Ничего на свете лучше нету, чем явиться в среду с того свету (джен)

Воскресное утро было любимым временем Рона. Впереди целый выходной, никуда торопиться не надо, любимая жена под боком, только протяни руку... Вот только вместо жены рука нащупала пустоту. Проморгавшись, глаза подтвердили то, что обнаружили руки: супруги в постели не было. "Может, встала к Рози?" Спросонья мысли ворочались вяло и медленно.

Он посмотрел на кроватку малышки — нет, та спала, придерживая ладошкой хвост Джинджера. "Вот просил же не брать это лохматое чудовище в постель", — подумал Рон, но кто ж его мнения спрашивал, когда тут такая кошачья любовь.

Вставать не хотелось. Рон решил поваляться еще, но мысли о жене не давали ему покоя. Нехотя спустив ноги с кровати, он поискал свои тапочки, обулся и вышел из спальни.

На первом этаже горел свет. Рон спустился и увидел Гермиону, зарывшуюся в какие-то бумаги и книги. "Как в школе", — тут же пронеслось у него в голове. Он ухмыльнулся своим мыслям и подошел поближе.

— Привет. Трансфигурацию списать дашь? — он обнял жену, заглядывая через ее плечо в записи.

Она подняла удивленное лицо, и они дружно рассмеялись, но потом Гермиона посерьезнела.

— Хочу разобраться в том, что мы вчера нашли с Гарри. Ты даже не представляешь, насколько древней может оказаться эта доска! Возможно, ее привезли из Египта еще в…

— Герми, давай без подробностей, ладно? Я все равно в этом ничего не понимаю. Ты завтракала?

— Нет, только кофе выпила.

Он покосился на пустую кофейную чашку, стоявшую в стороне от бумаг, и взял ее в руки.

— И давно ты встала?

— Часов в шесть, не помню точно. Не могу спать, когда тут столько... — она выразительным жестом обвела заваленный бумагами и пергаментами стол.

— Поня-а-атно, завтракать будешь? Я могу пожарить яичницу и сделать тосты с сыром.

— Это было бы чудесно, милый, я такая голодная. Думала, что закончу вот с этой статьей и пойду что-нибудь приготовлю, а тут ты пришел.

— Все с тобой ясно, — он чмокнул жену в щеку, а в памяти всплыло, как в школе они могли часами уговаривать Гермиону пойти поесть, а та отвечала, что вот сейчас, только немножечко дочитает или допишет, и пойдет. Она бы, наверное, была прозрачной, как привидение, если бы они с Гарри периодически не вытаскивали ее из библиотеки, чтобы пообедать или поужинать. — Сейчас сполоснусь и покормлю тебя. И себя.

— Спасибо, — она с нежностью посмотрела на мужа.

Да, Рона мало интересовало, чем она занимается, зато он никогда не оставит ее голодной. Его забота обволакивала ее таким уютным коконом, что из него совсем не хотелось вылезать. С Роном она никогда не чувствовала себя одинокой и очень ценила это.

Через пятнадцать минут перед ней появились тарелки с яичницей и аппетитными, с золотистой сырной корочкой, гренками. И чашечка ароматного горячего кофе. "Видела бы это Молли, в обморок бы упала", — подумала Гермиона, впиваясь зубами в хрустящий хлеб.

Завтрак она закончила быстро, не отвлекаясь на записи — только сделала пару пометок в блокноте, собрала посуду и направилась на кухню.

— Я хочу сходить к Гарри, уверена, что ему тоже не терпится обсудить все это, — она махнула в сторону лежащих на столе бумаг. — Ты не рассердишься? Мне связаться с няней, чтобы она помогла тебе? Или, может быть, снова пойдем все вместе?

Рон задумался и покачал головой. Он знал, что на Гриммо должен прийти еще и Снейп, встречаться с которым совершенно не хотелось.

— Уж лучше дома. Не хочу со Снейпом пересекаться, — поморщился Рон. — Да и вам мешать не будем. Я помню, что мы обещали помочь Гарри, так что иди. Главное, после обеда вспомни о дочке и подумай, чем ее развлечешь за ужином. А лучше — перед.

— Ты — лучший! — она обняла мужа, потерлась носом, чмокнула его в коротко стриженый висок и поспешно собрала свои записи. — Я постараюсь быстро.

— Угу, я знаю, — безнадежно-добрым голосом ответил Рон и вздохнул. Увлеченное состояние Гермионы и его побочные явления со всеми вытекающими было непросто забыть даже через пять спокойных домашних лет.

* * *

Гарри не спалось. Всю ночь ему мерещились какие-то знаки, его преследовали доска и знак Уаджета; в конце концов он не выдержал и сел в постели. Пробормотав "Темпус" и взмахнув палочкой, он выяснил, что еще только без пятнадцати шесть. Рано даже для будних дней, а сегодня воскресенье, еще можно спать и спать! Однако полежав немного, он понял, что уснуть больше не сможет и лучше пойти почитать вчерашние записи, просмотреть копии документов, да и, может, еще что полезного в самой библиотеке найдет.

"Хорошо, что на последних сроках беременности мы стали спать порознь — не дал бы сегодня Джинни выспаться", — подумал он. Наскоро приняв душ, Гарри спустился на первый этаж. Заказав Кричеру крепкий кофе и пару булочек с маслом, он направился в библиотеку. Удивительно, она больше не пугала его, не казалась мрачной и чудовищной, да и вообще с недавних пор ему стало здесь нравиться. Большой дубовый стол и мягкое кресло с резными подлокотниками словно манили сесть и наконец заняться делом в этом так за пять лет и не ставшем родным доме.

"Отлично, поработаем", — подтолкнул самого себя Гарри и открыл папку с копиями вчерашних документов и выписок Гермионы.

И пропал... Он даже не заметил, как заходила Джинни и что-то шепнула домовику, после чего тот принес еще кофе, а Гарри захрустел уже не булочками, а свежими румяными тостами.

В десять утра камин вспыхнул зеленым, и из него вышла Гермиона.

— Привет, — Джинни приобняла ее. — Ты к Гарри, я так понимаю. Он с раннего утра в библиотеке.

— Привет, как ты, то есть, вы?

Джинни улыбнулась и погладила живот.

— Пока спит. В отличие от некоторых ранних пташек. Надеюсь, когда он родится, это не передастся...

— Лучше готовься вскакивать ни свет ни заря, — улыбнулась Гермиона. — Но потом это пройдет, просто надо будет потерпеть. Да, мне тоже с утра не спалось, я все перепроверила и нашла кое-что интересное.

— Все с вами понятно, — Джинни улыбнулась и проводила Гермиону в библиотеку. — А что своих не взяла?

— Не хотела тебя нагружать. Да и Рон, кажется, совсем не мечтает встретиться с профессором... Ну, ты понимаешь...

Джинни хихикнула. Твердолобость братца в некоторых вещах была ей очень даже хорошо известна.

* * *

В доме на Гриммо в очередной раз вспыхнул камин...

И если Снейпа ждали, то визит Нарциссы стал настоящим сюрпризом. Замешкавшись на секунду, Джинни, тем не менее, радушно поприветствовала миссис Малфой, вспомнив, что в свое время беременность той протекала тоже непросто.

Очевидно, и леди Малфой была в курсе последних событий, так что поздоровалась с Джинни весьма тепло, сразу осведомившись о ее самочувствии и реакции ребенка на последнее зелье. Джинни разулыбалась, ограничившись словами "благодарю, все хорошо", хотя поговорить ей было о чем. Она прекрасно понимала, что гости пришли не ради ее прекрасных глаз и уж точно не ради ее огромного живота. Нарцисса оценила сдержанность миссис Поттер и уважительно кивнула — светской болтовне в их сегодняшнем визите совершенно не было места.

На открывшуюся дверь библиотеки Гарри и Гермиона, увлеченные обсуждением найденной вчера информации, отреагировали не сразу, но, увидев Снейпа под руку со всем известной блестящей леди, дружно округлили глаза, а Гарри, спохватившись, вскочил её поприветствовать. Гермиона же ощутила внезапный порыв вытянуться, расправить спину и сделать реверанс, однако только свела лопатки и втянула живот. Непроизвольно, конечно же.

Реакция молодежи удивила и немного позабавила Нарциссу: меньше всего она ожидала нарваться на политесы в доме Поттеров, но не будет же она это показывать!

Для Джинни же оказалось очень приятным получить молчаливое, но явное одобрение леди...

Гарри уже собирался спросить Снейпа, что привело сюда миссис Малфой в его компании, как тот так выразительно взглянул на него, что рот как-то сам по себе захлопнулся. А потом Гарри мысленно сам себя хлопнул по лбу, сообразив, что леди Малфой вообще-то — урожденная Блэк. Ну, если быть честным, сообразил не совсем сам, просто явившийся перед ними Кричер так подмел пол ушами, что трудно было не понять, какой пиетет домовик испытывал по отношению к гостье.

Леди сама прервала неуклюжие расшаркивания, заявив о своем девичьем хобби и, конечно, об интересе к вопросу.

Поскольку она совершенно никак не отреагировала ни на присутствующую в комнате "грязнокровку", ни на "предателей крови", а также быстро перешла к делу, Гермиона наконец выдохнула и начала делиться информацией, которую они обнаружили на сегодняшний день.

Для удобства они перешли в малую гостиную, не самую уютную, но вполне жилую, в отличие от того склада старья, чем она была раньше. Нарцисса вскользь рассматривала дом, в котором она не была столько лет, и не узнавала его. "Как все-таки черты хозяев влияют на магическое жилище, — подумала она, — а Грейнджер действительно прекрасно умеет работать с информацией. Даже странно, что она до сих пор прозябает… а, кстати, где? Ладно, потом узнаю".

— Значит, вы уверены в древнеегипетском происхождении этого артефакта? Не скажу, что ваши доводы неубедительны, но мне они кажутся недостаточными. Созвучие Уиджи и Уаджет так просто за уши притянуто, — резюмировал Снейп. — У вас есть еще версии?

Гермиона покраснела.

— Ну, в Отделе Тайн провели датирование двумя способами — типологическое дало нам примерно тысячный год до нашей эры, а по магической патине — шестисотые годы до нашей эры, — Гарри листал свои записи, исчерканные на полях непонятными символами. — В Египте это был третий переходный период перед… — он замялся.

— ...Утратой независимости страны, — задумчиво подхватила леди Малфой. — Засилие ливийцев, а у нас и в Европе в это время хозяйничали кельтские племена. И довольно примитивное жречество, по крайней мере в те времена, — Нарцисса Малфой улыбнулась. — Так что точно не Британия и не Европа. Я не считаю возможным скидывать со счетов греков и, пожалуй, Китай. Их маги были в то время куда более развиты.

Гермиона смотрела на нее во все глаза. Хотя сперва ей хотелось поспорить, отстоять свою точку зрения, но знания, факты, даты, которыми так свободно оперировала Нарцисса, не оставляли никакой возможности. Разве что прослыть глупой и невежественной. Даже придирки Снейпа в школе не заставляли так краснеть от стыда, как спокойные знания леди Малфой. И ведь какая леди-то…

Знаниями она совершенно не кичилась, просто давала информацию по делу, этакий срез магоистории того времени, к которому могла относиться доска. Причем не только магоистории, но и в соотношении с общей, то есть маггловской, историей. А ведь… Гермиона едва за голову не схватилась, поняв, что Нарцисса даже не знала, о каком историческом периоде пойдет речь! Значит, она может вот так, безо всякой подготовки…

"Кажется, мне совершенно нечем гордиться", — сказала Гермиона самой себе, продолжая внимательно слушать.

— Мерлин, как же жаль, что не вы вели историю магии в Хогвартсе, — простонала Джинни, отвлекаясь от рассказа — ей необходимо было принять зелье и полежать. — И еще больше жаль, что придется вас покинуть. Гарри, дай слово, что ты мне все-все расскажешь! И только попробуй не запомнить!

Миссис Малфой улыбнулась ей и кивнула:

— Если вам так интересна история, могу передать с сыном или с мистером Снейпом несколько книг, — она повернулась к зельевару. — Тебя ведь не затруднит?

Снейп кивнул. Джинни искренне поблагодарила обоих и скрылась за дверью.

Радость открытия у Гарри и Гермионы сменилась унынием — сколько же всего они совершенно не знали! История магии! Какие там гоблинские войны, ведь развивался весь мир, а они об этом и понятия не имели. А туда же, самостоятельно захотели разобраться.

У Гарри сжались кулаки: он уже хотел было дать самому себе слово, что найдет, как упокоить Биннса. Давно пора. Он протянул колдофото доски, которые старшие гости начали рассматривать самым внимательнейшим образом.

— Буквы, судя по шрифту — новодел, стилизация, — уверенно заявила леди Малфой. — Вот, смотрите…

И она устроила им небольшой экскурс в историю письменности, после которого слов не осталось ни у Поттера, ни у молодой миссис Уизли, ни даже у Снейпа.

Но последний удивительным образом все-таки спас присутствующих от окончательного впадения в ступор.

— Как вы обнаружили алфавит? — спросил он.

— В смысле… — Гарри даже растерялся. — Он же на ней написан, то есть вырезан и выжжен.

Снейп нахмурился.

— То ли я был не в себе, то ли у меня не все хорошо с головой. Ничего похожего я не видел.

— Но знаки были? — едва не в голос спросили дамы.

— Да. Но ни одного, который был бы мне известен. Я, конечно, не знаток, но уж обычную-то латиницу бы опознал. Да и Глаз Гора, скорее всего.

— В любой стилизации?

— М-м-м… Надо смотреть воспоминания, тогда все было слишком странным. Восприятие все же могло сильно исказиться. Да и, должен признаться, с историей магии у меня тоже не сложилось — как-то все руки не доходили.

Снейпу было… стыдно?

Пожалуй, что и так. Бывшие детишки глядели на него как на гения, а какой он, к дракклам, гений? Односторонний специалист. Ну ладно, двух… да, боевка же еще, трехсторонний. А в остальном, оказывается, такой же профан, как, Мерлин помоги, Поттер. Зато он точно знал, что у него теперь будет легким чтивом. Нарцисса с радостью порекомендует, а то и сама займется пробелами в его образовании.

"В компании с Поттером и его женой", — подумал он и едва сдержал скептический хмык.

А Поттер как раз начал рассказывать, к чему пришли работнички Отдела Тайн, и Снейп сразу понял, что если их стараниями разгадывать какие-то загадки, то они надолго таковыми и останутся.

— Значит, ощущения тепла, покалывания, прочие приятности и желание погладить — вообще-то маги так реагируют на любой рабочий артефакт. Даже темный. Душевный подъем, прояснение мыслей — уже куда интереснее. Но многие темные артефакты тоже имеют ряд таких свойств. А вот эффект "миротворчества" любопытен. И он по любому раскладу светлый.

— Тогда мы имеем артефакт двойственной природы?

— Это невероятная редкость.

— Кстати, связь с мертвыми как часть светлого направления магии характерна для древних.

— Не только для Египта? — спросила Гермиона.

— Для Египта, пожалуй, в бо́льшей мере. Думаю, если нам удастся просмотреть воспоминания, по знакам, так или иначе, я определю, к какой культуре они принадлежат. А датирование, скорей всего, поможет выйти и на самого мага. А может, и нет.

— В Хогвартсе есть думосбор, думаю, директор МакГонагалл не откажет нам, — предложила Гермиона. — Вы не против?

Нарцисса, а за ней и Снейп молча кивнули.

— Сегодня воскресенье, она не должна быть слишком занята. Я пошлю Патронус, может, нам повезёт уже сегодня. Все же невежливо заявляться без предупреждения, — Гарри взмахнул палочкой, и серебристый олень умчался прочь, провожаемый задумчивым взглядом Снейпа.

— Думаю, наши записи могут пригодиться, — пробормотала Гермиона, собирая все бумаги в аккуратную стопку. — Давай и свой блокнот, Гарри, — она протянула руку, ожидая, когда он подаст его. — А это что за странные знаки? — Гермиона указала на разрисованные поля. — Они что-то означают? Немного напоминают руны, но таких я точно не знаю.

Гарри как будто впервые увидел собственные записи. Знаки? Руны? И он их нарисовал?

— Не знаю... Когда я задумываюсь, рука сама что-то выводит, я как-то и не думал, что это такое. Просто каракули, не обращайте внимания.

— Это не каракули, это явно какие-то символы, — вмешалась Нарцисса. Все с удивлением уставились на нее.

— Символы? Да я о них понятия не имею! — Гарри развел руками. — С чего бы мне их рисовать?

— А вот это очень правильный вопрос, мистер Поттер, — промолвил Снейп.

От окна отделился светящийся силуэт небольшой кошки, сообщивший присутствующим, что директор Хогвартса уже открыла для них свой камин.

— Идем? — подпрыгнул Гарри, словно на пружине.

— Очень удачно, — кивнул Снейп. — Прежде, чем делать какие-либо выводы и строить новые рассуждения, стоит представить картину во всей ее полноте.

— Миссис Малфой, — набралась смелости Гермиона, — вы не могли бы... посоветовать, что почитать?

— Для чего именно? Что вы хотите узнать, понять или чего достичь, миссис Уизли?

Гермиона вздохнула. Она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, что для того, чтобы стать, как Нарцисса Малфой, нужно родиться Нарциссой Мал... Блэк. А на что может претендовать она, Гермиона Грейнджер, урожденная магглокровка? Что она сможет передать своим детям, не истории же об упыре семейства Уизли?

— Можете не торопиться, — улыбнулась ей Нарцисса. — Когда определитесь, напишите мне. Полагаю, адрес озвучивать не нужно...

— Благодарю вас, — попросить помощи оказалось совсем не стыдно. "Стыдно не не знать, а не просить совета", — решила для себя Гермиона.

Через несколько минут они уже выходили из камина в кабинете директора своей любимой и единственной школы.

* * *

Минерва МакГонагалл сидела в своей гостиной и пила чай, размышляя о том, как хорошо, что есть такая замечательная вещь, как воскресное утро, когда никуда не надо торопиться. Когда перед ней появился светящийся олень Поттера, она сразу поняла, что отдых на сегодня, видимо, закончился. Патронус Гарри сообщил, что его хозяин и еще трое посетителей просят разрешения прибыть в Хогвартс, чтобы воспользоваться думосбором. Отлично. Просто отлично.

"Интересно, с кем он придет? — подумала Минерва. — Не со Снейпом ли? Кажется, в прошлый раз я немного перегнула палку в стремлении зазвать его обратно в школу. Придется извиняться..."

Она отправила своего Патронуса с ответом, что всегда рада видеть Гарри Поттера и его друзей.

Через рекордно короткое время камин в кабинете директора заискрил, и вот уже Гарри помогал выбраться оттуда той, кого Минерва просто счастлива была приветствовать — Гермионе Грейнджер. А, пусть Уизли, но для декана она всегда останется прекрасной и яркой ученицей. Следом в кабинете появился Северус Снейп, кивком поприветствовал хозяйку и повернулся, подавая руку…

"Нарцисса?!" — едва не воскликнула Минерва, но сумела сдержаться и даже изобразить вежливый поклон, принятый в среде аристократов. Только потом, вспомнив, благодаря кому Гарри Поттер пережил первую атаку Волдеморта, искренне улыбнулась.

— Добрый день, Минерва, — нарушил немного неловкое молчание Снейп. — Позвольте выразить свою признательность за вашу помощь. Нам неудобно вас беспокоить, но дело у нас достаточно важное, да и надолго мы не задержимся.

— Добрый день. Проходите, располагайтесь. Ваш визит стал полной неожиданностью для меня, но я всегда вам рада. Чем могу помочь?

— Мы хотим просмотреть воспоминания Гарри и мистера Снейпа, — зачастила Гермиона, словно на уроке, вызвав невольную улыбку у лучшего друга и легкое недоумение у леди Малфой. — Профессор и Гарри хотят понять, что и каким образом произошло десятого сентября, когда вернулся профессор. И разобраться, что же это за артефакт такой.

— Достойная задача, — МакГонагалл поднялась. — Что ж, тогда оставлю вас. В кабинете практически ничего не изменилось, так что вы, Северус, найдете все, что вам необходимо. Прошу меня извинить за слишком поспешное и… — она замялась, вздохнула, но продолжила: — Северус, я в тот раз была слишком...

— Не берите в голову, Минерва. Вы были такой уставшей, что скорее уж мне следует просить у вас прощения за мой жесткий ответ. Однако позвольте мне остаться на той же позиции по отношению к школе.

С портрета за всем происходящим наблюдал Альбус Дамблдор, его глаза привычно поблескивали за очками-половинками, на губах играла улыбка.

— Маль… Северус, заскочи к старику на пару минут когда все закончится. Я не задержу тебя надолго.

— Хорошо, Альбус. Только на работу не агитируйте, у меня ее пока и так более чем достаточно.

— Я слышала, вы занялись Лонгботтомами?

— Пока еще рано говорить об этом, — мягко отрезал Снейп.

— Дай вам Мерлин сил и удачи, — выдохнула директор и, резко отвернувшись, направилась к двери. — Не буду вам мешать.

Просмотр воспоминаний Гарри отнял у них добрых полчаса. Как и сотрудников Отдела Тайн, внимание Северуса и Нарциссы привлекли свечение и манипуляции руками, которые проделывал Гарри. Снейп внимательнейшим образом всматривался в лицо, мимику, жесты Гарри, стараясь ничего не упустить. Довольно бурное обсуждение всех манипуляций ни к чему новому не привело — они и так уже знали, что доска излучает особого рода магические волны, да и реакция на них в целом была известна.

— Профессор Снейп, — заговорила Гермиона после того, как несколько минут пересматривала что-то в думосборе, — мне непонятен один момент.

— И какой же, миссис Уизли? — голос бывшего профессора заставил Гермиону вновь ощутить себя школьницей.

— Вы говорили, что это явно темномагический артефакт, очень древний, а эти странные знаки будет непросто расшифровать...

— К чему вы клоните? — поинтересовался Снейп.

— Почему вы говорили о знаках и расшифровке? На доске указан обычный латинский алфавит, цифры, слова "да", "нет" и "до свидания".

Снейп посмотрел на Гермиону с плохо скрываемым удивлением и нырнул в думосбор.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Там были знаки. Какие-то картинки, фигурки людей и животных, но точно не то, что вы описываете и что я вижу в воспоминании мистера Поттера.

— Давайте просмотрим твои воспоминания, Северус, — предложила миссис Малфой.

Новая серебристая лента медленно поползла в каменную чашу, над которой вскоре снова склонились все четверо.

— Невероятно, — произнес Гарри, первым выныривая из думосбора. — В ваших воспоминаниях доска совсем другая! Но как?!

— Я тоже не понимаю, как можно смотреть на один и тот же предмет двум разным людям и видеть разные вещи? — Гермиона была шокирована ничуть не меньше.

— Кажется, я знаю, — неожиданно взяла слово Нарцисса. — Все зависит от точки зрения, — она подошла к Снейпу и протянула руку ладонью вверх. — Очки Дамблдора были тогда на тебе?

— Очки? Ну конечно! — он извлек из внутреннего кармана очки-половинки.

— Ты позволишь? — скорее как утверждение произнесла Нарцисса и надела их. Взглянув на колдофото доски, она разочарованно вздохнула.

— Боюсь, это не сработает ни на на колдофото, ни на воспоминаниях, это же тоже своего рода запись. Необходимо посмотреть через них на настоящую доску; я уверена, что мы увидим второй, внутренний слой.

Она погрузилась в думосбор, но вскоре вынырнула.

— Увы, все так и есть, — ответила она на незаданный вопрос. — Одно точно, это все-таки Египет.

Ответом ей был общий вздох разочарования.

Гермиона продолжила зарисовывать основные знаки с доски из воспоминаний Снейпа, сверяясь с думосбором и периодически роясь в какой-то небольшой толстой книжке, на обложке которой красовался Уаджет.

— Нашли что-то интересное, миссис Уизли?

— Гермиона. Прошу вас, называйте меня просто по имени. Да, я вчера купила книгу про самые известные египетские символы и теперь уверена, что смогу найти их значение. И именно их фото мы нашли вчера в библиотеке, — она ловко пролистала листы в папке и достала ксерокопию.

Все взгляды обратились на листок.

— Смотрите, — ткнул пальцем в рисунок Гарри, разглядев в нем уже знакомые по думосбору элементы, — по центру Уаджет — глаз Гора. Сверху какой-то странный крест с петлей наверху.

— Это анкх, — произнесла Нарцисса, взглянув на изображение. — Его также называют Египетский или Коптский крест, ключ или узел жизни, ключ Нила. Он символизирует бессмертие.

Снейп закашлялся. К бессмертию он определенно не был готов.

— Вот этот силуэт — слева от Уаджета — я полагаю, бог Ра, судя по его соколиной голове и солнцу над головой, — Нарцисса указала на изображение.

— Изображение бога Ра обладает большой мощью, ведь он содержит очищающую и дарующую жизнь солнечную энергию — вот, — Гермиона протянула открытую страницу книги с этим символом — она всеми силами старалась быть полезной. — Насчет самого Уаджета тут пишут, что это египетский символ исцеления и воскрешения, наделяющий своего обладателя проницательностью, помогающий постигать тайные знания и защищающий от темной магии.

Взгляды всех присутствующих снова пересеклись на Снейпе, а он впервые за многие, многие годы почувствовал себя… смущенным? Правда, когда миссис Уизли дочитала до защиты от темной магии, скептически хмыкнул не только он.

— Вообще-то темной магией волшебники разных культур называли весьма и весьма разные вещи, — просветила Нарцисса. — Так что вполне может быть.

— Желаете испытать, леди?

— Заняться мне больше нечем, — проворчала она, пожав плечами и, чуть прищурившись, посмотрела ему прямо в глаза. — Тебе, между прочим, тоже. Обойдешься без самоубийственных опытов, верно?

Снейпу некстати или, наоборот, весьма кстати, вспомнился собственный обновленный дом и садик "от Нарциссы", так что ему оставалось только молча кивнуть.

Леди Малфой же, поймав благодарный взгляд Гарри Поттера, незаметно ему кивнула.

Они нашли характеристики всех четырех крупных символов, расположенных по разные стороны от Уаджета. Сверху был анкх, снизу сесен — цветок лотоса — символ возрождения, помогающий завершить текущий жизненный этап и начать новый, лучший, чем предыдущий. Слева от глаза Гора был бог Ра, а справа — жук-скарабей, которого египтяне ассоциировали с богом утреннего рассвета Солнца Хепри, поэтому он считался символом возрождения, нового начала и перемен к лучшему.

— Получается, что все символы так или иначе относятся к возрождению, — резюмировала Гермиона.

Она взяла чистый лист и схематично нарисовала Уаджет по центру.

— Смотрите, у нас пять символов, — она нарисовала их расположение на доске, — сам Уаджет — воскрешение, анкх — бессмертие, скарабей — возрождение, новое начало, сесен, то есть лотос — возрождение, завершение предыдущего этапа и бог Ра — солнечная энергия, дарующая жизнь. Если эта доска не предназначена для воскрешения из загробной жизни, то я не знаю, для чего еще она могла быть создана.

Нарцисса улыбнулась. "А девочка-то быстро схватывает суть и делает верные выводы".

— Думаю вы правы, Гермиона.

— Постойте! — Гарри подлетел к ней, схватил рисунок, посмотрел на картинки, потом отбросил листок на стол и зашагал по комнате. — Вы же понимаете, ЧТО это все значит?! — он потер руками виски, зажмурился, открыл глаза и обвел счастливыми глазами всех присутствующих. — Это же значит, что мы можем воскресить всех остальных! Тех, кто погиб на войне, тех, кто умер раньше. Мы сможем вернуть моих родителей, Сириуса, Люпина, Тонкс, Фреда и всех! Вы представляете, какие возможности даст нам эта доска?

Гермиона ахнула. Снейп сжал добела пальцы, стараясь удерживать спокойное лицо.

— Боюсь вас разочаровывать, мистер Поттер, но, скорее всего, вы не правы, — тихо произнесла миссис Малфой. — Я не знаю точно, как работает эта доска, но то, о чем вы говорите, просто невозможно. Ни с точки зрения спиритуалистики, ни с точки зрения магии или артефакторики. Нигде и никогда не встречались подобные прецеденты, тем более такого массового воскрешения.

— Но я же смог вернуть профессора! Нам надо только понять, как именно я это сделал, и все!

— Не думаю, что я — самый удачный пример. Вы забыли о моей крови, а точнее, ее отсутствии? Мы ничего не знаем ни о магии, которая способна на такое, ни о ритуале, чтобы его повторить. И любой ритуал, вы слышите, мистер Поттер, любой, а уж тем более темномагический, всегда требует соблюдения строго определенных условий. А нам даже приблизительно не известно, что именно необходимо соблюсти, кроме вашей бесспорно уникальной крови. Как минимум, понадобится расчет положения звезд и планет, как максимум — даже представить пока не могу.

Гарри упал духом так же внезапно, как и оживился. Его плечи поникли, руки безвольно разжались, а в глазах потихоньку угасал огонек надежды. Гермиона испугалась, что эти доводы могут так разочаровать Гарри, что он опять вернется к прежнему состоянию.

— Гарри, не расстраивайся, — она подошла к нему и взяла за руку. — Мы обязательно все разузнаем, исследуем и рано или поздно выясним, что тогда произошло, а уже потом, возможно, сможем и попробовать. Да все силы Отдела Тайн подключатся...

— Спасибо, — он аккуратно освободил руку, — я все понимаю, — его голос был безжизненным и тихим. Он развернулся и пошел к камину. — Думаю, нам пора.

Гермиона уже собирала разложенные бумаги в папку. "Только не сдавайся, Гарри", — думала она. Спустя полминуты она была готова отправиться на Гриммо, чтобы убедить его в том, что они еще многое смогут сделать и не надо терять надежды.

— Профессор Снейп, миссис Малфой, большое вам спасибо за помощь. Миссис Малфой, я напишу вам позже, если не возражаете. Профессор Снейп, мы будем держать вас в курсе расследования, — она попрощалась с ними, и они с Гарри шагнули в камин.

— Мистер Поттер, — словно выплюнул Снейп.

Гарри обернулся и непонимающе нахмурился, глядя в лицо профессора, выражавшее глубокое разочарование и даже брезгливость.

— Я было подумал, что вы хоть немного выросли. Что, первое же препятствие, и вы расписываетесь в собственной никчемности?

Гарри покраснел от злости и открыл было рот, чтоб ответить, как вдруг до него дошло, и на лице возникла робкая и кривоватая улыбка. Он выдохнул и подошел к профессору, глядя, как у того дрогнул уголок рта.

— Спасибо, профессор Снейп, сэр, — произнес он, как примерный ученик. — Теперь я знаю, чем я буду заниматься. Клянусь, я сделаю все, что смогу.

— Прекратите сейчас же, Поттер. Еще приснитесь мне в кошмаре с вашими благодарностями, — фыркнул тот и… слегка улыбнулся.

Гермиона посмотрела на бывшего профессора сияющими глазами, попрощалась, и они с Гарри наконец исчезли в зеленом пламени.

— Северус, тебя подождать? — предложила Нарцисса.

— Как тебе будет угодно.

* * *

— Альбус, что вы хотели?

— Просто поблагодарить, Северус. Ты не поверишь, но мне стало легче даваться волшебство. Однако уйти оттуда я по-прежнему не могу. Как там Гарри, я видел, у него и правда дело сдвинулось?

— Думаю, да, хоть и совсем ненамного. Но он даже наконец-то стал кое-что понимать.

— О... Это сказал действительно ты, Северус?

— Сам себе не верю. Как вы там?

Дамблдор пожал плечами, но потом поежился и признался:

— Тоскливо одному.

— Может, вам поискать новую компанию? Мало ли кто там еще бродит?

— Наверное, ты прав, Северус. Я попробую. Увы, мне больше нечем тебе помочь. Передай Минерве, что меня некоторое время не будет...

— Нет уж, это вы как-нибудь сами, пожалуйста. С меня достаточно того, что эта дама меня едва не вернула на роль декана и профессора Хогвартса.

— Это весьма бы помогло… Да нет, просто мысли вслух. У тебя есть дела, с которыми никто другой не справится. Удачи тебе, Северус.

* * *

Два дня назад Майкл Корнер скучал на работе и считал, что имеет на это полное право — пятница близилась к вечеру, дежурство на выходные ему, к счастью, не поставили, отчеты были написаны и отданы начальству, все текущие дела проверены. До конца рабочего дня оставалось немногим более часа, так что можно было просто выпить кофе. Тем более, его всегда заказывала Луна Лавгуд, а уж она-то знала толк в этом напитке.

При мысли о Луне Майклу оставалось только вздохнуть. Он давно уже признался себе, что она ему нравится — не как коллега или друг, а как девушка. Но все его попытки поухаживать словно растворялись; надо было, наверное, подарить ей что-нибудь, куда-то пригласить… Хотя, собственно говоря, что ему мешает? Луна сейчас ни с кем не встречается, он это точно знал, да и он вроде не самый плохой кандидат в кавалеры. Но как к ней подступиться? Даже вот сейчас, в конце дня, она убежала к специалистам по нумерологии, наскоро бросив, что оттуда сразу домой. Как же на работе ухаживать? Надо как-то встретиться вне работы. Майкл отлично помнил, как Луна однажды обмолвилась, что каждое воскресенье в обед ходит в кондитерскую Сметсонов, где готовят, по ее мнению, лучший в мире песочный пирог. А ей стоит верить — она же со своими аппарационными талантами где только не побывала...

Майкл прищурился: впереди были выходные, и он уже знал, что будет делать. Как же ему раньше-то эта мысль в голову не пришла?

И вот в воскресный, не по-осеннему солнечный день Майкл Корнер, в новом, с иголочки костюме, уже не первый час прохаживался по Косому переулку в надежде "случайно" столкнуться с мисс Лавгуд. Да, он аппарировал к самому открытию кондитерской — мало ли… Время-то Луна, увы, не называла. Он зашел уже во все ближайшие магазины, прикупил на всякий случай пару скромных, но интересных сувениров, но она все не показывалась. Ноги начинали гудеть. Неужели не придет? А нет, кажется, вот она — появилась из-за угла.

— Луна, привет! — Майкл, возможно, несколько переиграл с удивлением, зато в улыбке расплылся совершенно искренней. — Не ожидал тебя встретить, хотя только что вспоминал твои рассказы про песочный пирог. Ты к Сметсону?

— Здравствуй, Майкл, да, конечно. А ты хотел, чтобы я еще что-нибудь тебе посоветовала? Кого-то хочешь угостить?

"Вот так и рушатся все задумки", — успел подумать Майкл. Хотя уж ему-то, не первый день общавшемуся с Луной, можно было бы и привыкнуть.

— Мне вечером нужно навестить тетю, а я обычно приношу ей какое-нибудь угощение. Но сначала позволь угостить тебя, хотя бы за консультацию.

— О, я с удовольствием помогу тебе обрадовать тетушку, — улыбнулась ему Луна. — Сколько ей лет? Что она любит?

Майкл, не имевший никаких тетушек, зато немало дядьев, только выдохнул. И решил про себя приспособить на роль тети кого-нибудь из них.

— Э… Ей за пятьдесят, но знаешь, я как-то не уточнял, это же не совсем удобно…

— Конечно. Она стройная или пухленькая?

— Разумеется, пухленькая, каким может быть человек, который любит сладкое?

— А что ты ей обычно выбираешь?

— Э… Конфеты с ликером.

— Она любит выпить?

Майкл едва не запнулся о порог кондитерской.

— Да… нет, что ты. Ну, если только совсем немного.

— Посмотри конфеты с шерри, уверена, ей понравятся…

В кафе он предложил Луне присесть за самый, по его мнению, удобный столик, отодвинул стул, сам протянул ей меню и спросил совета, что следует попробовать — он на самом деле был здесь впервые. Рассказ о несуществующей тетушке Майкла порядком утомил, так что он уже представлял дядю Эндрю в старинном платье, с сигарой в зубах, бросающим в рот одну за другой конфеты с ликером. Да, он случайно выболтал, что она курит. То есть он… Ох, эту девушку бы в Аврорат!

Майкл старался, но никак не мог поймать подходящий момент, чтобы пригласить Луну на концерт классической музыки, о котором она как-то упоминала.

Когда принесли счет, он, как надеялся, красиво перехватил его у официанта и сунул ему галлеоны практически не глядя, поблагодарив за прекрасное обслуживание. Луна должна видеть, что он воспитанный молодой человек — не хуже, чем всякие там Малфои!

Почему этот белобрысый так часто мелькает в его мыслях, Майкл не понимал, и размышлять над этим было некогда — песочный пирог, карамельные булочки и те самые конфеты для "тетушки" уже были запакованы в аккуратную коробку, и они с Луной выходили на улицу. Значит, она прямо сейчас может попрощаться и аппарировать, значит…

— Луна… У меня есть билеты на концерт, о котором ты говорила на прошлой неделе, я бы очень хотел, чтобы мы пошли туда вместе…

* * *

В Косом переулке Драко Малфой оказался практически случайно — несмотря на воскресный день, у него накопилось много дел. Сначала он встретился с Блейзом, чтобы проверить очередную партию его документов и отмахнуться от необходимости самолично выбирать цвет и конфигурацию шкафов для хранения ингредиентов — в конце концов, кто из них управляющий? Потом зашел в "Твилфитт и Таттинг". А что, зима скоро, не может же он расхаживать в вещах из прошлогодней коллекции. Тем более, что, благодаря их с Северусом работе, он наконец мог себе это позволить.

Настроение у Драко было замечательным, поэтому он решил не возвращаться домой, а пообедать в ресторане, а после зайти в книжный — там всегда можно было присмотреть себе что-нибудь интересное. С делами он наконец закончил, так что можно спокойно отдохнуть, ни о чем особо не переживая.

Но не тут-то было… На противоположной стороне улицы Драко заметил Луну Лавгуд, которая возле кондитерской Сметсона приветливо улыбалась Майклу Корнеру. Внутри что-то екнуло. "Луна и этот… Они что, вместе?" — неожиданно для самого себя неприятно удивился Драко.

У него перед глазами промелькнули моменты их последних встреч с Луной — ему и в голову не могло прийти, что у нее может кто-то быть. Это же Лавгуд с мозгошмыгами, пусть теперь она и невыразимец…

Память предательски подсунула воспоминание, как они практически обнимались в Паучьем тупике, не успев попасть к крестному раньше авроров. Драко глубоко вздохнул. А ведь он пообещал ей экскурсию в их лабораторию, а она… она же практически согласилась! Он что, всерьез подумал об этом? Да нет же! Тогда почему так бесило, что она улыбалась Корнеру?!

Драко сам не понял, почему у него вдруг возникло ощущение, что октябрьское небо затянули серые тучи и все вокруг помрачнело. Почему-то расхотелось и есть, и выбирать книги. Может, к Блейзу отправиться? Что ему в воскресенье одному делать дома, не уборку же? Или лучше позвать к себе в гости? Решив сразу же по возвращении в мэнор вызвать друга по камину, Драко аппарировал, надеясь, что никто, а в особенности, Лавгуд с Корнером, его не заметил.