Дары Звезд (джен)

К концу октября погода стала стремительно портиться. Дул промозглый ветер, постоянно накрапывал мерзкий дождик, в замке становилось все холоднее и ученики все больше времени проводили в общих гостиных — там они грелись у камина. Но к субботе, на которую назначили Первый Бал, погода решила напоследок улыбнуться как школьникам, так и Нарциссе Блэк лично. Ярко светило солнце, безоблачное небо радовало глубокой синевой, а воздух был бодряще свеж.

Цисси контролировала процесс планирования вечера от и до, но сегодня сам дед запретил ей лезть в последние приготовления. Он внезапно вспомнил, что для внучки это будет первым взрослым приемом и ей стоит насладиться приготовлениями самой себя.

Чуткая Лу забрала Лили еще в пятницу. Весь вечер они проболтали, сидя на огромной кровати. О танцах, балах, смешных сплетнях и просто всякой девчачьей ерунде. Лу стала одновременно и наставницей, и лучшей подругой. Лили всегда немного завидовала Марлин, потому что ее мама была волшебницей и с ней можно поговорить не только об успехах в учебе — ей можно задавать вопросы практически на любые темы. Но теперь Лили обрела даже большее — для Лу вообще не было запретных тем. Она с одинаковым удовольствием говорила как о магической науке, так и о платьях. На взгляд самой Лили, у ее новоявленной мамы был лишь один существенный недостаток: она заваливала дочь платьями, украшениями и заставляла домовика по пять раз за утро менять прическу. Лили подозревала, что дочь Лукреции была нужна именно потому, что та в куклы не наигралась.

Сириус, который и привел Лили в Пруэтт-мэнор в нужное время, говорил о Лу с нескрываемой любовью. Для Лукреции не было ничего важнее семьи. Ее муж был официально признанным наследником Лорда, но тот отдавать пост пока не спешил. Что не мешало Лу уже сейчас беспокоиться обо всех Пруэттах, как и положено Леди Рода. В Пруэтт-мэнор их жило две семьи и Лорд. Лорд был активен, жизнерадостен и любопытен. Его старший сын женился поздно и у них с Лу еще позднее появился сын. Калебу было только двенадцать.

А вот младший сын Лорда женился рано и уже мог похвастаться тремя детьми. Старшая, Молли, была огромной неожиданностью для семьи. Девочки в роду не рождались, Пруэтты были воинами, поэтому малышка Молли росла избалованным ребенком. И, к огромному неудовольствию главы, еще и не слишком умной. Нет, Молли вовсе не была глупой, даже наоборот, успевала в учебе, играла в квиддич, являлась старостой школы. Но не стремилась вообще ни к чему. На самом деле, жизнь аристократии претила Молли. Она хотела иного. Девочка мечтала о небольшом доме, о садике возле него и множестве детишек. В семнадцать лет она сбежала из дома вместе с Артуром Уизли. Род их был предателем крови, к тому же растерявшим все свое состояние и потерявшим даже свой мэнор с магическим источником. Лорд был в ярости, но девушку было не остановить.

Ее младшие братья были двойняшками. Довольно похожие внешне, одинаково рыжие, с глазами цвета меда, они едва уловимо различались. Вроде один и тот же овал лица, та же форма губ и носа, но перепутать Гидеона и Фабиана было просто невозможно. Мальчишки были сильными магами и известными хулиганами в школе. Благодаря Лу, большинство их забав удавалось скрыть от строгого деда — младшая дочь Арктуруса считала эти шалости очаровательными.

Появление внутри семьи Лили вызвало целую бурю чувств у мужчин. Гидеон и Фабиан (зови нас Джи и Эф, сестренка!) расстроились, что уже закончили школу, Калеб радовался, что теперь у него есть собственная, персональная, сестра. Отец, Игнатиус Пруэтт, первые выходные терпеливо разъяснял Лили кодекс рода, а дядя Рандел с нескрываемым удовольствием ему в этом помогал.

— Почему семью Уизли называют предателями крови? — спрашивала девушка.

— Кодекс рода и Кодекс чистокровных — это не просто красивые книжечки, — объяснял отец, — это… как карта, которая помогает нечестным людям сохранять магию. Задача каждого магического семейства — охранять источники силы, беречь накопленные знания, продвигать науку вперед. Даже можно сказать так: магия нам дается не просто так, ее можно потерять, если совершишь что-то недостойное. Чаще всего при нарушении Кодексов предателем Крови, то есть предателем перед лицом самой Магии, становится один человек. Но у Уизли им стал весь род.

— Но за что? Что такого можно совершить, что наказывают позором всех потомков?

— Давай начнем с того, что не только позором. Это печать. И она накладывает изменения и на ауру мага, на его способности. Носители печати слабее магически, хотя их род мог быть ранее одним из самых сильных, такие маги лишаются родовых способностей и даров. Поэтому от них все и бегут.

— Но что они сделали?

— Честно говоря, не знаю. Да никто уже и не искал. Но там множество вариантов. Убили ребенка — для магии это огромный грех — или нарушили магическую клятву. Обидели кого-то беззащитного, но могущественного.

— Это кого же?

— Не знаю, — улыбнулся отец, — может феникса убили, может и правда кто-то ребенка к праотцам отправил. Это не важно. Кстати, сегодняшние Уизли может и не заслуживают этой печати, это уже другие люди, ведь род носит эту печать уже пять-шесть поколений. Но ни один чистокровный магический род не рискнет взять в жены девушку Уизли, да и мало какая чистокровная рискнет выйти за них замуж. Ну, кроме такой доброй души, как наша Молли.

— Дед изгнал ее из рода, — обвинительно сказала Лили.

— У него не было выбора, — покачал головой Рандел, — если не изгнать ее из рода, печать может упасть и на нас. Поэтому отец выгнал ее из рода, но не заставлял меня отказываться от дочери. Да, мы теперь не общаемся, но она по-прежнему находится на семейном древе.

А в субботу утром Лу привезла девушку в Блэк-парк, где все четыре дебютантки коротали время до пяти вечера. Поэтому сидели в огромной гостиной Нарциссиных комнат и сплетничали, время от времени покорно смывая с лица очередную косметическую маску. Лу сидела в сторонке и наблюдала за девушками. Она давно воспринималась ими как тот тип взрослого, который не будет осуждать за детскость рассуждений и остановит лишь от самого глупого поступка. Поэтому все и сосредоточились на многочисленных вопросах Лили.

— Почему платье непременно светлое?

Лили всегда считала, что ей больше идут темные цвета, поэтому нежно-кремовое платье ее несколько смущало. Она в нем себя чувствовала не в своей тарелке.

— Потому что юные девицы должны носить светлое, — отвечала Нарцисса.

— Но Андромеда в красном, — возразила девушка.

— Ей уже семнадцать. Потом рамки становятся более свободными, — так же спокойно говорила Цисси.

— Но не надейся, что с января сможешь носить темное, — хихикнула Касси, — потому что семнадцатилетние девицы могут носить насыщенные цвета, но никаких темных. Особенно черного. Позволительно только девушкам с профессией, причем с состоявшейся профессией, или тем, кто вышел замуж.

— Вот это действительно дурацкое правило, — зло бурчала молодая Пруэтт.

— Мне дурацким кажется, что до семнадцати нельзя носить любые драгоценные камни, кроме жемчуга, — вторила ей Нарцисса.

Между тем, дверь гостиной открылась, несмотря на весьма мощные магические запоры, и в комнату вошел Сириус. Его беспрекословно слушались все домовики во всех домах, поэтому он мало заботился о том, что данная комната была закрыта.

— Какое из них твое? — обратился он к Ольге.

— Сири! А если бы мы были голыми? — возмутилась Цисси.

— Леди не шляются неглиже даже по собственной гостиной… по крайней мере, пока леди не выйдет замуж.

— Сириус! — прикрикнула Лу.

— Кроме того, чего я там не видел? Можно подумать, вы от остальных девушек отличаетесь?

— Сириус! — Лу уже не на шутку рассердилась.

— Так какое твое?

— Молочное, — ответила Ольга, кивая на платье, которое, несмотря на девичий цвет, было довольно откровенным для дебютного. Лиф плотно облегал грудь, при этом декольте было глубоким, а вместо привычных розочек и рюшечек была шелковая вышивка по лифу и верхней части широкой юбки. Платье это Оля привезла еще из России, где ей его шила одна из самых известных портних магического мира. Сириус улыбнулся:

— Монро! — прямо из воздуха появился личный домовой эльф Сириуса, — принеси первый комплект.

Мгновение — и эльф появился с ювелирным футляром черного бархата. И отдал он этот комплект сразу Ольге, причем Сириус в это время уже выходил из комнаты, запечатывая распахнутую дверь. Он поднаторел не только в невербальной магии, но еще и в невербальной беспалочковой, что демонстрировал лишь дома и в выручай-комнате.

— Ольга, — пораженно произнесла Лу, но задать вопрос не успела.

Девушка сама потянула за цепочку, с которой и сняла обручальный перстень.

— Упавшая звезда… — покачала головой Лу. — И давно он у тебя? Я думала, что помолвка состоялась лишь на словах…

— Больше месяца. Но я не хотела его носить до официальной помолвки. Вчера Лорд Блэк вернулся из России, но я так и не узнала окончательное решение родителей. По всей видимости, оно положительное.

И девушка открыла коробочку. На черном бархате лежали колье, пара серег и тонкий браслет. Все из темного металла, того самого, звездного, а вот в качестве драгоценного камня — жемчуг. Жемчужины были идеально круглой формы, но разных размеров. В серьгах — по одной очень большой и множеству совсем маленьких, в браслете — одинаковые средние, а колье пестрело таким разнообразием размеров, что разбегались глаза.

— Всегда думала, что комплекты для невесты более яркие, — выдала свой вердикт Нарцисса.

— Этот очень любила моя мама, Кассиопея. Наверное поэтому Вальбурге его и не удалось надеть, он до последнего красовался у мамы на столике.

Многие события в магическом аристократическом обществе отличались от традиций магловского мира. Например, маленькая девочка могла сколько угодно посещать детские праздники, пикники и дневные приемы, но она оставалась ребенком до официального представления свету. В прошлый раз Джеймс, усиленно занимающийся изучением родовых традиций и обрядов, рассказал интересный нюанс. Раньше это событие проводилось после того, как девушка полностью освоит обязанности Леди и Супруги. То есть получит необходимые теоретические знания об управлении поместьем, домом и семьей. А сейчас — после пятнадцати лет.

Еще лет сто назад Первый Бал, традиционный праздник, Дебют для молодых леди, проводили в министерстве. Но со временем его упразднили, как и большинство других светских обязанностей правительства. Нет, раньше тоже девушек свету представляли и на обычных приемах, но прибегали к этому нечасто. А теперь Первый Бал проводили совсем редко, позволить его себе могли лишь самые многочисленные семьи. Джеймс сказал, что на должное представление девушек внутри дома расходуется Магия Рода.

— Я не понимаю, — жаловалась тогда Лили, — На что там может уходить сила? Как вообще сила может уходить?

— Сила мага рассчитывается исходя из того, каким объемом силы может оперировать маг в единицу времени, — объяснял ей Ремус, — это видно по силе заклинаний. У кого-то Люмос едва светится, а Сириус вон старательно дозирует силу, чтобы нечаянно самому себе роговицу не сжечь.

— Но я бы все равно советовал зажмуриться, когда он это делает, — смеялся Джеймс.

— Но при этом, теоретически, эта энергия безгранична. Он может сколько угодно поднимать дома в воздух, но накапливаться будет его усталость, само тело будет уставать, а вот заклинания он может делать все такими же сильными. Только контроль удержать сложнее.

— Это я знаю, — Лили едва удержалась от того, чтобы не топнуть ногой от негодования: ну сколько можно разжевывать понятные вещи?

— А вот сила рода действует как накопитель. Она мало того, что на некоторое число увеличивает потенциал каждого мага в семье, но еще и может служить для члена рода… как предохранителем… Давай на примере. Предположим, ты можешь в руках унести всего четыре яблока. У тебя есть, предположим, мама и папа, каждый из которых могут нести в своих руках тоже по четыре яблока. Сила рода, его накопительная сила, равняется примерно сумме половине резерва каждого. То есть у вас где-то в закромах валяется сумка, в которую влезает девять яблок. Почему девять? Потому что у вас старинная семья и неприлично иметь маленькую авоську для яблок. И, скажем, от мысли о сумке для яблок, и ты и твои родители могут теперь носить по пять яблок. Просто потому что поверили в это.

— Какие-то странные у тебя объяснения…

— Я ходил в магловскую школу. Не отвлекайся, раз решила понять. Итак, всего в семейной кубышке у тебя лежит девять яблок, плюс вы с родителями можете, в случае чего, притащить еще пятнадцать. В вашем гипотетическом мире яблоки растут круглый год и их много. Но вот вам нужно устраивать какой-то праздник. С яблоками. Чем больше гостей — тем больше яблок потратится.

Ремус на какое-то время замолчал, ища подходящие выражения.

— Рем, дурацкое сравнение, — покачал головой Сириус. — Мне даже интересно, как ты дальше будешь выкручиваться.

— Можешь лучше?

— Попробую. К тому же, для объяснения собственного резерва яблоки были неплохой аналогией. Но магия несколько посложнее яблок. Вот у маглов есть понятие энергии, есть аккумуляторы, которые эту энергию накапливают.

Лили кивнула.

— Все магические мэноры, да и вообще любой магический дом стоит на источнике. Это… что-то вроде магловских двигателей. Наверное… я не силен в магловской электронике.

— Раз электронике, то источники — это электростанции.

— Пусть так. На точке выхода энергии стоят родовые камни, их еще называют краеугольными. То есть это сейчас их стали называть родовыми. А вот сами камни всегда стояли на этих местах. Если интересно — это крупные матово-черные камни. Разбираться в них — задание не из легких. Но именно эти камни и являются чуть ли не единственным веществом на земле, которое может накапливать родовую энергию. Все самые сильные источники заняты различными семействами. Как понимаешь — чем старше род, тем лучший источник они захватили. А вот то, сколько энергии, то есть магии, может накопить аккумулятор, то есть камень, является величиной совершенно непостоянной. Родовые камни стали таковыми в ходе сложного ритуала магии крови. И они как бы являются отражениями самого рода. Притянуть к роду несколько камней просто невозможно. Раньше пробовали, но такой жадный до экспериментов род погибал.

— Да что вы все вокруг да около? — обиженно поинтересовалась Лили, в которой уже давно осваивалась кровь нетерпеливых Пруэттов.

— Потому что коротко ты не поймешь, — спокойно отвечал Сириус. — Количество энергии, которую накапливает родовой камень, зависит от силы каждого члена рода, от того, как долго этот род живет, а еще от того, насколько хорошо он соблюдает Кодекс, исполняет ли магические обряды, честен ли перед Магией. В общем, формулы для расчета не существует. Вообще вся родовая магия, несмотря на несколько тысяч лет истории, является самой эфемерной частью магического знания. Законы проведения ритуалов существуют, но это скорее куча «если, то…», в которых легко запутаться. Но, как бы то ни было, есть действия, которые увеличивают вместимость камня, а есть те, которые уменьшают. Вот рождение внутри семьи ребенка увеличивает. Зачатие ребенка увеличивает даже на большее число. А вот принятие в род кого-то извне, напротив, ослабляет. Ты уже поняла, что количество силы непостоянно?

— И вывод в свет девушек тратит эту силу?

— Да. Потому что девочки этим разрывали первые нити, связывающие их с семьей — после официальной премьеры можно было выдавать девушку замуж. Но и это не все. Представляют девушек ведь не только людям. Представляют девушек и самой Магии. И получается, что оборванную нить уходящей из семьи девушки особо и не заметишь — это ведь только нить. А вот тот род, который берет на себя обязанности представить Магии несколько молодых девиц, тратит значительное количество силы. У министерства есть собственный родовой камень, только он завязан не на родственную кровь, а на клятву министра. И тратилась сила министерства. А теперь девушек выводят в свет по одной, причем не в собственном доме, чтобы разделить потерю силы на два дома.

— Как все сложно.

— Да, мне бы тоже хотелось, чтобы магия оставалась просто способом жить. Но все гораздо сложнее.

— Тогда почему этому не учат в Хогвартсе? Почему вообще мало волшебников об этом заботятся?

— Потому что можно жить и без этого. Такие сложности нужны тем, кто является хранителями сильных источников, потому что они поклялись перед самой Магией. Именно поэтому чистокровные так цепляются за свои устои, потому что нарушение некоторых правил может привести к смерти целого рода.

Лили горестно вздыхала и с подозрением косилась на несколько стопок книг по родовой магии. Мальчишки их осваивали довольно быстро, но сама Лили не представляла, как вообще можно во всем этом разбираться. На ее счастье, девушке, даже чистокровной, даже если она станет в будущем Леди, вовсе не обязательно разбираться во всех тонкостях.

А Лили вообще приходилось многое учить. Мама Марлин, которая раньше и объясняла что-то ей, явно не разбиралась во всем этом, а вот Лили придется. Поэтому она и сейчас не промолчала:

— Что значит этот комплект? Ведь это не просто подарок?

— У каждой аристократической семьи есть некоторая часть особых драгоценностей, — начала объяснять Лу, — которые могут носить лишь определенные личности. Вот, например, колечко Нарциссы раньше носила я. Это кольцо девушек из семьи Блэк. Есть целый ряд родовых перстней, кулонов-артефактов, обручальных колец… а еще есть драгоценности, которые полагаются лишь двум женщинам в роду — невесте и жене наследника и лорда. И эти вещи, как правило, широко известны благодаря своей ценности и редкости.

— И Сириус подарил Оле одну из таких… реликвий?

— Вообще-то, — ответила Оля, все еще смотрящая на украшения, — скорее одолжил. Если помолвку расторгнут, я должна буду их вернуть. И подарить их я не могу, даже когда стану женой. Это семейная реликвия дарится на помолвку. Чаще всего — по одному комплекту по значимым событиям. Сегодня станет известно, что я невеста наследника. Это значимое событие.

— А второй комплект она получит, скорее всего, на день рождения Сириуса. Или на Хэллоуин, если Блэки будут сами устраивать прием, — вторила ей Лу.

— А еще у Блэков самые красивые комплекты на помолвку, — улыбалась Нарцисса, — и поэтому они очень знамениты. И всего их семь. Женщины их носят до того самого времени, пока в семье не появится новая невестка.

— Думаю, Вальбурга оставила себе комплект с изумрудами, — улыбнулась Лукреция.

— И очень огорчится, когда узнает, что Сириус забрал жемчужный из закрытого хранилища, — хихикнула Цисси, — он самый красивый. И дорогой, несмотря на жемчуг. Больше звездного металла только в диадеме для бракосочетания.

Оля задумчиво водила пальчиком по ожерелью. Действительно красивое. И дорогое. Мало кто в магическом мире может позволить себе делать из него просто украшения. Самый дорогой металл, лучший для защитных амулетов — и пустить на простые украшения. Такое действительно могли учудить только Блэки. Она вспомнила шутку Касси: «Блэк — значит король». Может это и не совсем шутка? Потому что регалии невесты наследника были воистину королевскими.

К пяти часам девушки уже были готовы, но по-прежнему сидели в комнатах Нарциссы. Там, внизу, уже прибывали гости. Их сегодня также встречал сам Арктурус с внуком. И лишь к шести парни поднялись в жилые комнаты. Все разбивались на пары, ведь девушка просто не может появиться одна. После долгих споров с Гидеоном, Джиму все же удалось выбить себе право сопровождать Лили. Взамен пришлось уступить доброй Нарциссе — она согласилась на пару Гидеона, а Касси — Фабиана. Северус сопровождал тихую скромницу Софию Розье. А с Алексом Розье впервые представлялась аристократическому обществу одна из самых красивых девушек Рейвенкло — Пандора Адамс. Сириус все никак не мог вспомнить, куда потом исчезла эта голубоглазая блондинка. Вроде как вышла замуж за кого-то, одобренного отцом, но вот на приемах больше не появлялась.

Пары входили в зал через двустворчатые двери. В дверях стоял почтенного вида маг и объявлял появление каждой девушки с парой.

— Нарцисса Карина* Блэк, в сопровождении Гидеона Лайнела Пруэтта.

Нарцисса, в платье с голубоватым отливом, величественно улыбалась присутствующим. Белла, стоящая в толпе, строила сестре рожицы, но младшая оставалась совершенно невозмутима. Следом спустилась Кассиопея, потом настал черед Лили, а за ней Софии и Пандоры. И только в самом конце, как гостью семьи, представляли Ольгу Солоу.

С самого детства девушку приучали быть в центре внимания. Две женщины — мама и бабушка — всячески подготавливали Олю к жизни в свете, а не просто магички. И только это помогло ей ни разу не споткнуться. Ну и еще насмешливый взгляд Сириуса, от которого еще больше хотелось повыше задрать подбородок и негодующе фыркнуть. И она знала, что это его способ ее подбодрить. Никакого утешения и слов поддержки — Блэк прекрасно знал, что они не нужны — только вызов во взгляде. Сможешь ли? Не растеряешься?

— -

*Карина — именно так звучит латинское название созвездия Киль (Carina). Я посчитала, что негоже Блэк не иметь звездного имени. Пусть и в качестве среднего.