Дары Звезд (джен)

Первый найденный крестраж вселил во всех уверенность в быстром завершении дела и заодно подстегнул азарт мужчин. Но, увы, дальнейшие поиски ни к чему не привели. Понять, где именно спрятаны остальные хранилища осколков было невозможно ввиду загадочности Темного Лорда. Белла, быть может, что-то и знала. Но Сириус даже не спрашивал: едва заводилась речь о борьбе с Волдемортом, как кузина уходила из комнаты. Поэтому ограничивались догадками. Пока провальными.

Внезапно заболела Вальбурга. Сириус с трудом вспомнил, что и в прошлой его жизни эта болезнь имела место быть. И так же летом, перед самым Хогвартсом. Орион еще просил его вернуться, потому что уход сына из дома пошатнул здоровье матери. Стало быть, не уход сына. И как-то с этими мыслями Сириусу стало несколько жаль свою мать. Да, детские обиды на нее вряд ли забудутся: его родительница не была похожа на ту маму, которую желает любой ребенок. Она не утешала, не рассказывала сказки, не помогала и не сюсюкала. Но она все же любила его… по-своему.

Поэтому Сириус и отправился в самый нелюбимый дом. Блэк-хаус был довольно мрачен, по стенам развешаны головы домовиков, тяжелые шторы старательно прячут солнечный свет. Обстановка дома практически не менялась со времен Поллукса. Говорят, в то время такой полумрак был в моде. "Не лучшее место для воспитания детей" — с усмешкой подумал Сириус.

Вальбурга Блэк была красива и в свои годы. Черноволосая, её аристократическая внешность несколько сглаживалась весьма характерным для Блэков овалом лица — высокие скулы, узкий подбородок, глубоко посаженные глаза. Худоба придавала таким лицам хищность, полнота делала их кукольными. Вальбурга любила повторять, что даже после рождения двух сыновей она не поправилась ни на грамм. И не похудела. Поэтому ее внешность была где-то между двумя крайностями. Серые глаза, несмотря на болезнь, смотрели цепко, словно во всем искали изъян.

— Добрый день, — первой поздоровалась она, когда Сириус вошел.

Этикет она соблюдала всегда. Знала все его тонкости и считала своим долгом поправлять всех, кто посмел нарушить даже маленькое правило. И Лорд первым не здоровается. Даже с женщиной. Даже с матерью. Хотя Сириус даже дверь прикрыть не успел, не то что поздороваться.

— Как себя чувствуешь? — он, напротив, любил нарушать такие вот противные правила.

— Уже лучше. Теодор сказал, что поправлюсь за неделю-полторы.

— Теодор — это Тед?

Взгляд Вальбурги выразил все, что та думает о плебейский сокращениях имени. Сириус горько вздохнул. В этом была вся она: имена не сокращать, одежду носить только подобающую статусу — иногда Сириусу казалось, что его мать живет в своем собственном мире. Несуществующем.

— Значит, скоро поправишься, — неуклюже продолжил он.

— Да. Как раз к началу сезона полностью оправлюсь, — светским тоном продолжила она, расправляя несуществующие складки на одеяле.

Сириус уже почти собрался уходить: говорить с матерью было не о чем. Но и просто встать и уйти было неприличным. И тут ему в голову пришла гениальная идея.

— Ты же училась в одно время с Томом Реддлом?

— Да. Он был на год младше меня. Весьма яркая личность.

— Расскажи о нем, — потребовал Сириус.

При всей своей черствости, Вальбурга прекрасно разбиралась в людях. И особенно хорошо — в их пороках. Поэтому и била в больное, даже без дара Беллы. Возможно, она расскажет о Волдеморте в разы больше, чем любой другой.

— Первые курсы он был довольно тихим. Я бы сказала — загадочным. И жестоким.

— Жестоким?

— Да. Жестокий даже по меркам Блэков. У него не было никого, с кем он был бы мягче. Мне он поэтому был неприятен.

— Я думал, ты считаешь жесткость главной добродетелью, — не удержался от едкости Сириус.

— В обществе — возможно. В работе — однозначно, да. Но не во всем. Он был жесток даже с теми, кто был его другом… Да и его друзья… Не думаю, что он сам считал их друзьями… Разве что Абраксас Малфой. Он учился на год старше меня, но рано женился… И вот его Волдеморт, пожалуй, несколько выделял.

— Что еще? — жадно поинтересовался Сириус.

— Он не поладил с Дамблдором с самого начала. Зато остальные учителя его обожали. Все. И поэтому ему очень помогали с нестандартными просьбами. Например, ученикам ведь запрещено покидать Хогвартс без запроса родителей. Но ему шли навстречу. Хотя он был далеко не единственным сиротой. Кстати, он не скрывал, что сирота, но вот его финансовое положение было тайной. Я всегда думала, что он небогат. Его форма, учебники — почти все было куплено в комиссионке. А вот его разговоры… Обтекаемые, чтобы всем казалось, что в его жизни происходит что-то поважнее светских приемов.

— Пускал пыль в глаза?

— Думаю, да. И еще был тем еще… неприятным человеком. Сколотил вокруг себя шайку чистокровных… из тех, кто более избалован и не прочь повеселиться, вместе они стали сильнее… Никого особенно не забивали, но манипулировал он ими профессионально. Когда кто-то его разочаровывал, то вскоре вся школа начинала травить этого несчастного.

— Но Блэков он не трогал?

— Нет, конечно. Скажу даже больше: в школьные годы он старательно обходил стороной женщин. В его друзьях их попросту не было.

— А те, что с ним сейчас, обладают редкими дарами…

— Вот именно. Но не думай, что он совсем уж рьяный женоненавистник и противоположный пол обходит за версту. Девушки по нему штабелями сохли. И он этим пользовался. Нечасто, но без Блэковского шарма.

— То есть редко и со скандалом?

— Не совсем. Девушки либо уходили мирно, либо становились объектом насмешек и издевательств.

— А почему он пошел работать в этот магазин? Ведь, как все говорят, он был лучшим учеником столетия и все такое.

— Он хотел получить должность учителя по защите, — улыбнулась Вальбурга, — об этом все знали. Но Диппет посоветовал ему поработать пару лет, чтобы разница в возрасте стала заметнее. Почему он выбрал этот магазин — мне не понять.

— Спасибо.

— Сириус, — Вальбурга посмотрела на сына с некоторым испугом, — прости, если что-то делала не так. Я прошу прощения, но… сомневаюсь, что смогла бы поступить иначе.

— Знаешь, маглы бы сказали, что в детстве ты мне нанесла серьезную психологическую травму, — усмехнулся Сириус, — а маги об этом мало заботятся, не так ли? Психика крепче и все такое. И я очень рад, что Ольга на тебя совсем не похожа. Наши с ней дети будут расти в обожании, а не в строгости.

— Тебя и так все обожали. И позволяли слишком многое. Вот когда у тебя появятся свои дети, тогда и поймешь, как это сложно и страшно. Всегда есть опасность сделать из ребенка избалованного и изнеженного мальчишку, который никогда не станет личностью. Ты стал. И я склонна верить, что в этом есть и моя заслуга. И иди уже. Я устала и хочу спать.

Сириус положил на тумбочку бумажный пакет.

— Что это? — нахмурилась Вальбурга.

— Поллукс рассекретил твои слабости, — хмыкнул Лорд Блэк, — это зефир в белом шоколаде из Лондонской кондитерской.

Вальбурга не смогла сдержать улыбку. Поллукс всегда таскал сладости своим детям и внукам. К моменту, когда родились Сириус и Джеймс, старый интриган уже почти отошел от этой привычки. Но все же приносил те странные конфеты Сириусу. На самом деле, офис Поллукса на площади Мерлина в Лондоне имел и другой выход. Запасной. На магловскую улицу, где стояла небольшая кондитерская. Вальбурга, правда, не знала, что это место тоже принадлежит Блэкам.

В Блэк-мэноре, по прежнему полном гостей, Сириус долго сидел в своем кабинете, пустым взглядом смотря в стену. Кто же такой Том Реддл? Сириус был более чем уверен, что за время обучения в школе талантливым парнем не только восхищались, но и унижали. Он слишком хорошо знал слизеринцев: оскорбления, спрятанные за масками вежливости являются там традиционными приветствиями. Вот только в аристократических семьях детей готовят к такому с самого детства. Достаточно ли закален Том, чтобы все эти мелкие шпильки пропустить? Сириусу подобное не удавалось. Он бил, бил наотмашь, чтобы больше никто не посмел и слова дурного сказать о нем и о его друзьях. Но Сириус — наследник Блэков, с ним друзья и родня. А вот Том Реддл был вынужден улыбаться и отшучиваться. Наверное, он был зол.

Сириус был склонен полагать, что это он убил своего дядю. Гонты — старинный чистокровный род. Но поколений пять назад они пропали. Ушли в подполье, как говорили в светском обществе. Наследник рода родился с заметными психическими отклонениями. В таких случаях в род приводят новую кровь — талантливую маглорожденную или ведьму из другой страны. Но Гонты всегда заключали браки лишь с несколькими родами, и в этот раз, не найдя отклика среди "друзей семьи", они женили наследника на его же кузине. А потом брат женился на сестре.

Маги знают, что частые родственные связи плохо отражаются на детях. Но маги — не маглы. Те же Блэки. Ходила шутка, что у наследников этой семьи есть нездоровая тяга к своим кузинам. Но, каким-то невероятным образом, невесты, которых Блэки выбирали между подобных "родственных браков", были настолько далеки от рода Блэк, насколько вообще возможно на острове, пусть этот остров и большой. Но при ограниченном количестве чистокровных магов, периодической вражде между семьями, достаточно частыми войнами, спорами и ссорами, родственные связи между магами были скорее правилами, чем исключением. Особенно после войны с Дюпре — французским магом, который в начале 19 века решил завоевать Англию. Тогда многие кланы превратились в отдельные семьи. Как, например, Нотты, Пруэтты, Адамсы, Шеклбот. В стране появилось много французов, выходцев из Африки, Индии и даже Китая. Так в старинные рода поступала "новая кровь". Но Гонты не пожелали связываться с посторонними. И поэтому за пару поколений столь близких связей даже магия не смогла справиться. Они выродились. Но оказалось, достаточно всего одного магла, чтобы вся сила порядком подзабытого рода засияла во всей красе. Ненадолго, правда. Как показывает практика, без должного воспитания Лорды не получаются.

Поэтому теперь Сириус задумался о том, что вообще-то могло и подождать. О том, что будет после войны. Не важно, кто виноват — Волдеморт, Дамблдор, Орден или еще кто. Англия дошла до той черты, когда война стала неизбежностью. После разговоров с Алексом Розье, Сириус совершенно по-другому взглянул на свою страну. Алекс был энтузиастом истории, а Сириус, как оказалось, неплохо разбирался в людях.

После принятия Статуса о секретности, маги еще больше замкнулись. Вынужденные сохранять очаги магии, практически привязанные к своим странам, маги стали реже переезжать. И, со временем, относиться к маглам с долей снобизма. Но принятие Статуса имело гораздо более тяжелое последствие. Маглорожденные. Пока маги и маглы жили вместе, маглорожденные и возрожденные вполне неплохо уживались. Даже гармонично. Не считая, конечно, чего-то вроде Инквизиции. Но после маглорожденные уже не могли полноценно вернуться к своей семье. И не важно, кем является ребенок — сыном крестьянина, торговца, или графа — после Хогвартса он уже не может продолжить дело отца, ведь вокруг столько ограничений. Маглорожденных, конечно, с удовольствием принимали в чистокровные семьи, и для крестьянина это было бы прыжком вперед. А для графа? Это ведь было в те времена, когда магов и маглов на острове жило примерно поровну. И высокородные аристократы не спешили усыновлять магловского аристократа.

Тогда вновь возникли легенды о феях — маги начали забирать маглорожденных при первых же ярких вспышках колдовства. Что в итоге привело к волне недовольства среди маглорожденных, штурме министерства и уничтожения артефакта, который и следил за этим. На сто-двести лет все пришло в норму…

Вот только маги отличаются от маглов не только умением колдовать… Маги более традиционны, чтят традиции, соблюдают особые правила, мало кому доверяют. Маглорожденным было сложно найти место в этом мире. Большинство высоких должностей были закрыты для них, многие высшие учебные заведения не принимали без протекции аристократии, маглорожденные роптали. Чистокровные злились. Для Англии все вылилось в яростное противостояние. Так появились Пожиратели смерти. Волдеморт просто уловил общее настроение чистокровных семей.

Аристократию порядком раздражало недовольство маглорожденных. Они, видите ли, хотели равных прав. Чистокровные давать эти права не хотели. Те, кто поумнее, знал, что магложденные просто не потянут равные права и обязанности. Что они могут без поддержки рода? Смогут ли они выучить всё то, что знают чистокровные? Раньше всё это казалось Сириусу глупостью, но сейчас он видел перед собой пример Северуса и Лили. Им было очень непросто. Они спотыкались на тех местах, которые остальные даже не замечали. Что говорить о магии, если они до сих пор не научились ходить, сидеть и говорить, как надлежит аристократу. И дело не в том, что это было так уж и нужно. Дело в том, что Сириусу и Джеймсу это не доставляло никаких неудобств. Как и резко поменять схему поведения, всего миг — и холодная аристократка Ольга заливисто смеется, бросая в Нарциссу скомканную салфетку. А та в ответ идет ее душить. Но даже в такие моменты они выглядят как леди. Чистокровные просто умели больше, чем выходцы из мира маглов. Быстрее взрослели, охотнее дурачились, страдали от паранойи и недоверия…

Ольга рассказывала, что в России маглорожденые получают письма в десять лет. В течении года они обучаются в чем-то вроде лагеря. А в Колдотворце предметы магловедение и маговедение считаются обязательными. И самыми любимыми среди учеников. Наверное поэтому в России и не было войн.

А еще Сириус понимал, что случайно брошенная фраза о том, что Орден нужен и им — вовсе не пустые слова. Нужны те, кто все равно будет с ними. И этой группе нужны четкие цели и гарантии того, что будет после победы.