Ничего на свете лучше нету, чем явиться в среду с того свету (джен)

Едва закрыв за собой дверь дома, Лаванда прислонилась к ней спиной, закрыла глаза и длинно выдохнула. Тишина. Это хорошо — ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать и никого видеть. Даже родителей. Кажется, те что-то вчера говорили насчет того, что приглашены в гости.

Она не думала, что встреча с Роном и Джинни всколыхнет столько воспоминаний, а главное, что ей снова станет так больно. Нет, дело было не в Роне, детская влюбленность прошла давным-давно — наверное, со всеми такое бывало. Но кого из однокурсников она бы ни встретила, для нее это всегда будет болезненным свиданием с прошлым. С той Лавандой Браун, которой она была когда-то…

Та Лаванда носила яркие цвета и обожала делать себе красивые прически, гордясь своим миловидным личиком и светлыми волосами. Во всей школе светлее были только у Малфоя и Лавгуд — интересно, где-то они сейчас? Вроде в "Пророке" писали, что Малфой работает с воскресшим Снейпом, а Лавгуд где-то в Министерстве? Конечно, их же не кусал Сивый… А ее волосы теперь годятся только на то, чтобы прикрывать шрамы на лице. То есть все лицо.

Та, прошлая Лаванда, училась довольно старательно и имела все шансы неплохо устроиться в жизни. Она любила детей, особенно маленьких, и мечтала работать с ними, и не случайно — пример был у нее перед глазами.

В доме напротив жила миссис Адамс, которой каждое утро работающие волшебницы приносили своих малышей — соседка с помощницей брали до десяти человек. Лаванде всегда нравилось наблюдать, как дети играют во дворе, качаются на качелях или спокойно сидят на скамейке, слушая сказку или очередную историю. Лаванда знала, что из нее тоже вышла бы хорошая воспитательница и для маленьких, и для тех, кто постарше — кого уже нужно готовить к Хогвартсу. Она бы смогла. Родители ее в этом поддерживали — после экзаменов в школе Лаванда планировала поступить на летние педагогические курсы, и миссис Адамс была не против взять ее второй помощницей. А через несколько лет можно было бы попробовать открыть свою собственную группу. Тем более, что от бабушки ей достался дом, в котором после ремонта можно было бы принимать детей — места там вполне достаточно.

Можно было бы… Если бы тот дом не пришлось продать, чтобы оплатить сложнейшее лечение. А те самые дети теперь, увы, за компанию с родителями, шарахались, едва взглянув ей в лицо. Да она сама от себя уже давно шарахалась — так и не привыкла. В доме почти не осталось зеркал — мама убрала, спасибо ей...

Им пришлось продать и свой дом, они теперь жили в скромной квартире — слишком много было трат: зелья, заклинания, натирания и аппликации, новые мази, настойки, да еще запрет использовать косметические чары… Иначе рубцы затвердеют и начнут причинять боль.

Конечно, она получила пособие от Министерства, как и другие пострадавшие, но оно быстро ушло на погашение больничных счетов. А сейчас Лаванда каждый месяц получала пенсию, но ее размер был таков, что одна, без родителей, она бы не прожила, не справилась. Платить надо было за все, даже за самые простые дешевые темные мантии, которые максимально скрывали ее тело… А родителям-то за что все это?

Для нормальной жизни ей нужна была работа, но она уже отчаялась ее найти — в Министерстве отговаривались, что нет вакансий и что ей лучше не напрягаться и заботиться о своем здоровье. А какая могла быть забота, если заботиться не на что? В августе, когда Лорену, младшую сестричку, отправляли в Хогвартс, покупка одежды для школы и учебников окончательно истощила родительский кошелек. Лаванда тогда несколько ночей проплакала, но сама отказалась от экспериментального лечения, что предложили ей в Мунго — родителям она о нем даже не сказала.

Налив себе чай, она вернулась в спальню и, открыв ящик стола, вытащила альбом со школьными колдографиями, куда уже несколько лет не заглядывала. Зачем? Лучше навсегда забыть ту Лаванду Браун и ее мечты. Тогда, расставшись с Роном Уизли, та Лаванда решила, что обязательно встретит своего парня, для которого не будет заменой той, кого он по-настоящему любит. Он будет ценить и уважать ее, и любить — такую, как она есть, и тогда… Лаванда не была уверена, что картинка, которую она когда-то спрятала за обложку альбома, еще там — но, как ни странно — она сохранилась. Ее свадебное платье. Когда-то, в прошлой жизни, Лаванда была уверена, что у нее обязательно будет именно такое. Когда она встретит Его… Странно, но платье мечты той Лаванды ей и сейчас нравилось. Но той Лаванды больше не было, как и мечты, и свадьбы у нее тоже никогда не будет.

Закрыв глаза, она провела рукой по пересекавшему лицо шраму, залпом допила чай, смяла картинку, прямо на лету испепелив заклинанием, и швырнула остатки в пустую кружку. Вот если бы можно было так испепелить и себя саму… Но на это ей не хватит смелости… Никогда не хватит, наверное.

* * *

Джемма Фарли погасила пламя под пятью котлами, набросила на два из них заклинание поддержания температуры, на три — Охлаждение и Стазис и сняла рабочий халат. Сегодня она справилась с дневным объемом работы на два часа раньше.

Вечер для нее иногда становился трудным временем, особенно если руководитель присутствовал на месте, а отсутствовал он редко. В его интонациях ей слышались непривычно-бархатистые нотки, во взгляде чудилось… Нет, это, конечно, ее собственные гормоны шалили. Один раз Джемма попробовала отвлечься и тут же получила заслуженную, но из-за равнодушно-холодного тона весьма обидную выволочку. Точнее, замечание. Одна фраза, но ей хватило.

Это был какой-то новый Снейп. Сначала ей нравились его спокойствие и корректность — школьники о таком и мечтать не могли. Но потом… Ей иногда начинало казаться, что он неживой — настолько порой механически он реагировал на те небольшие и очень осторожные знаки внимания, которые она пыталась оказывать как бы невзначай.

Выпечку, которую она взяла за правило почти всегда приносить с обеда, принимали с радостью все, потом коллеги последовали ее примеру, но Снейп… Как будто домовик перед ним блюдо поставил! Нет, сегодня она ничего не будет брать, обойдутся.

Она покидала лабораторию последняя, еще думая, не позвать ли шефа, но так и не решила, как лучше: спросить, не составит ли он им компанию, или просто предложить. В конце концов, он же тоже ест, как все смертные. Почему бы и не с ними? Но Драко звал его раньше, и Снейп его приглашения всегда неизменно вежливо отклонял, а ей вовсе не хотелось получать отказ.

Почти в дверях Джемма столкнулась со вторым патроном, что было весьма неожиданно — Люциус Малфой в лаборатории появлялся нечасто. Он расшаркался перед ней так, что ей стало немного неуютно, но… В приличном обществе так и полагалось приветствовать, вообще-то. А она, кажется, просто отвыкла. Вот только целовать кончики пальцев, определенно, было лишним!

Бросив косой взгляд на бесстрастно наблюдающего за ними Снейпа, Джемма выскользнула за дверь.

* * *

— Потрясающая девушка, не правда ли? — обратился к Снейпу Люциус, едва они остались в лаборатории одни.

— Чем обязан?

— Ты так мне не рад сегодня?

— Я уже радовался, если мне память не изменяет, не далее как сегодня утром. Что-то случилось, Люциус?

— Просто узнал, что с некоторых пор в лаборатории появилось обеденное время, но ты никогда не отдыхаешь вместе с остальными, и хотел пригласить тебя за стол.

— Хм-м… Благодарю, не ожидал, знаешь ли...

Малфой аппарировал их в какой-то небольшой ресторанчик в конце Косого переулка, что немного удивило Снейпа — он полагал, что обедать они будут в мэноре. Малфой не замедлил с объяснениями.

— Нарцисса сегодня занята, Драко, как ты знаешь, тоже, так что семейный обед отменяется. Или ты соскучился по моей супруге?

Снейп недоумевающе посмотрел на приятеля.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно поинтересовался он.

В последнее время с женским полом и почти всем, что с ним связано, у Снейпа складывались весьма напряженные отношения. Так что он был счастлив тому, что мог передвигаться по маршруту дом — лаборатория — Малфой-мэнор — изредка Гриммо, 12 — Мунго исключительно каминами.

Правда, Мунго Снейп тоже уже начинал избегать. Под оборотным ему, что ли, ходить? Нормально общаться он мог только — кто бы мог подумать! — с Джинни Поттер да с Нарциссой. И этого общества ему вполне хватало. Он это вслух сказал?

— А с мисс Фарли ты разве не общаешься? — спросил Люциус. — Разве тебе с ней не повезло?

— Прекрасный зельевар, — улыбнулся Снейп. — Даже готов поднять бокал за эту твою заслугу. Думаю, до начала года ей стоит подать на Мастерство.

Люциус с готовностью подхватил тему, расспрашивая, что Снейп выяснил о разработках Фарли, нельзя ли их уже использовать на продажу, "хотя бы пробную партию, поговори с ней, Северус, я готов дать ей такой же процент, как и тебе, а если хорошо пойдет, то и повысить..."

Снейп охотно рассказывал, пока его не кольнуло странное предчувствие. А, ну вот… Люциус намекнул, что таких умных, замечательных, а вдобавок еще и красивых девушек часто уводят совершенно неподходящие личности. Не по поводу ли своего сына он беспокоится, чтоб его кто не обошел — ведь говорил, что Драко пристроить собирался?

Снейп, сдержав неизвестно откуда взявшееся раздражение, просветил того по поводу прекрасно сложившихся отношений между Малфоем-младшим и мисс Фарли, но Люц принял это как должное. И даже поделился тем, что Драко восхищается Джеммой… как кем? Старшим товарищем? Ну-ну.

— Вот тебе прекрасная возможность упрочить положение семьи…

— Что ты, Северус! — Малфой опешил, но несколько картинно. — Она же старше Драко на шесть лет! Что скажут в обществе? Вот если бы было наоборот — дело другое.

Снейп нахмурился. Он впервые задумался о том, что семья Фарли вообще-то принадлежит к так называемому высокому обществу, и девушка должна бы… Тут он прервал сам себя. Ничего и никому мисс Фарли не должна. И если ей угодно жить так, как она выбрала, это ее право. Примерно это, только суше, он и поведал Малфою.

После чего тот пустился в пространные рассуждения насчет того, что хороших специалистов стоит удерживать любой ценой.

— Я разве против, Люциус? Увеличь ей оплату, если считаешь нужным, и… Ты что, ради этого меня вытащил? Поверь, мне денег хватает, и совершенно все равно, будет получать кто-то больше меня или нет.

— Я понимаю, что ты вообще глубоко чужд сребролюбия, но не забывай, что она еще и весьма, весьма красивая женщина…

— Ты что… Сватаешь ее мне, что ли? — изумился Снейп и... расхохотался. — А то, что она вообще моя ученица…

— Так ведь давно уже не школьница, Северус…

— Люц, твое воспаленное воображение пора лечить. Сварить тебе особый вариант Успокоительного?

— Ты не обо мне, ты лучше о себе подумай.

— Еще один такой разговор, и будешь искать нового Мастера, — отрезал Снейп.

— Какой же ты иногда баран… Без моих разговоров ты точно не пошевелишься, а вот что ты будешь делать, когда она уйдет?

Малфой подозвал официанта.

— Счет, пожалуйста.

— Я сам заплачу…

— Да на здоровье, — Люциус поднялся. — Приятно было пообщаться. Подумай над тем, что я тебе сказал.

Северус Снейп возвращался в любимую лабораторию в смешанных чувствах. Мисс Фарли он ценил — как профессионала, как сотрудника, да и… Просто на нее было приятно смотреть. Думать о чем-то еще… идиотизм какой-то. Но последняя фраза о том, чтобы представить лабораторию без нее, запала прямо в душу — если, конечно, таковая у него еще была. Он еще не знал, что его ожидает весьма неожиданный и неприятный сюрприз.

* * *

Драко и Нарцисса Малфои направлялись в Министерство магии, чтобы последняя могла лично познакомиться со становящимся все более знаменитым в узких кругах артефактом и проверить некоторые догадки. Драко же собирался отнести в приемную министра пару документов, касающихся работы лаборатории, но главным для него было — сопроводить мать.

Нарцисса не возражала, даже совсем наоборот — в Министерстве она совершенно не ориентировалась. Да и последние ее визиты туда были отнюдь не при благоприятных обстоятельствах — допросы, суд… Она была благодарна сыну.

В Министерстве кипела жизнь. Из каминов выходили и входили волшебники, по лестницам туда-сюда летали записки-самолетики, двери кабинетов, казалось, вообще не закрывались. Отовсюду слышались голоса — волшебники и ведьмы здоровались и прощались прямо на ходу. Нарциссе было интересно понаблюдать за тем, что происходит в официальном учреждении — оно очень отличалось от женских благотворительных комитетов, в которых она, как единственная женщина семьи Малфой, обязана была состоять. Слишком шумно — находиться здесь постоянно она бы не смогла. А в комитетах — слишком скучно, что ей тоже было не по нраву. Иногда ее посещали мысли о том, чем бы она действительно хотела заняться, если не оглядываться на долг, но мысли эти казались ей крамольными — ее с детства учили, что долг перед семьей и родом превыше всего. Конечно, передать обязанности посещать комитеты она когда-нибудь сможет младшей миссис Малфой, но для этого необходимо этой самой миссис Малфой обзавестись. Да и ввести в семью можно только достойную девушку, а с этим пока непросто — не каждая семья после войны будет рада породниться с Малфоями. Хотя Люциус и Драко делали все, чтобы исправить ситуацию, и, надо сказать, весьма успешно.

Что же касается женитьбы… Увы, Драко до сих пор ни к кому явной симпатии не проявлял — она, как мать, наверняка бы заметила. Сын явно без удовольствия, но все же сопровождал иногда их с Люциусом на светские мероприятия, но там совершенно не обращал внимания на девушек. А когда она попыталась с ним об этом заговорить, отмахнулся: зелья, лаборатория, магазин… Да и положение у семьи все еще недостаточно прочное. Мол, когда все образуется, тогда, может быть…

Нарцисса вздохнула, размышляя, в Малфоев он такой упрямый или в Блэков, но долго ей думать об этом не пришлось — Драко, пользуясь тем, что шли они по относительно тихому, малолюдному коридору, начал рассказывать, чем занимаются в кабинетах, мимо которых они проходили, и это было интересно.

— А вот и Перси Уизли, — вполголоса сообщил Драко, указывая глазами на появившегося в конце коридора молодого человека. Имя секретаря министра Нарцисса слышала не раз, и от мужа, и от Снейпа — они часто поминали его дотошность и тот факт, что им неоднократно приходилось по его милости переписывать документы и лично являться в приемную, чтобы подтвердить содержащуюся в них важную информацию.

Сейчас, глядя на него, Нарцисса безоговорочно поверила всем их словам — секретарь, как важная птица, вышагивал в безупречной, хоть и скромной черной мантии, его чуть волнистые волосы были гладко зачесаны набок. Выражение лица такое, будто он направлялся на похороны престарелой тетушки, которая оставила его без наследства. В руках это воплощение идеального госслужащего держало несколько объемных папок с документами, всем своим видом показывая, что он тут не просто работает, а именно работает. Нарцисса лукаво переглянулась с Драко, надеясь, что сын понял, что она сейчас хочет ему сказать: "Как хорошо, что ты у меня не такой". Драко весело подмигнул.

Дальнейшее произошло в считанные секунды: по коридору пронеслось что-то красное, со всего размаху врезалось в Уизли, да так, что тот отлетел, ударившись о стену, и медленно сполз по ней. Его бумаги разлетелись по коридору, а мантия задралась, явив миру длинные стройные ноги в безупречно отглаженных брюках и тщательно начищенных ботинках. Очки с его носа куда-то пропали, волосы растрепались, отчего Перси близоруко сощурился и выглядел совершенно по-другому — моложе, живее и даже намного симпатичнее.

"Что-то красное" оказалось русоволосым молодым человеком в аврорской форме, который в себя пришел быстрее: он подскочил и заметался, не зная, куда ему кинуться раньше — поднимать секретаря министра или его папки? Сделав выбор в пользу Перси, он подскочил к нему и, едва не навернувшись сам, начал помогать вставать с пола, бормоча:

— Простите меня, ради Мерлина, я не хотел, я сейчас все исправлю, извините, я вас не заметил...

Подняв опешившего Перси и осторожно прислонив его к стене, аврор кинулся подбирать разлетевшиеся документы, а Нарцисса с Драко, уже оставившие их позади, не сдержали улыбок. Когда они отошли еще немного, Нарцисса все же рассмеялась:

— Зря, наверное, Северус уверен, что Поттер один ставит на уши весь Аврорат и Министерство. Расскажу ему сегодня за ужином, что таких там, как минимум, двое. Если это вообще не издержки профессии.

— Если представить, что такие оболтусы, не способные даже по коридору пройти нормально, ответственны за нашу безопасность, тут не смеяться, тут рыдать надо, не находишь?

— Драко, — Нарцисса вздохнула. — Интонации твоего отца тебя не очень украшают. Кажется, мы пришли?

Действительно, Драко открыл какую-то неприметную дверь, за которой пожилой волшебник проверил их палочки и выдал им два плотных куска пергамента, которые будто сами приклеились к их мантиям где-то на уровне груди. "Это пропуска", — шепнул Драко матери. Они вышли в длинный широкий коридор, где было удивительно тихо. По коридору мимо прошли лишь несколько волшебников и волшебниц, которые просто кивали друг другу. Никто никуда не бежал, не спешил. Нарциссе почему-то подумалось, что Перси Уизли здесь бы мог ходить вполне безопасно. Но она тут же забыла про министерского секретаря, когда они вошли в простую черную дверь и попали в круглую комнату с черными стенами и черным потолком, здесь синим пламенем горели свечи, а вокруг было множество новых дверей.

Нарцисса отметила, как уверенно шагает вперед ее сын — сразу видно, что бывал здесь не раз… Пройдя по круглому коридору наискосок, он открыл перед ней одну из дверей, и они вошли. Навстречу поднялась из-за стола светловолосая девушка, и Драко неожиданно притих, подчеркнуто вежливо поздоровался с ней и сидящим напротив молодым человеком — и представил их матери. Нарцисса даже чуть быстрей, чем обычно, присела: она не сразу узнала дочь Ксенофилиуса Лавгуда, явно повзрослевшую, похорошевшую и сменившую, наконец, свой школьный имидж, который сделал ее незабываемой на выпускном, на что-то более приличное. Мистер Корнер же лишь приподнялся, вежливо кивнув, и снова погрузился в бумаги.

— Миссис Малфой, нам очень приятно, что вы согласились помочь. Майкл, доска у тебя? — Луна обратилась к коллеге, который, заметив их выжидающий взгляд, кивнул.

— Нет, она в Хранилище, — мистер Корнер неторопливо поднялся. — Пару минут… — и прошел куда-то в глубину помещения.

Нарцисса заметила, что тот выглядит явно недовольным, и вопросительно посмотрела на сына, но на его лице увидела лишь выражение, куда более свойственное его отцу. Интересно, что не поделили эти двое?

Мисс Лавгуд отвлекла ее от этой мысли вопросом о том, как поживает профессор Снейп, которого она давно не замечала в коридорах Министерства.

— У него все хорошо, Луна, — Драко, несмотря на то, что вопрос был явно адресован Нарциссе, решил ответить сам. — У нас сейчас много работы. Профессор Снейп очень занят, в том числе и новыми разработками, это касается Лонгботтомов, ты, наверное, слышала?

Дружеское обращение Драко к мисс Лавгуд несколько удивило Нарциссу. "Интересно, давно они общаются по имени?" Дома надо будет спросить.

В этот момент мистер Корнер аккуратно положил перед ними на стол артефакт.

— Вот, миссис Малфой, прошу, — вежливо, но довольно прохладно произнес он.

Тут же на стол перед ним приземлился невесть откуда появившийся самолетик, Корнер развернул его, после чего, пробормотав извинения, подхватил со стола несколько бумаг и быстро покинул кабинет.

Нарцисса Малфой достала из специального футляра очки-половинки, "арендованные" сегодня утром у Снейпа, и водрузила их себе на нос.

— Хм, как я и предполагала… — она бережно, почти с трепетом провела рукой по гладкой поверхности доски. — Здесь действительно те символы, что мы видели в воспоминаниях мистера Снейпа, — она подняла глаза, а мисс Лавгуд уже протягивала ей блокнот с вечным пером. Глаза Луны искрились интересом, но она не стала задавать вопросы.

И леди Малфой занялась артефактом. Символы, что они с Гермионой уже расшифровали в Хогвартсе, были видны четче, теперь она не сомневалась, что они были абсолютно правы. Она провела пальцами по изображению бога Ра, Уаджету, скарабею, затем переместилась к анкху и лотосу. Что удивительно, те треугольники, что были на доске Уиджи, были и на втором, скрытом слое, только чуть больше размерами. Ровным почерком она быстро делала заметки, зарисовывая разные символы и отмечая, в каком порядке они расположены на доске.

Увлекшись обнаруженными новыми сочетаниями символов, она даже не подняла головы, когда вернулся коллега Лавгуд, но краем глаза заметила, что сын бросил в его сторону пару недовольных взглядов. Или ей показалось?

Тут она почувствовала приятный аромат кофе и, оторвавшись от записей, к своему удивлению обнаружила, что ее сын и мисс Лавгуд мило беседуют, пересев от стола в кресла у окна, а у каждого в руках маленькие кофейные чашки. За этой идиллией весьма неодобрительно наблюдал мистер Корнер, что также не укрылось от ее взгляда.

Заметив, что Нарцисса отвлеклась от доски, Луна встала и подошла к шкафчику, где прятались чашечки, блюдца и кофейник.

— Хотите кофе? — предложила она.

— Рекомендую согласиться, кофе у мисс Лавгуд просто потрясающий, — прежде, чем мать успела что-то ответить, вмешался Драко.

Нарцисса кивнула, произнесла: "Да, пожалуйста", и улыбнулась, заметив, что Луна смущена похвалой. Она снова склонилась над артефактом, решив немного понаблюдать за ними. Сейчас ее сын очень напоминал своего отца — в те годы, когда Люциус только начинал за ней ухаживать.

"А что, если между ними и правда симпатия? Стоит присмотреться к девушке".

Она еще раз тщательно просмотрела доску Уиджи со всех сторон, закрыла блокнот и отодвинула артефакт на край стола. Запах свежесваренного кофе снова начал дразнить воображение, она приняла чашечку от Луны, сделала крошечный глоток и улыбнулась.

— Мой сын совершенно прав, мисс Лавгуд, кофе восхитителен.

Луна смущенно улыбнулась в ответ.

— Возьмите, думаю, вам будет интересно взглянуть самой, — Нарцисса протянула мисс Лавгуд очки-половинки, и та с благодарностью их приняла.

Луна внимательно осмотрела доску, делая свои записи и сверяя их с записями миссис Малфой. Майкл подошел к ней, чтобы посмотреть, что же у них получилось.

— Разрешите? — он взглянул на Нарциссу, получил утвердительный кивок и тоже надел очки. Осмотрев артефакт несколько минут, он протянул очки миссис Малфой.

— Ваша догадка бесценна, вы нам очень помогли, — произнес он.

— Это командная работа, — Нарцисса улыбнулась.

— Я видел отчеты Грейнджер и Поттера, благодарю за помощь. Вы закончили? Я могу забрать доску?

Она кивнула, и мистер Корнер унес артефакт.

— Мисс Лавгуд интересовалась лабораторией, и я имел смелость пригласить ее к нам, — поделился Драко.

— Буду рада угостить вас чаем, — одобрительно кивнула Нарцисса, допивая кофе, поданный в крошечной, но очень нарядной и необычной чашке.

"Надо же. Первая девушка, которую сын решил пригласить в гости сам после того, как окончил школу. Точно стоит присмотреться. И справки навести".

— Драко, нам пора. Тебе же еще в приемную министра.

— Позвольте, я вас провожу, — лукаво улыбнулась мисс Лавгуд и подошла к ней, держа Драко за руку. Другой она аккуратно взяла ладонь Нарциссы, и они вдруг оказалась точно перед приемной министра.

Сама Луна тут же исчезла, и, пока Нарцисса приходила в себя, бормоча "но в Министерстве нельзя аппарировать", Драко молча улыбался.

— Это Луна Лавгуд, мама, — в глазах сына промелькнула… гордость?

— У нее такой дар? — поразилась та. — Это определенно впечатляет. Даже ощущения — словно и не было ничего! Удивительно, не говоря уже о том, что очень, очень полезно.

— Я быстро, подождешь? — давно она не видела сына таким довольным.

— Конечно.

Драко уладил дела за считанные минуты — Нарцисса даже не успела снова уловить особый ритм жизни в потоке снующих мимо волшебников и волшебниц, как они направились к выходу.

* * *

Тонкая золотая стрелка дернулась и застыла на месте, указав на ноль. Опять. Майкл Корнер закрыл глаза и потер виски руками. "Ну что за день такой сегодня!" Вот уже битый час он сидел и проверял с помощью нехитрого артефакта доставленные образцы какого-то странного вещества, напоминавшего небольшие кристаллы изумрудного цвета. При проверке всех образцов вместе они так фонили магией, что сомневаться в их происхождении не приходилось. Но вот когда он проверял каждый кристалл в отдельности, артефакт упорно показывал ноль. Ни-че-го.

"Как такое вообще возможно?" — злился Майкл, методично продолжая проверку каждого кристалла.

В иной день он бы ими даже залюбовался, они выглядели как настоящие изумруды, но было в них и нечто иное, светящееся изнутри. Вот только сегодня, глядя на них, ему вспоминались Хогвартские часы Слизерина, отмечавшие очки факультета, и все, что с этим факультетом связано. От рутинной работы мысли потекли в другом направлении, зеленые камушки же им это направление и подсказали: Малфой. Чтоб его! Этот хлыщ испортил ему сегодня все утро, а через час сюда придет Поттер и добьет его окончательно. Вспомнив про Поттера, Корнер тут же усмехнулся. Вот еще кого могли ему напомнить камушки — зеленоглазого аврора, доставлявшего ему кучу проблем.

Еще месяц назад ни о Поттере, ни тем более о Малфое он и не вспоминал. Точнее, о Поттере-то он и не забывал, но тот был лишь досадной обязанностью, доставляя ему своими выкрутасами все новую и новую работу, теперь же эти двое прочно прописались в их кабинете. И еще не известно, кто ему досаждал больше. Подумав еще пару минут, Корнер решил, что все-таки Малфой. Десять камешков спустя он был в этом абсолютно уверен.

Через полчаса Майкл убрал со стола все лишнее — скоро совещание, надо подготовиться.

Миссис Уизли, а точнее, Гермиона Грейнджер, как ее было удобнее называть, так как миссис Уизли много, а Грейнджер одна в своем роде, прибыла на место минута в минуту. Поттер, на удивление, тоже не опоздал и явился весь собранный, прямо-таки заряженный на работу. Луна как всегда материализовалась из ниоткуда и приступила к делу.

Гермиона и Гарри с большим интересом просмотрели ее воспоминания о том, как они с Нарциссой экспериментировали с очками-половинками.

— Я была уверена, что все подтвердится! — просияла Гермиона.

— Я тоже, — глаза Гарри светились радостью.

Обсудив все, они вернулись к первоначальному вопросу — как артефакт попал в Англию и как он стал доской Уиджи. Теория Гермионы о том, что его привезли вместе c другими археологическими находками, выглядела многообещающей, но ее еще надо было подтвердить или опровергнуть.

Пролистав свои записи, Гермиона начала рассуждать:

— Смотрите, Элайджа Бонд подал документы на патент доски в конце мая тысяча восемьсот девяностого года, сам патент он получил в феврале следующего года, вместе с Чарльзом Кеннардом и Уильямом Мопином.⁽¹⁾

— Да, я помню, — подхватил Гарри, — и именно Чарльз Кеннард ссылался на египетское происхождение названия доски.

— Да, именно он, — Гермиона кивнула и продолжила: — Так вот, помните то изображение доски, привезенной из Египта? — она порылась в бумагах и достала ксерокопию. — Я писала в отчете про эту экспедицию, в ней принимали участие сто шестьдесят учёных, около двух тысяч художников и гравёров, сопровождавших Наполеона Бонапарта в его Египетском походе в тысяча семьсот девяносто восьмом — тысяча восемьсот первом годах. ⁽²⁾ Их труд — "Описание Египта", где я и нашла рисунок нашей доски, издавался неоднократно. И вот здесь самое для нас интересное, — она обвела взглядом всех, — собрать и систематизировать накопленные в экспедиции знания было поручено Жозефу Фурье, — бросив быстрый взгляд на Луну и получив утвердительный кивок от нее, Гермиона продолжила: — Который является прадедом Чарльза Кеннарда.⁽³⁾

— Гермиона попросила меня проверить, есть ли родственные или деловые связи между Фурье и Кеннардом, и я довольно быстро обнаружила их, — взяла слово Луна. — Оказалось, что Фурье — древний магический французский род, и информацию о них найти не трудно. Кеннард же был либо сквибом, либо магом, предпочитавшим жить среди магглов. Его семья эмигрировала в Америку из Франции в восьмидесятые годы девятнадцатого века.

— Таким образом, Кеннард мог иметь информацию о доске практически из первых рук, — подытожила Гермиона.

— Я нашла еще кое-что интересное, — Луна достала свои записи, — в период Первой мировой маггловской войны доска была популяризирована американской спиритуалисткой Перл Леонорой Курран, которая является дочерью Кеннарда. Думаю, она была магом, но, как и отец, предпочла жить среди магглов.

— Очень может быть, — согласился Гарри. — Звучит убедительно. Она могла с помощью доски и магии проводить ритуалы, вызывать духов, а магглы считали это чудом.

Корнер хмыкнул. Все звучало правдоподобно. Надо будет еще раз все перепроверить, но он был очень доволен результатами работы.

— Что-то еще, Луна? — спросил он напарницу.

— Да, я нашла упоминания о дневниках Фурье, но самих дневников в магической библиотеке нет. Возможно, они есть в маггловской, надо проверить.

— Хорошо, думаю, Гермиона и, возможно, Гарри смогут в этом помочь? — Корнер посмотрел на обоих.

— Думаю, да, — Гермиона покосилась на Гарри и кивнула.

— Есть еще вопросы или что-то, что надо обсудить? — спросил Майкл.

— Да, — тут же ответила Гермиона, — я хотела узнать, что стало с планшеткой — той небольшой штучкой в форме вытянутого сердца и дыркой в центре. Она же должна была быть вместе с доской.

— Э-э-э, — замялся Гарри и развел руками, — я не помню.

— Не волнуйся, Гарри, она у меня, — подбодрила его Луна. — Когда мы забирали доску, я тоже предположила, что должна быть еще и планшетка, и поискала ее. Она лежала на полу, но все так были увлечены возвращением профессора Снейпа, что на нее не обращали никакого внимания. Прости, я забыла сказать тебе об этом.

— А зачем она нам, если Гарри и так справился? — удивился Корнер.

— Не знаю, но я вчера много думала об этом. По сути, она не нужна и ее не было на том фото из книги. Но зачем-то ведь ее кто-то сделал, и я почти уверена, что это был Кеннард. А что, если... — ее глаза расширились от удивления собственной догадкой. — Луна, ты говорила, что Кеннард мог быть сквибом, так? Или же слабым магом, — затараторила она, — да это и не имеет значения. Что, если он сделал планшетку аналогом волшебной палочки? Он же не мог махать палочкой при магглах. А потом они использовали эту идею при создании доски для массового производства?

— Думаешь, планшетка помогает работать с доской?

— Возможно, но, скорее всего, она действительно ни к чему, если у тебя есть палочка. Надо подумать.

Они обсудили эту теорию, все выглядело вполне логичным.

— Я думаю, что нам нужна консультация мага-египтолога, — Гермиона уже собирала свои бумаги.

— Да, ты права, — согласился с ней Гарри.

— Ну что ж, думаю, на сегодня достаточно. Нам необходимо продолжить искать информацию, и перепроверить найденную. Я рассчитываю на вашу помощь с библиотекой магглов. Всем спасибо, — Майкл на правах старшего подвел итоги и закончил совещание.

* * *

Билл Уизли с радостью откликнулся на письмо супруги младшего братца с просьбой о помощи, но, понимая, о чем именно та просит, задумался. И решил посоветоваться с женой.

Выслушав мужа, Флер попыталась прояснить для себя ситуацию:

— Не совсем понимаю, в чем проблема. Гермиона просит познакомить ее с магом-египтологом, ты знаешь отличного специалиста, но говоришь, что не знаешь, как ей помочь.

— Понимаешь, он… — Билл покрутил в воздухе рукой, словно хотел выловить из него правильные слова. — Дамский угодник. И давно отошел от дел. Да, я уже навел справки прежде, чем предложить. Но лучшего специалиста по этой теме в Европе нет.

— И... — Флер смотрела на мужа в ожидании продолжения.

— И он не будет ее консультировать, если она его не заинтересует... Как женщина, понимаешь? А она жена Рона, да и... — Биллу было не очень удобно говорить такое о супруге брата, и он старался максимально деликатно выразить мысль, что до обаяния и женственности его собственной жены Гермионе очень далеко.

— И она недостаточно привлекательна, ты хочешь сказать? — Флер пришла ему на помощь.

Он кивнул.

— Но ты не прав, Гермиона — красивая женщина.

— Ты серьезно? — Билл расхохотался. — Эта… О, нет, не буду даже начинать. Не могу представить, чтобы она…

— Почему ты смеешься? У нее прекрасная фигура и очень, очень красивые глаза!

— Не могу представить ее флиртующей…

— О… — в глазах Флер сверкнул огонек интереса. — Я могу попробовать ей помочь…

— Да? Ты серьезно? Думаешь, получится? Она же настоящий "синий чулок"!

— Дорогой, неужели ты прочитал тот маггловский роман, что принесла твоя матушка?

— Должен же я был знать, чем ее удобно отвлекать от тебя и от Вики?

— Ты мой герой, — она смеялась, конечно, но в глазах мелькало такое, что Билл… да просто был счастлив. Обняв мужа, Флер посмотрела ему в глаза и продолжила: — Так что там за египтолог такой, что к нему нужно так готовиться?

— Его зовут мистер О́нидан, он прекрасный специалист, на его счету множество серьезных научных работ и исследований. Но в последние годы он отошел от дел, и заставить его вернуться к прежней теме очень и очень сложно.

— Какое странное имя… прямо поется, — задумчиво подперла рукой щеку Флер. — Даже не могу предположить, что оно значит. Он не англичанин?

— Он полукровка.

— Понятно. Ну что ж, не вижу никаких проблем, надо лишь немного подготовить к встрече нашу младшую миссис Уизли, — улыбка Флер и искрящиеся от предвкушения глаза очень понравились Биллу. — У Гермионы научный склад ума и, кажется, он вернулся к ней в полной мере. Двое ученых найдут контакт. О чем тебе беспокоиться?

Билл согласился, однако разговор с Гермионой ему предстоял не самый простой. И уже скоро.

* * *

В доме Рона рекомендации своему знакомому Билл выдал самые лестные, но рассказать Гермионе все так же, как Флер, почему-то оказалось сложнее.

— Понимаешь, Герми, — он крутил в руках чашку, не зная, как лучше объяснить.

— Скажи как есть, понять я уж как-нибудь постараюсь, — Гермиона даже обиделась. — Если ты знаешь самого лучшего специалиста, то просто дай мне его контакт, сколько можно ходить вокруг да около? Или с ним что-то не так? До него не долетают совы? Не работает камин? Он пользуется маггловской почтой? Что с ним не так, Билли?

И тот наконец рассказал — не так много, но… Она действительно не обрадовалась.

Самый лучший в Европе специалист. Англичанин, пусть наполовину, но говорить с ним на одном языке — это уже плюс. Гермиона успела за свою короткую карьеру пообщаться всего с двумя иностранцами и прекрасно понимала, что артефакт-переводчик далеко не панацея. Особенно если нужно вникать в тонкости. А именно это, скорей всего, и понадобится.

Главная незадача — он больше не желал заниматься делами! Какая-то мутная история… Впрочем, ей ли сетовать — сама три года сидела, как сова в дупле, можно сказать, не высовываясь, так что и другие могли иметь такой… пунктик.

Но почему Билл уверен, что ей удастся уговорить этого мистера О-о-ни-да-на, какое странное имя, право, хоть и звучит красиво… Так почему он думал, что тот захочет с ней сотрудничать? Именно с ней, а не с Гарри, Луной или Майком?

"Что? Должен захотеть? Она — красивая женщина?.. Сумеет обаять? Ах, должна суметь… Флер действительно так считает? Она... здорова? А вот Нарцисса бы точно сумела. Но идти к ней — с подобной просьбой? Исключено", — мысли, настолько непривычные, что казались ей дикими, перебивали одна другую и роились в голове обиженными пчелами.

После того, как Билл озвучил от имени своей жены предложение, Гермиона испытала нешуточное потрясение и как-то сразу согласилась прийти в гости к старшей чете Уизли, и только потом спохватилась, что не посоветовалась с Роном.

Когда Билл ушел, Рози наконец уснула и Гермиона осталась одна, то она схватилась за голову и сидела так довольно долго. Слово "флирт" она знала, но на уровне иностранного — в ее словаре, в ее мире просто не было для него места. Но как же иногда было грустно смотреть на то, как Билл относится к своей жене!

Да, у нее были прекрасные муж и ребенок, но часто ли ей приходилось чувствовать себя женщиной — любимой, желанной, неотразимой, хотя бы для одного-единственного человека, ее Рона? Нет, у них был дружеский брак.

Но если Флер говорит, что она сможет… и готова помочь… Может быть, и у них в семье что-то изменится?

1) https://en.wikipedia.org/wiki/Elijah_Bond

Вернуться к тексту

2) https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%95%D0%B3%D0%B8%D0%BF%D1%82%D0%B0

Вернуться к тексту

3) Здесь и далее факты о родственных связях персонажей являются авторской выдумкой и не имеют никакого отношения к реальным людям.

Вернуться к тексту