Побег (гет)

— Конечно, жизнь на Хайлаке-7 не была совсем безмятежной, — говорил На'Ир, глядя на свое отражение в бокале. — Все-таки колония находилась на самой границе владений Режима Нарна, и в соседних мирах уже несколько лет бушевала война. Дилгаре то и дело нападали на планеты Лиги в нашем квадранте. Про то, что они творили с завоеванными мирами, ходили жуткие слухи. Но дедушка На’Шот говорил, чтобы мы не беспокоились, потому что Режим Нарна соблюдал нейтралитет в том конфликте.

На'Тот села поближе к кузену, положив голову на его плечо. Г'Кар видел, что она сильно захмелела, явно непривычная пить тари в таких объемах. И когда На'Ир заговорил о родичах с Хайлака-7, На'Тот стала очень мрачной и молчаливой.

— И, конечно, мы верили ему, — продолжал На'Ир. — Как можно было не верить словам дедушки На’Шота? Мне казалось, что он знает все на свете. Мы очень его любили. Наша семья жила тогда в Чо’Вене, и мы с братьями постоянно бегали то к дедушке На’Талу, то к бабушке Го’Рат. С ними было интересно, не спорю. Но больше всего я любил жить у дедушки На’Шота. Да и братики мои мелкие тоже. Он как-то умел обращаться с нами так, что мы не чувствовали себя глупыми или ненужными. Мы засыпали его кучей вопросов каждый день, и он всегда на них отвечал. Я был так им очарован, что бегал за ним везде, как привязанный. А ведь у дедушки было много забот. Он командовал гарнизоном нашего поселка. Но я не помню, чтобы он прогонял меня или как-то отмахивался. Наоборот, показывал, как что устроено, как работают те или иные устройства. Объяснял, почему даже на сельскохозяйственной колонии нужна военная база и посты прослушки. «Мы живем на границе, внук,— говорил он мне, — здесь всегда надо быть начеку. От нашей бдительности зависит безопасность всех жителей Хайлака-7!»

На'Ир повернул голову к На'Тот.

— Так жаль, что ты не видела его тогда. Ты бы его тоже полюбила. Дедушка был отличным мастером токти, и когда у него было свободное время, учил меня и младших всяким интересным приемам. И он великолепно владел мечом ка’ток. Я постоянно донимал его просьбами научить драться на мечах, и он пообещал, что через год разрешит мне это. Но я все равно каждый день спрашивал, не пора ли начать, может, год уже прошел?

На'Ир грустно засмеялся.

— Да, жаль, — ответила На'Тот, печально глядя перед собой. — Увы, я помню его совсем другим. Искалеченным и измученным из-за устройства, что проклятая Несущая Смерть встроила в его мозг. Нам приходилось постоянно держать его на транквилизаторах, иначе он начинал сходить с ума. Это было нелегкое время в нашем доме…

На'Ир вздохнул.

— Я должен был быть рядом с дедушкой и тогда. Помогать ему. Помогать вам в его лечении. Заботиться о нем. Ведь если бы не дедушка, я бы тоже погиб там, на Хайлаке-7, когда пришли дилгаре. Мы с ним были далеко от поселка, в лесу, на охоте. Я давно его просил научить меня охотиться, и вот, наконец, он взял меня с собой. Сначала мы услышали взрывы где-то в районе нашего поселка, а потом пропал сигнал от нашей военной базы. Дедушка всегда был на связи с ней, поэтому мы поняли, что случилась беда. Он поспешил обратно, а мне приказал ждать в лесу, в нашем охотничьем укрытии. И сказал, чтобы я ни в коем случае не ходил к поселку, пока он сам не вернется за мной или не пришлет кого-нибудь вместо себя. И я ждал. Ждал очень долго, но он так и не пришел. Какое-то время я прятался в лесу, как дикий зверь. Лес на Хайлаке-7 место своеобразное. И довольно опасное, если не знать как себя там вести. Даже дилгаре не решались туда соваться, пока торчали на планете. Я держался около нашего охотничьего укрытия, стараясь не выдавать своего присутствия. У меня был с собой коммуникатор. Но он молчал. Припасов в укрытии было мало, и я стал делать короткие вылазки, в надежде добыть какого-нибудь зверя на охоте. Животные на Хайлаке-7 тоже были довольно своеобразные. У меня не очень получалось их выслеживать. В конце концов, я уже был готов идти через лес к поселку. Или к тому, что от него осталось. Потому что несколько дней после первой атаки я видел зарево в той стороне, где он находился. Это, конечно, было безумие, особенно для восьмилетнего ребенка. Но, к счастью, на следующий же день к моему убежищу вышли те, кому удалось удрать из поселка. Они мне рассказали, что дилгаре практически все там сровняли с землей. А тех колонистов, кто выжил после бомбардировки, захватили в плен. Мы прятались в лесу довольно долго, стараясь не попадаться на глаза захватчикам. Лишь через несколько месяцев земляне смогли отбить Хайлак-7 у дилгар. И все это время я думал, что дедушка погиб, как и тысячи других жителей нашей колонии…

— Мы с Г'Рит думали, что ты тоже погиб, — сказал На'Кал, кусая губы. — Чуть с ума не сошли, узнав, что дилгаре напали на Хайлак-7.

— Крейсер, на котором ты тогда служил, ведь находился недалеко от нашей колонии, — сказал На'Ир, прищурившись. — Дедушка еще мне говорил, что скоро ты нас навестишь. И все же наш флот не пришел тогда на помощь...

На'Кал бросил быстрый взгляд на Г'Кара. И тяжело вздохнул.

— Да, мой корабль был в соседнем секторе. Если бы все зависело только от меня, сын, я бы конечно примчался отбивать Хайлак-7 от дилгар как можно скорее. Но я тогда был всего лишь командиром звена истребителей, а у нашего крейсера было совсем другое задание. Я уже говорил тебе об этом раньше. Мы получили приказ захватить Т’Ллин, один из миров, который Режим Нарна счел перспективным для колонизации. Изначально это была колония аббаев, но они оставили ее из-за наступления дилгар. Наши военачальники в штабе решили, что это удачный момент и нельзя его упускать. Весть об атаке на Хайлак-7 застала нас как раз в разгар операции, и прерывать ее было нельзя. Кха'Ри послали к нашей границе пару тяжелых крейсеров класса «Т’Лот», чтобы сдержать флот дилгар. Но они не долетели до Хайлака-7, потерявшись в гиперпространстве. Система навигации на этих кораблях была ужасная и часто сбоила. И тогда Кха'Ри сочли нецелесообразным тратить столько ресурсов на возвращение маленькой отдаленной колонии. Тем более, зная, как работают дилгаре, шансов найти колонистов живыми почти не было.

На'Ир фыркнул, отвернувшись.

— Мать твоя служила на другом корабле и находилась еще дальше, чем я, но, как и ты, долго ставила мне это в укор. Что я не смог тогда ни на что повлиять, — сказал На'Кал мрачно. — Но я примчался на Хайлак-7 искать всех вас, как только смог вырваться со службы.

— И на том спасибо, отец, — ровным голосом ответил На'Ир. — В детстве я, конечно, злился на тебя, как и мама. Потому что верил, что ты всемогущ, как и наш великий флот. И верил, что вы нас спасете, все месяцы, что прятался в лесу. Когда иллюзии умирают, это больно. Но, полагаю, сейчас нам лучше эту тему раз и навсегда закрыть.

На'Кал кивнул, опустив голову.

Г'Кар закрыл глаза. У На'Кала тогда не было выбора, поскольку он не мог влиять на ситуацию. А вот у него выбор был. Он вспомнил разговор с советником На’Фаром и условия, которые тот ему озвучил. Его семью и семьи тех нарнов, что укрывались на станции, казнят, если он не вернется на Нарн и не сдастся центаврианам. Холодным рассудком он понимал, что его сдача мало что изменила бы для этих семей, но другая, менее рациональная часть сознания, продолжала спрашивать, а что, если? Упреки Тра'Кара, брошенные в последних с ним разговорах, опять разбередили эту тему. Он мог надеяться, что Да'Кал поняла бы его решение. А вот поняли ли это его маленькие племянники, дети Тра'Кара… в этом он сомневался.

На'Ир повернулся к На'Тот и сказал горько:

— Я, наверное, унаследовал от отца привычку бросать родных в беде. Надо было мне остаться у дяди Ша'Тота, помогать ухаживать за дедушкой. Вернуть ему долг чести. Но… я не смог. Не смог видеть его таким, понимаешь? Дедушка бы так со мной не поступил, если бы оказался на моем месте. А я… я его бросил…

На'Тот помотала головой.

— Ты говоришь глупости, На'Ир. Тебе тогда надо было учиться. Ну, не мог же ты разорваться? Да и чем бы ты там помог? Даже врачи ничего не могли поделать с тем устройством. А мы были детьми. Да, дедушка иногда приходил в себя, можно было недолго с ним поговорить. Но потом он все равно начинал бредить и твердить о машине в своем мозгу. Можно было держать его за руку и пытаться вернуть в реальность, разговаривая с ним. Но все же, большую часть времени он был не в себе. И никого не узнавал. Ты говоришь, что любил его. А я… — она горько улыбнулась. — Я его боялась. И иногда даже ненавидела. Потому что возня с ним отнимала у отца и тетки все время и силы. И отнимала их у меня. Да, я тогда страшно злилась на деда из-за этого…

— А он тебя очень любил, — тихо сказал На'Кал. — Ты ведь знала это, да?

На'Тот кивнула.

— Не знаю, почему, но это правда, дядя. Дедушка любил, когда я с ним разговаривала. Иногда узнавал меня, улыбался мне. Звал по имени. Разрешал колоть себе эти проклятые транквилизаторы.

Она закрыла лицо руками, тяжело вздохнув.

— Они уже практически не действовали, потому что он привыкал к ним, рано или поздно. И мы постоянно должны были за ним следить, чтобы он чего не натворил. Может быть, тетка была права, и надо было поместить его в специальную клинику, к нам постоянно обращались врачи и прочие ученые с такими предложениями. Но отец не хотел об этом слышать.

— Я его понимаю, — сказал На'Кал мрачно. — Мы с кузеном Ша'Тотом отыскали его как раз в такой клинике. Поскольку он был не в себе, мы не сразу сумели найти его в том хаосе, что царил после освобождения Хайлака-7 от дилгар. Земляне передали нам выживших пленных. Они все были в ужасном состоянии. Но дядя На’Шот умудрился удрать оттуда раньше, поэтому мне с братом пришлось помучиться, чтобы его найти. И… я не знаю, были ли те исследования, что наши врачи с ним творили, чем-то лучше, нежели то, что делала Джа’Дур. Нет, снова отдавать его в этот ад было нельзя…

Он покачал головой.

— «Это только наше бремя. Нашей семьи. Посторонним не стоит в это вмешиваться». Так Ша'Тот постоянно повторял. Он был старшим сыном твоего дедушки, его первенцем, как и Ла'Эт. И я знаю, что На’Шот очень их любил. А ты была дочерью его любимого сына! Конечно, он относился к тебе по-особому. Он обожал и других своих внуков, но тебя ему никак не удавалось увидеть лично, понимаешь? Вы жили на Нарне, а он служил на Хайлаке-7. Помню, он постоянно сокрушался, что ты росла, а он не мог побывать ни на одной твоей церемонии. Ни на Дне Выхода, ни на Церемонии Выбора Пути. А когда, наконец, увидел тебя, он был уже не тем, что прежде…

На'Тот вдруг всхлипнула, продолжая закрывать лицо руками.

— Это я виновата, что дедушка умер. Отец на меня так надеялся, а я за ним не уследила…

На'Ир обнял ее, укачивая, как маленького ребенка.

— Это не так, сестра. Тогда и я виноват не меньше. Ты не должна корить только себя. Я был старше тебя, должен был соображать, что творю. Должен был помогать тебе следить за дедом, а не отвлекать от этого. Ну, не плачь. Если кто и виноват, то это Несущая Смерть! И ты же знаешь, что дедушка был обречен. Эта машина в мозгу убивала его день за днем. Тело его еще было живо, но его личность была искалечена до неузнаваемости.

Г'Кар молча смотрел на них, поставив бокал на стол. В свое время На'Тот рассказала ему об инциденте с ее больным дедом. И объяснила, почему шон’кар[1], который объявила ее семья Несущей Смерть, так важен для нее. Пусть На'Тот не убила дилгарку собственными руками, возмездие все равно ее настигло, когда ворлонский крейсер разнес челнок Джа’Дур на мелкие атомы.

— А так он сумел уйти из жизни, как воин, — тихо сказал На'Ир, поглаживая На'Тот по спине. — С оружием в руках. Ш-ш-ш, успокойся… успокойся…

— Пусть плачет, оставь ее, — сказал На'Кал негромко. — Пусть отпустит его, наконец. Мы собрались здесь именно для этого.

Советник поднял бокал.

— Спи спокойно, дар'сол На’Шот, — сказал он. — Твое имя не будет забыто!

* * *

— Я принесу еще тари, — хрипло сказала заплаканная На'Тот, когда смогла немного успокоиться.

Она высвободилась из рук кузена и встала, потянувшись за большим стеклянным кувшином, который стоял на столе, потеряла равновесие и упала бы, но Г'Кар успел поймать ее.

— Осторожно! — сказал он, подхватив кувшин, выскользнувший из ее рук.

— Святые мученики, кажется, я слишком много выпила сегодня, — пробормотала На'Тот, не поворачивая к нему лица.

— Я принесу тари, — сказал Г'Кар. — Тебе лучше посидеть.

Он достал из отворота перчатки платок и сунул ей в ладонь.

На'Тот мотнула головой, вцепившись в платок.

— Н-нет, ты наш гость. Это не твоя обязанность! Я уже в порядке. Справлюсь!

Г'Кар хотел возразить, но Ли'Тар остановила его, взяв На'Тот под локоть.

— Мы вместе это сделаем, гражданин Г'Кар. На'Тот права, это наша обязанность.

Они наполнили кувшин тари и вернулись к столу. Ли'Тар все время крепко держала На'Тот под руку.

Г'Кар отметил с удивлением, что доктор Ли'Тар выглядела совершенно трезвой, хотя пила наравне с ними. Она двигалась уверенно, в отличие от слегка пошатывающейся На'Тот.

Сам он чувствовал, что комната вокруг него периодически начинает покачиваться и куда-то плыть. Возможно, ему надо было остановиться с выпивкой. Иначе тоже потеряет контроль над собой, как На'Тот. Но от выпитого тари во всем теле появилась удивительная легкость, и это было приятное ощущение. Давно забытое ощущение. Г'Кару не хотелось это терять.

Ли'Тар остановилась около него с кувшином в руках. И наполнила его бокал.

На'Тот упала в кресло рядом, вытирая лицо платком.

— А вы, доктор? — спросил Г'Кар, подняв глаза на Ли'Тар. — Если у вас есть те, кого нужно помянуть, мы поможем вам это сделать.

Лицо Ли'Тар осталось спокойным. Она поставила кувшин и вернулась на свое место.

— Я родом из Ка’Пула, — сказала она. — Мои родители работали на небольшой ферме. Мы жили тогда довольно бедно. Но мне посчастливилось очень хорошо пройти тест на В’Тар нар, Церемонии Выбора Пути, и комиссия предложила мне пойти на углубленное обучение. Тогда по всему Нарну очень активно искали одаренных детей, потому что нашему миру требовались квалифицированные специалисты в разных областях. Больше всего мне тогда понравилась программа школы Брек’навар. Всегда хотела лечить всякие раны и болезни. Но, чтобы учиться там, нужно было жить вместе с другими такими же способными детьми в интернате. И мои родители согласились отдать меня туда. Так что я лет с пяти практически не видела их, только звонили друг другу, когда было свободное время, да слали письма. Они радовались, что их дочь может стать уважаемым медиком. Хвастались моими успехами перед соседями. А я… — она вздохнула. — Я слишком редко их навещала. Все не было времени. То учеба, то работа, то престижное назначение на крейсер дальней разведки. Я даже звонила им редко, что уж говорить о личных встречах. Когда началась война с Центавром, наш крейсер был в очередном походе к Пределу, в режиме радиомолчания. Я знаю, что родные все понимали. Они писали письма, и почта копились в наших пунктах связи. Когда «Г'Ток» возвращался из походов, обычно нам передавали груды сообщений от родных и близких. И, бывало, я читала почту несколько дней в свободное от службы время. Столько новостей от всех. От родителей, от сестер, от друзей по интернату. Но в этот раз так не получилось. Если они и писали мне что-то, все это погибло во время бомбардировок нашего мира. Центавриане уничтожили многие наши аванпосты и базы, а с ними и многие архивы. Мы вернулись в совершенно другой мир. Странно, когда от твоего прошлого остались только старые письма …

Ли'Тар сцепила руки вместе, глубоко вдохнув.

— Когда война закончилась, я… съездила в Ка’Пул. Но, наверное, зря это сделала. От старого города почти ничего не осталось.

На'Ир дотянулся до нее и взял за руку.

— Там теперь построили новый город. Что-то вроде Мокстока. Но… я не уверена, что смогу там жить. Это… слишком тяжело и слишком больно. Новый Нарн слишком другой для меня. Так что с нетерпением жду, когда ремонт на «Г'Токе» завершится, и я смогу туда вернуться.

Г'Кар закрыл глаза. Он знал, что Ка’Пул, крупнейший город южного континента, был одной из первых целей центавриан при бомбардировке масс-драйверами. Он был стерт с лица земли почти сразу. И теперь на месте огромного мегаполиса остался только обугленный кратер с застывшим стеклянным морем. В считанные мгновения в огне от удара метеороида, запущенного центаврианским масс-драйвером, погибло несколько миллионов жителей.

— Я только надеюсь, что они не успели ничего почувствовать, — сказала Ли'Тар, и голос ее дрогнул. — Что умерли сразу. Когда центавриане ударили по Ка’Пулу, там была ночь, большинство жителей должны были спать…

— В Г’Камазаде было раннее утро, — глухо сказала На'Тот. — Мы с отцом все видели. Хотя осознали, что именно произошло, значительно позже.

Г'Кар посмотрел на нее встревоженно и коснулся ее плеча.

— Думаю, отец видел чуть больше, чем я, — быстро добавила она. — Меня вырубило почти сразу взрывной волной. А он еще успел утащить меня в укрытие. Все, что помню — как смотрю на небо, а там вспыхивает второе солнце и падает на меня… И запах гари. Я долго его ощущала, даже после того, как меня увезли на Центавр. Он как будто впитался в мое тело и одежду. Этот привкус пепла и горелой плоти во рту… Когда сидела в тюрьме на Центавре, часто видела во снах это пылающее небо, обрушивающееся на землю… и два солнца на горизонте…

Ли'Тар быстро схватила На'Тот за локоть и сжала пальцы.

— Это уже в прошлом, — сказала она твердо.

На'Тот кивнула, сделав глубокий вдох.

— Да. В прошлом.

Ли'Тар подняла свой бокал.

— Они спят спокойно. И их имена не забудут.

[1] Шон’кар — нарнская кровная месть (клятва крови), которая передается по наследству, если тот, кто ее объявил, не смог исполнить свой обет по каким-то причинам