Ничего на свете лучше нету, чем явиться в среду с того свету (джен)

Через час начнет светать,

И вперёд — по Свету.

Уезжая навсегда,

Возвращайся в среду.

Четверги — для важных дел,

Вторники — для счастья,

А среда — хороший день,

Чтобы возвращаться.

Смело оставляй следы

Утром на перроне,

Ты уедешь — до среды,

Их никто не тронет,

Не подумают сметать

С привокзальным сором,

Через десять лет среда,

Или через сорок.

Не планируй, не гадай,

Не клянись, что предан,

Просто вместо "никогда"

Возвращайся в среду.

Сола Монова

Аврору Гарри Поттеру казалось, что мир сошел с ума, а заодно поставил целью свести и его — так, за компанию. Потому что он почему-то постепенно перестал контролировать все последние события собственной жизни. А как иначе объяснить тот факт, что он все забывает, ничего не успевает, оказывается не там, где должен быть, и делает не то, что должен делать?

Вот вчера, к примеру, совершенно выпало из головы, что они с Джинни договорились поужинать в ресторане, и он преспокойно остался на работе разбираться с бумагами. Немудрено, что супруга, ужинавшая в одиночестве "на глазах у стольких человек, Гарри!", вполне справедливо на него обиделась, недвусмысленно захлопнув дверь спальни у него перед носом. А потом оказалось, что и написанный отчет, по причине которого он отсутствовал в ресторане, Гарри куда-то подевал и, соответственно, не сдал. За что и получил, как сказали бы магглы, "два наряда вне очереди" — девочки бы шутку оценили, хотя понятно, что речь тут не о платьях… А еще он даже не вспомнил о книге, которую обещал поискать Гермионе в библиотеке Блэков на Гриммо, совершенно запамятовал, что должен сопровождать тещу на какую-то презентацию чего-то там для чего-то там… Хотя на кой он нужен был ей на этой презентации, непонятно. И все это наваливалось на него, как снежный ком…

Вот и сегодня так. Среда, середина недели, обычно самое спокойное время в Аврорате, в отличие от выходных. Но на работе день не задался с самого утра, и вскоре стало ясно, что удачи ждать не стоит: ему пришлось допрашивать нетрезвых выпускников Хогвартса, которые шутки ради наколдовали друг другу свиные хвосты, пятачки и копыта, да. И не могли снять, естественно, на почве чего устроили своеобразный дебош. От нервов, не иначе. Однако дебош не помог. И аврор Гарри Поттер не помог. Ему, правда, дали ценный совет — узнать у потерпевших, что они использовали, заклятия или зелья. Ну, это он выяснил — при слове "зелье" вся компания дружно вздрогнула и закивала. Остались сущие мелочи — узнать рецепт. А как прикажете это делать, если свиное рыло для допроса природой не предназначено? Хрю да хрю… Очень содержательно! А отвечать письменно они могли лишь как курица лапой… то есть еще хуже, как свинья копытом. Перечислять ингредиенты, чтоб кивали? Посвящать этому ближайший год своей жизни Гарри определенно был не готов. Пришлось оформлять перевод в Мунго…

— Поттер, хорош штаны просиживать! — в каморку, гордо именуемую Гарри личным кабинетом, заглянул старший аврор их отделения. — Всплеск магии в маггловском районе, надо срочно разобраться, что случилось. Лови координаты и дуй туда. Заодно хоть начальству на глаза не попадешься; где, в конце концов, твоя статистика за прошлый месяц?! Я, что ли, ее составлять должен?

"Было бы неплохо", — подумал Гарри, вздохнул, внимательно прочел, а потом четко проговорил вполголоса цифры и буквы, написанные на обрывке пергамента, и оказался в мрачном подвале дома, судя по всему, давно заброшенного. Он перевел дух и оценивающе покосился на трещины, разбегающиеся по серому потолку.

Откуда-то слева слышались приглушенные голоса, судя по всему, детские, и аврор Поттер с палочкой наизготовку решил немного повременить с решительными действиями, а сначала тихонько подобраться и посмотреть, что там происходит. Стараясь ступать как можно тише и осторожнее, он подошел ближе к раздолбаному дверному проему и выглянул в него.

Так и есть — трое парней и две девушки, сидя на полу, разложили перед собой непонятную доску, от которой исходили явно ощущаемые магические флюиды, и пытались устроить свои руки на одинаковом расстоянии от ее углов, при этом не переставая переговариваться и перебивать друг друга:

— Кэсси, не так, руки должны быть соединены, а ты отодвигаешь свои от Тома…

— Стив, да не толкайся ты, мне уже совсем здесь места не осталось, мы сейчас тут не духа вызовем, а, похоже, в твистер играть будем!

— А вы инструкцию вообще читали? Вокруг надо садиться… или на колени вставать?

Понятно… Гарри вздохнул. Маггловские детишки возятся с безобидной, как им кажется, и забавной игрушкой. От которой совсем не безобидно фонит магией. Пусть не сильной, но вполне ощутимо. И это в неактивном состоянии! И что теперь? Не Обливиэйт же на детей накладывать! Он на секунду задумался, потом улыбнулся, трансфигурировал свою аврорскую мантию в форму полицейского и решительно вошел в то, что когда-то было комнатой, или, возможно, кладовкой…

— Так, молодые люди… и леди. Городская полиция. Что вы тут устроили? — спросил он, сдвинув брови.

Увидев испуганные лица подростков, Гарри решил, что не стоит давать им время на то, чтобы опомниться, лучше как следует напугать:

— Вы вообще в курсе, что это здание может обвалиться в любую секунду? Мне позвонить вашим родителям и спросить, почему они за вами не следят? А вы не должны быть сейчас в школе? В общем, так, если не хотите неприятностей, немедленно уходите отсюда, а это — Гарри протянул руку к доске, — орудие преступления! И я его забираю! А вы — встали и вышли! — Гарри схватил и доску, и лежащую с ней рядом бумажку — судя по всему, упомянутую инструкцию по применению.

Сделав как можно более грозное лицо, полицейский, точнее, аврор Поттер суровым взглядом проводил удаляющиеся спины притихшей молодежи, ностальгически вздохнув о том, что он и его друзья в этом возрасте были гораздо смелее и так просто никому бы ничего не отдали. Особенно такое вот… интересненькое.

Спустя несколько минут он снова восседал в своей каморке, не зная, чем в первую очередь заняться: то ли нестись к артефакторам проверять эту подозрительную доску, то ли изучать инструкцию к ней, то ли составлять-таки статистический отчет за прошлый месяц. И надо бы его к столу приклеить, что ли — а то ведь опять потеряется…

* * *

Крутить в руках доску оказалось удивительно успокаивающим занятием… Изображенные на ней незнакомые символы были красиво выжжены — или все-таки нарисованы? А, неважно. Гладкая полированная поверхность была приятно-прохладной, и Гарри провел по ней пальцем…

Откуда вообще исходит магический фон? Он раскрыл артефакт, поставил перед собой на стол, аккуратно разложил инструкцию и принялся читать, не замечая, что произносит некоторые слова, а потом и фразы вслух и продолжает поглаживать глянцевую поверхность, испещренную странными знаками.

"Странно, вроде руны, а в то же время ни на что не похоже, — подумал Гарри. — Зря я не ходил на них в школе, наверное".

В этот момент мизинец сильно кольнуло, он ойкнул от неожиданности и тут же засунул палец в рот. Солоноватый вкус собственной крови привел его в себя. Что происходит? Откуда на совершенно гладкой вещи он смог поймать эту странную занозу?

Палец саднило, а кровь не унималась. Рассматривая пострадавший мизинец, Гарри не сразу заметил, как несколько капелек сорвалось с него и с тихим шипением впитались в доску…

"Я веду себя как малолетний кретин, — подумал он. — Был бы здесь Снейп, сказал бы ему, насколько он все-таки был прав на мой счет. Наверное, и сейчас прав… Был".

Гарри горько вздохнул.

Он никогда не мог смириться с теми потерями, но несправедливость по отношении к Снейпу, причем обоюдная, сидела в его памяти и сердце самой острой занозой.

"И плевать. Идиот, так до конца!" — решил Гарри, сжал губы и протянул руку над доской.

Капля крови капнула точно в центр, растеклась неожиданно большой лужицей, из которой начал подниматься серебристо-серый дым со странными черными жгутами.

Опыта молодого аврора Поттера все же хватило, чтобы закрыть доску защитным экраном и отодвинуться…

* * *

Северус Снейп, осознав, что наконец умер, ощутил… облегчение. Ничего не болело. Никто никуда не дергал. Не было никакого Поттера, как и директора, и Лорда. Клочья белого тумана постепенно таяли, а за ними вырисовывались знакомые силуэты… вокзала Кингс-Кросс.

Он ощупал себя, ущипнул за руку и удивился, что чувствует себя по-прежнему живым. Вон, даже грудь вздымается от дыхания. Так умер он все-так или нет? Он потрогал шею и не обнаружил ни раны, ни ее следов. Ему что, приснился весь тот кошмар? Или чем-то надышался в лаборатории?

Он осмотрелся. Да, Кингс-Кросс или... его довольно точная копия? Но совершенно пустой перрон, ни души, один туман. Он пошел вперед — просто потому, что — сколько можно стоять? Чтобы понять, где он и что с ним, надо что-то делать! Ходил он долго...

Через некоторое время перрон стал казаться ему бесконечным и почему-то захотелось вернуться назад, туда, где он оказался вначале. Но реально ли теперь найти это место? Или он обречен все время бродить в этом странном тумане? Кажется, он все-таки умер и это у него такое своеобразное посмертие. Стало весьма любопытно, что же он сделал такого, чтобы получить в посмертие личный вокзал. Или все же не личный?

Через какое-то время — вести ему счет оказалось невозможным: здесь не было ни дня, ни ночи — ничего, кроме тумана, скамеек и пустых путей, ему вдруг захотелось крикнуть, чтобы позвать кого-нибудь. Но кого? Лили? Он знал, что она не придет. А кого еще было звать, Альбуса, что ли? Видеть этого предателя не хотелось. Он шел и шел куда-то вперед... или назад, какая разница. Может, на этот раз удастся хоть куда-то дойти?

"Да, про директора это я зря", — понял Снейп, глядя на сгорбившегося белобородого старца, пристроившегося невдалеке на скамейке. Он вздохнул и отвернулся. Нет уж. Не пойдет он к нему. С него достаточно.

Краем глаза он увидел, как старик сгорбился еще сильнее и, кажется, начал заваливаться набок. Это еще что?!

Ноги сами понесли Северуса туда, куда он совершенно не собирался.

— Прости меня, мой мальчик, — прошептал Дамблдор, постаревший еще на десяток лет. — Хоть я и не вправе просить тебя об этом.

— Да теперь-то какая разница, — пробормотал Снейп, усаживаясь возле директора. — Что, вас тоже дальше грехи не пускают??

— Думаю, ты прав, Северус… Как же я рад тебя видеть! Но ты вполне можешь идти, куда хочешь, — Альбус сделал широкое движение рукой — той самой, некогда высохшей и почерневшей, но сейчас совершенно нормальной, как будто не было никакого проклятия. — Но тут скучно. Тут неимоверно скучно, особенно одному, Северус. Хочешь, я исполню любое твое желание?

— Вернешь все назад? — он в это совершенно не поверил, но почему-то оказалось так легко перейти с директором на "ты".

Интересно, сколько он уже тут сидит? Или бродит? Хотя понятно, со времени своей смерти. Мда. Раз Дамблдор тут такой "долгожитель", имеет смысл пообщаться.

— Я могу сделать только то, что касается нас двоих. Тебя и меня. Ты же всегда хотел узнать, о чем я думаю… И почему.

Желание разобраться в том, что находится в голове уважаемого Великого чародея, при жизни не раз дразнило Снейпа и подмывало посмотреть ему в глаза, бросив заветное "Легилименс". И вот теперь он сам предлагает… Когда это уже не имеет никакого смысла. Мысль о том, что Альбус снова его заманивает, конечно же, мелькала — но что с него взять-то — здесь? Да и действительно скучно. Ну что ж, хотя бы старое любопытство удовлетворит. А потом сам выскажет ему все. Интересно, надолго ли хватит?

Черные глаза впились зрачками в светло-голубые, и Северус провалился… в жизнь Альбуса Персиваля и так далее Дамблдора. С тех пор, когда тот сам был таким же мальчишкой, как Северус, когда впервые переступил порог Хогвартса.

Время остановилось…

Он видел мальчишку-Альбуса и даже почти что был им. Он рос с ним, учился, переживал за сестру… ненавидел обстоятельства и очень остро ощущал то самое детское бессилие, когда от тебя ровным счетом ничего не зависит.

И понял, почему тот решил стать таким, каким стал.

Неизвестно, сколько времени прошло, но Альбус все-таки перетянул обмен воспоминаниями на себя, и теперь просматривал, точнее, проживал жизнь Принца-полукровки. Это было тяжело. Это было настолько обидно, что… но вынырнуть он не мог.

Они не знали, сколько прошло времени в этом странном взаимном эксгибиционизме души. Час? Месяц? Год?

Это было неважно.

Когда все закончилось, они не знали, как долго просто сидели рядом и молчали.

Молчание тоже способ… существовать. И сосуществовать. Не самый плохой, кстати.

Молчание оказалось еще и инструментом взаимодействия.

Сначала оно было просто никаким — оба чувствовали себя совершенно опустошенными.

Потом… наполнилось напряжением. Злостью. Горечью. Которые еще через какое-то время проросли пониманием и даже сочувствием. Обоюдными.

А в конце концов все успокоилось. Море всегда успокаивается…

И молчать стало уютно.

А потом они понемногу разговорились, как старые друзья, даже… как братья. Нет, не о прошлом — о чем там было говорить, да и зачем?

— Чаю бы, — задумчиво протянул Альбус.

— Ты же здесь давно, неужели не пробовал? — удивился Северус.

— У меня больше нет палочки…

— А она здесь нужна? Может, для начала просто прогуляемся?

И они прогулялись по перрону и попали в обычный вокзальный буфет, только совершенно пустой…

Но чай там был. Просто стоял на круглом столике — ровно две белых ровных, совсем без опознавательных знаков чашки и такой же круглый пузатый чайник. Полный. Горячий.

— И даже не самый отвратительный, — заметил Северус, отхлебывая из чашки.

— Конфетку? — улыбнулся Альбус.

— А давай. Кажется, я теперь даже твою тягу к сладкому понимаю, — усмехнулся Северус. — И разделяю. Вот ведь фокус. Бороду, что ли, отпустить? Рука так и тянется погладить. Странный эффект. Как думаешь, как долго мы?..

— Полагаю, от года до трех.

Брови Северуса медленно поползли вверх. Обе, дружно.

— А вот тебе еще очки, — рассмеялся Альбус, и нос Снейпа украсили знаменитые на всю магическую Британию очки-половинки. — Для комплекта.

— Ах ты, старый жук, — улыбнулся тот, взглянув через них на Альбуса. — Ведь я предполагал, что это артефакт, а не средство исправления зрения!

— Теперь ты в этом убедился.

— Ты для этого мне их дал? — Снейп уже снимал с себя очки, но старческая рука мягко легла на его кисть.

— Зачем… оставь себе. Ты удивительно верно напомнил мне, что мы все-таки маги.

На переносице директора появилась новая, еще более стильная оправа с чуть притемненными стеклами.

— Раз уж мы тут… и вместе, то, может, найдем себе и толковое занятие? — спросил Снейп.

— Это обязательно, — вздохнул Альбус. — Я тут, пока один сидел, уже начал сходить с ума… Гарри пришел тогда очень вовремя.

— Поттер был тут? Значит, его все-таки убили…

— Только крестраж, как я и надеялся. У мальчика был выбор, и я сделал все, чтобы ему захотелось вернуться. Он ушел и… победил, наверное. Он должен был победить.

— Было бы неплохо…

— Жаль, что мы не можем знать наверняка. Но он не вернулся, я думаю, это о чем-то говорит. Да что теперь…

— Ну-с, приступим? — Альбус сосредоточился, и часть прилавка и угол буфета превратились в кусок помещения, довольно похожего на его собственный кабинет. — Лабораторию для себя готовит каждый. Комнаты тоже.

Снейп отошел и представил свою любимую лабораторию, а главное, кладовую. И с улыбкой смотрел, как вездесущий туман густеет, конденсируясь в то, что стояло у него на полках…

— Интересно, если я представлю то, чего мне всегда недоставало?

— Ты не узнаешь, если не попробуешь.

— Склянку с кровью единорога, пожалуйста… Три унции…

Пузырек с серебристым содержимым оказался прямо в его руке. Северус рассмеялся.

— Альбус! — крикнул он. — Кажется, я заслужил небольшой личный рай!

— Поздравляю, мой мальчик! — бодро откликнулся директор. — Будет время, заходи, у меня тут тоже неплохо. Хотя, если следовать христианским понятиям, это, должно быть, все-таки Чистилище.

— Рад за тебя!

Он на самом деле был рад. Какое удивительное ощущение…

* * *

Защитный экран, накинутый в последнюю секунду на доску, лопнул, отбросив Гарри практически на другой конец комнаты. Пребольно шарахнувшись головой о стену, аврор Поттер успел подумать, что, похоже, последние мозги покинули пределы его черепной коробки и отправились в свободное плавание. А может, сразу отрикошетили в Отдел Тайн к какому-нибудь невыразимцу, кто там у них больше всех любит изучать то, чего нет. А Гарри на замену вставили первое попавшееся, что нашли. Те мозги, который там у них… в банке были. И теперь у него глюки.

А как еще можно объяснить то, что на полу, прямо на злополучной доске, сидит и хмуро озирается кошмар его шести школьных лет, сиречь профессор Снейп? Как всегда, лохматый, в черном, и какой-то слишком реальный для наведенного кошмара. Хотя откуда ему взяться, если подумать? Спиртного Гарри уже почти неделю не употреблял, равно как и веселящих зелий и прочих радостей жизни из магазина Уизли. А удар головой обычно должен вызывать потерю сознания, тошноту, к примеру, а не появление глюков. А может, это боггарт такой?

Не найдя ничего умнее, Поттер наставил на то, что казалось ему Снейпом, палочку и со всей дури заорал "Ридикулус"!

Снейп одним движением поднялся и посмотрел на него сверху, иронично блеснув очками… Очками-половинками?!

— П-пы… Директор? — голос Гарри сорвался.

Он подскочил и вцепился в черные лацканы, сжав их пальцами что было сил.

— Вы кто? Директор Дамблдор или профессор Снейп? Зачем? Зачем вы так?

— Сядьте, Поттер, — отозвался мужчина, освобождая свою мантию от пальцев Гарри, и по голосу и тону тот моментально понял, кто перед ним.

— Профессор… Но… как?

— Мне тоже очень хотелось бы это узнать, Поттер. Но пока помолчите, будьте так любезны. Эм… Лимонную дольку?

Только теперь Гарри заметил, что в руке Снейпа действительно была одна из тех самых конфет, которыми так любил угощать директор. Вот только сказать ничего не смог — язык опять не слушался. И в голове все еще звенело. Кажется, теперь даже громче. Он снова осел там же, где стоял.

И лихорадочно пытался сообразить, что вообще происходит. Это же штука была для вызова духов, так? Он подвигал пальцами. Нет, он только что держал вполне вещественную мантию. Да и внешне Снейп менее всего походил на бестелесного духа. Он был… настоящим?!

На удивление, тот перестал обращать внимание на Гарри и внимательно осматривал кабинет.

— З-зыдравствуйте, профессор Снейп, — пробормотал Гарри, вдруг вспомнив о вежливости и предпринимая малоуспешные попытки подняться, что привело к тому, что зельевар бесцеремонно схватил его за плечи и одним сильным рывком поставил на ноги, а для верности еще и встряхнул пару раз и усадил за стол, заваленный бумагами. Его, Гарри, стол.

Решив дать мальчишке время прийти в себя, Северус принялся оценивать совершенно не вяжущуюся с появлением в его мире Поттера обстановку. Да, они с Альбусом культурно пили чай в уютной комнате после трудов праведных, а потом его вдруг резко притащило сюда, и это было очень похоже на аппарацию, но… каким образом и с какой целью? Встретить душу Поттера? Зачем? Проводить его к Альбусу? Так где его теперь искать, в этой странной версии загробной реальности, почему-то напоминающей официальное учреждение? Впрочем, можно попробовать куда-нибудь выйти.

Поттер частично все-таки маггл, может, это его ад? Кстати, если еще он, Северус Снейп, "любимый" учитель, так сказать, именно тут к обстановке прилагается, то версия вполне жизнеспособная. И наконец становится немного понятно его здесь пребывание: повысили его, значит, до уровня… личного поттеровского черта? Капать ядом, опускать ниже плинтуса и смешивать с… тьфу. Еще при жизни хуже горькой редьки надоело. Он устало вздохнул. Может, как-нибудь обойдется? Что-то там Альбус бухтел про то, как любовь бороздит просторы… и всегда побеждает. Ну-ну. Он посмотрел на Поттера и вздрогнул. Только не любовь. Увольте.

Нет… мальчишка был слишком материальным, слишком… теплым. Живым?! Хотя там, на вокзале, они с Альбусом воспринимали друг друга тоже вполне себе живыми. И даже построили не одну теорию, объясняющую причину их, кажется, бессрочного там пребывания. Хотя Снейп был почти уверен в том, что оба они попросту не заслужили толкового посмертия и выпускать их "ко всем остальным" какая-то высшая суЧность то ли опасается, то ли отчего-то нельзя.

Думал он, и что Чистилище у них одно на двоих, возможно, чтобы вычистили свои личности друг о друга, и только потом им будет дана возможность что-то продолжить, но смириться с потерей себя никто из них не мог. Как раз этот вариант они детально обсудить и не успели. Так, надо пока выступить, так сказать, в привычном ключе. Авось, поможет.

— Поттер, что вы здесь делаете? Неужели все-таки дали себя прикончить, несмотря на все наши с профессором Дамблдором усилия, да еще после столь впечатляющей победы? И что стало причиной вашей гибели? Перепутали костерост с Напитком живой смерти? Упали с метлы под Хогвартс-экспресс? Или, упаси Мерлин, попытались честно сдать зельеварение при поступлении в Аврорат? Что-то я больше никого здесь не вижу — взрыв вашего котла не повлек за собой массовой гибели?

На лице треклятого мальчишки все время, пока продолжалась его тирада, сменялось одно выражение за другим, пока не остановилось на неверяще-восхищенном и даже… радостном? Чокнувшегося Поттера ему еще тут не хватало…

— Что. Вы. Тут. Делаете?

— Живу я здесь, работаю то есть, — развел руками Поттер, словно его только что осчастливили… кстати, а чем вообще можно осчастливить Поттера? Снейп задумался. Его версия о поттеровском аду, кажется, получила первое подтверждение.

Ну, живет. Они с Альбусом тоже вроде как "жили". И как теперь объяснить мальчишке, насколько он заблуждается?

Объяснять. Поттеру. Снейп мысленно застонал. Кажется, все-таки после Чистилища он попал в свой ад, и он у них теперь на двоих с Поттером. Ну неужели нельзя было на одного?.. У них там что, лишних мест не осталось?

— Профессор… — выдохнул Гарри. — Можно я вас потрогаю?

Внутри профессора Снейпа что-то словно переключилось.

— И что это тебе даст, мой мальчик? — ласково спросил он, и Поттер снова впал в прострацию.

Ну и ладно. Лишь бы думать не мешал. Такой тихий Гарри ему даже начинал нравиться. "Включился внутренний Дамблдор, — понял Снейп. — Найти бы еще, как его выключать".

Но тут опять встрял Поттер.

— Вынужден вас разочаровать, сэр. Я не умер… Это вы… ожили.

— Что? — Снейп вопросительно изогнул бровь. — Впрочем, если вам так хочется в это верить, на здоровье.

— Но я… я выжил. И вы теперь тут, живой. Правда.

— И где мы тогда, по-вашему?

Северус держался, хотя внутренне вздрогнул. Живой. Да это просто невозможно. Хотя… там, где замешан Поттер, возможно все… и даже больше. Но тогда… это просто ужас, сколько может быть проблем! Зато значит, мы победили.

— В Аврорате… — Поттер осторожно приблизился к профессору, на всякий случай нащупывая палочку. — Я аврор, и мы в моем кабинете.

"Форма на нем… похоже, и правда аврор. Мерлин, спаси Британию…"

— Так, Поттер, хватит… доигрались уже. Рассказывайте, что и как произошло.

— Что произошло? — не понял тот, продолжая таращиться на него, как на Мерлина-чудотворца.

"Да чему же ты радуешься, лохматое чудовище?.."

— Цепь событий, которая привела к тому, что я оказался здесь! Что вы делали, в какой последовательности и как! Кто вам помогал… Хотя последнее вряд ли — лучше вас за вас никто в неприятности не вляпывается. И надо же было додуматься применить против меня "Ридикулус"! Вы болван, Поттер, но я вынужден вас выслушать…

Понемногу начавший приходить в себя Гарри начал сбивчивый рассказ о собственной фатальной невезучести и забывчивости в последнее время и едва успел дойти в своей речи до доски, как его снова встряхнули.

— Где она?

— Там, — едва успел кивнуть Гарри на отлетевшую под стол доску, как профессор уже осторожно наклонился к искомому предмету. И застонал…

— Поттер… и где только вы умудрились это откопать? А главное, как активировать, это же Доска Уиджи, темномагический артефакт, настолько древний, что знаки на ней вряд ли найдется кому расшифровать. Вы представляете, сколько сил, времени и умения, которого у вас нет, что весьма некстати, понадобится для того, чтобы вернуть меня обратно? А за упражнения в этом вам светит… Можете сам себя арестовывать. Прямо сейчас.

— А зачем вам возвращаться обратно, профессор? Вы живы, любой колдомедик это признает и даст вам справку, что вы не вампир, не оборотень и вообще профессор Снейп. Чем вам не нравится снова быть живым? Вернетесь в привычную обстановку, на работу в Хогвартс. А всем любопытным скажем, что у вас эта… локальная амнезия! И вы не представляете, где были эти пять лет. Магов с… мозговыми нарушениями легилименции подвергать нельзя, уголовно наказуемо…

Снейп изо всех сил апеллировал к "внутреннему Дамблдору", чтобы не расколотить доску об эту дурную голову, особенно когда тот упомянул Хогвартс. Видимо, "Дамблдор" помог, потому что, услышав про "локальную амнезию", он не заскрипел зубами, а просто удивился тому, что Поттер знает такие слова. О, и даже законы. Неужели… это все правда?

— Жив, говорите?..

Снейп установил на столе среди бумаг волшебную доску, схватил нож для очинки перьев и резко чиркнул им по собственному пальцу.

Крови не было. Совсем.

Гарри выскочил из-за стола и схватил Снейпа за руку — тот и не думал сопротивляться.

Мальчишка рассматривал его палец, где прямо на глазах затягивался надрез, и глубоко выдохнул.

Только теперь Снейпу начало казаться, что Поттер смотрится в этом кабинете совершенно неуместно…

Утро у Драко Малфоя выдалось преотвратным. Нет, конечно, все в мире относительно, особенно если вспомнить те темные времена — шесть лет назад, когда не к ночи будь помянутый змеемордый гад превратил Малфой-мэнор в свою резиденцию. Хвала Мерлину, они давно прошли. Но не для всех, как оказалось.

Магическая Британия никак не хотела забывать свои обиды бывшим Пожирателям Смерти, даже оправданным в суде. Официально Малфои были признаны невиновными, а Нарциссу так вообще сочли пострадавшей стороной; они выплатили огромные штрафы, сдали в Аврорат пылившиеся в мэноре лордовы записи и дальше могли жить долго и счастливо.

Но это официально.

А на практике спокойной жизни и близко не было. К ним приходили с проверками, плановыми и внеплановыми, производили обыски, вызывали на беседы, больше походившие на допросы, и чинили всевозможные бюрократические препоны на каждом шагу. Иногда Драко казалось, что в Министерстве есть специальный отдел, занимающийся тем, чтобы придумать, как еще досадить их семье.

И сегодняшняя ночь не стала исключением. К ним вломился очередной наряд авроров, якобы с целью поиска коварно припрятанных темномагических артефактов. По тому количеству рейдов, что доблестный Аврорат обрушивал на Малфой-мэнор, можно было решить, что здесь устраивают практические занятия для новобранцев и учения всему старшему составу.

Утром терпение Драко Малфоя лопнуло. И он решил вступить в самую страшную войну из ныне возможных — в бюрократическую, да еще с кем! С самим Министерством магии.

Решение пришло в голову моментально. Накипело так, что запала ярости и решительности Малфою хватило надолго. Начать он решил с посещения Поттера: что может быть приятнее, чем швырнуть совершенно обоснованную жалобу прямо в лицо героя всея Британии?

Хотя если не лукавить, пойти именно к Поттеру было откровенно самым простым решением. За прошедшие пять лет после окончания войны школьная вражда переродилась в крайне странные отношения. Они не были больше врагами, хоть и приятелями их назвать было сложно. Какие отношения могут быть между младшим аврором, возглавляющим группу из нескольких таких же мальчишек, периодически приходящих в твой дом с показательным рейдом, и бывшим Пожирателем Смерти, к которому этот аврор приходит? За пять лет Драко отлично изучил все четыре группы, наведывающихся к нему как к себе домой.

Поттеровская команда была самым лучшим вариантом: они приходили, создавали видимость бурной деятельности, писали протокол и уходили, даже особо не наследив. Потом Драко шел в Министерство этот протокол подписывать. И так каждый раз. Вот не надоело им, а?

Малфой ворвался в знакомый кабинет и запустил в лицо младшему аврору официального вида пергамент.

— Это что? — не понял Поттер.

— Это? Это, Поттер, жалоба! И второй экземпляр скоро будет у министра.

— В смысле жалоба? На что жалоба?

— Пот-тер-р-р! — зло прошипел Драко, — Ну, не тупи! Жалоба. Официальная. На произвол сотрудников Аврората. Я всё понимаю: планы, статистика, но совесть-то надо иметь! Третий обыск за неделю. Вчера он еще и ночным был. И основание, видите ли, поиск темномагических артефактов. Хотя бы что новое придумали.

— Малфой, — измученный Поттер посмотрел на своего бывшего врага тусклыми глазами, — иди ты уже… в канцелярию вместе со своей жалобой. Их, по-моему, там регистрируют, ну, или пошлют тебя снова…

От этих слов правый глаз жалобщика начал нехорошо подергиваться.

— В кабинет, Малфой, — продолжил Гарри, вздыхая, — я имею в виду, пошлют в другой кабинет, если нужно, а не туда, куда ты подумал. Я — действующий аврор, я не занимаюсь приемом и уж тем более разбором жалоб, претензий и тому подобного, на это другие люди есть. И канцелярия! Так что иди уже… мне отчет дописать надо наконец-то, а не твое нытье слушать.

С этими словами нахал вытолкал Драко из кабинета, хорошо, хоть ускорение не придал пониже спины.

И это было только начало. Как выяснилось, по сравнению с остальными сотрудниками Министерства Поттер был с Малфоем еще ласков и мил. Драко и не помнил, когда в последний раз испытывал столь невероятные злость и обиду разом. Его, наследника рода Малфоев, ни в кнат не ставили какие-то клерки! То им не там указана дата, то не так расположена подпись, то второй абзац, видите ли, написан без стандартного для этого вида пергаментных свитков отступа.

Мало того, что треклятую жалобу пришлось переписывать чуть не десять раз, так потом еще ждать в коридоре, пока проверят, а для того, чтобы ее зарегистрировали и доставили куда надо, еще пришлось лично отнести в третий секретариат! Ногами. Жалобы сами не ходят — ходят жалобщики — наверное, чтобы впредь неповадно было.

"Поттер, зараза, мог бы и предупредить!!! Я что им, почтовая сова?" — про себя негодовал он.

Следующие несколько часов потребовали от Драко самого настоящего "жалобного квеста" — канцелярия, секретариат, отдел визирования, архив — а вдруг он уже подавал такую жалобу? — снова канцелярия... Он устал, его мучили голод и жажда, а больше всего одолевало желание заавадить Поттера! За что? Да за все!

Сдав, наконец, свой испещренный различными подписями свиток какому-то клерку, Драко направился к бывшему однокурснику. Открывая дверь кабинета Поттера, он хотел сразу вылить на его хозяина все накопившееся раздражение — что бесполезно, но зато так приятно. И не смог издать ни звука от представшего перед ним зрелища.

Посреди маленького кабинета стоял Гарри — и еще кто-то, спиной к двери. Это был высокий мужчина с длинными темными волосами, в черной, до боли знакомой мантии. Его осанка, манера держаться и все остальное говорили об одном — каким-то чудом среди бела дня в Министерстве оказался кто-то очень похожий на Северуса Снейпа. Слишком похожий! Чтобы подтвердить свою догадку, Драко в два шага преодолел расстояние до незнакомца и посмотрел ему в лицо.

— Крестный!.. — выдохнул Малфой. — Быть не может. Живой... Как ты здесь оказался? — он не мог поверить своим глазам. Медленно протянул руку и слегка коснулся плеча Северуса.

— Еще один, — проворчал Снейп, складывая руки на груди. — Добрый день, Драко.

— Но как?! — Малфой обернулся к Гарри в недоумении.

— Случайно. Вызов был сегодня странный. Изъял у маггловских детишек кое-что, — Гарри показал на доску, которая уже заняла почетное место на его столе. — Ну и... вот.

Он развел руками, а Малфой рассмеялся.

— Герой Второй Магической Войны Гарри Поттер бегает на вызовы, чтобы отобрать игрушку у детей! Маггловских! Ты хоть представляешь, что будет, если об этом узнает та же Скитер?!

— Это единственное, что тебя сейчас удивляет, Малфой? — откинулся на спинку стула Поттер.

— Нет, конечно, — отмахнулся от него Драко и подошел ближе к Снейпу.

— Профессор, как вы? — его голос мгновенно утратил холодность и надменность. — Не знаю, что этот… кхм… альтернативно одаренный натворил, но я искренне рад вас видеть среди живых.

— Я тоже рад видеть тебя в здравии, Драко. Но все это — нелепая случайность, и я сейчас пытаюсь определиться в ситуации и с планами...

— Нелепая случайность — второе имя Поттера, — отмахнулся Малфой. — Могу я чем-то помочь?

— Пока не знаю, мальчик мой, пока не знаю.

Только сейчас, отойдя от первого шока, Драко разглядел на носу у Снейпа очки-половинки. А когда Северус произнес "мальчик мой" и его рука потянулась погладить несуществующую бороду, Малфою стало страшно.

— Профессор, с вами все в порядке? — осторожно начал он.

— Да, а что? — спросил тот как ни в чем не бывало и протянул ему конфетку.

— Лимонная долька? — с ужасом глядя на сладость, воскликнул Малфой. — Вас что, Дамблдор покусал?

— Нет, что ты, просто мы с ним много общались... Собственно, почти с того момента, как я умер.

— Все это время... — с ужасом протянул Драко и заметил, что Поттер тоже вздрогнул.

Пять лет наедине с директором... Мда.

Дверь хлопнула.

— Всем оставаться на местах. Работает Отдел Тайн. Палочки на стол, живо!

На пороге неожиданно возникла пара в известных серых плащах. В руках у мужчины мерцала какая-то штуковина, которая, видимо, и привела их сюда. "Артефакт, определяющий всплески темной магии", — признал штуковину Гарри.

— Да это опять Поттер развлекается! — воскликнул оператор артефакта, переведя взгляд с него на хозяина кабинета. — Ты что, Луна, кабинет не признала? Пойдём отсюда.

— Подожди. Здравствуйте, профессор Снейп.

— Что? — соизволил обернуться оператор. — Профессор? Вы?!

Капюшон упал, явив знакомое всем присутствующим лицо.

— И вам хорошего дня, Корнер, — голос Северуса так и сочился ядом.

— Спасибо, сэр, — автоматически поблагодарил тот.

— Вы из Отдела Тайн, говорите? Раз уж вы пришли, то не могли бы всё же вернуть меня обратно? Я за это время как-то привык быть... мёртвым.

— Сожалею, но боюсь, что нет, профессор, — только этого самого сожаления в голосе бывшего ученика не чувствовалось совершенно. — Это же Поттер работал. Своеобразная гарантия качества, — усмехнулся Майкл Корнер, — у нас уже целая папка таких вот "случайностей". И специальное хранилище, да сэр. Всем Отделом разобраться не можем. Пройдете с нами или задержитесь?

— Кто бы сомневался, — тихо прокомментировал Снейп. — Задержусь. Тут, — он мотнул головой на Драко, — разговор есть. Хотя зайти было бы любопытно.

— На папку взглянуть, — догадался Майкл. — Покажем, что уж там. Будем рады. Луна? — позвал он напарницу.

А она тем временем словно загипнотизированная смотрела на злосчастную доску и протягивала руку, чтобы дотронуться до неё.

— Так, это я лучше сам заберу, — Корнер мягко, но настойчиво отодвинул девушку, надел на первый взгляд обычные перчатки и взял артефакт.

— Всего доброго, профессор, заглядывайте к нам через часик. Или как тут закончите. Но за час мы успеем подготовить необходимые документы.

— И как вы меня оформите, позвольте поинтересоваться?

— Конечно, как профессора Снейпа, сэр, — недоуменно поднял брови Майкл.

Северус замолчал. Ему попадалась информация о явлениях "оттуда", и он быстро понял, на чем не стоит заострять внимание. Считают его живым? На здоровье.

* * *

Драко влетел в гостиную мэнора и заорал:

— Отец? Ты дома?

— А где мне еще быть? — раздался размеренный голос от камина. — Сам знаешь, кто-то обязательно должен караулить особняк, на случай, если снова эти нагрянут...

Тут Люциус увидел сына и нахмурился.

— На кого ты похож? На тебе же лица нет, будто Фенрир за тобой гнался!

Драко, привалившись к косяку, внимательно смотрел на отца. С одной стороны, ему в любом случае нужен был совет, а с другой... он еще в себя-то толком не пришел.

— Драко, что случилось?

— Поттер, конечно, что еще...

— Он отказался помогать с жалобой?

— Да нет, жалобу-то я как раз завизировал. И без Поттера прекрасно справился. Здесь другое. Ты не представляешь... — Драко со странной задумчивостью посмотрел на отца.

— Сын, не пугай меня. Последний раз похожим взглядом на меня смотрел один маггл, а потом подскочил, вцепился в руку и заголосил: "А вы знаете что-нибудь о боге?"

Драко, представив эту картинку, хихикнул.

— Как ни странно, мой вопрос будет из этой же серии. Ты знаешь что-нибудь о спиритизме?

— Тебе зачем?

— Ты не поверишь... Поттер Снейпа притащил. Живого. Спиритической доской.

— Что?.. Как?! Но это невозможно!

* * *

Люциус Малфой торопился — насколько он мог себе это позволить, ибо такое плебейское действо сиятельных Малфоев недостойно по определению. Но он летел... Надо же было самому разобраться в сбивчивом, путаном рассказе сына, ворвавшегося в гостиную, как комета: Снейп жив, Гарри Поттер, магический артефакт… Конечно, отчитать Драко за столь несдержанное поведение Люциус тоже успел — наследник Малфоев не бегает, не бормочет, не охает и не ахает, а спокойно и четко излагает свою точку зрения, причем исключительно по достойным вопросам. Ну, хотя бы здесь сын попал в точку: явление Снейпа, если сие соответствовало действительности и если это на самом деле он, грозило стать вопросом чрезвычайной важности.

Допустим, героическое прошлое Снейпа, хотя и многолетней давности, могло бросить луч надежды и на его старого приятеля, которому не помешал бы любой повод избавиться от постоянного надзора. Да и вообще… Люциус Малфой не признал бы этого никогда, но ему на самом деле не хватало этого человека, с которым его связывало столь многое. И сохранение беременности Нарциссы, и рождение здорового наследника, и бесчисленные зелья сна-без-сновидений и обезболивающие... И потом Северус фактически спас Драко, выполнив вместо него роковое поручение. Да и "Феликс Фелицис", подаренный на рождение наследника, который Люциус заставил выпить жену перед финальной битвой... Нарцисса не раз задумывалась, почему она тогда ответила Лорду именно так. Почему смогла. И самое главное — почему он ей поверил.

Как удачно Люциус сделал Снейпа крестным сына — после того воистину королевского подарка это было правильно и даже никого не удивило... Правда, и в курсе были немногие. А потом — зелья для восстановления здоровья Нарциссы, для легкого прорезывания зубов, для роста, витаминные — зелья, зелья, зелья... На шестой день рождения Драко Снейп подарил ему первый котел и набор простейших ингредиентов — еще бы сын не стал после такого лучшим по зельеварению на курсе…

Рейд с Волдемортом, курирование первого "официального выхода" юных Пожирателей, в числе которых был и Драко, маггловская деревня. Снейп тогда под шумок попросту аппарировал со впавшим в ступор Драко, пока Люциус прикрывал их заклинаниями, а потом тайком лечил самого провинившегося Люциуса от не особо опасного, но крайне болезненного проклятия Темного Лорда…

Жаль, Нарцисса приедет только завтра — тоже была бы рада повидать старого знакомого. Хотя и так повидает. Кстати, стоит поторопиться, мало ли что еще может произойти и что может прийти Снейпу в его безусловно умную, но иногда очень странную голову.

Люциус, бросив беглый взгляд в большое зеркало, поправил жемчужно-серую мантию, взял трость и направился к камину — раз Драко сказал, что для Малфоев его открыли.

Появившись в гостиной дома, знакомого ему еще со времен детства, Люциус едва устоял на ногах, призвав на помощь всю свою многолетнюю практику сокрытия эмоций за маской невозмутимости — на диване восседал Северус Снейп собственной персоной в... очках-половинках, делавших его нелепо похожим, точней, скорее напоминающим Дамблдора. Но в остальном все тот же Северус — неприбранные волосы, простая черная мантия и скорбно-недовольное выражение ничуть не изменившегося с момента их последней встречи лица:

— Здравствуй, Люциус, мой скольз-с-ский друг…

— Северус?! Мало того, что ты чужие очки на себя нацепил, так хочешь и тонко намекнуть, что еще кое-кого в себе прячешь? Это точно ты, или, хм, с дополнениями?..

— И это слова приветствия вернувшемуся с того света верному другу и соратнику в нелегкой борьбе по спасению и прикрыванию твоей и твоего сына сиятельных задниц? Я тоже тебе рад.

Люциус выдохнул. Насчет спиритизма и всяческих вселенцев он был немного в курсе, а потому внешний вид Снейпа его действительно напряг. А уж когда тот заговорил с интонациями недоброй памяти Лорда... В некотором недоумении он сделал пару шагов к дивану — и как полагается приветствовать вернувшегося с того света приятеля или... друга? Обниматься вроде не принято… да и чем черт не шутит, опасно.

Снейп сам решил этот вопрос, слегка подвинувшись и похлопав по месту рядом с собой.

— Кстати, а где хозяин дома? И как ты вообще здесь оказался?

— Здесь — в смысле тут, — Северус ткнул пальцем в диван, — или в этом мире?

— И то, и другое, — не заставил себя ждать Малфой.

— Тогда по порядку. Поттер отправился готовить для меня комнату и распоряжаться насчет ужина. Скоро будет, наверное. В этом мире я тоже оказался по его милости — он умудрился отнять у маггловских детей неизвестно как к ним попавшую древнюю доску Уиджи — я не смог расшифровать ни одного из ее символов, представляешь? Сам не зная, как пользоваться ею, Поттер... вернул меня. Да, я слышал не раз насчет его феноменальной везучести, но в свете сегодняшнего что-то начал сомневаться. И понятия не имею, почему именно меня — он так и не ответил на этот вопрос, так что, думаю, и сам не знает. Ну, а тут я потому, что не в Аврорате же мне торчать, пока высоколобые тайнюки будут думать, как отправить меня обратно.

— Обратно? Северус, зачем?! — в этот раз Малфою полностью изменила его хваленая выдержка, до того нелогичным и неправильным показалось озвученное желание. — Почему?

— Да потому, что я все-таки мертв! Хотя и сам уже не очень в этом уверен. Понимаешь, Люц, я там попал практически в рай. Правда, один на двоих с нашим дорогим директором.

Малфоя передернуло. Ему бы такое раем не показалось, он был уверен. Однако Снейп умел ладить и с Великим Светлым. Бывшим Великим Светлым, чтоб у него там все хорошо было, чтобы обратно не захотел.

— Доску у Поттера отобрали?

— Конечно. Отдел Тайн утащил к себе. У тебя же есть думосбор? Я хотел бы восстановить рисунок — не сидеть же мне тут сложа руки.

— К твоим услугам, приходи, когда захочешь.

— Ловлю на слове, — усмехнулся Снейп. — Обещаю по ночам не беспокоить.

— Ты... шутишь? — не поверил своим ушам Люциус.

— Пять лет бок о бок с Альбусом, как ты думаешь?

— И его очки на тебя напялили из-за этого?

— Это подарок, — важно ответил Снейп и потер подбородок, словно огладил несуществующую бороду.

— Перестань, прошу тебя. Знаешь, я не так уж и мало читал по спиритуалистике, чтобы воспринимать такие вещи спокойно. Да и другим показывать не стоит — ты же не хочешь переехать прямиком в Отдел Тайн?

— Все так серьезно? — нахмурился Снейп.

— Придешь, почитаешь. Я даже удивлен, как тебе это пришло в голову. Хотя да, ты же никогда особо не интересовался этими вопросами.

— Совсем не интересовался. И уже понял, что зря. Завтра с утра и зайду, — Снейп подавил зевок и потрясенно уставился на Люциуса.

— Что?

— Мертвые не... Там я не нуждался во сне... — Северус переплел пальцы рук, это всегда помогало ему успокаиваться. — Что происходит?

— Видимо, живешь, — пожал плечами Малфой. — Расскажи, как там...

И он услышал о потустороннем вокзале, кафе, тумане, из которого можно было сделать что угодно, в том числе великолепную лабораторию и редчайшие ингредиенты, о новых экспериментах...

— Да кому там нужна твоя лаборатория, со всеми твоими открытиями вместе! Что тебе здесь-то мешает ее оборудовать, где от твоих зелий хотя бы толк будет? Изобретешь новые, патенты получишь, заживешь себе безбедно. Может, даже женишься и наследников заведешь, будет, кому оставить все добро.

— Невыгодные для себя советы даешь, Люциус. Моим наследником всегда значился Драко, надеюсь, завещанием он правильно воспользовался?

— Дом отремонтировали, деньги вложили, естественно, весьма удачно, так что от твоего несостоявшегося посмертия тебе лишь прибыль будет. Весьма приличная, к слову. Хватит самому проспонсировать себе лабораторию.

— И зачем тебе это? Со здоровьем супруги, надеюсь, все хорошо?

— Да чтобы наконец проверками мучить перестали!

Северус поднял бровь...

И узнал, каково нынче в магической Британии бывшему Пожирателю. Люциус сам не заметил, как начал рассказывал все с большей страстью — происходящее доставало его ничуть не меньше, чем Драко, а необходимость держать все в себе и ходить с бесстрастной миной... Это Снейп был мастер, каких поискать. А у него, Люциуса, уже давно руки чесались. Вместе с палочкой, да.

— Все просто — ты из погибшего героя войны превращаешься во вполне себе живого, забираешь присужденный тебе посмертно Орден Мерлина, первой степени, между прочим, и гостишь у нас недельку-другую. Или месяц-другой. Третий. Библиотека к твоим услугам, как обычно, лаборатории, что в мэноре, тебе хватит на первых порах, я надеюсь?

Снейп растерянно кивнул. Вполне приличная была у Малфоя лаборатория, ею и Лорд не гнушался, когда просветления были.

— ...И кто будет тогда уважаемого ученого беспокоить? А на новых зельях будет этикетка "лаборатория Снейп-Малфой". Понимаешь, мне Драко женить пора, а то болтается без дела. Скоро, не дай Мерлин, как твой воскреситель Поттер во что-нибудь вляпываться начнет. А кто за него сейчас пойдет, с нашей-то репутацией? А ты его помощником возьмешь, ты же говорил, что он толковый? Может, через пару лет что и изменится. Что делать, раз у нас нынче политика такая — всех, кто хоть как-то был связан с Пожирателями, — к ногтю. И тут — ты. Назад он собрался... Не пущу!

— Люциус, ты не меняешься, — рассмеялся Снейп. — Снова хочешь назначить меня спасителем своего семейства.

— Хочу. У тебя это всегда просто замечательно получалось. Спасать других...

Малфой внезапно посерьезнел. Себя-то Снейп не спас... И в том была часть и его, Люциуса, вины.

— Вот только давай без патетики, Малфой. Я тебя понял. О решении сообщу.

— А ты... изменился, конечно, но не особо. Где там твой Поттер? Самолично взялся ужин готовить? Похоже, ты выбрал верный способ покончить с новой жизнью разом, без артефактов и прочих премудростей. Но я лично рисковать не намерен. Что вот тебе здесь делать, скажи? С Поттером? Камин я для тебя открою прямо сегодня, поживешь пока у нас, завтра Нарцисса из Франции должна вернуться. Тебе бы с ней поговорить. Она по молодости спиритизмом и духами увлекалась довольно серьезно. Я-то так, в основном от нее наслышан, да почитать она же мне и подсовывала.

— Предлагаешь мне свою жену в личные консультанты по спиритуалистике?

— Почему бы нет. Да она и сама пойдет, побежит даже. У нее к твоему темному образу и светлой памяти с некоторых пор особое отношение. Впрочем, она сама тебе расскажет. Но только не удирай, пару лет хотя бы, а?

— А, "Феликс"...

— Ну какой ты умный, аж противно. Всю интригу на корню загубил.

— А она была?

Продолжение беседы было прервано появлением Гарри Поттера, которого с ходу огорошили сообщением, что профессор Снейп переезжает в Малфой-мэнор, а ему, Гарри, так и быть, все будут там рады в любое время суток. Малфой-старший особенно подчеркнул последнее. Впрочем, блеск глаз Северуса однозначно утверждал, что он — Снейп — к этим "всем" не относится.

Когда Снейп распрощался с совершенно растерянным Поттером и переместился через камин в знакомую залу, все, о чем он мог думать — это только о том, где бы уснуть. Хозяева дома проводили его в моментально приготовленную домовиками спальню и вернулись в малую гостиную.

— Мертвые не спят, — заявил Драко. — Я прочитал недавно.

Люциус кивнул. Что его всегда радовало, так это то, как сын предпочитал решать вопросы. Все выяснить, всесторонне рассмотреть и только потом действовать. Эх, ему бы такое полезное качество в свое время…

— Значит, он не мертвый, — продолжал сын.

— Он теплый. И дышит.

— Ты… трогал его?

— Мы сидели рядом, как сейчас с тобой.

Драко задумался, припоминая... Да, правда теплый. Вот только у него едва волосы дыбом не встали, когда он закончил читать о том, к чему могут привести тактильные контакты с не-живыми... А ведь сам к нему кинулся тогда. Вот почему их в школе такому не учили?!

— Ты рисковал, отец.

— Я в курсе. Но он очень силен, отказ мог все только ухудшить.

— Ты не рад, что он… вернулся?

— Что ты, Драко. Я счастлив. Ты даже не представляешь, как я счастлив…

Люциус слегка откинул голову, и его лицо приобрело мечтательное выражение. Сын это уловил мгновенно:

— Появились новые далеко идущие планы?

— Не без того.

— Со Снейпом? Он согласен?

— Ему это будет интересно. Да и мы ему тоже кое-что должны. Польза будет обоюдной.

— Когда об этом вспоминает мой отец, это значит, что долг весьма выгоден ему самому. Что ты придумал?

— А ты сам как считаешь? — довольно улыбнулся Люциус.

Отец и сын засиделись далеко за полночь… А потому утром банально проспали — и завтрак, и то, как их гость встал и направился в библиотеку, посетив предварительно малую столовую, где обычно всегда подавали завтрак.

Домовики и без хозяев не подвели: все стояло на правильных местах, в том числе и прибор для гостя.

* * *

Снейп отдал должное завтраку и, погрузившись в раздумья, не заметил, как съел почти все.

Он действительно вернулся. Почему? Или, скорее, зачем?

Это могло быть связано с тем, что они с Альбусом тогда так и остались на "призрачном вокзале". Хоть и получилось изменить вокзальную забегаловку для своих нужд, оба понимали, что все вокруг — иллюзия, но творили, изобретали просто для того, чтобы не сходить с ума. Ну и для удовольствия. А время... Северус понял, что когда работал в своей "туманной лаборатории", пил чай с директором, то совершенно не воспринимал течение времени. День? Ночь? Сколько прошло недель? Месяцев?

А оказалось, пять лет.

Интересно, сколько из них он "путешествовал" по жизни Альбуса?

И как тот теперь там — один? Или его тоже кто-то выдернул? Или сам сумел-таки уйти?

Снейп вспоминал их разговоры, которые чем дальше, тем больше крутились вокруг того, почему все сложилось именно так.

Не заслужили перерождения — вполне искренне считал он. А Альбус выдвигал одну идею за другой.

И теперь вспомнилась одна из них, которую он отверг, даже не дослушав. Мол, что-то у него не доделано. Не прожито. Не исполнено.

Мысль о том, что кому-то он опять что-то должен, раздражала неимоверно.

Но не драть же Альбуса за бороду, как бы порой ни хотелось...

Тот как назло все продолжал гнуть свою линию и вдруг сказал очень странную вещь. О том, что Снейп здорово задолжал... себе. Это было до того странно, что в голове не укладывалось, но засело, как заноза в пальце.

А он-то все думал про Поттера. Наверное, это уже стало вредной привычкой.

Все-таки надо выяснить, какого черта лысого тот его вернул. Пусть даже легилименцией. Пусть даже против его воли — Снейп был готов. В конце концов, что ему Азкабан?

А еще очень хотелось понять, как он может быть вот таким... живым — не-живым. Крови-то по-прежнему не было.

Но он чувствовал голод, вкус пищи был совсем другим, чем там... и вот теперь еще — способность спать. Ладно хоть сны не снятся.

Да, определенно, ему нужен Поттер. И Нарцисса. Когда она там собиралась вернуться?

Уходить без хозяев было невежливо, но время шло, Северус становился все угрюмее, и даже доступная ему часть библиотеки не могла это компенсировать. А дальше без хозяина он пройти не смог...

Может, он действительно не совсем мертвый? Что вообще есть смерть?

Альбуса не хватало... Все же его знания и опыт были впечатляющими. Не с Малфоем же разговаривать о жизни и смерти, и уж тем более не с Поттером!

Кстати, с Поттером поговорить было необходимо на совершенно другую тему. Когда уже эти засони появятся?

Он встал и прошел в залу с действующим камином — он у Малфоев был весьма комфортабельным и удобным, Снейп даже мог туда встать, почти не пригибаясь. Он на миг подумал, что произойдет, если Поттер, как все нормальные люди, заблокировал камин на Гриммо на ночь. Потом проверил время... усмехнулся, бросил в темнеющий очаг летучий порох и скрылся в сполохах яркого изумрудного пламени.

* * *

Камин Гарри, конечно, не закрывал — просто не подумал. Обычно его блокировала супруга, уже привыкшая к забывчивости своего благоверного. А утром разблокировала, чтобы тот не воткнулся головой в трубу — доставать его потом было бы довольно проблематично. Да, она проверяла. Нет, не помогло.

Супруг, когда она вернулась из Мунго, был сам не свой — угораздило же его непонятно откуда вытащить "своего любимого профессора". И вот теперь он нервничал по поводу того, что оказался недостаточно хорошим хозяином: Снейп умотал к Малфоям. Спасибо за это обоим, кстати, и Малфою, и Снейпу. Нервничал Гарри и потому, что так и не попросил прощения — не до того было.

Джинни это вполне представляла. Но не понимала, о чем волноваться-то, раз Снейп здесь. Успокоится, обживется — разберутся со всем постепенно. К тому же Гарри поминал Отдел Тайн, ну, это как обычно. Джинни вздохнула. Хоть бы поинтересовался, как ее дела. Муж называется... Муж-объелся-груш!

Она встала первой, приготовила завтрак, накормила Гарри и отправила на работу, взяв с него слово, что больше он ни к каким артефактам и вообще незнакомым вещам руки тянуть не будет. Тот с легкостью поклялся — Джинни едва его за это на месте не прибила, сняла клятву, попросила просто пообещать...

И вот теперь она сидела на кухне в компании слегка пришибленного Кричера, поглаживала свой все больше округляющийся животик и пыталась сообразить, как она будет справляться с двумя детьми, одним из которых, увы, является ее муж. И не пора ли вызвать на консультацию маму Молли, хотя ее опыт с воспитанием Рона и близнецов Джинни особо удачным признать не могла. Но может, потому, что их всех было слишком много и мама просто уставала?

Джинни чувствовала, что еще немного, и она устанет сама. И начнет шипеть так, что покажется вторым Снейпом... Сестрой Снейпа. Она вспомнила кое-что о школе и хихикнула. А потом загрустила. Да, ведь ей тоже придется извиняться. И неизвестно, как Снейп это все воспримет. Хотя нет, очень даже известно. Джинни вздохнула: отсутствием воображения она никогда не страдала, так что картина перед ее внутренним взором развернулась во всей красе. Снейп парой фраз сровняет ее с землей. Мда.

Зато будет шанс поучиться, как он это делает. Джинни даже взбодрилась от этой мысли. Ее потомки будут по струнке ходить. Хотя она такое применит, только если случится что-то из ряда вон. Но про запас иметь такое оружие... почему бы и нет? А еще без разницы, примет он ее извинения или нет — ей все равно станет легче. И это само по себе здорово.

Тут в камине взметнулось зеленое пламя, и показалась крупная фигура мужчины в черной мантии.

* * *

Северус Снейп слишком недавно явился из места, где дней не считают, так что рассчитывал встретиться с Поттером, расставить все точки над "i" в ближайший же час и больше к этому не возвращаться. Так что вылезая из неудобного камина и глядя на молодую рыжую ведьму, наставившую на него палочку, вспомнил, наконец, что Поттер женат и...

— Миссис Поттер, — вежливо кивнул он. — Доброго дня. А где ваш супруг?

Джинни, увидев профессора Снейпа, неожиданно... обрадовалась. Так, что даже сама удивилась. А уж как удивился этому Снейп...

Особенно когда жена Поттера легко и просто завязала с ним разговор, и он понял, в какую умную и сильную женщину выросла бывшая ученица. Пять лет бок о бок с Поттером, это уже о чем-то говорит! Он сам, конечно, пас его на пару лет дольше, так, хвала всему сущему, не жил ведь с ним рядом, Дамблдор миловал.

Внезапно оказалось так легко и просто посочувствовать друг другу...

"Наверное, опять проснулась Альбусова часть", — подумал Снейп, и тут же ему просто до зуда захотелось предложить миссис Поттер конфетку. Что он и сделал, конечно.

И только потом скрипнул зубами, призывая самого себя к порядку. Миссис Поттер удивленно взглянула... и унеслась куда-то в коридор, откуда вскоре раздались вполне определенные звуки. Снейп нахмурился. Ранний токсикоз еще ничего, но поздний может иметь гораздо более неприятные последствия. Он припомнил мучения молодой тогда семьи Малфоев...

Тьфу. Что ему до поттеровского отродья, почему он вообще об этом думает?

Но когда вернулась бледная как простыня Джинни и, утирая слезы с глаз, начала извиняться, он не выдержал.

— Прилягте на бок, миссис Поттер. Вот так. Голову чуть повыше, под живот... — он трансфигурировал мягкую подушку из валика дивана. — Поясница болит?

Джинни во все глаза глядела на профессора и поначалу не могла вымолвить ни слова.

— Немного полегче? Выпейте воды. Просто чистой воды.

Он подал ей стакан, Джинни приподнялась на локте, с удовольствием выпила холодную и почему-то такую вкусную воду.

— Сп-пасибо, профессор Снейп.

— Я уже давно не ваш профессор. Впрочем, называйте как хотите, хоть летучей мышью.

— Откуда вы?.. — Джинни сама не знала, как продолжить дальше, но умница профессор ответил сам.

Правда, совсем не по поводу своего школьного прозвища, а, как Джинни и ожидала, по поводу довольно интересных знаний, наличие которых у него было весьма удивительным для всех, кроме Малфоев.

Она внимала его рассказу, и постепенно его монолог перешел в беседу двух весьма заинтересованных людей. Ну а как иначе: женщина, ждущая ребенка, и посторонний опытный мужчина, который, оказывается, понимает, что к чему, и даже немного больше. Контакт неизбежен.

Миссис Поттер не только узнала, что означают ее симптомы, но и что подобное и даже потяжелее переживала Нарцисса Малфой, будучи беременной сыном.

— Кажется, я понимаю, почему он у них единственный, — поделилась она со Снейпом.

— Вы справитесь, миссис Поттер. У вас должна быть просто великолепная наследственность. Признаться, я удивлен, что ваша мать...

— Она у Билла и Флер. Бабушкой она уже стала, так что...

— Но это же не причина отказывать во внимании собственной дочери, — нахмурился Снейп. — Тем более сейчас.

В животе у него странно буркнуло, и он удивленно распахнул глаза.

— Ох... — Джинни приподнялась и села. — Я такая плохая хозяйка... Время обеда. Кричер!

— Он все еще жив? И даже служит вам? — изумился Снейп.

Джинни вздохнула. И, когда они приступили к обеду, поделилась тем, как Гарри однажды решил притащить Кричера к себе на работу и что из этого вышло.

Снейп кивал, сдерживая смех, но не улыбаться не мог. И, конечно, получил комплимент, как ему идет улыбка. Это оказалось так неожиданно, что ответить как обычно язвительно он не смог. Или не захотел. "Опять Альбус?" — прислушался он к себе.

А миссис Поттер разулыбалась.

— Простите, профессор, но никогда бы не подумала, что вы можете так мило смущаться...

"Ну, все..."

— Лимонную дольку? — интонирование этих слов по-альбусовски у него получалось особенно хорошо.

— Буэ-э...

— О, простите...

— Экскуро!

— Что это вы пьете?

— Зелье, — растерялась Джинни. — Вчера в Мунго рекомендовали, по пути купила.

— У Малпеппера?

— Э... нет...

— Вы совершенно не бережете себя! Ну-ка дайте сюда эту гадость, — потребовал Снейп, и Джинни протянула ему пузырек.

Тот уставился на него, немного наклонил, поболтал, открыл, потянул носом...

— Да у меня второкурсники приличнее варили! — громыхнул он, в комнате запахло грозой, а Кричер прижал уши и спрятался под стол. — Какая тварь посмела сделать эту дрянь и называться при этом зельеваром?! — он треснул кулаком по столу. Домовик бесшумно исчез. Джинни подпрыгнула, подхватила оторвавшуюся было столешницу и вернула ее на место, а Снейп прилепил ее одним движением кисти.

— Простите, миссис Поттер, — буря улеглась так же мгновенно, как и возникла.

Джинни моргала длинными рыжими ресницами. Снейпу не все равно, что она пьет для сохранения беременности? У него в рукаве палочка? Он знает кучу невербальных заклинаний? А с языка вдруг сорвалось другое:

— Где вы были все время, профессор Снейп? Ой... Извините... Кажется, я лезу не в свое дело... Но...

Для Снейпа в жизни было не так уж и много того, что свято, но беременные женщины... Он вздохнул. И поведал свою историю, стараясь быть как можно более кратким. Миссис Поттер внимала, как не делала этого ни на одном его уроке...

Удивительно, но Джинни и сама в тот момент думала почти теми же словами. "И зря", — мелькнула резюмирующая мысль, признанная хозяйкой вполне справедливой. Ведь сама бы могла себе что угодно сварить, если бы хоть немного старалась. Экономия, опять же. А лаборатория в доме хоть и древняя, но до сих пор хоть куда.

И вдруг оказалось так легко — взять и извиниться, за все разом, и неожиданно здорово — получить не просто прощение, а даже понимание...

Оказалось, у них — таких разных людей, которые сроду парой слов не перекидывались — так много общих воспоминаний!

— А еще я крала у вас зелья, — призналась она. — Когда Кэрроу... Ну, вы знаете.

— Из-за ваших — в том числе — художеств я не мог везде успеть, — неожиданно холодно ответил Снейп.

Джинни виновато потупилась.

— Но вы варили почему-то так много, и я всегда находила то, что нужно... Ох...

— Вы только теперь поняли наконец, почему? Неужели вы до сих пор полагали, что любой школьник мог вот так запросто проникать в мою личную лабораторию? Вы же туда шлялись как в собственную гостиную...

— Тогда я была уверена, что хитрее всех, — покраснела Джинни.

— Вы были еще совсем ребенком, — неожиданно в голосе Снейпа прорезались дамблдоровские нотки, и он ничего не мог с этим поделать.

— Быть может, чаю, сэр?

— Конфетку, моя девочка?

Джинни поперхнулась воздухом. Когда она перевела дух, то слабо улыбнулась.

— Я, конечно, помню, что вы рассказывали, и в состоянии приблизительно представить, каково это — провести пять лет в обществе директора Дамблдора, но... это было слишком неожиданно.

— Для меня иногда тоже, — поделился Снейп и тут же свел брови.

Зачем он все рассказывает этой девчонке?

А девчонка, то есть, конечно, молодая женщина, только покивала и перевела разговор на дорогого супруга...

"Не самая легкая у нее жизнь", — решил Снейп, выслушав массу интересного по поводу Поттера.

— Блэковскую лабораторию еще не распродали? — поинтересовался он. — Там должны быть неплохие раритеты, и если ими правильно воспользоваться...

— Вас они интересуют? — Джинни мгновенно взбодрилась. — Я могу предложить вам выбрать, что вы захотите! Посмотрите сейчас?

Снейп наконец вспомнил, что в обычном мире вообще-то есть покупки, а не конденсация всего, что надо, из запредельного тумана, а насчет денег... Да, Люциус что-то говорил, но он сам до сих пор не был уверен.

— Тогда почту за честь приготовить для вас необходимые зелья. Вас устроит такой расчет?

Джинни мысленно взвизгнула от восторга и немного не удержалась:

— Как Нарциссе Малфой, да?! Правда?

— Как миссис Поттер, — ответил Снейп. — Идентичные зелья — удел того, кто не годится даже в подмастерья.

— О... вы же мастер, сэр... Почему мы об этом не знали, когда учились?

— Потому что не хотели, — ответил он.

— Но это так несправедливо!

И Джинни наконец поделилась своими мыслями по поводу собственной учебы и много чего еще...

* * *

Гарри Поттер уже второй час сидел за столом у себя в кабинете и ничего не делал. Точнее, делал, конечно, но пользы от этого не было от слова совсем. Он брал один пергамент с правой стороны стола, читал его, не понимая содержания, и клал в стопку на левой части стола. Потом брал следующий и проделывал с ним то же самое. И так почти весь день. Только вначале он еще что-то немного соображал, а к концу дня уже даже не пытался вникать.

От стандартных протоколов у него болела голова и мельтешили круги перед глазами. Разве об этом он мечтал, становясь аврором? Где подвиги? Где спасение мира? Где схватки с врагами? Все, что он делал — это иногда выезжал со своей командой на вызовы или к Малфою "в гости", а затем писал или читал бесконечные протоколы, отчеты, отчеты о протоколах и протоколы об отчетах. Он все чаще вспоминал тот год, когда они охотились за крестражами. Память услужливо сгладила все бытовые проблемы, страхи и отчаяние тех месяцев в палатке, зато все чаще подсовывала забытые ощущения от адреналина в крови, от близости к разгадке тайны, от ощущения родства с друзьями, от того, как держал в руках... крестражи. А еще — меч Гриффиндора.

Как же все изменилось с тех пор! Кто бы мог подумать, что Гермиона, их умница и красавица, лучшая ученица курса, героиня войны, через пять лет окажется еще одной миссис Уизли, сидящей дома с ребенком и ведущей скромное домашнее хозяйство. А Рон откажется от карьеры аврора и будет тихо-мирно работать в магазинчике со старшим братом. Не такую жизнь он представлял после войны, совсем не такую.

Задумавшись о своей судьбе, Гарри непроизвольно водил ладонью по столу. Почему-то в последнее время это его успокаивало. Ощущение гладкой деревянной поверхности дарило приятные воспоминания и покой.

Гарри посмотрел на собственную ладонь и нахмурился. Воспоминания? Никогда раньше он не увлекался деревянными столами, так в чем же дело? И вдруг до него дошло. Доска. Доска Уиджи. Так, кажется, ее назвала Луна. Странным образом все сразу встало на свои места. Тогда, в среду, перед тем, как материализовался Снейп, он гладил доску рукой, и ощущения были... непередаваемыми. И это было чем-то похоже на то, что он чувствовал, когда держал в руках меч Гриффиндора! Но и отличалось, да. С мечом он чувствовал себя уверенным и сильным, а тут ему было просто уютно и хорошо, так, что отпускать доску совсем не хотелось. И если бы он не поранился, то еще неизвестно, сколько сидел бы и гладил ее.

В этот момент он понял, что ему просто необходимо пойти в Отдел Тайн...

— Поттер, ты домой собираешься? — в комнату заглянул кто-то из сослуживцев; задумавшийся Гарри даже не опознал, кто, как того неразборчиво окликнули, и дверь закрылась. Зато память подкинула мысль о том, что он, кажется, сегодня что-то обещал Джинни. Но что? Гарри наморщил лоб.

Не помогло.

"А, ладно, хотя бы с работы приду сегодня вовремя. Может, Джинни сама скажет, а может, догадаюсь по ходу дела", — решил он и отправился домой.

Когда он вывалился из домашнего камина, то услышал голоса. Его жена разговаривала с каким-то мужчиной!

Мгновенно рванув в гостиную, он увидел, как его дражайшая супруга мирно воркует со... Снейпом.

Он не удержался и протер глаза. А вместо "здравствуйте" вылетело:

— А что это вы тут делаете?

— О, привет, Гарри. Обсуждаем мою беременность, — ответила супруга, отправив мужа этим незатейливым, в общем-то, сообщением, в глубокую прострацию так, что тот даже на приветствие профессора не ответил.

— И часто с ним так? — спросил Снейп.

Джинни вздохнула.

— Всегда.

— Мистер Поттер, возвращайтесь, наконец, в себя. Мне нужно с вами поговорить. Собственно, я за этим и пришел.

— Э... Да, профессор. Здравствуйте.

Снейп вздохнул и с пониманием кивнул Джинни.

— Как вы... — начал было Гарри, но профессор его прервал.

— Вашей супруге стоит немного прилечь. Может, пройдем куда-нибудь?

— Ах, да...

— Гарри, ты не голоден?

— Ох. Э-э, вы...

— Мы уже отобедали.

Гарри постепенно накрывало ощущение нереальности происходящего, но он мужественно собрался и сделал приглашающий жест.

Однако стоило им подойти к камину, как из него вышел... Драко Малфой. И утащил к себе зельевара, не успела чета Поттеров и глазом моргнуть.

* * *

Нарцисса Малфой как всегда была сама элегантность.

— Цисси, дорогая! — Люциус обнял жену. — Как Франция? Как поживает Аманда?

Нарцисса отстранилась от мужа, внимательно осмотрелась вокруг, а после пристально взглянула ему в глаза.

— Рассказывай, что случилось. Немедленно.

— Но дорогая... — тот отступил на шаг назад. — С чего ты взяла, что что-то случилось?

— До-ро-гой... — почти пропела она, но в этот момент никто бы не усомнился, что эта дама носила в девичестве фамилию Блэк. — И не вздумай мне врать! Твоя истеричная записка мало что прояснила. Давай по порядку. Обстоятельно и подробно.

Люциус с готовностью кивнул и начал рассказывать. Драко, как раз в этот момент вошедший в гостиную, присоединился к отцу.

Выслушав их эмоциональный рассказ о внезапном возвращении в бренный мир Северуса и о вроде бы благотворном влиянии на него души Дамблдора, Нарцисса на минуту задумалась. Потом, словно что-то решив для себя, тряхнула головой.

— Значит, Северус, изменился, говоришь… Ну и что тут удивительного? Он изменился, мы изменились. Это жизнь. Меня гораздо больше волнует само возвращение и физическое состояние Снейпа и то, что он, по твоим словам, находится на этом свете не полностью. Что-то с некоторых пор волшебники, бегающие туда-сюда, да еще по частям, вызывают у меня некоторое опасение.

— Но мама, — вступился за крёстного Драко, — Северус — друг семьи, и останется им в любом случае.

— Разберемся, — отрезала Нарцисса. — Давайте его сюда, и посмотрим. Да и вообще пора обедать.

Драко тут же послушно отправился на Гриммо и вскоре вернулся со Снейпом. Едва обменявшись приветствиями, Нарцисса начала придирчиво его рассматривать, а он стоял молча во время этой процедуры и лишь слегка улыбался.

К очкам-половинкам она отнеслась скептически.

— Уж не знаю, Северус, что так внезапно испортило тебе зрение, но выглядишь ты в этих очках совершенно по-идиотски. Или после смерти тебе настолько не хочется смотреть на наш мир, что ты предпочитаешь искаженную его версию?

Улыбка Снейпа стала шире.

— Возможно, мне в той, прошлой жизни как раз не хватало таких замечательных, воистину чудесных очков.

— Понятно, — кисло сказала Нарцисса, — какая-то многофункциональная игрушка нашего миляги Дамблдора, я угадала? Ну, Мерлин с тобой, носись с ней дальше, — и она невесомо прикоснулась к щеке Северуса. — Идемте обедать.

 

За столом разговор как-то не задался. Малфои лишь сосредоточенно поглощали пищу и молча переглядывались, словно не зная, какая тема для беседы окажется уместной в этой ситуации. Северус же был сыт и лишь из вежливости ковырялся в тарелке.

Наконец Нарцисса решительно отложила приборы и посмотрела на Снейпа.

— Мне нужно многое сказать тебе, Северус, и я так рада, что судьба предоставила мне такую возможность — поблагодарить тебя лично, глядя прямо в глаза. Кто бы ты ни был на самом деле, но ты выглядишь как Снейп — даже в этих дурацких очках, говоришь как Снейп и, смею надеяться, мыслишь, как Снейп, а не как Дамблдор. И общаться даже с такой версией тебя всяко лучше, чем с надгробной плитой.

— Мама!

— Что мама? Я говорю все как есть, а не несу тот восторженный бред, что вы с отцом излагали мне час назад.

— Вот что меня всегда восхищало в тебе, Нарцисса, так это умение всегда, при любых обстоятельствах сохранять самообладание, — произнес Снейп, уважительно склонив голову.

— А кто, если не я? — пожала плечами та. — Должна же быть в семье хотя бы одна трезвая голова. Но иногда я сама себе удивляюсь. Взять хотя бы ту историю со смертью Гарри. Да, и это еще один повод для благодарности, Северус. Помнишь тот флакончик Феликс Фелицис, что ты подарил нам, когда родился Драко?

— О, так ты использовала его только в день Битвы? — искренне удивился Снейп. — Я-то думал, что Драко выпил его на шестом курсе, поэтому ему и удалось починить тогда Исчезательный шкаф.

— Мы использовали, — Нарцисса протянула руку мужу, и тот ласково сжал ее ладонь. — Выпили пополам и отправились искать сына. А в тот момент, когда Гарри Поттер упал замертво, мне на секунду показалось, что зелье не действует, что испортилось, выдохлось за эти годы, и теперь нам уже никто не сможет помочь. И вот тогда мне стало страшно. Не за себя, за Драко.

— Феликс не мог испортиться, — возразил Снейп, — тем более моего изготовления.

— Знаю, Северус, — бледно улыбнулась Нарцисса, — но тогда было не до рациональных размышлений. Меня переполняли эмоции, я ощущала себя словно в тумане и плохо соображала, что делала и что и кому говорила. Феликс действовал, конечно, иначе как бы мне пришла в голову мысль шептать бездыханному Гарри, спрашивая, цел ли Драко и в замке ли он.

— Мама, — голос Драко дрогнул.

Нарцисса продолжала:

— И скажи кто мне, что такое возможно, я бы не поверила, что смогу так нагло врать Темному Лорду, глядя прямо в его дьявольские красные глаза. Сама не понимала, как и почему мне пришло в голову это безумство, но я солгала, и все получилось. Он поверил. А потом мы попали в Хогвартс и нашли Драко. Так что, Северус, ещё раз — прими мою горячую благодарность за спасение нашей семьи, за тот Непреложный обет, за зелье, за все.

— Не стоит, — отмахнулся Снейп. — Но знаешь, мне, кажется, действительно потребуется твоя помощь.

— Все что угодно, — выдохнула Нарцисса.

Люциус подавился воздухом, а его сын не смог сделать ни движения, чтобы ему помочь.

— Я просто хочу разобраться, — немного смущенно пояснил Снейп, — что я в данный момент собой представляю и насколько это состояние стабильно. Ну, и в идеале — как мне вернуться обратно.

— Даже не думай! — возмутилась Нарцисса. — Никуда мы тебя не отпустим! Что же касается остального, я в полном твоем распоряжении. Полагаю, Поттер нечаянно провел какой-то ритуал, а не просто вызвал твой дух. Но этот вопрос, конечно, потребует тщательного изучения. С удовольствием освежу в памяти мои занятия спиритуалистикой. Для начала идем в библиотеку, — и она потянула Снейпа за собой. — А вы тоже не расслабляйтесь, дорогие! Люциус, ты ищешь что-нибудь подходящее для нашего случая в области чар. Драко, на тебе зелья — как разработки последних лет, так и древние рецепты. За мной!

Мужчины послушно отправились вслед за Нарциссой на второй этаж.

Снейп с Нарциссой исчезли в одном из отделений библиотеки, а Драко с отцом направились в кабинет — там можно было расположиться с комфортом; литературы было достаточно, да и домовиков всегда можно послать за недостающим.

Стоило им разложить старинные свитки и чистые листы для письма, как в окно постучала сова.

Драко открыл окно, впуская ее, и отвязал послание. Сова чинно уселась на подоконнике.

— Что там?

— Поттер... — Драко быстро пробежал глазами по листку. — О! Отец, посмотри. Думаю, это важно.

Люциус, морщась, взглянул на почти по-детски неустоявшийся почерк, вчитался и подскочил.

— Идем сейчас же!

— Думаешь, Снейп согласится?

Старший Малфой потер подбородок — почти как Снейп, изображающий поглаживание бороды.

— Это в его интересах, хотя как раз это-то он скорее всего и проигнорирует. Но и мы заинтересованы в этом. И Поттер. И... министр, видимо.

— Поттер пишет, что договорился о вручении ордена именно с Шеклболтом. Значит, осталось только уговорить...

— Связывайся с Поттером и открывай камин. Думаю, вместе мы будем достаточно убедительны.

— Да и мама поможет.

— Безусловно. Но к ним мы пока не пойдем. Все, зови Поттера.

Так вот и сложилось, что пока Снейп с Нарциссой занимались научными изысканиями, оставшаяся часть семейства Малфоев вступила в заговор с аврором Поттером и, кто бы мог подумать... министром магии Кингсли Шеклболтом.

Люциус Малфой был весьма, весьма доволен сложившимися обстоятельствами.

* * *

А вот Снейп пока был очень занят и совершенно недоволен результатами своих изысканий.

Нарцисса тоже была раздосадована: о феномене, который ныне представлял собой их друг семьи, не нашлось абсолютным счетом ничего. Ни в книгах, ни в ее собственных записях. Отдельные признаки — пожалуйста, но все в целом — увы.

Мозговой штурм, который они вдвоем устроили, дал совсем слабые, как считал Снейп, результаты. Из них единственно реальным и полезным был вывод о том, что надо брать в оборот Поттера и выяснить, наконец, что с ним происходит. Второй идеей было — поговорить с Альбусом. Нарцисса склонялась к тому, чтобы настроиться каким-то таинственным образом на сон. И даже сама была готова поучаствовать в роли главного сновидца, поскольку Северус заявил, что снов пока не видел и вполне этим доволен.

Но ему в голову пришла другая интересная, хотя и не очень приятная мысль: расспросить портрет Альбуса, который находился в Хогвартсе. В школу не хотелось — даже не столько потому, что с ней была связана масса не самых лучших воспоминаний и категорически не хотелось никому попасться на глаза, сколько потому, что где-то пониже диафрагмы ощущалось нечто странное. Своему животу Снейп верил — тот его еще ни разу не подводил. Мантию-невидимку, что ли, у Поттера попросить? А ведь даст... Да, так и нужно сделать.

За ужином семейство Малфоев, приютившее его, как-то странно переглядывалось, так что он решил отправиться на ночь в собственный дом, ключи от которого наконец передал ему Драко. Но сначала надо было зайти к Поттеру за мантией.

Одного Снейп предвидеть не мог — что за его спиной несколько совершенно разных личностей сговорятся между собой и обложат его со всех сторон, как обкладывали лишь Дамблдор с Волдемортом... И даже хуже. И все для его, Северуса Снейпа, блага.

Так что до Паучьего Тупика Снейп добирался через Гриммо, где застрял по причине довольно длительной беседы... Но чего стоило хотя бы то, что все Малфои, Поттер и Кингсли Шеклболт вообще собрались в одном месте, в доме темных магов Блэков!

Единственное, что Снейп смог для себя выторговать, — отсутствие объявлений в прессе. Хотя поначалу он попытался было присвоить себе право выбора, кого приглашать на церемонию. Когда он перечислил троих: Кингсли — иначе кто будет вручать награду, Малфоя — ведь не простит, а это чревато, да Поттера — этот все равно просочится, и этими тремя решил ограничиться, но тут, как ни странно, возмутился министр.

— Тебе дай волю, ты устроишь тайное собрание активистов Ордена Феникса!

Малфой приоткрыл было рот, но быстро захлопнул. К пресловутому Ордену его еще никто не приобщал...

— Если бы мне дали волю, этого не было бы вообще!

— Ну, Северус, дай людям восстановить справедливость, как они ее понимают, в конце концов, — вздохнула Нарцисса. — Тебе совершенно не обязательно привязывать орден на лоб, чтобы все видели, и даже носить каждый день не обязательно. Только на министерские приемы.

— Ноги моей не будет ни на каких приемах! — рявкнул Снейп.

Кингсли с облегчением вздохнул.

Теперь он окончательно убедился в том, кто перед ним, а то понарассказывали тут всякого. И на прощание радостно пожал Снейпу руку. Вполне живую, точно. Что за чушь опять городят эти тайнюки? Или крыша у кого поехала, как у По... нет, нет, нет, все нормально, все хорошо... Гарри — хороший парень...

Разошлись они, как ни странно, более-менее довольные результатом беседы. Кингсли хотел огласки ничуть не больше Снейпа, но соблюсти приличия и саму процедуру было необходимо. Снейп оценил его поддержку, особенно то, что министр пообещал все закрыть от посторонних, и решил, что нескольких человек из бывшего ОФ он как-нибудь переживет. Малфои, приглашенные всем семейством, уже строили планы, каждый свои, но все на благо... семьи и немного Снейпа, которого, в принципе, они уже считали кем-то вроде троюродного дядюшки. Недовольной оставалась лишь чета Поттеров, которым было отказано в том, чтобы позвать близких друзей и родственников. Последних — тем более.

Тут Кингсли со Снейпом выступили единым фронтом, потому что если потянуть за эту веревочку, придется искать другой зал для вручения награды. И никакие газеты не понадобятся — все обо всем узнают задолго до начала церемонии.

Кстати, Снейп еще перед встречей спрятал очки и сдержал порыв душевно обратиться к министру "мой мальчик"... Все же прочтение некоторых глав, специально подобранных для него Нарциссой, впечатлило. Хорошо, что хоть успел.

* * *

Родной дом показался ему странным и чужим: в нем не осталось практически ничего, что напоминало бы его прошлое, кроме разве что книг, по-прежнему занимавших три стены небольшой гостиной. Правда, теперь они стояли в простых и очень добротных шкафах. Никакой вычурности. Ничего лишнего. В целом ему понравилось. Темно, но не мрачно, и как-то даже тепло. Видимо, это все новый камин.

Лаборатория тоже оказалась в порядке — Драко ее просто законсервировал. Молодец.

Снейп зевнул и направился наверх, в спальню.

Там оказалось куда уютнее, чем он мог ожидать, хотя за счет чего удалось увеличить комнату, пока не представлял. Кровать была невероятно удобной, так что он просто махнул на все рукой. Надо выспаться, чтобы завтра пораньше встать и отправиться в Хогвартс, пока там все еще спят.

Интересно, пустит ли его замок? И если да, то как далеко?

* * *

Замок пустил... Снейп даже на мгновение почувствовал себя так, словно оказался его директором. К счастью, это прошло — воспоминания были не из лучших. Горгулья молча подвинулась, открывая ему путь на лестницу, будто он оставался ее хозяином, и вот он снова в кабинете, где больше ничего не жужжало, не щелкало и не крутилось, как тогда.

Он встряхнулся. Стоило сразу заняться тем, для чего он сюда пришел.

Первое, о чем он беспокоился: связан ли портрет с тем Альбусом? Хотя... почему бы просто не спросить?

— Как я рад, что ты до меня добрался, Северус, — кивнул приветливо директор с портрета.

Связан. Именно тот Альбус стал чаще называть его просто по имени вместо раздражающего "мой мальчик".

Вопросы... Ответы... Оказалось, именно появление Снейпа перед портретом проложило к нему путь для Альбуса-на-вокзале. Загадочно... Но некоторое время Снейп был вынужден терпеть его восторги. А потом...

— ...Этот вокзал и одиночество — мое наказание, Северус. Я остался один на один со своей памятью, со своими ошибками. Больше всего я хотел бы все исправить. Не знаю, откуда взялось знание того, что мне самому этого никогда не сделать, но оно возникло, и это был мой личный ад.

Когда появился ты... ты стал всей моей надеждой. Но ты отвернулся и пошел прочь, а я готов был умолять тебя вернуться, подойти ко мне, но не имел на это никакого права. И голоса. Хуже я, наверное, ничего не испытывал.

Но ты вернулся, ты все-таки подошел. И я отдал тебе тогда все, что мог. Мне снова повезло — ты сам хотел этого.

Ты все еще — моя надежда на посмертие. Любое. И на исправление моих ошибок. Опять чужими руками... Это словно проклятие какое-то.

— Почему я?

— А больше некому. Ты можешь представить хоть кого-то другого на этом месте? Я не могу...

Ты — надежда для Поттера на нормальную жизнь, которую я сломал, но понял это слишком поздно. Гарри должен найти свое место. Ему надо будет учиться снова, а я... погасил у него все желание этим заниматься.

— Значит, поэтому он так чудит?

— Как? — заинтересованно блеснули голубые, по-прежнему совсем не старческие глаза.

Пришлось поделиться...

Так что из кабинета директора Снейп вышел весьма, весьма загруженным. А потому просто забыл проверить, нет ли кого постороннего в коридоре, и мантию, которую Гарри ему, конечно же, дал, накинул слишком небрежно. И тут же был за это наказан...

С Минервой МакГонагалл он пока общаться совершенно не хотел, но она заметила его первой.

* * *

Директор Хогвартса решительно не знала, за какое из списка неотложных дел ей хвататься прямо сейчас. На днях заседание Попечительского совета. Вот за каким Мерлином им ее отчет, повторяющийся один в один из полугодия в полугодие? Все то же — количество детей почти не меняется, а с ним и расходы на еду, учебные пособия и ингредиенты. Все те же обоснования необходимости ремонта библиотеки и Больничного крыла, что и полгода назад, были отосланы на прошлой неделе… в немного расширенном виде, конечно.

Что там еще? Вовремя не прислали заказанные для Большого зала скамьи?.. Она что, Филч? Почему он сам не разбирается с мебелью? Ах, он отправил им уже три совы с письмом и все остались без ответа? Он что, у Флетчера решил их заказать? А она что с этим сделает? Пошлет вдогонку четвертую? Оседлает метлу и сама полетит?

Дальше что? Ответ на предложение участвовать в матче по квиддичу между четырьмя волшебными школами? Хогвартс здесь всегда впереди планеты всей, согласиться без нее нельзя, что ли? Ах, да, нужно же создавать сборную и искать тренера не из числа учеников-капитанов, они же не смогут договориться. Кто там сейчас котируется? Придется читать спортивную колонку "Ежедневного пророка", но это завтра, завтра… Роланда в отпуске, может, отозвать?

А это еще откуда? Едва успев развернуть свиток, Минерва застонала, уронив голову на руки… Еженедельный отчет о поведении и проступках студентов. Можно и не читая угадать, что там будет написано: Слизерин, Слизерин и еще раз Слизерин. В последние годы при профессоре Слагхорне, которого совершенно некем было заменить, факультет распоясался как никогда, перед их даже не шалостями — откровенными пакостями — меркли и эпоха близнецов Уизли, и противостояние Поттера и Малфоя. Первые хоть и безобразничали, не зная меры, но никогда не были особо злыми, а вторые никому, кроме друг друга, вреда обычно не причиняли.

А Гораций каждый раз лениво разводил руками и покаянно вздыхал: "Ну, это же дети, что тут поделать?" Как ей хотелось крикнуть ему прямо в лицо: "Ты же декан, в конце концов, ты должен принимать меры! Или ожидаешь, пока за тебя примутся собственные студенты? Или я на горох поставлю?" Но ведь... он преспокойно положит на стол заявление, и что она тогда будет делать? Вести зельеварение?

Не осталось ему замены.

То ли дело было при Снейпе. А она не ценила... А ведь его студенты учились нормально, считая пакости ниже своего достоинства, а то, что носы задирали, так и Мерлин бы с ними. И декана своего боялись и уважали, а не то, что сейчас!

Она тяжело вздохнула, дочитывая отчет. Вот, точно, самых отъявленных хулиганов она возьмет с собой на заседание Попечительского совета! Пусть родители некоторых из них удивятся внеплановой встрече с собственными отпрысками! Может, тогда активнее будут нового преподавателя зельеварения искать.

 

Несмотря на раннее утро, у нее смыкались глаза — месяцы недосыпания, усталость делали ее почти куклой, заведенной на определенные функции. А сейчас ей стоит прогуляться до кухни, чтобы немного взбодриться и выпить чашечку кофе. А потом немного поработать в кабинете трансфигурации.

Минерва давно поняла, что предпочитает старый класс пафосному кабинету директора школы, в котором появлялась только по необходимости, стараясь не задерживаться надолго — нужные документы взять, важного посетителя принять. А так вся школа знала, где искать директора после уроков.

Но сейчас все эти свитки нужно отнести туда, тем более, откуда-то опять доносился шум.

"В такое время? Опять слизеринцы? Снейпа на них нет! — с досадой подумала госпожа директор. — Кажется, есть", — судорожно стукнуло сердце секундой позже, когда возле горгульи она увидела знакомую и отнюдь не бестелесную фигуру в черном. Ей пришлось брать себя в руки в рекордно короткий срок… Впрочем, хроническая усталость тому способствовала — сил на эмоции практически не осталось.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — как ни в чем ни бывало произнесла госпожа директор. — Рада, что вы вернулись.

— И вам доброй ночи, Минерва. Или, скорее, уже утра. Не уверен, что вернулся.

— Но как же… Я думала… Как вы?..

— Исключительно благодаря доблестному аврору Поттеру, который умудрился выдернуть меня из моего уютного посмертия в этот суетный мир с помощью одного занятного артефакта. Данное событие я планировал обсудить с изображением нашего дорогого директора, дабы он подсказал мне, как вернуть все на свои места.

— Но... что вам мешает остаться здесь? Вернуться в школу? Вы не представляете, что здесь творится с вашим факультетом без вас!

Стоило Минерве припомнить недавно прочитанное, как откуда силы взялись... Ей очень, просто очень был нужен Снейп! В школе, на своем месте! Чтобы шипел, язвил, пусть даже на нее, но чтобы все по струночке вытягивались, стоило ему появиться!

— На прошлой неделе школа осталась без почты, потому что парочка студентов пробралась в совятню и наложила заклятие вечного приклеивания на совиные шесты! Освобождать несчастных птиц пришлось невыразимцам! Кошка Филча подала мне официальное прошение трансфигурировать ее навсегда в прикроватную тумбочку! На прошлой неделе кто-то заколдовал мантии всех студентов, превратив всю школу в один сплошной факультет Слизерин!

Заметив усмешку нежданно воскресшего коллеги, Минерва нахмурилась, но не менее воодушевленно продолжила свою речь:

— Вы, конечно, можете втайне ими гордиться, но я считаю, что кому-то пора объяснить им, над чем можно смеяться, а над чем — не стоит. Не знаю, почему вас так привлекает посмертие, и не хочу этого знать, ближайшие лет десять точно, но настоятельно советую подумать о том, для чего магия, пусть и в лице Поттера, вас вернула, и кто вы есть. Просто задумайтесь, как к вам обращаются — "профессор Снейп", я права? И вам никогда от этого не избавиться, вы всегда будете профессором — так же, как и я. Это наша суть и сущность, если хотите. Вы умерли профессором Снейпом, им же воскресли, разве нет? Это наша жизнь. Если вы поймете, если вы решитесь, я жду ваше заявление, можно в свободной форме, — с этими словами директор Хогвартса развернулась и направилась к лестнице, но что-то ее остановило:

— Да… а что вы делали в моем кабинете? Вам удалось побеседовать с Альбусом?

— Пока разрешите откланяться, Минерва. Следуя логике вашей истинно гриффиндорской речи, мне есть о чем поразмыслить. А в кабинете я просто чай пил. С лимонными дольками.

Снейп знал, что лучше всего запоминается последняя фраза.

* * *

Гарри устало шёл по коридорам Министерства: его опять зачем-то вызвали к Главному. "Скорей всего, насчет доски и возвращения Снейпа будут расспрашивать, — решил он. — Еще бы знать, что рассказывать". Про вызов в маггловский Лондон, детей и конфискацию доски он написал в рапорте, а толком объяснить, как именно оживил Снейпа, он и самому себе-то не мог. "Надо было с собой рапорт взять, — с досадой подумал Гарри. — А, ладно, разберёмся".

Секретаря в приёмной не оказалось, и он прошёл дальше: дверь была приоткрыта, из-за нее доносились голоса. Подслушивать было не в его правилах, но то, что он уже невольно услышал, заставило его замереть и напрячь слух.

— Поттер не мог знать, как ее активировать, как он это сделал? — почти кричал кто-то. — Где он вообще нашёл эту доску?

— Отобрал у маггловских детишек, — послышался голос начальника Гарри.

— У кого?

— Наши специалисты засекли всплеск магии в немагической части Лондона, Поттера отправили со всем этим разобраться, и он притащил доску сюда. Конфисковал, на нашу голову. Хотя правильно сделал, претензий нет. Нечего у магглов делать таким вещам.

— Но как он смог ее активировать? Это же тёмная магия и сложнейший ритуал, это не могло быть простым совпадением.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Уильямсон.

— Велика вероятность, что ритуал был проведён неверно, и его необходимо завершить. Кто-нибудь вообще допросил Поттера, как все произошло? А Снейпа осмотрели? Вы уверены, что он действительно воскрес, а не стал еще кем-то или чем-то?

— Ты что-то знаешь про эту доску?

— Я встречал описание подобной вещи, но очень давно, надо бы все проверить.

— И что ты предлагаешь?

— Поручи это ребятам из Отдела Тайн, но не следует им слишком многое рассказывать. Пусть для начала выяснят, что конкретно делал Поттер, и доставят Снейпа в Мунго.

* * *

Не успел Снейп сбросить мантию в малфоевской лаборатории, как к нему заявился хозяин дома собственной персоной.

— В Министерстве все уже готово, Поттер ждет в каминной зале. Я бы, конечно, посоветовал тебе сменить мантию, но... знаю, знаю. Идем.

 

Гарри шел по коридору Министерства магии, исподтишка поглядывая на профессора Снейпа и не решаясь с ним заговорить — все вроде уже сказано, да и каменное невозмутимое лицо к разговорам совершенно не располагало. И потом, все уже решено: с трудом, но все же удалось убедить воскресшего зельевара принять положенный ему орден Мерлина первой степени. Хотя и без криков не обошлось:

— Посмертно, Поттер! Я награжден пос-мерт-но! Я умер, а мертвецы за орденами не приходят! Они им вообще без надобности!

— Кто кому без надобности? Ордена мертвецам или мертвецы орденам? — язык у Гарри словно жил самостоятельной жизнью.

— И то, и другое! Мало того, что вы помешали мне наслаждаться посмертием, так еще и убеждаете меня принять участие в министерском фарсе! Что я буду с этим вашим Мерлином делать? На шею повешу?

— Мы должны заявить миру, что вы живы! А вы — получить признание своих заслуг перед магической Британией!

— Ну, допустим, пока даже Отдел Тайн официально не подтвердил мое "оживление", Поттер, хотя готов согласиться, что я не совсем мертв. Так что, меня наградили не совсем посмертно? И где, кстати, ваш орден? Что-то я не заметил, чтобы для вас он имел какое-то значение.

— У Джинни, в шкатулке с украшениями лежит…

— А у меня нет шкатулки с украшениями!

— Будет! — уверенно пообещал Гарри, и Снейп неожиданно вздрогнул и замолчал.

А потом в их разговор вступил Малфой-старший, которого Гарри, как и прежде, терпеть не мог. Было странно видеть его на своей стороне, наблюдать, как тот старается перечислить всевозможные резоны, которые самому Гарри как-то в голову не приходили. Это оказалось интересно!

"Не забыть бы", — подумал он, а потом в камине снова полыхнуло, и Гарри понял, что подтянулась самая что ни на есть "тяжелая артиллерия" в лице самого министра. Снейп был обречен на процедуру вручения, правда, выторговал самую скромную, можно сказать, почти секретную — к неудовольствию Малфоя и тихой радости Гарри.

Он-то хорошо представлял, каково стать причиной возможной шумихи, и всей душой желал Снейпу этого избежать.

Так что теперь профессор все же шагал рядом с ним, а семейство Малфоев чуть позади перекрывало любые пути к отступлению. Так, на всякий случай. И Гарри им за это был благодарен. Даже Люциусу.

Вот и кабинет министра. В приемной суетился бессменный секретарь, Перси Уизли — как обычно. Наверное, ему казалось, что если он не будет мельтешить туда-сюда при появлении любого посетителя, хватая один свиток за другим, кто-то из них подумает, что у него нет работы или что он не является чрезвычайно важной персоной. Вот и сейчас, едва завидев Гарри и Снейпа, он резко подскочил со стула, как будто тот был соплохвостом, внезапно вспомнившим о своей природе.

— Добрый день, господа, добрый день. Министр предупреждал, что вы придете, я в курсе, только не задерживайтесь слишком долго, у нас назначена встреча с послом Аргентины — это очень важно.

Снейп молча смерил взглядом Перси, — и тот проглотил начало следующей фразы.

— Спасибо, мистер Уизли, — Гарри едва не назвал Перси по имени, но потом вспомнил, как, едва устроившись на работу, третий Уизли в Норе пространно разъяснял, что, несмотря на их родственные отношения, в Министерстве нужно обращаться друг к другу, как к посторонним. Все остальное — дома, когда никто из них не будет связан должностными обязанностями. Слушать повтор этой нудятины при первом же посещении Норы Гарри совершенно не хотелось.

 

Кингсли Шеклболт чувствовал себя более чем странно: ничего подобного ему в этой жизни делать еще не приходилось. Вручение посмертного ордена — да это оксюморон какой-то! Такие ордена присуждают, а не вручают, еще никто за этой наградой лично не являлся. Но, с другой стороны, это же профессор Снейп — шкатулка не то что с двойным, с тройным дном! Даром что двойной агент. Обстоятельства его появления, конечно, сомнительны, и Отдел Тайн еще не до конца разобрался, но против фактов не попрешь: профессор ходил, разговаривал, осознавал все происходящее, язвил, как раньше, значит, чисто практически вполне себе жив. И если судить по поведению, то вполне настоящий Снейп, такого не перепутаешь. Вчера он лично смог все это оценить. И Снейп действительно имел полное право на свою награду.

"Все, они здесь".

Кингсли вздохнул и повернулся к вошедшим, не забыв дежурно улыбнуться и стараясь при этом не слишком откровенно пялиться на Снейпа. Хотя он все такой же… Та же самая черная мантия, которую он и не подумал сменить, грустно свисающие вдоль лица волосы и нечитаемое выражение лица — все как всегда.

— Прошу в малый зал.

Приглашенные прошли в небольшое, но красивое помещение. Кингсли наблюдал за Снейпом — забот, конечно, ему и кроме него хватало, но разгадать его загадку… Ну вот, кивнул головой и молчит.

"Ну, конечно, я же тут должен соловьем разливаться, боггартов на вас нет!" — подумал Шеклболт и начал речь.

— Профессор, страна чрезвычайно рада вашему… возвращению, и я считаю честью для меня от лица всей магической Британии вручить вам заслуженную награду за неоценимый вклад в победу и сохранение мира в нашем сообществе. Страна… вас не забывала.

Профессор Снейп дернул углом рта и коротко кивнул, принимая коробку с орденом. И собрался было удалиться, но вмешался Малфой-старший, развернувший его к министерскому колдографу. А на сердитое шипение отреагировал просто:

— Так полагается. Это стандартная процедура, потерпи. И сделай хоть чуть-чуть довольное лицо…

Кингсли решил вмешаться: колдофото с перекошенной отнюдь не от радости физиономией награждаемого даже в архиве иметь как-то не хотелось. Ведь раскопает кто-нибудь обязательно… И что подумают о Министерстве? И о министре?

— Даю слово, Снейп, что колдографии мы делаем только для архива, они будут там храниться и более никуда не пойдут.

Глаза Снейпа потеплели, лоб разгладился, и умница колдограф сумел не упустить этот шанс… Люциус и Драко, ненавязчиво пристроившиеся в качестве фона, естественно, тоже.

Кингсли еще раз пожал ему руку, а потом взял под локоть и тихо произнес:

— В ближайшее время, когда закончится работа невыразимцев, я бы хотел обсудить с вами… с тобой... дальнейшие планы.

— Не думаю, что планы скромного зельевара будут интересовать аж Министерство.

— Собираешься просто варить зелья?

— А что же еще? Как обычно. Заказы уже есть, проживу.

— Да я в этом не сомневаюсь. Министерские заказы возьмешь? Плату лично обещаю адекватную.

Снейп усмехнулся:

— Почему бы и нет? И с чего бы вдруг такая забота?

Кингсли пожал плечами:

— Мы все так или иначе в долгу перед тобой… Никогда бы не подумал, что так получится, Снейп, но я рад тебе. Не как министр. Просто как Кингсли Шеклболт.

— Драккл тебя дери, Кингсли, я что, расчувствоваться должен?

— Можешь даже всплакнуть…

— Не дождетесь.

— Ну и слава Мерлину. Удачи, старина.

Министр похлопал его по плечу, чем снова не преминул воспользоваться колдограф, и попрощался.

Никто из них не заметил, как Люциус Малфой опустил в карман специалиста по колдофото небольшую записку…

А Снейп уже выходил, едва не волоча за собой героя всея магической Британии, словно какую-то не очень нужную вещь, от которой почему-то не удалось вовремя избавиться. Разговор у него к нему...

Кингсли грустно усмехнулся своей ассоциации. Избавиться… Наверное, если бы в магическом мире были в ходу молитвы, министр магии каждое утро начинал бы с просьбы послать национальному герою светлую мысль покинуть Аврорат и начать… разводить соплохвостов, выращивать тыквы, дрессировать садовых гномов… Или все это разом, главное — подальше от Аврората и вообще от Министерства! Потому что после войны встала серьезная проблема — а что с героем делать? Хотел стать аврором — пожалуйста, никто не препятствует. Только аврор из него оказался, как зельевар из Лонгботтома, если не хуже! Его действия частенько полностью парализовали работу не только Аврората, но и Отдела Тайн, точнее, в последнее время Отдел частенько только на Поттера и работал...

Кингсли Шеклболт сосредоточился и постарался очистить голову от мыслей о Поттере — в конце концов, у него полно и других обязанностей… Собственно, при появлении Снейпа у него мелькнула было надежда, что теперь будет кому присмотреть за героем, как было раньше, но он быстро понял, что для того, чтобы просить Снейпа об этом, нужно быть по меньшей мере Дамблдором. Он, простой министр, явно не дотягивает…

Кингсли еще раз проиграл в уме их визит, усмехнулся тактике Малфоев и решил, что шанс все-таки есть. Главное ничего не говорить. И, кажется, скрестить пальцы… Да он и на ногах скрестил бы, если бы помогло!

И вот Снейп снова оказался в своем доме, который после ремонта было не узнать. Странное ощущение — он ловил себя на том, что, кажется, это место начинало ему все больше нравиться. Надо бы отблагодарить Драко — его вкус Северус знал и теперь удивительно ясно понимал, что парень старался не для себя — для него.

Мертвого. Как ему в голову-то такое пришло, почему? В то, что Драко надеялся на его возвращение с того света, Снейп не верил. Тогда зачем?

Он отпил чая и вытянул ноги в удивительно уютном, несмотря на внешнюю строгость, кресле перед камином: усталость после обновления защиты дома давала о себе знать.

"Не скрыть ли дом еще и под Фиделиусом?" — подумал он.

Прошло достаточно времени, чтобы это заклинание, точнее, ритуал, перестал отзываться в груди глухой болью. "На роль хранителя можно будет пригласить Драко, он точно не откажется. Заодно и поговорим".

И Снейп отправился назад, в малфоевскую лабораторию, варить зелья для Джинни Уи... Поттер. "Хоть в чем-то мальчишке повезло после войны, не с работой, так с супругой. Славная оказалась девочка — искренне ему преданная. Любит, несмотря ни на что. Хотя это было ясно еще в Хогвартсе", — думать, помешивая в котле, было привычно.

Странности Поттера, значит, имели под собой основу. Вот же Альбус, не мог прямо сказать, что делать с мальчишкой, чтобы тот стал более адекватным. Не может быть, чтобы директор, да не знал! А еще Альбус говорил про учебу… "Ну конечно же!" — наконец озарило его.

Значит, ему не почудилось и Поттеру действительно нечего делать в том кабинете. И как довести это до его сознания?

Истинно слизеринское решение нашлось быстро: он сам отнесет миссис Поттер ее зелья, захватит тот раритетный котел и черпачок к нему из блэковского наследства и ненароком поделится с нею мыслями по поводу ее супруга. А уж правильно распорядиться этой информацией девочка как-нибудь сумеет...

Что-то знакомое в выкрутасах Поттера, что-то такое знакомое, словно где-то читал... Но где именно, а главное, что, вспомнить так и не получалось.

От раздумий его оторвал Люциус — своим предложением взять помощника. Официально.

— Почему Драко сам не придет? — удивился Снейп. — Он же уже помогал, и не раз.

— Да потому что ты непонятно как тут бываешь, а когда на месте, то вы оба заняты так, что ему неудобно…

— Драко Малфою неудобно? Он что, — Снейп удивленно сморгнул, — хочет Ученичества? Он, конечно, достаточно способный юноша, но… Его ли это дело?

— Ему надо укрепить свои позиции в обществе, Северус. Ты же все понимаешь.

— Ах, вот ты о чем. То есть стать соавтором одного-двух зелий, этого вам хватит?

— Вполне. И я подыщу тебе еще одного-двух приличных ассистентов, ты же не против? Тебе же скучно варить такими объемами… Кстати, отчет по поступлениям на прошлой неделе читал?

— А надо было?

— Северус-с-с…

— Не шипи, не самые лучшие воспоминания.

— Когда ты перестанешь так доверять посторонним?

— Это ты-то посторонний? — фыркнул Снейп. — Да мы уже едва не срослись благодаря этой твоей идее "лаборатория Снейп-Малфой". Вот и доказательство, — он покрутил в руках этикетку, заказанную приятелем у художника, на которой красиво переплетались первые буквы их имен.

— Это будет приниматься как знак самого высшего качества, — довольно заявил Люциус. — Во всей Европе, если хочешь.

— Аппетиты у тебя…

— А у тебя — амбиции. Я считаю, это идеальное сочетание, нет?

— И после всего этого я должен беспокоиться по поводу того, что ты экономишь на наших ингредиентах или на ведущем мастере-зельеваре? Не смеши.

* * *

Стук в дверь кабинета Отдела Тайн прервал бурно спорящих Луну Лавгуд и Майкла Корнера. И это было просто очень, очень странно. Всегда рассудительный и спокойный Майкл и неземная, а иногда просто не от мира сего Луна обычно с лёгкостью приходили к единому мнению, но не сегодня. Перед ними лежала, конечно, многострадальная доска Уиджи, и они никак не могли прийти к согласию по поводу того, как с ней следует поступить.

Корнер, как старший по должности, настаивал на том, что необходимо соблюдать утвержденный Министерством порядок действий, а именно: произвести осмотр артефакта, сделать его описание, колдографию и передать на экспертизу в соседний отдел. Луна же искренне считала, что те эксперты не смогут справиться с данным артефактом, зато она сама может проверить его на наличие астрального тела, а не только на потоки магии, которые там и так были вполне очевидны. Когда обсуждение пошло по третьему кругу, в дверь постучали.

— Войдите, — ответил Корнер.

— Привет, — Гарри вошел, поздоровался и после небольшой заминки заявил: — Я по поводу доски.

— Проходи, конечно, — Майкл жестом указал на стул для посетителей.

Ему было неловко за последний визит в его кабинет. Отношения у них в последние годы не складывались — Майкл не знал, как к нему относиться. С одной стороны, это же Гарри Поттер, национальный герой, которого он уважал еще со времен Отряда Дамблдора, которым восхищался после Битвы за Хогвартс. Но с другой стороны — это был младший аврор Поттер, вечно что-то забывающий, теряющий и вляпывающийся в фантастически нелепые ситуации и заставляющий много работать. Конечно, заставлял не он, но коллекция "непонятных неожиданностей", с которыми приходилось возиться всему отделу, была внушительной. Вчера Гарри побил собственный рекорд — притащил из посмертия профессора Снейпа. А завтра он Дамблдора с того света приволочет? Или, не дай Мерлин, Волдеморта? "Надо все-таки разобраться, что именно он сделал, а то действительно случится что-нибудь. Работы отделу и так выше крыши".

Именно поэтому Корнер предпочитал вести себя с Гарри Поттером максимально нейтрально, то есть предельно вежливо и формально — по уставу. Вот и сейчас он решил его выслушать и выставить за дверь, чтобы не мешал. Но он никак не ожидал, что Гарри заговорит об утащенной у магглов доске.

— Доска Уиджи? — на всякий случай уточнил он.

— Да. Я хотел бы ее осмотреть, — сказал Гарри.

— Зачем? — не понял Майкл.

— Да так, хочу кое-что проверить, — Гарри не стал рассказывать о своей тяге прикоснуться к артефакту, у него и так была не самая лучшая репутация в Аврорате, а то и до Мунго недолго.

— Хорошо, но только при нас, — Майкл решил проявить дружелюбие, да и любопытно было, что же Гарри Поттеру понадобилось от артефакта.

Гарри подошел поближе, сел за стол и протянул руку к деревянной поверхности. Луна и Майкл внимательно следили за происходящим.

Когда Гарри прикоснулся к доске, то снова ощутил словно прошедшую от нее теплую волну, закончившуюся на кончиках пальцев приятным покалыванием. Он положил обе ладони на доску, вновь ощущая необыкновенное чувство покоя, закрыл глаза и даже не услышал, как выдохнула Луна, что-то прошептав напарнику. Его дыхание стало ровным, спокойным, по телу проходили приятные импульсы, из головы пропал ставший привычным за последние пять лет туман, мысли не путались, сознание прояснилось. Гарри резко открыл глаза и посмотрел на бывших однокурсников совсем другим взглядом — более осмысленным, острым.

Майкл и Луна удивленно переглянулись. Они не знали, что именно поразило их больше — безмятежный вид Гарри, когда он положил руки на доску, или его взгляд, когда он открыл глаза.

— Гарри, как ты себя чувствуешь? — тихо спросила его Луна.

— С тобой все в порядке? — поддержал ее Майкл.

— В полном, — голосом уверенного в себе человека ответил Гарри. Давно Майкл не слышал от него таких интонаций, слишком давно. — Корнер, что вы намерены делать с ней?

— Действуем по уставу — описываем, делаем колдофото, сдаем экспертам в лабораторию, — неожиданно для самого себя отчитался Майкл. — Возможно, перед этим Луна проведет свою экспертизу.

— Мы должны сами изучить ее, — произнес Гарри. — Это очень важно.

— И как ты будешь ее изучать? Это же не в твоей компетенции. Ты не знаком с рунами, с нумерологией, ты не артефактор, в конце концов!

— А ты будто не знаешь, кто отлично знаком и с рунами, и с нумерологией, — ответил Гарри.

— Ты хочешь позвать Гермиону? Отличная идея, Гарри, — почти пропела Луна. — Нам ее помощь очень пригодится, я уверена.

— При чем здесь Грейнджер? — не понял Майкл.

— Уизли, — поправил Гарри, — Гермиона давно Уизли. — И ты прекрасно знаешь о ее способностях. Она отошла от дел в последние три года, когда стала матерью, но до этого весьма серьезно занималась нумерологией и немного артефакторикой, ты забыл?

— А почему нам? Ты же не работаешь в нашем отделе, — спохватился Корнер.

"Вот так пустишь Поттера, а потом сколько объяснять придется!"

— Потому что именно я активировал данный артефакт, и ты не можешь это отрицать. Мы с ним связаны. Именно это я хотел проверить.

После того, как Луна активно поддержала эту идею и даже дописала в отчете, что лично наблюдала эту самую связь, Майклу было нечем крыть.

— Надо обсудить это с руководством, ты же не можешь прийти сюда просто так.

— Договорились, я переговорю с начальством, — удивительно уверенный в себе Гарри развернулся и вышел из кабинета.

— Кажется, он начинает приходить в себя, — прокомментировала увиденное Луна. — Не надо было подключать никого к этому, говорила я тебе! Точнее, надо: Гарри Поттера!

— Ты что-то поняла?.. Сформулируй!

Луна кивнула, взялась за перо и была потеряна для всех почти на два дня. Ее напарнику пришлось действовать самостоятельно...

* * *

— Скажи-ка мне, дорогой напарник, мы с тобой где работаем?! — нежный девичий голос звенел грозой.

В комнате посвежело. В сто первый раз занятый разглядыванием доски Уиджи невыразимец Корнер подскочил на стуле, ибо появления Лавгуд в конце рабочего дня да еще в таком настроении не ожидал никоим образом: она отправилась в канцелярию сдать промежуточный отчет, в котором он половины не понял, а оттуда собиралась сразу домой. Еще менее ему хотелось наблюдать совершенно особенное ее состояние, которому он лично дал название "двойное дно метаморфизма" — нет, метаморфом Луна не была, но иногда за ее невозмутимостью проглядывало что-то такое, от чего хотелось бежать и прятаться. Потому что такая Луна была опасна для всех, и в первую очередь для него, ибо, увы, чаще всего причиной являлся лично он, Майкл Корнер. Поэтому сейчас, мысленно взывая к Мерлину и Моргане и надеясь на то, что пронесет, напарник молодой, но опасной ведьмы решил ответить как можно миролюбивее:

— Отделом Тайн с утра наша работа называлась. А что, решили переименовать, а нам не сказали?

— Вот именно, Майкл! — Луна оперлась руками о его стол, подозрительно сощурив свои удивительные глаза. — В Отделе Тайн! Так объясни мне, почему у нас прекрасно хранятся древние свитки, опасные малоизученные артефакты, зелья… и вообще, что угодно, кроме этих самых тайн! Откуда весь отдел знает про Снейпа и доску?! М?

После этих слов по спине Майкла прогулялся табун мурашек.

— Я только Белвилзу… мне у него в архиве словарь древних рун нужно было получить, — Майкл продолжил мысленно молить всю нечистую силу, чтобы это объяснение Луну удовлетворило. — Он спросил, для чего, и я ответил.

— Ему что, распоряжения Сэвиджа было недостаточно? Да Белвилз клинически не способен хранить тайну! Помрет, но растреплет, его же замучились уже спасать от откатов. И не ты ли вчера с третьим отделом в "Дырявом котле" весь вечер огневиски распивал?! Хочешь сказать, что вы об этом не говорили?

— Нет. Я такого не помню, — вся эта ситуация Майкла начала уже изрядно злить. В конце концов, он не студент Хогвартса, а она ему не профессор, чтобы как мальчишку отчитывать!

— Отлично! Чего еще ты не помнишь?! Ты своей болтовней поставил под угрозу не только важнейший проект, который, получается, запороли мы вместе, раз я имею несчастье работать с тобой в паре. Ты хоть понимаешь, что еще и рискуешь жизнью человека? Ты подумал, как это отразится на профессоре Снейпе?

— Еще неизвестно, человек ли он, — буркнул Майкл, поглядывая на дверь и прикидывая, с какой стороны лучше обойти разбушевавшуюся Лавгуд, чтобы рисковать собственным здоровьем как можно меньше. — Вот в Мунго с ним сегодня разберутся, выяснят, что он такое! Это не наша забота, наше дело — вот! — Майкл поднялся и резко подвинул доску к Луне, но она даже не обратила внимания.

— Как это — в Мунго? Зачем?!

— Для проверки, как неопознанное, явившееся с того света существо, предварительно определенное как профессор Снейп, — терпеливо разъяснил Майкл. — Ты что, не знала? Аврорату поручено организовать доставку и сопровождение. И это, между прочим, далеко не тайна — весь Отдел уже в курсе.

— Ах, весь Отдел?! — громы и молнии, до сих пор прячущиеся в глазах Луны, словно почувствовали близость желанной свободы, а ее магия решила пожить отдельной от своей обладательницы жизнью. Майкла подняло вверх, резко швырнуло о противоположную стену, столь же молниеносно вернуло обратно, плюс все содержимое стоявшего за его спиной шкафа оказалось на нем. А потом и сам шкаф. А Луны и след простыл.

Майкл внутренним взором уже видел, что произойдет дальше: Луна сломя голову помчится по коридору, а потом растворится в воздухе, ибо "настойчивость, неспешность и нацеленность", три кита аппарации, к ней не имели ровным счетом никакого отношения. Такая вот редчайшая особенность магии Лавгуд — умение аппарировать на бегу, на лету, как угодно и в каком угодно состоянии без риска расщепиться — Отделом активно использовалась.

Ей прощалась даже аппарация из Министерства — точнее, как ей запретишь, если никто так и не смог объяснить природу этого дара. Куда уж искать способ борьбы с ним… А сейчас невыразимцу Корнеру было совершенно безразлично, где через несколько секунд материализуется мисс Лавгуд — ему своих проблем хватает… Выкопаться бы из-под шкафа.

Луна уже в процессе аппарации решила закинуть себя в ненавидимый после военных событий Малфой-мэнор, чтобы предупредить профессора Снейпа. А лучше всего утащить его куда-нибудь. Да хотя бы на Гриммо, туда до сих пор только бывшие фениксовцы без специального приглашения войти могли...

Когда она, споткнувшись, оказалась посреди какой-то комнаты, ей пришлось пережить глубокое разочарование — экс-декана факультета Слизерин там не наблюдалось. За столом с горой пергаментных свитков восседал Драко Малфой, совсем не аристократично грызущий перо и бормочущий что-то себе под нос. У Луны все внутри сжалось: она ни минуты лишней не хотела находиться в этом доме и с этим человеком.

— Малфой, где профессор Снейп? Авроры уже здесь?

— Лавгуд? — Драко округлил глаза. — Как ты прошла?!

— Профессора отряд авроров должен забрать в Мунго на принудительное обследование! Срочно передай ему, чтобы где-нибудь спрятался, пока я окончательно не разберусь, в чем дело.

Если бы кто-то раньше сказал, что Драко Малфой может так резко побледнеть и пошатнуться даже сидя, Луна ни за что бы не поверила. Но сейчас это происходило прямо на ее глазах, и реанимировать Малфоя, случись что, ей совершенно не хотелось. Да и времени не было… разве что огреть его чем? Как назло, ничего кроме пергаментов и перьев рядом не обнаружилось.

— Малфой! — Луна взмахнула палочкой. — Агуаменти! Где профессор?

— У себя дома… В Паучьем тупике… — непослушными губами пробормотал Малфой. — Сдурела, Лавгуд?

— Его адрес известен?

Досушивающий себя Малфой пожал плечами.

Час от часу не легче! Она никогда там не была, а от этого толку сейчас... Эх. Увы, он единственный, на кого можно рассчитывать.

— Малфой, смотри на меня! Мы должны срочно туда попасть, я очень хорошо умею аппарировать, у нас все получится. Просто представь себе это место, договорились? — Луна едва успела произнести эти слова, как ее время и пространство словно слились и завертелись в неконтролируемом вихре, и показалось, что единственное, что связывало ее с реальностью, это рука Драко Малфоя.

Которую она не выпустила из своей даже после того, как они оказались во дворе небольшого дома: там явно кто-то был. Постепенно приходящий в себя хозяин конечности тоже услышал доносящиеся из дома мужские голоса — этого хватило, чтобы, не сговариваясь, отступить за ближайшее дерево. Сомнений не было — авроры. Они опоздали…

Драко схватился за палочку.

"Он что... собирается отбить Снейпа? У авроров?"

— Нельзя, чтобы они нас видели, — прошептала Луна, притягивая его к себе и оплетая обоих заклинанием из арсенала сотрудников Отдела Тайн, которое тот не мог знать. — Просто замри, это заклинание необнаружимости.

Через несколько секунд дверь открылась, и профессор Снейп с таким невозмутимым выражением лица, словно сопровождал первокурсников Гриффиндора на отработку к Филчу, прошествовал к калитке в компании пяти авроров. Так что со стороны не совсем понятно было, кто кого сопровождал.

— Ты можешь подать ему знак, что мы в курсе? — прошептал Драко практически в ухо Луны, и она почувствовала, как частит его сердце.

— Пока нет. Я пошлю ему Патронус-невидимку, который прошепчет ему несколько слов так, что никто, кроме него, не услышит. Сейчас колдовать нельзя.

— Невидимый Патронус? У вас и такие есть? — Драко послушно отстранился, провожая взглядом Снейпа... точнее, уже воронку аппарации.

— У нас в Отделе есть все. Увы, включая придурков, — вздохнула Луна, окончательно снимая свое заклинание и освобождая Малфоя от своих невольных объятий. — Что делать будем?

— Пойдем к Поттеру! — нашелся Драко. — Пусть с коллегами разбирается. Он их всех на уши поставит.

— Точно, — Луна одобрительно посмотрела на старого недруга и уже было схватила его за руку, но тот продолжил:

— И отцу сообщить надо, пусть тоже подключается. Не съедят же нашего профессора в Мунго, я думаю. Отец разберется.

— Да что он сейчас может, как бы хуже не сделал.

Драко едва не задохнулся от возмущения, но вынужден был признать, что она права. Это было ужасно. А главное, он даже сам не понял, как у него сорвалось:

— Отец меня убьет, если я ему не скажу.

А ненормальная Лавгуд вдруг улыбнулась ему и кивнула! И даже посоветовала передать сообщение с домовиком. Будто он сам не догадался бы... Но эту фразу, уже готовую сорваться с губ, Драко придержал, сам не понимая, почему.

Через минуту они уже были в коридоре Министерства магии, в нескольких метрах от кабинета Поттера. Малфой рванулся вперед, как будто за ним мчались возглавляемые Волдемортом дементоры. Луна попыталась сдержать его благородный порыв, удержав за руку, но тот, словно этого и не заметил, ввалился, втянув ее за собой так, что они едва не свалились под ноги удивленному Гарри:

— Луна… Малфой? Вы откуда? Почему… такие? — казалось, произнесение простых слов давалось ему с превеликим трудом.

Меньше всего Гарри мог представить себе этих двоих, крепко держащихся за руки в его комнате.

— Авроры забрали Снейпа! — Луне казалось, что она кричит, но на самом деле ее было едва слышно.

— В Мунго! — закончил за нее Драко гораздо громче и на добрую сотню градусов эмоциональнее. — На обследование…

Поттер подскочил как ошпаренный.

— Охренели?!! Какие им, к Мерлину, опыты!!! Кто? Кто пос-с-смел?! — по комнате прошелся неслабый вихрь, собираясь в пугающего вида воронку, а стекла в шкафу и окне странно зазвенели.

— Гарри! — Луна, словно очнувшись, поймала обе его руки в свои и сжала что было сил. — А вот это прекрати. Если ты снова напортачишь, ни тебе, ни профессору Снейпу лучше не станет. Успокойся! Дыши...

— Вот-вот, — вставил свои пять кнатов Драко. — Нам лучше подумать, что делать дальше. Я считаю, нужно прорваться в Мунго, к нему. Отец уже должен быть в курсе, но что он предпримет, я не знаю.

— Я напишу Кингсли, местным способом, — прошипел Гарри угрожающе тихо. Если бы Драко и Луна не поняли каждое слово, то решили бы, что это парселтанг. — Подождите, я вас сейчас догоню и отправимся.

— Я сама нас аппарирую, — заявила Луна, открывая дверь и недвусмысленно глядя на Драко, которому ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

— Что, и двоих легко потянешь? — не без легкого уважения в голосе спросил он.

— Пф! Семнадцать человек цепочкой не хочешь? И в Австралию тоже не очень просто было в первый раз.

— Подожди… Ты что же, туда без портключа? — Драко опять изменила фамильная выдержка. — Но это же невозможно!

— Я тебе уже говорила, что хорошо умею аппарировать, — Луна с удивлением поняла, что такая реакция Малфоя ей очень даже нравится.

— И... как Австралия? — выдавил тот. — Я там не был…

— Своеобразно… Красиво в чем-то даже, только жарко очень…

— Хотел бы я… А мы с тобой не могли бы как-нибудь?..

— Посмотрим…

"Я что, только что напросился в Австралию с Лавгуд? Нет, мне просто любопытно," — мелькнуло в мыслях Драко, но додумать начатое он не успел, ибо распахнулась дверь, явив их взорам Гарри Поттера, с руки которого слетел и унесся по коридору министерский бумажный самолетик странно красного цвета.

— Гарри, ты что... послал министру вопиллер?!

— Что? Почему вопиллер? Я их даже делать не умею.

— Умеешь, Поттер, умеешь. Все, идем!

— Лавгуд! Срочно в отдел! — возник в коридоре один из сослуживцев Луны.

— Ох, как не вовремя, — вздохнула она. — Придется вам самим.

— Не вопрос! — хором рявкнули Драко и Гарри, и тут же припустили к выходу.

* * *

Спустя несколько минут Кингсли Шеклболт вместе с находившемся в кабинете начальником ОТ дружно опешили, когда дверь распахнулась и еще из коридора заорала голосом национального героя паршивая красная бумажка:

— Кингсли, какой (непечатно) послал за Снейпом (непечатно) авроров?! Какого (непечатно) профессор Снейп делает в Мунго? Если ты не отменишь приказ, я сам разнесу Мунго на (непечатно) кирпичики!

Шеклболт, даже не представляя, какие, оказывается, занимательные могут быть кирпичики, испепелил бумаженцию, вздохнул и приготовился было к аппарации, начав в очередной раз мечтать о пенсии. На кой ему вообще был этот пост министра, зачем он сюда рвался-то? Может, дрессировать тыквы и выращивать садовых гномов — не такая плохая затея?..

Но тут к нему ворвался Люциус Малфой... И события понеслись по другому руслу, но еще быстрее. Взглянув на Сэвиджа, занятого Малфоем, Кингсли махнул рукой, решив что люди взрослые, сами разберутся, а вот оставить сограждан без больницы — весьма непопулярный шаг, поэтому, недолго думая, он ушел личным портключом в Мунго.

* * *

Когда в его домашнюю лабораторию заявилась группа авроров, Снейпу оставалось всего несколько минут, чтобы довести зелье для миссис Поттер до нужной кондиции, а потому он среагировал привычно: поднял руку и, не отводя глаз от котла, прошипел:

— Всем стоять тихо!

Молодые бойцы все как на подбор были бывшими учениками профессора, а потому молча замерли в самых разнообразных позах. Им ли было не знать, что обычно следовало в классе зельеварения, если не соблюдать распоряжения учителя? Некоторые до сих пор неплохо помнили, сколько им пришлось лечиться после того, как кое-кто взорвал свой котел. Так что если бы Снейп рявкнул "Лежать!", никто и не подумал бы не выполнить приказа. Да любой из них брякнулся бы носом вниз с куда большим рвением, чем на аврорских учениях!

Жизнь словно замерла, а взгляды всех присутствующих сошлись на утекающей через песочные часы струйке. Когда последние песчинки упали, Снейп набросил на котел стазис, прикрыл его, обернулся к бойцам Аврората, продолжавшим стоять неподвижно, только чуть расслабившимся, и одобрительно кивнул.

— Вижу, вас наконец чему-то научили. Чем обязан, господа? — он обвел взглядом смущенные молодые лица и удивился. — Это арест?

— Э… нет, сэр.

— Нам приказано… — замялся плотный светловолосый крепыш, кажется, бывший хаффлпаффец. Что ж его в авроры-то понесло?

— Не тяните, мистер Стеббинс, — Снейп был доволен, что вспомнил имя студента. — Кто тут у вас за старшего?

— Я, профессор Снейп, сэр. Рад вас ви... Извините… Нам велено сопроводить вас, простите, в Мунго, — он понизил голос. — Это… я не могу сказать, но это не распоряжение мистера Уильямсона.

— И вы выполняете приказ, несмотря на то, что главный аврор ни при чем? Интересно…

— Мы… приказ вот, — Стеббинс протянул Снейпу свиток, но тот его проигнорировал. — Сэр, мы бы не хотели доставлять вам неудобств, но…

— Значит, Мунго, — Снейп побарабанил пальцами по столу, а потом потер подбородок и неожиданно легко согласился. — Хорошо, идемте.

— Сэр?

— В чем дело? Я планировал нанести туда визит, но сам бы еще пару дней собирался, наверное. А тут такая, — Снейп усмехнулся краешком рта, — оказия. И эскорт, опять же. Надеюсь, портключ вам выдали? Не имею никакого желания сообщать о себе всей магической Британии.

— Мы дали клятву, сэр. Никто не проболтается! И вот, — Стеббинс протянул портключ в виде большой гладкой палки, похожей на черенок лопаты.

— И чтобы никаких зевак. Надеюсь, нас ждут и сидеть в приемном покое не придется?

— Да, сэр! Нет, сэр! Спасибо, сэр!

— Тогда пройдемте, — он накинул мантию и открыл дверь, приглашая всех на выход.

Защита дома была еще толком не доделана, и хозяин не собирался начинать все заново, так что они вышли на улицу.

Снейп покосился на осчастливленных им авроров, наложил на дом еще пару защитных заклинаний и приготовился взяться за портключ.

 

Перенеслись они сразу в какую-то палату. Снейп, надев очки-половинки, внимательно рассматривал дверь, стены и потолок. "Отделение проклятий, кажется", — решил он. В любом случае без специальных чар отсюда было не уйти. Хотя он и не собирался. И от консультации с достаточно профессиональным колдомедиком отказываться не хотел.

Тем более сейчас, когда его и на место доставили, и визит, по-видимому, оплатили, и довольно неплохо — вон как торопятся шаги по коридору в его сторону — бегут! Да, что-что, а въевшуюся с самого детства привычку экономить ему быстро истребить не удастся, да и зачем?

Двое врачей и аж пятеро ассистентов, среди которых оказалось немало знакомых лиц, вежливо, а некоторые и робко его приветствовали.

"Великая все-таки вещь — репутация", — подумал Снейп и решил немного… скажем так, взбодрить присутствующих.

— Господа, мне и самому интересно, что с моим организмом и здоровьем, но в настоящий момент меня оторвали от работы. У меня мало времени. В вашем распоряжении час, максимум полтора, пока зелье настаивается, так что давайте уже опустим официоз и приступим.

Колдомедики засуетились. Кто-то набросил на него стандартные диагностические чары, кто-то взялся подсчитывать пульс, который то ли был, то ли не был, в рот ему засунули какую-то палочку…

Минут через пятнадцать ему уже выдали относительно твердое резюме.

— Температура пониженная, но это бывает. К тому же, все остальное в пределах нормы. Профессор, вы много работали в последнее время?

— Идиотский вопрос для тех, кто оторвал меня от котла, вам не кажется?

— Зрачок…

— Реакция стандартная.

— Уитби, сколько можно, как там пульс? Вы долго еще будете возиться?

Девушка в мантии ученика лекаря побледнела и вздрогнула:

— Н-нормально…

— В пределах нормы, — продиктовал тот, кто взял на себя функции старшего, своему ассистенту. Их имен Снейп, к своему сожалению, припомнить не мог. — Элен, соберись, иначе я не подпишу твою практику…

— Эм-м... Профессор, витаминным зельем вас угостить можно? — последовал робкий вопрос от неуверенной в себе мисс Уитби.

— Кто варил?

— Наш зельевар… тут, в Мунго.

— Дайте-ка посмотреть… Ничего, сойдет.

Снейп опрокинул в себя пузырек, удивляясь наступившей тишине.

— И чего вы ждете? Моего развоплощения?

— Эм-м-м... еще мы должны... исследовать кровь.

— Не дождетесь.

— Даже если клятву дадим? Мы же медики, мы и так не можем вредить пациенту.

— А я уже могу считать себя пациентом? — поднял бровь Снейп, но, внезапно смягчившись, снизошел до пояснений. — Ну, предположим, вы-то дадите. А где она будет стоять, и у кого есть туда доступ? И кто может взломать защиту? У вас же не Гринготтс, господа... Или я ошибаюсь?

— Нет, не Гринготтс, профессор, вы правы, но...

— Да я и гоблинам не собираюсь давать возможность хранить мою кровь. Вы хоть немного представляете, что может сделать грамотный зельевар, имея ее на руках? Нет, и точка! — Снейп начинал сердиться.

— А если... — пара ассистентов покрупнее и явно не учившихся в Хогвартсе придвинулась к нему.

— Если вам угодно будет исследовать мою кровь, придется меня вскрыть. Тогда, полагаю, мне будет уже все равно. Попробуете? Может быть, вам за это орден дадут?

Снейп не собирался подводить ни Поттера, ни Малфоев — неизвестно, что им предъявят, если сейчас официально установят его "неокончательное воскрешение". Как минимум, использование темнейшей магии и пособничество…

В это время дверь в палату распахнулась, и он улыбнулся тому, кто встал в проеме, по-хозяйски опираясь на косяк. Наконец-то.

Жизнь главного врача больницы Св. Мунго шла своим чередом: несколько поступлений очередных идиотов, возомнивших себя круче Мерлина и обзаведшихся в итоге неучтенными конечностями; несколько выписок уже вроде как поумневших, но с так и не потушенной до конца жаждой экспериментирования в глазах, дававшей колдомедикам и медсестрам твердую уверенность, что расстаются они ненадолго; плановые и не очень консультации; очередной осмотр сотрудников Министерства и Аврората; беседы с родственниками; врачебные консилиумы по сложным случаям...

И этот день для уважаемого целителя Гиппократа Сметвика не обещал быть исключением. Он как раз дописывал рекомендации перед выпиской очередному недоучке, возомнившему себя великим химерологом, когда в его кабинет ворвался Генри Смит, недавно поступивший стажером в отделение Недугов от проклятий.

— Целитель Сметвик, целитель Сметвик! Там... там профессор Снейп! Живой!

— И светится? — Гиппократ Сметвик с чисто профессиональным интересом воззрился на стажера.

— Да! Нет!.. Но вы сами должны это увидеть! Пойдемте, скорее пойдемте! Вы ему скажете!

В отдельной палате, свесив ноги с высокой кровати, с мученическим видом сидел Северус Снейп собственной персоной и выглядел вполне живым и крайне недовольным. Правда, слегка улыбнулся старому… можно сказать, коллеге.

— Профессор Снейп, рад встрече! Чем могу служить?

— Целитель Сметвик, он отказался дать нам кровь на исследование! — поспешил наябедничать стажер. — Мы же все необходимые клятвы дали, а если он так хочет, то и еще дадим! И нужно-то всего… — он помахал рукой, в которой почему-то оказался сосуд объемом с кварту.

Все присутствующие смотрели на него круглыми глазами.

— Ой, — посмотрев на то, что он держит в руке, Смит ужаснулся, спрятал сосуд за спину и откуда-то достал обыкновенную пробирку.

— Знаете, Смит, — прищурился главный целитель, — если бы вы на меня так хищно смотрели, то я бы тоже вам отказал. А теперь идите, погуляйте пока. Сам дальше разберусь. Все, — он особо выделил это слово, — все идите. Носит же земля идиотов, — вздохнул он и присел рядом на кровать, когда они остались наедине. — Но чтобы ты и по собственному почину явился со стороны приемного покоя, должны быть серьезные причины. Я весь внимание.

— Отряд авроров, например?

— Да ты что? — притворно изумился Сметвик. — Рассказывай.

Снейп вкратце изложил свою историю и чуть подробнее — то, что предшествовало его появлению.

— Зелье, значит, для миссис Поттер. Если подкинешь мне образец и рецептик для нашего зельевара, мне будет совершенно все равно, насколько ты там жив или наоборот. Ну, здравствуй, Северус! До нас, конечно, успела дойти байка, что Поттер как-то смог материализовать свой самый страшный школьный кошмар, но я думал: как обычно, преувеличивают!

— Скорее, преуменьшают. В этот раз он определенно превзошел самого себя.

— Дела-а. Ну так это же чудесно! Кстати, а почему тебя приволокли именно в отделение Недугов от проклятий?

— Честно? Не знаю. Но попадание получилось стопроцентное, если вдуматься. Поттер действительно — мое проклятие. Пожизненно-посмертное, как выяснилось, и далее по кругу.

— Ладно. Крови-то дашь? Мне под клятву.

— Дал бы, если бы мог. Самому интересно. А вот нет у меня крови, вообще.

— Однако! — брови Сметвика взметнулись едва не под самую шапочку. — Все любопытственней и любопытственней, — в зеленовато-серых глазах целителя начал разгораться исследовательский огонек: такие загадки он любил.

Снейп был в курсе. Более того, именно ради этой встречи он сюда и отправился.

От дальнейшего диалога их отвлекли шум в коридоре и громкие голоса.

— Это произвол! Даже вы не имеете права здесь находиться без разрешения главного целителя! Я буду жаловаться! — доносились отдельные реплики заведующего отделением. — Это больница! Здесь лежат тяжелые пациенты!

— Кажется, пора вмешаться? — в голосе Сметвика слышалось веселье. — Не хотелось бы пополнения в рядах пациентов, да и мои сотрудники, какими бы они ни были, мне важны целыми… Тем более завотделением. Они вообще ничего, соображают.

— Посмотрим, — согласился Северус, вставая. — Зрелище, должно быть, занимательное.

Они открыли дверь палаты и приготовились наблюдать. Кингсли Шеклболт медленно и неотвратимо наступал на заведующего отделением, а его глаза светились синеватым потусторонним огнем. В таком бешенстве господина министра еще никто и никогда не видел. Двухметровый детина, заведующий отделением Проклятий, пытался слиться со стенами, но получалось слабо.

— Коньяк? — поинтересовался Сметвик, доставая из кармана мантии фляжку.

— Лимонную дольку? — отзеркалил Снейп, протягивая Кингсли любимое лакомство дорогого директора.

Завотделения, кинув им благодарный взгляд, растворился между шкафами.

Сметвик тихонько захихикал, разливая по трем подозрительного вида стеклянным емкостям напиток.

— Я на работе, — рявкнул министр.

Снейп молча вызвал Темпус.

— А, — махнул рукой Шеклболт. — Уже нет.

Он опрокинул емкость, проглотив благородный напиток как воду, и захрустел сахаром лимонной дольки.

— Снейп! Ну почему от тебя столько проблем?! — страдальчески вопросил Кингсли. — Я уж решил, что новоиспеченного героя на ингредиенты разобрали.

— Торопился, чтобы успеть первым? — съязвил Снейп. — Твое здоровье, кстати! — он насмешливо отсалютовал снифтером, в который уже успел трансфигурировать странный медицинский сосуд. Все-таки жизнь рядом с Малфоями…

— Больница святого Мунго более чем заинтересована, чтобы специалист такого уровня был жив, здоров и полностью укомплектован всеми органами, так что у вас совершенно нет поводов для беспокойства, господин министр, — Сметвик был одновременно предельно корректен и столь же нахален, наливая и протягивая министру очередную порцию. — Как целитель, должен поинтересоваться, что же вызвало у вас столь… страстный напор? А также повышенное давление, учащенные дыхание и пульс, и... — он внимательно посмотрел Кингсли в глаза. — Впрочем, зрачок уже в норме, это хорошо. Но уж поверьте старому специалисту, ваше сердце при систематическом повторении подобного уже через пару лет вам спасибо не скажет.

— Да вы издеваетесь, что ли! — взревел Кингсли. — Я подписываю документы с начальником Отдела Тайн, тут врывается совершенно невменяемый Люциус Малфой, сметает беднягу Сэвиджа, едва того за грудки не хватает, мол, друга у него то ли арестовали, то ли забрали на опыты. Только я их разнял, как Поттер шлет мне вопиллер! Мне, министру! Мерзкая бумажонка грязно ругается и орет, что я срочно должен остановить чуть ли не казнь того, кому вчера вручил орден Мерлина первой степени! В Мунго! И это слышит, мать его, полминистерства! И вот как теперь жить прикажете?

Ошеломленное молчание было ему ответом.

— Дай сюда! — фляга Сметвика скрылась в черной длани министра, и раздались два смачных бульканья.

Шеклболт крякнул, захрустел лимонной долькой и только потом увидел совершенно потрясенного Северуса Снейпа. Редкое зрелище, полюбоваться которым пока удалось только двоим.

— Что, Снейп, не ожидал? Твои… друзья мне все Министерство на уши поставили. Из-за тебя, между прочим.

— Даже представить не мог, — выдавил Снейп. — А… это не могло быть инфекцией или проклятием?

— Он еще шутит.

— Что, уж и помечтать нельзя? Как я теперь с ними общаться буду? За заботу благодарить? — к Снейпу постепенно возвращалось его присутствие духа, а с ним и язвительность.

— Если таким тоном, то лучше не надо, — усмехнулся Кингсли. — Но вот от обнародования твоего воскрешения отвертеться уже не выйдет. В Министерстве каждый шепоток теперь содержит твое имя. Готовься к интервью.

— Мордред… А я Фиделиус на дом не успел…

— Помочь?

— Вы, господин министр?

— Северус, прекрати. Тебе сейчас какая разница? Вон, мистер Сметвик пошлет какого стажера, потом воспоминания заберешь…

— Это же уголовно наказуемо!

— И как давно ты стал таким законопослушным? Или это все-таки не ты, Снейп?

— Лимонную дольку?..

— А… вот оно что. Пять лет с Дамблдором — это серьезно, вижу. Ладно, сутки как-нибудь продержимся. Иди решай вопросы своей секретности, с кем надо.

* * *

Гарри летел по запутанным коридорам, лихорадочно соображая, где кого искать, когда там уже бушевал Кингсли. Драко остался придержать двоих санитаров, попробовавших воспрепятствовать тому, чтобы они прошли. Эти звуки и вывели на правильный путь, и притормозить помогли — Гарри, мгновенно вспомнивший про свой прокол с вопиллером, благоразумно остался стоять, спрятавшись в уголке, пока министр не покинул больницу. Ждать было недолго, Шеклболт высказал все, что думает о них всех, вместе взятых, и каждом в отдельности, помянул некие части тела Мерлина и каких-то явно африканских колдунов и удалился так же неожиданно, как пришел. Да, встретиться с министром, доведенным до ярости, было, пожалуй, ничуть не приятнее встречи с Волдемортом. Гарри, тихо стоя за дверью, искренне порадовался собственному, непонятно откуда взявшемуся благоразумию.

Как только министр скрылся, Снейп весьма удачно направился в сторону, где стоял Поттер.

— Профессор, нам нужно поговорить, — почти выкрикнул Гарри и занес было руку, чтобы схватить Снейпа за локоть, но сразу ощутил на руке железную хватку зельевара.

— Поттер, — холодно произнес Снейп, — у меня эта необходимость возникла еще в самый первый день. Не напомните, почему ее так и не удалось реализовать?

Профессор всем своим видом демонстрировал нежелание быть здесь, с этим мальчишкой, которого в его жизни было и так слишком много.

— Ко мне? — Поттер сбавил напор от неожиданного ответа. Он-то думал, что профессор не пожелает отвлекаться на разговор с ним.

— Ко мне, — не согласился Снейп, и уже после того как слово было произнесено, понял, что первым гостем в его обновленном доме будет, черт возьми, Гарри Поттер.

"А как же я?" — хотел воскликнуть только прибежавший Драко, но ему не хватило дыхания.

* * *

Парной аппарации, как ожидал Гарри, не последовало — Снейп сунул ему в руку бумажку с координатами, которую отобрал, едва они оказались на месте. "Все-таки в нем не так много Дамблдора, как иногда кажется", — подумал Гарри, входя в небольшой аккуратный дом на пустынной, словно нежилой улице. Что-то остановило его от расспросов, где именно они находятся.

В гостиной царила тишина, и нарушать ее казалось чем-то неестественным. Гарри осматривался, а Снейп разглядывал его, кажется, впервые — с интересом, отмечая, что Гарри взволнован, глаза горят азартом, а дыхание только-только восстановилось после длительного бега. Потому и решил для начала дать высказаться гостю, раз уж его так распирало.

— Проходите, Поттер, располагайтесь, — у камина стояли как раз два кресла, и именно туда показывал Снейп. — Что произошло? — он едва сдержался, чтобы не добавить "мой мальчик".

— Я… — мысли в голове Гарри суматошно замельтешили, и он, не зная, с чего начать, плюхнулся в кресло.

— Соберитесь, Поттер, — Снейп встал позади своего, опираясь на высокую спинку. — Давайте для начала проясним, зачем вы ворвались в больницу с таким видом, будто меня там пытают?

— Я боялся за вас, сэр, — ответил Гарри.

— Что? За кого? — Снейп был удивлен. Он ожидал чего-то подобного, это же национальный герой, ему всегда надо всех спасать, но предполагать — это одно, а вот услышать... Не привык он к тому, чтобы Поттер за НЕГО боялся. Чтобы вообще за него кто-то беспокоился. Разве что Дамблдор иногда.

— Вас так внезапно забрали, будто арестовали! Луна и Малфой чуть дверь мне не вынесли, — улыбнулся тот.

— Малфой? Драко, я так понимаю. Вот как?

— Вы не представляете, что было…

И Гарри немного сбивчиво, но ярко обрисовал, как к нему на работу ворвались двое, кого он меньше всего ожидал увидеть вместе, как он метнулся к своему начальнику, потом в Мунго…

— Содержание вопиллера для Кингсли не огласите, Поттер?

Гарри потупился, покраснел, но потом поднял лицо и так задорно и даже гордо улыбнулся, что Снейп растерялся.

А ведь Поттер поставил на уши и Аврорат, и Министерство… Осознание, что кто-то действительно волновался за него, постепенно наполняло Снейпа несвойственным для него ощущением, что кто-то думает о нем как о человеке, а не о нужном и полезном специалисте. "Так, стоп, никакой лирики, это все Дамблдор, чтоб его, со всеми его рассуждениями и прочей ерундой".

— Профессор, — Гарри подошел к Снейпу и посмотрел ему в глаза. Его голос стал тверже, увереннее. — Прежде всего я хочу сказать, что рад, что все так получилось. Что вы здесь и вы… живы. Я не знаю, как именно я сделал это, помню только, что поранился до крови об эту доску и что вспоминал тогда о вас, но что произошло дальше, не знаю.

— Я предполагаю, что вы умудрились случайно воспроизвести какой-то темномагический ритуал, Поттер, и желаю разобраться в этом, но позже. Это все?

— Я страшно рад, что так получилось, профессор, потому что это мой шанс рассказать все, о чем я думал все эти годы, — Гарри встал с кресла и начал шагать туда-сюда, нервно потирая руки.

— О, Мерлин, все пять лет? Разговор может затянуться...

— Вы… пошутили, сэр?

Снейп вздохнул, но промолчал. Не признаваться же.

— В общем, я бы хотел извиниться перед вами за годы ненависти, что я испытывал к вам, это было очень несправедливо.

"Гарри молодец, он абсолютно правильно все делает, я могу им гордиться", — в голове у Северуса отчетливо прозвучал голос Дамблдора, отчего ему стало немного не по себе, и он решил все-таки присесть.

— Когда вы передали мне те воспоминания в Визжащей хижине, я посмотрел их и многое не понял, — продолжал Поттер. — В момент Битвы мне было важно узнать, что от меня требовалось, как победить Волдеморта, что делать дальше. Но потом, когда все закончилось, я вернулся в кабинет директора и забрал ваши воспоминания. Я не хотел… Я думал, что вы бы не хотели, чтобы их видели все. А потом… В общем... Я пересматривал их, профессор, и мне все стало ясно и за многое стыдно.

— Я рад, что смог вовремя передать вам все необходимое, но не понимаю, зачем потом было все это ворошить, — заметил Снейп.

— Там была моя мама, я не смог… — Гарри сглотнул. — Не смотреть еще и еще раз, чтобы узнать ее, увидеть, какой чудесной она была.

— Лили… — тихо произнес Северус и едва заметно улыбнулся. — Да, она была замечательной. Но вы получили возможность посмотреть и на остальное, да, Поттер? — голос профессора сразу стал жестче, холоднее.

— Да, сэр, зато это многое объяснило...

— Вы были слишком похожи на отца своими бесконечными вылазками, нарушением правил, жаждой славы.

— Я никогда не жаждал славы, сэр!

— Возможно, но выглядело все именно так. Хотя стоит признать, что в этом принял активное, пусть и незримое на первый взгляд, участие наш дорогой директор. Он целенаправленно обучал вас, готовил к противостоянию с Волдемортом, но его методы порой были весьма нетривиальными.

— Да, сэр, об этом я тоже много думал. Сперва было жутко обидно за то, что вы, и особенно директор, играли мной, как куклой. Но потом дошло, что Дамблдор не мог иначе. И еще что вы, сэр, помогали мне помимо моей и своей воли. Это было, наверное, очень трудно — я же делал все, чтобы добиться своих целей и параллельно досадить вам.

— Мы обсуждали это с Альбусом, мой мальчик, он искренне сожалел, что вынужден был так с вами поступить, но необходимо было защитить магический мир и избавить его от Волдеморта, поэтому он и готовил вас. Сам он с пророчеством, увы, ничего сделать не мог.

— Да, сэр, я это понял. Вы… простите мне, что…

— Я не держу на вас зла, Поттер. И рад, что это обоюдно. Мы можем считать, что расставили все точки над "i"?

"Вот так вот просто?" — удивился Гарри и кивнул, чувствуя, как внутри становится легче и светлее. Это ощущение росло и становилось все ярче, так что ему стало казаться: еще немного — и он просто взлетит от облегчения.

— А теперь, раз уж вы сами заговорили о том, как неосторожно обращались с известным артефактом, я хотел бы попросить вас…

— Все что угодно!

— Поттер… — голос Снейпа был непривычно мягок, но в нем все же чувствовалась сталь. — Не смейте повторять моих ошибок. Вам вполне достаточно собственных, не находите?

И уж никак не ожидал, что Поттер подскочит и благодарно стиснет его руки… Он усадил его обратно в кресло и, освободившись от захвата, продолжил:

— Я хотел попросить вас слить в думосбор или дать мне просмотреть ваши воспоминания о том моменте, о котором вы рассказывали.

Гарри округлил глаза: ведь все так просто, можно было и сразу…

Снейп словно мысли его читал:

— Не факт, что все получится, но есть шанс, что мы что-нибудь увидим. Сумеем увидеть, — поправился он. — Но перед этим я должен закончить одно зелье. Так вы не против?

— Что вы, конечно, нет! А можно мне тоже… вместе с вами посмотреть? — спросил Гарри, наколдовав небольшой фиал и сливая туда воспоминание, тонкой серебристой нитью вившееся на конце палочки.

— Разумеется, — пожал плечами Снейп. — Если смотреть на собственные действия со стороны, можно увидеть многое. Это хорошо, что вы предложили. Предлагаю сначала самостоятельно ознакомиться с ними, а потом встретиться, просмотреть их вместе и обсудить.

"Я горжусь тобой, мой мальчик!" — радостно воскликнул в голове Альбус, и Снейп схватился за виски.

— Вам плохо, профессор? — бросился к нему Гарри.

— Нет, Поттер, мне хорошо, — процедил он. — Лимонную дольку?..

* * *

Воспоминания Поттера едва ли не жгли карман, настолько ему хотелось их просмотреть, так что Северус, недолго думая, направился в Малфой-мэнор: надежное каминное сообщение между его домом и Малфоями было установлено еще Драко. Драко…

С Малфоями явно творилось что-то странное после его смерти. Этот ремонт, сделанный для него, сам по себе выбивал Снейпа из привычной колеи, стоило только о нем задуматься. А тут еще Люциус… за грудки… начальника Отдела Тайн! Бред какой-то.

Северусу очень хотелось думать, что Шеклболт преувеличил, но он давно привык руководствоваться простым и полезным правилом: надеяться на лучшее можно, но рассчитывать надо только на худшее. И это его еще ни разу не подводило.

В доме он застал Нарциссу с Драко и едва не испугался отсутствия главы семьи. Но все были спокойны — оказывается, ничего страшного не произошло, просто Люциус отправился по делам лаборатории на континент. Снейп мысленно скрестил пальцы, чтобы тот подольше оставался там — так, на всякий случай.

— Драко, ты не мог бы мне помочь? Я хочу закрыть дом Фиделиусом.

— Очень вовремя! — улыбнулся тот. — Я уже и сам собирался предложить, но…

— Леди Малфой… Вы позволите?

— Если моя помощь не нужна…

— А ты хотела бы? — удивился Драко.

— Я все еще считаю себя должницей.

— Кто я такой, чтобы отказываться от погашения долга? Прошу…

* * *

Они вернулись через час, вполне собой довольные: Паучий тупик стал примерно вдвое короче — к дому они прихватили "немного окрестностей", попутно их облагородив, иначе Нарцисса не соглашалась. Пока они с Драко работали внутри дома, леди занялась… скажем так, садоводством. Конечно, не без помощи палочки и собственных домовиков.

Снейп с изумлением взирал на образовавшийся на месте пары пустых соседних домов мини-парк: небольшую аллейку, ведущую к дому мимо коротко подстриженного газона с узкой лавандовой рабаткой, скамью под сенью небольших деревьев, камни, выглядывающие то ли из вереска, то ли из чего-то еще, шиповник возле дверей… и, кажется, несколько кустов можжевельника и какой-то плющ, скрывающие довольно приличный забор. От мощеной брусчаткой улицы осталась только аккуратная тропинка шириной чуть больше пары метров.

Драко тут же занялся накладыванием на забор магглоотталкивающих чар.

— Извини, но с большими деревьями я так не умею, — вздохнула Нарцисса. — Но могу дать отличное удобрение, и эти будут расти примерно вдвое быстрей.

Снейп еле справился с собой, заставив свой язык наконец произнести слова искренней благодарности, на что автор шедевра только рассмеялась.

— Я очень рада, что тебе настолько понравилось, но чему ты удивлен, Северус? Разве не ты неоднократно бывал в нашем парке? Или ты думал, что это все — работа домовиков?

— Да, я так и думал, — развел руками Снейп.

— Этим созданиям чуждо творчество. Они могут прекрасно ухаживать, поддерживать, но не создавать.

— То есть весь ваш парк?.. — Северус посмотрел на Нарциссу, словно впервые видя.

— Ну, там еще предки поработали, но вся входная зона — моя, — гордо объявила она. — И мне очень нравится, что ты так впечатлен. Даже не думала, что сделать что-то для тебя будет так приятно. И ты так мило смущаешься…

Снейп счел необходимым как можно быстрее переговорить с Драко. А то неизвестно, до чего дойдет, если эта беседа пройдет в присутствии Нарциссы. И ведь все это будет передано Люциусу, со всеми нюансами, в красках! Так что он попросту удрал в дом, оставив гостью подправлять "огрехи", которые он в упор не видел.

Нарцисса же мудро решила, что лучше пока оставить в покое друга семьи, на которого, кажется, свалилось слишком много непривычного. Пусть успокоится, в конце концов, надо дать ему время все переварить. А потому, вернувшись в дом, прошла сразу к камину, якобы вспомнив, что у нее есть еще дела по дому.

Снейп опустился в кресло перед пустым по летнему времени камином и молча посмотрел на устроившегося рядом Драко. Тот тяжело вздохнул.

Драко понимал, что разговора ему не избежать, и оттягивал его день за днем, что оказалось довольно просто — во время работы он был поглощен делом, и Снейп понимал, что уровень помощника пока не позволяет ему общаться на посторонние темы. Но теперь деваться было некуда.

— Как тебе пришло в голову вот это все? — Снейп обвел широким жестом свою гостиную. — Я, кажется, неплохо знаю твои вкусы, ты… делал это не для себя, Драко. Зачем?

— Я хотел… — губы юноши изогнулись в болезненной усмешке. — Я хотел хотя бы иногда приходить к тебе. Говорить с тобой… Не на кладбище же. Ты не представляешь, как мне тебя не хватало.

Снейп закрыл глаза. Происходящее казалось ему то ли сном, то ли собственной юношеской болезненной фантазией, той самой, в которой он кому-то был нужен. Он сам, а не то, что он делает.

— Тебе не понравилось, что я сделал?

— Очень понравилось, Драко. Очень. Настолько, что мне до сих пор трудно в это поверить.

— Как и мне трудно поверить, что ты жив, что говоришь со мной. Что никуда не уйдешь.

Снейп сжал губы и задумался.

— Твоя мать… Она преследовала те же цели, разбив парк у меня под окнами?

— Не знаю… Думаю, да. Мы привыкли к тебе, и когда ты... — Драко сделал паузу, сглотнув, и не стал договаривать. — В жизни возникла такая дыра. Это было… отвратительно, что тебя нет. Не знаю, как объяснить, но сейчас, когда ты вернулся, жизнь стала… правильней?

— Драко, строго говоря, я не то чтобы совсем жив, понимаешь ли…

— Ты здесь. Ты говоришь со мной. Ты снова учишь меня, варишь свои зелья, язвишь… Это ты. И большего мне не надо. Малфои не умеют благодарить, но я не могу иначе. Я просто сделал, что мог. Для себя. Чтобы чувствовать тебя здесь, чтобы память о тебе была живым домом, а не гранитным памятником. А ты, — губы Драко дрогнули в улыбке, — кажется, ты научился удивляться. Нравится?

— Да.

— Хочешь огневиски?

— Ты еще и спиртным тут запасся?

— Зимой, в январе, я часто сидел тут, — признался Драко. — Смотрел на огонь и разговаривал с тобой. На Рождество, а еще девятого января всегда приносил бутылку нового сорта, так что теперь у тебя здесь должна быть небольшая, но неплохая коллекция. Знаешь, я не пьяница, чтобы одному...

* * *

Когда Драко ушел, Снейп решил не торопиться. Заказчики подождут, а подумать ему было над чем. Малфои открылись ему с совершенно другой стороны и оказались, если можно так сказать, незнакомыми знакомцами. Он почувствовал себя кем-то вроде дальнего родственника — дядюшки, не совсем понятного, но тем не менее… просто нужного. Это было так странно, что понимание приходило не сразу — разум, привыкший мыслить другими категориями, не справлялся с нагрузкой, но некоторые реплики "внутреннего Альбуса" все же доходили и заставляли принимать действительность… или то, что ему сейчас ею казалось.

Он взял стакан, в котором на дне еще плескалась янтарная жидкость, вышел из дома и опустился на скамейку. Запах можжевельника вкупе с согревающим горло напитком внезапно напомнил ему одно из изобретений, сделанное еще "в туманной лаборатории", и он подскочил и понесся в дом.

Быстро набрасывая на листке сделанные ранее выкладки, он прикидывал, все ли есть и в достаточном ли количестве, чтобы попробовать сделать новое, уникальное зелье памяти. Ему теперь не давало покоя воспоминание о том, как они с Дамблдором рассуждали, "что такое есть душа". И память была составной частью, якорем… Как Альбус расфилософствовался о том, что, кроме них, в тумане могут бродить многие, а потом сразу заговорил о Лонгботтомах.

Они — в Мунго, а он — здесь, в его памяти все выкладки, а теперь и доступ к ингредиентам. Может быть, это — его искупление, то, ради чего он здесь? Неважно. Он помнил блуждания Альбуса и никому бы не пожелал плутать в том самом тумане бесконечно.

Снейп закончил все выкладки и снова задумался. А ведь были еще воспоминания Поттера, которые он так и не посмотрел… Собрав пергаменты, он шагнул к камину.

— Малфой-мэнор.

* * *

— Мерлин! — Драко Малфой едва успел погасить огонь под одним из дюжины котлов в фамильной лаборатории, которая теперь гордо именовалась "Лаборатория Снейп-Малфой", и замахал обожженной рукой. Но ему было даже не столько больно, сколько досадно и обидно. О каких изобретениях может идти речь, если он хуже последнего помощника подмастерья — не может справиться с дюжиной котлов!

Ну и что, что в них три вида зелий, и все они достаточно сложные, требуют фундаментальных знаний, большого количества ингредиентов, особого положения луны и времени суток. Профессор сделал все расчеты — вот они, на доске. Просто бери и делай.

Но навык утрачен основательно — на старших курсах ему было совершенно не до того, даже экзамен он сдал по счастливой случайности, а в последние годы к зельям практически не прикасался — необходимости не было. А сейчас отец решил, что его путь в светлое будущее лежит через зельеварение...

С появлением Северуса Снейпа это было, конечно, весьма неплохой идеей — в теории. А на практике у него ожог в пол-ладони и, что самое противное, куда-то подевалась уверенность в себе и своих силах и способностях. Как же ему тяжело раз за разом давались эти дни и часы в лаборатории!

Пока он, сжав зубы и бросив на руку обезболивающее, заканчивал с остальными зельями — эти пять под стазис, эти четыре на холод, остальные — настаиваться в тепле, — на задворках сознания мелькнул портрет деда Абраксаса. Сколько Драко себя помнил, стоило пройти мимо картины без "положенного фамильного величия", как следовал строгий окрик: "Соберись! Ты же Малфой!"

И он собирался, даже когда в доме правил Волдеморт, даже когда после Круцио ломило все кости… Неужели сейчас не справится? Драко аккуратно взмахнул палочкой, окончательно заживляя ожог, и направился к столу в углу комнаты, где среди свитков наверняка были записи профессора, да и свои собственные школьные конспекты он точно сюда приносил. Может, на что-то да натолкнется.

Он ни за что не согласится, чтобы Снейп поставил его фамилию по просьбе отца, просто так, а не за реальные заслуги. Он покажет всем, и в первую очередь, самому себе, на что способен. Сам, а не благодаря фамилии, деньгам и отцу. Впрочем, фамилия давно уже была запятнана. Его дело — стереть грязь.

Спустя десять минут Драко ловко шинковал тончайшие корни валерианы, с удовольствием убеждаясь в том, что руки начинают все вспоминать. Теперь в эти четыре котла нужно добавить сок мандрагоры и помешать десять раз против часовой стрелки. Наблюдая легкий парок, закручивающийся над котлами в причудливые спиральки, Драко постепенно успокаивался, видя, что все идет правильно.

Просто надо больше работать и больше читать. Вот как закончит с этими зельями, так обязательно сходит в библиотеку, а еще лучше — к Снейпу. Он проверил, как настоялось самое первое зелье, и призвал на помощь эльфа — разлить его по фиалам и наклеить этикетки.

Драко едва успел закончить работу, как легкое покашливание засвидетельствовало прибытие профессора Снейпа: кивнув ему, тот первым делом прошел к котлам. Сердце Драко принялось выстукивать какой-то бешеный ритм в стиле разнузданных маггловских танцев, а воображение рисовало картины одну страшнее другой… Вот Северус опрокидывает котел, крича, что Драко ни на что не годен, вот отец выговаривает ему своим ледяным тоном, специально глядя поверх его головы, словно он недостоин, чтобы ему смотрели в глаза…

— Драко, дыши! — усмехнулся Северус, отходя от котлов. — Ты справился вполне достойно, причем от начала и до конца — сам. Можешь претендовать на звание подмастерья, но, надеюсь, тебя интересует не это. Завтра нас ждет более сложный заказ, сделаем его вместе, а этот пусть твой отец готовит к отправке. Кстати, ты подумал, что бы хотел сотворить, точнее, для чего? Если нет, полистай последние "Вестники зельевара", может, там что-нибудь натолкнет тебя на мысль.

Драко выдохнул. Его работа принята, у него все получилось на уровне — а иначе ему бы даже не намекнули на возможности новых разработок. Кто угодно, но не Снейп — для него не существовало никаких протеже, если речь шла о работе.

Дело оставалось за малым — продолжить столь же успешно. А там можно и за более сложные зелья браться, да и вообще не в зельях дело — пора и собственную жизнь в свои же руки брать. В случае чего, доходов ему на жизнь хватит, не все же отцу диктовать, как жить и что делать…

Гарри Поттер сидел в своем кабинете и думал, думал, думал. Перед ним лежал пергамент, он выводил на нем какие-то каракули, сам не зная, что именно хочет изобразить. Эта странная привычка появилась у него недавно, но как-то быстро прижилась. Его мысли были далеко, он никак не мог понять, что же именно его беспокоит. В тот день, вернувшись домой от профессора Снейпа после разговора и передачи ему своих воспоминаний, Гарри долго не мог успокоиться и все чего-то ждал. Чего? Это-то он и пытался понять. И сейчас прокручивал в голове их разговор, вспоминая договоренность со Снейпом обсудить его воскрешение, чувствовал, что все это очень важно, что здесь есть что-то, что касается лично его, Гарри, и он должен действовать. Все мысли в голове крутились то вокруг профессора, то вокруг доски. А вот о работе не было ни одной.

Если честно, Гарри был почти уверен, что этой самой работы он вообще лишится на следующий же день после отправления вопиллера министру магии. Но, на удивление, все обошлось.

Правда, сам Гарри приложил к этому все усилия: он прекрасно понимал, что должен извиниться. А потому все же отправился к Перси Уизли и попросил помощи. Да, он дожил до того дня, когда ему понадобилась помощь Перси, точнее, секретаря министра. Тот помочь... не отказался! И даже не стал читать нотаций, когда Гарри попросил дать знать, когда у Шеклболта будет подходящее настроение, чтобы можно было прийти и извиниться лично. Важно было, чтобы к тому времени министр уже остыл, но еще не успел уволить Поттера. Нелегкая задача, что ни говори. Перси, конечно, вставил довольно яркий пассаж насчет безответственности Гарри и подчеркнул, что застать министра в таком хорошем настроении будет крайне трудно, однако согласился.

А куда ему было деваться, если Гарри еще в школьные годы спас половину их семьи от смерти, да к тому же женат на его сестре. Джинни, кстати, уже тоже намекнула Перси на то, что неплохо бы поработать на благо семьи — как только узнала, что в очередной раз отмочил любимый супруг. Так что программу-минимум по занудству Перси выполнил в самый кратчайший срок.

 

На следующий день после этого разговора у министра прошла очень важная встреча на высшем уровне, и весьма успешно. Перси тут же вызвал Поттера, чтобы тот смог воспользоваться прекрасным расположением духа у Кингсли. Означенный Поттер моментально прискакал. Министр поморщился, но не отказал в приеме героической головной боли всея Британии, и Гарри прошел в его кабинет.

— Господин министр, добрый день. Большое спасибо, что приняли меня. Разрешите принести вам свои глубочайшие извинения, — тут же перешел к делу Поттер.

— Проходи, Гарри. Вот что с тобой делать после всего? Это же надо было додуматься прислать МНЕ вопиллер?

— Это было совершенно случайно! Простите! Я просто хотел написать докладную записку, я даже не думал про вопиллер, я их не умею наколдовывать! Видимо, переволновался, и оно само так получилось, — развел руками Поттер.

— Эх, все у тебя… само. Снейп тоже сам появился, насколько я помню. Может, уже хватит этого "само", и ты возьмешь себя в руки? Хотя бы перестанешь волноваться... Может, профессор Снейп одарит тебя Успокоительным? Я не смогу тебя вечно прощать, помня лишь про твои прошлые заслуги.

— Я понимаю... — Гарри опустил повинную голову. — Не знаю, что со мной творится. Может, самому сдаться в Отдел Тайн, на опыты? — грустно усмехнулся он.

— Иди, Гарри, работай... Я очень надеюсь, что хотя бы в ближайшее время не услышу ни одной новости про твои "подвиги" и ничего "само" у тебя больше не произойдет. Просто постарайся держать себя в руках.

И Гарри ушел с самыми честными намерениями, чтобы с полной ответственностью взяться за работу и не допускать случайностей и ошибок. А в результате сидел в своем кабинете и вот уже который день ничего толком не делал, лишь витал в облаках, как говорила Джинни.

— Так, стоп, хватит, — сказал он вслух сам себе и встал, чтобы немного пройтись.

Ноги сами понесли его по коридору прямиком к кабинету Главного аврора. И тут его наконец озарило. Он вошел в приемную и попросил секретаря узнать, сможет ли начальник принять его. Гарри удивило, что тот смог — безо всяких проволочек.

— Добрый день, Поттер, проходите, — приглашающим жестом поприветствовал его мистер Уильямсон.

— Добрый день, сэр. У меня к вам просьба..

— Слушаю, — внимательно посмотрел на него Главный аврор. Он уже был в курсе про вопиллер, а также про то, что его непутевый подопечный ухитрился уладить эту ситуацию самостоятельно, поэтому не стал ничего говорить по этому поводу: он был в курсе, что после двадцати лет воспитывать определенно поздно. А уж Поттера...

— Мистер Уильямсон, я прошу вас разрешить мне заниматься исследованием доски Уиджи. Я имею прямое отношение к ее находке и появлению Снейпа, у меня есть ощущение, что мы связаны, специалист ОТ это подтверждает, поэтому считаю необходимым просить вас позволить мне продолжить это дело.

Уильямсон уже и сам задумывался о такой возможности и считал, что приставить Поттера к его трофейному артефакту было бы правильным. Мало того, Поттер в Отделе Тайн даже лучше бы смотрелся. Тем более что и так периодически вытворял драккл знает что, и никто, в том числе он сам, не мог объяснить, как ему все сходило с рук, но невероятная везучесть и выживаемость Поттера практически стали легендой. Да и присматривать за ним специалистам будет проще — не аврорское это дело.

— Хорошо, Поттер, я согласен, — ответил главный аврор и сел за стол, жестом приглашая Гарри тоже присесть.

Через пару минут он протянул Гарри официального вида пергамент.

— Вот, ходатайство о том, чтобы вас приняли в рабочую группу Корнера. У Сэвиджа, надеюсь, сами подпишете?

— Спасибо, сэр, — удивленно произнес Гарри и вышел из кабинета. Надо же... Кажется, удача на его стороне! Настроение поднялось: он чувствовал, что наконец-то сделал что-то правильное и важное.

Так что после того, как Поттер отнес ходатайство начальнику Отдела Тайн, он даже доделал наконец тот несчастный статистический отчет. И сдал лично в руки Уильямсону, вызвав у того приятный разрыв шаблона.

Ближе к вечеру на столе Гарри Поттера лежал официальный пергамент: уведомление о том, что он входит в состав рабочей группы по исследованию доски Уиджи в качестве представителя от Аврората. "Вот так вот, Корнер, теперь ты против моего присутствия и слова не скажешь, — радостно подумал Гарри. — Еще подтянем нашу умницу Гермиону и все поймем! Кстати, надо ее навестить, сегодня же". При мысли об этом у него словно выросли крылья и захотелось заняться делом, появилось вдохновение и желание работать.

* * *

Люциус Малфой пребывал в давно забытом состоянии: предельно собранном и деловом. Не перекладывал для вида бумажки в личном кабинете дома, не появлялся среди нужных людей, имитируя бурную деятельность и собственную значимость, цену которой по нынешним временам, увы, прекрасно понимал, но не останавливаться же... А потому зачастую продолжал делать вид, что он все еще достаточно важная персона, пусть ему это и не особо удавалось.

Нет, теперь он в самом деле работал, трудился, чуть ли не позоря своих аристократических предков! Он и подумать не мог, говоря о "Лаборатории Снейп-Малфой", что события закрутятся прямо-таки с фантастической скоростью и заставят его носиться еще быстрее — в ряде случаев важно было действовать на опережение.

Конечно, появление старого друга и соратника совсем от всех и полностью скрыть не удалось, да и не ставил он такой цели, так, притормозить только. Обещанный Кингсли заказ от Министерства не заставил себя долго ждать. А Снейп и Драко, которого столь удачно выбрали в помощники, взялись за дело очень, очень бодро.

Кроме того, чудесное улучшение состояния здоровья Джиневры Поттер специалисты Мунго в тайне держать не собирались. Сама Джинни сияла здоровьем и светилась благодарностью, причем публично, из чего хитрый Люциус и активный Драко, естественно, извлекли максимум пользы для дела. То есть для себя и, конечно же, Снейпа. Даже на континенте, услышав эти новости, кое-кто встрепенулся… И лаборатория оказалась чуть ли не погребенной под лавиной заказов.

Польза в материальном выражении пополнила счет лаборатории на солидное количество галлеонов. Даже его, Люциуса, скромная доля впечатляла, чего уж говорить о счетах старшего и младшего зельеваров!

Все это привело к тому, что он, сиятельный Люциус Малфой, сам себе начал напоминать домового эльфа. А кого еще, если он целый день был занят, пусть даже просто торчал в лаборатории?

Гору документов изучи, несметное количество флаконов с зельями пересчитай, по типам, объему флаконов и количеству рассортируй — не поручать же кому-то еще распределение срочной и не очень срочной отправки, за их упаковкой проследи — ладно, хоть это эльфам доверить можно.

А еще отчетность! В пергаментных свитках все зафиксируй, совами на подпись кому надо отправь, особенно то, что последует на экспорт, ответа дождись, зелья отошли, извещения о доставке — опять-таки через министерство — получи, подписи собери и обязательно сохрани копии. Правда, в последнее время перед ним в министерстве чуть двери не начали распахивать…

Но ежедневно проверять список новых заказов, писать заявки на недостающие ингредиенты и следить за их выполнением… Видит Мерлин, не об этом думал Люциус, продвигая идею названной их фамилиями лаборатории!

Он видел себя расхаживающим среди готовых препаратов, важно кивающим головой и считающим галлеоны. Хотя в последнем его мечта сбылась — бухгалтерия тоже висела на нем… Значит, сегодня еще стоит просчитать стоимость всех грядущих в ближайшее время заказов!

Тем не менее, Люциус не мог не признаться, даже если самому себе и под большим секретом, что чем-то вся эта суета и занятость ему нравились. Заставляли чувствовать себя… бодрей, что ли. Или проснувшимся от долгой спячки? От него снова что-то зависело, он на что-то влиял, а скоро опять сможет доказать и себе и другим, что значит фамилия Малфой. Что он не какой-то там бывший Пожиратель Смерти, а представитель древнего богатого и уважаемого семейства, а все аврорские отряды со своими обысками могут пойти... А, Мордред, у него же в руках заказ от Аврората. Он повертел бумажкой и переложил ее поближе.

Кстати, а какова судьба первой официальной жалобы Драко? Сколько уже времени прошло, а ни ответа, ни привета… Надо будет спросить у сына. Хотя бравые авроры с тех пор тоже не появлялись…

Как оказалось, Люциус накаркал...

* * *

Появление очередного отряда авроров он воспринял бы как привычную докуку, если бы те не принялись расспрашивать о лаборатории. И ведь отвечать пришлось: да, моя, точнее, наша с профессором Снейпом. Нет, я там не работаю, я не зельевар, такая вот случайность — вы что, до сих пор досье не изучили? Обыск в лаборатории? А вы не?..

И тут ему в голову пришла весьма и весьма интересная идея. Памятуя о том, как Снейп действовал на большинство своих бывших учеников — тот рассказал-таки про "арест", правда, довольно скупо, но Люциус обладал достаточно живым воображением, чтобы представить все в красках, тем более еще и Драко добавил "взгляд со стороны" на то, как Северуса "конвоировали в Мунго".

— Для начала я обязан провести инструктаж, — Люциус метнул "снейповский" взгляд на авроров и заметил, как те подобрались. — А еще нужно сделать запись в журнале.

— Каком журнале?

— Лабораторном журнале профессора Снейпа. Кто старший? Будете расписываться.

— Это еще зачем?

— Видите ли, мы фиксируем все происходящее в лаборатории, — Люциус сделал грациозный жест, приглашающий пройти и посмотреть, и направился в лабораторию, продолжая рассказ об… ответственности.

Авроры потопали за ним, похоже, подрастеряв свой боевой настрой, а заодно и молодую борзость.

Хозяин дома вовсе не разливался перед ними соловьем, а буднично, по-деловому, обрисовывал им перспективы. Которые нравились им все меньше и меньше. Особенно старшему группы.

Люциус прекрасно это видел, и ему происходящее как раз нравилось все больше и больше.

— Вон там — ингредиенты для заказа Министерства, в журнале... нет, в другом, где заказы, да, на странице пять заказ от мистера Шеклболта. Нашли? А рядом для Аврората, кстати, но тот еще не начат, предоплата пока не внесена. Рядом — заказ от миссис Поттер, зелье уже готово к отправке. Трогать не советую, оно под стазисом, пить можно только свежим, кстати, в том красном журнале, что на полке за вами, отзыв от ее лечащего врача.

Головы авроров дружно повернулись сначала к полкам, заставленным записями и книгами, потом вернулись к Малфою, который спокойно продолжил:

— А это зелье в процессе приготовления адресовано одной августейшей особе в Европе, и если с ним что-то случится, штраф в размере полутора тысяч галлеонов придется выплатить тому, кто ему повредил.

Двое стоявших ближе всех к тому зелью авроров дружно сделали руки по швам. "Экскурсия", если это можно так назвать, поскольку авроры уже ненавязчиво старались оказаться поближе к выходу из лабораторию, а ходил по ней только Люциус Малфой, продолжалась. Лица служак вытягивались и становились кислее с каждой новой озвученной цифрой или именем. Наконец Малфой потребовал от старшего группы ордер на обыск, уселся на свое место, аккуратно внес все данные из ордера в журнал, а затем сунул журнал аврору в руки.

— Распишитесь, сэр. А потом — обыскивайте, прошу вас!

"Спасибо, что-то не хочется", — судя по лицам, дружно подумали служивые.

— А… нельзя ли обойтись?.. — спросил кто-то из группы. — Ведь нам все уже объяснили, в подробностях...

Старший посмотрел на него с благодарностью и что-то застрочил в журнале.

* * *

— У нас гости?

— Нет, уже нет, благодарим за пояснения, мистер Малфой, здравствуйте, профессор Снейп, мы должны торопиться, позвольте распрощаться…

Отряд авроров словно ветром сдуло.

— Что это было? — поднял бровь Снейп, еще не зная, что окончательно назначен Главным Другом семьи Малфой.

— Помнишь, что я тебе говорил, когда ты только… э… явился?

— Ах, так это те самые рейдеры, которые вас донимают?

И Люциус не смог упустить некоторые подробности сегодняшнего посещения, ну и предыдущие упомянул — так, к слову.

— Отлично сработано, коллега, — похвалил Северус. — Кстати, то крыло, где хозяйничал Лорд — вы им вообще пользуетесь?

— Мы его пока даже не ремонтировали, а что тебя интересует?

Снейп усмехнулся:

— Отдели его от дома да сдай для аврорских учений, пусть развлекаются… Не бесплатно, конечно. Глядишь, ремонт и окупится…

Люциус во все глаза смотрел на приятеля, а потом рассмеялся.

— Неожиданно! Северус, отличный ход, право! Я заявлюсь не как проситель или жалобщик, а с предложением. Ха-ха! Мол, раз уж вы пользуетесь...

— Заодно возьмешь распоряжение по поводу неприкосновенности лаборатории.

— Получается, Министерству и его структурам по отдельности все исключительно выгодно, причем именно то, что выгодно нам!

* * *

После обеда — теперь Снейп всегда был приглашен к столу, когда бы ни состоялась трапеза, а Нарцисса даже обижалась, если он этим манкировал, — Люциус достал небольшой конверт и протянул супруге.

— О, уже готово? — она открыла и начала перебирать… колдофото?

— Это с твоей церемонии, — объяснил Люциус Снейпу.

Тот вздрогнул. Смотреть не очень-то хотелось, но, во-первых, все равно придется, а во-вторых, можно попробовать изъять совсем уж неприглядные.

— А вот тут ты просто чудесно вышел! — Нарцисса протянула ему снимок, на котором он был изображен принимающим коробочку из рук Кингсли, с обоими Малфоями и Поттером на заднем фоне. — Кстати, ты готов к интервью?

Снейп хмуро посмотрел на нее, но не успел и рта открыть, как она продолжила:

— Ты же с самого начала понимал, что этого не миновать, Северус…

— Давай уже опустим такую скучную и бесполезную вещь, как уговаривание ужасно сопротивляющегося тебя? — предложил Люциус. — А то будешь опять отнекиваться, как школьница перед первым поцелуем.

Драко не выдержал — засмеялся, а потом к нему к всеобщему удивлению присоединился и Снейп.

— Обложили, значит. Ладно, давайте без этого. Вот только стоит еще Поттера позвать, чтобы выработать одну простую и четкую версию, чтобы ни у кого не возникало всяких… посторонних мыслей.

Приоткрытое окно хлопнуло рамой, открываясь полностью, и к хозяину дома на руку опустилась сова с известной отметиной.

— Министерская, — определил Драко.

— Аврорята нажаловались что ли?.. — поинтересовался Снейп.

— Как ты их ласково… — улыбнулась Нарцисса.

Воскрешенный Снейп ее устраивал гораздо больше, чем предыдущая его версия — с этим иметь дело оказалось намного проще.

— Шеклболт приглашает встретиться через час у него, если мы не против.

— Официально?

— Нет, пишет, что если ты занят, готов прийти сам.

— Мне только министра в лаборатории не хватало!

— Крестный, а может быть, э-э, ногтям министра или частичкам кожи тоже найдется применение в зельеварении?

— Для зелья карьеризма?

— О… интересная мысль.

— Возьмешься?

— Э, нет, — рассмеялся Драко. — Хотя в каждой шутке есть доля… Я подумаю, но, мне кажется, можно найти более полезные вещи.

— Это точно. Люциус, мы пойдем еще немного поработаем, а ты… впрочем, сам знаешь.

* * *

Кингсли Шеклболт тяжело вздохнул. Еще только заняв должность министра Магии, он осознал, что теперь вздыхать ему придется часто. Однако сдаваться не собирался, и в целом работа у него спорилась. Его слушались, его слово значило довольно много. Его решения, конечно, мог обжаловать и Визенгамот, и собственные служащие, но для этого им нужно было весьма постараться. Даже Визенгамоту, да.

"Придется собирать пресс-конференцию в ближайшее же время. Завтра, в крайнем случае, послезавтра. И Снейпа туда затащить. Да, а вот это задачка... Кому бы ее поручить? Точно, нужно написать Малфою, в конце концов, у них общее дело сейчас, так что пусть поработает. Вдруг да получится? А еще Поттера. Хотя его бы лучше не брать... Но ведь без него все равно не обойдется — журналисты выловят, и никто не знает, что он им наговорит. Нет уж, лучше при мне. Надо собрать их всех и выработать общую версию. И чтобы комар носа не подточил".

Секретарь министра Персиваль Уизли, несмотря на свою чопорность, дело знал, иначе бы его тут не держали. Письма разлетелись уже через десять минут, а вскоре на столе министра были выложены ответы. Все приглашенные будут через час, как и договаривались. Замечательно…

 

Когда в его кабинете возникли Люциус Малфой и Северус Снейп — за пять минут до назначенного времени, — причем начали с того, что один выложил лабораторный журнал с записью об аврорском обыске, а второй — пергамент с договором о… О! Хотя... это могло быть интересным.

— Мистер Малфой, предлагаю вам остаться после совещания, чтобы обсудить ваше предложение. Северус… Виновные уже наказаны. Хочешь проверить?

Снейп дернул щекой:

— Если мне будут мешать, куда проще уехать.

— Да кто тебя отпустит?

— Вам мало мальчиков для битья?

— Какое битье? — оскорбился Шеклболт. — В стране нет нормальных магов, способных сварить...

— Темные зелья, способные индивидуально помочь при различных сложных случаях, верно? И за это исполнителю до сих пор светит довольно серьезное наказание, впрочем, как и заказчику.

— На следующей неделе у нас на повестке вопрос о смягчении мер… — Кингсли прищурился. — Хочешь поучаствовать? Я пришлю тебе материалы. Включишь в белый список все, что тебе необходимо.

Снейп заинтересованно склонил голову:

— Сметвик будет? Проклятийники Мунго приглашены?

— Обязательно, — министр быстро записал себе что-то. — Значит, ты согласен. Это важно.

— Потому что у вас не осталось знатоков, а вот разных темных сюрпризов в разных местах, вещах и прочем послевоенном наследстве слишком много, чтобы с ними справился Отдел Тайн?

— Зришь в корень, как всегда.

— Присылай свои материалы. Посмотрю. Но личное участие не обещаю.

— Экспертного заключения будет достаточно. А теперь… Мы должны договориться о том, что говорить завтра на пресс-конференции.

Кингсли Шеклболт был весьма, весьма приятно удивлен — так, что едва не растерялся. Как это — Снейп, и согласился? Вот так сразу? Он встретился с ним глазами…

— Да мы уже обсудили этот вопрос, — ответит тот. — Нет, Кингсли, твои мысли у тебя на лбу написаны. Я ничего не читал, даже не пытался.

Министр сердито сверкнул глазами и опустил взгляд.

"Бывает, значит, польза и от Малфоя... Ведь некоторые… нет, основные его качества ох, как бы тут не помешали. Как бы его приспособить и дальше... к делу?"

За час общая стратегия всего, о чем они будут говорить и как представят воскресшего героя, была разработана и даже обкатана, в первую очередь, из-за Поттера. А потом министр, подхватив под локоток бывшего неприятеля, удалился в собственный кабинет...

* * *

— Все готово, министр Шеклболт, — Кингсли в очередной раз скривило. Все журналисты уже собрались в главном зале. Пора, его ждала очередная пресс-конференция, прах ее побери.

Видите ли, всех аж лихорадит по поводу появления Снейпа, все требуют еще каких-то объяснений — что, его официального заявления в "Пророке" было недостаточно? Как оказалось, нет! И сейчас редакция главного магического издания страны едва ли не в полном составе, со Скитер во главе, плюс писаки рангом пониже из газет и колдорадио других городов, которым очень нужна была сенсация вроде воскресшего героя, жаждали новых сведений. Ладно, обо всем вроде договорились, будет им информация. Но то, что все должно было проходить еще и в компании с Поттером, которого сколько ни готовь, а все равно можно ожидать чего угодно, напрягало не на шутку. Нет, обязательно надо будет завести пресс-секретаря и повесить на него или нее обязанности представать перед журналистской братией по первому требованию оной.

— Да, мистер Уизли, — вздохнул министр магии. — Иду уже…

Поттер всю конференцию вел себя на удивление прилично — не запинался, не спотыкался, лишнего не болтал, строго придерживался фактов. Видимо, с ним неплохо поработали в Аврорате и Отделе Тайн, свою речь по поводу доски он отбарабанил так, словно наизусть выучил, так что, к счастью, к нему вопросов почти и не было. Зато лично Кинглси пришлось отдуваться по полной за молчавшего, словно действительно неживого Снейпа, из которого даже самые ушлые писаки практически ничего выдавить не могли, несмотря на все старания. Не человек — скала!

— Скажите, пожалуйста, а где гарантия, что это действительно профессор Снейп?

Снейп фыркнул и смерил задающего вопрос своим фирменным взглядом. Тот стушевался, но из зала его поддержали.

— Это подтверждено заключением специалистов больницы Святого Мунго и специалистами Отдела Тайн. Его опознали близкие люди, так что сомнения в этом вопросе исключены, я лично гарантирую.

— А вы уверены, что он действительно и по-настоящему жив? — ну конечно, как же без Скитер. С этой станется в него Аваду запустить, чтобы проверить — умрет, или и так не жив?

— Мисс Скитер, в этом уверен целитель Сметвик. Полагаю, его мнение в данном случае значит гораздо больше моей, вашей или чьей-либо еще уверенности.

— Чем он собирается заниматься? Вернется ли в Хогвартс?

— Профессор Снейп никогда не любил повышенного внимания к своей персоне и не собирается возвращаться к преподавательской деятельности, а сейчас он очень и очень занят, выполняя заказы, в том числе и Министерства. Все вопросы о деятельности "Лаборатории Снейп-Малфой" вы можете задать ее совладельцу.

И тут уж Люциус не оплошал — разлился соловьем о старинном друге семьи, который согласился использовать свои таланты на благо общества — в компании его сына — да, Драко теперь активно участвует в разработке новых зелий и прилагает все усилия к постижению мастерства зельевара. Да, заказы на зелья уже принимаются, но в ограниченном количестве, сами понимаете, специалист-то один, да еще герой и кавалер ордена Мерлина, его беречь нужно. Кстати, вот колдографии с вручения... Нет, договориться можно, но не сейчас. Через некоторое время планируется открытие магазина для розничной продажи зелий, мазей и отваров высочайшего качества…

Кингсли оставалось только усмехаться — Малфои своего не упустят… Ладно хоть Драко с собой не притащил. Но вон как на колдокамеры поворачивается, как еще не додумался образцы зелий раздавать для рекламы… Хотя можно будет подсказать, неплохо было бы заиметь в должниках Малфоя…

Все, пора заканчивать этот балаган! Министр встал и объявил пресс-конференцию законченной, выходя из зала с нескрываемым удовольствием, но все равно успел покинуть помещение только после Снейпа.

— Ну вот, ничего страшного, — попытался успокоить приятеля Люциус Малфой, для которого общение с публикой оказалось явно живительным — он словно помолодел.

Снейп тихо скрипнул зубами.

— А у меня этот цирк минимум ежемесячно, если нет форс-мажоров, — доверительно шепнул Кингсли зельевару.

— Можешь не пугать, я на твою должность претендовать не собираюсь, — процедил тот в ответ. — Или я должен проникнуться и посочувствовать? Так тебя никто сюда не веревочке не тащил, смею заметить. Впрочем, если тебя это утешит... Лимонную дольку, мой мальчик?

— Снейп и юмор — убойное сочетание, — фыркнул Кингсли.

— Сам просил, видимо, тебе нравится...

— Ты даже не представляешь, насколько, — неожиданно серьезно ответил министр. — Идите уже, работы — вагон!

* * *

Незнакомая сова пушистым метеором ворвалась в приоткрытое окно. Невилл Лонгботтом вздрогнул и поспешил отвязать послание. Он не ждал хороших новостей, но так надеялся! Последние несколько недель состояние родителей стало ухудшаться. Эффективные ранее методы перестали помогать, а приглашённые специалисты вздыхали и разводили руками.

Необходимо было вновь корректировать схему лечения. Требовались редкие, даже уникальные ингредиенты и такой же специалист. И ни того, ни другого в данный момент не было. Если первое как-то можно было достать: теплицы Хогвартса, личная оранжерея бабушки, контрабанда, наконец, то со вторым были проблемы.

После войны Кингсли помог ему собрать международный консилиум, и, казалось, проблема скоро решится, и родителей скоро смогут отпустить домой. Прогноз давался крайне благоприятный. Но вот снова... Необходим был зельевар со способностями к легилименции и нестандартным мышлением. А такой был один. Именно, что был... когда-то.

Невилл со всей силы саданул кулаком по столу. Сова, о которой он совершенно забыл, сочувственно ухнула. Он всегда знал, что птицы и животные гораздо умнее некоторых людей.

Угостив сову лакомством, Невилл распечатал конверт, из которого выпала небольшая фигурка ворона и записка.

Портключ в мэнор. Сработает завтра ровно в полдень. Большего сказать не могу, сам всё увидишь.

Д. Малфой.

Послание стало полной неожиданностью. С младшим Малфоем они пересекались нечасто и по большей части случайно, когда сам Невилл обивал пороги чиновничьих кабинетов с просьбой хоть чем-то помочь родителям. И именно Малфой познакомил его с некоторыми людьми, благодаря которым его, Невилла, родители до сих пор были живы. Так что подобное послание дарило пусть призрачную, но надежду, что и в этот раз Драко поможет. Малфой оказался не таким уж плохим, как ему когда-то казалось.

Сова улетела, видимо, забрав с собой и сон. Невилл погрузился в воспоминания. Это сейчас он — профессор Лонгботтом, преподаватель гербологии, а с начала этого учебного года ещё и декан Гриффиндора.

Вот если бы, если бы был жив профессор Снейп... Он бы точно помог! Выплеснул бы порцию яда по поводу некомпетентности и тупости его, Лонгботтома, и нанятых им специалистов в целом и по отдельности, но помог бы. До Невилла доходили какие-то невнятные слухи, что-то, связанное с Поттером, но он был слишком занят, чтобы думать и анализировать — должность декана не была для него проформой, это оказалось почти неподъемной нагрузкой.

А слухи... были слишком невероятны, чтобы быть правдой. Даже для магического мира. В последнее время больше половины всего, что происходило, было так или иначе связано с Гарри. Невилл невольно улыбался, когда ему случалось слышать шепотки о "парадоксе Поттера". Ему казалось, что его однокурсник — друзьями они так и не стали, слишком разными были интересы — просто ищет таким образом своё место в этой жизни. Он слышал, что Гарри всё же исполнил свою мечту и поступил в Аврорат, но слишком уж не складывался у него в воображении образ того Гарри, который учился вместе с ним и сидел рядом за одним столом в Большом зале, и бравого аврора, какими их рисовали министерские буклеты.

Невилл уже давно перерос свои детские страхи, и его боггарт стал совсем другим, но сейчас он прекрасно понимал Снейпа. Сколько раз у него самого рвались с языка ругательства по отношению к ученикам. А ведь предмет он вёл не такой опасный, как зелья — гербологию. Конечно, пожевать и оглушить могли, даже отравить, но уж взорвать на этом уроке было точно нечего. Но ученики ухитрялись находить проблемы и неприятности вообще на ровном месте. Казалось бы, чего проще: пересадить в горшок мандрагору, но нет, кто-нибудь да не проверит, насколько плотно сидят наушники!

Профессору Снейпу следовало при жизни поставить памятник в полный рост за то, что на его уроках обходилось без серьёзных травм.

А должность профессора зельеварения перехватила эстафету у ЗОТИ. Некоторое время на ней более полугода никто не задерживался. И МакГонагалл каким-то чудом, не иначе, сумела заманить на неё Слагхорна. Правда, счастливым тот не выглядел.

За размышлениями профессор Лонгботтом не заметил, как задремал — все вечера были заняты студентами его факультета, часть ночи — проверкой работ, да и день сегодня был не самый простой.

Портключ сработал вовремя и перенес Невилла Лонгботтома в гостиную Малфой-мэнора. За сервированным к чаю столом его уже ждали Люциус Малфой и, что удивительно, Гарри Поттер. Встретиться с последним было неожиданно. Они практически не общались после окончания Хогвартса, разве что в Министерстве пересекались, но увидеть Поттера в этом доме... Невилл едва рот не раскрыл, но вовремя спохватился.

— Мистер Лонгботтом, здравствуйте, — Люциус, как всегда, был безупречно вежлив.

— Мистер Малфой, рад встрече, — вернул поклон Невилл и уже повернулся был к Гарри...

— Я извиняюсь за своего сына, он действовал излишне импульсивно, по сути, не оставив вам выбора, но обстоятельства...

— Все в порядке. Сегодня вечером я полностью в вашем распоряжении.

Невилл лукавил, и оба прекрасно это знали, но сама игра в приличия доставляла им удовольствие. Гарри, мало что понимающий в этих расшаркиваниях, уже вышел из-за стола, улыбаясь бывшему однокурснику.

— Привет, Невилл, — протянул он руку. — Рад встрече.

— Здравствуй, Гарри.

Невиллу хотелось спросить, каким судьбами Поттера занесло к Малфоям, да и Гарри явно сам хотел рассказать обо всем, но… не при хозяевах же! Оба почувствовали некоторую неловкость, но в это время в гостиную ворвался Драко, фонтанируя энтузиазмом и хорошим настроением:

— О-о, наконец все в сборе! Привет, Невилл! Поттер!

— Драко, привет, — Невилл все еще был озадачен. — Что произошло?

— Нев, для начала лучше присядь, вот сюда, например. Помнишь, я обещал, что найду специалиста, который сможет вам помочь?

Лонботтом кивнул. Начало ему не понравилось. Хотелось надеяться, что этот специалист — не Поттер...

— Это... законно?

— А вот поэтому здесь и присутствует мистер Поттер. Как официальное лицо, дабы подтвердить, что злобные бывшие Пожиратели не заманивали Невилла Лонгботтома в свой дом с целью провести жуткий темномагический ритуал, — раздался голос от дверей. Удивительно знакомый голос с ядовито-ироничными нотками, которые уже не одно поколение выпускников Хогвартса помнило с самого детства. Голос человека, которого совершенно точно не могло быть в мире живых.

Невилл почувствовал, что у него темнеет в глазах и земля уходит из под ног.

— Лонгботтом, дышите, — словно сквозь вату донесся голос Люциуса. — Так, хорошо, а теперь пейте, залпом. Вы прессу читать не торопитесь, верно?

В руке оказался стакан с чем-то алкогольным — запах был совершенно недвусмысленным, но Невилл послушно выпил. По пищеводу пробежал огонь, из глаз брызнули слезы, а в голове — наоборот, неожиданно прояснилось.

— Ты чему детей учишь?

— Где ты тут детей видишь? — невозмутимо отозвался старший Малфой. — Во-от, видишь, уже и помогло.

— Профессор Снейп, это правда вы? — обрел наконец дар речи Невилл и подскочил.

— Увы, Лонгботтом, увы.

— А я только вчера о вас вспоминал, — Невилл как завороженный подошел ближе к профессору. — Мне ведь не кажется, это правда вы? — воскликнул он и сцапал "галлюцинацию" в объятия. — Живой!

— Вот уж никогда бы не подумал, что мое появление способно вызвать у вас столько восторга, — Снейп повернулся к Малфоям. — Вам не кажется, что эти гриффиндорцы на меня слишком неадекватно реагируют? — с тоской вопросил он, аккуратно освобождаясь из тисков на удивление крепких рук счастливого Лонгботтома и косо поглядывая на сияющего от удовольствия Поттера.

Тихий и удивительно дружный смех был ему ответом.

— Это тебе, друг мой, наглядная иллюстрация, как сейчас отнесутся народные массы к твоему возрождению, — Малфой, кажется, уже готовил почву то ли для следующих интервью, то ли еще для чего, но Снейп слегка вздрогнул. — Мистер Лонгботтом, не поделитесь с любимым профессором, а заодно и с нами вашими новостями? И давайте уже к столу, господа.

— А о чем рассказывать? — Невилл повертел чайной ложечкой. — Я теперь преподаю в Хогвартсе.

— Надеюсь, не зелья? — с плохо скрываемым ужасом спросил Снейп.

— Нет, что вы! — Невилл улыбнулся. — Как вы только предположить могли? Хотя директор МакГонагалл была крайне настойчива, сватая мне эту должность, но она ее сейчас всем предлагает... На Зельеварение словно проклятие от ЗОТИ перешло. Но мне удалось отказаться от этой чести.

— Вот-вот, — пробормотал Поттер.— Я потому и сбежал в Аврорат поскорее, меня она тоже звала.

— Вас? На Зельеварение?! — Снейп едва не поперхнулся чаем. — Профессор Зельеварения Поттер. Или Лонгботтом. Даже не знаю, что может быть хуже!

— Симус Финниган, — хором выдали Невилл, Гарри и Драко.

Снейпа так ощутимо передернуло, что он едва не расплескал чай, а Люциус с недоумением посмотрел на остальных.

— Да это такой хогвартский фольклор, — отмахнулся Драко. — Был у нас один взрыватель всего и вся.

Они постепенно разговорились. Вспоминали школу, общих знакомых, осторожно обходя острые углы и неприятные темы. Снейп с удивлением отметил, что дети действительно выросли, и, по крайней мере, один из них изменился достаточно сильно.

Надо же, Лонгботтом улыбался ему, да так светло и открыто, словно он ему уже помог.

Невилл давно уже не получал такого удовольствия от простого общения. Его ученики пока не достигли того уровня, когда с ними можно было бы просто приятно побеседовать. Только со старшекурсниками, которые действительно интересовались его предметом, можно было поговорить о чем-то. Он даже с ужасом думал иногда, неужели и они были такими же невнимательными, глупыми и настолько не любили учиться? И тут же себя одергивал. Конечно же, нет! Хотя, если уж быть совсем честными... Нет, ну не настолько, наверное.

Преподаватели? Вообще отдельная тема. Декан Рэйвенкло через раз хихикал, произнося: "профессор Лонгботтом". Директор МакГонагалл? Его декан, его преподаватель. Она очень помогла ему на первых порах, но теперь ее покровительственное отношение порой напрягало. Она так старалась его опекать и контролировать: пообедал ли он, правильно ли подготовил план занятий и прочее, что частенько напоминала ему бабушку Августу. Может быть, поэтому и с остальными более близких отношений не сложилось. Увы.

Собравшиеся обсудили проблему родителей Невилла, и тот, наверное, впервые почувствовал облегчение — просто от того, что кому-то кроме него это, оказывается, небезынтересно. А уж когда зашла речь о подробностях и помощи… Сначала он боялся поверить, что все так просто. А потом боялся заплакать — хорошо, что Поттер заторопился, и они один за другим пошли к камину.

И вот теперь он шел по привычным школьным коридорам в свои комнаты. Вечер подарил ему надежду: казалось, что он не шел, а летел.

— Добрый вечер, профессор Лонгботтом, Невилл, — из-за очередного поворота появилась директор. — Уже поздно. Где вы были так долго? Я вас потеряла.

— Сегодня же выходной, — удивился Невилл. — Меня пригласили в гости.

— В гости? — в голосе было удивление.

— Да... Могу я в свой выходной выпить чаю с Драко Малфоем? — Невилл начал сердиться оттого, что вновь почувствовал себя провинившимся школьником, который нарушил какое-то правило— до того знакомо поджала губы директор. И голос ее был слишком строг.

— Малфой? Поверьте, Невилл, это не та компания, с которой следует общаться. Тем более вам.

— Их оправдали, — сухо ответил он.

Руки сжались в кулаки против воли, а от хорошего настроения не осталось и следа. А ведь он хотел поделиться своей радостью с ней — кому еще здесь это может быть интересно? А теперь вдруг совершенно отчетливо понял, что ничего не хочет ей рассказывать. Ни о разговоре с профессором Снейпом, ни о встрече с Гарри. По крайней мере, сегодня.

Где-то он слышал — или читал? — что "войну надо закончить в голове". Сейчас он как никогда хорошо понимал, что директор все еще продолжает делить своих бывших учеников на два лагеря.

— Оправдали. Но все же вы должны помнить, что они сделали. И ваши родители...

— Малфои тут, насколько я в курсе, совершенно ни при чем. И не стоит в таком ключе поминать моих родителей. Доброй ночи, профессор.

Хлопнула дверь отведенных ему комнат.

МакГонагалл покачала головой. Разговора не получилось. Ее ученик слишком часто начал общаться не с теми людьми. Она перестала быть авторитетом для него, кажется, около года назад. Она действительно старалась быть объективной и ко всем относиться одинаково, но не получалось. Теперь она это видела, но как трудно было что-то с этим поделать! И вот теперь даже любимый ученик, преемник на должности декана, не спешил с ней делиться новостями.

Она вздохнула. Наверное, пора на пенсию. Как же ей не хватало Альбуса с его мудрыми советами. Сейчас она была бы счастлива услышать это его "девочка моя" и получить ту самую лимонную дольку к потрясающе вкусному чаю. Портрет в кабинете был слабой альтернативой. Но… Кажется, Снейп о чем-то с ним разговаривал. Может... Минерва снова вздохнула. Завтра она обязательно попробует поговорить с Альбусом. А сегодня у нее еще остались нерешенные рутинные вопросы.

* * *

Люциус Малфой неторопливо пил кофе — больше всего он любил эти утренние часы, когда можно просто посидеть в кресле с чашечкой крепкого напитка в удобной домашней мантии и спокойно обдумать свои планы на день. Что нужно сделать, куда пойти, что предвидеть, какие распоряжения кому отдать — чтобы знать, что все происходящее в доме и вне его находится под полным контролем, что никакие обстоятельства не застанут его врасплох. И хорошо, что Нарцисса просыпалась позже — ее щебетания и за завтраком хватало, а начинать серьезные разговоры с утра она не любила.

Сейчас он просматривал свежие выпуски газет, где первые полосы все как одна были отданы пресс-конференции.

"Возвращение героя". "Награда нашла своего героя". "Северус Снейп выжил!" "Плата за выживание — память". "Специалисты Мунго сообщают: жизненные показатели профессора Снейпа в норме". "Новая лаборатория "Снейп-Малфой" — что ждать от этого союза?" "Перспективы для вернувшегося героя".

Люциус представил лицо приятеля, читающего эти заголовки, и оставил пару газет, где достаточно неплохо — за его счет — была представлена тема их совместного проекта. Здесь хотя бы по делу писали. Остальное надо будет прибрать… подальше. Влияние Дамблдора, конечно, немного смягчило Снейпа, но рисковать не хотелось. С другой стороны — а что тот мог сделать?

"Уехать. Точнее, сбежать", — подсказал внутренний голос, и Люциус аккуратно свернул газеты трубочкой и передал домовику.

— На кухню. Сжечь.

— Да, хозяин.

Листая оставшиеся газеты, Люциус не без удовольствия отметил, как дружелюбно и приветливо он выглядит на фоне хмурого Снейпа, не удосужившегося даже просто обратить внимание на колдографов, не говоря уже о том, чтобы им улыбнуться. Зато он, Люциус, смотрелся просто образцом сдержанной элегантности и готовности к продуктивному общению. Не очень-то ему приятно было перед всеми распинаться, но, ради будущего положения Драко, а, значит, и их семьи в обществе, он готов был стараться и представать в образе самого трудолюбивого и законопослушного гражданина магической Британии хоть каждое утро, в промежутке между утренним кофе и поздним, из-за привычек супруги, завтраком...

* * *

— Люциус, с этим надо что-то делать! — Нарцисса была готова потрясти мужа за грудки и только привычка всегда вести себя как леди ее сдерживала. — Наш сын на себя не похож, скоро от него одна тень останется. Так же нельзя! Северус не жалеет ни себя, ни его!

Северус Снейп не выходил из лаборатории третьи сутки… А с ним и Драко, единственный и любимый сын, не отходил от котлов и только шипел не хуже профессора на таскающих им еду домовиков, когда те напоминали, что ее все-таки нужно использовать по назначению, а не складывать в угол.

Дело было в том, что Снейп поделился с Драко некоторыми своими выкладками, в частности, разработкой зелья памяти. А тот сразу вспомнил одного гриффиндорца, ставшего ему едва ли не другом еще в самые трудные для него и его семьи первые месяцы после победы.

Война сильно изменила Драко: он больше не хотел во всем походить на отца, да и отношения у них одно время были буквально на грани: если бы не мать, Драко, скорее всего, ушел бы из дома. В нем все ярче и чаще стали проявляться черты родственников по материнской линии — к счастью, до фамильного безумства Блэков так и не дошло, но он стал куда более эмоциональным, чем даже Нарцисса, урожденная Блэк.

Малфой-старший морщился, но вернуть "прошлого Драко" больше не пытался. Хватило одного раза, о котором никто из них не любил вспоминать.

Идея попробовать вывести из полуовощного состояния родителей Лонгботтома захватила Драко, как он раньше и представить себе не мог. Сложнейшие расчеты, редкие ингредиенты, часть которых, кстати, уже была закуплена у самого Невилла, но через подставных лиц, чтобы не подавать надежды — неизвестно, не беспочвенна ли она.

Сначала они с профессором дважды таскались в Мунго, и увиденное в палате Лонгботтомов запало Драко в душу, казалось, навсегда, и, судя по поведению Снейпа, в этом он оказался не одинок. А уж когда Драко увидел воспоминания профессора о блужданиях в тумане, хоть и крайне скупые… Первое время даже пил зелье сна-без-сновидений.

Делился этим профессор не с ним самим — Драко только присутствовал, — а с Янусом Тики, ведущим врачом, который дал-таки "добро" на коротенькую, не более минуты, легилименцию Алисы, как немного более вменяемой, чем ее супруг.

По истечении этой минуты они просматривали в думосборе Мунго то, что удалось разглядеть Снейпу: туман, словно действительно тот самый, изредка сменяемый очертаниями дома и сада, изредка — комнат: судя по размерам, точнее, точке взгляда, воспоминания были детскими. Что вполне согласовывалось с поведением Алисы во время "просветлений" — пяти-шестилетней девочки.

Драко понял, что будет работать не за славу и не за честь Малфоев — он уже просто не сможет пройти мимо. Интересно, а когда он умрет, тоже надо будет проходить этот туман?

Когда он задал вопрос крестному, тот сделал ему такой втык, что больше спрашивать не хотелось. Мол, умрет он, ага, в самый разгар работы… Драко больше не заикался об этом — проверять определенно не стоило. Когда придет его время, тогда и узнает. А пока — работать!

* * *

Люциус Малфой был всецело на стороне супруги, но, кроме сына, его еще волновали и другие вопросы. Он понимал, что Снейп вместе со своим ассистентом с головой ушли в новый проект, который, возможно, принесет немало, но кто заказы-то будет выполнять?

С этим вопросом он приходил к ним в лабораторию не единожды, но всякий раз уходил ни с чем. А в последний раз его просто выставили. Из собственной лаборатории!

Люциус был возмущен. А поскольку он все-таки был магом достаточно сведущим, то быстро начал поиск помощников. Кроме того, он крепко задумался над будущим "лучшего друга Малфоев", который стал, да что там, почти всегда был тем, с кем можно было говорить на любые темы, не опасаясь, что… А ничего не опасаясь. Секреты и тайны уходили в Снейпа как за Завесу — не возвращаясь.

Для него, Люциуса Малфоя, эти разговоры были словно редкий отдых на природе. Даже с сыном он не мог позволить себе так расслабиться и просто говорить то, что действительно думает. Это возможно было только со Снейпом. И теперь, глядя, как тот начал сжигать себя работой, да еще и Драко подключил, Люциус понял, что пора что-то предпринять.

Например, заняться личной жизнью приятеля. В конце концов, женщинам обычно лучше удается следить за такими вот… Так что искать надо не только помощников, но и помощниц.

После статей в "Пророке" многие его старые связи возобновились, а стоило ему заговорить о возможностях работы с Мастером Зелий и Героем, от желающих не стало отбоя. Вот только подходящих было мало.

Каких-то экзальтированных барышень, которые толком черпак держать не умели, Люциус выставил сразу, но, пообещав им автограф Снейпа, сподвиг на выступление перед ожидающими своей очереди кандидатами. После чего почти десяток желающих опустили глаза и удалились.

Люциус объявил, что без оценки "Превосходно" по зельеварению в их лаборатории делать нечего. Осталось двое. Одного из кандидатов, Энтони Голдштейна, молодого рэйвенкловца, Люциус принял на свой страх и риск. Парень не то чтобы особо рвался в лабораторию, но дело понимал, и Люциус постепенно переложил на него часть собственных обязанностей.

Вторым оказался молодой мужчина, выпускник Хаффлпаффа, с рекомендацией от мадам Спраут. Малфой бегло посмотрел ее, увидел небольшую потертость на месте, где была указана должность, задал пару вопросов и понял, что молодой человек куда больше думает о славе, чем о работе, и отказал.

Джемму Фарли привела к нему супруга, заказывавшая у нее, как оказалось, некоторые косметические зелья. Джемма показалась Люциусу идеалом: невероятно спокойная, выдержанная, знающая, а главное, практикующая уже не один год — все навыки были налицо. Да и привлекательность девушки была отнюдь не лишней. А Нарцисса расписывала ее аккуратность и педантичность. Сам же он наблюдал, как менялось лицо мисс Фарли, когда он рассказывал, куда и зачем ищет помощника. А главное, кому.

В теплых карих глазах он наконец увидел то, что так хотел: она была неравнодушна к бывшему декану, известие о нем и его работе глубоко поразило ее, но лицо смогла удержать. Истинная слизеринка в лучшем смысле этого слова!

Люциус даже смог припомнить отзывы о ней самого Снейпа — мисс Фарли пару лет была старостой их факультета, и тот прекрасно ее помнил. В годы учебы Драко ему не раз приходилось обсуждать с Северусом и школу, и факультет с его явными и неявными альянсами и подводными течениями. Точно, он же тогда упоминал, что при ее "правлении" с факультетом почти не было проблем. Значит, должен одобрить!

Он переговорил с супругой, которая с готовностью приняла его идею и была готова помочь мисс Фарли, конечно, если эта помощь ей понадобится.

Люциус принял еще молодую супружескую пару с Хаффлпаффа: оказавшиеся весьма неплохими помощники знакомого аптекаря были слишком недовольны его прижимистостью. Малфой случайно услышал разговор, так что сманить их не составило труда даже не самому Люциусу, так как сам аптекарь был ему еще нужен, а его подставному лицу — мистеру Голдштейну.

И теперь нужно было каким-то чудом оторвать Снейпа от котлов, чтобы тот наконец выдал задания новым работникам. Ну, и документы подписал со своей стороны, все-таки совладелец. Когда ты разворачиваешь новое дело под носом Министерства и авроров, приходится вести дела очень, очень аккуратно. К счастью, это Люциус прекрасно знал, умел, практиковал.

* * *

Гермиона Джин Грейнджер уже четыре года была Уизли, но, по ее мироощущению, Уизли она была всегда. По крайней мере, в ней с трудом можно было узнать школьную подругу Гарри Поттера и героиню войны. Сейчас это была молодая женщина, полностью ушедшая в материнство. Она оказалась прекрасной женой и матерью, вот только глаза у нее стали другими. Из них исчезли блеск стремления к знаниям, азарт от поиска и раскрытия тайн — они стали безмятежно-спокойными, умиротворенными, словно поверхность чая в чашке на сервированном к завтраку столике. Они больше не отражали душу жаждущей все узнать и понять девушки. Когда они стали такими, увы, не заметил никто…

После битвы за Хогвартс и Второй Магической войны Гермиона, Гарри и Рон были ужасно вымотаны, но счастливы просто тому, что все наконец закончилось. Они горевали о погибших. Они надеялись, что теперь все будет просто, что все дороги перед ними открыты.

Гермиона даже вернулась в школу, чтобы закончить ее и получить диплом. Гарри и Рон отказались к ней присоединиться, что ее не удивило, но учиться целый год без них оказалось совсем не так интересно, как она себе представляла. Через год, сразу после выпускного, она вышла за Рона, а еще через год у них родилась Роза. До рождения дочери Гермиона увлекалась артефакторикой, на седьмом курсе усиленно готовилась стать мастером-артефактором и до родов успела немного поработать на этом поприще — довольно успешно.

Когда все изменилось? Трудно сказать. Возможно, еще летом девяносто восьмого, когда она вернула память родителям, но те так и не смогли ее простить. Тогда она окончательно поняла, что осталась одна и, кроме друзей, у нее никого нет. Решение вернуться в школу, чтобы закончить образование, было для нее очевидным хотя бы потому, что ей больше некуда было возвращаться.

Именно тогда она прочувствовала свое одиночество как никогда раньше. Она и так была старше большинства однокурсников, а теперь ее окружали чужие, малознакомые ей ученики Хогвартса, на два года младше нее и относившиеся к ней как к легендарной "той самой Гермионе Грейнджер". Спасали только дружба с Джинни и желание довести учебу до конца.

А еще надо было справиться с собственной памятью — памятью войны. Несколько долгих месяцев скитаний Гермиона не позволяла себе расслабиться, она твердила себе, что должна быть сильной, умной, целеустремленной. Она ей и была. Но плен, но Малфой-мэнор, кишевший Пожирателями, и палочка Беллатрисы, почти воткнувшаяся в ее горло… перечеркнули многое. И шрам, который все еще оставался на руке и все еще иногда болел. Хотя эта боль была сущей ерундой, в отличие от тех видений, от которых она просыпалась с криком.

Долохов, кидающий в нее режущее проклятие…

Волдеморт, преследующий ее, изображающую Гарри Поттера, и Кингсли…

Батильда Бэгшот, превращающаяся в змею и накидывающаяся на них с Гарри…

При Гарри и Роне она не могла позволить себе быть слабой, не могла быть просто девушкой. Тогда это казалось правильным, и оно того стоило, но вот потом… Их объявили героями войны, даже наградили орденом Мерлина и выделили денежные суммы, позволившие им с Роном купить небольшой домик, но до них самих — их переживаний, кошмаров, страхов — никому не было дела.

В школе они с Джинни помогали друг дружке, в результате чего стали ближе, чем сестры. А потом… Гермионе просто было страшно. Возможно, именно поэтому она согласилась на свадьбу сразу после окончания школы. Ей очень нужна была семья, любовь Рона, поддержка Гарри и Джинни. Ей так хотелось тепла и заботы, что она с головой ушла в семейную жизнь.

Да, работа у нее спорилась, но почему-то былого интереса не вызывала, и, когда Рон предложил ей не возвращаться на работу после родов, она с удовольствием согласилась. Ей стал нравиться покой. Ей хотелось чувствовать себя любимой и нужной.

Ей нравилось читать про бытовую магию, она с легкостью осваивала и применяла ее, штудировала все, что смогла найти про беременность у ведьм, про уход за ребенком-волшебником, про то, как растить и воспитывать маленьких магов, пока те еще не осознавали своих особенностей.

Ее мир удивительно быстро сократился до стен уютного дома и небольшого сада, а для общения, как оказалось, хватало любимого мужа, не менее любимой дочери, друзей — четы Поттеров — и редких вылазок в Нору. Так постепенно и вроде бы незаметно жаждущая приключений и знаний Гермиона Грейнджер превратилась в спокойную супругу Рона Уизли. Главное, что она сама этого толком не заметила, как не заметили и остальные.

Внешне все было прекрасно: у них был небольшой уютный дом, Рон работал в магазине у брата, подрастала дочка, умница и красавица, и Гермиона научилась радоваться их успехам и жить их жизнью, совсем забыв, что есть еще и собственная.

Когда однажды вечером на пороге их дома появился Гарри, Гермиона очень удивилась. Тот редко приходил вот так, без предупреждения — обычно они встречались на семейных вечерах в Норе или ходили друг к другу в гости парами, всегда заранее все обговаривая.

— Привет, — озадаченно поприветствовала она лучшего друга. — Не ожидала тебя увидеть, проходи.

— Привет, извини, что не предупредил, но мне очень нужно с тобой поговорить.

— Что-то случилось? — нахмурилась Гермиона.

О том, что иногда происходило с Гарри Поттером, она была наслышана, причем одна из первых. После Джинни, конечно.

— Нет-нет, не беспокойся, — поспешил успокоить ее Гарри. — Все в порядке. У меня просто есть одна идея, которую хотелось бы с тобой обсудить.

— Да, конечно. Чай будешь? Я вчера купила отличный чай и свежую мяту, — она прошла на кухню и поставила чайник.

— Я с удовольствием выпью чаю, но… Скажи мне, как твои дела? — спросил Гарри, усаживаясь за кухонный стол.

Он впервые критически посмотрел на Гермиону, и ему показалось, что он увидел ее впервые за последние пять лет. Ясность мыслей, появляющаяся у него в последнее время, когда он соприкасался с доской или думал о ней, позволила разглядеть подругу и понять, что с ней что-то не так. Ему очень не понравилось то, что он увидел.

— Все хорошо, — безмятежно ответила Гермиона. — Мы недавно закончили небольшой ремонт в спальне, Роза отрывает обои, и приходится иногда переклеивать, магия все же не всесильна, — улыбнулась она. — Рон доволен своей работой, они сделали новые волшебные мантии, позволяющие привлечь внимание противоположного пола, которые пользуются большой популярностью. А еще мы выучили с Розой новую песенку и она уже узнает десять букв.

— А ты сама как? Гермиона, из всего перечисленного ни слова о тебе самой, — поразился своему открытию Гарри.

— А… Ну я же занимаюсь с Розой… Семья и есть моя жизнь, я не знаю, что еще тебе сказать!

— А что нового у тебя лично? Может, ты прочитала что-то интересное?

До этого момента такой вопрос даже не приходил Гарри в голову. Ему, мальчику, выросшему без родителей, казалось, что у Рона и Гермионы прекрасная семья, лучше просто быть не может. О том, что сама подруга так сильно изменилась, он не задумывался.

— Книги? Я уже года три читаю детские сказки, книги по бытовой магии и по развитию детей, но… Ты знаешь, не думаю, что тебя в этом может что-то заинтересовать.

"Нет, это не Гермиона. Не может же она ничем не интересоваться, кроме домашнего хозяйства. Чтобы она, и ничего новенького не прочитала? А ее взгляд? Он же потух, — с ужасом подумал Гарри. — Надо что-то делать. Похоже, я вовремя с моим предложением".

— Понятно. Ладно, не будем об этом. Ты слышала, что профессор Снейп вернулся?

— Да, я читала в "Пророке", рада, что он снова среди живых, — совершенно спокойно ответила Гермиона, разливая чай по чашкам. — Это очень правильно.

— И тебе даже не интересно, как?!

Она пожала плечами.

— Я меньше всего хочу вспоминать то время.

— Это я его вернул к жизни, — продолжил Гарри, пытаясь заинтересовать её.

— Ты? Как это тебе удалось?

Гарри показалось, что она спрашивает чисто из вежливости.

Но он рассказал, хотя она слушала его с таким видом, будто эти события были будничными и не имели к ним прямого отношения.

— Поэтому мне и нужна твоя помощь! Гермиона, ты бы видела эту доску! От нее исходит потрясающая энергия, я очень хочу, чтобы ты ее осмотрела, да хотя бы прикоснулась к ней. У меня как будто глаза открылись!

— Рада за тебя, но у меня нет времени, — вздохнула Гермиона.

— Недавно меня ввели в рабочую группу по исследованию этой доски. И мне очень нужна твоя помощь, — Поттер смотрел на нее сквозь очки и ждал хоть какой-то реакции. — Ты же изучала руны, нумерологию, готовилась стать артефактором, без тебя нам не справиться.

— Нет, Гарри, я не могу надолго оставить Розу и дом, — ответила Гермиона. — Извини.

— Давай, ты хотя бы один раз вместе со мной ее посмотришь? Разрешение на посещение Отдела Тайн я тебе сделаю. Всего раз. На это уйдет не больше пары часов! А потом уже примешь решение. А?

— Не знаю. Мне надо подумать. Не уверена, что это хорошая идея.

— Я напишу тебе, — не сдавался Гарри. — Ты только не отказывайся сразу, хорошо?

— Хорошо, Гарри, посмотрим.

На следующее утро Гарри решил сразу отправиться в Отдел Тайн. От должностных обязанностей младшего аврора его практически освободили, осталось завершить текущие дела, и можно полностью посвятить время тому, чему хотелось.

Вчерашнее воодушевление вернулось к нему, он уже предвкушал что-то интересное, что сегодня обязательно произойдет. А что Корнер будет не особо рад его появлению в команде — пустяки, уж это он точно переживет.

Гарри вошел в большую комнату, обменялся кивками с теми из сотрудников, которые посмотрели на него, и сразу прошел в угол, где сидела Луна. К ним тут же подлетел Корнер. После инцидента со сдачей Снейпа в Мунго они еще не виделись, так что обстановка накалилась мгновенно, хоть внешне это ни в чем не проявилось.

— Доброе утро, Корнер, Луна, — вежливо и спокойно поприветствовал их Гарри.

Майкл Корнер прекрасно знал о назначении Поттера к ним в команду. Вот только с решением начальства о создании рабочей группы и привлечении авроров, особенно этого конкретного, он был абсолютно не согласен.

— Хочешь еще что-нибудь натворить? Зачем ты к нам напросился, а? — от былого нейтралитета и вежливости не осталось и следа.

— Я же говорил тебе, что хочу разобраться с этой доской. Так что прими уже как факт — я работаю с вами, и давайте уже начнем что-нибудь делать, — Гарри говорил и выглядел намного увереннее, чем обычно.

Спорить с решением руководства Майкл не мог, но и раскрывать дружеские объятия Поттеру, точнее, помогать ему, не собирался.

"Ну что ж, хочешь работать? Работай, а я посмотрю, как ты опять все испортишь", — было написано на его лице.

— Вот доска, — он осторожно положил перед Луной и Гарри артефакт, гораздо ближе к ней, чем к Гарри, — изучайте, — он развернулся и отошел к своему столу.

— Майкл, ты подстрахуешь, если что? — Луна аккуратно повернула артефакт и подвинула к Гарри.

Корнер лишь фыркнул в ответ, но кивнул.

— Гарри, не переживай, — сказала она и положила руку Гарри на запястье, глядя ему в глаза. — Ты правильно к нам попросился.

Майкл исподлобья бросил на них сердитый взгляд.

— Спасибо, Луна, — улыбнулся Гарри, — я бы хотел для начала еще раз получше все рассмотреть. Мне кажется, что-то мы не замечаем.

Луна отлевитировала к ним настольную лампу, напоминающую маггловскую, но работавшую не на электричестве, а использовавшую огонек, похожий на тот, что Гермиона показывала им еще на первом курсе. Нашла она и довольно большую лупу.

Гарри увлеченно проводил руками по поверхности доски, по ее неровным краям, по ребрам, испещренным мелкими значками или неизвестными рунами. Затем он перевернул ее, и на задней части тоже нашел какие-то незнакомые ему знаки.

— Вы это тоже видели? — показал он их Луне.

— Да, — кивнула она. — Мы еще не обращались к экспертам-рунологам — они пока заняты одним важным проектом. Зато я проверила доску на наличие астрального тела.

— И как? — заинтересованно посмотрел на нее Гарри.

— Астрального тела здесь нет, но потоки магии очень сильные. И необычные, я никогда еще таких не видела.

— Ты их видишь? — удивился Гарри.

— Да, они чем-то похожи на подсвеченный дым, но немного другие и не меняют формы, а некоторые как будто даже звучат. Такие потоки часто встречаются, но настолько сильные — большая редкость. А еще под обычными буквами проступают странные символы, я некоторые пыталась зарисовать, но не уверена — почему-то они очень плохо запоминаются и от этого быстро устаешь.

Гарри рассматривал странные изображения в рабочем блокноте Луны, но не мог припомнить ничего похожего. Он, конечно, удивился ее особым способностям, но, если быть честным, и раньше предполагал что-то такое, просто не давал себе труда задуматься. Теперь ему было совершенно ясно, почему Лавгуд так легко взяли на работу в ОТ.

— Я хочу завтра привести Гермиону, надеюсь, она сможет разобраться с этими символами. У нее же память...

— Да, Гарри, ей тоже очень нужно пообщаться с доской.

— Пообщаться?

— Да, я так думаю, — ответила с загадочной улыбкой Луна.

— Ты не знаешь, где достать образец прошения для посещения отдела посторонними?

— У нас есть готовые бланки. Майкл?..

— Грейнджер хочешь привести? — буркнул Корнер, роясь в ящике своего стола. — Держите.

Он отлевитировал бланк прямо в руки своей напарницы, а та передала его Гарри.

— Уизли, — вздохнул Гарри.

— Майкл прав, Уизли слишком много, чтобы понять, о ком речь. Давайте называть ее по девичьей фамилии, хотя бы между собой?

Гарри где-то в груди вдруг ощутил, насколько это… правильно.

— Хорошо, — ответил он. — Правда, отличное предложение, Корнер.

Тот удивленно посмотрел на Поттера, перевел взгляд на Луну и слегка улыбнулся в ответ на улыбку напарницы.

Что это он, в конце концов? Поттер же давно и счастливо женат… А раз Джинни Уизли не против такой близкой дружбы, может, тут действительно ничего особенного? И вообще… Это же Луна…

— Да, — оторвался от бумаги Поттер. — Профессор Снейп взял мои воспоминания о том, как все было, и я хочу предложить… Вы же смотрели внимательно, что я тут творил — так может, тоже все вместе посмотрим? Со стороны может быть виднее, правда?

— Годится, — словно против воли произнес Корнер. А куда деваться? Предложение-то было дельным! — Я договорюсь насчет думосбора. Снейпа тоже приглашать собираетесь?

— Хорошо бы, только я до него добраться не могу, они там в лаборатории засели, никого не пускают.

— Сначала пусть будет Гермиона, — предложила Луна. — Мы же, вроде, никуда не торопимся?

— Я пойду по начальникам, — сообщил Поттер, заполнив бланк. — А потом к себе в отдел, если что понадобится…

Майкл хотел ответить, что они уж точно справятся без Поттера, но почему-то просто коротко кивнул.

— План исследований надо сегодня сдать, — напомнил он Луне.

Та тяжело вздохнула. Какой план может быть с Поттером? Но тем не менее села и начала медленно писать.

— Майкл, как думаешь, что мы вообще можем измерить и зарегистрировать?

— А что бы ты хотела? Тактильные ощущения Поттера? Его кайф от того, что он держит доску?

— Ты это тоже заметил?!

— Ну я же не слепой…

* * *

В одиннадцать утра следующего дня Гермиона получила письмо, точнее, записку. Гарри Поттер практически выставил ей ультиматум — либо она отправляется в Отдел Тайн с помощью портключа, который сработает через час, либо он лично придет и уведет ее туда. Проблему, с кем оставить дочь, он тоже решил, с помощью супруги, правда, — к записке прилагалось отличное рекомендательное письмо, описывающее прекрасную няню с десятилетним стажем работы с маленькими детьми, а также ее имя и адрес, по которому та ждала их через полчаса. Няня жила всего в десяти минутах ходьбы от дома Уизли, так что Гермиона могла без проблем все успеть.

Гермиона сильно сомневалась в правильности решения, она еще ни разу не оставляла свою малышку даже на несколько часов, а уж доверить свое чудо чужому человеку… Но что-то подсказывало ей, что так надо, что все идет правильно, да и Гарри вон как расстарался, чтобы ее вытащить хотя бы ненадолго. В конце концов, ему действительно нужна ее помощь!

Немного поколебавшись, она решилась. Отвела Розу няне, пожилой волшебнице с ласковой улыбкой и обаятельными ямочками на щеках, к которой дочка пошла легко и радостно, как будто давно знала. И вот она уже радостно махала маме ручкой, уютно устроившись на руках у няни.

"Как будто я ей надоела", — подумала Гермиона и тут же себя оборвала. Что это она — на дочку обижаться вздумала, что ли?

Вернувшись домой, она наскоро привела себя в порядок и взялась за портключ.

Дорогу в Отдел Тайн она знала еще с пятого курса, так что добраться до него не составило особого труда. Вот только воспоминания… Нахлынув неожиданной волной, они заставили ее сердце забиться чаще, а в груди разгорелось желание помочь другу, сделать что-то полезное и важное.

На пороге ее встретил радостно-возбужденный Гарри, каким она не видела его очень давно.

— Привет. Я так рад, что ты все-таки пришла сама! Проходи, ты нам очень нужна, — и он уже усаживал ее за стол, не давая и слова вставить.

— Привет, Гарри, Луна. Майкл? — Гермиона улыбнулась Корнеру, удивляясь тому, что он, оказывается, работает в ОТ. — Я к вам ненадолго, но все же интересно, что же такого случилось, что Гарри решил вытащить меня любой ценой из родного дома, — улыбнулась она. — И спасибо за няню, она очень понравилась Рози.

— Образно говоря, вытащил он не тебя из дома, а профессора Снейпа, можно сказать, из-под земли, — спокойно проговорила Луна.

— Так профессор… Он действительно умер? — брови Гермионы взметнулись вверх.

— Да, не без этого, — усмехнулся Гарри. — Я случайно вызвал духа, который еще более неожиданно оказался не совсем духом. Или совсем не духом. Мы ждали тебя, чтобы ты посмотрела на символы на артефакте, с помощью которого все это… м-м… произошло, может быть, тебе они о чем-то скажут. И еще мы решили вместе просмотреть мои воспоминания, как это все происходило. — Гарри установил думосбор в центре стола и рядом положил саму доску. — Гляди, вот он. Луна говорит, что это доска Уиджи.

Гермиона аккуратно взяла артефакт в руки и начала внимательно разглядывать.

— Хм, — задумчиво произнесла она, — обычная "говорящая доска" или "уиджа", магглы используют ее якобы для спиритических сеансов вызова душ умерших, она была безумно популярна в двадцатые-тридцатые годы в Америке, чуть позже — во всем мире. Рекламировали ее, кстати, как древнеегипетскую. Я читала про то, что некоторые чудаки верили, что с ее помощью можно разговаривать с духами. Такие доски отвечают слово за слово по буквам, ну и, если о датах спрашивают, по цифрам. А еще "да" и "нет", — она ткнула пальцем в слова.

Гарри во все глаза смотрел на Гермиону. Кажется, впервые за четыре года он услышал от нее что-то, не касающееся дома, быта, Рона, Розы. "Как же мне этого не хватало, оказывается. Нашей всезнайки, а не домохозяйки". А та продолжала:

— Некоторые считают, что слово "уиджа" по-древнеегипетски обозначает удачу, а еще выдвигалась версия, что название получено в результате прямого вопроса к самой доске. Ещё одна версия гласит, что Ouija — это комбинация двух слов, означающих "да": французского "oui" и немецкого "ja". Если честно, ума не приложу, с какой стати компилировать название из двух разных языков, — поморщилась Гермиона, — так что третья версия лично мне... впрочем, как и вторая. А с древнеегипетским я как-то раньше дела не имела.

Гермиона и сама не поняла, что сейчас произошло. Она действительно несколько лет не излагала накопленную годами информацию вот так, как на уроке. А здесь мысли сами собой собрались, и мозг выдал то, что когда-то знал. А еще она ощутила приятное, слегка уловимое тепло, исходящее от доски.

— Что ты чувствуешь? — подавшись вперед, спросил Гарри.

— От нее исходит едва заметное тепло, — осторожно ответила Гермиона.

— Я чувствовал тепло и приятное покалывание на кончиках пальцев, — поделился Гарри, — а Луна так вообще видит и слышит потоки магии от доски.

— Это очень странно, и тогда это абсолютно точно не маггловская игрушка!

— Вот именно! Потому-то мы все здесь, — воскликнул Гарри. — Давайте теперь посмотрим мои воспоминания.

Просмотр не занял много времени, после него они немного помолчали и потом заговорили одновременно.

— Это что-то невероятное, — произнесла Гермиона.

— Да, Гарри, это не просто так. Столько совпадений не бывает, — сказала Луна.

— Обалдеть, со стороны это выглядит еще хуже, — воскликнул Гарри. — Я — маньяк?

— Да нет, скорее просто странный. Видали тут и похуже.

— Ну спасибо, Корнер… Утешил.

Выплеснув эмоции, они перешли к сути.

— Давай составим подробный перечень твоих действий, — предложила Гермиона. — Я должна посмотреть все это еще раз.

— Согласен, — поддержал ее Гарри.

И они стали рассматривать все как в замедленной съемке, параллельно записывая каждый свои наблюдения.

— Гарри, взгляни на свои руки! — вдруг оживилась Луна.

— Да, я тоже обратила внимание, — согласилась Гермиона.

Теперь они внимательно следили за его пальцами, раз за разом прокручивая воспоминания.

— Гарри... а если повторить эти действия над доской? — просияла Луна. — Мы с Майклом подержим щит на всякий случай.

Гарри попробовал повторить, замялся, посмотрел еще раз воспоминания и начал действовать. Он шаг за шагом нырял в думосбор, потом повторял движения над артефактом. Гермиона записывала все, что он делал, попутно стараясь схематично зарисовать траекторию его движений.

Минут через двадцать он наконец смог уловить закономерность и достаточно четко воспроизвести всю серию движений. Когда он сделал это, некоторые буквы начали светиться, но иногда свечение не соответствовало буквам и показывало вообще какие-то странные символы, что вызывало досаду: они уже мысленно ждали, что прямо сейчас что-то смогут расшифровать. Но нет, свечение было в разных местах доски и на первый взгляд не имело смысла.

— Гарри, повтори еще раз, пожалуйста, — попросила Луна.

Он повторил.

— Она поет, — воскликнула Луна. — Я слышу не просто звуки. Это музыка. Доска поет, когда ты водишь пальцами именно так. Когда ты соблюдаешь ритм!

Участники эксперимента смотрели на Луну и не могли поверить. Точнее, ей-то они верили, но то, что она говорила, казалось невероятным. Сами-то они, увы, ничего не слышали.

— Луна, твои воспоминания…

— Точно! — она взяла палочку, и из ее виска потянулась тонкая серебристая нить прямо в думосбор. То, что на первый взгляд казалось жидкостью, тут же забурлило, втягивая в себя новое воспоминание.

Как только поверхность разгладилась, они, не сговариваясь, нырнули туда.

* * *

— Ты когда-нибудь читала или слышала о чем-то подобном? — спросил Гарри Гермиону, глядя на нее с надеждой, словно она легко могла тут же дать ему разгадку этой тайны.

— Нет, Гарри, но надо поискать в книгах, уверена, что где-то что-то мы сможем найти.

— Давайте я начну с библиотеки Блэков, — тут же предложил он. — Присоединишься?

— Начни, конечно, а мне пора бежать, малышку нельзя оставлять слишком надолго. Но я обязательно обо всем этом подумаю, обещаю, — Гермиона чмокнула Гарри в щеку и убежала.

— Молодец, что привел Гермиону, она нужна нам не меньше, чем мы ей, — задумчиво промолвила Луна. — Мы с Майклом поищем в библиотеке Министерства, может быть, тоже что-то найдем.

— Да… Наконец-то это была настоящая работа, — скупо улыбнулся напарнице Майкл. — Но как, скажи мне, я должен писать об этом отчет, а? Даже не представляю. Я же не писатель!

— А может, просто напишем выводы, а остальное сольем воспоминаниями?

— Думаешь, у начальства будет время все это просматривать?

— А может, это не так и плохо?

— Хочешь, чтобы нам оставили больше свободы?

— Неужели ты не хочешь сам разгадать такую загадку, Майкл? Не узнаю тебя, что с тобой стало?

* * *

Рон сидел за столом на кухне и пил чай с криво нарезанными бутербродами, когда к нему прилетела сова Билла с письмом от матери. Еще хорошо, что отправленное с совой, так как содержание явно больше подходило для вопиллера.

"Рон, у вас все в порядке? Я сегодня дважды отправляла к вам сову с письмами, но Гермиона, видимо, их не получила. Мне и в голову не пришло, что надо отправлять письмо не к вам домой, как обычно, а заставлять сову искать твою жену неизвестно где! Где она весь день пропадала? Что-то случилось с Розой? Почему мне ничего не сообщили? Срочно напиши, что происходит. Я волнуюсь. Целую, мама".

— Мама! — Рон в сердцах ударил кулаком по столу. — Мы же не дети малые, сколько ж можно! — Эта манера беспокоиться обо всем, что происходило в жизни его семьи, едва не о каждом передвижении ее членов неимоверно бесила, но он боялся спорить с матерью открыто. Она сильно изменилась после потери Фреда, и он не хотел причинять ей лишнего беспокойства, хотя чрезмерная опека буквально душила его. Они не обсуждали это с Гермионой, но он был уверен, что жена чувствует то же самое.

"Как она-то терпит? И ведь еще ни разу не пожаловалась! Интересно, где они с Розой были целый день? — задумался он. — Надо все-таки будет поговорить, может, Герми что-то подскажет".

Рон Уизли давно привык полагаться на ум своей супруги.

Придя домой и не застав там жены и дочери, он решил, что те ушли гулять в парк, и совершенно не переживал, разве что отсутствие ужина оказалось неприятным сюрпризом, а потому после письма матери он забеспокоился.

К счастью, Гермиона как раз появилась дома за руку с малышкой.

— Привет, где вы были? Я волновался.

— Привет, милый, — улыбнулась ему Гермиона, поднимая и передавая дочь ему на руки. — Гарри потребовалась моя помощь, и он все устроил так, чтобы я смогла вырваться ненадолго. Представляешь, он нашел прекрасную няню с чудесными рекомендациями, и я смогла оставить Розу у нее. Мадам Прайк так понравилась Розе, я еле ее увела. А потом мы еще немного погуляли в парке, и она мне спела новую песенку, которую выучила с няней, представляешь? А потом захотела немного побегать — конечно, я не смогла ей отказать.

Рон поцеловал ушко малышки, ласково обхватившей его за шею.

— Ты оставила нашу дочь с няней и ушла помогать Гарри? В Аврорат? Очень не похоже на тебя. Все в порядке? — удивился он. — Зато понятно, почему ты оставила меня без ужина, пришлось пить чай с бутербродами.

— Извини, любимый, немного не рассчитала время, сейчас что-нибудь быстренько сделаю, — она подошла и поцеловала его в щеку.

— Да ничего страшного, я перекусил, конечно, просто это так на тебя не похоже... Я побуду с малышкой, пока ты что-нибудь приготовишь, — Рон посадил дочь себе на плечи, отчего та радостно взвизгнула, и ушел в гостиную.

— Кстати, мама прислала нам два письма, а сова тебя дома не застала. И теперь мама ужасно беспокоится, она уже решила, что что-то случилось с Розой! — раздался его голос из гостиной.

— Напиши ей, пожалуйста, что у нас все в порядке, — попросила Гермиона.

Рон опустил дочку на пол, а сам сел писать записку матери.

"У нас все в порядке, Роза прекрасно себя чувствует. Гермиона выходила по делам, с совой так неудачно совпало, а так она была дома. Она же гуляет с Розой!

Люблю тебя. Рон."

Он решил не расстраивать мать сообщением, что его жена провела полдня в Аврорате, чтобы лишний раз не волновать. В конце концов, у них могли быть свои дела. И у его супруги тоже. А он, если захочет, может поинтересоваться подробностями лично у жены, а еще у него есть сестра… И друг. С которым, кстати, он давненько не виделся.

Через полчаса, сидя за ужином, Рон расспрашивал Гермиону, как прошел ее день, что хотел Гарри, с удивлением отмечая, как оживилась его жена, рассказывая — подумать только! — о том, как они с Гарри поработали в Отделе Тайн. Давно он не видел ее такой заинтересованной и увлеченной. И это было приятно, словно вернулись школьные времена…

* * *

Джемма Фарли тяжело вздохнула. Ингредиенты заканчивались, а купить их было негде. Конечно, здесь она немного лукавила, купить было можно, но вот качество оставляло желать лучшего. Очень мягко говоря. Даже в школьной лаборатории во времена ее обучения они были куда приличнее, чем то, что ей недавно пытался продать Малпеппер. А еще одна из самых уважаемых аптек!

Может быть, попробовать спросить в теплицах родной школы? Несмотря на то, что ее учеба выпала на очень неспокойные времена и сложную обстановку в обществе, а значит, и в школе, она вспоминала о Хогвартсе с улыбкой. Ей нравилось учиться, многое давалось легко, а постепенно она стала настоящим лидером, и, что греха таить, ей нравилось управлять родным факультетом, хоть это было и не так просто. На первых порах ей очень помогал декан.

Она вздохнула, вспоминая, как он впервые пригласил ее к себе в кабинет, как она тогда волновалась, хотя точно знала, что ничего не натворила, и с какой гордостью выходила от него, приняв предложение стать старостой Слизерина. Он заметил ее. И оценил!

Северус Снейп был сложным человеком, но свой предмет он не просто знал — был настоящим Мастером, у которого хотелось учиться. И, как все специалисты подобного уровня, не терпел неучей и дилетантов. Вечно занятый, он совершенно не обращал внимания на движения вокруг его персоны, а на него посматривали многие школьницы… Конечно, в основном те, кто поумней.

Ну а поскольку они все же были умными, то все ограничивалось только взглядами из-под опущенных ресниц, так, чтобы никто не заметил, в первую очередь он сам. Джемма запрещала себе даже мечтать, но разве пробудившемуся юному сердцу можно что-то запретить? К счастью, до окончания школы продержаться ей тогда оставалось недолго. А потом они уехали.

Как же горько ей было узнать, что его больше нет…

 

Семья Фарли покинула родину сразу же после окончания Джеммой Хогвартса. Отцу сделали довольно заманчивое предложение партнеры из Северной Каролины, и он согласился. Позже он поделился с семьей, что у него было странное предчувствие, мол, если откажется, то это станет самой главной ошибкой в его жизни.

Америка встретила их солнцем, теплом, суетой и неповторимым ароматом побережья: магнолии, розы и море. Отец сразу же окунулся с головой в работу, а мать — в светскую жизнь. Джемма чувствовала себя неуютно и неуместно на этом празднике жизни. Ей было одиноко, а американцы на приемах, куда ее первое время таскала мать, казались бесцеремонными и доставучими. Ее быстро прозвали "английской ледышкой", что тоже не способствовало установлению хороших отношений.

Она скучала по серому небу родины, ее прохладе и спокойствию, мягким краскам и немногим подругам и друзьям, оставшимся там, далеко… Там, где становилось для них все опаснее.

Новости с родины были тревожными. Друзья писали все реже, а газеты публиковали откровенный бред — их даже читать не хотелось. Но Джемма читала, каждый раз боясь увидеть знакомые фамилии… А потом ей удалось устроиться к пожилому Мастеру Зелий, чья лаборатория была недалеко от Старого Салема, и она окунулась в исследования.

Ее мать была весьма обеспокоена своей внешностью — у супруга на работе было окружение из таких холеных красавиц, что миссис Фарли невольно начала комплексовать, несмотря на свой успех на светских мероприятиях. Джемма была не против, в конце концов, именно мама помогла ей найти это место.

Ее очень заинтересовала работа зельеваров на стыке маггловской и магической косметологии, она углубилась в классику — органическую химию и биохимию, восхитилась маггловскими аналитическими лабораториями, которые зельевары Салема давно установили и у себя. За пять лет она разработала и запатентовала несколько зелий, улучшающих цвет лица и убирающих следы от ожогов и ран, нанесенных в том числе некоторыми видами магического оружия.

Родители, строившие поначалу немалые планы и знакомящие свою весьма миловидную дочь то с одним, то с другим кандидатом в женихи, в конце концов махнули на нее рукой. С некоторыми кавалерами у Джеммы остались теплые дружеские отношения, двое стали надежными бизнес-партнерами, но того, кто хотя бы немного затронул ее сердце, так и не нашлось. Остальных она просто забыла. Все потенциальные претенденты на ее руку и сердце так и не смогли дотянуться до нарисованного в воображении Джеммы образа идеального мужчины. А прозвище "ледышка" приклеилось намертво…

Спокойная жизнь, ласковое солнце, теплое море и близость магического источника быстро сделали свое дело: у Джеммы появился младший брат, чему она искренне обрадовалась. Когда же выяснилось, что у него, как у любого чистокровного британского волшебника, заключен контракт с Хогвартсом еще при рождении, и родители, памятуя об оставленном фамильном доме на берегу Темзы, решили пока его не расторгать, Джемма с радостью предложила поехать с братом.

Джек был совершенно не рад такому повороту. В Англии он никогда не был, но эта страна ему уже заочно не нравилась. А Джемму все больше тянуло на родину. Ей хотелось пройтись по знакомым улицам, встретиться с друзьями, кроме того, она была уже взрослым состоявшимся специалистом, так что вопроса, кто именно будет приглядывать за Джеком, не стояло. Тем более, что у отца был продлен контракт, а мать собиралась подарить им еще и сестренку.

По прибытии министерским камином их встретили дружелюбно, даже с неприкрытой радостью. Еще бы: представительница старой уважаемой аристократической семьи, специалист по зельям, с Салемскими документами, возвращается на родину, пусть и как опекун младшего брата, нет, такими кадрами не разбрасываются! А повод, чтобы это временное стало постоянным, отыщется.

Все документы были оформлены и подписаны в кратчайшие сроки, а саму Джемму с братом провожал лично заместитель министра.

На улице была типичная для Англии погода: мелкий дождик и туман. Джемма шла, держа недовольного Джека за руку, и с удовольствием дышала родным воздухом. Это удивительное ощущение, что наконец-то она ДОМА. На своём месте.

Сборы в школу она провернула всего за пару дней — наконец-то брату понравилось хоть что-то, пусть это и метлы! Потом Хогвартс-экспресс…

Жизнь постепенно входила в колею. Джек довольно часто писал ей: первое время это были гневные записки, но постепенно тон менялся. Рэйвенкло — это все же особый склад мышления.

Сама Джемма продолжила заниматься зельями. Она восстановила старые связи и сбывала свою продукцию напрямую — ее рекомендовали, а она варила по индивидуальным заказам. Это было почти всегда интересно и не особенно сложно, хоть она не раз с грустью вспоминала об оснащении американских лабораторий. Постепенно ее косметические средства приобрели известность и популярность.

И однажды к ней обратилась сама Нарцисса Малфой.

Джемма тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Проблема с ингредиентами никуда не делась. Ей даже приходилось кое-что закупать в маггловских аптеках. Там на стеллажах стояли готовые травяные сборы и просто травы, качество которых оказалось лучше, чем предлагало большинство поставщиков.

 

Странные статьи в газетах заставили ее сердце забиться непривычно быстро. Поверить было трудно, но так хотелось! Неужели она все еще неравнодушна к памяти своего профессора? Джемма и сама не могла сказать, хотя… что говорить, ответ и так был ясен.

Потом была записка от Нарциссы Малфой с просьбой посетить её в ближайшее время.

И неожиданный для Джеммы разговор с её супругом, интерес которого поначалу немного напряг — репутация Люциуса Малфоя была ей слишком хорошо известна.

— Мистер Малфой.

— Мисс Фарли, рад встрече. Наслышан о вас. Позвольте сразу перейти к делу, дамы?

После утвердительного кивка супруги он присел рядом с ними.

— Внимательно вас слушаю, — Джемма чуть склонила голову к плечу.

— Дело в том, что для работы над одним проектом мне нужен хороший зельевар.

— Зельевар? Но я еще не Мастер, сэр.

— Полагаю, это лишь вопрос времени. И прошу прощения, что я не совсем точно выразился. Нужен ассистент для ведущего зельевара.

— Но почему именно я? — сердце бухнуло и почти что замерло.

— У моего… специалиста непростой характер, но он уважает чужие умения и таланты. И моя супруга рекомендовала вас как человека, обладающего именно такими качествами.

— Признаю, вы меня заинтриговали. А что с этого буду иметь я? — что-что, а "держать лицо" Джемму учили лет с трех. А может, и раньше, она точно не помнила.

— Мисс Фарли, я все больше убеждаюсь, что был прав на ваш счет. Вы действительно прекрасно подходите. А получите… неоценимый опыт работы с Мастером, доступ к редким, уникальным ингредиентам и, конечно, достойную оплату. При условии, что сначала дадите обет или клятву о неразглашении, мы подпишем контракт, и вы наконец познакомитесь со своим основным работодателем.

— Хорошо, я согласна, — Джемма держала лицо, несмотря на то, что сердце колотилось уже где-то в горле. Неужели… правда? — Но у меня есть еще ряд обязательств, которые я должна выполнить.

— Отлично, пока изучите контракт. Я вас не тороплю, но чем быстрее вы решите все вопросы, тем лучше. Не можете сказать хотя бы ориентировочно, сколько времени это займет?

— Не более двух дней, сэр.

"Мерлин, я же и одного не смогу выдержать..."

О, нет, она выдержит. Она сможет. Еще как сможет. Но… спросить имя? Пока она не принесла клятву, ей ничего не скажут. Надо терпеть. Она справится.

Драко Малфой пребывал в дурном настроении. В первую очередь потому, что ему опять нужно было в Министерство. Если бы он составил список своих нелюбимых занятий, то посещение этой обители бюрократии точно значилось бы в первой десятке, если вообще не первым.

Но в этот раз ему было не отвертеться: отец договорился с министром, что Аврорат возьмет в аренду неиспользуемое крыло Малфой-мэнора. Идея Снейпа оказалась очень удачной: после такого жуткого постояльца, как Волдеморт, это место прекрасно подходило для практических занятий и тренировок авроров.

Большое, почти пустое — кидайся заклятиями сколько влезет, а уж напороться на оставленные ловушки и темные заклинания, оставленные Лордом, Беллой и прочими фанатиками, так вообще раз плюнуть. Это у Малфоев рука не поднималась в собственном поместье устраивать всякие пакости, разрушая свой же дом, а та компания щепетильностью и бережным отношением к чужой собственности не отличалась.

Разгребать за ними? Лично — опасно, причем смертельно опасно, а нанимать специалистов, которым это было бы по силам — нереально дорого даже для Малфоев. Тем более, что и казну-то семейную изрядно порастрясли — то недоброй памяти Лорд, то суды. Вот и оставалось неиспользованное крыло дома своеобразным бельмом на глазу — так теперь пусть хоть делу послужит. Правда, рядом пришлось ставить новый камин с единственным прямым сообщением в отделение Проклятий в Мунго — ну так и правильно.

Спрашивается, Драко-то тут при чем? Как обычно, ему, как самому молодому, поручили все бумаги. Не Снейпу же по Министерству с поручениями бегать; к тому же, как отец пояснил, неплохо бы лично Драко засветиться в Министерстве. Мол, он скоро станет представителем семьи, а ему, Люциусу Малфою, некогда, он работу магазина зелий организовать должен.

Драко поворчал было, что отец не иначе как с совой его перепутал, в приказном порядке поручив отнести свитки с контрактом в приемную министра и передать лично Шеклболту или, в крайнем случае, Перси Уизли. И тут отец добавил, что надо еще обязательно дождаться и забрать ответ. А другие свитки — вот они, кстати, — доставить в Седьмую канцелярию. Когда Северус прокричал вдогонку из лаборатории, чтобы Драко непременно нашел в Министерстве Поттера и передал ему, чтобы тот связался с ним не позже, чем завтра, Драко решил, что с него довольно, и отправился поскорей по известному адресу, пока еще поручений не навесили.

Первым делом, конечно, он зашел к Поттеру, но на месте его не застал. В крыле Аврората сообщили, что Поттер с недавнего времени работает в Отделе Тайн, и даже объяснили, как туда пройти — но как-то неудачно. И уже четверть часа Драко слонялся по коридорам — в Министерстве он ориентировался, мягко говоря, неважно, несмотря на недавний квест с жалобой. Он уже начал раздумывать, о чем ему спросить в первую очередь: как пройти к Отделу Тайн, к Министру или про канцелярию, — как этот вопрос за него решил Перси Уизли, с видом крайне важной персоны дефилирующий мимо по коридору. Драко передал ему свитки, но спросить, где искать Седьмую, пикси ее раздери, канцелярию, не успел — Перси окликнули из какой-то распахнувшейся двери, и тот унесся, словно и рядом не стоял.

Все же сначала стоит найти Поттера и узнать у него, где теперь обитают канцелярские крысы. Развлекаются, видите ли, министерские работники перестановками и реорганизациями, и поэтому каждый раз он, Драко, приходит в Министерство, как в первый. Хорошо хоть, кабинет Министра и Аврорат никуда не переносили.

Пока он шел к Отделу Тайн, находившемуся изрядно на отшибе, чего и следовало ожидать, вспомнил про Лавгуд. Вдруг да окажется, что она своих мозгошмыгов дома забыла и сможет сказать ему что-нибудь вразумительное.

А потом внутри вдруг зашевелилось смутное подозрение, что насчет Лавгуд он не прав — все-таки она первая кинулась спасать профессора и проявила себя прямо-таки героически, если вдуматься. Правда, вдумываться совершенно не хотелось. Встряхнув для верности головой, чтобы отогнать странные, непривычные мысли, Драко улыбнулся, увидев наконец нужную дверь, и поспешил к ней. Секунды хватило, чтобы увидеть, что Поттера здесь нет — только непривычно сосредоточенная Лавгуд, склонившаяся над столом с каким-то непонятным деревянным предметом, да несколько невыразимцев в другой части кабинета. Она тут же подняла голову, словно ждала, и, казалось, совсем не удивилась его появлению:

— Здравствуй, Драко, проходи, — Луна кивнула в сторону двух небольших кресел в углу комнаты. — Будешь кофе? Я как раз хотела немного отвлечься.

— Не знаю, — неожиданно для себя растерялся Малфой. — Я ищу Поттера, мне нужно ему передать, что Снейп его ждет завтра. В Аврорате сказали, что он пошел в Отдел Тайн, вот я и пришел к вам.

— Да, Гарри был здесь, но его срочно вызвали. Несколько непонятных магических всплесков в маггловском районе, всех авроров задействовали, кто был на месте. Надо же подстраховаться.

— Что? — Драко аж фыркнул от такой наивности. — Поттер для подстраховки — это примерно то же, что и найм нюхлера в Гринготтс для охраны. А если он еще что-то притащит, вам его нынешней добычи мало?

— Да нет, хватает, — безмятежно улыбнулась Луна, — но шансов, что он найдет еще один такой артефакт — не более одной десятитысячной, да и профессора Снейпа он вызвал уже в Аврорате. А ты разве не рад возвращению профессора?

Она сидела за своим столом и просто смотрела на него своими прозрачными, чистыми, завораживающими глазами, и Драко на миг показалось, что он сейчас провалится или растворится в них, и это будет… не так и плохо. Будто падая вниз или, наоборот, взлетая в небо, он едва ли не впал в транс, не в состоянии отвести взгляд от этих глаз. "Нереальная, таких просто не бывает", — мелькнуло в голове.

— А-а-апчхи! — раздалось аж на всю комнату, а потом чей-то бас начал извиняться.

— Нет, ты что! Очень рад, но… — наконец опомнился Драко.

— Не беспокойся, с Гарри все будет в порядке, — Луна отошла к небольшому шкафчику у окна, над чем-то там поколдовала и протянула Драко ярко-оранжевую чашку в фиолетовых разводах, откуда доносился аромат черного крепкого кофе. Ничего не оставалось, как принять угощение и присесть в кресло.

— Пей, ты, наверное, набегался уже. Выглядишь уставшим, — сказала она и присела рядом.

— Да просто… Где тут Седьмая канцелярия? — Драко и сам не понял, как спросил. Его глаза никак не желали отрываться от Луны, и надо было отвлечь в первую очередь себя.

— У нас опять перестановка. На третьем этаже в углу вроде бы. Я тебя потом аппарирую туда, так быстрей и проще.

— Ну да, твой талант, — улыбнулся он.

— Угу, очень удобно, — Луна чуть застенчиво улыбнулась в ответ и отвела упавшую на лицо прядь.

— А что это? — взгляд Драко переместился на темную деревянную доску на столе. — Над чем ты работаешь? Если это не тайна, конечно, — он улыбнулся: почему-то с этой девушкой вести себя, как обычный парень, а не наследник древнего рода, выходило так естественно, что он сам этого почти не замечал.

— Конечно, тайна! Иначе она была бы в другом отделе. Это та самая доска, с помощью которой Гарри вернул профессора Снейпа.

— В самом де-е-еле?! — Драко снова потерял свою фамильную сдержанность, кровь Блэков все больше брала свое. — Можно? — не дожидаясь ответа, он опасливо приблизился к предмету, внимательно его разглядывая.

— Не бойся, — подбодрила его Луна, — она не опасна. Но пока это все, что нам удалось выяснить совершенно точно. Маггловские дети играли с ней, вызывали духов или пытались это сделать, а потом Поттер с ней "поработал". Мы пытаемся узнать, что именно он сделал и как это оказалось связано между собой, но дело движется медленно, — легко и спокойно поделилась она информацией. — А как твои дела? Слышала, ваша лаборатория очень успешна и ты весьма талантливый зельевар.

— Это все профессор, я — больше на подхвате,— Драко покрутил в руках чашку, надеясь что не покраснел от неожиданной похвалы. Что это с ним?

Он выдохнул, отхлебнул кофе и отставил его. Пить, когда Лавгуд так красочно рассказывает, было не очень удобно.

Слушая Луну, он обнаружил, что руки себя ведут, как хотят и лишившись чашки — гладят доску.

— Наверное, в вашей лаборатории очень интересно, хотела бы я там побывать, — Луна искоса поглядывала на его руки.

— Это не проблема, приходи, когда захочешь, только… Она у нас в подземелье, там температура самая подходящая… Ты, наверное, не захочешь… туда… — он сглотнул. — После того…

Перед его глазами замелькали воспоминания: измученная, испуганная Луна в изодранном платье, почти прозрачная от недоедания, трясущийся от холода старик Олливандер, другие пленники… Их семья ничем не могла им помочь, хотя иногда матери удавалось отправить к заключенным домовика с едой и зельями, но на охране стояли сплошь оборотни, способные пообедать им, а потом доложить о его появлении куда надо. Точнее, куда не надо. Пару раз Драко приходилось отвлекать охранников разговорами, но как же это было жутко…

Драко удивлялся тому, что Лавгуд с ним вообще разговаривает после всего, что тогда было.

— Я не хотел, чтобы так вышло. Прости меня и мою семью за все, что было… — впервые в жизни он произнес искренние слова извинения.

— Драко, — Луна вдруг оказалась так близко, что Малфой почувствовал тончайший аромат то ли фиалок, то ли фрезий от ее волос. — Я все понимаю, правда, — она посмотрела на него с грустной улыбкой. — Ты не выдал Гарри, хотя мог. Ты не смог убить профессора Дамблдора. И тот домовик с едой и зельями… Я знаю, что это вы его присылали, без него мы бы не выжили. То, чем нас кормил Хвост, было почти несъедобно. Ты… не так виноват, как думаешь. Пусть прошлое останется в прошлом. Знай, я не сержусь на тебя.

Луна едва заметно коснулась его плеча, и в груди у Драко словно что-то замерло.

"Мерлин, как она — такая хрупкая и такая юная — может быть настолько сильной и снисходительной, и… доброй?" — поразился он.

Прикосновение оказалось очень неожиданным, будто на его плечо села какая-то удивительная волшебная птица.

— Благодарю тебя, — выдавил он осипшим от волнения голосом. — Мне правда жаль, что все тогда так получилось. Ты была такой храброй, а я…

Луна давно убрала руку, но он все еще чувствовал ее прикосновение. Они сидели и смотрели друг на друга, давно забыв про кофе. Похоже, что это было зарождением настоящей дружбы.

— Малфой?! Что ты тут делаешь?

Драко, едва не подскочив от громкого и крайне неуместного, по его мнению, вопроса, обернулся и увидел рассерженного и весьма неприятно удивленного Майкла Корнера.

— Корнер, добрый день. Я здесь по делу, — Малфой встал, его лицо тут же стало непроницаемым, а голос холодным.

— И какое же у тебя здесь может быть дело? Это Отдел Тайн, сюда вообще без специального пропуска нельзя, — зло сощурился Майкл.

— Я искал Поттера, мне сказали, что он здесь, — Драко почему-то захотелось задеть Корнера, но он сдержался.

— Я провожу тебя, — Луна поднялась, сделала шаг вперед и взяла Малфоя под руку.

— Луна, у нас еще много дел, разве мистер Малфой сам не найдет дорогу?

Корнер был готов самолично выпроводить этого хлыща, которому так тепло улыбалась его напарница, просто руки чесались схватить его и выкинуть, тем более что Драко Малфой был, если смотреть чисто физически, ему явно не противник.

— Ты же знаешь, что я быстро, — удивилась Луна, увлекая за собой Драко, и Майкл вынужден был отступить.

Выйдя в коридор, Луна и Драко остановились.

— Спасибо за кофе, — поклонился Драко, совершенно искренне вздохнул и уже сделал шаг, но обернулся. — Если правда захочешь, то конечно, приходи в лабораторию, я открою для тебя камин… Хотя, что это я… Он же тебе не нужен, просто аппарируй в гостиную, как в прошлый раз. Защиты на мэноре нет, нам же давно запретили. Скажи только, когда тебя ждать.

Он почувствовал, как Луна взяла его под руку, чтобы через секунду отпустить. Он даже не успел понять, что это была аппарация, только увидел перед собой дверь с надписью "Канцелярия №7".

— Тебе сюда.

У Драко было такое ощущение, что Луна старается на него не смотреть.

— Ого… спасибо, — сказал он, но ее уже не было — словно растворилась в воздухе.

Про поручение Снейпа он совершенно забыл.

* * *

Северус Снейп тщательно шинковал корень алихоции пластинками толщиной не более лезвия самого ножа. Серебряный нож мелькал в руках, не мешая думать. Нарезать нужно было особенно аккуратно и тонко, так что он не мог пока доверить это, без сомнения, медитативное и полезное занятие новым помощникам. Хотя и для них дел было немало.

Снейп был доволен: Голдштейн, которого Люциус привел первым, в дела лаборатории не лез, но что к чему, а главное, почему, понимал почти с полуслова. А если что, его вполне можно было и к котлу приставить, инструкции он исполнял "от и до", не боялся спрашивать, если что не понимал, и руки у него росли из нужного места. Так что у "первого помощника зельевара" Драко Малфоя была не такая и плохая замена.

Парочку с Хаффлпаффа он прекрасно помнил еще со школы — кандидатур лучше них для приготовления растительных ингредиентов он и сам вряд ли бы смог предложить. А если учитывать истинно "барсучиные" старательность и усердие, скоро из них получатся более чем достойные подмастерья.

Творить им не было дано, но теперь это Северуса почему-то совсем не расстраивало и не злило. Достаточно было взглянуть на приготовленные ими к работе столы, как раздражение от присутствия в лаборатории "посторонних" испарялось. И даже появлялось что-то вроде гордости: чему-то он их все же научил. Что его уроки не прошли даром, было приятно.

Они помогли почти вдвое сократить время работы и тщательно выполняли инструкции, не забывая вникать во все нюансы, что было особенно важно. Нет, никаких претензий к новым работникам у него не было. Ему ничуть не мешало то, что они иногда переговаривались вполголоса, а то и шепотом, иногда хихикали друг с другом — это странным, совершенно непостижимым образом, даже умиротворяло. Правда, Снейп относил это исключительно к влиянию дорогого директора, но не делал никаких усилий, чтобы от этого избавиться. Зачем? Так определенно было лучше.

Он сменил нож, а заодно сменились и его мысли…

Как удивительно по-разному складывается судьба у двух его бывших самых нелюбимых учеников. Надо же, как повзрослел и поумнел Лонгботтом — его уже вполне можно было считать приятным собеседником, когда речь заходила о делах. А Поттер словно остался таким же ребенком и даже хуже… Нет, не деградировал, но Альбус прав: мальчишке надо помочь. Иначе неизвестно, что с ним будет. С ним и, учитывая его силы и удачу, изрядной частью Британии.

Снейп наконец вспомнил, что так бывает с магами, не следующим своей магии, своим наклонностям. Он читал чью-то биографию, когда потомственному зельевару — он так и не смог вспомнить имя — взбрело в голову мастерить волшебные вещи с чарами расширения — видимо, это показалось ему проще и выгоднее. Очень плохо кончил… И проявления того, что тот зельевар "пошел вразнос", были подозрительно похожи на поттеровские: рассеянность, забывчивость, спутанное мышление. Война и альбусовское "воспитание" искорежили сознание Гарри еще в детстве, и, понимая это, Снейп ловил себя на грустном… сочувствии. И ничего не мог с этим поделать. Ему опять было не все равно.

Он уже готовился к серьезному разговору с Джиневрой, когда решил лично отнести ей очередное зелье, но миссис Поттер обрадовала его сама: оказалось, Гарри "переехал" в Отдел Тайн. У Снейпа даже отлегло немного: все же там квалифицированных специалистов достаточно, по крайней мере, будет, кому помочь, если что случится. Он ответил, что очень рад, и добавил, что все это очень своевременно и правильно. А потом все-таки рассказал Джинни часть своей беседы с Дамблдором. И о книге, которую вспомнил, рассказал — вполне возможно, та лежит как раз в их, точнее, блэковской библиотеке.

Было так странно, когда поттеровская супруга горячо и искренне благодарила его за… заботу. Странно до того, что он даже почувствовал смущение и постарался поскорее уйти. Да что там — сбежал. Не мог же он ядовито шипеть на глубоко беременную женщину… А что еще делать в таких случаях, представления не имел.

Кроме того, хотелось рассмотреть спокойно, в подробностях, воспоминание, которое слил ему Га… Поттер. Но думосбор — штука редкая, и даже Малфой не имел этой дивно полезной вещицы. Так что с этим делом придется обратиться к Минерве.

Мог бы и Сметвик помочь, но при всем хорошем отношении он был против появления кучи людей там, где посторонним быть не полагается в принципе. Да и "Нервное отделение" Мунго никак нельзя было назвать спокойным местом. Оставалась школа.

После того разговора, когда МакГонагалл его буквально загоняла обратно на должность, у Снейпа не было ни малейшего желания беседовать с ней, а потому он все тянул и тянул.

Да и свободного времени стало в обрез — оно уходило на разработку зелий для родителей Лонгботтома. Августа, интересно, жива еще? Судя по внуку, или умерла, или совершенно отдалилась от мира. Хотя какое ему дело?

Снейп закончил нарезку, оставил пластины немного подвяливаться под специальным колпаком, удерживающим заданную температуру, установил таймер и покосился на окно.

Полуподземная лаборатория имела немало низких, на уровне земли, окон с восточной стороны. Он не ошибся: в стекло кто-то стучал.

— Алохомора!

К нему на руки опустилась небольшая аккуратная сова с отметиной на крыле — министерская.

Он развернул письмо.

Вот ведь легок на помине!

Поттер писал, что приглашает его посмотреть воспоминания в Отделе Тайн. Вместе с целой компанией сотрудников этого отдела. Снейп зябко поежился. От роли экспоната или, точнее, подопытного в этом самом отделе его, если кое-что откроется, уберечь не сможет никто. Нет уж. Глупый, глупый мальчишка, ведь он же знает… Отдел Тайн — единственное место, пожалуй, от которого Снейпу стоит держаться подальше. Ну, еще Мунго, но там, хвала Мерлину, коллега Сметвик не даст пропасть.

"Нет", — записка с более чем кратким ответом была вручена сове, и та тут же рванулась прочь.

"Да, разговора с Минервой не миновать, — подумал Снейп. — Но не сегодня".

* * *

Гермиона с самого утра не находила себе места. В ее привычной, размеренной жизни произошло целых два события, выбившие ее из колеи.

Во-первых, она вчера впервые за три года оставила дочь с няней — с хорошим, но чужим человеком. И чувство вины грызло ее изнутри, изводило мыслью, что она плохая мать, что так она может что-то упустить в жизни своей малышки. Во-вторых, еще и не успела ужин приготовить. Она всегда гордилась собой, как образцовой женой и хозяйкой, и вот впервые — не справилась. Понимая, что ничего страшного не случилось, она все равно переживала. Ей не нравилось, когда что-то выходило из-под контроля, даже если это было обычным семейным ужином.

А письма от Молли? Вот совпало же так, что именно вчера свекровь решила ей написать. Или у той настолько развита интуиция? Гермиону давно напрягала эта гиперопека, но что она могла поделать? У нее сложилось впечатление, что миссис Уизли не доверяла своим невесткам. Возможно, считала, что жены ее сыновей недостаточно хорошо заботятся о них, — не потому ли она так часто пыталась им помочь, дать совет или сделать что-то сама?

Сейчас за всех отдувалась Флер, у которой гостила Молли со времени появления у них дочки. Бедняжка Флер иногда было готова головой об стенку биться, и только поддержка Гермионы, Джинни и, конечно, Билла помогали кое-как разрулить ситуацию. Билл несколько раз пытался объяснить матери, что неплохо бы ей отдохнуть и заняться собой, но та его словно не слышала.

Они все жалели Молли, потерявшую Фреда, и хотели ей помочь переключить внимание на что-то хорошее, но давалось им это очень нелегко. Помощи от папы Артура ждать не приходилось: он с головой ушел в работу, а приходя домой, все чаще и все дольше… спал. Он как-то очень быстро постарел после войны и гибели сына и закрылся, словно в скорлупе.

* * *

Мысли о семье не давали Гермионе покоя, но история с Гарри ее все же заинтересовала. Поразительное ощущение тепла и чего-то позитивного, исходившие от странного артефакта, безусловно, произвели на нее впечатление. А еще, находясь в Отделе Тайн, она почувствовала себя на месте, частью команды, и ей это понравилось. Где-то в глубине души постепенно просыпалось любопытство.

Ей вдруг подумалось, что она все сможет: и присмотреть за малышкой, и справиться с хозяйством, и помочь Гарри. Как же она, оказывается, соскучилась по всему этому…

Закончив домашние дела, Гермиона пошла гулять с дочкой. Роза была очень любознательным ребенком, ее интересовало все вокруг — от травинки и бабочки до скромной маминой библиотеки.

Усевшись на лавочке в густой тени парка, Гермиона достала книжку и, усадив Рози к себе на колени, достала волшебную палочку, чтобы подсветить сероватого цвета страницы. Прошептав "Люмос", она стала водить светящимся кончиком палочки над буквами: Розе очень нравилось, когда мама так делала, и она часто просила то зажечь, то погасить "огонек", смеялась и хлопала в ладоши.

Но сегодня, когда они так играли, в памяти Гермионы всплывали иные буквы — знаки с доски Уиджи — и тот странный свет, что исходил от них.

"Почему доска светилась не только там, где были буквы? Почему? Тут должна быть какая-то логика, — размышляла она. — Надо еще раз просмотреть записи, сделать схему, в каких местах она светится, найти закономерности. Может, это какой-то шифр?"

Так, незаметно для себя она решила, что обязательно поможет другу разгадать эту загадку. Придя с прогулки, Гермиона написала ему записку, что завтра сможет прибыть в Министерство на пару часиков, чтобы продолжить работу над доской.

В конце концов, она не раз читала, что детям требуется смена обстановки и новые впечатления, а мадам Прайк понравилась ей и, самое главное, ее драгоценной Рози.

* * *

Получив записку от миссис Уиз… Грейнджер, Гарри искренне улыбнулся. Он очень надеялся, что его лучшая подруга все же захочет помочь. В последние дни он все больше и больше ощущал, как ему не хватало прежней Гермионы. Интуитивно он чувствовал, что Луна права с ее странной фразой о том, что Гермиона нужна им не меньше, чем они ей. Гарри и представить себе не мог, что всего четыре года брака и разлука с родителями так изменят ее.

Уже второй день он все свободное время проводил в библиотеке Блэков, выискивая в книгах информацию об артефактах, с помощью которых волшебники "заглядывали за грань", светящихся буквах и воскрешении из мертвых. Если он находил хоть что-то похожее, то откладывал книгу в стопку, чтобы потом показать Гермионе и Луне. Даже Джинни начала помогать, сортируя книги и свитки по темам, и отдельно откладывая самые интересные.

— Почему ты не позовешь Герми к нам, она бы быстрей справилась с этой задачей, — наконец предложила Джинни. — Я бы посидела с Рози.

Гарри одобрил идею, но звать подругу не торопился. Ему казалось, что и у него неплохо получалось.

Никогда в школе его не тянуло к книгам так, как Гермиону. Он был достаточно сообразительным, чтобы справляться с учебой, но страсти к знаниям у него не было и в помине. А сейчас ему почему-то было очень приятно рыться в библиотеке, перелистывать книги по заклинаниям, артефакторике, истории магии.

Он даже заглянул на полки, где стояли книги по нумерологии и рунам, но они оказались слишком сложными. Хотя Гарри с удивлением поймал себя на мысли, что эти непонятные книги не вызывали у него отторжения, их не хотелось забросить на дальнюю полку и пойти заняться чем-то другим. Потом, когда у него будет больше времени, он попробует разобраться в них.

Просидев за книгами несколько часов, Гарри чувствовал не только усталость, но и странный подъем духа. Или то было ощущением от хорошо проделанной работы? Он не знал.

* * *

В это же время Луна Лавгуд сидела за своим столом в кабинете Отдела Тайн и тоже искала информацию, хоть как-то связанную с их вопросом. Пока ничего толкового она не нашла, несмотря на то, что из-за книжных башен ее едва было видно.

— Луна, ты очень занята? — обратился к ней только что вошедший в кабинет Корнер.

— Работаю, Майкл, как видишь, — довольно холодно и не глядя на него отозвалась Луна.

— Обиделась? — насмешливо произнес он. — Если тебе что-то не нравится, скажи прямо.

Она посмотрела на напарника и нахмурилась. "Просишь все сказать, — усмехнулась она про себя, — хорошо".

— Да, я очень на тебя сердита.

— И в чем же я провинился? — Корнер подставил стул и сел напротив Луны, отодвинув книги так, чтобы видеть ее.— Надеюсь, ты не ждешь извинений за то, что я выполнял свою работу? Снейпа в любом случае бы отправили провериться в Мунго — со мной или без меня. Или это из-за сегодняшнего случая с Малфоем?

— Ну что ж, давай подумаем вместе, — предложила Луна. — Во-первых, да, и я все еще жду извинений за твой прокол с профессором Снейпом. Ты поступил опрометчиво, и я считаю, что непрофессионально. И во-вторых, да, сегодня ты был очень груб с Драко, как в общем, и с Гарри в последнее время. Ты стал слишком странно себя вести. С тобой все в порядке? — светлые брови чуть нахмурились.

"В порядке? — Майклу захотелось передразнить ее. — Да как со мной все может быть в порядке, когда рядом с тобой трется этот Поттер? От него вообще не знаешь, чего ждать в последние годы, точнее знаешь — ничего хорошего, но вот что конкретно — не догадаешься. Мало мне его, так тут еще и Малфой нарисовался, не сотрешь. Сидел тут весь из себя, улыбался и таращился на тебя, наследничек. Вот что ему от тебя надо? ЧТО?! А ты еще их так ласково называешь "Гарри", "Драко". Показать бы им их место, чтобы Поттер вылетел из Аврората, а Малфой и носу из своей лаборатории не высовывал".

После той ссоры, когда Луна отшвырнула Корнера стихийной магией, злясь на него из-за Снейпа, они толком не разговаривали — только по делу. Она подозревала, что в последнее время срочные дела за пределами кабинета у Майкла возникали вовсе не случайно. И то, что он тогда поработал с ней и Поттером, не имело большого значения. Он же невыразимец, смог взять себя в руки ради дела, что, конечно, плюс, но вот отношения с Гарри у него так и не складывались, что, несомненно, минус. И что ей с этим делать?

Поэтому рано или поздно они должны были поговорить. Раньше между ними не было никаких разногласий, а теперь их слаженность в работе канула в Лету.

Майкл старался не смотреть на Луну и вдруг заметил доску рядом с книгами. Руки сами потянулись к артефакту, он положил его перед собой и погладил, как это раньше делал Поттер. Довольно быстро ему стало спокойнее, буря, бушевавшая в его груди, утихла, мысли прояснились.

— Прости меня, Луна, я был не прав, — Корнер сам не понял, как сказал это. Но ощущение, что так было надо, не покидало его. — Столько всего навалилось, я постараюсь больше так не срываться. Мир? — и он протянул ей руку.

— Мир, — она ласково улыбнулась ему и пожала протянутую ей руку. — Я верю тебе, Майкл, и больше не сержусь.

Корнер встал из-за стола с чувством невероятного облегчения.

И тут же широко раскрыл глаза и посмотрел на Лавгуд, а потом на доску. Нет, Доску!

— Погоди… Это что же? Миротворческий артефакт?

Луна пожала плечами: она уже что-то строчила в своем рабочем блокноте, и Майкл плюхнулся за соседний стол, чтобы тоже как можно быстрее и точнее записать свои ощущения.

— Луна… А если попробовать вдвоем?

— На всякий случай кто-то должен будет нас страховать. Неизвестно, когда сила доски пробуждается, и непонятно, как действует. Но пока мне все очень даже нравится, а тебе?

— Мне тоже. Конечно. Да… Я… Сходить за Поттером?

Луна молча улыбнулась и склонилась над записями, а Майкл понесся в сторону крыла, что занимал Аврорат. Увы, Поттера на месте уже не было, рабочий день закончился, и, вернувшись назад, напарницы он тоже не застал.

"Зато помирились", — подумал он и, насвистывая, направился в сторону каминов.

День явно удался.

На следующий день Гарри и Гермиона явились в кабинет Отдела Тайн, как на работу, прямо с утра. Каждый "отчитался" о своих поисках в библиотеках, в результате чего они пришли к выводу, что, увы, не нашли ничего дельного. Однако это их особо не огорчило — все было еще впереди.

— Знаете, — немного подалась вперед Гермиона, — я считаю, что нужно, даже необходимо посетить маггловскую библиотеку.

— Зачем? — едва не в один голос спросили Майкл и Гарри и уставились друг на друга.

— Это же очевидно, — подхватила идею Луна. — Доска Уиджи, по крайней мере, внешне, — маггловская игрушка, имеет смысл узнать, что про нее пишут именно магглы.

— Ну да, — согласилась Гермиона. — В их книгах могут быть достоверные сведения, записанные в виде легенд, необычных историй, пророчеств и прочего. Возможно, маги как-то использовали эти доски для прикрытия своей деятельности, например, чтобы зарабатывать на магглах или еще чего-нибудь.

Майкл хмыкнул.

— Я об этом не подумал, — признался Гарри. — Но где и как это искать? Я ж там не был ни разу. Пойдешь со мной? — он с надеждой посмотрел на подругу, та покачала головой, и он перевел взгляд на Луну.

— Ничего, я набросала тебе список вопросов, — Гермиона протянула ему тетрадный листок, исписанный мелким почерком, — я хочу, чтобы ты нашел ответы на них завтра в Британской библиотеке. Можешь просто передать его библиотекарю.

— На все? — поразился Гарри. — Это вообще реально? Их же только читать минимум полчаса!

— Чуть не забыл спросить, — немного прохладно произнес Майкл. — Надеюсь, миссис Уизли оформила пропуск посетителя, как положено?

— Я переговорил с Уильямсоном, он внес Гермиону в список рабочей группы в качестве внештатного эксперта, — ответил Гарри. — Договор сегодня будет.

Та широко открыла глаза. Вот, значит, как? Но возмущаться не было ни желания, ни времени.

— Хорошо. Ваши дальнейшие действия, кроме библиотеки? Отчет Луны я читал, — продолжил Корнер. — А ваши где?

Гарри смутился: у него ничего не было. Зато Гермиона, как всегда, оказалась на высоте — Майкл только охнул, когда она достала исписанную мелким аккуратным почерком тетрадь и протянула ему.

— Можешь прямо так отдать начальству, это копия, — тряхнула кудрявой головой миссис Уи… Грейнджер, и Корнер облегченно выдохнул.

— Кроме поиска информации о доске Уиджи в маггловской библиотеке, — невозмутимо начал Гарри, — мы хотим еще раз просмотреть записи и воспоминания и постараться найти закономерности в свечении символов. Нам кажется странным, что оно не соответствует расположению букв.

— Хорошо, — кивнул Корнер, — я согласен. Луна, ты им рассказала?

— Еще нет, конечно, — она удивленно взглянула на него. — Ты же у нас был главным испытателем. Повторим?

* * *

Вечером Гермиона ждала Рона с работы и очень волновалась. Ей предстояло сказать мужу о своей новой работе в Отделе Тайн в качестве внештатного консультанта. Договор она подписала почти не раздумывая, только прочитала все внимательно. Ей даже должны были заплатить — не так чтобы много, но эта сумма в их скромном семейном бюджете точно лишней не будет.

Накормив мужа и подождав, пока тот передохнет на диване с газетой, как делал всегда, она подсела к нему.

— Милый, мне надо кое-что тебе сказать.

— Слушаю, — несколько напрягся Рон, но тут же расслабился и улыбнулся. — Ты снова беременна?

— Что? Нет... Пока, — улыбнулась Гермиона. — Помнишь, Гарри просил меня о помощи в Отделе Тайн? — погладила она его по руке и заглянула в глаза.

— Конечно, помню. И как успехи?

— Оказывается, он сейчас занимается исследованием доски, с помощью которой воскресил профессора Снейпа, — она сделала паузу, чтобы набрать побольше воздуха. — Им нужен консультант по рунам, нумерологии и артефакторике, и они пригласили меня.

— Я так понял, что ты согласилась.

Гермиона кивнула.

— Уверена, что тебе это надо?

Он помнил, как светились ее глаза, когда она рассказывала ему про свое первое посещение Министерства, но отпускать жену на постоянную работу?.. Сначала помогать Гарри, а потом? Лично он уже давно напомогался. Как вспомнит, что тогда творил, так вздрогнет. Ему нравилась их спокойная, тихая, размеренная жизнь, и менять ее совершенно не хотелось. К тому же, рождение дочки определенно добавило ему ответственности.

— Не понимаю тебя: когда родилась Роза, ты же сама решила, что будешь заниматься домом и дочкой. Я вроде пока в состоянии обеспечивать семью.

— Рон, я ни капли не ставлю твои способности под сомнение, дело вовсе не в деньгах. И это всего на три часа в день, а деньги, ну не отказываться же, да и сумма приличная, — Гермиона глубоко вздохнула. — Просто мне самой это интересно. Ты даже не представляешь, как...

— Ну... Если ты сможешь уделять достаточно внимания малышке... — протянул он, — Не могу сказать, что я в восторге, но раз ты чувствуешь, что тебе это надо — делай.

— Роза уже подросла, она может проводить время с няней. Детям ее возраста уже необходимо разнообразие и расширение круга общения, что с другими детьми, что со взрослыми. И… мне правда очень хочется помочь.

— Хорошо, хорошо, я в тебя верю, — вздохнул Рон и обнял жену. — От мамы, так и быть, прикрою, скажем, что вы с Рози ходите на занятия...

— Спасибо тебе, — улыбнулась Гермиона. — Кстати, иногда я смогу брать ее с собой, когда мы будем работать на Гриммо, у Гарри с Джинни.

— Ну, это совсем неплохой вариант. Но с этой вашей няней я должен познакомиться лично!

* * *

Драко Малфой чувствовал себя отвратительно — устал, замерз, проголодался, кажется, даже слегка простыл. И вообще, в последние несколько дней у него было такое ощущение, что он мчится вперед с бешеной скоростью, но все равно упускает что-то важное. У него не хватало времени, чтобы остановиться и спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Все, что он сейчас мог, — выполнять поручения отца и Снейпа.

Иногда, давая себе редкую передышку, Драко ловил себя на мысли, что он рад такому крутому повороту судьбы. Последние семь лет он чувствовал все растущую неудовлетворённость собой и своей жизнью, видел, что все идет не так, как хотелось бы, но ничего с этим поделать не мог.

Первые годы после войны он много думал о том, что же ждет его и их семью в будущем. Всю жизнь расплачиваться за ошибки, причем не только за свои? Он не был готов к этому. Его с рождения воспитывали так, чтобы он стал достойным продолжателем рода, чистокровным наследником семейного состояния, которое необходимо приумножать. Его не готовили к тому, что на него будут смотреть, как на преступника. Впрочем… Отцу пришлось хуже, и того тоже никто не готовил. Разве что недоброй памяти Лорд, все последствия служения которому они все эти годы ощущали на собственной шкуре.

Жизнь из года в год оставалась унылой и бесперспективной, пока не произошло настоящее чудо — в мир живых вернулся Северус Снейп.

То, как быстро отец тогда сумел сориентироваться, вызывало восхищение. Он действительно умел увидеть новые возможности раньше многих. И вот последние несколько недель их новый бизнес, созданный вместе со Снейпом, развивался на удивление успешно.

Идея открыть лабораторию "Снейп-Малфой" оказалась на редкость удачной и принесла их репутации и положению в обществе больше, чем все предпринятые за эти годы усилия.

Заказов было много, да еще каких! Изготовление редких сложных зелий оказалось настолько необходимым, что даже министр стал куда более благосклонен к главе семьи. На волне успеха Люциус решил пойти дальше и открыть в Косом переулке фирменный магазин зелий. Отличный ход, своевременный. Спрос рождает предложение, вот они и предлагали все, на что способны, и даже больше.

Драко идею с магазином в целом поддерживал, он прекрасно понимал, что отец прав — репутация и имя делаются не только в высших эшелонах власти и бюрократических коридорах, но и несколько ниже. Разве будет какой-нибудь добропорядочный отец семейства то и дело припоминать прошлое Малфоев, приобретая по доступным ценам высочайшего качества перечное зелье для детей, успокоительное для супруги и кое-что для себя? Конечно же, нет! Люциус был уверен, что скоро имя Малфоев будет прочно ассоциироваться с лучшими зельями и всем, что к этому прилагается.

Драко даже обрадовался, когда отец настоял, чтобы он стал помощником Снейпа. Да, было страшно и неопределенно, но он преодолел свой страх. Вот только едва почувствовал, что работа у него неплохо получается, как опять что-то пошло не так. Три дня назад отец позвал его и дал поручение в Министерстве, потом отправил на переговоры с поставщиками, затем попросил встретиться с хозяевами нескольких домов по поводу помещения под магазин. И как-то незаметно все вопросы по открытию магазина и его работе оказались свалены именно на Драко.

Когда он соглашался заняться этим вопросом, он и не предполагал, что это отнимет у него возможность любой другой работы!

Как раз перед этим они обсуждали с Северусом способы решения проблемы Лонгботтомов и должны были вместе приступить к расчетам и подбору ингредиентов для нового уникального зелья памяти, соавтором которого Драко хотел — нет, даже мечтал бы! — стать.

Но нет же, дорогому папеньке, похоже, уже не так уж нужен сын-зельевар, он пытается сделать из Драко помесь светского льва с канцелярской крысой! А это уже, простите, почти мантикора, вот Драко и копил яд — совсем, как она…

Как тут не злиться, если сегодня с утра он уже осмотрел в Косом переулке пару помещений под магазин, пообщался с владельцем строительной конторы насчет сметы и сроков ремонта, просмотрел предлагаемые строительные материалы, определил общий стиль будущего магазина. После чего отправился к мебельщикам посмотреть предлагаемое торговое оборудование, чтобы решить, можно ли купить готовое или лучше все сделать на заказ. И впору было проклясть тот день, когда Северус пригласил отца к себе в гости, а тот оценил и решил использовать дизайнерские таланты сына…

А сколько еще предстоит работы, это ж подумать страшно! Разработать дизайн-проект магазина, выставочной зоны, склада, да еще с учетом требований разных типов зелий. Ему предстояло просчитать приблизительную пропускную способность магазина, сколько примерно в день будет клиентов и сколько сотрудников надо будет туда нанять. Точно, еще же подбор персонала! А еще реклама, бухгалтерия. И на все это надо заключить контракты, оплатить их и проследить каждый этап исполнения. Драко от одной мысли становилось страшно. Он такими темпами в лабораторию хорошо если зимой попадет.

Но это были далеко идущие планы. А пока Драко даже не успевал домой к обеду, поэтому зашел в первое попавшееся кафе, после чего его ждало еще и Министерство. Вот эту организацию он бы с удовольствием послал бы куда подальше вместе с привычкой переносить кабинеты, отделы и, кажется, даже коридоры и этажи — куда уж лестницам Хогвартса до нее!

Допивая чай, Драко вздохнул, выстраивая оптимальный маршрут по кабинетам Министерства, потому что на вечер у него был запланирован визит в Бирмингем, где следовало встретиться с новыми поставщиками ингредиентов, показать им список необходимого и выяснить, что Малфои могут от них получить и на каких условиях. Потом портключ вернет его обратно к Министерству, если там еще будут работать, конечно, но, может, он все успеет и ему больше ничего не понадобится…

Как бы не так! И в Бирмингеме пришлось задержаться, потом идти перенастраивать портключ к мастеру, искать самого мастера тоже оказалось не самым простым делом… И все-таки он успел заскочить в Министерство, выловить уже на выходе припозднившегося клерка из Архитектурного и получить подпись. Последнюю. На сегодня.

Он достал из кармана мантии записную книжку — проверить, не пропустил ли он чего. Нет.

Уже на улице организм подсказал Драко, что он пропустил ужин. Но какая это мелочь по сравнению с собственной жизнью, которая стремглав проносилась мимо! Да и вообще смешно звучало: "собственная жизнь". Будь жизнь его собственной, разве пришлось бы ему плестись по дорожке к дому, ощущая вселенскую усталость, жуткий холод и желание спрятаться туда, где его бы никто не трогал и дал возможность спокойно заниматься зельями и… чем?

"Чем еще? — с усмешкой спросил он у самого себя. — Знаю ли я, чего хочу? На что я вообще способен, кроме как именоваться Малфоем?"

С такими невеселыми мыслями он аппарировал в гостиную родного дома, где его уже поджидал Люциус. Как всегда, холодно-невозмутимый отец даже не подумал подняться с кресла, ожидая, что сын подойдет сам:

— Добрый вечер, Драко. Как успехи? Не предполагал, что ты так сильно задержишься. Все в порядке?

Драко устало плюхнулся на диван и кратко перечислил, что успел сделать за день. И вытянул ноги. Отец сжал губы, но стерпел его вальяжную позу.

— Молодец. Я распорядился, чтобы тебе подали ужин сразу, как ты вернешься. А пока эльфы готовят стол, хочу предупредить, что после нам придется обсудить дальнейшие планы. Думаю, завтра тебе надо будет отправиться на несколько дней во Францию, чтобы познакомиться с местными поставщиками и рынком сбыта: мы с Северусом решили расширять ассортимент. Он сказал, что они справятся, пока ты будешь в отъезде.

— Нет, отец, — неожиданно твердо перебил его сын, — я не могу отправиться во Францию, завтра мы должны начать работы по зелью памяти для Лонгботтомов. Это не может пройти без меня. Мы обсуждали это с профессором Снейпом.

— Нет, Драко. Ты нужен там, а зелье может и подождать. Лонгботтомы двадцать с лишним лет ждали, могут потерпеть и еще пару недель, пока ты не уладишь все дела с новым магазином и поставщиками. Учись расставлять приоритеты.

— Ты не прав, отец. Наши исследования тоже очень важны. Ты знаешь, что я готов помогать во всем, чтобы наш бизнес набирал обороты. Но позволь уже мне самому выбирать, чем именно заниматься. Эти дни я выполнял все, что ты просил, и считаю это достаточным. Иногда полезно остановиться и посмотреть кругом.

— Остановиться?! — воскликнул Люциус. — У нас столько дел, я рассчитываю на тебя.

— Я не хочу заниматься открытием магазина, для этого можно нанять другого человека, это будет более рационально и эффективно. Я хочу продолжить то, что ты мне изначально поручил и что мне действительно нравится — зельеварение. Если нам с профессором удастся вылечить Лонгботтомов, ты представляешь, что нам это даст? — о своей личной заинтересованности в их спасении и испытываемой к ним человеческой жалости Драко решил не говорить.

— Я не запрещаю тебе заниматься зельеварением, — на лоб Люциуса набежала тень. — Я рад, что ты им опять увлекся, но я не могу доверить все дела Голдштейну и не могу все успеть сам. Уверен, что никто кроме тебя не сможет справиться быстрее и эффективнее. А на будущее я поищу себе помощника именно для таких поручений.

— Отец, ты меня вообще слышишь? Это зелье гораздо важнее для нас всех, у меня уже есть неплохие наработки, осталось только все проверить и повторить расчеты, и, если Северус согласует их, мы сможем приступить наконец к работе! Я хочу заниматься именно этим, а не тратить драгоценное время на магазин, для открытия которого можно нанять кого-то другого, а не делать все мне! — накопившиеся за день усталость, голод и раздражение давали о себе знать. Да и злость на отца за то, что тот его не хочет понять, разгорелась слишком быстро.

— Драко, держи себя в руках. Не забывайся, — голос Люциуса звучал по-прежнему тихо, но заметно заледенел.

— Я надеюсь, ты меня услышал, отец, — Драко прищурился. Он явно решил идти до конца. — Ты просил расставить приоритеты? Я их расставил.

Он так произнес это, что Люциус смотрел на сына и не узнавал. И, конечно, вспомнил, когда и почему тот так же перестал высказывать ему сыновнюю почтительность — после суда. Даже сейчас внутри у него похолодело от воспоминаний. Драко тогда чуть из дома не ушел, и если бы не Нарцисса… Нет, не стоило пока перегибать палку.

— И что ты предлагаешь?

— Завтра я найду человека для организации работ по магазину, если ты действительно готов передать мне ответственность за это дело. Я буду его контролировать лично, но основное время я посвящу нашим исследованиям. Встречи же с поставщиками вполне по силам Голдштейну. Кстати, надо спросить, у них во Франции нет никого на примете?

— Договорились, — ответил пораженный Люциус, а когда сын отправился ужинать, молча покачал головой. Кажется, в его наследнике все больше и больше проявлялась блэковская кровь. К добру ли, к худу ли?..

* * *

В какой-то момент Северус отчетливо понял, что каждый день нахождения на этом свете оборачивается для него все большей, он бы сказал даже — смертельной — усталостью. С одной стороны, внешне он выглядел… приемлемо. По крайней мере, ничуть не хуже, чем в прежней жизни, а то, что некая аристократическая бледность кожи была вызвана банальным отсутствием кровообращения, для большинства окружающих оставалось тайной. С другой — Северус обладал неплохими познаниями о функционировании обычного — а обычного ли? — человеческого тела и удивлялся, что при всем этом каким-то загадочным образом дышит и разговаривает. К тому же, он был способен спать, есть и так далее, то есть все процессы, протекающие в его организме, шли совершенно спокойно. Так что с физиологической точки зрения грех было жаловаться, но…

Совершенно нелогичная, порой пугающая активность. Кипучая деятельность буквально с первых минут пребывания в материальном теле — причем самым естественным образом, как будто он, Северус, не болтался пять лет в тумане, а так, ненадолго погулять вышел из Хогвартса. Абсолютно неестественное желание помочь всем и каждому. Ладно, Поттеру и Лонгботтомам. То есть Поттерам, обоим. Эх.

Что это было?

Потребность быть постоянно занятым делами, чтобы не оставалось времени на ненужные мысли? Привычка иметь четкую цель спасения неких неблагодарных юнцов? Влияние, упаси Мерлин, известного белобородого старца? Неужели Альбус за пять лет мог так на него подействовать?! Перекорежить все его устремления, представления о себе и других, о жизни, в конце концов? Или… наоборот, выправить?

Чем больше Северус погружался в дела, тем меньше, как ему казалось, оставалось от его собственной души. Та утекала куда-то незаметно, по капле, и заменялась на что-то совсем иное, незнакомое, летящее, и от этого становилось парадоксально тяжело. Будто мимо проходила вовсе не настоящая жизнь, а некий отрепетированный спектакль, а Северус играл в нем одну из ведущих ролей.

Душно…

Северус вздрогнул. А ведь он действительно с момента "воскрешения" еще ни разу не был на свежем воздухе, за исключением десятка-другого минут у своего дома, пока накладывалась защита. Камины, камины, камины… Дома, лаборатории, Министерство. Какой-то идиотский квест в лабиринте, из которого не было выхода.

Он решительно вытащил Драко из лаборатории — тот еле успел законсервировать текущие процессы.

— Мы отправляемся в Косой переулок, — заявил Северус.

— Но зачем? — Драко встревоженно посмотрел на него. — Разве нам что-то нужно?

— Мне нужно, — отрезал Северус и потащил его к камину.

Оказавшись на месте, Снейп вдохнул полной грудью знакомые запахи магического квартала и почувствовал заметное облегчение. На него нахлынули воспоминания детства, ощущение настоящего волшебства.

— Крестный, — сдавленно донеслось сбоку.

Северус перевел рассеянный взгляд на перекошенное лицо Драко.

— Руку… отпусти…

Он с некоторым смущением разжал побелевшие пальцы, вцепившиеся в ладонь крестника. Тот принялся растирать помятую конечность, негромко охая.

— Прости, — буркнул Северус, — я не заметил.

И двинулся вперед по переулку, цепко вглядываясь в витрины и вывески, подмечая, что изменилось за эти пять лет, а что осталось прежним. Но такая идиллия длилась не более пяти минут — прежней в магическом мире осталась, увы, и ненужная активность его обывателей, по крайней мере, его женской части.

Их заметили…

— Снейп!

— Где?

— Да не может быть!

— Как не может, милочка, вы что, "Пророк" не читаете?

…Их моментально окружили восторженной галдящей толпой.

— Ах, это он! Здравствуйте, мистер Снейп!

— Какой душка!

После этого восклицания Северус впал в ступор, едва не приоткрыв рот.

— Мистер Снейп, можно автограф?

— Вы мой кумир!

— Улыбочку! — у кого-то оказался и колдоаппарат, вот как назло.

Оторопевший Северус в полной мере почувствовал себя Локхартом, только вместо лучезарной улыбки на его лице красовалась неописуемая гримаса. Он затравленно огляделся по сторонам в поисках выхода, а к нему уже тянулись со всех сторон нежные и не очень ручки с хищными наманикюренными ноготками.

Драко смекнул, что ситуация начинает выходить из-под контроля, а, учитывая новые способности крестного к беспалочковой магии, переулок мог бы и не выдержать. Ему ничего не оставалось, как схватить Северуса и аппарировать домой.

Однако женскую стихию уже было не остановить.

— А почему Малфои прячут у себя народного героя?

— Вечно им достается все самое лучшее.

— Мы тоже хотим видеть Снейпа!

— Да что на него смотреть-то, как был чучелом, так и остался, — одинокий возглас какого-то мужчины моментально потонул в возмущенном визге дамочек.

— Малфои должны устроить прием!

— И поскорее!

— Кто напишет миссис Малфой?

— Я!

— И я!

— Уважаемые дамы, не забывайте, что для приема вам потребуются новые наряды, — мадам Малкин просекла возможную выгоду моментально.

Толпа быстро рассосалась: кто побежал за платьем, кто за шляпкой, кто на почту. На мостовой остался лишь возмущавшийся недавно мужчина, с негодованием обнаруживший, что супруга исчезла вместе с кошельком, и старый Аберфорт Дамблдор, в кои-то веки выбравшийся "в люди".

— Не расстраивайтесь, молодой человек, — сочувственно проговорил тот, похлопывая обескураженного мужчину по плечу. — Если женщина чего-нибудь просит, ей нужно обязательно дать. Иначе она возьмёт сама.

— Откуда вам знать, — огрызнулся мужчина. — Вы же не женаты.

— Вот поэтому-то и не женат, — глаза старины Аберфорта умиротворенно замерцали.

* * *

Северус, изрядно ощипанный, но непобежденный, хотя на сей раз исключительно благодаря реакции младшего Малфоя, принял душ, невольно содрогаясь от воспоминаний недавнего вояжа. Теперь он, нахохлившись, сидел в лаборатории и уныло рассматривал безнадежно порванную мантию.

В подвал спустился взволнованный Драко. Северус скривился и зашвырнул остатки мантии в угол.

— Ну ты даешь, крестный! — начал выговаривать Драко. — Прогуляться, видите ли, захотелось. Даже если ты вдруг забыл, что возле твоего дома теперь симпатичный садик, который, ты, помнится, нахваливал, чем, скажи на милость, тебе наш парк не угодил? И не говори, что тебя павлины бесят, звукоизолирующие чары всегда наложить можно. Так нет же, понесло тебя на волю!

— Я хотел окончательно убедиться, — возразил Северус, — что все это мне не снится. Я подумал: вдруг я не вижу снов, потому что и так нахожусь внутри сна.

— Убедился? — насмешливо прищурился Драко. — Ну вот, теперь павлины молчат от изумления — такого нашествия сов мэнор не видел со времен… да никогда не видел! По крайней мере, я точно не припомню подобного ажиотажа! Ты почитай, почитай, что пишут, — он сунул Северусу под нос кипу пергаментов. — Если вы все еще... бла-бла-бла, тогда мы идем к вам. И даже со своим угощением обещают прибыть, и домовиков напрокат готовы дать, только бы мы не задерживались со сроками.

— С каких это пор тебя стали волновать подобные вещи? Приемы для вас всегда были довольно желанными мероприятиями, разве нет?

— А с таких, — рявкнул Драко, — с каких мы находимся под контролем Аврората и нам запрещено закрывать дом! А вдруг ты очередная реинкарнация Темного Лорда?

Северус отчетливо икнул, но тут же усмехнулся.

— Темный Лорд, павший в неравной борьбе с домохозяйками. Затисканный до потери пульса, — съязвил он.

Драко замер на мгновение, а затем совершенно не аристократично захихикал.

— Это была бы сенсация, крестный! Ладно, тут я погорячился, — признал он. — Но приема нам не избежать, так и знай. Правда, придется испрашивать разрешение в Министерстве, и этих приглашать тоже. Кингсли-то разрешит, куда денется, понимает же, что война с женщинами будет заведомо проигрышной. В любом случае ты крупно влип. И мы заодно.

Что скажут на такие новости Люциус и Нарцисса, Северус предпочел не знать и малодушно сбежал к себе, благо, Фиделиус был уже неделю как наложен. Однако долго расслабляться ему никто не дал: Драко притащил его обратно в мэнор спустя сутки.

Малфой-мэнор представлял из себя причудливую смесь Хогвартса перед Святочным балом и "Дырявого котла" в канун первого сентября, то есть, попросту говоря, проходной двор.

Разрешения на официальный прием Кингсли все же не дал, но нехотя процедил, мол, если — совершенно случайно — несколько женщин в сопровождении своих мужей или без оных надумают посетить семейство Малфоев в один из выходных вечеров, то Министерство возражать не будет.

Понятие "несколько" ненавязчиво включило бо́льшую часть населения магического Лондона и его окрестностей. Нумерология не зря относилась к волшебным дисциплинам.

Конечно, всем в первую очередь интересно было посмотреть на живого Снейпа, не важно, любили его или нет в той жизни, сейчас дамы единогласно считали его душечкой и красавцем. К счастью, или к сожалению, Северус те статьи не читал…

К тому же, возвращение Снейпа в бренный мир было несомненным чудом, а событий, которые волшебники могли бы назвать настоящими чудесами, за всю историю магического мира можно было пересчитать по пальцам — и каждый хотел лично убедиться в этом.

В холле прибывающих волшебников встречал суровый Люциус, а в каминном зале — не менее суровый Драко. Оба они безапелляционно требовали от гостей, и в особенности от дам, магической клятвы: Снейпа руками не трогать и о подробностях процесса воскрешения не расспрашивать: прямой запрет министра!

Кингсли невозмутимо выслушал это нахальное заявление, взглянул на затравленное лицо нового героя и величественно кивнул, сдерживая ухмылку. Дамочкам пришлось смириться. Гарри Поттер ярко представил себе картинку словно из маггловского музея: Снейп, помещенный за стекло, заботливо обложенный ватой, с грозной табличкой "Экспонаты руками не трогать", которая периодически сменялась на ярко-красную "Не влезай — убьет!", — и тихо хихикнул.

Однако если руки у женщин были, фигурально выражаясь, связаны, то шушукаться между собой им никто запретить не мог. Мэнор гудел как растревоженный улей, а если бы Северус мог получить галлеон за каждый брошенный в его сторону обожающий, игривый или неприкрыто обольстительный взгляд, он бы уже через час молил "Довольно!", стоя по шею в золоте.

Герой, холостяк, умница — и абсолютно свободный. К нему подходили, ему желали здоровья и счастья, его… хотели.

— Северус, у вас отличный цвет лица!

— Вас не проклинали на протанопию ⁽¹⁾, леди?

— Мистер Снейп, а какие у вас планы на ближайшее будущее?

— Зельеварение, и только зельеварение.

— Позвольте представить вам мою дочь…

— Вы уверены, что это хорошая идея?

— Вы всегда были моим любимым учителем!

— Боюсь, вам нужно срочно провериться в Мунго.

— Северус, вы — мой герой, я даже, кажется, готова в вас влюбиться!

Последнего заявления он уже не смог выдержать и начал потихоньку отступать к дверям зала. Хотя в желудке и булькали пара порций успокоительного зелья и не меньшее количество коньяка, терпение Северуса подходило к концу. Это вовремя заметила Нарцисса и решила дать ему небольшую передышку.

— Мистер Снейп еще неважно себя чувствует, — заявила она. — И не может подолгу общаться, тем более с большим количеством людей. Ему требуется отдых.

И решительно увлекла Северуса за собой на второй этаж под разочарованный гул гостей.

* * *

— Спасибо, Нарцисса, — в темных глазах светились благодарность и уважение.

— Ну что ты, Сев, — она слегка улыбнулась, — разве я могла оставить друга на растерзание этим… клушам. Отдыхай.

— Посидишь со мной? — попросил он, располагаясь на диванчике в библиотеке.

— Конечно, — Нарцисса пристроилась рядом.

— Меня беспокоит... Мы пока так и не узнали, кто я или что все-таки собой представляю, — вздохнул Северус. — Может, вскоре хотя бы прояснится, как я попал обратно и за что мне такая награда — или наказание. Подозреваю, что все дело в том маггловском артефакте, что оказался совсем не маггловским.

— Я так ничего и не смогла найти, — Нарцисса выглядела виновато, — спиритуалистику я прошерстила всю, по крайней мере, европейскую. И даже отдаленно ничего похожего. Знать бы, что умудрился проделать Поттер, это могло бы дать зацепки.

Северус оживился.

— Я взял у него воспоминания о том дне. Над оригиналом колдует Отдел Тайн, но у меня есть копии. Посмотришь? Поттер приглашал меня в Отдел, но сама понимаешь… Мы договорились, что соберемся в Хогвартсе, правда, день пока так и не определили.

— Конечно. Очень хорошо, что наш юный воскреситель будет там лично, вдруг у меня возникнут какие-то вопросы.

Некоторое время они просто сидели в уютном молчании, отстраненно прислушиваясь к неясному шуму внизу.

— А как тебе работается с Драко? — Нарцисса скупо улыбнулась, но видно было, что этот вопрос задан не праздно.

— Прекрасно, — искренне ответил Северус. — Он действительно вырос — я имею в виду, как зельевар и руководитель, — и сам невольно прислушался к себе: он ли это произнес?

— Ваша совместная лаборатория — это прекрасное начинание, — кивнула Нарцисса, — но вы... ты же не собираешься запереться в ней, как когда-то в слизеринских подземельях?

— Да если бы даже захотел, — проворчал Северус, — мне никогда не дадут заниматься только научными изысканиями. Начиная с интереса Отдела Тайн к доске и ко мне, продолжая, Мерлин его задери, Поттером и заканчивая этим массовым помешательством, что собрало нас этим вечером, — он помолчал, помассировал виски и неожиданно бодро заявил: — А ведь знаешь, начали появляться мысли о наставнике изящной словесности. Очень уж язык "Вестника зельевара" сух, а так хочется порой предложить оппонентам чашу с ядом.

Его прервал возникший с хлопком домовик.

— Хозяин Люциус велел передать, что автограф-сессия уже подготовлена. Гостя хозяина уже ждут внизу.

— Идем, Северус, — улыбнулась Нарцисса. — Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, а потом можно будет и закругляться. Изящная словесность, говоришь, — усмехнулась она.

Снейп мученически возвел глаза к потолку, но все же галантно предложил ей руку.

* * *

Прием у Малфоев закончился далеко за полночь, и Снейп чувствовал себя совершенно выжатым, несмотря на помощь всех хозяев дома, особенно Нарциссы. Нет, она не вмешивалась, но ее присутствие заставляло дам выпрямлять спины и держаться более церемонно, а значит, сохранять дистанцию. Люциус с Драко делились "новостями" о работе лаборатории и даже брали заказы, которых накопилась масса, так что отоспаться не удалось.

Впрочем, переключение на работу всегда помогало.

Только Северусу очень захотелось к себе. Туда, где точно никого нет и не предвидится. И вот теперь — лавочка, имбирный особый, на огневиски, грог, и глубокая благодарность той, что все это устроила.

Северус Снейп сидел в собственном садике, несмотря на непогоду; моросящий дождь делал воздух удивительно свежим и помогал взбодриться.

Что же произошло? Почему он, всегда мечтавший о свободе и покое, едва появился здесь, сразу подставил шею, впрягся, как будто только это и нужно было ему самому? Правда, работа увлекала его по-прежнему и условия для нее были воистину роскошными. Даже помощники нашлись для своего уровня достаточно профессиональные.

А еще Люциус обещал привести Джемму Фарли, спрашивал, помнит ли он ее. Конечно, помнил. Если она не сильно изменилась, для "лаборатории Снейп-Малфой" Фарли может стать очень ценным приобретением. Ум, амбиции, и если не талант, то недюжинные способности — таких студентов за годы его преподавания можно было по пальцам перечесть.

Но сможет ли она отдавать много времени и сил работе? Ведь в таком возрасте девушек интересуют совсем другие вещи. Может быть, она пошла работать, чтобы кормить семью? Хотя Фарли были достаточно состоятельными, и, кажется, просто куда-то уезжали. Впрочем, какое ему дело? Сложится работа — и прекрасно. Не сложится — Люциус подыщет еще кого-нибудь. Желательно мужского пола. Или такую же семейную пару, как эти хаффлпаффцы.

Все-таки Северуса напрягало ожидание и то, что это будет женщина — с напарниками он еще у Лорда работал, но с напарницами... А уж после того, что устроили дамы в Малфой-мэноре… Если, не дай Мерлин, мисс Фарли тоже начнет смотреть на него коровьими глазами, то продержится не больше дня. А если будет томно вздыхать — вылетит тут же.

Кстати, а Драко неплохо вжился в роль командира, у самого Снейпа вряд ли бы получилось все настолько четко: он обычно представлял, что его ассистент должен иметь в голове все то же самое, что и мастер. Удивительным образом Северус наконец излечился от этого заблуждения, оно казалось теперь даже забавным. Но Драко объяснял некоторые важные нюансы, которые сам Снейп упускал из виду, считая слишком очевидными, — а главное, делал это вовремя.

Что происходило с ним, с Северусом? С его личностью, его душой? Он никогда не был снисходительным, особенно в работе. Он никогда не считал своей целью помогать людям, плевать ему было на них, причем взаимно, но ведь едва явившись с "того света", начал благодетельствовать. И это было безобразно… хорошо. Так же, как эта свежая мелкая водяная пыль, падающая на лицо. Так же, как огонь камина, возле которого он будет сидеть, подсушивая обувь — у живого огня это делать приятнее. Откуда в нем это? Зачем?

Он поднялся и неторопливо прошел в дом, небрежно бросив в сторону камина Инсендио, снял влажную мантию, присел в то самое кресло, которое только что себе представлял, и с наслаждением вытянул ноги. Хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Хотя в то же время… Придется возвращаться к Малфоям, вращаться в свете... Мерлин, гадость какая. Но возможность вернуться сюда — чудесна. Определенно, он в долгу перед Драко и Нарциссой. И совершенно неважно, что они сами думают, будто все наоборот.

* * *

На следующий день Северус Снейп ожидал появления мисс Фарли с определенной опаской. Он полностью отдавал себе отчет, что знал девушку довольно давно, и насколько далеко та могла зайти на пути к превращению в классическую, в его нынешнем понимании, особь женского пола, угадать было невозможно. Как она себя поведет?

Он хмурился, еще раз пробегая глазами ее рекомендации. Салем. Хм. Об этом бы он хотел узнать поподробнее. Если, конечно, с ней можно будет вести деловой разговор. Он поморщился: неприятные воспоминания были совсем свежи. Если мисс Фарли только попробует смотреть на него влюбленно и хлопать красивыми глазками, вылетит, не успев даже рта раскрыть.

Снейп вспоминал свою бывшую ученицу не без удовольствия — качества, которые она проявляла, учась на старших курсах, сейчас были бы очень кстати, но что с ними стало спустя эти годы?

* * *

Когда он увидел сияющее неподдельным счастьем лицо мисс Фарли, то почувствовал себя так, будто съел лягушку — холодный, противно шевелящийся ком где-то в желудке. Хотелось развернуться и уйти. Он сухо поздоровался, и… она собралась, сияние поугасло, но не пропало. И прежде чем отказать в работе и уйти, Снейп решил все же задать один-единственный вопрос:

— Чему вы так радуетесь, мисс Фарли?

— Возможности поработать с вами, конечно, — большие карие глаза смотрели удивленно. — Я же помню, какие у вас были интересные проекты!

Снейп хмыкнул и указал ей жестом на кресло, а сам присел напротив. Счастье от работы он понимал, такой вариант его вполне устраивал. Это меняло дело!

— Ваши достижения в зельеварении?

Джемма уже открыла было рот, но он не дал ей ответить.

— Я смотрел ваши бумаги и рекомендации, но хочу услышать, что вы сами считаете лучшим. Только суть.

О, к этому вопросу Джемма была готова, она привыкла к таким еще на продвинутом зельеварении.

— Мне удалось создать три зелья: убирающие рубцы и шрамы от укусов оборотней, ожогов от Инсендио и ран от оружия с камерунским и лунным эбеном.

— Кажется, вы времени зря не теряли, — брови Снейпа удивленно приподнялись.

Джемма скупо улыбнулась:

— Это все только косметика. Я надеюсь сделать что-то действительно стоящее.

— Например?

Вопросительный изгиб брови, такое знакомое движение — и она едва не растеклась лужицей… внутренне, конечно, но таланты Снейпа ей, как бывшей старосте, были известны, и неплохо. Она поджала губы и незаметно стиснула пальцы, чтобы ногти чуть вонзились в ладонь. Помогло.

Ей хотелось многого, но оснащение ее маленькой домашней лаборатории с мечтами мало соотносилось, в чем она и призналась своему бывшему учителю. Это прекрасно объяснило ее заминку.

— Значит, основная причина вашего появления в том, чтобы получить доступ в хорошо оборудованную лабораторию?

— И это тоже. Хотя не думаю, что мои работы…

— Если у вас есть заказы, можете, если хотите, перевести их на лабораторию, но только в том случае, если это не будет мешать вашей основной деятельности.

— Я подумаю.

"Вот ведь… Малфоевский приемчик, способ подгрести под себя еще и чужих клиентов… Не ожидала, профессор". Конечно, Джемма ничего не сказала, только опустила глаза.

— Хорошо, мисс Фарли, вы приняты, — Снейп быстро черкнул свою подпись и протянул ей договор. — Но вы в этом, кажется, и не сомневались?

— Конечно, — Джемма и бровью не повела. — Кто-кто, а вы прекрасно представляете мои способности. Я их развивала и буду развивать.

Она гордо вскинула голову и посмотрела на своего теперь уже руководителя.

— Весьма похвально, — скупо улыбнулся тот — но все же улыбнулся! — Как скоро вы сможете их продемонстрировать?

— Мне приступить к работе прямо сейчас?

— А вы готовы?

— Разумеется, — слегка повела плечом Джемма и достала из сумочки с расширением темный рабочий халат.

— Тогда пройдемте в лабораторию.

Снейп не скрывал, что приятно удивлен ее готовностью к работе, и Джемма почувствовала, как в ее груди потеплело и напряжение наконец отпустило.

* * *

Северус Снейп давно не чувствовал такого удовлетворения от собственных действий. Как хорошо, что он все-таки задал тот вопрос — ведь мог упустить такого специалиста! Мисс Фарли его приятно удивила, причем неоднократно.

Несколько дельных предложений, высказанных ею по мере знакомства с местом работы и коллегами, дали ему возможность оценить ее уровень, и он мысленно поставил ей "Превосходно". А потом она предложила использовать Салемский опыт с применением титриметрии, четко и грамотно описав, на что это похоже, и даже оформив заказ на оборудование. Блестящая идея. Еще несколько таких, и хоть в совладельцы ее бери.

"Неужели бывают и такие женщины? — удивлялся Снейп. — Умные, собранные, думающие и… Лили была такой. Хотя подобного рвения к науке, кажется, у нее все-таки не было".

Воспоминания не вызвали привычной боли, он перебирал их одно за другим, и только исчерпав почти все, поразился тому, что они оказались в ряду со всеми остальными, что были в… предыдущей жизни? Пожалуй, что так. Ну и… ладно. Он и сейчас не мог считать себя живым, а ведь говорят, что мертвым все равно?

Перед ним встало, словно он был рядом, лицо Гарри Поттера. Все равно? Определенно, нет. Драко, Нарцисса с этим ее садиком… Лонгботтом! Разве это может оставить равнодушным? Да что же он, в конце концов, за существо такое?!

* * *

Джемма Фарли использовала два дня не только для того, чтобы завершить работу с заказами и закрыть все обязательства перед клиентами. Она много слушала и внимательно наблюдала.

Трудно было только мотивировать свой отказ клиентам. Но пришлось — она не могла с уверенностью сказать, сможет ли и дальше продолжать то, что делала, или все ее время и силы будут посвящены новой работе.

Нет, того, что ее будут заставлять трудиться круглосуточно, она не боялась, но нужно было все взвесить прежде, чем брать на себя новые обязательства. Поэтому она отвечала уклончиво, ссылаясь на "новый проект". Воспитанные клиенты не смели расспрашивать, а невоспитанных у нее, по причине старых и чисто слизеринских связей, не было.

Говорить кому-то о приглашении в лабораторию Снейпа и Малфоя? Да у нее не возникло мысли написать об этом даже родителям!

Что важно — так это то, что она наконец добралась до прессы и перечитала все, что касалось "ее профессора". И сделала совершенно правильные выводы…

Работа и только работа — вот чем она должна суметь его заинтересовать. Замечательно, у нее должны быть некоторые приемы, о которых он, скорее всего, не знал. Все-таки переезд в Штаты был весьма, весьма полезен! Но приоткрывать карты надо будет постепенно. А начать с осмотра лаборатории и самого явного.

На собеседовании она держалась так, что впору было собой гордиться. Что она и делала. Умница, молодец. Только так и надо вести себя с бывшим деканом. Хотя появилось в нем нечто, кажется, даже смягчившее его резкие черты. Да и характер, судя по всему, тоже; она слышала его замечания, отпускаемые другим сотрудникам и… Да, ей было с чем сравнить.

Хотя, может, дело в том, что тут собрались довольно неплохие профессионалы? Джемма смотрела на отточенные движения новых коллег — рутинную работу они делали не хуже нее. Даже Тони Голдштейн, явно мнивший себя красавчиком и немного рисовавшийся перед ней, мгновенно собирался, стоило Снейпу бросить в его сторону внимательный взгляд.

Но самое главное, ей удалось "презентовать" метод количественного анализа веществ, о котором Снейп — не знал! Точнее, только читал о нем, причем весьма поверхностно. Недаром она внимательно осматривала лабораторию на наличие штативов и знакомых ей только по Салему бюреток и колб. Не было. И она взялась учить… Снейпа. Подумать только!

Суть он схватил на лету и сразу предположил, что такие вещи должны, по идее, быть у невыразимцев, но кто же будет у них спрашивать-то? Она написала заказ на базовое оборудование, Снейп потребовал расширенное… Затем к нему добавилась еще часть лабораторной посуды. А потом отправился вместе с младшим Малфоем к Малфою-старшему. Видимо, тот решал финансовые вопросы. Ну, если Малфой при деньгах, то… Нет, в это она пока точно не полезет, но справки навести надо.

Джемма посмотрела на себя в зеркало и торжествующе улыбнулась. Она станет незаменимой. Сначала в лаборатории… Она ведь и об этом мечтала! Ведь ей всегда хотелось, чтобы рядом был тот, с кем можно было бы разделить ее увлечение. Может, если бы родители нашли ей хотя бы одного по-настоящему преданного своему делу зельевара, у них что-то бы и сложилось. Слава Мерлину, что не нашли!

А самое главное, Снейп пока ничего не понял, не почувствовал. Как здорово ей удалось скрыть свое счастье и свои надежды под рвением к работе. Какое счастье, что это рвение не приходилось изображать — стоило задать вопрос или сосредоточиться на проблеме — она словно переключалась и из романтичной, хоть и деловой, девушки в собранного серьезного профессионала.

Да, притязания всех этих женщин, о которых ее любезно просветила Нарцисса Блэк, при этом дав понять, что Джемма к таким дамам не должна быть причислена никоим образом, оказались ей на руку.

Если она, Джемма, будет единственной в своем роде, то есть шанс, что когда-нибудь сможет расшевелить своего профессора на несвойственные ему эмоции и чувства. Она будет стараться. Очень. Когда придет время. Главное — быть внимательной и не спешить. А если еще и сама Нарцисса Малфой на ее стороне…

* * *

Драко Малфой торопился на встречу с Блейзом Забини, предвкушая приятное общение со старым другом — такое событие существенно разбавит его в последнее время донельзя загруженную жизнь. Пусть приоритеты он и расставил и их с Северусом работа продвигалась по намеченному плану, но и другие дела отнимали массу времени, не помешало бы немного отдохнуть. Так что очередное возвращение Забини из Италии пришлось как нельзя кстати — почему бы и не вспомнить старые добрые времена, как они куролесили на пару в борделях Лютного переулка, как тащили друг друга после очередных попоек, как пытались поддержать в нелегкие времена. А потом Блейз уехал к матери, где помогал вести семейные дела, но не поладил с очередным супругом мадам-когда-то-Забини… "У Блейза вообще была интересная особенность, — усмехнулся своим мыслям Драко, — не ладить с отчимами, но при этом комфортно существовать на их средства". Судя по сумбурному письму друга, возвещающему о желании окончательно и бесповоротно обосноваться на родине, с последним отчимом и его кошельком возникли существенные... разногласия.

Блейз ждал его в своей небольшой квартирке, доставшейся в наследство от отца — Забини светиться в общественных местах не пожелал, чтобы не оповещать о своем возвращении до тех пор, пока окончательно не определится. Тем для разговоров друзьям хватило и помимо прошлых событий — Блейза больше интересовали события настоящего, начиная с того, где сейчас и чем занимаются их общие знакомые, и заканчивая возвращением с того света их декана. А Драко, конечно, интересовали планы Блейза на будущее.

— Да не знаю я! — Забини, чья горячая итальянская кровь всегда брала верх над предписываемым слизеринцам спокойствием, резко отодвинул бокал с недопитым вином и откинулся на спинку кресла. — Одно точно: в Италию я не вернусь, меня мамочка снова женить пытается, и мне совершенно не нравится виноделие. Буду искать работу — завтра планирую наведаться в Министерство, вдруг что предложат. Найду старых знакомых, может, кто поможет. Драко, я вернулся только вчера, даже чемоданы толком распаковать не успел, и ты первый, кому я сообщил о своем приезде. Не гони ты фестралов, дай хоть отдышаться…

— Просто хочу сказать, что ты уже все нашел, — улыбнулся Драко. — И знакомого, и работу. Помоги мне с открытием магазина зелий, по старой дружбе. Я предлагаю тебе должность управляющего, а наш магазин скоро станет одним из самых известных в Британии. Но для этого надо постараться — подрядчики, ремонт, открытие, поиск персонала, зато потом — полный контроль над всем. Тебе же тоже нужна респектабельность? Хочешь стать уважаемым членом магического сообщества? Так присоединяйся! Мой отец после возвращения Снейпа из кожи вон лезет, сотрудничает с Шеклболтом, прямо-таки поселился в Министерстве… И меня поселить пытался, но не вышло — так теперь магазин поручил… А у нас с крестным в лаборатории планы грандиозные, времени в сутках на все уже не хватает, а маховика времени, сам понимаешь, нет.

— Да уж, не ожидал от тебя такого интереса к зельям и тем более к добропорядочности, — усмехнулся Блейз.

— Да я и сам от себя не ожидал, — вернул усмешку Драко, наливая новую порцию вина себе и другу, — но по-другому сейчас никак. Как сказал один мудрец: "Большие деньги можно получить как при создании нового государства, так и при крушении старого". Не поручусь за точность цитаты, правда, но... На разрушении не получилось, скорее уж, наоборот, а вот от созидания галлеоны в наших карманах уже зазвенели. И в твоем зазвенят, не обидим. Тебя же не за прилавком стоять зовут, должность вполне статусная, зарплата соответствующая.

— Ты же понимаешь, что если я и соглашусь, то это не навечно?

— Конечно! Поработаешь, осмотришься и выберешь свою нишу. Ты же вроде книгами интересовался? Помню, я даже боялся, что мой лучший друг окончательно сгинет в библиотечных залежах…

— Надо же, ты это помнишь… Ну, есть у меня мечта о книжном магазине, пусть и небольшом, но своем.

— Тогда предлагаю уговор. Сначала ты мне с моим магазином поможешь, потом я тебе — с твоим.

— Что, Малфой пойдет ко мне управляющим? — мысль показалась такой абсурдной, что Блейз не удержался от смеха.

— Ну, это вряд ли, конечно. Но чем смогу — помогу. Отец сейчас все свои связи возобновляет, ЧИСТЫЕ. Думаю, и нам они лишними не будут. Раритетные издания и все такое... Где-то и как-то доставал же он раньше редкости. А если с зельями успешно пойдет, смогу даже денег одолжить для старта. Отдашь, когда развернешься.

— Умеешь ты убеждать! Когда приступать?

— Вот, — Малфой с ухмылкой вытащил из сумки с расширением кипу свитков. — Здесь все, что есть на данный момент — планы, договоры, сметы… Теперь это твоя забота, изучай. А помещение покажу в понедельник утром.

— Да… Чувствуется... семейная хватка. Ты так был уверен, что я соглашусь?

— В твоих благоразумии и дальновидности я не сомневался. Но хватит о делах! Не пуститься ли нам с тобой в субботу в загул? Что-то давно я в Лютном в хорошей компании не бывал, думаю, красотки нам по-прежнему будут рады…

— Стареешь, друг? Зачем ждать субботы, если есть вечер пятницы? — ухмыльнулся в ответ Блейз.

* * *

В фамильной библиотеке Блэков было темно и прохладно, высокие стеллажи мрачными великанами стояли у стен, из единственного окна проникал слабый лучик света. Гарри не любил это место: оно всегда казалось ему неуютным, обилие старых, потрепанных книг подавляло, а знание, что их большая часть посвящена темной магии, вызывало желание избавиться от них навсегда. За годы, прожитые в доме крестного, Гарри практически не заходил сюда, как и в лабораторию. Но не сегодня.

Он окопался за большим столом, завалив его всеми более-менее подходящими книгами, и даже не вспомнил, что совсем не любил это место, постепенно увлекшись так, что потерял счет времени. Устроившись в кресле, он зажег лампы с любимыми огоньками Гермионы, сразу придавшими странный шарм, если не уют, мрачному помещению. Ему очень нужна была информация о доске Уиджи, он был уверен, что среди собранных книг что-то да отыщет.

На глаза постоянно попадались записи по артефакторике, и, к своему удивлению, он вдруг осознал, что воспринимает их по-новому. Текст больше не был набором заумных слов, вместо него в восприятии вдруг ожили конструкты и конструкции. Гарри поймал себя на мысли, что теперь не только представляет, что делают некоторые известные ему артефакты, но и как они работают.

А когда ему попалась переписка его предков с Блэками примерно стопятидесятилетней давности... О, речь шла о Статуте, "Бунте артефакторов" и автоматонах. Мастерам артефакторики хотелось славы и признания — и денег, разумеется, — чему мешал Статут. И тогда кто-то придумал автоматоны. Эти артефакты сами по себе не содержали магии вообще и были, по сути, заводными игрушками, хотя это было примерно как сравнить самокат и орбитальную станцию. Очень сложные механические самодвижущиеся игрушки. Но сложность их была такова, что при создании использовались как минимум арифмантика, трансфигурация и руны. Но тут уж мастера отрывались кто во что горазд. Артефакты эти пользовались бешеной популярностью у маггловской аристократии, а платили за них полновесным золотом. Это было откровением. Глаза Гарри сияли от восхищения.

Артефакторика оказалась удивительно интересной, просто захватывающей наукой, и он не понимал, как мог не увлечься ей раньше. Мысли были ясными, полученная информация сама складывалась в единую картинку, и его не покидало чувство странной эйфории и правильности происходящего.

* * *

Дом на площади Гриммо, 12, встретил Джинни Поттер полной тишиной. "Странно, — пронеслось в ее голове, — Гарри уже должен быть дома". Она прошла в гостиную, где ее встретил Кричер.

— Хозяйка вернулась, — заскрипел он. — Чего желает хозяйка?

— Кричер, где Гарри? Он уже дома?

— Хозяин Гарри уже третий час сидит в библиотеке.

— Спасибо, — удивилась она и решила взглянуть на это собственными глазами.

Подойдя к массивным дверям, Джинни заметила, что они прикрыты неплотно и туда можно заглянуть, что и не преминула сделать. Представшая перед ней картина поразила ее до глубины души. Любимый муж сидел в кресле за столом и был полностью погружен в изучение какой-то книги!

Единственным человеком из всех, кого она знала, способным настолько выпасть из реальности, читая, была Гермиона, и то это было еще в школе. Неужели Гарри смог чем-то увлечься так же сильно? В голове роились тысячи мыслей, но одна была ярче всех: "Профессор Снейп оказался прав! Во всем!" Именно сейчас она видела того Гарри, которого полюбила когда-то — увлеченного, одухотворенного. "Так вот что вы имели в виду, профессор, когда говорили, что он не на своем месте! Кажется, он его нашел!" — осенило ее. Она не хотела мешать, но все же решила войти поздороваться — все-таки очень хотелось понять, что же так вдохновило ее Гарри.

— Привет, милый, чем занимаешься? — тихо спросила она, осторожно прикоснувшись к его плечу.

— А, привет, не слышал, как ты пришла, — он оторвал взгляд от книги, улыбнулся и встал, чтобы поприветствовать жену. — Присаживайся, — Гарри ловко переставил кресло от окна к столу, давая ей возможность устроиться поудобнее.

В ее положении было сложно долго стоять на ногах. Зелье профессора Снейпа хоть и творило чудеса, но перенапрягаться точно не стоило.

— Что говорят врачи?

— Все в порядке. Уже... довольно скоро.

— Как?! Когда? — он аж подскочил.

— Гарри, не нервничай. Еще пара недель, быть может, даже чуть больше. Я прекра... мы прекрасно себя чувствуем! А что это за книги? Артефакторика?

— Да, это нужно для исследования доски, это же артефакт. Сроду бы не подумал, что все так любопытно и занимательно, ты не представляешь! — глаза Гарри горели.

Таким вдохновленным Джинни не видела его со дня Битвы за Хогвартс. Как же она скучала по нему такому!

— Рада за тебя. Ты весь светишься, — она счастливо улыбнулась. — Это так здорово!

— Да, здорово, — Гарри потянулся, разминая затекшие мышцы — все-таки к такой долгой работе с книгами он не привык. Джинни погладила его по напряженной спине, и он мурлыкнул от удовольствия.

— Вот только есть небольшая проблема, — он достал листок, который передала ему Гермиона. — Герми просила меня сходить в маггловскую библиотеку и найти ответы на эти вопросы. Я когда у Дурслей жил, было не до библиотек: Дадли мог запросто порвать книгу, которую я бы взял почитать, так что... А потом Хогвартс, Аврорат. По службе, знаешь, приходилось сталкиваться совсем не с библиофилами. Так что я в некоторой... растерянности — даже не соображу, с чего начать поиски.

— А она сама? Почему она тебя-то посылает? Тем более, что ты прав: ты же там ни разу не был и совсем не ориентируешься. Я бы в маггловские учреждения вообще пойти побоялась...

— Я не боюсь! Я... растерян. И не хочу выглядеть глупо. Но Герми от совместного похода отнекивается. Муж, дом, — ну, как всегда, ты же понимаешь. Да еще и Молли...

— Согласится, это я беру на себя! — Джинни озорно улыбнулась, с трудом вставая с кресла. — Я сейчас же все улажу, а ты продолжай свои изыскания.

Она чмокнула мужа в щеку и удалилась.

Когда Джинни ушла, Гарри подошел к ближайшей полке и погладил книги по корешкам. Они были такими… Такими завораживающими, таинственными. Его тянуло к ним. Бесценное наследие Блэков. И вдруг ему подумалось, что и у его семьи — у Поттеров, у его дедушки и бабушки — ведь тоже был дом, а там и своя библиотека, и многое другое. Среди Блэков встречались артефакторы, что отражалось на составе литературы в их библиотеке. Какие же открытия могла хранить библиотека рода, чей дар — артефакторика?

Впервые ему пришла в голову мысль, что пора бы узнать, что же сталось с наследием Поттеров. Не одни же мантия-невидимка и счет в Гринготтсе остались от когда-то многочисленного чистокровного семейства! Не могло же все нажитое поколениями просто исчезнуть?

---

1) Протанопия — форма частичной цветовой слепоты, характерная отсутствием ощущений цветовых в красной области спектра

Вернуться к тексту

Джинни Поттер, если дело касалось ее семьи, была готова на все. Ну... почти на все. Теперь же, когда Гарри сделал шаг в правильном направлении, она хотела его поддержать всеми доступными ей способами. Нужно уговорить Гермиону сходить с Гарри в библиотеку? Значит, она ее уговорит.

Джинни зачерпнула летучего пороха и шагнула в камин, назвав домашний адрес брата и его жены.

— Привет, — с улыбкой сказала она, выходя из портала.

— О, Джинни, проходи, — подскочил Рон. — Как ты?

— Все хорошо, братик, — она чмокнула его в щеку. — Сам как? Герми дома?

— Скоро придет, они с Рози гуляют. Нормально все. Чай будешь? — засуетился вокруг нее старший брат, отодвигая стул и помогая присесть. Он еще очень хорошо помнил, как Гермиона переносила беременность, и старался быть максимально чутким с сестрой.

— Да, зеленый, пожалуйста.

Рон заварил чай, достал ароматное печенье, конфеты и поставил на стол.

— Присаживайся, — пригласил он, — какими ветрами тебя к нам занесло?

В это время дверь на кухню распахнулась и вбежала красивая девочка в зеленом платье с рыжим котенком на руках. Ее непокорные рыжие кудри выбились из прически, глаза горели, а пушистого малыша она прижала к себе так, что тот мяукал.

— Папа, посмотли, какой халёсенький! Мозно, он будет мой? — девочка таращила на отца свои карие глазищи и ждала его ответа. — Ну, позалуста!

— Вот как, — рассмеялся Рон, опускаясь на корточки перед дочкой и разглядывая котенка месяцев трех от роду. Он протянул ладонь, которую тот начал с интересом обнюхивать. — А с тетей поздороваться?

— Пливет, тетя Дзини, — послушно проговорила Рози и снова полностью перенесла свое внимание на котенка.

На кухню зашла Гермиона и с умилением посмотрела на мужа и дочь, возившихся с пушистым комочком. Затем перевела взгляд на Джинни.

— Джинни, привет. Рада тебя видеть. Как себя чувствуешь?

— Привет, заскочила к вам на огонек. А у вас тут весело, — улыбнулась та.

— О, да, Рози тоже рвется всех спасать, — подхватил Рон, — вся в маму. До этого она уже притаскивала черепашку, декоративного кролика и попугайчика. Еле потом пристроили. Где она их только находит, ума не приложу. Иногда кажется, наша дочь — просто магнит для всей беспризорной живности в округе... Герми, это котик, если что, — обратился он к жене, — и, кажется, шипеть он на меня не собирается. Не то что некогда Живоглот.

— Папа, мозно, он останется у меня? Я назову его Дзиндзел. Я буду его колмить и с ним иглать! Мозно, мамочка? — глаза, полные надежды и подступающих слез, смотрели то на отца, то на мать.

Рон вопросительно взглянул на жену, а та в ответ пожала плечами и улыбнулась.

— Оставим, оставим, мало нам рыжих в доме, будет еще один, — рассмеялся он и обнял дочь.

— Пойдем сначала сделаем котику постельку и помоемся, — Гермиона повела дочку наверх, забрав у Рона котенка. — Подождете?

Джинни кивнула, устраиваясь поудобнее. С некоторых пор ей было удобнее лежать или стоять, так что…

— Может, в гостиную? Там у вас такой удобный диванчик…

— Да, конечно, прости, я не подумал, идем… — Рон ринулся сервировать журнальный столик, а потом метнулся за пледом для сестры.

— Рон, уймись, я не больная, а беременная! И в состоянии о себе позаботиться, поверь, — Джинни пристроилась полулежа на диванчике, подоткнув под живот подушку, и блаженно вздохнула.

Через десять минут Гермиона вернулась и принесла сладкий пирог к чаю.

— Как твои дела? Толкается? — она окинула подругу взглядом. — Выглядишь очень даже хорошо.

— Еще как толкается, — улыбнулась Джинни. — А что хорошо, так спасибо профессору Снейпу, если бы не он… — Джинни немного помрачнела, но потом улыбнулась. — Гарри вытащил его ну просто очень вовремя!

Они рассмеялись.

— У меня к тебе небольшая просьба, — сменила Джинни тему. — Или даже к вам обоим.

— Да, я давно хотела с тобой об этом поговорить. Ты волнуешься о том, как все пройдет?

— Э-э-э, ты что ли про то, как рожать? — уточнила Джинни, но продолжить ей не дали.

— Не волнуйся, с малышом все будет в порядке. Рожать, конечно, больно, но не так уж и страшно, главное — позитивный настрой. А потом я тебе во всем помогу, не переживай. Покажу, как удобнее держать и как укладывать малыша, как его мыть и кормить.

— Гермиона, ты просто прелесть, — улыбнулась Джинни, — вообще-то это я еще с твоей Рози проходила, так что я не об этом. Меня беспокоит Гарри.

— Гарри? — Гермиона недоуменно подняла брови. — Мы же недавно виделись, он был в порядке.

— Об этом и речь. Последние недели он действительно намного ближе к тому, что называется "в порядке", чем последние пять лет.

— А что с ним не так? — Рон непонимающе посмотрел на сестру.

— С каждым годом он становился все более рассеянным, как будто потерял самого себя. Ну, вы же помните?

Рон неуверенно кивнул, а Гермиона задумалась, словно что-то припоминая.

— После возвращения профессора Снейпа он словно очнулся. Он читать начал! И увлекся новой работой, а сегодня несколько часов провел за книгами по артефакторике, и с большим удовольствием!

— Гарри с книгами? Да еще по артефакторике? — воскликнул Рон. — Никогда бы не подумал, что его заинтересует такое.

— Вы бы видели его! Кстати, он мне как раз кое-кого напомнил, в ее славные школьные годы.

Рон молча выпучил глаза и издал неопределенный звук. Представить старого друга в роли девочки-заучки ему не хватило воображения.

— Было дело, — усмехнулась Гермиона, почувствовав, что где-то в глубине души шевельнулась грусть.

Как давно она сама не была увлечена исследованиями так, чтоб забыть обо всем на свете? Со времен поиска крестражей, пожалуй.

— И чем мы можем вам помочь? — Рон, как всегда, был практичен.

— Знаете, когда профессор Снейп приходил ко мне с зельями, мы с ним успели кое о чем поговорить, и о Гарри в том числе. Профессор тоже обратил внимание на его заторможенность и предположил, что тому есть свои причины.

— Причины? Думаешь, что его кто-то проклял? — не поверил сестре Рон. — Но кто? Отголоски козней Волдеморта или кто-то новенький?

— Нет-нет, дело в другом. Все дело в магии и в наследственной предрасположенности Гарри, точнее, в их конфликте. Когда он решил стать аврором, он пошел против себя, против своей магии, и это угнетает его. Как сказал Снейп, он не на своем месте. Понимаете? Он даже рекомендовал мне литературу на эту тему, там описано то же самое, только подробнее.

— Да, профессор Снейп прав! — просияла Гермиона. — Это же многое объясняет! Но как мы можем помочь Гарри? Думаешь, он артефактор? Погоди... кажется, я читала про Поттеров, но... но у них еще были зельевары! Как такое может быть?

— Погоди. По тому, что я видела, у него явная склонность к артефакторике.

— Но, — губы Гермионы сложились в аккуратный кружочек, — это одно из самых сложных направлений. Даже в школе не изучается!

— Насколько я понимаю, здесь главное — не допустить угасания энтузиазма, — подхватила Джинни. — Если он столкнется со слишком большими трудностями, может снова потерять интерес, разочароваться в себе и не раскроет свои способности, а второго такого шанса уже не будет — он слишком взрослый. Ему нужно помочь пройти этот путь самому, но проследить, чтобы он смог с этим справиться.

— Говоришь, как Дамблдор, — фыркнул Рон.

— Да, возможно, есть в этом что-то от бывшего директора или от нового Снейпа, — усмехнулась Джинни, а Рон немного скривился, но промолчал. — Он же мне это и объяснял. Но кроме меня, этого не сделает никто, а мне нужна ваша помощь. Вас обоих.

— Ты говоришь о походе в маггловскую библиотеку? — Гермиона догадалась, к чему клонит Джинни. — Гарри что, боится туда идти?

— Он же герой и аврор, он никогда не признается, что чего-то боится. Но я-то вижу, что ему не по себе от одной мысли о подобной вылазке. Единственный библиотекарь, которого он когда-либо видел — мадам Пинс, а вы помните, какие у них были отношения.

— Положим, получше, чем со Снейпом…

— Думаю, только потому, что в библиотеке можно было не появляться неделями, что он и делал!

— Ну хорошо, я схожу с ним вместе, например, в субботу, — предложила Гермиона.

— Эй, не бросай меня на целый день, Рози же меня одного измотает! — взмолился Рон. — А еще мама может приехать, она что-то такое упоминала в письме в прошлый раз.

— Рон, о чем ты говоришь? — изумилась Гермиона. — Речь идет о помощи Гарри! Просто надо продумать, как сделать так, чтобы он не почувствовал, что я его веду, он должен считать, что это его решение. И чтобы Молли не... А, знаю! Я просто скажу, что соскучилась по книгам!

В этот момент она совершенно точно поняла, что произнесла чистую правду...

 

— Может, в субботу вы придете к нам в гости? Рози берите с собой, я с ней с удовольствием повожусь, или оставьте няне, решать вам, но от мамы мы с Роном вас точно прикроем. Да, Рон?

— Да куда мне против вас двоих-то! Спасайте уж своего Мальчика-Который-Боится-Книжек!

— Эй! — ткнула Рона кулачком сестра.

— А тебе не тяжело будет с Рози?

— На руках таскать я ее не собираюсь, для этого у меня есть брат, а у нее — папа. А поиграть, накормить… да с радостью! В конце концов, ты и раньше мне ее доверяла, мне что, обидеться?

— Нет-нет, — рассмеялась Гермиона. — Никакая няня не будет надежней тебя!

— То-то же. Значит, в субботу мы вас ждем, — просияла Джинни.

— Договорились, — кивнула ей Гермиона. — Думаю, за четыре-пять часов мы должны управиться.

— Половина рабочего дня! — присвистнул Рон.

— Тебе назначить оплату, как няне? — подколола брата Джинни. — Вообще-то это твоя дочь, ты что, боишься? Как Гарри библиотеки или поменьше?

— Как ты могла подумать! — возмутился Рон, но тут же сбавил тон и признался: — На самом деле, я не знаю, что с ней делать столько времени.

— Ничего, милый, — улыбнулась Гермиона. — Просто жить. Что я и делала все эти три года. У тебя всего несколько часов и Джинни рядом. Ты справишься.

Рон тяжело вздохнул.

— А будешь жаловаться, я маме напишу, она придет.

— Я не буду жаловаться! — поспешно замотал головой Рон. — Кстати, вопрос о маме тоже стоит обсудить.

— Вот видишь. Нам будет чем заняться, пока кое-кто будет проводить раскопки в текстах Британской библиотеки.

* * *

Подготовка к абсолютно мирной вылазке в район вокзала Сент-Панкрас, где располагался построенный четыре года назад новый корпус Британской библиотеки, велась чуть ли не масштабнее, чем к приснопамятному походу за крестражами. Причём основным пунктом в плане Гермионы было собрать для посещения площади Гриммо любимых Рози и Рона. На свет была извлечена знаменитая бисерная сумочка.

— Милая, — поминутно вздыхал Рон, — ты точно не забыла, что мы пробудем в доме у Поттеров не неделю, а лишь несколько часов? К чему нам столько вещей?

— Я всё помню, — отмахивалась Гермиона. — О, и ещё игрушки!

— Да зачем?! — Рон буквально взвыл. — Трансфигурируем там что-нибудь на месте.

— Трансфигурируешь? Ты?.. — от скепсиса Гермионы могли бы завянуть все цветы в округе. — А нагружать Джинни я тебе не позволю, да и нам с Гарри будет не до этого. Так что не спорь, тем более, что вещи ты не на себе потащишь, правда?

Так как возражений у Рона больше не нашлось, она победно сверкнула глазами и умчалась проверять свой список необходимого.

* * *

Субботним утром заговорщики собрались на Гриммо, 12.

Зевающий Гарри, насколько мог, изобразил бодрость и поприветствовал выходящего из камина Рона, немного неуклюже державшего на руках Рози.

— Пливет, дядя Галли, — помахала та ручкой.

— Здравствуй, солнышко, — Гарри подхватил Рози на руки и чмокнул в макушку. А затем поднес ее Джинни, чтобы та могла поцеловать племянницу... Довольная таким вниманием Рози улыбнулась и протянула ручки к папе. Рон тут же подхватил ее и закружил в объятиях.

Следом выбралась Гермиона и тепло улыбнулась Поттерам.

От внимания Гарри не укрылся задорный огонёк в карих глазах подруги, и он облегчённо выдохнул: кажется, у них всё получится.

— Итак, — подбоченилась Джинни, — давайте ещё раз обговорим нюансы. Гарри с Гермионой отправляются в город, тут всё ясно. Про то, где они будут находиться и что будут делать, даже не спрашиваю — без сомнения, дорогая, ты основательно подготовилась.

— Я сохранил тот список, — торопливо пробормотал Гарри, вынимая из кармана слегка замызганный лист.

Гермиона улыбнулась и многозначительно похлопала по сумочке.

— Возвращайтесь побыстрее, а то я… — Рон покосился на сестру. — Мы тут вконец изведёмся.

— Кричер, — невозмутимо продолжила та, отмахнувшись, — после того, как приготовит обед, отправится к вам и будет караулить на предмет каких-нибудь внезапных сов — маминых, к примеру — или самой мамы, раз уж она на что-то там намекала вам в письме. Корреспонденцию он будет доставлять нам сюда, а маму… Рон, отвлечение и убалтывание тебе придётся взять на себя.

Рон уже традиционно вздохнул и молча кивнул, активно почёсывая в затылке. Рози это действие весьма заинтересовало, и она, вытянувшись на папиных руках, тоже запустила пальчики в его шевелюру. Оценив дело собственных ладошек, она отстранилась и нахмурила бровки.

— Мамочка говолит, что таким лохматым может ходить только дядя Галли, — укоризненно погрозила она отцу пальчиком.

Рон ухмыльнулся и неловко пригладил волосы.

— Но как мы сможем связаться с вами в случае, не дай Мерлин, форс-мажора? — озабоченно нахмурилась Джинни. — Патронуса в маггловский район не пошлёшь. Вызвать и отправить к вам невидимого Кричера?

Гермиона на минуту отвлеклась от озабоченного копания в своей сумочке и торжествующе улыбнулась, высыпав на столик горстку тусклых галлеонов.

— Наши зачарованные монеты из АД, — Рон тоже расплылся в улыбке. — Какая же ты у нас сообразительная, Герми!

— И вечно этот удивлённый тон, — проговорила та, продолжая улыбаться. — Мог бы и привыкнуть за все эти годы. Хотя... нет, не надо! Мне нравится это слышать.

Рон улыбнулся и приобнял жену, заглянув в ее лукавые глаза.

— Тогда вперёд! Вы — в библиотеку, Кричер — на кухню, Рон — обдумывать стратегию поведения с мамой, да-да, вот где твои шахматы пригодятся. Доска в гостиной. Ну а мы с Рози останемся тут, поговорим о своём, о девичьем, — Джинни определённо нравилось командовать. Впрочем, никто и не возражал.

— Кричер, не забудь закрыть за нами дом, — крикнул Гарри уже из прихожей.

— Да, хозяин Гарри, — донёсся до него скрипучий голос старого эльфа.

* * *

— Слушаю вас, молодые люди, — приветливо улыбнулась женщина-консультант, на бейджике которой было написано: мисс Мур. — Ваш читательский билет, будьте добры.

— Мы пришли к вам в гости, — сказала Гермиона, высовывая из рукава кофты кончик волшебной палочки, и негромко добавила: — Конфундус.

Гарри, практически с открытым ртом рассматривающий один из читальных залов Британской библиотеки, с изумлением воззрился на неё. Гермиона обернулась к нему и беззвучно прошептала: "Так надо".⁽¹⁾

Чуть подвинув стоящего столбом Гарри, она пустилась в объяснения:

— Нас интересует история создания доски Уиджи, а также возможные версии о происхождении её названия и назначении. Да, мы знаем, что это практически игрушка, но всё же… Вот у меня тут список примерных вопросов…

 

Гарри с практически детским восторгом наблюдал за Гермионой, уверенно общающейся с мисс Мур. Сейчас он видел перед собой свою школьную подругу, прежнюю Гермиону-отличницу, жаждущую знаний и умеющую отыскивать драгоценные крупицы нужной информации в море текста. Его еще в школе поражала ее способность вычленять главное из потока сведений, быстро анализировать и делать выводы. Одна ее догадка про василиска чего стоила, и это на втором курсе! О ее бесценной помощи в поиске крестражей и говорить нечего.

Библиотекарь подошла к огромному стеклянному стеллажу, понажимала на черную панель — Гарри не мог отвести взгляда от ее пальцев, а потом просто обомлел: сверху с тихим гудением опустилась прозрачная панель с коробом, в котором оказались несколько книг и десяток старых журналов. И это магглы?!

— Это еще не все, — улыбнулась ему мисс Мур. — Я отправила заказ в хранилище. Вы уверены, что располагаете достаточным временем или надо будет зарезервировать за вами место на завтра?

— Вы оставите то, что мы не успеем просмотреть? — спросила Гермиона.

— Если попросите, конечно. Копировальные аппараты в конце зала, — тонкий наманикюренный пальчик показал направление. — Расценки и бумага там же.

Оба волшебника только глазами хлопали, а Гермиона ощутила самый настоящий стыд. Как так? Она ведь была частью этого мира... Когда она успела так выпасть из него, что уже не чувствовала себя современницей? Как она могла это допустить? Ей определенно нужно будет ликвидировать этот пробел!

 

Гарри и Гермиона, нагруженные первой порцией книг, найденных для них библиотекарем, заняли места за одним из столов. Пододвинув журналы на край, Гарри повернулся к подруге и застыл.

— Гермиона, — прошептал он, глядя на нее так, словно только что увидел, — ты сейчас такая … такая… — от волнения он не мог подобрать слов.

— Какая "такая"? — смущенно улыбнулась она, отрываясь от первой выбранной ею книги, и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Как в школе была...

— Ничего себе комплимент, — фыркнула она. Она знала, что Рон и Гарри не относились к тем, кто умеет говорить красивые комплименты, им проще было показать свое отношение и тем более любовь через дела и поступки, так что это было как-то уж слишком. Да и к чему это? — Что ты имеешь в виду? Я так резко помолодела? Я тебя не понимаю.

— Такое чувство, как будто мы снова в Хогвартсе, — попытался пояснить Гарри.

В голову Гермионы начали закрадываться мысли, что это именно то, о чем говорила Джинни: что Гарри действительно был каким-то потерянным, заторможенным, но сейчас он будто очнулся. "Наверное, поэтому он и реагирует на меня так, — решила она. — Или он имел в виду что-то другое?"

Она пожала плечами, показывая, что ей некогда думать о глупостях.

— Ладно, не обращай внимания, но так здорово видеть тебя с книгами и такой воодушевленной, — стушевался Гарри.

Ей стало немного грустно. "Вот, значит, как. Ему не хватает книг в моих руках для завершения привычного образа. Только жизнь то идет вперед, и у меня теперь совсем другие задачи. Рози, Рон, наш дом… А книги… Книги никуда от меня не денутся, я обязательно к ним вернусь, ведь надо будет учить Рози и обязательно познакомить ее с этим миром".

Гарри видел, что Гермиона не уловила его мысль.

"Да она же не осознает, что с ней что-то не так, — наконец понял он. — Как же дать ей понять, что она понемногу теряет саму себя и превращается во вторую Молли? Миссис Молли Уизли Вторая. Бр-р-р... И ведь Рону это, кажется, нравится! — вторая мысль показалась ему еще более страшной, чем первая. — Нет, надо ей помочь, вытащить из семейного мирка и домашних стен. Надо ее расшевелить", — решил он.

— Гарри, все в порядке? — Гермиона попыталась выдернуть друга из задумчивости. — Давай начнем, а то я переживаю, как там Рози, да и не хочется напрягать Джинни, ей нельзя нервничать, — она помнила, что ей необходимо подогревать интерес Гарри к вопросу, но так, чтобы он считал, что это его выбор.

Тот с готовностью кивнул, потянулся за журналом и тут же едва не присвистнул, взглянув на обложку:

— Тысяча восемьсот девяносто пятый? Больше века назад!

— Кстати, вот список вопросов, что ты возьмешь? Я бы взяла первые пять, но если ты хочешь начать с них...

— Тогда мне вторую пятерку? — в голосе Гарри зазвучало сомнение. — Мне все равно, с чего начинать, ты же знаешь.

— Может, тебе будет удобнее по очереди, по одному вопросу?

Он улыбнулся и кивнул. Двигаться по порядку определенно было проще.

И они дружно принялись за работу.

* * *

— Мы по-прежнему в тупике, — заявил Гарри через час, когда они вышли немного размяться. — Ничего нового я не нашел. Устройство для общения спиритуалистов с духами умерших, и всё. Это мы и так знали. Обрати внимание: медиумы считают, что существуют неграмотные духи, которые, дескать, дают неправильные ответы. Где-то мы это уже слышали, правда? Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око, — с завыванием проговорил он, передразнивая Трелони.

Гермиона шикнула. Гарри потёр лоб, огляделся и, наплевав на все запреты, тихонько наложил на обоих звукоизолирующие чары.

— Я не понимаю, как вообще можно всерьёз заниматься такими вещами, как разговоры с духами? Это же просто глупо — опираться на результат, полученный с помощью игры. Я уже использовал один раз артефакт, чтобы говорить с умершими, помнишь? Воскрешающий камень показал их самих, а не каких-то там посредников. И это меньше всего походило на игру!

— Я понимаю, Гарри, не злись, — Гермиона сочувственно посмотрела на него. — Меня вот смущает один факт.

— Который? Я так начитался, что уже голова кругом. Даты, статьи...

Он развернулся и направился назад к их столу.

— Смотри, — Гермиона взмахнула скопированным листком перед его носом. — Здесь сказано, что первый коммерческий вариант доски был запатентован американцем Элайджей Бондом, а его партнер, Чарльз Кеннард, предложил рекламировать её как древнеегипетскую игру, объяснив, что словом "Уиджа" древние египтяне обозначали удачу.

— И что тебя смущает? Обычное дело, мне кажется. Чтобы было легче что-то продать, нужно заинтересовать, а люди всегда тянутся к древностям и мистике.

— Откуда такие познания? — подняла брови Гермиона.

— Да, так... как-то с Джорджем на тему увеличения продаж поболтали, — отмахнулся Гарри. — Так что тебе не нравится-то? Предлагаешь поискать Кеннарда?

— Даже не знаю, но чувствую, что здесь что-то есть. Во-первых, само название. Оно нетипично для английского языка, что странно, учитывая, что ее запатентовали американцы. Откуда вообще взялось это слово?

— Вот тут пишут, — Гарри вытянул небольшой томик из-под завалов и открыл на странице с закладкой, — название получено в результате прямого вопроса к самой доске. "Ouija" — это комбинация двух слов, означающих "да": французского "oui" и немецкого "ja".

— О да, "доска сама сказала". Очень логично, правда? — они обменялись ироничными улыбками. — Два американца называют доску словами "Да-Да" из двух не-английских слов. Или все же верен вариант с древнегипетским словом "Уиджа"? Надо найти все значения этого слова и... похожих.

Гермиона тут же отправилась к библиотекарю, а Гарри начал уныло перелистывать "Историю арифметики" — единственный источник, в оглавлении которого встречалось слово "Египет", — пока она не вернулась, неся в руках какую-то книгу, журнал и толстую папку.

Он с интересом разглядывал значки, изображающие птиц, змей, сидящих и стоящих человечков... И через какое-то время просто выпал из реальности.

* * *

Гермиона оторвалась от разложенных листков и, осторожно тронув Гарри за плечо, прошептала:

— Кажется, я нашла что-то очень похожее, — она помахала потрёпанным томиком египетских мифов. — Вот, послушай. "Уаджет", "Уджат", а также око Гора или глаз Гора — древнеегипетский символ, левый соколиный глаз бога Гора, который был выбит в его схватке с Сетом. Правый глаз Гора символизировал Солнце, а левый глаз — Луну, его повреждением объясняли фазы Луны. Этот глаз, исцелённый богом Тотом, стал могущественным амулетом, который носили фараоны.⁽²⁾

— Ты это к чему? — Гарри еще не "выплыл" из толкования знаков и их сочетаний и смотрел непонимающе. — Точно такого звучания как слова нигде нет... Ты нашла похожее?

Гермиона часто закивала.

— Уаджет... Это же почти Уиджа! Название могло исказиться, его могли неправильно перевести или попросту забыть и воспроизвести по памяти. Особенно если это были иностранцы.

— Стоп-стоп, — перебил Гарри, — а кто такой Гор и остальные? Египетские боги?

— Ну конечно. Гор — бог неба и Солнца, Сет — божество войны и смерти. Ну а Тот — покровитель знаний. Слушай дальше. Сохранившиеся древнеегипетские тексты донесли до нас различные версии мифа об оке Гора. Например, в одном из них говорится, что Хатхор восстановила глаз, напоив его молоком газелей.

— Глаз напоив? — поморщился Гарри.

— Восстановила фи-зи-чес-ки, — выделила последнее слово Гермиона.

Гарри выхватил у неё книгу.

— Стоп, восстановление? Ну-ка… — он забегал взглядом по строчкам. — Так, вот… Да! — крикнул он срывающимся шепотом. — Гор использовал возрождённый глаз для воскрешения своего отца Осириса. После того, как Осирис проглотил око Гора, его расчленённое тело срослось подобно тому, как это произошло с самим оком.

— Я это уже прочитала. Но ты же не проводил обряд над телом профессора Снейпа, — возразила Гермиона.

— Ну и что? Сама же говорила, что легенды в разных источниках отличаются. И ещё, смотри, — он ткнул пальцем в книгу и начал читать: — В расчёте на помощь при воскрешении изображения уаджета наносились на египетские мумии у отверстия, через которое из них вынимали внутренности... Воскрешение, Гермиона! Всё сходится!

— Трудно поверить, но действительно похоже, что мы докопались до нужного нам направления, — подхватила она. — А в этой книге, где рассматриваются значения египетских иероглифов, тоже говорится, что символ глаза Гора рисовали для помощи в процессе воскрешения. Правда, не сказано, насколько они были успешными, но сейчас это не так важно.

— Значит, мы нашли символ, которые древние египтяне использовали для проведения обряда воскрешения.

— Вот только на доске Уиджи его нет, — остудила его пыл Гермиона. — Но сходство названий должно иметь значение, я... чувствую.

— Что, если этот... — Гарри поискал глазами записи. — Чарльз Кеннард не просто так предложил использовать именно Древний Египет и его символы? Ведь мистику в Америке можно было найти и поближе, те же индейцы, например. Но он сказал именно про Египет. Почему? Далеко, и никто не проверит?

— А что, если они не изобрели доску, а привезли? Или получили в подарок, в наследство? Или она была изобретена намного раньше, а они ее просто скопировали?

Догадка, высказанная Гермионой, поразила их обоих. Если версия подтвердится, то возраст их артефакта увеличится с полутора сотен лет до тысячи и даже больше.

— Давай посмотрим что-нибудь про археологические исследования, — предложил Гарри.

— Давай. Ты же понимаешь, что это весьма вероятно? Раскопки были очень популярны в девятнадцатом веке, хотя начались задолго до этого.

Гарри принес третью кипу книг, и они принялись за чтение. У Гермионы иногда возникало беспокойство за Розу, как она там, справляется ли Рон, не устала ли Джинни, но она понимала, что уходить сейчас нельзя. Надо было найти информацию, а организовать следующую вылазку будет хоть и возможно, но довольно хлопотно.

— Я нашел, смотри! — Гарри возбужденно положил перед ней книгу и указал пальцем на страницу. — Здесь говорится, что, — он начал тихо читать вслух, — культуру Древнего Египта изучали еще в Эпоху Возрождения, но только после военной экспедиции Наполеона Бонапарта в тысяча семьсот девяносто восьмом году в Европе был издан многотомный труд — "Описание Египта" — снабженный таблицами с рисунками развалин древнеегипетских храмов, с копиями надписей и изображениями многочисленных древностей...⁽³⁾

И вот здесь! — он ткнул на изображение чего-то прямоугольного. — Среди того, что было привезено из Египта, была такая доска. Смотри, на ней глаз Гора посередине! И еще какие-то символы, тут плохо видно, но вполне возможно, что именно она стала основой для доски Уиджи! Гермиона, ты гений! Этот Чарльз Кеннард мог создать свою доску на основе вот этой и назвать ее Уиджи именно потому, что в центре оригинала был изображен уаджет!

— Гарри Джеймс Поттер, ты просто молодец! — Гермиона не выдержала и крепко обняла Гарри. — Надо будет узнать подробнее про эти экспедиции и что было привезено. Мы наверняка найдем, что это за доска, мы все-все узнаем! — глаза её блестели таким счастьем, таким восторгом, что он залюбовался ею.

Но тут ему пришла еще одна удивительная и очень простая мысль:

— А из какого она дерева, это же можно узнать...

— Олливандер?..

— Да любой мастер палочек!

— Погоди, Гарри... Я же читала, что магглы могут датировать... определить, к какому времени принадлежат археологические находки. Но это, — она вздохнула, — надо как-то выйти на ученых. Хотя... Точно, надо посмотреть современные публикации и выбрать кого-то из их авторов!

Гарри хотелось сорваться с места и бежать, но, глядя на Гермиону, он взял себя в руки и начал собирать скопированные листочки, которые та сортировала и аккуратно складывала рядом с собой, делая пометки в купленном здесь же блокноте.

* * *

Молли Уизли, как обычно, на выходные отправилась в Нору: приготовить Артуру еды на неделю, постирать ему одежду, прибраться в доме. К обеду она порядком подустала, хлопоча по хозяйству. Казалось бы, какие ей особо остались заботы, когда все дети разлетелись по своим семейным гнёздышкам, а Артур либо пропадал до ночи на работе, либо пребывал в прострации. Ан нет, Молли совершенно не умела сидеть без дела и каждый день — что в "Ракушке", что дома — придумывала себе новые дела или возрождала хорошо забытые старые, в частности, вязание.

Вот это-то нехитрое занятие и повлекло за собой некую логическую цепочку. Сначала Молли, устроившись в любимом уютном, хотя и стареньком кресле, прикинула, что в первую очередь не помешает новое платьице для любимой внучки Рози, и буквально через минуту послушные спицы заплясали в воздухе, вывязывая весёленький узорчик. Потом она, задумчиво следя за причудливым танцем спиц, вдруг вспомнила, что совсем недавно, переписываясь с Роном по поводу загадочного отсутствия Гермионы дома, упомянула о своём желании навестить их в ближайшее время.

"Ну, сегодня уже, наверное, поздно планировать визиты, — прикинула она, — да и спина побаливает. Схожу-ка к ним завтра утром, а сейчас испеку что-нибудь вкусненькое. Рон, наверное, соскучился по моим пирогам".

И она отправилась на кухню за поваренной книгой. Некоторое время она провела, вдохновенно изучая старые рецепты, разыскивая самый вкусный и необычный, и в какой-то момент, оторвавшись от пожелтевших страниц, рассеянно скользнула взглядом по большим волшебным часам, висящим над камином. Вздрогнула и пригляделась внимательнее.

Стрелки с надписями "Рон", "Гермиона" и "Рози" стояли на отметке "в гостях".

"Странно, Рон не говорил мне, что они собирались к Поттерам на выходных, — озадаченно подумала Молли. — Что-то тут не так, что-то они от меня скрывают. Как жаль, что на часах не показывается точное место, где находится каждый из членов семьи".

Заинтригованная Молли, позабыв и про усталость, и про недовязанное платьице, направилась к камину — возможно, Джинни неожиданно позвала в гости своего непутёвого брата и его семью. "Могли бы и предупредить меня, — покачала головой Молли, — я бы на всех пирогов напекла".

Но поттеровский камин неожиданно оказался заблокирован. Молли нахмурилась. Ситуация нравилась ей всё меньше и меньше. Где-то в глубине сознания тлело ощущение утери контроля, своей руководящей роли в семье, и это порядком беспокоило. Она мигом собралась и аппарировала на площадь Гриммо.

Дом тоже оказался закрыт: Молли, хотя и прекрасно видела его, физически никак не могла попасть на верхнюю ступеньку крыльца, чтобы постучать в дверь. Но это её только раззадорило. Ураган под названием "Молли" стремительно набирал силу.

* * *

— Хозяйка Джинни, в дом кто-то пытается проникнуть, — Кричер с хлопком появился в гостиной.

— Чш-ш-ш, — зашипел на него Рон. — Рози только заснула после обеда.

— Кричер, а кто там? — спросила Джинни.

— Кричер не знает, — ответил тот. — Кричер услышал, что кто-то хочет войти в дом, и решил доложить.

Джинни аккуратно выглянула из-за занавески на площадь и побледнела. Случилось именно то, что она и предполагала.

— Мама! — ахнула она. — Только этого ещё не хватало. И, похоже, она что-то подозревает — вон как носится кругами.

— Что, подаём сигнал тревоги нашим? — Рон, пару минут назад сладко дремавший рядом с дочерью, потёр щёку с рубцом от подушки и достал из кармана зачарованный галлеон.

— Нет, — решительно заявила Джинни, — рано, ещё успеем. Иди встречай маму, да сразу предупреди, чтобы не начала орать с порога. Кричер, открой дверь, пожалуйста.

Молли бешеным бладжером ворвалась в прихожую и тут же угодила в объятия Рона — тот, как истинный вратарь, принял удар на себя.

— Рози спит, — шёпотом быстро сказал он скороговоркой, — ты же не хочешь разбудить ее? Здравствуй, мама, — приобняв, он аккуратно проводил её в гостиную, где навстречу им, раскрывая объятия, шла Джинни.

— Мамочка! — негромко воскликнула она. — Как хорошо, что ты наконец пришла!

— Почему хорошо? Не похоже, чтобы меня тут ждали, — Молли всё никак не могла успокоиться. — Что случилось? Почему вы здесь? — понизив голос, спросила она уже Рона.

— Просто решили навестить Джинни, ей здесь грустно и скучно одной, — пожал плечами тот. — Что тебя так взволновало-то?

— А где Гермиона? — наседала Молли.

— Они с Гарри заперлись в библиотеке, у него какой-то вопрос по работе. Нет, мама, беспокоить их нельзя, видишь, мы даже камин закрыли. Гарри сегодня все время дергали: то Лавгуд, то Корнер — как будто не выходной сегодня, — на голубом глазу сердито проговорила Джинни и поджала губы, готовясь играть свою роль. — Может, обратишь внимание на собственную дочь?

— Дочь… — растерянно протянула по-прежнему ничего не понимающая Молли. — А что с тобой? Ты здорова? — вдруг вскинулась она. — У тебя всё в порядке?

— Тихо, — зашипели хором Рон и Джинни, дружно набрасывая полог тишины.

— Мама, я не знаю, вроде бы сейчас всё хорошо, но… — продолжила Джинни, — я на тебя обижена.

— За что? — опешила Молли, разом теряя свой боевой настрой.

— Мама, мне тут скоро первый раз рожать, между прочим... А ты непонятно чем занимаешься, я что тебе, не родная, что ли?

Джинни знала свою мать как облупленную. Та уже давно забыла и про Гарри, и про Гермиону, и про присутствие Рона с семьей на Гриммо, она беспокоилась теперь только за дочку.

— Мамочка, как ты могла! — в голосе Джинни послышались слёзы.

— Да что с тобой? — Молли бросилась обнимать её.

— Мама, я боюу-у-усь! Рожать боюсь! — вошедшая в роль Джинни расчувствовалась и заплакала уже по-настоящему.

— Доченька, да ничего в этом нет страшного, — улыбнулась Молли, вытирая ей слёзы. — Вот я шесть раз рожала — и ничего же. А уж какая напоследок у меня доченька замечательная получилась!

— Такая замечательная, что собственная мать к ней не заходит уже второй месяц? — всхлипнула Джинни и тут же деловито поинтересовалась: — Точно не страшно? Как это все... ну, вообще?

— Ох, дорогая, прости! — расчувствовалась Молли. — Я виновата перед тобой, но крошка Вики... Сейчас я тебе про роды все-все расскажу, что да как, про каждый раз, хочешь? Вот только сбегаю за фотоальбомом домой, — вскочила она и ринулась к камину.

Рон тренированным броском успел взять и этот "мяч".

— Стой, заперто же. Кричер, открой камин.

Появившийся эльф покосился на Джинни. Та кивнула, и путь был свободен. Молли исчезла в зелёной вспышке.

— Что, даже чаю не попьёшь? — крикнул ей вслед Рон.

— Заблокировать камин, хозяйка Джинни? — спросил Кричер.

— Тебе жить надоело? — иронично поинтересовался Рон. — Мне — нет.

— Она вернётся быстро, — успокоила их Джинни, — фотоальбом лежит на каминной полке. А мы с вами всё-таки молодцы, — прерывисто вздохнула она.

Тут проснулась Рози, и внимание обоих взрослых оказалось привлечено к ней. Камин за их спинами вновь полыхнул зелёным.

Рон вздохнул, понимая, что уж теперь-то забота о дочери полностью ляжет на его плечи. Однако из каминной арки появилась вовсе не Молли.

* * *

Северус угрюмо перелистывал страницы последнего "Вестника зельевара". Он никогда не любил бездействия, а дел в выходные ожидаемо не оказалось. Он бы занялся домашней лабораторией, но как-то постепенно все важное оттуда перекочевало на основное рабочее место, к Малфоям. К тому же Поттер, который должен был зайти, так и не пришёл, что раздражало больше всего. Ну не мог же Драко не передать его просьбу? Значит, на Поттера опять напала рассеянность, будь она неладна! Промаявшись в ожидании целых полчаса, Северус не выдержал и решил отправиться в лабораторию — в голове уже сложилось несколько идей, которые хотелось проверить. Одеваясь, он намечал себе фронт работ, и в какой-то момент его мысли перескочили на Джинни Уи… миссис Поттер с проблемной беременностью. Северус подумал, не сварить ли ему для неё ещё парочку нестандартных зелий, потом о том, что их нужно будет доставить на площадь Гриммо лично, чтобы заодно проинструктировать Джинни о сроках и особенностях приёма… И, если Поттер дома, настучать ему по... его забывчивости. Морально. Пребывая в своих мыслях, он ступил в камин, бросил порох и машинально произнёс:

— Гриммо, двенадцать.

Уносясь в вихре перемещения по трубам, Северус спохватился и успел лишь подумать, что теперь придётся сначала поговорить с Джинни — раз уж он заявится к ней — а потом отправляться работать, как уже благополучно оказался в гостиной Поттеров.

Там он с удивлением застал не только хозяйку дома, но и Рона, держащего на руках трущую сонные глазки девочку, очевидно, его дочь. Тот на секунду растерялся, но не Джинни. Она выхватила палочку.

— Постоянная бдительность? — усмехнулся Северус. — Похвально.

— Что было написано на учебнике зельеварения, что был у Гарри на шестом курсе? — Джинни не опускала палочку.

— Собственность Принца-Полукровки, — медленно проговорил Северус.

— Извините, профессор, — Джинни улыбнулась, — просто мы открыли камин на минутку, мама побежала домой и должна была тотчас же вернуться, а тут вы…

— Понятно, — кивнул он.

Очередная зелёная вспышка возвестила о прибытии теперь уже Молли. Та так и застыла в арке камина, сжимая в руке альбом.

— Здравствуй, Северус, — выдохнула она.

— Здравствуй, Молли, — скупо улыбнулся тот.

Молли всхлипнула и бросилась обнимать его.

— Кажется, это надолго, — ухмыляясь, прошептал Рон.

— Вот и отлично, — так же тихо ответила Джинни, — а то мне не очень хочется и дальше изображать нервную истеричную барышню. Ну, Гарри, муженёк, — покачала она головой, — с тебя точно причитается.

Впрочем, после всех охов и вздохов до разговора о беременности Джинни они в тот вечер тоже добрались. Сначала Северус покорно выслушал увлекательные истории шести родов Молли, слегка поморщившись, полюбовался на сверкающих голыми попками младенцев в фотоальбоме, а затем беседа плавно перешла к лечебным зельям. О Гарри с Гермионой так никто и не вспомнил. Урожденная Прюэтт оказалась кладезем самобытных, хоть и довольно специфических рецептов, так что уж кто-то, а Снейп точно ни о чем не жалел.

Рон же под шумок всё-таки отправил жене сообщение с помощью монеты о том, что у них гости, а она с Гарри в данный момент якобы находятся наверху в библиотеке — так, на всякий случай.

* * *

Исследователи вернулись на Гриммо лишь поздно вечером, предварительно вызвав из дома на улицу Кричера, который и доложил обстановку: мистер Снейп к тому времени уже давно ушёл, впрочем, как и успокоенная Молли. Рози тихонько спала — Рон не решился перемещаться домой, а сам Рон, вместе с Джинни, коротал вечер в гостиной, дожидаясь Гарри с Гермионой.

Утром, проводив семью брата, Джинни отправилась искать куда-то исчезнувшего Гарри. Тот был снова обнаружен в библиотеке, по уши в книгах и записях по артефакторике. А главное, у него появился собственный блокнот!

Джинни облегченно вздохнула и с чувством глубокого удовлетворения пошла инспектировать кухню.

---

1) Получить читательский билет Британской национальной библиотеки нетрудно. Для этого нужно предварительно заполнить анкету на сайте библиотеки или явиться в библиотеку с двумя документами, подтверждающими вашу подпись (например, паспорт или водительские права) и адрес (например, счет за свет или лицензия на ношение оружия). Сразу книги, впрочем, не получить — их нужно заказать за день-два, а потом прийти в назначенный читальный зал и занять назначенное место.

Так что у Гермионы не было выбора, да и какие книги им понадобятся, она заранее не знала.

Вернуться к тексту

2) Описание Уаджета взято из Википедии https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D0%B0%D0%B4%D0%B6%D0%B5%D1%82

Вернуться к тексту

3) История археологических открытий Древнего Египта https://history.wikireading.ru/153089

Вернуться к тексту

Воскресное утро было любимым временем Рона. Впереди целый выходной, никуда торопиться не надо, любимая жена под боком, только протяни руку... Вот только вместо жены рука нащупала пустоту. Проморгавшись, глаза подтвердили то, что обнаружили руки: супруги в постели не было. "Может, встала к Рози?" Спросонья мысли ворочались вяло и медленно.

Он посмотрел на кроватку малышки — нет, та спала, придерживая ладошкой хвост Джинджера. "Вот просил же не брать это лохматое чудовище в постель", — подумал Рон, но кто ж его мнения спрашивал, когда тут такая кошачья любовь.

Вставать не хотелось. Рон решил поваляться еще, но мысли о жене не давали ему покоя. Нехотя спустив ноги с кровати, он поискал свои тапочки, обулся и вышел из спальни.

На первом этаже горел свет. Рон спустился и увидел Гермиону, зарывшуюся в какие-то бумаги и книги. "Как в школе", — тут же пронеслось у него в голове. Он ухмыльнулся своим мыслям и подошел поближе.

— Привет. Трансфигурацию списать дашь? — он обнял жену, заглядывая через ее плечо в записи.

Она подняла удивленное лицо, и они дружно рассмеялись, но потом Гермиона посерьезнела.

— Хочу разобраться в том, что мы вчера нашли с Гарри. Ты даже не представляешь, насколько древней может оказаться эта доска! Возможно, ее привезли из Египта еще в…

— Герми, давай без подробностей, ладно? Я все равно в этом ничего не понимаю. Ты завтракала?

— Нет, только кофе выпила.

Он покосился на пустую кофейную чашку, стоявшую в стороне от бумаг, и взял ее в руки.

— И давно ты встала?

— Часов в шесть, не помню точно. Не могу спать, когда тут столько... — она выразительным жестом обвела заваленный бумагами и пергаментами стол.

— Поня-а-атно, завтракать будешь? Я могу пожарить яичницу и сделать тосты с сыром.

— Это было бы чудесно, милый, я такая голодная. Думала, что закончу вот с этой статьей и пойду что-нибудь приготовлю, а тут ты пришел.

— Все с тобой ясно, — он чмокнул жену в щеку, а в памяти всплыло, как в школе они могли часами уговаривать Гермиону пойти поесть, а та отвечала, что вот сейчас, только немножечко дочитает или допишет, и пойдет. Она бы, наверное, была прозрачной, как привидение, если бы они с Гарри периодически не вытаскивали ее из библиотеки, чтобы пообедать или поужинать. — Сейчас сполоснусь и покормлю тебя. И себя.

— Спасибо, — она с нежностью посмотрела на мужа.

Да, Рона мало интересовало, чем она занимается, зато он никогда не оставит ее голодной. Его забота обволакивала ее таким уютным коконом, что из него совсем не хотелось вылезать. С Роном она никогда не чувствовала себя одинокой и очень ценила это.

Через пятнадцать минут перед ней появились тарелки с яичницей и аппетитными, с золотистой сырной корочкой, гренками. И чашечка ароматного горячего кофе. "Видела бы это Молли, в обморок бы упала", — подумала Гермиона, впиваясь зубами в хрустящий хлеб.

Завтрак она закончила быстро, не отвлекаясь на записи — только сделала пару пометок в блокноте, собрала посуду и направилась на кухню.

— Я хочу сходить к Гарри, уверена, что ему тоже не терпится обсудить все это, — она махнула в сторону лежащих на столе бумаг. — Ты не рассердишься? Мне связаться с няней, чтобы она помогла тебе? Или, может быть, снова пойдем все вместе?

Рон задумался и покачал головой. Он знал, что на Гриммо должен прийти еще и Снейп, встречаться с которым совершенно не хотелось.

— Уж лучше дома. Не хочу со Снейпом пересекаться, — поморщился Рон. — Да и вам мешать не будем. Я помню, что мы обещали помочь Гарри, так что иди. Главное, после обеда вспомни о дочке и подумай, чем ее развлечешь за ужином. А лучше — перед.

— Ты — лучший! — она обняла мужа, потерлась носом, чмокнула его в коротко стриженый висок и поспешно собрала свои записи. — Я постараюсь быстро.

— Угу, я знаю, — безнадежно-добрым голосом ответил Рон и вздохнул. Увлеченное состояние Гермионы и его побочные явления со всеми вытекающими было непросто забыть даже через пять спокойных домашних лет.

* * *

Гарри не спалось. Всю ночь ему мерещились какие-то знаки, его преследовали доска и знак Уаджета; в конце концов он не выдержал и сел в постели. Пробормотав "Темпус" и взмахнув палочкой, он выяснил, что еще только без пятнадцати шесть. Рано даже для будних дней, а сегодня воскресенье, еще можно спать и спать! Однако полежав немного, он понял, что уснуть больше не сможет и лучше пойти почитать вчерашние записи, просмотреть копии документов, да и, может, еще что полезного в самой библиотеке найдет.

"Хорошо, что на последних сроках беременности мы стали спать порознь — не дал бы сегодня Джинни выспаться", — подумал он. Наскоро приняв душ, Гарри спустился на первый этаж. Заказав Кричеру крепкий кофе и пару булочек с маслом, он направился в библиотеку. Удивительно, она больше не пугала его, не казалась мрачной и чудовищной, да и вообще с недавних пор ему стало здесь нравиться. Большой дубовый стол и мягкое кресло с резными подлокотниками словно манили сесть и наконец заняться делом в этом так за пять лет и не ставшем родным доме.

"Отлично, поработаем", — подтолкнул самого себя Гарри и открыл папку с копиями вчерашних документов и выписок Гермионы.

И пропал... Он даже не заметил, как заходила Джинни и что-то шепнула домовику, после чего тот принес еще кофе, а Гарри захрустел уже не булочками, а свежими румяными тостами.

В десять утра камин вспыхнул зеленым, и из него вышла Гермиона.

— Привет, — Джинни приобняла ее. — Ты к Гарри, я так понимаю. Он с раннего утра в библиотеке.

— Привет, как ты, то есть, вы?

Джинни улыбнулась и погладила живот.

— Пока спит. В отличие от некоторых ранних пташек. Надеюсь, когда он родится, это не передастся...

— Лучше готовься вскакивать ни свет ни заря, — улыбнулась Гермиона. — Но потом это пройдет, просто надо будет потерпеть. Да, мне тоже с утра не спалось, я все перепроверила и нашла кое-что интересное.

— Все с вами понятно, — Джинни улыбнулась и проводила Гермиону в библиотеку. — А что своих не взяла?

— Не хотела тебя нагружать. Да и Рон, кажется, совсем не мечтает встретиться с профессором... Ну, ты понимаешь...

Джинни хихикнула. Твердолобость братца в некоторых вещах была ей очень даже хорошо известна.

* * *

В доме на Гриммо в очередной раз вспыхнул камин...

И если Снейпа ждали, то визит Нарциссы стал настоящим сюрпризом. Замешкавшись на секунду, Джинни, тем не менее, радушно поприветствовала миссис Малфой, вспомнив, что в свое время беременность той протекала тоже непросто.

Очевидно, и леди Малфой была в курсе последних событий, так что поздоровалась с Джинни весьма тепло, сразу осведомившись о ее самочувствии и реакции ребенка на последнее зелье. Джинни разулыбалась, ограничившись словами "благодарю, все хорошо", хотя поговорить ей было о чем. Она прекрасно понимала, что гости пришли не ради ее прекрасных глаз и уж точно не ради ее огромного живота. Нарцисса оценила сдержанность миссис Поттер и уважительно кивнула — светской болтовне в их сегодняшнем визите совершенно не было места.

На открывшуюся дверь библиотеки Гарри и Гермиона, увлеченные обсуждением найденной вчера информации, отреагировали не сразу, но, увидев Снейпа под руку со всем известной блестящей леди, дружно округлили глаза, а Гарри, спохватившись, вскочил её поприветствовать. Гермиона же ощутила внезапный порыв вытянуться, расправить спину и сделать реверанс, однако только свела лопатки и втянула живот. Непроизвольно, конечно же.

Реакция молодежи удивила и немного позабавила Нарциссу: меньше всего она ожидала нарваться на политесы в доме Поттеров, но не будет же она это показывать!

Для Джинни же оказалось очень приятным получить молчаливое, но явное одобрение леди...

Гарри уже собирался спросить Снейпа, что привело сюда миссис Малфой в его компании, как тот так выразительно взглянул на него, что рот как-то сам по себе захлопнулся. А потом Гарри мысленно сам себя хлопнул по лбу, сообразив, что леди Малфой вообще-то — урожденная Блэк. Ну, если быть честным, сообразил не совсем сам, просто явившийся перед ними Кричер так подмел пол ушами, что трудно было не понять, какой пиетет домовик испытывал по отношению к гостье.

Леди сама прервала неуклюжие расшаркивания, заявив о своем девичьем хобби и, конечно, об интересе к вопросу.

Поскольку она совершенно никак не отреагировала ни на присутствующую в комнате "грязнокровку", ни на "предателей крови", а также быстро перешла к делу, Гермиона наконец выдохнула и начала делиться информацией, которую они обнаружили на сегодняшний день.

Для удобства они перешли в малую гостиную, не самую уютную, но вполне жилую, в отличие от того склада старья, чем она была раньше. Нарцисса вскользь рассматривала дом, в котором она не была столько лет, и не узнавала его. "Как все-таки черты хозяев влияют на магическое жилище, — подумала она, — а Грейнджер действительно прекрасно умеет работать с информацией. Даже странно, что она до сих пор прозябает… а, кстати, где? Ладно, потом узнаю".

— Значит, вы уверены в древнеегипетском происхождении этого артефакта? Не скажу, что ваши доводы неубедительны, но мне они кажутся недостаточными. Созвучие Уиджи и Уаджет так просто за уши притянуто, — резюмировал Снейп. — У вас есть еще версии?

Гермиона покраснела.

— Ну, в Отделе Тайн провели датирование двумя способами — типологическое дало нам примерно тысячный год до нашей эры, а по магической патине — шестисотые годы до нашей эры, — Гарри листал свои записи, исчерканные на полях непонятными символами. — В Египте это был третий переходный период перед… — он замялся.

— ...Утратой независимости страны, — задумчиво подхватила леди Малфой. — Засилие ливийцев, а у нас и в Европе в это время хозяйничали кельтские племена. И довольно примитивное жречество, по крайней мере в те времена, — Нарцисса Малфой улыбнулась. — Так что точно не Британия и не Европа. Я не считаю возможным скидывать со счетов греков и, пожалуй, Китай. Их маги были в то время куда более развиты.

Гермиона смотрела на нее во все глаза. Хотя сперва ей хотелось поспорить, отстоять свою точку зрения, но знания, факты, даты, которыми так свободно оперировала Нарцисса, не оставляли никакой возможности. Разве что прослыть глупой и невежественной. Даже придирки Снейпа в школе не заставляли так краснеть от стыда, как спокойные знания леди Малфой. И ведь какая леди-то…

Знаниями она совершенно не кичилась, просто давала информацию по делу, этакий срез магоистории того времени, к которому могла относиться доска. Причем не только магоистории, но и в соотношении с общей, то есть маггловской, историей. А ведь… Гермиона едва за голову не схватилась, поняв, что Нарцисса даже не знала, о каком историческом периоде пойдет речь! Значит, она может вот так, безо всякой подготовки…

"Кажется, мне совершенно нечем гордиться", — сказала Гермиона самой себе, продолжая внимательно слушать.

— Мерлин, как же жаль, что не вы вели историю магии в Хогвартсе, — простонала Джинни, отвлекаясь от рассказа — ей необходимо было принять зелье и полежать. — И еще больше жаль, что придется вас покинуть. Гарри, дай слово, что ты мне все-все расскажешь! И только попробуй не запомнить!

Миссис Малфой улыбнулась ей и кивнула:

— Если вам так интересна история, могу передать с сыном или с мистером Снейпом несколько книг, — она повернулась к зельевару. — Тебя ведь не затруднит?

Снейп кивнул. Джинни искренне поблагодарила обоих и скрылась за дверью.

 

Радость открытия у Гарри и Гермионы сменилась унынием — сколько же всего они совершенно не знали! История магии! Какие там гоблинские войны, ведь развивался весь мир, а они об этом и понятия не имели. А туда же, самостоятельно захотели разобраться.

У Гарри сжались кулаки: он уже хотел было дать самому себе слово, что найдет, как упокоить Биннса. Давно пора. Он протянул колдофото доски, которые старшие гости начали рассматривать самым внимательнейшим образом.

— Буквы, судя по шрифту — новодел, стилизация, — уверенно заявила леди Малфой. — Вот, смотрите…

И она устроила им небольшой экскурс в историю письменности, после которого слов не осталось ни у Поттера, ни у молодой миссис Уизли, ни даже у Снейпа.

Но последний удивительным образом все-таки спас присутствующих от окончательного впадения в ступор.

— Как вы обнаружили алфавит? — спросил он.

— В смысле… — Гарри даже растерялся. — Он же на ней написан, то есть вырезан и выжжен.

Снейп нахмурился.

— То ли я был не в себе, то ли у меня не все хорошо с головой. Ничего похожего я не видел.

— Но знаки были? — едва не в голос спросили дамы.

— Да. Но ни одного, который был бы мне известен. Я, конечно, не знаток, но уж обычную-то латиницу бы опознал. Да и Глаз Гора, скорее всего.

— В любой стилизации?

— М-м-м… Надо смотреть воспоминания, тогда все было слишком странным. Восприятие все же могло сильно исказиться. Да и, должен признаться, с историей магии у меня тоже не сложилось — как-то все руки не доходили.

Снейпу было… стыдно?

Пожалуй, что и так. Бывшие детишки глядели на него как на гения, а какой он, к дракклам, гений? Односторонний специалист. Ну ладно, двух… да, боевка же еще, трехсторонний. А в остальном, оказывается, такой же профан, как, Мерлин помоги, Поттер. Зато он точно знал, что у него теперь будет легким чтивом. Нарцисса с радостью порекомендует, а то и сама займется пробелами в его образовании.

"В компании с Поттером и его женой", — подумал он и едва сдержал скептический хмык.

А Поттер как раз начал рассказывать, к чему пришли работнички Отдела Тайн, и Снейп сразу понял, что если их стараниями разгадывать какие-то загадки, то они надолго таковыми и останутся.

— Значит, ощущения тепла, покалывания, прочие приятности и желание погладить — вообще-то маги так реагируют на любой рабочий артефакт. Даже темный. Душевный подъем, прояснение мыслей — уже куда интереснее. Но многие темные артефакты тоже имеют ряд таких свойств. А вот эффект "миротворчества" любопытен. И он по любому раскладу светлый.

— Тогда мы имеем артефакт двойственной природы?

— Это невероятная редкость.

— Кстати, связь с мертвыми как часть светлого направления магии характерна для древних.

— Не только для Египта? — спросила Гермиона.

— Для Египта, пожалуй, в бо́льшей мере. Думаю, если нам удастся просмотреть воспоминания, по знакам, так или иначе, я определю, к какой культуре они принадлежат. А датирование, скорей всего, поможет выйти и на самого мага. А может, и нет.

— В Хогвартсе есть думосбор, думаю, директор МакГонагалл не откажет нам, — предложила Гермиона. — Вы не против?

Нарцисса, а за ней и Снейп молча кивнули.

— Сегодня воскресенье, она не должна быть слишком занята. Я пошлю Патронус, может, нам повезёт уже сегодня. Все же невежливо заявляться без предупреждения, — Гарри взмахнул палочкой, и серебристый олень умчался прочь, провожаемый задумчивым взглядом Снейпа.

— Думаю, наши записи могут пригодиться, — пробормотала Гермиона, собирая все бумаги в аккуратную стопку. — Давай и свой блокнот, Гарри, — она протянула руку, ожидая, когда он подаст его. — А это что за странные знаки? — Гермиона указала на разрисованные поля. — Они что-то означают? Немного напоминают руны, но таких я точно не знаю.

Гарри как будто впервые увидел собственные записи. Знаки? Руны? И он их нарисовал?

— Не знаю... Когда я задумываюсь, рука сама что-то выводит, я как-то и не думал, что это такое. Просто каракули, не обращайте внимания.

— Это не каракули, это явно какие-то символы, — вмешалась Нарцисса. Все с удивлением уставились на нее.

— Символы? Да я о них понятия не имею! — Гарри развел руками. — С чего бы мне их рисовать?

— А вот это очень правильный вопрос, мистер Поттер, — промолвил Снейп.

От окна отделился светящийся силуэт небольшой кошки, сообщивший присутствующим, что директор Хогвартса уже открыла для них свой камин.

— Идем? — подпрыгнул Гарри, словно на пружине.

— Очень удачно, — кивнул Снейп. — Прежде, чем делать какие-либо выводы и строить новые рассуждения, стоит представить картину во всей ее полноте.

— Миссис Малфой, — набралась смелости Гермиона, — вы не могли бы... посоветовать, что почитать?

— Для чего именно? Что вы хотите узнать, понять или чего достичь, миссис Уизли?

Гермиона вздохнула. Она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать, что для того, чтобы стать, как Нарцисса Малфой, нужно родиться Нарциссой Мал... Блэк. А на что может претендовать она, Гермиона Грейнджер, урожденная магглокровка? Что она сможет передать своим детям, не истории же об упыре семейства Уизли?

— Можете не торопиться, — улыбнулась ей Нарцисса. — Когда определитесь, напишите мне. Полагаю, адрес озвучивать не нужно...

— Благодарю вас, — попросить помощи оказалось совсем не стыдно. "Стыдно не не знать, а не просить совета", — решила для себя Гермиона.

Через несколько минут они уже выходили из камина в кабинете директора своей любимой и единственной школы.

* * *

Минерва МакГонагалл сидела в своей гостиной и пила чай, размышляя о том, как хорошо, что есть такая замечательная вещь, как воскресное утро, когда никуда не надо торопиться. Когда перед ней появился светящийся олень Поттера, она сразу поняла, что отдых на сегодня, видимо, закончился. Патронус Гарри сообщил, что его хозяин и еще трое посетителей просят разрешения прибыть в Хогвартс, чтобы воспользоваться думосбором. Отлично. Просто отлично.

"Интересно, с кем он придет? — подумала Минерва. — Не со Снейпом ли? Кажется, в прошлый раз я немного перегнула палку в стремлении зазвать его обратно в школу. Придется извиняться..."

Она отправила своего Патронуса с ответом, что всегда рада видеть Гарри Поттера и его друзей.

Через рекордно короткое время камин в кабинете директора заискрил, и вот уже Гарри помогал выбраться оттуда той, кого Минерва просто счастлива была приветствовать — Гермионе Грейнджер. А, пусть Уизли, но для декана она всегда останется прекрасной и яркой ученицей. Следом в кабинете появился Северус Снейп, кивком поприветствовал хозяйку и повернулся, подавая руку…

"Нарцисса?!" — едва не воскликнула Минерва, но сумела сдержаться и даже изобразить вежливый поклон, принятый в среде аристократов. Только потом, вспомнив, благодаря кому Гарри Поттер пережил первую атаку Волдеморта, искренне улыбнулась.

— Добрый день, Минерва, — нарушил немного неловкое молчание Снейп. — Позвольте выразить свою признательность за вашу помощь. Нам неудобно вас беспокоить, но дело у нас достаточно важное, да и надолго мы не задержимся.

— Добрый день. Проходите, располагайтесь. Ваш визит стал полной неожиданностью для меня, но я всегда вам рада. Чем могу помочь?

— Мы хотим просмотреть воспоминания Гарри и мистера Снейпа, — зачастила Гермиона, словно на уроке, вызвав невольную улыбку у лучшего друга и легкое недоумение у леди Малфой. — Профессор и Гарри хотят понять, что и каким образом произошло десятого сентября, когда вернулся профессор. И разобраться, что же это за артефакт такой.

— Достойная задача, — МакГонагалл поднялась. — Что ж, тогда оставлю вас. В кабинете практически ничего не изменилось, так что вы, Северус, найдете все, что вам необходимо. Прошу меня извинить за слишком поспешное и… — она замялась, вздохнула, но продолжила: — Северус, я в тот раз была слишком...

— Не берите в голову, Минерва. Вы были такой уставшей, что скорее уж мне следует просить у вас прощения за мой жесткий ответ. Однако позвольте мне остаться на той же позиции по отношению к школе.

С портрета за всем происходящим наблюдал Альбус Дамблдор, его глаза привычно поблескивали за очками-половинками, на губах играла улыбка.

— Маль… Северус, заскочи к старику на пару минут когда все закончится. Я не задержу тебя надолго.

— Хорошо, Альбус. Только на работу не агитируйте, у меня ее пока и так более чем достаточно.

— Я слышала, вы занялись Лонгботтомами?

— Пока еще рано говорить об этом, — мягко отрезал Снейп.

— Дай вам Мерлин сил и удачи, — выдохнула директор и, резко отвернувшись, направилась к двери. — Не буду вам мешать.

Просмотр воспоминаний Гарри отнял у них добрых полчаса. Как и сотрудников Отдела Тайн, внимание Северуса и Нарциссы привлекли свечение и манипуляции руками, которые проделывал Гарри. Снейп внимательнейшим образом всматривался в лицо, мимику, жесты Гарри, стараясь ничего не упустить. Довольно бурное обсуждение всех манипуляций ни к чему новому не привело — они и так уже знали, что доска излучает особого рода магические волны, да и реакция на них в целом была известна.

— Профессор Снейп, — заговорила Гермиона после того, как несколько минут пересматривала что-то в думосборе, — мне непонятен один момент.

— И какой же, миссис Уизли? — голос бывшего профессора заставил Гермиону вновь ощутить себя школьницей.

— Вы говорили, что это явно темномагический артефакт, очень древний, а эти странные знаки будет непросто расшифровать...

— К чему вы клоните? — поинтересовался Снейп.

— Почему вы говорили о знаках и расшифровке? На доске указан обычный латинский алфавит, цифры, слова "да", "нет" и "до свидания".

Снейп посмотрел на Гермиону с плохо скрываемым удивлением и нырнул в думосбор.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Там были знаки. Какие-то картинки, фигурки людей и животных, но точно не то, что вы описываете и что я вижу в воспоминании мистера Поттера.

— Давайте просмотрим твои воспоминания, Северус, — предложила миссис Малфой.

Новая серебристая лента медленно поползла в каменную чашу, над которой вскоре снова склонились все четверо.

— Невероятно, — произнес Гарри, первым выныривая из думосбора. — В ваших воспоминаниях доска совсем другая! Но как?!

— Я тоже не понимаю, как можно смотреть на один и тот же предмет двум разным людям и видеть разные вещи? — Гермиона была шокирована ничуть не меньше.

— Кажется, я знаю, — неожиданно взяла слово Нарцисса. — Все зависит от точки зрения, — она подошла к Снейпу и протянула руку ладонью вверх. — Очки Дамблдора были тогда на тебе?

— Очки? Ну конечно! — он извлек из внутреннего кармана очки-половинки.

— Ты позволишь? — скорее как утверждение произнесла Нарцисса и надела их. Взглянув на колдофото доски, она разочарованно вздохнула.

— Боюсь, это не сработает ни на на колдофото, ни на воспоминаниях, это же тоже своего рода запись. Необходимо посмотреть через них на настоящую доску; я уверена, что мы увидим второй, внутренний слой.

Она погрузилась в думосбор, но вскоре вынырнула.

— Увы, все так и есть, — ответила она на незаданный вопрос. — Одно точно, это все-таки Египет.

Ответом ей был общий вздох разочарования.

Гермиона продолжила зарисовывать основные знаки с доски из воспоминаний Снейпа, сверяясь с думосбором и периодически роясь в какой-то небольшой толстой книжке, на обложке которой красовался Уаджет.

— Нашли что-то интересное, миссис Уизли?

— Гермиона. Прошу вас, называйте меня просто по имени. Да, я вчера купила книгу про самые известные египетские символы и теперь уверена, что смогу найти их значение. И именно их фото мы нашли вчера в библиотеке, — она ловко пролистала листы в папке и достала ксерокопию.

Все взгляды обратились на листок.

— Смотрите, — ткнул пальцем в рисунок Гарри, разглядев в нем уже знакомые по думосбору элементы, — по центру Уаджет — глаз Гора. Сверху какой-то странный крест с петлей наверху.

— Это анкх, — произнесла Нарцисса, взглянув на изображение. — Его также называют Египетский или Коптский крест, ключ или узел жизни, ключ Нила. Он символизирует бессмертие.

Снейп закашлялся. К бессмертию он определенно не был готов.

— Вот этот силуэт — слева от Уаджета — я полагаю, бог Ра, судя по его соколиной голове и солнцу над головой, — Нарцисса указала на изображение.

— Изображение бога Ра обладает большой мощью, ведь он содержит очищающую и дарующую жизнь солнечную энергию — вот, — Гермиона протянула открытую страницу книги с этим символом — она всеми силами старалась быть полезной. — Насчет самого Уаджета тут пишут, что это египетский символ исцеления и воскрешения, наделяющий своего обладателя проницательностью, помогающий постигать тайные знания и защищающий от темной магии.

Взгляды всех присутствующих снова пересеклись на Снейпе, а он впервые за многие, многие годы почувствовал себя… смущенным? Правда, когда миссис Уизли дочитала до защиты от темной магии, скептически хмыкнул не только он.

— Вообще-то темной магией волшебники разных культур называли весьма и весьма разные вещи, — просветила Нарцисса. — Так что вполне может быть.

— Желаете испытать, леди?

— Заняться мне больше нечем, — проворчала она, пожав плечами и, чуть прищурившись, посмотрела ему прямо в глаза. — Тебе, между прочим, тоже. Обойдешься без самоубийственных опытов, верно?

Снейпу некстати или, наоборот, весьма кстати, вспомнился собственный обновленный дом и садик "от Нарциссы", так что ему оставалось только молча кивнуть.

Леди Малфой же, поймав благодарный взгляд Гарри Поттера, незаметно ему кивнула.

Они нашли характеристики всех четырех крупных символов, расположенных по разные стороны от Уаджета. Сверху был анкх, снизу сесен — цветок лотоса — символ возрождения, помогающий завершить текущий жизненный этап и начать новый, лучший, чем предыдущий. Слева от глаза Гора был бог Ра, а справа — жук-скарабей, которого египтяне ассоциировали с богом утреннего рассвета Солнца Хепри, поэтому он считался символом возрождения, нового начала и перемен к лучшему.

— Получается, что все символы так или иначе относятся к возрождению, — резюмировала Гермиона.

Она взяла чистый лист и схематично нарисовала Уаджет по центру.

— Смотрите, у нас пять символов, — она нарисовала их расположение на доске, — сам Уаджет — воскрешение, анкх — бессмертие, скарабей — возрождение, новое начало, сесен, то есть лотос — возрождение, завершение предыдущего этапа и бог Ра — солнечная энергия, дарующая жизнь. Если эта доска не предназначена для воскрешения из загробной жизни, то я не знаю, для чего еще она могла быть создана.

Нарцисса улыбнулась. "А девочка-то быстро схватывает суть и делает верные выводы".

— Думаю вы правы, Гермиона.

— Постойте! — Гарри подлетел к ней, схватил рисунок, посмотрел на картинки, потом отбросил листок на стол и зашагал по комнате. — Вы же понимаете, ЧТО это все значит?! — он потер руками виски, зажмурился, открыл глаза и обвел счастливыми глазами всех присутствующих. — Это же значит, что мы можем воскресить всех остальных! Тех, кто погиб на войне, тех, кто умер раньше. Мы сможем вернуть моих родителей, Сириуса, Люпина, Тонкс, Фреда и всех! Вы представляете, какие возможности даст нам эта доска?

Гермиона ахнула. Снейп сжал добела пальцы, стараясь удерживать спокойное лицо.

— Боюсь вас разочаровывать, мистер Поттер, но, скорее всего, вы не правы, — тихо произнесла миссис Малфой. — Я не знаю точно, как работает эта доска, но то, о чем вы говорите, просто невозможно. Ни с точки зрения спиритуалистики, ни с точки зрения магии или артефакторики. Нигде и никогда не встречались подобные прецеденты, тем более такого массового воскрешения.

— Но я же смог вернуть профессора! Нам надо только понять, как именно я это сделал, и все!

— Не думаю, что я — самый удачный пример. Вы забыли о моей крови, а точнее, ее отсутствии? Мы ничего не знаем ни о магии, которая способна на такое, ни о ритуале, чтобы его повторить. И любой ритуал, вы слышите, мистер Поттер, любой, а уж тем более темномагический, всегда требует соблюдения строго определенных условий. А нам даже приблизительно не известно, что именно необходимо соблюсти, кроме вашей бесспорно уникальной крови. Как минимум, понадобится расчет положения звезд и планет, как максимум — даже представить пока не могу.

Гарри упал духом так же внезапно, как и оживился. Его плечи поникли, руки безвольно разжались, а в глазах потихоньку угасал огонек надежды. Гермиона испугалась, что эти доводы могут так разочаровать Гарри, что он опять вернется к прежнему состоянию.

— Гарри, не расстраивайся, — она подошла к нему и взяла за руку. — Мы обязательно все разузнаем, исследуем и рано или поздно выясним, что тогда произошло, а уже потом, возможно, сможем и попробовать. Да все силы Отдела Тайн подключатся...

— Спасибо, — он аккуратно освободил руку, — я все понимаю, — его голос был безжизненным и тихим. Он развернулся и пошел к камину. — Думаю, нам пора.

Гермиона уже собирала разложенные бумаги в папку. "Только не сдавайся, Гарри", — думала она. Спустя полминуты она была готова отправиться на Гриммо, чтобы убедить его в том, что они еще многое смогут сделать и не надо терять надежды.

— Профессор Снейп, миссис Малфой, большое вам спасибо за помощь. Миссис Малфой, я напишу вам позже, если не возражаете. Профессор Снейп, мы будем держать вас в курсе расследования, — она попрощалась с ними, и они с Гарри шагнули в камин.

— Мистер Поттер, — словно выплюнул Снейп.

Гарри обернулся и непонимающе нахмурился, глядя в лицо профессора, выражавшее глубокое разочарование и даже брезгливость.

— Я было подумал, что вы хоть немного выросли. Что, первое же препятствие, и вы расписываетесь в собственной никчемности?

Гарри покраснел от злости и открыл было рот, чтоб ответить, как вдруг до него дошло, и на лице возникла робкая и кривоватая улыбка. Он выдохнул и подошел к профессору, глядя, как у того дрогнул уголок рта.

— Спасибо, профессор Снейп, сэр, — произнес он, как примерный ученик. — Теперь я знаю, чем я буду заниматься. Клянусь, я сделаю все, что смогу.

— Прекратите сейчас же, Поттер. Еще приснитесь мне в кошмаре с вашими благодарностями, — фыркнул тот и… слегка улыбнулся.

Гермиона посмотрела на бывшего профессора сияющими глазами, попрощалась, и они с Гарри наконец исчезли в зеленом пламени.

— Северус, тебя подождать? — предложила Нарцисса.

— Как тебе будет угодно.

* * *

— Альбус, что вы хотели?

— Просто поблагодарить, Северус. Ты не поверишь, но мне стало легче даваться волшебство. Однако уйти оттуда я по-прежнему не могу. Как там Гарри, я видел, у него и правда дело сдвинулось?

— Думаю, да, хоть и совсем ненамного. Но он даже наконец-то стал кое-что понимать.

— О... Это сказал действительно ты, Северус?

— Сам себе не верю. Как вы там?

Дамблдор пожал плечами, но потом поежился и признался:

— Тоскливо одному.

— Может, вам поискать новую компанию? Мало ли кто там еще бродит?

— Наверное, ты прав, Северус. Я попробую. Увы, мне больше нечем тебе помочь. Передай Минерве, что меня некоторое время не будет...

— Нет уж, это вы как-нибудь сами, пожалуйста. С меня достаточно того, что эта дама меня едва не вернула на роль декана и профессора Хогвартса.

— Это весьма бы помогло… Да нет, просто мысли вслух. У тебя есть дела, с которыми никто другой не справится. Удачи тебе, Северус.

* * *

Два дня назад Майкл Корнер скучал на работе и считал, что имеет на это полное право — пятница близилась к вечеру, дежурство на выходные ему, к счастью, не поставили, отчеты были написаны и отданы начальству, все текущие дела проверены. До конца рабочего дня оставалось немногим более часа, так что можно было просто выпить кофе. Тем более, его всегда заказывала Луна Лавгуд, а уж она-то знала толк в этом напитке.

При мысли о Луне Майклу оставалось только вздохнуть. Он давно уже признался себе, что она ему нравится — не как коллега или друг, а как девушка. Но все его попытки поухаживать словно растворялись; надо было, наверное, подарить ей что-нибудь, куда-то пригласить… Хотя, собственно говоря, что ему мешает? Луна сейчас ни с кем не встречается, он это точно знал, да и он вроде не самый плохой кандидат в кавалеры. Но как к ней подступиться? Даже вот сейчас, в конце дня, она убежала к специалистам по нумерологии, наскоро бросив, что оттуда сразу домой. Как же на работе ухаживать? Надо как-то встретиться вне работы. Майкл отлично помнил, как Луна однажды обмолвилась, что каждое воскресенье в обед ходит в кондитерскую Сметсонов, где готовят, по ее мнению, лучший в мире песочный пирог. А ей стоит верить — она же со своими аппарационными талантами где только не побывала...

Майкл прищурился: впереди были выходные, и он уже знал, что будет делать. Как же ему раньше-то эта мысль в голову не пришла?

И вот в воскресный, не по-осеннему солнечный день Майкл Корнер, в новом, с иголочки костюме, уже не первый час прохаживался по Косому переулку в надежде "случайно" столкнуться с мисс Лавгуд. Да, он аппарировал к самому открытию кондитерской — мало ли… Время-то Луна, увы, не называла. Он зашел уже во все ближайшие магазины, прикупил на всякий случай пару скромных, но интересных сувениров, но она все не показывалась. Ноги начинали гудеть. Неужели не придет? А нет, кажется, вот она — появилась из-за угла.

— Луна, привет! — Майкл, возможно, несколько переиграл с удивлением, зато в улыбке расплылся совершенно искренней. — Не ожидал тебя встретить, хотя только что вспоминал твои рассказы про песочный пирог. Ты к Сметсону?

— Здравствуй, Майкл, да, конечно. А ты хотел, чтобы я еще что-нибудь тебе посоветовала? Кого-то хочешь угостить?

"Вот так и рушатся все задумки", — успел подумать Майкл. Хотя уж ему-то, не первый день общавшемуся с Луной, можно было бы и привыкнуть.

— Мне вечером нужно навестить тетю, а я обычно приношу ей какое-нибудь угощение. Но сначала позволь угостить тебя, хотя бы за консультацию.

— О, я с удовольствием помогу тебе обрадовать тетушку, — улыбнулась ему Луна. — Сколько ей лет? Что она любит?

Майкл, не имевший никаких тетушек, зато немало дядьев, только выдохнул. И решил про себя приспособить на роль тети кого-нибудь из них.

— Э… Ей за пятьдесят, но знаешь, я как-то не уточнял, это же не совсем удобно…

— Конечно. Она стройная или пухленькая?

— Разумеется, пухленькая, каким может быть человек, который любит сладкое?

— А что ты ей обычно выбираешь?

— Э… Конфеты с ликером.

— Она любит выпить?

Майкл едва не запнулся о порог кондитерской.

— Да… нет, что ты. Ну, если только совсем немного.

— Посмотри конфеты с шерри, уверена, ей понравятся…

В кафе он предложил Луне присесть за самый, по его мнению, удобный столик, отодвинул стул, сам протянул ей меню и спросил совета, что следует попробовать — он на самом деле был здесь впервые. Рассказ о несуществующей тетушке Майкла порядком утомил, так что он уже представлял дядю Эндрю в старинном платье, с сигарой в зубах, бросающим в рот одну за другой конфеты с ликером. Да, он случайно выболтал, что она курит. То есть он… Ох, эту девушку бы в Аврорат!

Майкл старался, но никак не мог поймать подходящий момент, чтобы пригласить Луну на концерт классической музыки, о котором она как-то упоминала.

Когда принесли счет, он, как надеялся, красиво перехватил его у официанта и сунул ему галлеоны практически не глядя, поблагодарив за прекрасное обслуживание. Луна должна видеть, что он воспитанный молодой человек — не хуже, чем всякие там Малфои!

Почему этот белобрысый так часто мелькает в его мыслях, Майкл не понимал, и размышлять над этим было некогда — песочный пирог, карамельные булочки и те самые конфеты для "тетушки" уже были запакованы в аккуратную коробку, и они с Луной выходили на улицу. Значит, она прямо сейчас может попрощаться и аппарировать, значит…

— Луна… У меня есть билеты на концерт, о котором ты говорила на прошлой неделе, я бы очень хотел, чтобы мы пошли туда вместе…

* * *

В Косом переулке Драко Малфой оказался практически случайно — несмотря на воскресный день, у него накопилось много дел. Сначала он встретился с Блейзом, чтобы проверить очередную партию его документов и отмахнуться от необходимости самолично выбирать цвет и конфигурацию шкафов для хранения ингредиентов — в конце концов, кто из них управляющий? Потом зашел в "Твилфитт и Таттинг". А что, зима скоро, не может же он расхаживать в вещах из прошлогодней коллекции. Тем более, что, благодаря их с Северусом работе, он наконец мог себе это позволить.

Настроение у Драко было замечательным, поэтому он решил не возвращаться домой, а пообедать в ресторане, а после зайти в книжный — там всегда можно было присмотреть себе что-нибудь интересное. С делами он наконец закончил, так что можно спокойно отдохнуть, ни о чем особо не переживая.

Но не тут-то было… На противоположной стороне улицы Драко заметил Луну Лавгуд, которая возле кондитерской Сметсона приветливо улыбалась Майклу Корнеру. Внутри что-то екнуло. "Луна и этот… Они что, вместе?" — неожиданно для самого себя неприятно удивился Драко.

У него перед глазами промелькнули моменты их последних встреч с Луной — ему и в голову не могло прийти, что у нее может кто-то быть. Это же Лавгуд с мозгошмыгами, пусть теперь она и невыразимец…

Память предательски подсунула воспоминание, как они практически обнимались в Паучьем тупике, не успев попасть к крестному раньше авроров. Драко глубоко вздохнул. А ведь он пообещал ей экскурсию в их лабораторию, а она… она же практически согласилась! Он что, всерьез подумал об этом? Да нет же! Тогда почему так бесило, что она улыбалась Корнеру?!

Драко сам не понял, почему у него вдруг возникло ощущение, что октябрьское небо затянули серые тучи и все вокруг помрачнело. Почему-то расхотелось и есть, и выбирать книги. Может, к Блейзу отправиться? Что ему в воскресенье одному делать дома, не уборку же? Или лучше позвать к себе в гости? Решив сразу же по возвращении в мэнор вызвать друга по камину, Драко аппарировал, надеясь, что никто, а в особенности, Лавгуд с Корнером, его не заметил.

Вечер Драко Малфой и Блейз Забини проводили в теплой компании друг друга, бильярдного стола и бутылки огневиски. Настроение выпить, появившееся у Драко еще днем, как и внутренний раздрай, никуда не делись, и он решил устроить небольшие посиделки.

Вот чем Блейз нравился Драко, так это готовностью в любой момент сорваться в очередное приключение или просто составить компанию, если хотелось покутить или выпить. Так повелось еще со школы. Устроить магическую дуэль? Всегда пожалуйста. Тайком пронести в спальню огневиски? Запросто. Обсудить девчонок? Всегда готов. А то и вместе пофлиртовать с юными леди-однокурсницами. "Беззаботное, счастливое время, пока не объявился Лорд со своей Меткой", — поморщился Драко, вспомнив этот переломный момент.

Посмотрев на накрытый эльфом столик, он улыбнулся — огневиски, фрукты и крошечные канапе, которые друг обожал с незапамятных времен. Драко усмехнулся, вспоминая, как Забини пару часов назад ответил на его вызов по камину — завернутый в полотенце, только из душа… С готовностью отозвался на приглашение, сообщив лишь, что ему надо кое-что доделать. Малфой сделал вид, что не обратил внимания на разбросанные по гостиной женское платье, туфли и белье, причем явно снятые по пути в спальню. Что ж, когда Блейз закончит со своей пассией, тогда и придет, у самого Драко тоже найдется пара дел. Если бы было что серьезное, приятель просто закрыл бы камин.

И вот, спустя пару часов катания шаров и реплик ни о чем и обо всем, Драко ощутил желание поговорить, а Забини — наконец узнать, отчего его приятель в раздрае. Блейз вообще обладал врожденной способностью чувствовать людей, интуитивно знал, когда говорить, а когда молчать, как и когда задать вопрос, чтобы собеседник сам с удовольствием "открыл душу или что там вместо нее", а когда лучше спокойно понаблюдать, как пляшет огонь в камине… Как всегда, Блейз угадал момент безошибочно — просто отставил в сторону свой бокал, посмотрел Малфою в глаза и спокойно спросил:

— Что случилось, Драко?

— Ничего, — тот пожал плечами, сам не понимая, отчего это он сегодня вообще завелся.

— Хорошо. И как зовут твою "ничего"?

— С чего ты взял?

— Так, поди, не первый день знакомы, — Блейз ухмыльнулся. — Если ты вдруг приглашаешь меня выпить, без привязки к какому-нибудь событию, значит, что-то произошло именно с тобой. Так что случилось?

— Все нормально, — буркнул Драко. — Вроде.

— Я так верю тебе, Малфой. Просто изо всех сил, — в последней фразе интонация Блейза была неприкрыто издевательской.

Он приподнял левую бровь и с вызовом посмотрел на Малфоя.

Драко и сам не ожидал, что вот так поведется. Сначала он просто вздохнул: "Кажется, Корнер меня бесит", а после пары уточняющих вопросов разом, торопясь и прыгая с факта на факт вне хронологии событий, вывалил все… Правда, имя Корнера фигурировало в его рассказе чрезвычайно редко — в отличие от Лавгуд, про которую он рассказал все: и про редкий талант аппарирования, который вызвал в нем восхищение и даже легкую зависть, и про ее невыполненное обещание прийти в лабораторию, и даже про то, как они Снейпа пытались спасти от авроров. Ну и про ее свидание с Корнером, будь он неладен…

— Ты уверен, что это было свидание?

— А что это еще могло быть?

— Он ее обнимал?

— Нет, он пакет держал.

— Ее или свой?

— Да Мордред его знает...

— А она его?

— Что она?

— Обнимала?

— Еще чего!

Блейз пытал друга со все возрастающим интересом, а потом, когда Драко выдохся, подвел итог:

— Похоже, дружище, ты влюбился…

— Кто, я? — тут же взвился Драко. — В Лавгуд? Ты бредишь!

— Пф. Видел бы ты, как у тебя глаза горели, когда ты про нее рассказывал. Понимаю, у тебя это впервые. Так что поверь уж моему богатому опыту. Опять же — такое хорошо видно со стороны, — отсалютовал Блейз бокалом.

— Ну… Она меня впечатлила, конечно. Такая... — Драко покрутил рукой, не находя слов.

— Во-от. А теперь подробнее: какая? — Блейз расплылся в хищной улыбке.

— Да я вообще не думаю о ней, как о девушке. Чушь какая-то, — возмутился Драко.

— Только вот эта "чушь" ранила сегодня твое сердце настолько, что ты тут же сбежал заливать горе алкоголем и вызвал меня. Делай выводы сам, Драко, но не пытайся меня убедить, что это ничего не значит.

Драко поболтал остаток темно-янтарной жидкости и опустил бокал на стол.

— Знаешь, сам от себя такой реакции не ожидал, — признал он правоту друга. — Когда она мне в Министерстве давала рассматривать доску, мне показалось, что она меня понимает. Не боится и не ненавидит, хотя уж она-то имела полное право, ну, ты понимаешь... после наших-то подземелий. Это было так приятно и так удивительно, что... Я не мог на нее насмотреться. Но ни о чем таком я и не думал. Это же Лавгуд! Вспомни, какой она была в школе — просто блаженная.

— И что? Это не мешает ей работать невыразимцем, притом, по твоим же словам, не самым последним из них. Дурой она никогда не была, она ж все-таки рейвенкловка — максимум с придурью слегка… А кто без таковой-то? Мы, что ли, с тобой? У всех свои пикси в наличии. И ничего же? Вон, хотя бы Браун вспомни с Гриффиндора — она была, подумать только, влюблена в Уизела! Но это же не мешало ей во всем остальном быть вполне адекватным человеком.

— Сивый ей помешал, — буркнул Драко. Он долгие годы старался выкинуть из головы воспоминания о Последней битве, но в памяти тут же всплывала оскаленная морда оборотня. Эпизоды битвы вообще долго преследовали его в кошмарах. — Ты, кстати, слышал о ней потом что-нибудь?

— Вроде говорили, ее в Мунго лечили. Не знаю, насколько успешно. Ты от темы-то не уходи, Малфой. Что, в конце концов, такого страшного в том, что ты влюбился?

— Да не влюбился я, — продолжал отпираться Драко.

— Ладно, не влюбился, — с готовностью согласился Блейз, — но Лавгуд тебя зацепила. Корнер — точно ее парень? Могла она встретиться с ним случайно?

Драко пожал плечами.

— Они вели себя как пара?

— Это же работа, а… — Драко посмотрел на выразительное лицо друга и вздохнул еще раз. — Ну, вроде нет.

— Даже если бы и был, не вижу в этом особой сложности. Ты круче.

Драко бросил на Блейза недоумевающий взгляд.

— Ты что, думаешь, что у нас с ней может что-то получиться? Пойми ты, не рассматриваю я ее как девушку, мне сейчас вообще не до этого.

— Ну-ну, — ухмыльнулся Блейз. — Страус, конечно, тоже птица, но не думал, что ты возьмешь его как образец… Я тебя как-то больше с павлином ассоциировал.

— Это ты о чем?

— Прятать голову в песок, говорят, страусы любят. Я сказал, ты услышал. Будешь дальше упорствовать? Твое дело. А мне пора, знаешь ли.

— Давай по последней, — ухмыльнулся Малфой, разливая огневиски. О том, что будет завтра, они не беспокоились, антипохмельное Малфой уже очень давно варил исключительно на "Превосходно".

* * *

Северус Снейп сидел на качелях и пытался раскачиваться, но частое махание ногами в белых гольфиках с помпончиками и туфельках цвета слоновой кости ничего не давало. Ноги, даром, что девчачьи и детские, опять распознавались как свои, но задумываться над этим не хотелось. Хотелось капризничать, но рядом никого не было, сколько он ни оглядывался. Залитый солнцем сад, ажурная ограда, брошенная возле качелей кукла…

"Я же Алиса, — подсказывала память. — Скоро мама придет. Или няня. Она меня покачает!"

Палец на правой руке сильно и болезненно сдавило. Еще раз. И еще. Все больней и больней, да что же это!

Она ведь уже выросла… Она была когда-то взрослой и умела качаться сама!

Туман, заглушающий все звуки, холод, одиночество… Эй! Кто-нибудь! Найдите меня, пожалуйста...

Девочка на качелях всхлипнула и засунула пальчик в рот. Вздохнула и заставила себя сжать зубки.

А потом мир рухнул.

* * *

— Уберите эту дрянь, — отмахнулся Северус от вонючей гадости, которую сознание с небольшим трудом идентифицировало как нюхательную соль, и открыл глаза. Обеспокоенные лица Гиппократа Сметвика и Януса Тики быстро привели его в форму.

Он привстал, засунул руку в карман, достал груду фантиков от конфет, смял и выбросил в мусорную корзину.

— Как хочешь, Северус, но больше никакой легилименции на Лонгботтомах. Я совершенно не горю желанием лечить еще и тебя.

— Что с Алисой?

— Покапризничала и спит.

— Подробности, пожалуйста. Она просила, чтобы ее покачали?

— Да. Раскачать качельку и дать ей вырасти.

— Вырасти? Уже неплохо.

— Снейп, что ты с ней делал?

— Был ей. Пытался связать ее со взрослой личностью.

— Получилось?

Он пожал плечами. Сколько чужих воспоминаний он ни пересматривал, образ Алисы Лонгботтом складывался, по его мнению, неполным.

— Чего ты вообще добиваешься?

— Хочу попробовать, чтобы Алиса позвала себя сама. Сегодня удалось напомнить ей, что она была взрослой, правда, я сам не понял, насколько взрослой… И переметнуться туда, где находится ее взрослое сознание. Наши предположения, кажется, подтверждаются. Она там, в тумане.

— Тебе удалось туда пройти? Потрясающе! Ты снова взаимодействовал с девочкой?

— Скорее, я становлюсь ее частью. Благодарю за подстраховку, Янус, очень, — Снейп особо подчеркнул последнее слово, — помогает. Без тебя я бы не решился: остаться там, внутри нее, меня совершенно не прельщает.

— Отчаянный ты, Снейп. Аж завидно. Может, и мне попробовать?

— Так стало интересно? — скривился он. — Лучше не завидуй.

— Я тоже хочу их вернуть.

— Тогда попробуй с Фрэнком. Не думаю, что имеет смысл менять источник влияния. А вот обоих я точно не потяну. Но учти, при стандартной технике вместо связи получается только провалиться в… то, что осталось от личности.

— Не все же тебе рисковать, надо и поделиться, — наставительно и чуть шутливо поднял указательный палец Тики. — Подстрахуешь?

— Конечно.

— Ну что, собираем всех? — спросил Сметвик. — Импортный специалист ждет не дождется.

* * *

Консилиум по поводу четы Лонгботтомов был недолгим. Северус Снейп, принятый внештатным консультантом отделения Проклятий больницы Святого Мунго, доложил о результате, не давая никому слова вставить — он торопился. Но все же из-за присутствия постороннего еще раз поделился своим опытом "блуждания в тумане", после чего дальнейшее лечение с попыткой призыва "второй половины Алисы" было одобрено. Сложность была в том, чтобы "девочку", то есть пациентку, желательно было привести в состояние максимально возможного для нее просветления и удерживать в нем как можно дольше. В идеале — постоянно.

Вот во этому поводу споры и разгорелись.

— Возьмите кого-нибудь на роль няни, — посоветовал Снейп, вызывая Темпус. — А я пошел зелья готовить. Для ремиссии девочки в том числе.

— Если придумаем что-то достойное, обязательно поделимся, — кивнул целитель Тики.

— Не сомневаюсь, — Снейп развернулся и вылетел прочь, аппарируя едва ли не на ходу.

— Кто это такой, и что он вообще себе позволяет? — возмутилось приглашенное европейское светило — Беноццо Медичи — наконец-то обретшее дар речи.

— Это Северус Снейп.

— Ваш знаменитый мастер-зельевар? Помнится, вы угробили свою знаменитость...

— А, вы наслышаны. Как видите, нет. Кстати, как менталист Снейп ничуть не хуже зельевара. Сегодня он провел пятый сеанс легилименции с пациенткой.

— Вы с ума сошли?! Легилименция сумасшедшим не показана ни в коем случае!

— Алиса Лонгботтом не сумасшедшая. Хотите посмотреть воспоминания о сеансах?

— Безусловно… Это… Это просто сказки какие-то! — Медичи нахмурился и почесал щетинистый подбородок. — Опасные сказки, господа.

— Мы вдвоем постоянно его страхуем.

— Покажете, как?

— При условии, что вы не будете обнародовать наш метод, — почему бы и нет.

— Хорошо, добавьте это в контракт, я подпишу. Кто все это придумал? Ваш мрачный гений? Придется пообщаться с ним поплотнее.

— Ему сейчас непросто, — вкрадчиво заметил целитель Сметвик. — Он еще не до конца восстановился, было бы нежелательно…

— Ладно, я понял. Тогда и консультант вам не нужен. Счет пришлет мой поверенный.

— Ну, если вам совсем не интересно, — пожал плечами Сметвик.

— Да что вы о себе думаете, мальчишка! — Медичи едва не схватил своего оппонента за грудки. — Это уникальнейший и редчайший эксперимент, но что бы сделали вы вне доступа к важнейшей информации?!

— Это воспоминания о каждом сеансе-то — не важная информация? — целитель Тики тоже завелся.

— Логическая цепочка, приведшая к самой идее, вот что важнее всего! — отрезал Медичи. — Только тогда будет понятно, можно ли использовать ее в практике или это лишь единичный случай.

"Мда. Светилом он, видимо, не зря считается. Зрит в корень, — подумал Сметвик. — Вот только никто из нас на это главное права не имеет. Кроме Снейпа, конечно, но черта с два я его кому-то выдам".

— Это не наша тайна, уважаемый грандмастер. Простите.

— Ладно, где тут у вас думосбор?

* * *

Снейп постепенно начинал привыкать, что лаборатория в Малфой-мэноре — практически его собственность, неосознанно распространяя это не только на оборудование, но и на работающих там магов. Он никогда еще не чувствовал себя настолько богатым.

Последний рецепт для Лонгботтомов Снейпа все еще не удовлетворял, так что он на сей раз стоял не возле котлов, а чинно сидел за своим столом за расчетами, изредка поднимая взгляд на тех, кто трудился, так сказать, непосредственно на производстве.

Смотреть было чертовски приятно. Четкие движения рук, от профессионально выверенных помешиваний в исполнении изящных девичьих кистей мисс Фарли, скрытых тончайшими перчатками из кожи дракона, до грубых дланей мистера Джонса, мнущих дремоносные бобы, и коротких, но ловких пальчиков его супруги, шинкующей по всем правилам траву моли, умиротворяли своей методичностью.

Драко и мистер Голдштейн занимались тестированием очередной партии кроветворного, аккуратно титруя отобранные случайным образом порции зелья. Судя по мимике, результат обоим нравился.

Северус удовлетворенно вздохнул и сосредоточился на последней строчке. Что-то с этим златоцветником было не так. Не хватало основного действующего вещества, но если добавлять количеством, то придется нейтрализовывать балластные, а это меняло всю формулу, а главное, значительно ухудшало свойства. И подходящей по свойствам замены не было, хоть ты тресни.

Снейп сложил пальцы домиком и оперся на них подбородком, хмуро глядя на свои записи. В голове была масса идей, но ни одна из них не выдерживала его же собственной критики, так что через некоторое время, отметя практически все, он начал прислушиваться к разговорам.

Мисс Фарли и мистер Голдштейн обсуждали какую-то статью, и слух Снейпа зацепился за слова Джеммы о способе повышения количества действующего вещества при надрезании листьев за несколько часов до их сбора.

— Мисс Фарли, где вы видели эту статью?

— В последнем "Вестнике зельевара", сэр. Он на моем столе.

— Позволите? — Снейп уже стоял возле ее стола — журнал лежал на самом краю.

— Конечно, — улыбнулась Джемма. — Какая-то идея?

— Будьте добры пока заниматься своим делом, мисс. Когда и если что-то получится, вы узнаете одной из первых.

Джемма нахмурилась. Ей не особо нравился такой подход. Хотелось участвовать в разработке новейших рецептов, сложных зелий, а ее, похоже, усадили на поток. Зелья — не самые простые, но стандартные — ее слабо вдохновляли.

Снейп же, больше не обращая внимания ни на кого, углубился в чтение, а потом начал что-то быстро писать, перечеркивать, начинать снова. Вот он смял пару листков и испепелил их прямо над корзиной с мусором.

"Мда. Настроение у него не очень, видимо, что-то не сходится. Лучше не лезть, — мудро решила Джемма. — А так хочется узнать, о чем он сейчас думает. Сложно ему хотя бы намекнуть, что ли?"

— Мистер Малфой, вы скоро закончите? — Снейп снова проигнорировал недовольный взгляд мисс Фарли.

— Последняя проба, сэр, — Драко в лаборатории свято соблюдал субординацию, как и при посторонних. Все же они еще не так много работали в таком составе.

— Подойдите ко мне, когда закончите. У меня будет для вас поручение.

Драко подмигнул Джемме, и она улыбнулась краешком губ. С Малфоем-младшим оказалось довольно интересно общаться на рабочие темы, несмотря на то, что опыта у него было не так уж и много. Значит, он ей расскажет. Отлично.

* * *

Лишь аппарировав в Хогсмид, Драко внезапно осознал, что не был здесь с момента окончания школы — не доводилось, не находилось повода. Неожиданно в другом свете перед ним предстали знакомые кафе и магазинчики, даже словно что-то защемило в груди.

"Прекрати! — одернул его внутренний голос, так похожий на отцовский. — Что будет, когда в школу попадешь — ударишься в ностальгические сопли?"

Поправив строгую мантию, Драко вздохнул — хотелось посидеть за столиком с чашечкой кофе, но следовало торопиться. Может быть, получится на обратном пути, если останется время.

Дорога до школы заняла около получаса, несмотря на быстрый шаг, и Драко успел многое передумать.

Да, в последнее время он был почти постоянно чем-то занят. Но ему нравилась такая жизнь и нравилось чувствовать себя на своем месте. А что касается остальных… Блейз, надо отдать ему должное, с открытием магазина справлялся даже лучше, чем предполагалось изначально: всерьез увлекся, видно было, что эта работа интересна ему не меньше, чем самому Драко — варка зелий.

Драко вспомнил, как недавно наконец добрался до будущего магазина — впервые с того дня, как привел туда Забини — вошел и не узнал то большое, мрачное и захламленное пространство. Светлое, просторное помещение с новыми деревянными полами, широкими окнами в той части, где будут расположены стеллажи для покупателей и представлены образцы зелий. Блейз с воодушевлением показывал ему эскизы, что, как и где будет расположено. Он не забыл и про дополнительные комнаты для хранения зелий, для персонала, для работы с заказами. Показывая комнату, выбранную для своего кабинета, Забини с некоторым апломбом заявил: "А я что, на полу сидеть должен, и поставщиков и заказчиков в центре торгового зала принимать?" Возразить было нечего, тем более, что смету он на данном этапе работы не превысил ни на кнат, даже сэкономил кое-что. А после, когда привезут заказанную мебель, он обещал представить предварительные расчеты финального этапа — на шторы, картины и прочие элементы украшения будущего магазина. На прошлой неделе Драко приглашал Блейза на ужин в мэнор, чтобы отец сам мог задать вопросы о том, как идут дела с магазином, и видел, что тот впечатлен работой Забини. После того, как друг откланялся, Малфой-старший усмехнулся:

— А ему точно эта книжная лавка нужна? Может, Обливиэйт? Чтобы не сбежал от нас никуда…

Этой неожиданно грубоватой для него шуткой отец признал талант Забини и нежелание терять такого замечательного управляющего. Так что в графе "делегирование полномочий" Драко мог поставить заслуженную галочку, а заодно и прикинуть, когда снова навестить Блейза в магазине или дома.

А пока ему просто нравилось идти по дороге к школе — вот уже виднелась хижина Хагрида. Драко вздрогнул, вспомнив смех Беллы в тот момент, когда она подпалила скромное обиталище лесничего. Этот сумасшедший хохот… Его отзвуки в стенах Малфой-мэнора часто не давали ему спать по ночам, и тогда он сам себя уговаривал, что ни капельки не боится…

Нет, лучше не думать об этом, а просто посмотреть по сторонам. Вон у того дерева он узнал, что у вроде бы хрупкой Грейнджер тот еще удар... Драко усмехнулся. Вот как интересно сложилась жизнь: Грейнджер вроде оставила свои бредовые идеи и мечты о карьере в Министерстве и стала "просто женой", чем, кажется, была вполне довольна. Поттер оказался не таким уж и задавакой, каким выставлял себя в школе, да еще — подумать только — вернул Снейпа.

Взгляд упал на Астрономическую башню, которую с этой части дороги было хорошо видно — еще один кошмарный момент его жизни. И профессор Снейп, который не дал ему тогда совершить роковой шаг, взяв тяжелую обязанность на себя, снова его спас…

Да и сам Драко с тех пор повзрослел и на многое смотрел теперь по-другому. Хотел быть не просто еще одним наследником Малфоев, бездельником с перспективой в будущем пополнить собой когорту портретов в семейной галерее, а мужчиной, который на что-то способен, чего-то добился. Причем своим силами, способностями, упорством, желанием. Он давно не помнил такого подъема, энтузиазма, яркого, неприкрытого интереса к тому, что будет завтра, что еще он сделает, узнает… Кажется, он начинал узнавать, кто такой Драко Люциус Малфой, пытавшийся оставить прошлое там, где ему и надлежит быть…

Задумавшись над той самой статьей о новом способе сбора растительного сырья, а, главное, о том, почему он подходит не для всех растений, Драко почти не заметил, как почти уперся в главные школьные ворота, и только потом перевел дух — все-таки шел он очень быстро — еще одна привычка, появившаяся в последнее время.

Минуя красивую кованую створку, как всегда, стоявшую открытой, он снова ощутил странное волнение — все-таки здесь прошли семь лет его жизни. Неужели с тех пор куда-то подевались еще пять? Ладно, некогда сентиментальничать, надо побыстрее найти Лонгботтома. Наверное, лучше было бы сразу свернуть к теплицам, но он об этом почему-то не подумал.

Судя по времени, уроки уже должны были закончиться, однако вряд ли Лонгботтом поторопится сразу же уйти от своих любимых грядок. Хотя, конечно, он и в своем кабинете может быть... Вряд ли внутри школы произошли кардинальные перемены, так что кабинет и личные апартаменты герболога наверняка находились на прежнем месте.

Все действительно было таким же — словно и не было этих лет. Повеяло чем-то родным, близким, своим… Вот скамейка на виду у всей школы, куда его вечно пыталась затащить Паркинсон, чтобы показать, что они пара… А вон на том дереве было так удобно сидеть… Все тот же школьный двор… А что, если свернуть немного и воспользоваться коридором, проходящим через подземелья? Снова почувствовать мрачную атмосферу серебристо-зеленого факультета, а заодно и ощутить себя юным, беспечным Драко Малфоем тех лет, когда у него не было проблем важнее выбора прически или рубашки под школьную мантию.

"И Поттера", — напомнил ему внутренний голос, и Драко улыбнулся. Детство… А ноги уже сами несли его по привычному маршруту.

Он был готов к степенному спокойствию и сдержанности, всегда царившим в подземелье Слизерина. А вот что его, даже не заметив, едва не снесла орущая и визжащая толпа подростков, неслабо удивило. Куда они мчатся, как стая испуганных пикси?

А вот и ответ — за поворотом в коридоре клубилась самая настоящая потасовка — двое парней колотили друг друга с такой злостью, что, казалось, просто мечтали убить друг друга. Причем ни о каких волшебных палочках и заклинаниях речь не шла, били они друг друга по-маггловски — тупо, кулаками. Двое ребят чуть постарше попытались было их растащить, но им помешали; те, обернувшись, едва ли не синхронно вдарили кулаками в лица своим "помехам", и одна потасовка тут же превратилась в три. Девчонки завизжали еще громче… И это Слизерин?! Ну уж нет, терпеть подобное на своем родном факультете? А где вообще декан?! Что, личные апартаменты такового перенесли на опушку Запретного леса, если он умудрялся ничего не слышать и не вмешиваться?! Не для того Драко Малфой решил проведать родные пенаты, чтобы наблюдать таковое их падение!

— Ступефай! — вдарил Драко по всей площади, и когда все замерли, в лучших традициях собственного крестного прошипел: — Маггловская драка на Слизерине, какое убожество...

И даже Сонорус не понадобился; оказывается, голосом он владел по-прежнему хорошо, не забыл уроки пения и ораторского искусства. Хотя умения орать ни то, ни другое не предусматривало.

Драко смутно узнавал разношерстную компанию: когда он выпускался, нынешние семикурсники учились на втором и наверняка прекрасно помнили, кто такой Драко Малфой. Так что же помешает им узнать его сейчас? И действительно, где-то сзади он услышал свое имя, произносимое шепотом, но сдержал довольную усмешку.

— Я действительно попал на Слизерин, а не в башню алознаменных гриффиндурков? — голос Драко звучал тихо и проникновенно, почти ласково. И лишь он знал, что на самом деле это определялось как "усыпляющая бдительность" хитрость.

— Вы кого-то ищете, сэр? — один из участников "побочной" драки соизволил ответить, причем довольно бойко и смело, пытаясь отпихнуть своего соперника в сторону.

— Хотите попытаться убедить меня в том, что это факультет Слизерин? Это?! — Драко сделал шаг в сторону, вытащил в центр пару драчунов и продолжил: — Ни один уважающий себя и собственный факультет слизеринец не соизволит оказаться в таком виде не только в обществе, но и наедине с собой! Слизеринцы решают свои проблемы один на один, пользуясь при этом мозгами и волшебными палочками, а не кулаками! Студенты Слизерина ходят по коридорам с достоинством, а не несутся стадом ополоумевших кентавров! Что заставило благородных хладнокровных змей унизиться до подобного плебейского поведения?

В толпе раздались смешки и фырканья, что переключило внимание Драко на стайку девчонок-старшекурсниц:

— А девушки этого факультета ведут себя как леди, а не рыночные торговки, наблюдающие за кулачными боями в базарный день! Глубоко соболезную, что некому, судя по всему, вам об этом напомнить. Где ваш декан? И, надеюсь, практика назначения старост факультетов себя еще не совсем изжила? Кто здесь староста?

— Наш декан — профессор Слагхорн, сэр! — раздалось откуда-то из притихшей толпы. — А старосты — Мариса Блетчли и Джейсон Флинт. Мариса второй день в Больничном крыле, а Джейсон в совятню ушел.

"Младший брат Маркуса Флинта — староста? Мир сошел с ума", — Драко едва удержал лицо.

— Как вижу, мистер... Флинт со своими обязанностями не справляется, — декана он решил не трогать, так как считал, что критиковать профессора перед учениками — дурной тон. Не упомянул и девушку-старосту — зная мадам Помфри, можно было понять, что мисс Блетчли у нее по уважительной причине, тем более второй день. — Итак, в чем причина свары? — Драко обратился к участнику главной потасовки, выдернув его из толпы.

— Он увел мою девушку! — запальчиво выкрикнул русоволосый парень, вполне привлекательный даже в разодранной мантии и с кровавыми разводами на лице. Драко он был смутно знаком.

— Ваше имя?

— Стефан, сэр. Наследник рода Брэнстоун. Как истинный слизеринец, я...

Драко не дал ему договорить, перебив:

— Как звали вашего прадеда по матери?

Брэнстоун промолчал, опустив голову, что дало Драко возможность торжествующе обвести взглядом всю толпу и вернуться к стоящему перед ним одному из виновников инцидента:

— Принятый в род "дикий овес", я полагаю. За отсутствием чистокровной альтернативы?

— Сэр, вы оскорбляете меня! — рука парня потянулась к поясу, но безвольно повисла на полпути.

— Про палочку вспомнили? — участливо спросил Драко. — Не там ли она валяется? — он кивнул в сторону вещей, разбросанных неподалеку. — Наследник с подобными манерами, это же чудо природы какое-то! На котором она отдохнула.

Услышав новые смешки, Драко поднял голову и обвел школяров тяжелым взглядом. О, Снейп недаром был его крестным!

— И кому из, — сарказм в его голосе просто захлестывал, — достойных наследников стало так весело? Или девушки на Слизерине нынче — кобылы, чтобы их можно было этак по-цыгански увести?

В стайке девочек кто-то едва сдержал гневное восклицание.

— Какое унижение, — кивнул им Драко, а потом повернулся к парням. — От вас обоих, кстати.

— А сейчас, леди и джентльмены, рекомендую разойтись по своим комнатам и остыть, а заодно обдумать то, что я довел до вашего сведения. А я решу, как обратить внимание Попечительского совета школы на вопиющие недостатки в вашем воспитании. Кто-нибудь вразумительно подскажет мне, где сейчас может быть профессор Лонгботтом?

— В это время он обычно проверяет работы в кабинете гербологии на третьем этаже, сэр. Вас проводить?

— Благодарю, я справлюсь.

Драко резко развернулся и зашагал по коридору, решив больше не удостаивать подростков ни единым словом. И почему-то мелькнула мысль про Выручай-комнату — интересно, она сейчас открывается? После Адского пламени?

Никто их участников этого эпизода не видел выражения лица Минервы МакГонагалл, которая, никем не замеченная, наблюдала всю сцену от первой до последней минуты. Она и подумать не могла, что Драко Малфой сможет быть настолько… правильным и строгим. Что найдет нужные слова, чтобы успокоить распоясавшихся слизеринцев, надавит на нужные точки и призовет к порядку, не повышая голоса, не угрожая расправой и не пользуясь недостойными методами, коими не гнушался в прошлом. А еще он очень живо напомнил ей Северуса Снейпа.

"Наверное, такой декан и нужен этому факультету, — вздохнув, подумала Минерва. — Интересно, что ему опять понадобилось от Невилла? Не нравится мне это, но… что я могу сделать?" — мысленно пожала плечами директор, тихо удаляясь в сторону своих комнат.

* * *

Невилл Лонгботтом был весьма удивлен, увидев на пороге своего кабинета Драко Малфоя — со времени его визита в Малфой-мэнор они не виделись, правда, Драко пару раз писал, как продвигаются дела у них в лаборатории. Но о своем намерении появиться в Хогвартсе не извещал. А тут сам пришел, хотя и в дурном настроении — как выяснилось, из-за слизеринцев. Они обсудили еще пару "подвигов" серебряно-зеленых, от которых Малфой кривился похуже, чем от лимона, а Невилл посетовал, что Слагхорн и дисциплина в принципе мало совместимы.

От кофе Драко не отказался, сообщив, что ему очень захотелось посидеть в кафе в Хогсмиде, и наверное, он еще успеет.

— Ностальгия одолела? — улыбнулся Невилл, протягивая гостю чашку. — Ты же вроде после выпуска и не был здесь ни разу?

— Отрицать не буду. Столько воспоминаний сразу… Большей частью все-таки хороших, — торопливо уточнил Драко, чтобы разговор вдруг не вырулил куда-то не туда, тем более, не решив сперва все важные вопросы.

— Понимаю тебя. Думаю, если бы я был на твоем месте, почувствовал бы то же самое. Но у меня как-то о настоящем больше думается, а не о прошлом.

— А о будущем? — Драко полез в карман и увеличил заклинанием пергаментный свиток, который и протянул Невиллу. — Здесь твое разрешение на проведение экспериментального лечения твоих родителей. Ты, как официальный опекун, должен подписать, чтобы все было официально — сам понимаешь, бюрократия. Ты же с ней не хуже меня знаком.

— Да, это точно. Как думаешь, получится?

— Не знаю, но надеяться же никто не мешает. Ах, да, вот еще, — Драко увеличил второй свиток. — Это Снейп просил тебе передать, здесь список ингредиентов, которые ему понадобятся примерно через месяц. А тут, — он достал пакет, — некоторые семена. Только тс-с-с, сам понимаешь, не все разрешено нашими властями. Ты как раз успеешь вырастить — никто лучше тебя этого не сделает. А я потом приду и все заберу. Есть вероятность, что рецептура зелья будет меняться еще не раз. Если еще что понадобится, я дам тебе знать совой или снова приду.

Невилл внимательно прочел свиток, не некоторых строчках глаза его немного расширились, но он молча кивнул Драко. А потом оба замолчали — говорить вроде было не о чем, да и кофе допили. Драко хотел было уже встать и вежливо откланяться, как вдруг, сам не зная, почему, поймал сосредоточенный взгляд Невилла и спросил:

— Тяжело это? Когда они всегда... вот так?

— Я привык, — скупо ответил Невилл, и Драко быстро переменил тему, начав рассказывать о новой технологии сбора сырья и увеличения в нем концентрации действующих веществ.

— Интересная тема. А можно мне тоже это ваше титри… титровальное оборудование? Как, кстати, правильно-то?

— А и так, и так, — улыбнулся Драко. — Магглы сами не решили.

— Зато изобрели. Удобно же!

— За это им спасибо, — снизошел Драко.

Невилл улыбнулся:

— Вот уж не ожидал от тебя признания их заслуг. И, кстати, давай я с тобой до Хогсмида пройдусь, мне надо кое-что купить. А ты мне расскажешь поподробней про ваши новые технологии. И про эту... Джемму Фарли, да?

— Ты начал интересоваться незамужними девушками? Она нас на шесть лет старше.

— Давай сначала о работе. Если я буду хорошо представлять, как вы используете сырье, возможно, смогу и кое-что улучшить. Ты иди, я только возьму мантию и догоню.

Маленький рыжий комочек медленно подкрадывался к белому бантику на веревочке; еще несколько секунд, бросок — и остренькие коготки мягких лапок вцепились в "добычу", а комнату огласил протяжный победный мявк. Рози громко рассмеялась и захлопала в ладоши.

— Есе, есе!

Веревочка взвилась вверх и убежала от котенка на метр вправо. Джинджер опять подкрался к добыче, прижимая ушки, как настоящий охотник. Прыжок — и девочка снова радостно захохотала. 

— Дзиндзел холосый, он любит иглать, — маленькие ручки схватили котенка и прижали к себе. 

— Да, Джинджер очень хороший, только не сделай ему больно, хорошо?

Гермиона сказала это скорее на автомате, чем из опасения, что котенок может пострадать. Роза безоговорочно любила всех животных, и они, в большинстве своем, отвечали ей взаимностью. 

Вот уже третий день Гермиона не появлялась в Отделе Тайн, посвятив свое время любимой дочери. Ей хотелось компенсировать проведенные вдали от нее часы. Она вручила Гарри все найденные статьи, отчет и выводы и пообещала появиться в Министерстве на совещании в четверг. 

И вот ужин был готов, дела переделаны, и они с Рози в ожидании мужа и папы развлекались игрой с новым членом семьи. 

Рон пришел как обычно, ровно в семь. Обняв жену и дочь, он с интересом посмотрел на стол. Все верно, мужчину надо сначала накормить и дать ему отдохнуть, а потом уже вести беседы. Гермионе не терпелось рассказать ему о том, как прошел их с Рози день, попросить дочь спеть папе новую песенку, наконец поведать о работе. Вернувшись в воскресенье домой, она сразу начала делиться с ним новостями, но он мягко прервал ее на полуслове и до сих пор так и не дал рассказать обо всем. 

После мини-концерта, во время которого Рози трижды спела новую песенку, показала папе свои рисунки и даже принесла белый бантик, продемонстрировав, как она играет с Джинджером, Гермиона подхватила малышку на руки и унесла наверх, чтобы искупать и уложить спать. Приятные хлопоты не заняли много времени, и она быстро вернулась к мужу. 

— Я завтра пойду в Отдел Тайн.

— Хорошо. 

— Я так и не рассказала тебе, что доска, которой Гарри воскресил Снейпа, оказалась египетской, представляешь? 

— Египетской? Да ладно, как доска… как ты там ее называла… Уиджи, вроде, может быть египетской, если она из Америки?

— Мы обнаружили второй слой, и там египетские символы воскрешения — Уаджет, ангх, сесен… Я хотела бы проконсультироваться с магом-египтологом по поводу этой доски, надо только узнать, кто специалист в этой сфере.

— Ну, это тебе тогда к Биллу, он у нас всех магов, специализирующихся на Египте, знает.

— К Биллу? Рон, ты гений, как же я сама о нем не подумала! Ты прав, мне обязательно надо будет написать ему и встретиться. 

— Да, пиши, конечно. Уверен, что он сможет тебе помочь, кого-то из знакомых посоветует. 

— Да, я так и сделаю. Спасибо, — она поцеловала мужа в щеку и пошла искать пергамент.

Отправив письмо, Гермиона прошла на кухню и заварила себе черный чай. Ее охватило чувство растерянности, что она сама не подумала про Билла. Как? Это же так очевидно! "Неужели я настолько поглупела?" — недоверчиво спрашивала саму себя Гермиона. Второй раз за последние несколько дней почувствовать себя полной дурой! Сначала перед Нарциссой Малфой — тогда, на Гриммо, когда ей нечего было сказать и оставалось лишь сидеть и слушать лекцию как глупой первокурснице. А сейчас даже Рон быстрее сообразил, что именно Билл может помочь. 

"Неужели все, на что способна лучшая ученица потока — это ведение хозяйства и воспитание дочери?"

Она отхлебнула горячий чай и оглядела такую привычную кухню. "Но ведь быть женой и матерью — тоже немало. Я столько сил вложила в создание уюта в доме, а уж про Рози и говорить нечего", — при мысли о малышке у нее стало так тепло на душе, что она почти забыла о тяжелых мыслях. 

— О чем задумалась? — Рон подошел неслышно, и она вздрогнула от его голоса, но тут же расслабилась. 

— Да так, даже не знаю. О себе, наверное.

— М-м-м, как неожиданно, — он наклонился к ней, приобнял и зарылся лицом в волосы. — И что такого интересного "о себе" ты надумала?

— Сложно сказать. Чай будешь? — она попыталась встать, чтобы налить ему чашку чая. 

— Я сам, сиди, отдыхай, — он опустил руки ей на плечи, не давая встать. — Так что там "о себе"? — вернулся он к своему вопросу.

— Знаешь, я тут вдруг поняла, что за последние недели почувствовала себя прежней, вновь ощутила азарт от поиска информации, разгадывания тайны, почувствовала себя... умной, — произнеся вслух то, что было на душе, она сама удивилась, как верно все звучало. Она действительно вновь почувствовала себя умной.

— Герми, ты всегда была, есть и будешь самой умной ведьмой, какую я знаю, — он уже налил себе чай и сел напротив нее, прихватив корзиночку с печеньем. 

— Это другое, ты не понимаешь. Тогда, в школе, я очень боялась чего-то не знать и всегда готовилась заранее, учила уроки, читала что-то дополнительно. И мне очень нравилось это ощущение, как будто внутри тебя что-то рвется наружу, когда ты ждешь вопрос от преподавателя и тебе известен ответ. Просто невозможно усидеть на месте, пока не выпустишь все накопленное, понимаешь?

Рон улыбнулся. Он хорошо помнил, как сам посмеивался над привычкой Гермионы буквально подпрыгивать на месте, когда она тянула руку, чтобы ее спросили. И как она не могла сдержаться, если этого не происходило. 

— Так вот, это чувство вернулось, когда я начала изучать доску, — глаза Гермионы заблестели. — А потом я вдруг обнаружила, что еще очень многого не знаю. А когда мы с Гарри ходили в библиотеку, так я и вовсе почувствовала себя первокурсницей в первый день в Хогвартсе. 

— Не преувеличивай, вы же все нашли, насколько я понял, значит, справились, не Гарри же там во всем разобрался.

— Гарри мне помог, он очень заинтересован в этом деле, кстати. А справились мы с помощью Конфундуса, так бы нас оттуда выставили. 

— Ого, не думал, что там все так сложно, — пробормотал Рон, хрустя крекером. 

— Я бы хотела вернуться туда и научиться пользоваться маггловским оборудованием, — с некоторым смущением она покрутила пустую чашку. — Как же стыдно чего-то не знать, отставать от других, — призналась она. 

И кому? Ей! Что бы на это сказала ей девочка Гермиона, выучившая все учебники еще до начала первого учебного года? Да она бы рассмеялась и сказала, что такое невозможно! Но реальность расставила все по местам.

— Узнаю свою любимую всезнайку, тебе, как всегда, больше всех надо, — усмехнулся Рон. 

Но Гермиона выглядела грустной. Она вдруг поняла, что все ее достижения остались позади. Что она сможет передать Рози? Рассказ о том, как она с Гарри и Роном учились в Хогвартсе, и на этом все? Как будто жизнь после победы остановилась, превратившись в ежедневное повторение одного и того же. 

— Послушай, — Рон увидел, как жена помрачнела, и взял ее руку в свою. — Если хочешь, ты всегда можешь пойти и научиться. Я не буду тебе мешать и всегда поддержу.

— Спасибо, — едва улыбнулась она.

— Ты и правда самая умная, никогда не забывай об этом.

— Хорошо, постараюсь, — на ее лице уже заиграла настоящая улыбка. 

"Я же смогла догадаться насчет доски и Уаджета!" — подумала она вдруг. Мысль, что это исследование доски для нее жизненно необходимо, прочно поселилась в голове. 

— Знаешь, мне почему-то кажется очень важным разгадать тайну доски, и я чувствую, что могу сделать это, надо лишь приложить немного усилий.

— Конечно, сможешь, только не забывай про меня и Рози, ты нужна нам.

— Вы для меня всегда будете на первом месте, обещаю, — чувство облегчения после разговора разливалось по телу, а понимание и поддержка мужа придавали сил на новые свершения.

* * *

Утро в лаборатории не задалось: явившийся на два часа раньше всех мистер Голдштейн устроил плановую ревизию ингредиентов и обнаружил, что довольно приличная партия асфоделя резко утратила качество из-за того, что рядом всю ночь простоял открытый флакон с концентрированной настойкой из ипопаточников. Выяснить, кто допустил это вопиющее безобразие, оказалось до смешного непросто — супруги-хаффлпаффцы выгораживали друг дружку, пока Снейп в сердцах не пригрозил уволить обоих. 

Однако явилась мисс Фарли и тоже попыталась взять часть вины на себя, мол, ипопаточный настой вчера доставали по ее просьбе. 

— Не закрыли флакон тоже по вашей личной просьбе, мисс Фарли? — желчно осведомился Снейп. — Мне вычесть стоимость из вашего жалованья?

Что тут началось… Хотя, собственно, ничего особенного, если вдуматься: все работники предпочли скинуться. Даже Драко, вот уж от кого Северус не ожидал. "Неужели мальчик заинтересовался мисс Фарли?" — вылезла у него странная и совершенно непрошеная мысль. 

Снейп нахмурился. Складчина, значит. На самом деле не такая уж и большая сумма… И вот что он теперь должен делать? Наказание горе-работнички заслужили, бесспорно, но по десятку галлеонов с каждого… 

— Восемь галлеонов четыре сикля, — возвестил Голдштейн. — С каждого. Я тоже участвую, — и с вызовом посмотрел на начальство.

"Подсчитал уже, с-с-счетовод. Вот крохобором-то я еще не был, — подумал Северус. — И начинать не собираюсь". Он обвел всех взглядом. Серьезные — двое виноватых, остальные просто нахальные… Ничего, пусть подумают еще немного.

Он наклонился к камину — передал срочный заказ поставщику, который, к счастью, обещали доставить в течение часа. Кто-то облегченно выдохнул. А вот это они зря...

— Господа ассистенты пишут объяснительную. Остальные — работать! — нахмурился Северус как можно более грозно. — И если такое, не дай Мерлин, повторится, я вас самих нашинкую…

— В нас не будет необходимой концентрации депрессирующих веществ! — заявил любимый крестник. — Нам до ипопаточников далеко. Сэр.

"Улыбается еще, наглец".

— Это поправимо, мистер Малфой, — многообещающе процедил Снейп, буравя его взглядом, каким он в свое время предпочитал смотреть на Поттера, и слыша, как рядом прыснула мисс Фарли.

Да что же это такое! Совсем распустились! Хотя это же далеко не школьники. Кому еще тут работать, как не им? 

Он повернулся, чтобы все-таки сказать ей что-нибудь едкое, но эта ее обезоруживающая улыбка! Искренняя, теплая… Ему. Можно подумать, он ее вот прямо осчастливил. Чем, интересно? 

Он отвернулся, сдерживая вздох и повел плечами. Было немного не по себе. 

"Чертов Альбус, — подумал он. — Заразил меня своим… благодушием". 

Северус уже хотел было прошипеть, что пора заняться делом, но увидел, что, собственно, все уже им и заняты. Сбросить собственное недовольство было не на кого, и он снова повернулся к рабочему месту мисс Фарли. Та словно почувствовала — подняла голову и посмотрела… с благодарностью? 

Хотя кто кому должен быть благодарен, еще вопрос. После ее появления в лаборатории Северус мог практически полностью посвятить свое время исследованиям: она прекрасно решала все рутинные вопросы и поставила производство базовых зелий на поток, задавая заклинанием частоту и способ помешивания, да и другие новшества… Немало интересного привезла она из Америки. 

"А ведь мисс Фарли — красивая девушка, — подумалось ему, и внутри стало неприятно-тревожно. — Рано или поздно выйдет замуж… Как она только до сих пор этого избежала — или мужчины вокруг нее были поголовно слепы?" Думать о том, что мисс Фарли покинет его лабораторию, было отвратительно. Хотя, Драко же… Да и Голдштейн явно оказывает ей знаки внимания. 

Снейп вспомнил, что тот всякий раз старался подать мисс Фарли мантию, когда они уходили домой. Внутри заскребло. 

"Только бы не Голдштейн. С Драко я как-нибудь разберусь… по-родственному, — Северус понял, что отдавать мисс Фарли не хочется, даже Драко, и сам себе поразился. — О чем я думаю вообще? Кто я ей, отец? Что за дурь мне сегодня мозги застит? Но надо готовиться к худшему, и так чудо, что такая девушка... ну ладно, молодая женщина, все еще свободна..."

Настроение почему-то окончательно упало, но вот к нему на стол легли результаты титрования первой партии экспериментального зелья, и он с головой ушел в работу. Это помогло, впрочем, как всегда. 

* * *

— Идем? — Драко наклонился над ее столом, и Джемма кивнула, вставая.

Северус Снейп мрачно наблюдал, как парочка отправляется на обеденный перерыв, и не обратил внимания, что выражение лица Энтони Голдштейна является почти что отражением его собственных эмоций. 

Тони очень хотелось крикнуть: "Погодите, я с вами!", но необходимость через пятнадцать минут связаться с клиентом и два только что принесенных совами срочных письма от Министерства не оставляли сомнений в том, что обедать он сегодня будет поздно, если вообще успеет.

Драко же был доволен: ему давно хотелось пообщаться с мисс Фарли без лишних ушей. Как с профессионалом. Чем дальше шло исследование, тем лучше он понимал, что зелье такого уровня ему вообще-то не по зубам. Но быть полезным, а еще лучше незаменимым, хотелось. И Джемма могла в этом помочь. Собственно, уже помогала. 

У нее явно был свой интерес — и к исследованию, и к… исследователю. Когда Драко об этом догадался, то был восхищен ее умом и выдержкой. Но ничего, конечно же, не сказал, только еще больше зауважал. Так что их отношения становились все более приятельскими и теплыми — насколько это вообще возможно для истинных слизеринцев, не знакомых друг с другом с самого детства. 

За обедом они обменялись информацией по новым разработкам, а еще не без удовольствия разобрали по косточкам утренний скандал и всех его участников, даже Снейпа. Особенно Снейпа. 

— Ты же не можешь не признать, что он начал проявлять не столько сарказм, сколько юмор. Лично меня это радует!

— Юмор у профессора всегда был неподражаемым, — уклончиво ответила Джемма. — Но мне кажется, ты хотел поговорить о чем-то еще. Я неправа?

Драко вздохнул. Посмотрел в светло-карие глаза и вздохнул еще раз. И выдал наконец все сомнения насчет собственной профессиональной пригодности. 

— Ты понял, что не творец, — резюмировала Джемма. — Могу сказать одно: с одной стороны, ты прав, но с другой, ты к себе слишком строг.

— Думаешь?

— Вижу. Профессор задал себе слишком высокую планку, а ты тянешься за ним. Это, конечно, похвально, но есть вещи, которые тебе удаются лучше, чем ему.

— Это какие же? — опешил Драко.

— Тебе хорошо удаются объяснения.

— А…

— Ты не считаешь, что все, с кем ты работаешь, обязаны иметь высочайший теоретический уровень, а потому объясняешь действительно лучше, чем он.

— Неожиданно…

— А еще ты очень даже неплохо умеешь организовывать процесс.

Драко выпрямил спину и улыбнулся:

— Это наследственное.

— Ну да, ну да. Из тебя вышел бы, наверное, отменный профессор зельеварения.

Джемма встала и направилась в сторону официанта, не глядя на изумленного Драко. 

— Упакуйте нам с собой пару кусков пирога, — услышал он, подходя ближе.

— Я расплачусь, мисс Фарли. Ваше заявление было весьма неожиданным.

Драко поменял тон, когда официант ушел выполнять просьбу:

— Джемма, дай мне прийти в себя. Ну какой из меня профессор?

— Обыкновенный. Подумай сам.

— Да я даже представить себя не могу на этом месте. Для профессорства мне следовало бы быть хотя бы известным подмастерьем. А лучше мастером, как Снейп.

— Глупости, — покачала головой Джемма. — Студентам нужно не громкое имя, а внятное объяснение материала.

Она забрала оба свертка, Драко расплатился с официантом, и они вышли на хмурую улочку прямо под моросящий дождь. Защиту они наколдовали автоматически.

— Неужели ты не насытилась? — спросил Драко после секундной паузы.

— Просто я заметила, какими несчастными глазами смотрит на нас из-за своих бумаг мистер Голдштейн. Кажется, ему обед вообще не светит.

— Решила позаботиться?

— Почему бы нет? Когда-то, возможно, и мне понадобится, чтобы меня подкормили.

— Клянусь, что не оставлю леди в такой беде! — преувеличенно горячо воскликнул Драко, и они рассмеялись.

Когда довольная молодая парочка явилась на пороге лаборатории, на чело Снейпа снова набежала тень. 

— Тс-с-с. Кажется, он все еще не в духе…

— Профессор, разрешите дать вам взятку на рабочем месте? — Джемма подошла к его столу и, встретившись с недоуменным взглядом, улыбнулась. — Она очень вкусная, я проверяла.

Она выложила на краешек небольшой аппетитно благоухающий сверток и тут же повернулась к Голдштейну. 

— Мы просто не могли о вас не позаботиться, — еще один сверточек оказался на его столе, а Энтони расцвел и рассыпался в благодарностях. 

— Вы же нас тоже не забудете, если мы заработаемся, правда? — улыбнулась Джемма, оборачиваясь к Снейпу.

— Круговая порука? Первый курс, второе полугодие, — проворчал тот. — Позволю себе напомнить, что для еды существует комната отдыха.

— Профессор, вам подогреть? Сделать вам чай или кофе?

К нему на язык уже прыгнул привычно-саркастический вопрос, давно ли она решила подрабатывать в лаборатории еще и домовиком, но… в конце концов, сколько можно язвить? И долго ли ему еще будут предлагать подобное? Он просто сжал покрепче губы и кивнул, процедив:

— Кофе, пожалуйста.

И тут же был одарен теплой улыбкой. 

Да что такого? В конце концов, это просто еда. И он, кажется, достаточно голоден, чтобы просто пойти и съесть этот чертов пирог.

* * *

Джинни проснулась с чувством смутного беспокойства. Нет, самочувствие ее было вполне сносным, да и все указания Снейпа она выполняла исправно, но мнительность, в той или иной мере присущая всем беременным женщинам, буйным цветом распускалась в ее душе. Так и не найдя видимых причин своего плохого настроения, Джинни принялась доставать Гарри.

— А ты сегодня долго задержишься на работе? А тебя никуда не отправляют? Ты ничего от меня не скрываешь? — ее вопросы сыпались, как горох из мешка.

— Да что с тобой происходит? — удивился Гарри. — Прекрасно же знаешь, что ничем опасным я сейчас не занимаюсь — меня откомандировали в распоряжение Отдела Тайн, мы занимаемся изучением доски Уиджи, чтобы помочь профессору Снейпу, — и добавил вполголоса: — И, надеюсь, не только профессору.

— Знаю, — вздохнула Джинни, — но мне сегодня как-то не по себе.

Гарри обнял ее и продолжил успокаивающе бормотать куда-то ей в макушку:

— Ну что ты, в самом деле. Всё будет хорошо: никаких злодеев, погонь и расследований и совершенно никакой опасности. 

— Да уж, ты-то всю жизнь умудряешься влипать в какие-нибудь передряги, причём на ровном месте, — возразила Джинни, впрочем, уже улыбаясь.

— Клянусь тебе, это не тот случай! — патетически возгласил Гарри. — Ну, возможно, мне грозит участь быть погребённым под грузом библиотечных фолиантов. Но это не смертельно.

— Ладно, беги, но всё-таки будь осторожен.

— Буду, — покладисто кивнул Гарри. — В конце концов, сегодня не среда, — пошутил он, чмокнул супругу в нос и скрылся в камине.

Оставшись одна, Джинни не торопясь позавтракала и честно попыталась чем-то занять себя, но получалось плохо. От отчаяния она принялась перелистывать альбомы со школьными колдографиями, но только разволновалась ещё больше. Не находя себе места, Джинни неожиданно даже для себя решила прогуляться в Мунго. Она понимала, что, скорее всего, колдомедик не скажет ей ничего нового и визит в больницу станет пустой формальностью, но зато её там внимательно выслушают, утешат и успокоят.

"Да, дорогая, а раньше ты подумать об этом не могла? — критично заметила она сама себе. — Сказала бы сразу, утром, и Гарри бы сопроводил тебя до Мунго перед работой. Где логика, где разум?"

Тревожить мужа без оснований ей не хотелось, и, поразмыслив, Джинни решила сначала посоветоваться с Гермионой и связалась с её домом по камину. Однако ответил ей Рон.

— Привет, сестрёнка, как ты? Заходи, поболтаем.

— Рон, ты дома? Что-то случилось? — забеспокоилась Джинни, быстро выскакивая из камина. — А где Гермиона? С ней всё в порядке?

Рон, на волосах которого был завязан добрый десяток разноцветных бантиков, добродушно улыбался.

— В абсолютном. Просто Гермионе срочно понадобилось сегодня в Отдел Тайн. Ну, ты же помнишь, что они с Гарри по уши заняты исследованиями доски, вот я и взял сегодня отгул, чтобы побыть с Рози.

— Пливет, тётя Дзинни, — громко сказала Рози, продолжая, пыхтя, завязывать очередную ленточку на отцовской шевелюре.

— Здравствуй, моя милая, — Джинни расцеловала её. — Как я вижу, Рон, скучать тебе не дают, — она звонко рассмеялась. — Не устал?

— Нисколько, — гордо ответил Рон. — На самом деле, мне не так уж и достаётся, а вот котенку, кажется, повезло гораздо меньше. Представляешь, Рози его даже одевает в платьица, пеленает и укладывает спать.

— И он не царапается?

— Что ты, котёнок очень ласковый. И хитрый: он терпит всё и не сопротивляется, но стоит Роуз отвлечься, тихо ускользает от неё куда-нибудь под диван. Вот тогда настаёт моя очередь занимать малышку. А вообще, знаешь, поначалу я боялся оставаться с ней один на один, а теперь мне это даже начинает нравиться. Никуда не нужно бежать, спокойно сидишь дома, играешь, сколько влезет, и смотришь, как твой любимый маленький человечек познаёт мир.

— Дзиндзел не слусается, — пожаловалась Рози, — но я его все лавно люблю.

— Да ты моя умница, — Рон ласково погладил ее по голове.

— Из тебя получился замечательный отец, братец, — искренне сказала Джинни. — Но, кажется, мне ты сейчас помочь не сможешь.

— Да, — посерьёзнел Рон, — я и забыл. Что у тебя случилось-то?

— Да ничего особенного, просто мне нужно прогуляться в Мунго — что-то неспокойно, и я хотела попросить Гермиону составить мне компанию, но, раз её нет…

— Нет мамы Гермионы, но у нас есть суперпапа. Я обязательно провожу тебя, — заверил Рон. 

— А Рози возьмём с собой? Ей не нужно показаться детскому медику?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Пожалуй, не стоит. Меня же Гермиона потом замучает вопросами: что сказали да что посоветовали. Лучше Рози пару часов побудет с няней. Солнышко, пойдёшь поиграть с мадам Прайк?

— А Дзиндзел мозно взять с собой? — деловито уточнила Рози.

— Конечно, — сказали хором Рон и Джинни.

Они связались с няней, и уже через полчаса Джинни в сопровождении слегка оробевшего Рона проследовала в Мунго.

 

Колдомедик, как и ожидалось, побеседовала с ней, провела диагностику и заверила, что всё идёт своим чередом и оснований для беспокойства совершенно никаких. Успокоенная Джинни, мысленно костеря себя за излишнюю тревожность и за то, что она заставила брата тащиться в с ней в больницу, вышла в коридор. Спускаясь по лестнице, она заметила мелькнувшее впереди смутно знакомое лицо. 

"Да это же… Лаванда, — ахнула про себя Джинни. — Как она плохо выглядит. Что с ней?.. Ах, да, как же я могла позабыть. А если ей нужна помощь?" — она попыталась догнать Браун, но та находилась слишком далеко, а голова от быстрого спуска по лестнице начала неприятно кружиться. Тогда Джинни громко позвала:

— Рон! Ро-о-он!

— Я здесь, сестрёнка, — Рон подскочил откуда-то со спины. — Еле догнал тебя. Куда ты побежала?

— Рон, там, внизу, Лаванда Браун. Догони её, пожалуйста.

— Зачем? — не понял Рон.

— Просто сделай, как я говорю, ладно?

— Хорошо, хорошо, — и он рванул вниз, прозорливо покрикивая на бегу: "Дорогу, британский Аврорат". Рон пару раз слышал эту фразу в исполнении Гарри — на толпу обывателей она действовала безотказно.

* * *

Они сидели втроём в маггловском кафетерии недалеко от Мунго. Разговор не клеился. Лаванда выглядела сильно измождённой, шрамы, покрывающие её тело, ярко выделялись на бледной коже, а в глазах застыло какое-то знакомое обречённо-тоскливое выражение.

"Люпин. Так часто смотрел Люпин, — поняла вдруг Джинни. — И он тоже всегда чувствовал себя обречённым и ненужным".

— И что, тебе вот так придётся всю жизнь проходить эти процедуры? — Рон, как всегда, был убийственно прямолинеен.

— Да, — безучастно ответила Лаванда, — пока колдомедики ничего лучшего не придумали. А мне лишь говорят: "Скажи спасибо, девочка, что это было не полнолуние". И что, мне от этого легче, что я не оборачиваюсь, но всё тело болит и корёжит, что шрамы эти никогда не свести, потому что они могли исчезнуть только после трансформации. Живу лишь по инерции и не могу думать ни о чём. Вокруг счастливые люди, семьи, дети, а для меня война не кончилась и не закончится никогда.

— Но не может же такого быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать, — проговорила Джинни, сочувственно гладя её по руке.

— Может, — проронила Лаванда. — Некому этим заниматься, понимаешь? Ладно, мне пора, — она встала и слегка пошатнулась. — Наверное, следует сказать, что мне приятно было вас видеть, но… — она махнула рукой.

— Я провожу тебя до дома, — твёрдо сказал Рон, — и это не обсуждается. Джинни, дождись меня здесь, хорошо?

— Конечно, — кивнула та. — С места не сдвинусь, будь спокоен.

— Спасибо… Бон-Бон, — грустно усмехнулась Лаванда. — Ты вырос настоящим мужчиной.

* * *

Вечером взволнованная Джинни рассказала обо всём мужу.

— И это волшебный мир! — эмоционально воскликнула она. — Как обычно, колдомедикам проще разводить руками и ничего не делать. Ну как же, не их же это коснулось и даже не их знакомых.

Гарри примирительно заметил:

— А как тут помочь? Раны от оборотней не лечатся, это всем известно.

— Не знаю, но сидеть и разводить руками, когда молодая женщина вынуждена так страдать, — точно не выход. Лаванда же до сих пор каждый день как на войне — войне с собой и с миром. Ну не-ет, — протянула Джинни. — Вот не отдам! Вот… я точно что-нибудь придумаю! Помнишь, как папу укусила змея? Колдомедики тоже лишь выжидали и кудахтали, а… — она перестала метаться по комнате и замерла. — А помогло тогда зелье профессора Снейпа.

— Джинни, ты хочешь сказать?..

— Почему бы нам не попросить профессора заняться этой проблемой?

— Но профессор Снейп сейчас и так очень занят, а ситуация с Лавандой не смертельная.

— У меня тоже была не смертельная, — возмущённо заявила Джинни, — а он помог — просто так, потому, что знал, как помочь. Ты, главное, попроси его, что мы теряем?

— Спрошу, — согласился Гарри.

"…И профессор тут же меня убьёт", — подумал он.

Джинни облегчённо вздохнула и почувствовала, что неясная тревога, не дающая ей покоя с самого утра, потихоньку исчезает.

 

А в это время Рон не менее эмоционально рассказывал ту же историю Гермионе.

— …Я никогда не забуду этот тоскливый взгляд, которым она одарила меня на прощание, — закончил он.

Гермиона подавленно молчала. Реальный мир, сокрытый от неё на три года за стенами уютного дома, продолжал прорываться в её душу. "Как же я могла не думать и не замечать ничего вокруг? — корила себя она. — Нет, решено. Пусть я снова окажусь перед неизвестностью, как это было в одиннадцать лет, но я справлюсь. Я должна стать прежней. Точнее, не прежней, но взрослой, умной и решительной волшебницей".

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, Рон, — она порывисто обняла его. — Вместе мы победим любые трудности. Смотри, как нас много.

Едва закрыв за собой дверь дома, Лаванда прислонилась к ней спиной, закрыла глаза и длинно выдохнула. Тишина. Это хорошо — ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать и никого видеть. Даже родителей. Кажется, те что-то вчера говорили насчет того, что приглашены в гости.

Она не думала, что встреча с Роном и Джинни всколыхнет столько воспоминаний, а главное, что ей снова станет так больно. Нет, дело было не в Роне, детская влюбленность прошла давным-давно — наверное, со всеми такое бывало. Но кого из однокурсников она бы ни встретила, для нее это всегда будет болезненным свиданием с прошлым. С той Лавандой Браун, которой она была когда-то…

Та Лаванда носила яркие цвета и обожала делать себе красивые прически, гордясь своим миловидным личиком и светлыми волосами. Во всей школе светлее были только у Малфоя и Лавгуд — интересно, где-то они сейчас? Вроде в "Пророке" писали, что Малфой работает с воскресшим Снейпом, а Лавгуд где-то в Министерстве? Конечно, их же не кусал Сивый… А ее волосы теперь годятся только на то, чтобы прикрывать шрамы на лице. То есть все лицо.

Та, прошлая Лаванда, училась довольно старательно и имела все шансы неплохо устроиться в жизни. Она любила детей, особенно маленьких, и мечтала работать с ними, и не случайно — пример был у нее перед глазами.

В доме напротив жила миссис Адамс, которой каждое утро работающие волшебницы приносили своих малышей — соседка с помощницей брали до десяти человек. Лаванде всегда нравилось наблюдать, как дети играют во дворе, качаются на качелях или спокойно сидят на скамейке, слушая сказку или очередную историю. Лаванда знала, что из нее тоже вышла бы хорошая воспитательница и для маленьких, и для тех, кто постарше — кого уже нужно готовить к Хогвартсу. Она бы смогла. Родители ее в этом поддерживали — после экзаменов в школе Лаванда планировала поступить на летние педагогические курсы, и миссис Адамс была не против взять ее второй помощницей. А через несколько лет можно было бы попробовать открыть свою собственную группу. Тем более, что от бабушки ей достался дом, в котором после ремонта можно было бы принимать детей — места там вполне достаточно.

Можно было бы… Если бы тот дом не пришлось продать, чтобы оплатить сложнейшее лечение. А те самые дети теперь, увы, за компанию с родителями, шарахались, едва взглянув ей в лицо. Да она сама от себя уже давно шарахалась — так и не привыкла. В доме почти не осталось зеркал — мама убрала, спасибо ей...

Им пришлось продать и свой дом, они теперь жили в скромной квартире — слишком много было трат: зелья, заклинания, натирания и аппликации, новые мази, настойки, да еще запрет использовать косметические чары… Иначе рубцы затвердеют и начнут причинять боль.

Конечно, она получила пособие от Министерства, как и другие пострадавшие, но оно быстро ушло на погашение больничных счетов. А сейчас Лаванда каждый месяц получала пенсию, но ее размер был таков, что одна, без родителей, она бы не прожила, не справилась. Платить надо было за все, даже за самые простые дешевые темные мантии, которые максимально скрывали ее тело… А родителям-то за что все это?

Для нормальной жизни ей нужна была работа, но она уже отчаялась ее найти — в Министерстве отговаривались, что нет вакансий и что ей лучше не напрягаться и заботиться о своем здоровье. А какая могла быть забота, если заботиться не на что? В августе, когда Лорену, младшую сестричку, отправляли в Хогвартс, покупка одежды для школы и учебников окончательно истощила родительский кошелек. Лаванда тогда несколько ночей проплакала, но сама отказалась от экспериментального лечения, что предложили ей в Мунго — родителям она о нем даже не сказала.

Налив себе чай, она вернулась в спальню и, открыв ящик стола, вытащила альбом со школьными колдографиями, куда уже несколько лет не заглядывала. Зачем? Лучше навсегда забыть ту Лаванду Браун и ее мечты. Тогда, расставшись с Роном Уизли, та Лаванда решила, что обязательно встретит своего парня, для которого не будет заменой той, кого он по-настоящему любит. Он будет ценить и уважать ее, и любить — такую, как она есть, и тогда… Лаванда не была уверена, что картинка, которую она когда-то спрятала за обложку альбома, еще там — но, как ни странно — она сохранилась. Ее свадебное платье. Когда-то, в прошлой жизни, Лаванда была уверена, что у нее обязательно будет именно такое. Когда она встретит Его… Странно, но платье мечты той Лаванды ей и сейчас нравилось. Но той Лаванды больше не было, как и мечты, и свадьбы у нее тоже никогда не будет.

Закрыв глаза, она провела рукой по пересекавшему лицо шраму, залпом допила чай, смяла картинку, прямо на лету испепелив заклинанием, и швырнула остатки в пустую кружку. Вот если бы можно было так испепелить и себя саму… Но на это ей не хватит смелости… Никогда не хватит, наверное.

* * *

Джемма Фарли погасила пламя под пятью котлами, набросила на два из них заклинание поддержания температуры, на три — Охлаждение и Стазис и сняла рабочий халат. Сегодня она справилась с дневным объемом работы на два часа раньше.

Вечер для нее иногда становился трудным временем, особенно если руководитель присутствовал на месте, а отсутствовал он редко. В его интонациях ей слышались непривычно-бархатистые нотки, во взгляде чудилось… Нет, это, конечно, ее собственные гормоны шалили. Один раз Джемма попробовала отвлечься и тут же получила заслуженную, но из-за равнодушно-холодного тона весьма обидную выволочку. Точнее, замечание. Одна фраза, но ей хватило.

Это был какой-то новый Снейп. Сначала ей нравились его спокойствие и корректность — школьники о таком и мечтать не могли. Но потом… Ей иногда начинало казаться, что он неживой — настолько порой механически он реагировал на те небольшие и очень осторожные знаки внимания, которые она пыталась оказывать как бы невзначай.

Выпечку, которую она взяла за правило почти всегда приносить с обеда, принимали с радостью все, потом коллеги последовали ее примеру, но Снейп… Как будто домовик перед ним блюдо поставил! Нет, сегодня она ничего не будет брать, обойдутся.

Она покидала лабораторию последняя, еще думая, не позвать ли шефа, но так и не решила, как лучше: спросить, не составит ли он им компанию, или просто предложить. В конце концов, он же тоже ест, как все смертные. Почему бы и не с ними? Но Драко звал его раньше, и Снейп его приглашения всегда неизменно вежливо отклонял, а ей вовсе не хотелось получать отказ.

Почти в дверях Джемма столкнулась со вторым патроном, что было весьма неожиданно — Люциус Малфой в лаборатории появлялся нечасто. Он расшаркался перед ней так, что ей стало немного неуютно, но… В приличном обществе так и полагалось приветствовать, вообще-то. А она, кажется, просто отвыкла. Вот только целовать кончики пальцев, определенно, было лишним!

Бросив косой взгляд на бесстрастно наблюдающего за ними Снейпа, Джемма выскользнула за дверь.

* * *

— Потрясающая девушка, не правда ли? — обратился к Снейпу Люциус, едва они остались в лаборатории одни.

— Чем обязан?

— Ты так мне не рад сегодня?

— Я уже радовался, если мне память не изменяет, не далее как сегодня утром. Что-то случилось, Люциус?

— Просто узнал, что с некоторых пор в лаборатории появилось обеденное время, но ты никогда не отдыхаешь вместе с остальными, и хотел пригласить тебя за стол.

— Хм-м… Благодарю, не ожидал, знаешь ли...

Малфой аппарировал их в какой-то небольшой ресторанчик в конце Косого переулка, что немного удивило Снейпа — он полагал, что обедать они будут в мэноре. Малфой не замедлил с объяснениями.

— Нарцисса сегодня занята, Драко, как ты знаешь, тоже, так что семейный обед отменяется. Или ты соскучился по моей супруге?

Снейп недоумевающе посмотрел на приятеля.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно поинтересовался он.

В последнее время с женским полом и почти всем, что с ним связано, у Снейпа складывались весьма напряженные отношения. Так что он был счастлив тому, что мог передвигаться по маршруту дом — лаборатория — Малфой-мэнор — изредка Гриммо, 12 — Мунго исключительно каминами.

Правда, Мунго Снейп тоже уже начинал избегать. Под оборотным ему, что ли, ходить? Нормально общаться он мог только — кто бы мог подумать! — с Джинни Поттер да с Нарциссой. И этого общества ему вполне хватало. Он это вслух сказал?

— А с мисс Фарли ты разве не общаешься? — спросил Люциус. — Разве тебе с ней не повезло?

— Прекрасный зельевар, — улыбнулся Снейп. — Даже готов поднять бокал за эту твою заслугу. Думаю, до начала года ей стоит подать на Мастерство.

Люциус с готовностью подхватил тему, расспрашивая, что Снейп выяснил о разработках Фарли, нельзя ли их уже использовать на продажу, "хотя бы пробную партию, поговори с ней, Северус, я готов дать ей такой же процент, как и тебе, а если хорошо пойдет, то и повысить..."

Снейп охотно рассказывал, пока его не кольнуло странное предчувствие. А, ну вот… Люциус намекнул, что таких умных, замечательных, а вдобавок еще и красивых девушек часто уводят совершенно неподходящие личности. Не по поводу ли своего сына он беспокоится, чтоб его кто не обошел — ведь говорил, что Драко пристроить собирался?

Снейп, сдержав неизвестно откуда взявшееся раздражение, просветил того по поводу прекрасно сложившихся отношений между Малфоем-младшим и мисс Фарли, но Люц принял это как должное. И даже поделился тем, что Драко восхищается Джеммой… как кем? Старшим товарищем? Ну-ну.

— Вот тебе прекрасная возможность упрочить положение семьи…

— Что ты, Северус! — Малфой опешил, но несколько картинно. — Она же старше Драко на шесть лет! Что скажут в обществе? Вот если бы было наоборот — дело другое.

Снейп нахмурился. Он впервые задумался о том, что семья Фарли вообще-то принадлежит к так называемому высокому обществу, и девушка должна бы… Тут он прервал сам себя. Ничего и никому мисс Фарли не должна. И если ей угодно жить так, как она выбрала, это ее право. Примерно это, только суше, он и поведал Малфою.

После чего тот пустился в пространные рассуждения насчет того, что хороших специалистов стоит удерживать любой ценой.

— Я разве против, Люциус? Увеличь ей оплату, если считаешь нужным, и… Ты что, ради этого меня вытащил? Поверь, мне денег хватает, и совершенно все равно, будет получать кто-то больше меня или нет.

— Я понимаю, что ты вообще глубоко чужд сребролюбия, но не забывай, что она еще и весьма, весьма красивая женщина…

— Ты что… Сватаешь ее мне, что ли? — изумился Снейп и... расхохотался. — А то, что она вообще моя ученица…

— Так ведь давно уже не школьница, Северус…

— Люц, твое воспаленное воображение пора лечить. Сварить тебе особый вариант Успокоительного?

— Ты не обо мне, ты лучше о себе подумай.

— Еще один такой разговор, и будешь искать нового Мастера, — отрезал Снейп.

— Какой же ты иногда баран… Без моих разговоров ты точно не пошевелишься, а вот что ты будешь делать, когда она уйдет?

Малфой подозвал официанта.

— Счет, пожалуйста.

— Я сам заплачу…

— Да на здоровье, — Люциус поднялся. — Приятно было пообщаться. Подумай над тем, что я тебе сказал.

Северус Снейп возвращался в любимую лабораторию в смешанных чувствах. Мисс Фарли он ценил — как профессионала, как сотрудника, да и… Просто на нее было приятно смотреть. Думать о чем-то еще… идиотизм какой-то. Но последняя фраза о том, чтобы представить лабораторию без нее, запала прямо в душу — если, конечно, таковая у него еще была. Он еще не знал, что его ожидает весьма неожиданный и неприятный сюрприз.

* * *

Драко и Нарцисса Малфои направлялись в Министерство магии, чтобы последняя могла лично познакомиться со становящимся все более знаменитым в узких кругах артефактом и проверить некоторые догадки. Драко же собирался отнести в приемную министра пару документов, касающихся работы лаборатории, но главным для него было — сопроводить мать.

Нарцисса не возражала, даже совсем наоборот — в Министерстве она совершенно не ориентировалась. Да и последние ее визиты туда были отнюдь не при благоприятных обстоятельствах — допросы, суд… Она была благодарна сыну.

В Министерстве кипела жизнь. Из каминов выходили и входили волшебники, по лестницам туда-сюда летали записки-самолетики, двери кабинетов, казалось, вообще не закрывались. Отовсюду слышались голоса — волшебники и ведьмы здоровались и прощались прямо на ходу. Нарциссе было интересно понаблюдать за тем, что происходит в официальном учреждении — оно очень отличалось от женских благотворительных комитетов, в которых она, как единственная женщина семьи Малфой, обязана была состоять. Слишком шумно — находиться здесь постоянно она бы не смогла. А в комитетах — слишком скучно, что ей тоже было не по нраву. Иногда ее посещали мысли о том, чем бы она действительно хотела заняться, если не оглядываться на долг, но мысли эти казались ей крамольными — ее с детства учили, что долг перед семьей и родом превыше всего. Конечно, передать обязанности посещать комитеты она когда-нибудь сможет младшей миссис Малфой, но для этого необходимо этой самой миссис Малфой обзавестись. Да и ввести в семью можно только достойную девушку, а с этим пока непросто — не каждая семья после войны будет рада породниться с Малфоями. Хотя Люциус и Драко делали все, чтобы исправить ситуацию, и, надо сказать, весьма успешно.

Что же касается женитьбы… Увы, Драко до сих пор ни к кому явной симпатии не проявлял — она, как мать, наверняка бы заметила. Сын явно без удовольствия, но все же сопровождал иногда их с Люциусом на светские мероприятия, но там совершенно не обращал внимания на девушек. А когда она попыталась с ним об этом заговорить, отмахнулся: зелья, лаборатория, магазин… Да и положение у семьи все еще недостаточно прочное. Мол, когда все образуется, тогда, может быть…

Нарцисса вздохнула, размышляя, в Малфоев он такой упрямый или в Блэков, но долго ей думать об этом не пришлось — Драко, пользуясь тем, что шли они по относительно тихому, малолюдному коридору, начал рассказывать, чем занимаются в кабинетах, мимо которых они проходили, и это было интересно.

— А вот и Перси Уизли, — вполголоса сообщил Драко, указывая глазами на появившегося в конце коридора молодого человека. Имя секретаря министра Нарцисса слышала не раз, и от мужа, и от Снейпа — они часто поминали его дотошность и тот факт, что им неоднократно приходилось по его милости переписывать документы и лично являться в приемную, чтобы подтвердить содержащуюся в них важную информацию.

Сейчас, глядя на него, Нарцисса безоговорочно поверила всем их словам — секретарь, как важная птица, вышагивал в безупречной, хоть и скромной черной мантии, его чуть волнистые волосы были гладко зачесаны набок. Выражение лица такое, будто он направлялся на похороны престарелой тетушки, которая оставила его без наследства. В руках это воплощение идеального госслужащего держало несколько объемных папок с документами, всем своим видом показывая, что он тут не просто работает, а именно работает. Нарцисса лукаво переглянулась с Драко, надеясь, что сын понял, что она сейчас хочет ему сказать: "Как хорошо, что ты у меня не такой". Драко весело подмигнул.

Дальнейшее произошло в считанные секунды: по коридору пронеслось что-то красное, со всего размаху врезалось в Уизли, да так, что тот отлетел, ударившись о стену, и медленно сполз по ней. Его бумаги разлетелись по коридору, а мантия задралась, явив миру длинные стройные ноги в безупречно отглаженных брюках и тщательно начищенных ботинках. Очки с его носа куда-то пропали, волосы растрепались, отчего Перси близоруко сощурился и выглядел совершенно по-другому — моложе, живее и даже намного симпатичнее.

"Что-то красное" оказалось русоволосым молодым человеком в аврорской форме, который в себя пришел быстрее: он подскочил и заметался, не зная, куда ему кинуться раньше — поднимать секретаря министра или его папки? Сделав выбор в пользу Перси, он подскочил к нему и, едва не навернувшись сам, начал помогать вставать с пола, бормоча:

— Простите меня, ради Мерлина, я не хотел, я сейчас все исправлю, извините, я вас не заметил...

Подняв опешившего Перси и осторожно прислонив его к стене, аврор кинулся подбирать разлетевшиеся документы, а Нарцисса с Драко, уже оставившие их позади, не сдержали улыбок. Когда они отошли еще немного, Нарцисса все же рассмеялась:

— Зря, наверное, Северус уверен, что Поттер один ставит на уши весь Аврорат и Министерство. Расскажу ему сегодня за ужином, что таких там, как минимум, двое. Если это вообще не издержки профессии.

— Если представить, что такие оболтусы, не способные даже по коридору пройти нормально, ответственны за нашу безопасность, тут не смеяться, тут рыдать надо, не находишь?

— Драко, — Нарцисса вздохнула. — Интонации твоего отца тебя не очень украшают. Кажется, мы пришли?

Действительно, Драко открыл какую-то неприметную дверь, за которой пожилой волшебник проверил их палочки и выдал им два плотных куска пергамента, которые будто сами приклеились к их мантиям где-то на уровне груди. "Это пропуска", — шепнул Драко матери. Они вышли в длинный широкий коридор, где было удивительно тихо. По коридору мимо прошли лишь несколько волшебников и волшебниц, которые просто кивали друг другу. Никто никуда не бежал, не спешил. Нарциссе почему-то подумалось, что Перси Уизли здесь бы мог ходить вполне безопасно. Но она тут же забыла про министерского секретаря, когда они вошли в простую черную дверь и попали в круглую комнату с черными стенами и черным потолком, здесь синим пламенем горели свечи, а вокруг было множество новых дверей.

Нарцисса отметила, как уверенно шагает вперед ее сын — сразу видно, что бывал здесь не раз… Пройдя по круглому коридору наискосок, он открыл перед ней одну из дверей, и они вошли. Навстречу поднялась из-за стола светловолосая девушка, и Драко неожиданно притих, подчеркнуто вежливо поздоровался с ней и сидящим напротив молодым человеком — и представил их матери. Нарцисса даже чуть быстрей, чем обычно, присела: она не сразу узнала дочь Ксенофилиуса Лавгуда, явно повзрослевшую, похорошевшую и сменившую, наконец, свой школьный имидж, который сделал ее незабываемой на выпускном, на что-то более приличное. Мистер Корнер же лишь приподнялся, вежливо кивнув, и снова погрузился в бумаги.

— Миссис Малфой, нам очень приятно, что вы согласились помочь. Майкл, доска у тебя? — Луна обратилась к коллеге, который, заметив их выжидающий взгляд, кивнул.

— Нет, она в Хранилище, — мистер Корнер неторопливо поднялся. — Пару минут… — и прошел куда-то в глубину помещения.

Нарцисса заметила, что тот выглядит явно недовольным, и вопросительно посмотрела на сына, но на его лице увидела лишь выражение, куда более свойственное его отцу. Интересно, что не поделили эти двое?

Мисс Лавгуд отвлекла ее от этой мысли вопросом о том, как поживает профессор Снейп, которого она давно не замечала в коридорах Министерства.

— У него все хорошо, Луна, — Драко, несмотря на то, что вопрос был явно адресован Нарциссе, решил ответить сам. — У нас сейчас много работы. Профессор Снейп очень занят, в том числе и новыми разработками, это касается Лонгботтомов, ты, наверное, слышала?

Дружеское обращение Драко к мисс Лавгуд несколько удивило Нарциссу. "Интересно, давно они общаются по имени?" Дома надо будет спросить.

В этот момент мистер Корнер аккуратно положил перед ними на стол артефакт.

— Вот, миссис Малфой, прошу, — вежливо, но довольно прохладно произнес он.

Тут же на стол перед ним приземлился невесть откуда появившийся самолетик, Корнер развернул его, после чего, пробормотав извинения, подхватил со стола несколько бумаг и быстро покинул кабинет.

Нарцисса Малфой достала из специального футляра очки-половинки, "арендованные" сегодня утром у Снейпа, и водрузила их себе на нос.

— Хм, как я и предполагала… — она бережно, почти с трепетом провела рукой по гладкой поверхности доски. — Здесь действительно те символы, что мы видели в воспоминаниях мистера Снейпа, — она подняла глаза, а мисс Лавгуд уже протягивала ей блокнот с вечным пером. Глаза Луны искрились интересом, но она не стала задавать вопросы.

И леди Малфой занялась артефактом. Символы, что они с Гермионой уже расшифровали в Хогвартсе, были видны четче, теперь она не сомневалась, что они были абсолютно правы. Она провела пальцами по изображению бога Ра, Уаджету, скарабею, затем переместилась к анкху и лотосу. Что удивительно, те треугольники, что были на доске Уиджи, были и на втором, скрытом слое, только чуть больше размерами. Ровным почерком она быстро делала заметки, зарисовывая разные символы и отмечая, в каком порядке они расположены на доске.

Увлекшись обнаруженными новыми сочетаниями символов, она даже не подняла головы, когда вернулся коллега Лавгуд, но краем глаза заметила, что сын бросил в его сторону пару недовольных взглядов. Или ей показалось?

Тут она почувствовала приятный аромат кофе и, оторвавшись от записей, к своему удивлению обнаружила, что ее сын и мисс Лавгуд мило беседуют, пересев от стола в кресла у окна, а у каждого в руках маленькие кофейные чашки. За этой идиллией весьма неодобрительно наблюдал мистер Корнер, что также не укрылось от ее взгляда.

Заметив, что Нарцисса отвлеклась от доски, Луна встала и подошла к шкафчику, где прятались чашечки, блюдца и кофейник.

— Хотите кофе? — предложила она.

— Рекомендую согласиться, кофе у мисс Лавгуд просто потрясающий, — прежде, чем мать успела что-то ответить, вмешался Драко.

Нарцисса кивнула, произнесла: "Да, пожалуйста", и улыбнулась, заметив, что Луна смущена похвалой. Она снова склонилась над артефактом, решив немного понаблюдать за ними. Сейчас ее сын очень напоминал своего отца — в те годы, когда Люциус только начинал за ней ухаживать.

"А что, если между ними и правда симпатия? Стоит присмотреться к девушке".

Она еще раз тщательно просмотрела доску Уиджи со всех сторон, закрыла блокнот и отодвинула артефакт на край стола. Запах свежесваренного кофе снова начал дразнить воображение, она приняла чашечку от Луны, сделала крошечный глоток и улыбнулась.

— Мой сын совершенно прав, мисс Лавгуд, кофе восхитителен.

Луна смущенно улыбнулась в ответ.

— Возьмите, думаю, вам будет интересно взглянуть самой, — Нарцисса протянула мисс Лавгуд очки-половинки, и та с благодарностью их приняла.

Луна внимательно осмотрела доску, делая свои записи и сверяя их с записями миссис Малфой. Майкл подошел к ней, чтобы посмотреть, что же у них получилось.

— Разрешите? — он взглянул на Нарциссу, получил утвердительный кивок и тоже надел очки. Осмотрев артефакт несколько минут, он протянул очки миссис Малфой.

— Ваша догадка бесценна, вы нам очень помогли, — произнес он.

— Это командная работа, — Нарцисса улыбнулась.

— Я видел отчеты Грейнджер и Поттера, благодарю за помощь. Вы закончили? Я могу забрать доску?

Она кивнула, и мистер Корнер унес артефакт.

— Мисс Лавгуд интересовалась лабораторией, и я имел смелость пригласить ее к нам, — поделился Драко.

— Буду рада угостить вас чаем, — одобрительно кивнула Нарцисса, допивая кофе, поданный в крошечной, но очень нарядной и необычной чашке.

"Надо же. Первая девушка, которую сын решил пригласить в гости сам после того, как окончил школу. Точно стоит присмотреться. И справки навести".

— Драко, нам пора. Тебе же еще в приемную министра.

— Позвольте, я вас провожу, — лукаво улыбнулась мисс Лавгуд и подошла к ней, держа Драко за руку. Другой она аккуратно взяла ладонь Нарциссы, и они вдруг оказалась точно перед приемной министра.

Сама Луна тут же исчезла, и, пока Нарцисса приходила в себя, бормоча "но в Министерстве нельзя аппарировать", Драко молча улыбался.

— Это Луна Лавгуд, мама, — в глазах сына промелькнула… гордость?

— У нее такой дар? — поразилась та. — Это определенно впечатляет. Даже ощущения — словно и не было ничего! Удивительно, не говоря уже о том, что очень, очень полезно.

— Я быстро, подождешь? — давно она не видела сына таким довольным.

— Конечно.

Драко уладил дела за считанные минуты — Нарцисса даже не успела снова уловить особый ритм жизни в потоке снующих мимо волшебников и волшебниц, как они направились к выходу.

* * *

Тонкая золотая стрелка дернулась и застыла на месте, указав на ноль. Опять. Майкл Корнер закрыл глаза и потер виски руками. "Ну что за день такой сегодня!" Вот уже битый час он сидел и проверял с помощью нехитрого артефакта доставленные образцы какого-то странного вещества, напоминавшего небольшие кристаллы изумрудного цвета. При проверке всех образцов вместе они так фонили магией, что сомневаться в их происхождении не приходилось. Но вот когда он проверял каждый кристалл в отдельности, артефакт упорно показывал ноль. Ни-че-го.

"Как такое вообще возможно?" — злился Майкл, методично продолжая проверку каждого кристалла.

В иной день он бы ими даже залюбовался, они выглядели как настоящие изумруды, но было в них и нечто иное, светящееся изнутри. Вот только сегодня, глядя на них, ему вспоминались Хогвартские часы Слизерина, отмечавшие очки факультета, и все, что с этим факультетом связано. От рутинной работы мысли потекли в другом направлении, зеленые камушки же им это направление и подсказали: Малфой. Чтоб его! Этот хлыщ испортил ему сегодня все утро, а через час сюда придет Поттер и добьет его окончательно. Вспомнив про Поттера, Корнер тут же усмехнулся. Вот еще кого могли ему напомнить камушки — зеленоглазого аврора, доставлявшего ему кучу проблем.

Еще месяц назад ни о Поттере, ни тем более о Малфое он и не вспоминал. Точнее, о Поттере-то он и не забывал, но тот был лишь досадной обязанностью, доставляя ему своими выкрутасами все новую и новую работу, теперь же эти двое прочно прописались в их кабинете. И еще не известно, кто ему досаждал больше. Подумав еще пару минут, Корнер решил, что все-таки Малфой. Десять камешков спустя он был в этом абсолютно уверен.

Через полчаса Майкл убрал со стола все лишнее — скоро совещание, надо подготовиться.

Миссис Уизли, а точнее, Гермиона Грейнджер, как ее было удобнее называть, так как миссис Уизли много, а Грейнджер одна в своем роде, прибыла на место минута в минуту. Поттер, на удивление, тоже не опоздал и явился весь собранный, прямо-таки заряженный на работу. Луна как всегда материализовалась из ниоткуда и приступила к делу.

Гермиона и Гарри с большим интересом просмотрели ее воспоминания о том, как они с Нарциссой экспериментировали с очками-половинками.

— Я была уверена, что все подтвердится! — просияла Гермиона.

— Я тоже, — глаза Гарри светились радостью.

Обсудив все, они вернулись к первоначальному вопросу — как артефакт попал в Англию и как он стал доской Уиджи. Теория Гермионы о том, что его привезли вместе c другими археологическими находками, выглядела многообещающей, но ее еще надо было подтвердить или опровергнуть.

Пролистав свои записи, Гермиона начала рассуждать:

— Смотрите, Элайджа Бонд подал документы на патент доски в конце мая тысяча восемьсот девяностого года, сам патент он получил в феврале следующего года, вместе с Чарльзом Кеннардом и Уильямом Мопином.⁽¹⁾

— Да, я помню, — подхватил Гарри, — и именно Чарльз Кеннард ссылался на египетское происхождение названия доски.

— Да, именно он, — Гермиона кивнула и продолжила: — Так вот, помните то изображение доски, привезенной из Египта? — она порылась в бумагах и достала ксерокопию. — Я писала в отчете про эту экспедицию, в ней принимали участие сто шестьдесят учёных, около двух тысяч художников и гравёров, сопровождавших Наполеона Бонапарта в его Египетском походе в тысяча семьсот девяносто восьмом — тысяча восемьсот первом годах. ⁽²⁾ Их труд — "Описание Египта", где я и нашла рисунок нашей доски, издавался неоднократно. И вот здесь самое для нас интересное, — она обвела взглядом всех, — собрать и систематизировать накопленные в экспедиции знания было поручено Жозефу Фурье, — бросив быстрый взгляд на Луну и получив утвердительный кивок от нее, Гермиона продолжила: — Который является прадедом Чарльза Кеннарда.⁽³⁾

— Гермиона попросила меня проверить, есть ли родственные или деловые связи между Фурье и Кеннардом, и я довольно быстро обнаружила их, — взяла слово Луна. — Оказалось, что Фурье — древний магический французский род, и информацию о них найти не трудно. Кеннард же был либо сквибом, либо магом, предпочитавшим жить среди магглов. Его семья эмигрировала в Америку из Франции в восьмидесятые годы девятнадцатого века.

— Таким образом, Кеннард мог иметь информацию о доске практически из первых рук, — подытожила Гермиона.

— Я нашла еще кое-что интересное, — Луна достала свои записи, — в период Первой мировой маггловской войны доска была популяризирована американской спиритуалисткой Перл Леонорой Курран, которая является дочерью Кеннарда. Думаю, она была магом, но, как и отец, предпочла жить среди магглов.

— Очень может быть, — согласился Гарри. — Звучит убедительно. Она могла с помощью доски и магии проводить ритуалы, вызывать духов, а магглы считали это чудом.

Корнер хмыкнул. Все звучало правдоподобно. Надо будет еще раз все перепроверить, но он был очень доволен результатами работы.

— Что-то еще, Луна? — спросил он напарницу.

— Да, я нашла упоминания о дневниках Фурье, но самих дневников в магической библиотеке нет. Возможно, они есть в маггловской, надо проверить.

— Хорошо, думаю, Гермиона и, возможно, Гарри смогут в этом помочь? — Корнер посмотрел на обоих.

— Думаю, да, — Гермиона покосилась на Гарри и кивнула.

— Есть еще вопросы или что-то, что надо обсудить? — спросил Майкл.

— Да, — тут же ответила Гермиона, — я хотела узнать, что стало с планшеткой — той небольшой штучкой в форме вытянутого сердца и дыркой в центре. Она же должна была быть вместе с доской.

— Э-э-э, — замялся Гарри и развел руками, — я не помню.

— Не волнуйся, Гарри, она у меня, — подбодрила его Луна. — Когда мы забирали доску, я тоже предположила, что должна быть еще и планшетка, и поискала ее. Она лежала на полу, но все так были увлечены возвращением профессора Снейпа, что на нее не обращали никакого внимания. Прости, я забыла сказать тебе об этом.

— А зачем она нам, если Гарри и так справился? — удивился Корнер.

— Не знаю, но я вчера много думала об этом. По сути, она не нужна и ее не было на том фото из книги. Но зачем-то ведь ее кто-то сделал, и я почти уверена, что это был Кеннард. А что, если... — ее глаза расширились от удивления собственной догадкой. — Луна, ты говорила, что Кеннард мог быть сквибом, так? Или же слабым магом, — затараторила она, — да это и не имеет значения. Что, если он сделал планшетку аналогом волшебной палочки? Он же не мог махать палочкой при магглах. А потом они использовали эту идею при создании доски для массового производства?

— Думаешь, планшетка помогает работать с доской?

— Возможно, но, скорее всего, она действительно ни к чему, если у тебя есть палочка. Надо подумать.

Они обсудили эту теорию, все выглядело вполне логичным.

— Я думаю, что нам нужна консультация мага-египтолога, — Гермиона уже собирала свои бумаги.

— Да, ты права, — согласился с ней Гарри.

— Ну что ж, думаю, на сегодня достаточно. Нам необходимо продолжить искать информацию, и перепроверить найденную. Я рассчитываю на вашу помощь с библиотекой магглов. Всем спасибо, — Майкл на правах старшего подвел итоги и закончил совещание.

* * *

Билл Уизли с радостью откликнулся на письмо супруги младшего братца с просьбой о помощи, но, понимая, о чем именно та просит, задумался. И решил посоветоваться с женой.

Выслушав мужа, Флер попыталась прояснить для себя ситуацию:

— Не совсем понимаю, в чем проблема. Гермиона просит познакомить ее с магом-египтологом, ты знаешь отличного специалиста, но говоришь, что не знаешь, как ей помочь.

— Понимаешь, он… — Билл покрутил в воздухе рукой, словно хотел выловить из него правильные слова. — Дамский угодник. И давно отошел от дел. Да, я уже навел справки прежде, чем предложить. Но лучшего специалиста по этой теме в Европе нет.

— И... — Флер смотрела на мужа в ожидании продолжения.

— И он не будет ее консультировать, если она его не заинтересует... Как женщина, понимаешь? А она жена Рона, да и... — Биллу было не очень удобно говорить такое о супруге брата, и он старался максимально деликатно выразить мысль, что до обаяния и женственности его собственной жены Гермионе очень далеко.

— И она недостаточно привлекательна, ты хочешь сказать? — Флер пришла ему на помощь.

Он кивнул.

— Но ты не прав, Гермиона — красивая женщина.

— Ты серьезно? — Билл расхохотался. — Эта… О, нет, не буду даже начинать. Не могу представить, чтобы она…

— Почему ты смеешься? У нее прекрасная фигура и очень, очень красивые глаза!

— Не могу представить ее флиртующей…

— О… — в глазах Флер сверкнул огонек интереса. — Я могу попробовать ей помочь…

— Да? Ты серьезно? Думаешь, получится? Она же настоящий "синий чулок"!

— Дорогой, неужели ты прочитал тот маггловский роман, что принесла твоя матушка?

— Должен же я был знать, чем ее удобно отвлекать от тебя и от Вики?

— Ты мой герой, — она смеялась, конечно, но в глазах мелькало такое, что Билл… да просто был счастлив. Обняв мужа, Флер посмотрела ему в глаза и продолжила: — Так что там за египтолог такой, что к нему нужно так готовиться?

— Его зовут мистер О́нидан, он прекрасный специалист, на его счету множество серьезных научных работ и исследований. Но в последние годы он отошел от дел, и заставить его вернуться к прежней теме очень и очень сложно.

— Какое странное имя… прямо поется, — задумчиво подперла рукой щеку Флер. — Даже не могу предположить, что оно значит. Он не англичанин?

— Он полукровка.

— Понятно. Ну что ж, не вижу никаких проблем, надо лишь немного подготовить к встрече нашу младшую миссис Уизли, — улыбка Флер и искрящиеся от предвкушения глаза очень понравились Биллу. — У Гермионы научный склад ума и, кажется, он вернулся к ней в полной мере. Двое ученых найдут контакт. О чем тебе беспокоиться?

Билл согласился, однако разговор с Гермионой ему предстоял не самый простой. И уже скоро.

* * *

В доме Рона рекомендации своему знакомому Билл выдал самые лестные, но рассказать Гермионе все так же, как Флер, почему-то оказалось сложнее.

— Понимаешь, Герми, — он крутил в руках чашку, не зная, как лучше объяснить.

— Скажи как есть, понять я уж как-нибудь постараюсь, — Гермиона даже обиделась. — Если ты знаешь самого лучшего специалиста, то просто дай мне его контакт, сколько можно ходить вокруг да около? Или с ним что-то не так? До него не долетают совы? Не работает камин? Он пользуется маггловской почтой? Что с ним не так, Билли?

И тот наконец рассказал — не так много, но… Она действительно не обрадовалась.

Самый лучший в Европе специалист. Англичанин, пусть наполовину, но говорить с ним на одном языке — это уже плюс. Гермиона успела за свою короткую карьеру пообщаться всего с двумя иностранцами и прекрасно понимала, что артефакт-переводчик далеко не панацея. Особенно если нужно вникать в тонкости. А именно это, скорей всего, и понадобится.

Главная незадача — он больше не желал заниматься делами! Какая-то мутная история… Впрочем, ей ли сетовать — сама три года сидела, как сова в дупле, можно сказать, не высовываясь, так что и другие могли иметь такой… пунктик.

Но почему Билл уверен, что ей удастся уговорить этого мистера О-о-ни-да-на, какое странное имя, право, хоть и звучит красиво… Так почему он думал, что тот захочет с ней сотрудничать? Именно с ней, а не с Гарри, Луной или Майком?

"Что? Должен захотеть? Она — красивая женщина?.. Сумеет обаять? Ах, должна суметь… Флер действительно так считает? Она... здорова? А вот Нарцисса бы точно сумела. Но идти к ней — с подобной просьбой? Исключено", — мысли, настолько непривычные, что казались ей дикими, перебивали одна другую и роились в голове обиженными пчелами.

После того, как Билл озвучил от имени своей жены предложение, Гермиона испытала нешуточное потрясение и как-то сразу согласилась прийти в гости к старшей чете Уизли, и только потом спохватилась, что не посоветовалась с Роном.

Когда Билл ушел, Рози наконец уснула и Гермиона осталась одна, то она схватилась за голову и сидела так довольно долго. Слово "флирт" она знала, но на уровне иностранного — в ее словаре, в ее мире просто не было для него места. Но как же иногда было грустно смотреть на то, как Билл относится к своей жене!

Да, у нее были прекрасные муж и ребенок, но часто ли ей приходилось чувствовать себя женщиной — любимой, желанной, неотразимой, хотя бы для одного-единственного человека, ее Рона? Нет, у них был дружеский брак.

Но если Флер говорит, что она сможет… и готова помочь… Может быть, и у них в семье что-то изменится?

---

1) https://en.wikipedia.org/wiki/Elijah_Bond

Вернуться к тексту

2) https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%95%D0%B3%D0%B8%D0%BF%D1%82%D0%B0

Вернуться к тексту

3) Здесь и далее факты о родственных связях персонажей являются авторской выдумкой и не имеют никакого отношения к реальным людям.

Вернуться к тексту

В последнее время Люциус Малфой частенько предпочитал заниматься делами лаборатории в специальном закутке возле зельеварни, предусмотренном для подготовки готовых заказов к отправке — как правило, вечером, когда ее сотрудники гасили огонь под котлами и расходились по домам. Хотя нынче они что-то заработались. Ну, их дело. Конечно, львиную долю своих подсчетов он мог производить и в кабинете, где обстановка была ему более приятна, но вдруг понадобится пересчитать подготовленные к отправке фиалы? Или внести в соответствующий список количество зелий, сделанных про запас? Сейчас вот он сравнивал заказ Министерства за прошлый месяц с заказом на текущий — количество требуемых зелий существенно увеличилось. Значит, и галлеонов будет больше! А это не могло не радовать… Хотя обстоятельства в последнее время складывались такие, что ему порой приходилось активно помогать Голдштейну и брать на себя часть его обязанностей — ради этих самых галлеонов.

"Что, конечно, несолидно, — подумал Люциус. — Похоже, пора снова уделить время поиску персонала. Дополнительного".

Плюс ко всему, для его работы "по лабораторным делам" вечера выделялись еще и потому, что днем Люциус тоже был занят — в последнее время приходилось гораздо чаще посещать Министерство, некоторые аспекты порой требовали и непосредственного обсуждения лично с Кингсли. Было бы гораздо легче вести дела, если бы в приемной сидела симпатичная ведьмочка, которой можно принести шоколад, цветок или милую безделушку — чтобы Малфоевские пергаменты попадали на подпись первыми. А не вечно хмурый, на все пуговицы застегнутый и до оскомины в зубах скучный Перси Уизли, который наверняка специально следил за тем, чтобы документы лаборатории попадали к министру последними — из чистой вредности палки в колеса ставил, не иначе… Мерлинов бюрократ!

В конечном итоге Люциус послал Патронус Кингсли, практически прокричав, что пусть его секретарь сам варит и поставляет им зелья! Неизвестно, что там произошло, но документы были в тот же день заверены, подписаны и переданы в Гринготтс без его дальнейшего личного участия. А еще Кингсли пригласил его на встречу с французскими зельеварами — не одного, конечно, в составе делегации, но это уже было существенным шагом к упрочению репутации. И до открытия магазина оставалось совсем немного, уж тогда о Малфоях точно в ином ключе заговорят… И он будет продолжать укреплять позиции.

Люциус, собрав свои свитки, решил все же перейти в кабинет — все подсчеты, требующие его присутствия в лаборатории, были произведены. Северус с Драко до сих пор были погружены в работу — сын не жалел времени на исследования, так что уступка, а не давление авторитетом в своей обычной манере, была тогда правильным решением. Драко четко и определенно дал понять — в груди потеплело: возмужал сын! — что не собирается отчитываться в каждом своем шаге и вести себя, как марионетка в руках кукловода. Возразить на это было нечего — да и претензий к деятельности Драко тоже не было. Работал над зельями, бегал с документами, полностью взял на себя магазин — конечно, свалив основные хлопоты на Забини, но не оставляя его деятельность без контроля.

Люциус усмехнулся — эскапады сына и Забини в Лютном для него секретом не были и поводом для осуждения — тоже. Помнится, когда-то он и сам неплохо проводил там время. И до свадьбы, и после… Но не слишком ли Драко загулялся? Ведь Люциус в его годы был уже женат и даже стал отцом. Не пора ли и сыну подумать о продолжении рода? Сам-то Драко, конечно, уверен, что не пора… Его вполне устраивала такая жизнь. Но вот как раз сейчас, когда их дела пошли вверх и каждая ступенька невероятно важна, ему стоило почаще появляться в обществе и начать ухаживать за хорошей девушкой. Той, у которой приемлемая родословная, чья семья не запятнала себя связью с Волдемортом и имеет какие-никакие средства, не обязательно совсем уж огромное состояние. Плюс кандидатка в невесты сына должна быть хорошо воспитана и вести себя, как положено аристократке. Но где такую взять?

Налив в бокал любимого вина и с удобством устроившись в кресле, Люциус решил начать с самого простого — с "Ежедневного пророка". Так, объявления о свадьбах и помолвках его мало волновали, а вот на расписание концертов в магической филармонии внимание можно было обратить — вполне вероятно, что приличные девушки туда ходили. Ах да, надо будет обсудить этот вопрос с женой — может, ее соратницы по дамским комитетам своих подрастающих дочерей с собой приводят? Среди них тоже можно поискать.

Пока что единственной достойной внимания заметкой была информация о возвращении в Англию семьи Гринграсс — на колдографии было запечатлено все семейство.

"Две дочери — Дафна и Астория. На руке Дафны — помолвочное колечко, у Астории такого нет — и, судя по снимку, девушка очень даже мила. Средства у семьи есть, "военных" претензий нет, род старинный, вроде никаких скандалов за ним не числится. Решено, — заключил Люциус, — к Астории надо присмотреться, на данный момент это самая подходящая кандидатура, хотя и других возможных со счетов сбрасывать не стоит. И лучше сначала поговорить с Нарциссой, а уже потом беседовать с Драко, чтобы настроить его должным образом".

* * *

Вернувшись после не очень удачного обеда с Люциусом Малфоем в родную уже лабораторию, Снейп увидел на редкость кислые лица коллег, занятых странным перераспределением обязанностей. В проблему его посвятили почти с порога: мисс Фарли отправилась срочным порталом в США из-за семейных проблем. Вроде что-то с ее матерью — то ли болезнь, то ли проклятие.

"Да они сговорились, что ли?" — нахмурился своим мыслям Снейп и собрался было сходить к Люциусу, чтобы попытаться вытрясти из старого приятеля правду, но дел как-то оказалось слишком много. Именно сегодня они должны были подготовить две партии зелий для отправки в Швейцарскую магическую клинику, их было нужно срочно заканчивать и тестировать качество. Все дружно встали на титриметрию, даже Голдштейн. А потом так же дружно начали готовить очередные ингредиенты, котлы, инструменты: завтра выходило время поставки по министерскому заказу. А через три дня — самый сложный заказ, для Мальтийского ордена: если они попробуют нарушить сроки, госпитальеры этого точно не поймут. Протянуть они могут позволить себе только со своим Министерством, да и это весьма нежелательно.

Рабочий день закончился, а задел на завтра был еще и наполовину не готов.

"Что я буду делать, когда мисс Фарли уйдет? Известно, что — работать", — ответил Северус на вспомнившийся так некстати вопрос Малфоя, когда работники ушли — все, кроме Драко. Задерживать их он не мог — рабочее время и так было превышено почти на два часа.

"Надо будет оговорить выплаты за срочность", — подумал Снейп, зевнул и отправил крестника спать.

До утра он едва успел закончить все запланированное, сварил заодно Бодрящее по новой, усовершенствованной методике. А потом… В шесть пятнадцать пришел Драко, бледный, не выспавшийся, и молча принялся за работу. Северус смог оторваться от своих котлов только через полчаса, чтобы отлевитировать к нему порцию Бодрящего. Потом пришли остальные — тоже раньше обычного. В этот день успели очень много, вот только к вечеру что Северус, что Драко почти впадали в прострацию.

— Это просто нереально, как она работает, — пробормотал Драко, опорожняя очередной пузырек с Бодрящим. — Так нельзя. Надо расширять штат, я скажу отцу…

— Надо, — равнодушно согласился Северус — сил на эмоции не было в принципе. — После Мальты срочных заказов пару дней не будет. Надо продержаться. Драко… тебе стоит отдохнуть.

— Тебе тоже. Хоть бы Джемма побыстрее вернулась!

"Вот так запросто, по имени", — подумал Снейп, но чувства сейчас словно притупились. Да и были ли они?

Так прошло еще два дня, в течение которых они оба почти отупели от усталости и недосыпания.

 

Дверь в лабораторию распахнулась, явив им сердитую Нарциссу; но, едва увидев их лица, та быстро сменила гнев на милость.

— Вы с ума сошли? Северус… Мерлин, да вы оба на свеженьких инфери похожи! Я потеряла своего сына и, кажется, нашла вовремя. Ну, от тебя-то, Северус, такого фанатизма можно было ожидать, но когда Драко не явился к ужину, я уже не знала, что и думать. Вы хотя бы на обед перерыв делали? Нет? Тогда остановите процессы и перекусите!

Снейп только тихо зашипел и затряс головой, так что Драко пришлось выступить переводчиком.

— Мама, если сейчас что-то остановить, то потом придется потратить несколько дополнительных часов на перемешивание для восстановления того, что будет готово через полтора…

— Пять, — скупо уточнил Снейп.

— Что?

— Пять дополнительных часов, Нарцисса, и их у нас нет.

— Я… давно не стояла за котлом, — вырвалось у нее.

— Будет лучше, если ты передашь это Люциусу, и он притащит сюда пару достаточно вменяемых зельеваров.

— Ночью?

— Мы в любое время обрадуемся, — Драко еще находил силы пошутить.

Нарцисса молча развернулась и отправилась искать мужа.

 

На следующий день в лаборатории появился молодой зельевар из Мунго — Люциус Малфой выпросил его на пять дней, и то только благодаря тому, что Сметвик с компанией были следующими в очереди на зелья.

В тот же день, ко всеобщему облегчению, вернулась и мисс Фарли, тоже бледная и усталая, но тут же приступила к работе. Пока им всем было не до разговоров — только по делу, ничего лишнего. Зато они наконец смогли закончить все в рабочее время и использовать вечер для нормального отдыха.

Даже Снейп ничего не стал комментировать, понимая, что дела лучше решать на свежую голову.

* * *

Гарри перед обеденным перерывом закончил и отнес очередной отчет — теперь у него удивительным образом получалось это делать вовремя — и выловил Луну Лавгуд в министерском буфете. Здесь было куда удобнее разговаривать на личные темы, чем в кабинете.

— Привет, я на минутку, — он бросил взгляд на вечно недовольного Корнера, что-то жующего за соседним столиком, потом посмотрел на Луну и вздохнул. — Прости, но я, наверное, испорчу тебе аппетит…

Она удивленно подняла брови, и даже Майкл посмотрел заинтересованно и, кажется, даже начал прислушиваться. Заметив это, Гарри кивнул и ему, так что Майкл подсел поближе.

— Значит, вам обоим испорчу, но… Такие уж дела. Вы же Лаванду Браун помните?

 

И испортил же — в точности, как обещал. После его краткого рассказа у Луны кусок в горло не лез. Да и Майкл жевал совершенно без аппетита.

— Надо что-то делать, — пробубнил он.

Луна тяжело вздохнула и благодарно посмотрела на него.

— Я думаю, может, к Снейпу обратиться, — предложил Майкл. — В конце концов, если уж кто и сможет помочь делу зельями, то точно он.

— Он и так почти не отдыхает, — нахмурился Гарри. — Мотается между Мунго и лабораторией. Он же Лонгботтомов вытащить собрался.

— Да ты что? — поразился Корнер. — Если у него получится, то честь ему и хвала.

Поттер так спокойно и дружески разговаривал с ними обоими, что Майкл наконец понял — тот не имеет совершенно никаких видов на Лавгуд. Чувствовать себя сопричастным общей проблеме было скорей приятно, несмотря на саму проблему. Браун действительно жаль, ведь она была одной из самых симпатичных девчонок на курсе.

— Не только ему, — кивнул Гарри. — Я один раз заходил к Драко в лабораторию — они работают, как… Как нам и не снилось. Еще с нашего курса Голдштейн там, кстати. А остальных я не знаю, все старше. Может, они? Браун жалко. Не заслужила она такого.

— Тем более, девушка, — поддержал Майкл.

Гарри был удивлен — куда делась заносчивость и угрюмость напарника Луны? Нормальный же вроде парень… Кажется.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем! — заявила Луна, но тут ей в руку ткнулся бумажный самолетик, она развернула послание и поднялась.

— К шефу вызывают. Майкл, нас обоих. Пока, Гарри. Держи нас в курсе, как там Лаванда, хорошо?

— Это уже к Джинни. Они сейчас общаются.

— Спасибо, я свяжусь с ней.

Луна подхватила своего напарника под руку, оставив Гарри за столиком в одиночестве.

* * *

Стая голубей лениво взлетела с дорожки и приземлилась через пару метров, освобождая путь мисс Лавгуд, прогуливавшейся по парку. Порывшись в карманах, она достала небольшой пакетик с зерном, зачерпнула оттуда горсть и бросила на землю. Голуби почти моментально склевали угощение.

— Проголодались? — улыбнувшись, она бросила им еще две горсти, и на импровизированный пир слетелось еще больше птиц. — Ну вот и молодцы, — она высыпала все, что у нее было, и пошла дальше.

Луна любила гулять здесь. После работы она нередко аппарировала в Гайд-парк, чтобы отвлечься от проблем. Здесь ее никто не знал, и она могла спокойно пройтись, любуясь деревьями, подкармливая голубей и думая о своем.

За эти годы у нее появился любимый маршрут. Свернув направо, она прошла к небольшому заборчику, где на деревьях жили белочки. Их серая шерстка с бурой полосой вдоль спинки, пушистые хвостики, маленькие лапки, с такими проворством хватавшие орешки, всегда умиляли ее. Протягивая белочкам кешью, арахис или миндаль, она ощущала себя ребенком. Чувство единения с природой умиротворяло ее и дарило ни с чем не сравнимое удовольствие.

Сегодня все ее мысли занимал разговор с Гарри: историю Лаванды она приняла близко к сердцу и очень хотела помочь. Вот только как? О том, чтобы обратиться к Снейпу, они подумали сразу, но совсем не были уверены, что он возьмется еще и за это. О занятости профессора она знала и была очень рада, что лечение родителей Невилла сдвинется с мертвой точки — иначе и быть не могло.

Воспоминание о некогда заносчивом блондине вызвало невольную улыбку. Драко, как незаметно она стала называть его по имени даже про себя, сильно изменился, и ей это нравилось. Где-то в глубине памяти все еще жил тот мальчишка, что задирал Гарри Поттера и его друзей, жил и тот, кого она опасалась, находясь в плену в Малфой-мэноре, но теперь она знала совсем другого Драко, повзрослевшего и... интересного.

В последние недели они все чаще и чаще пересекались, и однажды она поймала себя на мысли, что ждет, когда он в следующий раз придет к ним в Отдел Тайн.

— Нет-нет, здесь не может быть ничего такого, — мысленно одернула она саму себя.

— Он так мило смущается, когда ты предлагаешь ему кофе, — возразил ей внутренний голос.

— Он приходит к нам только по работе, — продолжила отрицать очевидное Луна.

— Да-да, и "по работе" таращится на тебя своими бездонными серыми глазами, — усмехнулся кто-то внутри.

— Мы просто разговариваем... — Луна улыбнулась собственным мыслям, и перед ее взором возникла светлая челка, а под ней полные странного покоя и удовольствия — или даже блаженства? — глаза, когда тот пил кофе, глядя на нее. От его взгляда у Луны иногда почему-то пробегали мурашки, но она всегда отгоняла это ощущение, не позволяя себе отвлекаться на работе. Зато потом, гуляя в парке, она мысленно возвращалась в те моменты, чтобы их прочувствовать. — Ты же видишь, ничего такого... Он приходит по делу, вряд ли он видит во мне девушку, только невыразимца.

— Да-да, и именно поэтому приглашает тебя в лабораторию, соскучился, наверное, по министерским визитам.

— Это просто вежливость, ничего более.

— Вежливые люди говорят о работе и спрашивают, как дела, а он уже дважды приглашал тебя в гости. Даже миссис Малфой обещала угостить тебя чаем. Между прочим, будет невежливо с твоей стороны не прийти.

— Мне неудобно, у него много работы и вообще... — Луна махнула рукой, понимая, что просто побаивается. Она всегда была смелой девушкой, но когда дело доходило до общения с парнями, сразу тушевалась. Ее не очень богатый опыт отношений с противоположным полом говорил ей, что мужчинам она нравится, да Луна и сама прекрасно знала, что девушка она привлекательная, но ей всегда хотелось любви. Она даже подумать боялась о возможности чувств к Драко Малфою, а о том что он на них ответит... Нет. Это невозможно. Он же наследник рода, такие выбирали себе в пару совсем иных девушек и о чувствах там речи не идет, только долг и тонкий расчет.

— Я не думаю, что смогу понравиться ему в таком плане.

— Не сможешь? Не лги хотя бы мне. Или себе. Или объясни мне почему от ваших "только разговоров" Майкл Корнер каждый раз зеленеет и взглядом готов заавадить Драко при первом же приближении к тебе? — внутренний голос бил в самую точку.

— Майкл мой друг и напарник! — чуть ли не вслух возразила она. — Он беспокоится обо мне.

— Да-да, беспокоится, потому и подкарауливает тебя по воскресеньям у кондитерской, сочиняя сказки про своих тетушек. Как думаешь, сколько у него их еще осталось?

Луна невольно рассмеялась. Ухаживания Майкла были немного нелепыми, но милыми. Она считала его другом, но понимала, что у того куда более далеко идущие планы. Так и не поняв, хочет ли она большего, она решила пока ничего не предпринимать, пусть все идет своим чередом.

— Ну и что ты думаешь о Драко?

— Он такой... — она не смогла сразу подобрать слово, чтобы описать его, но щеки начали розоветь, по телу разливалось тепло, сердце забилось чаще.

— Красивый? — подсказал внутренний голос.

— Да, но дело не в этом, — отмахнулась от подсказки Луна. — Он такой загадочный, сильный и слабый одновременно. Ему хочется помочь и в то же время чувствуешь, что он готов помочь тебе, встать на твою защиту. Его хочется узнать, поговорить с ним. И смотреть в его глаза не отрываясь, и видеть, что он тоже тонет в твоем взгляде. Не знаю, может, я просто хочу видеть в нем это и сама все придумала, — она смутилась от собственной откровенности. Впервые она облекла в слова, пусть и мысленно, то, что чувствовала рядом с Малфоем. Это было как-то неправильно, он не тот человек, с кем было бы так просто и приятно начать отношения, открыть ему зарождающиеся чувства. Да и забывать о его происхождении и семье было бы глупо: за ним стояли родители, вряд ли Люциус или Нарцисса Малфой одобрили бы даже саму возможность их отношений.

— Ну вот и умничка, будь честна хотя бы сама с собой. Понять, что он тебе нравится — уже большой шаг. И что там с Драко?

— Ничего, — начала сердиться Луна. — Я просто вспомнила о нем, когда думала о профессоре Снейпе, Драко же тоже может помочь с Лавандой.

— Конечно, может, стоит лишь попросить. Отличный повод пообщаться, — внутренний голос провоцировал и искушал.

— Это все ради помощи Лаванде, — строго указала она ему.

— Конечно-конечно, как скажешь, — что-то змеиное почудилось в его ответе.

— Я найду Драко и попрошу помочь Лаванде, понятно? Ничего больше.

— Как скажешь, девочка моя, как скажешь, — повторил уже с интонацией Дамблдора внутренний голос.

Луна огляделась по сторонам и решительно направилась к ближайшим деревьям, где она могла укрыться для аппарации.

Несколько мгновений спустя она оказалась в Косом переулке перед небольшим ресторанчиком. Она осторожно открыла дверь, вошла внутрь и почти не удивилась, заметив в дальнем углу двух молодых мужчин, сидевших за столиком. Драко сидел к ней спиной, зато его собеседник окинул ее медленным оценивающим взглядом, отчего она немного смутилась.

Нахальный молодой человек тем временем чуть наклонился вперед, что-то тихо сказал Малфою, тот резко обернулся и на мгновение замер, а затем просиял и пошел к ней навстречу.

— Привет! Как неожиданно, но я этому рад...

— Привет, — вся ее решительность куда-то улетучилась, но она старалась этого не показывать.

— У тебя здесь назначена встреча? — Драко смотрел на нее с легким волнением, опасаясь услышать в ответ, что у нее здесь свидание.

— Встреча? — удивилась она. — Нет...

И вдруг почувствовала, как теплеют ее щеки.

— Добрый вечер, мисс Лавгуд. Позвольте поприветствовать вас и сразу откланяться, — к ним подошел брюнет, в котором она наконец узнала бывшего слизеринца Блейза Забини.

— И вам доброго вечера, мистер Забини. Я совершенно не собираюсь мешать вашему разговору, — Луна чуть склонила голову, возвращая ему вежливый поклон.

— Ничего страшного, все самое важное мы уже обсудили, — Блейз галантно кивнул им на прощание и вышел из ресторана. От Драко не укрылась хитрющая улыбка на лице друга и плясавшие в глазах чертики. "Буду должен", — понял он.

Он помог Луне сесть и опустился на свое место, а она украдкой рассматривала его. Сегодня он был куда бледнее обычного, под глазами залегли тени, плечи были устало опущены. Ей стало неудобно, что она пришла к нему с новыми проблемами.

— Извини, что помешала вам с Блейзом, совсем не ожидала.

— Пустяки, я только рад, — устало улыбнулся Драко, а речь его заметно утратила манерность. — Блейз не лукавил. Он мне несколько раз в неделю о делах докладывает, да еще и сов шлет. Позволь тебя угостить.

Он протянул ей меню и раскрыл свое.

— Ты выглядишь очень уставшим, много работы? — она взяла папку, не сводя с него своих серебристо-серых глаз, и он наконец поднял на нее взгляд.

— Да Джемма срочно уехала, семейные проблемы, а мы со Снейпом и остальными работали почти круглосуточно, чтобы все успеть, — он не собирался жаловаться, но слова вырвались сами собой — с таким пониманием и сочувствием смотрела на него Луна.

— Джемма — это мисс Фарли, помощница Снейпа? — уточнила она. Ее кольнуло, с какой легкостью Драко назвал свою коллегу по имени.

— Да, без нее нам оказалось очень сложно справиться, она настоящий профессионал, — Драко чувствовал, что разговор уходит не туда, не стоило хвалить одну девушку, разговаривая с другой. Но Джемма была достойна не только его похвалы, но и общего восторга, накрывшего их всех, когда она наконец вернулась.

— Надеюсь, что у мисс Фарли все разрешится благополучно и она вскоре вернется.

— Хвала Мерлину, уже! Иначе я не мог бы даже выйти из лаборатории. Оказалось, объем работы, который она делает, это просто нечто... — Драко поводил руками, словно показывая этот самый объем. — Снейп реально трое суток не спал, да и мы держались на его обновленном Бодрящем. Кстати... Я пришлю тебе на пробу, если хочешь. Роскошная вещь получилась, без нее нас надолго бы не хватило.

— Будет интересно попробовать, но у нас таких авралов почти не бывает, — Луна задумалась ненадолго, затем с улыбкой повернулась к своей небольшой сумочке, пошарила в ней рукой и вытащила небольшой амулет ручной работы. — Вот, держи, это тебе. Он придаст сил, — она протянула ему довольно милую вещицу.

— Благодарю, — Драко взял в руку амулет так, чтобы кулон лег в его ладонь, а цепочка свисала вниз. Он провел по нему большим пальцем. — А это что, Эйваз⁽¹⁾? — он указал на стилизованное изображение буквы "Z" в зеркальном отображении, буква стояла строго вертикально.

— Верно, — Луна радостно улыбнулась, — она помогает преодолевать препятствия на пути к поставленной цели.

Драко смотрел в эти потрясающие, такие добрые, светлые глаза, видел нежную улыбку и думал о том, что образ этой милой девушки, сидящей сейчас рядом с ним и так его понимающей, поможет ему гораздо больше. Он осторожно надел амулет.

— Спасибо тебе и за подарок, и за поддержку, — он улыбнулся и погладил через рубашку кулон. — Позволь мне все же тебя угостить. Давай уже что-нибудь закажем?

Луна пробежала глазами по меню, дважды ткнула пальцем, и Драко подозвал официанта. Приняв заказ, тот удалился.

— Я всегда рада тебе помочь, — Луна тепло улыбнулась, и от этой улыбки Драко просто расцвел в душе, но внешне старался сдерживать себя.

— А что привело тебя сюда? Если не секрет, конечно.

— Я хотела увидеть тебя, — ответ прозвучал просто и естественно.

— Меня? — Драко был не на шутку удивлен и в глубине души польщен. — Вот как? И как ты узнала, где я?

— Я гуляла, размышляла о разном и вдруг поняла, что должна тебя найти, и аппарировала, — ее руки складывали бумажную салфетку пополам, потом еще пополам и еще, сама же она наблюдала за Драко из-под опущенных ресниц.

— Как это? Но ты же не знала, где я, — даже помня о даре Луны, поверить в такое было затруднительно.

— Ну, я просто представила тебя и оказалась перед дверью. Я так еще не делала, но была уверена, что смогу тебя найти. Вот, получилось.

Оказалось ему очень приятно услышать, что она о нем думала, что она смогла аппарировать к нему. Сердце учащенно забилось — он может быть ей полезен?

— Потрясающе... Я могу чем-то помочь? Что-то случилось?

— Но ты слишком устал, — она немного смутилась.

— Рассказывай, а там посмотрим. Я же вижу, что это важно для тебя, — он протянул руку к ее руке, но не решился прикоснуться. — Что я могу для тебя сделать? — его серые глаза смотрели так, что хотелось рассказать все.

И Луна рассказала. Все, что ей поведал Гарри, что ее так сильно затронуло и не давало покоя. Малфой внимательно слушал, становясь все серьезнее и серьезнее с каждым ее словом, а когда она закончила, он немного помолчал и ответил:

— Луна, я даю тебе слово, что сделаю все что в моих силах, чтобы помочь Лаванде. Я не могу дать гарантий, но уверен, что мы точно сможем что-нибудь придумать.

— Спасибо тебе, Драко, — в ее взгляде читалась благодарность.

От его собственного имени из уст Луны, да и просто от ее присутствия рядом ему было очень хорошо. Он был готов спасать кого угодно, лишь бы она и дальше так на него смотрела. Но почему она вдруг так погрустнела?

— Что-то еще?

— Да, еще одна довольно серьезная проблема. Деньги. У Лаванды и ее семьи их нет, они уже истратили все, что могли, на ее лечение. Не знаю, может быть, организовать сбор средств или что-то еще.

— Я переговорю с крестным. Возможно, мы сможем взять ее в качестве испытуемой, и тогда не она, а мы ей будем платить. Думаю, это можно будет организовать — лечение-то будет экспериментальным.

— Почему-то в Мунго за экспериментальное лечение деньги берут, а не дают. Ты уверен, что...

— Уверен. У серьезных лабораторий зельеварения именно такая практика. Вдобавок, у нас как раз нехватка персонала, а я не помню, чтобы Лаванда хоть раз взорвала или расплавила котел, так что она, пожалуй, неплохо сможет заработать.

— Так вот куда надо было обращаться... Спасибо еще раз, ты так добр, — Луна протянула руку и на несколько мгновений сжала его кисть. — Спасибо, — прошептала она.

— Пока не за что, но я сделаю все возможное, — ее мимолетное прикосновение было очень приятно, и он все еще ощущал тепло ее руки, когда к ним подошел официант поставил заказ на стол. Они продолжили ужин, болтая о работе, смеясь каким-то шуткам, и им обоим это нравилось.

* * *

Джинни обуревала жажда деятельности. Чувствовала она себя в последнее время замечательно, и поскольку ни тошнота, ни головокружение теперь не мешали ей созерцать мир, он внезапно показался несколько несовершенным и требовал срочного вмешательства. Нет, пока еще у Джинни не возникало горячего желания перевернуть дом вверх дном, все разобрать, тщательно отмыть и расставить по местам, которое зачастую охватывает женщин в последние дни до родов. Но вместе с тем это было что-то довольно близкое. С каждым днем Джинни все яснее понимала: скоро, очень скоро ее жизнь будет навсегда незримой чертой разделена на две части — до рождения ребенка и после. Она-дочка — и у нее самой… ну, не дочка, а сын. По крайней мере, целители утверждали, что родится именно сын — впрочем, делиться этой информацией даже с Гарри Джинни не очень-то спешила.

И вот в свете постепенного мысленного привыкания к роли матери она все чаще и тревожнее задумывалась о том, какая она будет, ее новая жизнь, как пройдут роды, что молодые родители будут делать в первые дни и месяцы. Конечно, Джинни храбрилась, и сам факт родов ее не сильно беспокоил. Пока. Да и наглядный пример Гермионы говорил сам за себя: ничего страшного, молодые родители вполне в состоянии сами справиться с маленьким ребенком. Конечно, была еще Флер, но…

"С одной стороны, я ее прекрасно понимаю, — размышляла Джинни. — Она привыкла быть в центре внимания, ну почему бы не воспользоваться предложенной помощью свекрови. Но с другой, мамина неуемная энергия — это же уму непостижимо! А вот так нужна ли будет мне ее помощь?"

Было предельно ясно, что после рождения ребенка Молли, по крайней мере, попытается обосноваться на Гриммо, окружить его неустанной заботой и внести свои коррективы в воспитание. Настолько ясно, что в свое время Гермиона долго и упорно доводила до сведения семейства Уизли мысль: своего ребенка она будет растить сама, и жить они с Роном намерены отдельно, даже если будет трудно.

"Нет, дом на Гриммо точно не выдержит повторного проживания в нем мамы, — Джинни ощутила даже что-то вроде легкой паники, вспоминая ту генеральную уборку особняка с целью очистки его от темномагических предметов и паразитов — под маминым предводительством. — И в первую очередь не выдержу я. Маме до всего будет дело, она снова начнет командовать и учить нас жить. Гарри, чего доброго, начнет задерживаться на работе, я стану расстраиваться и психовать. Мерлин, да у меня же так молоко пропадет!"

Джинни потихоньку начала расстраиваться уже заранее; она не знала, что предпочесть: переложить все заботы на плечи собственной матери — и фактически перестать быть хозяйкой в доме, либо твердо настоять на своем, как Гермиона, и справляться самим. Что, в свою очередь, неизбежно приведет к риску на какой-то период стать такой же, как Гермиона, то есть погрязнуть в рутине семейного быта. Джинни такой судьбы себе точно не хотела. Но избежать ее, выскочить из этой западни без потерь будет нелегко.

"А ведь маме тоже приходится нелегко, — вдруг осенило Джинни. — Да, опыт, желание, любовь — все это, конечно, отлично, но сколько лет уже мама занята домом? Сначала с нами, детьми, а теперь и с внуками. Наверное, и папа помогал тоже, и работал он гораздо больше. А сейчас? Мама не живет в Норе, только приходит прибраться и приготовить еду, а папа там совсем один, и ему очень плохо. Если она переедет ко мне, опять ничего не изменится".

Джинни поняла: одна она ни до чего хорошего не додумается, ей нужен чей-то совет. И начала она, конечно, с Гарри.

— Ты права, — кивнул он, выслушав многословные рассуждения супруги, — во всем права: и что нам нужно будет постараться жить самостоятельно, и что Молли будет слишком категорична, и что ее нельзя ни обижать, ни нагружать. И состояние Артура действительно более чем печальное. Проблема в том, что я-то, как ты помнишь, рос без семьи — Дурсли не в счет — и я совершенно не представляю, как выбираться из этого лабиринта. Большая семья все равно решает как-то не так, как если бы мы с тобой были одни на всем белом свете и могли рассчитывать только на себя…

Гарри окончательно запутался и неопределенно помахал рукой. Но Джинни просияла.

— Какой ты молодец! — воскликнула она. — Ты напомнил мне самые правильные слова: мы — большая семья, и решать такие проблемы лучше всего вместе. В конце концов, мы уже выросли, и стоит вспомнить, что у нас есть родители и что им тоже нужна помощь от ставших взрослыми детей.

— Что ты предлагаешь? — Гарри улыбнулся, смотря на оживившуюся Джинни. В этот момент будто и не было заметно ее большого живота и осторожной походки, ее глаза горели, щеки раскраснелись. Маленькая рыжая валькирия была готова к решительным действиям.

— Собрать семейный совет, конечно. Младшее поколение — всех, кого можно. Ну, Чарли, конечно, не стоит дергать, у него сейчас в питомнике самая горячая пора: драконихи откладывают яйца, помнишь?

Гарри ностальгически улыбнулся, вспомнив первое задание Турнира, разгневанную венгерскую хвосторогу и свои неистовые кульбиты на "Молнии" в небе над Хогвартсом.

— Джорджа тоже позовем? — спросил он.

— Нет, — Джинни энергично помотала головой, — не стоит. Джордж по-прежнему не вылезает из своего магазина, ничем не интересуется и, как мне кажется, даже не скажет, сколько у него племянников.

— А Перси?

Тут Джинни призадумалась.

— Позовем, — решила она. — В конце концов, пора напомнить ему, что воссоединение с семьей — это не только громкие слова и праздничные ужины, но и труд, и ответственность. Гарри, пожалуйста, завтра на работе зайди к нему и сразу же предупреди. Четко, по пунктам, можно даже в письменном виде: отговорки не принимаются, собрание по серьезному вопросу, родители не в курсе.

— Сделаю. Остается одна маленькая проблемка, — Гарри почесал в затылке. — Если Рону с Гермионой прибыть к нам легко, так как они смогут взять Рози с собой, то как быть с Биллом и Флер, чтобы Молли ничего не узнала? Пригласить кого-то одного из них?

— На крайний случай да, но, возможно, мы что-нибудь сообразим. А напишу-ка я им и спрошу, что они сами думают по этому поводу.

* * *

Выход из щекотливой ситуации нашел сам Билл и притом довольно быстро. На следующий же день он торжественно достал из нагрудного кармана два картонных прямоугольничка и помахал ими в воздухе.

— Миссис Уизли, — произнес он, обращаясь к жене, — не соблаговолите ли сопроводить меня в субботу на официальное мероприятие Министерства, организованное нашим отделом?

— Что за мероприятие? — насторожилась присутствующая здесь же Молли. Флер же лишь слегка приподняла брови, ожидая пояснений.

— Посещение маггловского кинотеатра, — солидно ответил Билл. — Кингсли то и дело твердит, что нам нужно больше знакомиться с миром магглов, вот секретариат отдела и подсуетился.

— Да, дорогой, — улыбнулась Флер, — я с удовольствием!

— Ну хорошо, сходите, конечно, прогуляйтесь. Мероприятие отдела — достаточно уважительная причина — растерянно сказала Молли. — И Вики с собой возьмите, пусть развлечется.

— Мама, — Билл укоризненно покачал головой, — ты слышала? Маггловского кинотеатра. Туда ребенка не возьмешь. Представляешь, что может натворить маленькая волшебница среди большого скопления магглов? А если у нее от волнения случится магический выброс?

— Ну какой выброс, еще слишком рано, — неуверенно возразила Молли.

— Нет, я предпочту не рисковать, — не согласился Билл. — Ты же и так проводишь с Вики почти весь день, разве ты не справишься без Флер один вечер?

— Всего несколько часов, — просительно добавила та. — Я всецело доверяю вам, миссис Уизли.

Молли тут же растрогалась, растаяла, просящиеся ей на язык слова про то, что нужно быть хорошей матерью и не оставлять ребенка, были мигом забыты. Вот таким образом Билл и Флер благополучно смогли прибыть на Гриммо.

* * *

Первым дисциплинированно пришел Перси. Он не очень-то понимал причины, по которой Джинни собирала братьев, но поскольку получил действительно четкие и недвусмысленные инструкции от Гарри, предпочел не раздумывать, а выполнить просьбу сестры. Что-что, а выполнять распоряжения Перси умел как никто другой.

Он тихонько сел в уголке гостиной и скупо, односложно отвечал на вопросы Джинни, смущенно ее рассматривая. Конечно, Перси прекрасно помнил, как мама ходила беременной близнецами, Роном и Джинни, но видеть в таком положении саму Джинни — его младшую сестру Джинни — было все же слишком непривычно, и он тушевался. Он заметил, как неуловимо она стала напоминать маму — не внешне, а поведением, жестами.

Через несколько минут пришел Гарри и присоединился к разговору, и Перси вдруг остро почувствовал себя... несколько лишним. Гарри так хорошо и естественно смотрелся рядом с женой, так заботливо ухаживал за ней. Перси почему-то вспомнил Пенелопу Кристал, попытался представить вот так же, на диване, себя рядом с ней… и не смог. Почему-то эта картинка казалась ему неправильной и нелогичной.

А Уизли все прибавлялось. И если Билл и Флер в глазах Перси выглядели обычно, привычной парой — он же помнил их свадьбу, они ничуть не изменились — то появление Рона и Гермионы в сопровождении Рози снова его смутило. А ее звонкое: "Пливет, дядя Пелси", — окончательно выбило из колеи.

"Я никогда не думал, что можно быть настолько счастливым от семейной жизни, — размышлял Перси. — Всегда мечтал, когда же смогу вырваться из тесной и шумной Норы. У всех у них семьи, есть дети — или будут, — он снова посмотрел на Джинни, — и они счастливы. Почему же мне так неуютно?"

Рон тоже заметил странное поведение брата.

— Что, Персик, завидуешь? — добродушно сказал он. — Так ты следующий, давно пора, как по мне.

Перси даже вздрогнул.

— Правда, Перси, — оживилась Джинни, — когда ты познакомишь нас с твоей девушкой?

— К-к-какой девушкой? — поперхнулся тот.

— У тебя до сих пор нет девушки? — удивился Гарри. — Не может быть. Такой молодой, симпатичный сотрудник Министерства — и никакой личной жизни. Почему?

Перси покраснел, побурел и, отделавшись невнятными фразами про сильную загруженность на работе, смолк и хмуро нахохлился в своем углу.

Наконец среднее поколение Уизли приступило к обсуждению вопросов, ради которых они, собственно, и собрались. Джинни успокоили, безоговорочно подтвердив ее право на самостоятельную жизнь и заверив в том, что братья и их жены всегда придут к ней на помощь в случае необходимости. Флер смотрела на нее с нескрываемым уважением.

— Ты абсолютно правильно решила, — сказала она. — Мне жаль, что я в свое время не смогла сделать так же.

— А маму мы поделим, — весело добавил Рон. — Она просто не сможет отвлекаться на всех детей одновременно. Да и количество Уизли постоянно растет.

Затронули и то, что Молли все-таки нужно побольше отдыхать, и то, что Артур совсем потерял интерес к жизни. Предлагали даже устроить родителям отпуск и отправить их вдвоем в какое-нибудь романтическое путешествие — конечно, после родов Джинни, раньше об этом можно было и не заикаться. Перси смущенно сказал, что будет иногда заходить к отцу в гости, если тот будет рад ему, и, возможно, приглашать его пообедать на работе.

Разговор был длинным, споры — жаркими, но в конце концов каждый взял на себя какое-то обязательство по поводу матери и отца.

После чего Кричер принес чай и пирожки, и началось шумное и веселое чаепитие, лишь Перси предпочел улизнуть, сказав, что ему еще хотелось бы поработать — на самом деле он продолжал испытывать странное чувство, что он тут по-прежнему лишний.

Билл задумчиво кивнул Рону в сторону исчезающего в камине брата, на что тот растерянно пожал плечами.

---

1) https://blog.replicahouse.ru/znachenie-runy-eyvaz/

Вернуться к тексту

Джемма Фарли, все еще немного усталая, но уже явно пришедшая в себя, недоуменно обвела глазами лабораторию.

В ее практике еще не было такого, чтобы утром прийти на работу и не застать там Мастера. Правда, ей ранее и в голову не приходило являться больше, чем за полчаса до начала рабочего дня. Именно так она сегодня и сделала и, похоже, пришла первой. Ой, нет… Из-за заваленного свитками стола поднялась знакомая светлая макушка.

— Приветствую, Драко. А где шеф?

— Шеф с отцом готовятся к собеседованию, будут нам искать коллег и помощников. Чтобы при твоем, не дай Мерлин, новом исчезновении мы смогли выжить, — откликнулся Драко. — Утра тебе доброго и дня такого же. Как там твои?

— Спасибо, уже в порядке. Ну… более-менее. Там такой детектив… Маму прокляли, чтобы повлиять на отца, — Джемма махнула рукой, — Пока не вычислили, кто, папа допускал к ней только меня и семейного колдомедика. И правильно делал…

— Много врагов?

— У отца… специфический характер.

— Как у нашего шефа?

— Не совсем, но что-то есть, — кивнула Джемма, не отрываясь от собственного стола, где она уже начала готовить все для работы.

— Я-асно. Как ты только могла столько тащить на себе, не поделишься?

— Ну, знаешь, в Америке немного другой ритм жизни, гораздо быстрее. Просто привыкла. Но помощники — это отлично, наконец будет время заняться чем-то своим. Тем более, что в ваши исследования вы меня не пускаете, — она чувствовала, что ее голос звучит обиженно, но поделать с этим ничего не могла.

— У тебя остались время и силы на что-то еще? Да я хоть сейчас расскажу, что смогу!

— У меня осталось желание. Как-то не мечтала о том, чтобы сидеть на рутинных делах.

— Тогда… Если примут еще людей, ты станешь посвободнее и, может быть… — Драко чуть замялся, но продолжил: — Есть один вопрос. Непростой и, я бы сказал, деликатный.

— Малфой, не мнись. Что там у тебя? — Джемма начала разбирать инструменты, готовя их к новому рабочему дню. — Я слушаю тебя, слушаю. Или это так секретно?

Драко, пожав плечами, рассказал про несчастье с Лавандой Браун и тут же выяснил, что в принципе уже через неделю можно будет получить готовый продукт — именно столько готовится мазь, изобретенная Джеммой два года назад и апробированная еще в Штатах.

— Вот это нам с тобой повезло...

— Погоди, надо еще знать, чем она сначала пользовалась. Можешь взять перечень зелий, которые использовали для лечения, с какой продолжительностью и так далее? А лучше бы — выписку из Мунго: там должны быть все подробности. Хотя бы за последние полгода.

— Хорошо, попробую сегодня-завтра достать. А я могу поучаствовать в приготовлении?

— Если поклянешься не разглашать рецепт и технологию. Я вообще-то собираюсь этот комплекс на Мастерство подавать. Вот время появится… Завтра и начнем. Первый этап довольно простой, потом настаивать сутки.

— А ингредиенты все в наличии?

— Вот ты и проверишь. В перерыве, хорошо?

Они занялись работой, и стало не до разговоров. Подошли другие сотрудники. Перекинувшись парой приветственных слов, каждый взялся за свое дело, и на несколько часов все общение было сведено исключительно к рабочим вопросам. Благодаря мистеру Флемингу, временно нанятому зельевару из Мунго, дела пошли быстрей, и к обеденному перерыву все вошло в размеренный и привычный, а не авральный, как вчера, рабочий ритм.

Мисс Фарли и мистер Малфой закончили первыми — как первыми же и начали. Драко, увидев, что Джемма снимает перчатки, направился к ней, но заметил, что в небольшое окно стучит сова. Он сразу узнал сипуху Блейза.

"Очередной отчет? Рано", — подумал он и впустил птицу. Блейз оказался в своем репертуаре, прислав записку:

"Ну, как прошло свидание? Хотя бы пару раз обнять удалось? Жду подробности".

Драко усмехнулся, но от воспоминаний о встрече с Луной на душе сразу потеплело, а рука потянулась к амулету на шее. Он прикоснулся к нему, возвращаясь к своему столу. Черкнул на записке Блейза: "Это был деловой разговор", вернул ее сове и пошел к мисс Фарли.

Джемма сделала небольшой, но довольно хитрый пасс палочкой и провела пальцем по одному из ящиков рабочего стола. Замок тихо щелкнул. Она достала небольшой, но довольно толстый, полностью исписанный журнал, датированный позапрошлым годом. Драко понял, что здесь у нее часть рецептов, и загорелся: посмотреть выкладки опытного зельевара всегда интересно — уж он-то в этом понимал.

Они склонились над записями, Джемма тихонько диктовала ему ингредиенты и некоторые нюансы их приготовления. Драко записывал на отдельный листок, делал пометки, переспрашивал, что-то зачеркивал, переписывал, полностью сосредоточившись на новой информации.

* * *

Северус Снейп собеседованием был недоволен. Снова дамочки, словно медом им тут намазано. "Ах, я всему-всему научусь!" — и хлоп-хлоп глазками. Он учить никого не собирается! Ему работники нужны, нормальные, грамотные, адекватные. Учиться — в школу, а не к нему!

Первый раз он выставил нескромно одетую мадемуазель молча. Во второй — скрипя зубами. В третий… Лучше не вспоминать. По приемной словно ураган прошелся — и нет, он не орал, он едва сдерживал собственную магию, чтобы не разнести все к чертям собачьим.

А потом плюнул на все, оставив разбираться с оставшимися — удивительное дело, четверых претендентов не сдуло! — Люциуса. И отправился в Хогвартс, чтобы просмотреть списки тех, кто когда-то сдавал его предмет на "Превосходно". Пока искал, пока беседовал с МакГонагалл — та наконец прекратила попытки затащить его на старую должность и вообще была на удивление мила, если только это слово было к ней применимо, конечно.

Принимать ее помощь было довольно странно и непривычно, но она оказалась совершенно неоценимой, особенно когда дело коснулось рассылки приглашений выпускникам. Снейп надеялся, что кого-то да выцепит из пары десятков перспективно приличных зельеваров, за десять лет закончивших у него Продвинутые зелья. Список быстро сократился до дюжины: кто-то уехал из страны, кто-то вышел замуж. Просто замечательно, что Минерва знала почти обо всех — дел уменьшилось почти наполовину.

— Это моя работа, — скромно ответила Минерва в ответ на его совершенно искреннюю благодарность, но видно было, что ей очень приятно. — Удачи тебе, Северус.

 

Только потом он понял причину: конечно же, дело в Лонгботтомах. Видимо, Невилл с Минервой накоротке, да и странно, если было бы иначе — все-таки он ее выпускник, гриффиндорец.

Тем не менее, половина дня была потрачена практически без толку, что никак не способствовало хорошему настроению. И, когда после обеденного перерыва он появился на рабочем месте, оно не улучшилось. Мягко говоря. Очень мягко.

Драко вместо того, чтобы работать, о чем-то мило болтал с мисс Фарли, и Северус не выдержал. Холодно поприветствовав коллег, он подошел к "милой парочке" и вполголоса прошелся по поводу уместности решения личных вопросов на рабочем месте и даже намекнул по поводу разницы в возрасте и кокетничания с молодыми перспективными аристократами.

Он пытался остановиться и очень скоро пожалел, что этого не сделал. Потому что мисс Фарли в гневе… Сколь прекрасна была, столь и ужасна. Собственно, как и полагается настоящей ведьме. Тонкие ноздри раздувались, в глазах мелькали молнии, и даже в аккуратно прибранных волосах что-то искрило и потрескивало.

Оторопевшего от неожиданности Снейпа обшипели в его же собственных традициях, и даже, пожалуй, переплюнули.

— Чтобы вы обо мне ни думали, мне не до вс-сяких глупостей, — цедила Джемма сквозь зубы. — Вы с-свалили на меня всю рутинную работу, пусть по самым с-сложным заказам, но стандартным! И с тех пор ничего, ровно ничего нового! А что у меня в контракте прописана исс-следовательская работа, все забыли, конечно же, с-совершенно случайно! С-советую освежить память, видимо, с возрастом она ос-слабевает!

Снейп уже набрал воздуха, чтобы возмутиться такой наглостью, но ему не дали вставить ни слова.

— На этом основании, раз меня считают недостаточно компетентной, чтобы подключить к работе с Лонгботтомами и Мунго, я имею право заниматься своими разработками, а также общаться с возможным коллегой, заинтересованным в моих исследованиях. Ах, да, и еще с моими заказчиками. Или я у вас не работаю.

Снейп ошалело переводил глаза с бушующей мисс Фарли на Драко Малфоя, скромно смотрящего в дальний угол. В исследованиях, значит, заинтересован… Снейп придирчиво оглядел рабочий стол мисс Фарли и сжал челюсти. Придраться было не к чему. Хотя…

— Для начала справьтесь с текущими заказами, — хмуро выдавил он, стараясь не показать, насколько был ошарашен такой отповедью. А главное, тем, что возразить-то ему было нечего — все справедливо.

— А вон на полочке стоят, — прищурилась мисс Фарли. — У вас что-то со зрением, сэр?

— Держите при себе ваши записи, — он почти швырнул ей густо исписанный листок.

— А это вам, сэ-эр, — почти пропела она и всучила ему листок обратно. — Здесь расписка о получении заказа Мальтийским орденом, а еще, — она протянула ему свернутый трубочкой небольшой пергамент, — они рекомендуют нас еще одному заказчику, там его данные.

Драко, не мудрствуя лукаво, ретировался к себе и занялся рогом двурога.

Снейп втянул воздух сквозь сжатые зубы, чуть запрокинул голову и начал считать до десяти.

На шести ему стало неприятно собственное выступление, а на восьми и вообще… стыдно. То ли "дамблдоровское наследство" снова активизировалось, то ли здравый смысл — он и сам не понял. Да и какая разница?

Что он творит-то? Ведь на днях мог прекрасно оценить объем работы мисс Фарли — ничуть не меньше его собственного! И что теперь? Признаться, что дурак, вот так прямо?

Глаза цвета темного меда смотрели гордо и обиженно. И немного подозрительно блестели. Умница, красавица, прекрасный зельевар, а он… Да он недостоин ни единой ее слезинки. Старый идиот. Бездушная сволочь. Кретин.

— Прошу простить меня, мисс Фарли. Больше такое не повторится. Вы в своем праве.

Ее губы дрогнули в намеке на… улыбку? Нет, показалось. Не заслужил он ее улыбки. Он резко развернулся и уже через плечо бросил:

— Благодарю за напоминание. Материалы по работе с Мунго, если вам еще интересно, на четвертой полке, — он махнул рукой в сторону стеллажа с текущими документами.

И отошел к своему рабочему месту, чтобы как можно быстрее заняться делом и не думать ни о чем постороннем. Хватит. Отличился, нечего сказать.

* * *

Камин вспыхнул зеленым, и из него вышла Джинни Поттер. Гарри еще не вернулся с работы, так что у нее было время подготовиться к его приходу. Она медленно поднялась наверх, размышляя, что же надо сделать в первую очередь.

Полчаса спустя Джинни подозвала их семейную сову и вручила ей несколько пергаментов. Затем отлевитировала небольшую сумку и начала собирать свои вещи.

— Кричер, — позвала она, и домовик появился через несколько секунд.

— Что угодно хозяйке? — низко поклонился он.

— Вот список того, что необходимо сделать, пока меня не будет. Я почти все подготовила, но без твоей помощи не обойтись. Я буду в малой гостиной, проводи туда Гарри, когда он вернется.

Она присела на диван, а потом и вовсе легла.

— Да, хозяйка, — домовик поклонился еще раз и исчез.

Спустя час Джинни разбудил нежный поцелуй в щеку. Она открыла глаза и улыбнулась мужу.

— Привет. Я ждала тебя и задремала, — она спустила ноги с диванчика, усаживаясь поудобнее.

— Кричер сказал, что ты здесь, — Гарри ловко подложил ей под спину подушку и легонько потерся щекой о ее висок. — Удобно?

— Да, спасибо, — она с нежностью посмотрела в зеленые глаза. — Я сегодня была в Мунго.

— Что-то не так? — мгновенно насторожился Гарри.

— Нет-нет, все в порядке. Но врачи настаивают на госпитализации. У меня срок выходит, и они хотят, чтобы уже завтра я легла в больницу. Говорят, лучше заранее, мол, и нам спокойнее, и им.

— Ну, хорошо. Если так надо. Что требуется от меня?

— Ничего особенного, не беспокойся. Я предупредила маму, Гермиону и Флер. Будешь навещать меня по пути с работы?

— Конечно! — воскликнул Гарри и обнял ее. — Пойдем ужинать?

— Конечно, а потом ты мне расскажешь о твоем сегодняшнем дне, хорошо?

— Обязательно, — Гарри помог ей встать и повел в столовую.

* * *

Хэллоуин, точнее, Самайн, пришел почти неожиданно — так быстро пролетали дни Северуса Снейпа. Ему было уже не до извинений, не до заглаживания вины и даже не до печальных раздумий о прошлом. Он снова мотался между лабораторией и клиникой, где у него стало на одну довольно беспокойную подопечную больше. А как иначе? Раз уж он своим курсом зелий буквально провел миссис Поттер через трудности последнего триместра, то сам Мерлин велел идти до победного конца.

Хотя Мерлин был как раз ни при чем, зато Гиппократ Сметвик насел на него довольно плотно. И был совершенно прав. Почему им даже в голову не пришло, что дом на Гриммо — не самое лучшее место для беременной наследником Поттеров, да еще и урожденной Уизли! В мозгах перемкнуло, не иначе. Хотя, с другой стороны — забеременела же она там как-то? Да и развитие плода шло в целом нормально, по крайней мере, поначалу.

Так что у Снейпа прямо в лаборатории Мунго под стазисом были целых три основы для зелий, с помощью которых можно будет обезопасить и мать, и ребенка. Усовершенствованное кровоостанавливающее, два вида восстановительных и на всякий случай обезболивающее.

Готовые зелья должны были быть свежайшими, так что в кармане у него теперь постоянно болтался старый маггловский пластиковый шприц — портал прямиком в рабочий кабинет Сметвика.

Северус взглянул на календарь — уже месяц, как небольшие зачарованные плакаты красовались на каждом рабочем месте в лаборатории "СЭМ", как начали для краткости именовать "новую и лучшую в Британии лабораторию зелий Снейп и Малфой". И вот он смотрел на дату, а губы сами кривились в горькой улыбке.

Дата, перечеркнувшая его жизнь. Странно, но Северус не чувствовал ничего из того, что сопутствовало этому отвратительному дню в его прошлой жизни — ни желания сдохнуть, ни напиться так, чтобы ни о чем не думать, ни просто покончить со всем одним глотком — яды были на выбор, никакие колдомедики бы не откачали. Тогда его держали клятвы. Теперь он понял, что немалая часть того, чем его обвесил Альбус, была не столько его кандалами, сколько спасательным поясом.

Нынче же его ничего не держало, кроме… Он мысленно перечислил, что ему еще предстоит сделать. Мда. Пока миссис Поттер не родит. Пока Лонгботтомы не станут хотя бы более-менее адекватными. Пока не получит мастерство мисс Фарли — он твердо решил всеми силами посодействовать этому. А ведь еще Малфои и слово, данное Люциусу. Пока, пока, пока — список казался почти неисчерпаемым. И это было… правильно?

По крайней мере, он ни перед кем теперь не отчитывался, а значит, никто и ничто не помешает ему сделать то, что столько лет собирался — просто почтить ее память. Северус достал из ящика стола новую палочку — старая, конечно, сгорела еще тогда, в Визжащей хижине.

— Экспекто Патронус.

Он взмахнул ей и удивленно смотрел, как из кончика вытекает легкое светящееся совершенно бесформенное облачко, постепенно растекающееся и тающее в воздухе.

Снейп тихо выругался и вышел из лаборатории, надеясь ни с кем не встретиться — по причине раннего времени ему это легко удалось — и через несколько минут аппарировал.

* * *

После того, как Джинни "переехала" в Мунго — роды обещали быть не самыми простыми, так что госпитализировали будущую роженицу заранее, — в доме на Гриммо стало непривычно пусто и тихо. Гарри чувствовал себя неуютно и часто мотался к жене, подолгу у нее просиживая, но малыш не торопился появляться на свет. И хотя наблюдающий Джинни колдомедик, мадам Мифеста Пристон говорила, что пока все в пределах нормы, Гарри нервничал.

Ему было не по себе каждое утро, когда он просыпался, наспех завтракал — один, и некому было пожелать доброго утра, и не с кем попрощаться, уходя. Мелкие бытовые неурядицы снова начали преследовать его, почти как раньше, только не с такими катастрофическими последствиями. Он даже не сразу понял, какой сегодня день, тупо пялясь в календарь на своем рабочем месте. А потом, сам не зная, отчего, вдруг подхватился и аппарировал возле небольшого цветочного рынка в светлом и, наверное, самом красивом тупичке неподалеку от выхода из Косого переулка.

Лилии не понравились ему слишком сильным запахом, брать на могилу розы казалось странным, герберы, лютики, еще какие-то мелкие гроздья цветов приятно пахли, но все было не то. Не тем. Полевых цветов, что всегда нравились Джинни и ему самому, не было.

Крупные шапки хризантем — белые, оранжево-красные и желтые — букет был странно нарядным и даже веселым, но почему-то, сколько Гарри ни смотрел на все остальные цветы, те его так не привлекали. В конце концов, может, ему лучше не скорбеть сегодня, а просто родителей... порадовать — ведь мама наверняка обрадовалась бы цветам. Может, так будет правильней?

Он расплатился, зачем-то плотнее прижал к себе букет и снова аппарировал — теперь уже прямиком на кладбище Годриковой лощины, с удивлением понимая, что оказался там не один.

— Мистер Поттер, — кивнул ему Снейп, поднимаясь с колена.

— Здравствуйте, профессор. А я… вот… вспомнил, — зачем Гарри пытался объяснить свое присутствие тут, он и сам не понял.

Букет полевых цветов покачнулся и рассыпался, но они в четыре руки моментально его собрали.

Гарри показалось, что Снейп чем-то не на шутку озадачен. Сам же он почему-то совсем не был удивлен этой встречей. Он взглянул вопросительно.

Снейп приподнял бровь, но этот жест оказался вовсе не саркастичным и даже не ироничным, а скорей удивленно-усталым.

— Я уже ухожу, мистер Поттер.

— Я… профе… мистер Снейп, что-то случилось? — не удержался Гарри.

"Дурак. Так он мне и скажет", — подумал он, но язык продолжил чуть ли не сам по себе:

— Скажите, профессор, вдруг я тоже пригожусь?

Северус недоуменно посмотрел на Поттера.

"Надо же, а его глаза вовсе не похожи на глаза его матери. Форма совсем другая, да и оттенок. Лили могла бы вскоре стать бабушкой", — пронеслось в его голове, но, как ни странно, не принесло боли — только легкое беспокойство, и вовсе не о Лили.

Беспокоиться надо было о живых.

— Как ваша супруга?

— Говорит, что все хорошо, — ответил Поттер, но по его тону Северус понял, как тот волнуется. — И все-таки, профессор, у вас что-то произошло. Хотя бы плохое или хорошее?

"Ведь не отстанет", — понял Снейп и непроизвольно дернул щекой.

— Что ж, мистер Поттер, — он достал палочку, сразу направив ее немного в сторону. — Экспекто Патронум. И в чем вы видите свою полезность в данном случае?

Гарри смотрел на рассеивающееся в воздухе мерцающее облачко и хотел было спросить "А где же ваша лань, профессор?", но прикусил язык: дошло.

"Вот ведь оно что! И что мне ему теперь ответить? Или вопрос был — как это? — риторическим?"

— Хорошо, что дементоров убрали, — ляпнул он.

— Это должно меня утешить, по-вашему?

— А надо утешать?

Снейп усмехнулся. Этот Поттер кажется, уже изменился и был совсем не тем юнцом, что в школе, и не тем горе-аврором, от которого в душе мечтали избавиться все руководство Аврората, Кингсли и кое-кто из Отдела тайн.

— Вы задали очень хороший вопрос, мистер Поттер.

— Десять баллов Гриффиндору?

Поттер шутил. С ним. Возле могилы его родителей… Вот ведь!

Почему это не шокировало никого из них, а губы растягивались в полуулыбке — совсем не из вежливости? Почему он встречал совершенно открытую и немного грустную улыбку в ответ, будто так и надо?

Северус смотрел, как Поттер пристраивает возле памятника свой яркий и прямо-таки жизнерадостный букет, который странным образом казался тут и уместным, и уж точно самым красивым.

Ярким и светлым, как его детская дружба с той солнечной девочкой.

Правильным.

От нагрудного кармана мантии внезапно растекся жар, и Северус мгновенно активировал портал, не видя, как Поттер судорожно хлопает себя по бокам и исчезает едва ли не быстрее него.

* * *

Через несколько секунд они нос к носу столкнулись в кабинете главного целителя, и Гарри открыл было рот, но Снейпу удивляться было некогда.

— Северус, третий состав! — скомандовал Сметвик и повернулся к Гарри, а зельевар кивнул и унесся куда-то, кажется, быстрее мысли. — Мистер Поттер, роды начались.

— Что я должен делать? — спросил Гарри, слегка бледнея.

— Ждать. Пока все идет нормально.

— А Снейпа зачем?..

— Чтобы и дальше все шло нормально, — невозмутимо ответил Сметвик.

* * *

Утро тридцать первого октября выдалось холодным, но солнечным. Джинни знала, что сегодня до работы Гарри не забежит, как делал каждый день. Сегодня годовщина. Каждый год в этот день он был непривычно собран и погружен в свои мысли. Джинни старалась его не трогать, просто быть рядом. Сегодня Гарри остался без ее поддержки впервые за пять лет.

Она встала и подошла к окну. На деревьях еще оставались редкие листья, но осень давно вступила в свои права. Проводив взглядом сорвавшийся лист, она почувствовала, как все внутри сжимается. Ребенок толкнулся, и она погладила живот.

— Что, милый, тоже хочешь все это увидеть? Ничего, скоро родишься, и мы будем с тобой гулять, — она улыбнулась, но опять почувствовала, как болезненно тянет низ живота.

— Что-то мне это не нравится, давай позовем с тобой целителя, как ты считаешь? — Джинни давно завела привычку разговаривать с сыном. Она даже пела ему и читала любимые книги, отчего малыш обычно успокаивался, словно прислушиваясь к ее голосу.

Выйдя в коридор, Джинни заметила медбрата и попросила позвать ее целителя — миссис Пристон.

Боль пронзила ее с новой силой, и она поспешила прилечь. "Неужели уже?" Колдомедик предупреждала ее, что все может начаться раньше, но она все равно оказалась не готова.

— Миссис Поттер, что случилось? — внимательные голубые глаза с беспокойством смотрели на нее.

— Мадам Пристон, у меня тянущие боли вот здесь, — она показала рукой.

Мягкие теплые ладони целительницы уже оглаживали ее живот, а потом остановились на запястье — она считала пульс.

— Все хорошо, дорогая. Похоже, молодой мистер Поттер готов появиться на свет.

Джинни с тревогой посмотрела на нее.

— Не рано?

— Не переживайте, природа умнее нас, раз все началось, значит, он готов. Все будет хорошо.

Джинни откинулась на подушку.

— У вас еще много времени, пока лежите, набирайтесь сил, но если будет желание, можете походить, это будет полезно. Вам с малышом предстоит хорошенько поработать, но позже.

От спокойного тона и доброжелательности колдомедика Джинни почувствовала себя немного увереннее. В конце концов, она уже давно под наблюдением лучших специалистов.

— Я хочу сообщить маме и мужу.

— Конечно, дорогая, — мадам Пристон достала свою волшебную палочку и отправила Патронусы с сообщениями, которые наговорила, повторяя слова за Джинни.

Долго лежать у Джинни не получилось. Постепенно, с каждым приступом боли, ее охватывал липкий страх.

"Что, если что-то пойдет не так? И с ребенком что-то случится? Или со мной? Я не могу оставить маленького, я же ему так нужна! — она встала и заходила по комнате. — А Гарри! Он без меня не справится — на глаза навернулись слезы. — Мерлин, помоги мне, пусть все пройдет хорошо".

— Джинни, дорогая, — в палату вошла Молли. — Как ты?

Заметив слезы в глазах дочери, она осторожно обняла ее за плечи.

— Болит, — прошептала Джинни. — И спину тянет.

— Ну-ну, не бойся, все хорошо, — она гладила ее по голове, по плечам и спине. Сжала руку, потянула к диванчику.

— Хочешь присесть? Или, может, локтями упрешься? Так легче. Это поможет твоей спине отдохнуть.

Джинни почувствовала прилив нежности и благодарности к матери.

— Как дела у будущей мамочки? — в палату заглянула мадам Персикария Уингер, дежурная акушерка. — Вы уже сообщили мужу? Мистер Сметвик связался с мистером Снейпом, он скоро прибудет.

— Спасибо, — Джинни улыбнулась, но вскоре скорчилась от очередной схватки. — Больно-то как!

— Ничего, солнышко, ты справишься, — хлопотала около дочери Молли.

В коридоре послышался шум, в палату влетел взволнованный Гарри.

— Как ты? — он вцепился в руки Джинни и всматривался в ее глаза.

— Все хорошо, а будет еще лучше, если ты меня отпустишь.

— Прости, — он уставился на свои руки, сжимавшие ладони жены.

— Будущие молодые отцы всегда волнуются больше самих мамочек, — усмехнулась мадам Уингер, — я буду к вам заглядывать, не волнуйтесь. Скоро все начнется, и вас переведут в родильный зал.

— Добрый день, миссис Поттер, — услышав знакомый голос профессора, Джинни вздрогнула и обернулась к нему.

— Добрый день, профессор.

Снейп бегло осмотрел ее и протянул фиал.

— Выпейте, это придаст вам сил.

— Спасибо, — она проглотила зелье, не задумываясь, что именно пьет. По телу побежало тепло, как от хорошего алкоголя.

— Я буду у Сметвика, все зелья готовы, не волнуйтесь, — он оглядел Джинни, а затем задержался долгим взглядом на Гарри.

— Мистер Поттер, будьте любезны пройти со мной и принять успокоительное, иначе вас скоро придется приводить в чувство, — Снейп развернулся и вышел.

— Снейп в своем репертуаре, — усмехнулся Гарри, чувствуя, что тот был прав. — Я скоро вернусь.

— А я рада, что профессор здесь, значит, все точно пройдет хорошо, — улыбнулась Джинни.

 

Следующие несколько часов прошли как в тумане. Радость ожидания, боль, предвкушение от встречи с сыном, и снова боль, боль, боль.

Дыхание.

Вдох — выдох.

— Тужься!

Вдох — выдох.

Рука матери сжимает твою.

Крик. Ты слышишь его, но не понимаешь, что кричишь ты сама.

Боль.

Руки матери протирают твое лицо чем-то мокрым и таким приятно-прохладным.

Снова боль.

— Тужься! Еще!

— Не могу!

— Надо! Ты сможешь! Ты сильная.

Чьи-то руки подносят к губам зелье. Пьешь. Горько-сладкий вкус остается на губах, но это не важно.

— Тужься!

Боль немного стихает.

— Дыши!

Вдох — выдох.

Страх.

Ты впиваешься пальцами в чью-то руку, как в единственное спасение.

— Еще немного, давай.

Голос. Кто-то кричит, звонко, почти мяучит. Нет, это не просто голос. Это его голос! Он плачет. Он родился и приветствует этот мир. Эту жизнь. Тебя. Ведь теперь ты — мама. Его мама.

Ты не замечаешь влажных дорожек на щеках… но кто-то их вытирает.

— У вас мальчик. Поздравляю.

Сын! У тебя есть сын. У вас с Гарри сын!

Откидываешься назад. Все позади. Ты справилась.

— Придется еще потужиться, миссис Поттер, осталось совсем чуть-чуть, — мягким голосом говорит акушерка.

Ты делаешь, что тебе говорят. Чувствуешь чьи-то руки, киваешь, тужишься. Теперь точно все.

Тебя очищают заклинаниями, обтирают и наконец укрывают чистой простыней и пледом, накладывая на живот чары охлаждения.

— Примите кровоостанавливающее и отдыхайте, миссис Поттер.

— Отдохни, милая, все хорошо. Ты молодец.

Мама гладит тебя по голове.

Гарри. Его наконец впустили. Его глаза горят, он сжимает твою руку. Целует.

— Любимая, как ты?

Ты поднимаешь глаза, и тебе дают в руки маленький комочек счастья. Прижимаешь к груди. Твой! Твой сын. Ваш сын.

Гарри целует тебя и наклоняется к головке сына, но он такой маленький, что новоиспеченный отец боится прикоснуться — вот, видно как немного дрожат руки.

— Не бойся, ты не причинишь ему вреда.

Теперь вас трое. И это счастье. В чистом виде, такое, какое есть.

* * *

Снейп стоял в палате и ощущал себя чем-то наподобие рождественской ёлки: все ему вроде и рады, но... как-то слишком. Зачем он только сюда пошел? Утонуть в розовых соплях и благодарностях? Что им еще от него надо? Что-о-о?!

Он сглотнул и неожиданно хрипло переспросил, правда ли то, что сумасшедший Поттер желает его в крестные своему ребенку.

— Я тоже прошу вас, — тихим голосом поддержала Поттера Джинни, и Снейп не смог противиться ее усталой улыбке.

— Хорошо, — вздохнул он, все еще чувствуя какой-то подвох. Кажется, он должен что-то еще спросить. Ах да, точно.

— И какое же имя вы выбрали для вашего сына?

Джинни Поттер не успела открыть рот, как ее бестолковый муж радостно выдал:

— Джеймс Сириус!

Ну, вот оно. Поттер такой... Поттер.

Северус сделал глубокий вдох, чтоб не убить чертова героя на месте, а потом медленно выдохнул. А потом еще раз. А на третий раз заметил просящий взгляд Джинни.

"Что, сама с муженьком справиться не может? — мелькнуло в голове. — Нет, мне видно на роду написано, что рыжие бестии будут использовать меня всю жизнь..."

— Мистер Поттер, — процедил он, и Гарри, уже отец семейства, почувствовал себя так, словно только что взорвал котел за своей последней партой. — Вы хотя бы раз удостоились прочитать о влиянии имени на судьбу? Вы желаете своему ребенку такой же? — Снейп говорил так вкрадчиво-тихо, что побледнели все присутствующие, хотя он не называл прямо ничего: ни раннюю гибель, ни Азкабан, ни сломанную жизнь самого Гарри.

— Я не знал! — вскинулся Поттер, совсем как в школе, и Северус подумал, что сейчас прикончит дурного мальчишку, как вдруг ему стало смешно.

— Двадцать баллов с Гриффиндора, — процедил он преувеличенно холодно и обернулся с такой гротескно недовольной миной, что Джинни расхохоталась и тут же схватилась за живот, а Поттер по-дурацки виновато улыбнулся.

— А вы какое имя хотели для сына? — спросил ее Снейп.

— Наверное, Чарльз. Или Илэр. Хочу, чтобы он был счастлив.

— Уэльс? — удивился Северус. — Что же, обратиться к своим корням — похвально, — кивнул он Джинни.

Молли тихо всхлипнула и что-то прошептала себе под нос.

— Советую еще посмотреть справочники, — Снейп развернулся, собираясь уйти. Пусть разбираются сами, это точно не его работа. — Не стоит торопиться. Сделайте это… с умом. Берите пример хотя бы с вашей супруги.

И вышел из палаты, не слыша благодарностей, не видя удивленных взглядов родственников и довольного лица молодой матери. На сегодня с него определенно хватит.

Плюх! Брызги разлетелись в разные стороны, а по дому разнесся истошный визг. За ним последовали протяжное "мя-а-а-у-у" и тишина, в которой было слышно только, как бежит вода. Топот маленьких ножек и снова "ф-ф-р-р-р" и "мя-а-а-у-у".

Гермиона подскочила и побежала в ванную комнату. Воду убрать, конечно, недолго, но дочь, да еще в хвостатой компании, может устроить такое... Лучше пресечь, пока не поздно.

— Что случилось, Рози?

— Дзиндзел не хочет купаться! А ему пола, после плогулки надо кусать, купаться и спать, — светло-карие глазенки смотрели строго, бровки домиком выражали всю степень негодования.

— А попросить помощи ты не догадалась, — вздохнула и улыбнулась Гермиона, закрывая кран.

Она поискала страдальца и обнаружила того под шкафом.

— Кис-кис-кис, иди ко мне, — ласковый голос не убедил котенка, и тот забился в дальний угол. Гермиона подошла к шкафу, приманила Джинджера с помощью заклинания и взяла на руки. Достав полотенце, аккуратно вытерла недовольного водными процедурами любимца.

— Я узе больсая! Я сама! — топнула ножкой не менее мокрая Рози.

— Сама, сама, — усмехнулась Гермиона. — Только давай в следующий раз ты будешь его мыть понарошку, так же, как вы сейчас с ним гуляли по гостиной, договорились? Джинджер совсем не любит купаться в раковине, да и вообще воду, — Рози кивнула. — А сейчас давай тебя переоденем.

Она опустила котенка на пол, подсушила заклинанием и повела дочь в спальню переодеваться.

— Мама, а завтла ты будес со мной или я пойду к няне? Я хочу вместе погулять. И печенья. Ты сделаес?

— Солнышко, погулять мы успеем и сегодня. Обещаю, что испеку с тобой твое любимое имбирное печенье. Ты хочешь в форме рыбок или звездочек?

— Котиков, как Дзиндзел, — немного подумав, ответила Рози. Гермиона ловко стянула с малышки мокрую футболку и юбку и помогла надеть все сухое.

— Хорошо, котиков так котиков. А завтра маме надо работать, а ты побудешь у няни, — она чмокнула дочь в щечку. — Няня почитает с тобой, вы погуляете и будете делать много всего интересного.

Рози надула губки, задумалась, а потом очаровательно улыбнулась и согласно кивнула.

"Какая же она милая, — подумала Гермиона, — и ведь только вчера была совсем малышкой, а уже "сама". Совсем скоро станет самостоятельной". Мысли плавно перетекли к радостной новости — рождению сына Гарри и Джинни, что и тот тоже вырастет слишком быстро и начнет топать ножкой и говорить "я сам".

Но это потом, а сейчас надо покормить Рози и заняться делами.

Усадив дочь обедать, Гермиона села рядом с ней, разложив пергамент и чернила. Уже второй день она обдумывала письмо и никак не могла решиться его написать. Но на завтра у нее был грандиозный план по вылазке в маггловский Лондон, а ответ миссис Малфой мог бы значительно сузить ее поиски. Так что надо было сосредоточиться и покончить с этим.

Пятнадцать минут и пять пергаментов спустя Гермиона перечитала свое послание:

"Уважаемая миссис Малфой,

Позвольте еще раз выразить Вам признательность и благодарность за участие в исследовании доски Уиджи. Ваша помощь бесценна для всех нас, и я надеюсь, что мы не доставили Вам излишних неудобств.

Позвольте рассказать Вам о наших последних достижениях в исследовании. Мы нашли связь между Жозефом Фурье, ученым, занимавшимся сбором и систематизацией знаний о Египте, собранных в экспедиции Наполеона, и Чарльзом Кеннардом, одним из предпринимателей, запатентовавших доску Уиджи почти сто лет спустя. Мистер Кеннард — праправнук мистера Фурье по материнской линии. Мы также обнаружили, что популярность доске принесла Перл Леонора Курран, американская спиритуалистка, являющаяся дочерью Кеннарда.

Я нашла упоминания о дневниках Фурье, в них предположительно содержится информация и о доске, но, к сожалению, сами дневники пропали много лет назад. Я отправляла запросы в Британскую библиотеку, Библиотеку Конгресса, Нью-Йоркскую публичную библиотеку и в Национальную библиотеку Франции, но мне отовсюду пришел ответ, что у них нет этих дневников. Возможно, они хранятся в библиотеке семьи Фурье, но к ним я не решилась обратиться.

В Отделе Тайн мистер Корнер и мисс Лавгуд провели ряд испытаний и получили неожиданные результаты. На данный момент эксперименты не окончены, но предварительные результаты позволяют говорить не только о поразительной магической силе доски, но и о той созидательной энергии, что она излучает.

Все началось случайно, когда мистер Поттер работал с доской, а мисс Лавгуд пожаловалась на пару чахнущих драцен. Он подошел к растениям, чтобы оценить ущерб, погладил по листикам, потом прикоснулся и к другим цветам. Как объяснил позднее мистер Поттер, он и сам не знал, почему проявил к ним такое внимание, но у него было внутренне желание оживить цветы, и он почувствовал внутренний импульс сделать это. Через несколько дней драцены набрали силу, а спатифиллум зацвел.

После этого стали проводиться другие эксперименты и выяснилось, что мистер Поттер способен направить энергию доски не только на цветы, но и на животных. Сова мисс Лавгуд недавно повредила крыло; его залечили, но было заметно, что крыло не совсем в порядке. Мистер Поттер смог окончательно вылечить птицу, просто прикоснувшись к ней и доске. Доска при этом светилась, но не так ярко, как при возвращении мистера Снейпа. Были еще какие-то испытания, но результаты мне пока не известны.

В нашу последнюю встречу Вы разрешили обратиться к Вам за помощью с подбором литературы. Подскажите, пожалуйста, что лучше посмотреть по потокам магии; я думаю, что это помогло бы нам понять, что именно происходит, когда мистер Поттер взаимодействует с растениями и животными. Кстати, у других магов ничего подобного при взаимодействии с доской не наблюдалось.

Возможно, Вы что-то сможете подсказать насчет поиска дневников мистера Фурье?

Завтра я планирую вновь отправиться в маггловскую библиотеку, чтобы попытаться выяснить историю доски с момента ее появления во Франции и до отбытия в Америку.

Еще раз спасибо за внимание и помощь.

С искренним уважением,

Гермиона Уизли"

 

Отправив письмо, Гермиона почувствовала прилив сил. Было очень нелегко написать миссис Малфой, но она чувствовала, что работа выполнена и выполнена хорошо.

Убирая со стола бумаги, она наткнулась на свой блокнот и решила его полистать. Когда они с Гарри были в библиотеке, у нее возникло множество идей, самые важные она кропотливо записала, но так и не вернулась к этому списку. Сейчас же, просматривая заметки, она отмечала, что уже сделано, а что еще предстоит выполнить. Среди прочего мелькнула фамилия Олливандера.

— Ну конечно же, как я могла забыть про это! — она достала еще один пергамент и быстро написала старому мастеру волшебных палочек. — Надеюсь, он сможет нам помочь, — улыбнулась она, откладывая письмо, чтобы отправить его, когда вернется сова.

* * *

Утром, проводив Рона на работу, а Рози к няне, Гермиона, полная сил и энтузиазма, собиралась в маггловский Лондон.

В окно постучали, она подняла голову и увидела красивого черного филина. Ответ от миссис Малфой! Сердце забилось от волнения.

Впустив птицу, она с трудом отцепила пергамент от лапки. Филин недовольно ухнул и улетел.

Присев на диван, Гермиона развернула послание и принялась читать:

"Уважаемая миссис Уизли,

благодарю Вас за письмо, мне было приятно узнать о ходе исследования известного нам артефакта.

Я искренне рада, что мое участие оказалось полезным; надеюсь, что в скором времени мы узнаем достаточно, чтобы понять, как именно произошло возвращение мистера Снейпа.

По интересующим Вас вопросам я могу порекомендовать несколько книг, их список прилагается. Я не думаю, что у Вас возникнут трудности с их поиском, но если Вы не сможете найти какие-то из них, то можете обратиться ко мне. Рекомендую обратить особое внимание не только на вопросы передачи магической энергии, но также на способы лишения магии и экранирующие заклинания. Данный аспект является противоположностью того, что наблюдалось у мистера Поттера. Полагаю, что энергия артефакта может оказывать и негативное влияние на живые существа и растения, поэтому мистеру Поттеру необходимо быть очень осторожным.

Вчера я отправила письмо мисс Жаклин Фурье с вопросом о дневниках ее прапрапрадеда, думаю, что в ближайшее время получу от нее ответ.

Меня также заинтересовали эксперименты мисс Лавгуд и мистера Поттера; я написала мисс Лавгуд с просьбой о встрече, чтобы она подробнее рассказала мне обо всем.

С наилучшими пожеланиями,

Нарцисса Малфой"

 

Настроение Гермионы резко скакнуло вверх. Приложенный список литературы оказался довольно внушительным. Что ж, она поищет все эти книги в библиотеке министерства, да и на Гриммо тоже стоит проверить. А сейчас пора отправляться в Лондон, ее ждет Британская библиотека.

* * *

Мисс Мур, консультант читального зала крупнейшей библиотеки в Англии, сидела за высокой стойкой и просматривала свежие запросы. Щелкнув мышкой, она отправила заказы и осмотрелась. Ее внимание привлекла миловидная девушка, теребившая зеленую папку в руках. Явно умные глаза с нерешительностью оглядывали помещение. "Иностранка? Не похоже", — подумала мисс Мур.

— Добрый день, мисс, чем могу помочь? — обратилась она к девушке.

Та смущенно улыбнулась и подошла ближе к стойке.

— Добрый день.

"Выговор лондонский, значит, не иностранка. Возможно, просто никогда здесь не была".

Девушка протянула руку, что-то поискала в своей сумочке и подала ей свеженький читательский билет и какой-то список.

— Меня интересуют вот эти вопросы, вы можете что-то порекомендовать?

Мисс Мур пробежала листок глазами. "Вот так задачка..."

А потом были книги. Очень много книг.

Гермиона Уизли, чье имя мисс Мур узнала из документа, интересовалась какой-то странной доской, привезенной французами из Египта больше века назад. "Описание Египта" содержало рисунок этой доски и всего пару абзацев о ней. Но упорству посетительницы можно было только позавидовать. Она с такой маниакальной скрупулезностью и поразительным азартом просматривала страницы, что мисс Мур уже сама подключилась к процессу и приносила все новые и новые книги, в которых могла содержаться хоть какая-то информация.

Закрыв очередной фолиант, Гермиона потянулась и встала. Взяв несколько книг, она понесла их к стойке, чтобы вернуть назад.

— Уже просмотрели?

— Да, но там совсем мало, — понимающий взгляд подбадривал. — Мисс Мур, не подскажете, где здесь кафе или столовая, — живот подводило уже давно, и мысль про еще одну книгу, когда ужасно хотелось пойти перекусить, уже не спасала.

Голубые глаза скользнули по стройной фигуре и уставшему лицу. "Девочка сидит здесь уже часа четыре, а книг пересмотрела, сколько иные и за неделю не осилят". Гермиона вызывала в мисс Мур странные, почти материнские чувства. Ее хотелось покормить и как-то помочь.

— Мисс Уизли, кафе на втором этаже, справа по коридору. — Гермиона благодарно кивнула. — У меня обеденный перерыв через десять минут, если хотите, могу составить вам компанию.

— Было бы чудесно! — обрадовалась та. — Я ведь тут пока совсем не ориентируюсь. И вообще-то я замужем, но лучше зовите меня просто Гермиона.

Свое удивление по поводу наличия мужа у столь молодой девушки мисс Мур деликатно скрыла.

 

Спустившись в кафе, они заняли столик у окна и заказали обед.

— Здесь так быстро летит время, — начала Гермиона.

— Да, за книгами сложно заметить, как оно проходит, — ароматный капучино уже стоял на столике, и они с удовольствием начали потягивать горячий напиток.

Поболтав о книгах с миссис Уизли, мисс Мур перешла к теме современных технологий.

— Просто удивительно, как быстро все сейчас развивается. В детстве компьютеры были для меня чем-то из области фантастики, а сейчас мы пользуемся ими постоянно. Не представляю даже, как справлялась бы со своей работой без их помощи, — рассуждала мисс Мур, чье детство закончилось лет на десять раньше детства Гермионы.

О том, что Гермиона-то эту "иную жизнь" прекрасно представляла, мисс Мур и не догадывалась, но смущение собеседницы заметила.

— Что-то не так? — осторожно спросила мисс Мур.

Гермиона смутилась еще больше.

— Когда-то у моих родителей был компьютер, но я училась в закрытой школе, там не было такой техники — пояснила она, — а потом я вышла замуж и родила ребенка, стало совсем не до того, так что я совсем не знаю, как им пользоваться.

— Не переживайте, это и сейчас умеют далеко не все, но на дворе двадцать первый век, пора приобщаться, — мисс Мур открыла сумочку, немного покопалась в ней и передала в руки Гермионе небольшой картонный прямоугольник. — Вот, это визитная карточка моей очень хорошей знакомой. Она ведет компьютерные курсы для взрослых.

— Спасибо, — белая карточка скрылась в сумочке Гермионы. — Вы очень любезны. Мне это очень пригодится.

Общение оказалось на редкость милым, как будто они когда-то давно были знакомы, а теперь вот встретились. Мисс Мур ценила такие минуты и надеялась, что это взаимно.

* * *

— Мордредова тарахтелка! — Рон Уизли предпринял заведомо провальную попытку одновременно пнуть плиту, издававшую подозрительные звуки, и котенка, этими звуками не менее подозрительно интересовавшегося. Вот уже десять минут Рон вел неравный бой с адской машиной и безнадежно проигрывал.

День не задался с самого утра. Джордж мучился зубной болью, и вместе с ним страдали все окружающие. Пойти в Мунго и вылечить больной зуб? Слишком просто. Поэтому Джордж методично накладывал на себя различные обезболивающие чары и пил зелья, но эффекта хватало ненадолго, и все шло по новой. После обеда Рон не выдержал и подлил брату ударную дозу снотворного, а затем аппарировал с ним в Мунго. Когда тот проснулся, с болью было покончено, но Рону же и досталось — за самодеятельность. Мол, Джордж бы сам справился и нечего тут младшим лезть.

"Хоть бы спасибо сказал, зараза".

А потом еще этот невидимый Патронус от Гермионы, будь он неладен, напугал. Рон как раз стоял на стремянке и доставал с верхней полки коробку с хрустальными склянками, за битье которых Джордж обещал его придушить безо всякой магии, а тут из ниоткуда голос собственной жены. В общем, теперь он был должен магазину четверть своей зарплаты и, как сказал Джордж, еще легко отделался. "И когда только Гермиона успела научиться отправлять такой Патронус? Явно Лавгуд показала. Будь Патронус обычным, ничего бы такого не было!"

Слава Мерлину, хоть дочь от няни он забрал без приключений и даже привел ее домой. Но едва открыл дверь, как под ногами оказалось что-то непонятное, и все, что он успел увидеть — рыжая макушка, удаляющаяся вглубь коридора с криком: "Дзиндзел, я плисла!" А потом темнота. И звезды. Они плыли перед глазами, пока он вставал и пытался понять, что же произошло. Осмотревшись, он обнаружил на полу небольшой мячик, на который так "удачно" наступил. К шишке на голове было не прикоснуться.

Чей это был мячик — Рози или Джинджера — он разбирать не стал, просто пнул его со всей дури и получил им же себе в лоб — так ловко тот отскочил от стены и шкафа.

Зайдя на кухню, Рон увидел пустую плиту, печально глядевшую на него своими конфорками.

"Великолепно, еще и есть нечего", — мысленно проворчал он.

Решив сделать самое простое — пожарить яичницу с беконом — он, не глядя, приманил яйца и бекон из холодильного шкафа. Полез за сковородкой и услышал подозрительный звук. Обернувшись, увидел, как наглая рыжая морда со всех лап улепетывает с добычей! Больше бекона не было, да и яиц всего три — мало даже для одного едока, а ведь еще и дочь накормить надо.

Решение пришло быстро. Шарлотка! На столе лежали яблоки, а рецепт был прост до неприличия. И яиц как раз хватит. Учитывая всю степень своей сегодняшней патологической невезучести, Рон очень осторожно, с предельной концентрацией внимания нарезал два яблока. Он справился без потерь, не считая тех двадцати минут, что было затрачено на все действо. Смешав муку, яйца, сахар и даже не забыв про соду, Рон залил яблоки тестом и отправил шарлотку в духовку. Но что-то явно пошло не так. Плита тарахтела, почти прыгала и отказывалась работать. Взмахнув палочкой, он заставил эту чудовищную машину разогреться, но перестарался, и шарлотка за несколько минут не только пропеклась, но даже обуглилась.

И вот тут Рона накрыло.

Какого драккла, спрашивается, на него все это свалилось? Почему ему самому приходится заботиться об ужине и забирать Рози от няни? Да ещё спотыкаться о разбросанные детские игрушки, едва зайдя в дом.

И это вместо того, чтобы, вернувшись домой с работы, вкусно поужинать и сесть в любимое кресло перед камином с журналом или шахматами.

Он что, домохозяйка? Нет, он работающий человек. Глава семьи! Добытчик, в конце концов!

И что будет дальше? Ему придется стирать белье? Мыть полы? Нет уж, спасибо, ему и отработок у Снейпа и Филча в свое время хватило, когда он, как домовик, отмывал котлы, оттирал кубки и грязь в коридорах Хогвартса. Причем почти всегда с подачи всеми сейчас любимого профессора Снейпа. Вид самого себя со шваброй в руках и почему-то в мамином фартуке, промелькнувший перед глазами, радости ожидаемо не добавил… О том, что для всего этого существуют бытовые чары, Рон даже и не вспомнил.

Тяжело вздохнув, он налил себе в кружку кофе, который успел остыть, пока он воевал с плитой. Шарлотка мамы Молли... Это было одно из немногих блюд, с которым он был знаком в плане "приготовить". Как-то попросил маму научить его, хотел удивить Гермиону в первые месяцы их романа. Но это было так давно, что он не был уверен, что сейчас все сделал правильно.

Он вообще уже ни в чем не был уверен, кроме того, что Роза в гостиной и наверняка скоро хватится своего кота, хотя, наверное, тот к ней и убежал — жаловаться.

— Дракклов кошак! Дракклова плита! Я хочу обратно свою прежнюю жизнь! И жену… Где мой нормальный вечер после работы? С ужином и женой под боком! — яростно шипел он себе под нос, чтобы дочь не услышала.

Нет, ничего плохого в том, что Гарри каким-то образом вернул в этот мир почившего профессора, не было. И то, что друг снова выглядел увлеченным и заинтересованным, тоже. Тем более, что Джинни не возражала, что ее муж постоянно где-то носится. А вот он, Рон, определенно был против.

— При чем здесь моя жена?! Дракклов Снейп! Дракклов Отдел Тайн! — мысли требовали выхода, Рон все больше и больше себя накручивал.

Сначала речь шла всего о паре часов в день в Отделе Тайн, а привело к тому, что время уже ребенка укладывать, а где его супруга, один Мерлин знает!

Нет, Рон ни капли не сомневался, что там ничего такого — Гермиона действительно помогает с этой драккловой доской или с чем-то еще, и он готов признать, что она молодец. Помогать другим — это хорошо, но не в ущерб же своей семье!

Почему в доме бардак?

Где ужин?

Куда кувырком катится привычный семейный уклад?

"То ли дело было раньше, — Рон вздохнул, выбрасывая горелое тесто в мусорное ведро. — Возвращаешься с работы, дома ждет жена, быстро освоившая новую для нее науку — кулинарию".

Как она была рада, когда он хвалил ее новые блюда. В доме царили чистота, порядок и гармония: и он совсем не возражал против того, что жена лежит на ковре у камина с очередной книгой. Как же она без них? Это будет уже не Гермиона…

А потом родилась Рози, книги постепенно утратили свои позиции, но окончательно не сдались, ведь о домоводстве их тоже было написано немало. Да хоть бы она охапками закупала их! Пускай бы снова читала! Но дома! Зачем ей постоянно надо куда-то исчезать, чего ей дома не хватает?! Ведь вроде всем была довольна до недавнего времени! Что изменилось-то? Подумаешь, вернулся Снейп, но он же вообще им никто, просто бывший учитель.

Почему Гермиона не может быть, как мама?

Перед глазами Рона замелькали воспоминания из детства — вот они все бегают вокруг стола, который мама накрывает к ужину, и бросаются к папе. Он, открывая дверь, готов был обнять всю мальчишечью ораву разом… Мама никогда не рвалась ни на какую работу и всегда была счастлива — пусть было сложно, не хватало денег, но она постоянно повторяла, что семья и дети — это все, что ей нужно. А что нужно Гермионе? Что ей вдруг понадобилось, и где?!

Рон чувствовал, как внутри у него что-то закипает, категорически не соглашаясь с существующим положением вещей.

Он поплелся к холодильному шкафу, рванул на себя дверцу и с удивлением обнаружил на полке пару контейнеров с едой и записку с пояснением, как все это разогреть.

— Поздравляю, Ронни — ты балбес! — хлопнул он себя по лбу.

Быстро все приготовив, он позвал Рози ужинать.

Сытная вкусная еда и холодное сливочное пиво совершили настоящее волшебство — Рон успокоился и расслабился. Взяв малышку на руки, он вытащил первую попавшуюся детскую книжку с полки и устроился в кресле. Джинждер тут же запрыгнул на колени к Рози.

"Тебя здесь только не хватало", — усмехнулся Рон, но обижать дочь и скидывать ее любимое лохматое чудовище на пол не стал.

Открыв книгу, он начал тихо читать. Рози слушала, слушала и уснула.

Вскоре в гостиной раздался хлопок, свидетельствующий об аппарации. Взглянув на жену, Рон понял, что все благодушное настроение исчезло. Слишком увлечённой, хоть и уставшей она выглядела. Обида вновь потребовала выхода.

Он сделал жене страшные глаза и, изобразив губами "Нам надо поговорить!", кивнул на малышку и лестницу.

Гермиона посмотрела на рассерженного мужа и кивнула в ответ. Рон аккуратно взял на руки Рози и понес ее в детскую.

 

Гермиона ужасно устала и не хотела ни ругаться, ни спорить, но, судя по настроению мужа, разговора на повышенных тонах избежать вряд ли удастся. Пока Рон укладывал дочь, она быстро перекусила и убрала посуду. Заварив чай, она налила две чашки.

Рон спустился насупленный. Зайдя на кухню, он хмуро спросил:

— Где ты пропадала так долго?

— В Британской библиотеке. Мисс Мур так помогла мне, ты не представляешь. Я нашла почти все, что искала. Насколько это вообще возможно. Ещё я зашла в книжный, я так давно там не была. Вот, купила и для Рози, и для себя кое-что, — Гермиона улыбнулась, надеясь успокоить распалившегося мужа.

— Ты вообще знаешь, который час? Мне пришлось готовить ужин самому! — он ногой пнул ведро со сгоревшей шарлоткой поглубже под стол.

— Но я же приготовила и вам все оставила, — удивилась Гермиона.

— Да, я нашел, — пробурчал он. — Только не сразу. Еще и Рози пришлось забирать от няни.

— Ну, извини, я немного увлеклась, — Гермиона протянула ему чашку чая. — Ты же знаешь, за книгами я абсолютно забываю о времени.

— Знаю, но ты только посмотри, во что превращается наш дом, стоит тебе чересчур увлечься чем-то посторонним!

Гермиона удивленно оглянулась, но ничего катастрофически страшного не увидела. Взмахнув палочкой, она убрала легкую пыль.

— Что-то еще? — уже с вызовом спросила она.

— Герми, пойми, дело не в пыли, а в том, что тебя нет рядом, когда ты так нам нужна. У меня на работе сегодня такой бедлам, всю душу вынули! А тут еще за Рози зайди, об ее игрушки на пороге споткнись, дракклова плита еще эта!

— Ты забыл, что мы обещали Джинни помочь Гарри? И что за работу в Отделе Тайн я получаю зарплату? — упоминание о зарплате неприятно царапнуло воспоминанием о штрафе в магазине.

— Не забыл, но мне нужна жена, Рози — мать, а потом уже все остальное.

— Ты хочешь запереть меня в четырёх стенах? — поразилась Гермиона. — Серьезно?

— Нет, я хочу, чтобы у тебя на первом месте были мы с Рози. А не маггловская библиотека и Отдел тайн! Это так сложно?

— Нет, Рон, не сложно. И я обещаю, что научусь справляться с ролью жены и матери параллельно с работой. Но мне нравится это исследование, и я буду им заниматься, понятно?

Учуяв запах грозы и услышав потрескивание разрядов в подозрительно быстро разваливающейся прическе дорогой супруги, Рон внезапно успокоился и осознал, что дальше палку перегибать не стоит.

Гермиона тоже смутилась. Что она разошлась-то? Муж ребенка забрал, накормил, спать уложил, а она действительно слишком долго задержалась. Так что сама и виновата. А Рон... Остатки запаха пригоревшей выпечки явно намекали — он ее ждал, он хотел ее угостить?! Как давно с ней не было ничего подобного, а она... Нет, так нельзя. Надо исправить положение.

— Сахар нужен? — она повернулась к полке, взяла солонку и поставила перед мужем.

Рон перевел недоуменный взгляд с солонки на жену и все понял. Только сейчас он заметил красные от долгого чтения глаза и слегка опущенные плечи. "У нее же спину, наверное, ломит, после стольких-то часов в библиотеке. И глаза от напряжения слипаются. Ей бы выпить чаю и спать, а я..."

— Хорошо, хорошо, — он подошёл и обнял ее, — ты только нас не бросай... надолго, ладно? Мы же тебя так любим.

— Я тоже вас люблю, — она уткнулась в его грудь, и он прижал её к себе крепко-крепко.

* * *

Лаванда Браун через пень-колоду собиралась на назначенную ей встречу. Мунго, опять Мунго… Глаза бы ее на те стены больше не смотрели. Последняя надежда… Да сколько их уже было, последних?! Надежда — неистребимая тварь. Почти как тараканы.

Стук в окно... Письмо, доставленное мелкой совой, точнее, сычом, радости не прибавило. Сколько можно, в конце концов, она вообще больше ничего не хочет! Но то, что сегодня все-таки в больницу идти не придется, уже было плюсом. Хотя бы не видеть этих лиц, полных притворного участия, ни с кем и ни о чем не разговаривать, просто не сегодня — уже хорошо. Просто остаться дома. Как мало ей теперь нужно.

Она обняла себя за плечи и присела в кресло, чтобы тут же вскочить от нового стука в окно. На сей раз это оказался крупный ворон. Она нахмурилась и тут же вздохнула: лицо стянуло болью. Ворон постучал еще раз.

"В конце концов, чем я рискую?" — подумала она и впустила птицу. Необычный почтальон наклонился, ударил клювом по свертку на своей лапе, и на чайном столике появился внушительного вида свиток с печатью "Лаборатория С&М". В висках застучало, а горло перехватило так, что она с трудом сглотнула.

Птица улетела, не дожидаясь, пока мисс Браун сломает печать и прочитает послание. Впрочем, ждать бы ей пришлось довольно долго. Это было деловое предложение и контракт, Мерлин мой, на работу!

Пальцы Лаванды задрожали, а потом она закрыла лицо ладонями и тихо заплакала.

Странным образом после слез написанное перестало ей казаться чем-то невозможным.

— Мама! Отец!

Дальше документ они изучали уже все вместе.

Денег ей предлагали немного и только в том случае, если она будет вести подробный дневник своих ощущений и всех изменений, что будут с ней происходить.

Будут.

Как будто в этом никто не сомневался. И это заставляло снова, пикси раздери, на что-то надеяться…

Но ведь ассистировать она сможет в любом случае, а это уже — работа. И хоть какая-то возможность почувствовать себя человеком.

Отец словно услышал ее мысли:

— Ингредиенты нарезать ты еще не разучилась, дочь?

— Что? — словно очнулась она, а тот протянул прочитанный пергамент ее матери.

— Место? Ассистировать в лаборатории? Но она же… Там же…

"Там другие люди. И все они будут смотреть на нее", — совершенно точно расшифровала Лаванда молчание матери.

В носу снова защипало, и на глаза навернулись слезы, но отец удивительным образом нашел единственно правильные слова…

— Думаешь, господа зельевары будут заняты только тем, чтобы рассматривать тебя? Уверен, им совершенно не до этого. Им куда важнее знать, что все порезано, выдавлено, растерто правильно и аккуратно. А уж это ты сможешь.

Она кивнула, а мать заправила ее локон за ухо.

— Ты же справишься, я не думаю, что знакомство затянется…

— Да и знакомить тебя будут прежде всего с твоим рабочим местом и обязанностями, — заметил отец. — Насколько я помню Снейпа. А вознаграждение — ты не обратила внимания?

Лаванда наконец сфокусировала взгляд на цифрах и прониклась.

— Конечно, я соглашусь!

Настроение поднималось несмотря на то, что оставались определенные опасения. Но все шло к тому, что с начала ноября у нее наконец будет работа! Ну и что, что не та, о которой мечтала. Сейчас для нее было бы счастьем даже мыть посуду у Фортескью! Хотя… Может быть, ей придется мыть посуду у Снейпа. Бр-р-р. Нет, она обязательно справится! В конце концов, она же не Поттер и тем более не Лонгботтом! Это им доставалось будь-здоров, может, с ней профессор будет менее привередлив? В конце концов, главное — хорошо работать, а уж стараться она умеет. Надо потренироваться дома, кстати.

Остальные дни прошли в подготовке: они с матерью варили простейшие зелья, совсем понемногу, чисто для того, чтобы оживить навыки. Через день пришло еще одно письмо, на сей раз уже из Мунго: ей нужно было подписать доверенность на передачу данных какой-то мисс Фарли для ее будущего эксперимента. Лаванда подписала, на сей раз уже не раздумывая. Раз уж слово было сказано — что теперь? Но первого ноября она с самого утра была сама не своя.

* * *

Рабочие субботы в лаборатории "Снейп&Малфой" были не то чтобы правилом, скорей из серии "знаем, любим, практикуем". Естественно, не для всех, но для ведущих специалистов — точно. Это не было обязательным, но… Терять целый день неизвестно на что было не для Северуса Снейпа. Так что он, как правило, был на месте, хотя ни от кого этого не требовал. Но и не удивлялся, если коллеги оказывались на рабочем месте.

Драко, если ему приходили интересные новые мысли, что бывало частенько, естественно, шел с ними к крестному. Мисс Фарли тоже было вполне комфортно заниматься своими делами именно здесь — под руку ей никто не смотрел, за что она ценила всех своих коллег. Тем более, теперь она имела полный карт-бланш на собственное исследование, подписанное Снейпом, Сметвиком и еще парой специалистов Мунго.

Но к этой субботе Джемма готовилась со всем тщанием. Еще бы — сегодня она увидит свою первую в Британии персональную подопечную. И если у них все получится… Нет, когда у них все получится. Нельзя даже тени сомнения давать волю!

Она изучила все данные Лаванды, выписки, рецептуру применяемых средств, и конечно же, колдографии шрамов. Один, задевающий глаз, из-за чего тот был сильно деформирован, аж по сердцу царапнул. Такого на лице этой милой девочки быть не должно!

Снейп наконец проявил себя по-человечески, внимательно просмотрев записи самой Джеммы, а потом тщательно ее проэкзаменовав, но в косметических зельях она и сама могла кому угодно дать фору.

Зато в процессе импровизированного экзамена к ней пришла еще парочка любопытных мыслей, а к Драко даже целых три. Так что теперь тот был приписан к ней на полставки ассистента и заодно эксперта от их же лаборатории.

 

Лаванда осторожно перешагнула порог малфоевского камина, не поднимая головы, ответила на приветствие Драко Малфоя и оперлась на предложенную руку. До лаборатории было рукой подать, так что дошли они просто молча. А вот там…

Красивая девушка или, скорее, молодая женщина, представившаяся как та самая Джемма Фарли, бросилась к ней, как к… родной, усадила за стол, отвела ей пряди волос, прикрывающие шрамы, за уши и начала совершенно бесцеремонно рассматривать ее изуродованное лицо. Лаванде в первый момент захотелось обдать ее кипятком из палочки или хотя бы хорошенько проклясть, но спокойная деловитость мадам Фарли странным образом смирила ее внутреннюю бурю.

"Кстати, мадам или мисс? Как ее называть-то, прослушала, дуреха!"

Лаванда прикрыла глаза, чтобы сдержать слезы, и замерла. А через некоторое время почувствовала, что аккуратные прикосновения Фарли её ничуть не раздражают и даже приятны, и начала подсматривать за ней сквозь ресницы.

Вот она уверенно и мягко вела пальцами, прощупывая рубцовую ткань, что-то записывала, сосредоточенно и совершенно спокойно, словно видит такое не в первый раз. А потом наконец начала рассказывать — о тех самых изысканиях, что проводила двумя годами раньше, и Лаванда поняла — действительно не в первый. Она набрала воздуха, чтобы задать вопрос, но тут перед ней вывалили колдографии, и сердце снова забилось как сумасшедшее. Потому что она увидела на них — невозможное.

— И как долго это все… лечение?

— Предполагаю, от двух до трех месяцев. Самое сложное, конечно, будет с глазом, — Джемма нахмурилась. — Вот ведь гад, по глазам целил! Вы просто умница, что смогли увернуться, глаза я еще не восстанавливала.

Лаванда прикусила краешек нижней губы. Все это было слишком здорово…

— Пять лет прошло; конечно, это немало, — продолжала рассуждать мисс Фарли. — Может быть, придется полечиться и годик, но заметные изменения начинаются именно через пару месяцев.

— Это очень больно?

— Нет, — удивилась мисс Фарли. — По крайней мере, мне никто не жаловался, даже этот малыш, — она кивнула на фотографию ребенка лет шести с огромным шрамом через всю щеку.

— Тогда вот, — Лаванда протянула ей заполненные документы, — Тут договор, контракт, разрешение.

— Отлично. А что вы решили насчет работы?

— Я согласна.

Все было как во сне.

— Готовить ингредиенты, часть из которых пойдет и на ваше лечение — отличный стимул для качественной работы, не правда ли, мисс Браун? — услышала она сзади знакомый баритон и встала, но не обернулась. Ей совершенно не хотелось, чтобы кто-то еще видел ее лицо.

— С вашего позволения, мисс Фарли, я заберу нашего будущего работника? — спросил Снейп и после кивка той обратился уже к Лаванде:

— Мисс Браун, как быстро вы сможете приступить к своим обязанностям? И могу ли я надеяться, что вы их хорошо изучили?

О, в этом он мог не сомневаться — от этой работы у нее зависело многое.

— Да, сэр, — кивнула она и опустила голову еще ниже, поворачиваясь к своему будущему начальнику. — Можете меня проэкзаменовать.

— Вот как?

Ей показалось, или она действительно уловила усмешку в его голосе?

Снейп вздохнул.

— Мне не хотелось заводить разговор об этом, но вы сами напросились, — он сделал паузу и наконец посмотрел ей прямо в глаза, потому что Лаванда не удержалась, чтобы не поднять голову и узнать, на какой-такой особый разговор она могла напроситься, произнеся лишь одну фразу.

Надо же, Снейп и глазом не моргнул, как будто все так и надо… Она почему-то вспомнила его реплику насчет зубов Грейнджер, когда ее заколдовал Малфой — тогда, в коридоре, она тоже была среди зрителей. И неожиданно ей стало смешно.

— Вижу, объяснять, что здесь всех интересует только скорость и качество вашей работы и ничего более, уже не нужно, — прокомментировал Снейп. — Прошу, — он сделал приглашающий жест и начал быстро знакомить ее с будущим местом работы. Попутно экзаменуя, да. Сухо и деловито, почти как в школе, но в то же время совсем иначе, по-взрослому. И Лаванда с удивлением поняла, что готова взяться за дело хоть прямо сейчас.

— Если вы располагаете такой возможностью, можете приступать, — закончил Снейп, одной фразой отсекая всю ее прошлую жизнь, точнее, те пять лет уродства, никчемности и боли. Словно и не было ничего.

"Мерлин, как же это здорово!"

— Да, — решительно ответила она. — Да, я располагаю своим временем и могу начать прямо сейчас.

— Учет вашей работы начнется сегодня же, после обеда, — ответил он как ни в чем не бывало. — Рабочая одежда в комнате для персонала, там же чайный столик. Когда будете готовы, просто поднимите руку и скажите "свободный ассистент". Те, кому будет нужна помощь, подойдут к вам сами. Есть вопросы?

— Нет, благодарю.

Аккуратные шкафчики. Вытянутый эллипс чайного столика. Пара диванов. Начальник, которому совершенно без разницы, что у нее с лицом.

Вот так оно и выглядит, счастье. Она не подведет!

* * *

Лаванда едва не напевала, выбираясь дома из камина. Впервые за эти годы она почувствовала, что ей стало легче дышать.

— Ну как?! — немного запыхавшаяся мама перехватила ее прямо на пороге каминной комнаты, и вот ее тревожный взгляд сменился улыбкой. — Все так хорошо? Правда?

— Мисс Фарли — настоящая волшебница! — Лаванда обняла ее и немного покружила. — И папа был прав: в лаборатории все настроены только на работу и им вовсе нет дела то того, как я выгляжу. А то, что я хорошо умею пользоваться разными ножами и правильно их выбирать, уже оценили! Мама, это так хорошо! Ты что… ты плачешь?

— Это от счастья, — смущенно прикрылась ладонью миссис Браун. — Отец придет, обрадуется. Но ты же, наверное, голодна? Перекусишь?

— Нет, давай все вместе, — улыбнулась Лаванда. — Я пила чай с Джеммой Фарли и Драко Малфоем.

— Малфой?

— Мама, я все-все расскажу, но не два раза же подряд! Хотя, пойдем, посекретничаем, пока папы нет.

Такого счастливого вечера в семье Браун не было уже очень, очень давно...

* * *

Большой красивый чёрный филин постучал в окно. Луна сразу узнала его. Кто же не знал еще со школьных времен семейного почтальона Малфоев? Слишком приметными были тогда белая, как день, сова Поттера и чёрный, как ночь, филин Малфоя.

Луна усмехнулась от детских воспоминаний, а филин тем временем влетел в комнату и церемонно поднял лапку.

Девичье сердце учащенно забилось. "Неужели это письмо от Драко? А что, если..."

С первых строк стало понятно, что она ошиблась. Ей писала миссис Малфой: кое-что любопытное о переписке с Гермионой и их с Гарри экспериментах в Отделе Тайн...

Разочарование накатывало с каждым новым словом, пока она не дошла до самого главного:

"Мисс Лавгуд, окажите мне любезность..."

Глаза бегали по строчкам быстрее, чем мозг успевал понять прочитанное.

"...рассказать подробнее о Вашей работе..."

И то, от чего она даже зажмурилась, боясь поверить:

"...Удобно ли вам будет навестить меня в Малфой-мэноре завтра в 15:00?"

Официальное приглашение в дом Драко. Щеки пылали, волнение, не свойственное невыразимцу, охватило ее.

— Прекрати, это ещё ничего не значит, — сказала она себе.

— Угу, особенно для тебя, — тут же поддержало ее внутреннее Я. — Велики ли шансы, что там будет и Драко, а он столько раз приглашал тебя, обещал показать лабораторию, и вообще?..

— Что вообще? — вспыхнула Луна.

— Да так, ничего, — усмехнулось Я, — вы такие забавные, когда рядом.

Луна отмахнулась от голоса и быстро принялась писать, конечно, положительный ответ. Филин, получивший и письмо, и лакомство, довольно ухнул и улетел.

* * *

Нарцисса Малфой распечатала ответ мисс Лавгуд и, прочитав короткие строчки, улыбнулась.

— Отлично.

Прекрасная возможность присмотреться к девочке получше.

— Минни, — позвала она домового эльфа. — Попроси Драко зайти ко мне, когда освободится. Я буду в малой гостиной.

— Да, мадам.

Четверть часа спустя в гостиную вошел Драко. Одного взгляда на сына было достаточно, чтобы понять, что он только что из лаборатории. И дело было отнюдь не в одежде, внешний вид был как всегда на высоте, а во взгляде. Каким бы усталым он ни возвращался после работы, его глаза горели энтузиазмом.

— Мама? — он сел в кресло напротив и вытянул ноги.

— Устал? — в голосе звучала нежность.

— Угу. Ничего, завтра немного отдохну.

— О планах на завтра я и хотела поговорить.

Драко подобрался и внимательно посмотрел на мать.

— Что-то случилось?

— Нет, все в порядке. У нас ожидается гостья в три часа, и я хотела бы, чтобы ты тоже уделил ей внимание.

"Ну вот, начинается", — недовольно закатил глаза Драко.

Когда он учился на четвертом и пятом курсах, в каникулы матушка частенько устраивала чаепития в узком кругу и небольшие приемы, по факту устраивая смотрины. Потом стало не до того — незваные гости с Лордом во главе, война, после которой все изменилось, и о подобных мероприятиях даже мыслей не возникало, и он расслабился. "А ведь Блейз предупреждал, что стоит нашей репутации выправиться, и я снова стану завидным женихом", — пронеслось в голове.

— Эм, мое присутствие обязательно? — надежда, что его оставят в покое, еще теплилась.

— Я думаю, ты сам будешь рад ее визиту.

— Да? И кто же она? — ни одного приемлемого варианта в голову не приходило.

— Мисс Лавгуд.

Кровь прилила к щекам, и Драко совершенно напрасно понадеялся, что мать этого не заметит. Но она внимательно наблюдала за реакцией сына и намеренно не сразу озвучила имя гостьи.

Он выпрямился в кресле, подтянул ноги и посмотрел ей в глаза.

— Конечно, я буду присутствовать и окажу все возможное гостеприимство мисс Лавгуд.

— Вот и замечательно, — Нарцисса улыбнулась сыну.

Она была очень довольна увиденным — все ее догадки подтвердились.

Он уже встал и пошел к двери, как вдруг обернулся, словно вынырнув из своих мыслей.

— Кстати, мама, не поделишься, какова цель посещения мисс Лавгуд?

Нарцисса спрятала улыбку и ответила почти деловым тоном:

— Ты же помнишь, что я консультировала ее и мистера Корнера по известному тебе вопросу, — она выделила имя напарника Луны и осталась довольна тем, как на него едва заметно скривился сын. — Миссис Уизли написала мне, что мисс Лавгуд провела ряд экспериментов, и мне захотелось узнать о них подробнее.

— Миссис Уизли? — Драко сразу вспомнилась тучная мать рыжего семейства.

— Я имею в виду Гермиону Уизли. Мы с ней переписывались. И мисс Лавгуд любезно приняла мое приглашение.

— Что ж, я буду рад увидеть мисс Лавгуд в нашем доме. Как она тебе вообще?

Нарцисса явственно слышала в вопросе сына главное: "Что ты думаешь об этой девушке?"

— Мне мисс Лавгуд показалась очень славной, буду рада узнать ее поближе.

Одобрение матери стало приятной неожиданностью. Драко кивнул и вышел из комнаты.