Побег (гет)

— Я сделал все так, как ты попросил, ГʼКар, — сказал ТаʼЛон негромко, усаживаясь рядом с ним во флаер. — Встреча с КхаʼРи официально назначена на завтра. А сегодня я в полном твоем распоряжении. И мне бы хотелось узнать, зачем…

— Всему свое время, ТаʼЛон, и я обязательно тебе обо всем расскажу. Но чуть позже, — перебил его ГʼКар, а потом приказал пилоту взлетать.

Их флаер быстро набрал высоту, направившись из космопорта в сторону Мокстока.

В салоне они были одни, место пилота было отделено перегородкой.

— Итак, кристаллы у тебя? — спросил ГʼКар, заинтересованно повернувшись к нему.

ТаʼЛон сунул руку за пазуху и извлек черный футляр.

— Все в целости и сохранности. Оба инфокристалла. Можешь убедиться.

И он открыл крышку.

ГʼКар дотронулся рукой в перчатке до сверкающих граней.

— Один содержит списки заключенных концлагерей, а второй — перечень всех нарнских граждан, которые сотрудничали с центаврианами во время войны и оккупации.

ГʼКар чуть нахмурился.

— И это все? Только два инфокристалла?

ТаʼЛон кивнул.

— Да, только два. Все, как и было заявлено. Что-то не так?

ГʼКар откинулся на спинку сидения.

— И… посол Котто точно ничего больше не передавал? Может быть, какое-нибудь дополнительное сообщение или инструкцию… может быть, что-то устное?..

— Нет.

ТаʼЛон посмотрел на него с интересом.

— Сообщение от кого?

ГʼКар вдруг подобрался и взмахнул рукой, отвернувшись.

— Неважно. Уже неважно.

И он принялся смотреть в окно, на раскинувшийся под ними город.

Но ТаʼЛон не стал молчать, как делал обычно. В этот раз его распирало от любопытства.

— И ты попросил меня прилететь заранее, только чтобы узнать об этом? Есть ли какое-то устное сообщение? От Вира Котто? Или… возможно, от самого императора Моллари? Вы ведь были друзьями…

ГʼКар недовольно оторвался от окна и повернулся к нему.

— Конечно, нет, ТаʼЛон. Есть и другие причины. Но… да, я надеялся на это. Наивно, конечно… Но разве это так трудно — просто послать короткую весточку?

ТаʼЛон посмотрел ему в глаза.

— Неужели император Моллари за все эти годы ни разу с тобой не связался? Я был уверен, что, несмотря на сложные отношения с Центавром, вас двоих эта вражда не коснулась…

Он тут же замолчал, чувствуя, что ведет себя слишком вольно и затрагивает тему слишком личную для его друга. Но и сдерживаться было трудно.

ГʼКар стал еще мрачнее.

— Нет, ТаʼЛон, с тех пор, как я оставил Моллари там, на Приме Центавра, от него не было ни одного сообщения, ни единой весточки. Единственным источником информации о нем для меня остаются новости. Да иногда слышу что-то, разговаривая с друзьями и знакомыми.

— А… ты сам пытался с ним связаться? — спросил ТаʼЛон, снова чувствуя себя неловко. Но раз уж они завели разговор на эту тему, надо было все прояснить.

ГʼКар кивнул.

— Несколько раз. Но не получил ответа. Возможно, мои сообщения просто до него не дошли. Все-таки странствия заводили меня в очень далекие уголки нашей галактики. Или… — он замолчал, тряхнув головой. — Нет, в другие варианты верится с трудом. Власть меняет многих, но если бы это случилось, Моллари мог бы просто сказать… или написать мне об этом.

ТаʼЛон на мгновение отвернулся, подбирая наиболее мягкие слова.

— Политика Примы Центавра и их императора в последние годы стала довольно странной, — очень осторожно заметил он. — Центавриане держатся изолированно, особенно от миров, вступивших в Альянс. И некоторые их действия… вызывают напряжение у членов Альянса. Поскольку Лондо Моллари — император Центавра, не думаю, что он мог остаться в стороне. Некоторые решения невозможно принять без его ведома.

ГʼКар слушал ТаʼЛона и вспоминал прощание с Моллари там, в императорском дворце, и его последние слова. Зачем он говорил все это, зачем дал ему призрачную надежду, если не собирался поддерживать отношения? Да, Режим Нарна и Альянс поступили с его миром и с ним лично очень жестоко. Как политик и как император, Моллари должен был вести себя соответственно. Но зачем все это двуличие в их отношениях? Неужели за все время общения с ним Моллари так и не понял, что ему всегда легче принять правду, какой бы грубой и болезненной она ни была?

Молчание и неопределенность раздражали Г'Кара больше, чем открытая ненависть.

Еще полгода назад он мог списать все это на плохую связь. На то, что сообщения могли банально потеряться. Но не сейчас.

Что же там творится? И что происходит с Моллари?

ГʼКар обнаружил, что нервно постукивает пальцами по кожаному сидению и отдернул руку, положив ее на колено. А потом резко сменил тему разговора.

— Мы, наверное, уже подлетаем к дому НаʼТот.

Он посмотрел в окно, пытаясь понять, где они сейчас находятся.

— Почему мы летим к ней? — спросил ТаʼЛон, наклонив голову набок.

— В основном, потому что в моем доме слишком много глаз и ушей. У НаʼТот более спокойная обстановка. А нам сейчас как никогда нужно уединение.

Пискнул коммуникатор. ГʼКар выхватил его из отворота перчатки и поднес к губам.

— НаʼТот, ты вовремя. Мы уже подлетаем, — сказал он. — Все готово?

— Да, — ТаʼЛон услышал знакомый голос. — Но, если вы не хотите афишировать ваш визит, лучше идите с черного хода. ТаʼЛон знает, где он находится. У парадного слишком много… поклонников твоего учения.

ГʼКар чуть напрягся, услышав это. И переглянулся с ТаʼЛоном.

— Ох… они все-таки стали докучать тебе?

— Почти сразу после того, как твое благословение прозвучало на весь Нарн в прямом эфире, — спокойно ответила НаʼТот.

— И ты сообщаешь мне об этом только сейчас? — ГʼКар не сдержал возмущения.

ТаʼЛон услышал, как НаʼТот хмыкнула, отвечая:

— Просто не хотела лишний раз портить тебе настроение, ГʼКар. Это часть цены за мое нынешнее положение. Вряд ли ты сможешь что-то тут изменить. У тебя и так хватает по горло возни с поклонниками. Возможно… это временный ажиотаж.

— Хорошо, мы зайдем с черного хода, — проворчал ГʼКар.

НаʼТот отключила связь.

ГʼКар убрал коммуникатор и с интересом посмотрел на ТаʼЛона.

— Так тебе действительно известно, где он находится?

ТаʼЛон кивнул, улыбнувшись.

— Я помогал НаʼТот покупать этот дом, следил за его строительством и в курсе всех его особенностей.

Он нажал на кнопку связи с пилотом флаера и сообщил необходимые координаты.

Они некоторое время смотрели в окно, наблюдая, как стремительно приближается город: скоро стали видны дома и прохожие на улицах. ГʼКар быстро узнавал местность. Вот и дом НаʼТот промелькнул под ними. Возле ворот и на ближайших к ним улицах действительно сидели паломники.

ТаʼЛон вздохнул, мрачно глядя на это.

— НаʼТот недолюбливает подобные скопления народа, — сказал он, поймав взгляд ГʼКара. — Думаю, эта толпа все же ее беспокоит. Даже если она в этом не признается.

ГʼКар почувствовал, как что-то внутри него сжалось при этих словах.

— Это все из-за меня, — сказал он глухо. — Все, с кем я общаюсь, вынуждены проходить через этот ад. Возможно… возможно я поступил опрометчиво и эгоистично, когда привлек к НаʼТот слишком много внимания. Как членов КхаʼРи, так и моих поклонников. Мне показалось, что новая должность поможет ей взбодриться. Но я не думал, что мои проклятые поклонники отреагируют так быстро…

ТаʼЛон легко прикоснулся к его локтю.

— И ты об этом сожалеешь? О том, что вернулся на Нарн и снова общаешься со всеми нами? Что встречаешься со своими друзьями, вместо того, чтобы скитаться в космосе в одиночестве?

ГʼКар молчал, отвернувшись.

А потом сказал совсем другим тоном:

— Быть может, это безумие действительно скоро схлынет. Кажется, мы на месте. Веди меня!

Флаер уже шел на посадку, сделав круг над площадкой…

* * *

Перед тем, как выйти наружу, ГʼКар накинул на голову капюшон своей скромной мантии и закрыл лицо тонкой тканью, оставив на виду только глаза.

Они сели на площадке для флаеров в паре кварталов от дома НаʼТот. Здесь паломники попадались реже. Но все равно надо было соблюдать осторожность.

Пилот флаера хотел пойти с ними, но ГʼКар остановил его, приказав остаться в машине. Телохранитель нахмурился и попробовал напомнить о приказе КхаʼРи. Но ГʼКар указал на ТаʼЛона.

— В его компании я буду в безопасности, — сказал он.

— Даю слово, — кивнул ТаʼЛон, прижав кулак к груди.

Телохранитель поджал губы и поклонился в ответ.

Они прошли по залитой солнцем улице до дома, на первом этаже которого находился какой-то магазин. ТаʼЛон толкнул дверь и решительно вошел внутрь. ГʼКар, чуть поколебавшись, последовал за ним.

Они протолкались через посетителей магазина, и вышли через другую дверь, оказавшись под сводами каменной арки-тоннеля.

ТаʼЛон подошел к небольшой железной двери, прятавшейся в нише, и нажал на панель.

— Гражданин ТаʼЛон прибыл по приглашению, — сказал он негромко.

— Посетитель опознан! — произнес голос компьютера. — Доступ открыт!

ГʼКар услышал, как щелкнул замок в двери. ТаʼЛон толкнул ее, а потом, обернувшись к нему, поманил за собой.

Они оказались в узком тоннеле, идущем под уклон. Дверь захлопнулась. ГʼКар вздрогнул, оказавшись в полной темноте. Но это длилось недолго. Он услышал, как ТаʼЛон сделал несколько шагов, а потом появился небольшой огонек красноватого света. ГʼКар увидел, что на потолке над ними прикреплена лампа, реагирующая на движение.

— Следуй за мной, — сказал ТаʼЛон, двигаясь вперед. Лампы-шары загорались, когда они приблизились к ним, и гасли, когда удалялись. — Придется немного размять ноги.

ГʼКар шел, невольно вспоминая свои молодые годы, большая часть которых прошла под землей, в тоннелях, похожих на этот. Только те катакомбы были более пыльными и мрачными.

— Идти недалеко, — добавил ТаʼЛон, оглянувшись на ГʼКара.

— И часто тебе приходилось пользоваться этим ходом? — спросил ГʼКар, прищурившись.

ТаʼЛон покачал головой.

— На самом деле нет. Но в связи с последними переменами подозреваю, скоро такой путь в дом НаʼТот станет для нас основным.

ГʼКар помрачнел и догнал его, чтобы идти бок о бок. Тоннель был узким, но позволял это.

— Я действительно не хотел, чтобы все это ее затронуло. Но получилось то же, что и всегда. С тех пор, как издали мою книгу, общение со мной оборачивается для всех моих друзей сплошным беспокойством.

И он тяжело вздохнул.

— Мне жаль, что я невольно этому поспособствовал, — откровенно признался ТаʼЛон.

— Ты не мог отказаться выполнять приказ КхаʼРи, — ответил ГʼКар. — Так что не вини себя. Но НаʼТот никогда бы не оказалась в таком положении, если бы я ее не уговорил. И теперь я чувствую… определенную ответственность за последствия. Но одни извинения тут не помогут, увы. И от меня вряд ли будет много помощи, потому что чем больше я общаюсь с кем-либо, тем больше привлекаю к нему внимания своих поклонников . Ты спрашивал, нравится ли мне скитаться в космосе, вдали от родного мира и друзей? Тут вопрос не в том, нравится это или нет. Иногда это единственный способ сохранить спокойствие тех, кто мне близок.

ТаʼЛон кивнул, поджав губы.

ГʼКар остановился и положил руку ему на плечо.

— Когда-то я просил тебя присмотреть за НаʼТот. И ты прекрасно справился с этим поручением. Возможно, мне придется попросить тебя об этом снова, мой старый друг. Не все в КхаʼРи восприняли ее назначение на пост моего советника с одобрением. Да и поклонники не всегда ведут себя сдержанно. Ты был прав, когда сказал, что На'Тот никогда не признается, что это ее беспокоит. Такая уж у нее натура. Но это вовсе не означает, что ей не нужна помощь. Помощь верного друга. Да, твоя работа на «Вавилоне 5» отнимает значительную часть времени, и ты не всегда можешь быть рядом с ней. Но в те моменты, когда можешь, мне хотелось бы знать, что ты за ней присмотришь.

ТаʼЛон некоторое время молча смотрел ему в глаза, а потом поднес кулак к груди и поклонился.

— Ты мог бы и не просить меня об этом, ГʼКар.

— Знаю, — коротко ответил он, а потом хлопнул его по плечу. — Но мне хотелось все прояснить. В такой ситуации из меня получится для нее скверный защитник, увы.

Остальной путь они проделали в молчании.

* * *

Через несколько минут ТаʼЛон остановился у железной двери и снова нажал на панель.

Им пришлось подняться по короткой и крутой каменной лестнице, но в конце концов они очутились в полутемной комнате-алькове.

НаʼТот, облаченная в свободную длинную домотканую рубашку, уже ждала их там, шагнув навстречу.

— Рада видеть вас обоих! — сказала она с улыбкой. — Я уже подготовила терминал так, как ты попросил, ГʼКар. Идите за мной!

Они последовали за ней наверх, к ее кабинету.

— Перелет на Нарн вероятно был утомительным, — произнесла НаʼТот, пропуская их вперед. — Возможно, перед тем, как приступить к делу, тебе захочется немного перекусить, ТаʼЛон?

Посол покачал головой.

— Со мной все в порядке, спасибо. Хотя я до сих пор не очень представляю, что именно мы собираемся делать.

НаʼТот посмотрела на ГʼКара, чуть приподняв безволосую бровь.

— Да, теперь пора все объяснить, — ответил тот. — Я собираюсь немного злоупотребить своим положением и властью. О, кристаллы от этого не пострадают, так что свое слово, данное КхаʼРи, ты сдержишь. Дело в том, что КхаʼРи… немного мне задолжали. И сейчас я просто возвращаю себе этот долг.

ГʼКар вместе с НаʼТот подошел к ее рабочему столу, на котором стоял компьютерный терминал.

— Он отключен от сети, как ты и попросил, — сказала она, коснувшись рукой монитора. Тот загорелся, активированный. — И свободен от какой-либо важной информации.

— Очень хорошо, — ответил ГʼКар и протянул руку к ТаʼЛону: — Дай-ка инфокристаллы!

ТаʼЛон вынул футляр, все еще настороженный.

— Ты собираешься их просмотреть? — спросил он. — До того, как их увидят КхаʼРи?

— Именно, — ответил ГʼКар, достав первый инфокристалл и вставляя в гнездо проигрывателя. — Сомневаюсь, что на них содержатся какие-то скрытые программы или файлы, но осторожность не помешает.

— Информация загружается, — бесстрастно произнес компьютер. — Ждите.

— Ты думаешь, что император Моллари мог… — начал ТаʼЛон, удивляясь еще больше. Но ГʼКар покачал головой.

— Нет, в данном случае меня беспокоит не император Моллари, — сказал он. — Но центавриане всегда были ловки по части тайных программ слежения и вирусов. Поэтому благоразумнее открывать эту информацию на терминале, у которого доступ в сеть закрыта.

— База данных загружена. Файлы готовы к работе! — объявил компьютер.

ГʼКар достал из-за пазухи еще один кристалл и вставил во второе гнездо.

— Что это? — спросил ТаʼЛон.

— Я составил список заранее, — ответил ГʼКар, глядя на экран, где появился текст на центаврианском языке. — Он содержит имена моих пропавших родственников и друзей. Данные о заключенных центаврианских концлагерей все равно надо проверять. Так почему бы мне не попробовать это первым? В свое время у меня была такая возможность, но я не воспользовался ею, предоставив это право другим. Я так поступил ради блага моего народа. Полагаю, если в этот раз не стану уступать очередь другим, никто не обидится и не станет возражать?

Он посмотрел на экран.

— Компьютер, начать поиск данных по введенному списку!

— Требуется подтверждение команды, — ответил компьютер.

— Подтверждаю, — сказала НаʼТот, подойдя к ГʼКару поближе и коснувшись его плеча.

— Начинаю поиск данных по введенному списку. Ждите! — ответил компьютер.

ГʼКар смотрел на экран, на котором стремительно мелькали имена, написанные по-нарнски и по-центавриански.

— Ты полагаешь, что еще кто-то из твоей семьи мог остаться в живых? — тихо спросила НаʼТот.

— Я не исключаю такой возможности, — ответил ГʼКар. — Некоторые родственники числятся пропавшими без вести после первых центаврианских бомбардировок. Другие были казнены, когда я отказался вернуться на Нарн. Первый список значительно больше второго. Это дает надежду… хоть и очень слабую. И я не могу упустить шанс узнать о них хоть что-нибудь. Даже если… — он запнулся на мгновение и провел рукой по лицу, — даже если это будет запись о смерти в одном из центаврианских лагерей.

— У тебя ведь была дочь? — сказала НаʼТот, тоже всматриваясь в мелькание строк на экране. — Совсем малышка, насколько я помню. Ты… тебе известно что-нибудь о ней?

ГʼКар тяжело вздохнул.

— Да, ГʼРика. Я внес ее в список. Среди тех моих родственников, которых центавриане арестовали и казнили, ее не было.

НаʼТот сжала его плечо.

— Тогда, возможно, есть шанс…

ГʼКар покачал головой.

— Сомневаюсь. Моей дочери едва исполнилось пять лет, когда пал Нарн. Даже если она выжила после бомбардировок, таких маленьких детей центавриане никогда не вносили в базы данных своих концлагерей. Во время Первой Оккупации имена детей иногда можно было найти в списках рабов. Но ты же прекрасно знаешь, что во Вторую Оккупацию центавриане уже не держали рабов на Нарне. Они просто загоняли наших граждан в лагеря, в тюрьмы и…

НаʼТот похлопала его по плечу.

— И все же отчаиваться рано. Давай дождемся результатов поиска.

ГʼКар постарался держаться спокойно, но обнаружил, что ему это дается с трудом. Строчки все бежали по экрану: имена, множество имен. Множество судеб. А он чувствовал, что его начинает бить дрожь.

Он не ввел имя своей жены в этот список. Потому что о ее судьбе ему было известно. Центавриане убили ее, казнили, из-за того, что он не вернулся на Нарн. Как казнили семью ТраʼКара, его жену и двух детей, которые даже не успели получить взрослое имя. Они сделали это из-за него. Стоила ли вся его борьба таких жертв?

ГʼКар почувствовал, что еще немного, и волна сильнейшего сожаления и тоски снова его накроет, поэтому поспешил заговорить со своими друзьями, чтобы хоть немного отвлечься от этих разрушительных мыслей. Сколько бы он себя ни корил, мертвых уже не вернуть. Его дочь, скорее всего, погибла, как и тысячи, десятки тысяч таких же малышей, которые бродили в разрушенных бомбардировками городах, брошенные, голодные и искалеченные. А он за все время пребывания на «Вавилоне 5» так и не нашел возможности навестить ее…

— Вы тоже можете поискать своих родственников, пока есть такая возможность, — сказал он, сглотнув комок в горле.

— Хорошая идея, — ответила НаʼТот. — Я подготовила список… просто на всякий случай. ТаʼЛон, ты будешь пробовать?

Тот покачал головой, криво улыбнувшись.

— Нет. Большинство моих родственников умерли еще во время Первой Оккупации. Я родом из Верота, и этот город очень сильно пострадал от центаврианских бомбардировок. Одним из последствий тех разрушений была сильнейшая эпидемия шенʼшин ора[1], разразившаяся сразу после окончания Оккупации. Как вы знаете, эта болезнь распространяется через загрязненную воду и несвежую пищу. А этого среди руин было предостаточно. Я тогда только получил взрослое имя. В своей семье я заболел первым. Не знаю, сколько дней пролежал в бреду и беспамятстве. А когда очнулся… — Та'Лон тяжело вздохнул, по его лицу пробежала легкая судорога, — болезнь уже поразила остальных. Мою мать, моих сестер и брата. Все лежали, не в силах даже пошевелиться. Я пытался помочь им, пытался хоть что-то сделать. Но был слишком слаб…

ГʼКар смотрел на него, не зная, что ответить. Краем глаза он заметил, что и НаʼТот выглядит очень смущенной и расстроенной.

— Помню, что мне удалось выбраться на улицу, где я пытался молить прохожих о помощи. Но они если и появлялись, то шарахались от меня в ужасе. Через несколько дней все было кончено. Уже после я узнал, что болезнь выкосила почти полгорода.

ТаʼЛон посмотрел на них, и лицо его снова было спокойным.

— Потом я некоторое время бродяжничал, пока не прибился к храму гильдии БинʼЛот[2]. Они позволили мне начать обучение. По крайней мере, одному из их строгих условий я полностью соответствовал: был круглым сиротой. Следовательно, никакие привязанности к миру извне меня уже не отвлекали бы. Наставники гильдии стали моей семьей на долгие годы. Но я потерял и их, когда ушел оттуда. Сомневаюсь, что у меня остался кто-то из близких, о чьей судьбе я ничего не знаю.

— Ох, ТаʼЛон, мне так жаль!.. — произнесла НаʼТот.

Он покачал головой.

— Все это в далеком прошлом. И я смирился со своими потерями. Такова жизнь. Она редко бывает справедливой или милостивой.

— Мне бы твое смирение… — пробормотала НаʼТот чуть слышно. Она хотела еще что-то добавить, но тут компьютер произнес:

— Поиск завершен. Найдено одно совпадение с введенными данными.

ГʼКар подлетел к столу, наклонившись к экрану.

— Что? Вывести на экран!

— Требуется подтверждение… — начал компьютер, но НаʼТот уже повторила команду.

Они уставились на открывшийся файл.

Там появилось фото нарнской женщины, очень красивой, хотя явно было сделано уже после того, как она попала в плен к центаврианам.

— ГʼСаʼЛид, Пятый Круг, заключенная из трудового лагеря НаʼХаминар, поступила в… — заговорил компьютер, но НаʼТот перебила его, вскрикнув:

— Святые мученики! Это же моя тетя! Жена покойного дяди ШуʼРена! Боги… мы ничего не слышали о ней почти десять лет! Почему она в твоем списке?!

ГʼКар посмотрел на нее в изумлении.

— Мы были знакомы с детства. Вместе воевали во время Первой Оккупации. Я потерял с ней связь еще до войны. И решил, что если введу ее имя в список, хуже не будет.

Они снова уставились на файл на экране.

— Здесь написано, что она содержалась в НаʼХаминаре, — сказала НаʼТот, схватив его за руку. — Но не указано, что ее казнили или перевели в другое место. ГʼКар, моя тетя может быть еще жива!

Она осознала, что вцепилась в его руку слишком сильно, и разжала пальцы.

— Но если она жива, то почему до сих пор не объявилась? — произнесла НаʼТот упавшим голосом, продолжая перечитывать строки из файла. — Мы же обыскали весь Нарн и колонии.

— Причин для этого много, — сдержанно ответил ГʼКар, стараясь не показывать своего волнения. Лицо ГʼСаʼЛид всколыхнуло в нем воспоминания о прошлом. О годах бродяжничества в Пограничной зоне, скудной еде, которую приходилось делить между собой, и их смешной детской войне против центавриан…

— Она могла быть тяжело ранена, возможно, даже потерять память. Известны тысячи подобных случаев. А ты что знаешь о ней?

НаʼТот села за стол, постукивая по нему пальцами.

— Тетя уехала из города очень внезапно лет десять назад. Почти ничего нам не сказала. Наверное, нам надо было расспрашивать ее более настойчиво. Но у всех нас тогда было очень много дел. Я только устроилась на службу во дворец КхаʼРи, и все мои мысли были лишь о том, как бы не вызвать очередную гневную вспышку у советника ЛиʼДака. Отец вечно был занят на важных сделках, а тетя Ла'Эт ее недолюбливала, к ней она бы никогда не стала обращаться. В общем, мы все были хороши. Возможно, она пыталась нам что-то сказать, но всем было некогда. Тетя тогда часто шутила, что уйдет в монастырь. Но мы не воспринимали ее слова серьезно. Если ты знаешь мою тетку с детства, то должен понять, почему.

На'Тот выразительно посмотрела на ГʼКара.

Он кивнул, криво улыбнувшись.

— Да, ГʼСаʼЛид вряд ли была создана для мирной жизни послушницы. Но она очень верила в учение ГʼКвана. Кто знает, в какую крайность могла ее бросить жизнь?

ТаʼЛон, молчавший все это время, указал на экран.

— НаʼХаминар до центаврианских оккупаций славился как один из самых крупных монастырей, посвященных учению ГʼКвана.

ГʼКар и НаʼТот приоткрыли рты.

— О, святые мученики! — выдохнула НаʼТот. — Она уже была там, когда пришли центавриане. Как и сотни других послушников и жрецов.

— Похоже на то, — кивнул ТаʼЛон.

— Мы должны найти больше информации! — вскричала НаʼТот, вскочив с места и схватив ГʼКара за руку снова. — Неужели все, что у нас есть — этот файл?!

— Да, я постараюсь найти всю информацию, какую только смогу, — ответил ГʼКар, похлопав ее по руке. — Но это будет нелегко. НаʼХаминар был полностью уничтожен вместе со всеми заключенными. Ты же видела отчеты…

— Кто-то мог уцелеть! — покачала головой НаʼТот. — Мы не должны терять надежду и сразу сдаваться. ГʼСаʼЛид была не из тех, кто сдается. Ты должен это знать!

ГʼКар тяжело вздохнул, глядя на взволнованное лицо НаʼТот.

— Да, я знаю. И это меня беспокоит. С таким характером, как у твоей тети, она могла не дожить до уничтожения НаʼХаминара.

— Она научила меня всему, ГʼКар, — тихо ответила НаʼТот, — и если есть хоть малейший шанс найти ее, мы должны это сделать.

— И мы это сделаем, — заверил ее ГʼКар. — Ты сказала, что у тебя есть свой список? Давай проверим, не остался ли в живых еще кто-то из твоей семьи…

[1] Разновидность нарнской пневмонии, очень заразна и часто заканчивается летально. Болезнь поражает легкие, нарушает дыхательную функцию на клеточном уровне. Ученые выяснили, что эта болезнь может передаваться и другим расам, вызывая тяжелые поражения.

[2] Известная и уважаемая гильдия телохранителей на Нарне.