь?

Сижу, пялюсь на темную столешницу.

— Да, сэр. Отзывы преподавателей из моей бывшей школы самые положительные.

— Нет, сэр, факультативы там не практиковались, особенно по зельям.

— Я понимаю, сэр. Углубленное изучение шестиуровневых составов требует немало времени.

И все в том же духе. Он полчаса изводил меня дурацкими вопросами.

Потом с силой шмякнул по столу папкой с личным делом. Зашуршал листами. Развернул ко мне и сунул прямо под нос:

— Итоговая оценка по зельеварению — «Средняя». Экзаменационная — «Ниже ожидаемого».

— Все верно, сэр.

— Как понимаю, у вас вел зелья профессор Дженнингс? — Снейп уставился на меня, прожигая взглядом. Я лишь нахмурился, все еще не понимая, к чему директор клонит.

— Да, сэр.

Передо мной очутилась склянка с мутной, цвета ржавчины субстанцией. Узнаю ее сразу — универсальная формула от ядов группы Д-2.

— Объясните.

Мерлин! Какой же я идиот!

Хмурюсь, разыгрывая непонимание. А у самого от ужаса по спине мурашки бегут.

— Можете ответить, что это такое, мистер Эсти?

— Противоядие. Универсальное.

— Состав? — упершись руками в стол, профессор склоняется ко мне так близко, что я даже могу разобрать, как его зрачки сужаются. Злится. От этого мне становится еще хуже. Но не от понимания, как я близок к провалу, а от давно забытого ощущения заведомо проигрышной партии. Потому что мне никогда не удавалось обмануть его — он каким-то шестым чувством каждый раз улавливал малейшую фальшь в моем голосе. Снейп, как долбанный камертон, постоянно был настроен на мою волну и потому с легкостью контролировал каждый мой шаг. Досада на собственную беспомощность вывела меня, наконец, из ступора, и я всё же смог перечислить ингредиенты.

— Последовательность действий?

Медленно перечисляю этапы изготовления, и тут до меня доходит, что директор пытается выведать тонкости процесса варки. А Роберт Эсти, не обучающийся в Хогвартсе, не должен знать особенностей Снейповской методики. Ума кое-что исказить в последовательности помешивания мне хватило.

— Чушь! Так вы не достигнете нужной консистенции! — обрывает меня Снейп.

Не в силах выносить его лицо так близко от собственного, я отодвигаюсь, стул балансирует на задних ножках, и я чудом не лечу на пол. Зельевар презрительно кривит губы. Отстраняется. Выходит из-за стола и начинает кружить по комнате. Сначала я пытаюсь следить за его перемещениями, но потом оставляю эту идею. Хотя и чувствую себя очень некомфортно, когда директор оказывается у меня за спиной.

— Поведайте, мистер Эсти, откуда вам стал известен этот рецепт? — он опять неожиданно вырастает передо мной, будто перемещается в пространстве не как все обычные люди, а рассекая воздух магической волной. Теперь понятно, почему местные студенты приписывают ему вампирские наклонности.

— Это обычный нейтрализующий состав, не вижу причин для беспокойства, — выдавливаю я сквозь зубы.

Снейп снова огибает стол, устраивается на стуле и, опершись на локти, складывает руки домиком, переплетая пальцы.

— Видите ли, Эсти, — предписанное этикетом «мистер» при общении профессора со студентом им забыто, и я напрягаюсь, — этот рецепт — моя собственная разработка. О его существовании знают очень немногие. И вы не выйдете отсюда, пока не объясните, каким же образом студент, не будучи семи пядей во лбу и — как я понял из досье, — мало интересующийся зельями, мог узнать об этой разработке.

Снейп излагает свои мысли обманчиво-доверительным тоном, но я слишком хорошо знаю, что это лишь затишье перед бурей.

— Я жду, Эсти. Не вынуждайте меня вспоминать о радикальных методах дознания. Уверяю: ни вам, ни мне они не понравятся.

— Господин директор, я понимаю, что должен быть с вами максимально откровенен. Но этот вопрос затрагивает одну влиятельную личность. И я не уверен, что имею право…

— От-ку-да те-бе из-вес-тен ре-цепт? — цедит по слогам Снейп, вмиг превращаясь в разъяренную горгулью. Всепонимающего сдержанного директора, которого он пытался изображать минуту назад, нет и в помине.

Я нервно сглатываю и вдохновенно вру:

— Отцу дал его друг семьи. Деду было предсказано, что он умрет от быстродействующего яда. Мы все вызубрили этот рецепт на всякий случай.

— Имя.

— Я не…

— Имя!

— Мальсибер МакМилан, — выдыхаю я, будто сдаюсь. Снейп, конечно, может в любой момент проверить эту информацию (все они там друзья-приятели!), но я хотя бы выиграю время. Моргана и все ее отпрыски! Как? Как я умудрился проколоться на такой ерунде?

Снейп рассеянно теребит пальцем нижнюю губу, видимо пытаясь что-то припомнить.

— Можете идти, — цедит он сквозь зубы спустя пять минут, устало потирая виски.

— Сэр, если вам угодно, чтобы эта формула больше не была использована…

— Дело не в секретности, а в уровне сложности изготовления. Впрочем, — он откидывается на спинку стула и меряет меня взглядом, — Дженнинкс готовит неплохих специалистов. Чертова привычка видеть странность там, где ее нет. Идите, мистер Эсти. При случае спрошу о вас у МакМилана.

Небрежным жестом Снейп снял противоподслушивающие чары — и когда только успел их наложить? — и распахнул дверь. Я поспешил покинуть мрачный кабинет, пока его хозяин не передумал.

И вот сейчас, вместо того, чтобы идти на стратегическое планирование (все опять решат, что прогуливаю пару из-за Тайгерта… ну и пусть!), я извожу себя сомнениями. Очень хочется надеяться, что у Снейпа будет масса неотложных дел, и ему станет не до выяснения правдивости моей истории. Потому что мне нужно время. И Мерлин знает какая уйма везения для выполнения возложенной на меня задачи. А сегодняшний вечер важнейший из приоритетов: если удастся спасти двух изувеченных подростков — уже не зря убито столько времени на мою переподготовку.

Когда Оливер понял, что я собираюсь сделать, то долго пытался меня отговорить. Сдавшись, обозвал недоумком и сентиментальной сволочью. Потом долго ныл про какие-то следящие чары и про мою неминуемую гибель, поскольку меня в любом случае поймают.

Пытаясь выяснить тонкости охранных систем, я понял, что в очередной раз сглупил, поведав о своих планах приятелю. Бургс бледный, злющий, но решительный:

— Я пойду с тобой.

— Исключено, — я знаю, ради чего рискую. Оливеру же это ни к чему.

— Лишь я смогу нейтрализовать следящие чары, знаю, где проходят силовые потоки — отец как-то показывал.

В итоге я понял, что если не позволю Оливеру сопровождать себя, он тут же доложит адмистрам. Понял и сдался. Тревожное предчувствие не покидало меня весь день.

* * *

— До полнолуния два дня, — Бургс запихивает теплую одежду в адмистрскую рабочую сумку, следя, чтобы на ней и на законсервированных сохраняющим заклинаниях бутербродах не осталось следов магии, способных выдать нас. Чего ему стоило раздобыть все это — не спрашиваю. Только одобрительно киваю.

— Роб, ближайшее поселение в ста двадцати милях отсюда. И то — маггловское. Тут непроходимые леса, мороз под двадцать. Им не выжить. Я не понимаю, о чем ты думаешь, выпроваживая этих молокососов зимой на улицу! Палочку свою я им не отдам, даже и не рассчитывай.

— У меня есть самоликвидирующийся портключ на окраину Лондона (это из моего личного «блока для выживания», выданного спецотделом, но об этом, ясное дело, Бургсу знать не положено). Проследить точку выхода будет невозможно, след затеряется в водовороте пространственных координат, — объясняю я. — А насчет палочек — действительно жаль, что не сможем в этом помочь. Впрочем, парни потеряли слишком много сил, их магический фон ослаб. Они все равно не смогут воспользоваться заклинаниями. У тебя деньги есть?

Оливер недовольно кривится, но, после недолгих колебаний, высыпает передо мной горсть монет. Я присоединяю к ним свои двадцать галлеонов — большую часть сбережений — и начинаю упаковывать теплые мантии.

* * *

Когда мы пробираемся подземными ходами к вольерам, огибая многочисленные служебные помещения и склады, Бургс непрестанно колдует: то нейтрализуя следящие заклятья, то уничтожая следы собственного вмешательства. Нам везет: серое небо хмурится, и дежурных клонит в сон, им нет дела до следов, что оставляют путники, скрытые чарами невидимости. Оливер был прав: в одиночку яс такой задачей не справился бы.

Когда мы выбираемся в нужный нам подземелий коридор, то чуть не ломаем ноги в темноте: часть перекрытия давно обрушилась, но никто не спешит залатать дыры и убрать обломки с дороги. Приходится подсвечивать оставшийся путь люмосом, и оборотни замечают нас издалека. Хорошо что я заранее применил чары сокрытия облика. Если план сорвется, оборотни не смогут описать нашу внешность.

Пока Оливер возится с замками на решетке, я сбивчиво объясняю подросткам, как им следует поступать за пределами охраняемой территории. Они не сразу верят мне, испуганно жмутся к стене и непонимающе трясут головой.

— Другого шанса сбежать не будет! — подключается к уговорам Бургс. — Через неделю выпускники будут практиковаться в смертельном проклятии.

Это аргумент действует на испуганную парочку, и они следуют за нами, поддерживая друг друга. У меня сердце щемит от понимания, насколько эти двое, почти еще дети, истощены и измотаны. Тот, что ниже ростом, сильно припадает на левую ногу.

Оливер нервничает, чуть ли не пинками подгоняя нас к выходу. Предстоит преодолеть не меньше полумили по заснеженному двору, а ликвидировать наши следы — хлопотное дело. Это задача Бургса, у которого от страха быть обнаруженным руки трясутся. Как он справится с чарами сокрытия магического следа, я не представляю.

На полпути к ограде мне приходится подхватить одного из мальчишек: светловолосый не в силах больше тащить своего приятеля. Оливер помогает другому.

Чары, отпирающие замок на канализационной решетке, срабатывают не сразу. Только с третьей попытки удается активировать доступ при помощи пароля.

Велю Бургсу оставаться на месте и следить, чтобы конвой не обнаружил нарушение в защитном поле по периметру территории.

Отвожу ребят на сотню метров вглубь леса — началась пурга, и мы бредем практически наугад, — объясняю, что им делать, когда переместятся на задний двор небольшого паба, ссыпаю в карман светловолосого горсть монет и достаю портключ.

— Кто ты? Как тебя зовут? — спрашивает оборотень. В его дрожащей ладони (он все никак не верит собственному счастью) переливается уже начинающий активироваться ключ от съемной комнаты.

— Не имеет значения. Просто постарайтесь выжить, — кричу я, подталкивая того, что слабее к портключу. Миг — и они вне досягаемости, там, где у них есть шанс зализать раны и устроить жизнь по собственному усмотрению.

Я возвращаюсь, ликвидируя цепочку следов на снегу. Пронизывающий ветер нещадно треплет мантию, а я не рискую наложить на себя согревающие чары: и так слишком много магии было использовано.

Оливер, стуча зубами от холода, кидается ко мне и повисает на моей шее. Его шальной взгляд красноречивее любых слов: он видимо решил, что я сбежал с ребятами и бросил его одного отдуваться за произошедшее. Потом Бургс смущенно отстраняется, ворчит что-то об активировании щитового поля и тянет меня к подземельям.